Ван Ластбадер Эрик. Глаза Ангела

   - Тори, эта женщина - профессиональная убийца, - начал Рассел. - Она пришла сюда, чтобы расправиться с тобой. Ты что, не понимаешь?
   - Я уже устала от того, что вы вечно вмешиваетесь в мои дела! заорала Тори. - Убирайтесь к дьяволу! Чертовы мужики! Коты драные!
   - Тори! - проговорил Рассел, опуская оружие. Тори молчала. Мужчины постояли и ушли.
   - Зачем ты это сделала? - спросила Кои.
   - А их наши дела не касаются. Разберемся между собой без их помощи.
   - Они могли успеть выстрелить в меня прежде, чем я покончила бы с тобой.
   - Может быть.
   - Но ты все равно настояла на том, чтобы они ушли. Почему?
   - Я же тебе уже все объяснила.
   - Но я могу убить тебя сейчас.
   - Я знаю.
   - Большой Эзу хотел, чтобы я убила тебя.
   - Послушай, кто он такой, этот Большой Эзу? Он что, твой отец? Или брат? Почему ты обязана его слушаться?
   Кои ничего на это не ответила, потом вдруг начала смеяться. Она смеялась и смеялась, вся тряслась от смеха, держась за бока; по щекам ее текли слезы. Смех закончился так же внезапно, как и начался, и Кои зарыдала, оплакивая свою несчастную судьбу. Вся горечь, накопившаяся за многие годы, вышла из нее с этими бурными потоками слез, и, немного успокоившись, Кои положила голову на плечо Тори, и Тори нежно гладила ее волосы, утешая, словно напуганного ребенка.
   - Все будет хорошо, успокойся, - прошептала Тори, - все будет хорошо.
   Кои покачала головой и, всхлипывая, сказала:
   - Нет. Никогда. Я не могу никому довериться. Я никому не верю.
   - Но ведь ты же сейчас пытаешься поверить мне, правда?
   Кои кивнула головой.
   - В таком случае, если и не все у тебя будет хорошо, Кои, то хоть что-нибудь станет лучше. Не сомневайся. Я знаю.
   - Я чувствую себя прекрасно.
   - Да уж вижу. Краше в гроб кладут.
   - А ты, оказывается, остряк!
   Тори и Рассел сидели друг против друга в той самой комнате, где тридцать шесть часов назад девушка разговаривала с Кои. Теперь кровать была пуста, а Тори, одетая, плотно пообедавшая, не собиралась больше задерживаться в больнице. Рассел пытался уговорить ее остаться еще на какое-то время.
   - Но ты можешь выслушать меня спокойно?
   - Могу. Давай говори.
   - Ты же человек, Тори, а не гуманоид с планеты Криптон.
   Девушка расхохоталась.
   - Не волнуйся, Расс. Я не буду бегать как угорелая и прыгать через высотные дома. Но у нас есть работа, наше задание. И где сейчас Кои, скажи на милость? Надеюсь, ты сделал так, как я тебя просила? Ты не оставил Кои и Хитазуру наедине?
   - Нет, только это оказалось совсем не просто, и к тому же случай с твоим отравлением выбил Хитазуру из колеи.
   - Неужели? - удивилась Тори.
   - А о чем ты так долго говорила с Кои? Вы же несколько часов провели вместе!
   - Сначала мне нужно кое-что сделать, а потом я тебе расскажу, ладно? Слушан. Во-первых, мне нужно получить доступ к компьютерам Центра. Ты понимаешь?
   - Нет проблем. Я сейчас же пойду и позвоню насчет этого. У Центра есть свое помещение, арендованное на год в районе Синдзюку.
   - Отлично. Во-вторых, мне нужно кое о чем выспросить Хитазуру. Давно пора было этим заняться
   - Согласен. У меня тоже имеется к нему парочка вопросов.
   - Нет, Рассел. Оставь это мне. Хитазуру буду расспрашивать я одна. Так лучше. Слейд не хотел соглашаться.
