Стоун Джин. Грехи юности

   — И очень зря, — сказала Джинни, стараясь не смотреть на темные волоски, курчавившиеся на его мускулистой груди.
   — Кроме того, — продолжал Брэд, — я хотел поговорить с отцом о маленьком деловом предложении.
   Джейк повернулся к сыну.
   — Куда ты умудрился вляпаться на сей раз?
   — Хочешь верь, хочешь нет — никуда. Стараюсь вести праведный образ жизни, отец.
   Джейк расхохотался.
   — Эту песню я слышал уже сто раз.
   Джинни подошла к низкой софе с муаровой обивкой и села, скрестив ноги. И без того короткий подол ее платья задрался еще выше. Взгляд Брэда остановился на ее лице, потом спустился ниже, на ее бедра. Джинни понимала, что с того места, где он сидит на полу, у него прекрасный обзор и ему видно столько, что Джейк пришел бы в ярость, узнай он об этом.
   Брэд повернулся к отцу.
   — У меня появилась возможность открыть ресторан.
   Джейк устало прислонился к мраморной каминной доске.
   — А что ты знаешь о ресторанах? — спросил он.
   — У мужа Бетти есть ресторан. Последние два года я занимался им.
   Джейк с Джинни переглянулись.
   — А кто эта Бетти? — спросила она.
   — Моя подружка.
   — Первый раз о ней слышу.
   — А где тебе слышать? Я здесь не очень-то желанный гость.
   Он снова коснулся щеки, на которую пришелся удар.
   Джинни предположила, что в этот раз он сработал на публику.
   — Так вот, — продолжал Брэд. — Ее мужик обанкротился, и у меня появился шанс прибрать к рукам этот ресторан по дешевке. Всего за двести тысяч.
   — За ресторан, который прогорел? Дороговато.
   — Не ресторан прогорел, просто этот кретин погорел на каких-то других делах.
   — Это на каких же?
   Брэд пожал плечами.
   — А я почем знаю? Думаю, на недвижимости. Но это не важно. Мне нужны деньги. Если ты мне их дашь, то до конца жизни не увидишь мою физиономию.
   «Заманчивое предложение, — подумала Джинни. — Только вряд ли Джейк согласится».
   — Ты не знаешь, почему я тебе не верю? — словно в подтверждение ее мыслей спросил он.
   Брэд задумчиво повертел в руке свою замшевую туфлю.
   Джинни стало его жаль. Что ждет его в будущем? Мать его была алкоголичкой, как и мать Джинни. Однако в отличие от ее матери эта особа бросила своих детей, когда Брэду было шесть лет, а Джоди — четыре годика. Как ни старался Джейк — а уж настойчивость своего мужа Джинни знала, — сделать ничего не смог. Дети, к несчастью, унаследовали тяжелый недуг матери.
   — Да ты сам можешь проверить, — продолжал Брэд. — Этот ресторан находится на Четырнадцатой улице, рядом со стадионом, где проводят автородео. Туристов просто тьма.
   Джинни взглянула на Джейка. Похоже, Брэд говорил правду.
   Джейк тяжело вздохнул.
   — Утром я уезжаю, вернусь не раньше двенадцатого октября. На размышления у меня будет достаточно времени.
   — Это может оказаться слишком поздно, — заметил Брэд.
   — Ничего, подождут. Я же сказал, что должен все хорошо обдумать.
   — А что мне делать в течение этого времени?
   — Прежде всего — убраться из моего дома. По возвращении позвонить мне. Тогда получишь ответ.
   Брэд встал, пригладил свои темные волосы, потуже затянул резинкой длинный конский хвост.
   — И на том спасибо, — пробормотал он. — Помни, папуля, если ты согласишься, я никогда и ничем больше не буду тебе докучать.
   Брэд направился к выходу. Проходя мимо Джинни, лукаво глянул на нее и подмигнул. Они уже давно флиртовали друг с другом. Заигрывания носили безобидный характер, однако если бы Джейк узнал о них, он бы убил обоих.
