Велтистов Евгений. Мир приключений. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов

   Все чувствовали себя виноватыми и не нашли что ответить. Они глядели на разъяренного капитана, через плечо которого висел моток троса, в руке был альпеншток, глаза сверкали, волосы выбивались из-под шлема, из-за спины торчали раструбы ракетного ранца. Пашка был ужасен.
   — Ну и что? — вдруг сказала Алиса. — Мы сами хотели отпустить его к семье. А он предпочел посидеть в холодильнике.
   — Значит, были основания, — сказал Пашка. — Никто без снований не запирается в холодильник.
   — У него были основания, — как эхо, повторил Гай-до. — виноват. Я не заметил, как он ускользнул.
   Пашка оглядел экспедицию. Он уже забыл о своем гневе.
   — Пошли скорей, — сказал он. — Пока нас не выследили.
   Они вышли из-под тени навеса. Корабль тускло поблескивал в полутьме. Было светлее, чем вчера, потому что по небу катились сразу три солнца, но свет от них был неверным и зловещим.
   Надо было подняться на скалы на той стороне ущелья, потом пройти через лес камней, спуститься к небольшому горячему озеру, из которого раз в минуту поднимался стометровый гейзер, за ним начинался колючий, без листьев кустарник, в котором можно было немного передохнуть. От кустарника шел пологий спуск к следующему ущелью, где таилась база странников. Путешественники рассчитывали выйти к ущелью выше базы и спуститься к ней по ручью.
   На скалы они взлетели, включив ракетные ранцы. С их помощью можно прыгать метров на пятьдесят. Ребята умели пользоваться ранцами: в туристском походе так перебираются через реки и болота.
   Прыгая, они не забывали об осторожности. Если их ищут, прыгающую или летящую фигуру легче засечь.
   Поэтому они только помогали себе ранцами на подъемах, а когда выбрались наверх и начали спускаться к красневшему впереди озеру, то разошлись подальше друг от друга и открытые места перебегали как можно незаметнее.
   — Эй, — закричал Пашка, — глядите!
   У берега озера в рядок, будто выброшенные волнами, замерли несколько серых мячей. Три побольше, другие маленькие, с теннисный мяч.
   — А может, наш тоже среди них? — сказал Аркаша. — Нашел все-таки семью?
   Они повернули к мячам и прибавили шагу.
   При виде людей мячи осторожно двинулись к воде.
   — Простите, — крикнула Алиса. — Вы не были на нашем корабле?
   Мячи заверещали тонкими голосами и попрыгали в воду.
   — Нет, — сказал Пашка, останавливаясь, — это другие, нашему зачем убегать?
   Посреди озера возник пузырь, вода вспучивалась, поднималась и вдруг ее прорвало — громадный фонтан, подсвеченный оранжевым небом, взметнулся к зеленым облакам.
   В то же мгновение из озера выскочило множество серых мячей. Они быстро заскользили по воде к дальнему берегу.
   — Они нас боятся, — сказала Алиса.
   — Надо им объяснить, что мы не будем на них нападать, — сказал Пашка. — Давайте я сяду на землю, они увидят, что я безвредный, и подойдут поближе.
   — Братишка, — послышался в наушниках голос Гай-до. — Напоминаю: времени у вас в обрез.
   — Пошли, — сказал Аркаша. — С мячами мы еще успеем поговорить.
   За озером началась каменистая долина. Она была усеяна большими глыбами. Пришлось снова включить ранцевые ракеты, чтобы не поломать ног. Только через полчаса они добрались до кустарника. Но кустарник оказался непригодным для отдыха. Кусты были покрыты острыми длинными колючками, словно ощетинились, чтобы не пустить никого внутрь.
   Небольшой серый мяч выскочил из камней, помчался к кустам, и те раздвинулись, пропуская его.
   — Типичный случай симбиоза, — сказал Аркаша. — Наверное, мячи скрываются там от крупных хищников.
   — А здесь есть крупные хищники?
   — Возможно, — сказал Аркаша.
   — Гай-до, — спросила Алиса, — тут есть крупные хищники?
