День напролет он провалялся в постели… Когда точно так же провалялся и весь следующий день и опять не было ни одного звонка, окончательно начал сходить с ума. Опять был вечер и опять он двинулся в то же самое Интернет-кафе. На этот раз он отправил еще больше писем, и когда он вышел из кафе на вечернюю улицу, глаза его слезились от напряжения. Огромный подсвеченный прожекторами щит рекламировал автопокрышки японской марки…
Он чувствовал, что однозначно сходит с ума и нужен результат: или звонки из агентств или от Ариеллы – лучше все сразу, но если нельзя все сразу, из двух вариантов он бы выбрал последний. Однозначно! Но она не звонила…
На следующий день его разбудил телефонный звонок. Бабка с утра пораньше куда-то ушла. Подбежав босой к телефону, толком не проснувшись, он получил приглашение на собеседование и каким-то огрызком старого карандаша на клочке бумаги записал адрес и как проехать…
Позже, хлебнув крепкого кофе, он вспомнил это агентство. Настроение разу упало: резюме он отправил в него больше от отчаяния. Адрес и еще кое-какие детали подсказывали, что агентство – не стоящее и найти через него приличную работу в принципе невозможно. Но из других же не звонили!..
Некоторое время раздумывал: а идти ли вообще?.. Сходу опуститься, практически с самого-самого начала – погано!.. Но он все же решил сходить, главным образом из-за того, что устал сидеть дома… Но это – завтра. А в этот день у него дома даже нечего было завтракать. Бабка ничего не оставила. Замелькацкий посетил «Макдональдс», а потом пошел в интернет-кафе, – там его уже запомнили. Впрочем, положение постоянного клиента не принесло ему никаких преимуществ. Такова, видимо, была политика персонала кафе: видели, узнавали, но… Как будто его и не было!.. Истратил приличную по меркам кафе сумму, потом сходил пообедать в тот же «Макдональдс» и опять вернулся в кафе. Посидел немного за компьютером и понял: все, хватит. Больше не в состоянии! В голове был туман, глаза словно засыпало песком. Долго бродил по улицам, но потом и это надоело… Вспомнил про так и недочитанный детективчик, зашел в книжный, купил еще и дома весь оставшийся день валялся и читал. Время от времени всплывала мысль об Ариелле, но он гнал ее.
Он был приглашен на десять часов утра. Настроение было мерзопакостным – за пару дней он умудрился напрочь выбиться из режима, заснул только под утро, – накануне-то встал после полудня: естественно, когда лег рано, совершенно не спалось.
В дрянном состоянии вышел из дома, доплелся до метро и тут, впервые за эти дни, по-настоящему вспомнил об атаках. «Вдруг начнутся?! Что же я с самым-то главным не разобрался до сих пор?!.. Слишком много самого-самого… И все главное: и работа, и Ариелла… И со всем не разобрался. Начнутся, так начнутся, просто никуда не поеду… Или пусть доходит до крайней точки. Бабки дома нет. Как-нибудь доберусь обратно. Посмотрю, как это бывает.»
Ничего не произошло, он оставался совершенно спокоен. Это даже навело его на грустные мысли: если бы его ждало солидное агентство, он бы нервничал. Но из солидных агентств ему не звонили.
Все оказалось, как предполагал заранее: райончик, в котором имело офис агентство, был старой, частью пустовавшей, частью на скорую руку переделанной под офисы промышленной зоной. В комнаты агентства, в которых сидела какая-то толстая неприветливая баба, надо было подниматься по обшарпанной лестнице.
Она попросила его назвать еще раз свою фамилию, потом долго копалась в папках, отыскивая резюме. Замелькацкий не мог определить, она звонила или нет, но точно, что если бы он просто взял и не явился без предупреждения на собеседование, это бы прошло незамеченным.
Она задавала ему вопросы, он лениво, без всякого энтузиазма отвечал. Наконец, интервью было почти окончено.
– У нас есть для вас предложение… – сказала баба.
«Наверняка агентом по продаже колготок… Без зарплаты, за процент, работа разъездная…» Он вперился в бабу, собираясь проверить, насколько точно он угадал.
– Фирма Н. ищет сотрудника… Вы по всем параметрам могли бы им подойти…
«Фирма Н?! Но почему через вас?!..» – едва не выкрикнул Замелькацкий.
Это была крупнейшая, солиднейшая иностранная фирма.
Она назвала зарплату. Это было ровно в три раза больше, чем он получал у Сергея Васильевича, хотя и тот вовсе не жадничал и вполне компенсировал уровнем зарплаты свои безобразные манеры.
