Сташеф Кристофер. Маг с привидениями

   — Значит, он рассказал нам чистую правду, — негромко проговорил Рамон.
   — Если ты подумал о том же самом, о чем и я, то да, — буркнул Мэт.
   — Он сказал, что запомнил нас со времени нашей встречи с тобой у монастыря, — продолжала рассказ Химена. — И сказал, что следовал за нашими аурами, покуда не разыскал нас.
   — Он сказал, что по нашим аурам определил, что мы принадлежим к твоему семейству, — сказал Рамон. — Ты не знаешь, что он имел в виду?
   — Во всяком случае, не врожденную способность анализировать ДНК, — проворчал Мэт. — Он вам сказал, как его зовут.
   — Нет, — покачала головой Химена. — Он только сказал. «Зовите меня, как пожелаете».
   Мэт снова застонал.
   — И как же вы его стали звать?
   — Они назвали меня «Как пожелаете»! — прозвучал возмущенный басок. Мэт, сидевший по-турецки, подпрыгнул, не выпрямляя ног — то есть, вернее, конечно, будет сказать, что он проделал такой трюк мысленно. Когда его внутренний мир пришел в согласие с миром окружающим, он медленно повернулся влево и увидел улыбающуюся физиономию существа, одетого в куртку с поднятым капюшоном.
   — Меховые штаны? — мстительно проговорил Мэт.
   — Они быстро догадались, — успокоил его Бохи.
   — Значит, это хорошо, что мы не дали ему никакого имени? — спросил Рамон.
   — Еще как хорошо, — заверил его Мэт. — В отличие от вас я такую глупость совершил, и это сработало, как чары, вследствие которых он намертво привязался ко мне и отвязался только тогда, когда я уплыл по морю в Эрин.
   — Угу, — сверкнул зубами в темноте Бохи. — Но теперь ты вернулся, ну и я тоже.
   — Теперь я понимаю, почему Эрин зовут страной удачи, — вздохнул Мэт.
   — Думаешь, название насмешливое? — сдвинул брови его отец. — Из-за чего же оно дано? Из-за местного авитаминоза, связанного с чрезмерным употреблением картофеля? Из-за британских вторжений?
   — Извините, я не уточнил, о какой удаче речь, — сказал Мэт и хмуро воззрился на Бохи. — Но, насколько я понимаю, ты предпочел не мучить моих родителей, а спасать их жизнь.
   — Того лучше, — ухмыльнулся бохан. — Они водили меня в такие местечки, где грех было не покуражиться!
   — Нечего и дивиться тому, что колдуны не понимали, кто срывал их жестокие ритуалы, — с невольной улыбкой кивнул Мэт. — Может быть, мне стоит поблагодарить тебя, Бохи.
   — Не надо, не за что, — поспешно протараторил Бохи. Мэт сразу почувствовал себя намного увереннее. Он вспомнил поверье, гласившее, что если кто-то поблагодарит услужливого фейри, так тот сразу и исчезнет, и более того — никогда не вернется обратно. Не сказать, конечно, чтобы Бохи всегда был так уж услужлив, но попытаться все же можно было — потом. Пока же у Мэта было такое чувство, что проказливый хобгоблин ему еще может пригодиться.
   — Надеюсь, ты не пробовал вести себя грубо с моей матерью? — осведомился Мэт.
   — Пробовал, — ответила за бохана Химена. — И думаю, что сожалеет об этом.
   — Ты всегда наказывала в полном соответствии с преступлением, — усмехнулся Мэт и обернулся к бохану. — Ну и как же доставалось тебе? Она заставляла тебя устыдиться?
   — Не-а, — осклабился бохан. — Стоило мне только произнести слова, которые ей были не по нраву, у меня сразу во рту так гадко делалось... Так что я и сейчас опасаюсь такие слова произносить.
   Мэт живо представил вкус хозяйственного мыла.
   — Неприятно, — согласился он. — Но безвредно.
