Стюарт Йэн. Колесники

 
   Три синхронизированных репульсорных луча сошлись на «Тиглас-Пильсере». Их прикосновение, нежное сначала, окрепло, как только было считано значение дальномера, и беспомощный космолет стало оттягивать прочь от Юпитера. Его поместили на стабильную орбиту в пределах досягаемости «Жаворонка».
   Когда все данные стали соответствовать ментальному образу оптимальности, колесник-математик выключил лучи и перевел Машины в режим ожидания. Наступила тишина – колоссальные вращающиеся роторы постепенно застыли.
   Один из матемпьютеров задался вопросом, к чему вообще затеяна вся суматоха. Комета слишком мала, чтобы причинить Юпитеру существенный вред. Ко всему прочему это еще и бесполезная работа: объект находился по-прежнему там, где, по расчетам колесника, возможна повторная опасность столкновения через двенадцать тысяч лет. Следовало бы запихнуть его куда-нибудь подальше, направить на один из безжизненных малых миров, как делали всегда. Но приказы не обсуждаются, даже если они дурацкие. Матемпьютер бибикнул, что у колесников соответствовало сарказму: вот же руководители! – и вернулся к любимой работе – контролировать Внешний Ореол. Здесь если и возникают потенциальные проблемы, то их решение можно отложить на четверть миллиона лет.
 
   В то время как «Тиглас-Пильсер» подталкивали к безопасной орбите, «Жаворонок» летел к нему на всех парах. Наконец спасатели увидели свою цель на экранах не в виде точки. «Тиглас-Пильсер» превратился в настоящую развалину. Обычно безупречный матово-черный корпус был изъеден и покрыт разноцветными пятнами. Металлическая броня выглядела скорее как разлохмаченные бумажные листы. Один двигатель оторвался, и только искореженные остатки крепления свидетельствовали о том, что он вообще когда-либо существовал.
   Гринберг оценил картину:
   – Нет тарелки связи, нет лидара… один двигатель, серьезно поврежденный… нет радио, нет радарной установки. Космолет летит без зрения и слуха.
   Когда они сблизились, состояние судна стало еще более очевидным.
   – В корпусе пробоины, – продолжил перечень Гринберг, – все иллюминаторы разбиты. Внутри кавардак. Будем надеяться, что они добрались до камеры защиты от солнечных вспышек – она рассчитана на радиацию, но хоть как-то оградит и от метеоритов.
   – Они наверняка в скафандрах, – заметил Бейли. – Поэтому по-прежнему живы. – Его голосу недоставало убежденности.
   – Скоро узнаем, – сказал Мозес. – А до тех пор любые домыслы только мешают ясно мыслить.
   Гринберг посмотрел на него:
   – Странный ты паренек.
   Мозес ответил ему медленным тяжелым взглядом:
   – Вы бы тоже стали таким на моем месте. Кэшью попыталась удержать слезы.
   – Когда-нибудь, Мозес, тебе все равно придется измениться, – сказал капитан. – Конечно, твоя выдержка помогла вынести весь тот кошмар, когда ты был ребенком, но теперь она мешает тебе повзрослеть.
   Никакой реакции.
   Как только «Жаворонок» подошел к «Тиглас-Пильсеру» вплотную, пятеро добровольцев перешли на космолет. Входной люк заклинило; с помощью лазера был разрезан корпус между двумя разбитыми иллюминаторами, и спасатели скрылись внутри. Краткие обрывки беседы долетали до оставшихся в «Жаворонке»:
   – Проходы забиты обломками.
   – Используйте лазер. Пауза.
   – Видите вход в камеру?
   – Люк приоткрыт. Потолок сдавлен, хотя протиснуться можно. Идем дальше…
   Длинная, бесконечно длинная пауза.
   – Нашли.
   Кэшью хотелось выкрикнуть: людей? или тела?
   – Положите их на носилки, – приказал Гринберг. – Осторожно! – Он приказал Кэшью и Мозесу: – Вы двое, со мной. Остальные ждут здесь. Я буду держать вас в курсе.
   Весь экипаж наблюдал на стенном экране, как добровольцы возвращались из разбитого корабля, буксируя два желтых, похожих на гигантские сосиски кокона.
   Казалось, прошла вечность, пока воздушный шлюз не завершил полный цикл. Наконец внутренняя дверь открылась. Коконы опустили на пол. Один из коконов вскрывал корабельный врач, то же самое со вторым проделывал фельдшер.
