Ван Ластбадер Эрик. Глаза Ангела

   - Остановись, Марс! - сказала она, подходя ближе.
   - Заткнись! - огрызнулся тот.
   - Ирина, не вмешивайся, - попросил Валерий. Но Ирина не послушалась и в тот момент, когда Марс был готов нажать на курок, выстрелила. Звук от выстрела оглушил ее, и она как в полусне увидела, что Волков распростерся у ног Валерия. Ирина зарыдала в голос, отбросила от себя автомат, словно это была гремучая змея, и стала неистово тереть ладонями о бедра, как будто пыталась очистить руки то невидимой грязи. Увидев большое кровавое пятно на спине Марса, она, не в силах стоять, опустилась на колени.
   - Одиссей, - посиневшими губами прошептала она, - помоги мне.
   Виктор подплыл ближе к бортику бассейна, дотянулся до Ирины рукой, потянул к себе, в воду. Когда Ирина оказалась в воде, к ней со дна бассейна поднялся дельфин, начал беспокойно тыкаться носом ей в бок.
   - Ой, Арбат! - воскликнула Ирина, засмеялась, потом зарыдала снова.
   - С вами все в порядке? - спросила Тори, подходя к Валерию.
   - Не знаю, - ответил Валерий. - Произошла странная вещь. Я так давно мечтал об этой минуте, думал, что буду счастлив, увидев перед собой труп врага, но сейчас никакого счастья или радости не испытываю. Я обессилен, опустошен, - он положил руку на голову Марса, - у меня такое ощущение, словно часть моей души омертвела, перестала существовать.
   - Вам не следовало приходить сюда, - сказал Рассел, - с вашей стороны это было опрометчиво. Этот сукин сын чуть было не убил вас. Странно, что он промахнулся...
   - Поймите, я поступил так, как следовало. Волков уничтожил бы вас без малейшего колебания. Поэтому вам нельзя было появляться здесь вместе со мной. Кроме того, у Волкова была возможность взять в заложники кого угодно из присутствовавших здесь, кандидатов много.
   - Ну и что? - возразил Рассел, - у нас было бы время предотвратить такую попытку и...
   - Вы не знали Марса Волкова так хорошо, как знал его я, - перебил Рассела Валерий, - он почему-то только ранил меня, первый раз за свою жизнь промахнулся. Меня это тоже очень удивляет... - Валерий оторвал взгляд от лица мертвого врага и взглянул Расселу в глаза: - Марс был отличным стрелком.
   - Не молчи, скажи что-нибудь, - сказал Одиссей Ирине.
   - У меня такое чувство, что я - грязная, - Ирина положила голову ему на плечо. - Обними меня, - попросила она и, когда Одиссей обнял ее, прижалась к нему сильнее. - Марс был прав, говоря, что насилие влечет за собой насилие, он вообще все правильно сказал. Обо мне. Я соблазняла мужчин, лгала, и мне нравилось это делать. Я дошла до того, что сознательно пошла на предательство. Я выдала Наташу Марсу, рассказав ему о ее связи с Валерием. Но я не знала тогда, что на Лубянке работает не Валерий, а Марс. Но теперь это не имеет значения. Предательство есть предательство. Наташа относилась ко мне как к подруге, а я поступила гадко, предала нашу дружбу. Я виновата в ее мучениях. И я своими руками застрелила человека, с которым была близка. Совершила убийство. Мне место среди таких, как Марс.
   - Я не могу тебе помочь, Ирина. Не могу избавить тебя от угрызений совести! Сделанного не воротишь.
   Ирина отодвинулась от Одиссея, посмотрела в его необыкновенные глаза.
   - Почему ты не можешь помочь мне? - спросила она. - Я так надеюсь на тебя.
   - Нет, Ирина. Ты должна полагаться только на свои собственные силы. Пришла пора. Только ты сама способна спасти себя от той жизни, какую вела, ты сама, и никто другой, в состоянии свернуть с того пути, который ты избрала. Если ты, конечно, действительно хочешь порвать со своим прошлым.
