Смит Шервуд. Троны Хроноса (Империя тысячи солнц - 5)

   И ему это, к собственному изумлению, очень нравилось.
   * * *
   Ваннис стояла под деревом и смотрела, как плещется фонтан на заходящем солнце, обращая его золото в жидкое пламя.
   Ее труды здесь в определенном смысле закончились. Утром с Карелиса прибыл новый посох. Другие символические предметы из столицы каждого октанта уже перешли в руки стюардов и ждали своего часа, чтобы открыть новое царствование. Сложный ковер подготовки был почти завершен - и Ваннис могла поздравить себя с тем, как гладко он ткался.
   Остался последний штрих. Коронация состоится завтра.
   И если взглянуть на дело под другим углом, труды ее только начинаются.
   Ваннис не знала, на какой точке зрения остановиться, и эта невозможность принять решение показывала, что надо поразмыслить.
   Ее личные отношения с Брендоном нельзя считать ни законченными, ни начавшимися заново. Вийя, вопреки вероятности, пережила битву при Пожирателе Солнц - и, видимо, доказала Брендону то, что должна была доказать, а он, в свою очередь, доказал ей. Ваннис встречалась с ним по делу несколько раз в день и видела его в самых разных настроениях - от сурового до веселого, но когда Вийя входила или выходила, он всегда начинал себя вести чуть-чуть по-иному. Ваннис знала, что, если Вийя не вернулась бы живой, он все равно сохранил бы преданность - не ей, так ее памяти. По крайней мере на некоторый срок; Ваннис знала по опыту, что верность до гроба - слишком большая редкость, чтобы на нее полагаться. Ей остается одно: стать незаменимой в высших эшелонах власти и ждать.
   Перед ней явился непрошеный образ высокого человека в сером, с длинными косами вдоль спины. Жаим, всегда маячащий, как тень, за плечом Брендона, видел ее каждый раз, когда она виделась с Брендоном сама. Разгадать его, когда он хотел что-то скрыть, было не легче, чем Панарха, но Ваннис чувствовала, что его влечет к ней.
   Этому, конечно, легко воспрепятствовать. Кандидатов, готовых лечь с ней в постель, множество, и ей нет нужды опускаться до рифтера-телохранителя с темным прошлым и не менее темным будущим: он объявил, что теперь, накануне коронации, слагает с себя обязанности по охране жизни Панарха. Это решение принял он, а не Брендон.
   Пусть он низкого происхождения - ничтожным его не назовешь,
   Ваннис потрясла головой, отгоняя от себя его образ.
   Ей лучше удалиться отсюда, и на длительное время. Когда отпразднуют коронацию, она отправится на своей яхте к Дезриену. Она ясно сознавала всю иронию этого поступка, и ее клеветники тоже не преминут это заметить. Но мать отправилась на Дезриен, чтобы отречься от мира, а я - нет. Когда я вернусь, то буду знать, кто я и какое место желаю занять.
   Красный шар солнца опустился за далекие деревья, и вода в фонтане стала обыкновенной, голубовато-белой.
   Как-то вдруг похолодало, и бриз, взметнув юбки Ваннис, погнал листья по террасе. Ваннис сделала глубокий вдох, заново наслаждаясь естественной погодой.
   Выбрав тропинку, окутанную таинственным голубовато-зеленым сумраком, она пошла по ней. У нее был еще час до того, как начать готовиться к официальному обеду для членов Малого Совета.
   Они с Брендоном еще несколько часов назад договорились, кому где сидеть: она сядет напротив него, как бы замыкая круг, а Вийя - по его правую руку.
   Днем Ваннис отправила Вийе письмо, объясняя разницу между обедом за круглым столом (где нет иерархии) и за обыкновенным (где иерархия строго соблюдается). Она также перечислила некоторые правила, соблюдаемые Дулу, и выразила готовность ответить на любые вопросы, если они у Вийи возникнут.
   Ответа она не получила.
   Ваннис замедлила шаг, вдыхая многочисленные ароматы. Сумрак окутывал ее, и она замечала, как меняется воздух, пахнущий теперь ночью и близким дождем.
