Страница:
— Давай ключи, — Игорь подошел к двери соседа.
Маша, улыбаясь, отошла к двери лифта. Вдруг лифт заработал. Где-то там, на крыше, в машинном отделении, включился мотор.
— Ура! Цивилизация вернулась! — обрадовалась девушка. — Значит, я тебя провожу до первого этажа, а потом поеду обратно.
— Машка, не выдумывай, иди спать, а то ты проснешься не утром, а к обеду. Завтрак остынет, тогда точно «Мивину» будешь есть.
— Нет, поеду, — и нажала кнопку вызова.
Гарик возился с очередным ключом.
Лифт подъехал, двери с шумом раскрылись.
— Гарик, нам пора. Пусть сам открывает, — и как стояла спиной к лифту, сделала шаг в кабину.
Игорь даже не успел отреагировать. Маша сама ничего не поняла. Она даже не вскрикнула. Она просто шагнула в пустую шахту.
Удар был приглушенным, донесся откуда-то снизу. Выронив ключи, Игорь, не веря в происшедшее, подошел к открытым дверям и с ужасом посмотрел вниз. Там, в полуосвещенном тоннеле, на крыше кабины лифта, стоящего на первом этаже, в неестественной позе лежала та, которая час назад согласилась стать его женой.
— Машка! — закричал он, понимая, что никто не ответит.
Рядом стоял Борис и довольно усмехался. А чего она хотела? У него и так мало времени. А она все испортила, сука сердобольная! Потом перевел взгляд на Игоря. Ну, этот тоже на какое-то время выведен из строя. Чудненько. Пора возвращаться к главным героям. А то живучие больно. Что-то он завозился. И, послав на прощанье мертвой девушке воздушный поцелуй, перенесся в другое измерение.
Доктор это понял. Не стал докучать советами, просто сказал:
— Откровенно говоря, любой человек в той ситуации, что оказалась ваша дочь, вел бы себя неадекватно. Я сейчас даже не хочу обсуждать ее высказывания, какими бы странными они ни казались. Просто ей сейчас нужно повышенное внимание с вашей стороны и покой. Все это я вам уже говорил. А вот вам, дорогой мой, я кое-что пропишу.
Илья Моисеевич ушел. Анна тут же преобразилась. Стала спокойной, рассудительной, как раньше. Отец с недоумением посмотрел на нее.
— Папа, давай где-нибудь пообедаем.
— Ты серьезно?
— Да. У меня проснулся зверский аппетит, — взяла из вазы огромное красное яблоко и надкусила.
— Может, покушаем дома? — Александр Станиславович не знал, радоваться ему или огорчаться.
— Не могу дома. Противно. Хочу к людям. Ну, пожалуйста.
— Сейчас поедем.
— Давай захватим Гарика. Мне перед ним по-прежнему неудобно, — виновато заметила Анна.
— Может, не нужно?
— Я хочу с ним поговорить. И потом, мне скучно.
— Ну, раз зазвучало «хочу», значит с тобой все в порядке. Едем. Звони своему Гарику.
На самом деле Анна хотела сказать Гарику, что он был прав. Машка действительно оказалась несерьезным и странным человеком. Сама фактически напросилась помочь и пропала. Обманщица. А еще Анне очень нужно было кому-нибудь рассказать про Ию. С отцом все понятно. Ему нельзя. Зато Гарику можно. Он уже слышал о Борисе, пора ему узнать и про Ию. Он в курсе почти всех событий. И потом, если Гарик ничего не подскажет, что скорее всего, то хотя бы утешит. У него это хорошо получается.
Игорь отнекивался, и Анна потратила минут десять, чтобы его уломать. Заезжать за собой он не разрешил, сказал, что приедет сам чуть позже.
— Аня, ты раздумала ехать? — отец заглянул в спальню.
Анна повернулась к нему.
— О Господи! Что это ты выдумала?
— А что? По-моему, ничего. Такая себе женщина-вамп. Похоже?
— Аня, я даже не знаю, что сказать.
— Па, только не говори, что у меня поднялась температура, — Анна опять стояла лицом к зеркалу и тонкой кисточкой подводила стрелки снизу.
— Так, женщина-вамп, сколько еще будешь возиться?
— Па, пять сек. И не переживай, я в порядке.
— Добрый вечер, Александр Станиславович.
— Гарик? Ты что с собой сделал? — женщина напротив от удивления открыла рот.
— Ань, ты? Ничего себе… — не дожидаясь приглашения, Гарик сел за стол.
— Здравствуйте, Игорь. Вы что, имидж изменили?
— В неком роде, да.
Игорь срезал свои длинные волосы, теперь у него была короткая аккуратная стрижка. Сбрил бороду, с которой не расставался со студенческих времен, помолодев сразу лет на пять. Правда, гладко выбритый подбородок и скулы были светлее остальных участков лица, придавая ему несколько болезненный вид, и в то же время, совершенно неожиданно, добавляли аристократизма. В ухе не было серьги. Не очень-то она и гармонировала бы со строгим черным костюмом, в который он был одет.
Игорь внимательно смотрел на Анну. Какое-то время они молчали. Подошел официант. Александр Станиславович сказал ему, что все остается в силе, и попросил поторопиться с обедом. Вышколенный работник элитного заведения, величественно кивнув, заскользил прочь, чтобы как можно быстрее выполнить свой священный долг перед клиентом.
— Гарик, ты что, на свадьбу собрался? — Анна была поражена до глубины души.
— Уже нет, — мрачно ответил он. — Скорее, на похороны.
Ему очень захотелось немедленно рассказать Анне про Машу. Но при ее отце не стал. Решил подождать. Все-таки хорошо, что Анька его вытащила.
— Аня, а ты что с собой сделала?
Анна потупила взор. Александр Станиславович поднялся из-за стола.
— Я сейчас подойду, мне позвонить надо.
Анна с благодарностью глянула на отца.
— А, я, Гарик, теперь другой человек. Вернее, мне надо стать другим человеком. Потому что такой, какая я есть, не под силу решить задачку, — Анна посмотрела в глаза Игорю. — Понимаешь?
— Пока нет. Объяснишь — пойму.
— Сегодня у нас что? Воскресенье?
— Да, — коротко ответил Игорь.
— В пятницу произошло очень много событий. Я хочу о них рассказать и услышать, что ты обо всем этом думаешь.
— Ты права, в пятницу произошло кое-что.
Игорь резко замолчал.
— Отец твой возвращается.
— Да, я вижу. Я не буду при нем говорить на эту тему. Пообедаем, и я попрошу его уехать. Он не обидится.
Александр Станиславович уехал через час. Сам. Он со спокойной душой оставил Анну на Гарика. Он чувствовал, что их связывает нечто такое, во что его посвящать не собираются.
