Велтистов Евгений. Мир приключений. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов

   — Что за странное имя — Вечный юноша? — спросил Пашка.
   — Он говорит, что ему шестьсот лет, — ответил Тадеуш, — но он молод духом и заботится о своем народе.
   — Понятно. Он приказал всем носить маски, — сказал Аркаша, — чтобы никто не видел, какой он дряхлый.
   Пашка стукнул кулаком по двери.
   — Как не повезло! — сказал он. — Надо же было собственными руками отдать базу этому Юноше.
   — Собственными руками? — удивился Тадеуш.
   — Мы его сами прямо к базе привели, — сказал Пашка. — Я думаю, что серый мяч был их шпионом. Догадаться бы раньше, выкинул бы его в космос!
   — Серый мяч хотел нас предупредить, — сказал Аркаша. — Только мы не поняли. А если все начнут друг друга выкидывать в космос, как ты разберешься, кто хороший, а кто плохой?
   — Хороший тот, кто стремится к хорошей цели, — сказал Пашка. — Наша с тобой цель благородная, а их цель отвратительная.
   — Не знаю, — задумчиво произнес Аркаша. — У нас с тобой была цель добыть топливо странников, чтобы победить на гонке. Это благородная цель?
   — Но потом бы мы всем рассказали о базе! — воскликнул Пашка.
   — С самого начала не сказали, — возразил Аркаша, — случилось много неприятностей.
   — Не смей сравнивать нас с негодяями, — воскликнул Пашка, — когда Алисе угрожает гибель!
   — Я не сравниваю, — сказал Аркаша. — Я стараюсь понять. Пока меня не переубедили, я верю в то, что люди хорошие.
   — Давай лучше думать, как нам вырваться отсюда, — сказал Пашка, меряя длинную палату большими шагами. — Если они тронут Алиску хоть пальцем, им не жить на свете. Это говорю я, Павел Гераскин!
   Тадеуш, слушая, как спорят друзья, лишь горько усмехнулся. Дети, думал он, совсем еще дети. И лучше им не знать, как Вечный юноша пытает своих пленников, как он мучил Тадеуша. Только бы Ирия поняла его знак! Тогда она уже подняла тревогу, и их успеют спасти… Самое страшное — неизвестность.

Глава 22. БОЙ В ТЕМНОМ ТУННЕЛЕ

   В те минуты Алиса думала о своих друзьях. Как они? Может, им плохо?
   Старуха дремала в углу.
   — Скажите, пожалуйста, — спросила Алиса. — А из этого подземелья нет выхода?
   — Зачем тебе?
   — Убежать.
   — Бежать некуда.
   — А откуда приходят сюда пауки?
   — А ты сунься к ним, погляди.
   Алиса внутренне съежилась от мысли, что нужно идти в темноту, где кишат безжалостные насекомые.
   — А наверх нельзя выйти? — спросила она.
   — Эти ступеньки ведут к люку. Люк в днище корабля «Всеобщее умиление».
   — Значит, мы под кораблем?
   — Да. Корабль стоит на дне кратера, под ним пещера. Эту пещеру наш Вечный юноша превратил в тюрьму. Выхода нет, сиди и жди. Может, забудут.
   «Странная старуха, — подумала Алиса. — Вроде бы зла не сделала, даже предупредила, что пауков бояться не надо. Но какая-то равнодушная».
   — Если наверх нельзя, — сказала Алиса, — я пошла в пещеру.
   — Что? — старуха подняла голову. — Куда пошла?
   — В пещеру, к паукам, — сказала Алиса.
   — Сгинешь же!
   — А я не боюсь пауков.
   — А если там нет выхода?
   — Должен быть, — возразила Алиса. — Здесь паукам нечего есть. Значит, они ходят на охоту.
   — Не пройти тебе. В пещере не только пауки.
   — Я пошла, — сказала Алиса. — Я не могу сидеть и ждать, если моим друзьям плохо.
   — Ты всерьез? — старуха только теперь поверила, что Алиса и в самом деле пойдет в черный туннель.
