Страница:
праведником, и не восхваляющий имя Всевышнего при жизни не должен рассчитывать на его благосклонность после смерти" - таков был ответ пророка
на вопрос кочевника. - Что же является главным в жизни ашавана? - спросил
престарелый херпат у детей, сидящих напротив него и слушающих сказания о пророке Заратуштре. - Добрые помыслы, добрые речи, добрые дела, - ответили хором они. - Верно, и еще не надо забывать об Аше... - Гюлистан, - донесся
тихий мужской голос из соседней комнаты.
На это имя откликнулась девушка лет двадцати четырех, сидящая на циновке возле двери комнаты. - Иди сюда, - сделав ей жест рукой, шепотом велел дастур.
Девушка тотчас покинула комнату и, надев свою обувь в передней, вышла из дома следом за мужчиной. - Сколько раз тебе можно говорить - не ходи в этот дом, - пожурил ее дастур. - Но дядя Феридун, что в этом предосудительного? - изумленно развела руками Зуммуриада, которую дастур и члены его семьи при посторонних звали Гюлистан. - Тебе не следует слушать россказни этого старца-болтуна. Это слишком опасно. - Опасно? Но я не услышала в его речах ничего, что представляло бы угрозу. - Опасность порой таится даже в самых сладких и мудрых речах. Вера Заратуштры - это болезнь, которая проникает людям в сердца, и нет от нее лечения. - А разве праведность тоже лечат? - Не говори так. Ты разбиваешь мне сердце, уподобляясь этим отступникам истинной, чистой веры. - Но они так же называют и свою религию, - неотступно следуя за Феридуном, заметила девушка. - Их вероучение, моя милая, построено на основах древнейшей религии человечества, которая и является истинной. Бесспорно, они отрицают это. Но ведь Заратуштра был таким же жрецом из племени магов, как и любой другой в нашем родном селении. Не знаю, отчего и каким образом он прозрел, если, конечно же, это происшествие когда-то имело место, но все, что проповедуют его священнослужители (за исключением нескольких догматов), все это написано в учении магов и не является новшеством святейшего пророка. - Но ведь они не признают Великого и Доброго Змея, и считают змей храфстра*, и убивают их. Глупцы эти не ведают, что из яда той же змеи мы - маги, готовим зелье, которое, между прочим, помогает им выздороветь и окрепнуть. Ну, хватит об этих малодушных святошах. Я искал тебя, чтобы сообщить важные новости. Учитель Мазарес нашел меня? - с некоторым испугом спросила Зуммуриада. Нет-нет, не беспокойся. Дело не в этом. - А в чем же? - облегченно вздохнув, поинтересовалась та. - Один мой очень хороший знакомый прислал мне письмо с нарочным, где он просит оказать ему помощь в одном очень деликатном вопросе. - Каком? - с интересом посмотрела она на дастура.
______________ * Храфстра - по мнению зороастрийцев, змеи, жабы, насекомые и некоторые другие животные, считаясь нечистыми, т. е. порождением зла, должны были уничтожаться.
Он опасливо оглянулся по сторонам. На улице было многолюдно, и он не решился раскрыть тайну там. - Дойдем до дома, и я все объясню тебе.
Феридун и его подопечная добрались до невысокого, но многокомнатного дома почтенного дастура. Проводив Зуммуриаду в алтарный зал, маг поведал содержание таинственного письма. - Убить человека? - изумленно всплеснула руками девушка. - Что стоит жизнь одного человека, когда решается судьба сотен тысяч людей, и будущее нашей родины? - Не спорю, возможно, вы и правы, - с сомнением отозвалась та. - Но смерть его должна настигнуть в честном бою, а не в предательских интригах. - В верности мы ему не присягали, так что и предательством наш поступок также нельзя назвать. - Но мы будем делать это преднамеренно. - А разве он не преднамеренно стремится разрушить наш мир и поработить нас? - возмущенно повысил голос Феридун. Он умолк и взял себя в руки. - Зуммуриада, этот человек, обратившийся ко мне за помощью, мог бы адресовать письмо и к учителю Мазаресу. - Так почему же он не сделал этого? - высокомерно спросила собеседница. - Как будто ты сама не знаешь учителя. Подай ему такую идею, так он примется за это предложение с таким жаром и активностью, что прежде чем его успеют остановить, он погубит сотни жизней. А нам нужно лишить жизни только лишь одного человека, - он выдержал паузу и спросил: - Так ты поможешь мне? - Что ж, если это во спасение других людей, то я, пожалуй, уступлю вашему желанию. - Прекрасно! Ровно в полночь мы решим судьбу мира!
* * *
- Поразительно! - воскликнул Александр, войдя в воды Кидна.
Вода здесь ледяная даже летом! - В таком случае, я бы советовал вам
выйти на берег, - сказал царю молодой афинянин Афинофан, который
обычно омывал и умащал его. - Если вы простудитесь, базилевс, все
подумают, что это я, недотепа, омыл вас холодной водой. - А если я
утону, то все скажут, что это ты постарался, - подшутил молодой
государь и нырнул с головой в воду. - О, Зевс, образумь того, кому ты
покровительствуешь! - вознеся руки к небесам, воскликнул юноша.
Александр вынырнул из воды и, стуча зубами от озноба, направился к берегу. Слуга тотчас приблизился к нему и, укутав царя полотенцем, начал растирать его кожу, чтобы согреть продрогший организм. - Вас не одолело вражеское оружие, но сразит собственная легкомысленность, - причитая, бормотал Афинофан себе под нос. - Подумать только, лезть в такую ледяную воду! - Для этого требуется тоже героизм, - подметил Александр. - Скорее безответственность, - отозвался смелый афинянин. - Что будет, если вас постигнет хворь? Это станет катастрофой для всех нас и, в первую очередь, для вас. В преддверии такого решающего боя, когда кефены наверняка собираются с силами, вы решили ослабить ваш организм и боевой дух воинов. Ты прав, Афинофан. Я поступил опрометчиво. Но откуда я мог знать, что вода здесь такая холодная?
Александр вернулся в город и после ужина прошествовал в свою опочивальню. Он сел на ложе, вынул из ножен кинжал с красиво оформленной золотой рукоятью и положил его под подушку. Здесь же находилась самая дорогая и близкая его сердцу книга - гомеровская "Илиада", изучая которую, по его мнению, можно было достигнуть высшей военной доблести.
Взяв книгу в руки, редактированную Аристотелем, он пролистал ее и прочитал вслух следующее:
Ей, тяжело вздохнув, отвечал Ахиллес быстроногий:
"О, да умру я теперь же, когда не дано мне и друга
Спасть от убийцы! Далеко, далеко от родины милой
Пал он; и, верно, меня призывал, да избавлю от смерти!
