Страница:
нирванойи, превзойдя ее, стать сопричастным Божественному дыханию.
Итак, изначальная вода, пронизанная Божественным дыханием, является сущностью крови; отраженное водою дыхание есть свет; ритмическое чередование поглощения дыхания водой и его отражения есть дыхание. Свет — это день, кровь — это ночь, а дыхание — это полнота («Салим»). Уделом Мелхиседека, царя Салимского, священникаБога Всевышнего ( kohen le'el'elyon), является полнота, дыхание, тогда как уделом помазанного царя, стража престола Давидова, или Императора, является день. Но будучи владыкой дня, он помазан в ночи и обязанный ей своей властью, стоит на страже крови — ее незримого присутствия в течение дня.
Дорогой неизвестный друг, вы, возможно, задаетесь вопросом, существует ли третийпост, предназначенный тому, чьим уделом является ночь?
Да, пост владыки ночи (называемого также «повелителем ночи») существует. Рассмотрением связанных с ним различных идей мы займемся в девятом письме, посвященном Девятому Аркану Таро.
Здесь же достаточно будет отметить, что в Израиле существовали тривысших поста — царя, первосвященника и пророка. Кстати заметим, что речь идет о постах, а не о лицах; один человек мог иногда занимать два или даже все три поста.
Но вернемся к идее поста Первосвященника, который составляет предмет Пятого Аркана Таро. Как мы уяснили, он относится к духовной респирации. Вот почему Первосвященник символизирует иную категорию истины и иной ее критерий, нежели научные. Для него «истинно» то, что заключает в себе гармоническую респирацию; и «ложно» то, что ее нарушает. Так, гелиоцентрическая система современной астрономии истинна с точки зрения науки явлений, но в то же время представляет лишь видимость истины сточки зрения духовной респирации. Кровь Христа, пролитая на Землю, драгоценна в том смысле, что тем самым Земля обрела центральное положение в пространстве ноуменальных ценностей. Поэтому геоцентрическоестроение мироздания истиннос точки зрения респирации, т. е. с точки зрения жизни в молитве и благословении. Подтверждаемый же всеми фактами мира явлений гелиоцентрический космос тем не менее есть лишь видимость, ибо в нем нет места подлинному центру — Слову, ставшему плотью, — и место его занимает то, что, находясь на периферии, не обладает присущими центру качествами. Солнце — это всего лишь центр пространства явлений, и впадает в грех идолопоклонства тот, кто отводит ему центральную роль, которая по праву принадлежит освященной Земле — освященной и потому установленной в центре Словом, ставшим плотью.
Еще один пример, на этот раз из области эзотерического опыта. Как мы уже упоминали, реинкарнация — последовательность сменяющих друг друга жизней одной и той же человеческой индивидуальности — есть факт, подтвержденный опытом, подобно сменяющим друг друга периодам — бодрствования в дневное время и ночного сна. Будда признавал факт реинкарнации как таковой, считая его, однако, прискорбным. Вот почему цель «восьмеричного пути», которому он учил, заключается в том, чтобы прервать цепь реинкарнаций. Ибо нирванаесть завершение последовательности земных жизней.
Итак, Будда принимали в то же время отвергалреинкарнацию. Он признавал ее как факти отрицал как единственную реальность. Ибо факты преходящи; они приходят и уходят. Было время, когда не было никакой реинкарнации; придет время, когда ее больше не будет. Реинкарнация началась только после Грехопадения и прекратится с Реинтеграцией {47} . Следовательно, она не вечна и потому не идеальна.
Существуют два вида истины: одна — актуальная, или временная, другая — идеальная, или вечная. Первая основана на логике фактов; вторая — на моральной логике. В псалме 84 актуальная истина ( emeth) именуется словом «истина» (veritas), а истина, основанная на моральной логике ( chesed), словом «милость» (misericordia). Псалом гласит:
«Милость ( chesed) и истина ( emeth) сретятся,
правда ( tsedek) и мир ( schalom) облобызаются.
Истина ( emeth) возникнет из земли ( meeretz),
и правда проникнет с небес ( mischamaim)» (Пс. 84: 11—12).
Здесь во всей полноте предстает проблема «двойной истины» — и здесь же проникновенное пророчество о том, что две истины, фактическая и моральная, некогда встретятся, и что их откровения в человеке — справедливость ( tsedek) и мир ( schalom) — облобызаются! Но их встреча состоится не скоро: действительность такова, что они часто будут противоречить друг другу, по крайней мере внешне. Поэтому примечательны слова Св. Павла, что «мудрость мира сего есть безумие перед Богом» (I Кор. 3: 19). Вот почему и Божественная премудрость нередко выглядит безумием пред миром сим...
Итак, Первосвященник, будучи стражем духовной респирации(а в пиктографическом толковании иероглиф буквы ХЕ, пятой по счету в еврейском алфавите, и означает дыхание), является представителем моральной логики.
Благословение и молитва суть два столпа, между которыми он восседает. И только в этом для него идеали истина. Вот почему для него брак нерасторжим, несмотря на тысячи неудачных супружеских союзов; вот почему исповедь и покаяние стирают всякий грех — хотя тысячи судебных процессов заканчиваются лишь каройвиновных, безразлично к их подлинной вине и раскаянию; вот почему Церковью руководит Святой Дух — хотя она веками практиковала либо допускала практику инквизиции; и вот почему одной-единственной жизни на земле довольно для вечного спасения— хотя души воплощаются вновь и вновь.
Таким образом, Первосвященник всегда пребывает в центре конфликта между истиной идеальной и актуальной, между милостью ( chesed) и истиной ( emeth). И этот конфликт есть не что иное, как рана— а именно пятаярана, рана сердца. И если у Императора четыре раны, то у Первосвященника их пять.
Если вам, дорогой неизвестный друг, знакома символика Древа Сефирот, то вы знаете, что рана, о которой здесь идет речь, есть следствие противостояния между четвертой Сефирой, CHESED(Милосердие), и пятой — GEBURAH(Строгость) — и что эта рана соотносится с шестой Сефирой, TIPHARETH(Красота, или Гармония), которая представляет собой синтез двух предшествующих.
