Уэллс Энгус. Гнев Ашара (Книга Королевств - 1)

   Кедрин больше слушал, чем говорил, поражаясь находчивости отца, хотя и высказал мнение, а не лучше ли будет объявить новость во всеуслышание, и тем самым призвать людей к бдительности в миг страшной опасности, нависшей над всем Тамуром.
   - Рано,- мягко сказал ему Бедир, поигрывая оправленной в серебро флягой красного вина размером с добрый шлем.- Они слишком привыкли к миру, чтобы такое известие не вызвало среди них паники. Слово, раздавшееся здесь, пролетит по Идре, меняясь в пути, пока у андурелских порогов не услышат о разрушении крепостей и всеобщем избиении на севере. Если следует ждать самого худшего, нам потребуется каждый человек, а не города, опустошенные молвой. И не перепуганные оравы беглецов, ищущих убежища.
   - Но уж тамурцы-то не побегут,- возразил сын.- Они сплотятся для защиты страны.
   - Ага, сплотятся,- кивнул Бедир, наполняя до края обе их кружки,- при условии, что будет где и вокруг кого. Мы должны обеспечить и то, и другое, а для этого надо поспеть в Андурел и там известить Дарра.
   - Браннок уже вышел в поход,- сказал Кедрин, вспомнив, как только что назначенный командир вспомогательных сил выскользнул украдкой из Высокой Крепости нынче ночью.- Когда он наберет лихих парней, разве они не станут болтать?
   - Не думаю,- улыбнулся Бедир.- Браннок здравомыслящий парень и знает, что нам грозит. Он понимает, как нужна сейчас осторожность, и полагаю, я убедил его, как важно не привлекать внимания. Кроме того, если всякий сброд начнет каркать, вещая беду, кто ему поверит?
   - И он действует тайно? - ухмыльнулся Кедрин.
   Бедир кивнул, потягивая горячее вино, прежде чем заговорить.
   - Положим, что король Дарр и силы Андурела - это одна колонна наших войск. Тамур, Кеш и Усть-Галич - вторая, третья и четвертая. Надеюсь, Посланец, как ни станет он таиться, увидит только их. А Браннок и его парни будут пятой. Тайной колонной.
   - Твоим слепнем,- пробубнил Кедрин.
   - Ты спишь, навострив уши,- улыбнулся отец.
   - И с клинком в руке, раз настали такие дни,- мрачно кивнул сын.
   - Думаю, некоторое время у нас будет мало надобности в клинках,сказал Бедир.- Хотя бы на пути в Андурел.
   - Мне там ответят на вопросы? - спросил Кедрин.
   Но прежде, чем отец что-то произнес, дверь таверны распахнулась, пропустив вместе с порывом ветра тучного человека, размеры которого еще больше увеличивал необъятный плащ.
   - Бодрящая погодка,- весело заявил он, стряхивая с плаща большие и частые капли,- после такого знойного лета.
   Насмешливые крики, которые вызвало это замечание, побудили его лучезарно улыбнуться, и Кедрину представилась луна в полнолуние. Вновь прибывший был кругл во всех отношениях. Когда он сбросил основательный капюшон, взорам явилась круглая голова без всякого признака волос с мерцающими из-под редких клочковатых бровей глазами, внимательно оглядывающими зал, и белыми зубами, блестящими из-за толстых губ. Пришелец кинул на стул плащ, под ним оказалась куртка, похожая на палатку, на груди блестел трезубец Речной Гильдии - такой маленький на необъятных кожаных просторах. Вошедший подтянул пояс, который сгодился бы на подпругу лошади, сдвинул его повыше над мощным животом и бережно, словно кошка лапы, отряхнул сапожищи.
   Затем он потребовал эвшана - крепкого питья речников, утверждавших, что он прогоняет идрийскую сырость, и метнул монетку улыбающемуся хозяину.
