Талалаев Владимир. Воскресенье: пришел лесник и...

опустошать кофейник и корзинку с печеньем, которые вообще-то стояли здесь из
вежливости. В ответ на такие манеры поведения на важном официальном приеме
присутствующие скромно промолчали.
-- Я полагаю, -- продолжил Яромир Савельич, дожевав очередное печенье,
-- Вам наверняка известна некоторая информация обо мне и о моих частных
исследованиях. И, должно быть, некоторые из них вас заинтересовали. Я
предлагаю взаимовыгодный обмен.
-- Нам известно о результатах Ваших экспериментов в области реанимации
останков живых существ, которые по всем законам природы реанимации уже не
подлежат, но тем не менее Вам удалось их заставить самостоятельно двигаться,
говорить и принимать осознанные решения и действия.
-- Подобные процессы манипуляций с останками некогда живых существ
называются некромантией.
Кто-то из присутствующих презрительно хмыкнул.
-- Я понимаю вашу реакцию на подобное пояснение, но другого вы не
найдете, даже полностью изучив этот эффект реанимации, как в свою очередь не
нашел и я.
-- Мы бы хотели получить доказательства здесь, в нашей лаборатории.
-- Это не составит больших проблем, если вы предоставите мне достаточно
хорошо сохранившиеся останки любого живого существа. К тому же, если это
будут останки разумного живого существа, то вы убедитесь, что оно будет
иметь такие же мыслительные способности, как и при жизни, и даже лучше, но
последнее будет относиться только к игре в кости и карты.
-- Но мы выполним договор лишь в том случае, если результат реанимации
нас устроит.
-- А какого результата вы ожидаете?
-- Есть три пункта, которым должен соответствовать результат этого
эксперимента. Первое: объект должен самостоятельно двигаться; второе: он
должен иметь интеллектуальный уровень не ниже того, что был при его жизни...
первой. И третий пункт: объект должен функционировать при всех условиях
существования того живого существа, из останков которого он был создан.
-- Ну, во-первых, то что касаемо первых двух пунктов, так это вы
получите беспрекословно, а в третьем -- так еще и с лихвой, так как диапазон
этих самых условий намного расширится. Насколько -- не скажу, это каждый раз
по-разному, но то, что это так -- сами увидите, когда я все сделаю.
-- Да, но нас будет интересовать и обучение одного из наших
специалистов, для дальнейших экспериментов.
-- Хе! Да я ж об этом вам с самого начала сказал! Говорю во второй раз:
меняю знание на один экземпляр ваших изысканий в области психопати...
ментальной диагностики. По рукам?
-- Да.
-- Так когда вы приносите мне покойничка? Если учесть, что ближайший
нужный для операции день -- это девятнадцатое января, то есть послезавтра.
-- Завтра доставим все необходимое для операции и отведем лабораторию.
-- Тогда вот кристалл со списком всего необходимого для проведения
ритуа... операции.

