Страница:
Но вернемся к вопросу, являются ли люди "сынами змея" или "сынами света"? Мы сказали, что люди как вид животных, наделенный наиболее развитым мозгом, являются "сынами змея". Теперь же следует добавить, что как существа, устремленные к идеалу добра, красоты и истины, люди являются "сынами света". Ибо что бы ни было сказано в противоположном смысле, во всей сфере биологической эволюции, венцом которой было формирование человеческого мозга, не существует ничего, что объясняло бы и придавало видимость необходимости человеческому стремлению к истине, красоте и добру. Более того, каждый монастырь, мужской или женский, является прямым противоречием тому тезису, что человечество есть всего лишь продукт биологической эволюции. Полный отказ от конкретных вещей, — таких как богатство, власть, здоровье и даже жизнь, — ради идеала является свидетельством транс-эволюционной и транс-церебральной реальности ядра человеческого существа.
Если раскопки палеонтологов приносят черепа и скелеты, как свидетельства биологической эволюции, ведущей к формированию человеческого мозга, то вместе с тем на протяжении всей истории мученики являются свидетельством факта превосходства ядра человеческой природы над биологической эволюцией. Причина в том, что полная эволюция представляет собой пересечение эволюции биологической и эволюции духовной. Факт пересечения двух этих совершенно различных сфер является реальностью Грехопадения.
Другой рассматриваемый нами термин космической драмы, который связан с понятием Грехопадения, — это искупление.
Ранее мы говорили, что искупление — это "космический акт Реинтеграции падшего мира, заключающийся сначала в создании просветав замкнутом круге (религия, посвящение, пророчество) затем в указании выхода (Будды) и входа (Аватары) через эту дверь, этот просвет, и наконец, в преобразовании падшего мира изнутри через сияние "Слова, ставшего плотью" (Иисуса Христа).
Итак, развиваемый здесь тезис сводится к тому, что труд спасения, ведущий к истинному искуплению, является вселенскимкак во времени, так и в пространстве. Ибо он продолжается с самой колыбели человечества и распространяется на все группы и все религии человечества. Эпохи — это его этапы, а все человечество было и остается полем его деятельности. Труд спасения является католическим {77} в буквальном, герметическом, магическом, гностическом и мистическом смысле этого слова. Это означает, что история страдающей, воинствующей и торжествующей Церкви так же продолжительна, как и история человечества, и так же огромна, как само человечество. Ибо Слово есть "Свет истинный, который просвещает всякого человека, приходящего в мир" (Ин. 1: 9), т. е. каждого человека всегда и повсюду.
Существует, следовательно, лишь один труд спасения, включающий все человеческие усилия, искренне преследующие цель превзойти мозг и церебральный интеллект, а также включающий все истинные откровения свыше сквозь все века истории человечества. Он действует по этапам... От первого алтаря, возведенного где-нибудь на холме или в уголке поля, до великих соборов Европы, устремленных к высотам сознания над сферой церебрального интеллекта; труд этот проходит по этапам.
Этапы труда вселенского спасения составляют духовную историю человечества, которая есть не что иное, как великая вселенская Библия, лишь частью которой является Библия историческая. Итог можно подвести в двух направлениях, согласно двум разным точкам зрения: с точки зрения откровения— и с точки зрения действия.
Согласно первой, духовная история человечества могла бы быть обобщена, — как это делает Каббала, — посредством представления разных аспектов Бога, которые последовательно раскрываются в духовной истории человечества. Десять имен БогаКаббалы, которые соответствуют десяти Сефирот на их Древе, представляют собой итог духовной истории человечества с точки зрения постепенного откровения Бога.
Ибо долог путь от аспекта, представленного именем ADONAI("Господь") к аспекту, отмеченному именем EHYEH("Я есмь"); при этом ADONAIявляется термином, означающим наивысшее могущество, совершенное и непосредственное, тогда как EHYEHозначает интуицию Существа, являющегося сущностью всего сущего, или "Тем, Кто есть".
Согласно точке зрения действия трудов спасения, можно обобщить духовную историю человечества поэтапно, начиная с первого просвета в замкнутом круге змея до прихода и расцвета "Царства Божьего" внутри этого круга. Данные стадии, следовательно, заключаются в появлении просветав замкнутом круге, в прокладывании путивыхода и входа через эту дверь и в Воплощении Слова. Первый этап, этап просвета в замкнутом круге, прокладывает путь для вхождения верыв воплощенное человечество; второй этап приносит ему надежду; третий пробуждает в нем любовь, что и является действенным присутствиемБожественной жизни в самом сердце круга змея. Все, во что человечество верило, на что надеялось, стало реальностью в настоящем, - в этом сущность всей духовной истории человечества, выраженная в одной фразе.
Но это обобщение охватывает мир явлений. Оно включает в себя: первое пробуждение памяти о рае в душах, погруженных во тьму борьбы за существование; установление культа поклонения с тем, чтобы сохранить эту память и уберечь ее от забвения; появление священнослужителей, отправляющих этот культ, а также пророков и ясновидцев, которые поддерживают и развивают его; появление учений об индивидуальных усилиях, направленных на приобретение транс-церебрального опыта; удивительные известия о том, что эти усилия не напрасны, что путь выхода существует; учения Будды и его последователей, мастеров этого пути; откровения Аватаров, Риши, великих мастеров и "божьих людей" — демонстрирующих реальнное существование пути входа, провления и воплощения; духовные приготовления во всем мире и реальные приготовления среди избранного народа — народа Израиля — к Воплощению, прообразом которого были воплощения и проявления Аватаров и Бодисаттв (на пути к состоянию "Будды"); затем само Воплощение, и, наконец, все то, что заключено в словах святого Павла:
"И беспрекословно — великая благочестия тайна: Бог явился во плоти, оправдал себя в Духе, показал себя Ангелам, проповедан в народах, принят верою в мире, вознесся во славе" (1 Тим. 3:16).