   Свою порцию он выпил залпом, удовлетворенно вздохнул и подождал, пока кружку вновь наполнят, внимательно обозревая таверну. Затем целенаправленно прошел наискось в угол, где сидели Кедрин и Бедир.
   - Я Гален Садрет,- назвался он.- Можно сесть?
   Бедир молча указал на ближайший табурет. Речник подтянул его к столу и опустил на него всю тушу, наклонясь вперед и опершись на оба локтя, так что его тело стало живым щитом от любопытных взглядов, устремленных в угол.
   - Как я понял, вам надо вниз по реке,- голос его, густой и низкий, звучал теперь куда тише.
   - Нам надо в Андурел,- кивнул Бедир.
   - Если вы те двое, о которых упомянул господин Рикол, то дело решено,улыбнулся Садрет.
   - А что сказал господин Рикол? - осведомился Бедир, глядя, как исчезает прямо на глазах содержимое второй кружки.
   Садрет улыбнулся еще шире и проревел через плечо, чтоб ему налили по новой. Он подождал, пока подойдет служаночка с оловянным кувшином, шлепнул ее по заду, едва она тронулась прочь, а затем ответил:
   - Что у двух благородных воинов дело в Сердце Трех Королевств, и что они будут рады услугам честного лодочника.
   - К каким, разумеется, принадлежишь ты,- улыбаясь, пророкотал Бедир.
   Кедрин тоже начал улыбаться, когда кряжистый детина разыграл изумление, крайне удивившись, что кто-то смет сомневаться в его честности.
   - Мало сказать, из честных - из надежных! - воскликнул Садрет.- В сущности, я владелец лучшей, самой быстроходной и безопасной барки, бороздившей когда-либо Матерь Вод.
   - За такие услуги причитается высокая цена,- предположил Бедир.
   Садрет пожал плачами, точно гора пошевелилась.
   - Бывают времена,- изрек он,- когда цель определяет цену.
   - И говорил господин Рикол о нашей цели?
   - Только, что надо доехать скоро и безопасно,- речник опять заулыбался, постучав мясистым пальцем по крылу широкого носа.- Но я всегда чую беду, когда она плывет по Идре.
   - Беду? - переспросил Бедир. Садрет кивнул.
   - С сигнальных вышек все летят и летят послания, и хотя я их азбуку не учил, но знаком с более обычными средствами передачи вестей. Итак, пахнет бедой. Помимо этого, я много путешествовал в жизни. И как-то раз посетил Кайтинову Твердыню, Владыка Бедир.
   Кедрин напрягся, не зная, как поведет себя отец, но тот не шелохнулся, а лишь потягивал вино и поглядывал на речника, как бы оценивая. Наконец, Бедир сказал:
   - Я предпочел бы, чтобы ты не оглашал мое имя.
   - Как тебе угодно,- улыбнулся Садрет, его лысая макушка заблестела, когда он ее наклонил.- Можно только спросить, не принц ли Кедрин этот юноша? Среди моих явных достоинств затесалась такая слабость, как любопытство.
   - Это он,- подтвердил Бедир.- И, как я, путешествует тайно.
   Садрет кивнул еще раз, изучая Кедрина.
   - Славно иметь такого сына, сударь. И, будьте уверены, я никому не раззвоню, кто вы и что. На команду тоже можно положиться.
   - Если тебя прислал Рикол, я тебе верю,- сказал Бедир.- И остается договориться только о плате. Речник дружелюбно просиял и сказал:
   - Честь везти Владыку и принца Тамура слишком велика, чтобы упоминать о таких пустяках. Вы едете бесплатно.
   - Спасибо,- проговорил Бедир, то же повторил и Кедрин.- Когда отчаливаем?
   Садрет взглянул на окно и заметил, что вода уже просочилась между плотно закрытыми ставнями.
   - Когда немного поутихнет, сударь. Сударь? Мне так тебя и звать, или ты что-то предложишь?