   — Конечно, всерьез. И очень спешу.
   Алиса сказала так, потому что знала: если спешишь, не так страшно.
   — Тогда… Тогда возьми свечку, — сказала старуха. — Я ее для себя берегла. Возьми, ты меня удивила. Меня давно уже никто не удивлял.
   — Спасибо, — сказала Алиса.
   Она, наверное, очень глупо выглядела в цветастой пижамке, со свечкой в руке.
   Воздух в подземелье был неподвижен, и пламя тянулось к потолку ровно, как в стеклянной колбе.
   Алиса пошла в ту сторону, откуда появлялись пауки.
   — Ты с Земли, говоришь? — спросила вслед ей старуха.
   — Из Москвы.
   В неровной каменной стене, по которой медленно сочились капли воды, было много трещин. Вот и самая большая — в ней пропали пауки.
   Алиса шла медленно, ноги были тяжелые, словно их притягивало к полу магнитом.
   Ей показалось, что вслед хихикает старуха. Нет, просто старуха закашлялась.
   Алиса выставила руку со свечой далеко вперед. Она уговаривала себя: «Пауков я не боюсь. Это только насекомые. Они охотятся, выискивая волны страха. Когда я буду возвращаться на Землю, я возьму с собой парочку пауков для папиного зоопарка, папа будет очень рад…»
   И тут она увидела в темноте желтоватый отблеск — это горели глаза пауков, которые преградили ей дорогу.
   От неожиданности Алиса вздрогнула. Так бывает: ты готова к какой-нибудь неприятной встрече, знаешь, как себя вести, а как увидишь, все вылетает из головы.
   Пауки неподвижно ждали Алису. Может, удивились ее наглости?
   Тогда Алиса сказала:
   — Здравствуйте. — Голос сорвался, она откашлялась и повторила: — Здравствуйте. Я на вас не обижаюсь. Вы — глупые твари. Покажитесь мне получше, я хочу отобрать парочку для московского зоопарка. Там у вас будет чудесная компания.
   И она увидела, как свеча в ее руке, словно желая помочь, разгорается все ярче. От этого света пауки совсем растерялись, и плотная стена их блестящих, ломких тел начала медленно отступать.
   — С дороги! — приказала им Алиса. — Не шагать же мне через вас. Это очень противно. Уходите, а то рассержусь.
   Стена пауков отступала назад все быстрее, пауки давили друг друга, шуршали лапами, словно их преследовал страшный хищник, а не безоружная девочка со свечкой в руке.
   — Долой! — Алиса пошла еще быстрее.
   И тогда пауки, охваченные паникой, кинулись назад, уродливым клубком катясь по трещине. Они спешили так, что оставляли на полу обломанные ноги и клешни.
   Алиса остановилась и перевела дух. «Какая я слабая, — подумала она. — Нет сил идти. Но идти надо».
   Трещина была пуста. Ни звука. Свечка снова потускнела, словно и не вспыхивала прожектором.
   Алиса собралась с силами и побрела дальше.
   Постепенно пол трещины поднимался вверх, идти было трудно, пришлось перебираться через завал, что доставал чуть ли не до потолка, Алиса разодрала коленку, А конца этому ходу не было.
   Что-то беспокоило Алису. Она даже не могла объяснить, что.
   Но было ощущение, словно кто-то идет за ней следом, идет бесшумно, осторожно крадется, чтобы напасть стремительно и смертельно.
   Когда ход чуть изогнулся, Алиса быстро спряталась за выступ и прижалась спиной к стене. Но ничего не услышала. Словно преследователь, угадав ее маневр, тоже затаился.
   Алиса высунулась из-за выступа и посветила свечой. Но свеча горела так тускло, что и в двух шагах ничего не было видно. Зато наверняка тот, кто преследовал Алису, видел огонек и теперь знает, где его добыча.
   Поняв это, Алиса поспешила вперед.
   Она бежала, но бежала медленно, скользила по камням, чуть не провалилась в какую-то дыру. А шаги преследователя, хоть и мягкие, звучали все ближе…
   И когда Алиса увидела новое препятствие на своем пути, она почти не испугалась. Когда устанешь так, что нет больше сил, перестаешь пугаться.