Что же мне в жизни? Я ни отчизны драгой не увижу,
Я ни Патрокла от смерти не спас, ни другим благородным
Не был защитой друзьям, от могучего Гектора падшим.
Смерти не мог избежать ни Геракл, из мужей величайший,
Как ни любезен он был громоносному Зевсу Крониду;
Мощного рок одолел и вражда непреклонная Геры.
Так же и я, коль назначена доля мне равная, лягу,
Где суждено; Но сияющей славы я прежде добуду*!"
______________ * Гомер. "Илиада". Отрывок из песни восемнадцатой: "Изготовление оружия".
Прочитав строки о своих доблестных предках, Александр закрыл книгу и, тяжело вздохнув, положил ее обратно под подушку.
У изголовья его ложа стояла чаша, которую по приказу царя каждый вечер ставили туда слуги. Внутри этой самой чаши находился медный шарик. Взяв его в руки, Александр прилег в постель и протянул руку над чашей. Делал он это для того, чтобы сон не помешал ему во время раздумий. Порой, когда дремота вдруг овладевала им, пальцы его ослабевали и разжимались, но звон упавшего шарика тотчас будил его и он возвращался к прежним размышлениям.
Молодой царь задумался о предстоящем сражении. Бурные событиями дневные часы и переутомление от тяжелых дум завлекли его в царство Морфея; звон ударившегося о чашу металла разбудил его. Он открыл глаза и увидел...
* * *
В назначенный час Зуммуриада явилась в молельный зал дома Феридуна. Покровитель ее отчего-то задержался и минуты одиночества девушка провела в раздумье. Она сомневалась в правильности поступка, на который отважилась. Совершать мистические деяния заклинаниями, управлять стихиями и вызывать души умерших - всему этому она обучилась у верховного жреца магов Мазареса. Однако использовала она прежде свои сверхъестественные способности для благих дел, ныне же от нее требовалось положить конец земному существованию кого-то. Неизвестно, к какому решению пришла бы Зуммуриада, если бы Феридун не появился в зале.
Он обрадовался, увидев свою подопечную там. Больше всего он опасался ее отказа. Мистический ритуал, который он намеревался осуществить, возможно было совершить только двум людям, посвященным в учение древнего культа. Его сыновья, хоть и являлись его учениками и последователями, все же не были еще готовы к такому сложному обряду.
Жрец прошел в центр зала и, начертив два магических круга, велел Зуммуриаде встать в одном из них. Подбросил в алтарный огонь немного благовоний и расставил по краям начерченных кругов по девять сальных свечей. Тем временем девушка, отбросив головной платок, расплела свои косы и распустила пышные волосы. Сняла с себя все украшения, оставив лишь амулет с изображением Великого Змея. На ней было белоснежное длинное одеяние без рукавов, которое она надевала во время ритуального таинства.
Феридун встал напротив в круге, предназначенном для него. - Каким образом вы собираетесь обнаружить его? - спросила Зуммуриада. - С помощью животных, которых преподнесли ему в дар наши друзья, - ответил тот. Охотничьи псы? - зная метод действия магов, спросила она. - Верно! Наилучше управляемые существа с наименьшим подозрением для окружающих, - заметил жрец. - Кто возьмет на себя роль проводника и хранителя? - Я. - Значит, мне выпала честь быть убийцей. - Не убийцей, а вершителем справедливости, поправил ее маг.
Зуммуриада не ответила. Она желала быстрее закончить эту неприятную историю и вернуться к прежнему, безмятежному образу жизни.
Маг смежил веки, сконцентрировался и вслух начал призывать огонь помочь ему отыскать существо, носящее тепло (жизнь) - четвероногое животное, проживавшее у человека, которого ожидала кара.
Произнеся несколько раз священное слово, Феридун почувствовал, как его сознание слилось со светом (разумом) искомого животного. Отныне оно находилось под контролем жреца, и он мог видеть, слышать и чувствовать все то же, что и четвероногое существо.
Повинуясь желанию человека, захватившего его сознание, пес поднялся с места и побрел в известном ему направлении. Пройдя несколько дворов, он вошел в большой охраняемый дом и незаметно пробрался в покои македонского царя. Тот возлежал на своем ложе и, задремав, не увидел проникновения собаки в комнату. Когда пес приблизился к ложу, металлический шарик упал из руки царя в чашу и произвел звон, от которого Александр пробудился. Он оглядел сонными глазами помещение и вздрогнул, узрев подле себя охотничью собаку, подаренную ему албанским царем. В покои царя разрешалось пройти только Перите, его любимой собаке, которую он сам вырастил. Остальные же псы содержались отдельно, и появление собаки очень удивило царя. - Что ты тут делаешь, дружок? - спросил он, протягивая руку к голове пса, чтобы погладить его.
Однако тот не позволил ему прикоснуться к себе, зарычал и с угрозой оскалил клыки. Александра поразило выражение глаз собаки, которое больше походило на взгляд не животного, а человека. Базилевс медленно отнял руку и, просунув ее под подушку, нащупал рукоять кинжала. Он чувствовал опасность и враждебность, исходящие от четвероного существа. Крепко сжал кинжал, который держал в руке, и мысленно подготовил себя отразить нападение этого громадного и сильного пса, способного одолеть льва, заглушить своим воем кабана и сбить с ног громким лаем слона.
Феридун сделал жест рукой, подавая знак своей помощнице вступить на подмостки магического театра и исполнить свою партию в трагическом спектакле.
Она встала в центр начерченного круга, который должен был защитить ее от проникновения внутрь злых духов, перестала дышать, и стала мысленно призывать силу огня помочь ей рассеять плоть. Как только мысленный импульс ее достиг наивысшей силы, она почувствовала, как астральное тело вырвалось из темницы ее организма. Тело Зуммуриады постепенно визуально исчезло и душа, перейдя из видимого мира в невидимый, посредством проводника устремилась к намеченной цели.
Спустя доли секунды ее астральный огонь (душа) очутился в Тарсе в покоях Александра. Но для того, чтобы осуществить кару, Зуммуриаде предстояло обрести молекулярные силы, которые легко было позаимствовать у видимого пламени, горевшего в помещении. Астрал (душа) приблизился к пламени и вошел в него. От этого соприкосновения душа обрела форму и очертания, пылающие огнем, которые стали видны человеческому глазу.