   - Мое имя Бедир, моего сына - Кедрин,- последовал ответ.- Или этого достаточно, чтобы твои люди нас узнали?
   - Некоторые слышали эти имена,- пожал плечами лодочник.- Но поверят, если я намекну, что вас просто-напросто назвали в честь вас.
   Кедрин с минуту поломал голову об этих словах и решил, что вряд ли кто-нибудь подумает, будто Владыка Тамура и его наследник станут путешествовать без огласки, в то время как использование настоящих имен упростит общение.
   - И надолго это? - спросил он, указав на течь в окне.
   - Думаю, ненадолго,- ответил Садрет.- Лето кончилось, и осень заявляет о себе, не более того. Маленькое предупреждение. Хотя, если вы не против, я бы подождал, пока ливень уймется.
   - Я не лодочник,- согласился Бедир.- Тебе решать.
   - Великолепно,- просиял Садрет.- Посидим пока в этом уютном местечке и еще немного подкрепимся. Служанка!
   Его кружку наполнили в третий раз. Бедир заказал еще вина. Кедрин почувствовал, что слегка захмелел, расслабившись в тепле таверны и в обществе лодочника. Садрет же потчевал их бесконечными байками о жизни на Идре, не упоминая более о предстоящем плавании до Андурела или событиях, которые привели их в Высокую Крепость. Бедир потребовал еды, они подкрепились. Свежий хлеб и острое жаркое вобрали хмель, но сами стали оказывать усыпляющее действие, так что принцу не хотелось уходить, когда Садрет насторожился и объявил, что буря близится к концу. Принц так и не понял, как он это угадал. Но Бедир поднялся, запахнул плащ и закинул на левое плечо сумку с кое-какой запасной одеждой, а в правою руку взял ножны с мечом. Кедрин последовав его примеру, а Садрет двинулся впереди их, подобрав по дороге свой плащ.
   Дождь снаружи превратился в морось, которая в свой черед пропала, пока они шли к воде. Тучи рассеялись, и показалось не по-летнему бледное солнце, придав небу стальной блеск. Принесший непогоду ветер ослаб, но все еще дул, метя мусор и громыхая ставнями, он то хлопал, то скрипел оснасткой судов, причаленных вдоль берега. Идре была сумрачно-серой, почти как небо, поверхность ее наморщилась, бегущие от каменных швартовочных быков круги пересекались с мелкой речной волной.
   Садрет указал на барку, пришвартованную у самого откоса, и с гордостью произнес:
   - "Вашти" - лучшее судно на реке.
   И поспешил объяснить, что управлять таким судном целое искусство. Кедрин почти ничего не знал о лодках, но "Вашти" действительно выглядела примечательно. Она глубоко сидела в воде, от носового украшения, изображавшего древнего духа вод, до длинной рулевой лопасти насчитывалось добрых двадцать шагов. Обводы корпуса были плавными, заостренными и намекали на недурную скорость. Корма была поднята над мокрой от дождя обшивкой палубы и укрыта балдахином из ярких зеленых и желтых полос. На судне имелось две мачты: грот со свернутым прямым парусом и вторая, поменьше - в сущности, это был бушприт, на котором ставился парус, чтобы, как сказал хозяин, идти галсами, если не повезло с погодой.
   Длинные весла, числом десять, лежали вдоль бортов. Тяжелые латунные уключины указывали, где они встанут, когда понадобится грести. Люки были задраены в связи с недавней непогодой. Но видя, как тяжело барка сидит в воде, Кедрин догадался, что трюм уже нагружен. "Вашти" выглядела ухоженной, чистой и нарядной, борта были обшиты внакрой и позолочены, над ними виднелись ярко-алые поручни, а украшение на носу сияло лазурью.
   - Ну разве не красавица? Видели вы другую такую? - спросил владелец.И, не даст соврать Госпожа, ей не страшен самый мощный шторм, а бежит она быстрее боевого коня. Во всех Королевствах нет корабля лучше.
