Страница:
— Ну а если, скажем, твоя жена пожелает переспать с другим? — поинтересовался Мэт.
— Ее надо убить, — не задумываясь, ответил Йорд. — И его тоже — желательно.
Гоуд возмущенно вскрикнул, Йорд смутился.
— Простите меня, святой отец! Я не должен был ни о чем таком говорить. Просто этот человек спросил меня.
— Понимаю, и ты должен отвечать ему все как есть, сын мой, — кивнул брат Гоуд. — И мне полезно узнать о том, чему подучивает мой враг людей. Но слышать об этом так тяжело.
— А как вести себя в отношении других деревень? — спросил Мэт.
— Вообще надо повиноваться указам короля, но если главный друид скажет, что надо напасть на кого-то, значит, надо напасть, и не важно, деревня это или другая страна. Меровенс, к примеру.
— Меровенс ты просто так назвал, как я понимаю.
— Это никакое не учение богов древности! — не выдержав, воскликнул брат Гоуд. — Это учение дьявола!
Йорд в испуге воззрился на священника.
— Вам это тоже пришло в голову, святой отец? — усмехнулся Мэт. — Послушай, Йорд, — обратился он к бывшему «друиду», — ваш главный друид велел вам нарушать все заповеди Божие, кроме заповеди насчет дня субботнего.
— О, по воскресеньям мы должны были работать до захода солнца, а после того должны были пить и веселиться!
— Ясно. Значит, и эту заповедь он вас учил нарушать, — ворчливо проговорил Мэт. — Думаю, не стоит и спрашивать о том, учил ли он вас произносить имя Господа как ругательство. Думаю, ты понимаешь, кто подучивает людей поступать противоположно тому, как учит их поступать Бог?
Глаза Йорда наполнились страхом.
— Все так и есть, так и есть, как вы говорите! Он подучивал нас поклоняться сатане! Но почему он не называл дьявола его истинным именем?
— Стоило бы ему только сказать об этом открыто — и люди в страхе отшатнулись бы от него, — объяснил Йорду Мэт. — Стоило же облечь почитание сатаны в привлекательную форму — и все слушали. Но если рассмотреть все более внимательно, увидеть, как вели себя почитатели этого «божества», сразу становится ясно, кому они поклонялись на самом деле. — Сказав это, Мэт почувствовал себя крайне неловко. Ему припомнились люди, живущие в его родном мире. Ведь он понимал, как легко обмануть огромное количество людей. Он задумался, относились ли высказывания Барнума* [1] ко всему человечеству, в каком бы из миров оно ни обитало.
Отбросив на время эту мысль, Мэт вернулся к допросу Йорда.
— Если уж мы упомянули короля, давай к нему вернемся. Что насчет всего этого ведомо королю Драстэну?
— Не более, чем вам до прошлой ночи, так я думаю, — ответил Йорд. — Вот его сынок Джон — это дело другое.
— Джон? — насторожился Мэт. — Этот недоумок и вечный неудачник? Он стоит за всей этой кутерьмой с друидами?
— Не знаю, что такое «кутерьма», но знаю: Джон — принц, и он может очень даже сильно помочь главному друиду, — отозвался Йорд.
— Особенно потому, что теперь он — единственный наследник. — пробормотал Мэт. — Быть может, он вовсе не так уж туп, как кажется.
— Туп? Он говорит мало, насколько я слышал, но не немой же он, — возразил Йорд.
— Да, похоже, он действительно не дурак, — кивнул Мэт. Его мнение о принце Джоне менялось на глазах. — Но что у него за дела в главным друидом?
Йорд пожал плечами.
— Ну... Монахи и священники не дают сборщикам налогов обирать крестьян. Они мешают баронам и солдатам, которые выиграли войну, — стоят между ними и крестьянами.
— Стоят между ними? Как это?
— Ну, как же? Стоит только барону отправить своих воинов, дабы они грабили крестьян и насиловали девушек, тут же появляется священник и начинает уговаривать их не делать этого во имя Бога!
— Да, действительно, получается, что они в буквальном смысле стоят между аристократами и крестьянством. — Мэту стало зябко. — А Джону это не нравится?
— Какому бы принцу это понравилось? Как он призовет солдат под свои знамена, если не сможет обещать им таких наград?
— Да уж, щедростью души или благородством он бы их явно не привлек, — хмыкнул Мэт. — Джон не из тех, кто способен привлечь людей на свою сторону личными качествами. И ваш главный друид решил что-то ему предложить?
Йорд пожал плечами:
— Понятия не имею, что за разговоры у них были между собой. Знаю только, что главный друид переоделся садовником и в таком обличье с принцем переговорил.
Мэт не смог удержаться от усмешки:
— Можно себе представить, как изумился принц, когда один из его садовников подсказал ему, как можно запросто избавиться от несговорчивого духовенства!
— Наверное, он и вправду удивился, — кивнул Йорд. — Но, как бы оно там ни было, самое главное было то, что принц Джон с дорогой душой согласился поддержать древнюю веру, при том условии, что друиды оттянут народ от церкви. Он только просил для начала держать его поддержку в тайне, но обещал более открыто помогать друидам, как только обретет больше власти. И еще он обещал, что как только воссядет на престоле, сделает веру предков обязательной для всех своих подданных.
Части головоломки улеглись на свои места в сознании Мэта.
— Стало быть, у него не только есть шанс в один прекрасный день стать королем — ему еще и помогают в этом, и вдобавок у него имеются совершенно определенные замыслы!
— Теперь, когда братья его мертвы, похоже на то, — согласился Йорд.
— Я о друидах знаю немногое, — нахмурившись, признался брат Гоуд. — Но не могу поверить в то, чтобы хоть кто-то из священнослужителей мог бы вступить в заговор и вот так смущать умы своей паствы!
— Мне в такое тоже не верится, — сказал Мэт. — Настоящие друиды никогда бы не одобрили такого отношения к собственному народу. К врагам — еще может быть. Плененные враги — это другое дело, но не к своим же соотечественникам так относиться!
— Но друиды действительно приносили людей в жертву богам, — напомнил Мэту брат Гоуд.
— Верно. Но то были плененные враги или их сородичи, возжелавшие добровольно уйти из жизни, но уж никак не похищенные девственницы! Кроме того, ритуал, свидетелем которого мне случилось быть прошедшей ночью, — это не более чем завлекаловка. Он не содержал ровным счетом ничего, кроме попытки соблазнить людей. Мне тоже не многое известно о ритуалах древних друидов, но я точно знаю, что их ритуалы такими не были!
Брат Гоуд кивнул:
— Да, в нынешних так называемых друидах очень мало настоящего.
