Талалаев Владимир. Воскресенье: пришел лесник и...

девила, вытянул свободную руку вперед и молча указал на вход в замок, словно
приказывая войти.
Воины были одного роста и одинаковой комплекции, одетые в серый плюш.
Неподвижностью и невозмутимостью своей они казались зловещими, как манекены.
Они были похожи, как близнецы. Как капли вина на льде зеркал... "Похожие,
как две капли помоев" -- вспомнилась почему-то фраза из старой недописанной
пьесы. Саттарис читал ее недавно...
У девила хватило ума не пытаться делать шаг к выходу. В конце-концов,
будучи живым он рано или поздно найдет выход из положения, а вот мертвый уже
никак не отвертится: прийдется оказаться в вечном рабстве у своих недавних
экономических партнеров...
Арбалетчики не шевелились, один из них все так же указывал вытянутой
рукой на вход. Оставалось подчиниться моральному нажиму...

Едва он вошел в коридор, как вспыхнули три пары факелов, освещая
кусочек прохода. В видимой части коридор был абсолютно пуст. Саттарис
осторожно пошел вперед. Стоило поравняться со второй парой факелов, как
впереди вспыхнула еще одна. Так было и дальше. Факелы вспыхивали впереди и
тут же гасли за спиной. Они словно указывали, куда надо идти... Это вдруг
резко разонравилось: слишком уж тихо и мирно все было... Оставалось рискнуть
и попробовать, что будет, если пойти не вперед, а назад. Повернуться...
Сделать шаг...
Вспыхнула только что погасшая пара факелов. Ясно -- мешать идти назад
по коридору ему никто не стремится. А может -- и из замка никто не мешал бы
уйти, а арбалетчики -- просто почетный эскорт?
Мирность коридора теперь уже не пугала, а успокаивала. А значит --
стоит идти туда, куда предлагают... Но сперва -- не вредно было бы
подготовиться к возможным неожиданностям...
Девил полез в свою сумку, достал из нее серебряную ложку, поморщился и
сунул ее обратно. Следом на свет была извлечена книжка "Пособие начинающего
иллюзиониста". Открыв ее наугад, Саттарис прочел что-то, хмыкнул и уронил
книгу обратно в сумку. Третьим были извлечены очки непривычного вида.
Водрузив их на нос, девил вновь огляделся. Стекла очков позволяли видеть
истинную сущность вещей, то, что они из себя представляли...
Ну и зачем, спрашивается, было напяливать очки?! Чтобы вновь лишиться
душевного равновесия?! Глупо это...
Сквозь магические стекла стали отчетливо видны многочисленные скрытые
ниши в стенах, и в каждой нише стояло по арбалетчику, облаченному в серый
плюш. Арбалетчики абсолютно равнодушны, даже скучающи. Они словно не видят
идущего по коридору. Или видят, но им приказано пока не трогать?!
Лучники -- не единственное, что разглядел девил. Стал очевидным тот
магический принцип, по которому работала система факелов. Никогда не стоит
упускать возможность позаимствовать что-то полезное. Даже в подобной
ситуации. Поэтому на свет появилась пухленькая записная книжка. Но стоило
открыть ее на свободной страничке и коснуться ручкой, начав записывать
формулу, как формула вместе с комментариями уже оказалась в книжке. Причем
-- почерком самого Саттариса! Вздрогнув от неожиданности, девил испуганно
оглянулся. Стражники в нишах так же равнодушно перились в пустоту...
Это было так странно, что девил машинально зачеркнул формулу. След
зачеркивания немедленно исчез!
Медленно и аккуратно Саттарис вырвал страничку из записничка. Сложил из
нее самолетик и приценивающе оглянулся вновь, прикидывая, куда запустить
голубка. Но -- передумал и развернул бумажную модельку вновь. Лист был
девственно чист! Зато в записничке вновь оказалась страничка с формулой,
словно ее оттуда и не вырывали. Пересчет страниц убедительно доказал, что
листик для самолетика не мог быть в книжке -- там все страницы на месте...