   - Да, красивая,- согласился Кедрин, булькнув горлом. Он поднялся по трапу, и мир преобразился. Теперь твердь под ногами сменилась колеблющейся палубой, а то, что с надежного причала казалось лишь мелкой рябью, стало могучими волнами, на которых вверх-вниз покачивалось судно.
   - Привыкнешь. И довольно скоро,- усмехнулся Садрет.- Вещи кидайте сюда.- Он указал на нечто вроде низкого сундука между мачтами, добавив: Мечи тоже. Они вам на борту только мешать будут.
   Кедрин взглянул на отца, затем положил меч в деревянный ларь, когда Бедир ответил кивком на его немой вопрос. Оглядевшись, юноша увидел, что на борт уже входят матросы. Их было всего одиннадцать, одеты они были кто во что горазд, общим у всех был только знак трезубца на груди. Они окинули отца и сына безразличными взглядами и разбрелись по местам, как люди, давно привыкшие к своим обязанностям. Садрет улыбнулся им и прошел на корму, поманив за собой Бедира и Кедрина.
   - У нас пассажиры,- объявил он, голос его разнесся по палубе и за ее пределами.- Два благородных господина, следующие в Андурел. И не стоит тратить время на расспросы. Зовут их Бедир и Кедрин в честь, как они мне сказали, нашего милостивого Владыки Тамурского и его сына. У них королевское дело, так что с вопросами лучше не суйтесь.
   С этими словами он занял место у руля и обеими мускулистыми руками ухватился за рукоять. Двое матросов, один с носа, другой с кормы, соскочили на берег и отдали швартовы. Затем они запрыгнули обратно с проворством, которому Кедрин позавидовал. Когда "Вашти" отделилась от причала, юноша заковылял к поручням и вцепился в ярко окрашенное дерево, чтобы удержаться. От смущения его избавило зрелище Бедира, ухватившегося за опору балдахина и съехавшего на узкую скамью, огибающую корму, с внезапно обесцветившимся, а затем и слегка позеленевшим лицом.
   Садрет выкрикнул приказ. Прямой парус развернулся, наполнился ветром и мягкими прыжками понес судно от берега на быстрину. За кормой забурлила белая пена.
   - Прямо летит, ага? - рассмеялся лодочник.
   - Еще бы,- согласился принц, забыв о неудобстве, в то время как "Вашти" с каждым мигом набирала скорость. Как и обещал владелец, она мчалась по реке быстрее иного скакуна.
   - Ох,- простонал Бедир и, свесив голову за борт, изрыгнул сытный завтрак в Идре.
   - Бедир! - бодро крикнул Садрет.- Ты не сказал, что твое брюхо не пригодно для плавания.
   - Нет,- хмыкнул Владыка Тамура.- Не сказал.- Он с жалким видом вцепился в шест, глядя, как ходит ходуном скамья. Скорбь на его лице громче любых слов заявляла, насколько не по нраву ему такой способ путешествовать. Кедрин сочувственно улыбнулся. Затем, впервые после того, как в него угодила стрела, рассмеялся от души.
   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
   К тому времени, когда "Вашти" причалила у Геннифа, Кедрин был в куда лучшем состоянии, чем его отец. Снадобья, которые дала ему в дорогу Уинетт, благотворно действовали как на саму поврежденную мышцу, так и на ожог вокруг раны. Он снова смог пользоваться рукой - возможно, пока менее ловко, чем прежде, но, несомненно, чем дальше, тем лучше. Напротив, Бедира одолевала морская (вернее, речная) болезнь, и он все больше лежал на тюфяке или свешивался за борт, весь скукоженный. Для него был недоступен даже ночной отдых на твердой земле, ибо он сам попросил Галена Садрета спешить вовсю, и тот согласился. Каждую ночь кораблик зажигал огни, пробегая мимо обычных стоянок. Он держался стремнины и лишь порой немного сбавлял скорость. Однако, когда впереди замаячил Генниф, Садрет настоял на швартовке, объяснив, что здешние Сестры могут дать Бедиру лекарство. Шкипер одолел его сопротивление, заметив напрямик, что от человека, изнуренного болезнью, будет мало пользы в любых делах, которые ждут его в Андуреле. Кедрин поддержал речника, и Бедир согласился.