   — Этого было недостаточно для того, чтобы прогнать меня! — самодовольно объявил Бохи.
   — Верно, — кивнула Химена, — но это научило тебя уважительному поведению.
   Мэт решил запомнить это, доселе ему неведомое воспитательное свойство хозяйственного мыла, но решил, что тему разговора пора сменить. Посмотрев на отца, Мэт спросил:
   — Значит, псевдодруиды не догадывались, кто гасил костры, разведенные вокруг ходячих статуй?
   — Один догадался, — признался Рамон. — Он указал на нас, стал кричать, что мы осквернили самую землю, на которой стоим, и велел своим приверженцам напасть на нас.
   — Но у меня на этот счет было припасено несколько заклинаний, — гордо проговорила Химена.
   — А у меня — несколько проказ, — встрял бохан. — Ох и постукал я их башками друг о дружку! Славная получилась потасовка!
   — А когда вся его, так сказать, паства уже валялась на траве без чувств, этот, с позволения сказать, «друид» подбежал к нам. Весь трясется от злости и кричит, что их церемонии, дескать, идут уже по всей стране и нам их нипочем не остановить. А твоя мама сказала: «Может быть, всех и не остановить, но где увидим, там и будем вам мешать».
   Он просто светился гордостью за жену.
   — Когда мы набрели на место нового жертвоприношения, у меня получилось лучше, — сказала Химена. — Пока «Как пожелаете» натравливал людей друг на дружку, я подошла к «друиду» и сразилась с ним в поединке. Он — заклинание, я — заклинание. Все произошло очень быстро. Он не мог со мной сравниться. — Она снисходительно улыбнулась. — Я заковала его в цепи, заготовленные для жертвы, а когда крестьяне оправились после драки, я велела им запереть «друидов» в доме с крепкими стенами. Они так и сделали, а твой папа окружил этот дом магической стеной, которую ни за что не смогли бы пробить их самые злобные заклинания. Потом мы ушли из деревни и стали звать бохана, чтобы поблагодарить его.
   — Но увы, безответно, — добавил Рамон.
   — Еще бы! — возмущенно воскликнул Бохи. — Представляешь, как далеко мне пришлось убежать, чтобы не услышать их благодарностей?
   — Минуточку, минуточку, — нахмурился Мэт. — А ведь было дело — я тебя благодарил... После сражения под стенами монастыря, помнишь? И еще как-то...
   — Ну да, — осклабился бохан. — Но только я-то к тебе привязан именем, которым ты меня наделил. Так что благодари меня, сколько твоей душеньке угодно.
   Надежда, только успев загореться, угасла.
   — Но тамошние колдуны недолго просидели под замком, да?
   — Конечно, — кивнул его отец. — Через неделю, когда мы заглянули на один постоялый двор, там только и было разговоров, что про нас. Мы услышали потрясающие рассказы о нашей победе, но все рассказы заканчивались бегством «друидов» из устроенной нами для них тюрьмы.
   Мэт нахмурился.
   — Но ведь мама сказала, что ты окружил тот дом магической стеной, которую они не могли разрушить.
   — Они-то не могли... — печально проговорил Рамон.
   — Я тут же вышла за порог кабачка и громко распекла бохана на чем свет стоит, — сказала Химена, — хотя я его и не видела. Я точно знала, что он шатается где-то неподалеку, но он только смеялся надо мной!
   Даже теперь, когда случившееся отошло в область воспоминаний, Химена помрачнела.
   — Ну а мне что? Я повеселился на славу, доложу тебе, — пояснил свою позицию Бохи. — Никогда не забуду, как они улепетывали, друиды эти фальшивые. Бегут, а сами все оборачиваются — понять не могут, подмогу я им или поколочу их.
   Мэт вполне мог представить ощущения «друидов».
   А Бохи вдруг перестал ухмыляться.
   — Ну а потом твоя матушка повела себя очень даже неблагодарно.