   Перед ней, разлегшись поперек прохода, лежала громадная сороконожка. Она рвала передними когтистыми лапами несчастного паука, угодившего к ней в лапы, когда он бежал от Алисы.
   При виде Алисы сороконожка шустро отбросила недоеденного паука и начала подниматься. Она поднималась все выше, уже половина ее тела нависла над Алисой, и множество одинаковых когтистых лапок примеривалось, как лучше схватить новую жертву.
   — Я тебя не боюсь, — сказала Алиса устало. — Уйди, насекомое.
   Но в отличие от пауков, сороконожка не реагировала на страх. Она просто увидела добычу и просто возжелала ее сожрать.
   И когда Алиса поняла, что сороконожка сейчас бросится на нее, она отступила назад. И тут же замерла. Она вспомнила о преследователе сзади.
   Бежать было некуда.
   А раз так, решила Алиса, надо идти вперед.
   Сороконожка не ожидала, что жалкое двуногое создание столь решительно кинется на нее. Она даже откинула голову назад, но тут же сообразила, что двуногое неопасно, и резким движением накинулась на Алису.
   Алиса ударила кулаками в жесткий скользкий живот сороконожки и почувствовала, как острые когти рвут материю пижамы. Она забилась в жестоких объятиях насекомого. Свеча упала и погасла…
   Вдруг пещеру осветили яркие синие лучи.
   Они ударили по сороконожке, отбросили ее назад, расплющили о стену и разметали на кусочки.
   Алиса без сил опустилась на пол.
   — Ничего, — раздался голос сзади. — Скоро выход. Это был голос старухи.
   Значит, это она шла за Алисой? И не догоняла, а охраняла ее?
   — Спасибо, — сказала Алиса шепотом.
   — Спеши, — сказала старуха. — У тебя мало времени.
   Алиса поднялась на ноги, нащупала свечу. Свеча сразу загорелась в ее руке.
   Алиса обернулась. Но сзади уже никого не было.
   И Алиса побежала. А может, ей только показалось, что она бежит?
   И через сто шагов она увидела впереди свет.
   Алиса выбралась из трещины на краю обширного кратера. Над ней расстилалось фиолетовое небо, по которому, обгоняя друг дружку, спешили два солнца. Дул ветер, приносил брызги дождя. Внизу у озерка точками маячили серые мячи. Из-под камня опасливо выглядывали желтые глаза паука.
   Алиса упала на камни, и они показались ей теплыми и даже мягкими. Она бы заснула сейчас от усталости, но сердце билось так быстро, что не заснешь. И нельзя спать… надо идти. Но куда идти? Как найти своих? Как найти Гай-до? Как дать о себе знать? Алиса попробовала встать, но упала.

Глава 23. СТОЙ, МЫ СВОИ!

   — Не волнуйся, — сказала старуха, которая вышла из трещины в скале вслед за Алисой, — можешь немножко отдохнуть.
   Старуха вытащила из складок грязного мятого платья длинную черную курительную трубку, затем кисет, набила трубку табаком. Пальцы у старухи были длинные, желтые, сильные, с коротко обрезанными ногтями. Алиса пригляделась к ней и вдруг поняла, что старуха совсем не так стара, как казалась в подземелье. Скорее, пожилая женщина. Лицо ее было изборождено глубокими морщинками, углы тесно сжатых губ опущены, глаза велики и печальны. Прямые черные с проседью волосы были спутаны и падали на плечи неровными прядями.
   — Отдыхай, — сказала старуха. — У нас есть пять минут.
   — Как странно здесь, — сказала Алиса с облегчением. И в самом деле: ей нужно было именно пять минут, чтобы прийти в себя. — Все здесь не те, за кого себя выдают. И вы тоже.
   — Ты неправа, — сказала старуха. Она глубоко затянулась и выдохнула дым. Дым кольцами поплыл к фиолетовому небу. — Ты мне помогла, девочка, — продолжала она. — Я тебе очень благодарна.
