Он долго и пристально глядел сквозь лобовое окно. И когда подумал, что сможет прочесть эти знаки, все изменилось.
Хаос исчез, неожиданно превратившись в четкие выверенные построения. А далее произошло то, чего молодой человек никак не ожидал. Парень полагал, что служба в дозорных будет недолгой. Он проявит себя, сверкнет чудесами исполнительности и поднимется на верхнюю ступеньку. А потому не задержится в лобовом отсеке наблюдения, как его неудачливый напарник, отдавший дозору двадцать бесславных лет. Нет, Патрика ждет большое будущее. Возможно, контр-адмирала. Или даже командующего флотом.
Но, глядя в лобовое окно на орочьи армады, он вдруг понял, что, начиная с этого момента, у него нет будущего. Водоворот грядущих событий сметет все его мечты и надежды. И не стать ему контр-адмиралом. По крайней мере, тихой и размеренной службы не будет точно. Думая об этом, Патрик даже не догадывался, что слишком оптимистичен в прогнозах на свое будущее. Судьба лишит его не только карьеры. Лейтенанту не суждено встретить даже свой двадцать второй день рождения, до которого оставалось несколько дней.
Вереницы кораблей двигались на растерянного дозорного. Бесчисленные армии звездолетов, несущие десятки тысяч орудий, миллионы тонн боеприпасов и бессчетное число жестоких, жаждущих человеческой крови выродков. Патрик долго и заворожено смотрел, как от Сонга и Крутаны растягивались четыре щупальца, похожих на осьминожьи. Каждое составляли строгие цепи судов, двигающихся с завидной синхронностью, ведомых чьей-то грамотной, талантливой рукой. Именно нечеловеческая организованность ужасала более всего.
И все-таки Патрику удалось проявить себя. Сверкнуть. Его имя даже осталось в истории как имя первого человека, который поднял тревогу.
Посчитав движение противника подозрительным, добросовестный компьютер подал предупредительный сигнал. Оглушительный рев сирены едва не вогнал Патрика в гроб. И он вспомнил свою задачу, которая состояла в том, чтобы человеческой рукой подтвердить заключение электронного мозга о начале агрессии. Сигнал уже дошел до начальника разведки и коменданта, они уже знают, что это либо сбой, либо… чтобы подтвердить последнее «либо», и нужен дозорный.
Подняться Патрик не смог – страх парализовал его. Пришлось вывалиться из кресла. Рухнув на пол, молодой лейтенант ползком добрался до щита, который стоял рядом с пустовавшим креслом напарника. Именно старший из них должен выполнить процедуру, но именно его не оказалось на месте.
На щите располагалась единственная кнопка, закрытая стеклом и опломбированная личной печатью коменданта «Северного Хозяина». Даже не вспомнив о специальном молоточке, висящем сбоку, Патрик двинул по стеклу кулаком, разодрав кожу и окропив панель брызгами крови.
Кулак продавил заветную кнопку.
Коридоры станции взорвались воем тревожных сирен, заставив вздрогнуть солдат, техников, наводчиков, офицеров. Заставив отвлечься от работы и бытовых дел, подняв с кроватей, оторвав от еды, вынудив пулей выскочить из душа. Теперь об агрессии знали не только начальник разведки и комендант. Теперь знали все.
Пульт в отсеке наблюдения ожил.
– Запад… Север… Юг… – говорил встревоженный голос соседнего наблюдателя. – Вы тоже это видите? Боже…
– Восток! Запад! Вы уверены, что это не провокация? Север! Ведь может быть провокация! Невозможно, чтобы…
Патрик сидел на полу среди осколков стекла и с замирающим сердцем следил, как четыре щупальца рассыпались на мелкие звездочки и заняли весь обозреваемый космос.
Бокал вина выскользнул из пальцев, когда взревели сирены. Отметив, что багровое пятно растеклось по белой скатерти, комендант крепости «Северный Хозяин» рывком поднялся из-за стола и включил ближайший монитор.
– Дьявольское отродье! – пробормотал он сквозь зубы при виде надвигающихся вражеских армад.
Забыв о салфетке на груди, комендант бросился в боевую рубку. Коридор казался бесконечным. Он даже успел запыхаться, когда влетел в просторный зал, расположенный на вершине крепости.
Здесь уже находились офицеры многих служб. Они спешно устраивались в креслах, включали экраны, принимали рапорты. Все экраны транслировали изображения вражеских звездолетов, но если поднять глаза, то их неплохо было видно и сквозь панорамное окно.
