– Черт! – повторила Спэн и, вдохнув побольше воздуха, прыгнула за ним.
Рик Скарлетт подождал, пока головы обоих появятся на поверхности. Ему совсем не хотелось прыгать в воду, на которой плавали масляные пятна. Но тут ему пришло в голову, что Спэн опять обскакала его.
– Черт! – рявкнул он и, недолго думая, тоже плюхнулся в воду.
Он удачно попал тяжелым ботинком прямо в голову индейца, поднявшегося глотнуть воздуха. Индеец без звука ушел под воду, и им оставалось только дотащить его до берега.
– О Боже, Блонди! – воскликнул индеец, узнав женщину. – Я ведь не делал из тебя наркоманку!
– Все мы иногда ошибаемся, – Спэн присела и сняла с него туфлю. Оттуда вывалилось что-то красное.
– Твое? – она подняла капсулу с героином.
– Я никогда этого не видел. Должно быть, вы подбросили.
Скарлетт закатал его правый рукав. Весь сгиб руки был исколот. Вены давно исчезли, вжавшись в кость, чтобы избежать встречи с иглой.
– Требую адвоката, – сказал индеец, уже начиная дрожать.
– Требую информации, – ответила Спэн.
Зрачки индейца выкатились. Он конвульсивно содрогнулся, будто его одежда была отравленной. Спэн знала, что наркоманы не выносят прикосновения воды к коже и поэтому не любят мыться. У индейца потекло из носа, и он начал потеть, несмотря на холод. Скоро должна была начаться ломка.
«Остается только немного подождать», – подумала она и сама вздрогнула.
– Я замерз, – сказал Скарлетт. – Давай отвезем его в город.
Индеец задрожал еще сильнее.
– Моя кожа! – простонал он.
Спэн посмотрела на часы и убедилась, что вода в них не попала.
– Я жду, – напомнила она.
– Х-х-хер тебе! – выдавил индеец, но тут желудочный спазм согнул его пополам.
– О тебе же заботимся. Сперва назови свое имя.
Индеец молчал.
– Скажи то, что нам нужно, и мы дадим тебе дозу.
– Д-д-да уж. Б-б-больше я не ошибусь.
– Обещаю, – Спэн повертела красной капсулой у него перед носом.
Индеец, продолжая дрожать, вскинул голову и посмотрел на нее.
– Ч-ч-что вам нужно?
– Где можно найти Джона Линкольна Харди, того черного, с которым у тебя дела?
– Идите к черту! – индеец попытался сплюнуть, но у него пересохло в горле.
– Скажешь, рано или поздно. Мы подождем.
– Дай мне ширнуться, сучка, если ты такая честная.
Рик схватил индейца за волосы, но Спэн оттолкнула его руку.
– Не надо вестернов, – прошипела она. Скарлетт хмыкнул, но послушался.
– Слушай меня. Выбора у тебя нет. Ты проходишь по трем делам, а сейчас мы нашли у тебя наркотики. К тому же тебе срочно нужно ширнуться. Поэтому я предлагаю честную сделку. Скажи, где Харди, и тебе не придется давиться собственными кишками в камере. Мы все равно его найдем, но твоя честность позволит нам сэкономить время. Поэтому думай. Я не могу тебя отмазать, но могу забыть об этом, – она кивнула на капсулу, – и дать тебе дозу. Думай.
Над водой с рокотом пролетел самолет. Индеец сморщился от этого звука, прижав к животу дрожащие пальцы.
Спэн вынула из капсулы пять желатиновых бело-розовых пилюль. Потом взяла одну, отделила белую половинку от розовой и высыпала на землю белый порошок. Индеец с ужасом смотрел на нее.
– Где Харди? – она взялась за другую пилюлю. Она дошла до четвертой, когда индеец сдался.
– Ч-черт, Блонди! Не знаю я, где он! Дай мне ширнуться.
– Твое имя?
– Д-джо. Джо Виналагилис.
– Где твой шприц?
– В другом ботинке.