Зимнее солнце сквозь пластик окон освещало лак искусственного паркета в
нескончаемых коридорах Центра.
Обед в столовой утолил голод, но вызвал некоторое омерзение.
-- Слушай, -- спросил Загорский, оставшись с Егором наедине. -- Как они
это едят?
-- Ты знаешь, я сам хотел задать такой вопрос кому-нибудь из
сотрудников... Помнишь, как ты подбросил Мигги в гороховый суп Хельгину
расческу?
-- Нет, я помню, как он машинально откусил от нее самый волосатый
кусок.
-- Помнится, тогда тебя за это чуть из колледжа не выперли.
-- Но ведь не выперли, черт возьми.
-- Но что самое интересное: после этого больше всех возмущалась Мэри,
на которую при виде этого расческоедства стошнило беднягу Антонио.
-- О, а че у вас тут? -- Яромир Савельич прервал разговор, обратив
внимание на одну из дверей. Из-за двери раздавались чьи-то истошные вопли.
-- Не знаю... Вообще-то тут проводится про... -- Егор не успел
договорить. Дверь распахнулась и в коридор выскочил какой-то сотрудник в
окровавленном белом халате. У него явно не хватало половины правой руки.
Проломив пластик окна, он выпрыгнул на улицу, несмотря на семьдесят шестой
этаж.
-- Это у вас часто так? -- спросил Загорский, доставая зажигалку.
-- Тебе покурить приспичило? -- Егор показал рукой внутрь помещения.
Взглянув туда, СБ-шник успел заметить лишь человека, лежащего на столе
и опутанного кучей каких-то датчиков, да что-то невообразимое, напоминающее
тарантула, годзиллу и амебу одновременно, вылезающее прямо из рамки-экрана
какого-то излучателя. "Что-то" издало глухой бурлящий вой и нестерпимо
высокий писк одновременно. Незримая волна больно ударила по ребрам,
несомненно сломав пару оных. Оба почувствовали, как их спины продавливают
хрупкий пластик окон и вылетают прочь. В последний момент Яромир ухватил
президента за руку. Тварь направилась к окну, издавая своим ротовым
отверстием щелкающе-плямкающие звуки, не скрывая свои низменные намерения.
Загорский пролевитировал подальше от окна, зубами пытаясь переключить
регулятор зажигалки на полную.
-- Мы че?.. Висим?.. -- только и смог спросить Егор.
-- Угу, -- маленькая шишечка регулятора, как назло, выскальзывала.
Со злобно-гастрономическим видом тварь продемонстрировала несколько
рядов острых зубов и дюжину серповидных жвал-клешней на тонком длинном
языке, сопроводив все это утробным звуком, отчасти напоминавшим храп
Фридриха Оттовича. Тонкая струйка тягучей слюны стекла на остатки
подоконника, окончательно разъедая пласталь.
-- Че, милок, высоковато прыгать-то? -- съехидничал Яромир. -- Слабо,
а?
В ответ на это отродье изогнуло свое членистое тело, готовясь к прыжку.
-- Хочешь к нам? По эту сторону окна? Не бойся, крошка, мы не окажем
тебе холодный прием. Он будет очень даже теплым! -- мощный напор огня,
вырвавшийся из крохотной зажигалки, снес чудище вглубь корпуса и отбросил на
несколько метров висящих в воздухе людей.
-- Меня не упусти! -- завопил президент. -- В отличии от тебя, я
левитировать не умею!
-- У тебя есть хороший шанс научиться. Кажется, так учат плавать?
Неожиданно тварь выпрыгнула прямо сквозь чадные клубы пламени горящего
пластика, и Загорскому ничего не оставалось, как камнем упасть вниз, подобно
моли, которую пытаются прихлопнуть. На миг зависнув в двух метрах от земли,
он плавно опустив Егора на газон и сам приземлился рядом. Над головами
раздалось зловещее шуршание: страшилище, расправив перепонки
крыльев-плавников, спикировало к левитаторам. Слева раздалось цвяканье
пехотного бластера -- подоспел кто-то из охраны Центра. Но мощная струя
какой-то жидкости, выпущенная летучей уродиной, щедро оросила стрелявшего, и
на землю упали лишь дымящиеся кости.
