Сташеф Кристофер. Маг при дворе ее величества (Маг - 1)

   - Патеру можно верить! - Одна крестьянка пробилась вперед сквозь толпу. Я частенько видывала, как он босой плетется из деревни, а лицо такое, будто за ним черти гонятся.
   - Но пропадал он подолгу, на исповедь столько времени не требуется, заметила другая крестьянка. - Где же он пропадал, люди? И когда мы пошли охотиться на ведьму, почему он не пошел с нами?
   Толпа уловила, куда она клонит, и поднялся недобрый ропот.
   - Ага! - Глаза Арвида засверкали. - Он к ней в гости таскался!
   Брюнел изо всех сил старался сохранить самообладание.
   - Этого я отрицать не стану. Я и в самом деле побывал в замке у ведьмы, но после нашел другого священника и исповедался. Он отпустил мне грехи, я до сих пор читаю назначенные мне в епитимью молитвы.
   - А как же тебе удалось улизнуть? - крикнула какая-то старуха, тыча в патера пальцем. - А ну признавайся! Может, ты той же колдовской породы? Иначе бы она обратила тебя в камень, как моего сыночка!
   - Моей власти оказалось мало! - внезапно вмешалась Саесса. - Пусть он человек слабый и любострастный, но он и мухи не обидит! Он посвятил себя Богу, потому я ничего и не смогла с ним сделать. Угрызения совести спасли его от самых сильных моих заклинаний!
   - Да как можно быть священником и таскаться в гости к похотливой ведьме? не унималась старуха. - Нет! Он осквернил нашу церковь, а после устроил тот балаган с ведьминым причастием. Так мы и поверили!
   - Полегче! - крикнул Мэт. - Вы же поверили, что он всегда исповедуется, согрешив, - как же он мог осквернить церковь?
   Толпа не обратила на него никакого внимания, и гул грозил превратиться в рев. - Погодите, люди добрые! - прокричал сэр Ги, и толпа притихла. - Как он мог осквернить эту церковь, - рассудительно молвил сэр Ги, - если ему каждый раз отпускались его грехи?
   Крестьяне закивали головами, словно бы образумясь. Мэт почувствовал спазмы в животе от такой несправедливости и бросил сэру Ги:
   - Эй! Вы ведь повторили все за мной слово в слово!
   - Приношу вам свою благодарность, - отвечал сэр Ги. - Я бы сам не додумался.
   - Но... - Мэт с трудом поборол приступ негодования. - Как же получилось, что они и внимания не обратили, когда это сказал я?
   - А как же иначе, лорд Мэтью? - удивился сэр Ги. - Вы же не рыцарь!
   Мэт отвернулся в крайней досаде. "Найти бы того типа, что делал проект этого мира, - я бы отослал эту халтуру на доработку".
   Патер Брюнел вздохнул с облегчением.
   - Видите, и рыцарь говорит, что я всегда каялся. Поэтому ваша церковь не осквернена, и проверка для ведьмы была самой доподлинной. Она пришла в сей Божий храм и получила освященную облатку на ваших глазах. Она больше не ведьма, она под покровительством Бога, хотя и грешница... как я сам. - Его голос упал, но тут же окреп: - И как каждый из вас! Да, ее грехи потяжелее, чем у большинства из вас, но найдется ли здесь хоть один, который скажет: я грешу не каждую неделю? А ведь вас не осуждают за это так жестоко, потому что вы приходите на исповедь и милостью Божьей получаете отпущение всех грехов. Чем же она хуже?
   Он посмотрел по сторонам, честно позволяя желающим возразить.
   Толпа переглядывалась, перешептывалась, но никто не выступил открыто.
   Осмелился один Арвид, с багровым и свирепым лицом.
   - Ну, хватит молоть! Грехи ей, слышь, отпустили, снова на ней благодать! А сколько душ она сгубила своими мерзкими чарами? Неужто она не понесет за это наказания?
   - Эге-гей! - крикнула старуха. - Сжечь ее!