Итак, то что в целом понимается под "эволюцией", относится к соперничеству двух главных направлений действия — направления змея и направления спасения. Я говорю "главных", ибо есть также второстепенные направления, играющие промежуточную роль между главными, — такие, например, как направление эволюции каждой отдельной души путем последовательного ряда воплощений. Этот вопрос рассматривался в четвертом письме; мы вернемся к нему в письме тринадцатом. Здесь же, в контексте изложения идей относительно всеобщей эволюции, мы обращаем внимание лишь на следующий факт.
В настоящее время перед наукой стоит проблема передачи с наследственностью качеств, приобретенных через опыт. Эта проблема, в том виде, в каком она представлена сегодня, вызвана парадоксальным противоречием между тем, что известно о законе наследственности и тем, что известно эволюции и прогрессе в целом. Точнее говоря, было открыто, что приобретенные качества не передаются по наследству, а с другой стороны, совокупность факторов, связанных с всеобщей эволюцией, дает свидетельства прогресса. Чтобы разрешить противоречие между наследственностью, которая только воспроизводит, и общей эволюцией, которая демонстрирует творчество, необходимо прибегнуть к помощи иного измерения, т.е. добавить вертикальное измерение к измерению горизонтальной непрерывности во времени, — это последнее змерение относится к наследственности, которая связывает сменяющие друг друга поколения. Следует признать, что приобретенные качества накапливаются где-то в ином местеи иным способом, нежели через механизм, присущий наследственности; а также что между "наследственностью" и "приобретенными качествами" (причем последние не исчезают, а просто "куда-то" передаются) существует активное напряжение, которое проявляется в образовании и самообразовании, а также в появлении интеллектуальных и религиозных гениев как плода линии предков-посредственностей. Это напряжение между механизмом наследственности и качествами, приобретенными через опыт и накопленными "где-то в ином месте", приводит, в конечном счете, к преобладанию последних, а своего рода "извержение" приобретенных качеств происходит в механизме наследственности. Плоды прошлого опыта, так сказать, "находят новое воплощение".
Таким образом, мы приходим к констатации принципа перевоплощения. И когда современная глубинная психология школы Юнга поставляет достаточный материал относительно возрождения прошлого опыта в снах, видениях и в жизни фантазии людей, которые — находясь в нормальном сознании — ничего об этом не знают (из-за чего, например, ритуалы и символы древних таинств вновь появляются в полном свете дня XX столетия), тогда утверждение, необходимое для объяснения возможности прогресса, перестает быть только постулатом, но становится выводом, основанном на опыте и обладающим высокой степенью вероятности.
Сферу, в которой хранится прошлый опыт, Юнг обозначил как "коллективное бессознательное". Но почему коллективное? Почему не индивидуальное бессознательное? Не потому ли, что преживания прошлого, всплывающие из глубин сознания, имеют много общего и во всяком случае на удивление схожи?
Но ведь эти переживания прошлого всплывают в человеческих существах. Поэтому вполне естественно, что они иеют много общего — фактически столько же, сколько общего имеют между собой люди. Только нужно ли по этой причине постулировать коллективностьбессознательной (или сверхсознательной) памяти, которая охватывает тысячелетия? Не проще ли и естественней заключить, что тот, кто помнит опыт, и является тем, кто этот опыт пережил?
Справедливости ради по отношению к Юнгу следует отметить, что он не настаивал на субстанциальной коллективностипостулированного им "коллективного бессознательного".
Будучи истинным ученым, он оставляет открытым вопрос, является ли коллективное бессознательное общим хранилищем для всего человечества или же это совокупность, выведенная путем синтезирования качеств, общих у различных индивидов. "Метафизика", так сказать, коллективного бессознательного была лишь немного разработана Юнгом. Но как бы там ни было, факты, собранные и представленные Юнгом, по меньшей мерес одинаковой легкостью поддаются интерпретации как с точки зрения перевоплощения, так и с точки зрения коллективного бессознательного.
Но для внутреннего суда сознания — а я напоминаю вам, дорогой неизвестный друг, что эти письма адресуются только вашему внутреннему суду и в принципе не преследуют цели выдвижения доктрины всеобщей, т.е. научной значимости, — лишь опыту, хранящемуся в глубинах вашей собственной души, принадлежит последнее слово по проблеме индивидуального перевоплощения, и именно к этому сводится здача преобразования возможности и вероятности перевоплощения в уверенность... уверенность, разумеется, на этом внутреннем суде.
Следовательно, в эволюции существуют три "непрерывности": биологическая, или наследственная непрерывность, психическая непрерывность, или перевоплощение, и духовная непрерывность, или труд спасения. Заметьте, что три эти линии непрерывности соответствуют тому динамическому треугольнику, к которому Фабр д'Оливе свел всю историю рода человеческого, — треугольнику: судьба, воля, провидение. Наследственность соответствует судьбе (року), перевоплощение — воле (свободе), а труд спасения — провидению. Вот что он говорит об этом треугольнике:
"Но если человек вначале ... есть только энергия в зародыше, которую цивилизация должна развить, откуда же тогда придут к нему необходимые принципы той культуры? Я отвечу, что источником этого будут две силы, с которыми он оказывается связанным, и из которых он должен формировать третью... Эти две силы, между которыми он оказывается, суть судьба и провидение. Под ним судьба, natura naturata {78} (связанная Природа); над ним провидение, natura naturans (свободная Природа). Он сам, как царство человека, как промежуточная воля, как действенная сила, пребывает между этими двумя Природами, чтобы служить им в качестве связующего звена, средства связи, и чтобы объединять два действия, два движения, которые без него были бы несовместимы.