   Как ни совершенна технология тианьги, она способна лишь очень приблизительно представить самый обычный сад в день поздней весны. Это хорошо иллюстрирует пределы человеческого понимания.
   Ироническая улыбка коснулась ее души вместе с запахом алоэ. Что бы ни заключалось в этой мысли - стихотворение, эссе или диалог, - она ушла вместе с меркнущим светом.
   Ваннис услышала за собой тихие мерные шаги. Хрустнула ветка.
   Сжав в ладони свой бластер, она повернулась, прицелилась...
   И опустила руку, увидев в сумраке силуэт высокой черноволосой женщины. Вийя нашумела ровно столько, чтобы дать Ваннис знать о своем присутствии.
   Но как она нашла меня ?
   Ах да. Она же телепатка.
   Вийя не спеша преодолела последние пару метров. Одетая в космонавтский китель и голубовато-стальные, под цвет сумерек, брюки, она посмотрела на маленький бластер Ваннис и спросила:
   - Вам когда-нибудь приходилось им пользоваться?
   - Только однажды. - И Ваннис с вызовом добавила про себя: прочти мои мысли и узнай сама, где, когда и почему.
   Но невозмутимый профиль рядом с ней не изменился: Вийя смотрела на деревья у далекого горизонта.
   Они прошли немного в молчании - Вийя приноравливала шаг к походке Ваннис.
   - У меня к вам вопрос, - сказала наконец она.
   - По поводу сегодняшнего обеда?
   Вийя сделала небрежный жест, пробудивший в Ваннис воспоминания.
   - Я буду сидеть молча и подражать остальным. Другого от Должарского варвара и ожидать нельзя.
   Ваннис хотела дипломатически возразить, но промолчала. Вийя улыбнулась и спросила неожиданно;
   - Вы помните Анариса?
   Ваннис, опешив, заколебалась и вспомнила: жест, сделанный Вийей, был характерен и для Анариса.
   - Помню, - ответила она.
   - Каким он был, когда жил здесь?
   Этот вопрос удивил Ваннис не меньше первого, и она подумала: почему бы тебе просто не взять это из моей памяти?
   Но Вийя продолжала молча шагать рядом с ней, и Ваннис спросила вслух:
   - Разве вы не можете просто взять это из моей памяти? Вийя подняла взгляд к слабо мерцающим вечерним звездам.
   - Возможно, могла бы, будь келли живы - и если бы все мы действовали синхронно. Но я не компьютер, который считывает данные с чипа, хочет чип того или нет. Представьте, что вы заперты в огромной комнате, где совершенно нет света. Вы ничего не видите, и уши у вас закупорены, поэтому других людей вы можете найти только ощупью. Так и я теперь - тоже не вижу и двигаюсь ощупью, разве что слышу иногда крики и шепоты, которые показывают мне, где искать - если, конечно, это не проклятия в мой адрес.
   Ваннис вдумалась и кивнула, выделив в этих словах сразу несколько подтекстов.
   - Все, что я хочу, - это узнать ваши впечатления, - продолжала Вийя. В конце боя Анарис заявил мне, что нас с ним связывает какое-то незаконченное дело. Чтобы понять, я пытаюсь разобраться, как он формировался во время своего пребывания здесь - должарская сторона его характера мне известна.
   - А с Брендоном вы это не обсуждали?
   - Обсуждала, но он помнит только их детскую вражду. У них не было ни общих уроков, ни общих друзей, поэтому его мнение ограничено. Когда Брендон покинул Артелион, они встречались очень редко, а после исключения Брендона из Академии не встречались совсем - Анарис тогда решил удалиться от света и продолжал свои занятия в уединении.
   - Да, это верно. - Ваннис пошарила в памяти. Анарис помнился ей живо, и она заговорила, не взвешивая слов: - Высокий, красивый, но зловещий, склонный к сарказму. При дворе он появлялся почти всегда вместе с Геласааром. Семион был этим крайне недоволен, - со смехом добавила она.