   - Ни за что, Тори. Ты только что поднялась с больничной койки...
   - Может быть, устроим маленькое состязание по армрестлингу?
   - Да ну тебя. Беседа с Хитазурой может привести к совершенно непредвиденному результату. Я не хочу, чтобы ты подвергался риску.
   - Рассел, что ты так переживаешь? Что бы ни случилось, Хитазура не посмеет убить меня.
   - Не уверен. А вдруг вы друг друга перестреляете? Кто вас знает. Если ты будешь разговаривать с Хитазурой, то только при одном условии: я тоже буду присутствовать.
   - Расс, ну подумай хорошенько! Хитазура не скажет ничего в твоем присутствии, как ты не понимаешь?
   - И слушать не желаю. Никаких возражений, Я не разрешаю тебе видеться с ним наедине.
   - Господи, Расс, - возмутилась Тори, - если Хитазура замешан в деле с производством суперкокаина, он и со мной не станет говорить.
   - Он обязан ответить на твои вопросы. Ты же его собственность, не так ли?
   Тори улыбнулась.
   - Если бы все было так просто, как ты думаешь, Расс, - Она покачала головой. - Неважно, что по отношению ко мне у Хитазуры есть определенные обязательства. Гири. Я прежде всего иностранка. И этот факт перевешивает все остальные соображения и чувства, даже гири. С точки зрения японцев, иностранка имеет право рассуждать о гири, но жить, подчиняясь требованиям, которые диктует гири, не в состоянии. Поэтому Хитазура имеет полное моральное право говорить мне о своем долге передо мной, а на самом деле не воспринимать этот долг всерьез.
   - Ничего себе. Если он на самом деле считает, что ничего тебе не должен, как же ты собираешься разговорить его, вынудить признаться в чем-либо?
   - Честно говоря, сейчас я еще не знаю, как это сделать.
   Рассел подсел ближе к Тори, обнял ее.
   - Здорово ты меня напугала.
   - Расс, а твой директорский авторитет?
   - Плевать я хотел и на авторитет, и на директорский пост.
   - Тебя понизят в должности, - улыбнулась Тори.
   - Ну и что? Зато я узнал много нового. И отношение к Центру у меня изменилось. Чем выше поднимаешься по иерархической лестнице нашей организации, тем хуже представляешь, как работает Центр. И все потому, что приходится жертвовать старыми связями и искать новые, в сфере политики, чтобы шавки с Капитолийского холма не сильно тявкали, или, по крайней мере, тявкали на расстоянии.
   - Тяжелая работа. И очень опасная.
   - Месяц назад я бы напрасно потратил свое время и твое, стараясь переубедить, переспорить тебя. Но теперь, со стороны, ясно вижу, насколько опасно то, чем занимаемся Бернард и я. Мы страшно отдалились от реальной жизни; придумываем какие-то хитроумные ходы, изобретаем политические ситуации и заставляем людей проливать кровь в угоду нашей изобретательности. Зачем? Политика и жизнь - совершенно разные вещи. Вот что я понял, Тори.
   - Это происходит с каждым из нас, - Тори поцеловала Рассела в щеку. Все мы имеем свои представления о людях, вещах, событиях, и зачастую наши представления не совпадают с тем, что есть на самом деле. Как-то раз Бернард рассказал мне одну длинную историю.
   - О том, как он приехал к своему папаше?
   Тори изумленно воззрилась на Рассела.
   - Бернард и тебе об этом рассказывал? "Ну вот, - подумал Рассел, приехали".
   - Тори, Бернард любит эту свою выдумку и часто пользуется ею. Он попробовал и меня поймать на эту удочку, но я оказался хитрее. Я навел о нем справки. Так вот, моя дорогая, Бернард Годвин родом из аристократической семьи, его отец был преуспевающим и известным в Виргинии юристом и основал свою юридическую контору. Он прожил в браке со своей женой - матерью Бернарда - более пятидесяти лет и, насколько известно, был счастлив в семейной жизни.
