Скребицкий Георгий. От первых проталин до первой грозы

   Зайка тоже не испугался приветливой незнакомки, может, даже принял её за зайчиху. Ведь у зайцев так уж заведено, что любая зайчиха всем зайчатам и мать и кормилица.
   Облизав малыша, Мурка тут же улеглась на бок, предлагая зайчонку позавтракать. Скопившееся за два дня молоко так и сочилось из её набухших сосков. Зайчонок его сразу учуял. Он удобно пристроился возле кошки и принялся за еду.
   Я замер от восторга и удивления. Хотелось вскочить, позвать маму, чтобы и она полюбовалась этим зрелищем, но я боялся спугнуть зайчонка и испортить всё дело. Пришлось сидеть неподвижно, пока он насосался вдоволь и отпрыгнул в сторону. Очень довольная тем, что нашла своего малыша, Мурка тут же на солнышке свернулась клубком и сладко уснула. А я на цыпочках вышел из столовой и побежал рассказать маме обо всём, что увидел.
   С этого дня Мурка совсем успокоилась. Она переселилась жить к нам в дом и почти ни на шаг не отходила от зайчонка.
   Малыш тоже к ней скоро привык. Было очень забавно смотреть, как он радостно скакал к ней навстречу и подталкивал мордочкой под живот, требуя, чтобы она его покормила.
   Но ещё забавнее было видеть, как Мурка начинала с ним играть. То мышонка ему притащит и никак не поймёт, почему же зайчонок его не ловит, а то найдёт какую-нибудь бумажку, давай её подбрасывать, гоняться за ней. Мурка ловкая, прямо в воздухе на лету бумажку хватает. А зайчонок в этой игре участия не принимает - сидит себе в уголке и только ушами поводит. Ему бы травки зелёной или морковки: с ними он живо бы расправился, а игра с мышонком или с бумажкой - это, уж извините, совсем не зайчиное дело.
   ГАЛЯ
   Я пошёл в сад нарвать для своего зайца травы.
   Иду по дорожке и вдруг вижу: впереди меня скачет галчонок. Торопится удрать, а взлететь ещё не может. С виду совсем уже взрослая птица, в чёрных перышках, всё как полагается, только крылья ещё не окрепли.
   Галки у нас часто в сарае под крышей гнёзда устраивали. И этот малыш, наверное, выбрался из гнезда, вниз-то слетел, а вверх - обратно в гнездо взлететь не может.
   "Вот беда! На земле его обязательно кошки схватят. Как же быть? Возьму-ка его домой, пусть поживёт у нас недельку, другую. Крылья за это время окрепнут, тогда уж лети куда хочешь".
   Не без труда поймал я галчонка. Он от меня изо всех сил удирал, А когда попался, начал пребольно щипать меня клювом за пальцы. Щиплет, а у самого сердце так колотится, кажется, сейчас разорвётся.
   Несу его домой, глажу по перышкам, успокаиваю:
   - Не бойся, дурашка, я же тебе хочу добра, уберечь от кошек хочу.
   Нет, ничего не понимает, так за палец схватил, что у меня даже слезы на глаза навернулись. Но всё-таки я галчонка из рук не выпустил и принёс домой.
   Гляжу - навстречу мама. Даже приостановилась от удивления:
   - Этого добра ещё не хватало! Ну зачем ты его в дом притащил? Пусть себе на воле живёт.
   Я рассказал, что галчонок, наверное, из гнезда вывалился. Летать не умеет. В саду его обязательно кошки загрызут.
   Мама только рукой махнула:
   _ Ох уж это мне зверьё! Скоро житья совсем от него не будет. Кошки, зайцы, а теперь ещё галка заявилась.
   _ Ну, если ты сердишься, я могу её обратно в
   сад отнести, кошкам на съедение.
   - Да уж ладно, раз принёс - пусть у нас и
   живёт.
   Я с благодарностью поглядел на маму. Мне даже стало немножко стыдно за свои слова. Ведь я заранее знал, что мама никогда не допустит, чтобы кошки задрали такого беспомощного малыша.
   Понёс галчонка в свою комнату, но мама сердито крикнула вслед:
   - Куда потащил? Его же накормить надо. Иди в столовую. Я сейчас ему каши с творожком принесу.