   — Не знаю, — ответил Гай-до. — И попрошу не занимать связь пустыми разговорами. Чем больше мы разговариваем, тем скорее нас засекут.
   Дальше они шли молча.
   Закапал дождь. Пашка сказал, что проголодался, но Алиса, которая несла рюкзак с бутербродами, велела ему потерпеть до ущелья.
   Спуск в ущелье был крутой, и потому они решили прыгнуть туда с помощью ранцев.
   Они летали над ущельем, словно легкие сухие листья, выбирая место на дне, свободное от камней.
   От ручья, возле которого они приземлились, поднимался пар. Зарево над скалами стало ближе и ярче. Слышно было, как рокотал вулкан. Глухо журчал ручей.
   Казалось, что из-за скалы следят злые глаза.
   Ощущение было неприятным. Алисе захотелось вызвать Гай-до, чтобы услышать голос друга. Но Пашка опередил ее.
   — Гай-до, — сказал он. — Проверка. Как самочувствие?
   — Ничего подозрительного, — отозвался корабль. — Отдыхайте.
   Идти не хотелось. Устали ноги, а от здешнего воздуха, мертвого и скудного, у Алисы разболелась голова.
   Ущелье было еще более мрачным, чем первое. Скалы сходились над головой, закрывая свет, пар, поднимаясь над водой, белыми клочьями метался по ущелью. И ни одной живой души.
   Перекусив, они пошли вниз по ручью. Приходилось карабкаться через громадные глыбы, свалившиеся сверху, а то и ступать в горячий ручей. Ранцами не воспользуешься: ущелье было таким тесным, что от любого прыжка тебя бросало на каменную стену.
   — Отдохнем? — спросил Пашка тоскливым голосом.
   — Нет, — сказал Аркаша. — Осталось немного.
   — Я не о себе, — сказал Пашка. — Алиска устала.
   Алиса и в самом деле устала, но, конечно, ответила:
   — Ты ошибаешься.
   Следующие минуты слились у Алисы в странную череду прыжков, шагов, переползаний, снова прыжков. Она старалась не смотреть далеко вперед. Вот перед ней камень: сейчас мы на него вскарабкаемся. А вот трещина, надо перепрыгнуть. А что дальше? Дальше надо лезть в ручей… И так шаг за шагом.
   Стены ущелья неожиданно разошлись. Перед ними был цирк, окруженный отвесными скалами. Алиса услышала голос Гай-до:
   — Вы на месте.
   Ноги Алисы подкосились, она села на плоский камень, и подумала, что никогда уж не поднимется. Аркаша опустился рядом.
   — Думал, не дойду, — признался он.
   Пашка тоже хотел было сесть, но взял себя в руки.
   — Гай-до, — спросил он. — Куда дальше?
   — Перед вами, — сказал корабль, — две высокие желтые скалы, похожие на обломки толстых колонн. Видите?
   Желтые колонны поднимались над цирком, замыкая его.
   — Справа от этих колонн темнеет провал. Видите?
   — Вижу, — сказал Пашка и пошел туда.
   — Подожди, — сказала Алиса слабым голосом.
   — Я только посмотрю, — сказал Пашка упрямо.
   Алиса бессильно посмотрела ему вслед.
   Пашка на ходу включил фонарь, и яркий круг света ударился в скалу, отчего она вдруг засверкала множеством искр. Круг света сместился правее и исчез в темном провале.
   Алисе показалось, что внутри провала что-то блеснуло.
   — Есть! — услышала она крик Пашки.
   И тут оглушительно завизжала сирена. Так, что Алиса заткнула уши.
   Но это почти не помогло.
   — Бегите! — крикнул Гай-до, перекрывая шум. — На меня напали!
   Из-за темных камней, из-за желтых колонн, из-за скал выскочило множество темных фигур, и со всех сторон они кинулись на ребят. Алиса успела увидеть, как падает, окруженный этими существами, Аркаша, как пытается скрыться в расщелине Пашка. Она отбивалась, но кто-то больно ударил ее по голове, и она потеряла сознание.