Три силы, о которых я упомянул, составляют универсальный тернер. Ничто не ускользает от их воздействия; им подчинено все во вселенной; все кроме самого Бога, Который, охватывая их Своим непостижимым единством, образует вместе с ними священную четверицу древних, этот блестящий кватернер, который заключает в себе все, и вне которого нет ничего" (94: pp. XI-XII).
К этой цитате я позволю себе добавить, что за всю мою жизнь мне не удалось найти более ясной формулы и более эффективного общего ключа к пониманию эволюции и истории человечества, нежели тот, который дан Фабром д'Оливе. Однако полтора века, минувшие со времени написания его труда, и рост знаний в области истории человечества, достигнутый за этот промежуток времени, а также досадная предвзятость Фабра д'Оливе, ослепившая его в отношении к некоторым таинствам христианства, — все это заставило меня пересмотреть порядок приложенияФабром д'Оливе его достойного всяческой похвалы понимания общих принципов к конкретным проблемам и деталям истории человечества. Аналогичное замечание применимо также к Сент-Иву д'Альвейдру, и прежде всего к его работе Mission de Juifs("Миссия Иудеев"), за исключением упрека в антихристианской предвзятости, которой на самом деле у него нет.
Наследственность, перевоплощение и труд спасения — причем перевоплощение является здесь именно промежуточным принципом — составляют космическую драму эволюции.
Десятая карта Таро, связанная с комплексом всех этих идей, делает поразительно наглядной саму сердцевинупроблемы эволюции, изображая аспект наиболее практического значения, т. е. соотношение между "звериным" (животной природой) и "человеческим" (человеческой природой). Сфинкс над колесом представляет собой соединение животного и человеческого начал — либо ещене дифференцированных, либо уже реинтегрированных. Загадка сфинкса, следовательно, есть загадка "гуманизации" животного начала и "анимализации" человеческого начала. Собака поднимающаяся к сфинксу, символизирует животное начало, стремящееся к единению с началом человеческим; опускающаяся обезьяна символизирует процесс анимализации человеческого начала.
Следовательно, задачей Аркана является практическое решение следующей проблемы: как достигнуть, не прибегая ни к искоренению, ни к отвержению, целостности человеческой и животной составляющих в человеческой личности без того, чтобы первая анимализировалась (превратилась в "обезьяну"), а последняя подпала под ее тираническое господство (превратилась в "собаку")? Иными словами: как опуститься до животной составляющей, не став анимализированным, и как возвыситься без подчинения животного начала человеческой составляющей?
Таким образом, Десятый Аркан по своей сути сугубо практичен. Это духовное упражнение, которое имеет своей целью пробуждение "аркана", т. е. искусного оперирования определенной технологией. А "технология", являющаяся предметом Десятого Аркана, — это правильный способ обращения, с одной стороны, с составляющими анимализированного человека, которые отдаляются от центра, а с другой стороны — с теми составляющими животного начала, которые устремлены к началу человеческому, к надежному центру. Этим надежным центром является сфинкс, расположенный над колесом животного начала, т. е. над автоматическимдвижением психической природы человека.
Колесо и сфинкс над ним... Какую же практическую задачу предполагает этот контекст? Задача такова:
Есть "тварное" животное начало и есть животное начало "эволюционировавшее". Первое вело свое происхождение с времен до Грехопадения, последнее же обязано своим существованием эволюции после Грехопадения, т. е. трудам змея.
Существует животное начало, сотворенное божественным Словом, о котором Евангелие от Иоанна говорит, что "все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть" (Ин. 1:3), и о котором Моисеева Книга Бытия говорит там, где речь идет о сотворении животных "по роду их" (Быт. 1:24) в пятый и шестой дни творения.
Животное начало Божественного происхождения сводится к четырем прототипам (или видам) святых Hayoth(Херувимов). Эти прототипы суть: Бык, Лев, Орел и Ангел, или Человек. И если объединить эти четыре прототипа в одно-единственное существо, то получится сфинкс. Следовательно, сфинкс — это прототип-синтез святого животного начала, т. е. Божественная инстинктивность или принцип добровольного подчинения Богу. Ибо "святое животное начало" означает не что иное, как "добровольное подчинение Богу", или "Божественный инстинкт".
Прочие инстинкты присущи эволюции змея. Они сводятся к понятию скотства. Итак, существуют инстинкты Божественного происхождения и инстинкты животные. Так, инстинкт, ведущий к возвышению духа и сердца, символизируется Орлом, которого иконографическая традиция изображает как вдохновляющий принцип — или источник Божественного вдохновения — Иоанна евангелиста. Одновременно орел, как прототип хищной птицы, представляет собой инстинкт агрессии и молниеносной атаки. Именно орел, как олицетворение хищного инстинкта, изображался в качестве вдохновляющего принципа на знаменах римских легионов.
Подобным же образом Лев символизирует инстинкт, который может быть определен как "нравственное мужество". Мученики были представителями Льва, и именно Лев, как символ "нравственного мужества", связывается в христианской иконографии с евангелистом Марком. Но точно так же, как есть Орел и орел, так есть Лев и лев. Свирепость относится к нравственному мужеству так же, как лев относится ко Льву. Первый есть дегенерация второго.
Бык — это символ инстинкта продуктивной концентрации. Он является основой склонности к глубокой медитации. Это источник Божественного вдохновения евангелиста Луки. В этом смысле Бык дал начало культу священной Коровы (женский аспект Быка) в Индии. Поклонение корове в Индии — это просто популярный аналог склонности индусов к медитации. Но, опять же, существуют Бык — и бык. Последний есть дегенерация первого. Это концентрация воли на одном предмете, делающая субъекта слепым ко всему остальному. Жертвоприношения быка в таинствах Митры не имели своей целью убить склонность к медитации, они, скорее, были нацелены на умерщвление безудержной, ослепляющей ярости.