Кроме того, занявшись христианским эзотеризмом, вы поймете, что речь идет о ране Святого Сердца, нанесенной тогда, когда «один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода» (Ин. 19:34). Вы также поймете, что в виде крови и воды истекли милосердие и истина ( chesedи emeth). Вот почему Евангелист подчеркивает символическую реальность (или глубокую символичность) того факта, что кровь и вода, истекшие из раны, не были смешаны, и именно в этом духовном толковании получает смысл символ раны. Причина раны — символизируемый ею духовный конфликт между милосердием и истиной, между истиной идеальной и актуальной, между которыми нет единства...
Более того, Евангелист продолжает: «И видевшийзасвидетельствовал, и истинно свидетельство его; он знает, что говорит истину, дабы вы поверили» (Ин. 19: 35). Стало быть, он виделфакт и знаетто, что хочет сказать об этой ране как о символе духовной реальности.
Но мы сейчас пребываем в царстве эзотерического значения пяти ран, пылающей звезды, пентаграммы, квинтернера или числа пять. Луи-Клод де Сен-Мартен говорит:
«До тех пор, пока числа объединены и связаны в десятку, не будет ни одного, которое являло бы собою картину разложения или деформации. Эти качества проявляются лишь при отделении их друг от друга. Среди выделенных таким образом чисел некоторые суть потенциальные носители абсолютного зла, такие как дваи пять. Это также единственные два числа, которые делят без остатка число десять» (118: XXI).
Согласно Сен-Мартену, квинтернер (что до бинера, то мы отсылаем вас к письму второму, где можно найти размышления по поводу Сен-Мартеновой интерпретации природы числа два как дьявольской) становится, стало быть, абсолютным злом, если только он не объединен и не связан с десяткой. Так, Сен-Мартен говорит:
«... формы животных также должны быть таковы, чтобы служить вместилищем для мучений квинтернеров, тех мучений, которые мы сами им причиняем в подражание все тем же квинтернерам» (118: XXXI).
По этому поводу Элифас Леви, однако, замечает:
«Пентаграмма означает господство разума над [четырьмя] стихиями; демоны воздуха, духи огня, фантомы воды и призраки земли скованы этим знаком. Вооружившись им и будучи в подходящем расположении духа, вы можете созерцать бесконечность посредством этого дара, который подобен очам души, и вам станут служить легионы ангелов и бесчисленные рати злых демонов...». «...Владычество воли над Астральным Светом, который является физической душой четырех стихий, представлено в магии Пентаграммой, помещенной в начале этой главы» «...24 июля 1854 года автор этой книги после должной подготовки в соответствии с процедурами, указанными в тринадцатой главе «Ритуала», произвел опыт призвания потусторонних сил с помощью Пентаграммы». И наконец: «...Мы должны, однако, отметить, что использование Пентаграммы чрезвычайно опасно для тех практикующих, которые не обладают ее полным и совершенным пониманием. Направление лучей этой звезды ни в коем случае не является произвольным и может изменить весь характер действа, на чем мы еще остановимся в «Ритуале»» (80: pp. 63, 67, 69).
Относительно значения пентаграммы мы находим в пятой главе книги Учение и ритуал высшей магииследующее высказывание Элифаса Леви:
«Пентаграмма, которая в гностических школах именуется Пылающей Звездой, есть знак интеллектуального всемогущества и автократии» (80: р. 237).
Но в книге Ключ к таинствамЭлифас Леви пишет:
«Пятерица (или квинтернер) есть число религии, ибо это число Бога, соединенное с числом женщины» (82: р. 30).
И много позднее, в своем посмертном сочинении Великий Аркан, или Оккультизм без покроваЭлифас Леви пишет:
«Древние обряды утратили свою эффективность с тех пор, как в мире появилось христианство. Христианская и католическая религия является по сути законной дочерью Иисуса, Царя Волхвов. Простая ладанка на груди истинного христианина — талисман более неодолимый, чем перстень и пантакль Соломона. Месса есть наиболее могущественное обращение к потусторонним силам. Некроманты взывают к мертвым, колдун призывает дьявола и трепещет, но католический священник бестрепетно обращается к Богу живому. Одни лишь католики имеют священников, ибо только у них есть алтарь и жертвоприношение, т. е. вся религия. Заниматься высшей магией означает соперничать с католическим духовенством и быть отлученным от Церкви. Рим — это великие Фивы нового посвящения. ...Катакомбами ему служат крипты; талисманами — четки и медальоны; магической цепью — монашеские общины; магнетическими огнями — монастыри; центрами притяжения — исповедальни; средствами распространения веры — кафедры проповедников и пастырские послания епископов; и наконец, у него есть Папа, зримое воплощение Богочеловека» (81: pp. 67—68,83—84).
В качестве итога процитируем Жозефена Пеладана, объявившего о своем согласии с вышесказанным:
«В таинстве Причастия заключена вся сущность христианства; и через него христианство становится живой магией... Со времен Иисуса и по сей день существуют колдуны, [но] нет более волхвов» (105: р. 312).
Итак, к чему же мы пришли после всех этих цитат?
Мы подошли к весьма серьезной дилемме: пентаграмма как квинтернер зла— и Пентаграмма как квинтернер добра.
Ибо согласно Сен-Мартену — чье ясное изложение проблемы можно использовать в качестве отправной точки — квинтернер есть добро«до тех пор, пока он объединен и связан с десяткой», и «абсолютное зло», когда он от нее отделен и изолирован. Иными словами, пентаграмма как знак интеллектуальной автократии, т. е. эмансипированной человеческой личности, есть добро, когда служит выражением личности, чья воля соединена и связана с полнотой проявления Единства (десятки); и она же есть зло, когда выражает волю личности, отделенной от этого Единства. Или, говоря другими словами, этот знак есть благо, когда означает формулу: Да будет воля Твоя; и зло — когда формула волеизъявления гласит: Да будет воля моя. Таков нравственный и практический смысл утверждения Сен-Мартена.