   Уголки рта Вийи приподнялись в язвительной улыбке.
   - Одно время он был в моде, - продолжала Ваннис, вспоминая, казалось бы, давно забытое. - Особенно среди молодежи. Все наперебой старались привлечь его внимание. - Она копнула поглубже в поисках впечатлений, которые тогда проходили где-то на периферии ее зрения. - Ему это, кажется, нравилось - во всяком случае, он им не препятствовал. Да, определенно нравилось - какое-то время. Даже нрав его как будто смягчился, что замечалось многими. А потом он внезапно прекратил бывать в свете.
   - Он назвал причину?
   - Нет, насколько я слышала, но я никогда не вела с ним серьезных бесед. Мои интересы лежали в другой области. - Ваннис задумалась, вслушиваясь в призрачные шепоты памяти. - Думаю, он просто открыл, что стал предметом моды. Что его слова, манеры и поступки обсуждаются - чего никогда не произошло бы, будь он одним из Дулу.
   - Что с ним обращаются, как с видеоактером, танцором или дрессированным зверем? - Тон Вийи был так ровен, что Ваннис не сразу разглядела скрытый смысл. - Оценивают степень и качество его ассимиляции, развлекаясь в то же время неистребимыми чертами его варварского наследия?
   - Возможно. Но что это за незаконченное дело? Вийя рассмеялась коротко, как будто выдохнула.
   - В жизни всегда остаются какие-то незаконченные дела, пока смерть не закончит их за нас.
   - Да, наверное. - Ваннис прикусила губу. - Вы думаете, он соберет остатки отцовской армии и снова нападет на нас?
   - Не знаю.
   - Я скорее предположила бы, что он вернется на свою ужасную планету и проведет остаток жизни, рыча на своих дрожащих слуг и замышляя новую месть, - совсем как злодей из третьесортного сериала.
   - Анарис смотрит на себя не столько как на злодея, сколько как на жертву. Впрочем, - добавила Вийя мрачно, - это вполне может измениться.
   - То есть?
   - Он всю жизнь пробыл пленником - до недавнего времени. В годы формирования его прямым наставником был абсолютный монарх, затем он стал наследником другого абсолютного правителя, живущим под постоянной угрозой смерти. Что бы он ни предпринял, он не станет просто сидеть и сетовать на судьбу - ведь теперь его судьба перешла в его собственные руки.
   В первый раз с тех пор, как она узнала, что битва закончена и Брендон жив, Ваннис ощутила холодок опасности.
   - Но ведь Брендону это известно?
   - Конечно, известно. И он уже начал энергичную кампанию, чтобы ограничить Анарису свободу действий.
   Густые заросли как-то незаметно сменились аккуратными рядами кустарника с редко стоящими высокими деревьями. Женщины повернули назад к дворцу. Сквозь качающиеся ветки пробивался слабый свет, и впереди виднелась сложная, из нескольких фигур, скульптура, плохо различимая в темноте.
   Ваннис заговорила о другом, а когда они дошли до вечно борющегося Лаокоона, сказала:
   - Теперь вы здесь и расспрашиваете меня. Можно считать, что круг замкнулся?
   Вийя наклонилась, чтобы прочесть надпись на гранитной доске, прикрепленной к пьедесталу.
   - "...крепче цепей". Да, круг замкнулся. Ваннис, понимая, что эти слова не просто лесть, а переход к чему-то более важному, промолчала.
   - Ночью меня уже здесь не будет, - спокойно сообщила Вийя.
   Именно потому, что тон ее был так спокоен, Ваннис поначалу не поняла. Где не будет? В саду? Во дворце?
   - На планете? - Ваннис невольно произнесла это вслух, и Вийя ответила крученым кивком, снова пробудившим в ней воспоминания: эта женщина, должно быть, до конца дней так и не избавится от этого Должарского жеста. - Но зачем? И долго ли вас не будет? - Ваннис едва удерживалась от смеха - такие блестящие перспективы это открывало перед ней. На завтра, на будущую педелю, на всю жизнь.