   Мы посадили галчонка на стол. Поставили перед ним мисочку с творогом и гречневой кашей. Ничего не выходит - галчонок и смотреть на еду не хочет, всё норовит удрать.
   - Подержи-ка его. Я ему попробую кусочек прямо в рот запихнуть,сказала мама.
   Я осторожно взял галчонка в руки, он запищал и уже приготовился меня ущипнуть, но мама ловко сунула ему в раскрытый рот кусочек каши. Галчонок её проглотил.
   Мама поддела кончиком пальца второй кусочек и поднесла к клюву галчонка.
   Тот внимательно посмотрел на еду и вдруг, широко разинув рот, громко запищал! "Каш, каш!"
   Мама рассмеялась:
   - Слышишь, Юра, он каши просит. Ну что же, Дадим ему немножко. Только много давать нельзя, но желудок испортить. Закусит, и хватит. А ты, , беги во двор копать червяков. Может, гусениц
   каких-нибудь в огороде разыщешь. Такая еда ему полезнее. Ведь взрослые галки кашей его никогда не кормили. К этому кушанью он ещё не привык.
   Но галчонку, видимо, очень понравилось новое угощение. Он даже поскакал по столу вслед за мисочкой, когда мама её уносила. Сам скачет, а сам крылышки топорщит и орёт на весь дом: "Каш, каш!"
   - Не ори! Никаких каш больше тебе не будет!- решительно сказала мама.
   Мы заперли дверь, чтобы галчонок куда-нибудь не удрал из комнаты. Мама пошла по делам на кухню, а я побежал во двор добывать своему питомцу червей и гусениц.
   С этим делом я провозился, наверное, около часу, но результат получился отличный: целая баночка червяков и пригоршня жирных зелёных гусениц.
   Прибегаю в столовую. Гляжу, галчонок сидит на краешке стола и как будто дремлет. Но только увидел меня - сразу оживился, затрепетал крылышками, широко разинул рот и что есть силы заорал: "Каш, каш, каш!"
   - Подожди, подожди,- успокаивал я его.- Сейчас тебе не каша будет, а совсем другое кушанье.
   Я взял кончиками пальцев гусеницу и сунул в рот галчонку. Тот сразу проглотил, опять рот открывает. Сунул вторую, третью, четвёртую... Так и глотает одну за другой, всех за один раз съел. А уж червей я ему давать побоялся: как бы не объелся.
   Отнёс я его в свою комнату и посадил на книжную полочку. Сидит да поглядывает оттуда в окошко.
   Но не прошло и часу, галчонок опять есть запросил. Ненадолго ему и моих червяков хватило; после обеда снова пришлось идти охотиться за гусеницами и червяками.
   - Вот это аппетит! - изумлялся я.
   С этого дня мой крылатый питомец совсем меня загонял, только и знаю - с утра до вечера в саду, в огороде за гусеницами охочусь. Хорошо ещё, что галчонок и от каши с творогом не отказывался, а то бы прямо хоть плачь. ^
   Михалыч надо мной подсмеивался:
   _ Что, брат, нелегко приходится? Ничего, сам к галчонку в кормилицы напросился, теперь уж терпи.
   _ Сколько же галки своим птенцам за день гусениц, червяков приносят? удивлялся я.
   _ Много, очень много. А ведь знаешь, Юра, большинство гусениц - враги растений, портят листья, цветы объедают. Вот теперь сам видишь, какую пользу нам птицы приносят, сколько разной нечисти уничтожают. Птиц, братец, охранять, беречь нужно. Подожди, придёт зима, мы с тобой бесплатную столовую для них устроим.
   - Какую столовую?
   - Очень простую. Расчистим в саду от снега точок и будем там разную птичью еду раскладывать.
   - А давайте сейчас уже такую столовую устроим,- предложил я.
   - Нет, летом она птицам не нужна: летом и так везде корма вволю. Подожди зиму, тогда мы с тобой всё как следует и наладим. Теперь же тебе и с одним иждивенцем заботы хватит.