— Мировой у тебя батя. Никогда бы не подумал.
— Да уж. Самое смешное, что я сама об этом только недавно узнала.
— Пошли потанцуем? — без особого энтузиазма предложил Игорь.
— С удовольствием. А то как-то не могу расслабиться или, наоборот, собраться.
Танцевали долго, почти час. Но танцевали как-то странно, как в замедленном кино. Не глядя друг на друга, на каком-то «пионерском расстоянии», едва соприкасаясь кончиками пальцев. Молча.
— Игорь, что с тобой? Ты не похож на себя, — Анна остановилась. — Что случилось?
— Маша погибла, — сухо ответил он.
— Когда?
— В ночь с пятницы на субботу.
— Откуда узнал? — Анна была в ужасе.
— Рядом был.
— Как?
— Я потом расскажу, — Игорь сразу поник. — Завтра похороны. Давай вернемся за стол, я хочу выпить.
— Я тоже.
— Может, тебе не нужно?
— После того, что случилось? Очень сомневаюсь, что бокал хорошего вина мне навредит.
— Как знаешь. Только я выпью что-нибудь покрепче.
Пили медленно. Каждый думал о своем. И чем дольше думали, тем тяжелее становилось на душе. Надо выговориться, что ли? Но с чего начать?
— Ань, что там у тебя произошло?
— В пятницу трагически погибла не только Маша.
— А кто еще?
— Виталик разбился на машине, — Анна горько усмехнулась. Повернула голову, незаметно вытерла набежавшую слезинку.
— Так ему и надо, — зло прокомментировал Игорь.
— Перед тем, как погибнуть, он позвонил мне и сказал, что хочет рассказать, о том, что произошло тогда на дороге.
— Совесть замучила?
— Не знаю. Что-то там было еще. Он ехал ко мне. Я была в больнице у Андрея. Тогда и сорвался с моста.
Игорь ничего не ответил. Анна не стала долго задерживаться на этом событии, хотя точно знала, что вернется к нему.
— Это еще не все, — закрыла лицо руками и заплакала, уже не стесняясь. — Несколькими часами раньше покончила с собой Полина Викторовна.
— Кто? — Игорь был ошеломлен тем, что услышал. — Мама Андрея?
Анна кивнула.
— Газ на кухне открыла и задохнулась. Представляешь, к ней отец мой приехал, где-то час спустя, два его человека понесли Полине продукты. Как там и что получилось — не в курсе, только произошел взрыв газа. Эти двое погибли.
— Какой ужас!
— А еще несколько часов спустя папиного охранника убила сорвавшаяся сосулька. Причем мгновенно.
— Кошмар!
— И это еще не все, — Анна перестала плакать. Достала пудреницу и аккуратно, чтобы не повредить макияж, промокнула слезы. — Часов в двенадцать ночи я приняла упаковку снотворного и если бы не телефонный звонок отца, то, наверное, мы бы с тобой сейчас не разговаривали.
— Анька! Совсем сбрендила? — с возмущением и испугом спросил Гарик. — А как же Андрон? Как ребенок? Как ты могла?
— Теперь уже не знаю. Я не помню, как их принимала… Вот такая фиеста в ночь с пятницы на субботу. По логике я должна была ее завершить.
— Ее завершила Маша. Она погибла около четырех часов утра. Она разбилась. Упала в шахту лифта, — Игорь говорил с закрытыми глазами. — Представляешь, за час до этого я предложил ей выйти за меня замуж.
Анна выпила несколько глотков.
— Боже мой!
— Знаешь, Аня, Машка очень переживала за тебя. Мы договорились в субботу утром нанести тебе визит.
— Вам бы не удалось, я была в больнице.
— Нам это и так не удалось, — Игорь замолчал. Потом другим тоном продолжил: — Не поверишь, в пятницу вечером я считал себя совершенно счастливым человеком. С Машкой помирился. У нас было очень бурное примирение, — Гарик тяжело вздохнул. — И еще этот мужик, продюсер. Хотя, конечно, Маша оказалась права. Никакой он не продюсер. И вообще, никто о нем даже не слыхал.
— Ты о ком?
— Понимаешь, я уже и сам не верю. Я Машке цветы покупал. И тут мужик один пристал. Такой, знаешь, представительный индивидуум. Сказал, что приехал специально, чтобы сделать мне коммерческое предложение. Главное, складно так все выдал, по полочкам разложил, а потом исчез. Фигня какая-то. Я почти всю субботу наводил о нем справки. Дохлый номер. Просто какой-то таинственный мистер «Х» этот самый Борис, как там его по батюшке, не помню.
— Борис? Странно, — Анна нервно качнула головой. — Тогда, у Витальки, помнишь, мы это уже обсуждали, был тоже какой-то Борис.
— Ну и что ты хочешь этим сказать?
— Еще не знаю. Имя редкое.
— Совпадение. И потом, Виталька мог солгать. Скорей всего, так и было.
— Не думаю, — Анна наконец решилась рассказать о том, что и самой ей казалось нереальным.
— За несколько секунд до того, как погибнуть, Виталька набрал мой номер еще раз. У меня номер высветился, я ответила, но он молчал. Зато я слышала, как машина врезалась во что-то там, наверное, перевернулась — такой противный скрежет металла и всплеск воды. Я кричала ему, спрашивала, что там у него. Он не отвечал. Зато перед тем, как все кончилось, прозвучало проклятие в адрес Бориса. Чтоб он сгорел в аду или как-то по-другому, не помню.
— Мало ли что он в такую минуту мог сказать, — Игорь настаивал на своем.
— Я бы тоже так подумала, если б не одна реплика, — Анна в упор посмотрела на Игоря. — Незнакомый мне голос сказал, что Виталик меня уже не слышит, так как он на дне реки, а вот он, говоривший, уже рядом со мной. А еще он назвал меня Нюточкой. Как ты думаешь, много людей знает, что Андрей называет меня Нюточкой?
— Не знаю. Наверное, мало.
— То-то и оно, что очень мало. Во всяком случае, не Виталик. Мне отчего-то кажется, что это был именно Борис.
— Что? Сидел рядом в машине во время аварии и говорил с тобой по телефону, а потом благополучно выплыл? Ань, ты меня удивляешь.
— Это только начало. Собственно, это то, что я хочу с тобой обсудить. Правда, я себя тут чувствую не очень уютно — много людей. А поговорить хочется в спокойной обстановке.
— Начало чего?
— Не знаю. Но все эти смерти, включая Машину, не случайны. Я уверена. Мне так сказали. И еще мне сказали, что опасность угрожает всем, кто так или иначе связан со мной. Значит, и тебе.
— Кто тебе сказал? И почему мне?
— Потому, что ты мне помогаешь.