   Было позднее утро. Джинни наконец встала и, протирая глаза, избавляясь от остатков сна, отправилась на кухню. Красные плитки пола холодили ноги, но лицо горело — так было всегда, когда накануне она позволяла себе чересчур расслабиться.
   У плиты стояла Консуэло и с усердием скоблила сковороду, на которой жарила Джейку бифштекс. Если он и дальше будет завтракать подобным образом, быть Джинни скоро богатой вдовой.
   — Доброе утро, Консуэло, — с трудом проговорила она.
   — Доброе утро, сеньора, — как обычно, холодно приветствовала ее служанка. — Сеньор Джейк уехал с час назад. Вернется двенадцатого. Не хотел вас будить.
   — Угу, — пробормотала Джинни и достала из холодильника коробку апельсинового сока.
   Налив в высокий стакан, секунду подумала и потянулась к висевшему над раковиной шкафчику. Достала большую бутылку водки, плеснула в тот же стакан — для просветления мозгов. Потуже завязав поясок шелкового халата, Джинни отправилась во двор, не обращая внимания на недовольство Консуэло.
   Она поставила стакан на стеклянный столик, устроилась в мягком шезлонге и в очередной раз подумала, как она ненавидит Лос-Анджелес. Когда-то, много лет назад, этот город был ее голубой мечтой. Она не сомневалась, что станет всемирно известной звездой, которую будут баловать вниманием, узнавать на улицах. А вместо этого единственное, чего ей удалось добиться в жизни, это заполучить деньги Джейка и стать женой голливудского продюсера.
   Впрочем, и этих благ можно лишиться в любой момент.
   Джинни закрыла глаза — пусть солнышко поработает, выбьет хмель из ее одурманенной алкоголем головы — и продолжила свои невеселые думы. Джейк говорит, что любит ее, однако Джинни понятия не имеет, что такое любовь. Видимо, она ее не испытала. Да и нет ее вовсе! Просто выдумали словечко, которое мужики произносят всякий раз, когда хотят переспать с тобой либо завоевать тебя. А если хотят и того и другого, произносят другое слово — женитьба.
   Целый месяц не нужно будет посещать эти дурацкие вечеринки, думала Джинни, куда она обязана появляться вместе с мужем. Одна она может делать все, что ей заблагорассудится. Нужно пользоваться благоприятным моментом!
   Джинни своего не упустит! Можно будет кутить вволю, да так, что чертям станет тошно, а можно попытаться вернуться на сцену. Суперзвезд, которым за сорок, сейчас полно. Может, еще не поздно…
   Джинни уселась поудобнее и сделала первый глоток. А если не получится, можно махнуть в Рио. Небольшой отдых в этом городе ей не помешает. Да и доктора советуют.
   А если захочется вернуться, что ей может помешать… Джейк никуда не денется. Ведь он любит ее, сам говорил.
   Горьковатый коктейль из апельсинового сока с водкой обжег ей горло и попал в пустой желудок. Если бы Джейк не относился к ней с такой нежностью, так бережно, было бы гораздо проще изменять ему, бросать его, когда вздумается…
   — Сеньора!
   Джинни откинулась на спинку шезлонга и, закрыв глаза, задала себе вопрос: почему эти эмигранты не желают говорить по-английски?
   — Что? — нехотя спросила она.
   — Что прикажете приготовить на обед?
   Голос служанки, как обычно, прозвучал равнодушно. С Джинни она всегда разговаривала таким тоном, с Джейком — иначе, словно заботливая мать, ее черные глаза так и светились любовью. А ее она просто не выносила, однако Джинни это было безразлично. Меньше всего ее волновало мнение служанки.
   — Консуэло, сейчас только десять часов, а ты пристаешь с такими вопросами в такую рань!
   — Да, сеньора, — тут же последовал ответ, и Джинни услышала удаляющиеся шаги.
   Она села и помассировала виски. А может, не стоит ехать в Рио? Что она там забыла? Иностранная речь всегда наводила на нее тоску. Джинни допила остатки коктейля.
   Может, лучше позвонить своему агенту? Если повезет, он вспомнит ее.
   — Джинни? — донесся до нее тихий голос.
