Сташеф Кристофер. Маг при дворе ее величества (Маг - 1)

   - Макс! - Мэт чуть не лопнул от счастья. - Благодарение Небесам! Есть еще работенка для тебя, ну-ка, поднимись в воздух не мешкая и охлади пыл вон той саламандры!
   - Саламандры? - вожделенно пропел демон. - Я их целую вечность не видел. Как же я правильно сделал, что отправился странствовать с тобой!
   Он взмыл ввысь, как сигнальная ракета.
   - Берегись! - крикнул сэр Ги.
   И Мэт завертелся, отбиваясь от щупалец. Отрубив четвертое, он обернулся на испуганный вздох и увидел, как пара каучуковых рук уволакивает под воду сэра Ги. Он поспешил на выручку, снова загрязнив воду в реке зеленой жижей, а потом нагнулся и стал шарить под водой, пока не нащупал сталь. Ухватившись за нее, он стал тянуть изо всех сил. Сэр Ги показался на поверхности, как Нептун, выпуская фонтан изо рта, мотая головой и пытаясь отдышаться.
   - Мы... их... отбили... опять...
   - Это-то да, но как там наш парень? И тут отчаянное карканье прорезало ночь. Саламандра потускнела и превратилась в пульсирующее световое пятно. С радостным ревом Стегоман, вытянувшись в огненную струну, бросился на врага.
   - Погаси свой огонь! - заорал Мэт. - Болван! Ты только помогаешь врагу!
   Стегоману хватило здравого смысла погасить свое пламя, и в тусклом лунном свете Мэт с трудом различил, как тот вцепился в саламандру когтями и клыками.
   "Он совершенно трезвый, - с облегчением подумал Мэт. - Как, собственно, ему и положено, если подумать".
   Стегоман атаковал саламандру, нанося ей глубокие раны своими естественными саблями. Несчастная "стихия" наполнила ночь свистом парового гудка, отбиваясь от дракона своими короткими лапами, сдирая с него чешую. В ответ дракон тоже содрал с нее кусок шкуры. Застонав, она рванулась вверх. Стегоман - за ней; догнал и широко разинул пасть. Вложив в истошный крик весь свой ужас, саламандра камнем упала вниз. С победным кличем Стегоман последовал за ней, не давая ей подняться, хотя она и пыталась увернуться от него, мечась из стороны в сторону. Слишком поздно она увидела под собой реку. Стегоман распахнул крылья и коршуном кинулся на саламандру, выпустил когти на всех четырех лапах и вонзил их ей в спину. Извиваясь и вопя, саламандра свалилась в воду.
   Из ран ее и из распоротого по всей длине бока пошел огонь. Она ощерилась, целясь когтями в Стегомана, воя в предсмертной муке. Дракон тем временем подготовился к новому прыжку, которым он и потопил огненного зверя. Вопль саламандры пронзил все вокруг, остановил кровь в жилах у Мэта, сковал его по рукам и ногам.
   Вода в реке чуть не выплеснулась из берегов. Мэт засуетился, пытаясь нащупать ногами илистое дно, - это было как нельзя более актуально сейчас, когда вода стала нагреваться. Взрыв потряс реку, она засверкала яркой оранжевой краской. С поверхности ее стал с шипением подниматься пар, и вода ощутимо нагрелась.
   - Стегоман! Вытащи нас отсюда, пока мы не сварились!
   Дракон взмахнул огромными крыльями, подняв целую бурю в воздухе.
   - Цепляйтесь! - прогремел он.
   Мэт уперся мечом в илистое дно и, подпрыгнув, ухватился за драконову лодыжку. Сэр Ги повис на другой, и Стегоман, тяжело работая крыльями, поднял в воздух свою ношу. Вода тем временем закипела. Они быстро достигли берега, где дракон медленно снизился. Мэт коснулся ногами земли, и от толчка у него подогнулись колени. Сэр Ги упал и покатился, с лязганьем и звоном, но быстро поднялся и, переведя дух, сказал:
   - Дело сделано!
   - Сделано! - подхватил дракон, приземляясь рядом с ними и со щелкающим звуком складывая крылья. В его глазах все еще пылал отсвет сражения. - Я победил! Никому не одолеть меня в небесах - или есть такие?