   — Я решила, что стоит ему напомнить о том, что пора выбрать: помогает он нам или вредит, — пояснила Симена. — Помнишь строфы, где Просперо угрожает Калибану и говорит, что его будут царапать невидимые пальцы?
   — Да, конечно.
   — Ну в общем, в таком примерно положении сейчас пребывает «Как пожелаете».
   Вид у бохана стал жутко обиженный.
   — Я не являюсь и не исчезаю по вашему приказанию, мадам Мэнтрелл.
   — Пока нет, — милостиво согласилась Химена. Мэт понял, что пора снова менять тему.
   — Словом, — заключил он, — правление Джона пока не обернулось благоденствием для простого народа.
   — Верно, но для баронов и вообще для всех тех, кто достаточно силен и пока не стал жертвой на «друидском» ритуале, дела пока идут превосходно, — сказал его отец. — Безусловно, они не отдают себе отчета в том, что всегда отыщется кто-нибудь посильнее них и что, когда погибнут все овцы, волкам будет нечего есть и придется пожирать друг друга.
   — А для большинства простых людей шерифы Джона ничуть не лучше мнимых друидов, — заверила сына мать. — Они хватают молодых парней и насильно заставляют служить в войске, позволяют солдатам грабить народ и насиловать женщин, отбирают у крестьян все, нажитое непосильным трудом, и на зиму у тех остаются жалкие крохи.
   — В королевстве ни у кого не осталось ни унции золота или серебра — все отобрали шерифы Джона, — скорбно поджав губы, проговорил Рамон. — Даже церковников вынуждают отдавать чаши для причастия!
   — Плохо. Просто хуже некуда, — зябко поежился Мэт. — И конечно, Джон не позволяет своим подданным покидать королевство.
   — Нет, но пока не запретил странствовать из одной части страны в другую, — проговорила Химена. — Струйки беженцев уже успели превратиться в бурные потоки, и южные районы страны уже почти опустели.
   — Ты имеешь в виду ту часть страны, которая в нашем мире находится под водой? — опасливо поинтересовался Мэт.
   — Да, и даже более обширную территорию, — кивнула Химена. — В этом мире, как и в нашем, есть город под названием Дувр, но только здесь это не портовый город — он лежит внутри страны. Там, как и в нашем мире, залегает мел, но пока он не размыт морем.
   — И большая часть тех краев опустела?
   — Там еще осталось несколько тысяч людей, которые верят друидам-притворщикам, — ответил Рамон. — Они не понимают, что буквально через неделю каждый из них может стать следующей жертвой на смертельном обряде.
   Только-только войско тронулось в поход на следующее утро, как один из крестьян указал на небо и в страхе закричал.
   Все устремили взгляды ввысь и увидели дракона, выписывающего круги перед посадкой.
   Хором возопив от ужаса, войско хлынуло во все стороны в поисках укрытия. К чести Бриона, Розамунды, Брока и сэра Оризана, они с места не тронулись.
   Брион схватил щит, вооружился копьем.
   — Что за чудовище этот трусливый колдун наслал на нас?!
   — Это вовсе не чудовище, — поспешно возразил Мэт, — и послано оно не Ниобитом. — Он удержал копье короля, не дав ему его метнуть. — Пожалуйста, уберите оружие, ваше величество. Это мой старый добрый друг.
   Хлопнули огромные крылья. Стегоман коснулся земли и немного пробежался, тормозя. Оглядевшись по сторонам, он заключил:
   — Твои спутники чрезвычайно любезны, Мэтью. Как это учтиво с их стороны — разойтись и предоставить мне место для посадки.
   — Да, они, наверное, сразу признали в тебе моего друга, — ответил Мэт, надеясь, что дракон не уловит в его словах юмора. — Рад видеть тебя, Стегоман. Что новенького на севере?
   — Скотина там поганая, — с отвращением отозвался дракон. — Мясо жесткое, жилистое. Приходилось охотиться в лесах.
   — Ну а как насчет политической сферы?