   Михалыч был прав. Чем галчонок становился старше, тем прожорливее. Очень скоро он уже начал понемногу летать. И тогда от него прямо проходу не стало. Из дома он переселился жить в основном на балкон. Бывало, только заметит кого-нибудь из людей, так вслед и полетит. Догонит, сядет на плечо и начнёт разевать свой огромный рот, требовать, чтобы его покормили.
   Целый день во дворе только и слышно: "Каш, каш, каш!" Это значит галчонок у кого-нибудь еду Опрашивает.
   А потом повадился к обеду в столовую прилетать. Влетит в комнату и на стол либо на плечо кому-нибудь сядет, а то прямо маме на голову. Усядется и тотчас за своё принимается: "Каш, каш, каш!"
   Все его, конечно, балуют: кто кусочек котлеты даёт, кто мятого хлеба, кто картошки. Всё галчонок охотно съест, только при одном условии, чтобы еду ему прямо в рот запихивали. А вот если лакомый кусок лежит на столе или в тарелке, ни за что его сам не возьмёт.
   Научился галчонок самостоятельно есть для всех совсем неожиданно. Сел он как-то во время обеда маме на край тарелки и клянчит, чтобы его покормили. Но мама никакого внимания не обращает: ест суп с лапшой, под самым носом у галчонка ложку проносит.
   Вот зачерпнула полную ложку. С неё длинная лапшинка свесилась. Поднимает ложку тихо, осторожно, чтобы не расплескать суп. Вдруг галчонок как подпрыгнет - цоп лапшинку с ложки. Потряс в клюве, как червяка, и съел.
   - Ну что же это делается! - возмутилась мама.- Ложку супа в рот положить не дадут.
   А сама вторую пополней зачерпнула, так же точно с неё лапша свисает. Несёт мимо галчонка и как будто нечаянно потряхивает. Лапшинка так и пляшет, словно живая.
   И эту галчонок съел. Начал вниз в тарелку заглядывать- откуда, мол, такие вкусные вещи являются.
   Мама стала зачерпывать в ложку лапшу и понемножку приподнимать над тарелкой. Галчонок наклонялся всё ниже и ниже, а потом стал хватать лапшинки и кусочки мяса прямо из тарелки.
   - Вот и одолел всю премудрость ,еды,- сказал Михалыч и, обращаясь к маме, добавил: - Мадам, мы, покровители животных, приносим вам за этот урок нашу сердечную благодарность.
   Мама сурово взглянула на Михалыча:
   - Вы - покровители животных? Хоть бы раз кого-нибудь покормили или напоили! Заводить - все охотники, а вот ухаживать - никого нет. Не покровители вы, а просто лодыри записные,
   - Ну, зачем же такие сильные выражения?- миролюбиво ответил Михалыч.Мы только хотели вынести вам свою благодарность.
   Но мама ничего не хотела слушать. Она молча отодвинула тарелку с супом, взяла другую и начала раскладывать всем котлеты.
   Галчонок тем временем прогуливался по столу, изредка пытаясь склюнуть со скатерти крошку хлеба. Но, когда мама положила и себе котлету да ещё вилкой раскрошила её, тут галчонок пришёл в большое волнение. Он снова вскочил на край маминой тарелки, стал топорщить крылья, открывать рот и кричать: "Каш, каш, каш!"
   Мама берёт вилкой кусочек, а галчонок цоп его клювом - ив рот.
   Мама кричит:
   - Ах ты разбойник! Уходи от меня, отправляйся к Юре!
   Однако галчонок никуда отправляться не хочет - ему и тут хорошо.
   И я и Михалыч в восторге, только боимся слишком явно его выражать, а то как бы нам не попало.
   Но мама очень довольна проделками своего любимца. Она сердится только для виду, и мы с Михалычем это отлично понимаем. Незаметно подмигиваем друг другу и молча наблюдаем за тем, как мама воюет с галкой.
   - Да погоди, остужу, обожжёшься ведь. Вот я тебя...-Мама слегка шлёпает галчонка вилкой по носу. Тот мигом принимает оборонительную позу. Весь распушился, клюв приподнял-только тронь ещё раз!
   В самый интересный момент приходит из кухни тётка Дарья убирать посуду. Она не терпит никаких проделок,
   - Это ещё что за новости! - гневно кричит она.- Зачем на стол посадили? Загадит всю скатерть, тогда стирай её. Марш отсюда! - И она своей широкой ладонью сгоняет галчонка со стола.