   Он определенно был трезв. Будь он во хмелю, не стал бы ставить под сомнение свою удаль.
   - Нет, в самом деле, скажи, маг! - настаивал он. - Как мне удалось победить чудовище, властелина моего огненного дыхания?
   - Тебе немного подсобили, - отвечал Мэт. - Я подумал, что силы неравные, а тут как раз под руку подвернулся Макс.
   Демон зажужжал над его ухом:
   - Саламандров огонь потушен, она мертва. Река кипит на протяжении целой мили.
   - Что ж, крестьяне будут сыты завтра утром, - со вздохом сказал Мэт. Страшно подумать, сколько им достанется вареной рыбы.
   - Лучше рыба, чем я, - проворчал дракон. - Или рыцарь, или ты сам. - Он повернулся к пляшущей искорке. - Спасибо тебе, демон, за то, что ты ослабил моего врага.
   Мэт пытливо глядел на дракона.
   - Ты думаешь, теперь тебе летать безопасно? Стегоман взглянул на него горящими глазами. Неторопливо кивнул:
   - Да, теперь небо для меня безопасно. Пусть везение прольется на тебя, маг, за то, что ты вернул мне крылья!
   - Я бы на них прокатился. Неприятель пока что от нас поотстал, но не думаю, что это надолго. Ты готов к путешествию?
   - Вообще-то готов. Но, может, мне следует отдохнуть? - рассудительно ответил он.
   - Пожалуй. Я вижу, на тебе есть ожоги. - Мэт осмотрел длинные малиновые рубцы на драконовых боках. - И еще я вижу, саламандра хорошо поработала когтями.
   Стегоман кивнул. - Хотя она не очень-то это умеет. Мэт запустил руку в кошель, висящий у него на поясе, и пропел:
   Мазь Вишневского с Битнер-бальзамом
   На живой настоявшись воде,
   Очень многих героев спасала,
   Помогала в бою и в труде!
   Уронили вас ежели на пол,
   Оторвали - бывает ведь! - лапу,
   Или кот вам лицо расцарапал
   Aот инструкция: Магия-бальзам
   Aде болит - мажьте именно там!
   Пусть в руке он появится сам!
   Что-то маленькое, но увесистое в тот же миг оказалось в его руке. Он вынул из торбочки трехдюймовую склянку, раскупорил ее, поднес к носу и поморщился.
   - Фу! Ну да ладно, лишь бы подействовала! И пустился в обход Стегомана, обмазывая на нем каждый ожог и каждую ссадину.
   Каких-нибудь полчаса спустя Стегоман уже летел по небу, распевая победную песнь, а Мэт и сэр Ги восседали у него на спине. Они поднимались все выше и выше, пока не увидели первый слабый свет зари далеко на востоке.
   - Так куда нам, маг? - спросил дракон.
   - На Запад. - Мэт обернул голову к сэру Ги. - Вы можете сказать ему что-нибудь поконкретнее?
   - Поточнее? Да. - Черный Рыцарь вытянул руку через плечо Мэта. - Правее самой высокой горы. К северу от нее есть гора чуть пониже. Высади нас на ней, на самой вершине, там, где кончается лес.
   Мэт нахмурился. По описанию это было похоже на плато Греллига, как о нем рассказывала принцесса. Но сэр Ги знал местность, поэтому Мэт промолчал.
   Стегоман устремился к искомой горе.
   Заря окрасила позади них небо, зажгла вершины розовым сиянием. Но горы были далеко. Мэт погрузился в молчание, усталость давала о себе знать.
   Стегоман, как ему было велено" полетел над лесом к самой вершине горы и, пересекши границу, где лес кончался, аккуратно спустился на землю и щелкнул крыльями, складывая их. Мэт стал слезать с драконовой спины и, покачнувшись, чуть не упал. Железная рука поддержала его.
   - Осторожнее, - пробормотал сэр Ги.
   - Все в порядке. - Мэт с удивлением почувствовал, что он совершенно без сил.
   - Это всего лишь тело - требует, что ему причитается, когда бой окончен, мягко сказал сэр Ги. - Не беспокойтесь.