   "Вашти" причалила к берегу вскоре после зари. Бедир, поддерживаемый Садретом, неуверенным шагом двинулся к Убежищу Сестер.
   То было нарядное здание в нарядном городке - крытое синей черепицей, с чистыми синими каменными стенами, окруженное славным садиком, где к моменту появления троих путников уже работали Сестры. Очевидно, занемогший на реке путешественник был обычным для этих мест зрелищем, ибо Сестры немедля предложили Бедиру питье, которое уняло его взбесившийся желудок и вернуло лицу почти прежний цвет. Кедрин, подчиняясь указаниям Уинетт, попросил осмотреть его плечо, и с радостью услышал, что все идет как положено и что полная подвижность вернется в течение считанных дней - безусловно, еще до высадки в Андуреле. Единственным разочарованием, пусть и небольшим, считая срочность их дела, было то, что ему не хватило времени осмотреть Генниф. С реки город выглядел очаровательным, полным живописных зданий, лишенных всякого сходства с грубыми и суровыми постройками севера.
   Но требовалось спешить. И знание, что Орда день за днем подтягивается все ближе к Лозинам, помогло юноше пренебречь праздными удовольствиями. Для этого, как он надеялся, будет достаточно времени потом. Если же они задержатся, то времени может и не оказаться, так как Генниф вполне может исчезнуть в пылу сражений. Они вновь отчалили, пока в городе еще не наступил день.
   Время быстро дошло до полудня. "Вашти" со своей обычной прытью вылетела на стремнину и неслась по ней, суда поменьше, становившиеся все более многочисленными по мере продвижения на юг, расступались перед баркой. Помощник Садрета, улыбчивый мускулистый галичанин по имени Ивран, давал предупредительные сигналы в рожок, ловко вложенный в руки красавицы на носу. Матросы, несколько недовольные отсутствием обычных стоянок, занимались неотложными починками - или, рассевшись на палубе, метали кости, ставя на кон жалованье, которое получат в конце пути. Садрет все время проводил у руля, охотно наставляя Кедрина в премудростях речной жизни. Ближе к вечеру Бедир достаточно оправился и вместе с сыном слушал урок, который преподавал влюбленный в свою профессию корабельщик.
   Кедрин незаметно для себя увлекся здешней замкнутой жизнью. Хотя Садрет и хвастал, что посещал Твердыню Кайтина, быстро выяснилось, что такие путешествия по суше относятся к его давнему прошлому и случались куда реже, чем можно было предположить. Речная Гильдия властвовала на реке, от самых Лозин до Андурелских порогов, гильдийцы составляли команды судов, перевозивших грузы и людей вверх и вниз по Идре. Эти люди редко отходили от воды за пределы видимости, порой они поселялись в одном месте и трудились на перевозах, но не снисходили до считавшейся у них баловством рыбной ловли или, как сообщил своим слушателям Садрет с заметным неодобрением, до праздных лодочных прогулок.
   - Почему вы не ходите дальше? - спросил Кедрин.- Идре не кончается у порогов. Никто не спускался дальше на юг?
   - А ты хоть раз видел пороги? - вместо ответа спросил Садрет.
   Кедрин покачал головой.
   - Это сущая гибель,- провозгласил лодочник.- Скалы и белая вода, которая разбила бы даже "Вашти". В щепки разметала бы. Да и кому надо ходить дальше? Оглянись.
   Кедрин описал полный круг, изучая реку. Сейчас он даже не увидел берегов, только сливающиеся вдали воду и небо. Впереди на небольшом островке поднималась в неподвижном воздухе тонкая струйка дыма, указывавшая, что там кто-то живет. Стайки белокрылых птиц, крича, проносились над баркой, большие рыбы выпрыгивали из воды, словно дразня пернатых: а ну-ка, поймайте!