   Но с таким озорником не скоро и справишься. Он не боится даже тётки Дарьи. Нисколько не смутившись, взлетает вверх, садится ей на плечо и орёт прямо над ухом: "Каш, каш, каш!"
   Старуха сразу смиряется.
   - Ах ты баловень! - усмехаясь, говорит она,--Ну ладно, ладно, не ори только, сейчас покормлю.
   Она собирает тарелки со стола и вместе с Галей удаляется в кухню.
   Так и прожил галчонок у нас всё лето. Вырос, окреп, стал настоящей взрослой галкой.
   А к осени, когда все галки стали собираться в стаи, наша Галя сдружилась со своими дикими сородичами и улетела от нас. Ну и что же? Значит, в галчиной компании ей веселее, чем у нас. Мы только очень жалели, что не догадались нашить ей на лапку белую тряпочку, тогда можно было бы проследить: осталась ли Галя зимовать у нас в городке или нашла себе на зиму другое местожительство.
   КТО КОГО ПЕРЕХИТРИТ
   В нашей реке под самым городом рыбы водилось мало, и притом одна только мелочь - пескари да плотички. Но зато было очень много раков.
   Когда мы ловили пескарей на броду, на быстрине, раки там никогда не попадались. А как, бывало, закинешь удочку в тихом местечке, где нет течения и поглубже немножко, сразу червяка объедят, один голый крючок оставят. И вот ведь какие хитрющие: ни, за что не подцепишь его на крючок, обязательно сорвётся.
   Но Михалыч пескарей на броду ловить не любил.
   - Что это за ловля! - неодобрительно говорил он.- Стоишь на камешках, сесть негде, глубина -воробью по колено. Течение быстрое, всё время удочку сносит, не успеваешь её перекидывать. То ли дело на лугу, под кустиком. Усядешься поудобнее, закинешь удочки в глубокую тихую воду. Сиди-посиживай, посматривай на поплавки.
   Конечно, всё это хорошо. Но как же быть с тем, чтобы раки приманку не объедали или чтобы они сами попадались на крючок?
   Помню, один раз под вечер сидим мы с Михалычем у реки, только и знаем червей на голые крючки насаживаем.
   - Нет, это не ловля, а какая-то бесплатная рачья столовая! - не вытерпел наконец Михалыч.- Пора домой идти. Уверен, что эти негодяи опять всех моих червей объели.
   Михалыч взял одну из удочек и очень осторожно стал приподнимать вверх. Леска натянулась. Чувствовалось, что где-то там, внизу, у самого дна, к ней прицепилось что-то тяжёлое; прицепилось и висит.
   Михалыч всё так же осторожно приподнимал удилище выше и выше.
   - Попробую дотащить негодяя до самой поверхности,- сказал он,- а там сразу рывком на берег.
   Я подбежал и стал рядом, глядя в воду и ожидая, чем кончится эта интересная ловля.
   Вот уже из глубины показалось что-то похожее на тёмную, почти чёрную коряжину. Рак! Он прицепился к крючку и обсасывал червяка.
   Михалыч подтащил его к самой поверхности воды. Мне было отлично видно, как рак то одной, то другой клешнёй держится за конец лески у самого крючка.
   - А ну-ка, иди сюда! - С этими словами Михалыч быстро выхватил удочку из воды.
   Рак даже подлетел над речкой, Но всё же успел разжать клешню и выпустить леску. Он тяжело шлёпнулся обратно в реку и мигом исчез под водой.
   - Никак не поймать! - с досадой сказал Михалыч. Но вдруг, видимо что-то придумав, многозначительно прибавил:- А впрочем, посмотрим ещё, кто кого перехитрит!
   Мы смотали удочки и отправились домой. Мне очень хотелось узнать, что такое придумал Михалыч, как хочет попробовать перехитрить раков. Но Михалыч, лукаво посмеиваясь, отвечал:
   - Завтра всё сам увидишь. Только надо обязательно побольше выползков добыть,- прибавил он.- Крупного выползка рак не так скоро обсосёт и с крючка стащит.