   Мэт осоловело заморгал глазами.
   - Уф, спасибо за подсказку. - Он растерянно огляделся. - Куда же мы теперь?
   - Тут есть для нас приют, если он нам понадобится. Но наш большой товарищ может в нем не поместиться.
   - О! - Мэт помотал головой, пытаясь прочистить мозги и не утратить вежливость. - Стегоман, ты простишь, если мы не пригласим тебя внутрь?
   - Пустяки! - Дракон взглянул на него сверху вниз. - Теперь-то я смогу о себе позаботиться. Когда я встретил тебя, я был несчастным калекой, а теперь я такой, каким положено быть дракону. Я присягаю тебе на верность до конца моих дней! И до конца моих дней буду служить тебе и твоим потомкам!
   - Я... э-э... - Мэт с трудом заставил язык повиноваться. - Я принимаю твою присягу. С огромной и смиренной благодарностью.
   - Идемте, вам надо отдохнуть, господин маг, - напомнил сэр Ги. - Да и мне не помешает. Подозреваю, что нам в ближайшие дни предстоит еще немало битв. Стегоман распахнул крылья и поднялся в воздух.
   - Только позови - и я прилечу, - донеслось с неба. - Желаю выспаться!
   Мэт, моргая, смотрел ему вслед, с натугой соображая, что он должен теперь делать. Сэр Ги взял его за плечо, повернул в нужную сторону.
   - Идемте. Нам нужен надежный приют.
   Глава 16
   Сэр Ги вынул из своего кошеля полоску материи и завязал Мэту глаза.
   К чему такая таинственность? Насколько Мэт мог судить, они пошли вниз по склону. Вдруг его тело погрузилось во что-то вязкое, и несколько секунд ощущение было такое, будто он идет вброд через реку патоки, которая сомкнулась над его головой. Затем он вступил в зону прохладного влажного воздуха и, споткнувшись, чуть не упал. Сэр Ги поддержал его и снял с глаз повязку. Мэт оказался в небольшой пещере, наполненной утренним солнцем. В десяти футах от него каменная стена резко уходила вбок.
   - Вот наше потайное место, - сказал сэр Ги. - Идемте, я провожу вас до постели.
   - Хм, минутку... С недавнего времени я помешан на идее безопасности... Макс!
   - Я здесь, маг! - Демон возник яркой вспышкой, так что сэр Ги даже подался назад на полшага.
   Мэт подошел к устью пещеры, поглядел на залитую солнцем долину. Что-то было не так. Он насупил брови, задумавшись, потом обернулся к сэру Ги.
   - Если это место такое тайное, что надо было надевать мне повязку на глаза, то отчего я вижу наружный пейзаж как на ладони?
   - Но вы же не видели пещеру, когда были снаружи?
   - Н-нет...
   - Вот и никто не увидит. - Черный Рыцарь усмехнулся. - Нам не нужен привратник, лорд Мэтью. Ни один колдун не найдет эту пещеру. Если кто-то сюда и забредет, он увидит только зеленый склон с разбросанными по нему камнями. Если же, паче чаяния, он пройдет тем же путем, что и мы, и окажется здесь, он потеряет зрение или жизнь.
   - Но как же тогда... я пока что жив, сэр Ги. И вижу все своими глазами.
   Черный Рыцарь важно кивнул.
   - Вы - мой гость, лорд Мэтью. Никакая сила в этой пещере не причинит вам вреда.
   Мэт подумал, что должен поблагодарить сэра Ги, но только молча стоял в полном оцепенении: азарт боя прошел, и навалилась безумная усталость. Ответ рыцаря явно вызывал следующий вопрос, но Мэт не мог хорошенько сформулировать его, и какой-то скрытый смысл был в том, что сэр Ги только что сказал ему про эту тайную пещеру. Но голова Мэта работала плохо.
   - Макс, - позвал он. - Чтобы мне было спокойнее, постереги вход.
   - У меня в таких делах есть кое-какой опыт, - прожужжал демон. - Будь спокоен, маг. Он упорхнул из поля зрения, но Мэт знал, что вход будет под присмотром, и горе тому гражданину, который попытается проникнуть сюда.
