Краем глаза он видел, что его друзья тоже не теряют времени даром.
Они вскочили почти одновременно.
Секунда, и трое охранников были разоружены, и их автоматы были направлены в сторону остальных.
– Всем на пол! – приказал Олег. – Руки за головы!
Когда приказ был выполнен, они снова собрались вместе и опять со своим отбитым оружием, четверо друзей сослуживцев. И всем четверым происходящее очень не нравилось.
– Надо сваливать, – произнес Лимончик.
– Мужики, – обратился Олег к омоновцам, – мы не знаем, кого вы тут пасете, но мы тут не при чем. И поэтому мы стрелять не будем. Нам ваши жизни не нужны. Мы к бабе сюда пришли, так что лучше нас не трогайте.
К этому времени Вован и Аркаша собрали все омоновское оружие и покидали его в лестничный пролет.
– Валим! – и все четверо исчезли в нем же. Лишь гулко отдавались их шаги по лестнице.
Омоновцы тут же поднялись на ноги. Вид у них был хуже некуда, как у толпы малолеток, которых опустили несколько стариков.
Поэтому когда на них напали неизвестные твари, обозленные пережитым поражением и унижением, они встретили их четко и слаженно, словно были готовы к подобной встрече. Но так было только вначале, в первые секунды. Потом кто-то крикнул:
– Ребята, это же мертвяки!
И сразу стало понятно, что драться бессмысленно, что убить противника невозможно, что это вообще противно и мерзко.
Захотелось жить.
И сразу стало страшно, особенно от мысли, что под рукой нет оружия. И сначала один побежал по лестнице туда, куда странные типы из неизвестного ВОХРа побросали их оружие, потом другой, третий. Раздались первые крики боли и ужаса.
Мертвецы побеждали.
Не лучше дела обстояли и Олега и его друзей.
Все вышло отлично. Никто не рассчитывал, что им так сказочно повезет. Но им повезло, как везет раз в жизни, и они побежали. И тут же заблудились.
До этого Олег всегда пользовался одним путем, когда шел к своей подружке Люсе в детское отделение, но сейчас, после того, как их уволокли неизвестно куда, он совершенно потерял ориентир и просто не знал в какую сторону бежать.
Долго они шныряли по темному без окон коридору, который имел кучу ответвлений и комнат, закрытых дверей и тупиков, когда же они попали в какое-то отделение, то в нем не оказалось ни дверей, ни окон, и пришлось подниматься по лестнице на второй этаж. Тут уже была паника. Больные в палатах громко разговаривали и ругались, по коридору шнырял медперсонал, который тоже ничего не мог понять. Как много оказывается людей в Больнице Скорой помощи!
Друзья, наконец, выскочили из этого отделения в новый коридор, спустились и увидели входную дверь. Бросились к ней и попытались ее открыть.
Тщетно.
Дверь оказалась такой, словно была сделана из железа. Она не хотела открываться. Массивная и большая, она даже не вздрагивала от мощных ударов ногами и плечами, которыми ее награждали дюжие молодцы.
– А, бляха муха! – закричал Лимончик, вскинул автомат и выпалил целую очередь в замок.
Результат потряс всех четверых.
Замок с грохотом вылетел наружу, только щепки полетели в стороны, а дверь так и осталась запертой. В ней образовалась круглая дыра, на том месте, где только что был замок. Лимончик заглянул в эту дыру и изрыгнул из себя поток матных ругательств.
– Что там? – спросили его одновременно Аркаша и Вован.
Лимончик повернул к ним побелевшее лицо и сказал:
– Ничего. Там ничего нет!
Они по очереди стали смотреть в дырку, но увидели только что-то серое похожее на грязную вату, то ли дым, то ли туман.
– Что это?
И тут Олег догадался.
– Там наверно стена. Дверь замурована.
– А куда тогда вылетел замок?
Олег пожал плечами. Но, похоже, что он был прав. Только замурованная дверь могла вести себя подобным образом.
– Ищем другую?
– А куда нам деваться?
И они опять побежали. Через несколько шагов они оказались в квадратном холле с двумя большими зарешеченными снаружи окнами.
– Ребята, окно! – заорал Вован.
Все поняли его мысль. Конечно, зачем бегать и искать двери, когда есть окна. На них решетки? Плевать! Несколько выстрелов, и их не будет.