   - А где их накопать? - спросил я.- Сегодня и так полдвора перерыл, ни одного не попалось.
   - Их и копать не нужно,- сказал Михалыч.- Вечером, как только стемнеет, пойдём с тобой их ловить.
   - Ловить червей?! - Я не мог понять, серьёзно ли говорит Михалыч или подшучивает надо мной.
   - Вот именно ловить.
   - Но как же их ловят?
   - Придёт вечер - узнаешь. Я едва дождался, пока наступил вечер и стало темно.
   - Ну, пора отправляться на ловлю,- объявил Михалыч.- Бери с собой банку побольше. Да, кстати, сними свои туфли - подмётки очень скрипят. Надень сандалии. В них не слышно, когда ступаешь.
   Все эти предосторожности ещё больше меня заинтересовали.
   Надев сандалии и взяв большую банку для выползков, я вместе с Михалычем вышел из дому в сад.
   Было ещё не поздно, но небо затянули тучки, собирался дождик, и поэтому быстро стемнело.
   - Теперь иди как можно тише и смотри под ноги,- сказал Михалыч.
   Он вынул из кармана электрический фонарик и осветил им дорожку. Перед нами лёг на землю яркий голубой кружок света - сразу стали видны каждая травинка, каждый листочек.
   Мы бесшумно двинулись вперёд по дорожке, освещая её прямо перед собой. И вот я увидел то, что
   искал. Огромный червяк, вытянувшись поперёк дорожки, неподвижно лежал на земле.
   Я нацелился - хвать его за головку. Мимо. Но купа же он девался? Неужто мне всё это только померещилось? Не может быть!
   Михалыч наклонился к моему уху и тихо сказал?
   _ Так никогда не поймаешь. Он сразу удерёт. Хватай не за головку, а у самого хвоста.
   Пошли дальше. Гляжу - второй, такой же огромный, прямо как змея. В лучах фонарика его тело, покрытое слизью, слегка поблёскивало. Теперь я уже н" торопился. Вот его головка, а самый кончик хвоста " норе. Значит, он чуть заметит опасность - сразу " норку юркнёт. Бесшумно опускаю руку и хватаю червя у самой норки. Ага, попался! Кладу в банку. Ловля продолжается.
   За каких-нибудь полчаса мы с Михалычем наловили выползков полную банку.
   - Теперь насадки у нас достаточно,- сказал Михалыч.- Завтра вечерком можно опять на речку сходить, попытать счастья, только бы погода не подгуляла.
   К ночи пошёл дождь, часто забарабанил по крыше. Ложась спать, я совсем приуныл!- "Ну-ка зарядит на целую неделю?"
   Но утро выдалось чудесное - тёплое, солнечное, и денёк разгулялся на славу.
   Придя с работы, Михалыч быстро пообедал, и мы отправились на ловлю,
   "А что как сегодня раки браться не будут? - не без тревоги думал я.Ведь на рыбалке так часто бывает: клюёт хорошо - приманка кончилась, а приманка есть - клёва нет".
   Наконец пришли на место. Надели на крючки толстых червей и закинули удочки.
   Вот один из поплавков слегка закачался на поверхности воды. Но качается как-то вяло: взад-вперёд, взад-вперёд. А другой поплавок до половины
   погрузился в воду и совсем замер. А третий почему-то, наоборот, приподнялся и лёг на бочок.
   Глядя на поплавки, сразу видишь, что их кто-то шевелит, кто-то тормошит на дне приманку. Но это клюёт не рыба. Такая вялая неопределённая поклёвка обычно бывает у раков.
   - Ну, мы сейчас с ними по-другому заговорим,- подмигнул мне Михалыч, вставая и беря в руки одно из удилищ.- Юра, возьми-ка подсачек, держи его наготове.
   Я мигом выполнил приказание и стал возле Михалыча. А тот, так же как и в прошлый раз, потихонечку подтянул рака, прицепившегося к червяку, к самой поверхности.
   - Попробуй подвести под него подсачек,- сказал Михалыч.
   Я окунул сетку в воду, опустил поглубже, подвёл к удочке и быстро приподнял вверх. В ту же секунду рак бросил червяка и нырнул в глубину прямо в подсачек.