   - О'кей. Так где же спальня?
   Черный Рыцарь повернулся и пошел в глубь пещеры. Последовав за ним, Мэт очутился во мраке, казавшемся непроницаемым после яркого дневного света. Но впереди что-то тускло мерцало. Когда они вышли из длинного коридора на свет, Мэт в изумлении огляделся вокруг. Они находились в высокой, вытянутой в длину пещере, освещенной мягким голубоватым светом, который шел неизвестно откуда. По стенам стояли постаменты, а на них - массивные деревянные кресла с резными спинками и подлокотниками. Старинные доспехи помещались на креслах - кольчуги и мужские юбки длиной до колен.
   А в доспехах помещались тела!
   Они сидели прямо, поддерживаемые спинками кресел, на головах их были шлемы с защитными пластинками для носа, но без забрал. Лица, бородатые, очень бледные, выдавали преклонный возраст их владельцев. Они сидели с закрытыми глазами, неподвижно, как изваяния. Может, они изваяниями и были: Мэт чувствовал себя так же неприятно, как в музее восковых фигур.
   - Да, фигуры настоящие, только они мертвы, - сказал сэр Ги в ответ на его мысли. - Но души пребывают в этих телах в волшебном покое.
   "Stasis", - подумал Мэт.
   - Они живы и после смерти, - продолжал сэр Ги. - Давайте поприветствуем их.
   Он пошел вперед, и Мэту ничего не оставалось, как последовать за ним.
   Густой голос раздался с высокого помоста, как будто шел из далекой дали:
   - Добро пожаловать, сэр Ги де Тутарьен! Давно ты не приходил поговорить со мной!
   Сэр Ги достиг середины пещеры и преклонил колени.
   - Простите меня, ваше. императорское величество, но на земле Меровенса неспокойно, и мое искусство было необходимо.
   - Значит, долг уводил тебя далеко отсюда. - В голосе исполина читалось подавляемое нетерпение. - Говори же: час настал?
   Шелестящий ропот прошел по пещере подобно шороху опавшей листвы, взметнувшейся от ветра: мертвые рыцари тосковали по ратному делу.
   Сэр Ги сокрушенно покачал головой.
   - Нет, ваше императорское величество. Народ может еще спасти сам себя, даже и в такой трудный час.
   У Мэта волосы потихоньку вставали дыбом. Но по крайней мере он теперь знал, где находится, - в усыпальнице Гардишана, древнего императора. А его воинство в доспехах было Рыцарями Горы.
   Собрав всю свою храбрость, он шагнул вперед.
   - При всем моем к вам уважении, сэр Ги... вы совершенно в этом уверены?
   - Совершенно. - Черный Рыцарь наградил его уверенной улыбкой.
   - Да, он говорит правду. - Голос Гардишана звенел от бесконечного сожаления. - Наш час еще не пробил.
   Шепот снова заполнил пещеру - или печальный, разочарованный вздох. Это было жутковато, и мысли Мэта на секунду заледенели. Когда они оттаяли, он задумался, откуда у сэра Ги эта уверенность, подхваченная императором.
   И в какой момент сэр Ги Лособаль превратился в де Тутарьена?
   - Кто сей человек, которого ты привел к нам в гости? - спросил император Гардишан.
   - Лорд Мэтью, верховный маг Меровенса, ваше величество, - отвечал сэр Ги, - повелитель слов и заключенной в них силы. Но кроме того, у него верное сердце, он храбр в бою и скромен порой до чрезвычайности. Характер у него тверже, чем он сам думает. Лучшего соратника для себя я бы не пожелал.
   Мэт вытаращился на него в невероятном изумлении.
   - Значит, это достойный муж, - произнес Гардишан. - А лучшего судьи, чем сэр Ги де Тутарьен, не найдешь.
   - Вы мне льстите, ваше величество, - пробормотал сэр Ги.
   - Нисколько, - с укоризной откликнулся император. - Однако при всех своих достоинствах почтенный маг должен будет оставаться в часовне, пока он здесь, среди нас.
   "Карантин? - подумалось Мэту. - Или, может быть, мудрая предусмотрительность - на случай, если маг окажется колдуном".