   — Друиды-мошенники там только-только начинают проклевываться, — ответил Стегоман. — Но им удалось обратить в свою веру лишь считанных шотландцев.
   — Это почему же? — поинтересовался Мэт. — Что, они с трудом отыскивают горцев посреди тамошних гор?
   — Да нет, к горам они пока и близко не подошли. Но эти мужики в клетчатых юбках задают весьма каверзные вопросы, на которые у «друидов» не находится ответов. Поэтому в «друидах» сразу признают иноземцев, и шотландцы сразу же настраиваются против них.
   — Хотя бы за шотландцев мне не надо тревожиться, — облегченно вздохнул Брион.
   — Да, Джону ни за что не натравить на вас орды воинственных шотландцев, — согласился Мэт, которого эта мысль также весьма утешила. — Ваше величество, позвольте представить вам этого благородного дракона. Это Стегоман, мой друг с первого дня пребывания в Меровенсе.
   — И до последнего, — склонил голову дракон, грациознейшим образом выгнув шею. — Для меня большая честь познакомиться с вашим величеством.
   — Никогда не предполагал, что драконы способны вести себя столь учтиво! — изумленно воскликнула Розамунда.
   — Дорогая, позволь я тебя представлю. — Брион взял ее за руку и обернулся к Стегоману. — Благородный Стегоман, позволь представить тебе мою нареченную, принцессу Розамунду.
   Затаившееся неподалеку войско встретило слова короля дружным радостным воплем. Розамунда опустила глаза и зарделась, а Стегоман и ее поприветствовал изящнейшим поклоном:
   — Счастлив завести знакомство с такой красавицей!
   Тут уж и Мэт был вынужден признать за Стегоманом верх учтивости. Понятия дракона о красоте в основном простирались в область радужно поблескивающих чешуек и прекрасных глаз, начисто лишенных век. Говоря о чем-нибудь типа «сладостного дыхания», дракон обычно имел в виду оттенок изрыгаемого представительницей его вида пламени, заметный только драконьему глазу.
   — Мне еще радостнее, — продолжал расточать любезности Стегоман, — оттого, что судьба свела меня не только с истинным королем Бретанглии, но и с будущей королевой!
   Розамунда вздрогнула, но, овладев собой, внимательно взглянула в глаза дракона:
   — Так ты умеешь предсказывать будущее?
   — Не более, чем всякий смертный, не являющийся кудесником, — ответил ей Стегоман. — Но и не менее. Мне под силу видеть любовный пыл влюбленных. Я вижу и то, с какой верностью следуют люди за вашим возлюбленным, ваше высочество, вижу, что они верны и вам. Ваше будущее мне видно столь же очевидно, как если бы оно было написано рунами.
   Розамунда еще сильнее изумилась и задумалась.
   — Я полагала, что здесь мне верен только сэр Оризан.
   — Вот как? — усмехнулся невесте Брион. — Уверяю тебя, любовь моя, это войско движимо не только верностью своему королю, но и восторгом перед твоей красой.
   Розамунда покраснела от смущения. Мэт понял, что надо срочно менять тему разговора.
   — Ты пойдешь с нами? — спросил он у Стегомана.
   — Я бы с большей радостью полетел, — ответил Стегоман. — Однако, поскольку мои полеты бы просто-напросто объявляли всему свету о том, откуда и куда движется Брион со своим войском, я бы предпочел время от времени вылетать на разведку в разные стороны, а к вам возвращаться с наступлением темноты.
   — Славно задумано, — похвалил его Брион. — Хотя было бы глупо желать скрыть передвижение такой массы народа. На самом деле я не сомневаюсь, что моему брату известно о том, где мы находимся, вплоть до последнего ярда, а вместе с ним — и его придворному колдуну.
   Тут Мэт впервые задумался о том, кто в союзе Джона с колдуном главенствует.
   — Вернитесь, люди мои! — вскричал Брион. — Это не враг, а могущественнейший друг.