   - Ты увидел реку в погожий день,- сказал Садрет.- Ибо лето еще не прошло, а мы идем на юг. Завтра она станет другой. Неделю спустя ее будет не узнать. Течение меняется, фарватер смещается, она ведет себя то так, то эдак, она непредсказуема. Посмотри на нее зимой, и снова не узнаешь. А весной! Когда на севере тают снега, Идре разливается и становится бешеной. У гильдийцев достаточно хлопот, им бы приноровиться к тому, что есть, зачем же им стремиться дальше на юг?
   Ответ уже готов был сорваться с губ Кедрина, просто потому, что давно был готов. Но юноша понял, что Гален Садрет состоит в браке с Идре, не менее прочном, чем любой мужчина с женщиной, и не раскрыл рта, а лишь кивнул - подумав, что он, который едва высунулся за пределы Тамура, едва ли вправе изводить вопросами того, кто день за днем бороздит столь великолепные воды.
   А Идре, без сомнения, была великолепна. Она казалась широкой даже там, где прорезала Лозины, но теперь юноша понимал, что это был всего лишь узкий канал, прорезанный в горной тверди. Здесь, далеко к югу, река расширилась и стала похожей на ни разу не виданное им море. Островки, мимо которых они проходили, казались затерянными на безмерных водных просторах, города легко было принять за порты в неведомых краях. Однажды, пообещал он себе, я пущусь в такое же плавание и осмотрю все места, которые описывает Гален: Фарол, Иссинар, Лемантш, Тьюэрол, Фуэнджирас, Паламир и Марену. И это только на тамурской стороне. Больше, и намного больше ожидает меня там, где сходят к воде равнины Кеша.
   - Но,- вдруг воскликнул он, пораженный новой мыслью,- Идре ведь разделяется ниже Андурела. Усть-Галич лежит между Усть-Идре и Вортигерном. Ведь по тем водам какие-то суда тоже ходят?
   Садрет снисходительно фыркнул.
   - Рыбачишки, и только. Галичане, не считая немногих вроде Иврана, мало любят воду. Их торговля ведется по суше. Они привозят свои товары в Андурел и договариваются там с Гильдией. Кешиты во многом сродни им: они ловят рыбу на берегах Вортигерна, но мало кто посылает сына учеником в Гильдию. Вот поэтому среди нас так много тамурцев, и все больше из тех, кто родился на реке.
   Тут Кедрина поразила другая мысль, но он придержал ее, пока не изыскал возможности остаться наедине с Бедиром, ибо вопрос непосредственно касался их текущих дел.
   Он дождался, пока стемнеет, когда Идре начнет загадочно отсвечивать, зажгутся красные и желтые ходовые огни и будет выставлена ночная вахта, а весь прочий экипаж устроится в гамаках, развешанных над палубой. Ни Кедрин, ни его отец так и не смогли приспособиться к этому необычному способу ночного отдыха и поэтому расстелили свои постели на прочных дубовых крышках люков.
   - Гален говорит, что пройдет еще восемь дней, прежде чем мы доберемся до Андурела,- пробормотал юноша, понизив голос, чтобы слышал только отец,А мы находимся на реке уже вдвое больше этого. Орда уже наверняка приблизилась к Лозинам, и королю Дарру давно пора собирать силы. Как мы можем надеяться, что вернемся вовремя?
   В слабом свете недавно взошедшей луны лицо Бедира выглядело торжественным. Он кивнул.
   - Меня это тоже беспокоит. Я... мы можем только надеяться, что ясновидицы из Андурела как минимум предостерегли Дарра, чтобы он начал действовать. Думаю, он уже послал весть Хаттиму и Ярлу, чтобы те приготовились. Медри может нести весть по суше почти так же быстро, как Гален везет нас на юг. И, да будет на то воля Госпожи, крепости продержатся достаточно долго.
