особенно разгневало его. Время проходило, и суматоха в лагере
затихала. Углук и изенгардцы могли вернуться каждую минуту.
-- У вас есть оно? - Выпалил Гришнакх.
-- Голлум, голлум! - Сказал Пин.
-- Развяжите мне ноги, - сказал Мерри.
Они чувствовали, что орк дрожит от сдерживаемой ярости.
-- Будь вы прокляты, грязные маленькие паразиты! - Со
свистом прошептал он. - Развязать вам ноги? Я развяжу все сус-
тавы в ваших телах. Думаете, я не смогу обыскать вас до костей?
Я разрублю вас на дрожащие куски. Мне не нужна помощь ваших
ног, чтобы увести вас - и забрать вас себе.
Неожиданно он схватил их. Сила его для иных рук была ужас-
на: он сжал хоббитов под мышками, зажав в то же время их рты
ладонями. Потом, низко наклонившись, двинулся вперед. Он шел
быстро и тихо, пока не добрался до края холма. Здесь, выбрав
щель между осаждающими, он, как злая тень скользнул в ночь вниз
по склону, направляясь к вытекающей из леса реке. В этом нап-
равлении было широкое пространство с одим костром.
Пройдя дюжину ярдов, он остановился, всматриваясь и вслу-
шиваясь. Ничего не было видно и слышно. Он продолжал медленно
идти, согнувшись почти вдвое. Потом снова остановился, как бы
собираясь сделать рывок. В этот момент справа от него появилась
темная фигура всадника, и фыркнула лошадь. Человек крикнул.
Гришнакх упал, прикрыв собой хоббитов; потом вытащил свой
меч. Несомненно, он хотел убить своих пленников, чтоб не дать
их освободить. Меч его сверкнул во тьме. Но тут же из тьмы со
свистом прилетела стрела; направленная искуссным лучником или
судьбой, она пробила правую руку орка. Он выронил меч и закри-
чал. Послышался топот копыт. Гришнакх побежал, но копье догнало
его и пробило насквозь. Он издал отвратительный дрожащий крик и
замер.
Хоббиты прижимались к земле так, где их оставил Гришнакх.
На помощь товарищу прискакал другой всданик. То ли из-за особой
остроты зрения, то ли из-за другого чувства его лошадь легко
перепрыгнула через хоббитов, но сам всадник не заметил их, ле-
жащих в эльфийских плащах и боявшихся пошевелиться.
Наконец Мерри шевельнулся и тихо прошептал:
-- Чем дальше тем лучше, но как нам избежать копья?
Ответ пришел почти немедленно. Крики Гришнакха встревожили
орков. По воплям и проклятьям на вершине хоббиты догадались,
что их исчезновение обнаружено: Углук, вероятно, разбил еще
несколько голов. Неожиданно справа из-за кольца костров от ле-
са, донеслись крики орков. Очевидно Маухур напал на осаждающих.
Слышался топот копыт. Всадники приблизились к вершине, рискуя
получить орочью стрелу, но желая предотвратить вылазку; часть
отряда поскакала навстречу вышедшим из леса оркам. Неожиданно
Мерри и Пин поняли, что находятся за пределами кольца костров -
между ними и спасеньем ничего не стояло.
-- Если бы наши руки и ноги были свободны, мы могли бы уй-
ти, - сказал Мерри. - Но я не могу дотянуться до узлов и пере-
кусить их зубами.
-- И не старайся, - ответил Пин. - Я все пытаюсь сказать
тебе: мне удалось освободить руки. Эти петли оставлены мной
лишь для видимости. Но вначале нужно сьесть немного Лембаса.
Он сбросил веревку с рук и вытащил сверток. Лепешки были
разбиты, но, к счастью, оставались в завертке из листьев. Каж-
дый из хоббитов свел по два или три куска. И вкус Лембаса на-
помнил им прекрасные лица, и смех, и хорошую пищу спокойных
дней, теперь уже ушедших далеко в прошлое. Некоторое время они
задумчиво ели, сидя во тьме и не обращая внимания на крики и
звуки близкой схватки. Пин первый вернулся к действительности.
-- Мы должны уходить, - сказал он. - Подожди немного. Меч
Гришнакха лежал рядом, но он был слишком тяжел; поэтому Пин
подполз и обыскал тело орка, вытащил из ножен длинный острый
нож. Потом он быстро перерезал веревки на своих и Мерри ногах.
-- Пошли! - сказал он. - Согревшись немного, мы, может,
сумеем стоять и ходить, а пока лучше начать ползком.
Они поползли. Трава была глубокой и пружинящей, и это по-
могло им, но дело казалось долгим и медленным. Они сделали
большой крюк, чтобы обогнуть костер, и поползли вперед, пока не
добрались до берега реки, журчащей во тьме между крутыми бере-
гами. Тут они оглянулись.
Шум затих. Очевидно, Маухур со своими "парнями"был убит
или отогнан. Всадники вернулись к своему молчаливому зловещему
дежурству. Оно не должно было длиться долго. Ночь подходила к
концу. На востоке, где небо не было затянуто облаками, оно на-
чало бледнеть.
-- Мы должны уйти в укрытие, - сказал Пин, - иначе нас
увидят. Нас не очень утешит, если всадники обнаружат, что мы не
орки, после того, как убьют нас. - Он встал и попробовал шаг-
нуть. - Веревки врезались как проволока, но теперь ноги уже
согрелись. Я могу идти. А ты, Мерри?
Мерри встал.
-- Да, - сказал он, - я тоже могу. Лембас оживит кого
угодно! Он гораздо приятнее, чем этот орочьий напиток. Интерес-
но, из чего он делается, этот напиток. Пожалуй, лучше и не
знать. Попьем воды и смоем все мысли о нем.
-- Не здесь, тут слишком крутой берег, - ответил пиппин. -
Идем вперед.
Они медленно пошли вдоль реки. За ними светлел восток.
Бредя они сравнивали свои впечатления, говоря еле слышно в хоб-
битской манере о том, что произошло с ними после пленения. Ни
один слушатель не догадался бы из их слов, что они жестоко
страдали и пережили смертельную опасность, без всякой надежды
идя на пытки и смерть. Даже сейчас, они хорошо это понимали, у
них почти нет надежды снова найти друзей или безопасность.
-- Ты действовал отлично, мастер Крол, - сказал Мерри. -
Заслужил целую главу в книге старого Бильбо, если только у меня
будет возможность рассказать об этом ему. Хорошая работа: осо-
бенно догадка о намерениях этого волосатого злодея и игра с
ним. Но я думаю, найдет ли кто наш след и увидит ли твою брошь.
Мне не хотелось бы потерять свою, но я надеюсь, что твоя послу-
жит доброму делу.
-- Приходится чистить башмаки, чтобы сравняться с тобой.
Кузен Брендизайк все время идет впереди. Но вряд ли он знает,
где мы находимся. Я вспоминаю кое-что узнанное в Раздоле. Мы
идем на запад вдоль Энтвоша. Широкий конец туманных гор перед
нами, а еще ближе - лес Фэнгорн.
Темные очертания леса возвышались перед ними. Казалось,
ночь, уползая от надвигающегося дня, стремилась найти убежище
под сводами больших деревьев.
