Ван Ластбадер Эрик. Глаза Ангела

   - Это доклад эксперта, - сказал он, протянув документ Тори, - но я могу сразу выделить для тебя главное. А главное заключается в том, что девочка - заметь, пятнадцатилетняя девочка, - умерла не от того, что приняла слишком большую дозу кокаина, а от постоянного употребления наркотика. Понимаешь, о чем я говорю, Тори? Подросток успел стать закоренелым наркоманом. Причем в экспертизе говорится, что для того, чтобы довести организм до подобного состояния, в котором находился организм девочки, нужно было по крайней мере лет десять постоянно колоться. Абсурд, чушь! Но я собственными глазами видел все доказательства, приведенные в докладе крупнейшего специалиста в данном вопросе.
   Пальцы Рассела бессознательно потянулись к карману пиджака - Тори знала, что он ищет сигареты. Сигарет не было - Рассел бросил курить, так что ему пришлось удовлетвориться стаканом сока.
   - Эксперт шесть недель докапывался до истины и установил, что девочка начала колоться кокаином всего лишь за три месяца до смерти. За этот короткий срок ее организм разрушился до предела. А? Молекулярный анализ показал, что тот кокаин, которым пользовалась она, отличается от обычного. Мы попробовали создать подобный наркотик в наших лабораториях и потом скормили его мышам - результат превзошел все ожидания. Это настоящий яд, и яд страшный. Сразу человек от него не умирает, но через три месяца гибнет.
   После минутного размышления Тори спросила:
   - Значит, Ариель занимался этим делом? Для этого он и приехал в Буэнос-Айрес?
   - Да.
   - А двое из якудзы?
   Рассел сначала посмотрел на Бернарда, потом на Тори.
   - Ариель считал, что они - одно из составных звеньев цепочки якудзы суперкокаин. В последнем донесении он написал мне о том, что обнаружил связь между японцами и этим ужасным наркотиком.
   - Подожди минутку. Ты хочешь сказать, что японцы занимаются производством суперкокаина?
   - Похоже на то.
   - А откуда Ариель получил свою информацию? Вам известны источники?
   - Нет. Соларес убедил меня избавить его от обычных формальностей, чтобы дать ему возможность поближе подобраться к нужным людям. За его действиями не было каждодневного контроля, он не делал никаких докладов в определенные часы, практически не было и обратной связи, никакой поддержки, которой мы обычно обеспечиваем своих агентов. У него было подозрение, что за ним следили, так он мне говорил, - Рассел опустил глаза и стал рассматривать надпись "МОРОЖЕНОЕ", но Тори видела, что он ушел в себя, возможно снова переживал смерть Ариеля.
   - Поэтому нам понадобилась ты, Тори, - продолжал Рассел. - Ты знаешь японцев, их культуру. Они ведь не способны ничего изобрести, но дай им хоть малюсенькую идейку - они доведут ее до ума лучше всех наций на свете.
   - Это неправда, что они не способны изобретать.
   - Перестань, Тори, - вмешался Бернард. - Ты же знаешь, что он имеет в виду. Суперкокаин - не синтетическое средство, для его производства требуется натуральный продукт. Этот яд нельзя получить на искусственной основе. Между прочим, суперкокаин - мощнейшее оружие, подумай об этом!
   - Послушайте, но это же сущее безумие. Чего ради японцам создавать этот чертов наркотик? Ну если ради денег, то куда ни шло, но чтобы они создали его в качестве оружия - такое просто немыслимо.
   - Не могу с тобой не согласиться, - сказал Бернард, - но мои друзья из Вашингтона утверждают, что в течение ряда лет Япония старается вести против Америки экономическую войну, и не остановится ни перед чем, чтобы одержать над нами верх. Любой ценой. Я лично в это не верю, однако если я назову тебе имена тех лиц в Белом доме и на Капитолийском холме, кто придерживается подобного мнения, ты будешь сильно удивлена. Так или иначе, мы располагаем конкретными фактами: Ариель Соларес в результате предпринятого им расследования установил, что суперкокаин - детище японцев. Перед тобой стоит задача: выяснить, кто и зачем занимается производством наркотика, его продажей и распространением. А затем сделать так, чтобы проклятый суперкокаин исчез с лица земли раз и навсегда.