Глава 16. ПАЛАТА В ЦВЕТОЧКАХ

   Очнулась Алиса от странного ощущения — словно она лежит на лужайке, светит солнце, стрекочут кузнечики… ей хорошо и приятно. Она открыла глаза…
   Прямо в глаза ей светила яркая лампа. Алиса зажмурилась и отвернулась.
   Она была в большой узкой длинной комнате.
   Стены без окон были покрашены в светло-зеленый цвет, и на них нарисованы очень яркие, пышные цветы.
   В комнате стояло два ряда кроватей, головами к стене, ногами к проходу.
   Алиса лежала на крайней кровати. Простыня была свежей и мягкой, одеяло легким и пушистым. Откуда-то доносилась нежная музыка. Это было очень странно, ведь перед этим Алиса запомнила темный, красноватый, густой воздух ущелья, черные скалы и желтые скалы, провал подземелья, пар, поднимающийся над ручьем, и темные стремительные фигуры.
   Если после такого нападения ты остался жив, то, наверное, должен очнуться в тюрьме, в тесной сырой камере, в мрачном подвале, где бегают крысы и тараканы… Как странно!
   Тут Алиса села на постели: а что с остальными?
   И тут же успокоилась.
   На соседней кровати мирно спал Аркаша Сапожков, а дальше, через пустую кровать — Пашка Гераскин. Правда, у Пашки был синяк под глазом, но это, как вы понимаете, далеко не первый и уж, конечно, не последний Пашкин синяк.
   Напротив Алисы, по ту сторону прохода, была занята еще одна кровать. На ней лежал, закрыв глаза, знакомый ей человек. Очень знакомый… Кто?
   Конечно же, Тадеуш Сокол, бледный, нос заострился, глаза запали!
   Взгляд Алисы упал на ее рукав, и она поняла, что одета в пижаму: легкую, фланелевую, в голубых незабудках.
   Алиса спустила ноги с постели. Ноги сразу попали в пушистые, мягкие тапочки. Она тихо подошла к Аркаше, потому что в сложных ситуациях Аркаша куда надежней.
   — Аркаша, — позвала она, наклонившись к его уху. — Проснись.
   Аркаша открыл глаза, словно и не спал. И не произнес ни звука. Его взгляд обежал палату и остановился на Алисином лице, но Аркаша словно ее и не видел. Взор его был отсутствующим. Он думал.
   — Странно, — сказал он. — А кто тот мужчина?
   Алиса вспомнила, что Аркаша раньше не видел Тадеуша.
   — Это тот самый Тадеуш, — прошептала она, — из-за которого Ирия бросила нашего Гай-до.
   — Он должен быть во Вроцлаве.
   — А где мы?
   — Не знаю. Пошли, посмотрим?
   Аркаша вылез из-под простыни. Он тоже был в пижаме. Только его пижама была расшита голубыми колокольчиками.
   Они подошли к белой двери в конце комнаты.
   Дверь легко открылась. Они оказались в светлом широком коридоре.
   Коридор был пуст. Тихо играла музыка.
   Дверь с другой стороны коридора отворилась, и навстречу им поспешила медсестра, в голубом платье, высокой белой наколке и белом фартучке, обшитом кружевами. Сестра ласково улыбалась.
   — Вы куда, дети? — спросила она издали. — Ночные горшочки у вас под кроватками.
   Сестра говорила со странным текучим акцентом, словно припевала.
   Улыбка тоже была странная. Словно наклеенная. И когда сестра подошла поближе, Алиса сообразила, что она в маске.
   В гладкой, улыбающейся, розовой маске, обтягивающей все лицо. В маске были прорезаны аккуратные отверстия для глаз. И глаза, что смотрели сквозь искусственную улыбку, показались Алисе печальными и настороженными.
   — Где мы? — спросил Аркаша медсестру.
   — Вы у друзей, мои любимые, — пропела женщина. — А теперь, пожалуйста, возвращайтесь к себе в комнатку, там вы найдете умывальничек и ночные горшочки, на каждого приготовлена зубная щеточка и кусочек мыльца. Вы же не хотите бегать по улице в пижамках, чтобы над вами все смеялись?