— Верно. Они являют собой смесь нынешних помышлений о прелестях власти с наиболее явными человеческими пороками, которым придается обличье ритуала, и все это приправляется обрывками друидских церемоний, про которые кто-то что-то слыхал. В итоге люди узнают друидскую символику и думают, что перед ними самые настоящие друиды, — резюмировал Мэт.
— На самом же деле это можно назвать издевательством над истинными друидами.
Йорд переводил взгляд со священника на Мэта и обратно. Он все более и более смущался.
— Точно сказано. Насмешка, карикатура на подлинник, — кивнул Мэт. — Я бы даже назвал религию, изобретенную этими мнимыми друидами, самодельной. Но, как ее ни называй, она может послужить великолепным прикрытием для того, чтобы над истинной церковью одержали победу силы зла. Но как же нам сразиться с ними, брат Гоуд?
— Добродетельной жизнью. Тем самым можно стать примером для остальных людей, — отозвался брат Гоуд и развел руками. — А как еще — не могу придумать.
— Можно поведать людям об их заблуждениях песнями в исполнении менестрелей, — предложил Мэт. — Но... трудно представить, что станется за такие песни с самими этими менестрелями. Да и поверят им вряд ли.
— Есть на свете люди более набожные и чистые, чем я, — подбодрил Мэта священник. — Быть может, они могли бы лучше придумать, как справиться с этой угрозой для истинной веры, чем я, ничтожный монах.
— Набожность и чистота души далеко не всегда сочетаются со способностью продумывать тактику борьбы, — вздохнул Мэт. — Однако кто знает? Вдруг этому вашему почти святому будет откровение? Я вашу страну знаю плоховато, святой отец. И как вам кажется, кто бы мог нас проконсультировать по такому вопросу?
— Я подумываю об аббатисе монастыря Святой Урсулы, — задумчиво проговорил брат Гоуд. — Про нее говорят, будто она — почти святая, но при этом весьма решительная женщина.
Понадобится ли праведность аббатисы в борьбе с «друидами» — в этом Мэт сильно сомневался. Он склонен был более уповать на приписываемую ей решительность.
— Что ж, сойдет и аббатиса, если больше не к кому обратиться за помощью. Хуже, во всяком случае, вряд ли будет. Благодарю вас, святой отец. И за приют спасибо.
— Не за что, — улыбнулся брат Гоуд. — Не сказал бы, чтобы вы воспользовались приютом, который я вам предоставил. — Он озабоченно сдвинул брови. — Но ведь вы совсем не спали. Как же вы выдержите день?
— Думаю, придется прибегнуть к какому-нибудь бодрящему заклинанию.
Двери распахнулись, в церковь хлынули лучи утреннего солнца.
— Лорд маг? — встревоженно спросил стремительно вошедший сэр Оризан. — Вы здоровы?
Йорд резко обернулся. В его взгляде Мэт прочел нечто сродни обиде человека, которого обвели вокруг пальца.
— Конечно, — торопливо отозвался Мэт. — То, что я не ложился до рассвета, не говорит о том, что я захворал. — Взгляд его устремился к сержанту Броку. Тот, смертельно побледнев, не сводил глаз с Йорда. — Что с вами, сержант?
Брок вздрогнул и опомнился.
— Разве это не тот друид, что вчера вечером швырнул огненный шар в святого отца?
— То был я, — стыдливо понурил голову Йорд.
— Друид в церкви? — возмущенно вопросил Брок.
— Я покаялся в своих ошибках, добрый человек, — оправдывающимся голосом проговорил Йорд, — и исповедовался в своих прегрешениях.
Это потрясло Брока еще сильнее, чем зрелище присутствовавшего в христианском храме «друида». Он, не в силах сдержать волнения, отвернулся.
Сэр Оризан подошел ближе и негромко, чтобы не расслышал сержант, проговорил:
— Бывало, мне случалось видеть, как такое происходило с солдатами — когда они вдруг понимали, что их враги вовсе не такие уж страшные злодеи и даже способны стать на праведный путь.
— Да, — согласился Мэт. — Пересмотреть свои представления о мире непросто. Но думаю, он переживет и справится с этим потрясением.
— Не сомневаюсь, — кивнул сэр Оризан. — Будем ли мы завтракать?
— У меня есть овсяная крупа и вода. Можно быстро сварить кашу, — предложил брат Гоуд.
Мэт переглянулся с сэром Оризаном и кивнул священнику:
— Да, это не отнимет много времени, и мы сумеем пораньше выйти. Спасибо, святой отец. Быть может, за завтраком вы расскажете, как добраться до монастыря.
Через час они тронулись в путь. Мэт не был до конца убежден в правильности выбора. В его понимании аббатиса являлась администратором, а Мэт хорошо знал, что представители высшей администрации крайне редко добиваются своих постов за счет добродетелей.
Мэт постарался скрыть волнение и поприветствовал бохана.
— Доброе утро, Бохи. Я думал, что ты отсыпаешься.
Бохан озадаченно взглянул на него:
— Отсыпаюсь? После чего, лорд маг?
— После ночных подвигов, — ответил Мэт. — Я тебе очень благодарен за помощь, но я думал, тебе нужно как следует отдохнуть.
Сэр Оризан и сержант Брок удивленно переглянулись.
— Прошедшей ночью он одолел злых духов и спас меня от неминуемой гибели, — объяснил им Мэт. — Не говоря уже о том, что он прогнал пару десятков волков.
Рыцарь и его оруженосец одарили Бохи изумленными взглядами.
Бохан смущенно пожал плечами.
— Ты, маг, не забывай: я — скорее дух, нежели животное. Я легко могу обойтись без сна. А вот ты вовсе глаз не сомкнул и, наверное, притомился. Каким же заклинанием ты воспользовался, чтобы обзавестись силами и бодростью?
— А я просто-напросто в предыдущие ночи лишние несколько часов проспал, — пояснил Мэт. — Так что я позаимствовал эти часы и теперь, можно сказать, чувствую себя более отдохнувшим, чем чувствовал бы тогда.
Видимо, его объяснению недостало логики, поскольку сэр Оризан и сержант Брок уставились на него, как на ненормального.
— Если время от времени не моргать, глазные яблоки высыхают, — сказал им Мэт и снова заговорил с боханом:
— Но почему ты присоединился к нам на большой дороге?
— А на ближайшей развилке вас нищий поджидает, — ответил Бохи. — Я пробежался вперед и понял, что он вам может пригодиться. Так что ты, маг, мимо него просто так не проходи. Монетку подай или просто погляди на него.
Мэт пристально посмотрел на бохана, гадая, о чем тот ведет речь. Что ожидало его на развилке? Не ловушка ли?
— Понимаешь, — признался он, — никогда не угадаешь — помочь ты мне хочешь или напакостить.