   Доктор наклонился и осторожно снял со своего подопечного забрызганный кровью шлем. Показалось лицо Чарльза.
   Доктор вставил иглу в подключичную артерию.
   – Живой, – оповестил он.
   Все шумно выдохнули; только Мозес, демонстрируя полное спокойствие, продолжал дышать ровно.
   Сняли шлем и со второго тела. Фельдшер присел на корточки и проверил пульс, прежде чем освободить женщину от скафандра.
   – С ней… – не выдержала Кэшью. Глаза Пруденс открылись:
   – С ней все в порядке, черт побери! Мозес внезапно разрыдался.

Глава 21
Карверовский музей человеческой истории, 2222-й

   Звездное небо с Земли выглядело практически таким же, каким его видели древние астрономы предъегипетской цивилизации, но повсюду на темной стороне люди смотрели вверх – выжидающе, с надеждой, в испуге. Страсти по-прежнему бушевали по всему земному шару, но пар уже был выпущен. Безумие, обуявшее планету три недели назад, когда СРЮП не сумели изменить курс Смертельной Кометы, постепенно стихало. Смерть подошла так близко, что люди наконец начали постигать мизерность бытия.
   Два огонька на усеянном звездами небесном своде сходились в точке столкновения: изогнутый лошадиный хвост кометы из перегретого газа, сдутого со снежка в двадцать триллионов тонн, и пятнышко Ио, видимое невооруженным глазом. Предполагаемая траектория кометы варьировалась где-то в пределах пяти тысяч миль – и одна треть допуска была занята сегментом Земли. Комета могла пройти мимо полностью; могла задеть атмосферу и начать в ней подскакивать подобно голышу, делавшему «блинчики» на поверхности воды; могла войти под более крутым углом и превратиться в смертельную шаровую молнию. А еще она могла столкнуться с Землей лоб в лоб с силой взрыва в миллиард ядерных боеголовок.
   Через трещины измученной поверхности Ио под страшным давлением истекала магма, делая невозможными точные расчеты.
   В Севмерике все, даже самые крошечные, молельные дома самых незначительных сект были переполнены. В Азии миллионные толпы теснились вокруг главных храмов. В Европе сто миллионов атеистов внезапно обратились в веру. А в потайном зале своего музея Эйнджи Карвер влила в себя тройную дозу виски и включила альбом Кармагеддона. Независимо от того, что принесет будущее, миллиардерша была до чертиков уверена, что, когда карты открыты, молиться глупее глупого. Молитвы – проекция человеческих желаний на бесчеловечную Вселенную, они более бесполезны, чем свист во время урагана; вы молите ураган сжалиться над вами, потому что считаете, что ваша особа исключительна. Грубо говоря, молитва – это просьба о защите от судебного преследования законов природы.
   Вам от этого легче?.. И что с того? Вы все равно погибнете, если карты выпали не так.
   Она отпила из кубка трехтысячелетней давности. Ее окружали бесценные экспонаты, плоды труда семи до неприличия богатых мужей.
   Семь настоящих мужчин. Она любила их всех… Слезы стекали по щекам. Эйнджи подняла кубок в молчаливом тосте за Генри, Жан-Луи, Осборна, Иошики, Мэдисона, Хэмфри и Михаила. Потом снова наполнила кубок и ушла в забытье личных воспоминаний.
 
   Кхи Минг-Куо быстро растерял веру в силы, которые упорядочивали Вселенную. Они лишили его черного ребенка, они лишили его самого многообещающего Охотника, они отдали в руки врагов неоправданную мощь, а теперь сговорились с кометой и Луной, чтобы найти и уничтожить его! Китай перестал быть хорошим местом, как раньше, на коне сейчас банда Белого Дракона. На каждом углу торговали экотопианскими лекарствами, прибыль же от продажи традиционных средств сильно упала, и его состояние таяло почти так же быстро, как было приобретено.
   Он призвал Утонченное Цветенье, поскольку отчаянно нуждался в совете.
   – Ваше Превосходительство, два центральных узла пересечения выделяются на фоне пылающих цветов остаточной ауры, – объяснила она. – Оба расположены в Экотопии. Будет мудро переместиться в один из них.
   Кхи надеялся на более конкретный совет.
   – Какое из них лучше?
   – Знамения не могут обозначить разницу, Ваше Превосходительство. Мудрый человек всегда надеется на собственные суждения, основанные на доступных знаниях.