   — Как я могла вам помочь?
   — Ты помогла понять, что рассудок — не главное, что правит миром. Если ты считаешь, что должна идти, то никакой паук не страшен. Тебе нельзя было идти, ни в коем случае. Все было против тебя. А ты пошла.
   — Если бы не вы, меня бы эта сороконожка сожрала, — сказала Алиса.
   — С чудовищами куда легче сражаться, если у тебя в руке бластер. Это каждый сможет. Ты пойди в бой с одной свечой в руке. Тогда мы и посмотрим, кто смелый. Ты можешь встать?
   — Могу.
   — Тогда пошли. Тут недалеко. Нам нужно проникнуть в корабль.
   Старуха шла первой. Она осторожно подобралась к краю кратера и поманила Алису. Отсюда было видно, как внизу шагают вереницей автоматические повозки. Повозки с трудом переставляли металлические ноги, перебираясь через каменные завалы к замаскированному кораблю.
   На некоторых сидели стражники в улыбающихся масках и разноцветных веселеньких одеждах. Даже автоматы, что болтались на груди, были раскрашены незабудками.
   — Чем хуже и голоднее, — сказала старуха, — тем веселее мы раскрашивали нашу бедность. Даже на похоронах положено было плясать от радости…
   Она говорила сама себе, не глядя на Алису.
   — Как мы пройдем в корабль? — спросила Алиса.
   — Не беспокойся.
   — Первым делом я хочу освободить моих друзей, — сказала Алиса.
   — Знаю. Так мы и сделаем. Они мне будут нужны.
   «Странно, как меняются люди, — подумала Алиса. — В ней не угадаешь ту беспомощную старуху, что бормотала в подземелье».
   Навстречу потоку повозок низко над камнями промчался флаер. В нем между двух автоматчиков сидел Вечный юноша.
   — Спешит, — сказала старуха. — Суетится. Хорошо, что он снова отлучился.
   Яркий метеор пролетел по небу. Старуха посмотрела на него.
   — Пошли, — сказала она. — Иногда лучше сгореть и погибнуть, как метеор, чем тлеть тысячу лет, как гнилушка.
   Они быстро спустились на дно кратера, скрываясь за камнями, если близко проходил патруль автоматчиков. Люк в корабль, замаскированный под вход в пещеру, был открыт. В нем по очереди скрывались повозки с добычей.
   Из плоской сумки, висевшей у нее на боку, женщина достала две улыбающиеся маски. Одну надела сама, другую дала Алисе.
   Маска оттягивала кожу на лице, она была как резиновая.
   По знаку женщины они спрятались за большим камнем у самой тропы. Мимо прошагала повозка с двумя стражниками.
   Следующая, груженная ящиками, была без людей.
   — Прыгай! — приказала женщина.
   Она первая вскочила на ящики и протянула руку, помогая Алисе.
   Пока повозка, не замедляя хода, шагала к кораблю, женщина подвинула ящики так, что над ними были видны лишь улыбающиеся маски. А так как на планете царил полумрак, то стражники у люка в корабль равнодушно скользнули по маскам взглядами, не приглядываясь, кто едет. И как догадаешься, если все маски одинаковые?
   Как только повозка оказалась в коридоре, женщина соскочила с повозки. Алиса последовала ее примеру.
   Женщина уверенно шла по кораблю. Она отлично знала расположение помещений.
   Алиса узнала коридор, ведущий к палате.
   Навстречу им шел доктор. Знакомый Алисе доктор в маске. Тот самый, что водил ее на допрос.
   При виде Алисы и женщины он остановился. Он был удивлен. Даже если он и не узнал Алису, то оборванная, растрепанная ее спутница возбудила его подозрения.
   Он сказал что-то на незнакомом Алисе языке.
   Женщина ответила, не замедляя шага.
   Ответ доктора не успокоил. Он поднял руку к верхнему карману, но старуха мгновенно выхватила бластер, и зеленый луч ударил доктора в сердце. Он упал.
   — Вы убили его! — крикнула Алиса.
   — Его давно надо было убить, — ответила женщина, наклоняясь и срывая с лица доктора маску.