   - Прошу тебя, относись к Расселу более терпимо, - обратился Бернард к Тори, когда они остались одни. - Он не такой уж плохой.
   - Он уволил меня.
   - И правильно сделал. И получил на это мое благословение.
   - Ваше благословение?..
   - Тори, вспомни, кто был твоим учителем? Я. Предложив тебе работать в Центре, я в определенной степени рисковал. Тем не менее я сделал это, надеясь на то, что твоя выдающаяся физическая подготовка, незаурядный ум перевесят присущие тебе отрицательные качества - строптивость, непредсказуемость поступков и, скажем так, чрезмерную самостоятельность. Я по-настоящему привязан к тебе, люблю тебя, но пойми одну вещь - Центр - это организация, во многом напоминающая военную. И так же, как в любом военном ведомстве, в Центре с самого начала были установлены строгие правила и обязанности, которые нарушать нельзя никому, ни одному человеку, и тебе в том числе. Ты попыталась не подчиниться нашим правилам, и что из этого вышло? Не спорь, ты получила по заслугам, Рассел поступил так, как требовал от него долг директора, поэтому перестань дуться на своего коллегу.
   Тори и Бернард шли, прогуливаясь, мимо конюшен, и по какому-то молчаливому согласию держались ближе к деревьям - естественной защите от подслушивающих устройств.
   - Ладно, может быть, я была несправедлива к нему, оставим это, сказала Тори, - но у меня есть к вам просьба.
   - Какая же?
   - Если я вернусь в Центр, то только на своих условиях.
   - Скажи мне конкретно, чего ты хочешь?
   - Обещаю не нарушать правил, но сделайте для меня маленькое исключение - дайте определенную свободу действий.
   - Невозможно.
   - Но вам без меня не обойтись.
   - Давай не будем друг с другом хитрить, Тори, мы знакомы не первый день. Не отрицаю, мы нужны друг другу. Подчеркиваю - друг другу, не только ты нам, но и мы - тебе. Если ты с этим не согласна, я не разрешу тебе снова у нас работать, потому что, с твоей стороны, это будет самообман. Ты любишь охоту, опасности, кровь, проливающуюся рядом с тобой - и не возражай, мы оба знаем, что это правда, - тебе нравится рисковать жизнью, бросать вызов смерти - вот твоя стихия, и я не знаю никого, кто бы лучше тебя находил выход из безвыходных ситуаций.
   Некоторое время они продолжали идти молча, и слышно было лишь монотонное постукивание дятла где-то в густой листве.
   - Если бы вы дослушали меня до конца, - первой прервала молчание Тори, - то, может быть, и согласились бы на мою просьбу.
   - Сомнительно, но, пожалуйста, говори. Они остановились под сенью раскидистых кленов, куда не доходил солнечный свет, где было прохладно и темно. - Мне необходимо получить доступ ко всем секретным документам и я должна быть избавлена от всех обычных в таких случаях процедур. Это во-первых. Во-вторых, я хочу взять Рассела к себе в напарники.
   Наступило гробовое молчание. Вот она, ее месть! - ликовала Тори. Вытащить Рассела из удобного директорского кресла на поле битвы, чтобы он понюхал пороха, встретился с врагом лицом к лицу и, если ей, конечно, повезет, хоть раз взглянул в глаза смерти.
   - Директор не выполняет боевые задания лично. Его дело - руководить, наконец заговорил Бернард.
   - Все равно.
   - Я не могу согласиться на это условие. Тори сделала рукой прощальный жест.
   - Хорошо, тогда увидимся еще через восемнадцать месяцев, о'кей?