— Бред.
— Гарик, ты просто всего не знаешь, а уже делаешь выводы. Думаешь, мне легко все это говорить. Думаешь, я не знаю, что со стороны это похоже на шизофрению?
— Ты не ответила, кто сказал.
— Я помню. Только об этом нужно рассказать подробно, не упуская мелочей. Нужно разобраться. Одной мне трудно, я путаюсь. Поэтому помоги мне.
— И что это даст?
— Не уверена, но, по-моему, это будет способствовать возвращению Андрея.
— Да. Дела… — Игорь поискал глазами, чего бы еще выпить. Дежуривший официант, угадывающий желания на расстоянии, тут же наполнил его рюмку.
— Ну и почему тебе здесь не нравится разговаривать? — Игорь слегка захмелел и наконец-то стал приходить в себя. — Вполне уютное местечко.
— Не люблю быть под пристальным надзором.
— В смысле?
— Непонятно? — Анна усмехнулась. — Папа полдивизии, наверное, в ружье поднял, чтобы за мной присматривали. Вон смотри, вылупились.
— А, вот в чем дело. То-то я смотрю, на тебя ползала мужиков пялится.
— И я об этом.
— Ну и куда направимся? Есть идеи?
— Поехали к тебе в студию. Ключи есть? — не дожидаясь ответа, Анна поднялась.
— У дежурного, — тоже поднялся. — А рассчитаться?
— А это не наша забота.
— Действительно, что это я так сплоховал. Слушай, а эти, они же поедут за нами.
— Поедут, — Анна надевала шубу и боковым зрением наблюдала, как группа мужчин засуетилась.
— Их не пустят туда.
— Вряд ли они будут спрашивать разрешения туда войти. Так что пускай едут. Или тебя это волнует?
— Нет. В конце концов, пусть в окна смотрят, — засмеялся, представив картину.
И все же, как ни пренебрежительно Анна относилась к своему сопровождению, первое, что она сделала, сев в машину, — набрала номер отца.
— Папа, мы уже ушли. Сейчас едем к Гарику в студию. Поговорить. Да, не подходит. Все нормально. Потом приедем. Не знаю. Или сама, или с Гариком. Пока.
Открыв дверь, Игорь вошел первым, нащупал выключатель, следом вошла Анна.
— Ну, наконец-то, ребята. А то я уже заждался.
Игорь и Анна одновременно вздрогнули.
— Что, Гарик, не ожидал еще встретиться? Справки наводил? Хотел узнать, кто я? Вон она, — кивнул в сторону Анны, — тоже все этим вопросом мается. Так, Нюточка?
— Ты его знаешь? — едва шевеля губами, спросила девушка.
— Да. А ты?
— Голос из телефона. Уходим, — прошептала.
— Далеко собрались? Может, помочь добраться? — Борис стоял в глубине аудитории и рассматривал гитару Игоря. На нем был белоснежный костюм, в тон ему — туфли, и возмутительно красный длиннющий шарф, обмотанный несколько раз вокруг шеи. — А то, может, к Андрону в гости? Жаль, правда, он вас не признает.
Игорь и Анна стояли, застыв на месте, с глазами, полными ужаса.
— Так что, Нюточка, задачка у тебя не решается? Мозаика не складывается? Такая любопытная! Такая уверенная! Такая решительная и смелая! Вон как палила в Виталия Вадимовича, царство ему небесное, — засмеялся. — Как вспомню… пиф-паф! И все мимо. И этот, тоже еще мне, — посмотрел в упор на Игоря, — Робин Гуд на полставки. Или как ты там себя назвал? Бэтменом? С тебя такой Бэтмен, как из меня Анастасия Волочкова. Музыкантишка поганый… “Люблю. Страдаю. И молю о снисхожденьи”. Настрадался уже?
— Мразь! — Игорь не узнал своего голоса.
— Ой, только не нужно комплиментов в мой адрес.
— Уходим, Гарик, скорее, мне страшно! — Анна крикнула во весь голос.
Повернулась к двери одновременно с Игорем. Сплошная белая стена. Ни двери, ни намека на нее. Развернулись… Их окружали белые колонны уходящие куда-то в черное звездное небо. Звезды были такими яркими, что отражались в мраморном полу. В центре — софа, на которой в обличии римского патриция возлегал Борис.
— Э нет, — слащаво протянул он. — Разговор еще не закончен. Да и дело еще не завершено. А у меня времени в обрез. Так что можете попрощаться друг с другом. Я даже отвернусь — не люблю трогательных сцен.
— Это сон, — Игорь отодвинул Анну за свою спину.
— Хороший себе сон, — дрожащим голосом пошептала девушка. — Он нас убьет?
Гарик не успел ответить. Кое-что произошло, что отвлекло внимание Бориса от жертв. Перед ним стояла женщина. Как и откуда она появилась ни Игорь, ни Анна не заметили. Женщина наклонилась к Борису:
— Ты перешел все границы. Ты нарушил самый главный запрет. Ты будешь распылен в вечности.
— Тебя забыл спросить.
— Тебе не удастся поменять порядок. Пустая затея. Тебе не дадут.
— Кто не даст, Он? — Борис поднял глаза вверх.
— Они, — Ия кивнула в сторону Анны и Игоря.
— Они? Эти тараканы? Что они могут? И смогут ли когда-нибудь?
— Смогут, когда поймут, что могут. Поэтому отступись и отпусти Андрея.
— Много хочешь. Пока все идет по моему плану. Или будешь спорить? Это тебе есть что терять. А мне нечего. Уйди. Не мешай.
Обрывки диалога доносились до ребят, которые как завороженные следили за происходящим.
— Кто это еще? — Игорь повернулся к Анне.
— Это Ия. Она ангел. Она за нас…
— Ага, — Игорь утвердительно кивнул. Мол, все ясно. Никаких вопросов. — Я как-то сразу так и подумал.
Пока они переговаривались, там, в глубине зала, что-то опять изменилось. Голосов они, правда, больше не слышали. Но видели, как Ия и Борис, стоя друг напротив друга, пристально глядели глаза в глаза. Что это было? Визуально — ничего. Просто стояли и смотрели. Но, наверное, все же что-то происходило, потому что снова появилась аудитория и дверь.
Игорь и Анна не помнили, как вновь оказались перед закрытой аудиторией, и только это произошло, они бегом бросились по коридору в фойе, где все так же стоял сторож и смотрел на них.
— Что-то забыли? — с удивлением спросил он.
Попав в полосу света, чуть успокоились.
— С чего вы взяли? — на ходу спросил Игорь.
— Так ведь вы даже не стали заходить. Я смотрел, — пояснил тот.
— Нет. Не забыли. Передумали. Да и вас беспокоить не хотим.