Что до приведенных выше суждений Элифаса Леви и Жозефена Пеладана, то они привносят сюда свое убеждение в том, что именно Вселенская, или католическая Церковь символизирует для всего человечества десятку, или полноту проявленного единства. Для них воля, объединенная и связанная с существом Церкви, выражается пентаграммой добра, понимаемой в духе Сен-Мартена, а воля исключительно и однозначно личностная выражена пентаграммой зла. Вот почему г-жа Блаватская обвиняла Элифаса Леви в иезуитских симпатиях, а прежние друзья Жозефена Пеладана по оккультизму сожалели о том, что он-де стал католиком-сектантом.
Но сейчас речь не о выборе сторон в «войне роз», не об обвинениях и сожалениях. Перед нами проблема персональной деспотической магии (квинтернер отделен от десятки) и персональной священной магии (квинтернер объединен и связан с десяткой). И вот, в связи с этой проблемой я выдвигаю тезис, который есть плод сорокатрехлетнего опыта в сфере эзотеризма. Только пентаграмма пяти ранявляется эффективным знаком персональной священной магии, тогда как пентаграмма пяти течений личной воли, независимо от направленности ее лучей, есть весьма эффективный знак навязывания личной воли исполнителя более слабым, нежели он, существам, — ибо это всегда в основе своей акт тирании.
Таков этот тезис. Перейдем теперь к его объяснению.
Магический акт предполагает эффект, превосходящий обычные силы его исполнителя. Этот излишек энергии может быть доставлен либо силами, послушными исполнителю, либо силами, им позаимствованными, или же, наконец, силами, действующими через исполнителя, которым послушен он сам.
В случае, когда силы передаются исполнителю в полное подчинение, мы видим магическое действо, которое определили (в письме третьем) как «персональное, или деспотическое», т. е. действо, источник совершения, средства и цель которого заключены лишь в воле и разумении самой личности исполнителя. Такое действо может использовать лишь силы более низкого порядка, нежели сам исполнитель. Ибо никому ведь не дано повелевать Ангелами. Здесь исполнитель, как маг-ремесленник, действует в полном одиночестве, под свою ответственность и на свой страх и риск. Этот тип магии можно также назвать «фаустовской».
В случае, когда силы заимствуются исполнителем, речь идет об акте коллективной магии. Это «магическая цепь», наделяющая исполнителя гораздо большим могуществом: она «дает ему взаймы» некие силы, которые он затем использует для магического действа. В этом случае исполнителю помогают силы, равные ему (и не ниже его, как в случае с фаустовской магией). Мощь и эффект зависят здесь от числалюдей, составляющих эту цепь. Этот тип магии можно назвать «коллективной».
И наконец, в случае, когда силы действуют через исполнителя как через повинующегося им посредника, речь тоже идет о создании «цепи», но цепи вертикальной и качественной (иерархической)вместо цепи горизонтальной и количественной, которая характерна для коллективной магии. Здесь исполнитель один в горизонтальном смысле, но не в вертикальном: пребывающие над ним сущности высшего порядка действуют вместе с ним и через него. Этот тип магии предполагает пребывание в осознанном контакте с высшими духовными сущностями, т. е. предполагает наличие предварительного мистического и гностического опыта. Этот тип магии мы обозначили (в письме третьем) термином «священная магия», поскольку действующие в этом случае силы являются высшими по отношению к исполнителю. Историческим же ее названием является «теургия».
Формулы, выражающие фундаментальную позицию личной воли, отвечающую всем трем описанным выше типам магии, таковы:
Да будет воля моя (фаустовская магия);
Да будет воля наша (коллективная магия);
Да будет воля ТВОЯ (священная магия).
Первые две формы магии — фаустовская и коллективная — используют метод, символом которого является пентаграмма пяти течений персональной и коллективной воли. Эти формы основаны на принципе, согласно которому сильный повелевает слабым. И речь здесь идет о силе принуждения.
Что до третьей формы магии — священной, — то используемый ею метод является не силойволи, но скорее ее чистотой. Однако поскольку воля, как таковая, никогда не бывает абсолютно чиста — ибо клеймо первородного греха несет на себе не плоть и не разумение, но воля — необходимо, чтобы пять темных течений, присущих человеческой воле (т. е. стремление к величию, захвату, присвоению, продвижению и удержанию за счет других), оказались парализованы, или «пригвождены». Следовательно, пять ран— это пять пустот, образовавшихся в пяти течениях воли. И эти пустоты заполняются волей свыше, т. е. волей абсолютно чистой. Таков магический принцип пентаграммы пяти ран.
Прежде чем перейти к анализу вопроса о том, как образуются эти пять ран воли и каков конкретный практический метод магии этой пентаграммы, рассмотрим само понятие «раны».
Рана — это дверь, через которую объективный внешний мир вторгается внутрь замкнутой системы субъективного внутреннего мира. Говоря языком биологии, это брешь в крепостных стенах организма, через которую силы извне организма проникают вовнутрь. К примеру, простое повреждение кожи тоже означает такую брешь и в течение определенного времени открывает воздуху (и всему, что им переносится) доступ к внутренним тканям организма, который, будь кожа нетронутой, остался бы замкнутой системой.
Или, скажем, орган зрения — глаз — по сравнению с покрытой кожей поверхностью человеческого тела, есть рана, которая может прикрываться подвижным лоскутком кожи — веками. Через эту рану объективный внешний мир проникает в нашу духовную жизнь с куда как большей интенсивностью, если учесть, что зрение дает нам гораздо большее представление об окружающем мире, нежели осязание. При закрытых же веках средоточие познания мира, называемое «зрением», снова уступает место тому ограниченному средству его познания — пусть даже совершенно нормальному для всего кожного покрова, — которое мы именуем «осязанием».
Глаза суть открытые раны, чувствительные до такой степени, что страдают (т. е. реагируют) от малейшей перемены света и цвета. То же происходит и с другими органами чувств. Они суть раны, т. е. именно они навязывают нам объективнуюреальность внешнего мира. Там, где я бы хотел увидеть прекрасные цветы, глаза заставляют меня увидеть навозную кучу. Я вынужденвидеть то, что объективный мир являет моему взору. И это сковывает мою волю, подобно гвоздю.