Тогда Саттарис нарисовал вокруг формулы пантакль Соломона. Пантакль
незамедлительно исчез, лишь была проведена последняя линия... А может --
блокнот приобрел тут новые свойства? Или пантакли здесь не живут? Но --
нарисованный на другой страничке пантакль так и остался на месте... Тогда
Саттарис вырвал листок с пантаклем и кинул его в пламя ближайшего факела.
Ярко вспыхнув, листок сгорел и серым пеплом упал на пол. Пантакль в книжке
вновь не появился и страничка не отросла...
Девил сильно занервничал, и тут из ниоткуда раздался вкрадчивый мягкий
вежливый голос:
-- Зачем же ты нервничаешь? Это -- подарок тебе... Ты же сам хотел эту
формулу! Вот я ее тебе и подарил, благородный путник! Слово гостя здесь
закон... почти всегда...
-- А что я взамен...
-- Ничего... Это так, маленький презент... знак внимания к гостю, так
сказать... Не стоит даже благодарности...
-- Слушай, забери его, а?
-- Ты хочешь обидеть отказом хозяина замка, отвергая подаренное от
чистого сердца?
-- Я даже не знаю имени хозяина этого жилища!
-- Знаешь... Не лги сам себе -- знаешь... Аль боишься сам себе
признаться-назвать?.. Я -- Крысиный Король...
-- Где ты? Я тебя не вижу!
-- Иди по следу факелов... Я встречу тебя там... И не бойся ты моих
стражников в нишах: не тронут они тебя! Они для других гостей --
непрошеных... Ты же был приглашен: ведь для тебя я открыл двери в мое
скромное обиталище...

Вспыхнули почти все факелы. Мерцание волнами побежало вглубь коридора,
указуя путнику, куда идти. И он шел. Шел строго по пути, высвеченному
бегущими огнями факелов, минуя затемненные коридоры-отвороты, поворачивая
вслед за огнем... А за его спиной факелы гасли: к чему светить там, где они
не нужны...
Если бы не постоянные повороты, то Саттарис был бы уверен, что
пройденный путь уже значительно больше замка. По крайней мере -- больше
замка, увиденного снаружи... Но -- стоило лишь подумать об этом, как коридор
немедленно кончился, выводя в ярко освещенный зал.
Зал был просто великолепен. Невероятная, необъятная сокровищница. Но --
не из тех, где все валяется как попало, куча на куче. Здесь стояли и лежали
на специальных стеллажах чаши, кубки, диадемы, короны, клинки, амулеты,
граненые самоцветы... Это напоминало огромный музей, где нет запасников, где
все выставлено в экспозицию. Тему музея не установить -- слишком уж все
разнообразно. А где же хранитель музея?
-- Приветствую Вас, молодой человек...
Взгляд назад. За спиной девила стоит, приветливо улыбаясь, полный
добродушный мужчина чуть старше средних лет, облаченный в серый плюшевый
камзол. За спиной -- тяжелая мантия из серых благородных мехов... Вот мех
серебристой лисицы, вот -- песца, седого соболя, горностая... Остальные
вставки и не угадать, столь экзотичен порой мех королевской мантии. На
голове короля -- простая серая корона из стали, возле одного зубца --
выщерблина, как от меча или кинжала... Это становилось уже интересным...
Девил осторожно приподнял очки. Без магических стекол почти ничего не
изменилось, только корона из стальной превратилась в массивную золотую,
украшенную большими острогранеными рубинами.
-- Приветствую и Вас, Ваше Величество, -- ответствовал девил, всем
видом стараясь доказать, что приподнятие очков -- часть ритуала приветствия
у его народа...
-- Вещи не всегда то, что кажутся... -- словно сам себе заметил король.
-- И тогда полезно различать, где настоящее, а где -- так себе...
-- Прошу прощения, Ваше Величество, но сюда меня привели вполне
определенные стремления. Как говорится в остальном мире: у Вас товар -- у
Нас купец!
-- Хм-м-м... И что же Вы желаете предложить мне? Или -- спрошу
корректнее: что Вы желаете получить от меня в качестве... м-м-м... оплаты?