На крыльцо выбежали. Быстрее от этого места.
— Что случилось, Анна Александровна?
— Ничего. Я передумала, — быстро села в машину.
— Куда едем?
— Домой.
— А молодой человек?
— Едет со мной. Много вопросов задаете. Поехали.
Машина тронулась с места. Анна и Игорь переглянулись. Но обсуждать ничего не стали. Не здесь.
— Анна?
— Па, Гарик у нас сегодня заночует, мы не договорили, ладно? — скороговоркой выпалила дочь.
— Не буду я у вас ночевать, я что, бездомный? — Игорь с удивлением посмотрел на Анну.
— А я сказала — будешь.
— В принципе, Игорь, места, как ты понимаешь, хоть конем гоняй, — вмешался Александр Станиславович. — Но для начала, может, вы мне расскажите, что происходит?
— Папа, мы еще сами не разобрались.
— Что-то мне подсказывает, когда вы разберетесь, будет слишком поздно. А мне, как обычно, придется расхлебывать. Разве не так, Игорь?
Игорь промолчал. Он уже снял верхнюю одежду и ждал, пока Анна пригласит его пройти. Анна, разбросав в разные места перчатки, сумочку, шарф, не глядя на Игоря, пошла в ванную. Игорь посмотрел ей вслед, пожал плечами.
— Да проходи, не стой на пороге, — посоветовал ему Александр Станиславович. — Может, по водочке, раз в гости зашел?
— Не помешало бы, — вздохнул Игорь и направился за хозяином.
— Александр Станиславович, где вам накрыть? — вытирая руки о передник, поинтересовалась Лариса Ивановна.
— Игорь, ты голоден?
— Да вроде мы из ресторана.
— Глядя на вас, не скажешь.
— Есть не хочу точно.
— Ларочка, накрой в гостиной. Оставь немного легких закусок.
— А можно просто на кухне, а то мне этот ваш Тадж-Махал давит на психику.
— Просто поразительно, — с удивлением сказал Александр Станиславович. — Зачем мне гостиная, в которой не любят собираться гости?
— Ань, может, с тебя хватит на сегодня? И вообще, смотри, чтобы хуже не было, — строго, как ему показалось, сказал отец. — Забыла, как с унитазом не расставалась ночами напролет? И днями тоже.
Анна подняла на отца усталые глаза.
— По-моему, токсикоз закончился, — неожиданно сделала вывод она.
— Поздравляю. Теперь что, с горя запьешь?
— Па! — Анна от возмущения чуть не задохнулась. — За собой следи. Вы с Гариком уже вторую бутылку приговорили.
— Анька, не будь такой, — с трудом произнес Игорь. — Не лезь своим бабским носом в мужские дела.
— А хочешь, я для твоего мужского носа сейчас салат подставлю? — зло отрезала Анна. — Ты что, сюда пить пришел?
— Ну, не есть же, — мотнув головой, выговорил Игорь. — У меня, может быть, горе. И у Станиславовича тоже горе. Правильно, батя?
— Правильно, Гарик, — в тон ему ответил Александр Станиславович.
— И у Аньки горе. И вообще, куда ни плюнь — сплошная лажа.
— Шли бы вы оба спать.
— Ни фига, — Гарик погрозил указательным пальцем. — Пока с этими глюками не разберусь, не успокоюсь.
— Лариса Ивановна, убирайте со стола, — попросила Анна.
— Да, Ларочка, убирай все, — кивнул Александр Станиславович. — Рюмки только оставь, водочки принеси и вот эту тарелочку не трогай, на ней еще раз, два, семь оливок. На два не делится. Значит, одну выбросим, — взял одну и просто кинул в ведро.
— Папочка, ты что, годовую норму решил принять? — Анна вздохнула.
— А мне, может быть, после ваших рассказов и годовой нормы мало будет. Я, может быть, только сейчас по-настоящему осознал, что сам мог погибнуть как минимум два раза. Тебя потерять. И потом, под водочку легче как-то воспринимается вся эта ваша, как сказал Гарик, лажа, — налил из новой бутылки себе и Игорю. — Вы рассказывайте, рассказывайте, обсуждать будем завтра, когда проспимся. С такой историей надо переночевать.
— Папа, а работа?
— Работа? Да ну ее к черту, эту работу. Всю жизнь сплошная работа, а жизни и нет. Даже с такой большой гостиной. И вообще, имею я право пойти на больничный?
— Святое дело, — вставил Игорь, тщательно обсасывая косточку из-под оливки.
— А ты заболел? — спросила Анна.
— Почему я? Я по уходу за ребенком.
— Во-во. Резонно, — опять вклинился Игорь. — Анька, ничего ты не понимаешь, у человека, может быть, дочка с ума сошла и теперь всех заражает. Просто инфекция какая-то ходячая. Ее на каждом шагу глючит, за ней нужен глаз да глаз.
— Ага. Ей сейчас как раз не хватает ваших косых, но очень бдительных глаз, — Анна устала вести полемику с мужчинами. — Пошла я спать. Если вам вдруг приспичит песни орать, попрошу негромко.
— Гарик, а тебе что, завтра на работу, то есть сегодня?
— Я, пожалуй, поболею еще денек-другой. Вот Леонидовичу надо бы позвонить.
— Я позвоню, не переживай. Хороший он мужик. Душевный. Жаль, что его нет сейчас с нами.
— Это точно. Главное, специалист какой! — Лицо Игоря озарила добрая улыбка. — Я слышал, рассказывали, будто он ногу человеческую может отпилить за двенадцать минут.
— Да? — недоверчиво спросил Александр Станиславович. — А зачем он ее отпиливает?
Игорь с недоумением пожал плечами.
Маша, улыбаясь, отошла к двери лифта. Вдруг лифт заработал. Где-то там, на крыше, в машинном отделении, включился мотор.
— Ура! Цивилизация вернулась! — обрадовалась девушка. — Значит, я тебя провожу до первого этажа, а потом поеду обратно.
— Машка, не выдумывай, иди спать, а то ты проснешься не утром, а к обеду. Завтрак остынет, тогда точно «Мивину» будешь есть.
— Нет, поеду, — и нажала кнопку вызова.
Гарик возился с очередным ключом.
Лифт подъехал, двери с шумом раскрылись.
— Гарик, нам пора. Пусть сам открывает, — и как стояла спиной к лифту, сделала шаг в кабину.
Игорь даже не успел отреагировать. Маша сама ничего не поняла. Она даже не вскрикнула. Она просто шагнула в пустую шахту.
Удар был приглушенным, донесся откуда-то снизу. Выронив ключи, Игорь, не веря в происшедшее, подошел к открытым дверям и с ужасом посмотрел вниз. Там, в полуосвещенном тоннеле, на крыше кабины лифта, стоящего на первом этаже, в неестественной позе лежала та, которая час назад согласилась стать его женой.