   Алиса непроизвольно остановилась и посмотрела на доктора. Это было лицо старого человека с короткими усиками над верхней губой. Неприятное лицо.
   — На твоей совести немало преступлений, Мезальон, — сказала старуха. — Ты получил заслуженную кару.
   Алиса пошла дальше. Ей не хотелось смотреть на мертвого человека.
   — Смотри-ка, испугалась, — сказала женщина. — Я-то думала, что ты ничего не боишься.
   — Я очень многого боюсь, — сказала Алиса. — Я боюсь темноты, грома и больших пауков…
   — Чего? — Женщина расхохоталась. — Пауков? Больших?
   — Если бы я увидела паука в кулак размером, я бы умерла со страха.
   Женщина расхохоталась так, что задрожали стены.
   — Шутница!
   Но Алиса не шутила. Она в самом деле была не очень храброй девочкой. Скажем, обыкновенной. И боялась темноты. У двери в палату стоял стул. На нем дремала медсестра. Алиса шепотом попросила:
   — Не убивайте ее, пожалуйста.
   — Не бойся, — ответила старуха.
   От звука ее голоса медсестра очнулась.
   — Ни слова. Руки вверх, — сказала женщина. — И благодари судьбу, что Алиса просила тебя не убивать.
   — Я… я, — лепетала медсестра.
   — Молчать!
   Старуха сорвала с медсестры маску, вырвала из ее кармана микрофон и бросила на пол.
   — Меркэ? — сказала она. — Я не думала, что ты полетишь с ним сюда.
   — Он заставил меня, — ответила медсестра.
   Под маской у нее обнаружилось пухлое, совсем незлое лицо с маленькими черными глазками.
   — И ты подчинилась?
   — Я хотела жить. Все хотят жить. Ваш голос мне знаком, госпожа… Но вас нет на свете.
   — Еще бы, — сказала женщина. — Разумеется. Меня нет на свете.
   Она властным движением руки сняла свою маску.
   — Ой, — ахнула медсестра и упала на колени. — Пощадите меня, великая госпожа!
   — Молчать. Ты меня не видела. Открой дверь в палату.
   — Там опасные пленники. Они чуть не сломали дверь.
   — Я два раза не приказываю.
   Медсестра быстро набрала код на маленьком пульте возле двери.
   — Открыто, — прошептала она.
   — И не пытайся убежать.
   — Я ваша рабыня, — ответила медсестра.
   — Можно, я? — сказала Алиса и, распахнув дверь, вбежала в комнату. — Ребята! — закричала она с порога.
   Она хотела закричать: «Мы свободны!» — но не успела сказать ни слова, потому что на нее прыгнул какой-то страшный зверь, сшиб с ног. Алиса ударилась о ножку кровати, но сознания не потеряла и даже сообразила, что это не зверь, а Пашка, который подстерегал в засаде того, кто войдет в комнату, а Аркаша и Тадеуш выскочили в дверь и бросились бежать по коридору.
   Но далеко убежать им не удалось. Реакция у старухи была отменной. Она отпрянула в сторону и подставила ножку Аркаше, который рыбкой пролетел вдоль коридора прямо в цепкие руки медсестры.
   Тадеуш, который уже отбежал шагов на пятьдесят, остановился, потому что не мог оставить в беде своих товарищей, и бросился обратно. Но к тому времени Алиса уже успела подняться, оттолкнуть обалдевшего Пашку и крикнуть Тадеушу:
   — Стой, мы свои! Понимаешь, мы свои! Это я, Алиса!

Глава 24. РАССКАЗ ИМПЕРАТРИЦЫ

   Пашка, придя в себя, сказал ворчливо:
   — Могла бы и потише кричать.
   Он был недоволен, что его замечательный план провалился и теперь он уже не главное действующее лицо драмы. А Пашка любит быть главным действующим лицом.
   — Слушайте меня внимательно, — властно сказала старуха. — Я вам расскажу, что вы будете делать. Вы, молодой человек, — обернулась она к Тадеушу, — найдете в коридоре тело казненного мною преступника. Возьмите его маску и халат.