-- Вы даже не интересуетесь, что я за товар предлагаю? -- удивился
девил.
-- А что Вы можете предложить? Думаю -- то же, что и остальной народ
Вашего роду-племени: услуги. Разнообразные и без дефектов, с гарантией, так
ведь обычно Вы рекламируете свой бизнес?
-- Поразительно! Вы очень даже неплохо осведомлены, Ваше Величество...
Позволю себе спросить Вас: а чем Вы вообще занимаетесь? Чтобы понять круг
Ваших, э-э-э, интересов?!
-- Я коллекционер.
-- И что же Ваше Величество коллекционирует?
-- Души.
Ответ был прост, но именно он чуть не заставил Саттариса вздрогнуть.
Почти не соображая, что делает, бедняга чуть не перекрестился, чтобы
испариться отсюда по аварийным каналам... Но -- внешне он остался совершенно
спокоен, ни одна жилка не дрогнула на лице...
-- В таком случае мы с Вами, Ваше Величество, коллеги, так сказать?
-- Почти, но не более. Вы ведь, помнится, коллекционируете души живых
существ, так ведь?
-- Ну разумеется, а как же ина...
-- Я же, -- не дослушал его король, -- собираю любые души, достойные
собирания... Вы посмотрите, сколько тут вещей, в которые вложены души! В
одни -- авторы-творцы вкладывали душу, когда изготовляли. Другие
одухотворились в общении со своими хозяевами... Третьи -- так и
задумывались... Так что души живых -- это лишь крохотный участочек моей
огромной коллекции! А есть и совершенно уникальнейшие экземпляры!
С этими словами король взял с полки тонкий острый клинок ослепительной
черноты, с узорной кожаной рукоятью и медной гардой с кольцом-клинколомом.
-- Вы даже не представляете себе, -- улыбнулся толстяк, -- сколько душ
содержится в этом клинке! Он пил даже души богов!
-- Увы -- сейчас они бесполезны... -- резонно заметил девил. -- Он не
отдаст их никому...
-- Ну почему же, почему же... -- пожал плечами король. -- Можно легко
выпустить их... Достаточно раскрыть вот это кольцо... И все эти души пойдут
в Ваше распоряжение, если Вы окажете мне одну услугу...
-- Какую же?
-- Экий Вы нетерпеливый, юноша... Сперва присмотритесь, приценитесь,
подумайте, что в оплату взять захотите... Коллекция у меня богатая: сюда
попадают все вещи, которые утеряны в миру или считаются погибшими. Все они
здесь, лежат и дожидаются своего часа, когда в мир вернуться... Видите --
вот Кубок, замечательная вещь работы Курумо. Где-то на полках и Чаша его
валяется... Вон -- Гронд, а вот -- Гронд-младший работы Ронгара. Этот
небольшой кулончик -- Лестница. Да Вы сами смотрите! Выбирайте! Можете даже
руками потрогать: это Вам не музей!
Говоря все это, король время от времени брал то один, то другой предмет
своей пухленькой рукой, затянутой в тонкую серую плюшевую перчатку. Словно
торговец, что нахваливает свой товар в лавке, при том стараясь не брать
ценные вещи голыми пальцами, чтобы не испортить их вид.
-- А вот...
-- Погодите минуточку... А вот этот берет с пером... Он мне кажется
очень знакомым!..
-- Ну разумеется, разумеется! Это дядюшки Вашего, Мефистофеля! А
главное -- что в нем! Видите -- целых две души! И дядюшка Ваш, и этот
алхимик-философ... как его там... имя не помню...
-- Как Вам удалось?!
-- Элементарно, мой друг! Просто элементарно! Этот... который... ну...
а, вспомнил -- Фаустус! Так вот, он не прошел Суда Божьего: конклав
Архангелов зарубил ему визу в Рай из-за занятий алхимией и сотрудничеством с
Мефисто, а в ад ему путь был закрыт постановлением Бога от более раннего
числа... Вот и попал он прямехо ко мне! А дядюшка Ваш завис из-за другой
непонятки: он-то проиграл исключительно пари с богом, причем проигрыш был
расценен всевышним как главенствующий по сравнению с буквой контракта. А это
нарушило условия самого контракта и создало двусмысленность положения... И
вот он у меня!.. Я положил их вместе: теперь у них будет много времени,
чтобы побеседовать, кто прав и кто виноват... Попросите одного из них
выпустить?