   — Кто вы такая? — спросил Аркаша.
   — Потом вам принесут завтрак. — Медсестра обняла ребят мягкими теплыми руками в тонких белых перчатках и повела, подталкивая, обратно. — А после завтрака придет доктор. Он очень добрый. Он вас допросит. Ну, будьте хорошенькие, будьте ласковые.
   Медсестра мягко, но решительно толкнула их в комнату, и дверь закрылась.
   Пашка еще спал, но Тадеуш проснулся и сразу узнал Алису.
   — Доброе утро, — сказал он. — Не думал, что нам придется так скоро встретиться.

Глава 17. ИРИЯ ГАЙ ИЩЕТ МУЖА

   В субботу после возвращения из Москвы Тадеуш собрался на рыбалку. На рассвете он погрузил во флаер удочки и палатку. Сказал, что вернется в воскресенье к обеду.
   У Тадеуша было любимое место — в лесистом ущелье Карпат, у небольшой быстрой речки.
   Поздно вечером в субботу он связался с Ирией, пожелал ей и дочке спокойной ночи, сказал, что очень доволен рыбалкой, к тому же набрал грибов. Только пожаловался, что кусаются комары.
   К часу дня в воскресенье прилетела из Гданьска полюбоваться внучкой мама Тадеуша. Ирия еще не волновалась. Она знала, что рыболовы — народ увлекающийся и, конечно же, Тадеуш забыл обо всем на свете. Ничего, проголодается — прилетит.
   Ирия решила, что угостит Тадеуша и его мать печеным гусем с яблоками. Когда гуся уже пора было ставить в духовку, Ирия поглядела на часы и ахнула — скоро два часа!
   Ирия вытерла руки и побежала в комнату, чтобы вызвать мужа. Рация не отвечала. Удивительно: ведь рация вмонтирована в браслет для часов Тадеуша. Может, он отправился купаться и снял часы?
   Через пятнадцать минут, когда гусь уже был в духовке, Ирия снова вызвала Тадеуша. И снова никакого ответа.
   Ирия не хотела пугать свекровь и сказала, что ей срочно нужно слетать во Вроцлав, потому что она забыла положить в гуся особенную редкую пряность. А сама полетела прямиком в Карпаты.
   То место, где рыбачил Тадеуш, она нашла без труда. Ведь она не раз там бывала с мужем.
   Снижаясь, она разглядела оранжевую палатку Тадеуша. Возле нее — флаер.
   Ирия опустила свою машину рядом с палаткой.
   — Тадеуш! — позвала она.
   Никто не ответил. Только шумела говорливая речка и тихо жужжали пчелы.
   Ирия выбежала к берегу. На траве у воды валялись удочки. Рядом стояло ведро, в котором крутилась форель. Речка была неглубокой, прозрачной — из воды высовывались обкатанные камни. Утонуть в ней было трудно.
   Ирия кинулась в палатку.
   Палатка была пуста. Спальный мешок смят и отброшен к стенке, рюкзак раскрыт, и вещи выброшены из него на пол.
   И тут Ирия увидела на полу засохший грязный след чужого башмака.
   Чужие следы были и вокруг палатки. Ночью прошел дождь, но к середине дня земля подсохла и следы остались.
   Ирия принялась звать Тадеуша. Она кричала так, что сорвала голос. Никто не откликнулся.
   «Спокойно, — сказала себе Ирия. — Возьми себя в руки».
   Она сосчитала до двадцати, глубоко вздохнула и начала тщательные поиски Тадеуша.
   Сначала она осмотрела поляну у реки.
   Следы рассказали ей, что ночью прилетал незнакомый флаер, который опустился за деревьями. Три человека в башмаках с магнитными подковками, какие носят космонавты, подошли к палатке Тадеуша. Тот, видно, спал и сначала не сопротивлялся.
   Нападавшие вытащили Тадеуша из палатки, скрутили его и привязали к толстому дубу — Ирия нашла царапины на коре, что оставила веревка.