   - Этого я не знаю. Многое зависит от того, что я выясню на Рифтхавене. - И с оттенком юмора: - Это не повторение моего предыдущего побега.
   - Хорошо, если так, - сухо ответила Ваннис.
   - Если бы я знала, что это вас так обременит, то не обращалась бы к вам. Извините меня: за последнее время я многое поняла.
   Ваннис не знала, что на это ответить, но потом с горьким весельем подумала: если темпаты и телепаты так хорошо слышат чужие мысленные крики и шепоты, они должны уметь хранить секреты, чтобы не умирать молодыми.
   - Но раз уж вы почтили меня своим доверием... позвольте спросить: почему вы улетаете?
   - Потому что так надо, - ответила Вийя со столь нехарактерной для Дулу прямотой, - Вы все-таки хотите, чтобы я взвалила на вас эту ношу?
   Ваннис собралась уже ответить отрицательно, но, снова перебрав в уме все аспекты их разговора, сказала:
   - Хочу я того или нет, выбора у меня, как видно, не остается. - Ваннис повернулась лицом к высокой, невозмутимой рифтерше родом с Должара. Возлюбленной Брендона. И заговорила, не борясь больше с эмоциями в голосе, - зачем, раз Вийя все равно их слышит? - Пожалуй, мы с вами связаны до конца наших дней.
   - Это правда, - спокойно, как всегда, ответила Вийя.
   - Я тоже многое поняла, - сказала Ваннис. - Пожалуйста, послушайте меня. Ваше место здесь. Не просто в качестве подруги Брендона - это было бы легко, - но в качестве Кириархеи.
   Вийя снова сделала свой отрицательный жест.
   - Это так, - настаивала Ваннис. - Вы же видели, какое впечатление произвел на Брендона поступок Чанг. Он тоже это сознает. К лучшему это или к худшему, хотим мы того или нет, старый порядок ушел в прошлое, а новый только еще создается. Меня учили управлять при старом порядке. Если я стану Кириархеей сейчас, это расценят как символическое предупреждение, что Панархия еще может повернуть назад. Рифтеры не станут сотрудничать с нами, если вы исчезнете.
   Вийя вздохнула, и Ваннис с холодком осознала, что слышит ее дыхание стесненное дыхание человека в состоянии предельного напряжения.
   - Он ведь уже говорил с вами о браке, - сказала она наконец. - Я думала, это решено.
   - Нет. - (И странно, что Брендон, чья проницательность превосходит мою, этого не видит. Или видит, но идет на риск?)
   Ваннис понимала, что никогда не узнает правды - если она, эта однозначная правда, есть. - Мы условились подождать - и, как выясняется сейчас, поступили правильно. Анарис был заложником и не имел выбора. Я не хочу надевать на себя те же цепи добровольно, чтобы изображать - войду я в моду или нет - ручного варвара перед вашими Дулу.
   - Тогда научитесь правилам их поведения. В большинстве своем они напуганы вами до полусмерти и не посмеют смотреть На вас свысока.
   Но Вийю это не рассмешило.
   Ваннис указала на статую, едва проступающую в ночи. Смутно видные кольца змей передавали ощущение вечности.
   - Вот так и мы с вами, Вийя. Наши желания теперь - дело второстепенное. Вы сами выбрали свой путь, и он привел вас сюда. Я послужила переходным звеном, но теперь это - ваше место.
   - Если... если я вернусь и сделаю, как вы говорите, что будет с вами?
   - Не думайте, что я намерена стушеваться, - улыбнулась Ваннис, - это не в моей натуре. Возможно, я займу хотя бы один из свободных архонатов. Загляните в центр будущей политической системы - и вы увидите там меня. Ваннис помолчала и, не дождавшись ответа, спросила: - Итак, вы остаетесь?
   - Не могу. - И Ваннис, совершенно не подготовленная к ее следующим словам, услышала: - Я беременна.
   - Беременна, - повторила ошеломленная Ваннис. Вийя молчала. - От Брендона?
   Ваннис думала, что шок уже миновал, но ошиблась.
