Смит Шервуд. Троны Хроноса (Империя тысячи солнц - 5)

   - Теперь мы знаем, что это было за оружие. Здесь война - если это была война, а не полное уничтожение - закончилась, и здесь же кончается Рифт, оставляя позади только этот Пожиратель Солнц, находящийся ныне в руках Должара.
   Последующая долгая пауза заставила Хуманополиса напрячься - он полагал, что с остальными происходит то же самое, но, посмотрев на Панарха, увидел только спокойное внимание,
   - Пожиратель Солнц, - снова произнес Омилов. - Одно из устройств, которое, как мы теперь полагаем, создали Рифт.
   Ему не нужно было делать ударения на словах "Пожиратель Солнц" - они рванули в голове у Джепа, как новая звезда. Ну конечно! Почему мы, собственно, думали, что он один такой? Ответ напрашивался сам собой: потому что хотели верить, что победа в нынешней схватке останется за ними навсегда. Но вечным ничего не бывает.
   С легкой улыбкой Омилов уменьшил Пожиратель Солнц - теперь он занимал только часть купола, и снова стал виден Колпак с его тучами мелких судов, снующих теперь вокруг новоприбывших крейсеров.
   Наступило долгое молчание. Хуманополис видел нерешительность на лицах многих людей, принадлежащих к обеим фракциям. Эффектный доклад гностора и истинный масштаб предстоящего поколебали все расчеты. Те, кто настаивал на сохранении Пожирателя Солнц, определенно задумались, а сторонники уничтожения задались вопросом, не останутся ли они беззащитными в случае обнаружения такого же устройства - если не чего-то похуже.
   Сам рифтер, по правде сказать, не знал, чего хочет. Овладение техникой Уров, обеспечивающей мгновенную связь в космосе, не оставит места для рифтеров в Тысяче Солнц - им просто негде будет спрятаться. С другой стороны, напряжения, вызванные внедрением этой техники, могут запросто привести к расколу Панархии, и рифтерская субкультура освободится от каких бы то ни было ограничений.
   Но хочет ли он этого? Прежде Джеп без колебаний ответил бы "да", а многие на Рифтхавене и теперь бы так ответили.
   - Не скажете ли вы, насколько весомы выводы, входящие в основу вашего доклада? - Столб света выделил высокую женщину рядом с Хуманополисом. Эммари нур-Камдатус, член Малого Совета, обладающая значительными коммерческими интересами. - Откуда, например, известно, что именно Пожиратель Солнц создал Рифт?
   - Сомнительно, что Рифт создал он один, - ответил гностор. - Подобных устройств могло быть много. - Он вывел на свой макет красное солнце бинария чёрной дыры, вокруг которого вращалась загадочная конструкция. Поперечный разрез солнца открыл множественные слои света в сопровождении целых серий глифов и цифр. - Но вернемся к вашему вопросу. Спектр звезды-спутника в системе Пожирателя Солнц показывает, что ее эволюция была прервана и ее ядерные реакции чем-то контролируются. Звезда стабильна, хотя не должна быть таковой на данном этапе. Мы можем только предположить, что контролирует ее Пожиратель Солнц, но этот вывод подтверждается увеличением радиуса звезды с тех пор, как должарианцы начали на станции свои эксперименты с темпатами.
   - И это увеличение стало теперь постоянной величиной, - заметил офицер рядом с Антоном Фазо.
   Больше он ничего не добавил, но в этом и не было нужды. Джепу и так был ясен военный и политический смысл этого заявления. Военный: время для нанесения удара сокращается, и цена атаки возрастает с каждым днем. Политический: непосредственной причиной этой новой угрозы явилось решение Панарха относительно рифтеров с "Телварны". И это распрекрасно зажимает рот фракции разрушителей - они не могут напирать на этот факт, не высказывая критики в адрес Панарха.