– Дистанция? – с порога выкрикнул комендант.
– Три тысячи.
– Численность?
– Приближается к двадцати тысячам единиц!
– Ого-го! – озабоченно произнес он. – Это не провокация… Всем внимание! Объявляю боевую тревогу!! Перевести генераторы на полную мощность! Приготовить орудия! Включить силовые поля! Открыть торпедные шахты! Все истребители вывести в космос! Доложить об исполнении!
Станция задвигалась, забурлила. Орудия пришли в движение, ракетные установки повернулись. Вздрогнуло пространство, когда включились лобовые энергетические шиты. Словно мошкара высыпали истребители, окружив «Северного Хозяина» с боков.
– Что-то происходит, – сообщил офицер, отвечающий за анализ поступающих данных. – Движение теряет динамику.
Он посмотрел на коменданта и задержался взглядом на его кителе. Комендант опустил глаза и сорвал с груди забытую салфетку.
– Немедленно свяжите меня с адмиралом Стилихоном!
Линкор «Союз Нерушимый»
Лицо Балнигана заполняло весь экран, плавающий над интеркомом. Оно было таким большим, что адмирал Стилихон мог разглядеть каждую пору на подбородке Нового начальника.
– … и выстроились фронтом перед входом в Бутылочное Горлышко, – завершил доклад командующий Флотом. – По самым приблизительным подсчетам: около тридцати тысяч звездолетов. В настоящий момент передвижение врага завершилось. Вражеский фронт застыл на расстоянии двух тысяч миль от наших передовых укреплений.
– Остановились? Вот и замечательно, – произнес Балниган. – Продолжайте выполнять приказ.
– О чем вы?
– О выводе излишних войск!
На короткий миг седовласый адмирал потерял дар речи, чего не случалось с ним за всю жизнь.
– Господин главнокомандующий, сэр… К фронту вражеских кораблей каждую минуту подтягиваются новые и новые силы. Сомнений быть не может, орки готовятся к агрессии. Они вышли на рубежи. Следует ожидать скорой атаки.
– Вы старый боевой конь, адмирал. Вам многое довелось повидать. Вы должны понимать, что это акт психологического устрашения.
– Какое, к дьяволу, устрашение! – разъярился командующий флотом. – Их столько, что они продавят нашу оборону одной своей массой.
– Не продавят.
– Требуется не только остановить вывод войск… Наоборот. Я считаю, что нам нужны подкрепления. Как воздух необходимы.
– Три сотни многоцелевых судов и четыре крейсера будут доставлены из системы Диких Племен в ближайшее время.
– Этого совершенно недостаточно! И потом… – Бородатый адмирал споткнулся. – Зачем менять пестик на тычинку? На эту гигантскую перестановку мы потратим уйму времени, а всего-то требуется не выводить войска из Бутылочного Горлышка! Кроме того, пропускная способность реперной точки в системе Диких сильно ограничена. Она не пропустит сразу такое количество кораблей.
– Это не ваша забота.
– Моя забота держать тварей, а как я могу делать это без войск! – вспылил Стилихон.
– Вы слышали приказ? – с угрозой произнес Балниган. – Я дважды не повторяю.
– А я плевал на ваш приказ! Я не буду выводить войска! Вы это слышали?
В запале адмирал врезал кулаком по клавише соединения. Экран, витавший над интеркомом, растворился в воздухе. «Старый боевой конь» тяжелым взглядом обозрел кабинет, собираясь с мыслями.
Скорая возможность агрессии не вызывает сомнений. Маловероятно, что орки собрали на границе тридцать тысяч кораблей для проведения фестиваля. Сосредоточение таких сил может означать только одно. И просто удивительно, как Балниган не хочет этого замечать!
– Что происходит, черт возьми? – пробормотал он. Инцидент в орудийном форте по-прежнему не давал покоя адмиралу. Расследование не выявило причин, семидесятистраничный рапорт, который лег на его стол, подтверждал объем проведенных поисков, но не давал ответа на главный вопрос. Для чего враг приходил в форт? Что было нужно безносым тварям?
Все еще гневаясь после разговора с главнокомандующим, он прошелся по кабинету и остановился возле стола. И когда, после тягостных раздумий, решился набрать номер советника президента, входная дверь с шуршанием убралась в стену. И на пороге возник его помощник.
– Я не звал тебя, Савл, – произнес адмирал раздраженно.