— Ясное дело, — ухмыльнулся Бохи. — Это как раз веселее всего. Не расслабляйся, смертный маг.
С этими словами он исчез в придорожных кустах.
— Не станем же мы его слушать! — возмутился Брок.
— Почему же? — пожал плечами Мэт. — Если совет был полезный, а мы им не воспользуемся, он обхохочется.
— Зловредный дух! — воскликнул сэр Оризан. — Мы в его руках, и он отлично знает это! Нам нельзя отвергнуть его совет, но нельзя и пренебречь им!
— И он уже сейчас потирает руки, уверяю вас, — кивнул Мэт. — Ну, так посмотрим, что там нас ждет на следующем скрещении дорог, господа?
Через некоторое время они подошли к развилке. Мэт резко остановился и мысленно выругался.
Сэр Оризан и сержант Брок вытаращили глаза. Дорога, ведущая с востока на запад, изгибалась буквой «S» и потому с дорогой, ведущей с юга на север, пересекалась отнюдь не под прямым углом.
— Принц Джон принимает мнимых друидов уж очень всерьез, — заключил Мэт. — Даже скрещение дорог не имеет очертаний христианского креста.
— Неужели это возможно — чтобы вот так были переделаны все скрещения дорог по всей стране? — ошеломленно пробормотал сэр Оризан.
— Если владеешь магическим даром, можно многого добиться, — мрачно проговорил Мэт. — Ну, давайте поглядим, что это за нищий. Видите — вон он сидит, прислонившись к придорожной вехе.
Нищий оказался одетым чуть более прилично, чем большинство представителей этого рода занятий. Одежда на нем была грязная, но не такая уж рваная. Явно он не так давно начал попрошайничать. Мэт подошел к нищему ближе и, покопавшись в кошеле, выудил серебряный пенни. Его тень упала на нищего, тот поднял голову и равнодушно подставил шляпу. Глаза у него были тусклые, лицо измученное, но Мэт узнал этого человека. Вот только когда он видел его в последний раз, глаза его были красны от того, что тот выпил слишком много эля.
— Лорд маг, — окликнул Мэта сэр Оризан. — Что такое?
— Я его видел раньше, — отозвался Мэт. — Да и вы тоже, кстати. Неделю назад мы с ним в трактире за одним столом сидели.
— Не может этого быть!
Сержант Брок обошел Мэта и, подойдя к нищему, опустился рядом с тем на колени, а когда поднялся, лицо его было суровым.
— Это он, — сказал сержант. — Когда солдаты разделались с ним, они бросили его на дороге, и вот теперь он вынужден скитаться и просить милостыню.
Тусклые глаза нищего всматривались в путников. Похоже, он пытался узнать их.
— Долан! — воскликнул Мэт. — Вот как его зовут!
Нищий изумленно воззрился на него.
— Что они с ним сделали? — прошептал сэр Оризан.
— Кое о чем можно догадаться, — сказал Брок и указал на валявшийся рядом с Доланом костыль. — Насколько мне помнится, раньше он без костыля ходил.
— Они ему ноги перебили? — в ужасе вскричал рыцарь. — Только за пьяную болтовню?
— Пьяную болтовню, направленную против принца Джона, — уточнил Мэт.
Брок снова опустился на колени и заглянул в глаза Долана:
— Что они сделали с тобой, дружище? Ноги-то у тебя на месте, так почему же ты хромаешь?
Долан указал на грязную повязку на лодыжке.
— Жилу перерезали... — покачал головой сержант. — Одну или обе?
Долан поднял руку и показал один палец. Сэр Оризан забеспокоился:
— А почему он не разговаривает?
Вместо ответа Долан открыл рот и издал нечленораздельное мычание.
— Ведь он произносил речи, порочащие принца, — медленно произнес Мэт. — Вот его и наказали соответственно.
— Язык отрезали? — прошептал сэр Оризан. Сержант Брок поднялся и отвернулся:
— Милосерднее было бы убить его!
— Пожалуй, да, — кивнул Мэт. — Но тогда он не ковылял бы по стране немым предупреждением всем прочим, кому вздумалось бы покритиковать принца Джона. — Он огляделся по сторонам и успокоение сказал:
— На счастье, тут нет ни одного подслушивающего ворона, а то уж я было испугался.
— Бояться не стоит, — сказал ему сэр Оризан. — Все эти падальщики теперь разлетелись по королевским замкам.
Мэт бросил монетку в шляпу нищего и сказал:
— Нельзя его вот так бросать.
— Но не можем же мы его взять с собой! — возразил сэр Оризан. — Ведь тогда мы и мили в день не пройдем!
— Да нет, думаю, побыстрее получится. — Мэт опустился на колени и положил руку на плечо Долана. — Долан, я беру тебя в родственники. Сэр Оризан, сержант Брок, вы мои свидетели. С этого дня этот человек — мой кузен!
— Простой попрошайка? — выпучил глаза сэр Оризан. — Вы в своем уме, милорд?
— А что такого? — пожал плечами сержант Брок. — Ведь этому бедняге нужна помощь. Вот только смеяться над ним грешно.
— Никто и не думает смеяться, — покачал головой Мэт. — Эй, Бохи! Иди-ка сюда! Хочу тебя кое с кем познакомить!
Глава 16
— Ее надо убить, — не задумываясь, ответил Йорд. — И его тоже — желательно.
Гоуд возмущенно вскрикнул, Йорд смутился.
— Простите меня, святой отец! Я не должен был ни о чем таком говорить. Просто этот человек спросил меня.
— Понимаю, и ты должен отвечать ему все как есть, сын мой, — кивнул брат Гоуд. — И мне полезно узнать о том, чему подучивает мой враг людей. Но слышать об этом так тяжело.
— А как вести себя в отношении других деревень? — спросил Мэт.
— Вообще надо повиноваться указам короля, но если главный друид скажет, что надо напасть на кого-то, значит, надо напасть, и не важно, деревня это или другая страна. Меровенс, к примеру.
— Меровенс ты просто так назвал, как я понимаю.
— Это никакое не учение богов древности! — не выдержав, воскликнул брат Гоуд. — Это учение дьявола!
Йорд в испуге воззрился на священника.
— Вам это тоже пришло в голову, святой отец? — усмехнулся Мэт. — Послушай, Йорд, — обратился он к бывшему «друиду», — ваш главный друид велел вам нарушать все заповеди Божие, кроме заповеди насчет дня субботнего.
— О, по воскресеньям мы должны были работать до захода солнца, а после того должны были пить и веселиться!