   - Итак, проводите его в часовню, - распорядился мертвый император. - И покажите ему его ложе: мне кажется, он падает от усталости.
   А может, размышлял Мэт, это все та же старая дискриминация: они - рыцари, а он - нет. Не позволять же всякому сброду мешаться со знатью. Следовало бы, конечно, возмутиться, но у него просто не было на это энергии.
   Сэр Ги поклонился и повернулся к выходу. Мэт - машинально - за ним.
   - Достойный рыцарь!
   Сэр Ги удивленно обернулся.
   - Да, ваше высочество.
   - Монкер должен снять мерку с нашего гостя. Сэр Ги почтительно склонил голову.
   - Прошу прощения, ваше высочество, но я полагаю, он это уже сделал.
   - Замечательно. Прощайте.
   Сэр Ги снова пошел к выходу, а Мэт поплелся за ним, тщетно пытаясь сообразить, о какой мерке шла речь и зачем она понадобилась святому Монкеру.
   Часовня помещалась в небольшом уютном гроте, примыкающем к главной пещере. Скамей тут не было, скамьи - довольно позднее церковное изобретение, но алтарь блистал позолотой в свете единственной свечи, освещавшей его. Вся же часовня была погружена в тень.
   Сэр Ги отвел его куда-то в дальний конец и вытянул руку.
   - Вот ваша постель.
   Мэт ничего не разглядел. Осторожно выдвинул вперед ногу - и колено его наткнулось на мех. Он опустился вниз и начал натягивать на себя лежащую на постели шкуру. Но сосущее беспокойство вдруг подняло его.
   - Сэр Ги... Вы уверены, что Малинго не...
   - Целиком и полностью, лорд Мэтью. Нет ни малейшего повода для сомнений. Как бы ни был могуществен Малинго, мощи его не хватит, чтобы найти эту пещеру. А если бы даже он ее и нашел, он не посмел бы войти. Войдя, он подал бы знак Гардишану - знак, которого только и ждет император. Император и его рыцари поднялись бы и вышли и покорили бы всех и вся, чтобы заново воссоздать империю. Так что освободите свое сердце от страха и забот.
   Мэт вздохнул и закутался в шкуру. Целый океан меха накрыл его со всех сторон, глаза сами собой закрылись, и навалилась темнота. В конце концов, он не спал толком по меньшей мере три ночи кряду.
   - Мэтью!
   Чьи-то пальцы тронули его за плечо, и Мэт проснулся, готовый к бою. Но тело его было, как мешок с песком. Он с трудом различил лицо сэра Ги, склонившегося над ним. Рыцарь снял доспехи и облачился в перепоясанное одеяние из богатой ткани коричневых тонов. Так вот как выглядит он в часы досуга!
   - Вставайте, - серьезно, почти сурово сказал Черный Рыцарь. - Вы проспали целую свечу.
   Свечу? Ах да, тут способ мерить время - свеча в красно-белую полоску, каждая горит по часу.
   - И большую свечу? - поинтересовался Мэт.
   - Двенадцатичасовую... Поднимайтесь, вам пора на бдение.
   Мэт никогда не видел сэра Ги таким серьезным. Он выскользнул из-под мохнатой шкуры и встал на ноги.
   - Что происходит?
   Но Черный Рыцарь, не отвечая, повернулся и прошествовал через нее к алтарю. Мэт с кислой миной последовал за ним.
   На алтаре лежали доспехи, похожие на те, что были у сэра Ги, только новехонькие, из сверкающей, как серебро, стали.
   - На колени, - приказал сэр Ги. - Начинайте ваше бдение.
   Мэт нахмурился.
   - А разве нам не надо снова в путь? Война ведь, сами знаете...
   - Мы можем проиграть войну, если вы не выдержите этого бдения.
   Мэт пристально посмотрел на рыцаря, но тот ответил ему таким твердым, невозмутимым взглядом, что колени Мэта сами собой подогнулись, и он стал перед алтарем. В виде последнего робкого протеста он промямлил:
   - Вы уверены, что это необходимо?