Помощник не обратил внимания на эти слова и вошел в личные покои командующего флотом, а следом за ним вошли четверо штурмовиков – рослых, в полном обмундировании, с опущенными забралами, бластерами в руках; зеленый индикатор на стволах сигнализировал о готовности к бою.
Стилихон понял, что опоздал.
– Адмирал Стилихон, – официальным тоном объявил помощник, обращаясь к нему, словно к чужому. Словно не служил восемь лет под его началом. – По приказу главнокомандующего Вооруженными силами Тысячелетнего Союза вы заключены под стражу. Заключение продлится до трибунала, который состоится в ближайшее время.
– В чем заключается моя вина? – спросил адмирал дрогнувшим голосом.
– Невыполнение приказа и неподчинение командиру. Вашу вину рассмотрит трибунал. До его сбора вы будете изолированы в тюремном блоке линкора.
Адмирал поглядел на интерком теперь уже с сожалением. Ему не хватило минуты, чтобы связаться с Игнавусом. Единственный человек, способный повлиять на положение дел, не ведает о произволе, который творится в войсках и угрожает жизнеспособности Союза!
Работающий в дальнем конце кабинета монитор показывал черные звездолеты, замершие перед входом во владения людей.
Ковчег Алых Зорь
Темница располагалась неподалеку от храмовой пирамиды в тополином парке. Для содержания редких пленников паладины не пользовались силовыми барьерами или гравитационными клетками. На Ковчеге имелась неглубокая пещера, выход из которой был перегорожен надежными стальными прутьями. Других охранных мер не требовалось: сбежать с космического плота, не потревожив экстрасенсорных чувств кого-либо из паладинов, было невозможно.
Артур Мудрый, Шахревар и Донован остановились возле решетки и некоторое время разглядывали сквозь нее пленника. «Роханский предатель» лежал на границе света и тьмы, стиснув пальцами окровавленное бедро. Диковатый взгляд метался по сторонам.
– Найдите для него одежду и осмотрите рану, – распорядился Глава Ордена.
Донован покорно склонил голову.
– Его нашли в таком неприглядном виде?
– Точно так. Он отбивался от огромной стаи проклятых волков. С ним было вот это.
Артур Мудрый с удивлением принял Могильщика, которого протянул ему паладин. Пока Глава Ордена рассматривал клинок, Шахревар обратил внимание, что юноша, завидев меч, несмело пополз к решетке, отчего солнечный свет осветил его полностью.
– Катана, – со вздохом произнес Артур. – Сколь древнее, столь и бесполезное оружие.
Он провел ладонью по клинку.
– К тому же в ней нет отпечатка чьего-либо духа. К ней никто не прикасался, она холодна и пуста…
– Боже мой, какое варварство! – услышал Шахревар знакомый голос. Он повернулся и обнаружил рядом с собой Нину Гату, разглядывающую обнаженного юношу сквозь прутья. Рядом с ней стоял смущенный Антонио, за его спиной – служанки. Возле темницы очутилась вся свита сиятельной дочери, за исключением самой Серафимы. Они, очевидно, вышли на короткую прогулку и, завидев рыцарей, не замедлили приблизиться. Их присутствие было нежелательным, но ни Шах, ни Артур Мудрый не стали просить удалиться посторонних.
– Это один из нечестивых дикарей? – с неприязнью поинтересовалась сухопарая наставница.
– Мы сейчас попытаемся это выяснить, досточтимая Нина, – негромко ответил Шахревар.
Артур Мудрый вернул меч Доновану; телохранитель обратил внимание, каким жалостным взглядом проводил юноша удаляющийся клинок. А Глава Ордена тем временем взмахом ладони заставил отвориться решетчатую дверь. Он вошел в пещеру с мрачным видом, его серебристые доспехи отливали на солнце, напоминая жидкую ртуть. Следом вошел только Шахревар, все остальные остались снаружи.
Он лежал на каменном полу, забитый и жалкий. Артур и Шахревар возвышались над ним – два статных рыцаря в крестовой броне, и взгляд пленника бегал от одного к другому.
– Здравствуй, юноша, – обратился к нему иерарх. – Меня зовут Артур Мудрый. Я возглавляю орден паладинов, в чьем плену ты сейчас находишься. А как зовут тебя?
Пронизанный безумием взгляд остановился на говорившем.
– Тебя зовут Даймон, верно? Даймон Зверолов? Юноша задумался над вопросом.
