Томпсон Джон. Твин Пикс: Расследование убийства. Книга 1

   — Значит, его обязательно надо выманить.
   — И мы его выманим, — Джозеф вновь нервно заходил по гостиной.
   — И мы это сделаем сегодня же. Правда, Донна?
   — Да, да Джозеф, — девушка согласно закивала головой.
   — Я знаю, что может вывести его из равновесия, что может заставить его покинуть дом.
   Джозеф прикоснулся пальцем к клавише магнитофона.
   — Говори, не тяни.
   — Ну Джозеф, скорее!
   Парень как бы не решался, но сказал:
   — Ему позвонит Лора.
   — Как?
   — Это очень просто…
   Кассета завращалась, и из динамика послышался спокойный и уверенный голос Лоры:
   «Какие новости, док? Просто так, несколько слов перед сном, перед тем, как я усну. Я чувствую, что мне сегодня приснится сон».
   Вновь звучали короткие отрывистые фразы, и слышалось нервное глубокое придыхание.
   В большом универмаге Хорна, за прилавком парфюмерного отдела стояла Одри.
   Она скептично смотрела на пожилую молодящуюся даму, которая никак не могла выбрать подходящие духи. Хотя казалось, что выбрать духи не представляет никакого труда, так много здесь было прозрачных бутылочек, склянок, заполненных ароматной жидкостью. Повсюду поблескивали граненые флаконы с яркими этикетками. Длинными рядами стояли, перевязанные шелковыми лентами коробочки.
   — Попробуйте вот эти, — сказала Одри, сняла колпачок с маленькой граненой бутылочки и подала ее покупательнице. — Запах ну прямо как из леса.
   Женщина не обратила внимания на ехидство в голосе девушки.
   — Понимаете, мне это не очень подходит, — сильно втянув в себя запах духов поморщилась дама. — Мне нужно что-нибудь с фруктовым ароматом.
   Одри скептично улыбнулась, хотела сказать какую-нибудь свою колкость, но передумала.
   — Фрукты, фрукты, ну где же у нас тут фрукты?
   Одри не глядя вытащила большую бутыль с мужским одеколоном и подала даме.
   — Вот эта с фруктовым запахом, — звонко ударив флаконом по прилавку, сказала Одри.
   В это время в парфюмерный отдел вошел управляющий универмагом мистер Беттис. Он подмигнул напарнице Одри, Дженни и обратился к ней:
   — Слушай, Дженни, через несколько минут зайди, пожалуйста, ко мне в кабинет.
   — Послушайте, девушка, неужели вам непонятно, что мне нужны духи, — продолжала молодящаяся дама, — мне нужны духи, которые будут читаться ну… как заявление.
   От этих слов Одри поморщилась. Она вновь выбрала наугад флакон и подала его женщине.
   — Если вы хотите сделать заявление, то повесьте его себе на шею, написав на большом листе картона.
   — Что?
   — Ничего.
   — Но вы что-то сказали?
   — Вам почудилось, миссис.
   — Я не миссис.
   — Вам все равно почудилось.
   — Да что за отношение к покупателю?
   — Миссис, извините меня, пожалуйста, — приторным голосом произнесла Одри.
   — Я вам повторяю, девушка, я мисс.
   — Хорошо, мисс.
   — Вот это другое дело.
   — А это духи, с фруктовым запахом.
   — Да что вы говорите?
   — Что слышите, мисс.
   — Но ведь они пахнут мылом.
   — А чем, по-вашему, пахнут бананы?
   Женщина задумалась. А Одри продолжала говорить:
   — Духи, мисс, должны источать аромат, а не выглядеть заявлением.
   Женщина недоуменно покивала головой:
   — Вот уж не думала, что мыло — фрукты.
   Но Одри уже внимательно смотрела на управляющего мистера Беттиса, который с видом хозяина шагал по залу.
   Управляющий был высокий крепкий лысеющий мужчина. Его взгляд всегда был похотлив и неприятен. Он как бы приклеивался ко всем девушкам, работающим в магазине, кроме, конечно, Одри. Ведь кто захочет связываться с дочкой хозяина магазина.