Евангелист Матфей, согласно иконографии, имел своим вдохновляющим сотоварищем Ангела, или Человека, который представляет склонность к объективности, проявляемой, например, в правдивости эпического повествования, составленного летописцем или хроникером. Однако есть объективность и есть "объективность". Можно быть объективным, т. е. беспристрастным, принимая все одинаково близко к сердцу. И можно быть "объективным" ("бесстрастным"), заняв позицию одинакового безразличия ко всему.
Первая — это Ангельская объективность; последняя — это ее дегенерация, холодное и бессердечное наблюдение. Первая проявляется посредством инстинкта, который мы называем сознанием; последняя проявляется в том, что многие принимают за "научный дух", который, по правде говоря, является лишь склонностью к цинизму.
Итак, у нас есть сравнительный перечень главных инстинктов Божественного происхождения и тех, которые произошли со времени Грехопадения.
Практическая задача, которая следует из этого, есть задача духовной алхимии: трансмутация падших инстинктов в их не падшие прототипы, т. е. трансмутация "орла" в Орла, "льва" во Льва, "быка" в Быка, "человека" в Ангела — или, иными словами, задача установления либо восстановления сфинксанад колесом инстинктивности, дабы преобразовать "колесо" психического автоматизма в сфинкса. Как это сделать?
Путем метаморфоз, т. е. путем попеременного сокращения и расширения... подобно тому, как рост растения есть проявление двух тенденций — вертикальной и горизонтальной — действующих попеременно, так что первая подталкивает вверх, а последняя заставляет его цвести, так и психические метаморфозы действуют путем ограничения тенденции к расширению, что приводит к новому подъему, за которым следует расширение на новом уровне, достигнутом с помощью этого подъема, а за ним последует ограничение, приводящее к новому подъему и т. д. Это закон метаморфоз, который Гёте установил и изучил в царстве растений, и это же есть закон трансмутации психических сил, — узкий путь, или путь Креста в царстве человека. Ибо люди и растения живут по закону Креста — последние органически, первые духовно. По этой причине растение — это "учебник" практического герметизма, где можно прочитать непреложные законы духовной науки. Шиллер, "собрат" Гёте, понимал это и потому говорил:
Все это потому, что царство растений — это самая девственная область Природы после Грехопадения, а также потому, что человек находится на пути Реинтеграции. Поэтому каждый сад хранит в себе что-то из сада Эдема и может служить живой библиотекой для того, кто устремлен к спасению.
Речь, стало быть, идет о распространении закона Креста, который правит растительной областью органически, а человеческим царством духовно, также и на животное царство. Причем это должно быть сделано не путем дрессировки собак, лошадей и попугаев, но путем применения закона Креста к внутреннему животному началу в психической жизни человека. Следует обуздывать быка в нас самих, чтобы возвысить его до "Быка". Это означает, что инстинктивное желание, проявляющееся, например, как гнев, сконцентрированный на одном предмете и делающий человека слепым ко всему остальному, должно быть обуздано и таким образом возвышено до склонности к глубокой медитации. Вся эта операция сведена в герметизме к словам "храни молчание". Предписание "хранить молчание" не является, как интерпретируют его многие авторы, только правилом благоразумия; это практический методпреобразования этого узкого и ослепляющего инстинкта в тягу к глубинам и, соответственно, антипатии ко всему поверхностному.
Следовательно, крылатый Бык есть результат соблюдения правила "хранить молчание". Это означает, что Бык возвышен до уровня Орла и соединен с ним. В результате этого единения возникает тесный союз порыва к высотам и тяги к глубинам. Единение противоположностей — эта традиционная тема алхимии — есть сущность применения на практике закона Креста. Ибо Крест — это соединение двух пар противоположностей, а действие Креста — это труд примирения четырех противоположностей — двух вертикальных и двух горизонтальных. Орел и Бык — это вертикальные противоположности: они представляют собой тенденции к высотам и глубинам, к общему и частному, к всеохватывающему обозрению и мелким особенностям деталей.
Ангел и Лев составляют другую пару противоположностей в скрещении человеческих инстинктов. Здесь речь идет о преобразовании воинственной храбрости в нравственное мужество, — в мужество сознания. Ибо инстинкт, который мы называем "нравственным сознанием", есть результат вдохновения со стороны Ангела, и достигается он путем возвышения инстинктивной храбрости, т. е. жажды героизма, приключений и борьбы, так что последняя соединяется с сознанием и становится нравственным мужеством, которым мы так восхищаемся у мучеников и святых.
Крылатый Лев — это результат, достигнутый исполнением правила, обозначенного термином "дерзать", который предполагает наличие нравственного мужества. Так же, как Бык обретает крылья посредством своего единения с Орлом, соблюдая правило "хранить молчание", и как Орел приобретает постоянство и настойчивость Быка благодаря соблюдению правила "желать", — так и Лев получает свои крылья посредством своего соединения с Ангелом, соблюдая правило "дерзать", а результатом вдохновения Ангела, являющегося следствием чьего-либо "дерзания", становится спонтанная уверенность, приобретаемая соблюдением правила, обозначенного термином "знать". Таковы, следовательно, четыре линии усилий в свете решения задачи, символизируемой сфинксом: хранить молчание, желать, дерзать и знать.
"Хранить молчание" — это ограничение возвышающей себя воли и следование закону Креста в результате этого ограничения. Впоследствии она расширяется на другом уровне, где и становится истинной "волей".
Постоянное внимание к сознанию сдерживает порывистость, и эта последняя в результате возвышается до нового уровня, на котором получает свое расширение. Сдерживание порывистости посредством сознания — в этом практический смысл правил "дерзать" и "знать".
Ибо только в гармонии со знанием, возникшим благодаря сознанию, поры-вистость становится "законным дерзанием", или нравственным мужеством.
