Тырин Михаил Юрьевич. Фантомная боль

   — Думаю, здесь штампуют изделия из пластмассы или тянут волокно, — определил Антон. — Сырья для этого в округе достаточно.
   — Да какая разница, — вздохнул Печеный.
   — Большая, — ответил Антон, чуть помедлив. — Здесь все автоматизировано, значит, есть единая вычислительная сеть. В ней покопаться — можно найти, например, план здания. И управляющие программы. Они ведь не только станками управляют, но и наверняка дверными запорами, лифтами.
   — Будем надеяться, что все двери открыты, а лифты работают нормально, — тихо проговорил Обжора. — Пойдемте, надо все осмотреть.
   Безмолвие верхнего этажа нарушалось только звуками капающей где-то жидкости и гудением дросселей. Вниз вели две лестницы на противоположных концах здания. Проходы оказались свободными — ни дверей, ни решеток. Следующий этаж практически ничем не отличался от предыдущего. Может, только автоматического оборудования здесь стояло меньше, а отделений для сырья и готовой продукции — больше.
   — Стоп, — спокойно прошептал Печеный. — Смотрите...
   Над головами, там, куда он показывал, торчал из стены кронштейн с матовым стеклянным шаром.
   — Это видеокамера, — сказал Печеный. — Мне уже встречались такие штуки. У нее обзор — двести градусов.
   Антон почувствовал, что лоб покрывает холодная испарина.
   — Они нас видят? — невольно проговорил он.
   — Не обязательно, — ответил Обжора, правда, не очень уверенно. — Представляешь, сколько здесь может быть этих объективов? А охрана не в состоянии одновременно смотреть сразу за всей территорией.
   — Может, нам лучше вернуться на улицу и переждать часок? — осторожно предложил Печеный. Обжора ответил не сразу:
   — Не знаю... Вообще я так думаю, если бы нас заметили, здесь бы сейчас вся компания собралась.
   — А если они пока наблюдают, хотят узнать, что мы собираемся делать дальше? — возразил Антон.
   — Если так, то нам все равно не дадут уйти. Наверняка здание уже оцеплено.
   — Черт! — тихо выругался Печеный. — Все-таки влипли...
   — Пока еще нет, — ответил Обжора. — Не забывай, у меня передатчик в ранце. Если совсем лихо будет — свистнем на базу, — через полчаса здесь будет оперотряд.
   — Я попробую полазить в сети, — заявил Антон. — Может, что-то нащупаю.
   Он прокрался к ближайшему станку и, опасливо поглядывая на камеру, начал возиться с запертым щитком приборного блока. Замок удалось сломать ножом. Антон вытащил из сумки «Титан», размотал кабель и сунул штекер в гнездо, которое обычно использовали наладчики.
   Он был занят не больше трех минут, потом вернулся под лестницу.
   — Где Печеный?
   — Пошел осмотреться. Ты нашел что-нибудь?
   — Не могу подключиться, все обесточено.
   — Хм... Значит, и телекамеры не работают?
   Из-за угла вынырнул Печеный.
   — Пойдемте! — возбужденно прошептал он. — Я, кажется, нашел вам пищу для размышлений.
   Широкий, но темный коридор вывел к невзрачной двери с поломанным замком. Внутри витал слабый свет от множества индикаторов на стенах. Обжора полез за фонариком, но Печеный вперед него включил в комнате свет.
   — Окон нет, никто не заметит, — сказал он.
   Антон увидел обычную кибернетическую лабораторию с широкими монтажными столами, заваленными проводами и кусками электронных плат, множеством лежащих по углам мотков кабеля и коробок с запчастями. У дальней стены стояли два мощных накопительных модуля и пластиковый корпус многоканального процессора. И процессор, и сервер — все было подключено. Это было легко объяснимо — столь сложная техника обычно не выключалась на ночь, потому что при новом включении и загрузке требовалось минут сорок на тестирование и согласование параметров.
   — А здесь можно подключиться, — обрадовался Антон.
   — Вот и давай, — облегченно улыбнулся Обжора. — И, если можно, поскорее.
   Антон открыл дверцу распределительного щита и полез за своим компьютером. Пользоваться пятью терминалами, стоящими здесь же, он не стал — своя техника всегда понятней.
   — Телекамеры не опасны, — сообщил он через несколько минут. — Это не охранная, а технологическая система, и она сейчас отключена.
   — Будут еще хорошие новости? — поинтересовался Обжора.