   — Знаете, девушка, мне не нравится ваше отношение ко мне.
   Молодящаяся дама развернулась, оставив на прилавке семь или восемь флаконов с духами, и неспешно удалилась.
   Одри облокотилась на прилавок и громко, чтобы женщина услышала, сказала:
   — Спасибо, что вы зашли в универмаг Хорна, спасибо, что вы не забываете нас.
   Дженни, напарница Одри, была восемнадцатилетняя мулатка. Она работала в магазине уже третий месяц. Дженни никогда особенно и не нравилась Одри. По ее мнению, девушка была слишком развязной в своих отношениях с мужчинами.
   Правда, и сама Одри особой щепетильностью в этом вопросе не отличалась, но все же она умела соблюдать между собой и мужчинами нужную дистанцию, никогда не позволяла им делать ничего лишнего без ее желания.
   А Дженни, была как липкая лента для мух. Возле нее сразу же начинали виться мужики, хотя парфюмерный отдел — не совсем подходящее дли них место.
   Одри считала, что Дженни только отпугивает женщин-покупательниц своим развязным поведением, и хотела уже сказать отцу о том, чтобы он переставил Дженни в какой-нибудь другой отдел, где от нее будет меньше вреда, например, торговать мужскими носками и плавками.
   — Я сейчас вернусь, — сказала Одри, обращаясь к Дженни, которая стояла у кассового аппарата.
   — Куда ты? — спросила мулатка.
   — Да сейчас, отойду на секундочку в туалет, все равно посетителей пока нет.
   Одри бросила быстрый взгляд на управляющего универмагом мистера Беттиса. Убедилась, что тот надолго задержался у соседнего прилавка, кокетничая с молоденькой пышногрудой блондинкой-продавщицей.
   Одри скользнула по залу в подсобное помещение. Там, у стеллажей с товарами, стоял двадцатилетний клерк в белом форменном пиджаке. Он сосредоточенно приклеивал бирки с ценой на коробки с обувью.
   — Послушай, Билли, — сказала Одри. Там на улице такая авария!
   — Что? — изумился парень.
   — Говорю тебе, авария. Автобус перевернулся, людей кругом…
   Одри даже не договорила.
   Парень был через меру любопытен и сразу же побежал на улицу смотреть на происшествие.
   Одри внимательно осмотрелась вокруг. Никого больше в помещении не было. Двери в кабинет мистера Беттиса были открыты. Довольная своей выдумкой, Одри смело прошла в кабинет. Остановилась у письменного стола, открыла коробку с дорогими сигаретами, закурила одну, глубоко затянулась, с удовольствием ощутив сладковатый дым египетского табака, и выдвинула шуфлядку письменного стола. Но покопаться в бумагах ей не пришлось. В коридоре послышался голос мистера Беттиса: — Сюда, Дженни, проходи, чувствуй себя свободно.
   — Спасибо.
   — Да проходи, не стесняйся.
   — Извините.
   — Да что ты…
   Одри отступила назад и осмотрелась, куда бы ей спрятаться.
   Прямо за ее спиной была прикрытая деревянными жалюзи дверь большого гардероба. Одри уже не один раз пользовалась этим укромным местом для того, чтобы подслушать разговоры управляющего. Она бесшумно отворила дверь и скользнула в темноту.
   Сквозь деревянные планки жалюзи ей было хорошо видно, как в кабинет входят мистер Беттис и Дженни.
   — Проходи, Дженни, — говорил управляющий, — присаживайся, вот сейчас мы с тобой и поговорим обо всем.
   — Спасибо, мистер Беттис, — сказала Дженни, немного поддернув и без того короткую юбку вверх, и уселась в мягкое кресло.
   Беттис, окинув взглядом продавщицу, обошел письменный стол и уселся напротив девушки. Мистер Беттис, приторно улыбаясь, выдвинул шуфлядку письменного стола и, не глядя внутрь, вытащил розовую картонную коробочку с дорогими духами.
   — Это тебе, Дженни, за хорошую работу.
   Он поставил перед девушкой коробочку, перевязанную розовой ленточкой.