   - Я не знаю. Это, разумеется, произошло не по моей воле. Думаю, это придумал либо Эсабиан, либо Анарис, и подозреваю, что нам в пищу подмешали антиконтрацептивное средство. Седри Тетрис из нашей команды тоже беременна.
   Ваннис попыталась представить себе ум, способный измыслить столь аморальную вещь, и не смогла. Неужели это заложено в их культуре?
   - Возможно, на Должаре это в порядке вещей?
   - Не помню. Я знаю, это звучит странно, но я - своего рода аномалия: таких, с хорейским клеймом, полагается убивать сразу после рождения, однако на деле за нас платят хорошие деньги. Эта двойственность проявлялась и в дни Борьбы: мои хозяева ставили условием, чтобы я не забеременела единственное, что меня устраивало. Возможно, позднее они изменили свое мнение, но я убежала, не успев это выяснить.
   Эту информацию Ваннис решила обдумать после.
   - Значит, отец - Анарис?
   - Или Брендон. Или Жаим. Каждый из них может быть отцом - я ведь не знаю, когда средство подействовало и мой цикл возобновился. Я проведу тесты на Рифтхавене и тогда уж решу, как быть.
   Ваннис сильно прикусила губу и сказала порывисто:
   - Для Брендона это не имеет значения. Он примет вашего ребенка, как своего.
   - Я знаю - но не забывайте: если это ребенок Анариса и Анарис это выяснит, без последствий не обойтись.
   Ваннис потерла онемевшую губу, стараясь обрести равновесие.
   - Он не потерпит, чтобы ребенок воспитывался здесь, верно?
   - Верно. - Вийя снова сделала глубокий вдох, но Ваннис уже знала, что та вовсе не лишена эмоций: просто должарианцы, как и Дулу, всегда носят маску. - Я не создана для роли наседки. Проще всего было бы, окажись он от Жаима: пусть бы Жаим брал его и воспитывал, как хочет. Если он от Брендона, все опять-таки просто: я вернусь сюда, здесь он и вырастет. Но если он от Анариса...
   - Вы отдадите ему ребенка?
   - Нет. И мне кажется, он это знает.
   Обе замолчали. Запечатленная в мраморе вечная борьба человека со змеями скрылась под покровом мрака.
   Гравий похрустывал под ногами. Когда на них упал золотистый свет арки, ведущей во дворец, Ваннис в подчеркнуто дулуской манере произнесла:
   - Незаконченное дело. И Вийя засмеялась.
   41
   Когда Жаим, явившись на космодром, увидел стоящих вокруг "Телварны" десантников, первой его реакцией был гнев. Но, подойдя ближе, он рассмотрел, что на них парадная форма - стало быть, это не заградительный кордон; а после узнал и диарха - будучи солархом, она служила в охране анклава на Аресе.
   Поэтому он спросил самым мягким тоном:
   - В чем проблема, Абраме?
   - Грабители, - ответила она. - Вернее сказать, охотники за сувенирами. Мелиарх Ванн лично распорядился не допускать никого к "Телварне" без разрешения вашего капитана.
   Воры и диверсанты были для Жаима знакомым явлением, но охотники за сувенирами вызвали у него смех. Он поблагодарил Абраме и пошел к кораблю. Молодец Ванн - своим приказом он оградил всю команду от визитов любопытных (или предприимчивых) граждан. Вряд ли кто-то из таких посмеет обратиться к Вийе за разрешением.
   Ухмыляясь, Жаим набрал входной код. Опустился трап, и он послал внутрь свой чемодан. Настроение у него снова ухудшилось, когда он вдохнул застойный воздух, увидел мусор и засохшую кровь на переборках - следы последнего жуткого рейса.
   Ведь "Телварны" никто не касался с тех самых пор, как Локри вывел ее с крейсера и посадил на космодроме. Корабль был не флотский и находился под защитой Панарха - поэтому эксплуатационники даже не приближались к нему, в отличие от других кораблей, которые, едва успев остыть после посадки, тут же подвергались чистке, ремонту и нудным, но необходимым диагностическим тестам, чтобы снова обрести боевую готовность.