Под окном стоял стул. Вован схватил его и ударил по стеклу. Все ожидали услышать звон разбивающегося стекла, но ничего не услышали. Стул отскочил, словно ударился не в стекло, а в резину, а Вован при этом чуть не упал. Тогда ему на помощь пришел Аркаша, и они вдвоем стали колотить по стеклу, один стулом, другой прикладом автомата.
Даже бронированное стекло и то разлетелось бы от таких ударов, а это лишь гудело и колыхалось, словно гигантский холодец, в который тычут ложкой.
Раздумывать было некогда, и они бросились ко второму окну. Еще до того, как они ударили, Олег подумал, что ничего у них не выйдет.
Он оказался прав.
– Да что это за такое! – Вован был в отчаянии.
– Отойди, – сказал ему Олег.
И хотя он прекрасно понимал, что это ничего не даст, он нажал на курок и смотрел, как пули летят сквозь стекло, не причиняя ему никакого вреда. Они летели туда, куда им дороги уже не было.
Лимончик упал на колени и стал рвать на груди бушлат и тельняшку, что была под ней.
– Не хочу! – кричал он. – Не хочу! Дайте мне уйти! Ради Бога.
На него старались не смотреть. Всем было также тошно, как и ему.
Первым закричал Аркаша, когда сразу трое набросились на него сзади. Вторым, на кого напали появившиеся неизвестно откуда, словно демоны и похожие на них существа, был Вован.
Олег закрыл глаза. Он не хотел ничего этого видеть. Он устал. Очень устал. Несправедливо все это. За что? Только за то, что им захотелось оторваться?
Оторваться захотелось и сейчас. Даже сильнее чем прежде. Эти галлюцинации, когда какие-то мерзости треплют его друзей, он перенести был не в состоянии.
Но это были не глюки. Он понял это, когда на него тоже набросилась очередная голая обезьяна. Олега это даже обрадовало. Значит, он еще не совсем сошел с ума, и это все происходит на самом деле.
Наверно где-то тут есть отделение с сумасшедшими, подумал он, и кто-то их выпустил на свободу. Эх, жаль, что патронов больше нет.
Но сумасшедших становилось все больше и больше. Сначала их было всего трое, потом четверо, шестеро, и наконец человек пятнадцать.
Олег увидел, как упал Лимочник. Сразу пятеро бросились к нему и словно псы стали рвать его зубами и руками. Олега чуть не стошнило.
– Мама! – закричал Лимончик.
Он никогда не был трусом Лимончик. Никогда. И теперь от этого его крика Олегу стало страшно, и он дал себе клятву, что никогда больше не будет отрываться, ничем, даже сигаретами.
И он побежал. Забыл обо всем на свете и побежал, потому что теперь им овладело только одно желание – жить.
Однако жизнь надо было еще отстоять. Слишком много желающих покуситься на нее оказалось на его пути. Олег бежал и одновременно дрался. Мертвецы визжали и бежали за ним словно свора голодных и взбесившихся собак. Олегу неожиданно вспомнился мультфильм про Маугли, который он смотрел в далеком детстве. Точно также от стаи диких собак бежал и герой мультфильма.
Только сейчас был не мультфильм. Все происходило на самом деле. Теперь он в этом не сомневался.
Олег прибавил скорость и возблагодарил судьбу за то, что все эти годы ему приходилось заниматься бегом. Теперь это ему пригодилось. А когда он, в который уж раз поднялся по лестнице и вбежал в какое-то длинное отделение, погоня мигом разбрелась по новым палатам и кабинетам.
Здесь было чем поживиться.
А он продолжал бежать. Пробежал все отделение насквозь опять спустился по лестнице до самого низа и попытался найти выход. Дверь он нашел, но она оказалась также безнадежно заперта. Олег чуть не расплакался и в отчаянии посмотрел на окно. Он уже несколько раз пытался это сделать, даже с четвертого этажа, но везде вместо стекла встречал непробиваемую и упругую массу, которая не давала никакой надежды выбраться отсюда.
Олег остановился и прислушался. Все было тихо. Вернее тихо было только около него, а так вся больница словно была пропитана ужасным шумом, в котором чего только не было. Только выстрелы звучали все реже и реже. У их владельцев кончались патроны, силы, а вместе с ними и шансы. Но он сдаваться не собирался. Нормализовал дыхание и побежал дальше по пустым пока еще коридорам, пока не встретился лицом к лицу с взъерошенным парнем с автоматом, который чуть было не пристрелил его.
– Они за тобой? – спросил он, и Олег понял, что парень все знает. Он кивнул. – Я их оставил далеко, но думаю, что это ненадолго.