Александр попятился назад, увидав в комнате деву, вышедшую из пламени. Она медленно и плавно приблизилась к нему и тогда вблизи он смог разглядеть воздушные пряди волос, тонкий девичий стан и даже черты лица. Дева огня очень походила на ту, которую он неоднократно видел в своих снах. Зуммуриада также узнала героя многих ее сновидений. С минуту они стояли, вопросительно глядя друг на друга, пытаясь понять причину своих видений. В молчаливом взгляде Александра дева огня обнаружила тайную силу, поддерживающую его, и это заставило ее отступить.
Заметив ее колебания, Феридун решил немедленно действовать. Прикоснись к нему, Зуммуриада! Отними огонь его тела! - взывал жрец, и голос его услышала только она.
Огненная дева отрицательно покачала головой, не желая выполнять прежний замысел. - Сделай это! Вспомни о судьбах невинных людей, погибающих из-за его тяги к славе. Прикоснись к нему! Убей его! - призывал тот, но дева вновь отказалась подчиниться ему. - Если этого не сделаешь ты, то я велю этому псу перегрызть ему глотку, - пригрозил маг. - Выбирай, либо он умрет быстрой и легкой смертью, либо мучительной и долгой.
Зуммуриада поняла, что он был обречен. Не желая видеть муки приговоренного к смерти, она прильнула к нему и коснулась рукой его груди. Мимолетный контакт не причинил человеку ожога. Частицы биоэнергии молодого царя перешли к пламенной деве и он, ослабев, без чувств упал на ложе.
Астральный огонь устремился в пламя и, вернув его молекулярную силу, перенесся с помощью проводника-жреца из мира непознаваемого в мир неизведанного.
Феридун, добившись своей цели, отпустил сознание животного и также вернулся в материальную оболочку.
Когда Зуммуриада полностью восстановила свой организм, он с укором спросил о причинах ее опрометчивого и необдуманного поступка. Однако та не пожелала удостоить его ответом и ушла из комнаты. Покровитель заметил на ее лице подавленность, но узнать что-либо ему так и не удалось.
* * *
Когда Александр пришел в сознание, солнце уже стояло в зените. С трудом присев на ложе, он туманным взглядом осмотрел комнату. Яркие лучи солнца, проникая сквозь оконный проем, заливали все пространство помещения.
"Уже полдень? - подумал царь. - Как долго я спал".
Он попытался подняться, но не смог. Все тело его ломило от боли, голова гудела тяжелым колоколом, в груди было неприятное ощущение, как будто кто-то нанес ему сильный удар в эту часть тела.
События прошедшей ночи, словно нанизанный на нитку жемчуг, выстроились в памяти Александра. Он вспомнил все! И недоброжелательного пса, и деву огня! Но было ли это на самом деле или его воображение сыграло над ним злую шутку? А может, увиденное являлось всего лишь частью сновидения? Выяснить это Александру так и не удалось, и он решил скрыть ото всех ночное происшествие.
К вечеру его состояние ухудшилось. Организм еще более ослаб, и он с трудом мог собраться с силами, чтобы подняться на ноги. Аппетит, который и ранее не был у него отменным, вовсе пропал, температура тела поднялась, и его начало лихорадить.
Никто из сопровождавших его в походе врачей не мог поставить диагноз и приступить к лечению. То ли болезнь царя стала следствием его купания в ледяных водах Кидна, то ли он переутомился в долгом походе, который переносил тяжелее остальных воинов. Неправильное лечение могло привести к летальному исходу, и это навлекло бы на врача гнев и обвинения македонян, поэтому никто не решался лечить Александра. Состояние его было тяжелым, и жизнь висела на волоске. Акарнанец Филипп, врач царской семьи, поставив дружбу к Александру выше своей жизни, принялся за его лечение. Зелье из различных лечебных трав, приготовленное Филиппом, сильно подействовало на царя и будто бы загнало вглубь его телесные силы; он утратил дар речи, впал в беспамятство и едва подавал признаки жизни. Возможно, его постигла бы участь, уготованная ему не судьбой, а магами, но Тихе, покровительствовавшая ему, не позволила Александру пасть в результате заговора.
На другом конце света, в священном городе Атеши-Багуан, жила молодая особа, решившая помочь македонскому царю.
После содеянного Зуммуриаде было не по себе. Она упрекала себя в жестокости, и в то же время оправдывала свои действия, сотворенные во благо людям. Несмотря на все справедливые доводы, приведенные покровителем, ее теребила совесть. Спустя несколько дней она приняла решение исправить свою ошибку.
Покинув дом на закате, она отправилась на побережье. Здесь при лучах уходящего солнца Зуммуриада намеревалась совершить ритуал "воздушное тело", чтобы вернуть жизненную силу македонскому царю. Начертив на влажном песке магический круг и заняв место в его середине, она подняла глаза на закатное солнце, край которого едва коснулся водного горизонта. Девушка оглянулась по сторонам, чтобы убедиться в правильном выборе ею места обряда. В этой части побережья было безлюдно, и никто не смог бы нарушить ее мистические действия.
Когда настало время, душа ее покинула телесную оболочку, и плоть девушки растворилась в воздухе. Космический огонь - лучи солнца - помогли ей переместиться в нужном направлении.
В помещении, куда она попала, находились трое мужчин. Один из них в беспамятстве лежал на ложе, а двое других о чем-то тихо беседовали в стороне, находясь спиной к ложу.
Астральное тело на сей раз образовало форму посредством дневного светила. Приблизившись к ложу, дева взглянула на Александра. Лицо его, некогда ясное и светлое, выглядело бледным и безжизненным, и это было следствием необдуманного шага Зуммуриады. Но она вовремя осознала свою ошибку и вернулась, чтобы исправить все. Дева протянула руку, коснулась ослабленного организма и вернула Александру силу, которой он был лишен. Плоть обрела долгожданную энергию, и кожа больного приняла жизненный цвет, он начал приходить в себя. Исполнив свою миссию, дева подошла к оконному проему, и образ ее истаял в лучах солнца. - Его состояние ухудшилось. Вы уверены, что проводите лечение надлежащим образом? - спросил у врача Гефестион, близкий друг царя. - Ну конечно! Все идет как по маслу, - пытаясь скрыть свою подавленность, отозвался Филипп. - Тогда почему же он все еще без сознания? - Это все временная реакция, и очень скоро он поправится... речь его оборвал тяжелый вздох пациента.
Филипп с тревогой кинулся к ложу и облегченно вздохнул, увидев пробуждение царя....