   Ну и ну.
   – Назови эти места.
   – Первое – крохотный островок близ самой южной оконечности Южмерики. Исла Хорное, часть Тьера дель Фуэго. – Утонченное Цветенье скромно потупилась. – Более известный как Мыс Горн.
   – А второе?
   – Центральное Борнео. Предпочтительно в изножье Пегу-нунга Мюллер, горной цепи в центре острова.
   – Почему эти два?
   – Ваше Превосходительство, источник моего знания неизвестен даже мне. Я могу сказать лишь, что Покровительство этих двух точек исключительно благоприятно. Я бросала стебли тысячелистника неоднократно, и все сходилось как нельзя лучше. – Из складок своего одеяния она извлекла горшочек из жадеита. – Ваше Превосходительство, для предосторожности нужно выполнить еще одно условие. Использование этого бальзама также снискало одобрение Покровительства. Когда достигнете пункта вашего предназначения, натритесь в качестве защиты против неудачи.
   Кхи предпочел бы, чтобы натиранием занялась Утонченное Цветенье, но это было невозможно. А совет насчет выбора места предназначения еще более загадочен… Он взвесил варианты. Оба пункта можно достичь частным реактивным вертолетом. Борнео значительно ближе, зато Мыс Горн менее населен. Один был островком, другой…
   – Утонченное Цветенье, какой из узлов опаснее в случае, если комета, или хотя бы ее фрагмент, обрушится в море?
   Она воздержалась от замечания, что если комета столкнется с Землей, то едва ли что-то будет иметь значение. Кхи Минг-Куо требовал совета, куда отправиться, а имеет ли смысл вообще куда-нибудь отправляться.
   – Ваше Превосходительство удивительно проницательны. Удар в океан создаст цунами.
   – В таком случае укрываться в прибрежных районах неблагоразумно, принимая во внимание, что гористая часть острова… Сообщи, почему Покровители одобрили крошечный островок на стыке двух самых больших океанов в мире?
   Дева фэнг-шуй прелестно зарделась.
   – Ваше Превосходительство, Покровителей интересуют дела мира духов и властителей дракона. Они не принимают во внимание мир физический.
   – Понимаю. Но может ли мудрый человек использовать знание физического мира?
   – Пожалуй.
   – Тогда решено.
   Девушка поклонилась и вышла из комнаты. Кхи проинструктировал свой уникомп подготовить реактивный вертолет для полета на Борнео.
 
   Манипулируя дистанционным управлением, Эйнджи Карвер направила в небо одну из камер системы безопасности на крыше и не без труда сфокусировала изображение.
   В центре экрана доминировал полумесяц. Подчиняясь команде, видеопроцессор затемнил лунный свет и усилил звездный фон. Появился струящийся хвост кометы, нацеленный в промежуток между рожками. Бледно-желтое сияние Ио теперь отставало от головы кометы всего лишь на несколько лунных диаметров. Позади тянулся неправильной формы дымный след.
   Обе проскочили Луну… но проскочут ли они Землю? Ио все еще догоняла комету, и многое зависело от надежности автоматизированного оборудования колесников. Когда Ио подберется к комете поближе, начнут работу ее Машины Отклонения… Надо признать, что Чарльз здорово придумал.
   Гигантский ВидиВи-экран показывал душещипательные сцены, которые происходили по всему миру. Бунты в Лос-Анджелесе, Лондоне, Токио, Новосибирске… Массовые религиозные церемонии в Бирмингеме, Рио-де-Жанейро, Новом Дели, Джакарте…
   Впрочем, показывали сцены и пострашнее. Массовые оргии на Тасмании. Вспышка человеческих жертвоприношений на Таити. Сатанинское поклонение, черные мессы – представить невозможно! – в Бостоне. Полыхающие городские кварталы, мародерство, проявления апокалиптических безумств…
   Террорист, взорвавший бомбой Биршебу… как будто национализм имел сейчас какое-то значение.
   Обычное непрошибаемое молчание Демократической республики Свободный Китай. Даже теперь большинство из ее граждан понятия не имело о грядущей опасности. Никто им не сказал, а у них не было возможности выяснить. Слухи, тем не менее, распространялись как лесной пожар.
   И во всех местах люди собирались на улицах, площадях и парках с немым вопросом в глазах – и ждали.