– Ты с планеты Рох, которая находится в Приграничной системе. Ведь так? Как ты очутился в системе Диких? – Снова в ответ безмолвие. – Ты попал сюда через зеркало? Где оно?
– Нет. – В голосе Даймона послышалась легкая хрипота после нескольких часов молчания. – Зеркала нет.
– Тогда как ты попал сюда?
– Меня перенесла Иггдрасиль.
– Иггдрасиль? Мифическое древо? Для чего, позволь спросить?
– Не знаю…
– И все-таки? – с нажимом произнес Артур Мудрый. Даймон ответил с неохотой.
– Верхние миры падут, мир обрушится… А я должен найти Рапа…
При упоминании имени сенобита Артур брезгливо поморщился, а Шахревар так крепко сжал кулаки, что хрустнули суставы. Даже встревоженный воздух, казалось, загудел от негодования.
– Святые угодники! – послышался снаружи голос Нины Гаты. – Мерзкий сквернослов! Чтоб у тебя язык онемел!
– При чем тут Рап? – спросил Артур Мудрый, сощурившись.
– Он пришел в мой дом. И убил моего отца.
– Ты видел сенобита? Пленник неровно кивнул.
– А он тебя? Снова кивок.
– И после этого ты остался жив? – не поверил Артур. – Сенобит не оставляет в живых свидетелей своего появления.
– Я не лгу!! – взмолился Даймон.
– Где ты должен найти его?
– Не знаю. Просто должен…
– Для чего?
– Иггдрасиль сказала, чтобы заглянуть в его кровь. По лицу Главы Ордена было трудно понять, о чем он подумал в этот момент, но, похоже, не поверил. И следующий вопрос был задан жестче.
– Ты был вместе с орками на Рохе? Отвечай!
– Я не хотел… – Юноша вдруг заплакал, слезы потекли из глаз, но ни у кого они не вызвали сострадания.
– Зачем вы с орками ходили в орудийный форт?
– Я не знаю.
– Мне придется еще раз повторить вопрос – Голос верховного паладина уже гремел. – Зачем вы ходили в форт?!
– Я правда не знаю! Я не видел, что делал Баструп!
– Ты помогал чернолицым. Ты их прятал и сражался рядом с ними. Вместе вы убили патрульного! Бесполезно отпираться, потому что есть свидетели. Неужели ты будешь утверждать, что не знаешь, зачем они приходили в Гарнизон?
– Я не хотел! Они меня заставили!
Артур Мудрый так резко наклонился к Даймону, что тот отпрянул – незримый поток ударил ему в лицо.
– Тот, кто достоин называть себя человеком, положит жизнь, но не подаст руки чернолицым. Потому что он знает – эта слабость может обернуться тысячами и тысячами других человеческих жизней… Ты отвратителен. Ты не имеешь права носить свою фамилию. Ты позоришь своего брата, которого мы знаем только с лучшей стороны.
Он выпрямился, поглядел на Шахревара, который, закусив губу, о чем-то думал.
– Утром мы отправим его на базу Крестоносного флота, к следователям прокуратуры. Хотя, трудно сказать, что они сумеют вычленить из этого бреда.
– Я могу многое рассказать! – вдруг заговорил Даймон. – Они ходят через зеркала! У них много зеркал! Они могут попасть куда угодно!
– Нам об этом ведомо, – холодно ответил Артур.
– Постойте! Послушайте меня! Скоро на. Верхние миры обрушатся неисчислимые армии. Они уже стоят у границ. Я видел их!
– Об этом нам тоже известно. Ты не поведал ничего нового.
– Предатель!
Юноша резко обернулся к Шахревару, из уст которого прозвучало обвинение.
– Меня заставили, – беспомощно пролепетал он, – я не мог поступить по-другому… они убили отца…
Паладины обошли ползающего Даймона и оставили темницу. Решетка за спиной Артура Мудрого захлопнулась, и Даймон кинулся на нее, выставив на обозрение свою наготу.
– Постойте!..
– О, нет! – воскликнула Нина Гата, заслонив глаза ладонью. – Господи, уберите же его!
– Пойдемте отсюда, досточтимая наставница, – произнес Антонио, беря Нину под руку.
Повернувшись, он вдруг обнаружил, что все это время за их спинами стояла Серафима. Она смотрела на юношу, в ее взгляде сквозило замешательство.
– Моя госпожа! – удивился Антонио, беря под руку и ее. – Вам не следует здесь находиться.
– Кто это? – только спросила девушка.