Прошло две недели. - Как ты себя чувствуешь? - с заметным волнением поинтересовался друг детства. - Намного лучше, - все еще не вставая с постели, ответил Александр. - Словно не болел. - Я очень, очень тревожился за тебя. - Патрокл не оставил Ахилла в беде, - улыбнулся царь. - Их разлучила только смерть. - Не говори при мне об этой коварной старухе. Я успел с ней познакомиться, когда болел. Сейчас я желаю думать только о славе и доблести. Как только я окрепну, двинемся снова в путь. Не пристало воинственным завоевателям и героям отлеживаться в постели как лежебокам, бездельникам и... - ...изнеженным сердцеедам. Дополнение друга рассмешило Александра. - Совершенно верно! - подтвердил царь. - Сон и близость с женщиной более всего заставляют человека ощутить себя смертным. Ведь утомление и сладострастие проистекают от одной и той же слабости человеческой природы...
Г л а в а 25
ЖИТЕЛЬ ПОДВОДНОЙ БАЗЫ
Смотрит вдаль она с тайным вопросом,
А луна продолжает свой путь
И ласкает развитые косы
И ее серебристую грудь.
Но в тоске, ничему не внимая,
Словно жаждет нездешнего мая,
Всё глядит она перед собой,
И томится по жизни иной.
"Девичья башня". Джафар Джабарлы
Зуммуриада вернулась в свою материальную оболочку, чем и закончился ритуальный обряд. Ей полегчало от сознания успешно прошедшей миссии. Она стерла ногой круг, нарисованный на морском песке и с опаской осмотрелась, не было ли кого поблизости.
Удачно выбранная местность помогла девушке избежать не только кривотолков, но и опасности. Если бы о ее чудодейственной силе узнали приверженцы Заратуштры, то непременно предали бы ее смерти как последовательницу запрещенной религии. А стань известным дастуру Феридуну о ее сегодняшнем поступке, то и тут ей не поздоровилось бы.
Девушка зашагала к причалу и, не дойдя до него, уселась на один из прибрежных валунов.
Солнце уже исчезло и на небесном горизонте осталось желто-розовое зарево. Вечерний бриз дул с охлажденного побережья на море, вспенивая и волнуя водные просторы. Волны, подобно дыханию моря, при каждом его вздохе обнимали песчаный берег. Покойные вечерние часы нарушали только шум прибоя и крики чаек, круживших недалеко от побережья. Одна из птиц, подлетев к берегу, села на камень возле Зуммуриады.
Прошлая ошибка Оннеса, ученого с Шатры, научила его быть более осмотрительным. С тех пор как он в последний раз выбрался на берег в образе тюленя, он ни разу не покинул морских просторов. Год, проведенный в кропотливой работе, прошел успешно для него. Вот только образ девушки, увиденной им на берегу моря, не стерся из памяти. Порой ему казалось, что он слышал ее голос в тишине подводного мира, ощущал ее присутствие не только на земной юдоли, но и в своем сердце.
Обитателям Шатры было чуждо чувство любви. Они жили не ощущениями, переживаниями и страстями, а лишь разумом, что, по их мнению, являлся наивысшей космической силой, ради развития которого и стоило жить.
С посещением Анариса - Земли взгляды Оннеса на жизнь несколько изменились. Причиной этих перемен стали то ли познания, постигнутые по ходу исследования животных организмов, то ли внезапная встреча с разумным созданием планеты, которым оказалась прекрасная юная дева. Теперь Оннес не думал подобно всем суликийцам (к коей расе принадлежал и сам), что смысл вечной жизни лишь в умственном прогрессе. Ему казалось, что чувства человеческого рода тоже стоят внимания и для постижения этой природной особенности поселенцев Анариса также необходимо было провести своего рода исследование.
Придя к такой неординарной идее, отчасти подсказанной ему желанием увидеть ту самую прекрасную деву, и подкрепив всевозможными доводами свое решение, Оннес после долгих раздумий и противоречий, наконец, отважился вступить в контакт.
Приняв внешний облик морской птицы, он приступил к поискам девушки. Прошло более двух недель, прежде чем он смог найти ее.
С-тир, которого Зуммуриада знала с самого детства, куда-то вновь запропастился. Более месяца он не являлся на встречу с ней, и поэтому она в знак протеста или же от обиды также не появлялась в заутренний час на побережье. Но в тот вечер по случаю судьбы Зуммуриада оказалась у моря, и ученому с далекой планеты посчастливилось вновь ее встретить.
Однако прежде, чем начать знакомство, ему захотелось понаблюдать за ней со стороны. Она была такой же прекрасной и обворожительной, какой запечатлелась в его памяти, только немного более печальной. Выразительный ясный взгляд изумрудных глаз был прикован к морским просторам. Так неподвижно, она просидела более часа. Оннес в то время боролся с собственной нерешительностью. Нет, он медлил не из опасения получить выговор от начальства за самовольство, а из страха быть нехорошо принятым представительницей другой цивилизации. Он боялся привязаться к ней больше, чем того хотел бы сам, боялся не справиться с наплывом новых и неизведанных для него чувств. Однако ощущение, которое Оннес испытывал впервые, было для него настолько приятным и неописуемо превосходным, что он не желал отказаться от него. Он хотел видеть и слышать эту очаровательную особу, быть рядом с ней и думать только о ней. Вихрь чувств завлек его в сети, из которых трудно было выбраться даже сильному духом человеку, ну а для новичка, который впервые испытывает нежные чувства, и вовсе сложно распутать клубок любви.
Возможно, исход этой истории был бы совсем иным, если бы в тот вечер внеземной ученый, покинув берег, вернулся на подводную базу. Однако все предрешила одна-единственная мысль, высказанная вслух жительницей Земли.
На смену сонному сумраку пришла ясная и полная таинств ночь в одеянии из блестящих мириадов небесных светил. Подняв глаза к звездному небосводу, Зуммуриада с тоскливым вздохом проговорила: - Интересно, есть ли жизнь на этих звездах? - Конечно же, есть, - услышала она чей-то голос рядом.
Девушка обернулась и встрепенулась, увидав подле себя мужчину средних лет со светлыми глазами, платиново-серебристыми волосами и приятной наружностью. Неожиданное появление среди ночной темени незнакомца вспугнуло Зуммуриаду и она, спрыгнув с камня, отошла на несколько шагов назад. - Кто вы? - растерянно спросила она. - Прошу, не бойся меня, - промолвил незнакомец.
Поднялся также на ноги и выпрямился во весь свой могучий рост. На нем было плотно прилегающее серебристо-блестящее одеяние, светящееся в ночной полутьме. - Кто вы? - вновь спросила Зуммуриада, впервые видя человека в столь непривычной для глаз одежде. - Меня зовут Оннес. - Как вы здесь очутились? Я не слышала ваших шагов... или вы... - она взглянула на небо, потом на мужчину и спросила, показывая пальцем на полную луну: - Вы свалились оттуда?