Таков тысячелетний принцип герметического аскетизма. Он основан на законе Креста; его цель — сфинкс, в котором животное начало соединено с началом человеческим. Очевидно, что это очень древнее учение и что глубинные корни Десятого Аркана — древний герметизм, тот, каким он был до нашей эры; его посредством мы входим в контакт с идеями тех, кто воздвиг сфинкса и пирамиды. К такому выводу приводит нас
Если раскопки палеонтологов приносят черепа и скелеты, как свидетельства биологической эволюции, ведущей к формированию человеческого мозга, то вместе с тем на протяжении всей истории мученики являются свидетельством факта превосходства ядра человеческой природы над биологической эволюцией. Причина в том, что полная эволюция представляет собой пересечение эволюции биологической и эволюции духовной. Факт пересечения двух этих совершенно различных сфер является реальностью Грехопадения.
Другой рассматриваемый нами термин космической драмы, который связан с понятием Грехопадения, — это искупление.
Ранее мы говорили, что искупление — это "космический акт Реинтеграции падшего мира, заключающийся сначала в создании просветав замкнутом круге (религия, посвящение, пророчество) затем в указании выхода (Будды) и входа (Аватары) через эту дверь, этот просвет, и наконец, в преобразовании падшего мира изнутри через сияние "Слова, ставшего плотью" (Иисуса Христа).
Итак, развиваемый здесь тезис сводится к тому, что труд спасения, ведущий к истинному искуплению, является вселенскимкак во времени, так и в пространстве. Ибо он продолжается с самой колыбели человечества и распространяется на все группы и все религии человечества. Эпохи — это его этапы, а все человечество было и остается полем его деятельности. Труд спасения является католическим {77} в буквальном, герметическом, магическом, гностическом и мистическом смысле этого слова. Это означает, что история страдающей, воинствующей и торжествующей Церкви так же продолжительна, как и история человечества, и так же огромна, как само человечество. Ибо Слово есть "Свет истинный, который просвещает всякого человека, приходящего в мир" (Ин. 1: 9), т. е. каждого человека всегда и повсюду.
Существует, следовательно, лишь один труд спасения, включающий все человеческие усилия, искренне преследующие цель превзойти мозг и церебральный интеллект, а также включающий все истинные откровения свыше сквозь все века истории человечества. Он действует по этапам... От первого алтаря, возведенного где-нибудь на холме или в уголке поля, до великих соборов Европы, устремленных к высотам сознания над сферой церебрального интеллекта; труд этот проходит по этапам.
Этапы труда вселенского спасения составляют духовную историю человечества, которая есть не что иное, как великая вселенская Библия, лишь частью которой является Библия историческая. Итог можно подвести в двух направлениях, согласно двум разным точкам зрения: с точки зрения откровения— и с точки зрения действия.
Согласно первой, духовная история человечества могла бы быть обобщена, — как это делает Каббала, — посредством представления разных аспектов Бога, которые последовательно раскрываются в духовной истории человечества. Десять имен БогаКаббалы, которые соответствуют десяти Сефирот на их Древе, представляют собой итог духовной истории человечества с точки зрения постепенного откровения Бога.
Ибо долог путь от аспекта, представленного именем ADONAI("Господь") к аспекту, отмеченному именем EHYEH("Я есмь"); при этом ADONAIявляется термином, означающим наивысшее могущество, совершенное и непосредственное, тогда как EHYEHозначает интуицию Существа, являющегося сущностью всего сущего, или "Тем, Кто есть".
Согласно точке зрения действия трудов спасения, можно обобщить духовную историю человечества поэтапно, начиная с первого просвета в замкнутом круге змея до прихода и расцвета "Царства Божьего" внутри этого круга. Данные стадии, следовательно, заключаются в появлении просветав замкнутом круге, в прокладывании путивыхода и входа через эту дверь и в Воплощении Слова. Первый этап, этап просвета в замкнутом круге, прокладывает путь для вхождения верыв воплощенное человечество; второй этап приносит ему надежду; третий пробуждает в нем любовь, что и является действенным присутствиемБожественной жизни в самом сердце круга змея. Все, во что человечество верило, на что надеялось, стало реальностью в настоящем, - в этом сущность всей духовной истории человечества, выраженная в одной фразе.
Но это обобщение охватывает мир явлений. Оно включает в себя: первое пробуждение памяти о рае в душах, погруженных во тьму борьбы за существование; установление культа поклонения с тем, чтобы сохранить эту память и уберечь ее от забвения; появление священнослужителей, отправляющих этот культ, а также пророков и ясновидцев, которые поддерживают и развивают его; появление учений об индивидуальных усилиях, направленных на приобретение транс-церебрального опыта; удивительные известия о том, что эти усилия не напрасны, что путь выхода существует; учения Будды и его последователей, мастеров этого пути; откровения Аватаров, Риши, великих мастеров и "божьих людей" — демонстрирующих реальнное существование пути входа, провления и воплощения; духовные приготовления во всем мире и реальные приготовления среди избранного народа — народа Израиля — к Воплощению, прообразом которого были воплощения и проявления Аватаров и Бодисаттв (на пути к состоянию "Будды"); затем само Воплощение, и, наконец, все то, что заключено в словах святого Павла:
"И беспрекословно — великая благочестия тайна: Бог явился во плоти, оправдал себя в Духе, показал себя Ангелам, проповедан в народах, принят верою в мире, вознесся во славе" (1 Тим. 3:16).
Итак, то что в целом понимается под "эволюцией", относится к соперничеству двух главных направлений действия — направления змея и направления спасения. Я говорю "главных", ибо есть также второстепенные направления, играющие промежуточную роль между главными, — такие, например, как направление эволюции каждой отдельной души путем последовательного ряда воплощений. Этот вопрос рассматривался в четвертом письме; мы вернемся к нему в письме тринадцатом. Здесь же, в контексте изложения идей относительно всеобщей эволюции, мы обращаем внимание лишь на следующий факт.