   Тадеуш кивнул и вышел.
   — О вас я знаю, — сказала женщина мальчикам. — Вы — Аркаша и Павел, друзья Алисы. Меня зовут госпожа Моуд. Я знаю тайну Вечного юноши. Тайну, которая его погубит. Для этого я должна сорвать с него маску.
   Вернулся Тадеуш. Он был в халате и маске доктора. Сама Ирия его бы не узнала.
   — Хорошо, — сказала госпожа Моуд. — Вы должны помочь мне подойти к императору. Я буду в одежде медсестры Меркэ. Тадеуш — доктор Мезальон. Вы — пленники.
   Госпожа Моуд вела себя так, будто не сомневалась — командует здесь она. И все покорялись ей. Даже Пашка.
   — Зачем нужно срывать с императора маску? — спросила Алиса.
   Старуха внимательно посмотрела на Алису, размышляя, отвечать или нет. Потом сказала:
   — Я отвечу. Потому что, не будь тебя, я бы не решилась. Твоя смелость, Алиса, может изменить судьбу нашей планеты.
   — А что ты сделала? — прошептал Аркаша.
   — Сама не знаю, — сказала Алиса.
   — Ничего особенного, — сказал Пашка, который хотел сам совершить все подвиги.
   — Ничего особенного… — повторила госпожа Моуд. — Может быть, если я останусь жива, ты, Алиса, получишь титул наследной принцессы и право выпороть любого глупого мальчишку, который ставит под сомнения слова императрицы Моуд.
   — О, небо! — ахнула медсестра Меркэ. — О, грозная императрица!
   — Молчать, — оборвала ее госпожа Моуд. — Слушайте. Много лет правил нашей планетой мой муж, император Сидон Третий. Наши народы жили в мире. Но у нас не было детей. И когда у одной из лун нашей планеты сорок лет назад потерпел крушение неизвестный корабль, на борту которого нашли чудом спасшегося маленького мальчика, мы решили, что это знак небес. Мы усыновили мальчика и воспитали его как принца. Его назвали Зовастром. Мы учили принца добру, а он рос грубым, нечестным, жестоким, он окружил себя подхалимами и мерзавцами, и мы слишком поздно поняли, что этого человека нельзя допускать к власти. И пять лет назад мой муж скрепя сердце сообщил о своем решении принцу. Принц Зовастр вошел в гнев и предательски убил императора.
   — Не может быть! — воскликнула медсестра Меркэ. — Наш император убит? А кто же правит нами?
   — Узурпатор Зовастр, — ответила госпожа Моуд. — Мой недостойный пасынок. Чтобы скрыть преступление, он объявил от имени убитого императора, что все жители планеты должны отныне носить улыбающиеся маски, чтобы не было ни одного хмурого или печального лица. Наши народы привыкли доверять императору и подчинились. Правда, некоторые шутили, что это — старческая причуда.
   — Правда, — сказала медсестра Меркэ. — Многие так думали.
   — Я была тогда в отъезде. Но, вернувшись во дворец, я узнала об этой причуде и очень удивилась. Я сразу прошла в тронный зал, где меня ждал император. Я помню, как странно было идти по дворцу и вместо знакомых лиц видеть одинаковые глупые маски. Во всем дворце, во всем городе я была единственным человеком без маски. Когда я вошла в тронный зал, мне было достаточно одного взгляда, чтобы понять: на троне — не мой муж. «Кто ты?» — спросила я. «Законный император», — ответил Зовастр. И по голосу я узнала своего приемного сына. «А где отец?» — спросила я. Он захохотал, и маски вокруг него льстиво захохотали. «Император покинул нас, — сказал он. — Но для блага отечества нужно, чтобы все думали иначе».
   — О, ужас, — воскликнула Меркэ. — Но никто не знал об этом!
