Талалаев Владимир. Рагнарек

раздавались какие-то непонятные шорохи. И ни единой птицы. А если даже они и
водились тут, то были совершенно безмолвны. "Эх, зря я так легко оделся!
перемажусь -- отец расстроится, опять поучать будет..." -- малыш оглядел
свою летнюю футболку и брюки. "Хотя, уже не будет... Никогда..." --
откуда-то из глубины пришло воспоминание: отец погиб много лет назад.
Много... двадцать... Но как? этого не может быть! Ведь маленькому Яромиру
только двенадцать. Нет, это наверное какой-то сон, или одно из этих глупых
ощущений, когда смотришь на что-то новое, а тебе кажется что ты это уже
видел когда-то, только не можешь вспомнить когда."
Внезапно впереди зашуршали кусты. Прямо перед мальчишкой появился
громадный, выше его ростом, паук и вперился в пацана всеми восемью
холодными, немигающими глазами. Лесное диво словно изучало Яромира.
"Нет, все это ерунда! Сейчас надо выполнить Ответственное Задание!
Нельзя подвести друзей, хоть это всего лишь игра. Нужно обязательно
проникнуть в Храм. Добраться до Хранителей и показать им ЭТО."
Чудище развернулось и исчезло так хе неожиданно, как и появилось.
"Какой прелестный паучок!" -- запоздало пронеслась мысль. -- "Вот бы
показать его нашей директрисе... Визгу было бы на весь интернат! Или
приехать на нем прямо на урок истории и невинно так спросить: "Так это такая
милашка испугала когда-то почтенного летописца Беггинса?"
Ветви переплетались все гуще и гуще, приходилось раздвигать их руками.
Колючие сосновые лапы, казалось, нарочно смыкаются на его пути, преграждая
дорогу. И вдруг... Неожиданно ветви впереди зашевелились и разошлись в
стороны, открывая поляну, залитую жарким, почти летним солнцем. А посреди
поляны возвышался, подпирая небеса, грандиозный храм. Такого диковинного
сооружения видеть еще не приходилось. В центре раскинулся приземистый
двухъярусный корпус, арки которого были покрыты ажурной резьбой. Его купол
блестел синевой, споря с небом. Вокруг него расположились четыре башни,
похожие на минареты с высокими острыми крышами. А вокруг, занимая почти всю
поляну и бросая на белые стены черные изломанные тени, торчали здоровенные
ржавые насекомые, замершие в неестественных позах. Казалось -- кто-то
брызнул сюда дихлофосом, убивая железную саранчу. И она осталась, споря в
росте с четырьмя минаретами и постепенно захламляя траву останками своих
бурых панцирей.
Одно из насекомых нависало как раз над мальчишкой, и было отлично видно
его маршевое сопло, изъеденное коростой времени и покрытое потеками ржавчины
и зеленоватой слизи.
Лапы вросли в землю по щиколотки, если сравнивать их с человеческими
ногами. И вьюнки уже многие годы опутывают их, словно желают покрепче
связать металлических чудовищ.
Пройдя под брюхом зверюги, мальчик стукнул кулачком по трухлявому
гулкому панцирю и направился к каменной постройке, отряхиваясь от
посыпавшихся бурых чешуек.
Двери бесшумно разошлись в стороны, словно приглашая войти. Оглянувшись
по сторонам, Яромир сделал первый шаг. Прохладный высокий свод навис над
головой.
Изнутри помещение показалось больше, чем выглядело снаружи. Длинные
коридоры, богато украшенные геометрическими узорами, свисающие с потолка
бронзовые люстры. Лестницы, ведущие куда-то ввысь, на соседние этажи.
Ступени истерты, в них вытоптаны многовековой ходьбой углубления. От этого
они кажутся полукруглыми заготовками под бассейны для бумажных корабликов.
Местами краска облущилась, обнажая напластования штукатурки. Узоры
кое-где разорвались, потеряв свою правильность.
И -- никого!
Вообще ни единого человека. Ржавые твари за окнами кажутся
единственными обитателями этого сооружения. Неужели -- опоздал? Неужели
легенды -- лишь сказки минувших эпох, и давно тут нет ни Хранителей, ни
Храмового Совета, ни Патриарха? И только Лес, Сторожевой Лес хранит Храм,
как и при живых хозяевах...
Двери, наверное, вели в комнаты, но проверить это было уже невозможно:
они вросли в косяки, и теперь их можно было распахнуть только тараном...
На втором этаже -- такие же коридоры, лестницы и заросшие двери. И на
третьем... Хотя нет, вон та дверь приоткрыта, и из-за нее выбивается
тоненький желтенький луч. Электрический свет.
Звуки шагов тонут, словно идешь не по камню, а по дорогому ковру.
Щелкнешь пальцами -- и звук оборвется, словно порвали ленту.
Ярик был уже почти у самой двери, когда наконец-то стали слышны
доносившиеся из-за нее голоса. Кажется -- детские. Увы -- даже сейчас не
разобрать, о чем они говорят... Слишком тихо...
Мальчик достал из кармана длинный бенгальский огонь с шариком у
рукоятки. Зажег его и зашел внутрь.
За дверью был зал. Огромный зал, залитый огнем множества светильников.
Стены его покрывали фрески, а посреди помещения стоял камень. Мраморный куб
с нанесенными на боковых стенках знаками, сплетающимися в витую руническую
надпись. У куба стояло трое мальчишек и о чем-то спорили между собой.
-- Вы -- Хранители? -- голос Яськи прозвучал громко и неожиданно
звонко. -- Если да, то срочно позовите остальных! Мне надо показать вам всем
кое-что важное! Срочно, пока не догорела эта свеча-огонек! И я должен
показать это вам у алтаря!
Понимая, что в любом Храме главное место -- алтарь, он так и сказал: не
"У самого главного места", а "у алтаря". Вот ему и ткнули в куб посреди
зала.
Искрящаяся свеча не догорела еще и до половины, когда в зале появились
еще пятеро мальчишек и парень лет двадцати пяти.
-- А где же остальные? -- удивленно и испуганно воскликнул Ярик. -- Я
должен показать это всем! Всем вам!
-- Мы все здесь, -- последовал ответ.
-- Но ведь Хранители, Совет, Патриарх?..
-- Хранители -- здесь. Все восемь. Патриарх -- перед тобой.
-- Как "восемь"? Вас же девять!
Светловолосый остроскулый мальчишка вздохнул:
-- Ты с какой звезды свалился, малыш? Девятый умер еще в Шестую
Эпоху... Пятый...
-- А Совет? Храмовый Совет -- они тоже?
-- Ушли. У них хватило смелости, как это ни странно. А мы -- тут.
Какой-то дурман окутал сознание мальчика, стали появляться странные,
слишком взрослые мысли и воспоминания. Рука сама потянулась к кармашку за
темными очками. Все произошло как в тумане. Словно прокручивали видеозапись
на медленной скорости. Лица собравшихся исказились в удивлении и испуге,
ослепительной магниевой вспышкой полыхнул серебристый шарик у основания
догоревшего бенгальского огня. Повинуясь инстинкту все заслонились от
вспыхнувшей штуковины, что держал Яромир.
Когда глаза отошли от магниевого сюрприза, ошеломленные Хранители
узрели столб синевато-черного дыма, поглотивший пацана.
-- Кто? Что случилось? -- прошелестел шепот.
-- На миг мне показалось, что он -- взрослый... -- робко сказал
мальчишка в пажеском одеянии и с сигнальным рогом на поясе.
-- Не может быть, -- возразил ему другой, -- Лес бы не пропустил его.
Лес не обманешь...
Дым развеивался, представляя Хранителям все метаморфозы, произошедшие с
Яромиром. Нанароботы уже сделали свое дело, изменив в назначенный срок не
только внешность и одежду, но и мысли Яромира Савельича.
-- Да, да! Да, да, да... Все мы здесь взрослые! Хоть и выглядим как
дети. Просто некоторые иногда предпочитают время от времени быть такими, как
они есть, -- холодно, даже с легким презрением заявил СБ-шник. И прежде чем
кто-то успел что-либо сделать, он ловким, хорошо отрепетированным жестом
начертил в воздухе руну. Повинуясь этому пассу, через все щели Пространства
к Загорскому потянулись Темные Энергии, образуя незримый, но прочный,
блокирующий любую агрессию Щит Тьмы. Яромир знал, что и сам не должен
производить ни малейшего агрессивного действа, чтоб не нарушить условия
существования Щита, но это и не входило в его планы. Он просто огляделся, и
мысли, воспоминания присутствующих стали для него открытой книгой -- после
последней доработки нанароботов Загорский более не нуждался в гоблинском
шлеме.