   На пути к мостику Жаим остановился, уловив слабый химический запах чистящих средств и услышав голоса. Из лазаретного люка появилась Тат, потная и перепачканная, с настороженным видом.
   - Дем убирает на камбузе, а мы здесь, - сказала она. Позади нее показался Монтроз.
   - Нам понадобится еще часа четыре - должны подвезти припасы, которые я заказал. К тому времени тианьги очистит воздух.
   Жаим кивнул.
   - Все в сборе?
   - Локри в машинном отделении с Ларом. Седри на мостике, проводит диагностику.
   - Я тоже там буду.
   Жаим закинул свои пожитки в каюту, пошел на мостик, и время полетело незаметно. Наконец он сам объявил перерыв, сказав:
   - С остальным придется подождать до Рифтхавена - до него мы точно дотянем.
   - Кофе готов, - сообщил по интеркому Монтроз.
   Все собрались в рекреации. Монтроз, истолковавший в широком смысле предложение стюарда Мандалы брать любые потребные ему продукты, был в духе. Пока он беседовал с Ларом и Седри о гидропонике, Тат подошла к другому своему кузену, методически отскребающему стены около игровых пультов.
   Дем что-то сказал ей, и Тат села в уголке. Жаим налил себе кофе. Лар был само внимание - все трое бори вели себя, как гости, не уверенные, что им рады.
   В чем же дело?
   Жаим уселся рядом с Локри, усталым, но настроенным благодушно. Жаим сдержал улыбку. Чем бы Локри ни занимался последние дни - и с кем, - это, видимо, избавило его от остаточного напряжения военного времени. Серебристые глаза смотрели ясно и бодро.
   - Двигатели выдержали последнюю схватку с Хримом куда лучше, чем я ожидал. Мы действительно нуждаемся в полной переоснастке?
   - Нам нужно нечто помощнее, - кивнул Жаим. Локри вскинул брови и лениво улыбнулся.
   - А-а, вот оно что.
   - Я хотел спросить... - Жаим оглядел комнату, Дем по-прежнему занимался уборкой, Лар с Монтрозом ушли к гидропонному резервуару, Седри и Тат разговаривали у игрового пульта. - Что такое с бори? Они передумали вступать в нашу команду?
   Улыбка Локри преобразилась в прежнюю озорную ухмылку.
   - Им неловко. Не знаю, заметил ли ты, но мы теперь знаменитости, Жаим. Веса у нас не меньше, чем у любого вельможи, - в Рифтхавене мы можем набрать себе любой экипаж, стоит только свистнуть. Я сделал что мог, но прояснить им ситуацию до конца можешь только ты или Вийя,
   Жаим заговорил о другом, продолжая наблюдать за остальными. Монтроз приготовил обед, и все, несмотря на позднее время, поели с аппетитом кроме Дема. Он продолжал отскабливать стены.
   Когда он подошел поближе, Жаим заглянул в его покрытое шрамами лицо, безмятежное, как у малого ребенка.
   - Тебе не обязательно работать все время. Во взгляде Дема мелькнуло нечто похожее на понимание - потом оно исчезло, и он вернулся к работе.
   - Это ничего, - тихо сказала Тат. - Ему это нравится - и он любит доводить дело до конца. Он может выполнять только простую работу, у которой есть начало и конец.
   - Ладно. Я просто не хочу, чтобы он думал, будто он все еще в рабстве у этих должарских засранцев. Чем он занимался до несчастного случая?
   Тат вздернула плечи машинальным защитным жестом, которого, вероятно, сама уже не замечала.
   - Он был коком. Не таким, конечно, как Монтроз...
   - Это хорошо. Монтрозу будет кого обучать, когда медики вернут нам Дема.
   Тат шумно перевела дыхание.
   - Вийя не забыла, - сказал Жаим.
   - Я знала... вернее, надеялась.
   Жаим пригласил ее за столик, и она села, как послушная ученица.