   — Откуда же я знаю? — пожал плечами Антон. — Сейчас покопаюсь в памяти, может, что-то и разгадаю...
   — Как же это все долго... — с досадой проговорил Обжора.
   — А куда спешить? — резонно возразил Печеный. — Может, Антоха сейчас все, что нам надо, не сходя с места сделает.
   Однако почти три четверти сети оказались недоступны. Можно было открыть эти сектора, если включить энерголинию и задействовать весь производственный комплекс, но особой нужды в этом не было. Антон и без того понял, что система отрезана от внешнего мира. Сеть была локальной — она охватывала только четыре производственных здания и несколько точек где-то во дворе. Выйти на связь с кем-то за пределами комбината было невозможно ни по телефону, ни через спутник. И наверняка это сделали умышленно. Видимо, на сервере хранились такие секреты, которые нельзя доверить даже самым совершенным системам безопасности. Тем более что связь с Большой землей поддерживалась через спутниковый комплекс на передвижном ДОКе.
   И все же сеть была защищена. Антон осторожно прощупал операционную систему и убедился, что она похожа на минное поле — повсюду ловушки, секреты, барьеры. Чтобы проверить каждый защищенный каталог, потребовалось бы недель пять.
   От бессилия опускались руки. Антон беспорядочно перебирал массивы, пытаясь по названию хотя бы приблизительно узнать о содержании. Увы, названия ни о чем не говорили — обычно они состояли из сочетаний букв, цифр, символов, за которыми не было видно никакой логики.
   Печеный и Обжора сидели прямо на полу рядом с дверью и тихо переговаривались, изредка выглядывая в коридор и прислушиваясь. С Антоном они не заговаривали и ни о чем не спрашивали, старались не мешать.
   Антон уже начал обдумывать неуклюжий, но единственно реальный вариант — если позволят пароли, вслепую переписать на «Титан» побольше информации. Потом в спокойной обстановке можно будет начать вскрывать защиту... А лучше — просто выдернуть сервером накопительные модули и унести с собой, пусть экополовские шифровальщики разбираются.
   Однако этот вариант не имел отношения к главной задаче — как вытащить Самурая с Леденцом. На ЭКОПОЛ надежды никакой — пока они там разберутся с шифровкой... Да и найдут ли в памяти что-то крамольное — тоже вопрос.
   — Может, хватит тут сидеть? — не выдержал Обжора. — Пойдем дальше смотреть.
   — Сейчас, — пробормотал Антон. Обжора понял, что тот нашел что-то стоящее.
   На самом деле это было не совсем так. Антон просто заметил странную вещь — в сети было восемь работающих абонентов. А на столах стояло только пять терминалов. Запоздало он сообразил, что шестой абонент — его собственный «Титан», ну а где еще два? Если они где-то в другом помещении, то в любой момент могут заметить, что в памяти копается посторонний.
   Антон попытался опередить события и сам связался с седьмым терминалом. И тут его ждало потрясение. Он попал не в простенькое рабочее пространство, каковым являются обычные персоналки, а в сложнейшую многоуровневую структуру, превосходящую по мощности и его «Титан», и стоящий рядом пятиканальник.
   — Ведь это же «Хризолит»! — изумленно проговорил он.
   — Что-то есть? — спросил Обжора без надежды услышать действительно важную и утешительную информацию.
   — В сети работает процессор Мельникова, — ответил Антон.
   — И что?
   — Да ничего, но... Где он?
   — Тебе лучше знать, — ответил Обжора, разочарованный и уже раздраженный.
   — Тут какие-то огоньки, — сообщил Печеный. — Может, как раз оно?
   Он указывал на один из монтажных столов. Антон поднялся с места и подошел. На столе среди вороха проводов, инструментов, приборов, обрывков упаковки стоял, подмигивая индикаторами, настоящий «Хризолит». Слева от него покоился еще один — со снятой крышкой. Явно с процессорами велись какие-то эксперименты — к разобранному блоку были подключены пучки проводов, некоторые модули были заменены на самодельные схемы Все было сделано грубо и аляповато.
   — Знаете, что мне кажется, — медленно и почти торжественно произнес Антон. — Мне кажется, нам уже не надо никуда идти.
   — Звучит красиво, но объясни наконец!
   — Посмотрите на это — они разобрали процессор и пытаются понять, как он работает. Это как раз то, для чего нас сюда послали. Мы нашли то что нужно, понимаете?!
   Обжора все еще смотрел на него недоверчиво.
   — Что ты теперь предлагаешь?
   — А что тут предлагать! Доставай передатчик, настраивайся, ясно?