* * *

Первым оказался мальчишка в белой футболке с угловатой эмблемой на
груди, шортиках до колен и ношеных кедах. Его удлиненное некрасивое лицо в
то же время светилось внутренним добродушием, а каштановые волосы были
тщательно расчесаны и уложены.
Считать имя -- Дэви Дим -- несложно, и не за этим явился Загорский в
старый Храм среди непроходимого леса.
Каждый человек -- кладезь воспоминаний, даже если они и дремлют где-то
в глубинах памяти.

...Была зима...

Снег летел мокрыми хлопьями, налипая на стволы деревьев, пригибая ветви
к земле, одевая саваном уснувший с холодами лес... Скоро настоящие морозы
скуют белесый покров в сплошную броню, и лишь под очень тяжелыми шагами
будет похрустывать наст...
Снег не таял нигде... Почти нигде. Только на теле зеленого чудовища
хлопья превращались в массивные капли воды, собирающиеся в лужицы и
ручейками сбегающие на лопнувшие гусеницы, на грязную, побуревшую землю.
Танк стоял у кромки леса, чуждый и неуклюжий. Три фигуры в белом,
нелепо раскинувшись, свисали с брони там, где настигли их выстрелы.
Но их неподвижность не смущала пятерых совершенно одинаковых
человекоподобных рыцарей в черных доспехах и шлемах, напоминающий
перевернутые ведра с Т-образной прорезью. Рыцари деловито обыскивали танк и
лежащих на нем, не обращая внимания на вырывающиеся между гусениц язычки
пламени.
Обшарив все снаружи, двое ловким движением запрыгнули в башню, еще один
залез в машинный отсек. Наружу полетела зола в перемешку с обгорелыми
конфетными фантиками и сплюснутыми энергокассетами от пушки главного
калибра. Затем из башни показалась голова одного черного, его прорезь в
шлеме ярко блеснула пурпуром в лучах восходящего солнца.
И тут одинокая фигурка появилась из лесу. Мгновение -- и пятеро
мародеров исчезли в метели столь внезапно, что показалось, будто они просто
растаяли в снежной дали...

Гэлли любил прогуляться перед уроками, и непогода не страшила его.
Напротив -- это было еще приятнее, чем в приторное безветрие. Видимо --
любовь к непогоде осталась у него еще от далеких предков, обитавших в лесах
далеко к западу... Интересно -- не мерзли ли они в зимние вечера в своих
жилищах на деревьях, или делони существовали только в древних легендах и
сказаниях?..
В лесу в такую метель на удивление тихо: снег неистово мечется там, в
вышине, а вниз опадает медленно и плавно, устав от несносного метания между
деревьями. Все ниже и ниже склоняются ветви, пока на какой-то из них не
станет снега больше, чем монеток у скряги. И тогда снежная шапка срывается
вниз, а ветка взмывает, рассыпая серебро искр. И прохлада тающих капелек
приятно щекочет лицо...
После таких прогулок на душе легко и радостно...
Но -- надо спешить. Скоро начнутся уроки, а опаздывать -- значит,
нажить себе лишние неприятности. Классная руководительница -- слишком
строгая, а порой просто сердитая... И порой так беспричинно может
рассвирепеть... Но даже не это самое страшное. Если накричит там или сделает
в дневнике запись на пол-страницы -- то Эру с ней. А вот если просто слегка
пожурит тихим голосом -- вот тогда берегись: значит -- не раз и не два еще
аукнется тебе это происшествие...