Физические чувства, когда они здравы и функционируют нормально, являются теми ранами, через которое объективный мир навязывает нам себя независимо от нашей воли. Но чувства представляют собой органы восприятия, а не действия. Представьте, что пять органов действия — конечности плюс голова, если ее условно рассматривать как конечность, — имели бы аналогичные раны, т. е. что пять течений воли, выражением которых они являются, открыли бы доступ объективной воле, которая была бы для желаний личности тем же, чем являются органы восприятия для игры воображения.
Это и есть эзотерическая концепция раны. И она может стать реальностью духовной, затем психической, а у некоторых людей в конечном счете даже физической. Получившие дар стигматов, — от Св. Франсиска Ассизского до наших современников — Падре Пио в Италии и Терезы Нойман в Германии, — это те, для кого реальность пяти ран достигла физической сферы. Пять ран — это будущие органыформирующейся воли, те органы действия, совокупность которых имеет своим символом священную пентаграмму — квинтернер, согласно Сен-Мартену, объединенный и связанный с полнотою десятки.
Необходимо все же указать, какие именно из этих ран соответствуют пяти темным течениям воли — стремлению к величию, захвату, присвоению, продвижению и удержанию за счет других — которые, в свою очередь, соответствуют пяти конечностям (включая голову), хотя собственно с конечностями соотносятся лишь четыре из них. Желание брать и удерживать предметы связано с правой рукой; таким же образом желание присваивать и сохранять их соотносится с левой; желание продвигаться вперед и удерживать завоеванные позиции за счет других ассоциируется справой и левой ногой соответственно; но стремление к величию соотносится только с головой. На голове нет пятой раны по двум причинам: во-первых, она несет «терновый венец» (попытка толкования которого была нами дана в письме четвертом), — этот венец венчает всякого, кто способен на объективноемышление: «терновый венец» возлагается на человека начиная с самых истоков человеческой истории. Этот тончайший по строению орган определен на Востоке как «восьмилепестковый лотос», в Индии его называют «тысячелепестковым лотосом», или сахасрара(венечный центр). Этот центр есть «природный дар», которым наделен каждый нормальный человек. «Тернии» венечного центра функционируют как «гвозди» объективности, дающие сознанию пищу для размышлений. Благодаря им мышление не стало полностью независимым от реальности и столь же произвольным, как воображение. В любом случае, мышление как таковоеесть орган истины, а не иллюзии.
Таким образом, стремление к собственному величию или склонность к мании величия допускается отнюдь не мышлением, но волей, которая использует голову и может захватить все помыслы, сведя их к роли своего орудия. В этом состоит вторая причина того, почему пятой раной — раной органическогосмирения, заменяющего собою течение жажды величия, — уязвлена не голова, а сердце, т. е. она доходит до сердца, пронизывая его с правой стороны. Ведь именно здесь зарождается жажда величия, именно отсюда она завладевает головой и делает ее своим орудием. Вот почему многие мыслители и ученые стремятся мыслить «без сердца», чтобы сохранить объективность, — но это лишь иллюзия, ибо никому не дано думать без сердца, которое является побудительным началом всякого мышления; можно лишь мыслить со смирением и теплотою в сердце, изгнав из него холодные амбиции.
Итак, пятая (по значению — первая) рана есть рана сердца, а не головы. Голова же в плане активной волислужит орудием или «конечностью» для сердца.
Обратимся теперь к вопросу происхождения пяти ран — т. е. к тому, как они обретаются, — а также к использованию священной пентаграммы пяти ран в конкретной магической практике.
Как обретаются эти пять ран?
К их обретению ведет лишь один метод, одно-единственное средство. К нему прибегает — неважно, в полном ли сознании или инстинктивно — каждый эзотерист, каждый мистик, каждый идеалист, каждый искатель духовности и, наконец, каждый человек доброй воли как в Европе, так и в Азии, ныне так же, как и двадцать веков назад. Этот универсальный метод всех веков и всех культур есть не что иное, как исполнение трех традиционных обетов — послушания, бедности и целомудрия.
Послушание сдерживает идущую от сердца жажду величия; бедностьобуздывает желания захватывать и сохранять, присущие правой и левой руке; целомудриесмиряет желания «Нимрода-зверолова» (Быт. 10: 8—10) — продвигаться и удерживать завоеванное за счет других или, иными словами, охотиться и заманивать добычу — присущие правой и левой ногам.
Обет послушанияесть подавление личных желаний, эмоций и воображения под воздействием рассудка и совести; это предпочтение идеала очевидности, нации — отдельной личности, человечества — отдельной нации и Господа — человечеству. Это жизнь космического и человеческого иерархического порядка; это смысл и оправдание факта существования Серафимов, Херувимов, Престолов, Господств, Сил, Властей, Начал, Архангелов, Ангелов, — а затем Священников, Рыцарей и Простолюдинов.
Послушание — это порядок; это международное право; это государство; это Церковь; это всеобщий мир. Истинное послушание в корне противоположно тирании и рабству, поскольку берет свое начало в любви, основанной на вере и доверии. То, что вверху, служит тому, что внизу, а то, что внизу, повинуется тому, что вверху. В послушании практически выражено осознание того, что существует некая высшая по отношению к человеку сила. Стало быть, тот, кто признает существование Бога, тем самым повинуется Ему.
Послушание, практикуемое в монашеских и рыцарских орденах, является формой тренировки воли — причем формой весьма эффективной, — направленной на обуздание жажды величия. Послушание, которое челаоказывает своему гурув Индии и Тибете, преследует в принципе ту же цель. Ее же мы видим в том абсолютном повиновении, которое в иудейских общинах принято у хасидов ( hassidim) по отношению к их духовным наставникам ( tzadekim). И столь же безоговорочное послушание проявляли ученики перед старцами(духовными учителями) в православной дореволюционной России.
Универсальная же формула послушания такова: Fiat voluntas Tua— «Да будет воля Твоя».