   - Есть разница между контролем звезды и ее уничтожением, - возразил кто-то. Хуманополис, не узнав этого человека, слегка изогнул запястье. (Арман Димаг Нерушан, Парадиз), - сообщил босуэлл. Парадиз. Обреченный Мир, которому грозит неизбежная гибель от звездного взрыва через пятьдесят тысяч лет. Не надо спрашивать, на чьей он стороне.
   - Верно, - ответил Омилов, - но плотность черных дыр в этой части Рифта, между ядром галактики и местонахождением Пожирателя Солнц, намного выше, чем при любом естественном процессе, - тогда как за Пожирателем Солнц, насколько нам известно, их нет совсем.
   Последовали другие вопросы, и дискуссия постепенна перетекла из стратегической в тактическую, включающую в себя оба варианта действий. Хуманополис почти не уделял внимания военным деталям - это было вне его компетенции.
   Он предпочитал наблюдать за людьми, регистрируя приливы и отливы мнений в Звездной Палате. Эту задачу ему облегчали исходящие неведомо откуда лучи, высвечивающие каждого оратора, и парящие лампы, висящие наиболее густо над самыми крупными группами.
   Хуманополис никогда не делал вид, в отличие от многих известных ему людей, что хорошо понимает панархистов. Но за время своего пребывания на Аресе он убедился, что слишком легко поддался стереотипу, главенствующему в рифтерском общественном мнении. Панархисты, по крайней мере здесь на Аресе, не менее индивидуальны, чем любая группа рифтеров.
   Впрочем, эти - результат естественного отбора, иначе они вообще не попали бы на Арес.
   Дулуский лоск - вот характерная черта их общества; даже поллои ему подчиняются, как бы они это ни отрицали, - из-за этого и кажутся такими одинаковыми.
   "Выучим еще один танец, только и всего", - думал рифтер, пока дискуссия двигалась к консенсусу. Собрание разбилось на две равные по величине группы, и компромисс казался неизбежным.
   - ...но мы не можем больше читать гиперволновые сообщения, поскольку должарианцы вынуждают рифтеров принимать строгие меры секретности при шифровании, а сами перешли на одноразовые коды. Без этой информации десантная атака будет глупостью! Мы ничего не знаем об их обороне, - заявил лидер группы аналитиков.
   - А они не могут читать наши сообщения, - высказался другой аналитик. Луч высветил швы на его темнокожем лице, и Марго Нг узнала коммандера Йергена нур-Лиронеса.
   - Это негативный фактор, а мы нуждаемся в позитивной информации...
   "Точно кригшпиль, - подумала Марго, - старинная разновидность шахматной игры, где один противник не видит фигур другого".
   Пожалуй, всем в зале уже ясно, что два возможных варианта действий отнюдь не исключают друг друга. Панарх рядом с Нг слегка переступил с ноги на ногу, выдавая свое беспокойство. Многие повторяют то, что не раз уже говорилось - можно подумать, они не столько хотят убедить других, сколько послушать собственный голос. Еще немного - и нормальная человеческая реакция сделает компромисс невозможным.
   Как только очередной оратор высказался, Нг отдала по босуэллу распоряжение, и автоматика зала, согласно положенной ей по рангу привилегии, направила свет на нее.
   - Мне думается, мы достигли консенсуса. Атака будет двойной: десант добровольцев на Пожиратель Солнц, подкрепленный объединенным панархистско-рифтерским флотом, который будет сеять драконьи зубы и совершать рейды, - и наводка на станцию астероидов с целью ее уничтожения, если десант потерпит неудачу.
   Под куполом вспыхнула световая сфера, переливающаяся желтыми, зелеными и красными огнями, - это дискриминаторы регистрировали импульсы босуэллов. В конце концов возобладал зеленый свет, а красный, приняв желтоватый оттенок, поблек, хотя и не исчез совсем.
   Но Нг почти не замечала этого - сейчас она в полной мере ощущала, груз того, что только что совершила.