   - Но войска, конечно, пойдут сушей,- не успокоился Кедрин,- а вооруженные люди не могут передвигаться со скоростью Медри.
   - Не могут,- согласился Бедир,- но часть из них можно посадить на суда вроде этого. Возможно, их хватит, чтобы победа склонилась на нашу сторону.
   - Вверх по реке? - поразился Кедрин.- Против течения?
   - Возможно, с помощью Сестер,- сказал Бедир.- Они могут иногда применить свою мощь, чтобы двигать суда - хотя, как я понимаю, этот дар присущ немногим и редко применим, ибо предполагает противоречие с законами природы.
   - Если в этом ограничена мощь Сестер,- полюбопытствовал принц,- то почему это же не касается Посланца? Бедир пожал плечами, лицо его помрачнело.
   - Не знаю. Наверняка не скажу, хотя у меня есть сомнения. Сестры предпочитают оставаться в пределах естественного порядка вещей. Как ты уже знаешь, они придают большое значение свободной воле и считают, что навязывать природе что-либо - это тоже противоречит их вере. Поэтому хотя они и могут порой вызвать перемены в погоде или увеличить скорость судна, эта работа их ослабляет. Порой даже губит. Это имеет отношение к природе их дарований, способ применения мастерства сам воздействует на мастериц. Полагаю, что это еще и вопрос веры. Но я представить себе не могу, чтобы Посланец испытывал подобные колебания. Он представляет собой воплощенное противоречие естеству и с охотой пойдет на все, что будет содействовать его гнусным целям. Более того, подозреваю, что его целью как раз и может быть подобное насилие над природой.
   На Кедрина дохнуло холодом, какого он не ведал с самого Белтревана. Ибо слова Бедира касались куда большего бедствия, нежели варварское нашествие и вообще людские дела.
   - Как ты думаешь, какова цель? - спросил он, догадываясь, что голос у него хрипит, ибо на юношу вдруг нахлынуло ощущение неумолимости рока.
   - Трудно сказать,- признался отец.- Разумеется, сокрушение Королевств. Но само по себе эта цель, безусловно, грандиозная, все же не более чем давняя мечта белтреванцев. С тех пор как Друл во времена Коруина поднял лесной народ, их не оставляет мысль о разграблении юга. У сандурканцев имеются похожие желания, все это не столь уж необычно. А явное отличие состоит в том, что ныне Орду ведет Посланец Ашара, и это говорит о наличии цели посущественней грабежей и насилий. Хотя в чем она может состоять, я сформулировать не могу. Возможно, Посланец стремится разрушить мир. Не знаю, Кедрин. И это еще одна веская причина искать совета Андурелских Сестер.
   - Когда ты говорил, что я тот, чье появление предсказано в писании Аларии,- медленно сказал Кедрин,- я думал, что меня востребуют как воина. Но не может ли это означать чего-то большего?
   Бедир приподнялся на локте, рукой обнял сына, успокаивая его одной крепостью своего объятия так, как не смог бы успокоить никакими словами.
   - Возможно,- тепло прошептал он.- Но я бы лгал тебе, если бы давал ответы, которых не знаю. Однако я верю всем сердцем, что мы должны явиться за ответами в Андурел. А, возможно, и в сам Эстреван.
   - Если есть время,- пробормотал сын.
   - Да, если есть время,- голос Бедира звучал веско, свет убывающей луны бросил на его лицо серебристый блеск, перечеркнутый глубокими тенями, что прибавляло словам торжественности, пусть то и были слова отца, а не Владыки. Кедрин заставил себя положить руку на ту, что держала его предплечье, пытаясь в свой черед поддержать отца, как тот сына.
   - Время будет,- твердо заявил он.- Если мы верим в Госпожу и в Книгу, то, конечно, будет. Иначе зачем же существует писание Аларии?