-- У-ух... м-мать моя ж-женщина! -- Егоров отпрыгнул в сторону от
второй такой же струи, выпущенной в него.
-- Да че у вас тут творится?! -- Загорский вновь обдал тварюку струей
пламени.
-- Вообще-то там изучали особенности сновидений... Возможность их
проявления в реальном мире, -- Егор, перекатившись, схватил оружие,
оброненное ныне покойным охранником.
-- Если это так, то перед нами какой-то воплотившийся бред обкуренного
гашишем, параноика на последней стадии белой горячки.
Страхолюдина приземлилась в трех шагах от СБ-шника и, распахнув пасть
пошире, метнула в его сторону множество языков-щупалец, снабженных острыми
жвалами-клешнями. Пригнувшись, Яромир прокатился прямо между ног чудища,
вновь окатив его огненным напором.
-- Я, кажется, знаю, как его уничтожить... -- Загорский пытался
перекричать рев твари и выстрелы охранников, окруживших кошмарного
пришельца. Никаких видимых повреждений они на нем не оставляли, но по
крайней мере заставляли крутиться и извиваться на одном месте, словно угря,
вдруг оказавшегося на раскаленной сковороде.
-- Как ты это себе представляешь? -- Егоров подбежал поближе, чтоб хоть
чего-то расслышать.
-- Если ЭТО вылезло из чьего-то сна, то уничтожить его можно только
влезши в сон того, кто его сюда "приснил".
-- Но мы не можем этого сделать! -- вмешался какой-то подбежавший
научный работник.
-- Но ведь ЕГО вы сюда вытащили? Как?
-- Мы ставили эксперимент над человеком, который и ранее воплощал свои
сновидения, правда, подсознательно. Мы попытались скорректировать
сновидение, усилив его особыми галюциногенами и воздействуя на мозг с
помощью высокочастотных волн, а выбросить наружу полученный продукт решили с
помощью модулятора мозговых биоритмов, излучающего их в сотни раз сильнее,
чем оригинал, но вышло у нас только вот ЭТО!
-- Умники! Подцепили подсознательного Воина Сновидений. И попытались
его переделать! Да ни одно чье-то сновидение нельзя скорректировать со
стороны! Это должно быть умение самого Воина, но для этого он должен
осознавать и научиться контролировать свои способности.
-- Как?
-- А хрен его знает! Я не Воин... Что знал -- то рассказал.
-- Так, как же теперь, по твоему, нам эту г-гадость прикончить? Не
будем же мы его вот так вечно под огнем держать? Тем более -- еще пара минут
и он привыкнет. Гляди: он уже почти не корчится под выстрелами.
-- Так, ведите... где этот ваш соня дрыхнет. Щас я попытаюсь ему мозги
прочистить...
Загорский достал перчатки. Те самые, что он уволок из гоблинского
музея. Он не был полностью уверен в успехе -- до сих пор он применял их на
тех, кто спит, а не на тех, кто им снится. Правда, на тех, кто спит, это
всегда действовало безотказно. Взять хотя бы того прикорнувшего центаврийца
на станции обслуживания. Здорово же дымились его портки, когда ему
"совершенно случайно" приснилось, что он засиделся на включенной плите.
Ничего, будет знать, как засыпать на рабочем месте, особенно когда уставший
путник сорок семь минут подряд пытается достучаться в окошко в надежде
добиться обслуживания!
Тот самый "сновидящий", которого Загорский видел в комнате с чудищем,
ныне почивал тремя этажами ниже, до сих пор находясь в трансе. Никакие
ухищрения не могли вырвать его из этого состояния.
-- Вы что, верите, что, разбудив его, избавитесь от этого сноживущего
обжоры?! -- с порога выпалил Яромир Савельич. -- Если вы разбудите его, то
только сделаете тварь неуязвимой. Совсем неуязвимой и живущей тут! Хотите
такую достопримечательность для Полуострова? На герб поместите? Брысь
отсюда, ВСЕ!!!
Никто, разумеется, не "брысьнул", но в комнате воцарилась небывалая
тишина и стало просторней оттого, что все буквально вжались в стену под
действием этого "брысь"...