   Она обернулась и тут же зажмурилась от солнца, которое било ей прямо в глаза. В нескольких метрах от нее виднелась фигурка маленькой девочки.
   — Да, это я, — сказала Джинни.
   Девочка осторожно шагнула вперед.
   — Джинни, — проговорила она. — Я чуть не потеряла надежду отыскать тебя.
   Джинни прикрыла глаза ладошкой. Кто бы это мог быть?
   Черт бы побрал эту Консуэло! Пускает в дом кого ни попадя!
   — Ну, нашла, и что дальше? — проворчала она, пытаясь припомнить, видела она когда-нибудь этого ребенка или нет. — Кто ты такая?
   — Джесс, — проговорила девочка. — Джесс Бейтс.
   Теперь она стояла прямо перед ней. Джинни почувствовала тошноту. Какая же она маленькая, эта Джесс.
   Впрочем, она и раньше не отличалась большим ростом.
   Всегда такая аккуратненькая, что смотреть противно. Одета вроде бы просто, а на самом деле — в вещи, купленные в самых дорогих парижских магазинах. Вокруг глаз появилась сеточка морщин. Но все-таки это она, Джесс Бейтс, без сомнения. Внезапно разболелась голова.
   — Что ты здесь забыла?
   Джесс улыбнулась.
   — Узнаю старушку Джинни, — попыталась пошутить она.
   — Как ты меня нашла? — настаивала Джинни, не принимая шутки.
   Та рассмеялась звонким, однако несколько принужденным смехом, и Джинни поняла — она нервничает.
   — Наняла частного детектива. По-моему, он нашел тебя через рекламного агента.
   «Ну что ж, — подумала Джинни, — значит, еще помнят обо мне, и то хорошо…»
   — Частного детектива, говоришь? Так не терпелось меня найти?
   — Да, я очень хотела тебя разыскать.
   — А ты все такая же богатенькая, как и раньше. Приятно видеть.
   — Да и ты, Джинни, похоже, не бедствуешь.
   Джинни хихикнула.
   — Можно мне присесть?
   — Нет, — отрезала Джинни, откидываясь на спинку шезлонга. — Мне нечего тебе сказать.
   В желудке водка начала бороться с апельсиновым соком. Джинни едва не вывернуло наизнанку прямо на модные туфли Джесс.
   — Ну прошу тебя, Джинни, — взмолилась между тем она. — Я добиралась к тебе через всю страну!
   — А теперь будешь добираться обратно, — проговорила Джинни.
   — Мне нужно сказать тебе что-то важное.
   — Уверена, ничего такого, что могло бы меня заинтересовать.
   Из кармана халата Джинни достала пачку сигарет и зажигалку и, закурив, выпустила струю дыма.
   — Шла бы ты лучше отсюда, — настаивала она, — пока я не велела Консуэло вызвать полицию.
   Джесс подошла к стулу и села напротив Джинни.
   — Не думаю, что ты это сделаешь.
   Джинни сделала еще одну затяжку. Вот черт! Жизнь и так препаршивая штука, а тут еще гостья из прошлого, которое она так старалась забыть. Явилась, будь она неладна!
   Джинни взглянула на Джесс, и к горлу вновь подступила тошнота. Она поспешно сглотнула и опять затянулась. И вдруг ее как громом поразило — как она могла забыть, что эта женщина спасла ей жизнь!
   — Что тебе нужно? — спросила она, закрыв глаза.
   — За эти годы я много о тебе думала.
   — Ты что, явилась шантажировать меня?
   Пропустив этот выпад мимо ушей, Джесс продолжала:
   — О тебе и о других тоже.
   — О красотке Ни Джей и мегере Сьюзен? — усмехнулась Джинни.
   — Вот видишь, ты даже помнишь, как их зовут, их самих не забыла.
   Джинни промолчала.
   — А больше всего я думаю о наших детях.
   Джинни выпрямилась и поспешно погасила окурок.
   — Послушай, — начала она, — если ты явилась сюда копаться в старье и думаешь, что я составлю тебе компанию, то глубоко ошибаешься. Я давным-давно обо всем забыла, поэтому тебе лучше уйти.