   По ВидиВи продолжили пичкать дико оптимистическими предсказаниями: мол, самые последние расчеты показывали, что Ио отклонит комету прочь от Земли, благополучно столкнув в сторону. Экстранет давал более сдержанные прогнозы. Страничка «Ти-Разрушителя» даже устроила тотализатор на место, где упадет комета, хотя у победителя вряд ли будет возможность забрать свой выигрыш.
   Из окна вашингтонского кабинета Ульрих-Бенгтсен смотрел на ночное небо. Попытка устранить Дэнсмура провалилась… однако, похоже, вояки недооценили Чарльза. Сейчас, задним числом, попытка привлечь на свою сторону парителей-в-небе выглядит единственно разумным решением. Если когда-нибудь начнут расследование, замгенсекретаря скажет именно это. Что же касается смерти Холберстэма… Конечно, очень жаль… Каждый человек имеет право на защиту против вооруженного психопата.
   Скоро люди узнают все, хотя, может быть, и ненадолго. Ио явно стала больше – так же как и комета, чей хвост распушился веером, сверкающим полукругом холодной красоты и напоминанием об устрашающих силах природы.
 
   Каждые несколько секунд центр управления сотрясало, будто разразилось очередное потрясение. Тряхни чуть посильнее – и луна распадется на куски, даже при том, что она имела две тысячи миль в поперечнике. Тем не менее, симбио-пьютерные установки созданы надежно. В назначенный момент Самоуверенный Робин вернул Машины Отклонения к жизни.
   Силовой луч связал Ио и комету. Когда мощь Машин достигла максимума, эти небесные тела начали неощутимо расходиться в разные стороны. Напряжение увеличило количество и амплитуду сейсмических волн, которые пошли взад-вперед через внутренности Ио, отражаясь от поверхности и преломляясь на границе между ядром и магмой. Сдавленный лед кометы, пронизанной трещинами и отверстиями, где кипели горячие газы, стал ломаться. Двигатели набирали все больше и больше мощи, силы интенсивно увеличивались.
   Комета раскололась на два огромных фрагмента и дюжину кусков поменьше, множество булыжников и неисчислимые пылинки. Колесник-диспетчер, маневрируя выделенными полями отталкивания, поймал в ловушку главные фрагменты и сделал все возможное с остатками. Машины быстро набрали предельную мощность. Они не были предназначены для долговременной работы, и система оказалась перегружена.
   Машина сорвалась с креплений и разбилась вдребезги о стену пещеры. Вторая Машина внезапно раскалилась добела и расплавилась – разрушился внутренний щит отражателя.
   Затем провалился пол, пробитый взрывом магмы жидких слоев луны. Через несколько секунд новый вулканический плюмаж украсил изуродованный ландшафт Ио.
 

* * *

 
   Несмотря на многочисленные предупреждения, сотни тысяч людей толпились на юго-западном Южмериканском побережье. Они ахнули в удивлении, когда окутанный пламенем ледяной шар прочертил рассветное небо. Его тонкий хвост наклонялся в сторону моря поперек красных полос встающего Солнца. Через сорок минут, когда цунами приблизилось к побережью, большинство людей все еще находилось там. Разбушевавшуюся стихию пережил один из двадцати.
   Так Земля встретилась с маленьким фрагментом кометы.
   Другой маленький фрагмент столкнулся с Луной. Удар пришелся на невидимую сторону, но обширное облако пыли распространилось по лунной поверхности, затенив моря и кратеры. Столкновение и его отголоски подействовали на Буддистские Лунные Базы, однако никто из старателей не погиб. Лунные масс-драйверы Ремешков сбили три небольших фрагмента, распылив их в облако мелких частиц и гальки. Когда же осколки вошли в верхний слой атмосферы Земли, небеса стали показывать картину воздушного боя.
   Остальные меньшие фрагменты проскочили мимо. Прежде чем Машины Отклонения были разрушены, Самоуверенный Робин успел оттолкнуть один из двух больших фрагментов. Теперь Земле грозили оставшийся большой фрагмент кометы и атакующий мир преисподней Ио. Если план Дэнсмура провалится, не только человечество, но и сама Земля обратится в прах.