   — Ты точно уверен?
   — Точно! Печеный, а ты сгоняй в цех и скрути там одну телекамеру. Я должен снять все это хозяйство, чтоб полиция увидела своими глазами.
   Печеный без лишних слов выскользнул в коридор Обжора же начал медленно расстегивать ранец. Он двигался нерешительно — на базе ему доходчиво объяснили, что доставать передатчик можно только в последнюю очередь, когда нет никаких сомнений.
   Антон ликовал. То, что в сети работали целых два «Хризолита», совершенно меняло дело. Теперь он мог ломать пароли, как соломинки. Он сразу начал тестирование памяти по ключевым понятиям, относящимся к технологии выращивания биокристаллов: основное — биосинтез, вспомогательные — протеиновый резистор, белковая матрица порфириновые группы и прочее. Уже через пять минут на экране появился и медленно начал увеличиваться список файлов, содержащих ключи. Они, правда, оказались зашифрованными, но это сейчас было неважно. Антон просто копировал их в память «Титана». Вскоре он нашел и самое основное — фрагменты принципиальной схемы второго сопроцессора «Хризолита». Сердце бешено стучало, Антон понимал, что этот момент можно считать благополучным окончанием миссии «Фантома». Вернулся Печеный, бережно держа стеклянный шар с коротким толстым проводом. Антон подключил камеру к «Титану» и сделал несколько цифровых снимков рабочего стола с разобранным процессором. Никакой юридической ценности это не представляло, зато имело силу убеждения.
   Оставалось еще одно важное дело. Резонно было предположить, что стоит полиции въехать в ворота, как хозяева очистят всю память и тем самым лишат следствие доказательств. Антон внедрил в операционную систему файл-резидент, который делал очистку памяти невозможной. При попытке стереть любой раздел его название исчезало из списка, но информация никуда не девалась, а просто переходила на другой сектор диска.
   — Как связь? — коротко поинтересовался Антон.
   — Пока никак, — озадаченно ответил Обжора. — Никак не могу поймать частоту — очень много помех. Надо бы на крышу подняться.
   — Если надо — поднимемся. Я уже почти закончил. — Антон откинулся на спинку стула и от избытка чувств врезал кулаком по столу. — Все, дело сделано!
   — Какой объем информации? — спросил Обжора.
   — Что-то около шестидесяти гигабайт.
   — Сколько?! — Обжора резко выпрямился. — Шестьдесят гигабайт? — недоверчиво переспросил он.
   — А в чем дело?
   — Я думал, раз в десять меньше будет...
   — Так в чем дело-то?
   — Мой передатчик... Это же не «Спейс-Контроль». Такую массу он будет передавать полчаса, не меньше. Нас просто-напросто засекут, да и батарей не хватит.
   — И что делать? — проговорил Антон, чувствуя, как улетучивается вся радость.
   — Да ничего тут не поделаешь. Можно было бы отойти километров на двадцать — и тогда передавать. Но все равно, батареи...
   — А если передать только часть?
   — Тебе виднее.
   Антон задумался. Передавать маленький фрагмент не имело смысла. Сильно усеченная информация не будет достаточно убедительной. Потому что основной объем памяти занимала трехмерная схема сопроцессора — для полиции самое ударное и убедительное доказательство.
   — Глупости! — воскликнул он. — Сообщим открытым текстом, что доказательства нашли, а двое наших незаконно задержаны. Они же не подумают, что я вру?
   — Так нельзя, — покачал головой Обжора. — У меня четкие инструкции. Ничего передавать открытым текстом нельзя — они просто не отреагируют. Надо передавать конкретные доказательства, информацию.
   — Идиотизм! — в отчаянии проговорил Антон. — Не могли сразу догадаться и дать технику помощнее.
   — Техника помощнее — она и стоит подороже, и весит побольше, — ответил Обжора.
   — Ну, тогда пошли! — оживился Антон. — Пошли отсюда, отойдем на десять километров, на двадцать — и все спокойно сделаем.
   — Идти долго придется, — мягко возразил Обжора. — А если за это время из наших парней «циклопов» сделают?
   — А если из них уже «циклопов» сделали?! — взорвался Антон. — А мы будем вздыхать и думать, как в три ствола одолеть целый батальон. И так ничего и не сделаем...
   — Достаточно!
   Бойцы изумленно переглянулись и начали озираться по сторонам. Незнакомый голос, сказавший «достаточно», пришел откуда-то сверху.