   - Не бывать этому! - взревел патер Брюнел. - Казнь через сожжение предназначена для ведьм и еретиков. Она - ни то, ни другое. Хотите судить ее по закону Короля - отдайте ее королевским слугам. Но сами вы ее не сожжете, пока я тут священник!
   - То-то и оно - пока! - парировал Арвид. - Все может измениться, патер!
   - Смерть им! - крикнул женский голос. -Сжечь их обоих! Пусть грехи соединят их, а огонь всех очистит!
   Снова взревев, патер Брюнел сбросил с себя епитрахиль, плюхнул ее на алтарь и ринулся в гущу толпы. Народ шарахнулся в стороны. Схватив Саессу за руку, священник понесся к выходу, как пушечное ядро, и вылетел за дверь. С минуту толпа стояла в оцепенении, потом с воплями тоже затеснилась к двери.
   Опередив Мэта, сэр Ги врезался в толпу, расчищая себе путь одетыми в броню локтями. Мэт держался за ним, ведя за собой Алисанду.
   Они прорвались вперед как раз вовремя: патер, держа Саессу за руку, стоя в плотном кольце народа, провозгласил:
   - Вот, мы вне стен Божьего храма! Тот, кто считает себя вправе, пусть хватает ведьму!
   Толпа возбужденно зашепталась. Арвид переглянулся с двумя соседями, те кивнули и стали пробиваться к патеру.
   Он застыл, как бетонный, в напряженном ожидании.
   Мэт порылся в памяти, вспоминая, как полицейские останавливают преступников, и рявкнул:
   - Стой! Ни и места!
   Троица от неожиданности остановилась.
   Мэт рванулся к ним, держа руку на эфесе меча.
   - Если вы на такое отважитесь, я буду на стороне патера!
   - Я тоже! - присоединился к нему сэр Ги, вынимая меч из ножен, - Наши два меча против целой толпы - это славно! Равные силы, лорд Мэтью, честный бой!
   - Ну хватит! - взорвалась Алисанда. - Охладите ваш пыл, сэр Ги1 Негоже рыцарю биться с крестьянами, вы - их защитник... А вы! - Принцесса повернулась к толпе. - Священник только исполняет свой долг, защищая эту женщину - она кающаяся грешница и она снова под покровительством Господа.
   Арвид выпучил глаза.
   - Как, и вы туда же, леди?
   - Да, - отвечала Алисанда. - Ив моих жилах течет благородная кровь. Вот мой суд: она больше не ведьма, она свободна!
   Мэт подумал, что Арвид и сам все это прекрасно знает, но, чтобы отступить, сохранив лицо, ему нужен предлог. Раз особа благородных кровей сказала, никуда не денешься. Похоже, и у аристократизма есть свои преимущества.
   Арвид замялся. Один из сельчан что-то шепнул ему на ухо, кивая на принцессу, и глаза заводилы стали круглыми, как две долларовые монеты. Он уставился на Алисанду, как будто только что увидел. Потом забормотал:
   - А ведь это ей-богу она. Ей-богу. Мэт боролся с приступом раздражения. Какой простой выход из затруднительного положения.
   Оробевший Арвид опустился на одно колено перед принцессой.
   - О, госпожа наша, наша...
   - На сегодня будет довольно и миледи, - перебила его Алисанда ласково, но твердо.
   И протянула ему руку.
   Арвид коснулся губами кольца на ее пальце и обратил к ней лицо, исполненное преданности. Потом встал, поклонился и пошел прочь по образовавшемуся в толпе проходу, а за ним один за другим потянулись крестьяне, смиренно, почти испуганно поглядывая через плечо на принцессу.
   Постепенно площадь перед церковью опустела. Мэт повернулся к Алисанде:
   - Я совсем забыл, ваше высочество, что вы владеете магией особого рода.
   Алисанда, довольная, улыбнулась.
   - Бодрись, господин маг, ты еще познаешь искусство повелевать. Однако сегодня я не заметила промахов в твоем поведении. И должна признать, что не так уж много найдется людей, на которых я могла бы положиться в подобных переделках.
   Мэт недоверчиво посмотрел на нее. Что за крутой вираж? Но вдруг понял, что это - предложение мира, и ответил улыбкой, уже обращаясь к патеру Брюнелу:
   - Что ж, святой отец, кризис миновал.