У кромки леса торчало что-то темное и массивное, еле различимое сквозь
летящие хлопья. Похоже -- застрял грузовик или лесовоз. Подойти посмотреть,
что ли?
Гэлли просто глазам не поверил, увидев полузасыпанный снегом танк.
Боевая машина словно сошла со старых картинок, которыми пестрит учебник
истории. Обугленные грязно-зеленые борта, лопнувшие гусеницы...
Полузасыпанный бугорок рядом с передним колесом почему-то резанул
взгляд. Мальчик склонился перед ним и осторожно разгреб снег. Руки
наткнулись на что-то мягкое и холодное.
Это был человек. Невысокий человек в белом комбинезоне. Мертвый
человек.
Трудно сказать, что испугало больше: само мертвое тело с маленьким
черным пятнышком на груди, или круглые, истинно человеческие зрачки
незнакомого покойника. Глаза, казалось, желающие заглянуть в саму душу
мальчишки через щелочки зрачков Гэлли.
Дико вскрикнув, мальчишка кинулся подальше от страшного места, где
разыгралась никому не ведомая трагедия... Следов черных рыцарей он не видел
-- снег скрыл их раньше. Остались незамеченными и еще два тела по ту сторону
танка... Но и без этого смерть, ранее встречавшаяся только на видеозаписях,
испугала своей обыденностью и неэстетичностью.

Черные рыцари скрылись, мальчишка убежал... И лишь теперь из снежного
марева появились трое. Их можно было бы принять за духов убитых тут людей в
белом, если б было кому наблюдать... Но наблюдать было некому, и поэтому
никто не видел, как самый молодой из троих запустил руку в тайничок над
гусеницей и вынул оттуда плоскую коробочку, напоминающую старинную
готовальню.
Они успели выскочить из танка до того, как машину подстрелили вторично.
По какой-то счастливой случайности никто так и не приметил белых воинов на
белом снегу. Никто не увидел их и у танка. И теперь они бежали вперед и
вперед, неизвестно куда. А спроси их, куда бегут -- наверняка прозвучало б в
ответ "Не куда, а откуда!", и это было бы правдой. Лес словно сопротивлялся
бегущим. Ветви переплетались перед самым носом, пеньки и стволы валежника
захламляли тропинки... И вдруг...
Внезапно ветви разлетелись в стороны, и трое путников выскочили на
поляну. Прямо в невероятное солнечное затишье. В тень. В тень от
вознесшегося в самые небеса пятибашенного храма.

Кажется -- это вмешались воспоминания Патриарха. Ведь именно он тогда
вышел незримо навстречу пришедшим. Да, он встречал их незримо, невидимкой
сопровождал их по лесу, раздвигая перед ними ветви и обезвреживая ловушки.
Ведь они заинтересовали его: они были первыми иномирянами, зашедшими в
Вековечный Лес. Но надо было присматривать за лесом: нежданные гости были
уже не детьми, но еще и не взрослыми, и предсказать реакцию Леса на
подростков было невозможно. Вот и пришлось устанавливавшему когда-то все эти
ловушки и заклятия самому примораживать их на время прохода ребят.
А дальше все было просто: встретить их в первом же коридоре,
расспросить, услышать какие-то невнятные сообщения о гражданской войне в
Дне, о боях Квадрата и Треугольника... И -- вышвырнуть рассказчиков через
ближайший портал прямиком в их собственный мир...