-- Не-а! Дядюшка мне родственник, но конкурентов в бизнесе я не люблю!
-- Я так и думал...
-- А тот серый камень на третьей полке... Рядышком с тремя шариками...
-- А, пустячок! Серое Кладбище для какого-то ответвления покалеченного
Хаоса. Просто удивительно, как некоторые могли считать эту безделушку
драгоценностью... А рядом с ним -- это три луны того мира, где покалечили
Хаос... Я их по просьбе Паладайна заменил на луну Альтераана, что валялась в
запасниках... Невыгодный обмен: ни убытка, ни прибыли... Кстати, пройдем в
следующий зал. Как Вам Кладбище кораблей?
Огромный зал, огромней ангаров Звездных Рейнжеров, был уставлен
морскими, воздушными и космическими кораблями самых разнообразнейших
конструкций... Медная обшивка, дюралевые бока, пласталевая броня,
нейтритовый панцирь, звонкий борт из дариальского дерева... Порой трудно
было понять, какой стихии принадлежит то или иное судно. Вот -- парусник с
причальной иглой планетарного рейсера и звонкими золотыми парусами,
прикорнул между фрегатом и каравеллой. Неподалеку -- странный гибрид корпуса
лодки и торчащих вверх мачт с короткими вертолетными винтами в три ряда.
Рядом -- нечто подобное, но еще и с перепончатыми стрекозиными
крыльями-веслами. Над ними -- помятый бок спиралодиска... Диски, тарелки,
чечевицы, паруса, винты, крылья, кили, стабилизаторы, шасси и причальные
иглы, лыжи и гребные колеса... И среди этого великолепия -- тусклая огромная
черная тварь, похожая на помесь спрута и паука, словно свалившаяся из ночных
кошмаров. Порой по глубокой черноте пробегают багровые сполохи и сиреневое
сияние...
-- Это... тоже корабль? -- шепотом спросил девил.
-- В некотором роде... -- равнодушно ответил король. -- Это твой тезка
в некотором роде: Саттар. Он мне сам себя продал, в обмен на покой... Так
что я обеспечиваю ему тут абсолютный покой, чтобы никто его не тревожил, а
взамен -- имею в своей коллекции самого Короля Неодухотворенности! Круто?
-- Кручее некуда... -- Саттарис был просто ошеломлен. -- И он навсегда
твой?
-- Зачем же навсегда? До тех самых пор, пока ему не придет время вновь
появиться в мире... Тогда я его выпущу туда... Точнее -- вытолкаю туда,
потому что ему тут очень уж нравится!
-- Он... слышит нас?
-- Он спит. Я бы не советовал тебе будить его... Душу он все равно тебе
не продаст... Кстати -- посмотри, кто там рядышком, на красном песочке...
На кирпичного цвета песке лежало три таких же "саттара", но помельче
размером.
-- Дети?
-- Чьи?! Саттаровы?! Не смешите меня! У Бездуховности не бывает детей!
Это -- младшие мамбеты, в некоторых древних цивилизациях их называют иначе:
Тени. Они не урожденные мамбеты, а потерявшие одухотворение древние Корабли.
Когда люди затеют раскопки на Марсе -- я верну их туда обратно, и кто-то
неосторожно войдет внутрь них, внеся витальную силу своей одухотворенности.
И они вновь оживут... А пока пусть поваляются тут, чтобы не простыли бы на
марсианской прохладе...
-- Так Тени вернутся?
-- А как же!

За Корабельным залом были и другие, но Саттарис вернулся в первый зал.
-- Спасибо, Ваше Величество, но я уже увидел достаточно, чтобы
выбирать... Так в чем будет Ваше предложение?