   - Но как же та история... - промямлила Тори, и Рассел почувствовал, что в душе девушки снова возникла неприязнь к нему, она не желала знать ничего плохого про Бернарда. И все-таки Рассел решил, что настало время для Тори узнать правду.
   - Бернард считает, что эти россказни помогают ему завоевать доверие у людей, привязать их к себе. Таких доверчивых простачков вроде тебя.
   - Только не надо преувеличивать, - запротестовала Тори. - Бернард вовсе не такой циничный, каким ты хочешь его изобразить.
   - И он тоже не считает себя циничным. Согласно его утверждению, ради бизнеса можно пойти на любые жертвы, лишь бы добиться успеха.
   - Я тебе не верю.
   - Дело твое. Тогда ты тем более не поверишь, что перед тем, как мы с тобой отправились на задание, Бернард дал мне совершенно конкретные установки на тот случай, если ты будешь слишком своевольничать, и твое своеволие будет вредить интересам Центра. - Рассел встал. - Он приказал убрать тебя.
   Когда Тори вышла из здания Сумимото, арендованного Центром в Токио, на город уже опустились сумерки. Шел дождь, и тонкие серебряные струи-иголочки барабанили по тротуарам, улицам, крышам машин, стеклам окон, загрязняя их пылью и песком. Крупными каплями вода падала с фасадов зданий; тротуары превратились в движущиеся ковры из зонтиков. Дневной свет сменили разноцветные неоновые лампы.
   Рассел остался в офисе, чтобы составить отчет и переправить его в Центр, а также очистить помещение от использованных бумаг, огромными кипами скопившихся на столах за время работы. Тори была буквально потрясена информацией, полученной от главной системы компьютеров Центра. Все, что рассказала Кои, подтвердилось. Существовал союз между Кунио Миситой, Фумидой Теном и Хитазурой, а Эстило играл роль посредника.
   Сильное беспокойство вызывал у Тори неизвестный американец, не похожий на бизнесмена, о котором несколько раз упоминала Кои. Кто это был? Тори вспомнила, как удивились она и Рассел неожиданной откровенности Эстило, который признался им, непонятно зачем, что является владельцем кокаиновой фабрики. Подобное признание могло выйти ему боком и плохо повлиять на ход прибыльного бизнеса с поистине необычным партнером в лице трех абсолютно разных людей - Миситы - Тена - Хитазуры, и тем не менее Эстило не стал скрывать от Тори свое настоящее занятие - торговлю гафнием. Кроме того, Эстило зачем-то упомянул тогда Хитазуру, и Тори тоже не могла этого понять. Теперь она знала, что Эстило хотел предупредить ее. И чувствовала себя обязанной ему за такое предупреждение. Если Эстило в определенном смысле и предал их дружбу, то после своего поступка заслуживал прощения. Разумеется, Эстило мог сразу рассказать Тори обо всем, но прекрасно понимал, что девушка ему не поверит и поэтому должна сама, постепенно, шаг за шагом, докопаться до истины.
   Согласно данным, полученным через компьютер, во время переговоров между Кагой и Миситой Бернард Годвин находился в отъезде. Однако не только этот факт посеял сомнения в душе Тори. Числа, когда проходили эти переговоры, были связаны еще с какими-то событиями, но Тори никак не удавалось вспомнить, с какими. Безуспешно напрягала она память, - мозг отказывался выдать нужную информацию. Тогда Тори перестала копаться в памяти и стала думать о том, где мог находиться в тот период Бернард Годвин. Список служебных командировок, занесенный в компьютер, показал, что в тот раз Бернард не воспользовался транспортными услугами Центра. Компьютерная система, обслуживающая авиаперевозки по Соединенным Штатам, выдала следующие сведения: на имя Бернарда Годвина был куплен билет первого класса до Сан-Франциско. Это произошло за неделю до переговоров. Из Сан-Франциско Бернард Годвин вылетел на следующий день в Токио, где оставался три недели. Тори не верила в случайности, совпадения, и поэтому пришла к выводу, что неизвестным американцем, сыгравшим главную роль в создании союза между Кагой и Миситой, был Бернард Годвин.