-- Веди вперед, мастер Брендизайк! - Сказал Пин. - Или ве-
ди назад. Нас предупреждали о Фэнгорне. Ты не забыл об этом?
-- Нет, - ответил Мерри, - все же кажется мне лучше, чем
возвращение в самый центр битвы.
Он пошел вперед под огромные ветви. Деревья казались нео-
быкновенно старыми. И длинные бороды лишайника свисали с них,
раскачиваясь на ветру. Оказавшись в тени, хоббиты оглянулись на
склон холма - маленькие таинственные фигурки, в тусклом свете
выглядевшие детьми эльфов в глубине дикого леса и с удивлением
глядевшие на первый день.
Далеко над великой рекой, над коричневыми землями, во мно-
гих лигах отсюда, начинался день, красный как пламя. Гром бое-
вых рогов приветствовал его. Всадники Рохана неожиданно ожили.
Снова послышался звук рога, ему ответили другие.
Мерри и Пин слышали далеко разносившееся в холодном возду-
хе ржание боевых конец и пение многих людей. Над краем мира ог-
ненной аркой поднялся край солнца. С громкими криками всадники
поскакали, солнце сверкало на их кольчугах и копьях. И орки то-
же закричали и принялись пускать оставшиеся у них стрелы. Хоб-
биты видели, как упало несколько всадников, но их линия неудер-
жимо двигалась на вершину холма и захлестнула ее. Орки разбежа-
лись, а всадники гонялись за ними по одиночке и приканчивали
бегущих. Но один отряд орков, держась вместе, упорно пробивался
к лесу. Прямо по склону он приближался к скрывающимся в лесу
наблюдателям. Казалось несомненным, что оркам удастся уйти: они
смяли трех преградивших им дорогу всадников.
-- Мы смотрели слишком долго, - промолвил Мерри. - Это Уг-
лук! Я не хочу снова встретиться с ним.
Хоббиты повернулись и двинулись вглубь леса.
Так получилось, что они не видели последней схватки, когда
Углука догнали и заставили принять бой на самом краю Фэнгорна.
Тут он и был убит Эомером, третьим Маршалом Марки, который спе-
шился и сражался с ним на мечах. А на широком поле всадники
охотились за немногими уцелевшими орками.
Потом они похоронили своих павших товарищей и спели им
хвалебную песнь, разожгли большой костер и развеяли пепел своих
врагов. Так кончился этот набег, и ни одна новость о нем не
достигла ни Мордора, ни Изенгарда, но дым погребения поднялся
высоко в небо и был замечен многими внимательными глазами.
Тем временем хоббиты шли с максимально возможной ско-
ростью, насколько позволял темный густой лес, вдоль быстрого
ручья, стекающего со склонов гор в западном направлении. Они
все больше и больше углублялись в лес. Постепенно их страх пе-
ред орками ослабевал и походка замедлялась. Странное чувство
удушья охватило их, как будто воздух был слишком густ или слиш-
ком разряжен для дыхания.
Наконец Мерри остановился.
-- Мы не можем дальше идти так, - задыхаясь, вымолвил он.
- Мне не хватает воздуха.
-- Во всяком случае нужно попить, - сказал Пин. - У меня
пересохло горло. - Он цепляясь за большой корень дерева, что,
извиваясь, уходил в ручей, добрался до воды и набрал ее в сог-
нутые ладони. Вода была чистой и холодной, и Пин сделал много
глотков. Мерри последовал за ним. Вода освежила их и, казалось,
подбодрила; некоторое время они сидели на берегу, опустив ноги
в воду и всматриваясь в деревья, которые молча, ряд за рядом,
стояли вокруг них; во всех направлениях взгляд натыкался на
сплошную темную стену.
-- Мы не можем заблудиться, - сказал Пин, откидываясь к
стволу дерева. - А в крайнем случае пойдем вдоль ручья - Энтвош
или как его там называют - выйдем тем же путем, что и пришли.
-- Если ноги понесут нас, - отозвался Мерри, - и можно бу-
дет дышать.
-- Да, - сказал Пин, - здесь очень душно. Это напоминает
мне старую комнату во дворе туков в Такборо: огромный зал, где
много поколений никто не двигал и не менял мебель. Говорят в
ней жил старый тук год за годом, и постепенно и он и вся его
комната становились старше и изношеннее. А к его смерти - уже
больше ста лет - там ничего не менялось. Так повелось со времен
старого Геронтия, моего прапрадеда. Но в этом лесу еще более
душно. Взгляни на эти неаккуратные бороды из мха! А большинство
деревьев наполовину покрыты старыми высохшими листьями, которые
никогда не опадут. Неопрятно. Не могу представить себе, как
выглядит здесь весна, если она сюда приходит.
-- Но солнце, во всяком случае, сюда изредка заглядывает,
- заметил Мерри. - Не похоже на описание Бильбо Чернолесья. Там
было все темно и черно и живут там мрачные существа. А здесь
лишь сумрачно и страшновато. Нельзя представить себе, чтобы тут
жили или хотя бы оставались ненадолго животные.
-- Ни животные, ни хоббиты, - сказал Пин. - И мне не нра-
вится мысль о путешествии через этот лес. Вероятно, на сотни
млиь тут нечего поесть. Как наши запасы?
-- Плохо, - ответил Мерри. - Мы убежали без ничего, с нами
лишь две маленьких свертка с лембасом. - Они посмотрели на то
что осталось от эльфийского хлеба: кусочки, которых с трудом
хватит на пять дней. И все.
-- И нет ни одежды, ни одеял, - продолжал Мерри. - Ночью
мы будем мерзнуть.
-- Что ж, надо решать, что делать, - заметил Пин. - Утро
проходит.
Они заметили впереди в лесу желтый просвет: лучи солнечно-
го света, казалось, внезапно прорвали крышу леса.
-- Смотри! - сказал Мерри. - Солнце, должно быть, скрыва-
лось за облаками, пока мы шли под деревьями, а теперь оно выш-
ло; или поднялось достаточно высоко, чтобы заглянуть сюда через
какое-нибудь отверстие. И это ненадолго - пойдем посмотрим!
Оказалось дальше, чем они думали. Поверхность круто подни-
малась и становилась все более каменистее. По мере того, как
они шли, свет становился ярче, и вскоре они увидели перед собой
скальную стену; это был склон холма или обрыв горного отрога,
далеко протянувшегося от гор. На этой стене не росли деревья, и
солнечные лучи падали прямо на ее каменную поверхность. Прутья
деревьев у ее подножья были вытянуты, как будто тянулись к теп-
лу. Если раньше все казалось древним и серым, то здесь лес
сверкал богатыми коричневыми оттенками и ровной серой поверх-
ностью коры, похожей на полированную кожу. Стволы деревьев све-
тились слабым зеленоватым оттенком: ранняя весна или ее видение
лежала на них.
На каменной поверхности стены было что-то вроде лестницы,
возможно, естественной и сделанной непогодой и раскалыванием
скалы, лестница была глубокой и неровной. Высоко почти на уров-
не самых верхних веток, виднелось углубление в скале. Там ниче-
го не росло, кроме травы на самом краю; там же стоял большой
старый пень с двумя склоненными ветвями, он был похож на согну-
тую фигуру старика, греющегося на солнце.