   После этого Тадеуша, видно, допрашивали — вся земля вокруг дерева была истоптана. Не добившись от Тадеуша того, что хотели, те люди затащили его к себе во флаер. Потом один из них вернулся на поляну и постарался замести следы. Он хотел сделать так, чтобы те, кто будет искать Тадеуша, подумали, что он утонул. Но Ирию тот человек не обманул. Ведь она с детства умела читать следы и была замечательной охотницей. Если все случилось именно так, размышляла Ирия, оглядывая поляну, Тадеуш постарался бы оставить мне знак. Он же знал, что я буду его искать. Но где? Какой?
   Ирия еще раз обошла дерево, к которому привязывали Тадеуша. На земле у самого ствола между корней она увидела несколько кривых линий, которые Тадеуш начертил носком башмака. Пять палочек, потом еще четыре. Зачем ему надо было это писать? Пять, четыре… пять, четыре… Почему эти цифры ей знакомы?
   Стой! А как называлась планета, на которой они познакомились?
   Планета Пять-четыре!
   Неужели Тадеуш имел в виду ту планету? В тот момент, когда его связали, допрашивали, хотели куда-то увезти, он вспомнил о далекой планете.
   И тут Ирия подумала, что на планете Пять-четыре на Тадеуша тоже напали — ведь она нашла его чуть живого. С планетой была связана тайна, которую они так и не разгадали. Что еще можно вспомнить? Конечно же! Когда она улетала оттуда, кораблик Гай-до что-то сказал… что-то важное. А она не обратила внимания. Он говорил о базе странников! Сказал, что видит вход в нее…
   Нельзя было терять ни минуты.
   Ирия быстро собрала палатку и вещи Тадеуша, сложила все в свой флаер, а флаер Тадеуша заперла, чтобы в него случайно не забрался медведь. Потом полетела домой.
   По дороге домой Ирия остановилась во Вроцлаве и с почтамта провидеофонила в Сахару. Ей хотелось узнать, где сейчас Гай-до и дети, что подобрали его на свалке.
   Дежурная по имени Джамиля ответила ей, что московские дети починили кораблик и улетели на нем к себе, потому что хотят участвовать в гонках. А что-нибудь случилось?
   — Нет, — ответила Ирия. — Ничего не случилось. Я просто хотела поговорить с девочкой по имени Алиса. Где ее найти?
   — Одну минутку, — сказала Джамиля. — Они оставили мне свои адреса. Записывайте.
   Ирия поблагодарила Джамилю и тут же позвонила Алисе домой.
   К видеофону подошел высокий, чуть сутулый человек средних лет, который оказался Алисиным отцом. Он удивился, увидев, что Алису разыскивает очень красивая женщина с длинными золотыми волосами. Женщина была взволнована. Она сказала, что ее зовут Ирия Гай и что ей надо взглянуть на корабль Гай-до. Где можно найти Алису и Гай-до?
   — Точно не отвечу, — сказал отец, профессор Селезнев. — Дело в том, что они полетели на Гавайи, на фестиваль народных танцев. Но зная характер Алисы и ее друга Паши Гераскина, я полагаю, что они могут сейчас носиться по всей Солнечной системе, испытывая свой корабль.
   Ирия позвонила на Гавайи, в штаб фестиваля. Там ей сказали, что на фестиваль прилетело шестьдесят тысяч гостей и из них по крайней мере двести на своих космических катерах. На аэродроме в Гонолулу ответили, что корабль Гай-до там не зарегистрирован. Тогда Ирия поняла, что Алису ей быстро не найти, и полетела домой.
   Дома Ирия прошла в кабинет Тадеуша, открыла шкаф в котором хранилось экспедиционное снаряжение, и стала выбирать, что ей может пригодиться.
   Собираясь в дорогу, Ирия продолжала размышлять. Куда лететь? Что делать дальше?