   — Никто, кроме его друзей, не знает и сейчас, — сказала императрица. — Он предложил мне играть при нем роль: словно он — мой муж. Я была так возмущена, что заявила: лучше смерть, чем такая ложь! А он засмеялся и сказал: «Не гневайся, мама, под масками все равны. Твою роль сможет сыграть любая служанка. Жива ты теперь или нет — никому нет дела. Выбирай — жизнь или смерть».
   Я выбрала смерть, но он не дал мне даже смерти. Он приказал заточить меня в тюрьму. И если он арестовывал кого-нибудь из моих друзей или родственников, обязательно на последний день жизни сажал их ко мне в камеру. Так я встречала своих сестер, своих старых знакомых, великих ученых и славных княжей, знаменитых писателей и замечательных музыкантов. И в последний день своей жизни они узнавали горькую правду. О, как я умоляла его сохранить их жизнь. Но мой сынок был неумолим. Он получал удовольствие от убийства. Под масками все одинаково счастливы, повторял он. А тех, кто сомневается в этом, приходится убирать. Он приказал расписать цветочками все тюрьмы, веселыми узорами — крепости и бастионы. Все сильнее становилась его власть над страной, и все хуже жили люди в счастливом государстве масок. Он замыслил покорить другие миры. Но как это сделать? Он прослышал о том, что есть базы странников, где хранится абсолютное топливо и абсолютное оружие. Он разослал своих шпионов по всем планетам. Он постепенно превращал всю планету в военный лагерь. Планета разорялась, и все больше людей понимали, что дальше так жить нельзя. В страхе перед этим недовольством Зовастр казнил все новых и новых людей. Страшно было сказать лишнее слово на улице — тебя хватали, и ты не выходил живым из тюрьмы. Люди проклинали императора. Они проклинали моего убитого мужа, они проклинали меня, потому что на приемах и торжествах вместо меня, в моих одеждах и в маске, рядом с узурпатором сидела актрисочка, которая играла мою роль. И кому могло прийти в голову, что все это обман — что вся наша планета живет обманом?
   И я в тюрьме с жадностью ловила слухи о недовольстве народов, надеясь, что мое унижение не вечно. Я решила — вытерплю все, чтобы дождаться его гибели. В конце концов зло всегда терпит поражение. Только иногда приходится ждать очень долго. И только ненависть помогла мне жить.
   — О, ужас! — воскликнула медсестра Меркэ. — Наша бедная императрица!
   — Три года назад, — продолжала императрица Моуд, — агенты Зовастра донесли, что база странников находится на этой планете. Он сразу послал сюда корабль, чтобы они искали базу и уничтожали всех, кто приблизится к планете.
   — И потому они напали на меня, — сказал Тадеуш.
   — Да, поэтому они напали на вас. И вскоре после этого меня охватила надежда: я узнала, что в столице началось восстание. Народ не выдержал жестокого гнета в империи улыбающихся масок. Даже в моей камере было слышно, как гремят пушки. Я надеялась, что освобождение близко, но внезапно дверь в мою темницу открылась, меня связали и вывели наверх. Стояла ночь. Над городом тянулся черный дым, сверкали костры пожаров, слышалась перестрелка. В закрытой машине меня отвезли на космодром, где снаряжался к полету флагманский космический корабль, который раньше назывался «Справедливость», а теперь был переименован во «Всеобщее умиление». Мой пасынок уже ждал меня в корабле. Оказывается, он решил бежать. Он кипел гневом, но был бессилен. Он решил перелететь сюда и оставаться здесь, пока не отыщет базу странников. Она нужна ему не для счастья народа — она нужна ему для того, чтобы мстить народу.
   — Меня увезли насильно, — сказала Меркэ. — Здесь не только его друзья — здесь немало и таких, кто попал на корабль не по своей воле.
   — Знаю, — сказала императрица. — Люди слабы и разобщены. Трудно первому пойти в бой. Потому что первые погибают. Я сначала удивилась, почему он меня не убил? Но потом поняла — я нужна ему живой. Он хочет, чтобы я присутствовала при его торжестве. Когда он захватит сокровища странников, когда он вернет себе власть и зальет кровью нашу планету, я должна стоять рядом с ним и видеть его триумф. А уж потом он сможет спокойно меня убить…