   Медленно, нерешительно войско вернулось, и воины Бриона встали на прежние места.

* * *

   Войско шло и шло по стране, продвигаясь к юго-востоку и пребывая в постоянном ожидании грядущей схватки, но псевдодруиды старательно избегали встречи с людьми Бриона. По пути попадались поля зрелой пшеницы, которую некому было сжать, попадались и стада овец, густо поросших шерстью, которую давно пора было состричь, но возле этих овец не было пастухов. Скот забредал с пастбищ на поля, и никто его оттуда не выгонял. Вороны беспрепятственно клевали спелые колосья, не обращая никакого внимания на пугал.
   Вот так они и продвигались по прекрасным равнинам и холмам, где мешались зелень и желтизна позднего лета, и на пути им не встречалось ни единого человека. Лишь время от времени на закате вдруг возникали темные силуэты на вершине холмов, и тогда становилось ясно, что за продвижением войска следят лазутчики Джона. Порой, проходя мимо фермы или деревни, люди видели, что они сожжены дотла, но и тогда нигде поблизости и следа не было видно тех людей, что там жили. Мэт не сомневался: либо их принесли в жертву, либо они бежали из родных мест следом за очередным бродячим «друидом», наобещавшим им несметные богатства и море удовольствий. Разоренные деревни и городки яснее ясного говорили о том, как мнимые друиды добывали себе пропитание.
   Стаи черных воронов кружили в небе и вдруг, как по команде, сорвались и полетели в одну сторону, прямо на юг.
   — Надо проследить за этой стаей! — вскричал Брион и указал вослед воронам. — Они полетели, чтобы донести о нас Джону. Они расскажут ему всю правду!
   — Они-то расскажут, — кивнул Мэт. — А вот сам ваш братец, похоже, отъявленный лжец. Наверное, он ни разу в жизни никому правды не сказал.
   — Раз семь сказал, насколько мне помнится, — возразил Брион. — Но это были ответы на оскорбления, которые ему нанесли мы с Гагерисом, и потому сам он вряд ли понимал, что говорит правду.
   Мэт нахмурился.
   — И какую же правду он вам говорил, облекая ее в форму оскорбления?
   — Он говорил мне, что я напыщен, жесток и дерзок, — мрачно отозвался Брион. — Я думал об этом и понимал, что все три обвинения справедливы. Я старался избавиться от этих пороков, но боюсь, это мне не удалось.
   — А мне кажется, удалось, — возразила Розамунда и подала ему руку.
   — Но только потому, что ты со мною, — покачал головой Брион, сверкая глазами. — И потому, что я знаю: мне никогда не сравниться с тобой.
   Розамунда хотела было что-то ответить, но растерялась.
   — Не спорьте с ним, ваше высочество, — посоветовал ей Мэт. — Это прекрасно, что он так думает. Прекрасно для вас, во всяком случае.
   Розамунда усмехнулась, запрокинула голову и одарила Бриона кокетливой улыбкой. Тот улыбнулся в ответ и прижал ее руку к губам.
   Войско дружно и восторженно взревело. Брион покраснел и отпустил руку Розамунды.
   — Неужели мы никогда не останемся наедине?
   — О, непременно останемся, — заверила его Розамунда и подвела свою лошадь ближе к его коню. — Но для этого вы должны отвоевать ваше королевство.
   Мэт решил, что из нее получится великолепная королева. Через два дня Мэт снова сидел у походного костра с родителями и незваным гостем. Ни с того ни с сего Бохи вдруг выпалил:
   — Слишком долго все это тянется! Сколько времени прошло, а мы все еще в одном дне езды от границы! Еще чуть-чуть, и придется присягать на верность королеве Алисанде! Если больше нет средства заставить этих «друидов» драться, то это сделаю я!
   С этими словами он удалился в ночную тьму. Мэнтреллы обменялись озадаченными взглядами.
   — Чего это он вдруг так всполошился? — изумился Рамон.