– Может, забаррикадируем проход?
Олегу понравилась эта мысль. Дверной проем был совсем небольшой, и они быстро завалили его огромным деревянным щитом, а тот в свою очередь двумя кадками с пальмами, а потом к ним присоединились какие-то люди. И тут Олег увидел, что парень собирается смыться.
– Ты куда? – спросил он его.
– Мне надо в роддом. Там у меня жена. Хочу ее вытащить, пока эти не пришли.
– Ты знаешь туда дорогу? – Олег сразу вспомнил, что рядом с детским отделением как раз и находится роддом. Два корпуса стояли параллельно друг другу, и добраться от одного до другого не составляло никакого труда. Он вспомнил про Люсю и подумал, что ему тоже не мешает позаботиться о своей подруге. – Я с тобой! У тебя патроны есть?
– Есть. Только они ни к чему. Эти их не боятся.
– Слушай, откуда они и вообще кто они такие? – Разговор продолжался уже на бегу.
Женя, а это был он, знал, что они будут на месте очень скоро, и то, что рядом с ним кто-то был, его вполне устраивало. Мало ли что ждет их за поворотом?
И вот прошло несколько минут и они добрались до роддома. Пока ничего опасного на их пути не было. Можно сказать, что тут было даже тихо. Кошмары центральных корпусов сюда еще не проникли.
– Тебе туда, – кивнул Олегу Женя. – Вон по тому коридору пройдешь, там детский корпус.
А сам он с наслаждение выбил ногой дверь, которая вела в роддом. О, как долго он об этом мечтал – войти сюда вот таким образом. И теперь в эту чудовищно невероятную ночь его желание исполнилось.
– Удачи, – сказал ему вслед Олег и побежал, куда ему показали.
* * *
Из всего отряда с Кругловым пробились сквозь окружение мертвяков только десять человек. Они прорвались. Вырвались из одного кольца, и оказались в другом.
Это было ужасное открытие – невозможность выбраться наружу. Больница Скорой помощи оказалась для всех них страшной ловушкой.
– Долго мы не протянем, – прохрипел Володя Степанов. Он был ранен и держался за шею, из которой текла кровь. – Слышь, командир? Надо где-нибудь отсидеться.
Это было единственным выходом. Круглов согласился.
– Только где?
– Да в любой комнате с хорошими дверями. Забаррикадироваться только.
И они отправились искать эту самую спасительную комнату, рискуя нарваться на очередное полчище мертвецов.
Но вместо мертвецов им попались люди. Пока еще живые люди. Около двух с половиной десятков больных, в основном женщин и стариков, была даже одна беременная, медсестры и два врача. Когда Круглов посмотрел на двух последних, он подумал, что у него двоится в глазах. Потом он понял, что перед ним были близнецы. Братья двойняшки. Если бы он их встретил в нормальной обстановке, то наверно про себя бы повеселился. Уж больно они были забавными. Словно пираты из детской книжки. Носатые и бородатые.
Но сейчас было не до этого.
– Где здесь можно укрыться? – спросил он братьев. – Надо отсидеться до утра.
– Тут есть актовый зал, – ответил один из братьев. – Он большой, мы все там разместимся, и двери там крепкие.
– Отлично, – обрадовался Круглов. – Далеко он?
– В конце этого коридора.
Круглов послал вперед авангард из четырех автоматчиков, троим велел прикрывать тыл, остальные повели больных, которые идти сами были не в состоянии. Сам майор взял под руку беременную женщину, которая оказалась совсем еще девчонкой. Он даже нашел в себе силы улыбнуться ей.
– Кого ждешь, голубушка?
– А, кого Бог пошлет. Лишь бы в живых остаться, товарищ командир.
Их диалог был похож на разговор героев из фильмов про войну. Круглов сжал зубы, чтобы не расхохотаться. Он боялся, что хохот перейдет в истерику. Помогло.
– Останешься. Мы тебя им не дадим. Как тебя звать-то?
– Таня. Лосева Таня.
– Эх, Таня. Вырвемся отсюда, позовешь меня в крестные.
У самых дверей актового зала оказались мертвецы. Несколько штук, и их пришлось разогнать прикладами, после чего пробрались в зал. Ребята быстро осмотрели его и ничего опасного не обнаружили. Люди один за другим вошли в зал и заперли за собой большую и высокую дубовую дверь. Замок в ней пришлось выбить пулями, так как ключа открыть их естественно ни у кого не было. Так что пришлось обмотать ручки толстой проволокой, которую добыли, разрушив механизм занавеса сцены, и завалили дверь тяжелыми длинными скамьями. На все это ушло минут пятнадцать. Потом все усталые и измученные повалились на пол.