Мысли Патриарха -- короткие, скупые, медленные. Они словно заржавели за
эти века и не желают шевелиться. Зато резво скачут воспоминания Дэви. О
танке и трупах он в тот же день услышал от Гэлли в школе, прямо перед
уроками. Но даже не успел расспросить подробнее -- в окно влетел алый луч, и
Гэлли упал, чтобы больше не пошевелиться. Впрочем -- бессмертному эльфу
гибель не страшна: лет через пять родится вновь, помня все, что помнил и
знал до этого момента. И все же Дэви закричал: его человеческая природа не
могла принять спокойной и философской рассудительности эльфов о смерти и
жизни.
Закричал вовремя: проходившая по коридору Ли-Тао, преподававшая им
прикладную магию, обернулась на крик. Увидев дымящееся тело -- кинулась к
окну.
К школе шли существа. Черные, одинаковые, с горящими багровыми
Т-образными прорезями в блестящих ведрообразных шлемах.



Глава 16

На улице было не прохладно, но туманно. Леди жадно вдыхала влажный
воздух, такой ароматный после спертого духа в таверне.
-- Боюсь Вас огорчить, но я во всех этих интригах менее всего
заинтересованное лицо, -- Моред машинально накинул на голову большой
капюшон.
-- Зато явно разбираешься в другом... Так вот: ты случаем не знаешь,
что за тварь выпила жизнь из тех двоих в сортире, а?
-- Собственно говоря, я хотел это же спросить у Вас.
-- Э, милай, гонишь, как Арлекино на ярмарке! Знаки-то чертил от ентого
самого -- так вот и колись, что это моим другом и моим недругом закусило!
-- А, кто из них был твой друг, а кто недруг? -- в вопросе мага явно
был какой-то подвох.
-- Не люблю пижонов: у них в постели часто проблемы бывают... --
ответила леди. -- Я думаю, ты понял, что я имею в виду?
-- Боюсь, что нет. Не в смысле постели, а в смысле пижонов...
-- Другом был тот из них, у кого на любой пол проблем не возникало, да
две мало казалось...
-- Ну знаешь ли, милочка, я с ними в постели не бывал, так что Ваши
намеки мне ни о чем не говорят, -- Моред явно издевался, пытаясь вывести
интриганку на чистую воду.
-- А жаль... Помнится, как-то Макарий говорил, что юный паж придворной
даме -- как изысканные специи к главному блюду, разумеется -- если все это в
королевской посуде... Так что кто знает, как бы ты к наискромнейшему из тех
двоих бы отнесся, узнай ты его поближе... Впрочем -- ты его и так знал
поближе, пра-аказник, ведь рядом с ним за столом жался!..
-- Скажем так, -- Моред сделал серьезное лицо. -- Вашим другом был тот
тип, что сидел за столиком, соседним с моим?
-- Скажем так -- он был очень хорошим другом одной моей подруги,
которая опаздывала на встречу с ним, потому что испытывала новый
шлифовальный аппарат под наблюдением Шерифа, и поэтому негласно попросила
меня сходить вместо нее и попросить его дождаться ее... Увы -- я ему этого
так и не смогла сказать...
-- Кстати, как звали того стилягу, за которым погнался Ваш собеседник?
-- А я-то откуда знаю?! Я с гопниками не знакомлюсь, да и имен никогда
не спрашиваю у тех, на кого не имею постельных видов...
-- Вот Вы, леди и попались. Того "гопника" звали Боргенс, он был
шпионом Черного Герцога.
-- Упсь... Значит -- о его вакансии мне можно забыть... Так что Вы
говорили об интересе к моим способностям?
-- О интересе к Вашим способностям? -- Моред наигранно вздохнул. --
Боюсь, что актрисы мне не нужны...
-- Даже такие талантливые?! А знаешь ли ты, что обо мне хоббиты
говорят? Они утверждают, что я могу заболтать самого Сарумана! Не знаю, кто
такой этот ихний Саруман, но похвала-то явно нетрехсмысленная!
-- Ладно. Посмотрим, на что Вы можете мне пригодиться, поскольку
другого способа добиться от Вас хоть какой-нибудь интересной для меня
информации я не вижу. Если я дам Вам возможность укрыться, Вы сообщите, или