– Рик, сними с него туфлю.
Скарлетт с недовольным видом подчинился.
– А теперь пошли.
Прежде чем уйти, Скарлетт приковал индейца к себе наручниками. Они сошли с пирса, прошли вдоль рядов грузовиков у складов и достигли места, где мусор и утонувшие бревна скопились у берега, образовав небольшой мыс. Рядом стоял небольшой катер, качаясь на черных от мазута волнах. Его нос указывал в сторону Стэнли-парка и тотемных столбов на мысе Броктон.
Все трое влезли на борт катера и сгрудились на корме, вдали от любопытных глаз. Кэтрин Спэн разделила пилюлю и высыпала ее содержимое в ложку, также найденную в туфле индейца.
– Мне нужно две, – сказал Виналагилис.
Спэн без слов вытряхнула туда же вторую пилюлю. Дождь еще шел, и вода нашлась быстро. Пока Рик светил им зажигалкой, Спэн приготовила раствор и набрала его в шприц.
– Возьми мою повязку, – предложил индеец.
Она туго перетянула ему руку выше локтя и попыталась прощупать вену. Это оказалось почти невозможно.
– Ну что, готов? В обмен ты расскажешь нам все, что знаешь о Харди.
Индеец кивнул, продолжая дрожать.
– Быстрее, Блонди! Ширни меня! – прохрипел он.
Спэн ввела иглу. В шприц брызнула темная кровь.
– Давай же!
Но Спэн не торопилась.
– Что ты делаешь, сволочь?
– На случай, если ты решишь нас надуть, – спокойно сказала женщина. – Тогда мы пустим слух, что ты стукач, и тебя грохнут еще в тюрьме. Ты понял?
– Ч-черт, да! – простонал Виналагилис.
Спэн развязала повязку и впустила наркотик в кровь. Понемногу индеец расслабился. Его лицо просветлело, с губ сорвался вздох удовлетворения. Он закрыл глаза и несколько блаженных секунд не открывал их. Когда он это сделал, глаза были уже стеклянными.
– Ладно. Где Джон Линкольн Харди?
– Что?
– Харди! Твой дружок! Где он?
– Я не знаю, – Виналагилис улыбнулся.
Скарлетт взглянул на Спэн, и в его взгляде она прочла: «Ну вот, наконец, прокололась». Больше всего ее огорчило это его удовлетворение.
– Где ты встречаешься с ним? – голос Спэн сделался жестче.
– Что? А-а... с ним, – пауза. – Он сам меня находит.
– Где?
– Где находит?
– Слушай, Джо, хватит играть дурачка. У вас есть условленное место встречи. Где оно находится?
– Ты не понимаешь.
– Я понимаю, что мы заключили сделку. Он снабжает тебя наркотиками, и я хочу знать, где это происходит.
– Ты ошиблась, Блонди.
– Смотри, как бы тебе не пришлось ошибиться, Джо.
– Ты ошиблась. Это не он меня снабжает.
Спэн в замешательстве поглядела на Скарлетта.
– Это я снабжаю его, – сказал квакиютль.
* * *
15.10
Отправиться в японскую баню предложил Скарлетт.
Когда они отвезли Джо Виналагилиса в городскую тюрьму, все трое насквозь промерзли и дрожали, как наркоманы. Охранник на третьем этаже оценивающе поглядел на них и сказал напарнику:
– Держу пари, двоим из них пневмония обеспечена.
Напарник взглянул на них и отказался спорить.
На обратном пути Скарлетт спросил:
– Как насчет пара?
– Ты о чем?
– Пока мы доберемся до дома, превратимся в ледышки. Тут недалеко есть старая японская баня с отдельными кабинками. Если ты не помешана на скромности, можем доехать туда согреться и высушить вещи. А если помешана, высади меня и езжай домой.
Кэтрин Спэн, стуча зубами, согласилась.
Через пятнадцать минут Рик сидел один в маленькой комнатке с обернутым вокруг талии полотенцем и предвкушал появление Спэн из бани.