– Правда они работают не только с нами…
Вот все и объяснилось! Не найдя подходящего человека через свое уполномоченное, наверняка очень солидное агентство, Н. закинуло запрос широким веером – авось где-нибудь что-нибудь подходящее да выскочит… «Должно быть Н. хочет чего-то необыкновенного!.. Зря только ходить…»
– Я уже отправила им вчера ваше резюме. По резюме вы им очень и очень понравились… Настолько, что они чуть ли не готовы уже были вас взять… Я тут проверила все, что вы указали в резюме… Все оказалось правдой, везде вас очень неплохо характеризуют… На последнем месте вообще дали вам прекрасную характеристику, сказали, что вас не устраивал карьерный рост и вы решили пуститься в свободное плавание, поискать…
– Вы проверяли меня?!..
– А что тут такого?!.. Поймите, Н. – солидная фирма. А соискатели очень часто указывают в резюме то, что не соответствует действительности.
– А с кем вы говорили? – не удержался Замелькацкий.
– Фадеев… – ответила баба, предварительно посмотрев в какую-то свою бумажку. – Да, Фадеев… Он очень хорошо о вас отзывался!.. Ну что ж, в Н. я буду звонить сегодня. Как только договорюсь с ними, сразу позвоню вам.
Замелькацкий встал из-за стола.
– Надеюсь, все получится у вас, а значит и у нас. Помните, им очень понравилось ваше резюме… Держитесь уверенно, не волнуйтесь. Вы – молоды, амбициозны. Это ваш шанс! – сказала она ему на прощание. – У них очень серьезная программа работы с персоналом. Они устраивают тренинги, посылают на обучение… Учебный центр у них где-то в Англии… Если устроитесь, будете приходить и благодарить меня…
По неказистой лестнице Замелькацкий спускался окрыленный надеждой: в три раза больше!.. Это уже были очень солидные деньги!.. И потом, фирма Н.! Он может поехать на обучение в Англию… Сделать солидную карьеру!.. Это тебе не фирмешка Сергея Васильевича, где изо дня в день нужно выслушивать его раздраженные нотации, а единственная перспектива – вылететь в конце-концов, как Маркин. Он вышел из старого здания, в котором, должно быть, еще лет десять назад работал один из заводских цехов, и пошел помедленнее. Если он добьется этого места, то станет получать даже больше, чем комиссионные Маркина… Вдруг он занервничал: в животе его опять начинались коловращения… Вот они сами собой ослабли, сошли на нет, но он понял – недвусмысленное предупреждение! Враг не скрывал намерений. Один раз в театре он уже было чуть не оставил его без Ариеллы…
На какое-то мгновение опять навалилась душная, невыносимая тоска. Ариелла так и не позвонила!.. Ничего-ничего! Не так много времени прошло!.. Надо верить. Не зря же она говорила такие слова перед спектаклем!..
С врагом последних дней надо решительно и раз и навсегда покончить. Он будет сотрудником фирмы Н! Добьется этого!.. Никакой внутренний враг ему не помешает. И пойдет ко врачу он прямо сейчас. В этом единственно возможный выход.
После того, как решился на врача прямо сейчас, настроение его поднялось еще выше: почему-то предчувствовал, был уверен, что сейчас, наконец, избавится от этой ужасной и необъяснимой проблемы, отравляющей ему жизнь. Врач разберется! Надо только честно и откровенно ему об во всем рассказать!
Он еще не знал, куда, к какому врачу едет, но пошел быстрее. Он уже видел себя сотрудником Н. Похоже, он действительно вытащил из колоды судьбы счастливую карту!..
20
По врачам он до сих пор никогда не ходил и никаких вариантов, к кому обратиться, в голове не было, а в районную поликлинику идти не хотелось. Уже в метро Замелькацкий вспомнил: некоторое время назад, по дороге в организацию, которой собирался предложить их оборудование, обратил внимание на большое поликлиническое здание с неоновой вывеской – «Медицинский центр». Учреждение это, судя по всему, активно оказывало услуги на платной основе, располагалось как раз на его пути к дому и он решил сходить именно туда.