   - Совершенно уверен. Да пребудет с вами удача. И берегитесь искушений. Хотя вы только что проснулись, ваши веки набухнут тяжестью. Нетерпение, скука, тайные ночные страхи - все это будет искушать вас. Не давайте ничему нарушить ваше бдение. Это жизненно необходимо, поверьте мне. Если вы не выдержите, последствия будут ужасны.
   - Но ведь никто не придет сюда воровать эти доспехи. Их и поднять-то никто не сможет! А сами собой они тоже никуда не убегут, будто вы не знаете!
   - Не знаю. И никто не знает. - Пальцы сэра Ги впились в плечо Мэта твердые, как сталь его латной рукавицы. - Имейте веру в меня, Мэтью. Я никогда прежде не просил вас об этом. Имейте же веру!
   Он повернулся и был таков. Вера! Мэт взглянул на поблескивающий в темноте алтарь. Вот к чему тут все сводилось - к вере! А насчет жизненной важности этого бдения - для него самого - тут Мэт нисколько не сомневался. Кто он для них, если быть честным? Лакей. В компании этих героев он так же неуместен, как гражданский чин за офицерским столом. Попробуй сунуться к ним без приглашения - мертвые рыцари найдут способ насадить тебя на вертел. Конечно, по виду они не из тех, кто способен поднять меч, но ведь по виду они и не из тех, кто еще способен говорить. Тут правят законы магии.
   О'кей. Им надо было убрать его, чтобы не путался под ногами, и они нашли для него этот вежливый способ: придумали ему работенку и уверяют, что она страсть какая важная. Хороший ход: человеку дают возможность сохранить лицо. Глупо было бы вставать на дыбы и возмущаться. В сущности, они даже очень любезны... Но он был задет. И чем больше он думал о ситуации, тем обиднее ему казалось то, что его убрали с дороги, чтобы не путался под ногами у больших мальчиков! Вот пойти туда и сказать им все в лицо!
   Тебя будут искушать! - Колоколом ударил в голове голос сэра Ги, и Мэт овладел своими чувствами, вдруг осознав, что опасность таится в нем самом. Даже тут Зло может прокрасться в него и толкнуть на необдуманный поступок, результатом которого может быть усекновение головы. А он любил повторять себе и даже весьма часто: случись с ним что, и Алисанде не видать законного трона.
   А потому он переменил позу: сел, скрестив ноги на портновский манер, и приготовился к долгой ночи, призывая терпение, которое он выработал в себе на скучных, бесконечных лекциях последнего курса. Но терпение что-то заставляло себя ждать.
   Тогда буду думать, решил он. В конце концов, он ученый, и его внутренних ресурсов должно хватить на то, чтобы справиться с любым количеством ничем не заполненного времени. К тому же он в церкви, так что можно на худой конец и помолиться, если ничего другого не получается.
   Но привычки к молитве у него не было. Вера! Пустое слово для него, а для здешней культуры - ключевое. Он принялся обкатывать в мозгу эту мысль. Вера может быть и сердцевиной магии, а не только религии. Весь этот универсум разве не построен на вере? В таком случае что произойдет, если здешние люди перестанут верить в то, что Бог сотворил мир? Все исчезнет? Но такое направление мысли уводило его к тем материям, которые последователи иных восточных культов использовали в своих медитациях.
   Медитация. Он никогда толком ею не занимался, но для ночного бдения она должна быть хороша. Он начал регулировать свое дыхание с помощью единственной мантры, которую помнил: От mane padme om. От тапе padme...
   ?ерез некоторое время ему пришлось резко дернуть головой: он чуть не вогнал себя в сон. Тебя будут искушать! Для человека, который провел столько дней без отдыха, легко уступить такого рода соблазну.
   Он снова сосредоточился на своем дыхании, пока не достиг медленного, глубокого ритма, на фоне которого мог бы занять свой мозг мыслями о вере.