Обет бедностиесть достижение внутренней пустоты, которая образуется вследствие подавления личных желаний, эмоций и фантазий, так что душа обретает способность к восприятию приходящего свыше откровения слова, жизни и света. Бедность — это вечное активное бодрствование в ожидании нетленных источников созидания; это душа, ожидающая нового и неожиданного; это склонность к учению всегда и повсюду; это
Итак, изначальная вода, пронизанная Божественным дыханием, является сущностью крови; отраженное водою дыхание есть свет; ритмическое чередование поглощения дыхания водой и его отражения есть дыхание. Свет — это день, кровь — это ночь, а дыхание — это полнота («Салим»). Уделом Мелхиседека, царя Салимского, священникаБога Всевышнего ( kohen le'el'elyon), является полнота, дыхание, тогда как уделом помазанного царя, стража престола Давидова, или Императора, является день. Но будучи владыкой дня, он помазан в ночи и обязанный ей своей властью, стоит на страже крови — ее незримого присутствия в течение дня.
Дорогой неизвестный друг, вы, возможно, задаетесь вопросом, существует ли третийпост, предназначенный тому, чьим уделом является ночь?
Да, пост владыки ночи (называемого также «повелителем ночи») существует. Рассмотрением связанных с ним различных идей мы займемся в девятом письме, посвященном Девятому Аркану Таро.
Здесь же достаточно будет отметить, что в Израиле существовали тривысших поста — царя, первосвященника и пророка. Кстати заметим, что речь идет о постах, а не о лицах; один человек мог иногда занимать два или даже все три поста.
Но вернемся к идее поста Первосвященника, который составляет предмет Пятого Аркана Таро. Как мы уяснили, он относится к духовной респирации. Вот почему Первосвященник символизирует иную категорию истины и иной ее критерий, нежели научные. Для него «истинно» то, что заключает в себе гармоническую респирацию; и «ложно» то, что ее нарушает. Так, гелиоцентрическая система современной астрономии истинна с точки зрения науки явлений, но в то же время представляет лишь видимость истины сточки зрения духовной респирации. Кровь Христа, пролитая на Землю, драгоценна в том смысле, что тем самым Земля обрела центральное положение в пространстве ноуменальных ценностей. Поэтому геоцентрическоестроение мироздания истиннос точки зрения респирации, т. е. с точки зрения жизни в молитве и благословении. Подтверждаемый же всеми фактами мира явлений гелиоцентрический космос тем не менее есть лишь видимость, ибо в нем нет места подлинному центру — Слову, ставшему плотью, — и место его занимает то, что, находясь на периферии, не обладает присущими центру качествами. Солнце — это всего лишь центр пространства явлений, и впадает в грех идолопоклонства тот, кто отводит ему центральную роль, которая по праву принадлежит освященной Земле — освященной и потому установленной в центре Словом, ставшим плотью.
Еще один пример, на этот раз из области эзотерического опыта. Как мы уже упоминали, реинкарнация — последовательность сменяющих друг друга жизней одной и той же человеческой индивидуальности — есть факт, подтвержденный опытом, подобно сменяющим друг друга периодам — бодрствования в дневное время и ночного сна. Будда признавал факт реинкарнации как таковой, считая его, однако, прискорбным. Вот почему цель «восьмеричного пути», которому он учил, заключается в том, чтобы прервать цепь реинкарнаций. Ибо нирванаесть завершение последовательности земных жизней.
Итак, Будда принимали в то же время отвергалреинкарнацию. Он признавал ее как факти отрицал как единственную реальность. Ибо факты преходящи; они приходят и уходят. Было время, когда не было никакой реинкарнации; придет время, когда ее больше не будет. Реинкарнация началась только после Грехопадения и прекратится с Реинтеграцией {47} . Следовательно, она не вечна и потому не идеальна.
Существуют два вида истины: одна — актуальная, или временная, другая — идеальная, или вечная. Первая основана на логике фактов; вторая — на моральной логике. В псалме 84 актуальная истина ( emeth) именуется словом «истина» (veritas), а истина, основанная на моральной логике ( chesed), словом «милость» (misericordia). Псалом гласит:
«Милость ( chesed) и истина ( emeth) сретятся,
правда ( tsedek) и мир ( schalom) облобызаются.
Истина ( emeth) возникнет из земли ( meeretz),
и правда проникнет с небес ( mischamaim)» (Пс. 84: 11—12).
Здесь во всей полноте предстает проблема «двойной истины» — и здесь же проникновенное пророчество о том, что две истины, фактическая и моральная, некогда встретятся, и что их откровения в человеке — справедливость ( tsedek) и мир ( schalom) — облобызаются! Но их встреча состоится не скоро: действительность такова, что они часто будут противоречить друг другу, по крайней мере внешне. Поэтому примечательны слова Св. Павла, что «мудрость мира сего есть безумие перед Богом» (I Кор. 3: 19). Вот почему и Божественная премудрость нередко выглядит безумием пред миром сим...
Итак, Первосвященник, будучи стражем духовной респирации(а в пиктографическом толковании иероглиф буквы ХЕ, пятой по счету в еврейском алфавите, и означает дыхание), является представителем моральной логики.
Благословение и молитва суть два столпа, между которыми он восседает. И только в этом для него идеали истина. Вот почему для него брак нерасторжим, несмотря на тысячи неудачных супружеских союзов; вот почему исповедь и покаяние стирают всякий грех — хотя тысячи судебных процессов заканчиваются лишь каройвиновных, безразлично к их подлинной вине и раскаянию; вот почему Церковью руководит Святой Дух — хотя она веками практиковала либо допускала практику инквизиции; и вот почему одной-единственной жизни на земле довольно для вечного спасения— хотя души воплощаются вновь и вновь.
Таким образом, Первосвященник всегда пребывает в центре конфликта между истиной идеальной и актуальной, между милостью ( chesed) и истиной ( emeth). И этот конфликт есть не что иное, как рана— а именно пятаярана, рана сердца. И если у Императора четыре раны, то у Первосвященника их пять.
Если вам, дорогой неизвестный друг, знакома символика Древа Сефирот, то вы знаете, что рана, о которой здесь идет речь, есть следствие противостояния между четвертой Сефирой, CHESED(Милосердие), и пятой — GEBURAH(Строгость) — и что эта рана соотносится с шестой Сефирой, TIPHARETH(Красота, или Гармония), которая представляет собой синтез двух предшествующих.