Долго же ему пришлось пробыть в поликлинике!.. Врачом-невропатологом был молодой, подтянутый, по последней моде одетый мужчина. Замелькацкому поначалу вообразилось, что это его ровесник, но приглядевшись понял: тот попросту выглядит гораздо моложе своих лет…
От врача Замелькацкий вышел еще более окрыленным, чем из агентства по трудоустройству. Еще ни разу в жизни он так долго не сидел в медицинском кабинете…
– Все же мне кажется, вам надо проверить желудок…
– Не собираюсь! С желудком все в порядке. Это нервы!.. Желудок бы болел не выбирая для этого самого неподходящего момента. У меня что-то не в порядке с нервами. Такое может быть?..
– Может, конечно может… И все же, я вам настоятельно вам рекомендую проверить желудок… Это не помешает. Можете сделать это прямо у нас в центре, у нас прекрасный гастроэнтеролог…
– Он что, ваш товарищ?.. Вы так настоятельно рекомендуете!.. – Замелькацкий хохотнул. Настроение было прекрасным.
Он заплатил какую-то совершенно неразумную сумму в кассе внизу и на него завели карточку. Потом, после приема, он еще всучил врачу несколько сот рублей и нисколько не жалел об этом. Тот, даже для вида не попытавшись поотказываться, взял купюры, и потом дал ему свою визитную карточку, сказав звонить, если будут какие-то проблемы:
– Сюда или в другую поликлинику. Там я работаю в другие дни. Телефон указан ниже…
Замелькацкий кивнул и убрал карточку в черный кожаный бумажник. К концу приема настроение его взвинтилось до непредвиденно замечательного уровня.
Прием у врача чем-то напоминал предшествовавшее ему интервью в агентстве по трудоустройству.
– Расскажите мне свою жизнь… – с этого спокойно и серьезно начал врач. Только что Замелькацкий не таясь и совершенно не стесняясь обрисовал ему в нескольких откровенных фразах свою проблему (все дошло до той точки, когда было уже не до стеснения). Врач этому рассказу абсолютно не удивился, воспринял его так, как если бы Замелькацкий пожаловался на беспокоивший его насморк. Уже одно это невероятно ободрило пациента.
– Что рассказать? – тем не менее проговорил он, едва сдерживая радостное волнение («Этот мне поможет! Поможет! Все будет в порядке!»).
– Все… Что вас беспокоит? Какие у вас проблемы…
– Я же сказал вам.
– Это я понял… Но ведь есть же что-то еще, кроме этого, как вы выражаетесь, неприличия…
Замелькацкий, который неожиданно испытал кайф от этой возможности выговориться, выложил все, что было на душе, выболтал такие вещи, о которых, кажется, до прихода в этот кабинет и не думал вовсе.
Например, он сказал врачу, что в последнее время очень плохо питался, поскольку «неурегулированы финансовые отношения с бабушкой»: в эти дни у бабки стеснялся много есть, да и она кормила его одной манной кашей, сам продуктов не покупал и ничего не готовил, денег ей так до сих пор и не дал, потому что она ничего не просила, а он все как-то не собрался раскрыть бумажник… Да и потом, сколько дать?.. Он, хоть и взрослый уже, можно сказать, мужчина, у родителей столовался бесплатно.
Потом начал говорить врач. Всего, что он сказал ему, Замелькацкий не запомнил, – разговор был длинным, долгим и все детали, разумеется не могли остаться в памяти. Да и с какого-то момента он не пытался запоминать детали, понял со слов врача главное: все, случившееся с ним банально, просто, объяснимо. А значит – поправимо без всяких сомнений…
– Вы оказались в карьерном тупике… Вполне возможно, что это и послужило отправной точкой. Скорее всего… Потому что больше я не нахожу в вашем рассказе таких моментов… А поверьте мне: даже гораздо менее серьезные ситуации могут отражаться на нервной системе… Плюс обидные замечания сестры… Сколько ей лет?
– Мы почти ровесники.
– Вот видите, видимо вы с ней дружны и для вас важно ее мнение.
– Да.
– А между прочим, все это ерунда, скажу вам, как человек, который по роду своей деятельности выслушивает многие истории, вы ни в чем не виноваты – сейчас это типичная ситуация. Трудно устроиться на хорошую работу, тем более, что та, которая у вас была – не так плоха. Фирмы мелки, неустойчивы. Какие перспективы могут быть у их сотрудников, куда там расти?!.. А заниматься своим бизнесом… Каким бизнесом может заняться молодой человек, если у него нет родственника – миллионера или важного чиновника. Пирожками у метро торговать?..
Врач, кстати, сказал Замелькацкому, что сейчас к нему приходит очень много молодых, вроде бы вполне здоровых людей, Одни из них неудовлетворены своей карьерой, другие – не имеют личной жизни, проводя дни напролет в офисе. У всех одно и то же: депрессии, неврозы, головные боли…
– Да! Да! И головные боли у меня часто случаются! – воскликнул Замелькацкий. И это получило объяснение!