   Была ли какая-то вера у Малинго? В этом мире - несомненно, никуда не денешься. Но он отвернулся от Бога и уверовал в дьявола. И его побаловали вознаграждениями. К настоящему моменту извращенная вера Малинго дала ему определенные преимущества. Мэта он изводил со знанием дела. Подсылал сначала старую ведьму, потом Саессу. Даже передвинул ее вместе с дворцом миль на пятьдесят в сторону, чтобы она попалась Мэту на пути. Потом - крестьяне, которые вышли на охоту за ведьмой, взвинченные и настроенные, как суд Линча. А потом - патер Брюнел, который вдруг снова стал оборотНем. Краем глаза Мэт уловил какое-то мерцание. Не поворачивая головы, сосредоточился на нем. Оно постепенно оформлялось в фигуру, облаченную в древние доспехи. Но голова фигуры была не человеческая: свиная морда, глазки без век, низкий лоб и широко разинутая пасть с трехдюймовыми острыми зубами.
   Фигура пошла на Мэта, пуская слюни. Мэт наблюдал за ней задумчиво, не ощущая ни страха, ни напряжения, в полной уверенности, что она не существует, что она - только мираж. Что еще могло прокрасться в часовню, путь в которую шел через Гардишанову пещеру? Кроме того, Мэт видел сквозь эту фигуру, хотя и не очень ясно. Он не знал, кто подослал ее и зачем - может, это плод его собственного подсознания?
   Могло ли сие видение нанести ему вред? Только если бы он поверил в него. А он не верил.
   Он вытянул руку, растопырил пальцы. Чудище ринулось на него, пригнув голову. Акульи челюсти распахнулись, захватывая его руку, - и замерли, не закрывшись. Глазенки без век впились в его глаза. Видение стало постепенно таять.
   Шейные мускулы Мэта спружинили в легком кивке удовлетворения. Он знал, что это мираж, а посему никакого вреда не последовало.
   Что все это значило для здешних людей, для здешнего мира? Неужели их магия и их чудовища существуют только потому, что в них верят? Нет, конечно, нет! Ведь Стегоман принадлежал вполне прагматичной реальности!
   Его мысли покатились в ночи, пренебрегая накатанной дорогой, переходя путем свободных ассоциаций от одной концепции к другой, бесконечно возвращаясь к проблеме веры и реальности.
   И тут что-то замерцало справа от алтаря.
   И двинулось к нему, приобретая форму и массу по мере приближения, превращаясь в человека, который был обвит стофунтовыми веригами, волочившимися по полу. Наготу его прикрывали лохмотья некогда роскошного плаща, на голове топорщились космы немытых черных волос. Борода была забрызгана слюной. Высокий лоб, орлиный нос и тонкие губы свидетельствовали о его аристократическом происхождении. Но глаза глядели с диким выражением, выдавая безумие. Он шел на Мэта, хихикая и брызжа слюной, сквозь вериги тянулись руки, страшными пальцами целя в горло Мэта.
   Мэт спокойно наблюдал. Он не видел сквозь этого сумасшедшего, но все же тот должен был быть миражом - чем же еще?
   Пальцы сумасшедшего остановились в дюйме от его горла. Он сверлил Мэта взглядом, потом снова захихикал, запрокинув голову. Безумный смех рос и ширился.
   И вдруг пальцы выстрелили, вцепившись Мэту в горло. Лицо сумасшедшего исказилось одержимостью убийства, глаза налились недобрым блеском. Он издавал нечленораздельные звуки, смыкая пальцы на горле Мэта. Тот ощущал нечто, отдаленно похожее на давление, но ощущение было, конечно же, ложным. Он знал, что на самом деле никакого сумасшедшего тут нет. А значит, никто реально не мог коснуться его, а тем более причинить боль. Фантом, вот что это было. Фантом, подосланный, чтобы испытать его - насколько хорошо он умеет отличить реальное от подделки.
   Мэт умел различать такие вещи. Кончаем с путаницей, выдохнул он, еле слышно шевеля губами. Сумасшедший замер, неотрывно глядя в его глаза, и стал медленно таять, пока между Мэтом и алтарем не осталось пустое место.
   Мэт неподвижно сидел, преисполненный приятным чувством, что все идет как надо. Его чувство реальности оказалось безупречным: то, что он полагал иллюзией, иллюзией и было, так что он все еще жив. В каких отношениях вера находится с жизнью, трудно сказать. Но все ясно относительно веры в собственное восприятие. Тест был жестокий, но Мэт его выдержал.