на вопрос кочевника. - Что же является главным в жизни ашавана? - спросил
престарелый херпат у детей, сидящих напротив него и слушающих сказания о пророке Заратуштре. - Добрые помыслы, добрые речи, добрые дела, - ответили хором они. - Верно, и еще не надо забывать об Аше... - Гюлистан, - донесся
тихий мужской голос из соседней комнаты.
На это имя откликнулась девушка лет двадцати четырех, сидящая на циновке возле двери комнаты. - Иди сюда, - сделав ей жест рукой, шепотом велел дастур.
Девушка тотчас покинула комнату и, надев свою обувь в передней, вышла из дома следом за мужчиной. - Сколько раз тебе можно говорить - не ходи в этот дом, - пожурил ее дастур. - Но дядя Феридун, что в этом предосудительного? - изумленно развела руками Зуммуриада, которую дастур и члены его семьи при посторонних звали Гюлистан. - Тебе не следует слушать россказни этого старца-болтуна. Это слишком опасно. - Опасно? Но я не услышала в его речах ничего, что представляло бы угрозу. - Опасность порой таится даже в самых сладких и мудрых речах. Вера Заратуштры - это болезнь, которая проникает людям в сердца, и нет от нее лечения. - А разве праведность тоже лечат? - Не говори так. Ты разбиваешь мне сердце, уподобляясь этим отступникам истинной, чистой веры. - Но они так же называют и свою религию, - неотступно следуя за Феридуном, заметила девушка. - Их вероучение, моя милая, построено на основах древнейшей религии человечества, которая и является истинной. Бесспорно, они отрицают это. Но ведь Заратуштра был таким же жрецом из племени магов, как и любой другой в нашем родном селении. Не знаю, отчего и каким образом он прозрел, если, конечно же, это происшествие когда-то имело место, но все, что проповедуют его священнослужители (за исключением нескольких догматов), все это написано в учении магов и не является новшеством святейшего пророка. - Но ведь они не признают Великого и Доброго Змея, и считают змей храфстра*, и убивают их. Глупцы эти не ведают, что из яда той же змеи мы - маги, готовим зелье, которое, между прочим, помогает им выздороветь и окрепнуть. Ну, хватит об этих малодушных святошах. Я искал тебя, чтобы сообщить важные новости. Учитель Мазарес нашел меня? - с некоторым испугом спросила Зуммуриада. Нет-нет, не беспокойся. Дело не в этом. - А в чем же? - облегченно вздохнув, поинтересовалась та. - Один мой очень хороший знакомый прислал мне письмо с нарочным, где он просит оказать ему помощь в одном очень деликатном вопросе. - Каком? - с интересом посмотрела она на дастура.
______________ * Храфстра - по мнению зороастрийцев, змеи, жабы, насекомые и некоторые другие животные, считаясь нечистыми, т. е. порождением зла, должны были уничтожаться.
Он опасливо оглянулся по сторонам. На улице было многолюдно, и он не решился раскрыть тайну там. - Дойдем до дома, и я все объясню тебе.
Феридун и его подопечная добрались до невысокого, но многокомнатного дома почтенного дастура. Проводив Зуммуриаду в алтарный зал, маг поведал содержание таинственного письма. - Убить человека? - изумленно всплеснула руками девушка. - Что стоит жизнь одного человека, когда решается судьба сотен тысяч людей, и будущее нашей родины? - Не спорю, возможно, вы и правы, - с сомнением отозвалась та. - Но смерть его должна настигнуть в честном бою, а не в предательских интригах. - В верности мы ему не присягали, так что и предательством наш поступок также нельзя назвать. - Но мы будем делать это преднамеренно. - А разве он не преднамеренно стремится разрушить наш мир и поработить нас? - возмущенно повысил голос Феридун. Он умолк и взял себя в руки. - Зуммуриада, этот человек, обратившийся ко мне за помощью, мог бы адресовать письмо и к учителю Мазаресу. - Так почему же он не сделал этого? - высокомерно спросила собеседница. - Как будто ты сама не знаешь учителя. Подай ему такую идею, так он примется за это предложение с таким жаром и активностью, что прежде чем его успеют остановить, он погубит сотни жизней. А нам нужно лишить жизни только лишь одного человека, - он выдержал паузу и спросил: - Так ты поможешь мне? - Что ж, если это во спасение других людей, то я, пожалуй, уступлю вашему желанию. - Прекрасно! Ровно в полночь мы решим судьбу мира!
* * *
- Поразительно! - воскликнул Александр, войдя в воды Кидна.
Вода здесь ледяная даже летом! - В таком случае, я бы советовал вам
выйти на берег, - сказал царю молодой афинянин Афинофан, который
обычно омывал и умащал его. - Если вы простудитесь, базилевс, все
подумают, что это я, недотепа, омыл вас холодной водой. - А если я
утону, то все скажут, что это ты постарался, - подшутил молодой
государь и нырнул с головой в воду. - О, Зевс, образумь того, кому ты
покровительствуешь! - вознеся руки к небесам, воскликнул юноша.
Александр вынырнул из воды и, стуча зубами от озноба, направился к берегу. Слуга тотчас приблизился к нему и, укутав царя полотенцем, начал растирать его кожу, чтобы согреть продрогший организм. - Вас не одолело вражеское оружие, но сразит собственная легкомысленность, - причитая, бормотал Афинофан себе под нос. - Подумать только, лезть в такую ледяную воду! - Для этого требуется тоже героизм, - подметил Александр. - Скорее безответственность, - отозвался смелый афинянин. - Что будет, если вас постигнет хворь? Это станет катастрофой для всех нас и, в первую очередь, для вас. В преддверии такого решающего боя, когда кефены наверняка собираются с силами, вы решили ослабить ваш организм и боевой дух воинов. Ты прав, Афинофан. Я поступил опрометчиво. Но откуда я мог знать, что вода здесь такая холодная?
Александр вернулся в город и после ужина прошествовал в свою опочивальню. Он сел на ложе, вынул из ножен кинжал с красиво оформленной золотой рукоятью и положил его под подушку. Здесь же находилась самая дорогая и близкая его сердцу книга - гомеровская "Илиада", изучая которую, по его мнению, можно было достигнуть высшей военной доблести.
Взяв книгу в руки, редактированную Аристотелем, он пролистал ее и прочитал вслух следующее:
Ей, тяжело вздохнув, отвечал Ахиллес быстроногий:
"О, да умру я теперь же, когда не дано мне и друга
Спасть от убийцы! Далеко, далеко от родины милой
Пал он; и, верно, меня призывал, да избавлю от смерти!