Прошла минута и дверь начала вздрагивать, словно кто-то снаружи пытался открыть ее.
Некоторое время люди смотрели на дверь как зачарованные.
Страх овладевал ими, но все пока еще молчали.
Первым не выдержал один омоновец. Он вскочил на ноги и начал стрелять в груду скамеек, под которыми находилась дверь.
– Я не хочу здесь оставаться! – вдруг закричал он и кинулся к окну.
Тут было три огромных до потолка окна. Все они были совершенно непрозрачными, словно снаружи их обложили стекловатой. Парень пытался разбить окно, но то просто отбросило его назад.
Тогда он стал стрелять по стеклам.
Остальные не выдержали и присоединились к нему.
Круглов тоже выпустил последнюю обойму. Ему тоже хотелось наружу. Но когда он понял, что у него остался всего один патрон, то сразу опомнился.
– Отставить! – закричал он.
Стрельба заглохла сама собой. Просто не было смысла стрелять больше. Окна возвышались над людьми целые и невредимые. И непроницаемые.
А пули, те неверно были уже на свободе. Ведь они исправно красными жуками улетали туда наружу. И им можно было только позавидовать.
Последний патрон Круглов решил оставить на всякий случай для себя. Не хотелось умереть в пасти монстров. Это было как-то не по-мужски.
6
Если подняться в небо и посмотреть на Больницу Скорой помощи с высоты птичьего полета, то можно увидеть удивительную картину.
Когда-то давным-давно, когда были построены первые корпуса больницы, никто еще не предполагал, что больница так разрастется. Но неожиданно для города, она стала расти и дальше. Корпус возводился за корпусом, здание за зданием, подсобные помещения, все это постепенно превращалось в гигантский больничный комплекс. При чем все это соединялось между собой и приобретало вид этакого кольца из длинных домов связанных между собой коридорами, арками, подвалами и прочими архитектурными излишествами. Больница росла по периметру, как гигантский атолл, начиная с центрального главного корпуса, продолжаясь менее значительными отделениями. В конце концов, где-то почти на окраине города, на краю оврага это кольцо сошлось двумя длинными корпусами, поставленными параллельно друг другу, соединенными двумя арками по краям и маленьким узким коридором с заброшенной котельной посередине. Этакий Зимний дворец.
Вышеописанная заварушка началась в центральном корпусе и зараза от него пошла по кольцу сразу в двух направлениях. Силы тьмы быстро, как могут только они, охватывали одно здание за другим, один корпус за другим, находя все живое и стремительно и беспощадно уничтожая его.
Ни Олег, ни Женя не знали этого. И времени у обоих практически не было.
Когда Олег добежал до детского корпуса и поднялся на этаж, на котором работала Люся, он долго не мог найти ее. В процедурной, где она обычно спала, была другая сестра, и она посмотрела на Олега таким взглядом, что он понял, что ничего от нее не добьется. Так оно и оказалось. На вопрос, где Люся, она лишь что-то замычала, словно глухонемая, закивала головой, и не было времени вслушиваться в эти нечленораздельные звуки.
Здесь в детском корпусе было еще на удивление тихо, но если посмотреть в окна, которые выходили внутрь больничного кольца, то ясно было видно, что в зданиях напротив творится что-то невероятное и непонятное. Почти везде был включен свет, окна горели электричеством и в них метались многочисленные тени. Когда до местных работников, сестер и дежурных врачей дошло, что происходит что-то не то, трое мужчин после безуспешных попыток связаться по телефону с внешним миром или хотя бы друг с другом, отправились узнать, в чем дело. Женщинам было приказано оставаться со спящими детьми, и ни в коем случае не покидать их. Кстати после ужасного убийства Зои Чуковской детей здесь было почти в три раза меньше, чем прежде. И хотя в эту больницу попасть всегда было проблематично, и всегда надо было достаточно долго ждать очереди, так как она обслуживала всю область, сейчас в ней было очень много свободных мест. Родители сразу прознали про маньяка, и самые умные, мнительные и осторожные из них, всеми правдами и неправдами позабирали своих детей. Остались только дети, состояние которых не позволяло отсутствие стационарного лечения, или те, кого должны были скоро выписать, или дети, родители которых были несведущими, глупыми или равнодушными попустителями.