— Ясно. Значит, и эту заповедь он вас учил нарушать, — ворчливо проговорил Мэт. — Думаю, не стоит и спрашивать о том, учил ли он вас произносить имя Господа как ругательство. Думаю, ты понимаешь, кто подучивает людей поступать противоположно тому, как учит их поступать Бог?
Глаза Йорда наполнились страхом.
— Все так и есть, так и есть, как вы говорите! Он подучивал нас поклоняться сатане! Но почему он не называл дьявола его истинным именем?
— Стоило бы ему только сказать об этом открыто — и люди в страхе отшатнулись бы от него, — объяснил Йорду Мэт. — Стоило же облечь почитание сатаны в привлекательную форму — и все слушали. Но если рассмотреть все более внимательно, увидеть, как вели себя почитатели этого «божества», сразу становится ясно, кому они поклонялись на самом деле. — Сказав это, Мэт почувствовал себя крайне неловко. Ему припомнились люди, живущие в его родном мире. Ведь он понимал, как легко обмануть огромное количество людей. Он задумался, относились ли высказывания Барнума* [1] ко всему человечеству, в каком бы из миров оно ни обитало.
Отбросив на время эту мысль, Мэт вернулся к допросу Йорда.
— Если уж мы упомянули короля, давай к нему вернемся. Что насчет всего этого ведомо королю Драстэну?
— Не более, чем вам до прошлой ночи, так я думаю, — ответил Йорд. — Вот его сынок Джон — это дело другое.
— Джон? — насторожился Мэт. — Этот недоумок и вечный неудачник? Он стоит за всей этой кутерьмой с друидами?
— Не знаю, что такое «кутерьма», но знаю: Джон — принц, и он может очень даже сильно помочь главному друиду, — отозвался Йорд.
— Особенно потому, что теперь он — единственный наследник. — пробормотал Мэт. — Быть может, он вовсе не так уж туп, как кажется.
— Туп? Он говорит мало, насколько я слышал, но не немой же он, — возразил Йорд.
— Да, похоже, он действительно не дурак, — кивнул Мэт. Его мнение о принце Джоне менялось на глазах. — Но что у него за дела в главным друидом?
Йорд пожал плечами.
— Ну... Монахи и священники не дают сборщикам налогов обирать крестьян. Они мешают баронам и солдатам, которые выиграли войну, — стоят между ними и крестьянами.
— Стоят между ними? Как это?
— Ну, как же? Стоит только барону отправить своих воинов, дабы они грабили крестьян и насиловали девушек, тут же появляется священник и начинает уговаривать их не делать этого во имя Бога!
— Да, действительно, получается, что они в буквальном смысле стоят между аристократами и крестьянством. — Мэту стало зябко. — А Джону это не нравится?
— Какому бы принцу это понравилось? Как он призовет солдат под свои знамена, если не сможет обещать им таких наград?
— Да уж, щедростью души или благородством он бы их явно не привлек, — хмыкнул Мэт. — Джон не из тех, кто способен привлечь людей на свою сторону личными качествами. И ваш главный друид решил что-то ему предложить?
Йорд пожал плечами:
— Понятия не имею, что за разговоры у них были между собой. Знаю только, что главный друид переоделся садовником и в таком обличье с принцем переговорил.
Мэт не смог удержаться от усмешки:
— Можно себе представить, как изумился принц, когда один из его садовников подсказал ему, как можно запросто избавиться от несговорчивого духовенства!
— Наверное, он и вправду удивился, — кивнул Йорд. — Но, как бы оно там ни было, самое главное было то, что принц Джон с дорогой душой согласился поддержать древнюю веру, при том условии, что друиды оттянут народ от церкви. Он только просил для начала держать его поддержку в тайне, но обещал более открыто помогать друидам, как только обретет больше власти. И еще он обещал, что как только воссядет на престоле, сделает веру предков обязательной для всех своих подданных.
Части головоломки улеглись на свои места в сознании Мэта.
— Стало быть, у него не только есть шанс в один прекрасный день стать королем — ему еще и помогают в этом, и вдобавок у него имеются совершенно определенные замыслы!
— Теперь, когда братья его мертвы, похоже на то, — согласился Йорд.
— Я о друидах знаю немногое, — нахмурившись, признался брат Гоуд. — Но не могу поверить в то, чтобы хоть кто-то из священнослужителей мог бы вступить в заговор и вот так смущать умы своей паствы!
— Мне в такое тоже не верится, — сказал Мэт. — Настоящие друиды никогда бы не одобрили такого отношения к собственному народу. К врагам — еще может быть. Плененные враги — это другое дело, но не к своим же соотечественникам так относиться!
— Но друиды действительно приносили людей в жертву богам, — напомнил Мэту брат Гоуд.
— Верно. Но то были плененные враги или их сородичи, возжелавшие добровольно уйти из жизни, но уж никак не похищенные девственницы! Кроме того, ритуал, свидетелем которого мне случилось быть прошедшей ночью, — это не более чем завлекаловка. Он не содержал ровным счетом ничего, кроме попытки соблазнить людей. Мне тоже не многое известно о ритуалах древних друидов, но я точно знаю, что их ритуалы такими не были!
Брат Гоуд кивнул:
— Да, в нынешних так называемых друидах очень мало настоящего.
— Верно. Они являют собой смесь нынешних помышлений о прелестях власти с наиболее явными человеческими пороками, которым придается обличье ритуала, и все это приправляется обрывками друидских церемоний, про которые кто-то что-то слыхал. В итоге люди узнают друидскую символику и думают, что перед ними самые настоящие друиды, — резюмировал Мэт.
— На самом же деле это можно назвать издевательством над истинными друидами.
Йорд переводил взгляд со священника на Мэта и обратно. Он все более и более смущался.
— Точно сказано. Насмешка, карикатура на подлинник, — кивнул Мэт. — Я бы даже назвал религию, изобретенную этими мнимыми друидами, самодельной. Но, как ее ни называй, она может послужить великолепным прикрытием для того, чтобы над истинной церковью одержали победу силы зла. Но как же нам сразиться с ними, брат Гоуд?
— Добродетельной жизнью. Тем самым можно стать примером для остальных людей, — отозвался брат Гоуд и развел руками. — А как еще — не могу придумать.
— Можно поведать людям об их заблуждениях песнями в исполнении менестрелей, — предложил Мэт. — Но... трудно представить, что станется за такие песни с самими этими менестрелями. Да и поверят им вряд ли.
— Есть на свете люди более набожные и чистые, чем я, — подбодрил Мэта священник. — Быть может, они могли бы лучше придумать, как справиться с этой угрозой для истинной веры, чем я, ничтожный монах.
— Набожность и чистота души далеко не всегда сочетаются со способностью продумывать тактику борьбы, — вздохнул Мэт. — Однако кто знает? Вдруг этому вашему почти святому будет откровение? Я вашу страну знаю плоховато, святой отец. И как вам кажется, кто бы мог нас проконсультировать по такому вопросу?