   — Он уже несколько дней не в себе, — объяснила Химена. — С каждым часом все больше и больше распалялся.
   — Видимо, ждет не дождется сражения, где он вправду сможет на славу порезвиться, — заключил Мэт. — Мир ему совсем не по душе.
   — Как ты думаешь, что он вознамерился учинить? — спросила его мать.
   Этого они так и не выяснили — то есть не узнали в подробностях, но на следующее утро, когда Брион во главе своего войска выехал из леса на широкий луг, он увидел, что по лесу навстречу ему со всех ног бежит человек, а за ним гонится горстка крестьян, возглавляемых тремя людьми в белых балахонах, потрясающих золочеными серпами.
   А вот следом за этой горсткой вышагивало уже самое настоящее войско, целиком состоящее из крестьян.
   Да-да, не какой-нибудь мираж, а войско! Пусть крестьяне не маршировали в ногу, но они шагали рядами. Впереди пехотинцев, по флангам и сзади скакали рыцари, а возглавлял войско друид-шарлатан в белом балахоне, расшитом золотом.
   Брион обернулся и изумленно посмотрел на Мэта:
   — Как вы их сюда доставили?
   Мэту ничего не оставалось, как только развести руками и пожать плечами.
   — Если бы это задумал я, я бы вас предупредил заранее, уверяю вас, ваше величество!
   — Хотелось бы верить! — Брион развернулся к своему войску и прокричал:
   — Занять позицию! — Он пустил коня галопом и поскакал к ближайшим холмам. Его адъютант, рыцарь, прокричал его приказ:
   — На позицию!
   Этот приказ подхватили и другие рыцари, и войско Бриона потекло к холмам.
   На вершине гряды холмов войско Бриона остановилось. Рыцари скакали вдоль строя, выкрикивая приказы Бриона:
   — Копейщики, вперед! Да, это значит, что вперед должны шагнуть и те, кто вооружен гарпунами и вилами! Лучники — по краям! По приказу короля превратите врагов в ежей! Но ничего не делать без приказа! Всем ждать приказа короля! Слушайте внимательно, те, кто стоит сзади! Только тогда, когда тот, кто впереди вас, упадет, можете перешагнуть через него, но до того с места не трогайтесь! Вперед без приказа не рваться! Крови хватит на всех! Даже тогда, когда враги побегут, отступая, не бегите за ними!
   В то время в самую середину войска вломился бохан. Стоило крестьянам завидеть его вблизи, и они шарахались в стороны.
   — Сомкнуть ряды! — кричали рыцари.
   Но Бохи упрямо пробивал себе дорогу и, преодолев шесть шеренг, добрался-таки до холма, на котором стояли Мэт, Брион и их спутники. Тем временем горстка преследователей, обнаружив, за кем гналась и на что напоролась, замедлила бег и остановилась. «Друиды» что-то крикнули, крестьяне развернулись и бросились назад. Немного не добежав до передовой шеренги вражеского войска, они остановились и выстроились в ряд.
   — Что ты такого натворил? Почему они бросились за тобой? — требовательно вопросил Мэт.
   — Да выследил я их главного друидишку... дождался ритуала, — принялся докладывать Бохи, время от времени переводя дух. — Ждать-то недолго пришлось... Он каждую ночь их устраивает и убивает... по одному человеку... на каменном столе... а то и больше. Ну а я преобразился... в демона и ворвался на поляну... как раз тогда, когда он собрался проткнуть жертву ножом. Ну, тут все, само собой... подняли крик, стали разбегаться, но Ниобит меня сразу признал и всем показал, кто я такой на самом деле, — чары мои, стало быть, развеял.
   — И ты дал деру, — резюмировал Мэт.