   Я с торжеством вытащил из воды эту первую нашу добычу.
   Михалыч поправил червяка на крючке и вновь закинул удочку в воду.
   Теперь-то и я понял, в чём заключается секрет ловли раков на удочку. Не нужно пытаться вытащить рака на крючке из воды. Он всё равно успеет бросить приманку и улизнёт. Надо медленно, осторожно подтаскивать его к самой поверхности и в последний момент подставить снизу в воде подсачек.
   От первой удочки мы перешли ко второй, третьей, четвёртой, и всё с таким же успехом. Раки ловились без промаха.
   Зато уж вынимать их из подсачка оказалось совсем нелегко. Они так перепутались в сетке, так вцепились в неё клешнями, что я еле-еле их оттуда извлёк и посадил в ведро.
   - Ну, как мой метод? - с гордостью спросил
   Михалыч.- Кто кого перехитрил? - И, обернувшись к ведёрку, где шуршали, копошились пойманные раки, он погрозил им пальцем: - Теперь будете знать, с кем дело имеете!
   Мы ловили до самого вечера, пока последние лучи солнца не залили розовым светом весь наш городок.
   В соборе начали звонить колокола. Густые медные звуки потекли над рекой, над лугами. Казалось, кто-то огромный, невидимый выговаривал басом: "Бум, бум, бум!"
   Михалыч прислушался и тихонько запел:
   Вечерний звон, вечерний звон, Как много дум наводит он О юных днях в краю родном Где я любил, где отчий дом...
   Он пел, а колокола аккомпанировали: "Бум, бум, бум, бум!"
   Я слушал и смотрел на Михалыча. Лицо у него было такое хорошее, доброе и почему-то грустное. Такое же, как в тот вечер в лесу на тяге, когда я нашёл на дереве убитого вальдшнепа. , Мне стало жалко Михалыча.
   Желая его развеселить, я сказал:
   - А вы всё-таки здорово раков перехитрили.
   Михалыч потрепал меня по плечу, улыбнулся и вдруг совсем ни к чему сказал!
   - Посмотри, Юра, как хорошо освещает солнце наш городок; будто прощается с ним.- Он помолчал и в раздумье добавил: - Лето, вечер, река... Хорошо, очень хорошо! Когда-нибудь, Юрочка, вспомни о раках, об этом вечере и о Михалыче тоже вспомни.
   Я вспомнил о них теперь - спустя пятьдесят с лишком лет.
   МЁРТВАЯ ГЛАВА
   У нас в саду была клумба. На ней мама ещё весной посадила много разных цветов. Больше всех из них мне нравился душистый табак. Нравился прежде всего потому, что это были не совсем обыкновенные цветы. На день, и особенно в жару, сами цветы свёртывали свои лепестки, превращались в зеленоватые трубочки. Они поникали на своих стеблях головками вниз и казались совсем увядшими. Но как только заходило солнце, наступал вечер, цветы табака раскрывали нежные лепестки и поднимали головки. В темноте они походили на крупные белые звёзды, и от них исходил сильный, очень приятный запах. Этот запах разливался по всему саду и вместе с вечерней прохладой проникал в дом через настежь раскрытые окна.
   Мы с Михалычем частенько сиживали после ужина на лавочке перед клумбой и, как Михалыч любил
   говорить, "заправляли на ночь носы душистым табачком".
   - Вот дух-то хорош! - восхищался Михалыч, всей грудью вдыхая запах белых ночных цветов.
   Я тоже, подражая ему, старался дышать как можно глубже и даже свистел и сопел носом от особого усердия.
   Так обычно сидели мы, дыша ароматом цветов, с полчасика. Потом являлась мама и уводила меня спать.
   Но однажды вечером я открыл, что цветы душистого табака замечательны не только тем, что свёртывают днём и раскрывают на ночь свои лепестки, не только тем, что чудесно пахнут в часы вечерней прохлады,- я открыл, что эти цветы обладают ещё одним важным свойством. Об этом я сейчас и расскажу.
   Был очень тихий и тёплый вечер, какой часто бывает уже в конце лета. Мы с Михалычем, как всегда, перед сном сидели в саду на лавочке. Стемнело. В траве на все лады трещали невидимые кузнечики, и где-то в рассохшейся стенке сарая монотонно тюрлюкал сверчок.