– Потом, вы плохо питаетесь. На этом экономить нельзя. Обратите на это особое внимание… При такой нервной жизни ваш организм стремительно теряет витамины и вы не восполняете их потерю…
Измученный ужасной нервотрепкой последних дней, наконец-то выговорившийся, – и кому?! Совершенно незнакомому человеку, – счастливый Замелькацкий окончательно погрузился в какой-то розовый туман…
…И, конечно же – теснота и ужасное недосыпание, которые его мучили после рождения у сестры малыша. Проблемой было и то, что как-то на какое-то время он остался один, без компании, потому что все его привычные друзья кто был слишком занят работой, кто – женился… Надо бы повстречаться со всеми!
– Только не в коем случае не злоупотребляйте алкоголем! – предупредил его врач.
Он тут же вспомнил свой совсем недавний поход в бар – несколько бокалов вина подряд и залпом – это злоупотребление алкоголем?!..
– Интоксикация алкоголем тоже может провоцировать такие неприятности… Не нервничайте, устраивайтесь на работу…
«Уж он устроится! Он сейчас устроится на такую работу, что все обзавидуются! Зарплата в три раза больше, чем прежде!.. Эх, Маркин, если бы ты знал, как лихо я тебя сейчас обойду на крутом повороте – ты бы умер от зависти! Несчастный и жалкий изгнанный из фирмы Маркин!»
Вдруг опять промелькнула тоскливая мысль об Ариелле: она все не звонила… Но тут же он подумал, что ему ни в коем случае нельзя о ней вспоминать – это тоже фактор, который может привести… Она позвонит, обязательно позвонит, но думать об этом нельзя. Надо гнать от себя эти мысли, как бы ни было трудно.
– Выпишите мне какие-нибудь таблетки!.. Хочу добить в себе эти атаки окончательно!..
– Я выпишу, но это не главное… Прежде всего вам необходимо снять стресс и больше отдыхать. Дорогой мой, вам надо заняться собой: съездите на какой-нибудь курорт!.. Больше бывайте в обществе, на людях, в шумных веселых компаниях. Рестораны, кино, боулинг, бильярд… Вы увлекаетесь картингом?
– Я?.. Нет.
– А я очень увлекаюсь!.. Ночная жизнь!.. Немного пива или легкого вина, дискотека… А таблетки… Я не считаю, что вам нужно пить какие-то лекарства. Наоборот, они вам могут только повредить. Вы – абсолютно здоровы. Вам просто нужно правильно адаптироваться к той ситуации, в которую вы… Да что там, вы!.. Мы все попали!.. Я вам тут напишу, какие травки вы можете попить.
Он оторвал от стоявшего перед ним бумажного куба лист и принялся красивой позолоченной ручкой что-то писать на нем.
– Это безвредно, это успокаивает…
Замелькацкий восхищался врачом, собой, своей собственной удачливостью, которая привела его сюда на прием. «Все будет тип-топ! Травки… Ха-ха! Травки!.. Развлечения! Немного легкого вина! Компания! Друзья! Картинг! Немного пива». Ему стало значительно лучше – душа была полна оптимизма. Никакого страха перед атаками. Они были побеждены. «Потерпели психологическое поражение!» – заключил он.
По дороге зашел в аптеку, – в кармане у него была бумажка со списком успокоительных средств – сплошные травки. Пить их надо было несколько раз в день «по полстакана». Так сказала врач. Но он, придя домой, утроил дозу – возможно уже завтра предстояло решительное сражение…
Но в этот день сотрудница агентства так и не позвонила. «Что же это такое?!» – нервничал он. «Спокойно! Это вполне нормально!» «Как и то, что не звонит Ариелла…» – тут же заметил он сам себе. И в следующее мгновение он изо всех сил постарался забыть о последней мысли. Она была для него слишком опасна – он помнил об этом. Негативные переживания приводили его к необъяснимым атакам. Которые сегодня были объяснены…
Сотрудница агентства позвонила ему в конце следующего дня, в течение которого он упорно накачивался двойными – тройными дозами своих травяных настоев. «Немного пива, вина! Компания! Картинг! Веселая дискотека!» – подбадривал себя он. – «Все это скоро будет!»
– Они хотят пригласить вас завтра в десять утра, можете?..