   — Ну да, а он заорал на людей, чтобы те бежали за мной и непременно меня изловили, потому что знал, что я обязательно подпорчу им еще не один ритуал, если меня не изловить. Ну, тогда-то им всем несдобровать, понимаешь, — я же бы их всех высмеял, притворял этих! Дюжину раз я был у них в руках, но всякий раз исчезал, а появлялся тогда, когда они уже выбивались из сил. Но тогда за мной кидалась другая толпа. — Бохан ухмыльнулся Бриону. — Дух твоей страны привел к тебе твоих врагов, о король! Одно крестьянское войско против другого крестьянского войска. Ну и что ты станешь с ними делать?
   — Пусть враги устанут до изнеможения в попытках одолеть меня и моих воинов, — с железной решимостью отвечал Брион. — Затем я обрушу на них весь свой гнев.
   Над головами у них захлопали огромные крылья. Все в страхе запрокинули головы. Солнце затмил силуэт парящего дракона.
   — Берегитесь, — предупредил людей Стегоман. — В полумиле за этой толпой крестьян движется настоящее войско из испытанных в боях воинов, а возглавляет их человек с короной на голове!
   — Это Джон! — прошептал Брион, и взгляд его вдруг стал растерянным. — Как же я смогу убить собственного брата?
   — Как-как... Ради блага народа и страны, вот как! — выпалил Бохи. — И почему смертные все такие олухи — только не принимайте на свой счет, ваше величество. Простите, оговорился. Но ведь он убил вашего отца и вашего брата и вас бы прикончил, не задумываясь! А каково наказание за цареубийство, о монарх?
   — Смерть, — одними губами произнес Брион. — Но ведь это мой брат, мой товарищ по детским играм!
   — Если он и тогда жульничал так же, как жульничает сейчас, я себе представляю ваши воспоминания, — хмыкнул бохан. — Да вы король или нет? Ой, как же мне все это надоело, чума побери! Ну возьмите его в плен, а потом судите, если уж на то пошло!
   Брион обрел наконец решимость:
   — О да. Так я и сделаю.
   — Только поторопитесь, — посоветовал ему Стегоман, ударил крыльями, взмыл ввысь и набрал высоту.
   Атакующее войско увидело дракона и, застонав от страха, замедлило ход.
   — Салаги! — презрительно фыркнул сержант Брок. «Друиды» принялись орать на крестьян, стали понукать их и заставлять шагать вперед, но тут показался Ниобит. Он поднял руку, повелевая войску остановиться. Мэт приготовился к неожиданностям.
   — Мы можем заставить этих людей бить друг друга до тех пор, пока их останется не более дюжины! — крикнул Ниобит Бриону. — Но в конце концов произойдет поединок между лордом магом и мною. Почему бы не начать с него, чтобы сберечь жизнь многим людям?
   — Берегитесь, лорд Мэтью, — предупредил Мэта Брион. — Это уловка, не более. Он надеется превзойти вас и понимает, что если это произойдет, мое войско обратится в бегство.
   — Его величество прав, — подхватил сэр Оризан. — Но что еще важнее — если мы вступим в бой, мы скорее всего одолеем эту орду, ведомую лишь злобой и алчностью.
   — Все верно, — кивнул Мэт, у которого от волнения засосало под ложечкой. — Но верно и то, о чем говорит Ниобит. Если я сумею одолеть его, все обойдется без кровопролития. Я должен попытаться.
   — Вы уверены в том, что сумеете победить? — с тревогой вопросил Брион.
   — Нет, — покачал головой Мэт. — Я уверен в том, что вы сумеете удержать ваше войско от бегства даже в том случае, если я проиграю поединок. Главное, чтобы вы их заранее подготовили к такому исходу.
   С этими словами Мэт шагнул вперед. Люди расступались, давая ему дорогу, уважительно приподнимали шляпы. В конце концов, преодолев ряды соратников Бриона, Мэт вышел на поле и встал перед предводителем мнимых друидов.
   Подойдя ближе, он узнал этого человека.
   — Вы! — вырвалось у Мэта.
   — Конечно, я, — процедил сквозь зубы Человек, Который Выпрыгнул в Окно. — И будь у тебя хоть капля мозгов, ты бы давным-давно это понял!