   Бернард Годвин?! Невероятно! Тори никак не могла заставить себя поверить в то, что Бернард замешан в деле с суперкокаином. Как же так? Ведь Бернард и Рассел сделали все возможное, чтобы вернуть Тори в Центр. Чтобы она выяснила, кто производит супернаркотик. Тори помнила разъяренное лицо Бернарда, слушавшего Рассела, когда тот читал доклад о влиянии суперкокаина на организм человека. Неужели Бернард тогда притворялся? И тем не менее факт остается фактом: Хитазура являлся третьим звеном в цепи, созданной Бернардом для снабжения националистической организации "Белая Звезда" в России новым видом ядерного оружия. А супернаркотик? Эстило говорил, что Хитазура покупал чистый кокаин. Кто же тогда делает суперкокаин? Это необходимо выяснить. И помочь ей в этом мог только Хитазура.
   Тори встретилась с Хитазурой в его огромном казино в Гиндзе. Зал игры в пачинко4 был похож скорее на площадь, чем на помещение. Это заведение было не единственным, принадлежащим клану Хитазуры, и Тори знала, какие астрономические доходы приносит Хитазуре игорный бизнес. Автоматы стояли в зале рядами, около них толпились люди, мужчины и женщины, разгоряченные, играющие без остановки. Завсегдатаи собирались у тех автоматов, в игорные доски которых был встроен миниатюрный телевизор с той целью, чтобы игроки, проигрывая деньги, могли заодно насладиться и любимым телесериалом.
   Хитазура принял Тори в своем кабинете на третьем этаже. Задняя стена кабинета представляла собой сплошную сеть телеэкранов, с помощью которых можно было постоянно наблюдать за игроками в зале.
   - В прошлом месяце заявился тут один умник, - начал рассказывать Хитазура, приветственно махнув Тори рукой и указав ей на зеленое кресло рядом с собой. Тори поставила на пол, у стены, мокрый зонтик, и села, - Вот сукин сын, жалко, ты его не видела. Он принес с собой какое-то электронное приспособление, которое управляло шариком. И выигрывал сначала каждую вторую игру, а потом, совсем обнаглев, стал выигрывать все игры подряд. Это уж слишком, как ты считаешь?
   Тори молчала, Вид у нее был нарядный - в офисе она переоделась в узкие коричневые кожаные брюки, кремовую широкую блузу, поверх накинула короткий стеганый плащ.
   - Ты хорошо себя чувствуешь? - спросил Хитазура. На нем был дорогой, но плохо сшитый костюм из акульей кожи, весь во влажных пятнах от дождя. Когда мы наткнулись на вас в тоннеле метро и мистер Слейд сказал мне, что ты отравлена, я все вверх дном перевернул, чтобы спасти тебя от смерти.
   - Деке мертв, - сухо сказала Тори. - Йен Ясувара искалечен.
   Хитазура слегка качнулся в кресле, на минуту принял скорбный вид.
   - Мне очень жаль, что ты узнала о смерти Деке не от меня. Я хотел сказать тебе об этом сам.
   - В данных обстоятельствах, - осторожно заметила Тори, - это было бы более правильно.
   Состояние Йена Ясувары Хитазура никак не прокомментировал.
   - Может быть, Тори-сан, тебе стоило бы получить консультацию у своей новой подруги, женщины-убийцы, называющей себя Кои. Это она замучила Деке.
   - Я уже говорила с ней.
   Хитазура посмотрел в сторону телеэкранов, взгляд его переходил с одного экрана на другой. Неожиданно Хитазура сказал резким, напряженным голосом:
   - Она здесь!
   Тори посмотрела на тот экран, к которому был прикован взгляд Хитазуры, и увидела, как по одному из коридоров второго этажа шла Кои.
   - Что она здесь делает? - вне себя от негодования спросил Хитазура.
   - Это я попросила ее прийти.
   - Ты?!