   — Спасибо, мистер Беттис, — деланно заулыбалась Дженни, — ожидая явно более ценного и роскошного подарка от управляющего.
   — Ну что ты, Дженни, так смотришь на меня, развяжи, развяжи коробочку.
   Девушка принялась распутывать сложный бант, не решаясь просто перерезать ленточку. Наконец, она извлекла из шелестящей бумаги не только небольшой флакончик духов, но и маленькую статуэтку мифического существа — единорога.
   — Что это? — изумилась Дженни.
   — Это? — сказал мистер Беттис, — единорог.
   — Кто?
   — Единорог.
   — Интересно, никогда не видела.
   — Не мудрено.
   — Вы шутите, мистер Беттис?
   — Нет, я серьезно.
   — Так кто это? — вертя в пальцах стеклянную литую скульптуру спросила девушка.
   — Это такой зверь. По легенде его могли поймать только чистые душой и смелые люди. Так что это тебе, Дженни.
   — Я, в самом деле, заслужила это?
   — Конечно, ты же хорошо поработала в клубе на прошлой неделе. Ты это заслужила.
   — Благодарю вас, мистер Беттис.
   — Да, мне говорили, — сказал управляющий, — в клубе твоей работой очень довольны. И они хотят, чтобы ты оставалась там работать и дальше. Ведь ты согласишься?
   Одри уже надоело сидеть в темном гардеробе. Она нервно курила, немного опасливо разгоняя рукой дым.
   — Неужели я хорошо работала?
   — Мне так сказали.
   — А кто?
   — Секрет, — пошутил мужчина.
   — Вы преувеличиваете…
   — Поверь мне, Дженни, очень мало кто из девушек подходит для такой ответственной работы.
   — Неужели? — изумилась Дженни. Я думала, что в этой работе нет ничего особенно сложного.
   — Нет, ну, конечно, Дженни, делать это может почти каждая, но делать так, как это делаешь ты — немногие.
   — Ну хорошо, мистер Беттис, я очень ценю вашу похвалу.
   — И теперь, Дженни, только от тебя зависит, какую работу ты там выберешь.
   — Я еще не решила.
   — Но выбор богатый.
   — Неужели я смогу выбирать?
   — Ты можешь стать крупье, можешь официанткой, а может… — тут мистер Беттис понизил голос до шепота, — ты, Дженни, сможешь работать по специальной программе.
   — Какой?
   — Ну, знаешь, эта программа называется программа гостеприимства, ведь ты догадываешься, Дженни, о чем я говорю?
   — Не совсем.
   — Ну не прикидывайся маленькой.
   Мистер Беттис хитро улыбнулся и подмигнул продавщице.
   Одри с раздражением смотрела на крепкого лысеющего управляющего. Он ей никогда не был симпатичен, хотя отец и очень ценил его.
   — Я думаю, догадываюсь, мистер Беттис, но, может быть, вы все-таки уточните?
   — Программа гостеприимства включает в себя… ну, как это тебе, Дженни, объяснить… короче, тебе придется заниматься сопровождением важных гостей. Очень важных гостей, — многозначительно поднял палец вверх управляющий универмага.
   Одри презрительно скривилась.
   Мистер Беттис достал из нагрудного кармана пиджака визитную карточку.
   — И если, Дженни, решишься, то, пожалуйста, позвони по этому телефону и пригласи Черную Розу.
   — Кого?
   — Я же сказал.
   — Черную Розу? — удивилась Дженни.
   — Ну конечно, в нашем деле невозможно называть людей настоящими именами.
   — Понимаю.
   — Ну, вот видишь…
   — Я догадливая.
   — Так что позвони и спроси Черную Розу. Все будет в порядке. А теперь пойдем и подберем тебе что-нибудь элегантное из одежды.
   Мистер Беттис поднялся из-за стола.
   — Элегантное! — восторженно воскликнула Дженни.
   — Конечно.
   — Мне?
   — Ты должна выглядеть как принцесса.
   — Это здорово! Я так благодарна вам!
   Управляющий подошел к продавщице и положил ей руку на бедро.