В настоящее время перед наукой стоит проблема передачи с наследственностью качеств, приобретенных через опыт. Эта проблема, в том виде, в каком она представлена сегодня, вызвана парадоксальным противоречием между тем, что известно о законе наследственности и тем, что известно эволюции и прогрессе в целом. Точнее говоря, было открыто, что приобретенные качества не передаются по наследству, а с другой стороны, совокупность факторов, связанных с всеобщей эволюцией, дает свидетельства прогресса. Чтобы разрешить противоречие между наследственностью, которая только воспроизводит, и общей эволюцией, которая демонстрирует творчество, необходимо прибегнуть к помощи иного измерения, т.е. добавить вертикальное измерение к измерению горизонтальной непрерывности во времени, — это последнее змерение относится к наследственности, которая связывает сменяющие друг друга поколения. Следует признать, что приобретенные качества накапливаются где-то в ином местеи иным способом, нежели через механизм, присущий наследственности; а также что между "наследственностью" и "приобретенными качествами" (причем последние не исчезают, а просто "куда-то" передаются) существует активное напряжение, которое проявляется в образовании и самообразовании, а также в появлении интеллектуальных и религиозных гениев как плода линии предков-посредственностей. Это напряжение между механизмом наследственности и качествами, приобретенными через опыт и накопленными "где-то в ином месте", приводит, в конечном счете, к преобладанию последних, а своего рода "извержение" приобретенных качеств происходит в механизме наследственности. Плоды прошлого опыта, так сказать, "находят новое воплощение".
Таким образом, мы приходим к констатации принципа перевоплощения. И когда современная глубинная психология школы Юнга поставляет достаточный материал относительно возрождения прошлого опыта в снах, видениях и в жизни фантазии людей, которые — находясь в нормальном сознании — ничего об этом не знают (из-за чего, например, ритуалы и символы древних таинств вновь появляются в полном свете дня XX столетия), тогда утверждение, необходимое для объяснения возможности прогресса, перестает быть только постулатом, но становится выводом, основанном на опыте и обладающим высокой степенью вероятности.
Сферу, в которой хранится прошлый опыт, Юнг обозначил как "коллективное бессознательное". Но почему коллективное? Почему не индивидуальное бессознательное? Не потому ли, что преживания прошлого, всплывающие из глубин сознания, имеют много общего и во всяком случае на удивление схожи?
Но ведь эти переживания прошлого всплывают в человеческих существах. Поэтому вполне естественно, что они иеют много общего — фактически столько же, сколько общего имеют между собой люди. Только нужно ли по этой причине постулировать коллективностьбессознательной (или сверхсознательной) памяти, которая охватывает тысячелетия? Не проще ли и естественней заключить, что тот, кто помнит опыт, и является тем, кто этот опыт пережил?
Справедливости ради по отношению к Юнгу следует отметить, что он не настаивал на субстанциальной коллективностипостулированного им "коллективного бессознательного".
Будучи истинным ученым, он оставляет открытым вопрос, является ли коллективное бессознательное общим хранилищем для всего человечества или же это совокупность, выведенная путем синтезирования качеств, общих у различных индивидов. "Метафизика", так сказать, коллективного бессознательного была лишь немного разработана Юнгом. Но как бы там ни было, факты, собранные и представленные Юнгом, по меньшей мерес одинаковой легкостью поддаются интерпретации как с точки зрения перевоплощения, так и с точки зрения коллективного бессознательного.
Но для внутреннего суда сознания — а я напоминаю вам, дорогой неизвестный друг, что эти письма адресуются только вашему внутреннему суду и в принципе не преследуют цели выдвижения доктрины всеобщей, т.е. научной значимости, — лишь опыту, хранящемуся в глубинах вашей собственной души, принадлежит последнее слово по проблеме индивидуального перевоплощения, и именно к этому сводится здача преобразования возможности и вероятности перевоплощения в уверенность... уверенность, разумеется, на этом внутреннем суде.
Следовательно, в эволюции существуют три "непрерывности": биологическая, или наследственная непрерывность, психическая непрерывность, или перевоплощение, и духовная непрерывность, или труд спасения. Заметьте, что три эти линии непрерывности соответствуют тому динамическому треугольнику, к которому Фабр д'Оливе свел всю историю рода человеческого, — треугольнику: судьба, воля, провидение. Наследственность соответствует судьбе (року), перевоплощение — воле (свободе), а труд спасения — провидению. Вот что он говорит об этом треугольнике:
"Но если человек вначале ... есть только энергия в зародыше, которую цивилизация должна развить, откуда же тогда придут к нему необходимые принципы той культуры? Я отвечу, что источником этого будут две силы, с которыми он оказывается связанным, и из которых он должен формировать третью... Эти две силы, между которыми он оказывается, суть судьба и провидение. Под ним судьба, natura naturata {78} (связанная Природа); над ним провидение, natura naturans (свободная Природа). Он сам, как царство человека, как промежуточная воля, как действенная сила, пребывает между этими двумя Природами, чтобы служить им в качестве связующего звена, средства связи, и чтобы объединять два действия, два движения, которые без него были бы несовместимы.
Три силы, о которых я упомянул, составляют универсальный тернер. Ничто не ускользает от их воздействия; им подчинено все во вселенной; все кроме самого Бога, Который, охватывая их Своим непостижимым единством, образует вместе с ними священную четверицу древних, этот блестящий кватернер, который заключает в себе все, и вне которого нет ничего" (94: pp. XI-XII).