   - Да только это не он их успокоил, - заметила Саесса. - От твоей помощи мало проку, святой отец. При любом другом священнике таких безобразий бы не было.
   - Твоя правда, - безропотно согласился священник. - Но я имел в виду защитить не тебя, а моих бедных крестьян от вооруженных рыцарей.
   - Вон оно как! Ты так старался, что чуть было не началась заваруха!
   - Я же не просил господ встревать в разговор, - проворчал патер Брюнел. Я бы и сам разобрался со своей паствой.
   - Так или иначе, но все обошлось, - примирительно сказал Мэт, не желая, чтобы они продолжали препирательства. - Саессу не тронули, и твоя паства осталась цела.
   - Так-то оно так. - Священник нахмурился. - Однако тем дело не кончится. Пока вы здесь, опасности можно не бояться, Божья милость с нами. Но в деревне есть горячие головы, их подбивают на черное дело дьявол и злые силы, которые бушуют сейчас в нашем королевстве. Сначала начнется шепот, потом разговоры, и чем громче эти люди говорят, тем больше подогревают себя. К темноте они дойдут до кипения и снова отправятся за ведьмой, чтобы сжечь ее. Положим, даже тогда никто не посмеет вам перечить, леди, но зачем искушать судьбу? Послушайтесь моего совета - пускайтесь в путь не мешкая.
   Алисанда усмехнулась.
   - У нас и в мыслях не было тут задерживаться, святой отец. - Она обернулась к своей свите: - Едемте, господа!
   Принцесса направилась к своей лошадке. Сэр Ги и Саесса последовали ее примеру. Но Мэт успел схватить сэра Ги за плечо. Рыцарь оглянулся, удивленно поднимая брови.
   Обращаясь к патеру Брюнелу, Мэт сказал:
   - А что будет с вами, патер? Ведь если они темной ночью выйдут охотиться на ведьму, а ведьмы не найдут, они, пожалуй, отыграются на вас как на запасном варианте.
   Подумав, священник покорно кивнул.
   - Твои слова не лишены основания. Они и правда могут прийти по мою душу. Но если они убьют меня, это будет справедливо.
   Мэт зашелся от возмущения. Неужели в этой сумасбродной стране живут одни добровольные жертвы?
   - Простите, святой отец, но мне кажется, ваш случай не безнадежен.
   - Совсем нет, - поддержала его принцесса. - И если вы нуждаетесь в епитимье, у нас есть одно дело, которое требует твердости духа и самоотверженности.
   - Такая епитимья мне нужна как воздух, - сказал священник.
   - Поистине так, - вмешалась Саесса. Патер Брюнел взглянул на нее почти с испугом. На миг Саесса стала магнитом для мужского взора, их глаза встретились, лицо патера исказила дрожь неприкрытого желания.
   С трудом патер Брюнел отвел от нее глаза.
   - Нет, если они повесят меня или даже сожгут, это к лучшему. Слишком долго я позорил священное облачение.
   - И слушать не хочу, - оборвала его Алисанда. - Я вижу, что вы добрый человек, при всех ваших пороках.
   А таких в этом королевстве сейчас раз-два и обчелся. Вы поедете с нами.
   Лицо священника приняло упрямое выражение.
   Уже поласковее Алисанда добавила:
   - Я не позволю хорошему человеку принять участь, которой он не заслуживает. Брюнел ответил со вздохом:
   - Какой же я хороший человек, ваше величество...
   - Высочество, с величеством повременим, - поправила его Алисанда.
   Мэт отметил про себя, как изящно они обошли процедуру официального представления.
   - Ваше высочество, - повторил священник. - Что ж, королевские глаза видят всегда ясно, а посему вы не можете ошибиться. Раз вы приказываете, я буду с вами.
   Глава 10
   При всем моем к вам уважении, ваше высочество, - сказал Мэт, - вы сошли с ума. Уже несколько часов они ехали по равнине.