Кроме того, занявшись христианским эзотеризмом, вы поймете, что речь идет о ране Святого Сердца, нанесенной тогда, когда «один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода» (Ин. 19:34). Вы также поймете, что в виде крови и воды истекли милосердие и истина ( chesedи emeth). Вот почему Евангелист подчеркивает символическую реальность (или глубокую символичность) того факта, что кровь и вода, истекшие из раны, не были смешаны, и именно в этом духовном толковании получает смысл символ раны. Причина раны — символизируемый ею духовный конфликт между милосердием и истиной, между истиной идеальной и актуальной, между которыми нет единства...
Более того, Евангелист продолжает: «И видевшийзасвидетельствовал, и истинно свидетельство его; он знает, что говорит истину, дабы вы поверили» (Ин. 19: 35). Стало быть, он виделфакт и знаетто, что хочет сказать об этой ране как о символе духовной реальности.
Но мы сейчас пребываем в царстве эзотерического значения пяти ран, пылающей звезды, пентаграммы, квинтернера или числа пять. Луи-Клод де Сен-Мартен говорит:
«До тех пор, пока числа объединены и связаны в десятку, не будет ни одного, которое являло бы собою картину разложения или деформации. Эти качества проявляются лишь при отделении их друг от друга. Среди выделенных таким образом чисел некоторые суть потенциальные носители абсолютного зла, такие как дваи пять. Это также единственные два числа, которые делят без остатка число десять» (118: XXI).
Согласно Сен-Мартену, квинтернер (что до бинера, то мы отсылаем вас к письму второму, где можно найти размышления по поводу Сен-Мартеновой интерпретации природы числа два как дьявольской) становится, стало быть, абсолютным злом, если только он не объединен и не связан с десяткой. Так, Сен-Мартен говорит:
«... формы животных также должны быть таковы, чтобы служить вместилищем для мучений квинтернеров, тех мучений, которые мы сами им причиняем в подражание все тем же квинтернерам» (118: XXXI).
По этому поводу Элифас Леви, однако, замечает:
«Пентаграмма означает господство разума над [четырьмя] стихиями; демоны воздуха, духи огня, фантомы воды и призраки земли скованы этим знаком. Вооружившись им и будучи в подходящем расположении духа, вы можете созерцать бесконечность посредством этого дара, который подобен очам души, и вам станут служить легионы ангелов и бесчисленные рати злых демонов...». «...Владычество воли над Астральным Светом, который является физической душой четырех стихий, представлено в магии Пентаграммой, помещенной в начале этой главы» «...24 июля 1854 года автор этой книги после должной подготовки в соответствии с процедурами, указанными в тринадцатой главе «Ритуала», произвел опыт призвания потусторонних сил с помощью Пентаграммы». И наконец: «...Мы должны, однако, отметить, что использование Пентаграммы чрезвычайно опасно для тех практикующих, которые не обладают ее полным и совершенным пониманием. Направление лучей этой звезды ни в коем случае не является произвольным и может изменить весь характер действа, на чем мы еще остановимся в «Ритуале»» (80: pp. 63, 67, 69).
Относительно значения пентаграммы мы находим в пятой главе книги Учение и ритуал высшей магииследующее высказывание Элифаса Леви:
«Пентаграмма, которая в гностических школах именуется Пылающей Звездой, есть знак интеллектуального всемогущества и автократии» (80: р. 237).
Но в книге Ключ к таинствамЭлифас Леви пишет:
«Пятерица (или квинтернер) есть число религии, ибо это число Бога, соединенное с числом женщины» (82: р. 30).
И много позднее, в своем посмертном сочинении Великий Аркан, или Оккультизм без покроваЭлифас Леви пишет:
«Древние обряды утратили свою эффективность с тех пор, как в мире появилось христианство. Христианская и католическая религия является по сути законной дочерью Иисуса, Царя Волхвов. Простая ладанка на груди истинного христианина — талисман более неодолимый, чем перстень и пантакль Соломона. Месса есть наиболее могущественное обращение к потусторонним силам. Некроманты взывают к мертвым, колдун призывает дьявола и трепещет, но католический священник бестрепетно обращается к Богу живому. Одни лишь католики имеют священников, ибо только у них есть алтарь и жертвоприношение, т. е. вся религия. Заниматься высшей магией означает соперничать с католическим духовенством и быть отлученным от Церкви. Рим — это великие Фивы нового посвящения. ...Катакомбами ему служат крипты; талисманами — четки и медальоны; магической цепью — монашеские общины; магнетическими огнями — монастыри; центрами притяжения — исповедальни; средствами распространения веры — кафедры проповедников и пастырские послания епископов; и наконец, у него есть Папа, зримое воплощение Богочеловека» (81: pp. 67—68,83—84).
В качестве итога процитируем Жозефена Пеладана, объявившего о своем согласии с вышесказанным:
«В таинстве Причастия заключена вся сущность христианства; и через него христианство становится живой магией... Со времен Иисуса и по сей день существуют колдуны, [но] нет более волхвов» (105: р. 312).
Итак, к чему же мы пришли после всех этих цитат?
Мы подошли к весьма серьезной дилемме: пентаграмма как квинтернер зла— и Пентаграмма как квинтернер добра.
Ибо согласно Сен-Мартену — чье ясное изложение проблемы можно использовать в качестве отправной точки — квинтернер есть добро«до тех пор, пока он объединен и связан с десяткой», и «абсолютное зло», когда он от нее отделен и изолирован. Иными словами, пентаграмма как знак интеллектуальной автократии, т. е. эмансипированной человеческой личности, есть добро, когда служит выражением личности, чья воля соединена и связана с полнотой проявления Единства (десятки); и она же есть зло, когда выражает волю личности, отделенной от этого Единства. Или, говоря другими словами, этот знак есть благо, когда означает формулу: Да будет воля Твоя; и зло — когда формула волеизъявления гласит: Да будет воля моя. Таков нравственный и практический смысл утверждения Сен-Мартена.