   Она поклонилась Панарху, и он ответил ей, как предписывалось протоколом. Для всех присутствующих это означало только, что она передает решение в его руки, а он символически на это соглашается.
   Но их взгляды, встретившись, выразили понимание, и Марго Нг, верховный адмирал Тысячи Солнц, поняла, что в действительности он соглашается не только с порядком атаки, но и с тем, что ей, Марго, возможно, придется сделать, и с тем, чего это ей будет стоить.
   Ибо на одном из десантных катеров, с ее же ведома и согласия, будет он. Он будет на Пожирателе Солнц, когда астероиды достигнут точки, откуда возврат невозможен.
   И если с Пожирателя Солнц не поступит сигнала о победе, решение об уничтожении станции - и всех, кто есть на ней, - падет на нее.
   18
   ПОЖИРАТЕЛЬ СОЛНЦ
   Вийя, крутнувшись, нанесла удар ногой.
   Жаим отвел его, сделав финт, направленный сначала ей в лицо, потом в живот. В вихре сконцентрированных движений она парировала его финты и сделала свой. Весь мир сосредоточился на Жаиме.
   Это было облегчением... разрядкой...
   Короткий судорожный вздох вывел ее из транса, и она, отступив на шаг, увидела багровеющее пятно на шее Жаима.
   Его глаза помутнели, и он потряс головой и на миг уперся руками в колени.
   - Здорово ты его, - сказал Локри сзади.
   Монтроз подошел к Жаиму:
   - Давай посмотрю?
   - Нет. Я в порядке. - Жаим отвел руку, выпрямился и сказал Вийе: Продолжим.
   Укол совести пробился сквозь миазмы страха и похоти, окутывающие ее мозг - густые и злобные, словно наделенные собственным разумом.
   - Хватит, - сказала она и повалилась па стул.
   Только тогда она увидела, как Жаим устал, и раскаяние побудило ее расширить диапазон своего внимания. Жаим подошел к подогревателю проверить, не осталось ли кафа. Легкая неуверенность в движениях и напряженность одной руки показывали, что он слишком заработался.
   "А вот у меня энергии не убавляется", - подумала Вийя и перехватила взгляд Иварда. У нее уже не осталось места для сожалений - но ведь ее эмоциональный спектр, вероятно, сильно нарушает общение Единства, что, в свою очередь, сказывается на Иварде. Правда, когда он нуждается в духовном и эмоциональном убежище, келли как-то помогают ему. Но это убежище не совершенно. Сны о некой злобной сущности, обитающей на станции, участились, и даже келли не могут их разгадать.
   Щупальце страха проникло в ее мысли, предвещая чей-то приход. Моррийон.
   Дверь чавкнула, и в комнату вместе с Моррийоном вкатилась зловонная, подавляющая ум комбинация усталости, гнева и страха. От усилия не врываться внутрь он двигался еще более по-крабьи, чем всегда. Это в сочетании с внезапно усилившимся писком пси-заградника снаружи вызвало у Вийи тошноту.
   Моррийон оглядел всю команду, ничем не выдавая своих мыслей, и сказал Вийе:
   - Наследник вызывает вас к себе.
   Жаим поднял голову, стиснув рот. Вийя, поборов тошноту, сказала:
   - Я никуда не пойду, пока ты не уберешь энергию в этом проклятом карра-пси-заграднике.
   Голова Моррийона дернулась, как от удара. Адреналин в нем вырос, как волновой фронт новой звезды, и Вийя поморщилась.
   Он набрал на своем блокноте контрольный код, и давление, терзающее череп Вийи, частично уменьшилось. Ее связь с реальностью окрепла, и она заметила, как Седри Тетрис слегка кивнула и посмотрела на пульт. Контрольные коды пси-заградников - благодаря содействию Тат Омбрик. Впервые за целую вечность Вийя ощутила слабое желание улыбнуться.
   - Пойдемте, - сказал Моррийон, снова открывая дверь.