   - Что-о? - Каким-то неуловимым образом ее лошадка подросла на несколько дюймов в высоту. - Молите Бога, чтобы это было не так, лорд Мэтью, ибо иначе мы обречены на гибель.
   - Я к тому, принцесса, что патер Брюнел, конечно, очень хороший человек, а Саесса кается абсолютно искренне, но вы не заметили, как они смотрят друг на друга? Я имею в виду, что в нашей компании есть слабое звено - Малинго может его прорвать и устроить нам веселую жизнь.
   - Малинго? При чем тут он? - озадаченно спросила Алисанда.
   Мэт недоверчиво посмотрел на нее.
   - Неужели вы думаете, что крестьяне дошли до мысли сжечь священника совершенно самостоятельно? Темный, забитый народ, привыкший повиноваться сутане. Нет, леди, они бы послушались патера Брюнела, когда он велел им оставить Саессу в покое, если бы их кто-то не подзуживал. Или у вас тут принято, чтобы крестьяне по своей воле поднимались на охоту за ведьмами? Алисанда погрузилась в задумчивость.
   - Да, я тоже удивилась, как это они вышли против безобидной уже ведьмы без предводителя из духовенства или знати...
   - Это все происки Малинго, принцесса, - мрачно сказал Мэт. - То он наслал на нас старую колдунью Молестам, то чуть не погубил меня с помощью Саессы, теперь вот устроил народное волнение. А вы еще даете ему карты в руки, позволяя священнику ехать вместе с нами, хотя между ним и Саессой явно что-то есть.
   - Позволяю. - Сталь снова была в ее голосе. - Однако я прислушаюсь к твоему совету. Понаблюдаем за ними.
   Мэт вздохнул.
   - Что ж, и на том спасибо. Но хотелось бы знать, почему Малинго только вставляет нам палки в колеса вместо того, чтобы повести на нас армию?
   - Потому что благодаря небесам на Западе у меня есть верные бароны и аббаты, которые восстанут, если Астольф поведет на меня даже малое войско. Эта тема была явно мила Алисанде. - Ну и потом, колдун боится выйти на открытый бой в присутствии законной королевы. Хотя я пока что не коронована, он боится рисковать, даже если со мной только несколько верных мне вассалов. Мэт засомневался.
   - Чего ему бояться нас пятерых, когда за ним будет тысяча?
   - Он знает, что законного монарха победить невозможно, - гордо улыбнулась Алисанда. - Когда мой предок Каприн боролся за свою корону, его войска проигрывали сражение, только когда он отлучался с поля боя. И так продолжалось на протяжении всего правления нашей династии. Малинго есть над чем задуматься.
   - Снова Божественное право. - Мэту не удалось скрыть сарказма. - Корона автоматически дает монарху верный инстинкт насчет тактики, да?
   - Не корона, а благородная кровь, вернее, чутье на исход битвы. Когда король знает, что битву выиграть невозможно, он находит способ ее избежать. Но если он чувствует, что в битву вступать надо, будь уверен, он победит хотя бы только с одной горсткой рыцарей против целого войска.
   Мэт задумчиво почесал за ухом.
   - Там, где я вырос, говорили, что человеку свойственно ошибаться.
   - И тебе кажется, что я считаю себя нечеловеческой породы? - сухо сказала Алисанда. - Нет, лорд Мэтью, я знаю, что я такая же смертная, как и все. В своей частной жизни я могу ошибаться. Но если монарх позволяет себе ошибки в государственных делах и его интересы идут вразрез с интересами его народа, он просто обязан сложить с себя власть.
   - Сомневаюсь, - пробормотал Мэт, - что Астольф добровольно откажется от власти.
   - Верно. Но поскольку он уже показал себя во всей красе, он больше не может претендовать на корону, и его следует свергнуть. Так произошло в Айбайле и Аллюстрии. Там у власти были настоящие короли, но их наследники выросли преступными и продажными.
   Налоги разоряли крестьян, а бароны поднимали мятежи. Продажных королей свергли, но на их место пришли самозванцы не лучше. Теперь там правят короли, погрязшие в распутстве, к тому же они покровительствуют колдунам. Один Меровенс стоял как оплот против колдовства, пока не пришел Малинго.