   Кукушка невозмутимо наблюдал разворачивающуюся драму. Из орбитального монастыря Пути к Целостности происходящее казалось упражнением из учебника небесной механики – геометрическая динамика в громадном масштабе. С этой выгодной точки наблюдения все задействованные тела были частично освещены. Земля выглядела большим голубым и алебастровым полумесяцем, заблудшая юпитерианская луна – смазанным лимонным с извивающимся серным сгустком на одном конце. Два главных фрагмента Джарамараны сияли подобно крошечным алмазам и постоянно меняли форму, поскольку вращались; каждый – с ярко выраженным собственным хвостом взбаламученного газа. Остальная часть кометы виднелась в линзах телескопа слабым пятном. Луна, молочно-белая и загадочная, в дальнейшем не играла никакой роли.
   Один серебряный бриллиант скользил мимо конца полумесяца, по-видимому, избегая накалывания на сверкающий рог. Второй исчез на голубом и алебастровом фоне. Лимонная бусинка коснулась края черного шара с чашевидным сине-белым полумесяцем и зашла за него.
   Один большой фрагмент кометы все еще стремился к цели. Поскольку он вошел в верхнюю атмосферу Земли, то начал изменять цвет, и полоса малинового огня разрезала небо прямой линией. Чудовищный акустический удар, отстающий на десять минут, оставил за собой сглаженные леса, уничтоженные постройки и обвалившиеся небоскребы. Десятки миллионов землян были оглушены ударной волной. Массивный остаток основного тела кометы выбил углубляющуюся воронку в тропосфере Земли. Ничем не связанный конгломерат льда и пыли, фрагмент распался; в небольшой телескоп можно было разглядеть шесть главных частей и целое облако частиц поменьше.
   Над Лагосом эта шестерка сформировала неправильное пятно света вдвое ярче Солнца. Собравшиеся горожане в ужасе наблюдали, как огненный шар становится больше и больше, будто падает им на голову. Во внезапной панике толпа побежала, тщетно надеясь опередить Армагеддон. Люди кричали, падали и умирали в давке. Только через несколько минут к ним вернулось некое подобие здравомыслия, когда оставшиеся в живых увидели уменьшающуюся полосу в небе. Она двигалась к горизонту и вскоре исчезла за ним.
   В Найроби гудящий проход одного из кометных фрагментов разрушил дюжину некачественно построенных небоскребов, убив сотни и вдвое больше замуровав живьем под грудой бетона и стальной арматуры. Люди были раздавлены или чудесным образом оказались в пещере без выхода – уж как распорядился перст слепой судьбы.
   Второй фрагмент ударил оземь в отдаленной гористой области пустыни Намиб.
   Третья часть кометы полностью разрушила большинство северных предместий Канберры и вызвала пожары на площади размером с Тасманию.
   Маленький кусок, весом в пятьдесят тонн или около того, пронзил плотные слои атмосферы в более низких широтах, превратился в шар нагретой плазмы й взорвался в воздухе прямо над лесами центрального Борнео, устроив гигантский лесоповал и ужасая диких животных..
   На невидимой Кукушке стороне планеты, спеша из ночи в день, в небе вырисовывалась огромная Ио. На несколько часов Земля обрела еще одну луну, которая прошла так близко, что вызвала огромные приливы и отливы. Остров Пасхи погрузился в океан полностью, а когда вода спала, древние статуи оказались смыты с него, как и все остальное. К тому времени, когда приливы достигли густонаселенных районов Полинезии и Австрозеландии, новая луна уже уходила прочь, и поэтому ущерб был не столь велик. Несколько сотен городков было разрушено, миллион квадратных миль сельскохозяйственных угодий затоплен, бесчисленное количество овец и рогатого скота и десятки тысяч людей утонули. Волны обежали вокруг земного шара несколько раз, но именно первый проход нанес наибольший урон. Облака сернистых окислов, выброшенные измученной Ио, загрязнили земную атмосферу – в течение месяцев будут идти кислотные дожди.
 
   В течение последних четырех часов, когда реактивный вертолет Кхи Минг-Куо летел на юг из провинции Гуаньжи, ему ничего не было видно из иллюминатора, кроме перистых облаков и слегка колеблющейся стальной глади Южно-Китайского моря. Потом открылась буйная зелень Северного Борнео. Это нарушило монотонность полета и предупредило китайца, что до места назначения осталось меньше часа лету. Он снова задался вопросом, почему Утонченное Цветенье выбрала такое любопытное место, ведь Борнео считался островом Экорезервации, и официально подлет разрешался лишь со стороны маленького острова Пулау Лаут, расположенного с юго-востока. Воистину пути фэнг-шуй извилисты!.. Зато это позволило миллиардеру прибыть незамеченным, так как его пилот использовал в качестве прикрытия скопившиеся над центральным горным хребтом облака, которые не давали обзора орбитальным соглядатаям.