... Охранка на улице ошалело уставилась на тварь. С ней творилось
что-то невообразимое. Она вертелась, подпрыгивала и переворачивалась, словно
огромные невидимые руки мяли ее, как кусок пластилина. Вот ее задрало кормой
кверху, и корма завибрировала от мощных шлепков, чем-то напоминая рекламу
одной итальянской фирмы спортивных принадлежностей. А затем голова
неведомого обжоры сплющилась, а нос удлинился и обвился колючим языком.
Затем членистые лапки твари начали сами по себе завязываться в симпатичные
бантики. И в завершение сего шоу под звук сливаемой воды чудище завертело и
втянуло в образовавшуюся в полуметре от земли воронку. Из воронки громко
плюхнуло и раздался звук отрыжки...

...Загорский снял перчатки и сунул их в карман.
-- Пациент скорее мертв, чем жив, -- сказал он. -- А вот соню теперь
можете разбудить.
Все посмотрели на лежащего. На лице его застыло выражение полного
обалдения, а волосы от пережитого стали дыбом, что в лежачем положении
смотрелось весьма оригинально.
-- Помнится, века два назад Севастополь переименовывался в Византийск,
-- невинно начал Загорский. -- Так вот, есть повод теперь переименовать его
в Центаврийск.
Пациент открыл глаза, ошалело огляделся и сказал:
-- Ма-ма!..
-- Будет жить! -- хмыкнул Яромир.
Проснувшийся повернулся на голос. Равнодушно оглядел лицо незнакомца,
скользнул взглядом по одежде... Приметил торчащие из кармана перчатки и...
душераздирающий вопль огласил стены Научного Центра.
-- Не бойтесь, юноша, я в жизни не такой страшный... -- ласково начал
Загорский и, дождавшись тишины, продолжил: -- Я еще страшнее.
-- Как Вам это удалось, там, с тварью? -- спросил кто-то из стоящих у
стен сотрудников.
-- А это уже другой рецепт. Я не вижу, на что бы я тут мог его
обменять.
-- А на Диагноста?
-- Мы уже договорились о цене. Тем более что этот юный Воин обеспечил
нас неплохим скелетом внизу...

...Время близилось к полуночи. Стены выделенной под эксперимент
лаборатории сотрясали заунывные заклинания, читаемые Загорским. С моря через
Херсонес неслись небывалые плотные тучи, завивающиеся в спираль над одним из
павильонов Центра. Штормовые волны бились в берега, перехлестывали через
волнорезы... Свистел ветер, сносящий снег с невозмутимых пальм. Молнии глухо
щелкали по крыше лаборатории, окончательно сводя с ума обалдевших
синоптиков. Наконец под финальные аккорды черного пения ослепительная дуга
молнии протянулась от одинокой колонны в Херсонесе к эпицентру действа.
Грохнуло. И, словно проснувшись от шума, скелет охранника присел, опершись
на правую руку, затем потер виски, словно с перепоя... Встал... И,
уставившись на Загорского, выпалил:
-- Кто такой? Документики есть?
-- Как видите, -- игнорируя воскрешенного, обратился Яромир к
наблюдателям, -- Его интеллект полностью соответствует исходному.
Несчастный охранник ткнул было рукой в сторону СБ-шника, но... Но тут
рассмотрел свою руку. Через минут пять внимательного созерцания себя он
робко спросил:
-- А когда я проснусь -- я буду прежним?
-- А ты не спишь, дорогуша, -- мило улыбнулся Яромир Савельич. -- Так
что -- привыкай... Впрочем, Бертрам говорил, что в этом есть даже свои
плюсы: у тебя не будет проблем с перхотью. Да и похудел ты в рекордный срок,
прям хоть на вывеску "Гербалайфа".
-- "Гроболайфа" -- ввернул президент Егоров...