– Роханский предатель. Говорят, при его пособничестве орки убили человека и проникли в пограничное укрепление. Пожалуйста, пойдемте отсюда.
Девушка опустила взгляд. И свита направилась прочь от зарешеченной пещеры.
Ему хотелось рассказать о многом, когда он кинулся к решетке. Мысли вдруг обрели стройность, и он понял, что может все объяснить этим могущественным паладинам. Но едва Даймон ткнулся лбом меж двух холодных прутов, как увидел нечто, что заставило позабыть о намерениях. Треснутые губы юноши изумленно раскрылись.
Среди разных людей, собравшихся возле темницы, он увидел девушку столь невероятной красоты, что, казалось, подобной не может существовать в человеческом мире. Казалось, будто ангел спустился с небес… но не тот страшный херувим, на которого Даймон наткнулся на безымянной планете, а тот, каким юноша представлял ангелов в фантазиях.
Ее хрупкий стан был облачен в скромное платье. Изгиб тонкой шеи подчеркивали собранные на затылке волосы, а посадка головы казалась просто божественной. Над челом в дивных светлых волосах горела бриллиантовая диадема. Движения девушки были изящными, и он влюбился в каждое из них. Ему вдруг жутко захотелось увидеть, как она повернет голову и посмотрит на ветку, согнувшуюся от тяжести слив. Как, заинтересовавшись, слегка наклонит голову…
А еще ему хотелось поймать ее взгляд.
Девушка опустила хрупкую ладонь на руку невысокого мужчины в камзоле, и они вместе отправились к храмовой пирамиде. Даймон хотел до конца смотреть ей вслед, но фигуру быстро загородили другие люди.
– Зачем Донован привез его сюда? – спросил Шахревар, когда они удалились на достаточное расстояние от темницы.
– Донован проявил сочувствие. С того момента, как стало известно о предательстве брата, Думан не находит себе места. Донован знал об этом. И он посчитал, что прежде чем предателя отправят в Центр, братья должны встретиться… Вот, кстати, и Думан.
Молодой крестоносец стоял перед ними, но смотрел не на Главу Ордена, а в сторону темницы. Выглядел он невозмутимо, лишь в глазах бушевало смятение.
Артур Мудрый опустил ладонь на его плечо.
– Сочувствую тебе, Думан.
– Я могу поговорить с ним?
– Да. Но уже завтра он отправится на Базу в распоряжение следователей Службы общественной безопасности.
– Хорошо. Я это учту.
Гея Златобашенная
Серебристый лимузин советника президента, окруженный катерами охраны, стремительно мчался вдоль горного хребта, который облепили многоярусные конструкции научных институтов и обсерваторий. За последние двести лет зданий выстроилось так много, что они полностью покрыли горы, не оставив свободных участков. А когда-то эти хребты были укутаны вековыми снегами, которые играли на солнце как перламутр.
Короткий импульс, исходящий от перстня на указательном пальце, оторвал Игнавуса от созерцания проносящихся за окном стен, куполов и пандусов. Советник помассировал переносицу и включил переговорное устройство. Над пальцами вспыхнул экран размером с ладонь.
– Досточтимый Игнавус. Простите, если потревожил…
Возникший на экране офицер был знаком советнику. Не раз и не два ему приходилось общаться с ним, бывая в Корневом штабе по различным вопросам. Грамотный и деловой человек, по-хорошему прямолинейный. Он должен был стать начальником штаба, но не получилось. В кресло сел откуда-то появившийся дюрассиец Гонорий.
– Не извиняйтесь, мой друг, – ответил советник. – Я полагаю, что ваше дело очень серьезное, коль вы решились связаться со мной.
– Крайне серьезное, – взволнованно выдохнул офицер. – Я полагаю, что могу обратиться только к вам. Только вы сможете решить, как поступить в данной ситуации. Дело в том, что оборонительные рубежи Союза находятся в серьезной опасности!
Советник нахмурился и взялся за бородку.
– Слушаю очень внимательно.
– Досточтимый Игнавус. Наверняка вы уже знаете о последних событиях в Бутылочном Горлышке.
– Да, главнокомандующий сообщил президенту об усилении активности черни.
– Усиление активности? Он назвал это так! – Офицер на мгновение потерял дар речи. – Орки встали стеной на расстоянии двух тысяч миль от входа в Бутылочное Горлышко! Тридцать тысяч кораблей!
– Цифры он не приводил.