— Машка! — закричал он, понимая, что никто не ответит.
Рядом стоял Борис и довольно усмехался. А чего она хотела? У него и так мало времени. А она все испортила, сука сердобольная! Потом перевел взгляд на Игоря. Ну, этот тоже на какое-то время выведен из строя. Чудненько. Пора возвращаться к главным героям. А то живучие больно. Что-то он завозился. И, послав на прощанье мертвой девушке воздушный поцелуй, перенесся в другое измерение.
* * *
Анна была дома уже через день. Отделалась легким испугом. Вечером ее навестил Илья Моисеевич. Девушка, по обыкновению, была вспыльчива, отвечала зло, порой невпопад. Когда доктор спросил, помнит ли она, что подтолкнуло ее на необдуманный поступок, Анна послала его к черту. Александр Станиславович за все время визита врача ни разу не одернул дочь, не сделал ей замечания. Он сам был так взвинчен, что мог послать его куда подальше, настолько нелепыми и глупыми показались ему вопросы Ильи Моисеевича. И, конечно, был бы не прав. Врач вел себя корректно и профессионально, просто Александру Станиславовичу не нравилось все, что происходило с его дочерью.Доктор это понял. Не стал докучать советами, просто сказал:
— Откровенно говоря, любой человек в той ситуации, что оказалась ваша дочь, вел бы себя неадекватно. Я сейчас даже не хочу обсуждать ее высказывания, какими бы странными они ни казались. Просто ей сейчас нужно повышенное внимание с вашей стороны и покой. Все это я вам уже говорил. А вот вам, дорогой мой, я кое-что пропишу.
Илья Моисеевич ушел. Анна тут же преобразилась. Стала спокойной, рассудительной, как раньше. Отец с недоумением посмотрел на нее.
— Папа, давай где-нибудь пообедаем.
— Ты серьезно?
— Да. У меня проснулся зверский аппетит, — взяла из вазы огромное красное яблоко и надкусила.
— Может, покушаем дома? — Александр Станиславович не знал, радоваться ему или огорчаться.
— Не могу дома. Противно. Хочу к людям. Ну, пожалуйста.
— Сейчас поедем.
— Давай захватим Гарика. Мне перед ним по-прежнему неудобно, — виновато заметила Анна.
— Может, не нужно?
— Я хочу с ним поговорить. И потом, мне скучно.
— Ну, раз зазвучало «хочу», значит с тобой все в порядке. Едем. Звони своему Гарику.
На самом деле Анна хотела сказать Гарику, что он был прав. Машка действительно оказалась несерьезным и странным человеком. Сама фактически напросилась помочь и пропала. Обманщица. А еще Анне очень нужно было кому-нибудь рассказать про Ию. С отцом все понятно. Ему нельзя. Зато Гарику можно. Он уже слышал о Борисе, пора ему узнать и про Ию. Он в курсе почти всех событий. И потом, если Гарик ничего не подскажет, что скорее всего, то хотя бы утешит. У него это хорошо получается.
Игорь отнекивался, и Анна потратила минут десять, чтобы его уломать. Заезжать за собой он не разрешил, сказал, что приедет сам чуть позже.
* * *
Анна слегка подкрасилась, надела парик с длинными черными волосами. Другой человек. Всмотрелась в свое отражение. Решила, что нужно ярче подкрасить глаза. Провела стрелки на верхних веках. Правый глаз получился ничего, левый неровно. Стерла. Начала сначала.— Аня, ты раздумала ехать? — отец заглянул в спальню.
Анна повернулась к нему.
— О Господи! Что это ты выдумала?
— А что? По-моему, ничего. Такая себе женщина-вамп. Похоже?
— Аня, я даже не знаю, что сказать.
— Па, только не говори, что у меня поднялась температура, — Анна опять стояла лицом к зеркалу и тонкой кисточкой подводила стрелки снизу.
— Так, женщина-вамп, сколько еще будешь возиться?
— Па, пять сек. И не переживай, я в порядке.
* * *
Игорь приехал минут сорок спустя. Войдя в зал, поискал глазами Анну. Не нашел. А вот Александра Станиславовича узнал сразу, хотя тот и сидел спиной к входу. Напротив него находилась незнакомая Игорю женщина. Впрочем, Анна могла и выйти. Уверенной походкой направился к столику.— Добрый вечер, Александр Станиславович.
— Гарик? Ты что с собой сделал? — женщина напротив от удивления открыла рот.
— Ань, ты? Ничего себе… — не дожидаясь приглашения, Гарик сел за стол.
— Здравствуйте, Игорь. Вы что, имидж изменили?
— В неком роде, да.
Игорь срезал свои длинные волосы, теперь у него была короткая аккуратная стрижка. Сбрил бороду, с которой не расставался со студенческих времен, помолодев сразу лет на пять. Правда, гладко выбритый подбородок и скулы были светлее остальных участков лица, придавая ему несколько болезненный вид, и в то же время, совершенно неожиданно, добавляли аристократизма. В ухе не было серьги. Не очень-то она и гармонировала бы со строгим черным костюмом, в который он был одет.
Игорь внимательно смотрел на Анну. Какое-то время они молчали. Подошел официант. Александр Станиславович сказал ему, что все остается в силе, и попросил поторопиться с обедом. Вышколенный работник элитного заведения, величественно кивнув, заскользил прочь, чтобы как можно быстрее выполнить свой священный долг перед клиентом.
— Гарик, ты что, на свадьбу собрался? — Анна была поражена до глубины души.
— Уже нет, — мрачно ответил он. — Скорее, на похороны.
Ему очень захотелось немедленно рассказать Анне про Машу. Но при ее отце не стал. Решил подождать. Все-таки хорошо, что Анька его вытащила.
— Аня, а ты что с собой сделала?
Анна потупила взор. Александр Станиславович поднялся из-за стола.
— Я сейчас подойду, мне позвонить надо.
Анна с благодарностью глянула на отца.
— А, я, Гарик, теперь другой человек. Вернее, мне надо стать другим человеком. Потому что такой, какая я есть, не под силу решить задачку, — Анна посмотрела в глаза Игорю. — Понимаешь?
— Пока нет. Объяснишь — пойму.
— Сегодня у нас что? Воскресенье?
— Да, — коротко ответил Игорь.
— В пятницу произошло очень много событий. Я хочу о них рассказать и услышать, что ты обо всем этом думаешь.
— Ты права, в пятницу произошло кое-что.
Игорь резко замолчал.
— Отец твой возвращается.
— Да, я вижу. Я не буду при нем говорить на эту тему. Пообедаем, и я попрошу его уехать. Он не обидится.