Будучи человеком пакостным и зловредным, Яромир выбрал кандидата в
обучение некромантии сам. Того самого юношу-сновидящего. Молодой человек в
магию не верил наотрез, но бытовая смекалка позволила ему усвоить основные
принципы. Как уж он их для себя истолковал -- оставалось только гадать, но
вскоре по территории Центра бегали скелетики птичек и мышек,
позаимствованные из кунсткамеры.
-- Вы его, главное, в палеонтологический музей не пускайте, --
заботливо напутствовал Яромир, -- а то оттуда все экспонаты поразбегаются...
Ну вот, я свою часть договора выполнил. Теперь -- очередь за вами...
Сотрудники Центра оказались не менее склонными к черному юмору.
Переглянулись. Один из них тихонько спросил:
-- Ну, и кого мы ему сосватаем?
-- Этого... четыреста восемнадцатого, из третьего барака.
-- "Зануду", что ли?
-- Ну да!
-- А, ну да, хорошо, хорошо!
Загорский догадался, в чем было дело, но поскольку титул зануды он
признавал только за собой, ему было даже интересно.
Диагност выглядел не так, как он ожидал. Странная фигура в черном
глухом комбинезоне, поверх которого надет широко спадающий черный плащ, в
черных же перчатках на руках и облегающей черной маске на голове, из-под
которой угадывались рельефом острые ушки и небольшой костяной обруч гребня.
В прорези маски пялились два здоровенных альфалонских глаза.
-- Это как, маскарад? Могу огорчить -- на Бэтмэна не сильно смахивает.
На Спауна тоже... -- заметил слегка удивившийся Загорский.
-- Костюм предохраняет от излишних информативных контактов с окружающим
пространством путем изоляции сенсорной активности... -- начало существо
непомерно тонким детским голосом. -- Благодаря специально подобранному
составу ткани и...
Через пять минут Яромир не выдержал и все же прикрикнул:
-- Да замолкни ж ты, зануда! -- и с некоторой долей печали подумал, что
первенство мира по занудству теперь утрачено им навсегда.
-- Ну вот, опять, -- обиделось существо. -- И вчера, когда Томаш
спросил меня про когерентность восприятия при воспита...
-- Заткнись! -- более уверенно повторил СБ-шник.
Существо замолчало, но в глазах его читалось, что этот эпизод тоже
отложен в памяти и еще не раз будет помянут в тему и не в тему...
-- О, уря! -- с облегчением вздохнул Яромир Савельич. -- Знаешь, когда
ты молчишь, ты даже перестаешь мне не нравиться!..


Глава 19

Мягкий снежок сыпался из бархатно-серых туч, затянувших февральское
небо. За этот месяц, проведенный в скандально известном Крымском
Исследовательском Центре, Загорский так и не привык к этим вечнозеленым
пальмам. И сейчас, направляясь к проникателю, более напоминающему варлонский
"клевер", он все еще машинально искал взглядом хотя бы один увядший от
мороза лист. Но -- тщетно. Природа оказалась скупой на такие подарки.
-- И куда мы летим?
"Опять оно открыло свой рот!" -- обреченно подумал Загорский, но вслух
лишь ответил: -- На Риадан.
Ему дико хотелось вновь наорать на "Зануду", но сие создание, ко всем
своим качествам, оказалось на редкость обидчивым, так что становилось жаль
бедолагу. А если честно -- Загорский опасался, что тот выльет свою обиду
словесно...
-- А что там, на Риадане?
-- Моя работа и родина одного из твоих предков! И как это Крымчанам
удалось эльфа изловить! Мы с моими ребятами месяц потратили, и так никого и
не нашли... А еще у меня там друзья-товарищи, подопечные... Мальцов двоих
проведать надобно: один -- коронованный, а другой -- совсем еще зеленый, --
последнее определение Загорский не стал пояснять.
-- Сыновья?
-- Нет. Детей у меня нету. На детей -- время надо, а его у меня нетути
-- работа!
-- А из друзей кто? -- не унимался спутник.
-- Два охломона, бывший рецидивист-фанатик и сто восемнадцать протухших
консервов.
-- То есть?
-- Слушай, дружище, а тебе спрашивать не надоело, а? А то скажи тебе,
чтоб ты отвязался, так ты в обиду сразу, а не скажи -- так ты меры своему
любопытству не знаешь! Уморить меня своей болтов... своими расспросами
хочешь?!
-- Но мне интересно...
-- Слушай, если не научишься чувствовать меру -- напомню, кто твой
хозяин. Тогда обижайся, не обижайся -- не поможет... А сейчас -- я лечу
домой. Не на родину, правда. Но та металло-пластиковая родина мне менее
родна, чем чужая планета с чужим народом, но живыми деревьями, небом и
землей! Так вот, и сейчас у меня хорошее настроение... пока еще... Далее
продолжать?
-- Нет, -- "Зануда" явно затаил обиду.
-- Вот и чудненько. Насладись полетом и предвкушением нового! Небось в
своем бараке-то поднадоело сидеть, а?
Напоминание о бараке явно навело на "Зануду" уныние.