   Ирина вся внутренне напряглась, знакомое чувство пустоты, безысходности заполнило ее измученную душу. Она снова испугалась, что ее схватят, бросят в тюрьму - ведь она убила человека. "У тебя ничего нет", сказал Ирине внутренний голос. "Это правда, - подумала она, у меня нет ничего. Я все потеряла, и жизнь моя прошла зря. И зачем только я родилась на свет, Господи?"
   Женщина готова была разрыдаться от отчаяния, но поборола подступившие к горлу рыдания, заставила замолчать внутренний голос. "Нет, - решила она, - еще не все потеряно, и в моем положении можно найти выход, и даже не один". И ее захлестнуло горячее желание найти этот выход, бороться, но не сдаваться. Пусть мечта об Америке останется только мечтой, пусть! Мечтать о таком было глупо. Кому она нужна в этой Америке? Да и от самой себя никуда не убежишь. Надо в конце концов отвечать за свои поступки, этому она научилась у Одиссея. Ирина посмотрела в его глаза, в их непрозрачную глубину, и во время молчаливого диалога сказала ему, что готова отвечать за все то плохое, что сделала в своей жизни.
   Рассел занялся раной Валерия, а Тори пошла к Ларе посмотреть, жива ли она. Лара была мертва. Затем Тори подошла к бассейну, наклонилась, ухватилась за тело Татьяны и вытащила его из воды. Татьяна тоже была мертва. "Сколько смертей, сколько ушедших жизней! - с горечью в сердце подумала Тори. - Кончится ли это когда-нибудь?" Этот вопрос девушка постоянно задавала себе с тех пор, как умерла Кои. Очистилась ли душа ее японской подруги такой страшной ценой? Тори не знала. Но не могла забыть сцены самоубийства, навеки запечатлевшейся в ее памяти. Не могла забыть яркую голубизну неба, белые одежды Кои, ковер цветов и ужасную рану, мгновенно окрасившую в кровавый цвет не только ткань, но и траву под ногами Кои. А что за странные горы увидела она? И огоньки в горах? Тори мысленно прочла молитву за упокой души Кои и за себя тоже.
   Тори стояла у бассейна, где находился Виктор Шевченко - космонавт, товарищ и коллега ее брата. Виктор долгое время провел вместе с Гретом, они жили и тренировались вместе, работали вместе. Он последний видел Грега живым. Какая странная судьба привела ее сюда! И, находясь так близко от этого человека, Тори почти боялась приблизиться к нему. Она слышала плеск воды, видела бледно-голубые и насыщенно-синие тени, игравшие на водяной поверхности, образовывавшие причудливые узоры. Откуда-то издали слышался странный говор дельфина. На мгновение Тори показалось, что она стоит не у бассейна, а на пороге иного времени, что она попала не в Россию, а в какой-то иной мир, существующий почему-то именно здесь, в этом месте.
   Сначала Тори увидела дельфина и так удивилась, что не знала, что и сказать. Дельфин заметил ее и быстро поплыл к тому бортику, где она стояла, а подплыв, выпрыгнул целиком из воды и дотронулся круглым носом до щеки Тори, а потом с шумом плюхнулся обратно, подняв вокруг себя целые фонтаны брызг. К Тори подплыла Ирина и назвала себя.
   - Я Тори Нан, - в свою очередь представилась девушка, - мы пришли сюда с Валерием, чтобы сделать общее дело - помочь "Белой Звезде".
   Тори протянула Ирине руку, и та крепко пожала ее. Мгновение женщины смотрели друг другу в глаза, и какая-то странная связь возникла между ними во время прикосновения рук, - молчаливый обмен словами, чувствами?
   - Извините меня, - сказала Тори, прервав молчание, - я ничего не говорю, но дельфин так сильно меня удивил!
   - У Арбата - свои симпатии и антипатии. Вы очень понравились дельфину, поэтому он так себя и повел. - Ирина улыбнулась, затем повернулась к Одиссею. - Плыви сюда и познакомься с Тори, - позвала она его. - Тори приехала из Америки, чтобы... - Ирина резко замолчала, потрясенная выражением лица Одиссея. - Что случилось, Одиссей?