   Ключ к разгадке вернее всего на дикой планете Пять-четыре. У базы странников. Очевидно, кто-то ищет эту базу. Или даже нашел ее. И очень боится, что ее отыщет кто-то другой. Допустим, рассуждала Ирия, что враги заподозрили, что Тадеуш тоже ищет их драгоценную базу, и решили его убить. Ирия с Гай-до спасли Тадеуша. Но подозрения не оставили врагов. И они выследили Гай-до. И вот они видят, что Гай-до летит к Земле. Зачем он летит? Отыскал базу и спешит сообщить о ней? Тогда нападают на Гай-до. Гай-до оказался на свалке, и там его увидели дети из Москвы. Если у врагов есть шпион, он узнает, что Алиса летала в Польшу и встретилась там с Тадеушем! Значит, Тадеуш жив! Тогда враги всполошились. Еще больше их обеспокоило, что Тадеуш отправляется в Москву, приходит к Гай-до и сразу после этого корабль куда-то улетает. Тогда их агенты выслеживают Тадеуша и увозят его с собой.
   Конечно, можно обратиться в милицию, но вернее всего враги уже далеко. Пока будешь все объяснять, их и след простынет. Ирия должна действовать сама.
   Когда, готовая к полету, Ирия вышла на веранду, мать Тадеуша не сразу ее узнала.
   И понятно, почему.
   Мама Тадеуша знала, что ее сын женился на нежной и скромной женщине с длинными золотыми волосами, которая обожает готовить, ненавидит приключения и рада бы никогда не покидать своего сада.
   А кого она увидела?
   Перед ней стояла настоящая амазонка: коротко подстриженная, в походном комбинезоне, сузившиеся сиреневые глаза холодны и суровы, твердый подбородок упрямо торчит вперед. Движения ее решительны и экономны. Она готова сейчас взойти на Эверест, выйти на боксерский ринг, вызвать на дуэль самого отчаянного пирата Галактики. Никто, даже Тадеуш, не узнал бы в этом решительном воине свою нежную жену.
   Хотя был, конечно, один человек, или почти человек, который сразу бы узнал Ирию и даже обрадовался этому.
   Узнал бы ее Гай-до. Именно такой воспитывал свою дочь конструктор Гай. Именно такая девушка в одиночку улетала в опасные экспедиции.
   — Да, — сказала Ирия, увидев себя в зеркале. — Никогда не думала, что вернусь к своему прошлому.
   Ирия поцеловала дочку, спрыгнула с веранды и уселась во флаер, который словно почувствовал, что с Ирией шутки плохи, и вертикально взмыл в небо, распугав голубей и синиц. Со свистом ввинчиваясь в теплый летний воздух, он понесся к космодрому.

Глава 18. ВЕЧНЫЙ ЮНОША

   — Здравствуйте, Тадеуш, — сказал Аркаша. — Может, вы нам объясните, что за детский сад вокруг? Что это за пижамки, ночные горшочки, цветочки и нянечки? Вроде мы вышли уже из этого возраста.
   — Мы с вами, ребята, — сказал Тадеуш, — попали в подполье всеобщего счастья. И это очень грустно.
   — Мы не на Земле? — спросила Алиса.
   — Мы на планете Пять-четыре, — сказал Тадеуш. — Я здесь такой же пленник, как и вы, но неподалеку, за этими стенами, сидит и размышляет о благе всей Вселенной самый добрый, самый красивый и нежный Вечный юноша. В его присутствии расцветают улыбки и все умирают от радости.
   — Да говорите вы серьезно! — прервал его Аркаша.
   — Я совершенно серьезен. Я уже прошел через несколько допросов без применения ущерба для моего драгоценного тела.
   Тадеуш за те дни что Алиса его не видела, вдвое похудел, страшно осунулся, лицо у него было серое, глаза потускнели. Может, он сошел с ума?
   — Только не думайте, что я сошел с ума, ребята, — сказал Тадеуш. — Я сильно огорчен тем, что они схватили и вас. Вас будут допрашивать. Умоляю, рассказывайте все, что знаете, и даже больше того, что знаете. Иначе они будут вас мучить.
   В этот момент дверь открылась, и вошла медсестра, за ней доктор в улыбающейся маске.
   — Кто первый на процедуры? — спросил он. — Смелее, детки.
   — Я запрещаю вам трогать детей! — сказал Тадеуш, шагнув навстречу доктору. — Они ничего не знают.