   — Так ты согласна, Дженни? Ты не передумаешь?
   — Да нет, что вы, мистер Беттис, я страшно благодарна вам.
   Дженни признательно посмотрела в глаза управляющему и прижалась к нему своим бедром.
   — Секундочку.
   Мистер Беттис склонился над своим столом, развернул записную книжку и вписал туда жирным черным фломастером имя Дженни. Потом он вернулся к продавщице и слегка подтолкнул ее к выходу.
   — Пойдем, пойдем, Дженни, подберем тебе элегантный наряд, чтобы ты смотрелась лучше всех.
   Управляющий и продавщица вышли.
   Одри еще прислушалась к их удаляющимся шагам, убедилась, что они не возвращаются, и вышла из своего убежища.
   Она раскрыла забытый мистером Беттисом на столе блокнот, развернула его на той странице, где еще не успел просохнуть фломастер, которым было написано имя Дженни. Страницу заполнял длинный столбец имен.
   Напротив каждого имени стояло три маленьких сердечка. Все фамилии девушек были знакомы Одри. Многие из них работали в магазине.
   Среди имен Одри нашла имя Ронни Пуласки и очень обрадовалась открытию:
   — Так, Ронни Пуласки, — сама себе сказала девушка и захлопнула блокнот. — Мне это не нравится и, кажется, я начинаю понимать в чем дело.
   Одри, выходя из кабинета управляющего, захватила с собой статуэтку единорога, забытую Дженни на краю стола.
   Из кабинета управляющего универмагом мистера Беттиса Одри вернулась на свое рабочее место. Она быстро принялась убирать расставленные прямо на прилавке флаконы, из которых молодящаяся дама так и не смогла выбрать себе духи.
   Вернулась Дженни с большим пакетом в руках. Одри понимающе взглянула на девушку и подмигнула ей. Та ответила такой же лукавой улыбкой.
   — Послушай, Дженни, ну что, подобрала себе что-нибудь элегантное, да?
   — Подобрала, вот, — и девушка приподняла пакет.
   — Я тебя поздравляю.
   — Спасибо, Одри, — сказала Дженни, продолжая улыбаться, явно довольная покупкой и предложением, которое поступило от мистера Беттиса.
   — Послушай, Дженни, а он тебе подарил вот такую штучку?
   Одри поставила на прилавок маленькую стеклянную скульптурку единорога.
   Девушка, смутившись, взяла ее в руки:
   — Да, это животное… как же оно называется…
   — Единорог оно называется, — сказала Одри.
   — Ну да, да, единорог.
   — Ты знаешь, Дженни, у него, наверное, целый ящик таких животных, он их всем девушкам раздает.
   Дженни в ответ только улыбнулась.
   — Послушай, подруга, — немного заискивающим голосом сказала Одри, — как-то глупо все это получилось.
   — Что?
   — Я где-то потеряла телефон Черной Розы. Ты не подскажешь мне его?
   Дженни слегка смутилась. Но потом, видимо, сообразив, что лучше не спорить с Одри, потому как она, все-таки, дочь хозяина универмага, вытащила из кармана твердый блестящий квадратик картона и показала Одри. Та развернула блокнот и быстро переписала номер.
   — Спасибо, Дженни, я не забуду твою услугу.
   — Пожалуйста, Одри.
   Дженни вновь лукаво подмигнула Одри и, виляя худыми бедрами, пошла к выходу из магазина. Ведь управляющий отпустил ее.
   Когда Дженни покинула универмаг, Одри сняла настенный телефон и быстро набрала номер.
   В придорожном кафе, владелицей которого являлась Норма, было немноголюдно.
   Угловые столики занимали шумные и веселые водители большегрузых лесовозов. Они перекусывали, остановившись в кафе.
   Их большие мощные машины стояли неподалеку на открытой стоянке.
   За стойкой кафе суетилась Шейла. Она была одета в форменное зеленое платье. Рядом с ней, у большой кофеварки, хлопотал Хэнк, который всего несколько дней как вернулся из тюрьмы, досрочно освобожденный.