К этой цитате я позволю себе добавить, что за всю мою жизнь мне не удалось найти более ясной формулы и более эффективного общего ключа к пониманию эволюции и истории человечества, нежели тот, который дан Фабром д'Оливе. Однако полтора века, минувшие со времени написания его труда, и рост знаний в области истории человечества, достигнутый за этот промежуток времени, а также досадная предвзятость Фабра д'Оливе, ослепившая его в отношении к некоторым таинствам христианства, — все это заставило меня пересмотреть порядок приложенияФабром д'Оливе его достойного всяческой похвалы понимания общих принципов к конкретным проблемам и деталям истории человечества. Аналогичное замечание применимо также к Сент-Иву д'Альвейдру, и прежде всего к его работе Mission de Juifs("Миссия Иудеев"), за исключением упрека в антихристианской предвзятости, которой на самом деле у него нет.
Наследственность, перевоплощение и труд спасения — причем перевоплощение является здесь именно промежуточным принципом — составляют космическую драму эволюции.
Десятая карта Таро, связанная с комплексом всех этих идей, делает поразительно наглядной саму сердцевинупроблемы эволюции, изображая аспект наиболее практического значения, т. е. соотношение между "звериным" (животной природой) и "человеческим" (человеческой природой). Сфинкс над колесом представляет собой соединение животного и человеческого начал — либо ещене дифференцированных, либо уже реинтегрированных. Загадка сфинкса, следовательно, есть загадка "гуманизации" животного начала и "анимализации" человеческого начала. Собака поднимающаяся к сфинксу, символизирует животное начало, стремящееся к единению с началом человеческим; опускающаяся обезьяна символизирует процесс анимализации человеческого начала.
Следовательно, задачей Аркана является практическое решение следующей проблемы: как достигнуть, не прибегая ни к искоренению, ни к отвержению, целостности человеческой и животной составляющих в человеческой личности без того, чтобы первая анимализировалась (превратилась в "обезьяну"), а последняя подпала под ее тираническое господство (превратилась в "собаку")? Иными словами: как опуститься до животной составляющей, не став анимализированным, и как возвыситься без подчинения животного начала человеческой составляющей?
Таким образом, Десятый Аркан по своей сути сугубо практичен. Это духовное упражнение, которое имеет своей целью пробуждение "аркана", т. е. искусного оперирования определенной технологией. А "технология", являющаяся предметом Десятого Аркана, — это правильный способ обращения, с одной стороны, с составляющими анимализированного человека, которые отдаляются от центра, а с другой стороны — с теми составляющими животного начала, которые устремлены к началу человеческому, к надежному центру. Этим надежным центром является сфинкс, расположенный над колесом животного начала, т. е. над автоматическимдвижением психической природы человека.
Колесо и сфинкс над ним... Какую же практическую задачу предполагает этот контекст? Задача такова:
Есть "тварное" животное начало и есть животное начало "эволюционировавшее". Первое вело свое происхождение с времен до Грехопадения, последнее же обязано своим существованием эволюции после Грехопадения, т. е. трудам змея.
Существует животное начало, сотворенное божественным Словом, о котором Евангелие от Иоанна говорит, что "все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть" (Ин. 1:3), и о котором Моисеева Книга Бытия говорит там, где речь идет о сотворении животных "по роду их" (Быт. 1:24) в пятый и шестой дни творения.
Животное начало Божественного происхождения сводится к четырем прототипам (или видам) святых Hayoth(Херувимов). Эти прототипы суть: Бык, Лев, Орел и Ангел, или Человек. И если объединить эти четыре прототипа в одно-единственное существо, то получится сфинкс. Следовательно, сфинкс — это прототип-синтез святого животного начала, т. е. Божественная инстинктивность или принцип добровольного подчинения Богу. Ибо "святое животное начало" означает не что иное, как "добровольное подчинение Богу", или "Божественный инстинкт".
Прочие инстинкты присущи эволюции змея. Они сводятся к понятию скотства. Итак, существуют инстинкты Божественного происхождения и инстинкты животные. Так, инстинкт, ведущий к возвышению духа и сердца, символизируется Орлом, которого иконографическая традиция изображает как вдохновляющий принцип — или источник Божественного вдохновения — Иоанна евангелиста. Одновременно орел, как прототип хищной птицы, представляет собой инстинкт агрессии и молниеносной атаки. Именно орел, как олицетворение хищного инстинкта, изображался в качестве вдохновляющего принципа на знаменах римских легионов.
Подобным же образом Лев символизирует инстинкт, который может быть определен как "нравственное мужество". Мученики были представителями Льва, и именно Лев, как символ "нравственного мужества", связывается в христианской иконографии с евангелистом Марком. Но точно так же, как есть Орел и орел, так есть Лев и лев. Свирепость относится к нравственному мужеству так же, как лев относится ко Льву. Первый есть дегенерация второго.
Бык — это символ инстинкта продуктивной концентрации. Он является основой склонности к глубокой медитации. Это источник Божественного вдохновения евангелиста Луки. В этом смысле Бык дал начало культу священной Коровы (женский аспект Быка) в Индии. Поклонение корове в Индии — это просто популярный аналог склонности индусов к медитации. Но, опять же, существуют Бык — и бык. Последний есть дегенерация первого. Это концентрация воли на одном предмете, делающая субъекта слепым ко всему остальному. Жертвоприношения быка в таинствах Митры не имели своей целью убить склонность к медитации, они, скорее, были нацелены на умерщвление безудержной, ослепляющей ярости.
Евангелист Матфей, согласно иконографии, имел своим вдохновляющим сотоварищем Ангела, или Человека, который представляет склонность к объективности, проявляемой, например, в правдивости эпического повествования, составленного летописцем или хроникером. Однако есть объективность и есть "объективность". Можно быть объективным, т. е. беспристрастным, принимая все одинаково близко к сердцу. И можно быть "объективным" ("бесстрастным"), заняв позицию одинакового безразличия ко всему.