-- Поднимемся! - Весело воскликнул Мерри. Глотнем воздуха
и посмотрим на местность.
Они принялись карабкаться на скалу. Если лестница была
сделана, то для больших ног, чем их. Наконец они поднялись на
край углубления у самого подножия старого пня; повернувшись
спиной к холму, они глубоко дышали и смотрели на восток. Они
увидели, что углубились в лес всего на три или четыре мили:
кроны деревьев спускались вниз, к равнине. Там у самого края
леса, поднимался высокий столб дыма. Ветер гнал его в их сторо-
ну.
-- Ветер сменился, - сказал Мерри. - Он дует снова на вос-
ток. Здесь холодно.
-- Да, - ответил Пин. - Боюсь, что это лишь случайный
просвет, и скоро все станет серым. Жаль! Этот старый лес выгля-
дит так привлекательно в слонечном свете. И я чувствую, что он
мне нравится.
-- Тебе нравится лес! Это хорошо! Хорошо с твоей стороны,
- послышался странный голос. - Повернитесь и дайте мне взгля-
нуть на ваши лица. Я чувствую, что вы мне оба не нравитесь, но
не будем торопиться! - Большая узловатая рука легла на их пле-
чи, они были повернуты мягко, но настойчиво; потом две большие
руки подняли их.
Они увидели перед собой необыкновенное лицо. Оно принадле-
жало большой, подобной, троллю фигуре, по крайней мере четыр-
надцати футов ростом, очень сильной, с высокой головой и полным
отсутствием шеи. То ли оно было одето в что-то напоминающее се-
ро-зеленую кору, то ли на самом деле это была кора, трудно было
судить. Во всяком случае руки были покрыты не корой, а коричне-
вой гладкой кожей. Каждая из больших ног имела по семь пальцев.
Нижняя часть длинного лица была покрыта раскачивающейся и сви-
сающей бородой, кустистой и густой у начала, тонкой и похожей
на мох в конце. Но в первый момент хоббиты ничего этого не за-
метили, они видели только глаза. Эти глубокие глаза теперь ос-
матривали их, медленно и торжественно, но в это же время очень
проницательно. Глаза были коричневые, но в глубине их мерцало
что-то зеленое. Впоследствии Пин не раз старался передать свое
первое впечатление от них следующими словам:
-- Чувствуешь, что за ними стоит что-то очень древнее,
многие века памяти и долгого, медленного, упорного размышления,
но внешне они принадлежали настоящему, как солнце, сверкающее
на наружных листьях обширной кроны или на ряби на поверхности
очень глубокого озера. Не знаю, но мне показалось, что что-то
росшее в земле, как можно сказать спавшее между корнями листья-
ми, между глубокой землей и небом, неожиданно проснулось и
рассматривает вас со спокойной уверенностью, которая дается
бесконечными годами.
-- Хрум, хум, - бормотал голос, глубокий голос, похожий на
звук большого деревянного инструмента. - Очень странно! Не нуж-
но торопиться, это мое слово. Но я услышал ваши голоса раньше,
чем увидел вас, и они мне понравились - приятные маленькие го-
лоса, они напомнили мне что-то такое, что я не смог вспомнить -
если бы я увидел вас раньше, чем услышал, я растоптал бы вас,
приняв за маленьких орков, и лишь потом обнаружил бы свою ошиб-
ку. Очень странно! Корень и ветка, очень это странно!
Пин, по-прежнему изумленный, не чувствовал испуга. Под
взяглядом этих глаз он испытывал лишь любопытство, но совсем не
страх.
-- Кто вы? - Спросил он. - И откуда?
Странное выражение промелькнуло в старых глазах, что-то
вроде предостережения; глубокие источники закрылись.
-- Хрум, - ответил голос, - я энт, так по крайней мере вы
меня называете. Да энт, вот какое слово. Одни называют меня
Фэнгорн, другие - Древобрад. Древобрад подойдет.
-- Энт? - Спросил Мерри. - А кто это? Как вы сами себя на-
зываете? Как ваше настоящее имя?
-- Ху, ху! - Ответил Древобрад. - Ху! Как это можно ска-
зать! Не так торопливо! Я спрашиваю. Вы в моей стране. Кто вы
такие, мне интересно знать. Не могу разместить вас. Вас нет в
старых списках, которые я учил, когда был молод. Но это было
много-много лет назад, и с тех пор могли появиться новые спис-
ки. Посмотрим! Посмотрим! Как же это?
Учи список живых существ.
Вначале назови четыре рода.
Старше всех эльфы, дети эльфов;
Гном роется в горах, дом его темен;
Энт рожден землей и стар, как горы;
Люди смертны, они хозяева лошадей.
Хм,хм,хм.
Бобер строит, олен скачет,
Медведь охотится за медом, кабан - борец,
Псы голодны, лани пугливы...
Хм,хм.
Орел в вышине, бык на пастбище,
У лося корона из рогов,
Ястреб же всех быстрее,
Лебедь всех белее, змея всех холоднее...
Хум, хм; хум, хм, как же дальше? Рум, тум, рум, тум, румти
тум, тум. Это был длинный список. Но вас там не было.
-- Может нас и нет в списках старых и старых сказках, -
сказал Пин. - Но мы уже существуем очень давно. Мы х о б б и -
т ы.
-- Почему бы не сделать новую строчку? - Спросил Мерри. -
Хоббиты малы ростом, они живут в норах. Поставьте нас за че-
тырьмя, сразу после людей (высокого народа), и все будет пра-
вильно.
-- Хм! Неплохо, неплохо, - сказал Древобрад. - Подходит.
Значит вы живете в норах? Очень подходит. Но кто назвал вас
хоббитами? Слово не похоже на эльфийское. А эльфы придумали все
старые слова: они все начали.
-- Никто не назвал нас так, мы сами зовем себя так, - ска-
зал Пин.
-- Хум, хмы! Давайте! Но не так торопливо! Вы зовете себя
хобитами? Но это еще не все. У вас должны быть еще имена.
-- Я Брендизайк, Мериадок Брендизайк, хотя большинство зо-
вет меня просто Мерри.
-- Я Тук, Перегрин Тук, но обычно меня зовут Пиппин или
даже Пин.
-- Хм, вы торопливый народ, я вижу, - заметил Древобрад. -
Вы оказываете мне часть своим доверием, но не всегда будьте та-
ким. Есть энты и энты; вернее существа, похожие на энтов, но
они не энты. Я буду вас звать Мерри и Пин - хорошие имена. Но я
не собираюсь сообщать вам свое настоящее имя, по крайней мере
пока. - В его глазах мелькнуло странное полуюмористическое вы-
ражение. - Это займет слишком много времени: мое имя все время
растет, а я живу долго, очень долго; поэтому мое имя пхоже на
рассказ. Настоящие имена рассказывают историю вещи, во всяком
случае в моем языке, в энтийском языке, как вы могли бы ска-
зать. Это прекрасный язык, но нужно очень много времени, чтобы
сказать на нем что-нибудь, поэтому мы ничего не говорим; только
если дело стоит того, чтобы тратить много времени на то, чтобы
сказать, и на то чтобы слушать.