   Вийя последовала за ним. Выходя, она ощутила подавленность и недоумение Иварда, глубокое недоверие, которое испытывала в этой ситуации Седри, и тихий гнев Монтроза на собственное бессилие. Марим и Локри спали.
   Немигающий взгляд Жаима следил за ней, пока дверь не закрылась.
   Как только Вийя с Моррийоном вышли, Жаим метнулся к буфету и вылил в чашку остатки кафа. Какой-то миг он стоял, болтая напиток, густой и ароматный после нескольких часов на подогреве. Потом запрокинул голову и залпом выпил чашку.
   Он вернулся к своей койке и повалился на нее, чтобы скрыть дрожь, которую не мог побороть. "Быстро же ты привык к элитному, смешанному из нескольких сортов кофе на Аресе", - с усмешкой сказал он себе.
   "Телварна" знала толк в изысканных блюдах и напитках - как-никак ее камбузом заправлял голголский повар. Но кофе Монтроз им заваривал редко, только когда они были измотаны и нуждались в подзарядке - свое кулинарное творчество ему приходилось ограничивать продуктами, закупленными на Рифтхавене, с добавлением трав и овощей, которые он выращивал в гидропонных резервуарах.
   В анклаве выбор продуктов был неограниченным, и Монтроз первый объявил, что шеф-повар, нанятый на время их экспедиции к Пожирателю Солнц, - первоклассный мастер, даже лучше его.
   Жизнь на Пожирателе Солнц оказалась недюжинным испытанием для организма. Незатейливая должарская еда имела только две разновидности: сухую и кашистую. Бесспорно питательная, она не вызывала никакого аппетита, и Жаим, склонный находить символику во всех аспектах жизни, размышлял о том, как отношение к еде в разных культурах отражает отношение к личности.
   Они хотят, чтобы мы были здоровыми, пока мы им нужны. Исполнив свое назначение, мы утратим всякую ценность для властей предержащих.
   Власть предержащие... Интересно, Вийя уже там?
   Чтобы отвлечься от мыслей о ней, он стал смотреть на Иварда, ушедшего глубоко в себя. Парень с каждым днем становился все более странным - он один не имеет ничего против заточения на Пожирателе Солнц. Его ум с помощью келли блуждает по неведомым тропам. Единственна опасность - это страшные сны, которые изводят его.
   Монтроз сидит на краешке койки, большой и уютный. Он глубоко несчастен здесь, потому что чувствует себя не у дел: ему даже стряпать не дают, и он ничем не может помочь своей команде. Жаим сильно подозревал, что только растущая дружба между Монтрозом и Седри Тетрис спасает кока от депрессии.
   Тетрис сидит в такой же позе, опустив подбородок на руки, и хмуро смотрит на пульт. Вот она посмотрела на Монтроза - он пророкотал ей что-то, и ее некрасивое, увядшее лицо помолодело на миг от застенчивой улыбки. Здесь, где они вынуждены жить бок о бок, Жаим быстро научился ценить ее честность и спокойный характер. Ей как будто не составляло труда принимать каждого человека таким, как он есть, и в каждом находить что-то интересное.
   Локри проснулся, когда закрылась дверь, и сел, лохматый и заспанный, рядом с Ивардом. Он сильно изменился за последние месяцы - и не только потому, что побывал под судом за убийство, которого не совершал. Жаим всегда его недолюбливал и не доверял ему. Его и теперь коробило от шуточек Локри, но чувство, что на него можно положиться в бою, крепло в Жаиме с каждым днем.
   Марим лежит, подложив руки под щеку, и смотрит в стену. В ней тоже что-то изменилась - Жаим не понял пока что, но не думал, что эта перемена к лучшему.
   Вийе Марим нравится - возможно, потому, что ведет себя с людьми так, как Вийя никогда бы себе не позволила. Это Жаим настоял на том, чтобы не открывать Марим их плана насчет Пожирателя Солнц в те последние напряженные дни на Аресе. Вийя, измотанная до предела, согласилась, хотя и заметила, что неспособность Марим хранить секреты касается только ее личных дел.