-- Элементарно, друг мой! Вы отправляетесь в один мир и покупаете там у
одного человека его душу. На любой срок. А я в ответ предложу Вам столько
душ, сколько Ваша душа пожелает! Кстати -- как Вам каламбурчик-с?
-- Ничего, очаровательно... А что за планета?
-- Земля.
-- Земля?! Надеюсь, душу покупать предстоит не у философа?!
-- О-о-о, понимаю Ваши эмоции. После Фаустуса Вы философов не любите...
Успокою: Вы купите душу одного музыканта. Живет он, правда, в те же времена,
что и Фаустус, и даже в примерно том же регионе, но -- философией не
пробавляется. А в данный момент он, кстати, направляется в город Гамельн.
-- Крысолов?!
-- Он самый.
-- Тогда даже не спрашиваю, зачем Вам понадобилась эта афера. Остается
выявить размер оплаты... Вы говорили, Ваше Величество, что готовы предложить
мне любые души на выбор... Из чего выбираем-с?
-- Присаживайтесь, покажу... -- король кивнул на стоящий рядом простой
деревянный стул.
Деревянный?! В таком музее простой стул казался более чем диким! А если
взглянуть без очков?
Саттарис приподнял очки и с удивлением заметил на месте стула трон из
цельного рубина.
-- Тот самый трон?
-- Ага, безделушка...
-- А... почему он сквозь очки видится простым стулом?
-- Хе, -- усмехнулся король, -- А как Вы считаете, чем был этот трон
для его настоящего хозяина, а? Просто стулом, куда можно более-менее удобно
пристроить свое седалище...
Саттарис достал из кармана свой записничок и с кислой миной что-то в
нем зачеркнул. Затем заметил:
-- Логично... Спасибо, но я постою... Так что там с душами?
-- Если Вы пожелаете -- то возьмете столько душ моих Крыс Сознания,
сколько пожелаете. Например -- для начала тех арбалетчиков в нишах...
-- А позвольте спросить -- по какому ведомству проходят их души, а?
После смерти они попадают куда? Как быстро реинкарнируют? Попадают ли они в
Нараку, Ад, Аид, Хель, Рай, Парадиз? Может -- в более экзотические
области?..
-- Нет-нет! -- замахал руками в серых перчатках Король, -- С тех пор
как они приняли Служение мне -- они могут вселяться лишь в тела Крысовы, я
сумел им дать это благо, и они теперь независимы от любых других богов!
Впрочем -- если кто из них приглянулся тебе и мы поладим -- то в оплату ты
сможешь взять их на любой условленный тобой срок -- и немедленно!
-- Спасибо, но я пока воздержусь... Я сперва хочу рассмотреть все
возможные предложения...
-- Души из Черных Клинков, например...
-- У меня другое предложение, Ваше Величество.
-- Какое же? Слушаю Вас, молодой человек. Не стесняйтесь...
Девил вздохнул поглубже, набираясь храбрости, и выпалил:
-- Вашу душу, Ваше Величество!
-- И только-то? Охотно! Давайте бумазею, где там надо подписаться-то?
-- Но мы не обговорили подробности контракта... -- осторожно начал
девил.
-- Все просто. Если Вы покупаете душу Крысолова -- то в Ваше
распоряжение попадает и моя, на установленный Вами срок. Если не сможете
купить его душу до того, как его убьют или как он помрет -- контракт теряет
силу... Подробности доправятся в Контракте сами... Кстати -- предлагаю Вам
выбрать любые предметы, какие только пожелаете. Это не торг, а просто выбор
амуниции: предлагаю все, что Вам нужно для успешного дела. Выбирайте, не
стесняйтесь!
Саттарис вновь достал свою записную книжку и принялся сосредоточенно
листать ее.
-- Ага, нашел! У Вас есть такая штуковинка, как Браслет Лата?
-- Пожал-ста, -- Король прошелся вдоль стеллажа и взял из полотняного
мешочка цвета бетона небольшой золотой браслет. Кинул его девилу. Тот поймал
его и сунул в карман. Отметил галочкой что-то в своих записях. Полистал
дальше...
-- А... что-нибудь из средств по созданию магических Сетей имеется?
-- Лови!