-- А теперь, - глаза его стали очень яркими и "настоящи-
ми", они, казалось, изменились и в то же время стали острее, -
что происходит? Что вы здесь делаете? Я могу слышать и видеть
(а также обонять и чувствовать) очень многое из того, из этого,
из этого а- лалла- лалла- рубиба- камандо- лиигдорбуруме. Прос-
тите меня: это часть моего имени; не знаю, какое слово есть в
других языках. Вы знаете, что я имею в виду. Я стоял и смотрел
на прекрасное утро и думал о солнце, и о траве под деревьями, и
о лошадях, и об облаках, и о мире. Что происходит? Что делает
Гэндальф? И эти - Бурарум, - он издал глухой рокочущий звук,
похожий на звук большого органа, - эти орки и молодой Саруман в
Изенгарде. Я люблю новости. Но не очень торопитесь.
-- Происходит многое, - сказал Мерри, - и даже если мы
постараемся быть быстрыми, то придется рассказывать очень дол-
го. Вы сами велите не торопиться. Должны ли мы рассказывать
все? Не будет ли с нашей стороны грубостью, если мы сначала
спросим, что вы хотите делать с нами и на чьей вы стороне. И
знаете ли вы Гэндальфа?
-- Да, я знаю его: это единственный колдун, который дейст-
вительно заботится о деревьях, - сказал Древобрад. - А вы его
знаете?
-- Да, - печально ответил Пин, - мы его знали. Он был на-
шим большим другом и предводителем.
-- Тогда я могу ответить на другие ваши вопросы, - сказал
Древобрад. - Я не собираюсь ничего с вами делать без вашего
позволения. Но мы должны кое-что сделать с вами вместе. Я ниче-
го не знаю о сторонах и иду своим путем, но вы можете идти со
мной хотя бы временно. Но вы говорите о мастере Гэндальфе, буд-
то его история пришла к концу.
-- Да, - печально сказал Пин, - история продолжается, но
Гэндальф в ней больше не участвует.
-- Ху, давайте говорите! - Сказал Древобрад. - Хум, хм,
хм, ну, я не знаю, что сказать. Давайте!
-- Если вы хотите знать больше, мы расскажем вам, - сказал
Мерри, - но это займет много времени. Не опустите ли вы нас.
Может, мы лучше посидим здесь вместе не солнце. Вы устанете
держать нас.
-- Хм, устану? Нет, я не устану. Я не легко устаю, и я не
сижу. И очень не легко сгибаюсь. Но здесь слишком жарко. Давай-
те оставим... Ну, как вы это называете?
-- Холм? - Предположил Пиппи. - Углубление? Лестницу?
Древобрад задумчиво повторял его слова.
-- Холм? Да, это оно. Но это слишком торопливое слово для
того, что стоит здесь с тех самых пор, как сформировался мир.
Ну, неважно. Давайте, оставим его и пойдем.
-- Куда мы пойдем? - Спросил Мерри.
-- В мой дом или в один из моих домов, - ответил Древоб-
рад.
-- А это далеко?
-- Не знаю. Вы, может быть, решите, что далеко. Но какое
это имеет значение?
-- Видите ли, мы потеряли все свои вещи, - сказал Мерри. -
У нас мало пищи.
-- О! Хм! Не беспокойтесь об этом, - сказал Древобрад. - Я
дам вам напиток, который позволит вам зеленеть и расти долго,
очень долго. И если вы решите расстаться со мной, я могу вас
доставить в любой пункт моей страны по вашему выбору. Идемте!
Мягко, но крепко держа хоббитов на сгибах своих рук, Дре-
вобрад поднял и опустил сначала одну большую ногу, потом и дру-
гую и двинулся к краю углубления. Пальцы его ног, похожие на
корни, цеплялись за землю. Осторожно и важно опускался он со
ступеньки на ступеньку и достиг почвы леса.
Немедленно он пошел длинными осторожными шагами между де-
ревьев, углубляясь в лес, но не отходя далеко от ручья. Боль-
шинство деревьев, казалось, спало и не реагировало на его появ-
ление; но некоторые вздрагивали, а другие поднимали ветви над
его головой, когда он приближался. Он шел и все время разгова-
ривал с собой длинными, бегущими потоками музыкальных звуков
словами.
Хоббиты некоторое время молчали. Они, как ни странно,
чувствовали себя в безопасности, им было удобно, и им было о
чем подумать и чему удивиться. Наконец Пин решился заговорить
снова.
-- Древобрад, - сказал он, - не могу ли я спросить вас ко-
е-о-чем? Почему Келеборн предупреждал нас о вашем лесе? Он го-
ворил нам, чтобы мы не рисковали и не входили в него.
-- Хм, он так говорил? - бормотал Древобрад. - И я сказал
бы то же самое, если бы вы пришли другим путем. Не рискуйте
входить в леса Лаурелиндоренана! Так называли его эльфы, но те-
перь они сократили название: Лотлориен зовут они его. Возможно
они и правы; может, их лес увядает, а не растет. Земля долины
поющего золота - вот чем она была когда-то. А теперь она дрем-
лющий цветок. Но это странное место, и никто из нас не входит
туда. Я удивлен, что вы вышли оттуда, но еще болше удивлен тем,
что вы вошли туда. Это не случалось с чужеземцами уже много
лет. Это странная земля.
Да, это так. Население там в горе. Да, в горе. Лаурелиндо-
ренан Линделорендон Малинориолион Огнетали, - бормотал он про
себя. - Я думаю, они ушли из здешнего мира, - сказал он. - Ни
сама страна, ни золотой лес теперь не таковы, какими были, ког-
да Келеборн был молод. Да: таурелиломеа - тумбаламориа тумбале-
тауреа ломеанор, так они говорили обычно. Мир меняется, но сло-
ва эти остаются правдивы.
-- Что это значит? - Спросил Пин. - Что правдиво?
-- Деревья и энты, - сказал Древобрад. - Я сам не понимаю
многого, поэтому не могу объяснить и вам. Некоторые из нас ос-
таются истинными энтами и живут так, как у нас принято, но мно-
гие становятся сонливыми, древоподобными, как вы могли бы ска-
зать. Большинство из деревьев - это просто деревья, конечно; но
многие просто спят. Многих легко разбудить. Так продолжается
все время.
Когда это происходит с деревом, вы обнаруживаете, что у
некоторых деревьев плохие сердца. Это не имеет отношения к дре-
весине, я не это имею в виду. Я знавал добрых старых ив здесь
вниз по Энтвошу, давным давно ушедших, увы! Они были совершенно
пустые, в сущности они распадались на куски, но они были так же
благоуханны, как молодой лист. Но есть деревья в долинах у гор,
звучат как колокол, но очень полохие внутри. И, кажется, таких
деревьев становится все больше. В это стране некоторые части
стали опасными.
-- Как старые лес на севере? - Спросил Мерри.
-- Да, да, что-то подобное, но много хуже. Я не сомнева-
юсь, что какая-то тень от великой тьмы легла на земли к северу.
Но у этой земли есть долины, где никогда не лежала тьма, и там
есть деревья старше меня. Мы делаем, что можем. Мы поддерживаем
чужеземцев и храбрецов, мы учим и воспитываем, мы ходим и сеем.
Мы пастухи деревьев, мы старые энты. И нас осталось мало.
Овцы уподобляются пастухам, а пастухи овцам. Энтам нравятся
эльфы, меньше интересуются они делами людей и стараются дер-
затихала. Углук и изенгардцы могли вернуться каждую минуту.