   - Да пойми, глупая, ты не сможешь без нас жить. Тори упрямо отступила в сторону, повернулась к Бернарду спиной и хотела уйти, но он остановил ее и притянул к себе.
   - Ладно, я согласен. Но объясни мне, почему тебе нужен именно Рассел?
   - Он потерял всякую связь с реальной жизнью. Сидит на этой цветущей ферме, ездит в бронированных лимузинах, летает на защищенных от угонщиков самолетах. Вы же были не таким, Бернард. Ну вспомните! Что такое разные вычислительные центры и прочая чепуха по сравнению с настоящим боевым опытом! Я прекрасно помню, как вы время от времени оставляли свои директорские обязанности, чтобы получить информацию не по телефону, а, как говорится, в чистом поле, приложив ухо к земле, из первых рук, понимаете? Если Рассел будет торчать здесь и осуществлять руководство моими действиями, что он, собственно, и собирается делать, мне от этого не будет никакого проку. Он контролировал Ариеля, и что же? Ариель погиб. А мне нужна помощь, так же как Расселу необходим боевой опыт. Думаю, вместе мы неплохо справимся, так что отпустите его со мной, Бернард.
   - Я не уверен, что для Рассела это подходящее занятие.
   Тори буквально прожгла Бернарда взглядом.
   - Что вы имеете в виду? Вы хотите сказать, что мне вы можете позволить рисковать жизнью и погибнуть, а Рассела вам жалко терять?
   Бернард вздохнул и ответил:
   - Я вообще не хочу потерять никого из вас. Но...
   Тори показалось, что он колебался, отвечать ли на ее вопрос, и она сказала:
   - Так же как не хотите, чтобы ужасный наркотик распространился по нашей стране... Машина запущена, вы сами говорили, и откуда вам знать, куда все это заведет? Подумайте, если Рассел упустит сейчас возможность принять участие в серьезном задании, другого случая может и не представиться!
   - Как ей удалось уговорить вас, Бернард? - Рассел был ошеломлен. - Я знаю, что эта дикая идея не может принадлежать вам.
   - Возражения неуместны, я уже дал Тори свое согласие.
   Рассел горько усмехнулся.
   - Вы всегда питали к ней слабость.
   - И на это есть серьезные причины, Рассел; мне кажется, ты никогда не ценил ее по достоинству, не признавал ее таланты.
   - До определенной степени вы, конечно, правы. Но, понимаете, я никогда до конца не доверял ей. Не в обычном смысле этого слова, разумеется. Она ненадежна, потому что непредсказуема, причем всегда. Я знаю, вы надеетесь на то, что со временем эта бунтарка изменится. Но, честно говоря, я в это не верю.
   - Видишь ли, Тори вполне естественно ненавидит руководство любого типа. Для нее это насилие. Я даже склоняюсь к тому мнению, что упрямая непокорность - это стиль ее работы.
   Рассел насмешливо хмыкнул.
   - Отвлекись хоть на миг от личной антипатии к ней, - продолжал Бернард, - и ты поймешь, о чем я говорю. Ее нежелание подчиняться кому-либо делает ее неуловимой для врага. Попробуй вычислить ее, предсказать ее поступки и мысли - потерпишь неудачу. И любой Другой тоже. Вот в чем ее сила и преимущество перед остальными. Свободолюбие отнюдь не плохая черта характера. Учти это, Рассел, и считай, что тебе повезло.
   - Господи, чушь какая! - с негодованием воскликнул Рассел. - Да провалиться мне сквозь землю, если я соглашусь работать под ее началом!
   - Слушай меня внимательно, Рассел. Ты будешь работать с Тори, и под ее началом. Непременно. В противном случае твоя смерть наступит не позже, чем через тридцать шесть часов, это я тебе гарантирую. Хорошенько запомни, с ней и только с ней ты везде выйдешь сухим из воды. Она гений, понимаешь? Одно из ее условий вернуться в Центр - это работать вместе с тобой. Я пошел ей навстречу, поэтому ты сделаешь так, как я говорю.