   — На место, — сказал доктор Тадеушу, — ты еще не выздоровел, тебе надо отдохнуть
   Доктор поднял руку с зажатой в ней металлической трубочкой.
   Тадеуш непроизвольно поднял руку, закрываясь от трубочки, видно, он знал о ней. Алиса испугалась за Тадеуша и сразу побежала к доктору.
   — Я готова! — крикнула она. — Я хочу на процедуры.
   — Вот и хорошо. — Доктор прижал к боку голову Алисы и погладил ее. — Всегда лучше разговаривать с девочками. Они такие нежненькие, добренькие, они все сразу расскажут. Идем.
   — Что такое! — услышала Алиса сонный голос Пашки. — Какие еще процедуры?
   — Нет! — сказал Тадеуш. — Я этого не допущу!
   — Назад! — Доктор сильнее сжал трубку в кулаке, тонкий голубой луч дотянулся до Тадеуша, отчего тот скорчился от боли и упал на пол.
   Тут же доктор сильно дернул Алису за руку, так что она вместе с ним оказалась в коридоре, и дверь захлопнулась.
   — Что вы сделали! — Алиса попыталась укусить доктора за руку, но тот больно сжал ее лицо пальцами.
   — Ах, какие мы невыдержанные, — с упреком сказал он. — Ничего с твоим Тадеушем не случится. Мы его, упрямца, раз сто этим кнутиком стегали.
   Он отпустил Алису. Спросил:
   — Хочешь попробовать, как стегает? Но это больно.
   — Не хочу.
   — Молодец. Соображаешь. Еще вопросы будут?
   — Снимите маску!
   — Это не маска, — сказал доктор. — Это мое истинное лицо. — Он потащил Алису за руку по коридору, продолжая говорить: — Мое внутреннее лицо, что под маской, может ошибаться, может поддаваться минутным сомнениям и неправильным мыслям. Мое внешнее, настоящее лицо никогда не грустит и не сомневается. Оно знает, как я счастлив. И все мы счастливы.
   — Куда вы меня ведете? — спросила Алиса.
   — Доставить тебе счастье встречи с Вечным юношей.
   — Но я не хочу такого счастья!
   — А тебя и не спрашивают. Счастье — это подарок. Подарки берут и радуются.
   Говоря, доктор тащил Алису по коридорам. Они казались бесконечными. Пересекались, раздваивались, изгибались. По обеим сторонам шли одинаковые двери. Но прохожих не встречалось. Словно Алиса с доктором спешили по громадному ночному учреждению, откуда все служащие ушли, а свет за собой выключить забыли.
   За очередным поворотом открылся большой низкий зал. В зале стояло множество кадок с фикусами и финиковыми пальмами, стены изображали картины природы — на них были изображены леса, зеленые долины и голубые речки. А с потолка свисали клетки с поющими птицами.
   Под каждой клеткой стоял человек в улыбающейся маске и, если птица замолкала, тыкал в — клетку острой палкой.
   В дальнем конце зала была небольшая дверь с изображением на ней улыбающегося солнца. Перед дверью замерли два улыбающихся стражника с автоматами в руках.
   При виде Алисы и доктора погонщики птиц принялись быстрее колотить по клеткам, громче запели птицы, громче заиграла музыка, стражники распахнули дверь, и доктор втолкнул Алису внутрь. Дверь закрылась, и Алиса осталась одна.
   Она стояла посреди небольшой уютной комнаты. Звуки из зала сюда не доносились. Только мирно потрескивали дрова в камине. На стенах были нарисованы окна. Окна были широкими, небо за ними голубым, листва зеленой.
   Стены были оклеены голубыми обоями с белыми нарциссами на них. На столе стоял букет бумажных нарциссов.
   В комнату быстро вошел небольшого роста человек в золотой короне и улыбающейся маске. Длинная тога была расшита жемчугом.
   — Прости, Алисочка, — сказал человек, — что я заставил тебя ждать. Ты не представляешь — тысяча дел. С утра вскакиваешь и крутишься как белка в колесе. Тебе сока или молока?