Загорский любил шикануть. Вот и теперь его черно-багровый проникатель
возник прямиком на стоянке посреди палаточного городка.
М-да... Конечно, в XXVI веке дома строятся-растятся быстро, но чтобы
ТАК!..
Проникатель стоял посреди высоких стеклянно-пластиковых коробок,
похожих одна на другую, и отражающихся одна в другой... И -- ни единого
деревца вдоль прямых, по линейке выверенных улиц. Солнце терялось в верхних
этажах домов, ниспадая вниз серым сумраком. Серым, как асфальт под ногами...
Люди совершенно не обращали внимания ни на багровый проникатель, ни на
его пилота, вылезшего наружу и теперь удивленно поглядывающего по
сторонам... Казалось -- все устремлены к неизвестной Загорскому цели и
готовы идти к ней и день, и ночь.
-- Это и есть зелень и солнечные купола? -- подал свой голос "Зануда".
-- Брысь и не отсвечивай! -- вырвалось у Яромира Савельича. -- Блин,
хоть убей -- не пойму, что тут такое творится! Всего лишь два года
отсутствовал -- а тут уже все иначе! Интересно, кто их дизайнер?! Поймаю --
сто девятнадцатым сделаю!
-- Сто двадцатым! -- раздался вкрадчивый голос. -- А вообще -- с
прибытием, Шеф!
-- Бертрам, -- обратился к подошедшему Загорский, -- Поясни хоть ты,
что все это значит! Они что -- с ума посходили?
-- Было бы с чего сходить, -- вальяжно ответило длинное, метров под
восемь, зеленое существо, выныривая из подворотни.
-- О, Сашка?
-- Ага!
-- Подрос, паршивец! Вымахал-то как за два года!
-- А я еще и так умею! -- зеленое и чешуйчатое выпустило струю
жиденького пламени. -- Нравится?
-- О, хоть одна радость в жизни! Что они с городом сделали, изверги?
-- А сейчас все города такие, ти-по-вы-е! -- старательно выговорил
малознакомое слово зеленый.
-- Вот это и есть зеленый малыш! -- пояснил Загорский "Зануде".
На удивление, у закутанного в черное существа не нашлось ни вопросов,
ни комментариев или возражений.
-- А что на это все юное Величество говорит? -- спросил Яромир у
Бертрама.
-- Без малейшего! У нас нету связи со старыми городами, уже с пол-года.
А с Растер-Гоув вообще связь пропала еще год назад!
-- Ну так слетали бы! Аль слабо?
-- Шеф, пошли в Башню, там поговорим...
-- Ты не вертись, ты ответ давай!
-- Шон никому выездную визу не подписывает, только членам правления.
-- Какую визу?! Какие члены правления?! Что вы тут наваяли в мое
отсутствие?!
-- Мы -- ничего, это они сами додумались!
-- Да я не о тебе с ребятами, я об этих балбесах. Если это комедия, то
мне не смешно! А ну-ка идем к Шону!
-- А может не надо, Шеф?
-- Надо, надо... -- ОЧЕНЬ ласково улыбнулся Загорский.