-- У вас есть оно? - Выпалил Гришнакх.
-- Голлум, голлум! - Сказал Пин.
-- Развяжите мне ноги, - сказал Мерри.
Они чувствовали, что орк дрожит от сдерживаемой ярости.
-- Будь вы прокляты, грязные маленькие паразиты! - Со
свистом прошептал он. - Развязать вам ноги? Я развяжу все сус-
тавы в ваших телах. Думаете, я не смогу обыскать вас до костей?
Я разрублю вас на дрожащие куски. Мне не нужна помощь ваших
ног, чтобы увести вас - и забрать вас себе.
Неожиданно он схватил их. Сила его для иных рук была ужас-
на: он сжал хоббитов под мышками, зажав в то же время их рты
ладонями. Потом, низко наклонившись, двинулся вперед. Он шел
быстро и тихо, пока не добрался до края холма. Здесь, выбрав
щель между осаждающими, он, как злая тень скользнул в ночь вниз
по склону, направляясь к вытекающей из леса реке. В этом нап-
равлении было широкое пространство с одим костром.
Пройдя дюжину ярдов, он остановился, всматриваясь и вслу-
шиваясь. Ничего не было видно и слышно. Он продолжал медленно
идти, согнувшись почти вдвое. Потом снова остановился, как бы
собираясь сделать рывок. В этот момент справа от него появилась
темная фигура всадника, и фыркнула лошадь. Человек крикнул.
Гришнакх упал, прикрыв собой хоббитов; потом вытащил свой
меч. Несомненно, он хотел убить своих пленников, чтоб не дать
их освободить. Меч его сверкнул во тьме. Но тут же из тьмы со
свистом прилетела стрела; направленная искуссным лучником или
судьбой, она пробила правую руку орка. Он выронил меч и закри-
чал. Послышался топот копыт. Гришнакх побежал, но копье догнало
его и пробило насквозь. Он издал отвратительный дрожащий крик и
замер.
Хоббиты прижимались к земле так, где их оставил Гришнакх.
На помощь товарищу прискакал другой всданик. То ли из-за особой
остроты зрения, то ли из-за другого чувства его лошадь легко
перепрыгнула через хоббитов, но сам всадник не заметил их, ле-
жащих в эльфийских плащах и боявшихся пошевелиться.
Наконец Мерри шевельнулся и тихо прошептал:
-- Чем дальше тем лучше, но как нам избежать копья?
Ответ пришел почти немедленно. Крики Гришнакха встревожили
орков. По воплям и проклятьям на вершине хоббиты догадались,
что их исчезновение обнаружено: Углук, вероятно, разбил еще
несколько голов. Неожиданно справа из-за кольца костров от ле-
са, донеслись крики орков. Очевидно Маухур напал на осаждающих.
Слышался топот копыт. Всадники приблизились к вершине, рискуя
получить орочью стрелу, но желая предотвратить вылазку; часть
отряда поскакала навстречу вышедшим из леса оркам. Неожиданно
Мерри и Пин поняли, что находятся за пределами кольца костров -
между ними и спасеньем ничего не стояло.
-- Если бы наши руки и ноги были свободны, мы могли бы уй-
ти, - сказал Мерри. - Но я не могу дотянуться до узлов и пере-
кусить их зубами.
-- И не старайся, - ответил Пин. - Я все пытаюсь сказать
тебе: мне удалось освободить руки. Эти петли оставлены мной
лишь для видимости. Но вначале нужно сьесть немного Лембаса.
Он сбросил веревку с рук и вытащил сверток. Лепешки были
разбиты, но, к счастью, оставались в завертке из листьев. Каж-
дый из хоббитов свел по два или три куска. И вкус Лембаса на-
помнил им прекрасные лица, и смех, и хорошую пищу спокойных
дней, теперь уже ушедших далеко в прошлое. Некоторое время они
задумчиво ели, сидя во тьме и не обращая внимания на крики и
звуки близкой схватки. Пин первый вернулся к действительности.
-- Мы должны уходить, - сказал он. - Подожди немного. Меч
Гришнакха лежал рядом, но он был слишком тяжел; поэтому Пин
подполз и обыскал тело орка, вытащил из ножен длинный острый
нож. Потом он быстро перерезал веревки на своих и Мерри ногах.
-- Пошли! - сказал он. - Согревшись немного, мы, может,
сумеем стоять и ходить, а пока лучше начать ползком.
Они поползли. Трава была глубокой и пружинящей, и это по-
могло им, но дело казалось долгим и медленным. Они сделали
большой крюк, чтобы обогнуть костер, и поползли вперед, пока не
добрались до берега реки, журчащей во тьме между крутыми бере-
гами. Тут они оглянулись.
Шум затих. Очевидно, Маухур со своими "парнями"был убит
или отогнан. Всадники вернулись к своему молчаливому зловещему
дежурству. Оно не должно было длиться долго. Ночь подходила к
концу. На востоке, где небо не было затянуто облаками, оно на-
чало бледнеть.
-- Мы должны уйти в укрытие, - сказал Пин, - иначе нас
увидят. Нас не очень утешит, если всадники обнаружат, что мы не
орки, после того, как убьют нас. - Он встал и попробовал шаг-
нуть. - Веревки врезались как проволока, но теперь ноги уже
согрелись. Я могу идти. А ты, Мерри?
Мерри встал.
-- Да, - сказал он, - я тоже могу. Лембас оживит кого
угодно! Он гораздо приятнее, чем этот орочьий напиток. Интерес-
но, из чего он делается, этот напиток. Пожалуй, лучше и не
знать. Попьем воды и смоем все мысли о нем.
-- Не здесь, тут слишком крутой берег, - ответил пиппин. -
Идем вперед.
Они медленно пошли вдоль реки. За ними светлел восток.
Бредя они сравнивали свои впечатления, говоря еле слышно в хоб-
битской манере о том, что произошло с ними после пленения. Ни
один слушатель не догадался бы из их слов, что они жестоко
страдали и пережили смертельную опасность, без всякой надежды
идя на пытки и смерть. Даже сейчас, они хорошо это понимали, у
них почти нет надежды снова найти друзей или безопасность.
-- Ты действовал отлично, мастер Крол, - сказал Мерри. -
Заслужил целую главу в книге старого Бильбо, если только у меня
будет возможность рассказать об этом ему. Хорошая работа: осо-
бенно догадка о намерениях этого волосатого злодея и игра с
ним. Но я думаю, найдет ли кто наш след и увидит ли твою брошь.
Мне не хотелось бы потерять свою, но я надеюсь, что твоя послу-
жит доброму делу.
-- Приходится чистить башмаки, чтобы сравняться с тобой.
Кузен Брендизайк все время идет впереди. Но вряд ли он знает,
где мы находимся. Я вспоминаю кое-что узнанное в Раздоле. Мы
идем на запад вдоль Энтвоша. Широкий конец туманных гор перед
нами, а еще ближе - лес Фэнгорн.
Темные очертания леса возвышались перед ними. Казалось,
ночь, уползая от надвигающегося дня, стремилась найти убежище
под сводами больших деревьев.