Что же мне в жизни? Я ни отчизны драгой не увижу,
Я ни Патрокла от смерти не спас, ни другим благородным
Не был защитой друзьям, от могучего Гектора падшим.
Смерти не мог избежать ни Геракл, из мужей величайший,
Как ни любезен он был громоносному Зевсу Крониду;
Мощного рок одолел и вражда непреклонная Геры.
Так же и я, коль назначена доля мне равная, лягу,
Где суждено; Но сияющей славы я прежде добуду*!"
______________ * Гомер. "Илиада". Отрывок из песни восемнадцатой: "Изготовление оружия".
Прочитав строки о своих доблестных предках, Александр закрыл книгу и, тяжело вздохнув, положил ее обратно под подушку.
У изголовья его ложа стояла чаша, которую по приказу царя каждый вечер ставили туда слуги. Внутри этой самой чаши находился медный шарик. Взяв его в руки, Александр прилег в постель и протянул руку над чашей. Делал он это для того, чтобы сон не помешал ему во время раздумий. Порой, когда дремота вдруг овладевала им, пальцы его ослабевали и разжимались, но звон упавшего шарика тотчас будил его и он возвращался к прежним размышлениям.
Молодой царь задумался о предстоящем сражении. Бурные событиями дневные часы и переутомление от тяжелых дум завлекли его в царство Морфея; звон ударившегося о чашу металла разбудил его. Он открыл глаза и увидел...
* * *
В назначенный час Зуммуриада явилась в молельный зал дома Феридуна. Покровитель ее отчего-то задержался и минуты одиночества девушка провела в раздумье. Она сомневалась в правильности поступка, на который отважилась. Совершать мистические деяния заклинаниями, управлять стихиями и вызывать души умерших - всему этому она обучилась у верховного жреца магов Мазареса. Однако использовала она прежде свои сверхъестественные способности для благих дел, ныне же от нее требовалось положить конец земному существованию кого-то. Неизвестно, к какому решению пришла бы Зуммуриада, если бы Феридун не появился в зале.
Он обрадовался, увидев свою подопечную там. Больше всего он опасался ее отказа. Мистический ритуал, который он намеревался осуществить, возможно было совершить только двум людям, посвященным в учение древнего культа. Его сыновья, хоть и являлись его учениками и последователями, все же не были еще готовы к такому сложному обряду.
Жрец прошел в центр зала и, начертив два магических круга, велел Зуммуриаде встать в одном из них. Подбросил в алтарный огонь немного благовоний и расставил по краям начерченных кругов по девять сальных свечей. Тем временем девушка, отбросив головной платок, расплела свои косы и распустила пышные волосы. Сняла с себя все украшения, оставив лишь амулет с изображением Великого Змея. На ней было белоснежное длинное одеяние без рукавов, которое она надевала во время ритуального таинства.
Феридун встал напротив в круге, предназначенном для него. - Каким образом вы собираетесь обнаружить его? - спросила Зуммуриада. - С помощью животных, которых преподнесли ему в дар наши друзья, - ответил тот. Охотничьи псы? - зная метод действия магов, спросила она. - Верно! Наилучше управляемые существа с наименьшим подозрением для окружающих, - заметил жрец. - Кто возьмет на себя роль проводника и хранителя? - Я. - Значит, мне выпала честь быть убийцей. - Не убийцей, а вершителем справедливости, поправил ее маг.
Зуммуриада не ответила. Она желала быстрее закончить эту неприятную историю и вернуться к прежнему, безмятежному образу жизни.
Маг смежил веки, сконцентрировался и вслух начал призывать огонь помочь ему отыскать существо, носящее тепло (жизнь) - четвероногое животное, проживавшее у человека, которого ожидала кара.
Произнеся несколько раз священное слово, Феридун почувствовал, как его сознание слилось со светом (разумом) искомого животного. Отныне оно находилось под контролем жреца, и он мог видеть, слышать и чувствовать все то же, что и четвероногое существо.
Повинуясь желанию человека, захватившего его сознание, пес поднялся с места и побрел в известном ему направлении. Пройдя несколько дворов, он вошел в большой охраняемый дом и незаметно пробрался в покои македонского царя. Тот возлежал на своем ложе и, задремав, не увидел проникновения собаки в комнату. Когда пес приблизился к ложу, металлический шарик упал из руки царя в чашу и произвел звон, от которого Александр пробудился. Он оглядел сонными глазами помещение и вздрогнул, узрев подле себя охотничью собаку, подаренную ему албанским царем. В покои царя разрешалось пройти только Перите, его любимой собаке, которую он сам вырастил. Остальные же псы содержались отдельно, и появление собаки очень удивило царя. - Что ты тут делаешь, дружок? - спросил он, протягивая руку к голове пса, чтобы погладить его.
Однако тот не позволил ему прикоснуться к себе, зарычал и с угрозой оскалил клыки. Александра поразило выражение глаз собаки, которое больше походило на взгляд не животного, а человека. Базилевс медленно отнял руку и, просунув ее под подушку, нащупал рукоять кинжала. Он чувствовал опасность и враждебность, исходящие от четвероного существа. Крепко сжал кинжал, который держал в руке, и мысленно подготовил себя отразить нападение этого громадного и сильного пса, способного одолеть льва, заглушить своим воем кабана и сбить с ног громким лаем слона.
Феридун сделал жест рукой, подавая знак своей помощнице вступить на подмостки магического театра и исполнить свою партию в трагическом спектакле.
Она встала в центр начерченного круга, который должен был защитить ее от проникновения внутрь злых духов, перестала дышать, и стала мысленно призывать силу огня помочь ей рассеять плоть. Как только мысленный импульс ее достиг наивысшей силы, она почувствовала, как астральное тело вырвалось из темницы ее организма. Тело Зуммуриады постепенно визуально исчезло и душа, перейдя из видимого мира в невидимый, посредством проводника устремилась к намеченной цели.
Спустя доли секунды ее астральный огонь (душа) очутился в Тарсе в покоях Александра. Но для того, чтобы осуществить кару, Зуммуриаде предстояло обрести молекулярные силы, которые легко было позаимствовать у видимого пламени, горевшего в помещении. Астрал (душа) приблизился к пламени и вошел в него. От этого соприкосновения душа обрела форму и очертания, пылающие огнем, которые стали видны человеческому глазу.