   - А что еще она требовала?
   - Ничего особенного, просто кое-какие детали. От тебя многое зависит, так что постарайся. Японцы и их суперкокаин начинают действовать мне на нервы. Довольно с меня забот с "Белой Звездой".
   - Забот? Не могу поверить. Вы что, так и не оставили своей затеи?
   - "Белая Звезда" - наша первая реальная связь с организованной подпольной националистической организацией в бывшем Советском Союзе. Как же я могу упустить такой шанс?
   - А почему нет? Разве вы забыли, как несколько лет назад потерпели крупное фиаско, внедрившись якобы в националистическое движение, которое на поверку оказалось ловушкой КГБ: операция "Бумеранг", если вы помните. Наделал этот бумеранг хлопот!
   - Рассел, ты просто неутомим. Сколько раз можно напоминать мне о моем давнем поражении?
   - Это я из лучших побуждений, хочу только предостеречь вас от неверных действий. Лубянка уже делала подобное в первые годы советской власти, а как вам известно, чекисты любят повторяться. Тогда они изобрели организацию, целью которой было свергнуть Ленина. Наживку заглотнули эмигранты, вернувшиеся на родину, и что с ними стало? Они попали в лапы ЧК. Теперь "Белая Звезда"...
   - Мне кажется, на этот раз мы на верном пути - организация настоящая. Она стремится закрепить независимость суверенных государств. Мы же не хотим, не так ли, чтобы Советский Союз снова сросся, как разрубленная змея? Такое бывает только в сказках. Кроме того, демократия - единственный выход для России: только при таком условии она сможет расправить крылья, превратиться в развитое государство. Я уверен в этом. Если Россия навсегда покончит с социализмом, она выживет, выстоит. Россия задолжала Японии, Корее, Тайваню, потому что социализм связывал ее по рукам и ногам. Рыночная экономика и конец власти Москвы над "младшими братьями" - вот выход! Руководители "Белой Звезды" только в этом и видят спасение для всех народов бывшего Советского Союза. Но достаточно о "Белой Звезде". Нас ждут более важные дела.
   Бернард во время прогулки - а беседовали двое мужчин на улице, не в доме, - как-то набрался сил, взбодрился. Он снова обратился к Расселу:
   - Ты считаешь, что я слишком снисходителен к Тори Нан, но ты изменишь свое мнение, вот увидишь. Я просмотрел бумаги и пришел к выводу, что ты редко использовал ее в полную силу.
   - Это вы так считаете.
   - Да. И я здесь главный, - Бернард постарался смягчить тон. - И я более объективен. Ты можешь сколько угодно отрицать это, но я-то знаю - ты ненавидишь ее, вернее, ее таланты. А сказать тебе, почему? Потому что если бы она избавилась от своей строптивости, то стала бы директором Центра вместо тебя. Кроме того, она совершенно права в том, что ты здесь засиделся. Если не встряхнешься, то скоро потеряешь свою ценность и для меня, и для нашей организации. Никто из нас этого не хочет, не так ли, Рассел?
   - А что, если она все будет делать по-своему и поставит под удар и себя и меня?
   - Тогда все очень просто, - Бернард повернул к дому, - если нечто подобное произойдет, Тори нужно будет убрать. И сделаешь это ты.
   Пока Тори и Рассел ехали в аэропорт, Рассел деловито рассуждал:
   - Поскольку мы летим в Японию, расскажи мне коротко об обычаях, людях, языке этой страны.
   - Мы не летим в Японию, - сухо ответила Тори, - по крайней мере сейчас.
   - Но ведь японцы заварили кашу...
   - Если мы хотим чего-нибудь добиться, начинать надо с самого начала. Что толку соваться в реку, не зная, откуда и куда она течет?