   За приоткрытой дверью стояла Норма и с интересом вслушивалась, о чем говорят Хэнк и Шейла.
   — Когда сидишь в тюрьме, и вдруг встречаешь кого-нибудь из тех, с кем виделся раньше, еще в той жизни, не в тюремной. Сразу же кажется, что он твой настоящий друг, — рассказывал девушке о своей тюремной жизни Хэнк.
   На нем был белый передник, и он наливал в чашки дымящийся густой кофе.
   — Трудно там, наверное, пришлось? — чтобы поддержать разговор спросила Шейла.
   — Знаешь, я оплатил свой долг перед обществом. А ты, Шейла, очень помогла Норме, пока меня не было. Она писала мне и рассказывала, как ты старательно и хорошо работала.
   Норма, явно довольная тем, что услышала от Хэнка, прикрыла дверь.
   — Да что ты, Хэнк, — искренне и кокетливо одновременно, сказала Шейла, — что ты, я просто работала.
   — Она мне писала, как ты ей помогала, как помогал ей Пит…
   — Какой Пит? — изумилась Шейла, наливая в чашку дымящийся густой кофе.
   — Ну, как это… Большой. Большой Пит.
   — Да нет, не Большой Пит. Это Эд, Большой Эд, — догадалась Шейла.
   — Ну да, Большой Эд. У меня просто плохая память на имена и фамилии.
   — Это муж Надин.
   — Надин, говоришь?
   — Да.
   — А чем он занимается?
   — Кто, Эд?
   — Ну да.
   — Работает.
   — Где?
   — На бензоколонке. Он ее владелец.
   — А почему его так странно зовут?
   — Как?
   — Ну Большой Пит.
   — Да нет, Хэнк, его зовут Большой Эд, потому что он очень большой, — смеясь объясняла Шейла.
   — Неужели такой большой?
   — Немного выше тебя.
   — Тогда действительно, большой.
   — Да ты его должен знать. Он часто сюда заходит выпить кофе.
   — Я, обычно, запоминаю лица, — сказал Хэнк, протирая и без того чистую стойку.
   — Шейла, Шейла, — раздался голос повара, — подойди, Пожалуйста, забери. Бутерброды уже прожарились, забери, пожалуйста.
   — Сейчас иду, — крикнула Шейла, — извини меня, Хэнк, я на кухню.
   И девушка заспешила к окошку, через которое повар подавал подносы с дымящимися бутербродами.
   — Да, Большой Эд, Большой Эд, — повторил сам себе Хэнк и увидел, что на стойке бара кто-то рядом с чашкой кофе и тарелками с недоеденными сэндвичами, оставил шикарную серебряную зажигалку.
   Он внимательно огляделся по сторонам и, протирая стойку чистой салфеткой, как бы невзначай, взял зажигалку, зажал ее в руку и аккуратно опустил в свой карман. Не успел он спрятать зажигалку в карман, как распахнулась входная дверь.В кафе вошел в черной ковбойской шляпе, в клетчатом черном пиджаке, на лацкане которого поблескивал значок шерифа, Гарри Трумен и следом за ним, в светлом плаще, — специальный агент ФБР Дэйл Купер. — Привет, Хэнк! — с порога крикнул шериф.
   — Привет, Гарри! — ответил Хэнк.
   — Рад тебя видеть, Хэнк, — сказал шериф.
   — Что, хочешь бесплатно перекусить? — скорчил недовольное лицо Хэнк, подходя к краю стойки. — Я могу порекомендовать антрекот.
   — Перестань, Хэнк. Я пришел на тебя посмотреть.
   Хэнк разозлился. Он взмахнул руками.
   — Я невиновен, шериф.
   — Хэнк, послушай. Тебя отпустили условно, а это означает, что каждую неделю, в пятницу, ты должен заходить в полицейский участок. Отмечаться. И если ты
   хоть один раз пропустишь, то сядешь снова.
   — Спасибо, шериф, — ехидно улыбнулся Хэнк, — спасибо за напоминание.
   — И запомни, если что-нибудь случится, Хэнк, я тебя найду где угодно.