Александр попятился назад, увидав в комнате деву, вышедшую из пламени. Она медленно и плавно приблизилась к нему и тогда вблизи он смог разглядеть воздушные пряди волос, тонкий девичий стан и даже черты лица. Дева огня очень походила на ту, которую он неоднократно видел в своих снах. Зуммуриада также узнала героя многих ее сновидений. С минуту они стояли, вопросительно глядя друг на друга, пытаясь понять причину своих видений. В молчаливом взгляде Александра дева огня обнаружила тайную силу, поддерживающую его, и это заставило ее отступить.
Заметив ее колебания, Феридун решил немедленно действовать. Прикоснись к нему, Зуммуриада! Отними огонь его тела! - взывал жрец, и голос его услышала только она.
Огненная дева отрицательно покачала головой, не желая выполнять прежний замысел. - Сделай это! Вспомни о судьбах невинных людей, погибающих из-за его тяги к славе. Прикоснись к нему! Убей его! - призывал тот, но дева вновь отказалась подчиниться ему. - Если этого не сделаешь ты, то я велю этому псу перегрызть ему глотку, - пригрозил маг. - Выбирай, либо он умрет быстрой и легкой смертью, либо мучительной и долгой.
Зуммуриада поняла, что он был обречен. Не желая видеть муки приговоренного к смерти, она прильнула к нему и коснулась рукой его груди. Мимолетный контакт не причинил человеку ожога. Частицы биоэнергии молодого царя перешли к пламенной деве и он, ослабев, без чувств упал на ложе.
Астральный огонь устремился в пламя и, вернув его молекулярную силу, перенесся с помощью проводника-жреца из мира непознаваемого в мир неизведанного.
Феридун, добившись своей цели, отпустил сознание животного и также вернулся в материальную оболочку.
Когда Зуммуриада полностью восстановила свой организм, он с укором спросил о причинах ее опрометчивого и необдуманного поступка. Однако та не пожелала удостоить его ответом и ушла из комнаты. Покровитель заметил на ее лице подавленность, но узнать что-либо ему так и не удалось.
* * *
Когда Александр пришел в сознание, солнце уже стояло в зените. С трудом присев на ложе, он туманным взглядом осмотрел комнату. Яркие лучи солнца, проникая сквозь оконный проем, заливали все пространство помещения.
"Уже полдень? - подумал царь. - Как долго я спал".
Он попытался подняться, но не смог. Все тело его ломило от боли, голова гудела тяжелым колоколом, в груди было неприятное ощущение, как будто кто-то нанес ему сильный удар в эту часть тела.
События прошедшей ночи, словно нанизанный на нитку жемчуг, выстроились в памяти Александра. Он вспомнил все! И недоброжелательного пса, и деву огня! Но было ли это на самом деле или его воображение сыграло над ним злую шутку? А может, увиденное являлось всего лишь частью сновидения? Выяснить это Александру так и не удалось, и он решил скрыть ото всех ночное происшествие.
К вечеру его состояние ухудшилось. Организм еще более ослаб, и он с трудом мог собраться с силами, чтобы подняться на ноги. Аппетит, который и ранее не был у него отменным, вовсе пропал, температура тела поднялась, и его начало лихорадить.
Никто из сопровождавших его в походе врачей не мог поставить диагноз и приступить к лечению. То ли болезнь царя стала следствием его купания в ледяных водах Кидна, то ли он переутомился в долгом походе, который переносил тяжелее остальных воинов. Неправильное лечение могло привести к летальному исходу, и это навлекло бы на врача гнев и обвинения македонян, поэтому никто не решался лечить Александра. Состояние его было тяжелым, и жизнь висела на волоске. Акарнанец Филипп, врач царской семьи, поставив дружбу к Александру выше своей жизни, принялся за его лечение. Зелье из различных лечебных трав, приготовленное Филиппом, сильно подействовало на царя и будто бы загнало вглубь его телесные силы; он утратил дар речи, впал в беспамятство и едва подавал признаки жизни. Возможно, его постигла бы участь, уготованная ему не судьбой, а магами, но Тихе, покровительствовавшая ему, не позволила Александру пасть в результате заговора.
На другом конце света, в священном городе Атеши-Багуан, жила молодая особа, решившая помочь македонскому царю.
После содеянного Зуммуриаде было не по себе. Она упрекала себя в жестокости, и в то же время оправдывала свои действия, сотворенные во благо людям. Несмотря на все справедливые доводы, приведенные покровителем, ее теребила совесть. Спустя несколько дней она приняла решение исправить свою ошибку.
Покинув дом на закате, она отправилась на побережье. Здесь при лучах уходящего солнца Зуммуриада намеревалась совершить ритуал "воздушное тело", чтобы вернуть жизненную силу македонскому царю. Начертив на влажном песке магический круг и заняв место в его середине, она подняла глаза на закатное солнце, край которого едва коснулся водного горизонта. Девушка оглянулась по сторонам, чтобы убедиться в правильном выборе ею места обряда. В этой части побережья было безлюдно, и никто не смог бы нарушить ее мистические действия.
Когда настало время, душа ее покинула телесную оболочку, и плоть девушки растворилась в воздухе. Космический огонь - лучи солнца - помогли ей переместиться в нужном направлении.
В помещении, куда она попала, находились трое мужчин. Один из них в беспамятстве лежал на ложе, а двое других о чем-то тихо беседовали в стороне, находясь спиной к ложу.
Астральное тело на сей раз образовало форму посредством дневного светила. Приблизившись к ложу, дева взглянула на Александра. Лицо его, некогда ясное и светлое, выглядело бледным и безжизненным, и это было следствием необдуманного шага Зуммуриады. Но она вовремя осознала свою ошибку и вернулась, чтобы исправить все. Дева протянула руку, коснулась ослабленного организма и вернула Александру силу, которой он был лишен. Плоть обрела долгожданную энергию, и кожа больного приняла жизненный цвет, он начал приходить в себя. Исполнив свою миссию, дева подошла к оконному проему, и образ ее истаял в лучах солнца. - Его состояние ухудшилось. Вы уверены, что проводите лечение надлежащим образом? - спросил у врача Гефестион, близкий друг царя. - Ну конечно! Все идет как по маслу, - пытаясь скрыть свою подавленность, отозвался Филипп. - Тогда почему же он все еще без сознания? - Это все временная реакция, и очень скоро он поправится... речь его оборвал тяжелый вздох пациента.
Филипп с тревогой кинулся к ложу и облегченно вздохнул, увидев пробуждение царя....