   - Но где же истоки, как не в Японии? Если бы ты логически мыслила...
   - Логика хороша в лаборатории. А на практике хороша интуиция - она поможет там, где никакой логике не справиться.
   - Так куда же все-таки мы направляемся, черт побери!
   - В Город оружия.
   - Медельин? - не веря своим ушам воскликнул Рассел. - Мы что, полетим в Колумбию?
   - Какой ты догадливый.
   Когда они приехали в аэропорт, частный "Боинг-727" уже ждал их на взлетной полосе. Они поднялись на борт самолета, и тот птицей взмыл в небо.
   - Слушай, Тори, а тебе известно, что даже наши дипломаты не имеют права появляться в Медельине без особого разрешения? Что в этом городе за восемьдесят долларов можно нанять оркестр на весь вечер, а за десять малолетнего преступника - сикарио, готового на любое дело? Эта чертова дыра имеет самый высокий уровень преступности среди городов, не находящихся в состоянии войны.
   - А Медельин находится в состоянии войны, - возразила Тори, повернувшись лицом к Расселу. - Япония Японией, а наша задача состоит в том, чтобы добраться до того места, откуда началась эта грязная история с суперкокаином.
   - Да... - протянул Рассел, с грустью глядя на постепенно исчезающий внизу Вашингтон и страстно желая оказаться сейчас не в самолете, а в привычном окружении, за рабочим столом. - Летим к черту на рога и наверняка подставим себя под пули...
   Медельин - крупный город в центральной части западной Колумбии. Находится он на высоте около 1500 метров, в глубокой долине Центральных Кордильер, которая сплошь покрыта хвойными лесами. "Боинг-727" долго кружил над верхушками деревьев, постепенно снижаясь, и затем резко пошел на посадку. Когда самолет приземлился, Тори и Рассел остались внутри салона и терпеливо ждали, пока экипаж выключал моторы и занимался обычными в таких случаях делами. Тори подошла к пилоту; о чем они говорили, Рассел не слышал, и через пятнадцать минут начал нервничать, встал и принялся мерять шагами пространство салона.
   - Когда мы наконец уйдем отсюда, господи! - наконец не выдержал он. Тори ответила:
   - Не советую тебе появляться в здании аэропорта, потому что сикариос быстренько вычислят твою американскую физиономию и пристанут, как пиявки.
   - Так что же мы тогда собираемся делать?
   - В данный момент ничего, - сказала Тори и показала на иллюминатор.
   Рассел наклонился к стеклу иллюминатора и увидел двух колумбийцев в форме, с официальным видом направлявшихся по посадочной полосе к их "Боингу". Вскоре оба уже поднимались по трапу, и через несколько секунд их смуглые лица показались в дверях салона.
   - Дай мне твой паспорт, - обратилась Тори к Расселу и, взяв протянутый им документ, она подошла к таможенникам. Рассел слышал, как разговаривала с ними на отличном испанском языке без малейшего акцента; сам он тоже знал испанский, и неплохо, как и ряд других языков, но акцент выдавал его американское происхождение. А вот Тори - у нее были потрясающие способности к. иностранным языкам, - на всех языках, которые знала, говорила, как на родном английском. Рассел заметил, как пачки американских долларов перекочевали из рук Тори в руки гостей, а затем туда же отправились и паспорта: его, ее и членов экипажа. На всех паспортах быстро поставили необходимую печать, и мгновение спустя чиновники покинули салон - ушли, даже не взглянув на Рассела.
   Когда Тори и Рассел вышли из самолета, к ним подъехал четырехдверный синий "Рено". Тори заказала именно эту марку, потому что "Мазда" и "Тойота" не годились:
   у них был менее сильный двигатель, и они были легче.
   - Расс, оружие при тебе?
   Рассел покачал головой.