   — Я никуда не пойду, — заявила Джесс, сложив руки на коленях, — пока не скажу тебе, что собиралась сказать.
   Джинни снова откинулась на спинку шезлонга.
   — Это вовсе не означает, что я обязана тебя слушать.
   — Все так же любишь показывать зубки?
   Джинни лишь рассмеялась в ответ.
   — Джинни, — начала Джесс, коснувшись рукой края шезлонга, — думаю, настало время заглянуть в прошлое и кое-что в нем исправить. — Она помолчала и закончила:
   — Уверена, этого хотела бы и твоя мама.
   Джинни снова закрыла глаза. Солнце поднялось выше, стало невыносимо жарко. В горле по-прежнему стоял мерзкий комок. Джинни показалось, что она видит сон, дурной сон. Попыталась выкинуть слова Джесс из головы, но было слишком поздно. И тогда Джесс рассказала ей о своих планах.
   Едва она закончила, как Джинни вскочила.
   — Убирайся из моего дома, — просто сказала она.
   — Джинни…
   Но ту уже понесло.
   — Что ты себе позволяешь? Врываешься ко мне после стольких лет и предлагаешь такое! Да как ты смеешь распоряжаться жизнью других людей?! Что ты о себе возомнила?! — выкрикивала Джинни, бегая взад-вперед по дворику. — Да и не способна ты на такое. То, что ты задумала, наверняка противозаконно, а я не думаю, что такая праведница, как ты, пойдет на преступление. Это не для тебя!
   Лицо Джесс исказилось от боли, но Джинни знала, что та от своего не отступится.
   — Послушай, — продолжала она уже более спокойно, перестав бегать по двору. — Много лет назад ты мне здорово помогла, спасибо тебе. Но я никому ничего не должна: ни тебе, ни ребенку. — Она направилась было к дому, но, не дойдя до двери, опять повернулась к Джесс. — И уж поверь мне, моей маме никогда и в голову такое не пришло бы.
   — А тебе самой? — бросила ей вдогонку Джесс. — Неужели ты никогда…
   — Нет. А теперь убирайся!
   Джесс встала, одернула брюки.
   — Шестнадцатого октября, — сказала она. — В два часа.
   В Ларчвуд-Холле. Надеюсь, Джинни, ты передумаешь. Ради своей дочери.
   Джинни ворвалась в дом, с силой хлопнула дверью и заперла ее. Затем побежала на кухню и, наклонившись над раковиной, выплеснула из себя этот проклятый коктейль.

ЧАСТЬ II
1968 ГОД

Глава пятая

ДЖЕСС

   Это был большой, сверкающий свежей белой краской дом, крытый серой черепицей. К нему примыкала широкая веранда, высокие узкие окна заканчивались ярко-зелеными ставенками. Джесс заметила, что по мере приближения «бентли» по длинной подъездной аллее дом вырастал прямо на глазах.
   Выглядел он довольно приветливо.
   — С прошлого года не видала такого приятного местечка. Когда мы ездили в Нантаккет… — проговорила Джесс и запнулась.
   Нантаккет… Да откуда же отцу знать? Ведь он там не был, был слишком занят, чтобы поехать с семьей отдыхать.
   Отец не ответил.
   Джесс взглянула на точечки пурпурных крокусов, растущих вдоль подъездной аллеи, на огромные сосны, которые склонились над ними, закрывая нежные цветы от холодной весны, обычной для Новой Англии. «Цветочки выживут, — подумала она. — Их есть кому защитить».
   Она не отрывала глаз от окна, стараясь не глядеть на отца, не видеть его крепко сжатый рот, колючие глаза. Впервые он везет ее куда-то сам. Решил, что даже шофер не должен знать, что Джесс едет в Ларчвуд-Холл.
   Машина остановилась у подъезда.
   «Поговори со мной, папа! — хотелось крикнуть ей. — Я не думала, что так случится. Мы с Ричардом любим друг Друга так, как ты любил маму». Но Джесс ничего не сказала, ей было стыдно.