Прошло две недели. - Как ты себя чувствуешь? - с заметным волнением поинтересовался друг детства. - Намного лучше, - все еще не вставая с постели, ответил Александр. - Словно не болел. - Я очень, очень тревожился за тебя. - Патрокл не оставил Ахилла в беде, - улыбнулся царь. - Их разлучила только смерть. - Не говори при мне об этой коварной старухе. Я успел с ней познакомиться, когда болел. Сейчас я желаю думать только о славе и доблести. Как только я окрепну, двинемся снова в путь. Не пристало воинственным завоевателям и героям отлеживаться в постели как лежебокам, бездельникам и... - ...изнеженным сердцеедам. Дополнение друга рассмешило Александра. - Совершенно верно! - подтвердил царь. - Сон и близость с женщиной более всего заставляют человека ощутить себя смертным. Ведь утомление и сладострастие проистекают от одной и той же слабости человеческой природы...
Г л а в а 25
ЖИТЕЛЬ ПОДВОДНОЙ БАЗЫ
Смотрит вдаль она с тайным вопросом,
А луна продолжает свой путь
И ласкает развитые косы
И ее серебристую грудь.
Но в тоске, ничему не внимая,
Словно жаждет нездешнего мая,
Всё глядит она перед собой,
И томится по жизни иной.
"Девичья башня". Джафар Джабарлы
Зуммуриада вернулась в свою материальную оболочку, чем и закончился ритуальный обряд. Ей полегчало от сознания успешно прошедшей миссии. Она стерла ногой круг, нарисованный на морском песке и с опаской осмотрелась, не было ли кого поблизости.
Удачно выбранная местность помогла девушке избежать не только кривотолков, но и опасности. Если бы о ее чудодейственной силе узнали приверженцы Заратуштры, то непременно предали бы ее смерти как последовательницу запрещенной религии. А стань известным дастуру Феридуну о ее сегодняшнем поступке, то и тут ей не поздоровилось бы.
Девушка зашагала к причалу и, не дойдя до него, уселась на один из прибрежных валунов.
Солнце уже исчезло и на небесном горизонте осталось желто-розовое зарево. Вечерний бриз дул с охлажденного побережья на море, вспенивая и волнуя водные просторы. Волны, подобно дыханию моря, при каждом его вздохе обнимали песчаный берег. Покойные вечерние часы нарушали только шум прибоя и крики чаек, круживших недалеко от побережья. Одна из птиц, подлетев к берегу, села на камень возле Зуммуриады.
Прошлая ошибка Оннеса, ученого с Шатры, научила его быть более осмотрительным. С тех пор как он в последний раз выбрался на берег в образе тюленя, он ни разу не покинул морских просторов. Год, проведенный в кропотливой работе, прошел успешно для него. Вот только образ девушки, увиденной им на берегу моря, не стерся из памяти. Порой ему казалось, что он слышал ее голос в тишине подводного мира, ощущал ее присутствие не только на земной юдоли, но и в своем сердце.
Обитателям Шатры было чуждо чувство любви. Они жили не ощущениями, переживаниями и страстями, а лишь разумом, что, по их мнению, являлся наивысшей космической силой, ради развития которого и стоило жить.
С посещением Анариса - Земли взгляды Оннеса на жизнь несколько изменились. Причиной этих перемен стали то ли познания, постигнутые по ходу исследования животных организмов, то ли внезапная встреча с разумным созданием планеты, которым оказалась прекрасная юная дева. Теперь Оннес не думал подобно всем суликийцам (к коей расе принадлежал и сам), что смысл вечной жизни лишь в умственном прогрессе. Ему казалось, что чувства человеческого рода тоже стоят внимания и для постижения этой природной особенности поселенцев Анариса также необходимо было провести своего рода исследование.
Придя к такой неординарной идее, отчасти подсказанной ему желанием увидеть ту самую прекрасную деву, и подкрепив всевозможными доводами свое решение, Оннес после долгих раздумий и противоречий, наконец, отважился вступить в контакт.
Приняв внешний облик морской птицы, он приступил к поискам девушки. Прошло более двух недель, прежде чем он смог найти ее.
С-тир, которого Зуммуриада знала с самого детства, куда-то вновь запропастился. Более месяца он не являлся на встречу с ней, и поэтому она в знак протеста или же от обиды также не появлялась в заутренний час на побережье. Но в тот вечер по случаю судьбы Зуммуриада оказалась у моря, и ученому с далекой планеты посчастливилось вновь ее встретить.
Однако прежде, чем начать знакомство, ему захотелось понаблюдать за ней со стороны. Она была такой же прекрасной и обворожительной, какой запечатлелась в его памяти, только немного более печальной. Выразительный ясный взгляд изумрудных глаз был прикован к морским просторам. Так неподвижно, она просидела более часа. Оннес в то время боролся с собственной нерешительностью. Нет, он медлил не из опасения получить выговор от начальства за самовольство, а из страха быть нехорошо принятым представительницей другой цивилизации. Он боялся привязаться к ней больше, чем того хотел бы сам, боялся не справиться с наплывом новых и неизведанных для него чувств. Однако ощущение, которое Оннес испытывал впервые, было для него настолько приятным и неописуемо превосходным, что он не желал отказаться от него. Он хотел видеть и слышать эту очаровательную особу, быть рядом с ней и думать только о ней. Вихрь чувств завлек его в сети, из которых трудно было выбраться даже сильному духом человеку, ну а для новичка, который впервые испытывает нежные чувства, и вовсе сложно распутать клубок любви.
Возможно, исход этой истории был бы совсем иным, если бы в тот вечер внеземной ученый, покинув берег, вернулся на подводную базу. Однако все предрешила одна-единственная мысль, высказанная вслух жительницей Земли.
На смену сонному сумраку пришла ясная и полная таинств ночь в одеянии из блестящих мириадов небесных светил. Подняв глаза к звездному небосводу, Зуммуриада с тоскливым вздохом проговорила: - Интересно, есть ли жизнь на этих звездах? - Конечно же, есть, - услышала она чей-то голос рядом.
Девушка обернулась и встрепенулась, увидав подле себя мужчину средних лет со светлыми глазами, платиново-серебристыми волосами и приятной наружностью. Неожиданное появление среди ночной темени незнакомца вспугнуло Зуммуриаду и она, спрыгнув с камня, отошла на несколько шагов назад. - Кто вы? - растерянно спросила она. - Прошу, не бойся меня, - промолвил незнакомец.
Поднялся также на ноги и выпрямился во весь свой могучий рост. На нем было плотно прилегающее серебристо-блестящее одеяние, светящееся в ночной полутьме. - Кто вы? - вновь спросила Зуммуриада, впервые видя человека в столь непривычной для глаз одежде. - Меня зовут Оннес. - Как вы здесь очутились? Я не слышала ваших шагов... или вы... - она взглянула на небо, потом на мужчину и спросила, показывая пальцем на полную луну: - Вы свалились оттуда?