Они сдали вещи улыбчивому молодому японцу, обещавшему вернуть их через час, после чего Спэн скрылась в бане. Скарлетту осталось сидеть и воображать, как она раздевается.
Его воображение дошло уже до лифчика, когда дверь распахнулась. Рик поспешно опустил глаза. Спэн в полотенце, по-полицейски обернутом вокруг талии, подошла к паровому отделению и остановилась у входа, вдыхая горячий воздух. Ее грудь мерно вздымалась. Наконец она вошла и села на деревянную лавку. Только тогда Скарлетт отважился на секунду поднять глаза.
– Ну как?
– Неплохо, – ответила она спокойно.
Когда он взглянул на нее в следующий раз, она закрыла глаза и расслабилась. Он медленно оглядел ее с головы до ног, потом взгляд его остановился на груди.
«Лучшие буфера, какие я когда-либо видел», – подумал он.
Спэн не открывала глаз, полностью уйдя в мир чудесной теплоты и неги. Скарлетт перенес внимание на нижнюю часть ее тела, которую туго облегало намокшее полотенце. Он испытал вдруг неодолимое желание броситься на нее и сорвать полотенце, и ему пришлось ущипнуть себя за ногу.
«Да, сэр. Я очень хочу кусочек этого».
Но больше всего он хотел скорее выйти из бани.
[37]. В одной из них под дверью виднелись две пары мужских ног. За кабинками в стене была еще одна дверь. Подергав ее, Спэн обнаружила, что она заперта.
Разбежавшись, она изо всех сил ударила в дверь ногой, и та влетела внутрь, рассыпая щепки. Внутри на лавочке сидели двое мужчин. Один из них уже основательно накурился, и голова его тонула в облаке зеленоватого дыма. В руках он нежно перебирал детские трусики. Второй, Курт Шмидт, владелец кинотеатра "Серебряный экран", как раз настраивал видеокамеру. Живот его все еще был забинтован в том месте, где феминистки полоснули его бритвой.
Лучи света слева и справа от них освещали небольшую эстраду, на которой стояли двое детей. Девочка лет девяти или десяти была одета в черный кожаный корсет и белые чулки; лицо густо намазано, как у шлюхи. Рядом с ней – мальчик того же возраста, голый, в соломенной шляпе и с игрушечным ружьем в руках. Его гениталии были раскрашены ярко-красным.
– О Господи, нет! – воскликнул Шмидт, увидев вбежавшую Спэн. Он успел открыть камеру и засветить пленку, потом повернулся к выходу. Спэн схватила его за руку, но он вырвался и размахнулся для удара. В этот момент в помещение влетел Рик Скарлетт.
Курильщик только сейчас начал понимать, что происходит. С идиотской улыбкой он поднялся с места, но Скарлетт уже выхватил пистолет:
– Стоять! Полиция! – крикнул он, нацеливая дуло в живот Курта Шмидта.
* * *
10.50
Макдональд и Льюис не ожидали, что дверь им откроет этот человек. Декстер Флеш не был похож на свое фото в полицейском архиве, но с тех пор прошло уже восемь лет.
Они удивились, еще когда узнали, что Д. Флеш по-прежнему живет по указанному в 1974-м адресу. Тогда его признали виновным в одиннадцати сексуальных нападениях на женщин и приговорили к году тюрьмы и двум годам обязательного наблюдения у психиатра. Уже тогда у врачей возникли сомнения в его психическом здоровье.
10 мая 1974 г. Декстер Флеш в белом халате и со стетоскопом на шее вошел в гимнастический зал местной школы, где занимались 12 девочек. Показав карточку медицинского колледжа, он отозвал в сторону учительницу и доверительным шепотом сообщил, что школьный совет поручил ему проверить учениц старших классов на лобковых вшей. Есть подозрения, что эти паразиты имеются именно у девушек этого класса. Не знает ли она (учительница), кто это может быть?
Да, подтвердила учительница, у одной или двух девушек на ногах появилась сыпь.
"Тогда посмотрим", – сказал Флеш.