   - Ваша семья блюла чистоту именно из-за этой угрозы?
   Алисанда кивнула.
   - Нас так воспитывали: чтобы мы были готовы в любой момент отразить колдовское воинство. Моя школа была, как у всех моих предков, - меч. Писание и тысяча способов отстоять свободу своей земли. Мне было двенадцать лет, когда я выступила с отцовским войском против колдуна Бакрога. В пятнадцать отец поручил мне командовать тысячей пехотинцев и сотней конников. Я выступила с ними против барона Карпайза... А когда отец умер... - Голос Алисанды на секунду дрогнул, но только на секунду. - Это случилось за столом, внезапно... Я была так потрясена, что не догадалась проверить яства, но сейчас-то я думаю, что его отравили. Так вот, по праву наследства я должна была стать королевой. Но в нашей стране никогда не правила женщина, и многие бароны были против. Сам архиепископ колебался, короновать меня или нет.
   - А пока он тянул время, Астольф и Малинго тут как тут.
   - Да. Они ворвались в нашу страну с юга, как смерч, который сметает все на своем пути. Они привели с собой полчища вампиров и разных злых духов. Гарпии нападали на людей с воздуха, наводя ужас. Так за неделю они заняли всю страну. - Она закрыла глаза, поникла головой. - Так пал Меровенс.
   Мэт молчал, потрясенный и испуганный.
   - Значит, вы верите, что в битве вы непобедимы, но знать этого не можете. И мы оказываемся перед огромной армией с отличной мобильностью, с пятой колонной из разного рода монстров и с военно-воздушным флотом.
   - Все так, - жестко сказала Алисанда. - Какие волшебные силы ты можешь выставить против всего этого, маг?
   - Гм... Надо будет подумать. Что-нибудь им противопоставить я смогу. И, по-моему, мы не останемся без сильной поддержки...
   - Без чьей поддержки? - озадаченно спросила Алисанда.
   - Ну, в общем... я, может, подсознательно и мечтал попасть именно сюда, но навряд ли эта мечта осуществилась по моей воле.
   Алисанда с минуту обдумывала сказанное, потом кивнула в знак понимания.
   - Ты считаешь, что какой-то еще более могущественный маг помог тебе. И что сделал он это в поддержку мне? - Она помотала головой. - Но я такого мага не знаю. Нет, это только твое предположение, а предположения нам не годятся. Мы должны опираться на проверенных союзников. - Кто же они?
   - Западные бароны. Уже сотню лет они и племя драконов охраняют наши границы от тех, кто хотел бы к нам вторгнуться. И еще воины-монахи.
   - Есть и такие? - Мэт сразу вспомнил о рыцарях-тамплиерах из своего мира. - Расскажите мне о них.
   - Это дьяконы и священники, чье служение Господу состоит в борьбе со слугами Зла. Они владеют щитом и мечом и всегда рады воевать за правое дело. Главные из них - рыцари святого Монкера, но есть и три меньших ордена: Вассалы Конора и орден Голубого Креста. Их верность короне не ставится под сомнение, поскольку вытекает прямо из верности Господу.
   - На кого еще вы можете опереться?
   - Еще только на сэра Ги и на тебя. Но если бы тебе удалось разбудить гиганта Кольмейна, мне бы никого больше и не понадобилось.
   "Это будет работка, - подумал Мэт, - Кольмейна-то заговорили накрепко. Тут придется попотеть похлеще, чем со Стегоманом, когда я снимал с него заклятье Молестам. - Он машинально нащупал в кармане свою серебряную шариковую ручку. Не Бог весть что, но все же какая-то связь с домом".
   Наверное, только сейчас он понял, что такое талисман.
   К вечеру они выехали с равнины, где еще попадались деревца, на голую торфянистую местность. Необъятность пустого пространства, уходящего за горизонт, подействовала на Мэта гнетуще. Здесь рос только вереск, и то хилый, вероятно, из-за недостатка дождей.
   Саесса тоже почувствовала себя неуютно и плотнее укуталась в плащ. Остальные были серьезны и сосредоточенны.