Врачи ушли и пропали. Словно канули в воду. Правда времени прошло совсем немного, и поэтому никто кроме этой девушки, которая не могла оторвать глаз от окон напротив, волноваться не начал.
Меньше всего волновалась Люся. Она спала на кушетке в коридоре, где Олег ее и нашел. Он растолкал ее, и девушка долго не могла понять, почему ее разбудили.
– Олежка? – Она удивлено терла глаза. – Я думала, что ты уже не придешь. А почему ты в таком виде? А это зачем? – она кивнула на автомат.
– Уходим отсюда! – Олег достаточно грубо заставил ее встать. – Где твоя одежда?
– В шкафу за процедурной.
– Быстрее!
Люся ничего не могла понять.
– Ты, что? Я не могу. Как я брошу дежурство?
– После! Все после! – Олег уже бежал к процедурной и тянул ее за собой.
Люся чуть не падала. Ее мучили противоречивые мысли. Она не хотела покидать пост, но в то же время не могла ослушаться Олега. И еще она ничего не понимала. И это полностью дезорганизовало, что бы поступать самостоятельно. Голова шла кругом.
Олег впихнул ее в дверь комнатушки, где висела верхняя одежда младшего медперсонала. И только тут он подумал, что зачем он это делает и теряет драгоценное время. Ублюдки сейчас будут здесь, а она разряжается в шубы. Но одновременно Олег почувствовал невероятную усталость. И тут его глаза сами собой заглянули в процедурную и нашли тот самый вожделенный шкаф, к которому он так стремился еще совсем недавно, и из-за которого и влип в эту дерьмовую ситуацию.
Ноги сами собой шагнули к шкафу. Теперь Люся ему была не нужна. И без разницы, у кого ключ, он просто разбил стекло прикладом и погрузил руки в пачки с лекарствами. Быстро нашел пачку Эстоцина, разорвал ее и сжевал сразу четыре таблетки. Он даже не почувствовал вкуса.
– Что ты делаешь? – услышал он крик и равнодушно посмотрел на Люсю.
Надо спасаться самому и спасать девчонку. В крайнем случае, ею можно прикрыться.
– Не ори! – схватил он ее за руку. – Делаем ноги и не вздумай отстать.
– Что ты сделал? – Люся готова была заплакать.
– Ты знаешь, как можно отсюда выбраться? – вопросом на вопрос ответил Олег и привлек девушку к себе. Ему было очень нехорошо, и он старался не разозлиться.
Люся попыталась вырваться, но ей это не удалось.
Тут откуда-то снизу, наверно с первого этажа, вдруг долетели до них многочисленные крики и визги.
Кричали дети.
Олег вздрогнул и сразу пришел в себя. Его округлившиеся от ужаса глаза смотрели на девушку.
– Они уже здесь! – пробормотал он. – Они уже здесь! Мы не успели!
– Кто они?
– Они! Это они! – Олег запаниковал. – Они убьют нас.
Вдруг он расхохотался. Глаза его закатились, голова откинулась назад. Но хохотал он недолго. Несколько секунд, после которых он взял себя в руки и также быстро успокоился.
Но время безвозвратно было потеряно. Когда Олег выскочил в коридор, он увидел в его конце метнувшуюся в темноту тень. И он понял, что они опоздали.
За его спиной кашлянула Люся.
– Олег, что происходит? Мне страшно!
Олег взял ее за руку и побежал в другой конец, но через несколько шагов остановился и увидел, как ребенок, то ли девочка, то ли мальчик, юркнул в проем в стене. Он подумал немного и последовал туда же. Одной рукой он держал автомат, другой Люсину руку. Шел осторожно и крадучись, оглядываясь вокруг, отовсюду ожидая нападения.
Лучше бы он не медлил.
Когда молодые люди оказались в темном закутке, они услыхали щелчок от закрываемого замка. Олег сразу понял, что здесь есть дверь. Кинулся ощупывать стены и тут же нашел ее. Дверь оказалась запертой, и было слышно, как, тихие осторожные шаги удалялись от нее.
– Погоди! – крикнул Олег. – Вернись!
Но его видимо не услышали. Никто не вернулся. От отчаяния Олег попытался выбить эту дверь, но дверь оказалась очень крепкой, а он был один и совершенно обессилел.
– У тебя есть ключ? – без надежды спросил он Люсю.
Он повернулся и увидел за спиной девушки голову, мерзкую противную ухмыляющуюся физиономию, с любопытством их рассматривающую.