   - Тогда вернись в самолет и подбери что-нибудь из арсенала пилота. - С этими словами Тори открыла дверцу машины и села на заднее сиденье. Расс сделал так, как она сказала, но не мог сдержать раздражения. Сомнительная, с его точки зрения, затея нравилась ему все меньше и меньше, и он уже не раз горько пожалел, что ввязался в эту авантюру. Хотя что ему оставалось делать? Разве у него был выбор? Приказ надо выполнять.
   Вернувшись, он сел на заднее сиденье рядом с Тори, и "Рено" рванул с места, лишь только он успел закрыть дверцу. Тори все то время, пока он отсутствовал, болтала с водителем, и Рассел внимательно присмотрелся к мужчине. На вид ему было лет за пятьдесят, волосы и усы уже посеребрила седина, лицо закрывали большие темные очки.
   - Добро пожаловать в Медельин, сеньор Слейд, - на ломаном английском сказал Эстило, которого Тори заранее попросила их встретить.
   Рассел спросил у Тори:
   - Может быть, лучше было лететь на вертолете?
   - Можно, конечно, только я слышала, что недавно каких-то американцев сбили местные жители - пайсас. Если в поле зрения вдруг попадает гринго, они следуют за ним по пятам всюду, куда бы он ни направился. И нас это ждет, так что привыкай.
   Узенькая дорога, по которой несся, как птица, синий "Рено", змеей петляла между живописных гор. Рассел посмотрел на спидометр - судя по тому, как быстро мелькали за окнами деревья, скорость была миль на двадцать больше, чем можно было себе позволить на такой трудной дороге. Только он собрался об этом сказать, как водитель бросил через плечо:
   - Нас преследуют.
   Рассел резко повернулся к заднему стеклу и увидел, что за ними гонятся два черных мотоцикла, причем расстояние между машиной и мотоциклами постепенно сокращается.
   - Господи, - зло выдохнул он, - и к чему только были все твои предосторожности, Тори!
   Недовольно бормоча что-то, он достал из кобуры пистолет большого калибра, которым его снабдил пилот. На близком расстоянии это оружие разило наповал.
   - Попробуй оторваться от них, - попросила Тори водителя; тот нажал на акселератор, "Рено" еще стремительнее понесся по извилистой дороге, так что нельзя уже было различить окрестности, мимо которых они проезжали, - все превратилось в сплошную зеленую массу. Рассел снова оглянулся и увидел, что мотоциклисты не отстают.
   - Похоже, нам от них не оторваться, - мрачно заметил он.
   - А мы и не будем, - ответила Тори и попросила Эстило снизить скорость.
   - Ты знаешь, что делать, - сказала она, обращаясь к водителю.
   Рассел возмущенно уставился на Тори, которая расстегивала молнию рюкзака.
   - Да ты рехнулась, милая, стоит этим сикариос нагнать нас, - и мы погибли.
   Когда мотоциклы приблизились, они увидели, что на каждом из них сидело по два вооруженных до зубов парня. Всем четверым было явно не больше семнадцати. Этих подростков - наркоманов и жестоких убийц, получавших от убийства не меньше удовольствия, чем от кокаина, плодили школы, расположенные в горах, которые стеной окружали Медельин. Рассел увидел, как юнцы опустили дула автоматов, явно целясь в "Рено" и его пассажиров. Раздалась очередь, и в этот самый момент Эстило дал по тормозам, и машина, недовольно скрипнув задними колесами, остановилась как вкопанная. Одновременно Тори открыла дверь и, выйдя из машины, встала, прикрывшись дверью как щитом.
   Из-за того что "Рено" внезапно остановился, мотоциклистам, ехавшим на предельной скорости, не удалось затормозить, и они стрелой пронеслись мимо, опередив машину на довольно большое расстояние. В результате маневров Эстило сикариос лишились возможности не только как следует целиться, но и стрелять. Они смогли открыть огонь только тогда, когда развернулись и понеслись обратно как бешеные.