   — К вам обращается начальник охраны комбината, — вновь донеслось неизвестно откуда. Скорее всего, из невидимых динамиков. — Рекомендую вам освободить руки от всех предметов и лечь на пол в свободной позе. Это в ваших интересах.
   Обжора, процедив какое-то ругательство, закинул рюкзак за спину и схватил оружие. Через секунду они с Печеным замерли у двери в страшном напряжении, прислушиваясь к звукам в коридоре.
   — Не пытайтесь сопротивляться. Просто положите оружие и опуститесь на пол. Иначе вы рискуете покалечиться.
   — А хрен они меня возьмут! — прошипел Обжора. Печеный выглянул в коридор и сразу подался назад.
   — Никого, — немного удивленно сообщил он. — Пусто.
   Антон запихнул наконец в сумку свой компьютер с проводами и встал рядом с остальными.
   — Идем на прорыв? — предложил Обжора.
   — Через низ или через, крышу? — эхом отозвался Печеный.
   — Подождите, — пробормотал Антон, втягивая носом воздух. — Вы ничего не...
   Обжора, который выглядывал в коридор, вдруг пошатнулся и захлебнулся приступом дикого кашля. Он даже выронил оружие. В воздухе растекался мягкий, чуть горьковатый запах. Печеный испуганно посмотрел на согнувшегося пополам Обжору и, положив ладонь на горло, судорожно сглотнул воздух.
   Антон отскочил в глубину комнаты и, содрав с вешалки белый халат, приложил его к лицу. Из коридора уже доносился топот, но почему-то казалось, что он удаляется. Видимо, под воздействием неизвестного газа начал пропадать слух.
   Антон успел услышать голоса — какие-то отрывистые команды... Он даже смог разобрать несколько слов. Знакомый высокий голос — пожалуй, он принадлежал Джамбулу — постоянно произносил одно и то же: «...Компьютер... ищите у них компьютер... мне нужно знать...».
   Компьютер... Сознание сопротивлялось, но не могло устоять и медленно покрывалось слоями тяжелой мокрой ваты с горьковатым запахом. Антон задержал дыхание, чтоб газ не так быстро одолел его, и выдрал «Титан» из сумки. Мягкий щелчок выключателя — и сенсорный экран плавно разгорелся приятным зеленым сиянием. Еще несколько простых, но таких трудных движений пальцами, которые почти не слушаются...
   Печеный и Обжора уже неподвижно лежали у входа, разбросав руки. Пол содрогался под ударами десятка пар ботинок. Оставались секунды...
   ...Когда ботинки охранников были совсем рядом — у самого лица, когда комната заполнилась людьми в легких противогазных масках, Антон смог наконец сделать, что хотел.
   Он шепнул в микрофон компьютера два слова. Всего два коротких слова...

* ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ *

   ...Поскольку фантомные ощущения представляют собой почти неизбежное и естественное следствие самой ампутации... специальное лечение по этому поводу не требуется.

БМЭ, т. 26

   — ...Цепляю я их на пляже — одна Ирина, другая — Оксана. Зову на мартини. Они ломаются, задницами виляют, а потом говорят: мы сегодня заняты. Но телефончик я им успел зачитать. На другой день звонит Оксана! Привет, говорит, как там наше мартини? Приходи, говорю. Она говорит, ладно, только Ирине не говори. Приходит, мы с ней валяемся, а на другой день звонит Ирина! Привет, как дела, где мартини?.. Приходи, говорю. Она — ага, только Оксане не говори. Так они ко мне ходили целую неделю по очереди, представляешь?
   — Ну а потом?
   — Что потом? Потом перестали ходить, надоели.
   — А если позовешь, придут?
   — Куда ж они денутся!
   — А много у тебе девчонок-то на примете дома?
   — Два блокнота с телефонами, понял?
   — Круто... Слушай, давай вместе к тебе сорвемся!
   — Как вместе? Я уже через месяц откидываюсь, а тебе тут еще сидеть и сидеть.
   — Да, у меня контракт на год... А если я к тебе приеду? Деньги будут, все будет — загуляем на целый месяц! Давай, слышь?
   — Не знаю... Меня, может, в городе не будет. Я отдохну, деньги потрачу и опять куда-нибудь дерну. Может, снова сюда, на второй срок.
   — Ну так созвонимся! Если будешь в городе, я приеду. Мои деньги — твои девочки. Повеселимся!
   — Не знаю...