Александр Станиславович уехал через час. Сам. Он со спокойной душой оставил Анну на Гарика. Он чувствовал, что их связывает нечто такое, во что его посвящать не собираются.
— Мировой у тебя батя. Никогда бы не подумал.
— Да уж. Самое смешное, что я сама об этом только недавно узнала.
— Пошли потанцуем? — без особого энтузиазма предложил Игорь.
— С удовольствием. А то как-то не могу расслабиться или, наоборот, собраться.
Танцевали долго, почти час. Но танцевали как-то странно, как в замедленном кино. Не глядя друг на друга, на каком-то «пионерском расстоянии», едва соприкасаясь кончиками пальцев. Молча.
— Игорь, что с тобой? Ты не похож на себя, — Анна остановилась. — Что случилось?
— Маша погибла, — сухо ответил он.
— Когда?
— В ночь с пятницы на субботу.
— Откуда узнал? — Анна была в ужасе.
— Рядом был.
— Как?
— Я потом расскажу, — Игорь сразу поник. — Завтра похороны. Давай вернемся за стол, я хочу выпить.
— Я тоже.
— Может, тебе не нужно?
— После того, что случилось? Очень сомневаюсь, что бокал хорошего вина мне навредит.
— Как знаешь. Только я выпью что-нибудь покрепче.
Пили медленно. Каждый думал о своем. И чем дольше думали, тем тяжелее становилось на душе. Надо выговориться, что ли? Но с чего начать?
— Ань, что там у тебя произошло?
— В пятницу трагически погибла не только Маша.
— А кто еще?
— Виталик разбился на машине, — Анна горько усмехнулась. Повернула голову, незаметно вытерла набежавшую слезинку.
— Так ему и надо, — зло прокомментировал Игорь.
— Перед тем, как погибнуть, он позвонил мне и сказал, что хочет рассказать, о том, что произошло тогда на дороге.
— Совесть замучила?
— Не знаю. Что-то там было еще. Он ехал ко мне. Я была в больнице у Андрея. Тогда и сорвался с моста.
Игорь ничего не ответил. Анна не стала долго задерживаться на этом событии, хотя точно знала, что вернется к нему.
— Это еще не все, — закрыла лицо руками и заплакала, уже не стесняясь. — Несколькими часами раньше покончила с собой Полина Викторовна.
— Кто? — Игорь был ошеломлен тем, что услышал. — Мама Андрея?
Анна кивнула.
— Газ на кухне открыла и задохнулась. Представляешь, к ней отец мой приехал, где-то час спустя, два его человека понесли Полине продукты. Как там и что получилось — не в курсе, только произошел взрыв газа. Эти двое погибли.
— Какой ужас!
— А еще несколько часов спустя папиного охранника убила сорвавшаяся сосулька. Причем мгновенно.
— Кошмар!
— И это еще не все, — Анна перестала плакать. Достала пудреницу и аккуратно, чтобы не повредить макияж, промокнула слезы. — Часов в двенадцать ночи я приняла упаковку снотворного и если бы не телефонный звонок отца, то, наверное, мы бы с тобой сейчас не разговаривали.
— Анька! Совсем сбрендила? — с возмущением и испугом спросил Гарик. — А как же Андрон? Как ребенок? Как ты могла?
— Теперь уже не знаю. Я не помню, как их принимала… Вот такая фиеста в ночь с пятницы на субботу. По логике я должна была ее завершить.
— Ее завершила Маша. Она погибла около четырех часов утра. Она разбилась. Упала в шахту лифта, — Игорь говорил с закрытыми глазами. — Представляешь, за час до этого я предложил ей выйти за меня замуж.
Анна выпила несколько глотков.
— Боже мой!
— Знаешь, Аня, Машка очень переживала за тебя. Мы договорились в субботу утром нанести тебе визит.
— Вам бы не удалось, я была в больнице.
— Нам это и так не удалось, — Игорь замолчал. Потом другим тоном продолжил: — Не поверишь, в пятницу вечером я считал себя совершенно счастливым человеком. С Машкой помирился. У нас было очень бурное примирение, — Гарик тяжело вздохнул. — И еще этот мужик, продюсер. Хотя, конечно, Маша оказалась права. Никакой он не продюсер. И вообще, никто о нем даже не слыхал.
— Ты о ком?
— Понимаешь, я уже и сам не верю. Я Машке цветы покупал. И тут мужик один пристал. Такой, знаешь, представительный индивидуум. Сказал, что приехал специально, чтобы сделать мне коммерческое предложение. Главное, складно так все выдал, по полочкам разложил, а потом исчез. Фигня какая-то. Я почти всю субботу наводил о нем справки. Дохлый номер. Просто какой-то таинственный мистер «Х» этот самый Борис, как там его по батюшке, не помню.
— Борис? Странно, — Анна нервно качнула головой. — Тогда, у Витальки, помнишь, мы это уже обсуждали, был тоже какой-то Борис.
— Ну и что ты хочешь этим сказать?
— Еще не знаю. Имя редкое.
— Совпадение. И потом, Виталька мог солгать. Скорей всего, так и было.
— Не думаю, — Анна наконец решилась рассказать о том, что и самой ей казалось нереальным.
— За несколько секунд до того, как погибнуть, Виталька набрал мой номер еще раз. У меня номер высветился, я ответила, но он молчал. Зато я слышала, как машина врезалась во что-то там, наверное, перевернулась — такой противный скрежет металла и всплеск воды. Я кричала ему, спрашивала, что там у него. Он не отвечал. Зато перед тем, как все кончилось, прозвучало проклятие в адрес Бориса. Чтоб он сгорел в аду или как-то по-другому, не помню.
— Мало ли что он в такую минуту мог сказать, — Игорь настаивал на своем.
— Я бы тоже так подумала, если б не одна реплика, — Анна в упор посмотрела на Игоря. — Незнакомый мне голос сказал, что Виталик меня уже не слышит, так как он на дне реки, а вот он, говоривший, уже рядом со мной. А еще он назвал меня Нюточкой. Как ты думаешь, много людей знает, что Андрей называет меня Нюточкой?
— Не знаю. Наверное, мало.
— То-то и оно, что очень мало. Во всяком случае, не Виталик. Мне отчего-то кажется, что это был именно Борис.
— Что? Сидел рядом в машине во время аварии и говорил с тобой по телефону, а потом благополучно выплыл? Ань, ты меня удивляешь.
— Это только начало. Собственно, это то, что я хочу с тобой обсудить. Правда, я себя тут чувствую не очень уютно — много людей. А поговорить хочется в спокойной обстановке.
— Начало чего?
— Не знаю. Но все эти смерти, включая Машину, не случайны. Я уверена. Мне так сказали. И еще мне сказали, что опасность угрожает всем, кто так или иначе связан со мной. Значит, и тебе.