-- Веди вперед, мастер Брендизайк! - Сказал Пин. - Или ве-
ди назад. Нас предупреждали о Фэнгорне. Ты не забыл об этом?
-- Нет, - ответил Мерри, - все же кажется мне лучше, чем
возвращение в самый центр битвы.
Он пошел вперед под огромные ветви. Деревья казались нео-
быкновенно старыми. И длинные бороды лишайника свисали с них,
раскачиваясь на ветру. Оказавшись в тени, хоббиты оглянулись на
склон холма - маленькие таинственные фигурки, в тусклом свете
выглядевшие детьми эльфов в глубине дикого леса и с удивлением
глядевшие на первый день.
Далеко над великой рекой, над коричневыми землями, во мно-
гих лигах отсюда, начинался день, красный как пламя. Гром бое-
вых рогов приветствовал его. Всадники Рохана неожиданно ожили.
Снова послышался звук рога, ему ответили другие.
Мерри и Пин слышали далеко разносившееся в холодном возду-
хе ржание боевых конец и пение многих людей. Над краем мира ог-
ненной аркой поднялся край солнца. С громкими криками всадники
поскакали, солнце сверкало на их кольчугах и копьях. И орки то-
же закричали и принялись пускать оставшиеся у них стрелы. Хоб-
биты видели, как упало несколько всадников, но их линия неудер-
жимо двигалась на вершину холма и захлестнула ее. Орки разбежа-
лись, а всадники гонялись за ними по одиночке и приканчивали
бегущих. Но один отряд орков, держась вместе, упорно пробивался
к лесу. Прямо по склону он приближался к скрывающимся в лесу
наблюдателям. Казалось несомненным, что оркам удастся уйти: они
смяли трех преградивших им дорогу всадников.
-- Мы смотрели слишком долго, - промолвил Мерри. - Это Уг-
лук! Я не хочу снова встретиться с ним.
Хоббиты повернулись и двинулись вглубь леса.
Так получилось, что они не видели последней схватки, когда
Углука догнали и заставили принять бой на самом краю Фэнгорна.
Тут он и был убит Эомером, третьим Маршалом Марки, который спе-
шился и сражался с ним на мечах. А на широком поле всадники
охотились за немногими уцелевшими орками.
Потом они похоронили своих павших товарищей и спели им
хвалебную песнь, разожгли большой костер и развеяли пепел своих
врагов. Так кончился этот набег, и ни одна новость о нем не
достигла ни Мордора, ни Изенгарда, но дым погребения поднялся
высоко в небо и был замечен многими внимательными глазами.
Тем временем хоббиты шли с максимально возможной ско-
ростью, насколько позволял темный густой лес, вдоль быстрого
ручья, стекающего со склонов гор в западном направлении. Они
все больше и больше углублялись в лес. Постепенно их страх пе-
ред орками ослабевал и походка замедлялась. Странное чувство
удушья охватило их, как будто воздух был слишком густ или слиш-
ком разряжен для дыхания.
Наконец Мерри остановился.
-- Мы не можем дальше идти так, - задыхаясь, вымолвил он.
- Мне не хватает воздуха.
-- Во всяком случае нужно попить, - сказал Пин. - У меня
пересохло горло. - Он цепляясь за большой корень дерева, что,
извиваясь, уходил в ручей, добрался до воды и набрал ее в сог-
нутые ладони. Вода была чистой и холодной, и Пин сделал много
глотков. Мерри последовал за ним. Вода освежила их и, казалось,
подбодрила; некоторое время они сидели на берегу, опустив ноги
в воду и всматриваясь в деревья, которые молча, ряд за рядом,
стояли вокруг них; во всех направлениях взгляд натыкался на
сплошную темную стену.
-- Мы не можем заблудиться, - сказал Пин, откидываясь к
стволу дерева. - А в крайнем случае пойдем вдоль ручья - Энтвош
или как его там называют - выйдем тем же путем, что и пришли.
-- Если ноги понесут нас, - отозвался Мерри, - и можно бу-
дет дышать.
-- Да, - сказал Пин, - здесь очень душно. Это напоминает
мне старую комнату во дворе туков в Такборо: огромный зал, где
много поколений никто не двигал и не менял мебель. Говорят в
ней жил старый тук год за годом, и постепенно и он и вся его
комната становились старше и изношеннее. А к его смерти - уже
больше ста лет - там ничего не менялось. Так повелось со времен
старого Геронтия, моего прапрадеда. Но в этом лесу еще более
душно. Взгляни на эти неаккуратные бороды из мха! А большинство
деревьев наполовину покрыты старыми высохшими листьями, которые
никогда не опадут. Неопрятно. Не могу представить себе, как
выглядит здесь весна, если она сюда приходит.
-- Но солнце, во всяком случае, сюда изредка заглядывает,
- заметил Мерри. - Не похоже на описание Бильбо Чернолесья. Там
было все темно и черно и живут там мрачные существа. А здесь
лишь сумрачно и страшновато. Нельзя представить себе, чтобы тут
жили или хотя бы оставались ненадолго животные.
-- Ни животные, ни хоббиты, - сказал Пин. - И мне не нра-
вится мысль о путешествии через этот лес. Вероятно, на сотни
млиь тут нечего поесть. Как наши запасы?
-- Плохо, - ответил Мерри. - Мы убежали без ничего, с нами
лишь две маленьких свертка с лембасом. - Они посмотрели на то
что осталось от эльфийского хлеба: кусочки, которых с трудом
хватит на пять дней. И все.
-- И нет ни одежды, ни одеял, - продолжал Мерри. - Ночью
мы будем мерзнуть.
-- Что ж, надо решать, что делать, - заметил Пин. - Утро
проходит.
Они заметили впереди в лесу желтый просвет: лучи солнечно-
го света, казалось, внезапно прорвали крышу леса.
-- Смотри! - сказал Мерри. - Солнце, должно быть, скрыва-
лось за облаками, пока мы шли под деревьями, а теперь оно выш-
ло; или поднялось достаточно высоко, чтобы заглянуть сюда через
какое-нибудь отверстие. И это ненадолго - пойдем посмотрим!
Оказалось дальше, чем они думали. Поверхность круто подни-
малась и становилась все более каменистее. По мере того, как
они шли, свет становился ярче, и вскоре они увидели перед собой
скальную стену; это был склон холма или обрыв горного отрога,
далеко протянувшегося от гор. На этой стене не росли деревья, и
солнечные лучи падали прямо на ее каменную поверхность. Прутья
деревьев у ее подножья были вытянуты, как будто тянулись к теп-
лу. Если раньше все казалось древним и серым, то здесь лес
сверкал богатыми коричневыми оттенками и ровной серой поверх-
ностью коры, похожей на полированную кожу. Стволы деревьев све-
тились слабым зеленоватым оттенком: ранняя весна или ее видение
лежала на них.
На каменной поверхности стены было что-то вроде лестницы,
возможно, естественной и сделанной непогодой и раскалыванием
скалы, лестница была глубокой и неровной. Высоко почти на уров-
не самых верхних веток, виднелось углубление в скале. Там ниче-
го не росло, кроме травы на самом краю; там же стоял большой
старый пень с двумя склоненными ветвями, он был похож на согну-
тую фигуру старика, греющегося на солнце.
-- Поднимемся! - Весело воскликнул Мерри. Глотнем воздуха
и посмотрим на местность.