   Отец выключил двигатель, вышел из машины, захлопнув дверцу.
   Джесс закрыла глаза. «Ричард, — пронеслось в голове. — Я должна думать о Ричарде. Он все уладит». И, сдержав уже готовые хлынуть слезы, она вошла вслед за отцом в дом.
   Франсис Тейлор оказалась крупной женщиной с желтыми волосами. Двигалась она стремительно, оставляя за собой стойкий запах лаванды, смешанной с табаком, и легкий синтетический шелест нейлоновой комбинации, которая терлась о ее бедра. Тонкий рот был накрашен красной помадой, вместо сбритых бровей были нарисованы черным карандашом крутые дуги. Она пригласила Джесс с отцом в комнату, отделанную темными панелями, по обеим сторонам которой стояли шкафы с книгами.
   — Когда Ларчвуд-Холл был частным домом, здесь была библиотека, — деловым тоном объяснила она. — Здесь будет мой кабинет, но девушки, естественно, будут иметь неограниченный доступ к книгам. — Прищелкнув пальцами с длинными ногтями, накрашенными красным лаком, она показала в сторону книжных шкафов.
   Джесс внезапно затошнило, и она поспешно опустилась на стул, обитый ситцем. Хотелось, чтобы отец взял ее за руку и сказал: «Извините, мисс Тейлор, но произошла ошибка. Я люблю свою дочь и увожу ее домой».
   Но ничего подобного не случилось.
   — Прошу вас, садитесь, — пригласила мисс Тейлор.
   Сама она подошла к столу из красного дерева и села в кожаное кресло. Отец сел к ней лицом.
   — Как я говорила вам по телефону, мистер Бейтс, девочки в основном попадают к нам в Ларчвуд-Холл уже на последних месяцах беременности. Исходя из моего прошлого опыта… я раньше работала в Челси-Хаусе… пришла к выводу, что большинство из них не хочет уезжать из дома, пока… — она замолчала и снова прищелкнула пальцами, — …пока не появится в этом необходимость.
   «То есть пока не появится живот», — подумала Джесс.
   Она повертела свое кольцо с изумрудом и бриллиантами, горя единственным желанием — исчезнуть.
   — А как я вам уже говорил… — раздался твердый голос отца и Джесс вздрогнула: от самого Манхэттена, а это было два часа назад, он рта не раскрывал. — ..Джессике неудобно оставаться дома. — Он помолчал и, не глядя на дочь, закончил:
   — В это время года она обычно находится в частной школе.
   Мисс Тейлор, повернувшись к Джесс, одарила ее теплой улыбкой, белые зубы блеснули.
   — Где находится твоя школа, дорогая? — ласково спросила она.
   Джесс кашлянула.
   — Недалеко от Лондона. Школа мисс Уинслоу, — тоненьким детским голоском проговорила она и нахмурилась.
   — Так вот откуда у тебя этот акцент! Ты училась в Англии. Как это мило!
   Джесс кивнула, не зная, как реагировать на эту реплику.
   — У меня очень мало времени, — вмешался отец. — Быть может, мы уладим финансовый вопрос?
   — Разумеется, мистер Бейтс, — деловито заверила его мисс Тейлор. — Сумма ежемесячной платы вам известна.
   Первый и последний месяцы оплачиваются заранее.
   «Финансовый вопрос…» — с тоской подумала Джесс.
   Единственное, что волнует отца. Ему нет дела до нее, как не было дела до ее матери. Джесс невидящим взглядом смотрела на край стола. Вспомнились похороны мамы.
   Было серое мартовское утро, когда Джесс прилетела из Лондона в Нью-Йорк. Никто ей не сказал, отчего неожиданно умерла мама, но в церкви она случайно услышала разговор двух женщин. «Таблетки», — прошептала одна.
   «Плюс алкоголь», — добавила другая.
   Они понимающе кивнули друг другу, и первая женщина чуть слышно прошептала: «Покончила с собой».
   Слова эти молнией пронеслись у Джесс в мозгу. «Нет! — хотелось ей закричать. — Моя мама не могла совершить этого! Она слишком меня любила».
