Веденеева Татьяна. Сияющий ангел

   Утром третьего дня Андрея отключили от аппарата искусственного дыхания. Анна была счастлива. После женской консультации она решила заскочить в редакцию — Зоя Васильевна уже много раз звонила ей на мобильник. А еще Анне нужно было поговорить с Игорем. Она кое-что придумала и хотела во что бы то ни стало это воплотить. За Андрея она не переживала. С ним была тетя Надя — милая, добрая и очень опытная медсестра. Отец, узнав, что Анна решила немного развеяться, очень обрадовался.

* * *

   В редакции все жалели Анечку. Но больше разговоров было после ее ухода. Как она изменилась! Как повзрослела и как старит ее наметившаяся морщинка между бровями. Где та веселая, уверенная в себе красавица? Анна выглядела такой измученной и несчастной, что без слез на нее просто невозможно было смотреть. Катерина Семеновна тихонько всхлипывала в уголке, слушая о трагедии.
   Когда Анна собралась уходить, Зоя Васильевна попросила ее зайти к ней в кабинет.
   — Знаешь, Анечка, чтобы ты здесь работала, твой отец дал мне деньги на развитие газеты. Пятнадцать тысяч долларов. Я, помню, тогда обалдела от такой суммы и, грешным делом, все прикарманила. Хотя, впрочем, почему прикарманила, я же хозяйка.
   Зоя взяла Анну за руку.
   — Они почти все целы, я хочу тебе их отдать. Подожди, не перебивай, — остановила она девушку, которая собиралась что-то сказать. — Я знаю, сколько стоят сутки жизни для такого больного. Я лично писала об этом статью. Как раз про эту больницу.
   — Не поверите, Зоя Васильевна, — мрачно сказала Анна. — Не в деньгах дело. Мне нужно нечто большее, чем деньги. Мне нужно чудо.
   Девушка грустно улыбнулась и вышла из кабинета.

* * *

   Игоря Анна нашла дома. У него был выходной. Анна приехала к нему.
   — Гарик, мне нужна твоя помощь, — не раздеваясь, Анна прошла на кухню.
   — Как Андрей?
   — Лучше. Его утром отключили от «дыхательного» аппарата.
   — Я рад, — Игорь сел напротив и улыбнулся. Кто бы мог подумать, сколько силы и терпения у этой девушки. Молодцом держится.
   — У тебя жарко. Я сниму парик, ладно?
   — Конечно, и дубленку можешь снять.
   Анна послушно передала ее Игорю, а потом стащила с головы парик. Волосы уже отросли и опускались ниже шеи. Игорь вернулся из прихожей и замер.
   — Аня…
   — Да, я знаю. Странно смотрится? Ничего, у меня в салоне их за час перекрасят в любой цвет. Это сейчас неважно.
   — Прости, я просто не ожидал, — Игорь смутился. — Ты рассказывай, о чем ты там хотела меня попросить? — Игорь вернулся на место.
   — Я должна кое-что сделать. Боюсь, сама не справлюсь. Ты мне поможешь? — Анна была очень серьезна.
   — Что я должен сделать?
   — Потом узнаешь.
   — Когда это нужно?
   — Сейчас. Мне необходимо, чтобы ты со мной кое-кого навестил.
   — Это важно?
   — Более чем. Это для Андрея.
   — Я сейчас оденусь.
   Когда они сели в машину, Анна попросила вначале отвезти их на ее старую квартиру, где она жила с Андреем, пока отец не уехал. В сопровождении водителя она быстро поднялась и уже через пять минут они ехали в центр города. Было видно, что Анна волнуется. Глаза блестели, на щеках появился румянец. Указав водителю, где он должен остановиться, Аня достала телефон, набрала номер.
   — Здравствуйте, Виталий Вадимович на месте? А я представитель предприятия, с которым хотели заключить договор о сотрудничестве. Нет, точнее не скажу. Девушка, просто ответьте, он в кабинете? Не заставляйте меня звонить ему на мобильный и говорить, что у него бездарный секретарь. Другое дело. Спасибо.
   — Кто такой этот Виталий Вадимович? И почему ты солгала? — удивленно спросил Игорь.
   — Да так, один знакомый, долго рассказывать. Выходи, — Анна не стала дожидаться, пока ей откроют дверь и с воинственным видом вышла из машины.
   Игорь едва за ней поспевал.
   — Ань, мы что, на пожар?
   — Угу.
   — Ты меня пугаешь.
   — Не пугайся.
   — Ты хотя бы скажи, что мне делать.
   — Не знаю. Сам по ходу сообразишь, — отрезала Анна.
   Они зашли в небольшой, но уютный офис. Пройдя несколько кабинетов, Анна остановилась напротив двери с надписью «Главный менеджер». Не переводя дыхания, отворила дверь и вошла в приемную. Игорь проследовал за ней. Не обращая внимания на секретаря, Анна направилась к кабинету менеджера.
   — Девушка, что за наглость? Виталий Вадимович занят, — секретарь выбежала из-за стола.
   — Да пошла ты! Он всегда занят, — и открыла дверь.
   Игорь на какое-то мгновенье отстал. Из кабинета раздались выстрелы.
   — Пресвятая богородица. Анька! — вбежал в комнату как раз в тот момент, когда Анна собиралась очередной раз нажать на курок. От неожиданности девушка вздрогнула, развернулась и выстрелила в Игоря, попав в плечо.
   Потом опомнилась и снова повернулась к Виталику. Тот стоял белее стены, не шевелясь, тупо глядя на девушку. Игорь, превозмогая боль, схватил Анну в охапку и начал вытаскивать ее из кабинета. На шум и выстрелы сбежались все сотрудники офиса. Секретарь плакала. Увидев, что босс жив, она кинулась к нему со слезами на глазах.
   — Виталий Вадимович, она меня не захотела слушать, я не виновата.
   — Успокойтесь, Валечка. Все в порядке.
   — Я сейчас вызову милицию.
   — Не нужно милицию. Я же сказал, все в порядке. Идите все по местам.
   — Анна! — Виталик подошел к девушке.
   Анна извивалась в руках Игоря.
   — Отпусти меня. Ты должен был мне помочь, а не мешать! Я его ненавижу! Он отнял у меня Андрея! Я его все равно убью!
   — Эй, Виталий, как там тебя, что стоишь смотришь? Пистолет забери у нее! Пока она всех не перестреляла, — Игорь держал Анну одной рукой, вторая, была в крови.
   Виталик медленно разжал руку девушки, взял пистолет и положил его на стол секретарю. У Анны продолжалась истерика. Игорь развернул ее и ударил по щеке.
   — Анна, успокойся, наконец!
   Анна, как-то сразу обмякла, уткнулась Игорю в окровавленное плечо и заплакала.
   — Валюша, принеси валерьянку и воды, — сказал Виталик. Потом обратился к Анне:
   — Анна, поверь, я не виновен.
   — Лжешь! Я тебя видела! — девушка опять начала кричать.
   — Я не при чем.
   — Тогда кто? — спросил Игорь. Он наконец понял, к кому они приехали. Теперь его охватила волна гнева. Но боль в плече становилась все сильней. Он выпустил Анну и сел на стул. Анна осталась стоять спиной к Виталику.
   — Это все Борис, — странным голосом произнес Виталик.
   — Какой Борис? Откуда? — в одну секунду Анна стала прежней.
   — Какой, не знаю. А вот откуда? — у Виталика задрожали губы. — Если не ошибаюсь, то из самой преисподней.
   — Что за бред ты несешь? — зло спросила Анна. — Тебе мало того, что ты сделал? Думаешь, если нет никаких доказательств, то останешься чистеньким?
   — Аня, ты не понимаешь, я сказал правду, — Виталик накапал валерьянки, принесенной секретарем, протянул девушке стакан, потом передумал и залпом выпил сам. — Я хочу, чтобы ты еще кое о чем знала. Твоему ребенку угрожает опасность.
   — Откуда ты знаешь про ребенка? — Анне стало страшно.
   В это время Игорь, истекая кровью, терпеливо ожидая, когда можно будет уйти, начал сползать со стула. У него случился обморок. Анна одновременно с Виталиком и секретарем бросились к нему.
   — Аня, ему нужно к врачу, у него, между прочим, огнестрельное ранение.
   Виталик с нежностью посмотрел на девушку. Как же он умудрился ее потерять?
   — У тебя есть знакомый врач?
   — Благодаря тебе у меня теперь в знакомых только врачи.
   — Я клянусь, что не виноват, — Виталик не мог поверить, что смог так запросто причинить столько страданий любимому человеку. Нет, это какое-то наваждение. Он не мог этого сделать.
   — Скажи своим мордоворотам, чтобы отнесли Игоря в мою машину.
   Виталик быстро вышел и вернулся с двумя мужчинами. Они осторожно подняли Игоря. Тот уже пришел в себя и стонал. Анна молча пошла за ними следом. На выходе остановилась и сказала Виталику, который провожал ее:
   — А с тобой мы еще поговорим. Скоро поговорим.

* * *

   Анна сидела в кабинете отца и ждала, когда он закончит разговор по телефону. Положив трубку, он посмотрел на дочь долгим печальным взглядом.
   — Ань, ты меня что, в могилу решила свести?
   Анна молчала, потупив взор.
   — А если бы ты их убила? И одного и второго? Что же это ты самосудом решила заняться?
   — Папа, я в отчаянии. Я… я не соображала, что делала.
   Помолчала.
   — Что сказал Александр Леонидович про Игоря? Очень плохо?
   — Нам повезло. Пуля навылет. Сухожилия не задеты. Недели через три поправится.
   — Много заплатил?
   Отец грустно улыбнулся.
   — Папа, я схожу с ума.
   — Перестань, Анечка. Возьми себя в руки. Все будет хорошо. Андрей пойдет на поправку. Дыхание у него стабилизировалось, кровь нормализовалась. Рано или поздно он выздоровеет. Главное — пережить сегодняшний, третий день, — Александр Станиславович подошел к дочери, сел рядом, обнял, закрыл глаза. Они вдвоем. Они справятся.
   В кабинет заглянула секретарь.
   — Александр Станиславович, там, на линии, опять Александр Леонидович. Срочно.
   — Папа… — дрожащим голосом сказала Анна.
   Отец резко поднялся, взял телефон.
   — Да. Когда? Да вы что! Не может быть! Делайте, что считаете нужным.
   Потом долго слушал пояснения, доносившиеся с другого конца провода.
   — Я сейчас переключу на секретаря, продиктуйте ей все, что нужно, — положил трубку и остался стоять спиной к Анне.
   — Что с Андреем? — тихо спросила Анна.
   — Сорок минут назад у него была клиническая смерть, — отец медленно повернулся к дочери. — Его спасли, но ситуация еще сложнее, чем была до этого!
   За эти три дня у Анны кончились слезы, или она уже просто свыклась с той ролью, которая выпала на ее долю.
   — Он жив, а это главное, — сухо сказала она.
   — Да, он жив. Но его жизнь сейчас зависит от аппаратов и приборов. Нам предстоят очень большие расходы, Анечка.
   — Папочка, не дай ему умереть. Умоляю, папочка, — запричитала Анна.
   — Ну что ты такое говоришь? Ты единственное, что у меня есть. Неужели ты думаешь, я буду считать деньги, если речь идет о твоем благополучии? Да что такое я без тебя, родная моя. Если понадобится, я отдам все, только чтобы ты была счастлива. Анька, Анька, маленькая дурочка. Никогда больше так не говори.
   — Папа, продай мою машину, я ее ненавижу. Я теперь вообще ненавижу все машины.
   — Хорошо, дочка, продам. Как скажешь.
   Отец отвернулся к окну, промокнул пальцами уголки глаз. Все это было невыносимым.

* * *

   Первая дорога, на которую ступил Андрей, вскорости вывела его из тумана. А, может, он просто сам по себе исчез. Андрей оглянулся. Он готов был поклясться, что место, в котором он очутился, было ни много ни мало, а самым настоящим небосводом. А дорога, приведшая его сюда, была тем самым загадочным Млечным Путем. Вот здорово! Можно изучить все звездное небо. Наверное, даже побывать на каждой звезде. Андрей обернулся. Куда хватало взора, было холодное мерцание. Как в замке Снежной королевы.
   — Ну, здравствуй, Маугли. Вот и свиделись, — голос был отвратительным, писклявым и скрипучим одновременно.
   Андрей замер. Где-то он это уже слышал. Он сосредоточился, закрыл глаза, или как бы закрыл. А когда открыл, вокруг были зеркала, не отражающие ничего. Андрей приблизился к одному из них. Почему нет отражения, ведь он отчетливо ощущает свое тело? Вдруг зеркала заиграли всеми цветами радуги, осветив пространство вспышками света. Андрей от неожиданности отшатнулся.
   — Никак, страшно? — послышалось вновь.
   — Кто ты? — крикнул Андрей.
   — Я! — ответил голос.
   — Я тебя не боюсь, — Андрей даже не волновался.
   — Очень мне надо, чтобы ты меня боялся, — отвратительный смех.
   — А что тебе надо?
   — Посмотри сюда.
   Как только сказал, в зеркалах появилось отражение какого-то «черного» с костяными руками.
   — Лучше угадай, что у меня в руке, — заухал, зашелся не то кашлем, не то бесконечной икотой.
   Андрей бесстрашно подошел к зеркалу, в котором отражалось существо. В левой руке у него было что-то зажато. Что-то живое, трепещущее.
   — Узнал?
   Андрей отрицательно покачал головой.
   — Это твое сердце. А ты думал, мне что нужно?
   — И что?
   — И ничего. Прощай, Маугли, — стал с силой раздавливать живое, крепкое сердце.
 
   Именно, в этот момент датчики зафиксировали клиническую смерть.

* * *

   Анна сидела напротив Игоря. В палате было холодно, на оконных стеклах в уголках сверкал иней. Аня привезла два обогревателя, и сейчас их подключал мужчина, приехавший с ней. Ей очень тяжело было объясняться с Игорем. Но должна же она хоть что-то сказать в свое оправдание.
   — Гарик, я не хотела.
   Она не знала, что говорить. Губы дрожали. Не то от холода, не то от жалости к себе — ее преследует неудача за неудачей. Или от жалости к Игорю, что причинила ему боль.
   — Да ладно, подруга.
   А что он мог ответить? Что теперь не сможет какое-то время играть? Что у него через три дня запись на студии, которую он очень долго ждал?
   — Ничего не ладно, — Аня была в отчаянии. Она до сих пор не могла поверить в то, что произошло. — Я виделась с твоим Данькой, он сказал, что я сорвала вам важное мероприятие.
   — Малолетка, — тихо сказал Игорь.
   — Гарик, позволь мне исправить ситуацию, когда ты поправишься, — девушка умоляюще посмотрела на Игоря.
   — Что ты имеешь в виду?
   — Я устрою вам другую запись.
   Игорь улыбнулся.
   — Ань, ну ты точно как «сам себе режиссер». И в кого ты такая упертая?
   — Разрешаешь? — по интонации Анна уже знала, что Игорь не сердится.
   — Ну вы с Андреем точно два сапога пара. Тот тоже как упрется…
   При упоминании об Андрее Анна вновь стала печальной. Она поднялась со стула, на котором, сидела, подошла к электрокамину и, присев, протянула к нему руки.
   — Анечка, ты чего? — Игорь подошел к ней и присел рядом.
   — Вчера у Андрюши была клиническая смерть, — Анна резко повернула к нему голову. — Гарик, я боюсь. Мне страшно даже думать о том, что вчера его уже могло не быть, — закапали слезы.
   — Вот и не думай, — Игорь поднялся, увлекая за собой Анну. — Я же тебе сказал, что Андрон сильный, он выкарабкается. Забыла?
   — Помню. Но факт остается фактом.
   — Анька! Прекрати сейчас же реветь! — Игорь с силой встряхнул ее.
   — Не знаю! — невпопад ответила девушка, но тут же успокоилась. Удивительно, но доводы Игоря ее всегда приводили в чувство.
   Игорь вернулся на место, Анна осталась стоять у камина. Она стояла и думала, что за последние три месяца провела в больницах больше времени, чем за всю свою жизнь. Ее уже не пугали пустые коридоры, где гуляло долгое эхо, однотонные безликие панели, запах медикаментов и казенной пищи. Она свыклась со строгим персоналом и почти казарменным режимом. Как быстро это все перестало ее удивлять и шокировать! Порой ей казалось, что она никогда не расстанется с этим ужасающим образом жизни. Но как бы тяжело ни было ей сейчас, она не жалела ни об одном мгновенье, которое провела с Андреем. Ей просто нужно успокоиться и набраться терпения. Она сможет. Что ей эти невзгоды! Только бы Андрей пришел в себя.
   — А знаешь, у меня будет ребенок, — Анна села на стул.
   — Да ты что? Вот здорово! Андрон, наверное, был на седьмом небе, когда узнал? — Гарик был искренне рад.
   — Я не успела ему сказать, — виновато заметила Аня.
   Игорь промолчал. Он опасался, что у нее опять начнется истерика. Но на этот раз на лице Анны не отразилось ни единой эмоции.
   — Послушай, Гарик, тогда у Витальки… Тебе не показалось, что он был не в себе?
   — Ань, ну ты даешь! — удивился Игорь. — А как ему быть в себе, если ты в него стреляла?
   — Я не об этом. Тут как раз все понятно, — Анна задумалась. Провела ладонью по лбу.
   — Ты помнишь, что он говорил?
   — Если честно, то не очень, мне было больно, — напомнил Игорь.
   — Он все отрицал. Он сказал, что во всем виноват какой-то Борис. И еще какую-то ерунду сморозил. Главное, это прозвучало так убедительно… Я же его знаю.
   — И какой из этого вывод?
   — А вывод неутешительный. Получается, что я ошиблась? Но это невозможно! Гарик, я клянусь, что видела его. Это он был за рулем. Он был один в машине.
   — А милиция?
   — В том-то и дело. Ни единой зацепки и железное алиби.
   — Может, ты и впрямь его с кем-то спутала? — робко предположил Игорь.
   — Я уже думала об этом. И если бы не еще кое-что, то я, наверное, поверила бы в свою ошибку, — Анна посмотрела на Игоря глазами, полными страха.
   — О чем ты?
   — Перед тем, как ты потерял сознание, он сказал мне, что моему ребенку угрожает опасность. Но о моей беременности знает лишь несколько человек. И вряд ли они рассказывали об этом Виталику.
   — Тогда получается…
   — Вот именно. Ерунда. Выходит, что он в курсе событий. Но откуда он узнал? Что делать?
   — Милиция отпадает?
   — Уже отпала.
   — Так пускай отец своими силами разберется, — предложил Игорь.
   — Нет, — Анна уверено качнула головой. — Тут надо что-то другое.
   — Ну так наймите кого-нибудь, пусть последят за этим Виталиком. Телефоны там на прослушку и все такое.
   — Все правильно, Гарик. Только нужно, чтобы этим занялись профессионалы.
   — Так в чем дело? — удивился Игорь. — У отца что, нет знакомых в органах?
   — Не знаю. Может, и есть. Скорее всего, есть, — Анна задумалась. — Как бы тебе объяснить… Я хотела бы сделать это без отца.
   — Аня, может, не надо самодеятельности?
   Но, Анна его не слышала. Ее глаза горели беспокойным огнем, на щеках выступил румянец, как тогда, когда они шли к Виталику.
   — Ну, что ты там уже задумала? Имей в виду, я в твоих затеях больше не участвую.
   — Гарик, скажи, та девушка, которая Маша… У нее действительно отец работает там, где она сказала?
   — Какая еще Маша? — с недоумением спросил Игорь.
   — Ну, твоя девушка! Мы еще вместе несколько раз отдыхали.
   — В упор не помню, — совершенно искренне ответил он. Или искусно притворился.
   — Гарик! Я тебя сейчас убью! — Анна разозлилась. — Ты еще сказал про нее, что у тебя никогда не было романа с дочерью мента.
   — А-а-а, — протянул Игорь. — Вспомнил, не убивай. Только я с ней давно не общаюсь. Она со странностями.
   — Телефон или адрес у тебя есть? — с надеждой спросила девушка.
   — Сто процентов должен быть. Только с чего ты решила, что ее отец возьмется за это?
   — Я еще ничего не решила. Но попрошу ее поговорить с отцом. А потом направлю к нему своего, — Анна заявила это с такой уверенностью, как будто речь шла о кухарке. — Или нет, я сама с ним пообщаюсь.
   — Да она тебя и не вспомнит.
   — Я уверена, что вспомнит.
   — Постой, — Игорь наморщил лоб, — ты же ей браслет подарила? Точно. Надо же, как все складывается.
   — То-то и оно, Гарик, — Анна странно улыбнулась, — как-то так получается что в моей жизни последнее время случайностей нет.

* * *

   Александр Станиславович сидел дома в большой уютной гостиной и рассматривал семейный альбом. Анна была в больнице у Андрея, и раньше десяти вечера ее можно было не ждать. В квартире, кроме Ларисы Ивановны, которая возилась с ужином, никого не было. Александр Станиславович соскучился по тишине и покою. Но, оставшись один, совершенно растерялся, не зная, чем заняться. Включил телевизор. Ничего интересного для себя не нашел. Выключил. Прошелся глазами по книгам. Нет. Браться за серьезное чтение не было сил, и он, глубоко вздохнув, отошел от книжных шкафов. Справившись у домработницы насчет трапезы и убедившись, что все будет готово не раньше чем через час, решил вернуться в гостиную. По пути заглянул в комнату детей. Она показалась неуютной, холодной, нежилой. Даже мороз по коже. Повернулся, чтобы уйти, заметил на столе альбом. Наверное, Аня приготовила показать Андрею, а может, уже показала. Александр Станиславович взял его в руки и направился в гостиную.
   Сразу же на первых страницах были фотографии, привезенные с Черного моря. Какой это был год? Кажется, начало восьмидесятых. Перевернул фото — Лена всегда указывала даты. Восемьдесят четвертый. Анечке было четыре годика. Это ее первая поездка в Крым. Александр Станиславович вспомнил, с каким трудом выбил путевку в профсоюзе, да еще и в гостиницу «Ялта».
   Взял другой снимок. На нем Анька ревет, что белуга. Маленькая, щупленькая, в каких-то непонятных трусах в горошек, где Ленка их только откапала, на тоненьких ножках, в огромной безвкусной панаме, которая вечно сползала на глаза. Помнится, Анька ни за что не хотела ее снимать. Улыбнулся. Вечером первого дня они отправились на прогулку по морю. Он был против. Они и так устали от впечатлений и нового климата, но Аня закатила такой рев, что родители сдались. Но не успел прогулочный катер выйти в открытое море, как ребенка укачало. Все полтора часа ее рвало. Ох, и намучались они тогда.
   А вот Лена… Ни за что не хотела фотографироваться. После рождения дочки она долго не могла похудеть, поэтому категорически отказывалась позировать перед объективом. Ему приходилось это делать исподтишка. А потом она ругалась… Александр Станиславович задумался. Какая с ней смешная история тогда приключилась? Вспомнил. Ленка плавала чуть лучше топора, и он все время над ней подшучивал. Разозлившись на мужа, она сказала ему, что за пять дней обучится и доплывет до буйка. Нет! Заплывет за буек. Чтобы он не подсматривал, решила тренироваться в шесть утра, когда семья еще спала. Она возвращалась к завтраку. А он встречал ее словами: “Ну, как там Турция? Еще не доплыла?” Она обзывала его сволочью, но беззлобно. Потом они вместе смеялись, вместе будили Аньку и вместе шли завтракать.
   Кажется, на пятый день Лена вернулась раньше обычного. Он заметил ее с балкона. Лена бежала. Влетев в номер, она быстро захлопнула за собой дверь, потом прислонилась к ней и тяжело задышала.
   — Лен, за тобой что, волки гнались.
   — Шурик! Хуже! — Лена никак не могла отдышаться.
   — Акулы?
   — Сам ты акула!
   — Ленка, ну тебя в баню. Или рассказывай, или не морочь голову!
   — Представляешь, я выхожу на пляж, людей почти никого. А море какое — парное молоко и полный штиль. Ну, думаю, сегодня я буду не я, если не доплыву до этого чертова буйка.
   — Лена, ты бы присела, а то стоишь на проходе.
   — Ага, — и опустилась на пол.
   — У нас вообще-то стулья имеются.
   — Шурик!
   — Ладно, сиди, где хочешь. Я молчу.
   — Так вот, — Лена перевела дыхание. — Где-то, на полпути к буйку…
   — Ну, дорогая, ты делаешь успехи.
   — Да что же ты такой вредный? Не буду рассказывать!
   — Неужели? И вытерпишь?
   — Гад! Ну, ты слушаешь?
   Муж подошел и сел рядом на пол.
   — Рассказывай, а то сейчас лопнешь.
   — Где-то на полпути к буйку, — повторилась она, — я вдруг поняла, что у меня уже кончаются силы. И вот я думаю, что мне лучше сделать: вернуться или добить эту «высоту», чего бы мне это ни стоило?
   — Ну, прямо Гуля Королева из «Четвертой высоты».
   На этот раз жена просто строго посмотрела на него. Шурик пожал плечами. Мол, не виноват, само вырвалось.
   — Решила доплыть. Шурик, я думала, что уже тону, когда ухватилась за буёк, — Лена сжала руки на груди. Глаза были полны ужаса.
   — Доплыла? Молодчина! Где там наше шампанское?
   — Да подожди ты со своим шампанским, — Лена махнула на него рукой. — Слушай, болтаюсь я над водой, как поплавок, и представляю, как тебе сообщают, что я утонула. И так мне стало себя жалко… Ну зачем я затеяла это. Если бы ты был на берегу! Но тебя нет. А из отдыхающих почти никого. Какая-то пожилая пара да три девушки, совсем юные. Я думала, что немного отдохну и силы восстановятся. Но ничего подобного не произошло. Вместо этого я почувствовала, что смертельно устала. И вдруг… — Лена сделала паузу и широко раскрыла глаза.
   — Не томи, рассказывай.
   — Со стороны моря кто-то подплыл и тоже уцепился за буек.
   — Русалка, что ли?
   — Сам ты русалка, — фыркнула Лена. — И таким вкрадчивым голосом говорит…
   — А, понятно, значит, Ихтиандр, — Шурик начал хихикать.
   — Сам ты Ихтиандр. Прекрати угадывать! Так вот, он и говорит: “Девушка, давайте поплывем на соседний пляж”. У меня от неожиданности даже сердце зашлось.
   — Я не понял, ты что, его не видела? — муж уже смеялся в открытую.
   — Сказано же тебе, он с моря подплыл, а буек большой, мне не было видно. Вообще не соображаешь.
   — Ну-ну, и что там дальше?
   — А дальше я думаю: дай-ка гляну, кто это.
   — Тебе же буек большой попался, — Шурик, что называется, катался по полу.
   — А я о чем? — не обращая внимания сокрушенно сказала Лена. — И тут я посмотрела вниз, в воду. Ты помнишь, какая была вода? — вызывающе спросила она.
   — Помню, помню, как молоко.
   — Какое еще молоко?
   — Разумеется, парное, — смеясь, ответил он.
   — Издеваешься? Прозрачная она была. Видно все до дна! — возмущенно крикнула Лена.
   — Понял, дальше.
   — Я смотрю в воду. А дядька этот без трусов. Представляешь?! И там все вот это!
   — Что все? — Шурик прикинулся, что не понимает, о чем речь.
   — Сашка! — Лена чуть не плакала. — Я испугалась, ты что, не понимаешь?
   — Чего? Дядьки или того, что увидела?
   — Бессовестный!
   — Почему это я бессовестный? Ко мне, между прочим, тетки без трусов не подплывают, к сожалению.