Что до приведенных выше суждений Элифаса Леви и Жозефена Пеладана, то они привносят сюда свое убеждение в том, что именно Вселенская, или католическая Церковь символизирует для всего человечества десятку, или полноту проявленного единства. Для них воля, объединенная и связанная с существом Церкви, выражается пентаграммой добра, понимаемой в духе Сен-Мартена, а воля исключительно и однозначно личностная выражена пентаграммой зла. Вот почему г-жа Блаватская обвиняла Элифаса Леви в иезуитских симпатиях, а прежние друзья Жозефена Пеладана по оккультизму сожалели о том, что он-де стал католиком-сектантом.
Но сейчас речь не о выборе сторон в «войне роз», не об обвинениях и сожалениях. Перед нами проблема персональной деспотической магии (квинтернер отделен от десятки) и персональной священной магии (квинтернер объединен и связан с десяткой). И вот, в связи с этой проблемой я выдвигаю тезис, который есть плод сорокатрехлетнего опыта в сфере эзотеризма. Только пентаграмма пяти ранявляется эффективным знаком персональной священной магии, тогда как пентаграмма пяти течений личной воли, независимо от направленности ее лучей, есть весьма эффективный знак навязывания личной воли исполнителя более слабым, нежели он, существам, — ибо это всегда в основе своей акт тирании.
Таков этот тезис. Перейдем теперь к его объяснению.
Магический акт предполагает эффект, превосходящий обычные силы его исполнителя. Этот излишек энергии может быть доставлен либо силами, послушными исполнителю, либо силами, им позаимствованными, или же, наконец, силами, действующими через исполнителя, которым послушен он сам.
В случае, когда силы передаются исполнителю в полное подчинение, мы видим магическое действо, которое определили (в письме третьем) как «персональное, или деспотическое», т. е. действо, источник совершения, средства и цель которого заключены лишь в воле и разумении самой личности исполнителя. Такое действо может использовать лишь силы более низкого порядка, нежели сам исполнитель. Ибо никому ведь не дано повелевать Ангелами. Здесь исполнитель, как маг-ремесленник, действует в полном одиночестве, под свою ответственность и на свой страх и риск. Этот тип магии можно также назвать «фаустовской».
В случае, когда силы заимствуются исполнителем, речь идет об акте коллективной магии. Это «магическая цепь», наделяющая исполнителя гораздо большим могуществом: она «дает ему взаймы» некие силы, которые он затем использует для магического действа. В этом случае исполнителю помогают силы, равные ему (и не ниже его, как в случае с фаустовской магией). Мощь и эффект зависят здесь от числалюдей, составляющих эту цепь. Этот тип магии можно назвать «коллективной».
И наконец, в случае, когда силы действуют через исполнителя как через повинующегося им посредника, речь тоже идет о создании «цепи», но цепи вертикальной и качественной (иерархической)вместо цепи горизонтальной и количественной, которая характерна для коллективной магии. Здесь исполнитель один в горизонтальном смысле, но не в вертикальном: пребывающие над ним сущности высшего порядка действуют вместе с ним и через него. Этот тип магии предполагает пребывание в осознанном контакте с высшими духовными сущностями, т. е. предполагает наличие предварительного мистического и гностического опыта. Этот тип магии мы обозначили (в письме третьем) термином «священная магия», поскольку действующие в этом случае силы являются высшими по отношению к исполнителю. Историческим же ее названием является «теургия».
Формулы, выражающие фундаментальную позицию личной воли, отвечающую всем трем описанным выше типам магии, таковы:
Да будет воля моя (фаустовская магия);
Да будет воля наша (коллективная магия);
Да будет воля ТВОЯ (священная магия).
Первые две формы магии — фаустовская и коллективная — используют метод, символом которого является пентаграмма пяти течений персональной и коллективной воли. Эти формы основаны на принципе, согласно которому сильный повелевает слабым. И речь здесь идет о силе принуждения.
Что до третьей формы магии — священной, — то используемый ею метод является не силойволи, но скорее ее чистотой. Однако поскольку воля, как таковая, никогда не бывает абсолютно чиста — ибо клеймо первородного греха несет на себе не плоть и не разумение, но воля — необходимо, чтобы пять темных течений, присущих человеческой воле (т. е. стремление к величию, захвату, присвоению, продвижению и удержанию за счет других), оказались парализованы, или «пригвождены». Следовательно, пять ран— это пять пустот, образовавшихся в пяти течениях воли. И эти пустоты заполняются волей свыше, т. е. волей абсолютно чистой. Таков магический принцип пентаграммы пяти ран.
Прежде чем перейти к анализу вопроса о том, как образуются эти пять ран воли и каков конкретный практический метод магии этой пентаграммы, рассмотрим само понятие «раны».
Рана — это дверь, через которую объективный внешний мир вторгается внутрь замкнутой системы субъективного внутреннего мира. Говоря языком биологии, это брешь в крепостных стенах организма, через которую силы извне организма проникают вовнутрь. К примеру, простое повреждение кожи тоже означает такую брешь и в течение определенного времени открывает воздуху (и всему, что им переносится) доступ к внутренним тканям организма, который, будь кожа нетронутой, остался бы замкнутой системой.
Или, скажем, орган зрения — глаз — по сравнению с покрытой кожей поверхностью человеческого тела, есть рана, которая может прикрываться подвижным лоскутком кожи — веками. Через эту рану объективный внешний мир проникает в нашу духовную жизнь с куда как большей интенсивностью, если учесть, что зрение дает нам гораздо большее представление об окружающем мире, нежели осязание. При закрытых же веках средоточие познания мира, называемое «зрением», снова уступает место тому ограниченному средству его познания — пусть даже совершенно нормальному для всего кожного покрова, — которое мы именуем «осязанием».
Глаза суть открытые раны, чувствительные до такой степени, что страдают (т. е. реагируют) от малейшей перемены света и цвета. То же происходит и с другими органами чувств. Они суть раны, т. е. именно они навязывают нам объективнуюреальность внешнего мира. Там, где я бы хотел увидеть прекрасные цветы, глаза заставляют меня увидеть навозную кучу. Я вынужденвидеть то, что объективный мир являет моему взору. И это сковывает мою волю, подобно гвоздю.