   Джесс взглянула на отца, стоявшего у гроба, на котором лежали венки из орхидей. Спокойно сложенные руки, бесстрастное лицо. Если услышанное из разговора женщин правда, то мама покончила с собой из-за него.
   Вдруг Джесс почувствовала, как кто-то коснулся ее руки.
   Она подняла голову. Рядом стоял Ричард. Глаза его светились любовью. Сколько раз отец пытался заставить ее порвать с ним! Познакомились они прошлым летом, когда Ричард принес ей в клубе полотенце. Это была любовь с первого взгляда. Осенью она уехала в Англию учиться, но чувство не угасло. Они писали друг другу письма почти каждый день. А когда Джесс вернулась домой на каникулы, снова стали встречаться. Если бы отец знал об этих встречах, он бы тут же положил им конец. К счастью, он находился в полном неведении — мама постаралась. Вот и сейчас он не смог запретить Ричарду пойти на похороны, как не смог после них помешать им заниматься любовью на заднем сиденье старенькой машины отца Ричарда.
   — Джессика.
   Голос мисс Тейлор вернул ее в действительность. Хозяйка пансионата смотрела на нее в ожидании ответа на вопрос.
   — Извините. Что вы сказали?
   — Когда ты должна родить, дорогая?
   Джесс почувствовала, как щеки покрывает яркий румянец. Она поспешно опустила глаза, чувствуя холодный взгляд отца.
   — В декабре, четырнадцатого декабря.
   — Значит, ты только на втором месяце, — заметила мисс Тейлор.
   В голосе ее не было ни тени раздражения, однако Джесс вздрогнула.
   Отец встал и вынул из кармана чековую книжку.
   — Сколько я должен за медицинское обследование?
   Услуги врача, плата за пребывание в больнице, некоторая сумма на случай, если возникнут осложнения, — слова крутились вокруг Джесс, как надоедливые мухи. Склонившись над столом, отец начал выписывать чек.
   — Придется также оплатить еще кое-какие услуги, — продолжала мисс Тейлор. — Кроме того, в данной ситуации… — Она на секунду замолчала, почувствовав возникшее между отцом и дочерью напряжение, потом продолжила:
   — В данной ситуации нашим штатом предусматривается визит к вашей дочери работника социальной сферы. Хотя отказ от ребенка является частным делом, этот официальный представитель обязан поговорить с Джессикой. Позже я1 сообщу вам точную сумму всех услуг.
   Рука отца повисла в воздухе над чековой книжкой.
   — Я должен попросить вас еще об одном, — сказал он.
   Джесс съежилась.
   — Джессика не должна получать никаких писем и разговаривать с кем бы то ни было по телефону.
   Джесс перевела взгляд с отца на мисс Тейлор: хотелось спросить, законно ли это.
   Мисс Тейлор кивнула и протянула отцу бумаги.
   — Подпишите, пожалуйста, что вы согласны на временное опекунство и родственное попечение, и возьмите медицинские формы, ребенок ведь еще несовершеннолетний.
   «Какой ребенок? Да ведь это я! — подумала Джесс. — Мне пятнадцать лет, я беременна, а она называет меня ребенком». Она взглянула на отца. Даже не читая, он подписал все бланки. «Как же он меня ненавидит», — печально подумала Джесс. К горлу снова подступила тошнота, и она крепко вцепилась в сиденье стула.
   Отец убрал ручку во внутренний карман пиджака.
   — Если это все, я пойду.
   Мисс Тейлор взглянула на бланки и кивнула.
   — Кто-нибудь занесет в дом ее вещи? — спросил отец, не глядя в сторону дочери.
   Мисс Тейлор встала.
   — Пока вы будете прощаться, я пришлю мистера Хайнса.
   Она поспешно вышла из комнаты.
   Джесс поняла — отец не знает, как себя с ней вести. Он вдруг растерялся и стал похож на маленького мальчика, случайно оказавшегося в компании взрослых. Он вынул из кармана трубку и кисет с табаком и принялся судорожно набивать ее.