   Как будто прочитав мысли хозяина, пилот еще больше снизился и начал вязать кружево виражей меж горными отрогами, прижимаясь к склонам, чтобы уменьшить риск, что одна из радарных станций или бродящие по джунглям смотрители смогут засечь вертолет и задумаются, что он тут потерял.
   Борнео представлял собой растительный рай, дом для девяти десятых общего поголовья орангутанов. Так было далеко не всегда. Даже перед Паузой большинство вечнозеленых лесов, где обитало множество животных, было выжжено для полей или вырублено для распиловки на лесоматериалы. К концу Паузы десятки примитивных сельских хозяйств типа «вырубай-и-жги» превратили большую часть острова в полупустыню, а крупных приматов вырезали или милостиво позволили им умирать от голода и болезней. При новом политическом порядке, который наконец установился в Экотопии, оставшихся фермеров переселили и вновь засадили остров лесами – шаг за шагом, начав с травы и кустов, чтобы удерживать дождевую влагу. Трудно управлять экосистемой, когда никто не понимает динамики естественных процессов, однако защитники природных ресурсов старались изо всех сил и учились на собственных ошибках.
   Поскольку леса начали восстанавливаться, возродилась и мелкая живность, а потом были наконец завезены большие обезьяны из питомников Востазии и городских зоопарков. Орангутанам для выживания требуется обширная территория, и к настоящему времени демографический взрыв распространил их по всему острову – от дождевых лесов горных районов до заросших болот юга и востока. Немногие города, которые все еще существовали на Борнео, были сосредоточены вдоль побережья, и главным средством путешествия в глубь Калимантана служили лодки, курсирующие по обширной сети рек.
   Пики Пегунунганг Ирана слились с пиками Пегунунганг Мюллера, и пилот, ориентируясь по водоразделу на юго-востоке, направился к предгорьям возле реки Муранг – в место, где, согласно деве фэнг-шуй, Покровительство будет наиболее благоприятным.
   Реактивный вертолет благополучно приземлился на маленькой прогалине у подножия скалистого утеса, недалеко от ниспадающих струй высоченного водопада. Кхи вылез из машины. Пилот помог ему выгрузить рюкзак, корзины с продовольствием и палатку; затем, выполнив свои обязанности, забрался в кабину и отправился назад, в Китай. Когда комета пройдет и политическая пыль осядет – если комета пройдет, но Кхи в собственную смерть не верил, пока следовал советам девы фэнг-шуй, – Кхи свяжется по радио с пилотом, чтобы тот вернулся и забрал его. Если кризис продлится, он отправится в поход по тропическому раю, возможно, в компании случайно подвернувшегося орангутана. Будет время поразмышлять и запланировать новые предприятия. К примеру, торговля костями приматов при наличии стимулированного спроса…
   Было тепло и влажно. Он выскользнул из одежды и развесил ее на ветках. Педантично следуя совету Утонченного Цветенья, взял кончиками пальцев бальзам из жадеитового горшочка и энергично растер по всему телу. Потом оделся и забросил пустой горшочек в кустарник; жадеит был низкого качества, а резьба – явно ординарной. Кхи спрятал палатку и провиант в скальной расщелине и закинул на плечи рюкзак, в котором было все, чтобы прожить несколько недель. Паломник поневоле хотел найти удобное местечко для лагеря; когда он его отыщет, то вернется за остальными пожитками. Навигационные подсказчики определили положение Кхи относительно ближайшего подножия, и он не боялся, что впоследствии не найдет схрона.
   Китаец прошел около мили по вьющейся по склону горной тропинке, когда полоса слепящего света разрезала небо подобно вольтовой дуге, видимой через прорезь защитной маски сварщика. Потом воздушная волна ушла, и на мгновение он подумал, что оглох. Медленно-медленно звук вернулся. Когда грохот стих, Кхи, покачиваясь, встал на ноги. Вдали на горе деревья упали на землю, их стволы очистило от листвы ударной волной. Внизу, у его ног, склон был забросан кучами спутанного хвороста.
   Кхи начал проклинать свою советчицу. Утонченное Цветенье должна была знать… В конце концов, он все еще жив. Значит, ее совет был правомочен. Если силы, упорядочивающие Вселенную, намеревались разделаться со своим избранником, то они потерпели неудачу.