по крайней мере раздобудете для меня некоторую информацию?
-- Кажется, я это пообещала, еще вставая из-за стола...
-- Точнее, со стола... -- ехидно заметил Моред.
-- А что, на нем я смотрелась очень даже сексуально... Нет?
-- Возможно. Я уже давно не интересуюсь женским полом... И мужским
тоже, -- предусмотрительно добавил маг.
-- Бедные единороги... -- сказала леди тихо, словно сама себе...
-- Так вот, -- Моред пропустил последнюю фразу опальной леди мимо ушей,
-- меня интересует, что за интриги плетет Герцог, что было нужно Вашему
другу и, по возможности, кто прикончил человека Герцога и Вашего приятеля.
Но самое главное -- что их всех объединяет, -- Моред достал из кармана
какой-то кулончик. -- Поясняю: там, в таверне, полчаса назад кто-то прибил
"Бесшумкой" сразу двоих, причем, судя по позам, одновременно. А через
полчаса, когда трупы были обнаружены, попытался накрыть всю таверну "Спорами
Смерти". И все это он делал, находясь на расстоянии! Иначе я бы его засек.
Магов такого уровня я не знаю. Причем "Споры Смерти" предназначались либо
Вам, либо мне. Последнее более вероятно. Но тем не менее я о этих интригах
до сегодняшнего вечера не имел никакого понятия. Так что мне более чем
интересно, кто хотел меня убить и чем я ему мешаю.
-- Кто хотел? Первое, что приходит в голову -- так это камикадзе.
Предположим -- Черному Герцогу не угодила я, да, я, а не ты, и он заслал
камикадзе для устранения меня и Гарина. Успел запустить заклинания, ухлопав
и себя, и моего приятеля. Я же осталась жива из-за того, что кто-то, не
будем говорить, кто, хотя это были Вы, умело запустил мой наимощнейший
талисман. Будь я на месте Герцога -- я бы именно так и поступила, раз -- и
не надо заботиться о том, что убийца что-то сболтнет! Бедняжка Герцог,
теперь он так и не узнает, что Гарин оправдал его, идиота, и готов был
привести доказательства непричастности Герцога к... некоторым происшествиям!
Увы -- доказательства померли вместе с Гариным... Впрочем -- это первое
впечатление... А вот если ты подучишь меня своему искусству заклинаний --
то, может, у меня появится идея и поновей, пооригинальнее.. Так как?
-- Ну во-первых: Боргенс никогда не был магом.
-- А ничего, что рана ножом в руку не может убить, это во-первых. А вот
если навесить на нож свойства яда -- то сможет. Тот гопник бил ножом, а не
ядом. Ядом его посыпал посылавший его...
-- Во вторых: я прекрасно знаю что такое "Бесшумка", а это была именно
она. В-третьих: у Вас при себе нет никакого "мощнейшего талисмана" и,
наконец, в-четвертых: Герцог никогда не станет вот так просто разбрасываться
людьми, а тем более Боргенсом. Он и терпел-то этого дурака только потому,
что тот когда-то спас ему жизнь, а Герцог -- человек чести.
-- Значит -- тем более надо разбираться... И узнавать подробности...
Так что -- лишнее знание лишним не бывает... Вы правы во всем, кроме
талисмана: моя подруга, оставившая его мне, говорила, что тот невидим даже
для магов, пока кто-то его не активирует ненароком... И я пока что склонна
ей верить. Помните, как говорил странствующий лицедей, как его ж звали,
Вилли, кажется: "Есть многое, товарищи, на свете, что и не снилось нашим
мудрецам"! Так что наверняка есть где-то и драконы, и Серые Короли, и Сны
Черного Короля... И мощные незримые талисманы тоже бывают...
-- Возможно... -- Моред немного помолчал. -- Вот Вам небольшой презент
-- та защита, которую я Вам обещал... -- он раскрыл ладонь, на которой
красовался маленький симпатичный кулончик в виде полумесяца. -- Трижды Вы
сможете стать незаметной. Точнее, Вас будут видеть, но не обратят внимания,
кто Вы такая.