— Я подумываю об аббатисе монастыря Святой Урсулы, — задумчиво проговорил брат Гоуд. — Про нее говорят, будто она — почти святая, но при этом весьма решительная женщина.
Понадобится ли праведность аббатисы в борьбе с «друидами» — в этом Мэт сильно сомневался. Он склонен был более уповать на приписываемую ей решительность.
— Что ж, сойдет и аббатиса, если больше не к кому обратиться за помощью. Хуже, во всяком случае, вряд ли будет. Благодарю вас, святой отец. И за приют спасибо.
— Не за что, — улыбнулся брат Гоуд. — Не сказал бы, чтобы вы воспользовались приютом, который я вам предоставил. — Он озабоченно сдвинул брови. — Но ведь вы совсем не спали. Как же вы выдержите день?
— Думаю, придется прибегнуть к какому-нибудь бодрящему заклинанию.
Двери распахнулись, в церковь хлынули лучи утреннего солнца.
— Лорд маг? — встревоженно спросил стремительно вошедший сэр Оризан. — Вы здоровы?
Йорд резко обернулся. В его взгляде Мэт прочел нечто сродни обиде человека, которого обвели вокруг пальца.
— Конечно, — торопливо отозвался Мэт. — То, что я не ложился до рассвета, не говорит о том, что я захворал. — Взгляд его устремился к сержанту Броку. Тот, смертельно побледнев, не сводил глаз с Йорда. — Что с вами, сержант?
Брок вздрогнул и опомнился.
— Разве это не тот друид, что вчера вечером швырнул огненный шар в святого отца?
— То был я, — стыдливо понурил голову Йорд.
— Друид в церкви? — возмущенно вопросил Брок.
— Я покаялся в своих ошибках, добрый человек, — оправдывающимся голосом проговорил Йорд, — и исповедовался в своих прегрешениях.
Это потрясло Брока еще сильнее, чем зрелище присутствовавшего в христианском храме «друида». Он, не в силах сдержать волнения, отвернулся.
Сэр Оризан подошел ближе и негромко, чтобы не расслышал сержант, проговорил:
— Бывало, мне случалось видеть, как такое происходило с солдатами — когда они вдруг понимали, что их враги вовсе не такие уж страшные злодеи и даже способны стать на праведный путь.
— Да, — согласился Мэт. — Пересмотреть свои представления о мире непросто. Но думаю, он переживет и справится с этим потрясением.
— Не сомневаюсь, — кивнул сэр Оризан. — Будем ли мы завтракать?
— У меня есть овсяная крупа и вода. Можно быстро сварить кашу, — предложил брат Гоуд.
Мэт переглянулся с сэром Оризаном и кивнул священнику:
— Да, это не отнимет много времени, и мы сумеем пораньше выйти. Спасибо, святой отец. Быть может, за завтраком вы расскажете, как добраться до монастыря.
Через час они тронулись в путь. Мэт не был до конца убежден в правильности выбора. В его понимании аббатиса являлась администратором, а Мэт хорошо знал, что представители высшей администрации крайне редко добиваются своих постов за счет добродетелей.
* * *
К полудню путников нагнал незнакомец. Он пристроился чуть в стороне, закрыв лицо капюшоном и спрятав руки в рукавах. Все трое невольно вздрогнули, признав в нежданном попутчике бохана.Мэт постарался скрыть волнение и поприветствовал бохана.
— Доброе утро, Бохи. Я думал, что ты отсыпаешься.
Бохан озадаченно взглянул на него:
— Отсыпаюсь? После чего, лорд маг?
— После ночных подвигов, — ответил Мэт. — Я тебе очень благодарен за помощь, но я думал, тебе нужно как следует отдохнуть.
Сэр Оризан и сержант Брок удивленно переглянулись.
— Прошедшей ночью он одолел злых духов и спас меня от неминуемой гибели, — объяснил им Мэт. — Не говоря уже о том, что он прогнал пару десятков волков.
Рыцарь и его оруженосец одарили Бохи изумленными взглядами.
Бохан смущенно пожал плечами.
— Ты, маг, не забывай: я — скорее дух, нежели животное. Я легко могу обойтись без сна. А вот ты вовсе глаз не сомкнул и, наверное, притомился. Каким же заклинанием ты воспользовался, чтобы обзавестись силами и бодростью?
— А я просто-напросто в предыдущие ночи лишние несколько часов проспал, — пояснил Мэт. — Так что я позаимствовал эти часы и теперь, можно сказать, чувствую себя более отдохнувшим, чем чувствовал бы тогда.
Видимо, его объяснению недостало логики, поскольку сэр Оризан и сержант Брок уставились на него, как на ненормального.
— Если время от времени не моргать, глазные яблоки высыхают, — сказал им Мэт и снова заговорил с боханом:
— Но почему ты присоединился к нам на большой дороге?
— А на ближайшей развилке вас нищий поджидает, — ответил Бохи. — Я пробежался вперед и понял, что он вам может пригодиться. Так что ты, маг, мимо него просто так не проходи. Монетку подай или просто погляди на него.
Мэт пристально посмотрел на бохана, гадая, о чем тот ведет речь. Что ожидало его на развилке? Не ловушка ли?
— Понимаешь, — признался он, — никогда не угадаешь — помочь ты мне хочешь или напакостить.
— Ясное дело, — ухмыльнулся Бохи. — Это как раз веселее всего. Не расслабляйся, смертный маг.
С этими словами он исчез в придорожных кустах.
— Не станем же мы его слушать! — возмутился Брок.
— Почему же? — пожал плечами Мэт. — Если совет был полезный, а мы им не воспользуемся, он обхохочется.
— Зловредный дух! — воскликнул сэр Оризан. — Мы в его руках, и он отлично знает это! Нам нельзя отвергнуть его совет, но нельзя и пренебречь им!
— И он уже сейчас потирает руки, уверяю вас, — кивнул Мэт. — Ну, так посмотрим, что там нас ждет на следующем скрещении дорог, господа?
Через некоторое время они подошли к развилке. Мэт резко остановился и мысленно выругался.
Сэр Оризан и сержант Брок вытаращили глаза. Дорога, ведущая с востока на запад, изгибалась буквой «S» и потому с дорогой, ведущей с юга на север, пересекалась отнюдь не под прямым углом.
— Принц Джон принимает мнимых друидов уж очень всерьез, — заключил Мэт. — Даже скрещение дорог не имеет очертаний христианского креста.
— Неужели это возможно — чтобы вот так были переделаны все скрещения дорог по всей стране? — ошеломленно пробормотал сэр Оризан.