   Позднее Жаим понял, что это правда, но ему уже было все равно. Теперь он чувствовал, что Марим затаила обиду, и пытался найти ненавязчивый способ решения этой проблемы. Марим, хоть тонкостью и не отличается, далеко не глупа.
   Запертые в этой каюте, где единственные другие помещения - это освежитель и комната эйя, они получили возможность изучить друг друга досконально. Марим и Седри нашли способ выходить наружу. Случай с Марим тем удивительнее, что у нее нет никаких особых талантов. Хотя у суровых должарских солдат она, похоже, становится все популярнее. Седри подтверждает ее хвастливые рассказы о том, что в рекреационной теперь стало весело. Даже Лар говорил, что бори нравится там бывать.
   Точнее, нравилось - до последнего времени, подумал Жаим. У него холодел затылок при мыслях о Каруш-па Рахали, о темной примитивной похоти охотника и страхе жертвы, придающим здешней жизни еще большую напряженность. Этот ритуал, столь скрупулезно соблюдаемый, за отсутствием индивидуальных черт представлялся Жаиму скорее символическим... Но с Вийей это не обсудишь.
   А сейчас она наедине с Анарисом.
   Моррийон молчал, идя с Вийей по коридорам. На перекрестках не было видно никого, кроме пары торопливо прошмыгнувших серых. У туннелей, ведущих в рециркуляторный сектор, стояли удвоенные посты. Даже от часовых-тарканцев шла сексуальная энергия, захлестывающая всю станцию. Но тарканцы, в отличие от серых, были подтянуты и готовы к бою - свой страх и фрустрацию они умело преобразовывали в гнев.
   Они миновали последний охраняемый перекресток, и бори нажал на вестник у покоев Анариса. Дверь открылась, и Моррийон сделал Вийе знак войти - с каменным лицом, не глядя ей в глаза. Его подозрительность с оттенком какого-то злобного юмора кольнула Вийю, повысив ее собственный адреналин.
   Она вышла, и ее сапоги бесшумно ступили на толстый, ручной работы ковер с темным старинным узором.
   Анарис сидел на своем резном стуле за массивным столом, устремив на нее мрачный взгляд.
   - Сядь, - махнул он в сторону единственного другого стула. - Хочешь настоящего кофе? - Он встал, выше ее ростом, прошел, не дожидаясь ответа, к буфету, где стоял черный с золотом сервиз, и налил дымящийся кофе в две керамические кружки. Щедрой рукой он добавил туда какой-то крепкий напиток, чей пряный запах смешался с ароматом кофе. Но работающее в усиленном режиме тианьги быстро всосало и то и другое, сделав воздух свежим и прохладным.
   Кружки были большие, сделанные для крупных рук. Анарис поставил одну перед Вийей, и она охватила ее пальцами, заметив, как хорошо она подходит к ее ладони.
   Глотнув обжигающий напиток, она сказала:
   - У нас на корабле кофе лучше. - Анарис усмехнулся, и она спросила: Мне нужно активировать станцию полностью, чтобы как-то разнообразить наше питание?
   - Здесь никакого разнообразия не существует. Что еще за нежности? Потворство своим вкусам - это извращение.
   Она расслышала насмешливые ноты в этом излюбленном высказывании их предков.
   - Не знаю, будет ли соблюдать это правило поколение, получившее доступ на планеты с развитым сельским хозяйством, - сказала она. - У нас на корабле богатый запас продуктов - почему мы не можем ими пользоваться?
   - Каприз моего отца. - Ананрис показал кружкой па стену. Сегодня он был одет не по форме - в рубашку, брюки и . сапоги. - Включи станцию, и вы сможете поджарить и съесть Барродаха, если охота.
   Она сделала еще глоток. Ликер обжигал горло.
   - Разве что поджарить - есть не станем.