   — Папа… — прошептала Джесс.
   Сунув в рот незажженную трубку, отец выпрямился и застегнул свое модное пальто на все пуговицы. Резкие морщины, обычно придававшие его лицу благородную суровость, обозначились еще резче. В глазах появилось прежнее непримиримое выражение.
   — Полагаю, сказано более чем достаточно. Чековая книжка у тебя есть. Деньги на нее будут перечисляться ежемесячно.
   И, не глядя на Джесс, он распахнул массивную дверь и вышел в фойе, а Джесс так и осталась сидеть на месте.
   Несколько секунд спустя до нее донесся шум мотора, потом шорох шин по асфальту. Она еще надеялась, что сейчас отец вернется и заберет ее, но этого не произошло.
   Звук быстро удаляющейся машины скоро исчез.
   Мисс Тейлор вошла в библиотеку бесшумно.
   — Ну что, Джессика, хочешь посмотреть свою комнату?
   Она медленно поднялась со стула — ни сил, ни чувств у нее не было.
   — Мне очень жаль, что отец был таким.
   — Каким, дорогая? Деловым?
   — Да.
   — Отцы, Джессика, — подмигнув, заметила мисс Тейлор, — слишком обостренно все воспринимают.
   У Джесс стало немного легче на душе.
   — Пожалуйста, зовите меня Джесс. Мне так больше нравится.
   — Хорошо, Джесс. А теперь пойдем в твою комнату.
   — Мисс Тейлор!
   Та остановилась.
   — А сказанное про письма и телефонные звонки…
   Мисс Тейлор покачала головой.
   — Мне очень жаль, дорогая, но придется подчиниться.
   Джесс согласно кивнула и пошла вслед за мисс Тейлор, почти не вникая в сказанное.
   — Твои вещи отнес мистер Хайнс. Он ухаживает за садом и выполняет разные работы по дому, а жена его готовит. Она довольно ворчливая особа, но ты не обращай внимания. Ее ворчание безвредно для окружающих.
   Они здесь давно, с тех пор как дом был еще частным владением.
   Они начали подниматься вверх по широкой лестнице с потрескавшимися ступенями. На полдороге мисс Тейлор остановилась и стала задыхаться от сильного кашля.
   — Ох! — простонала она, отдышавшись. — Подготовка Ларчвуда к приему новых жильцов совсем меня доконала! Забыла, что я уже не такая юная, как прежде.
   Джесс улыбнулась. Мисс Тейлор была немолода, намного старше мамы, но пока еще не достигла возраста бабушки, решила она. Внезапно у нее мелькнула мысль: если бы мама была жива, она как раз готовилась бы стать бабушкой.
   Немного отдохнув, они добрались до конца лестницы, при этом мисс Тейлор крепко держалась за начищенные до блеска перила из красного дерева.
   — В семье, которая жила тут последней, было четверо сыновей, — проговорила она, тяжело дыша. — Я так и вижу, как эти мальчишки стремглав катятся вниз по перилам. — И, спохватившись, быстро прибавила:
   — Сейчас, конечно, это строжайше запрещено.
   Джесс еще раз улыбнулась.
   — Твоя комната, дорогая, находится на втором этаже. У нас на втором этаже три комнаты, на третьем — одна. Она довольно просторная, но ванны там нет, ванна только на втором этаже.
   — Вы хотите сказать, что у нас будет одна ванная комната на всех? — удивилась Джесс.
   — Ну да! Конечно, она побольше обычной ванной комнаты. Но поскольку две девушки должны приехать сюда только через две недели, пока она будет целиком в твоем распоряжении. Если тебе что-либо понадобится, моя комната находится на первом этаже, прямо за кухней. — Она улыбнулась. — Раньше там была комната для прислуги.
   Они пошли по коридору. Стены его были обшиты темными деревянными панелями, над которыми виднелись обои в цветочек. Похоже, ремонт сделали совсем недавно — в огромном старом доме, казалось, витал запах новизны. Остановились перед дубовой дверью в конце коридора. Мисс Тейлор открыла замок ключом.