Следом за Браслетом полетело колечко ослепительно-белого света. Девил
поймал его и поставил еще одну галочку в блокноте. Затем сунул Кольцо в
карман и застегнул его поплотнее. Поклонился:
-- Спасибо за него, Ваше Величество!
-- За них, молодой человек, за них...
-- Ах, да, еще ж Браслет...
-- А еще я тебе посоветовал бы взять с собою Чашу.
-- Спасибо, но я как-нибудь воздержусь... Опасная вещица...
-- Опасная для того, кто из нее пьет... А вот для того, кто не пьет, но
дает испить другим -- ну совершенно безвредна!
-- И все же -- я не хотел бы рисковать...
-- Ваше право, юноша... Может -- возьмете еще что?
-- Думаю, я достаточно уже запасся. Остался один вопрос: а как я туда
попаду? На Землю, в смысле...
-- Ну, это-то не проблема! -- и король сделал странный жест руками,
словно раздвинул пространство.
В образовавшейся щели была дорога. Тусклая, из серо-голубой клубящейся
пыли, а над нею горели яркие звезды.
Король поставил свою подпись в листе Контракта, даже не глянув на
указанный срок аренды души. Похоже -- это его не интересовало...
И Саттарис, спрятав Контракт, шагнул на дорогу в расщелине. Тут же мир
словно перевернулся: девил шел по дороге из пылающих звезд, а над ним
раскинулось небо из клубящейся серо-голубой пыли...
Где-то там, в конце Пути, его ждала Земля... Саттарис сделал шаг,
другой и наконец расслабился. Позволил глуповатой ухмылочке сползти с лица,
ослабил контроль трех Первичных Уровней Мысли -- все-таки тяжеловато так
долго изображать из себя наивного идиота (ему! величайшему цинику всех
миров!), да и то не понятно -- успешно ли? Саттарис нахмурился: "Король-то
не дурак! Колле-е-ега!" Он хмыкнул. Впрочем, даже если он все и понял... Как
говорил дядюшка Мефисто, "пожар идет по плану". И Саттарис удовлетворенно
похлопал себя по карману с Контрактом.

Сельвин вздрогнул: только что он отчетливо слышал мысли двоих -- и
вдруг один из них куда-то исчез, словно выключился. Второй же просто расцвел
от счастья...
Стоило тщательно проанализировать все услышанное.
И тут один из серебряных -- кажется, ефрейтор -- спросил:
-- Летим вперед? Берем "языка"?
-- Вперед?! -- Сельвин задумался. -- Скорее -- назад... Срочно
сматываемся!!!

Они успели взмыть и лечь на обратный курс всего лишь за минуту до того,
как на поляну хлынули полчища стандартных арбалетчиков в сером..."



-- Вот такое вот воспоминаньице... Замечу только, что позже я
разобрался с лунами Кринна. тут Король слукавил: заменив луны на Луну, он
стандартизировал Кринн, сделав его одной из теней Земли, лишив самобытности
и оригинальности...


Глава 8

-- Так ты, значит, девил... -- пробасил дракон. -- Попросту говоря --
дьявол, так?
-- Не совсем... Во-первых, бывший девил, ибо я выкупил и дособрал свою
душу, а потому и смог снова стать смертным, чем и горжусь! А во-вторых,
дьяволов не бывает, они вымышленные персонажи, в отличие от девилов...
-- Ты умеешь интриговать... А знаешь -- я сейчас захлопну выход и не
выпущу тебя до тех пор, пока не услышу от тебя подробности о деволах.
-- Ой, отцепись! У меня и так уже в глотке сухо, как в Каракумах! Я не
потяну такую длинную историю!.. А упускать подробности -- себя не уважать!
Кинул бы ты в меня шлемом мыслесъемника, я бы напрямую странслировал, с
подробностями!
-- Так ты понял, кто я?
-- Ага! Деволы -- не дикари! Но вся беда в том, что ближайшая точка
техобслуживания -- там же, где и Город Драконов, который ищут эти Всадники.
А ты, похоже, не в очень-то летабельном состоянии...