   - Видишь ли, - заговорил он, - наш статус изменился - в чем-то к лучшему, в чем-то к худшему. К хорошему надо отнести неограниченный кредит, который мы, вероятно, теперь получим, - это позволит нам усовершенствовать корабль, как мы и мечтать не могли. Ты будешь заниматься связью, так что изучи хорошенько наш компьютер и представь список необходимого. Мы с Ларом и Седри сделаем то же самое в части двигателей и вооружения, Локри займется навигационной системой. Наша задача - стать шикарными и быстроходными. Прошли те времена, когда мы гонялись за всякой шпаной вроде Хрима, - но за будущее поручиться никто не может.
   Тат кивнула серьезно и настороженно.
   - А плохое?
   - Мы станем мишенью для всякого обормота, который не способен заработать себе на жизнь иным способом. Охотники за выкупом, любители подраться ради славы, рифтеры из другого лагеря, которые хотят отомстить, но на самих чистюль нападать боятся, - все они только и будут дожидаться нашей стоянки. Но хуже всего - это причина, по которой мы стартуем, как только Вийя придет.
   - Разве на Артелионе нет нужной медтехники? - удивилась Тат.
   - Конечно, есть. Дело в другом. Я говорю тебе это, чтобы вы с Ларом, а потом и Дем сами решили, хотите вы остаться с нами или нет. Если ребенок у Вийи от меня или от Брендона, большой проблемы в этом нет. Он родится и будет расти здесь. Но если он от Анариса...
   Тат содрогнулась.
   - А нельзя ли его спрятать? Отдать кому-нибудь?
   - Анарис способен публично оповестить о каре, грозящей укрывателям. Он найдет ребенка, даже если ему для этого придется взорвать Рифтхавен. Вийя не настолько должарианка, чтобы убить свое дитя, - и даже если бы она это сделала, Анарис явился бы, чтобы отомстить ей.
   - А чистюли не могут нам помочь? - вздохнула Тат.
   - Могут, если Вийя попросит Брендона - но это будет означать новую войну. Потому мы и отправляемся на Рифтхавен вместо того, чтобы провести тесты здесь. Вийя считает, что это ее проблема, и намерена решить все сама. Но пока мы остаемся ее командой, это и наша проблема. Мы богаты и можем больше не совершать налетов, но мы впутались в политику, и теперь непонятно, кто мы вообще такие: рифтеры, чистюли или кто-то еще. Подумайте об этом. Ставки на кону высокие. Уходить или оставаться, зависит только от вас.
   - Разве нам есть что терять? Мы всю жизнь были рифтерами - то густо, то пусто, и смерть, грозящая в любой момент. Мы никогда нигде не задерживались надолго - потому-то отец с моей сестрой Лют и бросили это дело. А ваша команда нам нравится. - Тат сделала освященный веками жест, скрепляющий договор. - Если вы не против, мы останемся.
   Жаим пожал ее протянутую руку. Вскоре она ушла, а он вернулся на мостик, теперь пустой.
   Некоторое время он смотрел вокруг, не замечая следов от пота на пультах и мусора на палубе. На один тревожный момент ему привиделись сидящие за пультами призраки - не только Марим, но и Грейвинг, и Нортон, и Рет Сильвернайф, и Джакарр. А капитанское кресло занял смеющийся белокурый человек, который собрал их всех вместе и сделал чем-то вроде семьи, Маркхем.
   То густо, то пусто, и смерть, грозящая в любой момент.
   Жаим посмотрел на свежую заплату у пульта связи: бесполезную теперь гиперрацию убрали. Если бы она еще действовала, завтра в скачке они могли бы наблюдать за коронацией Брендона. Теперь они погодят уходить в скачок и будут смотреть с орбиты. Глядя на экран, Жаим представлял себе не Панарха на его величественном троне, выслушивающего одну присягу за другой, а маленькую фигурку справа от него. Ему виделись карие глаза, следящие за происходящим с гордостью и сочувствием, искусно уложенные каштановые волосы, грациозные линии тела и платье, мерцающее белым, голубым и серебром, как зимний день.