   Тем временем Тори, вооружившись необычным пистолетом с очень длинным стволом, каких Рассел раньше никогда и не видел, ждала за дверцей. Стоило одному из мотоциклов приблизиться, как оба выстрелила два раза, и оба сикариос свалились с мотоцикла, как мешки. Мотоцикл, оставшийся без управления, с ревом вывернул с дороги в сторону и свалился в придорожную канаву. Запахло горелым бензином, с того места, где лежал искореженный мотоцикл, взвился в небо сизый дым.
   Быстро приближался второй мотоцикл. Рассел с удивлением заметил, что Эстило почему-то не спешил доставать оружие. Сам Рассел, наоборот, находился в полной боевой готовности и чувствовал себя вполне уверенно. Пусть Тори подшучивает над ним, сколько хочет, но он-то знает, что физически хорошо подготовлен: всегда был в числе лучших стрелков, кроме того, три раза в неделю тренировался в спортзале, осваивая приемы борьбы доджо.
   Видя, что мотоцикл приближается, он взял пистолет наизготовку и хотел высунуться в окно, чтобы прицелиться, но Эстило неожиданно схватил его за руку.
   - Подождите! Увидите, что сейчас будет...
   И Рассел действительно увидел, как Тори, выскочив из-за прикрытия, выбежала на дорогу и понеслась по ней в сторону, противоположную той, куда они ехали.
   - Что за черт, Тори? Ты куда? - только и успел крикнуть Рассел, но она уже была далеко. Он попытался вырваться из железных клешней водителя, но ему это не удалось.
   А сикариос были уже настолько близко, что Рассел смог различить мерзкие ухмыляющиеся рожи и развевающиеся на ветру грязные патлы. Мотоциклисты, не обращая внимания на "Рено" и его пассажиров, устремились за бегущей женщиной, которая только что прикончила двух их товарищей. Когда мотоцикл поравнялся с машиной, Эстило выстрелил через боковое окно из откуда-то появившегося пистолета и в тот же момент распахнул дверцу автомобиля. Мотоцикл не смог вовремя свернуть в сторону и с грохотом врезался в дверь, сорвав ее с петель. Мгновение, и он, потеряв управление, взлетел в воздух, сбросив на землю сикариос, а через секунду грохнулся где-то недалеко от "Рено". Эстило, выскочив из машины, уже бежал по направлению к разбившимся сикариос, по дороге к ним летела Тори. Рассел тоже вышел из машины, подошел к убитому подростку, у которого Эстило минутой раньше забрал оружие, и наклонился. Пуля попала парню точно в висок, и Рассел поразился меткости водителя. Повернув голову, он увидел рядом с собой Тори, свежую и почти не запыхавшуюся. Вместе они отправились к тому месту, где лежал другой сикарио, еле живой: кровь текла у него из носа и из разодранного уха. Тори встала на колени рядом с раненым и спросила:
   - Кто тебя послал?
   В ответ он плюнул ей в лицо. Тогда Тори, не долго думая, прижала дуло своего странного пистолета к правому колену подростка и выстрелила. Парень взвыл от боли, лицо его стало белым как мел, и глаза закатились. По измазанной грязью физиономии потекли слезы. Тори наклонилась к нему:
   - Следующий выстрел будет не в колено, понял? - Сикарио произнес только одно слово: "Крус". И затрясся как в лихорадке.
   На следующий день Тори, Рассел и Эстило отправились на корриду. Когда поднялись на трибуны, корриде была уже в полном разгаре. Пробираясь к свободным местам, они проходили мимо королей наркобизнеса, сидевших в окружении вооруженных телохранителей. Телохранители бойко распевали национальные колумбийские песни. Первая кровь еще не пролилась, и это считалось хорошим знаком - коррида обещала быть интересной.
   Солнце жгло невыносимо, а свободные места оказались на самом солнцепеке. Внизу на арене тоненький матадор, стоявший к ним лицом, делал традиционные пассы, дразня огромного быка с налитыми кровью глазами.