Они принялись карабкаться на скалу. Если лестница была
сделана, то для больших ног, чем их. Наконец они поднялись на
край углубления у самого подножия старого пня; повернувшись
спиной к холму, они глубоко дышали и смотрели на восток. Они
увидели, что углубились в лес всего на три или четыре мили:
кроны деревьев спускались вниз, к равнине. Там у самого края
леса, поднимался высокий столб дыма. Ветер гнал его в их сторо-
ну.
-- Ветер сменился, - сказал Мерри. - Он дует снова на вос-
ток. Здесь холодно.
-- Да, - ответил Пин. - Боюсь, что это лишь случайный
просвет, и скоро все станет серым. Жаль! Этот старый лес выгля-
дит так привлекательно в слонечном свете. И я чувствую, что он
мне нравится.
-- Тебе нравится лес! Это хорошо! Хорошо с твоей стороны,
- послышался странный голос. - Повернитесь и дайте мне взгля-
нуть на ваши лица. Я чувствую, что вы мне оба не нравитесь, но
не будем торопиться! - Большая узловатая рука легла на их пле-
чи, они были повернуты мягко, но настойчиво; потом две большие
руки подняли их.
Они увидели перед собой необыкновенное лицо. Оно принадле-
жало большой, подобной, троллю фигуре, по крайней мере четыр-
надцати футов ростом, очень сильной, с высокой головой и полным
отсутствием шеи. То ли оно было одето в что-то напоминающее се-
ро-зеленую кору, то ли на самом деле это была кора, трудно было
судить. Во всяком случае руки были покрыты не корой, а коричне-
вой гладкой кожей. Каждая из больших ног имела по семь пальцев.
Нижняя часть длинного лица была покрыта раскачивающейся и сви-
сающей бородой, кустистой и густой у начала, тонкой и похожей
на мох в конце. Но в первый момент хоббиты ничего этого не за-
метили, они видели только глаза. Эти глубокие глаза теперь ос-
матривали их, медленно и торжественно, но в это же время очень
проницательно. Глаза были коричневые, но в глубине их мерцало
что-то зеленое. Впоследствии Пин не раз старался передать свое
первое впечатление от них следующими словам:
-- Чувствуешь, что за ними стоит что-то очень древнее,
многие века памяти и долгого, медленного, упорного размышления,
но внешне они принадлежали настоящему, как солнце, сверкающее
на наружных листьях обширной кроны или на ряби на поверхности
очень глубокого озера. Не знаю, но мне показалось, что что-то
росшее в земле, как можно сказать спавшее между корнями листья-
ми, между глубокой землей и небом, неожиданно проснулось и
рассматривает вас со спокойной уверенностью, которая дается
бесконечными годами.
-- Хрум, хум, - бормотал голос, глубокий голос, похожий на
звук большого деревянного инструмента. - Очень странно! Не нуж-
но торопиться, это мое слово. Но я услышал ваши голоса раньше,
чем увидел вас, и они мне понравились - приятные маленькие го-
лоса, они напомнили мне что-то такое, что я не смог вспомнить -
если бы я увидел вас раньше, чем услышал, я растоптал бы вас,
приняв за маленьких орков, и лишь потом обнаружил бы свою ошиб-
ку. Очень странно! Корень и ветка, очень это странно!
Пин, по-прежнему изумленный, не чувствовал испуга. Под
взяглядом этих глаз он испытывал лишь любопытство, но совсем не
страх.
-- Кто вы? - Спросил он. - И откуда?
Странное выражение промелькнуло в старых глазах, что-то
вроде предостережения; глубокие источники закрылись.
-- Хрум, - ответил голос, - я энт, так по крайней мере вы
меня называете. Да энт, вот какое слово. Одни называют меня
Фэнгорн, другие - Древобрад. Древобрад подойдет.
-- Энт? - Спросил Мерри. - А кто это? Как вы сами себя на-
зываете? Как ваше настоящее имя?
-- Ху, ху! - Ответил Древобрад. - Ху! Как это можно ска-
зать! Не так торопливо! Я спрашиваю. Вы в моей стране. Кто вы
такие, мне интересно знать. Не могу разместить вас. Вас нет в
старых списках, которые я учил, когда был молод. Но это было
много-много лет назад, и с тех пор могли появиться новые спис-
ки. Посмотрим! Посмотрим! Как же это?
Учи список живых существ.
Вначале назови четыре рода.
Старше всех эльфы, дети эльфов;
Гном роется в горах, дом его темен;
Энт рожден землей и стар, как горы;
Люди смертны, они хозяева лошадей.
Хм,хм,хм.
Бобер строит, олен скачет,
Медведь охотится за медом, кабан - борец,
Псы голодны, лани пугливы...
Хм,хм.
Орел в вышине, бык на пастбище,
У лося корона из рогов,
Ястреб же всех быстрее,
Лебедь всех белее, змея всех холоднее...
Хум, хм; хум, хм, как же дальше? Рум, тум, рум, тум, румти
тум, тум. Это был длинный список. Но вас там не было.
-- Может нас и нет в списках старых и старых сказках, -
сказал Пин. - Но мы уже существуем очень давно. Мы х о б б и -
т ы.
-- Почему бы не сделать новую строчку? - Спросил Мерри. -
Хоббиты малы ростом, они живут в норах. Поставьте нас за че-
тырьмя, сразу после людей (высокого народа), и все будет пра-
вильно.
-- Хм! Неплохо, неплохо, - сказал Древобрад. - Подходит.
Значит вы живете в норах? Очень подходит. Но кто назвал вас
хоббитами? Слово не похоже на эльфийское. А эльфы придумали все
старые слова: они все начали.
-- Никто не назвал нас так, мы сами зовем себя так, - ска-
зал Пин.
-- Хум, хмы! Давайте! Но не так торопливо! Вы зовете себя
хобитами? Но это еще не все. У вас должны быть еще имена.
-- Я Брендизайк, Мериадок Брендизайк, хотя большинство зо-
вет меня просто Мерри.
-- Я Тук, Перегрин Тук, но обычно меня зовут Пиппин или
даже Пин.
-- Хм, вы торопливый народ, я вижу, - заметил Древобрад. -
Вы оказываете мне часть своим доверием, но не всегда будьте та-
ким. Есть энты и энты; вернее существа, похожие на энтов, но
они не энты. Я буду вас звать Мерри и Пин - хорошие имена. Но я
не собираюсь сообщать вам свое настоящее имя, по крайней мере
пока. - В его глазах мелькнуло странное полуюмористическое вы-
ражение. - Это займет слишком много времени: мое имя все время
растет, а я живу долго, очень долго; поэтому мое имя пхоже на
рассказ. Настоящие имена рассказывают историю вещи, во всяком
случае в моем языке, в энтийском языке, как вы могли бы ска-
зать. Это прекрасный язык, но нужно очень много времени, чтобы
сказать на нем что-нибудь, поэтому мы ничего не говорим; только
если дело стоит того, чтобы тратить много времени на то, чтобы
сказать, и на то чтобы слушать.