— Если владеешь магическим даром, можно многого добиться, — мрачно проговорил Мэт. — Ну, давайте поглядим, что это за нищий. Видите — вон он сидит, прислонившись к придорожной вехе.
Нищий оказался одетым чуть более прилично, чем большинство представителей этого рода занятий. Одежда на нем была грязная, но не такая уж рваная. Явно он не так давно начал попрошайничать. Мэт подошел к нищему ближе и, покопавшись в кошеле, выудил серебряный пенни. Его тень упала на нищего, тот поднял голову и равнодушно подставил шляпу. Глаза у него были тусклые, лицо измученное, но Мэт узнал этого человека. Вот только когда он видел его в последний раз, глаза его были красны от того, что тот выпил слишком много эля.
— Лорд маг, — окликнул Мэта сэр Оризан. — Что такое?
— Я его видел раньше, — отозвался Мэт. — Да и вы тоже, кстати. Неделю назад мы с ним в трактире за одним столом сидели.
— Не может этого быть!
Сержант Брок обошел Мэта и, подойдя к нищему, опустился рядом с тем на колени, а когда поднялся, лицо его было суровым.
— Это он, — сказал сержант. — Когда солдаты разделались с ним, они бросили его на дороге, и вот теперь он вынужден скитаться и просить милостыню.
Тусклые глаза нищего всматривались в путников. Похоже, он пытался узнать их.
— Долан! — воскликнул Мэт. — Вот как его зовут!
Нищий изумленно воззрился на него.
— Что они с ним сделали? — прошептал сэр Оризан.
— Кое о чем можно догадаться, — сказал Брок и указал на валявшийся рядом с Доланом костыль. — Насколько мне помнится, раньше он без костыля ходил.
— Они ему ноги перебили? — в ужасе вскричал рыцарь. — Только за пьяную болтовню?
— Пьяную болтовню, направленную против принца Джона, — уточнил Мэт.
Брок снова опустился на колени и заглянул в глаза Долана:
— Что они сделали с тобой, дружище? Ноги-то у тебя на месте, так почему же ты хромаешь?
Долан указал на грязную повязку на лодыжке.
— Жилу перерезали... — покачал головой сержант. — Одну или обе?
Долан поднял руку и показал один палец. Сэр Оризан забеспокоился:
— А почему он не разговаривает?
Вместо ответа Долан открыл рот и издал нечленораздельное мычание.
— Ведь он произносил речи, порочащие принца, — медленно произнес Мэт. — Вот его и наказали соответственно.
— Язык отрезали? — прошептал сэр Оризан. Сержант Брок поднялся и отвернулся:
— Милосерднее было бы убить его!
— Пожалуй, да, — кивнул Мэт. — Но тогда он не ковылял бы по стране немым предупреждением всем прочим, кому вздумалось бы покритиковать принца Джона. — Он огляделся по сторонам и успокоение сказал:
— На счастье, тут нет ни одного подслушивающего ворона, а то уж я было испугался.
— Бояться не стоит, — сказал ему сэр Оризан. — Все эти падальщики теперь разлетелись по королевским замкам.
Мэт бросил монетку в шляпу нищего и сказал:
— Нельзя его вот так бросать.
— Но не можем же мы его взять с собой! — возразил сэр Оризан. — Ведь тогда мы и мили в день не пройдем!
— Да нет, думаю, побыстрее получится. — Мэт опустился на колени и положил руку на плечо Долана. — Долан, я беру тебя в родственники. Сэр Оризан, сержант Брок, вы мои свидетели. С этого дня этот человек — мой кузен!
— Простой попрошайка? — выпучил глаза сэр Оризан. — Вы в своем уме, милорд?
— А что такого? — пожал плечами сержант Брок. — Ведь этому бедняге нужна помощь. Вот только смеяться над ним грешно.
— Никто и не думает смеяться, — покачал головой Мэт. — Эй, Бохи! Иди-ка сюда! Хочу тебя кое с кем познакомить!
Глава 16
Бохан вышел из-за деревьев. Вид у него был самый что ни на есть оскорбленный.
— Я все слышал, маг! Ты решил сыграть со мной грязную шутку!
— Эй, между прочим, именно ты посоветовал мне обратить внимание на этого человека! — напомнил бохану Мэт. — Бохи, позволь представить тебе моего кузена Долана. Долан, познакомься с проклятием моего рода.
— Это низко и подло, маг, — прохныкал бохан. — Он тебе не родня по плоти и крови!
— Все люди, так или иначе, родственники, — отозвался Мэт. — А на сегодняшний день этот человек стал моим полноправным родственником. — С этими словами Мэт развернулся к своим спутникам. — Пойдемте, господа.
Сержант Брок по старой привычке собрался было возразить против этого обобщенного обращения, но тут вспомнил, что теперь он — сквайр, оруженосец и, стало быть, достоин того, чтобы его называли «господином».
— Да-да, пойдемте, пора, — поспешно отозвался сэр Оризан. — Как сказал брат Гоуд? На этом скрещении дорог мы должны повернуть на запад?
— Да-да, на запад, — кивнул Мэт и зашагал влево по изгибающейся буквой «S» извилине. Сквайр и рыцарь зашагали следом за ним.
— Ну, значит, ничего не поделаешь... — проскрипел зубами бохан. — Давай-ка, смертный, я тебя подхвачу... — Он ухватил Долана за пояс и высоко поднял. Тот закричал от страха и замахнулся было костылем, но бохан проворно уложил его себе на спину и поспешил следом за Мэтом и его товарищами, приговаривая:
— Не бойся, не уроню! Я еще десять таких, как ты, подниму! Не надо меня бояться. Вот маг пусть поостережется. Я ему за это еще десять раз отомщу.
— Я счет не веду, — бросил через плечо Мэт.
— А я веду, — проворчал Бохи и прибавил ходу, чтобы догнать путников.
Ночь застала странников посреди поля. Нигде поблизости не было видно деревни. Когда стало ясно, что остановка неизбежна, сержант Брок негромко и жалобно заговорил с сэром Оризаном:
— Давайте доберемся до деревни, сэр рыцарь! Наверняка где-то рядом деревня с постоялым двором! Ну, давайте пройдем еще немного!
— Ну, хватит вам жаловаться! — укорил его Мэт. — Вот не думал, что солдаты непривычны к трудностям.
— Попутешествуешь с вами — привыкнешь.
— Послушайте, сержант, но ведь три ночи из пяти мы ужинали на постоялых дворах!
— Да, но разве мы смогли остаться там и выспаться под крышей? Нет! Мало того, так теперь нас стало четверо!
— Вы бы поосторожнее, — предупредил сержанта Мэт. — У Бохи — ушки на макушке.