   Он улыбнулся, глядя на нее поверх кружки. Она сделала третий глоток. Ликер уже проникал в кровь, смягчая психическую бомбардировку. Теперь она чувствовала сфокусированный луч Анариса, жгучий и прямой, как у лазера.
   - Сядь, - сказал он снова, опустившись на собственный стул. Она оперлась рукой на спинку.
   - Не хочу задерживаться надолго.
   - Это предупреждение или угроза? - усмехнулся он.
   - Заявление.
   - Поговорим. Выпьем кофе.
   - Не нашел лучшей добычи?
   - Разумеется, нет, - поднял брови он. Полагает, что все зависит только от его прихоти. - Тем более что ты здесь долго не задержишься.
   Его тон слегка изменился. Вийя, посмотрев на него, встретилась с его оценивающим взглядом, который он не потрудился отвести. Зная, как действует на людей ее собственный взгляд, он ответила ему тем же. Его юмористическое настроение усилилось, и он сказал:
   - Барродах тебе этого не скажет и Лисантеру запретит, но после твоей последней попытки станция перешла на автоматический режим активации.
   Страх пронзил ей виски, но она не подала виду.
   - Значит, она еще не полностью пробудилась. - Анарис, как и раньше, не отреагировал на этот органический термин. Но он не знает, насколько этот термин точен. Вийя отвела в сторону мысли о том огромном, что спит в сердце Пожирателя Солнц - сейчас не время.
   - Нет. По расчетам Лисантера, на это потребуется около шестидесяти дней.
   Итак, моя жизнь измеряется терпением Аватара. Решив обдумать это - и то, как это отразится на планах панархистов, - позже, Вийя пожала плечами. Анарис сказал ей об этом не без причины - сейчас он начнет свою атаку. Пора нанести ответный удар.
   Она поставила чашку.
   - Кто знает о том, что в тебе есть хорейская кровь?
   Он не проявил никакой наружной реакции, но его эмоциональный спектр сложный и чем-то неуловимо напоминающий спектр Брендона Аркада - дал резкий диссонанс и тут же восстановился снова.
   - А ты откуда о ней знаешь?
   - Тебе нечего ответить? - снова пожала плечами она.
   - Ответ не имеет значения
   Она взялась другой рукой за спинку стула и спросила, в точности скопировав Анариса:
   - Угроза? Или предупреждение?
   - Сядь. - Он засмеялся, допил свой кофе и внезапно встал. - Посиди! Впервые за много дней мне не скучно. Как же ты намерена распорядиться этой информацией - если тебе, конечно, кто-то поверит?
   - Думаю, твоему отцу достаточно будет одного обвинения, - сказала она, оставшись стоять.
   Он подошел к своему пульту и обернулся.
   - Я его единственный наследник. Он слишком поторопился прикончить других, а медицина бессильна против облучения, которое он получил при Ахеронте. Если я умру, умрет и его род. - Анарис вернулся назад и стал лицом к Вийе. - Я подозреваю, что он знает о моем изъяне, но ничего не предпримет, пока не получит то, чего хочет.
   - Такая адаптируемость достойна похвалы.
   - Еще? - Анарис прошел к буфету. Золотой кофейник в его руках блеснул охряным цветом умирающего солнца.
   - Нет.
   - Скажи, что ты испытываешь к моему старому приятелю Брендону Аркаду?
   - Благодарность.
   Он оглянулся через плечо, приподняв брови.
   - За рейд, который доводится совершить только раз в жизни. Анарис, коротко рассмеявшись, отсалютировал ей кружкой:
   - Ты подняла целую бучу.
   - И неплохо поживилась на этом.
   - Отец тебе это припомнит, когда наша эпопея здесь закончится.
   - Пусть сначала меня поймает.
   Анарис не ответил, и она поняла: даже если она включит станцию, Джеррод Эсабиан рано или поздно прикажет ее убить. И для него чем раньше, тем лучше.
   - Твое мнение о Барродахе?