   Хитазура, отвернувшись от экрана, уставился на Тори. Она спокойно выдержала тяжелый взгляд и заявила:
   - По-моему, настало время поговорить серьезно. Оплатить старые счета.
   Лицо Хитазуры приняло совершенно бесстрастное выражение, глаза словно заволокло пеленой. Он вытащил из кобуры пистолет, положил его на правое колено.
   - Оружие необходимо? - язвительно поинтересовалась Тори.
   - Когда старые друзья ведут себя, как враги, следует принять все меры предосторожности.
   - Разве я веду себя, как враг?
   Хитазура указал подбородком в сторону экранов.
   - Ты привела убийцу из клана Большого Эзу на мою территорию, ты подружилась с монстром, пришедшим убить тебя, когда ты лежала, беспомощная и больная, в моей больнице! Как я должен расценивать твое поведение?
   - Не знаю. Могу точно сказать - моя совесть чиста. - Тори наблюдала, как Кои поднимается по металлической лестнице, ведущей к кабинету Хитазуры. - Раз уж зашел разговор о монстрах, то я хотела бы выяснить у тебя, как следует называть человека, который изобрел новый вид наркотика, разрушающий человеческий организм в течение считанных месяцев?
   Хитазура ничего не ответил, не сделал ни малейшего движения, и Тори поняла: Эстило был прав. На совести Хитазуры было производство суперкокаина, и Эстило неспроста намекал Тори на ее японского друга.
   - Как только она приблизится к моему кабинету, я отдам приказ застрелить ее, - вскричал Хитазура. - Обещаю тебе.
   - А потом ты застрелишь меня, и все твои проблемы будут решены. Я правильно понимаю? - Тори покачала головой. - Не выйдет. Есть еще Рассел. Что ты сделаешь с ним? Тоже убьешь? А дальше что? Из Центра пришлют новых людей отомстить за смерть Рассела, И за мою смерть. Думаю, на этот раз ты проиграл.
   Хитазура улыбнулся.
   - Это так ты понимаешь ситуацию? Прекрасно. Тогда мне нечего опасаться. - Из его горла вырвался короткий смешок. - Извини, что я смеюсь над тобой, но удержаться не могу. Ты настолько неверно судишь об истинном положении вещей, что мне просто смешно. Спасибо, развлекла меня немного, хотя разговор между нами будет серьезный.
   - А что смешного я сказала? - не удержавшись, задала вопрос Тори, хотя и знала, что именно такого вопроса от нее ждут.
   - Хм. Я предполагаю, что смерть Тома Ройса еще не забыта? Так, по выражению твоего лица я вижу, что ты помнишь ту историю. А как насчет Тока Мурасито? Его ты тоже помнишь? Какое замечательное у вас было свидание: ты, в роли карающего ангела, пришла отомстить Мурасито за смерть этого идиота Ройса. Тори не могла скрыть изумления.
   - А как ты узнал о моей встрече с Мурасито?
   - Не от тебя, конечно, - Хитазура вскинул голову. - Что, не нравится? О'кей, я продолжу. Итак, Мурасито застрелил Ройса, это верно, но он застрелил его не потому, что Ройс изнасиловал его дочь. С моей точки зрения, Ройс мог изнасиловать женщину, но Мурасито был не настолько глуп, чтобы подпустить Ройса близко к своей дочери. Не было никакого изнасилования. Твой американец был застрелен по приказу одного человека. Кого? Думаю, тебе будет интересно узнать. Ройса приказал застрелить Бернард Годвин. А почему? Дело в том, что Ройс еще в Америке начал свое собственное расследование, касающееся деятельности Бернарда в Японии, и чем больше он узнавал, тем меньше ему нравилось то, что становилось известно. Поэтому Ройс и добился, чтобы работать с тобой в Токио послали его. Бернард разрешил Ройсу эту поездку - тогда он не был уверен, что именно Ройс, а не кто-нибудь другой, копает за его спиной. Как только Бернард выяснил, что Ройс интересуется его делами, смертельный приговор был вынесен. Судьба дурака-ковбоя была решена. А теперь подумай, Тори-сан, чего стоят твои угрозы? Из Центра в Токио никто не явится, чтобы отомстить мне за тебя и мистера Слейда. Конечно, какое-то расследование проведут - для вида, - но Бернард обязательно возьмет расследование в свои руки. Вот такие складываются обстоятельства.