Олег вскинул автомат, но выстрелить не успел, потому что существо с невероятной скоростью запрыгнуло на Люсины плечи, та даже не успела понять, что произошло, только закричала от страха и повалилась на колени, а с нее на Олега. Оно заверещало и открыло зубастый рот полный белой пены. Молодой человек хотел отшвырнуть его от себя, но оно прилипло к нему и словно вросло в него. Отодрать его не было никакой возможности. Олег начал молотить его кулаками, понимая, что это уже не поможет. Внизу под его ногами двое монстров уже терзали визжащую Люсю, и еще трое спешили сюда на помощь первому. Тельняшка на груди Олега была порвана в один миг, а в следующий миг она обильно окрасилась его кровью.
А ведь до спасения было так близко.
* * *
Женя оказался в роддоме и начал искать Машу. Она лежала в третьей палате, и Женя долго не мог найти ее. Когда нашел, то без колебаний открыл дверь и вошел в комнату. Машино место было у окна, и он сразу увидел ее. Молодая женщина лежала на убогой больничной койке и безмятежно спала. Она была прекрасна в своем покое, как Мадонна. Женя, глядя на нее, на миг даже усомнился в том, чему он был свидетелем этой ночью в Больнице Скорой помощи.
Но это было недолго. Потом его взгляд упал на окно, и он увидел противоположные здания больницы, вспыхивающий и гаснущий электрический свет в окнах, метающиеся тени, разгорающиеся в нескольких местах пожары, вспомнил выстрелы, гибнущих людей и отвратительных неизвестно откуда взявшихся чудовищ, которые не знают пощады и сеют вокруг себя смерть.
А здесь все было так тихо и безмятежно.
Пока.
– Вставай, – он осторожно тронул Машу за плечо.
– Женя! – Маша открыла глаза и блаженно улыбнулась. Сладко потянулась, и как ребенок потянула к нему руки. Затем блаженство и нега в одно мгновение слетели с ее лица. – Женя? Что ты тут делаешь?
Женя собрался с силами и как можно более спокойным голосом сказал:
– Маша, нам здесь оставаться нельзя. Вставай и одевайся. И, пожалуйста, не смотри на меня так. В этот раз все по-настоящему. В больнице стало опасно. Если ты не будешь меня слушаться, мы оба, ты и я, и… – Женя немного запнулся, потом продолжил: – И наш ребенок, мы все погибнем.
Видимо в его голосе было что-то такое, что заставило Машу поверить ему. Она послушно села на кровати и стала надевать больничный халат.
– Ты не врешь? – все-таки ее терзали сомнения.
– Нет. На этот раз все серьезно. В этой больнице оставаться нельзя. Мы должны бежать отсюда, и я пришел за тобой. Нам надо будет спуститься на первый этаж и попробовать убежать через окно.
– Женька, ты с ума сошел! Опять начинаешь свои штучки? Я никуда не пойду! – Маша возмущенно начала снимать халат.
Женя понял, что если он сейчас начнет рассказывать жене правду, то ничего у них не выйдет. Можно схватить Машку в охапку и утащить. Можно, не будь она беременной. Тогда он вспомнил про свою выдумку, про чеченских террористов и решил воспользоваться ею еще раз. И он тихо и терпеливо стал объяснять Маше, что здание захвачено бандитами, которые направо и налево убивают людей или берут их в заложники.
Маша не поверила бы ему, не поверни он ее голову к окну. Когда она увидела здания и корпуса напротив, то сразу всему поверила, и ее затрясло. Руки задрожали, и Женя стал ей помогать. Скоро они встали и стали уходить из палаты. И тут Маша опомнилась.
– А как же остальные женщины! – воскликнула она. – Что с ними будет?
Женя не знал, как ответить на этот вопрос. Почему-то над этим он за все это время не разу не подумал. Что будет с остальными? Пока он думал только лишь об одном. Спасти Машу.
– Если им сейчас сказать, – ответил он. – Начнется паника. Паника среди беременных женщин и рожениц. Как ты себе это представляешь? Слушай, у нас нет времени. Еще немного, и они будут здесь. И тогда будет поздно.
Не говоря больше ни слова, он схватил Машу за руку и буквально выволок ее из палаты в коридор.
Вдруг погас свет. Его тут было немного – несколько тусклых лампочек. Теперь они все погасли. Стало темно, как в погребе. В детской палате вдруг начали кричать младенцы.