   Тихий монотонный разговорчик стелился по комнате, как пелена едкого дыма. Он действовал на нервы и вызывал желание отмахнуться, как от тучи надоедливых мошек. Отмахнуться — и вновь уйти в небытие, где нет ни звуков, ни ощущений...
   Но уйти было уже невозможно. Реальный мир вернулся бесповоротно, проступил унылым серым пятном сквозь головную боль, тошноту, зуд на коже и ломоту в суставах. Все эти чувства покрывали тело, как воспаленная влажная корка, от которой невозможно избавиться.
   Антон сделал усилие и поднялся с твердой деревянной поверхности, служившей ему кроватью. Кровь отлила от головы, и зрение сразу стало более четким.
   Одну из стен помещения, где он находился, заменяла толстая ржавая решетка. За ней, в слабо освещенном тамбуре, сидели по обе стороны от тумбочки два незнакомых молодых парня в потертых кожаных куртках. Возле каждого стоял прислоненный к стене карабин.
   Кто-то неожиданно коснулся плеча. Антон даже не вздрогнул, а лишь медленно развернулся всем телом — затекшая шея не позволяла крутить головой.
   — Как здоровьице? — спросил Печеный.
   — Хреново, — хрипло ответил Антон. — А где мы?
   — В клетке, разве не видно? Вон Обжора на полке уже час мается, никак встать не может. Я вроде чуть оклемался.
   Печеный подошел к решетке и стукнул по ней ботинком.
   — Вы чем нас траванули, козлы? — обратился он к охранникам.
   — Не ори, — довольно миролюбиво ответил один из них. — Жить будете.
   Антон тоже подошел к решетке, прижал лоб к холодному металлу.
   «Как гориллы в вольере», — пришло ему в голову. Обжора зашевелился на своей полке-кровати и наконец смог сесть.
   — Суки... — проговорил он, массируя виски прямыми ладонями.
   — Жрать хотите, господа жиганы? — поинтересовался охранник.
   — Лучше бы чашечку хорошего кофе, — ответил Печеный.
   Охранники заржали, оценив шутку. Ответ им так понравился, что один скрылся за дверью, а через несколько минут вернулся с тремя стаканами чая.
   — Желание клиента — закон! — объявил он, продолжая смеяться. — Вы здесь нужны здоровенькими и веселенькими.
   Чай был довольно вкусным. Казалось, стаканчик горячего напитка прибавил сил и помог навести порядок в голове. Обжора выпил свою порцию и с проклятиями завалился обратно на кровать.
   Антон заметил, что в углу тамбура свалены в кучу их сумки и предметы, которые охрана нашла в карманах. Не было только оружия, передатчика и «Титана». Красным пятном выделялась пачка сигарет, которые Антон взял у Сержанта, да так и оставил лежать в своем кармане на память.
   — Покурить? — вслух подумал он. — Может, легче станет...
   Печеный посмотрел сквозь прутья и понял, о чем вдет речь.
   — А что, можно и покурить, — сказал он. Лицо у него в этот момент стало каким-то многозначительным.
   — Эй, уроды, дайте сигарет! — потребовал он.
   Один из охранников поднялся, медленно приблизился и вдруг ударил ботинком по решетке, заставив Печеного отпрянуть.
   — Ты пасть не разевай, а то сам станешь как урод, — спокойно, но с угрозой предупредил он.
   — Ну ладно... — мирно произнес Печеный. — Дайте покурить-то. Вон сигареты лежат.
   — И спички, — добавил он, когда охранник передал пачку. — Я ж не могу от пальца прикуривать.
   Антон, смутно догадываясь, взглянул на Печеного. Тот был невозмутим.
   — Давай покурим, — тихо сказал он, усевшись на пол прямо рядом с решеткой. — Смотри только, не закашляйся.
   Вкус дыма показался отвратительным. Но Антон терпеливо использовал сигарету до конца. Как только он бросил окурок под ноги, захотелось есть.
   — Видишь дверочку? — проговорил Печеный. — Там такая же комната с клеткой. А в клетке — наши ребята. Я слышал, как Самурай с охраной ругается. Так что теперь мы все рядом.
   Антон впился глазами в дверь, будто хотел просмотреть ее насквозь и убедиться, что ребята живы и здоровы.
   Захотелось полежать. Однако Антон не успел вернуться на свою лежанку, потому что в тамбур вошел Джамбул с прямоугольным свертком под мышкой. Он встал прямо перед решеткой и молча простоял почти минуту, разглядывая Антона своим неподвижным отсутствующим взглядом. Было видно, что он чувствует себя неловко, но не хочет этого показать.