— Кто тебе сказал? И почему мне?
— Потому, что ты мне помогаешь.
— Бред.
— Гарик, ты просто всего не знаешь, а уже делаешь выводы. Думаешь, мне легко все это говорить. Думаешь, я не знаю, что со стороны это похоже на шизофрению?
— Ты не ответила, кто сказал.
— Я помню. Только об этом нужно рассказать подробно, не упуская мелочей. Нужно разобраться. Одной мне трудно, я путаюсь. Поэтому помоги мне.
— И что это даст?
— Не уверена, но, по-моему, это будет способствовать возвращению Андрея.
— Да. Дела… — Игорь поискал глазами, чего бы еще выпить. Дежуривший официант, угадывающий желания на расстоянии, тут же наполнил его рюмку.
— Ну и почему тебе здесь не нравится разговаривать? — Игорь слегка захмелел и наконец-то стал приходить в себя. — Вполне уютное местечко.
— Не люблю быть под пристальным надзором.
— В смысле?
— Непонятно? — Анна усмехнулась. — Папа полдивизии, наверное, в ружье поднял, чтобы за мной присматривали. Вон смотри, вылупились.
— А, вот в чем дело. То-то я смотрю, на тебя ползала мужиков пялится.
— И я об этом.
— Ну и куда направимся? Есть идеи?
— Поехали к тебе в студию. Ключи есть? — не дожидаясь ответа, Анна поднялась.
— У дежурного, — тоже поднялся. — А рассчитаться?
— А это не наша забота.
— Действительно, что это я так сплоховал. Слушай, а эти, они же поедут за нами.
— Поедут, — Анна надевала шубу и боковым зрением наблюдала, как группа мужчин засуетилась.
— Их не пустят туда.
— Вряд ли они будут спрашивать разрешения туда войти. Так что пускай едут. Или тебя это волнует?
— Нет. В конце концов, пусть в окна смотрят, — засмеялся, представив картину.
И все же, как ни пренебрежительно Анна относилась к своему сопровождению, первое, что она сделала, сев в машину, — набрала номер отца.
— Папа, мы уже ушли. Сейчас едем к Гарику в студию. Поговорить. Да, не подходит. Все нормально. Потом приедем. Не знаю. Или сама, или с Гариком. Пока.
* * *
Длинные темные коридоры отзывались гулким эхом. Аудитория была в самом конце. Игорь и Анна шли быстрым шагом, глядя вперед. Дежурный стоял в фойе и наблюдал за странной парой, которая на ночь глядя в воскресный день приехала, как сказали, поиграть. Без ребят? Он не знал, что и думать. С недоумением посмотрел на Игоря. Вроде приличный человек. Но и девушка никак не была похожа на ночную бабочку. Слишком все солидно. Особенно машина, на которой они подкатили, и группа мужчин, сопровождающая их. Те хотели пройти посмотреть место, где будет находиться Анна, но девушка с недовольным видом сказала им, чтоб ждали на улице.Открыв дверь, Игорь вошел первым, нащупал выключатель, следом вошла Анна.
— Ну, наконец-то, ребята. А то я уже заждался.
Игорь и Анна одновременно вздрогнули.
— Что, Гарик, не ожидал еще встретиться? Справки наводил? Хотел узнать, кто я? Вон она, — кивнул в сторону Анны, — тоже все этим вопросом мается. Так, Нюточка?
— Ты его знаешь? — едва шевеля губами, спросила девушка.
— Да. А ты?
— Голос из телефона. Уходим, — прошептала.
— Далеко собрались? Может, помочь добраться? — Борис стоял в глубине аудитории и рассматривал гитару Игоря. На нем был белоснежный костюм, в тон ему — туфли, и возмутительно красный длиннющий шарф, обмотанный несколько раз вокруг шеи. — А то, может, к Андрону в гости? Жаль, правда, он вас не признает.
Игорь и Анна стояли, застыв на месте, с глазами, полными ужаса.
— Так что, Нюточка, задачка у тебя не решается? Мозаика не складывается? Такая любопытная! Такая уверенная! Такая решительная и смелая! Вон как палила в Виталия Вадимовича, царство ему небесное, — засмеялся. — Как вспомню… пиф-паф! И все мимо. И этот, тоже еще мне, — посмотрел в упор на Игоря, — Робин Гуд на полставки. Или как ты там себя назвал? Бэтменом? С тебя такой Бэтмен, как из меня Анастасия Волочкова. Музыкантишка поганый… “Люблю. Страдаю. И молю о снисхожденьи”. Настрадался уже?
— Мразь! — Игорь не узнал своего голоса.
— Ой, только не нужно комплиментов в мой адрес.
— Уходим, Гарик, скорее, мне страшно! — Анна крикнула во весь голос.
Повернулась к двери одновременно с Игорем. Сплошная белая стена. Ни двери, ни намека на нее. Развернулись… Их окружали белые колонны уходящие куда-то в черное звездное небо. Звезды были такими яркими, что отражались в мраморном полу. В центре — софа, на которой в обличии римского патриция возлегал Борис.
— Э нет, — слащаво протянул он. — Разговор еще не закончен. Да и дело еще не завершено. А у меня времени в обрез. Так что можете попрощаться друг с другом. Я даже отвернусь — не люблю трогательных сцен.
— Это сон, — Игорь отодвинул Анну за свою спину.
— Хороший себе сон, — дрожащим голосом пошептала девушка. — Он нас убьет?
Гарик не успел ответить. Кое-что произошло, что отвлекло внимание Бориса от жертв. Перед ним стояла женщина. Как и откуда она появилась ни Игорь, ни Анна не заметили. Женщина наклонилась к Борису:
— Ты перешел все границы. Ты нарушил самый главный запрет. Ты будешь распылен в вечности.
— Тебя забыл спросить.
— Тебе не удастся поменять порядок. Пустая затея. Тебе не дадут.
— Кто не даст, Он? — Борис поднял глаза вверх.
— Они, — Ия кивнула в сторону Анны и Игоря.
— Они? Эти тараканы? Что они могут? И смогут ли когда-нибудь?
— Смогут, когда поймут, что могут. Поэтому отступись и отпусти Андрея.
— Много хочешь. Пока все идет по моему плану. Или будешь спорить? Это тебе есть что терять. А мне нечего. Уйди. Не мешай.
Обрывки диалога доносились до ребят, которые как завороженные следили за происходящим.
— Кто это еще? — Игорь повернулся к Анне.
— Это Ия. Она ангел. Она за нас…
— Ага, — Игорь утвердительно кивнул. Мол, все ясно. Никаких вопросов. — Я как-то сразу так и подумал.