Физические чувства, когда они здравы и функционируют нормально, являются теми ранами, через которое объективный мир навязывает нам себя независимо от нашей воли. Но чувства представляют собой органы восприятия, а не действия. Представьте, что пять органов действия — конечности плюс голова, если ее условно рассматривать как конечность, — имели бы аналогичные раны, т. е. что пять течений воли, выражением которых они являются, открыли бы доступ объективной воле, которая была бы для желаний личности тем же, чем являются органы восприятия для игры воображения.
Это и есть эзотерическая концепция раны. И она может стать реальностью духовной, затем психической, а у некоторых людей в конечном счете даже физической. Получившие дар стигматов, — от Св. Франсиска Ассизского до наших современников — Падре Пио в Италии и Терезы Нойман в Германии, — это те, для кого реальность пяти ран достигла физической сферы. Пять ран — это будущие органыформирующейся воли, те органы действия, совокупность которых имеет своим символом священную пентаграмму — квинтернер, согласно Сен-Мартену, объединенный и связанный с полнотою десятки.
Необходимо все же указать, какие именно из этих ран соответствуют пяти темным течениям воли — стремлению к величию, захвату, присвоению, продвижению и удержанию за счет других — которые, в свою очередь, соответствуют пяти конечностям (включая голову), хотя собственно с конечностями соотносятся лишь четыре из них. Желание брать и удерживать предметы связано с правой рукой; таким же образом желание присваивать и сохранять их соотносится с левой; желание продвигаться вперед и удерживать завоеванные позиции за счет других ассоциируется справой и левой ногой соответственно; но стремление к величию соотносится только с головой. На голове нет пятой раны по двум причинам: во-первых, она несет «терновый венец» (попытка толкования которого была нами дана в письме четвертом), — этот венец венчает всякого, кто способен на объективноемышление: «терновый венец» возлагается на человека начиная с самых истоков человеческой истории. Этот тончайший по строению орган определен на Востоке как «восьмилепестковый лотос», в Индии его называют «тысячелепестковым лотосом», или сахасрара(венечный центр). Этот центр есть «природный дар», которым наделен каждый нормальный человек. «Тернии» венечного центра функционируют как «гвозди» объективности, дающие сознанию пищу для размышлений. Благодаря им мышление не стало полностью независимым от реальности и столь же произвольным, как воображение. В любом случае, мышление как таковоеесть орган истины, а не иллюзии.
Таким образом, стремление к собственному величию или склонность к мании величия допускается отнюдь не мышлением, но волей, которая использует голову и может захватить все помыслы, сведя их к роли своего орудия. В этом состоит вторая причина того, почему пятой раной — раной органическогосмирения, заменяющего собою течение жажды величия, — уязвлена не голова, а сердце, т. е. она доходит до сердца, пронизывая его с правой стороны. Ведь именно здесь зарождается жажда величия, именно отсюда она завладевает головой и делает ее своим орудием. Вот почему многие мыслители и ученые стремятся мыслить «без сердца», чтобы сохранить объективность, — но это лишь иллюзия, ибо никому не дано думать без сердца, которое является побудительным началом всякого мышления; можно лишь мыслить со смирением и теплотою в сердце, изгнав из него холодные амбиции.
Итак, пятая (по значению — первая) рана есть рана сердца, а не головы. Голова же в плане активной волислужит орудием или «конечностью» для сердца.
Обратимся теперь к вопросу происхождения пяти ран — т. е. к тому, как они обретаются, — а также к использованию священной пентаграммы пяти ран в конкретной магической практике.
Как обретаются эти пять ран?
К их обретению ведет лишь один метод, одно-единственное средство. К нему прибегает — неважно, в полном ли сознании или инстинктивно — каждый эзотерист, каждый мистик, каждый идеалист, каждый искатель духовности и, наконец, каждый человек доброй воли как в Европе, так и в Азии, ныне так же, как и двадцать веков назад. Этот универсальный метод всех веков и всех культур есть не что иное, как исполнение трех традиционных обетов — послушания, бедности и целомудрия.
Послушание сдерживает идущую от сердца жажду величия; бедностьобуздывает желания захватывать и сохранять, присущие правой и левой руке; целомудриесмиряет желания «Нимрода-зверолова» (Быт. 10: 8—10) — продвигаться и удерживать завоеванное за счет других или, иными словами, охотиться и заманивать добычу — присущие правой и левой ногам.
Обет послушанияесть подавление личных желаний, эмоций и воображения под воздействием рассудка и совести; это предпочтение идеала очевидности, нации — отдельной личности, человечества — отдельной нации и Господа — человечеству. Это жизнь космического и человеческого иерархического порядка; это смысл и оправдание факта существования Серафимов, Херувимов, Престолов, Господств, Сил, Властей, Начал, Архангелов, Ангелов, — а затем Священников, Рыцарей и Простолюдинов.
Послушание — это порядок; это международное право; это государство; это Церковь; это всеобщий мир. Истинное послушание в корне противоположно тирании и рабству, поскольку берет свое начало в любви, основанной на вере и доверии. То, что вверху, служит тому, что внизу, а то, что внизу, повинуется тому, что вверху. В послушании практически выражено осознание того, что существует некая высшая по отношению к человеку сила. Стало быть, тот, кто признает существование Бога, тем самым повинуется Ему.
Послушание, практикуемое в монашеских и рыцарских орденах, является формой тренировки воли — причем формой весьма эффективной, — направленной на обуздание жажды величия. Послушание, которое челаоказывает своему гурув Индии и Тибете, преследует в принципе ту же цель. Ее же мы видим в том абсолютном повиновении, которое в иудейских общинах принято у хасидов ( hassidim) по отношению к их духовным наставникам ( tzadekim). И столь же безоговорочное послушание проявляли ученики перед старцами(духовными учителями) в православной дореволюционной России.
Универсальная же формула послушания такова: Fiat voluntas Tua— «Да будет воля Твоя».
Обет бедностиесть достижение внутренней пустоты, которая образуется вследствие подавления личных желаний, эмоций и фантазий, так что душа обретает способность к восприятию приходящего свыше откровения слова, жизни и света. Бедность — это вечное активное бодрствование в ожидании нетленных источников созидания; это душа, ожидающая нового и неожиданного; это склонность к учению всегда и повсюду; это