   - Будь я такой же психованной, я сидела бы па хоппере - или загнулась бы.
   - А Моррийон?
   Она пожала плечами, соблюдая нейтралитет.
   - Что происходит с ним, я не знаю.
   - И не надо, - с полным безразличием сказал Анарис.
   Лисантер?
   - Он живет ради своей работы. Я не подвергну опасности его жизнь, если скажу, что мне нравится беседовать с ним об урианских артефактах?
   - Если ты скажешь об этом Барродаху, он просто прибавит еще один пунктик к своему длинному списку. - Анарис поставил чашку.
   Фаянс решительно звякнул о металл. Слева от Вийи золотой кофейный сервиз мерцал в дрожащем пламени двух свечей. Справа над головой светила лампа - тяжелый металлический канделябр не горел. Затененная кровать в алькове казалась тихой пристанью - это было предугадано и подготовлено, и она, видя это, засмеялась.
   Она снова встретилась с черным взглядом Анариса. Намерение, которое он не старался скрыть, поразило ее, как удар, и в ушах застучала кровь.
   Какой-то миг они стояли так на разных концах комнаты, не двигаясь, лицом к лицу.
   Затем Анарис согнул запястье, и пешах выпал из потайных ножен в рукаве ему в руку. Быстро повернув кинжал, Анарис метнул его через комнату, и он вонзился, дрожа, в деревянную спинку стула между руками Вийи.
   Она не шевельнулась и не моргнула.
   - Возьми его, - с жестокой ухмылкой сказал Анарис.
   - Зачем?
   - Чтобы я получил удовольствие, отнимая его у тебя.
   Хрим привскочил с ругательством, когда дверь его каюты шумно открылась. Он забыл о времени.
   Мрачная должарианка взяла накрытый поднос с гравикаталки за дверью и вошла. Как всегда, она ничего не сказала, только буркнула что-то, брякнув поднос на дипластовый столик. Хрим услышал, как плещется под крышкой его обед, но промолчал. Она с него ростом, и в первый раз, когда он вздумал протестовать, она впечатала его в стену. Опять баланда - ну, что ж поделаешь. У себя Хрим выкинул бы в космос юнгу, который приволок бы ему такую мерзость.
   Женщина выпрямилась, но, вместо того чтобы сделать вид, что Хрима тут нет, и выйти, уставилась на него. Хрим не смог расшифровать выражения ее лица - глаза у нее были мутные и челюсть ритмично двигалась, - но оно ему очень не понравилось, напомнив Должарский видеочип на челноке Ювяшжта, где все строили такие же рожи. Рука Хрима потянулась к несуществующему бластеру.
   Женщина, заметив этот предательский жест, насмешливо вздернула губу и вышла.
   Хрим испытал странную смесь облегчения и возмущения. Он знал, что для должарианцев драться и трахаться - почти одно и то же, а сейчас у них эта самая карушна. Секс. Он скинул брюки, повалился на койку и полез в футляр за шестеком, поставщиком раскаленных оргазмов. Делать все равно больше нечего, а еда, если и остынет, хуже не станет.
   Шестек шевельнулся в своем гнезде, когда Хрим открыл футляр, приподнял свою слепую голову и выполз. Хрим откинулся назад, и все его ощущения начали приносить ему удовольствия; даже грубые кусачие одеяла жгли блаженным огнем.
   С каждым разом после его прибытия на Пожиратель Солнц наслаждение становилось все сильнее. Потолок перед глазами Хрима пульсировал в такт его учащающимся движениям.
   Ужас холодным шквалом пронизал блаженную дымку, когда на потолке вздулся пузырь, но Хрим уже потерял контроль над своими мускулами. Беспомощный в тисках удовольствия, которое внезапно превратилось в тошнотворный страх, он пытался сбросить свое тело с койки, но не мог и только смотрел. В потолке разверзлась щель, и оттуда вылез красный прыщ. Это было лицо Норио, и губы на нем беззвучно шевелились.