   Воздух был неподвижным, и как-то особенно сильно пахли цветы табака. Их крупные звёзды смутно белели на густо-зелёном, почти чёрном фоне клумбы.
   - Как настоящие звёзды среди туч,- сказал Михалыч, указывая на клумбу.
   Я стал не отрываясь глядеть на белые цветы, пытаясь представить себе, что это действительно звёзды.
   Вдруг мне показалось, что одна из этих звёздочек как будто замигала. Она то исчезала из глаз, то вновь появлялась. При этом она слегка покачивалась и вся Дрожала. Звёздочка ожила. Я с удивлением смотрел на неё, думая, что, может быть, у меня просто рябит в глазах. Нет, это что-то другое. Вот теперь первая звёздочка уже не мигает и не дрожит, а замигала соседняя, потом ещё одна.
   - Ты слышишь, что-то гудит? - сказал Михалыч.
   Тут я обратил внимание на то, что со стороны клумбы до нас доносился какой-то слабый равномерный гул, похожий на пчелиное жужжание.
   - А вы видите, как цветы мигают? - в свою очередь, спросил я Михалыча.
   Но он видел хуже меня и ничего не мог разглядеть.
   Тогда я встал с лавки и осторожно, крадучись подошёл к самой клумбе.
   Вот замигал один из белых цветков. От него-то и слышится этот странный гул. Я вгляделся получше. "Да сам цветок вовсе не мигает. Его то заслоняет, то вновь открывает какой-то тёмный предмет. Он и гудит. Бабочка, большая ночная бабочка",- догадался я.
   Подбежав к Михалычу, я радостно сообщил ему о своём открытии.
   - Скорей неси сачок! - скомандовал он. Но я уже нёсся к дому.
   - Юрочка, спать, спать иди,- встретила меня в дверях мама.- Уже поздно.
   - Мамочка, ради бога! Там бабочка огромная, ночная.
   - Где, какие бабочки по ночам? Совсем с ума сошли!
   Не слушая, что ещё говорила мама, я убежал в кабинет Михалыча, схватил сачок и помчался обратно в сад. Прибежал. "Где, где она?"
   Но на клумбе всё было спокойно и неподвижно, Не мигал, не вздрагивал ни один цветок, и не слыш; но было таинственного гудения.
   - Улетела,- уныло сказал я.- Больше не прилетит.
   - Да, маху мы с тобой дали,- отозвался Михалыч.- Нужно бы сразу сачок с собой захватить. Ну, не горюй, не сегодня, так завтра мы её всё равно поймаем.
   - А какая огромная!-упавшим голосом ответил я __ Знаете, с воробья, не меньше.
   _ Наверное, это была мёртвая глава,- сказал Михалыч.
   Я почувствовал, как у меня от волнения сжалось сердце. Мёртвая глава! Конечно, это была именно
   она. ..
   Я сразу вспомнил ее на картинке. Всю темно-серую, коричневатую, а на туловище будто нарисован желтоватый человеческий череп. За это и прозвали её мёртвой главой. Как же я допустил, что она улетела!.. Теперь никогда, никогда в жизни уже её не поймаю.
   - Юра, иди сейчас же спать! - послышался с крыльца голос мамы.
   - Не пойду, я мёртвую главу караулю! - чуть не плача, ответил я.
   - Мёртвая голова? - испугалась мама, торопливо сходя с крыльца.- Чья голова, зачем она тебе понадобилась?
   - Мадам, вы совершенно не осведомлены в энтомологии. Мёртвая глава! Это ночная бабочка, очень крупная и очень редкая. Мы её сейчас и караулим.
   Узнав, в чём дело, мама успокоилась, но строго сказала:
   - Ну хорошо. Вот ещё пять минут можешь покараулить кого хочешь, а потом изволь сейчас же спать идти. А то больше не позволю этими глупостями заниматься.
   "Поймать мёртвую главу - это значит заниматься глупостями,- подумал я с горечью.- Даже мама, родная, добрая, такая умная, и та понять не может, что сегодня надо хоть всю ночь здесь просидеть, раз где-то поблизости летает мёртвая глава".