   Космонавт медленно подплыл к тому месту, где было больше света; дельфин присоединился к своему другу, и Одиссей оперся рукой о спину животного. Тори с замиранием сердца следила за дельфином и человеком, когда они оказались в полосе света, пристально всмотрелась, заметила странную безволосую кожу космонавта, чем-то похожую на дельфинью, - гладкую, с серебристым оттенком, - вгляделась в лицо космонавта, поймала взгляд огромных непрозрачных синих глаз. И открыла рот от изумления. Закрыла его и открыла снова. Долго-долго смотрела в глаза космонавту и наконец прошептала:
   - Грег?
   - Тори. Боже мой!
   Тори, обезумев от радости, прямо в одежде прыгнула в воду, подплыла к брату. По ее щекам ручьями текли слезы, но она этого не замечала.
   - Перестань, ну что ты, - он ласково гладил ее по волосам.
   - О, Грег! - Тори притянула брата к себе, прижала к груди, покрывала поцелуями любимое лицо, не веря собственным глазам. Боялась отпустить его от себя и долгое время не отпускала.
   - Но я думала, что ты погиб, - всхлипывая говорила она. - Мы все думали. Как же...
   - Это сделали русские, - ответил Грегори Нан, ибо это был действительно он. - Они незаконно подвергли Виктора Шевченко и меня действию небольших доз космического излучения - экспериментировали, надеясь, что радиация станет средством борьбы с отрицательным влиянием невесомости на человеческий организм. А потом произошла поломка скафандра, и Виктор Шевченко погиб. Я вернулся на Землю живой, но находился в бессознательном состоянии несколько месяцев. А когда пришел в себя, то узнал, что русские вовсе не собираются отправлять меня домой, в Америку. Я после полета приобрел для них особую ценность. Не могу представить, как им удалось уговорить американскую сторону и убедить наших специалистов, что погиб в космосе именно я, но они это сделали. И начали называть меня именем Виктор, думаю, затем, чтобы я немного пообвыкся в своей тюрьме. Как видишь, тюрьма у меня не такая уж и плохая, но... И золотая клетка остается клеткой.
   К бассейну подошел Рассел, Тори повернулась к нему.
   - Познакомься, Расс! Это мой брат, Грег. Оказывается, в космосе погиб русский, а Грег остался жив!
   - Господи Иисусе! - воскликнул Рассел и присел на корточки у бортика. - Что они с вами сделали?
   - Долго рассказывать. Как-нибудь в другой раз.
   - Да уж вижу, - нахмурился Рассел. - А как вы себя чувствуете? Нормально?
   - Вряд ли нормально.
   - Как бы то ни было, а мы заберем вас отсюда. Дома, в Америке, с вами захочет встретиться огромное количество людей. Да они наизнанку вывернутся, лишь бы поговорить с вами.
   - Они в этом мало отличаются от русских.
   - Я что-то не так сказал? - удивился Рассел.
   - Расс, у нас мало времени, - напомнила Тори.
   - О'кей. Я, конечно, всего не знаю, Грег, но надеюсь скоро узнать, а сейчас...
   К бассейну подошел Валерий.
   - Одиссей, - обратился он к Грегу, - служба безопасности и армия России объединились, как мы того и боялись. Сегодня на рассвете будет отдан приказ о вооруженном нападении на Литву и Латвию, а на президента будет совершено покушение.
   - Так скоро, - озадаченно проговорил Грег. - Придется пускать в ход оружие.
   - Оружие? - переспросил изумленно Рассел.
   - Да, - ответил Грег. - Противопехотное ядерное оружие, которым снабдил нас Бернард Годвин. - Он кивнул Валерию. - Я согласен с вами. В данной ситуации наше оружие - единственный способ остановить кровопролитие. Помогите мне вылезти из воды.
   Валерий и Рассел наклонились и вытащили Грега из воды. Валерий, хотя и помогал Расселу одной рукой, сморщился от боли, и космонавт внимательно посмотрел на Валерия.
   - Ничего серьезного, - успокоил тот. - Кость не задета. Беспокоиться не о чем. Повреждена только мышца.
   - Кровь я остановил, - вмешался в разговор Рассел, - смазал рану противовоспалительной мазью, перебинтовал как следует. Здесь, кстати, есть прекрасная аптечка. Но Валерию нужна консультация врача.
   - Позже, не сейчас, - сказал Валерий. Пока мужчины разговаривали, Ирина выбралась из бассейна, пошла за инвалидным креслом. Прикатив кресло к бассейну, она подождала, пока Грега усадят, а потом обернула его большим махровым полотенцем, как делали это Лара и Татьяна. Вскоре к ним присоединилась Тори, вся мокрая, и Ирина накинула на нее другое полотенце, чтобы девушка могла согреться.
   Валерий покатил кресло с Грегом в аппаратную связи и, когда космонавт занялся радио, спросил:
   - А Марс почти обо всем догадался?
   - Почти. Но всей правды он узнать не мог, разумеется. Валерий обратился к вошедшим Тори и Расселу:
   - У нас была трудная работа. Прошли годы, прежде чем мы добились каких-то результатов: националистические движения в республиках окрепли, осмелели, республики отделились от России и стали самостоятельными государствами. Но появились другие проблемы: каждый теперь старается только для себя, - грузины думают только о Грузии, украинцы - об Украине и так далее, да еще многие воюют друг с другом - Валерий сделал паузу, и стало слышно его тяжелое дыхание - он изо всех сил боролся с болью. Ему предложили сделать болеутоляющий укол, но он отказался. - И вдруг, восемнадцать месяцев назад, - продолжил он, - появился Грег. Свалился на нашу голову, как звезда с неба, и с его появлением наши дела пошли лучше. Он оказался под строгим надзором Лубянки, его допрашивали ежедневно, держали, можно сказать, в тюрьме. Он стал символом, объединившим всех членов нашей организации, и возглавил ее.
   Пока Валерий говорил, Грег отдавал какие-то отрывистые распоряжения по волновому радиоприемнику, меняя волны каждые двадцать секунд.
   - Отсюда, - сказал Валерий, - мы можем успешно и эффективно воспользоваться нашим оружием.
   - Но ведь сейчас почти пять часов утра, - заметил Рассел. - Времени не осталось.
   - Неважно. Если приказ не будет отдан, интервенция не начнется. Наше оружие спрятано в Москве, недалеко от церкви, где я скрывался, - в подвале Министерства атомной энергетики в Старомонетном переулке. - Валерий кивнул в сторону космонавта: - Одиссей, вернее, Грег занят сейчас тем, чтобы подключить к делу нужных людей и раздать оружие членам "Белой Звезды". А уж с ядерным оружием они смогут поехать на дачи генералов и заставить высшие чины на Лубянке выслушать наши требования. У нас есть свои люди в верхах, которые помогут нам сделать это. Валерий поднял автомат, брошенный на пол Ириной. - Конечно, лобовой атаки не будет, никто не собирается идти на Лубянку и расстреливать всех, кто там находится. Но осложнения неизбежны. Может быть, кто-нибудь из нас погибнет прежде, чем все кончится. Я лично должен принять участие в боевых действиях, проследить за тем, чтобы все было сделано как подобает. Чтобы никто из заговорщиков не ускользнул из расставленных нами сетей. Кроме того, я собираюсь встретиться с президентом и сообщить ему о готовившемся на него покушении.
   - Чем мы можем вам помочь? - спросил Рассел.
   - Вы уже выполнили свою часть задачи, - улыбнулся Валерий, - а теперь мы будем выполнять свою. Лучше, если вы больше не будете вмешиваться, вдруг в печать просочатся сведения о том, что американские агенты принимали участие в ликвидации правительственного кризиса в России. Это ни к чему.
   - Но что будет происходить здесь? - спросила Тори.
   - А этого никто точно не знает. Ясно одно: необходимо покончить с самодержавной политикой России, самостоятельные государства, возникшие на территории бывшего СССР, должны укрепить свой суверенитет, жить так, как они хотят. Но мы не стремимся к войне, к противостоянию, наша цель - мирное сосуществование, на равных правах.
   Грег закончил свою работу, и приемником завладел Рассел, - он послал закодированное сообщение через берлинский филиал в главное управление Центра. Ирина увела с собой Тори, показала, где душевая комната, дала сухую одежду. Когда Ирина принимала душ, а Тори переодевалась, в комнату на инвалидном кресле въехал Грег. Тори бросилась к брату, опустилась рядом с ним на колени.
   - Как же я рад видеть тебя, Тори. Ты не можешь себе представить, как я рад!
   - Что они сделали с тобой, Грег? Что с тобой произошло в космосе? Как ты жил здесь все это время? Мама с папой с ума сойдут, когда увидят тебя.
   - Я так не думаю.
   - Почему?
   Грег протянул к Тори руки, обнял ее за плечи.
   - Они уже знают, Тори.
   - Мама и папа знают, что ты жив? - Тори была потрясена. - Но откуда они узнали?
   И тут догадка молнией сверкнула в мозгу Тори. Один за другим вспомнились фразы из разговоров с Расселом:
   "...даже Бернард не имеет права тайно пользоваться средствами Центра... Итак, откуда Бернард берет деньги?.." Тори дрожащими от волнения пальцами вытащила фото Ариеля, которое всегда носила с собой. "...Что-то еще должно быть, Тор... Пусть Ариель засек Бернарда в Сан-Франциско, и что с того? - звучали у нее в голове слова Рассела. - Разве Бернард не мог поехать в этот город по делам, на свидание, с какой-нибудь женщиной, отдохнуть и так далее. Существует масса вариантов".
   Тори всмотрелась в снимок: на первом плане Ариель, за ним виднеются солнечные часы, играющая девочка... В левом нижнем углу Бернард, и загадочная пара - мужчина и женщина, идущие в сторону Бернарда, идущие на встречу с ним! Кто эти люди? Неужели ее родители? Неужели Лора и Эллис Нан приехали в Сан-Франциско встретиться с Бернардом Годвином? Зачем? Предположить можно было лишь одно: они снабжали Бернарда деньгами, на которые он покупал у японцев ядерное оружие. Если это так, головоломка решена - все становится на свои места.
   - Валерий связался с Бернардом, - заявила Тори с ноткой удивленного торжества в голосе, - и рассказал ему о тебе, Грег. Правда? А потом Бернард поехал к отцу и сообщил ему о том, что ты жив, и что у него есть возможность помочь укрепить в республиках бывшего СССР националистические движения. - По выражению глаз брата Тори поняла, что пока говорит правильно. - Господи Иисусе, Бернарду было мало того, что он меня в это впутал, он добрался и до моих родителей!
   - Не думаю, что слово "добрался" здесь подходит, - возразил Грег. Мне кажется, родители сами решили финансировать Бернарда.
   - Нет, нет, Грег! - горячо воскликнула Тори. - Ты не знаешь Бернарда так хорошо, как я! Он заставил их, - не силой, разумеется, а каким-нибудь хитрым способом. Бернард мастер на такие дела. Нашего отца не так легко убедить в чем-либо, а тем более заставить что-либо сделать, однако и у него есть свои слабости, а одна из его слабостей - ты, Грег. Да, конечно! Я уверена, что Бернард использовал тебя, чтобы уговорить родителей!
   - Тори, ты слишком много приписываешь Бернарду. Он далеко не так всесилен, как ты думаешь. А мама и папа имеют свое собственное мнение.
   - Далеко же зашел Бернард, - мрачно заявила Тори.
   - Разве плохо он сделал? Он распахнул веками запертую дверь, и теперь наконец люди из бывшего СССР увидят солнечный свет, понимаешь?
   - Может быть, но чем он за это заплатил? Ты не знаешь, Грег, сколько крови пролилось по вине Бернарда.
   - Я знаю, сколько крови уже пролилось здесь и сколько еще пролилось бы, не помоги нам Бернард. И ты, Тори.
   Тори молчала. Она понимала, что Грег прав, и Бернард прав - по-своему, но ей хотелось проучить Бернарда за его самоуверенность, властность, пренебрежение правилами, законом, людьми.
   - Тори, прежде чем ты на что-нибудь решишься, поговори сначала с отцом!
   - Мы оба с ним поговорим. Я забираю тебя домой.
   - Нет.
   Наступило напряженное молчание.
   - Я не поеду в Америку. Я не могу вернуться домой. Сейчас, по крайней мере. Может быть, когда-нибудь потом. У меня много дел, много друзей, которых я предам, если уеду. Я нужен здесь, в России. - Неужели ты говоришь серьезно?
   - Я серьезен как никогда. - Грег посмотрел на озадаченное лицо Тори. Ну как мне тебе объяснить? Отец когда-нибудь рассказывал тебе о полицейском по имени Дзэн?
   - Да, - еле слышно прошептала Тори.
   - Так вот, можешь считать, что Дзэн - это я. Нахожусь в чужом месте, в чужой стране. Помнишь, Дзэн пришел в незнакомый монастырь и дежурил там ночью, и не понимал, зачем его заставили дежурить, а потом увидел души монахов и испугался? Все это пережил и я, и так же, как и Дзэн, постепенно понял, зачем я здесь нахожусь. Цель моего присутствия в этой стране гораздо важнее моих личных интересов.
   - А как же родители, наш дом?
   - Родители приедут повидаться со мной, если Бог даст. А что касается дома, то я обрел другой дом, Тори. И этот дом - я сам.
   Тори заплакала.
   - Грег, Грег, - всхлипывала она, я только что нашла тебя, я не хочу расставаться с тобой.
   - Тори, перестань. Кого ты оплакиваешь? Меня? Или себя? - Грег взял сестру за подбородок, повернул ее лицо к себе. - Почему ты не понимаешь, что тебе давно пора перестать играть вторую роль? Ты самостоятельная. Тори рассмеялась сквозь слезы.
   - А кто же поможет мне управиться с родителями? Без твоей помощи мне будет тяжело.
   - Не выдумывай, Тори, ты совсем так не думаешь, я-то знаю. Я тебе для этого никогда и не был нужен, ты просто делала вид. Гораздо легче переложить свои заботы на плечи другого человека, чем бороться самой, а? Грег поцеловал Тори, - У тебя есть твоя собственная жизнь, и ты должна прожить ее без меня. Ты же у нас храбрая и сильная.
   Дверь в комнату открылась, и в проеме показалась голова Рассела.
   - Что это тут происходит? От Бернарда пришел ответ: он требует нашего немедленного возвращения в Штаты.
   Из душевой вышла Ирина, замотанная в махровое полотенце. Она посмотрела на Грега, перевела взгляд с его лица на залитое слезами лицо Тори. Тревожно спросила у нее:
   - Случилось что-нибудь?
   - Нет-нет, все в порядке, - ответила Тори, вытирая глаза. - Мы прощались, и я... я не люблю долгих прощаний.
   Тори подошла к Расселу, все еще стоявшему в дверях, взяла его за руку, потом обернулась к брату, всмотрелась с любовью в его удивительные синие глаза, похожие на глаза ангела.
   - Передай привет от меня Саду Дианы, о'кей? - попросил Грег. Ирина стояла рядом с ним, обвив его руками за плечи. - И поговори с отцом. Обещаешь?
   - Обещаю.
   И прежде, чем Тори повернулась, чтобы уйти, Грег обратился к ней с загадочной просьбой, о которой Тори думала весь обратный путь в Америку: "Помни о полицейском по имени Дзэн". Что значило это непонятное "помни" и странная улыбка на лице брата? Тори не знала.
   ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ
   Лос-Анджелес - Звездный городок
   Тори вернулась в Лос-Анджелес в самый разгар послеполуденной жары; душный, желтоватый смог уже неделю висел над городом, и детям и пожилым людям старше шестидесяти лет врачи советовали оставаться дома во избежание несчастных случаев. В это время года Лос-Анджелес мало чем отличался от Токио. Рассел остался в аэропорту дожидаться прилета Бернарда с восточного побережья. Тори не имела ни малейшего желания видеться с Бернардом и заявила об этом Расселу еще в самолете. Полет прошел относительно спокойно; оба - и Тори, и Рассел - были эмоционально и физически вымотаны и проспали практически всю дорогу. Незадолго до посадки между ними произошла небольшая стычка из-за Бернарда.
   - Знаешь, Тори, - сказал Рассел, - только что пришел факс. Бернард шлет нам свои наилучшие пожелания.
   - Вот это новость! Ума не приложу, что же мне теперь делать: радоваться или плакать.
   - И я тоже.
   - Ты меня не понял, - Тори посмотрела на Рассела. - Я не собираюсь бежать к Бернарду с распростертыми объятиями. И вообще, после всего, что случилось, как ты можешь общаться с ним?
   - Во-первых, это моя обязанность. - Рассел наклонился, налил себе кофе в чашку, положил сахар, - Во-вторых, события в Москве показали, что не все так просто, как нам казалось сначала. Разве Бернард виноват? В чем, скажи на милость? А мы сами? Мы всегда поступали правильно? Я судить не берусь и тебе не советую. Кто мы такие, чтобы осуждать его? Ты, по-моему, слишком строга, Тори. Все так запутанно, так сложно! А в-третьих, мне необходимо кое-что обсудить с Бернардом, поставить точки над i, и если мы не придем к определенному соглашению по некоторым вопросам, я вынужден буду оставить свой пост. И уволюсь из Центра.
   - По крайней мере, - съязвила Тори, - ты хоть немного изменился. Перестал быть противным твердолобым карьеристом.
   - О, того Рассела Слейда больше нет. - Рассел нахмурился. - И все-таки, Тори, лучше дождись Бернарда.
   - Бернард подождет, - ответила Тори. Мои родители для меня важнее. Кроме того, признаюсь, я сейчас не готова к встрече с ним. Мне надо какое-то время, чтобы прийти в себя, чтобы я смогла посмотреть на ситуацию со стороны, как посторонний человек. Я до сих пор не разобралась в своих чувствах к Бернарду и поэтому, боюсь, в беседе с ним наговорю много лишнего.
   - Не сомневаюсь, - ответил Рассел, и что-то в тоне его голоса насторожило Тори.
   - Ты что, Расс? - спросила она.
   - Послушай, - он притянул ее к себе, - ты не исчезнешь неожиданно, как раньше делала? Тебя ведь и днем с огнем не отыщешь.
   - Нет, - серьезно сказала Тори, - у меня нет причин для того, чтобы неожиданно исчезать.
   Рассел не отпускал ее.
   - Нам нужно многое сказать друг другу.
   Тори ласково дотронулась до его щеки:
   - Ты боишься, что у нас не будет на это времени?
   - Я задержу тебя еще ненадолго, ладно? Когда я учился в колледже, мне постоянно снился один и тот же кошмарный сон. Будто я долго-долго иду по бескрайней, пустынной равнине. Иду месяцы, годы. И вдруг равнина кончается и передо мной, совсем рядом, открывается бездонная, черная пропасть. Я просыпался в холодном поту от страха, что упаду в эту жуткую дыру, просыпался как раз перед тем, как сделать следующий шаг - в пропасть. А теперь у меня появилось другое желание: я не хочу больше оставаться на бескрайней безликой равнине и готов сделать шаг вперед. С риском для жизни.
   - Значит, сделаем этот шаг вместе, - заявила Тори и, обняв Рассела, крепко его поцеловала. - Мы будем вместе столько времени, сколько ты захочешь, сколько мы захотим, обещаю тебе.
   Самолет приземлился, и Тори пошла к выходу. В аэропорту было душно, пахло чем-то горелым, словно в Лос-Анджелесе был пожар. Поскольку у нее был статус дипломата, она быстро прошла таможню и иммиграционную службу. В аэропорту Лос-Анджелеса, а также в аэропортах Вашингтона, Сан-Франциско и Нью-Йорка, работали специальные отделы Центра, - об этом в свое время предусмотрительно позаботился Рассел, - и Тори зашла туда, чтобы оформить кое-какие бумаги. И встретила там Бернарда Годвина.