– Конечно!.. Конечно могу! – бодро ответил он, хотя пять минут назад хлебнул изрядную порцию ядреного отвара и по телу уже прокатилась приятная расслабляющая волна – травки-то действовали! И неплохо! Это внушало ему оптимизм! Подходя к зеркалу он мог теперь минуту или две не мигая смотреть на свое отражение – такое спокойствие царило во всем его организме. «Эх, сейчас бы обратно в детство, в гляделки играть! Я был бы непобедимым чемпионом!» – веселил он себя.
Она объяснила ему, куда надо подъехать. Место он хорошо знал, но в самом офисном здании ни разу не был, только, проходя мимо, отмечал про себя, какое оно шикарное.
– Давайте, приедьте, как полагается, немного заранее…
– Само собой!.. Думаете, я не знаю, как надо проходить важное собеседование?.. Знаю…
– Как вернетесь домой, позвоните, расскажете, что да как… А я попытаюсь потом разузнать что-то со своей стороны… – сказала напоследок сотрудница агентства.
Он положил трубку и немедленно принялся готовиться к завтрашнему. Почистил и отутюжил костюм, намазал кремом и отполировал туфли – сделал это так тщательно, что в них, кажется, уже можно было смотреться, словно в зеркало, выбрал и повесил на спинку стула свой лучший галстук… О, это был необыкновенный галстук!.. Как-то, под настроение, Замелькацкий купил его в одном из шикарных магазинов неподалеку от Кремля. Отдал он за него не одну новенькую хрустящую пятисотенную бумажку. И даже не две. И не три, но никогда не жалел об этом. Галстук того стоил. Замечательный галстук. Больше всего в нем, как это ни парадоксально, Замелькацкому нравилась этикетка фирмы, прикрепленная с внутренней, невидимой стороны. Солидная этикетка, и эмблема необыкновенна красивая…
Впрочем, и сам галстук, чего уж там, был хорош! Он усмехнулся… Галстук вдохновлял Замелькацкого. В нем он выглядел дорого и чувствовал себя эдаким…
Потом, посмотрев на себя в зеркало, Замелькацкий решил, что неплохо бы сходить в парикмахерскую, – волосы уже отрасли и ему показалось: выглядит недостаточно аккуратно… Для победоносного интервью на солидной фирме требовалась особая аккуратность… Точнее, может быть, никакая аккуратность и не требовалась, – не за длину же волос принимают на хорошее место, но он знал, как чувствуя, что выглядит эдаким героем он и вести себя станет по-другому… Немножко по-другому, чуть-чуть по-другому. Но это неуловимое чуть-чуть и обеспечит ему в конечном итоге выигрыш!..
«Сила в неуловимом чуть-чуть!» – самодовольно подумал он. Он знает, как проходить важные собеседования! В эти минуты он чувствовал себя эдаким Наполеоном Бонапартом накануне великого и конечно же победного сражения.
Впрочем, у него закрадывались сомнения: не обернется ли теперешнее приготовление чем-то таким, вроде недавнего театра, но само собой они исчезали – после врача он стал иным человеком – все было ясно, просто, объяснено, а вдобавок к появившейся уверенности были снадобья, травки, коренья, – вся эта аптечная муть, которая замечательно на него действовала: уже даже и от полстакана хотелось зевнуть и послав все треволнения к черту, завалиться на диван, где безмятежный сон обещал накинуться на него и скрыть собою безработицу, любовную тоску и завтрашнее собеседование, каким бы победным он не планировал его сделать.
Он будет завтра героем! Победный час его грядет!.. Вот и гром курантов: где-то у соседей, – не у писателя ли? – пробили часы.