Бертрам открыл дверь мэрии и первым шагнул внутрь. Из глубины помещения
донесся знакомый голосок Шона Али:
-- Я же говорил тебе, скелетина -- виза только членам правления!
-- Сам ты... это самое... без правления! -- рыкнул от двери Яромир. --
Что это вы тут напридумывали?! Что за визы? Что за дизайн? На кой все
деревья поизвели?
-- Деревья мешают проводам и воздушным коммуникациям, -- заученно и
ровно ответил Шон. -- Дизайн был принят Планетарным Советом. А что до визы
-- то Вам она полагается, по рангу полагается. Вам куда?
Обалдевший Яромир машинально ответил:
-- В Горт-2 и Растер Гоув. Шон, дружище, очнись, чего ты несешь!
-- Я в сознании... -- так же ровно ответил Али. -- В Горт-2 визу
выписать невозможно: город на осадном положении. А в Столицу -- сколько
угодно. Вот, пожалуйста.
-- Э-э-эт-та к-как это?! На осадном положении?! Кто Горт-то осаждает?
-- Мы. Силы Земного Содружества.
-- Ч-чего?!.. Ребята, вы не перегрелись часом?
-- Горт отказался признать земные критерии ценностей, а поэтому
представляет угрозу для земного образа жизни.
-- Дружище, ты хоть понимаешь, что ты несешь?!
Шон холодно ответил, протягивая Яромиру какой-то клочок бумаги с пятью
печатями:
-- Вот Ваша виза на въезд в Растер Гоув. Лайнер отправляется через
сорок минут. Вы еще успеете пройти таможню.
-- Лайнер?! Слушай, у меня тут проникатель прямо под мэрией... Ты че,
спятил?! На фиг мне лайнер?!
-- Проникатель придется сдать, -- холодно ответил Шон. -- Не
волнуйтесь. Мы его выдадим Вам, когда Вы будете покидать планету. В пределах
же Риадана частный транспорт может способствовать нарушению введенного
паспортного режима и подписок о невыезде между населенными пунктами.
Загорский метнулся на улицу, к своему проникателю. В спину ему полетела
фраза:
-- Не пытайтесь воспользоваться проникателем: блокирующее поле надежно
обездвиживает его.
К удивлению Шона (если он еще мог удивляться) проникатель мигнул и
исчез. Он словно не заметил поля. А может -- просто не знал о его
существовании.

-- Нам повезло, что этот проникатель не земной, -- уже у башни сказал
Яромир. На соседней стоянке пылились и покрывались грязью десятки навеки
замерших земных проникателей.
-- А этот чей -- варлонский, что ли? -- спросил Бертрам.
-- Нет, варлоны еще через Ворота Прыжка скачут... Это Артовский... С
Арды... Правда -- я его немножко примарафетил... Закатывайте-ка его в башню,
запирайте ворота, и рассказывайте подробно все, что случилось за последние
два года. С самого дня появления тут Шептуна.
-- О, кстати, а я о нем и забыл! -- радостно воскликнул Бертрам. -- Эй,
Шептун, толкай-ка сию машинку в ворота!
Скрипя и покачиваясь, зомби-Шептун поволок проникатель в башню.
-- Твоя работа? -- строго спросил Загорский.
-- Ну не пропадать же добру, Шеф! -- оправдательно начал Бертрам. --
Вот я и попрактиковался...
-- Сто девятнадцатый, значит!.. -- и Яромир Савельевич расхохотался.


Глава 20

Картина вырисовывалась неприглядная. Жители словно с ума посходили.
Стандартные коробки домов, стандартные мысли, стандартные одежды,
стандартные желания... И всем этим рациональным бредом заправляет компьютер
-- Машина Правосудия, выносящая стандартные наказания за стандартные
нарушения. И стандартные Патрули Лояльности следят за порядком, считая
нелояльным все нестандартное. Удивительно, как они только нестандартную
Башню не тронули?
-- А у них стандартный страх перед стандартными мертвяками, -- сострил
Бертрам. -- К тому же тут в парке наш зеленый Сашка в драконов играет!
Загорский невесело ухмыльнулся. Надо же -- единственные деревья в
городе сохранились именно перед Башней Некромантера. Живые деревья. Ирония
судьбы, что ли...

Что-то гулко грохнуло, и в Башне зазвенели стекла.
-- А это еще что? Неужели артобстрел? -- вздохнул Загорский, уже ничему
не удивляясь.
-- Не-а, -- Бертрам перетасовывал колоду карт, раздавая "Зануде" и
Сашке. -- Это опять террористы что-то грохнули! Они каждый день что-нибудь
рвут!..
-- Для профилактики, что ли?
-- Да не... Говорят -- протестуют против дальнейшей вырубки лесов...
-- Правильно делают. И что -- помогает?
-- Да не... Все равно рубят!
-- А вот это -- напрасно! Самому, что ли, возглавить этих террористов?
-- А ты и так их возглавляешь!
-- Не по... Так это что, вы с ребятами пиротехникой пробавляетесь?!
-- Не-а, это Гельберг с супругой. Да Коваленко. Ушли в подполье -- и
творят, и творят! Нам Шон каждый день говорит: "Ваш "Ночной Патруль" должен