   Хэнк уже не слышал слов шерифа, он заспешил к окошку, которое вело в кухню, туда, где Шейла принимала подносы с горячими бутербродами.
   — Послушай, Дэйл, как ты думаешь, люди меняются? — обратился шериф к специальному агенту ФБР.
   Тот пожал плечами.
   — Я убежден, что люди не меняются.
   Шейла, увидев шерифа и агента ФБР, заспешила к стойке.
   — Привет, ребята, — весело улыбаясь, проговорила она, — перекусить хотите?
   — Да нет, Шейла, — ответил шериф.
   — Да, — сказал Дэйл.
   Шериф изумленно взглянул на специального агента ФБР. Ведь буквально пять минут тому они уже пили кофе и перекусывали.
   — Послушай, Трумен. Я тебе открою один маленький секрет, — сказал Дэйл.
   Он взял шерифа за лацкан пиджака, а указательным пальцем другой руки постучал по груди.
   — Каждый день дари себе какой-нибудь подарок. Не планируй его, не жди.
   В это время Шейла уже ставила на стойку поднос с двумя большими чашками черного дымящегося кофе.
   — Это может быть новая рубашка в магазине, это может быть чашечка дымящегося кофе.
   — Подарок? — изумился шериф.
   — Ну да, подарок, — сказал Купер, — как на Рождество.
   И они, улыбаясь друг другу, посмотрели на чашки с кофе, которые уже ожидали их на стойке бара. Специальный агент и шериф, удобно устроившись, взяли в руки чашки.
   — Ну надо же! Вот это кофе! — изумленно причмокнув, сказал специальный агент.
   Шериф в ответ кивнул головой.
   — Что может быть лучше большой чашки черного кофе? — продолжил свою философскую мысль специальный агент ФБР Дэйл Купер.

Глава 26

   И только старый телевизор и нудный фильм. — Надин коротает вечер с коробкой шоколадных конфет. — Приглашение к любви остается без ответа. — Кое-что о старых вещах и о незаживающих ранах. — Визит шерифа Трумена к Питу и Джози. — Замечательное чучело форели. — Тяжелые предчувствия Джози. — Фотографии из ее сумочки. — Черный смокинг очень к лицу специальному агенту. — Деньги из кассы ФБР на развлечение своего сотрудника. — Обида Гарри на Дэйла. — Одри Хорн оставляет таинственную записку специальному агенту.
   Наступил вечер. Стало темно, но шоссе оставалось по-прежнему оживленным. По нему проносились легковые автомобили, большегрузные трейлеры. Но в это время суток уже мало кто из шоферов останавливался около заправочной станции. Большинство из них уже давно рассчитали свой маршрут, и знали, сколько им нужно топлива.
   Все спешили скорее доехать до большого города. Мало кого привлекала эта второстепенная заправка возле большого шоссе. Делать на ней уже было почти нечего, разве что только какой-нибудь запоздалый шофер остановится заполнить баки своей машины.
   Надин Малкастер сидела в гостиной своего большого дома и смотрела старый телевизор. На мерцающем экране одна за другой разворачивались сцены боевика. Частный детектив с огромным, как игрушка, блестящим пистолетом бегал из стороны в сторону, убивал преступников и, наконец, прижал к стенке главаря банды. Он приставил ствол пистолета ему к виску и сказал:
   — А теперь приготовься к смерти.
   — Так! Так ему! Убей их всех! — закричала радостно Надин и запустила руку в коробку с шоколадными конфетами.
   Ее пальцы уже были измазаны шоколадом. Она, не глядя, запихивала себе конфету в рот и жадно впивалась своим единственным правым глазом в экран телевизора, где мертвый главарь шайки уже лежал у ног счастливого частного детектива.
   По экрану пошли титры создателей фильма.
   Хлопнула входная дверь, и в гостиную вошел одетый в новый строгий костюм муж Надин Эд, за которым в Твин Пиксе устойчиво держалась кличка «Большой Эд».
   Он и в самом деле был крупный мужчина с широкими плечами, мощными руками и решительным лицом.