Устроив по соседству временный кабинет, доктор Флеш велел заводить к нему школьниц по очереди. К несчастью для него, вскоре в гимнастический зал явилась директриса – узнать подробности несчастного случая, происшедшего там накануне. Она очень удивилась, застав Декстера Флеша спускающим трусы с очередной жертвы.
В каком-то смысле ему повезло. Еще минута, и его обвинили бы в двенадцати сексуальных нападениях.
С тех пор прошло восемь лет. Дверь полицейским открыл совсем другой человек. Моника поглядела на Льюиса, а тот на нее, и оба подумали: "Как все меняется!"
– Что вам угодно? – спросил Флеш голосом, нежным, как птичье молоко.
– Мы хотим поговорить с Декстером Флешем, – сказала Моника, нахмурившись.
Человек перед ними облизал губы, как котенок. Его огненно-рыжие волосы спадали на плечи пышным каскадом. Лицо его покрывала косметика, при взгляде на которую Моника определила, что ее накладывали не меньше двух часов.
Еще больше поражала его фигура. Ее изящные линии подчеркивались одеждой – черный французский лифчик, плотно облегающий грудь, и черная блузка с открытым воротом. Внизу были белая свободная юбка и сапоги из "змеиной кожи". Картину дополняли ухоженные алые ногти, серьги в ушах и золотой браслет-змейка на левом запястье. Если честно, то Рыжий Льюис подумал, что, может быть, он никогда не видел женщины привлекательней, чем этот мужчина. Правда, как-то приближалась к нему адвокатша по имени Лорелея Эш, которая сделала из него полного дурака на одном процессе. Но у нее не было таких глаз.
«Господи, хоть бы не было эрекции!» – подумал Льюис, невольно улыбаясь.
– Боюсь, что Декстера больше нет, – сказал Флеш.
– А где он? – осведомилась Моника.
– Его нет, и все.
– Кто же вы, мисс Флеш? – тихо спросила Моника. – Трансвестит или транссексуал?
Мужчина, ставший женщиной, пожал плечами:
– И то, и это. Всего понемногу.
– Не возражаете, если мы войдем?
– Боюсь, что возражаю. Уже поздно, и мне надо работать.
– А кем вы работаете?
– У меня студия макияжа. Я делаю из домохозяек настоящих женщин. А теперь прошу извинить...
– Мисс Флеш, мы из полиции. Отряд по поимке Охотника за головами, – сказал Льюис.
– Н-не понимаю. При чем тут я?
– Вы можете дать отчет о своих занятиях за последние три недели? – спросила Моника.
– О чем? Вы думаете, что я... Вы с ума сошли, сестра!
– Я вам не сестра, мисс Флеш. И требую прямого ответа. Где вы были в про...
Кошачьи глаза расширились, и Флеш резко шагнул назад, попытавшись одновременно захлопнуть дверь. Но Льюис успел просунуть туда ногу.
– Вы... вы... свиньи! – взвизгнул Флеш.
– Полегче, – сказала Моника. – Не пере...
– Отстаньте от меня, чертовы свиньи! – в глазах транссексуала зажегся истерический огонек. – Это же надо, обозвать меня... МЕНЯ... насильником!
– Никто вас не обвиняет! – Льюису пришлось тоже повысить голос.
– Убирайтесь отсюда! Оставьте меня в покое!
– Успокойтесь! – крикнул Льюис, но Флеш резко повернулся, налетев на стеклянный столик в коридоре. Скрежет чего-то металлического по стеклу добавил полицейским неприятных впечатлений. В следующий момент Флеш распустил ремень и резким движением сдернул с себя юбку и трусы.
Моника Макдональд с трудом могла поверить, что смотрит на мужчину и видит анатомически безупречную женскую вульву, с которой и близко не могло сравниться все, что они видели на стриптиз-шоу.
– Может, теперь вы что-нибудь поймете! – выкрикнул Флеш, побагровев от гнева. – Я НЕ НАСИЛЬНИК! Я ЛЕСБИЯНКА!