Он очень долго просидел в парикмахерской в очереди, но подстригли его замечательно – ровно, аккуратно, «качественно», как про себя резюмировал он… После этого он зашел в магазин и накупил всевозможной снеди – несколько видов колбасы: вареной, толстой и розовой, как свинья, с которой свисал конец обвивавшей ее бумажной веревки, венгерской, твердой как камень, обсыпанной разноцветной перечной стружкой, полукопченой, в колбасках, длинных и тонких, как разожравшиеся черви; сыра – с плесенью, плавленого в картонных коробочках, где он был уложен завернутыми в фольгу дольками, наподобие лимонных или апельсинных – двух видов: с ветчиной и с грибами, четверть круга голландского с большими дырами, как будто его старательно дырявили сверлом, пошехонского, российского, литовского… Особо ему приглянулись очень дорогие сардельки, каждая из которых была упакована отдельно и имела поясок вроде тех, что надевают на дорогие сигары. Еще он купил пакет крупных апельсинов с наклейками на боках, огромный грейпфрут, пару лимончиков, красные и зеленые яблоки и пять или шесть плиток шоколада – он покидал их в тележку прямо с витрины – по одному от каждой представленной марки. Немного поколебавшись, взял торт – большой, белый, с кремом, с цукатами и марципанами, похожий чем-то на собор. Торт был призван успокоить бабку насчет его нынешней и будущей платежеспособности. Кроме этого он набрал еще гору всяких разностей и мелочей вроде булочек, приправ, круасанов, оливковых масел, орехов, печенья и тульских пряников, которые впоследствии оказались твердыми, как подошвы с засахарившейся и мелко крошившейся прослойкой из варенья. Вина, водки или пива не брал – интоксикация была противопоказана ему в смысле нервов, но потом, подумав, все же вернулся и прихватил с полки бутылку итальянского красного – пусть будет, на всякий случай, про запас!.. Кто знает, может быть нежданно-негаданно к нему повадятся в гости дочери миллиардеров?.. По крайней мере, одна из них… Расплачиваясь на кассе Замелькацкий подумал с испугом, что при таких ценах и таких закупках денег, полученных при увольнении, надолго не хватит. Но тут же прогнал эту мысль, – она была вредной и опасной… К тому же завтра… В три раза!.. Цифра все еще звучала у него в ушах, своим возбуждающим действием перебивая выпитое аптечное пойло. Но возбуждение это было скорее приятно, чем опасно. Оно давало тонус к завтрашнему решительному сражению.
Глядя на эту гору в тележке перед тем как рассовать ее по нескольким пакетам, больше похожим своими размерами на заплечные мешки, он думал, что при всем его стремлении улучшить питание, не стоит забывать и об осторожности, иначе как бы завтра ему не нарваться на ту же беду, что и прежде, но только уже по новой причине, связанной с перееданием, а вовсе не с нервами, за которые он теперь был совершенно спокоен.
Наполеон Бонапарт! Ночь перед славой!..
Он вышел из магазина. Было уже темно, до дому еще было минут десять – пятнадцать ходьбы. Если где-нибудь по дороге на него набросится бомж, с такими сумками он далеко не убежит. Правда сумки можно бросить… Но если бомж набросится из-за угла и неожиданно, сумки в руках помешают оттолкнуть его.
Замелькацкий зябко поежился и перехватил поудобней ручку одного из пакетов. Что за жизнь?! То атаки в самый неподходящий момент, то какие-то заразные бомжи!
– А-а, сосед!.. – проговорил увидев его писатель, куривший, по своему обыкновению на лестничной площадке. Вид его был мрачен.
Он уставился на сумки Замелькацкого, полные провизии.
– Гостей что ли собираетесь принимать?
– Почему…
– Так… Обычно такие закупки делают в ожидании гостей, – с равнодушным видом проговорил он.
– Может быть я просто запасаюсь впрок… Чтобы в магазин лишний раз не ходить?
– А туда лишний раз и не надо ходить!.. – писатель со злостью швырнул окурок в пепельницу и направился к своей двери. – Как ни придешь, то новые цены!.. Вам-то что! Вы неплохо зарабатываете! А что делать мне?!..
– Вы же говорили, что между нами нет никакой разницы!.. Что бы я не делал, мы все равно будем находиться с вами на одном и том же уровне… Говорили так?..
– По-моему, мы условились, что всего сказанного как будто и нет!
– Ах ну да! Извините! – усмехнулся Замелькацкий.
– Хорошее винишко! – проговорил вдруг писатель, уставившись на выглядывавшую из сумки этикетку. – А говорите, гостей не ждете… Что же получается: один, сам с собой… Вряд ли бабушка распивает вместе с вами… Да-а, я смотрю, что с деньгами, что без – радость-то в жизни одна: одинокий стакан, бутылка… Чем вы отличаетесь от моего соседа по коммуналке?.. Он, как и вы, по ресторанам не ходит!.. Сбегает с утра за бутылочкой и сидит… Тишайший человек!.. Смотрите, сопьетесь, с работы выгонят!.. Превратитесь из полного надежд молодого человека в…
Видя, что слова его и так произвели эффект, писатель, не продолжая, довольный, скрылся за своей дверью.
Замелькацкий поставил пакеты на пол и полез за в карман ключами… Он посмотрел по сторонам: в подъезде давно не делали ремонт, стены были обшарпаны и исписаны всякой нецензурщиной. Чертово место!..