   Однако этот кусок пути надо было преодолеть. К заходу солнца они добрались едва ли не до середины торфяника, со всех сторон на целые мили тянулся все тот же зловещий простор.
   Сэр Ги остановил коня и бодро улыбнулся.
   - Предлагаю закончить наш путь на сегодня и подумать, какие укрепления нам возвести против тех, кто рыщет по ночам в поле.
   Мэту подумалось, что рыцарь говорит вовсе не о диких зверях.
   Он огляделся без всякого энтузиазма.
   - Укрепления? Что-то я не вижу между нами и горизонтом ни единого места, пригодного для лагеря. Сэр Ги пожал плечами.
   - Тем легче принять решение. Место можно выбрать наугад. Как полагает ваше высочество?
   - Я слыхала об этих торфяниках, - мрачно сказала Алисанда, - нам еще по меньшей мере день пути до места, которое можно было бы укрепить. Так что устраиваем привал.
   Мэт слез с дракона и принялся искать, из чего бы разжечь костер.
   - Ты слишком брезглив. Саесса стала рядом с ним на колени, выбирая что-то из жухлой травы.
   - Если не можешь найти то, что ищешь, бери то, что находишь, а здесь, на торфянике, господин маг, у нас вместо дров сухой овечий помет.
   Мэт припомнил, что первопроходцы Америки разводили костры из бизоньих куч. Вздохнул и принялся искать овечьи кругляшки.
   - М-да, будучи в Риме, то есть в Рэме...
   - Раз надо, значит, надо, - произнес глубокий голос.
   Патер Брюнел присел подле экс-ведьмы, собирая то же топливо.
   - Ты лучше оставь эту грязную работу мне, - сказал он, и его глаза загорелись. - Руки красивой женщины не для этого предназначены.
   - Твои тоже, - вежливо ответила та. - Разве не они держали облатку?
   Священник тихо улыбнулся.
   - Бедный деревенский священник сам делает свою работу по дому и по огороду, Саесса. А работа эта ой какая грязная.
   - Ты назвал меня по имени, - заметила она. - Мне было бы легче, если бы ты звал меня ведьмой, как крестьяне.
   - Зачем? - удивился патер Брюнел. - Тебе не должно это нравиться, если ты покончила со своим прошлым. Ты ошибочно полагаешь, что такая поза честна.
   - А твоя поза? - парировала Саесса. - Разве это честно - до сих пор носить церковное платье?
   Она встала и отошла отнести свою порцию топлива сэру Ги, которому удалось соорудить место для костра из нескольких случайных булыжников. Мэт посмотрел ей вслед, потом обернулся к священнику. Он не слишком удивился, увидев его потемневшее от гнева лицо.
   - Ну-ну, святой отец, вы же знали, что сами нарываетесь.
   - А если и знал, мне от этого не легче.
   - Так не давайте ей возможности поддевать себя. Просто держитесь подальше.
   - Мудрый совет. - Патер поднялся, держа в горсти собранное. - Но знаешь ли ты, чего от меня требуешь?
   - Мне кажется, прекрасно знаю. Не у вас одного на свете горячая кровь.
   - Что с того? - Патер смерил его тяжелым взглядом. - Как мне быть, когда меня одолевает такой соблазн?
   - Молитесь. - Мэт кисло улыбнулся. - И я тоже буду молиться.
   Обед прошел, мягко говоря, в напряженной обстановке. Патер Брюнел пытался завязать разговор с Саессой, та старалась отвечать вежливо, но ее хватило только на две фразы. На третьей ее потуги на вежливость кончились: лицо ее приняло такое выражение, как будто она владела секретным посланием, для расшифровки которого, собственно, и рождены мужчины. Глядя на эти полуприкрытые глаза, на изогнутые в обольстительной улыбке губы, Мэт ловил себя на мысли, что начинает бессовестно думать о ее теле. Надежда вспыхивала в зрачках патера Брюнела, он непроизвольно придвигался к Саессе - тут-то она и обращалась в лед: ни следа пленительных чар, словно захлопывала перед его носом шкатулку. И патер Брюнел заливался краской гнева.