-- А еще точнее -- все, кроме драконов и сфинксов, так, кажется, если я
правильно помню сказки?
-- И кроме меня тоже...
-- Я не сомневалась в этом, -- и Морена, взяв кулончик, шутливо
"чокнулась" им о заколку с крысиной мордочкой: -- Познакомьтесь, девочки,
теперь вы обе будете жить у меня...
Разговаривая, они постепенно приблизились к скверику. Неподалеку в
кустах раздался какой-то подозрительный шорох. Маг и придворная дама
насторожились. В кустах послышался тихий, но отчетливый шепот:
-- Глазам своим не верю, эта штука движется со скоростью 452 километра
в час!
-- Уже 453!
-- Она сейчас промчится возле нас!
-- Приготовься...
Вдруг над головой Морены что-то просвистело. Небольшой черный шар
стремительно пронесся над головой и скрылся где-то между домов. Ошарашенная
леди словно окаменела.
-- Что это было? Ты успел его запель...
-- Тише, тут кроме нас еще кто-то есть, лучше спрячь его.
Из кустов показались две фигуры. Одеты они были, как обычные
мастеровые. У одного была небольшая сумка.
Леди повернулась к своему спутнику:
-- Не знаю, кто они, но сдается, что стоит их задержать и ПОДРОБНЕЙШЕ
расспросить... -- сказала она, выделяя слово "подробнейше". -- Нутром чую
заговор!
Засунув правую руку в карман, Моред быстрыми шагами направился
навстречу двум неизвестным.
-- Простите господа, но мне хотелось бы узнать кто вы такие и откуда
идете, -- Моред решил пойти напрямую и был прост, как доска. Ничего не
ответив, незнакомцы бросились бежать. Не растерявшись, маг выпрямил в их
направлении правую руку и что-то тихо прошептал. С кончиков его пальцев
сорвалось синеватое свечение. Но, приближаясь к убегающим, оно растаяло и
две фигуры бесследно скрылись в сгустившемся мраке прежде, чем Моред успел
телепортироваться к ним поближе.
-- Ничего не понимаю! Мой парализ еще никогда просто так не распадался,
не достигнув цели. Да и защиты у них никакой не было. Да еще эта штука
круглая. Сколько я тварей перевидал, а про такую никогда и не слыхивал.
Определенно тут что-то заваривается неладное, вот только что -- хоть лбом об
пол стучись, не пойму! Ладно, пойдемте в таверну, а то темнеет уже. А там
стражники уже порасходились.
В таверне было довольно людно. Стражники уже разошлись, тела унесли, и
теперь набежавшая толпа вовсю обсуждала происшедшее.
Моред подошел к стойке, заплатил хозяину и возвратился, неся на подносе
два эля и окорока.
-- Пойдемте ко мне наверх, а то тут такой гвалт, что и поговорить
нормально нельзя.
-- О, так у тебя и жилье в этой таверне?! -- обрадовалась леди Морена.
-- Так чего же мы туда не идем?! Я согласна!



* * *

Трое беглецов, пробравшись таки через чердачную пыль и паутину,
расположились на старых, потемневших от времени, сундуках. Видимо -- в этот
день фортуна была к ним более благосклонна: ни на заднем дворе, ни в таверне
по пути к лестнице на чердак их никто не заметил. Только вот есть
хотелось... Но не пойдешь же заказывать еду в зал, битком набитый
посетителями и прислугой. Тем более что все работники сбежались туда,
привлеченные чьим-то истерическим воплем.
Крагер не побрезговал бы закусить и пауками, и плевать ему, как на это
посмотрели бы его спутники, но, увы, эти почтенные ткачи вымерли тут,
похоже, века назад, оставив в наследство только свои гобелены и кружева.
Мари поднятой с земли палкой разорила целый стенд паучьего музея и с
удовольствием уселась на освободившийся сундук.
-- Откуда ты знаешь тут все эти входы и выходы? -- спросил Райен.
-- А она тут раньше работала... по ночам... -- ехидно заметил старик.
-- Хе! Так за что ж тебя в самом деле взяли? Вроде ж блудодейством
полиция нравов занимается.
-- За гадание на картах и приворотные зелья, -- отмахнулась девушка,