   Хитазура снова издал странный смешок, и Тори поежилась; вид у нее был крайне озадаченный.
   - Ты шокирована? - с явным удовольствием в голосе спросил Хитазура. Может быть, я говорю слишком быстро, и ты не успеваешь следить за моей мыслью? Я могу говорить медленнее.
   Тори не ответила. Она думала об одном человеке - о Бернарде Годвине. Как же ловко он манипулировал людьми, включая и ее, разумеется! А она-то, наивная, относилась к нему, как к родному отцу! А он просто использовал ее для своих целей. В мозгу Тори пронеслись недавно сказанные ей слова Рассела: "...Бернард дал мне конкретное указание на тот случай, если ты будешь слишком своевольничать и твое своеволие будет вредить интересам Центра. Он приказал убрать тебя". Как же был прав Рассел!
   - Продолжай, пожалуйста, - попросила Тори. - Значит, ты работал на Центр много лет?
   - Нет, я работал не на Центр. Я работал на Бернарда Годвина. Хитазура как-то странно ухмыльнулся, словно украдкой съел шоколадную конфету, несмотря на категорический запрет врача-диетолога есть сладости. Гораздо интереснее и приятнее иметь дело с одним человеком, чем быть составной частью какой-либо организации. Думаю, ты это очень хорошо понимаешь, Тори-сан. И что только заставило тебя к ним вернуться? Зачем ты вернулась в Центр?
   - У меня не было выбора.
   - Бедная девочка! Если бы я знал об этом раньше, я бы тебе предложил...
   - Забудь об этом, - остановила его Тори. - Меня твои предложения не интересуют. Боже мой! - Тори закрыла руками лицо. - Как же я могла так ошибиться в Бернарде? В конечном итоге, и он оказался причастным к этому проклятому суперкокаину!
   - Ты что, с ума сошла? Да Бернард содрал бы с меня заживо шкуру, узнай он, чем я занимаюсь!
   Тори удивленно уставилась на Хитазуру. Сердце ее тяжело и болезненно билось, словно находилось не в теле, а в жидком цементе.
   - Я тебя не понимаю.
   - В некоторых вопросах Бернард до странного старомоден. Я объясняю эту его особенность тем, что у него характер альтруиста. На мой взгляд, это несколько необычно для человека, занимающегося такими делами, какими занимается он: его профессия требует исключительно прагматического подхода ко всему. Но что ж поделаешь? Люди оказываются намного сложнее, чем о них поначалу думаешь.
   - И Бернард хорошо тебе платит?
   - О, да. Бернард - превосходный деловой партнер, только, к сожалению, не всегда. Его нелепая любовь к русским и стремление окончательно освободить их от коммунистов приняли гипертрофические размеры и сделали его слепым. Он, к примеру, не знает, как я достаю гафний. То есть, он у меня не спрашивал, а я не лез к нему с откровениями. Бернард слишком занят другим: он следит за тем, чтобы миниатюрные ядерные реакторы с контрольными стержнями из гафния не уходили на сторону, а служили для создания нового вида ядерного оружия.
   - Боже мой! - Тори чувствовала себя так, будто наяву видела кошмар.
   - Я получил много удовольствия, делая деньги на альтруизме Бернарда. Хитазура рассмеялся. - Только вот заявилась ты и стала везде совать свой нос. Ты не женщина, Тори-сан, а настоящая чума. Вредительница. Я в тебе разочаровался. Неприятно обнаружить такие черты характера у своего друга.
   Тори охватил ужас. В голове у нее стучало, и вообще состояние было такое, словно она получила удар ниже пояса, Но Тори не желала отступать, она была готова выслушать все до конца, испить до дна чашу с ядом.
   - А Ариель Соларес? - спросила Тори.