Пока они переговаривались, там, в глубине зала, что-то опять изменилось. Голосов они, правда, больше не слышали. Но видели, как Ия и Борис, стоя друг напротив друга, пристально глядели глаза в глаза. Что это было? Визуально — ничего. Просто стояли и смотрели. Но, наверное, все же что-то происходило, потому что снова появилась аудитория и дверь.
Игорь и Анна не помнили, как вновь оказались перед закрытой аудиторией, и только это произошло, они бегом бросились по коридору в фойе, где все так же стоял сторож и смотрел на них.
— Что-то забыли? — с удивлением спросил он.
Попав в полосу света, чуть успокоились.
— С чего вы взяли? — на ходу спросил Игорь.
— Так ведь вы даже не стали заходить. Я смотрел, — пояснил тот.
— Нет. Не забыли. Передумали. Да и вас беспокоить не хотим.
На крыльцо выбежали. Быстрее от этого места.
— Что случилось, Анна Александровна?
— Ничего. Я передумала, — быстро села в машину.
— Куда едем?
— Домой.
— А молодой человек?
— Едет со мной. Много вопросов задаете. Поехали.
Машина тронулась с места. Анна и Игорь переглянулись. Но обсуждать ничего не стали. Не здесь.
* * *
Отец с удивлением смотрел, как Анна и Игорь буквально влетели в прихожую, чуть не сбив с ног Ларису Ивановну. Оба были бледными и тревожными.— Анна?
— Па, Гарик у нас сегодня заночует, мы не договорили, ладно? — скороговоркой выпалила дочь.
— Не буду я у вас ночевать, я что, бездомный? — Игорь с удивлением посмотрел на Анну.
— А я сказала — будешь.
— В принципе, Игорь, места, как ты понимаешь, хоть конем гоняй, — вмешался Александр Станиславович. — Но для начала, может, вы мне расскажите, что происходит?
— Папа, мы еще сами не разобрались.
— Что-то мне подсказывает, когда вы разберетесь, будет слишком поздно. А мне, как обычно, придется расхлебывать. Разве не так, Игорь?
Игорь промолчал. Он уже снял верхнюю одежду и ждал, пока Анна пригласит его пройти. Анна, разбросав в разные места перчатки, сумочку, шарф, не глядя на Игоря, пошла в ванную. Игорь посмотрел ей вслед, пожал плечами.
— Да проходи, не стой на пороге, — посоветовал ему Александр Станиславович. — Может, по водочке, раз в гости зашел?
— Не помешало бы, — вздохнул Игорь и направился за хозяином.
— Александр Станиславович, где вам накрыть? — вытирая руки о передник, поинтересовалась Лариса Ивановна.
— Игорь, ты голоден?
— Да вроде мы из ресторана.
— Глядя на вас, не скажешь.
— Есть не хочу точно.
— Ларочка, накрой в гостиной. Оставь немного легких закусок.
— А можно просто на кухне, а то мне этот ваш Тадж-Махал давит на психику.
— Просто поразительно, — с удивлением сказал Александр Станиславович. — Зачем мне гостиная, в которой не любят собираться гости?
* * *
Анна, умытая, без парика, взъерошенная, но уже относительно спокойная, сидя за столом, потягивала мартини.— Ань, может, с тебя хватит на сегодня? И вообще, смотри, чтобы хуже не было, — строго, как ему показалось, сказал отец. — Забыла, как с унитазом не расставалась ночами напролет? И днями тоже.
Анна подняла на отца усталые глаза.
— По-моему, токсикоз закончился, — неожиданно сделала вывод она.
— Поздравляю. Теперь что, с горя запьешь?
— Па! — Анна от возмущения чуть не задохнулась. — За собой следи. Вы с Гариком уже вторую бутылку приговорили.
— Анька, не будь такой, — с трудом произнес Игорь. — Не лезь своим бабским носом в мужские дела.
— А хочешь, я для твоего мужского носа сейчас салат подставлю? — зло отрезала Анна. — Ты что, сюда пить пришел?
— Ну, не есть же, — мотнув головой, выговорил Игорь. — У меня, может быть, горе. И у Станиславовича тоже горе. Правильно, батя?
— Правильно, Гарик, — в тон ему ответил Александр Станиславович.
— И у Аньки горе. И вообще, куда ни плюнь — сплошная лажа.
— Шли бы вы оба спать.
— Ни фига, — Гарик погрозил указательным пальцем. — Пока с этими глюками не разберусь, не успокоюсь.
— Лариса Ивановна, убирайте со стола, — попросила Анна.
— Да, Ларочка, убирай все, — кивнул Александр Станиславович. — Рюмки только оставь, водочки принеси и вот эту тарелочку не трогай, на ней еще раз, два, семь оливок. На два не делится. Значит, одну выбросим, — взял одну и просто кинул в ведро.
— Папочка, ты что, годовую норму решил принять? — Анна вздохнула.
— А мне, может быть, после ваших рассказов и годовой нормы мало будет. Я, может быть, только сейчас по-настоящему осознал, что сам мог погибнуть как минимум два раза. Тебя потерять. И потом, под водочку легче как-то воспринимается вся эта ваша, как сказал Гарик, лажа, — налил из новой бутылки себе и Игорю. — Вы рассказывайте, рассказывайте, обсуждать будем завтра, когда проспимся. С такой историей надо переночевать.
— Папа, а работа?
— Работа? Да ну ее к черту, эту работу. Всю жизнь сплошная работа, а жизни и нет. Даже с такой большой гостиной. И вообще, имею я право пойти на больничный?
— Святое дело, — вставил Игорь, тщательно обсасывая косточку из-под оливки.
— А ты заболел? — спросила Анна.
— Почему я? Я по уходу за ребенком.
— Во-во. Резонно, — опять вклинился Игорь. — Анька, ничего ты не понимаешь, у человека, может быть, дочка с ума сошла и теперь всех заражает. Просто инфекция какая-то ходячая. Ее на каждом шагу глючит, за ней нужен глаз да глаз.
— Ага. Ей сейчас как раз не хватает ваших косых, но очень бдительных глаз, — Анна устала вести полемику с мужчинами. — Пошла я спать. Если вам вдруг приспичит песни орать, попрошу негромко.
— Гарик, а тебе что, завтра на работу, то есть сегодня?
— Я, пожалуй, поболею еще денек-другой. Вот Леонидовичу надо бы позвонить.
— Я позвоню, не переживай. Хороший он мужик. Душевный. Жаль, что его нет сейчас с нами.
— Это точно. Главное, специалист какой! — Лицо Игоря озарила добрая улыбка. — Я слышал, рассказывали, будто он ногу человеческую может отпилить за двенадцать минут.
— Да? — недоверчиво спросил Александр Станиславович. — А зачем он ее отпиливает?
Игорь с недоумением пожал плечами.