   Сглаживая неловкость, Алисанда задала патеру какой-то теологический вопрос. Приведенный в чувство, патер отвернулся от Саессы, чтобы ответить принцессе.
   С этой минуты Алисанда всю свою энергию бросила на дискуссию с Брюнелом, а сэр Ги занимал разговором Саессу. Всякий раз как патер пытался каким-либо манером привлечь внимание Саессы, принцесса и сэр Ги перехватывали инициативу. Это была замечательная демонстрация умственной гимнастики, но Мэта она несколько раздражала.
   В конце концов он не выдержал. Обглодав последнюю косточку жареной куропатки, вытер руки о траву и, поднявшись, шагнул прочь от костра.
   - Лорд Мэтью! - повелительно окликнула его Алисанда. - Куда ты направился?
   - Пройтись, - бросил Мэт через плечо. - Не беспокойтесь, я никаких глупостей не наделаю, ваше высочество.
   Она грозно свела брови.
   - Смотри, лорд Мэтью, можешь попасть впросак, ты еще не вполне изучил наш мир.
   - Да? Вы хотели бы предупредить меня об опасности, которая характерна именно для этой торфяной пустыни?
   - Я не могла бы назвать эту опасность, - размеренно произнесла Алисанда. Но помни: мы видны со всех сторон как на ладони. Мы и шагу не можем сделать незаметно для врага. И стоит одному из нас отбиться от других, враг отрежет ему дорогу назад, будь уверен.
   - Пусть попробует, - браво сказал Мэт и тут же сам удивился своему удальству. - Я чувствую на себе благодать - наконец-то, ваше высочество. И если я увижу что-нибудь, кроме вереска, я крикну.
   - Но ты можешь оказаться слишком далеко от нас, мы не успеем вовремя прийти на подмогу. - Алисанда отчаянным взглядом призвала на помощь сэра Ги и Саессу. Потом ее губы решительно сжались, и она рывком встала. - Одолжите мне ваш меч, сэр Ги. Если ему так хочется прогуляться в незнакомом месте, я пойду с ним.
   - О Господи! Вы дождетесь от меня нецензурного ругательства! - взорвался Мэт. - За кого вы меня принимаете? За несмышленое дитя, которое надо учить не разговаривать с чужими на улице?.. Ну ладно, ладно. Если вы считаете, что я сам о себе позаботиться не смогу, я возьму телохранителя. Стегоман! Что скажешь?
   Ухмыльнувшись, дракон поднялся.
   - Я о нем позабочусь, принцесса, - сказал он. - Не извольте беспокоиться.
   - Постараюсь, - отвечала принцесса, и Мэт с удивлением отметил тень грусти за ее суровой маской.
   Она отвернулась и закрыла глаза, а Мэт зашагал в темноту, и его раздражение быстро улеглось. Чего она от него ожидала в сущности? Или.. может быть...
   Может быть, она чего-то ждала от него? "Иллюзии, - приструнил его внутренний голос. - Не бери в голову".
   Это было истинной правдой, хотя и с привкусом горечи. Мэт напомнил себе, что он низкого происхождения, а Алисанда - голубых кровей. Правда, формально он теперь лорд, но тут главное - рождение. Принцессам подавай кавалера не ниже герцога.
   - Что тебя гложет? - пробурчал дракон, шагавший рядом. - Я могу повернуть обратно, если тебе приспичило побыть одному.
   - Нет, мне приятно твое общество, - быстро сказал Мэт. - Стегоман, зачем нас разделили на мужчин и женщин? От этого одно горе.
   Дракон издал нечто вроде кудахтанья.
   - Горе? Горе будет, когда женишься, заведешь свое гнездо и детенышей.
   Мэт недоуменно посмотрел на него.
   - Ты, значит, принципиально не... то есть, я хочу сказать...
   - Да, принципиально не завожу семьи. - Глаза дракона сверкнули. - Как старший сын, я наблюдал мучения папаши и сравнивал их со своими собственными. Либо ты не женат и мучаешься от желания, либо ты женат и все равно мучаешься. Куда ни кинь, всюду клин.