-- Угу... Но рассказы твои мне понравились... А ты что -- действительно
встречался с драконами? С настоящими?
-- Ага! И даже чуть не купил у одного из них душу... Но Крысиный Король
успел первым, зараза! Но это не имеет отношения к предыстории деволов. Так
что тебе первым показать?
-- Про деволов... Возьми шлем справа, под пультом...


* * *

Non Deus hominem, sed homo Deum ex nihilo creavit.

Утро никак не предвещало, что день окажется интересным. Скорее совсем
наоборот. Солнце беременным апельсином висело в мутном английском небе, едва
достигнув зенита, когда Бран с трудом разлепил веки. Как только он это
сделал, он понял, какая это была ошибка. Но было поздно. Ровной, как
архиепископский посох, шеренгой перед ним выстроились, вытянувшись во весь
свой немалый рост, насущные проблемы всякого современного алхимика-практика:
закончился кал летучей мыши, рука самоубийцы, купленная за бешенные деньги у
беглого каторжника с Гримпенской трясины, оказалась на деле рукой человека,
умершего от несварения желудка, в результате приворотное зелье, любовно
сделанное Браном для внутреннего, так сказать, употребления, приобрело
неописанные оккультной наукой свойства... Бран скривился и поморщил свой
длинный с горбинкой нос, украшенный импозантной бородавкой. В животе
противно урчало. "Не хлебом... Единым... В трех лицах..." передразнил он
местного зануду брата Антония. Как и следовало ожидать есть от этого
захотелось еще сильнее. "Где бы взять чего пожрать?" стихами выразил свою
печаль Бран. Вопрос этот был скорее риторическим, так как редко выдавалось в
жизни алхимика утро, когда не приходилось его себе задавать. Через некоторое
время Бран понял, что придется снова идти в кабак. Со стоном разогнув
затекшие конечности, он собрал в сумку те препараты и зелья, которые он еще
не выпил с похмелья сам и надеялся продать.
Уже выйдя из своей глинобитной халупы и пройдя с дюжину шагов по улице,
Бран насторожился. Время было достаточно позднее, но городок словно вымер.
Все окна и двери были плотно закрыты. Надоедливая детвора не возилась в пыли
у дороги. Хозяйки не выходили купить чего-нибудь и посплетничать. Вечный гул
рыночной площади смолк. Казалось, единственным звуком было настойчивое
урчание у Брана в животе. Алхимик подумал с минуту и медленно, осторожно
двинулся в сторону площади. Первым, что повергло его в недоумение, когда он
подкрался к кузне и выглянул из-за угла, была корчма. Старая, хорошо
знакомая вывеска с полустертой надписью "У ведьмы Джин" оказалась тщательно
завешенной куском мешковины, на котором красовались кривые буквы: "У свитова
Никалая". Бран, который очень гордился своим умением читать, чуть не фыркнул
от досады. Рядом послышались голоса. Он высунулся чуть дальше и молниеносно
рванулся назад. Несчастный алхимик прижался к стене кузницы, обливаясь
холодным потом. А приведшее его в такую прострацию зрелище не несло в себе,
на первый взгляд, ничего пугающего.
Посреди площади, как раз напротив входа в покосившуюся церковь, были
свалены в неаккуратную кучу дрова, сено и даже валежник, который какая-то
неведомая сила притащила из соседнего леса. В нескольких футах от нее на
земле лежала длинная, в полтора человеческих роста, толстая жердь, на
которую устало опирались лопата и заступ. Чуть поодаль стояли двое. Первым
был монах в длинной черной рясе. Несмотря на теплую погоду, он глубоко
надвинул клобук, так что лицо его было трудно разглядеть, только время от
времени поблескивали из-под капюшона хитрые глазки. Монах был высок и худ,
как щепка. Вторым был воин. Поверх старого, но добротного доспеха он носил
белый нарамник с гербом, в котором доминировал небесно-голубой цвет.
Длинный, до пят, зеленый плащ скрепляла медная фибула. Довершал его наряд
искривленный палаш у пояса. Ни один из них не заметил Брана, так они были