Мэт решил, что нужно поскорее приготовить ужин. Наверняка настроение у Брока исправится после порции горячей пищи.
Повесив над костром котелок, Мэт порылся в мешке и достал оттуда обрывок пергамента. Вынув из кострища остывший уголек, он присел рядом с Доланом и заговорил с ним:
— Пора решить задачу общения с тобой, Долан. Вот смотри: если я рисую такой значок, это значит, что я хочу произнести вот такой звук: «д». А вот такой кружочек означает, что я хочу сказать «о». Вот такой шалашик — это звук «л». А вот такой кружочек, к которому пририсован крючочек, — это «а». — Заметив, что Долан смотрит на него вопросительно, Мэт проговорил:
— А как понять, какой именно звук? Это я тебе потом объясню, когда ты выучишь побольше букв. Вот этот значок — звук «н». А теперь посмотри, что получится, если я нарисую эти значки один за другим.
К тому времени, как изжарились куропатки, Долан уже беззвучно артикулировал все буквы алфавита, тараща от изумления глаза.
— Вот ведь глупость! И зачем ему только понадобилось изводить пергамент на такую ерунду? — фыркнул Бохи.
— Вот-вот, — согласно кивнул сэр Оризан. — И зачем учить грамоте человека, который больше не умеет разговаривать!
— Но ведь он помнит, как должны звучать слова! — пояснил Мэт. — И теперь он сможет записать те слова, которые хотел бы сказать, выучив буквы. Уж кому это нужно позарез, так это ему.
— Это же глупо! Тратить столько времени на такую малость!
— Никакая это не малость! Увидите — не пройдет и пяти дней, и он уже будет писать фразами!
— «Пять лет», сказал бы, — я бы еще поверил, — буркнул Бохи и удалился в сторону леса.
Число Мэт назвал верно, он ошибся в единицах измерения времени. Уже через пять часов Долан писал целые предложения и приступил к освоению общения с помощью жестов с сержантом Броком. Как только словарный запас Долана увеличился, он разыграл перед сержантом беззвучную пантомиму. Брок побледнел и отвел взгляд.
— Что он вам рассказал? — встревоженно спросил Мэт.
— Рассказал о том, что сделали с ним солдаты, — ответил Брок и сглотнул подступивший к горлу ком. — Я сам виноват — это я у него спросил. Будем надеяться, что после этих воспоминаний беднягу не станут терзать страшные сны!
— Кто знает... — покачал головой Мэт. — Но порой бывает, что это помогает — когда человек выговаривается, изливает душу. Ну и что же они с ним сотворили?
— Я такого ужаса в жизни не слыхал, — признался сержант Брок. — День-другой его держали на дыбе, а когда боль стала нестерпимой, стали выпытывать имена тех, кто подговорил его к речам против принца. А он, бедолага, был так пьян, что и того не помнил, чего наболтал. Его еще пытали по-всякому — с вашего позволения, не стану рассказывать как. А потом явился колдун и как-то заговорил его кровь — так, что он из-за боли выболтал все, что помнил о себе. Потом несколько дней у него жутко болела голова. Потом, когда его мучители убедились, что больше он не помнит ни единого имени людей, дурно говоривших о принце, они отрезали ему язык, перерезали жилу на ноге и вышвырнули на большую дорогу.
— Колдун — он сказал? — нахмурился Мэт. — Именно колдун? Не друид?
Брок пристально посмотрел на Мэта и кивнул:
— Сейчас спрошу.
Он отвернулся и порылся в своем дорожном мешке.
Сэр Оризан проводил его взглядом и сдвинул брови.
— Но как же он спросит Долана о друиде, если тот ни разу друида не видел?
— Дело в том, что он был в отряде, которому довелось разгонять друидов, готовящихся к жертвенному убийству, — объяснил Мэт. — И он сохранил один трофей.
Сэр Оризан удивленно вздернул брови.
Брок подошел к Долану и показал тому маленький серебристый серп. Нищий хмуро глянул на него, но ничего похожего на узнавание этого предмета в его взгляде не отразилось. Брок произвел несколько жестов. Долан яростно замотал головой. Брок снова заговорил с ним знаками, тот снова затряс головой. Брок изобразил третью серию жестов — и только тогда Долан согласно кивнул.
Брок понимающе склонил голову и вернулся к спутникам.
— У человека, который пытал его, за поясом не было вот такого серпа. — С этими словами он показал свой серпик. — Кроме того, он произносил заклинания на языке, слова которого звучали так, словно кто-то дрова рубит топором. А заклинания друидов звучат по-другому: словно речка течет, плавно. Я сам слышал.
— Стало быть, колдун пользовался языком, богатым согласными и гортанными звуками? — переспросил Мэт и отложил эти сведения «на полочку» для обдумывания в будущем. — А кивком Долан на какой ваш вопрос ответил?
— На вопрос о том, как был одет колдун. На том был темный балахон, расшитый странными знаками. А друиды, как вы теперь знаете, в белое одеваются.
— Следовательно, принц и колдунам покровительствует, — заключил сэр Оризан.
— Да, похоже на то, — кивнул Мэт. — С одной стороны, он оказывает покровительство псевдодруидам, а с другой — колдунам. Сам он магическим даром не обладает, вот и вынужден прибегать к услугам профессионалов. Готов поклясться, он даже не понимает толком, как этими профессионалами вертеть, и для этого у него имеется колдун-советник.
— Я все слышал, маг! Ты решил сыграть со мной грязную шутку!
— Эй, между прочим, именно ты посоветовал мне обратить внимание на этого человека! — напомнил бохану Мэт. — Бохи, позволь представить тебе моего кузена Долана. Долан, познакомься с проклятием моего рода.
— Это низко и подло, маг, — прохныкал бохан. — Он тебе не родня по плоти и крови!
— Все люди, так или иначе, родственники, — отозвался Мэт. — А на сегодняшний день этот человек стал моим полноправным родственником. — С этими словами Мэт развернулся к своим спутникам. — Пойдемте, господа.
Сержант Брок по старой привычке собрался было возразить против этого обобщенного обращения, но тут вспомнил, что теперь он — сквайр, оруженосец и, стало быть, достоин того, чтобы его называли «господином».
— Да-да, пойдемте, пора, — поспешно отозвался сэр Оризан. — Как сказал брат Гоуд? На этом скрещении дорог мы должны повернуть на запад?
— Да-да, на запад, — кивнул Мэт и зашагал влево по изгибающейся буквой «S» извилине. Сквайр и рыцарь зашагали следом за ним.