– Главнокомандующий сообщил далеко не все. Наверняка вы не знаете о том, что отдан приказ о выводе половины Пограничного Флота из Бутылочного Горлышка.
– Продолжайте, – строго произнес советник.
– Каждый второй крейсер, каждый второй солдат, каждый второй истребитель должны быть выведены за пределы Пограничной системы. И это в тот момент, когда враг остановился в двух тысячах миль. Адмирал Стилихон… вы ведь знаете его?
– Да, конечно, он мой старый друг.
– Адмирал Стилихон противился выводу войск. В результате час назад по приказу Балнигана его арестовали.
Дыхание Игнавуса оборвалось.
– Вы должны понимать, что, обращаясь к вам, я прыгаю через голову, – говорил офицер, волнуясь. – Даже через две головы. Но начальник штаба, как мне кажется, не осознает, что происходит вокруг него и какие приказы он подписывает. А между тем ситуация выглядит следующим образом. Орки остановились перед границей. И чего-то ждут. Чего? Что, если они ждут того момента, когда наши силы ослабнут? Когда можно будет навалиться шквалом, смести наши укрепления и ворваться в Верхние миры!
– То есть, – собираясь с мыслями, произнес Игнавус, – в тот момент, когда враг встал перед границей, главнокомандующий выводит войска?
– Я не знаю, что думать! И не в моих полномочиях обвинять Балнигана в непрофессионализме и слепоте. Но его действия на новом посту просто ужасают. Я не хочу думать о худшем…
– Хорошо, что вы позвонили. Я немедленно свяжусь с ним.
– И, пожалуйста, поспешите! Счет идет на часы.
Пообещав офицеру хранить его имя в тайне, Игнавус набрал личный номер Балнигана и долго ожидал ответа. Не дождавшись, дал отбой и набрал приемную. На экране появился офицер астрофлота, выполняющий обязанности секретаря.
– Я могу поговорить с главнокомандующим? – осведомился Игнавус.
– В настоящий момент главнокомандующий отсутствует.
– Где его можно найти?
– Он выполняет инспекционный облет.
– Инспекционный облет где? – Игнавус не выдержал, повысив голос.
– Это секретная информация.
– Я советник президента. Я имею право знать.
– И все равно это секретная информация. Фраза прозвучала с вызовом. Игнавус нахмурился.
– Знаете, что я думаю? – произнес он. – В данный момент Балниган находится в своем кабинете, но по какой-то причине приказал никого с ним не соединять. Мне легко это проверить. Я уже подлетаю к зданию Министерства обороны.
Здесь Игнавус слегка лукавил. До Министерства обороны не меньше часа полета. Однако секретарь оказался не из пугливых. Его ответ вверг Игнавуса в шок.
– Все службы уже переведены на режим военного положения. Без специального пропуска вы не войдете в здание.
Он не помнил, как отключил связь. Происходило нечто, неподвластное устоявшемуся ритму жизни столицы. Нечто, выбивающееся из этого ритма. И это напугало советника. Некоторое время он нервно крутил трость, разглядывая змеиную голову. Затем напряженно вздохнул и снова включил переговорное устройство.
– Да?
– Простите меня. Но возникла чрезвычайная ситуация, о которой вы должны знать немедленно.
– Слушаю.
– Дело касается наших войск в Бутылочном Горлышке. Как вам известно, полтора часа назад армады орков подошли к границе на расстояние выстрела. В то же время мне сообщили, что адмирал Балниган отдал приказ о выводе с границы некоторой части войск.
– Кто вам сообщил об этом?
– Преданные офицеры, которые считают, что по каким-то причинам – сейчас трудно разобраться каким – адмирал Балниган поступает неразумно. Его действия наносят ущерб обороноспособности Союза.
Даже на крошечном экране было заметно, как президент Тысячелетнего Союза побледнел.
– Что же нам делать?
– Действовать нужно стремительно. Необходимо отменить приказ.
– Я свяжусь с Балниганом.
– Вы только потеряете время. Его невозможно найти.
– Тогда говорите, Игнавус. Вы наверняка уже что-то придумали.
– В конституции содержится пункт, который мы почти забыли. Он применялся в те времена, когда государь Мирогор управлял не только Союзом звездных государств, но и войсками коалиции. В мирное время пункт три – один – девять потерял актуальность и благополучно забыт, но я думаю, что сейчас настал момент вспомнить его. А гласит он следующее: президент Союза является верховным главнокомандующим. Он обладает полномочиями отдать собственный приказ, который никто не вправе отменить.