Первая — это Ангельская объективность; последняя — это ее дегенерация, холодное и бессердечное наблюдение. Первая проявляется посредством инстинкта, который мы называем сознанием; последняя проявляется в том, что многие принимают за "научный дух", который, по правде говоря, является лишь склонностью к цинизму.
Итак, у нас есть сравнительный перечень главных инстинктов Божественного происхождения и тех, которые произошли со времени Грехопадения.
Практическая задача, которая следует из этого, есть задача духовной алхимии: трансмутация падших инстинктов в их не падшие прототипы, т. е. трансмутация "орла" в Орла, "льва" во Льва, "быка" в Быка, "человека" в Ангела — или, иными словами, задача установления либо восстановления сфинксанад колесом инстинктивности, дабы преобразовать "колесо" психического автоматизма в сфинкса. Как это сделать?
Путем метаморфоз, т. е. путем попеременного сокращения и расширения... подобно тому, как рост растения есть проявление двух тенденций — вертикальной и горизонтальной — действующих попеременно, так что первая подталкивает вверх, а последняя заставляет его цвести, так и психические метаморфозы действуют путем ограничения тенденции к расширению, что приводит к новому подъему, за которым следует расширение на новом уровне, достигнутом с помощью этого подъема, а за ним последует ограничение, приводящее к новому подъему и т. д. Это закон метаморфоз, который Гёте установил и изучил в царстве растений, и это же есть закон трансмутации психических сил, — узкий путь, или путь Креста в царстве человека. Ибо люди и растения живут по закону Креста — последние органически, первые духовно. По этой причине растение — это "учебник" практического герметизма, где можно прочитать непреложные законы духовной науки. Шиллер, "собрат" Гёте, понимал это и потому говорил:
Все это потому, что царство растений — это самая девственная область Природы после Грехопадения, а также потому, что человек находится на пути Реинтеграции. Поэтому каждый сад хранит в себе что-то из сада Эдема и может служить живой библиотекой для того, кто устремлен к спасению.
Речь, стало быть, идет о распространении закона Креста, который правит растительной областью органически, а человеческим царством духовно, также и на животное царство. Причем это должно быть сделано не путем дрессировки собак, лошадей и попугаев, но путем применения закона Креста к внутреннему животному началу в психической жизни человека. Следует обуздывать быка в нас самих, чтобы возвысить его до "Быка". Это означает, что инстинктивное желание, проявляющееся, например, как гнев, сконцентрированный на одном предмете и делающий человека слепым ко всему остальному, должно быть обуздано и таким образом возвышено до склонности к глубокой медитации. Вся эта операция сведена в герметизме к словам "храни молчание". Предписание "хранить молчание" не является, как интерпретируют его многие авторы, только правилом благоразумия; это практический методпреобразования этого узкого и ослепляющего инстинкта в тягу к глубинам и, соответственно, антипатии ко всему поверхностному.
Следовательно, крылатый Бык есть результат соблюдения правила "хранить молчание". Это означает, что Бык возвышен до уровня Орла и соединен с ним. В результате этого единения возникает тесный союз порыва к высотам и тяги к глубинам. Единение противоположностей — эта традиционная тема алхимии — есть сущность применения на практике закона Креста. Ибо Крест — это соединение двух пар противоположностей, а действие Креста — это труд примирения четырех противоположностей — двух вертикальных и двух горизонтальных. Орел и Бык — это вертикальные противоположности: они представляют собой тенденции к высотам и глубинам, к общему и частному, к всеохватывающему обозрению и мелким особенностям деталей.
Ангел и Лев составляют другую пару противоположностей в скрещении человеческих инстинктов. Здесь речь идет о преобразовании воинственной храбрости в нравственное мужество, — в мужество сознания. Ибо инстинкт, который мы называем "нравственным сознанием", есть результат вдохновения со стороны Ангела, и достигается он путем возвышения инстинктивной храбрости, т. е. жажды героизма, приключений и борьбы, так что последняя соединяется с сознанием и становится нравственным мужеством, которым мы так восхищаемся у мучеников и святых.
Крылатый Лев — это результат, достигнутый исполнением правила, обозначенного термином "дерзать", который предполагает наличие нравственного мужества. Так же, как Бык обретает крылья посредством своего единения с Орлом, соблюдая правило "хранить молчание", и как Орел приобретает постоянство и настойчивость Быка благодаря соблюдению правила "желать", — так и Лев получает свои крылья посредством своего соединения с Ангелом, соблюдая правило "дерзать", а результатом вдохновения Ангела, являющегося следствием чьего-либо "дерзания", становится спонтанная уверенность, приобретаемая соблюдением правила, обозначенного термином "знать". Таковы, следовательно, четыре линии усилий в свете решения задачи, символизируемой сфинксом: хранить молчание, желать, дерзать и знать.
"Хранить молчание" — это ограничение возвышающей себя воли и следование закону Креста в результате этого ограничения. Впоследствии она расширяется на другом уровне, где и становится истинной "волей".
Постоянное внимание к сознанию сдерживает порывистость, и эта последняя в результате возвышается до нового уровня, на котором получает свое расширение. Сдерживание порывистости посредством сознания — в этом практический смысл правил "дерзать" и "знать".
Ибо только в гармонии со знанием, возникшим благодаря сознанию, поры-вистость становится "законным дерзанием", или нравственным мужеством.
Таков тысячелетний принцип герметического аскетизма. Он основан на законе Креста; его цель — сфинкс, в котором животное начало соединено с началом человеческим. Очевидно, что это очень древнее учение и что глубинные корни Десятого Аркана — древний герметизм, тот, каким он был до нашей эры; его посредством мы входим в контакт с идеями тех, кто воздвиг сфинкса и пирамиды. К такому выводу приводит нас