   - А, этот, - Хитазуре разговор явно начинал надоедать. - Он, как и Ройс, лез во все дыры, вынюхивал, выспрашивал. Изрядно досадил Бернарду своим неуемным любопытством. И мне, кстати, тоже. Поэтому и получил свое.
   - Это Бернард приказал убрать Солареса? - с замиранием сердца высказала предположение Тори.
   - Нет, что ты! - Хитазура, казалось, развеселился от ее слов. Бернард бы никогда на это не пошел! Мы обсудили все между собой, разумеется. Бернард опасался дружбы Солареса с Эстило. Но я был лучше проинформирован и знал, что в своем расследовании Соларес зашел гораздо дальше, чем предполагал Бернард, Я сделал то, что должен был сделать, Для нашей обоюдной пользы.
   Тори откинулась на спинку кресла, вздохнула глубже. В душе ее появилось чувство пугающей пустоты, как случалось всегда, когда ей приходилось убивать людей. С каждым убитым ею человеком уходила в черное, мертвое пространство частичка ее души, кусочек жизни. Тори подумала о том, что Эстило предупредил ее насчет Хитазуры не только из дружбы, но и из желания отомстить, и тут же вспомнила историю о двух братьях-близнецах. Историю о том, как Эстило отомстил братьям, убившим его любимого кота; как он, выждав удобный момент, сумел посеять вражду между ними, и вражда эта сделала близнецов заклятыми врагами. Любовь и доверие превратились в страх и ненависть. Эстило жил по своим собственным законам чести. Выстрелить врагу в затылок из-за угла - это мелко. Слишком быстрая смерть. И бестолковая. Он считал, что лучше врага помучить, и, желательно, подольше. Ариель Соларес наверняка рассказал своему другу о том, что подозревает Бернарда, и поэтому Эстило, когда Ариель попал в западню и погиб, вполне естественно предположил, что именно Бернард приказал убить Солареса. Месть Эстило состояла в следующем; он надеялся, что Тори все разузнаем и тогда Бернарду придется плохо.
   - Бернард был в курсе дел компании Каги благодаря тебе? - спросила Тори у Хитазуры. Тот кивнул.
   - Мои люди работают во многих местах. Мы пока не можем контролировать различные отрасли промышленности, но сделать кое-что в соответствии со своими интересами можем.
   - А зачем же тогда понадобилась Бернарду я? Если у него есть такие прекрасные помощники, как ты и Мурасито, какую пользу он видел во мне? Чего он от меня хотел?
   - Трудно сказать. Могу только предположить, хорошо зная Бернарда, что он нанял тебя для того, чтобы не выпускать меня из виду, держать руку на моем пульсе, если можно так выразиться.
   - По-моему, в этом смысле от меня мало пользы.
   - Почему? Ты видишь, чем я занимаюсь, а Бернард - нет.
   - Пожалуйста, объясни мне, что произошло бы в том случае, если бы я тогда так глупо не купилась на ту историю, рассказанную Мурасито, и убила его?
   - Да ничего бы не произошло. - Хитазура пожал плечами. - Невелика потеря. После того как ты вывела его на чистую воду, он потерял свою ценность для Бернарда.
   - А вам срочно нужно было искать человека на место Мурасито? И ваш выбор остановился на Кунио Мисите?
   - Совершенно верно. Ты в определенном смысле оказала нам услугу: Мисита - гораздо лучше Мурасито, опытнее и влиятельнее.
   - Какая же я дура. Набитая дура. Идиотка.
   - Не удивительно, - важно сказал Хитазура. - История вашей нации показывает, что американцы всегда делали героями дураков. - Его рука потянулась к рукоятке пистолета. Хитазура поднял оружие и прицелился в грудь Тори. - Очень жаль, что тебе больше никогда не придется увидеть Америку.
   Тори встала и моментально почувствовала, как напрягся Хитазура.
   - Не делай этого, - сказал он, не опуская пистолета.
   - Почему мне не сделать то, чего я хочу? Ты же все равно убьешь меня.