Взрыв эмоций прошел, и без лишних слов Декстер Флеш опустился на пол возле стеклянного столика и заплакал.
Моника подошла к нему и, осторожно взяв за руку, помогла подняться. Но чудо косметики на его лице уже потекло и расплылось безобразными пятнами.
* * *
12.20
Сигнал поступил вскоре после полудня. Ближе всех к месту оказались Скарлетт и Спэн, пытавшиеся отыскать в разваливающемся доме в Ист-Бродвее шесть раз судимого педераста. Поймав сигнал по патрульному радио, они уже через пятнадцать минут прибыли туда, где их ожидала промокшая Моника Макдональд.
– Может быть заваруха, – г сказала она. – Мы ждем Рабидовски.
– А где клуб? – спросила Спэн.
– За углом через квартал. Рыжий следит на ним.
– А что случилось? – Это уже спросил Скарлетт. Кэтрин Спэн из достала из кобуры свой 38-й и щелкнула затвором.
– Мы искали рокера по фамилии О'Брайан. Кличка "Бич". Он из Эдмонтона, там ездил с "Варварами", но здесь перешел к "Железным черепам".
– Судимости есть? – спросила Спэн.
– Семь лет назад, пять и два в Калгари, за изнасилование и хулиганство. Опасный тип.
– Он в клубе?
– Да, вместе с еще десятью рокерами. Они подъехали сюда полчаса назад на мотоциклах и привезли с собой девушку. Похоже, она вовсе не хотела идти с ними. Возможно, похищение.
– Черт! А где Рабидовски?
В этот момент из-за угла вырулила полицейская машина, в которой сидел Бешеный Пес. Он вышел, и следом из фургона выскочили еще трое здоровяков с "ремингтонами".
– Кто знает, куда идти? – коротко спросил Рабидовски.
– Я, – ответила Моника.
– Тогда ты и Скарлетт со мной. Спэн, бери этих ребят и заходи справа. Когда я открою дверь, вбегайте все сразу. Понятно?
Спэн села за руль машины, трое подручных Рабидовски забрались назад, и они поехали направо. Сквозь пелену дождя впереди встало кирпичное обшарпанное здание, где правили бал "Железные черепа". Спэн едва успела затормозить, как фургон Рабидовски, вывернувшись из-за угла, с грохотом ударил в тяжелую дверь клуба.
– Давай! – крикнул Бешеный Пес, хватая револьвер.
Фургон прогрохотал семь футов по коридору и встал возле зала, где проходило торжество. Макдональд и Скарлетт тоже выскочили наружу.
В зале шла настоящая вакханалия.
В его центре возвышался восьмифутовый человеческий череп, украшенный железными пластинами. Из его глаз били мощные лучи прожекторов – единственный источник света в зале. В зубах мертвой головы, тоже сделанных из стали, был зажат топливный бак "Харлей-Дэвидсона".
Лицом к черепу стояла девушка, привязанная к железной решетке. Ее платье было разорвано в клочья. Возле нее, схватив ее одной рукой за волосы, а другой за грудь, стоял человек с лицом, покрытым шрамами. Его длинные волосы свисали сальными прядями; единственной одеждой была джинсовая куртка с оторванными рукавами и надписью на спине: «Бойся варваров!» Кожа его блестела от машинного масла.
До того, как появилась полиция, рокеры – а их было человек тридцать, – сидели на стульях, попивая пиво и глядя на представление. У всех у них были мощные мускулы, накачанные за годы возни с железом, и раздутые от многих литров пива животы.
Теперь все они вскочили и схватились за оружие. У большинства были цепи и бейсбольные биты. Первый подбежавший к Рабидовски уже готовился опустить ему на голову стальной прут, когда кулак Бешеного Пса швырнул его назад. Потом Рабидовски поднял свой "Хеклер-энд-Кох" и выстрелил несколько раз в потолок.
Когда сверху полились капли дождя, Рик Скарлетт уже второй раз за день гаркнул: