Страница:
Пусть скажет спасибо, что вообще выжила.
Пять месяцев она была прикована к постели, не имея возможности подняться самостоятельно. За это время зажили ключица, рука, пять ребер, а завтра ей снимали спицы с ноги. Только бы снимок показал, что все в порядке, а то придется ломать по-новому.
А сколько еще впереди: физиотерапия, массаж, куча других процедур. Профессор сказал, что ей нужно будет учиться ходить заново. А это не так-то просто с её атрофированными мышцами. Очень важно, чтобы массажист попался хороший. Ну а лицо… лицо можно будет исправить и потом”.
Анна оторвалась от клавиатуры. Перечитала текст. Не фонтан, конечно, но уже кое-что. А еще ей не нравилось имя героини — слишком простое. Решила, что нужно придумать другое. Какое-нибудь таинственное, редкое… Чувствовала, что это придаст изюминки. Стала перебирать в памяти имена. Вспоминались самые обыкновенные.
“Может, пусть будет Юнона, или просто Нона. Нет. Звучат как-то грубо. Или назвать ее иностранным именем? Что-нибудь… Тея, Тоя, Лия. Нет, не то. Может, просто Ия? Очень редкое и красивое имя ”.
Заменила Иру на Ию. Улыбнулась. Ия звучала лучше.
Анна достала мобильник, нашла в его памяти номер и стала ждать ответа. Трубку сняла женщина, которая представилась мамой Андрея:
— Его нет дома. А кто звонит, может, что передать?
— Это его знакомая. Меня зовут Анна. Я — журналист, и ваш сын давал мне интервью. Дело в том, что у меня к нему возникла пара вопросов, — Анна объясняла очень быстро, боясь, что ее прервут.
— Андрюша давал интервью? О ребятах, что ли?
— Каких ребятах?
— Ну, как о каких? О своей группе, о музыкантах, — пояснила женщина.
— О музыкантах? — Анна быстро спохватилась. — Ну да, о группе. Так вы не знаете, когда он вернется? Мне он очень нужен.
— Если не будет массажа, то к часу. Он на репетиции.
— А если будет?
— Трудно сказать.
— Можно вас попросить… — умоляюще произнесла Анна. — Я дам вам свой номер, мне нужно, чтобы он позвонил. Не важно, сколько будет времени. Пожалуйста.
— Хорошо, давайте, Анна.
“Ну ничего себе слепой!” — подумала девушка после телефонного разговора.
“Теперь понятно, почему длинные волосы, серьга в ухе и потертые джинсы. А ведь он ничего об этом не говорил. А кто спрашивал? Ведь был же вопрос о досуге. А я: “Как бреетесь?” Еще бы спросила, как он моется. Эх ты — горе-журналистка. Так, значит, надо писать о музыкантах. А массаж? Я же и сюжет придумала… Ничего, другой придумаю. Ну надо же! Слепой, а такой продвинутый! Жаль, что вечер потрачен зря. Если бы знала об этом раньше, ни за что бы ни ушла от него так быстро. Теперь осталось надеяться, что он вернется рано и позвонит. Если захочет, конечно. Стоп. Но он же днем работает на заводе. Что же мне, до пяти изнывать? Ну, нет”.
Анна задумалась, как ей поступить завтра. Немного поразмышляв, она позвонила домой отцу:
— Папочка, добрый вечер. Это я.
— А, радость моя, рад слышать. Как там у тебя дела? Нация заждалась.
— Ну па!
— Шучу, шучу.
— Ты что, сговорился с Виталькой?
— С каким Виталькой?
— Да есть там один великий предприниматель.
— Ни с кем я не договаривался. А ты чего такая возбужденная? Что-то случилось? — поинтересовался отец.
— Мне завтра машина нужна не на девять, а на семь, хорошо?
— Так рано? Что-то изменилось?
— К маме заеду, укладку сделаю.
— Сейчас соображу, кто будет свободным, — Отец задумался. — Я тебе Толика пришлю на Опеле, сойдет?
— Да мне все равно. Лишь бы колеса, — довольно ответила Анна.
— А ехать далеко будешь?
— Планирую по городу, а там как выйдет.
— Ну, смотри, как тебе удобно. Одна просьба: ты в десять вечера машину отпусти. Толику послезавтра в Днепропетровск ехать, пусть хоть поспит до четырех утра. Не забудь.
— Спасибо, папочка, не забуду.
— Ну, а домой когда покажешься?
— Па, только не в ближайшие дни. Мне статью нужно написать. Я лучше к концу недели, ладно?
— Ладно, ладно. Все равно сделаешь по-своему.
— Ну, все тогда. Спокойной ночи. Мамуле привет.
— Анна, это Андрей. Мама сказала, что вы хотели у меня что-то спросить и передали, что я могу позвонить в любое время. Так что вам нужно?
— Спасибо, что позвонили, — Анна зевнула несколько раз. — Извините, я спала.
— Я догадался.
— Андрей, а вы не могли бы взять на завтра отгул? — спросила Анна.
— С какой стати?
— Мне нужно с вами о многом поговорить.
— После пяти у меня будет несколько свободных часов, пообщаемся.
— Нет, я хочу с утра, — невозмутимо сказала девушка.
— А мне нужны деньги, и я буду работать. И потом, меня не отпустят. Не думаю, что общение с журналистом есть уважительная причина.
Анна раздумывала ровно одну секунду.
— Отпустят, я договорюсь. А деньги… Вам сколько нужно?
— Много! — смеясь, ответил Андрей.
— Я не шучу. Наша редакция в своих интересах может заплатить вам за один рабочий день. Пятьдесят долларов вам хватит?
— Сколько?
— Ну, сто, — поспешила исправиться Анна.
— Хорошо, — ухмыльнулся Андрей. — Раз ваша редакция такая щедрая, так уж и быть, я возьму отгул, можете не беспокоиться.
— Тогда к девяти утра я подъеду к тому месту, где мы сегодня, вернее уже вчера с вами общались. Договорились?
— Ладно. А вы настырный журналист.
— А вы скрытный человек, — упрекнула его в ответ Анна. — Обещали рассказать все как на духу, а про группу умолчали.
— Все понятно. Мама проболталась. А вы об этом хотите поговорить?
— И об этом тоже.
— Да, вы еще та штучка.
— Спасибо за комплимент.
— Ну, до встречи, щедрый журналист.
— До встречи.
— Что новенького? Как продвигается статья? —“Интересно, надолго меня хватит— возиться с этим самоуверенным «профессионалом»?”
— Пока хвастать не буду, — серьезно ответила Анна. — Но задумка уже есть.
“Боже мой, утешила. Хвастать она не будет”, — Зоя улыбнулась.
— Значит, поход к Римме оказался удачным?
— В общем, да. Кстати, вам от нее большой привет.
— Спасибо. Ну, а какие планы на сегодня, — полюбопытствовала Зоя Васильевна.
— У меня на девять встреча с одним незрячим. Обещал помочь разобраться в тонкостях.
— Ну, давай дерзай.
— Хорошо.
— Толик, я знаю, что вы человек неразговорчивый, но так, на всякий случай, хочу предупредить: эта машина принадлежит редакции, в которой я работаю. Понятно?
— Конечно, Анна Александровна.
— Замечательно.
Девушка довольно улыбнулась про себя. Пока ехали, она любовалась городом. Его новостройками, его зелеными парками, его широкими улицами. За годы учебы Анна совершенно позабыла, как он выглядел. Собственно, до отъезда на учебу, она застала изменения в центре города. Появились первые магазины, облицованные мрамором и гранитом, первые здания банков, построенные югославами и турками, первые казино. Все это радовало новизной и роскошью. Но тогда, пять лет назад, это были просто одинокие островки какой-то другой жизни. Теперь же город невозможно было узнать — так он преобразился и похорошел. Начал появляться некий стиль, какое-то свое направление. Возникла гармония в общей архитектуре, и все это в совокупности бросалось в глаза и, конечно же, радовало.
Анна с интересом рассматривала витрины мелькающих за окном магазинов, множество ярких рекламных щитов и бесконечные афиши о гастролях эстрадных звезд. Она с удовольствием отметила, сколько на улицах красивых и нарядных людей, особенно девушек.
Да, наши девушки — это что-то! Нет, что бы там ни говорили, она все же правильно поступила, вернувшись сюда. Теперь ей осталась самая малость: занятие по душе, а остальное у нее все есть или будет. В общем, все складывалось как нельзя лучше.
Солнечное безветренное утро еще больше усиливало хорошее настроение. “Сейчас бы на природу”, — промелькнуло в голове.
— Доброе утро, Анна, — повернул голову в ее сторону и поправил солнцезащитные очки.
— Доброе. Как вы меня узнали? — удивилась Анна. — Я сегодня надушилась другими духами.
— Зато обувь на вас та же, и походка не изменилась. А это значит, что вы издаете при ходьбе характерные звуки, присущие только вам.
Анна поравнялась с сидящим на скамейке Андреем. “В очках вообще не похож на слепого. Обыкновенный парень и даже интересный”.
— Фантастика! Это каким внимательным нужно быть! — Анна подсела к нему.
— Ничего фантастического. Просто у меня обостренный слух и хорошо развито чувство ритма, — пояснил Андрей. — Это своеобразная компенсация за отсутствие зрения, если хотите.
— Чувство ритма, говорите. Так вы на чем-то играете? — девушка с интересом смотрела на Андрея.
— Нет, я не играю.
— А как же группа? Ваша мама сказала, что у вас своя группа.
— Но она же не сказала, что я играю.
— Значит, вы — художественный руководитель? — Анна удивилась еще больше.
— Да нет же.
— А кто тогда?
— Узнаете позже.
— Почему не сейчас?
— Потому, что вы хотели познакомиться с ребятами, если я не ошибаюсь, — напомнил Андрей, — А познакомиться с ними можно будет не раньше четырех. Вот тогда все и узнаете.
— Плохо, — огорчилась девушка.
— А я предлагал встретиться после пяти, помните? Но вам понадобилось, чтобы я взял отгул. Теперь я в вашем распоряжении за ваши же деньги. Кушайте меня хоть целиком, хоть частями, — Андрей усмехнулся.
Анна слегка растерялась. Её обескуражил такой прямой ответ.
Ну вот, зачем она сорвала человека на весь день? А ведь пока ехала, столько вопросов было. А он двумя фразами обрезал все концы. Что же придумать?
— Андрей, вы не обижайтесь, что я настояла на встрече, — у нее вдруг возникло острое желание сказать ему все, как есть. Он чужой, он не осудит. Да и вряд ли они еще когда-нибудь встретятся. Только сказать можно будет не сейчас. Потом. Нужно разговориться.
— Да нормально все, — поспешил ответить Андрей. “Расстроилась, что ли?” Повернул к ней лицо.
— Андрей, можно вас спросить?
— Спросите.
— Что вы имели в виду, сказав, что если доведется, вы покажите мне свой мир? Что значит “свой”?
— Вы же посочувствовали мне, что я не вижу красок, не имею представления о многообразии жизни. Вам стало жаль, что я ущемлен в чем-то. Но это не совсем так. Хотя, конечно, мой мир отличается от вашего. А показать? На это нужно время и воображение.
“Ура! Вот она, спасительная соломинка!”
— Так времени у нас полно. Может быть, сейчас? — осторожно спросила Анна.
— Здесь, в городе, его трудно показать. Здесь не «мир», здесь цивилизация, а это неинтересно, — пояснил он.
— Ну, так это же просто прекрасно! — воскликнула девушка. — То есть, я имею в виду, давайте поедем за город. Я как раз об этом думала, направляясь к вам.
Андрей пару раз кашлянул.
— Как у вас все просто!
— Ну, а что же тут сложного? Я на машине. Мне редакция выделила на целый день.
— Чудеса! Вы какой-то нестандартный журналист. И редакция у вас странная. Или я чего-то не понимаю, или не разбираюсь в жизни. Встречаетесь со мной, предлагаете деньги, приглашаете за город… Вы что же, хотите убедить меня, что я для вас незаменимый и очень важный кадр?
“Ну вот. Еще не хватало, чтобы он отказался”.
— Да, кадр. Я объясню вам по дороге. Поехали, — она встала и сделала несколько быстрых шагов. Андрей по-прежнему сидел. Анна вернулась назад. — Вот вам моя рука, идемте, здесь недалеко.
Андрей медленно поднялся, сделал неуверенный шаг.
— Анна, возьмите меня, пожалуйста, под руку и просто идите, но не очень быстро, — тихо попросил он.
— Да, да, конечно, я не подумала, — Аня смутилась из-за своей оплошности.
До машины было метров десять. Андрей шел очень аккуратно, как будто пробовал землю шагами. Уже перед самой машиной немного оступился, девушка вцепилась ему в локоть.
— Извините, я неуклюже хожу.
— Все хорошо, мы уже подошли. Я сейчас открою дверь, и вы присядете на заднее сиденье, я рядом.
Она не успела дотянуться до двери, как Толик уже любезно сделал это за нее.
— Как можно, Анна Александровна, я же здесь, — с обидой заметил он.
Аня глянула на него в упор и, приложив указательный палец к губам, показала, чтобы молчал. Толик ничего не понял, но спорить не стал.
Как только Анна села рядом с Андреем, тот в ту же секунду отодвинулся, оставив между ними пространство. Девушка с удивлением пожала плечами.
“Скажите пожалуйста, какие мы деликатные”.
— Толик, давайте за город, куда-нибудь на природу. Места вы знаете. Где это будет, мне все равно. Поехали, — отдала распоряжение девушка.
— И все же вы не простой журналист, Анна Александровна. Сколько вам лет, если не секрет? — с любопытством спросил Андрей.
— Двадцать четыре. И что? Вас смутило обращение ко мне по отчеству? Толик просто очень воспитанный человек, — потом помолчала и спросила. — А вам?
— Тридцать.
— Да? Выглядите моложе.
— Спасибо. А что это за иномарка? Я их не очень различаю по звуку. Мне они неинтересны.
— Ничего особенного. Просто Опель.
— Действительно, ничего особенного, — улыбнулся Андрей.
— Толик, притормозите у магазина. Я тут подумала, что можно взять пива и чипсов.
Толик кивнул.
— Только не говорите, что будете сами покупать, — заявил Андрей.
— Я куплю за деньги, которые причитаются вам как гонорар. Сдачу верну, — Анна развеселилась. — Я привыкла, что за меня всегда платят мужчины.
— Хорошо, что я не ваш мужчина, — заметил Андрей, — а то, судя по вашим духам, мне пришлось бы грабить банки.
Анне понравился ответ. “Надо же, мы еще и шутить умеем?”
— Ладно, в следующий раз я ограничусь дезодорантом “Rexona”.
— В следующий раз? — Андрей хрустнул косточками пальцев. — Анна, объясните, что происходит? Что вам от меня нужно? Вы что, решили взять надо мной шефство?
“Господи, что же такой прямолинейный!”
Внимательно посмотрела на Андрея. Но его лицо не отражало ни единой эмоции.
— Нет, — Анна подумала, что сейчас самое время все рассказать. — Понимаете, вы моя единственная зацепка. Я совсем недавно работаю в газете и мне во что бы то ни стало нужно себя зарекомендовать. Но, если честно, лично мне это нужно даже больше, чем газете. Я имею в виду мою статью.
— И при чем здесь я? — недоуменно спросил Андрей.
— Я сама напросилась написать про слепых. Но не просто статью, а такую, чтобы за душу взяло. Чтобы, читая ее, люди задумались над сложностями жизни, чтобы стали внимательнее и добрее относились к таким, как вы.
— Неужели вы сами верите в то, что говорите? Зачем вам это?
Анна сделала глубокий вдох. Как объяснить? Не начинать же с Англии, где она неожиданно для себя заразилась патриотизмом. А, может, она ошибается и никакой это не патриотизм? “Нация заждалась”. Может, она все это себе придумала? Может, это прихоть от избытка энергии и незнания жизни?
— Не могу объяснить. Может, мне просто хочется сделать что-нибудь полезное. Не знаю. Только за два дня я не написала толком ни единой строчки. У меня ничего не получается. Я совершенно ни в чем не разбираюсь. А тут вы. Такой… не совсем вписывающийся в «ваши» рамки. Мне нужна помощь. Помогите мне, пожалуйста.
— Я не понимаю, чем конкретно могу помочь?
— Вы можете, я чувствую, — Анна стала нервничать. — Знаете, чтобы было интересно, нужно придумать какую-нибудь историю. И на ее фоне можно будет высветить ряд проблем. Что-то такое, как я себе представляю.
— Ну, и какую историю тут можно придумать?
— И думать нечего. Конечно, про любовь. Вначале трагедия, какие-то мытарства, проблемы, болезни, может, несчастный случай. Влюбленные страдают и так далее… Людям обычно такое нравится. Но конец должен быть безумно счастливым.
— Верите в счастливые концы? — с иронией спросил Андрей.
— Конечно.
— Ну, а я как вписываюсь в вашу историю?
— Так вы же и будете ее героем-любовником! То есть, я хотела сказать — его прототипом, — быстро добавила Аня.
Андрей нахмурил лоб. Видимо, примерял на себя роль героя-любовника.
— Вы хотя бы сами поняли, что сейчас сказали? Какие сложности? Пишите без меня, ведь все равно все вымысел, — удивленно сказал Андрей.
— Но герой-то должен быть слепым. Я же не слепая, я не смогу написать это без вас. Пожалуйста, помогите.
“Идиотская ситуация! Нелепей просто не выдумаешь!” Андрей не успел ничего ответить, машина остановилась возле большого магазина.
— Подождите, я быстро. Вы какое пиво любите?
— Что? — оторвался от своих мыслей. — Мне все равно. Я не люблю пиво.
— А что же тогда взять? — растерялась Анна.
— Что хотите. Вы же идете покупать.
“Да что же это такое? Что ни скажешь — все не так! Что ни предложишь — все не по нем! ”
— Давайте сходим вместе, — Анна сделала еще одну попытку подобрать нужную интонацию.
— Не хочу.
“Ничего себе! Ну это уже хамство! Хорошо, мистер строптивый, попробуем поукрощать.”
— Ладно. Я спрошу по-другому. Что бы вы купили, если бы шли ко мне в гости?
— Французское шампанское.
— Вряд ли здесь найдется настоящее французское шампанское, но все равно спасибо. Я куплю белое сухое вино. Подойдет?
— Нет, белое вино пьют из высоких узких бокалов. Только так можно ощутить неповторимый букет и аромат вина, вы бокалы не захватили? — высокомерно закончил он.
Анна разозлилась.
— Экий вы гурман, как я посмотрю, вам не угодишь. Все, мне надоело. Я покупаю пиво. Толик, пошли со мной, — и Анна быстро направилась к входу в магазин.
“Хотя кто их знает, какие они бывают”.
Но зато он хорошо знал, какими бывают его богатые клиентки. Капризными, вздорными, своенравными. Все должно быть только так, как решили они, и не иначе.
“А Анна? Как она разговаривала с водителем! Будто всю жизнь только и делала, что отдавала распоряжения. А мне по телефону: “Хочу поговорить с утра. Заплачу”. Сто долларов. Запросто так отстегнула, не советуясь с начальством. Машина — «ничего особенного», на целый день… Хотя сама же сказала, что работает недавно. Интересно, с каких это пор в редакциях принято новичков отправлять за город, чтобы те подышали свежим воздухом. Что же за этим кроется? Статья? Какая же это статья, если она собирается все придумывать! Бред! “За меня всегда платят мои мужчины”. Ну, в это я уж точно поверю. Что же ей нужно? Скорее всего, какая-нибудь богатая сумасбродка. Журналистка! И надо же было мне напроситься. Мало приключений в жизни? Может, уйти, пока ее нет? И что? Она приедет опять. Судя по всему, настырная. Ладно. Будь что будет. Что это я, действительно, так переживаю?”
— Надеюсь, не скучали? — Анна прервала размышления Андрея.
— Скучал. А что, будете веселить?
— Что-то не так? — девушку расстроил тон Андрея. Она только стала отходить от предыдущей пикировки.
Он не ответил.
— Толик, откройте багажник и положите туда пакет, пожалуйста.
Толик быстро исполнил просьбу.
Какое-то время ехали молча. Анна не выдержала и спросила:
— Андрей, что-то случилось? Я же вижу.
На вопрос девушки ответил надменно, повернув голову в ее сторону.
— А я не вижу.
— Глупый каламбур, — Анна уже было хотела по привычке обидеться, но вовремя спохватилась. — И все же, может, объясните, в чем дело? Я не люблю, когда кто-то чего-то не договаривает.
— Вы мне лжете, — резко заметил Андрей.
Анна опешила.
— Почему вы так решили?
— По ряду причин. Во-первых, я очень сомневаюсь, что у рядового журналиста может быть в распоряжении машина, причем целый день, да еще и с водителем. Вряд ли ваша газета настолько богата.
Анна снисходительно улыбнулась. Ну, на это она уж точно найдет что ответить.
— Все вполне объяснимо — моя машина сейчас не на ходу. А касательно служебной машины… Я, когда училась в Англии… — и осеклась.
Андрей тут же оживился.
— Ну да. Конечно, в Англии. Где же учатся рядовые журналисты, у которых свои машины не на ходу, только в Англии.
Девушка какое-то время не могла прийти в себя.
— Не пойму, что вас так задело, — говорила она тихо. — Да, у меня есть машина. Да, я получила образование за границей. У вас что, предвзятое отношение к людям, у которых есть машина?
— Нет. Просто сомневаюсь, что вы журналист. Тем более, если вы учились за границей.
— Но это мое право работать тем, кем я хочу.
— Зачем вам слепые?
— Я хочу написать статью. Я же объяснила.
— Какой знакомый тон! «Я хочу». Хотите помочь, так помогите реально, а не статьей, если деньги некуда девать. Есть всякие фонды и прочая дребедень, — грубо предложил Андрей, фактически дословно повторив слова Игоря Сергеевича.
Теперь замолчала Анна. Ее раздирали эмоции.
”Да кто он такой? Что он себе позволяет? ”
Она уже готова была попросить Толика повернуть назад, но опять вспомнила про газету, про отца — «нация заждалась» и промолчала. Ей стало невыносимо обидно.
Почему он так зло на все реагирует? А может, он прав — она действительно перебрала в своих полномочиях? Может, она просто не с той стороны за все взялась? Действительно, пристала к Андрею. Вдруг у него были какие-то свои планы, а она все решила за него? Но так было всегда. Все, чего она хотела, непременно исполнялось.
Но чем больше она размышляла над возникшей ситуацией, тем сильнее было ощущение, что она ведет себя неправильно. Действительно, какой журналист может себе такое позволить? Может, Виталик прав, и это не ее дело? Может, и впрямь лучше заняться мехами? А то получается, что, придя в газету, она вынуждена заниматься совершенно непривычным для нее делом, а главное — незнакомым и не всегда приятным. Но ей же нравится! Она же хотела…
Анна так расстроилась, что неожиданно для себя заплакала. Слезы полились тихо, беззвучно. Только дыхание стало неровным.
— Вы плачете?
— Нет, вам показалось.
— Нет, не показалось. Вы плачете. Не надо. Я не хотел обидеть вас. Извините. Я просто не понимаю вашего интереса ко мне, — Андрей сам очень расстроился.
— Я не из-за вас.
— Но при мне.
Ему стало жаль Анну.
“Зря я так… В конце концов, ничего плохого она мне не сделала, да и вряд ли сделает. Напористая слишком. Но, возможно, так и надо. С другой стороны, милая, порой забавная девушка. С ней интересно. А я как дурак! Машина не такая, пиво не пью… ”
— Ладно. Я помогу вам. Ведь ничего такого невыполнимого вы не просите. Только, пожалуйста, успокойтесь, — он подсел к ней ближе, протянул руку — она уперлась в плечо девушки. Потом осторожно несколько раз провел по нему.
— Не плачьте.
Реакция девушки была совершенно противоположная, но предсказуемая. Она заплакала навзрыд. Андрей обнял ее и тихонько прошептал:
— Я прошу вас, не надо. Мне все равно, кто вы.
— Я журналист, почему вы не верите… — захлебываясь слезами, ответила Анна. — Разве я сказала вам что-нибудь плохое?
— Ничего. Ни сказали, ни сделали. Все хорошо. Вы — замечательная девушка. Только успокойтесь, я расскажу все, что вы попросите. Я буду героем-любовником, Кощеем бессмертным, Гомером, кем скажете. Простите меня.
— Вы правда мне подскажете?
— Конечно.
— И не будете больше издеваться, придираться и делать ехидные замечания?
— А что, я все это уже успел сделать?
— А то не знаете… На глупца вы не похожи, так что не прикидывайтесь.
— Простите еще раз. Может, мир?
Анна затихла. Андрей, не дождавшись ответа, отклонился от нее.
Но сейчас Анна снова убедилась, что давать советы другим, так же, как и исправлять чужие ошибки, несложно. Когда что-то происходит не с тобой — чего же тут долго размышлять? Подсказать как поступить — чего проще?
Но то, что в настоящее время происходило с ней в машине, завело ее в тупик. Выходило так, что Андрей ей интересен, при этом она совершенно не знала, как показалась ему. Все усугублялось еще одним пунктиком: они были почти незнакомы.
Пять месяцев она была прикована к постели, не имея возможности подняться самостоятельно. За это время зажили ключица, рука, пять ребер, а завтра ей снимали спицы с ноги. Только бы снимок показал, что все в порядке, а то придется ломать по-новому.
А сколько еще впереди: физиотерапия, массаж, куча других процедур. Профессор сказал, что ей нужно будет учиться ходить заново. А это не так-то просто с её атрофированными мышцами. Очень важно, чтобы массажист попался хороший. Ну а лицо… лицо можно будет исправить и потом”.
Анна оторвалась от клавиатуры. Перечитала текст. Не фонтан, конечно, но уже кое-что. А еще ей не нравилось имя героини — слишком простое. Решила, что нужно придумать другое. Какое-нибудь таинственное, редкое… Чувствовала, что это придаст изюминки. Стала перебирать в памяти имена. Вспоминались самые обыкновенные.
“Может, пусть будет Юнона, или просто Нона. Нет. Звучат как-то грубо. Или назвать ее иностранным именем? Что-нибудь… Тея, Тоя, Лия. Нет, не то. Может, просто Ия? Очень редкое и красивое имя ”.
Заменила Иру на Ию. Улыбнулась. Ия звучала лучше.
* * *
“Интересно, а Андрей смог бы делать такой массаж? А то она напишет, а выйдет ерунда. Надо у него спросить”.Анна достала мобильник, нашла в его памяти номер и стала ждать ответа. Трубку сняла женщина, которая представилась мамой Андрея:
— Его нет дома. А кто звонит, может, что передать?
— Это его знакомая. Меня зовут Анна. Я — журналист, и ваш сын давал мне интервью. Дело в том, что у меня к нему возникла пара вопросов, — Анна объясняла очень быстро, боясь, что ее прервут.
— Андрюша давал интервью? О ребятах, что ли?
— Каких ребятах?
— Ну, как о каких? О своей группе, о музыкантах, — пояснила женщина.
— О музыкантах? — Анна быстро спохватилась. — Ну да, о группе. Так вы не знаете, когда он вернется? Мне он очень нужен.
— Если не будет массажа, то к часу. Он на репетиции.
— А если будет?
— Трудно сказать.
— Можно вас попросить… — умоляюще произнесла Анна. — Я дам вам свой номер, мне нужно, чтобы он позвонил. Не важно, сколько будет времени. Пожалуйста.
— Хорошо, давайте, Анна.
“Ну ничего себе слепой!” — подумала девушка после телефонного разговора.
“Теперь понятно, почему длинные волосы, серьга в ухе и потертые джинсы. А ведь он ничего об этом не говорил. А кто спрашивал? Ведь был же вопрос о досуге. А я: “Как бреетесь?” Еще бы спросила, как он моется. Эх ты — горе-журналистка. Так, значит, надо писать о музыкантах. А массаж? Я же и сюжет придумала… Ничего, другой придумаю. Ну надо же! Слепой, а такой продвинутый! Жаль, что вечер потрачен зря. Если бы знала об этом раньше, ни за что бы ни ушла от него так быстро. Теперь осталось надеяться, что он вернется рано и позвонит. Если захочет, конечно. Стоп. Но он же днем работает на заводе. Что же мне, до пяти изнывать? Ну, нет”.
Анна задумалась, как ей поступить завтра. Немного поразмышляв, она позвонила домой отцу:
— Папочка, добрый вечер. Это я.
— А, радость моя, рад слышать. Как там у тебя дела? Нация заждалась.
— Ну па!
— Шучу, шучу.
— Ты что, сговорился с Виталькой?
— С каким Виталькой?
— Да есть там один великий предприниматель.
— Ни с кем я не договаривался. А ты чего такая возбужденная? Что-то случилось? — поинтересовался отец.
— Мне завтра машина нужна не на девять, а на семь, хорошо?
— Так рано? Что-то изменилось?
— К маме заеду, укладку сделаю.
— Сейчас соображу, кто будет свободным, — Отец задумался. — Я тебе Толика пришлю на Опеле, сойдет?
— Да мне все равно. Лишь бы колеса, — довольно ответила Анна.
— А ехать далеко будешь?
— Планирую по городу, а там как выйдет.
— Ну, смотри, как тебе удобно. Одна просьба: ты в десять вечера машину отпусти. Толику послезавтра в Днепропетровск ехать, пусть хоть поспит до четырех утра. Не забудь.
— Спасибо, папочка, не забуду.
— Ну, а домой когда покажешься?
— Па, только не в ближайшие дни. Мне статью нужно написать. Я лучше к концу недели, ладно?
— Ладно, ладно. Все равно сделаешь по-своему.
— Ну, все тогда. Спокойной ночи. Мамуле привет.
* * *
В половине второго ночи Анна, не дождавшись звонка, уснула в кресле. Андрей позвонил в четыре.— Анна, это Андрей. Мама сказала, что вы хотели у меня что-то спросить и передали, что я могу позвонить в любое время. Так что вам нужно?
— Спасибо, что позвонили, — Анна зевнула несколько раз. — Извините, я спала.
— Я догадался.
— Андрей, а вы не могли бы взять на завтра отгул? — спросила Анна.
— С какой стати?
— Мне нужно с вами о многом поговорить.
— После пяти у меня будет несколько свободных часов, пообщаемся.
— Нет, я хочу с утра, — невозмутимо сказала девушка.
— А мне нужны деньги, и я буду работать. И потом, меня не отпустят. Не думаю, что общение с журналистом есть уважительная причина.
Анна раздумывала ровно одну секунду.
— Отпустят, я договорюсь. А деньги… Вам сколько нужно?
— Много! — смеясь, ответил Андрей.
— Я не шучу. Наша редакция в своих интересах может заплатить вам за один рабочий день. Пятьдесят долларов вам хватит?
— Сколько?
— Ну, сто, — поспешила исправиться Анна.
— Хорошо, — ухмыльнулся Андрей. — Раз ваша редакция такая щедрая, так уж и быть, я возьму отгул, можете не беспокоиться.
— Тогда к девяти утра я подъеду к тому месту, где мы сегодня, вернее уже вчера с вами общались. Договорились?
— Ладно. А вы настырный журналист.
— А вы скрытный человек, — упрекнула его в ответ Анна. — Обещали рассказать все как на духу, а про группу умолчали.
— Все понятно. Мама проболталась. А вы об этом хотите поговорить?
— И об этом тоже.
— Да, вы еще та штучка.
— Спасибо за комплимент.
— Ну, до встречи, щедрый журналист.
— До встречи.
* * *
К восьми утра Анна уже была в редакции. Зоя Васильевна просматривала свежий номер и одновременно болтала по телефону. На появление Анны она отреагировала кивком головы. Девушка, не дожидаясь приглашения, прошла в кабинет и села напротив редактора. Завершив разговор, Зоя Васильевна приветливо улыбнулась и спросила:— Что новенького? Как продвигается статья? —“Интересно, надолго меня хватит— возиться с этим самоуверенным «профессионалом»?”
— Пока хвастать не буду, — серьезно ответила Анна. — Но задумка уже есть.
“Боже мой, утешила. Хвастать она не будет”, — Зоя улыбнулась.
— Значит, поход к Римме оказался удачным?
— В общем, да. Кстати, вам от нее большой привет.
— Спасибо. Ну, а какие планы на сегодня, — полюбопытствовала Зоя Васильевна.
— У меня на девять встреча с одним незрячим. Обещал помочь разобраться в тонкостях.
— Ну, давай дерзай.
— Хорошо.
* * *
Усевшись в машину и сказав, куда ехать, Анна заметила водителю:— Толик, я знаю, что вы человек неразговорчивый, но так, на всякий случай, хочу предупредить: эта машина принадлежит редакции, в которой я работаю. Понятно?
— Конечно, Анна Александровна.
— Замечательно.
Девушка довольно улыбнулась про себя. Пока ехали, она любовалась городом. Его новостройками, его зелеными парками, его широкими улицами. За годы учебы Анна совершенно позабыла, как он выглядел. Собственно, до отъезда на учебу, она застала изменения в центре города. Появились первые магазины, облицованные мрамором и гранитом, первые здания банков, построенные югославами и турками, первые казино. Все это радовало новизной и роскошью. Но тогда, пять лет назад, это были просто одинокие островки какой-то другой жизни. Теперь же город невозможно было узнать — так он преобразился и похорошел. Начал появляться некий стиль, какое-то свое направление. Возникла гармония в общей архитектуре, и все это в совокупности бросалось в глаза и, конечно же, радовало.
Анна с интересом рассматривала витрины мелькающих за окном магазинов, множество ярких рекламных щитов и бесконечные афиши о гастролях эстрадных звезд. Она с удовольствием отметила, сколько на улицах красивых и нарядных людей, особенно девушек.
Да, наши девушки — это что-то! Нет, что бы там ни говорили, она все же правильно поступила, вернувшись сюда. Теперь ей осталась самая малость: занятие по душе, а остальное у нее все есть или будет. В общем, все складывалось как нельзя лучше.
Солнечное безветренное утро еще больше усиливало хорошее настроение. “Сейчас бы на природу”, — промелькнуло в голове.
* * *
На этот раз машина подъехала с нужной стороны и Анне не пришлось переходить улицу. И хотя она спешила приехать пораньше, Андрей уже сидел на скамейке. Как и вчера, он первым отреагировал на ее появление:— Доброе утро, Анна, — повернул голову в ее сторону и поправил солнцезащитные очки.
— Доброе. Как вы меня узнали? — удивилась Анна. — Я сегодня надушилась другими духами.
— Зато обувь на вас та же, и походка не изменилась. А это значит, что вы издаете при ходьбе характерные звуки, присущие только вам.
Анна поравнялась с сидящим на скамейке Андреем. “В очках вообще не похож на слепого. Обыкновенный парень и даже интересный”.
— Фантастика! Это каким внимательным нужно быть! — Анна подсела к нему.
— Ничего фантастического. Просто у меня обостренный слух и хорошо развито чувство ритма, — пояснил Андрей. — Это своеобразная компенсация за отсутствие зрения, если хотите.
— Чувство ритма, говорите. Так вы на чем-то играете? — девушка с интересом смотрела на Андрея.
— Нет, я не играю.
— А как же группа? Ваша мама сказала, что у вас своя группа.
— Но она же не сказала, что я играю.
— Значит, вы — художественный руководитель? — Анна удивилась еще больше.
— Да нет же.
— А кто тогда?
— Узнаете позже.
— Почему не сейчас?
— Потому, что вы хотели познакомиться с ребятами, если я не ошибаюсь, — напомнил Андрей, — А познакомиться с ними можно будет не раньше четырех. Вот тогда все и узнаете.
— Плохо, — огорчилась девушка.
— А я предлагал встретиться после пяти, помните? Но вам понадобилось, чтобы я взял отгул. Теперь я в вашем распоряжении за ваши же деньги. Кушайте меня хоть целиком, хоть частями, — Андрей усмехнулся.
Анна слегка растерялась. Её обескуражил такой прямой ответ.
Ну вот, зачем она сорвала человека на весь день? А ведь пока ехала, столько вопросов было. А он двумя фразами обрезал все концы. Что же придумать?
— Андрей, вы не обижайтесь, что я настояла на встрече, — у нее вдруг возникло острое желание сказать ему все, как есть. Он чужой, он не осудит. Да и вряд ли они еще когда-нибудь встретятся. Только сказать можно будет не сейчас. Потом. Нужно разговориться.
— Да нормально все, — поспешил ответить Андрей. “Расстроилась, что ли?” Повернул к ней лицо.
— Андрей, можно вас спросить?
— Спросите.
— Что вы имели в виду, сказав, что если доведется, вы покажите мне свой мир? Что значит “свой”?
— Вы же посочувствовали мне, что я не вижу красок, не имею представления о многообразии жизни. Вам стало жаль, что я ущемлен в чем-то. Но это не совсем так. Хотя, конечно, мой мир отличается от вашего. А показать? На это нужно время и воображение.
“Ура! Вот она, спасительная соломинка!”
— Так времени у нас полно. Может быть, сейчас? — осторожно спросила Анна.
— Здесь, в городе, его трудно показать. Здесь не «мир», здесь цивилизация, а это неинтересно, — пояснил он.
— Ну, так это же просто прекрасно! — воскликнула девушка. — То есть, я имею в виду, давайте поедем за город. Я как раз об этом думала, направляясь к вам.
Андрей пару раз кашлянул.
— Как у вас все просто!
— Ну, а что же тут сложного? Я на машине. Мне редакция выделила на целый день.
— Чудеса! Вы какой-то нестандартный журналист. И редакция у вас странная. Или я чего-то не понимаю, или не разбираюсь в жизни. Встречаетесь со мной, предлагаете деньги, приглашаете за город… Вы что же, хотите убедить меня, что я для вас незаменимый и очень важный кадр?
“Ну вот. Еще не хватало, чтобы он отказался”.
— Да, кадр. Я объясню вам по дороге. Поехали, — она встала и сделала несколько быстрых шагов. Андрей по-прежнему сидел. Анна вернулась назад. — Вот вам моя рука, идемте, здесь недалеко.
Андрей медленно поднялся, сделал неуверенный шаг.
— Анна, возьмите меня, пожалуйста, под руку и просто идите, но не очень быстро, — тихо попросил он.
— Да, да, конечно, я не подумала, — Аня смутилась из-за своей оплошности.
До машины было метров десять. Андрей шел очень аккуратно, как будто пробовал землю шагами. Уже перед самой машиной немного оступился, девушка вцепилась ему в локоть.
— Извините, я неуклюже хожу.
— Все хорошо, мы уже подошли. Я сейчас открою дверь, и вы присядете на заднее сиденье, я рядом.
Она не успела дотянуться до двери, как Толик уже любезно сделал это за нее.
— Как можно, Анна Александровна, я же здесь, — с обидой заметил он.
Аня глянула на него в упор и, приложив указательный палец к губам, показала, чтобы молчал. Толик ничего не понял, но спорить не стал.
Как только Анна села рядом с Андреем, тот в ту же секунду отодвинулся, оставив между ними пространство. Девушка с удивлением пожала плечами.
“Скажите пожалуйста, какие мы деликатные”.
— Толик, давайте за город, куда-нибудь на природу. Места вы знаете. Где это будет, мне все равно. Поехали, — отдала распоряжение девушка.
— И все же вы не простой журналист, Анна Александровна. Сколько вам лет, если не секрет? — с любопытством спросил Андрей.
— Двадцать четыре. И что? Вас смутило обращение ко мне по отчеству? Толик просто очень воспитанный человек, — потом помолчала и спросила. — А вам?
— Тридцать.
— Да? Выглядите моложе.
— Спасибо. А что это за иномарка? Я их не очень различаю по звуку. Мне они неинтересны.
— Ничего особенного. Просто Опель.
— Действительно, ничего особенного, — улыбнулся Андрей.
— Толик, притормозите у магазина. Я тут подумала, что можно взять пива и чипсов.
Толик кивнул.
— Только не говорите, что будете сами покупать, — заявил Андрей.
— Я куплю за деньги, которые причитаются вам как гонорар. Сдачу верну, — Анна развеселилась. — Я привыкла, что за меня всегда платят мужчины.
— Хорошо, что я не ваш мужчина, — заметил Андрей, — а то, судя по вашим духам, мне пришлось бы грабить банки.
Анне понравился ответ. “Надо же, мы еще и шутить умеем?”
— Ладно, в следующий раз я ограничусь дезодорантом “Rexona”.
— В следующий раз? — Андрей хрустнул косточками пальцев. — Анна, объясните, что происходит? Что вам от меня нужно? Вы что, решили взять надо мной шефство?
“Господи, что же такой прямолинейный!”
Внимательно посмотрела на Андрея. Но его лицо не отражало ни единой эмоции.
— Нет, — Анна подумала, что сейчас самое время все рассказать. — Понимаете, вы моя единственная зацепка. Я совсем недавно работаю в газете и мне во что бы то ни стало нужно себя зарекомендовать. Но, если честно, лично мне это нужно даже больше, чем газете. Я имею в виду мою статью.
— И при чем здесь я? — недоуменно спросил Андрей.
— Я сама напросилась написать про слепых. Но не просто статью, а такую, чтобы за душу взяло. Чтобы, читая ее, люди задумались над сложностями жизни, чтобы стали внимательнее и добрее относились к таким, как вы.
— Неужели вы сами верите в то, что говорите? Зачем вам это?
Анна сделала глубокий вдох. Как объяснить? Не начинать же с Англии, где она неожиданно для себя заразилась патриотизмом. А, может, она ошибается и никакой это не патриотизм? “Нация заждалась”. Может, она все это себе придумала? Может, это прихоть от избытка энергии и незнания жизни?
— Не могу объяснить. Может, мне просто хочется сделать что-нибудь полезное. Не знаю. Только за два дня я не написала толком ни единой строчки. У меня ничего не получается. Я совершенно ни в чем не разбираюсь. А тут вы. Такой… не совсем вписывающийся в «ваши» рамки. Мне нужна помощь. Помогите мне, пожалуйста.
— Я не понимаю, чем конкретно могу помочь?
— Вы можете, я чувствую, — Анна стала нервничать. — Знаете, чтобы было интересно, нужно придумать какую-нибудь историю. И на ее фоне можно будет высветить ряд проблем. Что-то такое, как я себе представляю.
— Ну, и какую историю тут можно придумать?
— И думать нечего. Конечно, про любовь. Вначале трагедия, какие-то мытарства, проблемы, болезни, может, несчастный случай. Влюбленные страдают и так далее… Людям обычно такое нравится. Но конец должен быть безумно счастливым.
— Верите в счастливые концы? — с иронией спросил Андрей.
— Конечно.
— Ну, а я как вписываюсь в вашу историю?
— Так вы же и будете ее героем-любовником! То есть, я хотела сказать — его прототипом, — быстро добавила Аня.
Андрей нахмурил лоб. Видимо, примерял на себя роль героя-любовника.
— Вы хотя бы сами поняли, что сейчас сказали? Какие сложности? Пишите без меня, ведь все равно все вымысел, — удивленно сказал Андрей.
— Но герой-то должен быть слепым. Я же не слепая, я не смогу написать это без вас. Пожалуйста, помогите.
“Идиотская ситуация! Нелепей просто не выдумаешь!” Андрей не успел ничего ответить, машина остановилась возле большого магазина.
— Подождите, я быстро. Вы какое пиво любите?
— Что? — оторвался от своих мыслей. — Мне все равно. Я не люблю пиво.
— А что же тогда взять? — растерялась Анна.
— Что хотите. Вы же идете покупать.
“Да что же это такое? Что ни скажешь — все не так! Что ни предложишь — все не по нем! ”
— Давайте сходим вместе, — Анна сделала еще одну попытку подобрать нужную интонацию.
— Не хочу.
“Ничего себе! Ну это уже хамство! Хорошо, мистер строптивый, попробуем поукрощать.”
— Ладно. Я спрошу по-другому. Что бы вы купили, если бы шли ко мне в гости?
— Французское шампанское.
— Вряд ли здесь найдется настоящее французское шампанское, но все равно спасибо. Я куплю белое сухое вино. Подойдет?
— Нет, белое вино пьют из высоких узких бокалов. Только так можно ощутить неповторимый букет и аромат вина, вы бокалы не захватили? — высокомерно закончил он.
Анна разозлилась.
— Экий вы гурман, как я посмотрю, вам не угодишь. Все, мне надоело. Я покупаю пиво. Толик, пошли со мной, — и Анна быстро направилась к входу в магазин.
* * *
Андрей был растерян, а еще больше зол на себя. Никак не мог понять, что его так раздражает. Эта девушка как-то не была похожа на журналиста.“Хотя кто их знает, какие они бывают”.
Но зато он хорошо знал, какими бывают его богатые клиентки. Капризными, вздорными, своенравными. Все должно быть только так, как решили они, и не иначе.
“А Анна? Как она разговаривала с водителем! Будто всю жизнь только и делала, что отдавала распоряжения. А мне по телефону: “Хочу поговорить с утра. Заплачу”. Сто долларов. Запросто так отстегнула, не советуясь с начальством. Машина — «ничего особенного», на целый день… Хотя сама же сказала, что работает недавно. Интересно, с каких это пор в редакциях принято новичков отправлять за город, чтобы те подышали свежим воздухом. Что же за этим кроется? Статья? Какая же это статья, если она собирается все придумывать! Бред! “За меня всегда платят мои мужчины”. Ну, в это я уж точно поверю. Что же ей нужно? Скорее всего, какая-нибудь богатая сумасбродка. Журналистка! И надо же было мне напроситься. Мало приключений в жизни? Может, уйти, пока ее нет? И что? Она приедет опять. Судя по всему, настырная. Ладно. Будь что будет. Что это я, действительно, так переживаю?”
— Надеюсь, не скучали? — Анна прервала размышления Андрея.
— Скучал. А что, будете веселить?
— Что-то не так? — девушку расстроил тон Андрея. Она только стала отходить от предыдущей пикировки.
Он не ответил.
— Толик, откройте багажник и положите туда пакет, пожалуйста.
Толик быстро исполнил просьбу.
Какое-то время ехали молча. Анна не выдержала и спросила:
— Андрей, что-то случилось? Я же вижу.
На вопрос девушки ответил надменно, повернув голову в ее сторону.
— А я не вижу.
— Глупый каламбур, — Анна уже было хотела по привычке обидеться, но вовремя спохватилась. — И все же, может, объясните, в чем дело? Я не люблю, когда кто-то чего-то не договаривает.
— Вы мне лжете, — резко заметил Андрей.
Анна опешила.
— Почему вы так решили?
— По ряду причин. Во-первых, я очень сомневаюсь, что у рядового журналиста может быть в распоряжении машина, причем целый день, да еще и с водителем. Вряд ли ваша газета настолько богата.
Анна снисходительно улыбнулась. Ну, на это она уж точно найдет что ответить.
— Все вполне объяснимо — моя машина сейчас не на ходу. А касательно служебной машины… Я, когда училась в Англии… — и осеклась.
Андрей тут же оживился.
— Ну да. Конечно, в Англии. Где же учатся рядовые журналисты, у которых свои машины не на ходу, только в Англии.
Девушка какое-то время не могла прийти в себя.
— Не пойму, что вас так задело, — говорила она тихо. — Да, у меня есть машина. Да, я получила образование за границей. У вас что, предвзятое отношение к людям, у которых есть машина?
— Нет. Просто сомневаюсь, что вы журналист. Тем более, если вы учились за границей.
— Но это мое право работать тем, кем я хочу.
— Зачем вам слепые?
— Я хочу написать статью. Я же объяснила.
— Какой знакомый тон! «Я хочу». Хотите помочь, так помогите реально, а не статьей, если деньги некуда девать. Есть всякие фонды и прочая дребедень, — грубо предложил Андрей, фактически дословно повторив слова Игоря Сергеевича.
Теперь замолчала Анна. Ее раздирали эмоции.
”Да кто он такой? Что он себе позволяет? ”
Она уже готова была попросить Толика повернуть назад, но опять вспомнила про газету, про отца — «нация заждалась» и промолчала. Ей стало невыносимо обидно.
Почему он так зло на все реагирует? А может, он прав — она действительно перебрала в своих полномочиях? Может, она просто не с той стороны за все взялась? Действительно, пристала к Андрею. Вдруг у него были какие-то свои планы, а она все решила за него? Но так было всегда. Все, чего она хотела, непременно исполнялось.
Но чем больше она размышляла над возникшей ситуацией, тем сильнее было ощущение, что она ведет себя неправильно. Действительно, какой журналист может себе такое позволить? Может, Виталик прав, и это не ее дело? Может, и впрямь лучше заняться мехами? А то получается, что, придя в газету, она вынуждена заниматься совершенно непривычным для нее делом, а главное — незнакомым и не всегда приятным. Но ей же нравится! Она же хотела…
Анна так расстроилась, что неожиданно для себя заплакала. Слезы полились тихо, беззвучно. Только дыхание стало неровным.
— Вы плачете?
— Нет, вам показалось.
— Нет, не показалось. Вы плачете. Не надо. Я не хотел обидеть вас. Извините. Я просто не понимаю вашего интереса ко мне, — Андрей сам очень расстроился.
— Я не из-за вас.
— Но при мне.
Ему стало жаль Анну.
“Зря я так… В конце концов, ничего плохого она мне не сделала, да и вряд ли сделает. Напористая слишком. Но, возможно, так и надо. С другой стороны, милая, порой забавная девушка. С ней интересно. А я как дурак! Машина не такая, пиво не пью… ”
— Ладно. Я помогу вам. Ведь ничего такого невыполнимого вы не просите. Только, пожалуйста, успокойтесь, — он подсел к ней ближе, протянул руку — она уперлась в плечо девушки. Потом осторожно несколько раз провел по нему.
— Не плачьте.
Реакция девушки была совершенно противоположная, но предсказуемая. Она заплакала навзрыд. Андрей обнял ее и тихонько прошептал:
— Я прошу вас, не надо. Мне все равно, кто вы.
— Я журналист, почему вы не верите… — захлебываясь слезами, ответила Анна. — Разве я сказала вам что-нибудь плохое?
— Ничего. Ни сказали, ни сделали. Все хорошо. Вы — замечательная девушка. Только успокойтесь, я расскажу все, что вы попросите. Я буду героем-любовником, Кощеем бессмертным, Гомером, кем скажете. Простите меня.
— Вы правда мне подскажете?
— Конечно.
— И не будете больше издеваться, придираться и делать ехидные замечания?
— А что, я все это уже успел сделать?
— А то не знаете… На глупца вы не похожи, так что не прикидывайтесь.
— Простите еще раз. Может, мир?
Анна затихла. Андрей, не дождавшись ответа, отклонился от нее.
* * *
Сколько раз Анне доводилось давать напутствия своим подружкам, как себя вести с мужчинами! Она сама, разумеется, слыла девушкой воспитанной, в смысле продвинутой, и все эти премудрости знала назубок, более того, как ей казалось, владела ими в совершенстве. Отчего у нее была такая уверенность? Все очень просто — она всегда была окружена повышенным вниманием мужчин.Но сейчас Анна снова убедилась, что давать советы другим, так же, как и исправлять чужие ошибки, несложно. Когда что-то происходит не с тобой — чего же тут долго размышлять? Подсказать как поступить — чего проще?
Но то, что в настоящее время происходило с ней в машине, завело ее в тупик. Выходило так, что Андрей ей интересен, при этом она совершенно не знала, как показалась ему. Все усугублялось еще одним пунктиком: они были почти незнакомы.