— Ну, значит, ничего не поделаешь... — проскрипел зубами бохан. — Давай-ка, смертный, я тебя подхвачу... — Он ухватил Долана за пояс и высоко поднял. Тот закричал от страха и замахнулся было костылем, но бохан проворно уложил его себе на спину и поспешил следом за Мэтом и его товарищами, приговаривая:
— Не бойся, не уроню! Я еще десять таких, как ты, подниму! Не надо меня бояться. Вот маг пусть поостережется. Я ему за это еще десять раз отомщу.
— Я счет не веду, — бросил через плечо Мэт.
— А я веду, — проворчал Бохи и прибавил ходу, чтобы догнать путников.
Ночь застала странников посреди поля. Нигде поблизости не было видно деревни. Когда стало ясно, что остановка неизбежна, сержант Брок негромко и жалобно заговорил с сэром Оризаном:
— Давайте доберемся до деревни, сэр рыцарь! Наверняка где-то рядом деревня с постоялым двором! Ну, давайте пройдем еще немного!
— Ну, хватит вам жаловаться! — укорил его Мэт. — Вот не думал, что солдаты непривычны к трудностям.
— Попутешествуешь с вами — привыкнешь.
— Послушайте, сержант, но ведь три ночи из пяти мы ужинали на постоялых дворах!
— Да, но разве мы смогли остаться там и выспаться под крышей? Нет! Мало того, так теперь нас стало четверо!
— Вы бы поосторожнее, — предупредил сержанта Мэт. — У Бохи — ушки на макушке.
Мэт решил, что нужно поскорее приготовить ужин. Наверняка настроение у Брока исправится после порции горячей пищи.
Повесив над костром котелок, Мэт порылся в мешке и достал оттуда обрывок пергамента. Вынув из кострища остывший уголек, он присел рядом с Доланом и заговорил с ним:
— Пора решить задачу общения с тобой, Долан. Вот смотри: если я рисую такой значок, это значит, что я хочу произнести вот такой звук: «д». А вот такой кружочек означает, что я хочу сказать «о». Вот такой шалашик — это звук «л». А вот такой кружочек, к которому пририсован крючочек, — это «а». — Заметив, что Долан смотрит на него вопросительно, Мэт проговорил:
— А как понять, какой именно звук? Это я тебе потом объясню, когда ты выучишь побольше букв. Вот этот значок — звук «н». А теперь посмотри, что получится, если я нарисую эти значки один за другим.
К тому времени, как изжарились куропатки, Долан уже беззвучно артикулировал все буквы алфавита, тараща от изумления глаза.
— Вот ведь глупость! И зачем ему только понадобилось изводить пергамент на такую ерунду? — фыркнул Бохи.
— Вот-вот, — согласно кивнул сэр Оризан. — И зачем учить грамоте человека, который больше не умеет разговаривать!
— Но ведь он помнит, как должны звучать слова! — пояснил Мэт. — И теперь он сможет записать те слова, которые хотел бы сказать, выучив буквы. Уж кому это нужно позарез, так это ему.
— Это же глупо! Тратить столько времени на такую малость!
— Никакая это не малость! Увидите — не пройдет и пяти дней, и он уже будет писать фразами!
— «Пять лет», сказал бы, — я бы еще поверил, — буркнул Бохи и удалился в сторону леса.
Число Мэт назвал верно, он ошибся в единицах измерения времени. Уже через пять часов Долан писал целые предложения и приступил к освоению общения с помощью жестов с сержантом Броком. Как только словарный запас Долана увеличился, он разыграл перед сержантом беззвучную пантомиму. Брок побледнел и отвел взгляд.
— Что он вам рассказал? — встревоженно спросил Мэт.
— Рассказал о том, что сделали с ним солдаты, — ответил Брок и сглотнул подступивший к горлу ком. — Я сам виноват — это я у него спросил. Будем надеяться, что после этих воспоминаний беднягу не станут терзать страшные сны!
— Кто знает... — покачал головой Мэт. — Но порой бывает, что это помогает — когда человек выговаривается, изливает душу. Ну и что же они с ним сотворили?
— Я такого ужаса в жизни не слыхал, — признался сержант Брок. — День-другой его держали на дыбе, а когда боль стала нестерпимой, стали выпытывать имена тех, кто подговорил его к речам против принца. А он, бедолага, был так пьян, что и того не помнил, чего наболтал. Его еще пытали по-всякому — с вашего позволения, не стану рассказывать как. А потом явился колдун и как-то заговорил его кровь — так, что он из-за боли выболтал все, что помнил о себе. Потом несколько дней у него жутко болела голова. Потом, когда его мучители убедились, что больше он не помнит ни единого имени людей, дурно говоривших о принце, они отрезали ему язык, перерезали жилу на ноге и вышвырнули на большую дорогу.
— Колдун — он сказал? — нахмурился Мэт. — Именно колдун? Не друид?
Брок пристально посмотрел на Мэта и кивнул:
— Сейчас спрошу.
Он отвернулся и порылся в своем дорожном мешке.
Сэр Оризан проводил его взглядом и сдвинул брови.
— Но как же он спросит Долана о друиде, если тот ни разу друида не видел?
— Дело в том, что он был в отряде, которому довелось разгонять друидов, готовящихся к жертвенному убийству, — объяснил Мэт. — И он сохранил один трофей.
Сэр Оризан удивленно вздернул брови.
Брок подошел к Долану и показал тому маленький серебристый серп. Нищий хмуро глянул на него, но ничего похожего на узнавание этого предмета в его взгляде не отразилось. Брок произвел несколько жестов. Долан яростно замотал головой. Брок снова заговорил с ним знаками, тот снова затряс головой. Брок изобразил третью серию жестов — и только тогда Долан согласно кивнул.
Брок понимающе склонил голову и вернулся к спутникам.
— У человека, который пытал его, за поясом не было вот такого серпа. — С этими словами он показал свой серпик. — Кроме того, он произносил заклинания на языке, слова которого звучали так, словно кто-то дрова рубит топором. А заклинания друидов звучат по-другому: словно речка течет, плавно. Я сам слышал.
— Стало быть, колдун пользовался языком, богатым согласными и гортанными звуками? — переспросил Мэт и отложил эти сведения «на полочку» для обдумывания в будущем. — А кивком Долан на какой ваш вопрос ответил?
— На вопрос о том, как был одет колдун. На том был темный балахон, расшитый странными знаками. А друиды, как вы теперь знаете, в белое одеваются.
— Следовательно, принц и колдунам покровительствует, — заключил сэр Оризан.
— Да, похоже на то, — кивнул Мэт. — С одной стороны, он оказывает покровительство псевдодруидам, а с другой — колдунам. Сам он магическим даром не обладает, вот и вынужден прибегать к услугам профессионалов. Готов поклясться, он даже не понимает толком, как этими профессионалами вертеть, и для этого у него имеется колдун-советник.