-- А теперь, - глаза его стали очень яркими и "настоящи-
ми", они, казалось, изменились и в то же время стали острее, -
что происходит? Что вы здесь делаете? Я могу слышать и видеть
(а также обонять и чувствовать) очень многое из того, из этого,
из этого а- лалла- лалла- рубиба- камандо- лиигдорбуруме. Прос-
тите меня: это часть моего имени; не знаю, какое слово есть в
других языках. Вы знаете, что я имею в виду. Я стоял и смотрел
на прекрасное утро и думал о солнце, и о траве под деревьями, и
о лошадях, и об облаках, и о мире. Что происходит? Что делает
Гэндальф? И эти - Бурарум, - он издал глухой рокочущий звук,
похожий на звук большого органа, - эти орки и молодой Саруман в
Изенгарде. Я люблю новости. Но не очень торопитесь.
-- Происходит многое, - сказал Мерри, - и даже если мы
постараемся быть быстрыми, то придется рассказывать очень дол-
го. Вы сами велите не торопиться. Должны ли мы рассказывать
все? Не будет ли с нашей стороны грубостью, если мы сначала
спросим, что вы хотите делать с нами и на чьей вы стороне. И
знаете ли вы Гэндальфа?
-- Да, я знаю его: это единственный колдун, который дейст-
вительно заботится о деревьях, - сказал Древобрад. - А вы его
знаете?
-- Да, - печально ответил Пин, - мы его знали. Он был на-
шим большим другом и предводителем.
-- Тогда я могу ответить на другие ваши вопросы, - сказал
Древобрад. - Я не собираюсь ничего с вами делать без вашего
позволения. Но мы должны кое-что сделать с вами вместе. Я ниче-
го не знаю о сторонах и иду своим путем, но вы можете идти со
мной хотя бы временно. Но вы говорите о мастере Гэндальфе, буд-
то его история пришла к концу.
-- Да, - печально сказал Пин, - история продолжается, но
Гэндальф в ней больше не участвует.
-- Ху, давайте говорите! - Сказал Древобрад. - Хум, хм,
хм, ну, я не знаю, что сказать. Давайте!
-- Если вы хотите знать больше, мы расскажем вам, - сказал
Мерри, - но это займет много времени. Не опустите ли вы нас.
Может, мы лучше посидим здесь вместе не солнце. Вы устанете
держать нас.
-- Хм, устану? Нет, я не устану. Я не легко устаю, и я не
сижу. И очень не легко сгибаюсь. Но здесь слишком жарко. Давай-
те оставим... Ну, как вы это называете?
-- Холм? - Предположил Пиппи. - Углубление? Лестницу?
Древобрад задумчиво повторял его слова.
-- Холм? Да, это оно. Но это слишком торопливое слово для
того, что стоит здесь с тех самых пор, как сформировался мир.
Ну, неважно. Давайте, оставим его и пойдем.
-- Куда мы пойдем? - Спросил Мерри.
-- В мой дом или в один из моих домов, - ответил Древоб-
рад.
-- А это далеко?
-- Не знаю. Вы, может быть, решите, что далеко. Но какое
это имеет значение?
-- Видите ли, мы потеряли все свои вещи, - сказал Мерри. -
У нас мало пищи.
-- О! Хм! Не беспокойтесь об этом, - сказал Древобрад. - Я
дам вам напиток, который позволит вам зеленеть и расти долго,
очень долго. И если вы решите расстаться со мной, я могу вас
доставить в любой пункт моей страны по вашему выбору. Идемте!
Мягко, но крепко держа хоббитов на сгибах своих рук, Дре-
вобрад поднял и опустил сначала одну большую ногу, потом и дру-
гую и двинулся к краю углубления. Пальцы его ног, похожие на
корни, цеплялись за землю. Осторожно и важно опускался он со
ступеньки на ступеньку и достиг почвы леса.
Немедленно он пошел длинными осторожными шагами между де-
ревьев, углубляясь в лес, но не отходя далеко от ручья. Боль-
шинство деревьев, казалось, спало и не реагировало на его появ-
ление; но некоторые вздрагивали, а другие поднимали ветви над
его головой, когда он приближался. Он шел и все время разгова-
ривал с собой длинными, бегущими потоками музыкальных звуков
словами.
Хоббиты некоторое время молчали. Они, как ни странно,
чувствовали себя в безопасности, им было удобно, и им было о
чем подумать и чему удивиться. Наконец Пин решился заговорить
снова.
-- Древобрад, - сказал он, - не могу ли я спросить вас ко-
е-о-чем? Почему Келеборн предупреждал нас о вашем лесе? Он го-
ворил нам, чтобы мы не рисковали и не входили в него.
-- Хм, он так говорил? - бормотал Древобрад. - И я сказал
бы то же самое, если бы вы пришли другим путем. Не рискуйте
входить в леса Лаурелиндоренана! Так называли его эльфы, но те-
перь они сократили название: Лотлориен зовут они его. Возможно
они и правы; может, их лес увядает, а не растет. Земля долины
поющего золота - вот чем она была когда-то. А теперь она дрем-
лющий цветок. Но это странное место, и никто из нас не входит
туда. Я удивлен, что вы вышли оттуда, но еще болше удивлен тем,
что вы вошли туда. Это не случалось с чужеземцами уже много
лет. Это странная земля.
Да, это так. Население там в горе. Да, в горе. Лаурелиндо-
ренан Линделорендон Малинориолион Огнетали, - бормотал он про
себя. - Я думаю, они ушли из здешнего мира, - сказал он. - Ни
сама страна, ни золотой лес теперь не таковы, какими были, ког-
да Келеборн был молод. Да: таурелиломеа - тумбаламориа тумбале-
тауреа ломеанор, так они говорили обычно. Мир меняется, но сло-
ва эти остаются правдивы.
-- Что это значит? - Спросил Пин. - Что правдиво?
-- Деревья и энты, - сказал Древобрад. - Я сам не понимаю
многого, поэтому не могу объяснить и вам. Некоторые из нас ос-
таются истинными энтами и живут так, как у нас принято, но мно-
гие становятся сонливыми, древоподобными, как вы могли бы ска-
зать. Большинство из деревьев - это просто деревья, конечно; но
многие просто спят. Многих легко разбудить. Так продолжается
все время.
Когда это происходит с деревом, вы обнаруживаете, что у
некоторых деревьев плохие сердца. Это не имеет отношения к дре-
весине, я не это имею в виду. Я знавал добрых старых ив здесь
вниз по Энтвошу, давным давно ушедших, увы! Они были совершенно
пустые, в сущности они распадались на куски, но они были так же
благоуханны, как молодой лист. Но есть деревья в долинах у гор,
звучат как колокол, но очень полохие внутри. И, кажется, таких
деревьев становится все больше. В это стране некоторые части
стали опасными.
-- Как старые лес на севере? - Спросил Мерри.
-- Да, да, что-то подобное, но много хуже. Я не сомнева-
юсь, что какая-то тень от великой тьмы легла на земли к северу.
Но у этой земли есть долины, где никогда не лежала тьма, и там
есть деревья старше меня. Мы делаем, что можем. Мы поддерживаем
чужеземцев и храбрецов, мы учим и воспитываем, мы ходим и сеем.
Мы пастухи деревьев, мы старые энты. И нас осталось мало.
Овцы уподобляются пастухам, а пастухи овцам. Энтам нравятся
эльфы, меньше интересуются они делами людей и стараются дер-