   Надин оторвала взгляд от экрана, услышав шаги мужа, и в это же время прозвучал голос диктора:
   — Следующую серию фильма «Приглашение к любви» вы увидите завтра в это же время.
   Надин посмотрела на свои перепачканные шоколадом пальцы, старательно облизала каждый из них по отдельности и повернулась к мужу. Тот остановился возле дивана.
   — Эд, видишь, я ем конфеты. Очень вкусные, шоколадные.
   Надин взяла в руки коробку и протянула мужу. Тот немного недовольно поморщился.
   — Эд, они не только очень вкусные, но и дорогие.
   Эд Малкастер молча отставил коробку с конфетами на журнальный столик и опустился на диван рядом с женой.
   — Ну ладно, дорогая. Ничего ведь страшного, правда? — сказал Эд, обнимая Надин за плечи.
   — Нет, Эд, ты себе не представляешь. Это все-таки очень страшно.
   Муж и жена продолжали свой вечный разговор, который возникал каждый вечер. О том, что их жизнь не устроена, что им много чего не хватает, о том, что у них не все ладится.
   — Ты не представляешь себе, Эд. Сколько всего я хотела для нас сделать? Сколько всего я не успела.
   — Но это вряд ли что-нибудь изменит, — говорил Эд, — конечно, ты всегда хотела сделать нашу жизнь лучше. Ты всегда хотела, чтобы я был счастлив. Но понимаешь, теперь разговором ничего не изменишь.
   — Конечно, — сказала Надин, и ее единственный глаз заполнили слезы. — Эд, я всегда мечтала купить нам новый телевизор.
   — Ох…
   — Видишь, я сейчас сижу и смотрю этот старый аппарат.
   — Да, Надин.
   — Я хотела купить нам моторную лодку.
   — Зачем же?
   — Но как-то ничего не получалось, все время уходило на другое.
   — Да не укоряй себя, Надин. Ты ни в чем не виновата, — пытался утешить ее Эд.
   Но Надин, казалось, не слушала возражений мужа. Казалось, что она вот-вот заплачет навзрыд. Женщина устало положила себе руки на колени и, глядя в пространство, продолжала говорить:
   — Эд, мне кажется, что во всем виноваты старые вещи. Дело не в том, что я хотела что-то купить, а мне кажется, с новыми вещами у нас началась бы новая жизнь. Мы бы забыли все старое.
   — Возможно…
   — Ведь правда, Эд? Так же может случиться?
   — Надин, по-моему, нужно найти адвоката, который сможет все понять, который поможет нам.
   Надин вздрогнула.
   — Эд, отказали, отказали. И теперь уже ничего нельзя будет исправить.
   Она заплакала.
   — Не смей плакать! Не смей! — приговаривал Эд, поглаживая Надин по волосам.
   А та устало положила голову ему на плечо и вздрагивала от прикосновения сильных рук Эда. Он сидел, беспомощно глядя на мерцающий экран старого телевизора.
   — Не смей, не смей плакать! — повторял Эд.
   — Я сейчас.
   — Успокойся.
   — Мне тяжело.
   — Не надо.
   — На душе как будто камень.
   — Забудь.
   — Не могу забыть.
   — Подумай о чем-нибудь хорошем.
   — Подскажи.
   — Помнишь, как шумел водопад на Орлином Перевале?
   — Я помню только серые камни…
   — А помнишь, какое там было эхо?
   — Да, эхо я помню, — вздохнула Надин.
   — Оно перекатывалось над нами как волна.
   — Эхо… Как давно это было…
   — Мне кажется, что это было вчера.
   — Нет, Эд, это было очень давно. Эти воспоминания уже не вернуть.
   — Да что ты, Надин, это лучшее, что у нас было.
   Мужчина и женщина сидели обнявшись.
   — Это нам не вернуть.
   Эд молчал. Его рука поглаживала плечо Надин.
   — Ты был таким красивым…
   — Не плачь, успокойся.
   Шериф Гарри Трумен расхаживал, сунув руки в свой черный пиджак с форменным значком, по гостиной дома Мартела. Хозяин дома, Питер, рассказывал о своих трофеях.