   — Выйдите, — сказал Джамбул охранникам. Те, ни слова не говоря, исчезли.
   Джамбул взял одну из табуреток, поставил ее к решетке.
   — Они думают, что вы простые мародеры, — сказал он Антону.
   — А ты что думаешь? — спросил Антон после довольно долгой паузы.
   Джам тоже немного помолчал, выбирая нужные слова.
   — Я вообще-то знал, что ЭКОПОЛ затевает какую-то там экспедицию, разведку боем... — он небрежно махнул рукой.
   — Откуда?
   — Ха! Тебе ли рассказывать, как в наше время добывается информация? Но знаешь, я одного не понимаю. Неужели вы всерьез думали, что мы оставим без охраны центральный сервер в такую ночь? Вы ходили там, как у себя дома, я просто удивляюсь вашей наглости.
   Антону оставалось только неопределенно пожать плечами.
   — Надо же... — продолжал Джам. — В последнее время я только и делаю, что удивляюсь. Мне и в голову не могло прийти, что ты окажешься в этой экспедиции. Как тебя угораздило? А впрочем, понимаю. У тебя ведь были какие-то проблемы с полицией?
   Антон не счел нужным ничего отвечать.
   — Надо было нам раньше догадаться, — вздохнул Джам. — Нам ведь жиганы доложили, что попали в перестрелку на пристани. Можно было понять, что это вы. А я рукой махнул, думал, очередная банда объявилась. Кстати, это мы попросили жиганов стрелять всех посторонних без предупреждения. После того, как я узнал про экспедицию.
   — От кого узнал? — вновь подступился Антон.
   — Прекрати, — отмахнулся Джамбул и положил на колени свой сверток, поглаживая его рукой. — Ты мне вот что скажи, — он развернул упаковку и достал «Титан», — ты пароли сам откроешь или придется мне над ними ночку посидеть?
   — Какие пароли?
   Джам хитро улыбнулся и покачал головой.
   — Мне же интересно, что ты принес в этой коробочке. Кстати, что там за штука встроена вместо радиомодема? Батарея, что ли, запасная?
   — Ага. Она.
   — Хм... Интересно, — он повертел блок в руках. — А знаешь, я, пожалуй, сам покопаюсь. Ради спортивного интереса. Если ничего не выйдет, тогда уж ты мне поможешь, правда?
   И вновь Антон промолчал.
   — Поможешь, — уверенно сказал Джамбул. — Поможешь, даже если сам не захочешь. — Он встал, с сожалением развел руками.
   — Рад был повидаться, но пора идти.
   — Подожди! — Антон подался к решетке. — Можно вопрос?
   — Ну давай, — несколько изумился Джамбул.
   — Скажи, вы и в самом деле надеялись подделать «Хризолит»?
   — А что? — еще больше удивился Джамбул.
   — Ничего, просто удивляюсь на вас. Дело-то почти безнадежное.
   — Знаю... Нет, у меня и в мыслях не было подделывать «Хризолит». Зачем, если проще купить? Мы просто немного его усовершенствовали, вот и все.
   — Интересно, зачем?
   — Это ты как системщик спрашиваешь? — криво усмехнулся Джамбул. — Или как полицейский осведомитель?
   — Как системщик, — ответил Антон, не обратив внимания на оскорбление.
   Джамбул вдруг снова сел на табуретку. Чувствовалось, что ему здесь не хватало достойного собеседника.
   — Помнишь, как вы в институте смеялись надо мной? Помнишь мой проект «Третий глаз»?
   — Я не смеялся, я... Я спорил.
   — Ты спорил, а другие смеялись. А между прочим, у меня все получилось!
   Джам замолчал, ожидая реакции. Антон сделал вид, что очень удивлен.
   — Что именно у тебя получилось?
   — Главное получилось! Хотя работа еще и не закончена.
   — Ты собирался кодировать сигналы в аналоговом режиме и передавать их прямо в нервную систему человека. Чтоб слепые могли видеть, а глухие — слышать... Тебе это удалось?
   — Принципиальная схема кодировки и передачи уже готова. Правда, слепые еще не видят, потому что низкочастотный электрод не дает нужной скорости, а высокочастотный — выжигает ткани... Кстати, процессор Мельникова для этого дела оказался незаменим. Правда, пришлось его немного довести до ума.
   — Поэтому ты украл его схему?
   — Украл — плохое слово. Воруют не так, воруют грубо — ломают замки, связывают сторожа... А я сделал все очень изящно и умно. Знаешь как?