Страница:
— Пенни уже там. Остальное не имеет значения.
— Ну а для меня ты имеешь значение. Я все для тебя устрою.
— Нет, я не пойду. Я живу рядом с мисс Силвер, и я могу запереть дверь. К тому же зачем кому-то меня убивать? — По ее спине снова пробежал озноб. — Не смотри на меня так. Я не пойду.
Фрэнк рассудительно возразил:
— По-моему, ты просто дурочка. Если у Джерома опять будет приступ, ты проведешь скверную ночь. Я слышал, пару дней назад ему уже было плохо.
— Но вчера не было.
— Может, ему дали что-нибудь успокоительное.
— В ту ночь тоже давали, но приступ все равно случился.
Фрэнк внимательно посмотрел на нее:
— И что сочли причиной его расстройства?
— Встречу с мисс Фрейн. — В голосе Джуди не было никакого выражения.
— У него случился приступ после встречи с Лесли, но после того, как Роджер выпал из окна, у него приступа не было, как и после того, как в доме нашли труп Генри. Тебе это не кажется странным?
— Это очень странно.
Фрэнк снова поцеловал ее, на этот раз быстро, и обернулся к двери.
— Мне нельзя задерживаться. Иногда мне надоедает быть полисменом! Пойди спроси мисс Жанетту, когда она будет готова принять Марча. И ей не стоит жаловаться на плохое самочувствие или что-нибудь в этом роде, потому что он все равно к ней придет, и даже Дэйли ее не защитит.
Фрэнку пришлось подождать некоторое время, прежде чем Джуди вернулась с сообщением, что мисс Жанетта примет старшего офицера Марча через двадцать минут и она надеется, что его визит будет как можно более кратким, так как она чувствует себя совершенно разбитой.
Вернувшись в кабинет, Фрэнк обнаружил там Лесли Фрейн. Она подала ему руку и одарила дружелюбной улыбкой. И Фрэнк уже в который раз подумал о том, какая же она все-таки милая женщина и какая жалость, что она не вышла замуж и не нарожала кучу собственных детей, вместо того чтобы теперь возиться с эвакуированными.
Фрэнк прошел на свое место, взял блокнот и принялся записывать нескончаемую череду вопросов и ответов. От некоторых вопросов он даже вздрагивал, представляя, какую муку причиняют они Лесли. Она же все это время сохраняла полное достоинства спокойствие, ничем не показывая своей боли. Марч старался быть как можно более тактичным, но прежде всего он должен был выполнять свой долг. А в его долг входило установить мотив убийства Генри Клейтона.
— Мисс Фрейн, вы должны понять, что мне придется задавать вам вопросы, на которые вам будет тяжело отвечать. В показаниях, данных вами после исчезновения мистера Клейтона, упоминалась некая размолвка, произошедшая между вами в тот день. Не назовете ли вы причину этой размолвки?
— Боюсь, нет. Это было очень личное дело.
— В ходе расследования убийства приходится раскрывать множество личных секретов. Когда вы давали показания в первый раз, не было причин предполагать, что Клейтон мертв. Теперь же все иначе. Человек, чье тело обнаружили вчера в подвале, был опознан как Генри Клейтон. На пиджаке нашли метку с его именем, а мистер Джером Пилигрим узнал его перстень с печаткой. Нет никакого сомнения в том, что мистера Клейтона убили. Похоже, выйдя из дома, он по какой-то причине возвратился и был заколот в коридоре рядом с лифтом, который ходит в подвал. Оружие, вероятно, взяли из коллекции, хранящейся в столовой, и впоследствии вернули на место. В результате осмотра оружия на одном из кинжалов, у самой рукоятки, обнаружены следы крови. С пола лифта также соскребли засохшую кровь. Вы должны понимать, что в таких обстоятельствах я просто вынужден настоятельно требовать у вас ответа. Причина вашей размолвки с мистером Клейтоном может пролить хоть какой-то свет на мотив этого преступления.
— Я так не думаю.
— Вы можете быть не лучшим судьей в этом вопросе. Так вы не измените своего решения?
Лесли покачала головой.
— Это будет несправедливо. Это может причинить вред невинному человеку.
— Вы хотите сказать, что ссора ваша произошла из-за женщины?
— Это не было настоящей ссорой. Если я расскажу о ней, это вам ничем не поможет. Просто мы не сошлись во мнениях по одному вопросу, вот и все.
— Не могли бы вы немного это уточнить? Необязательно называть имена.
Лесли заколебалась. Через несколько секунд она ответила:
— Да, пожалуй, могла бы. В разговоре мы затронули одну тему… Я стояла на одной позиции, а Генри — на другой.
— Что это была за тема?
— Судьба незамужней женщины с ребенком. Я сказала, что ребенку требуется полноценная семья, оба родителя, и это превыше всего остального.
— А Клейтон?
— Он так не думал. Согласился, что, конечно, мужчина обязан выплачивать содержание, но этого довольно. Так считают многие мужчины. Но ссоры между нами не было.
Марч посмотрел на нее:
— Вы обсуждали случай с Мэйбл Робине?
На мгновение щеки ее вспыхнули.
— Нет, конечно же нет!
— Не понимаю, почему вы говорите «конечно». Вы ведь, наверное, знали девушку.
— О да, я ее знала. Она была очень красивой и обаятельной.
— Тогда вам само собой должен был прийти в голову ее случай, разве не так?
— Мы говорили о другом деле, описанном в газетах.
— Вы могли говорить о другом деле, но в голове держать дело Мэйбл Робине. Это было бы естественно, не так ли?
— Мистер Марч, вы и вправду ожидаете, что я вспомню, какие мысли были у меня в голове три года назад?
— Я полагаю, что вы должны помнить, думали ли вы в тот момент о Мэйбл Робине. Хватит, мисс Фрейн, вы не хотели говорить об этой размолвке, боясь затронуть интересы невинного человека. Вы собираетесь настаивать на том, что этот человек не имеет отношения к семье Робинсов?
Лесли ответила, полностью сохраняя самообладание:
— Нет. Пожалуй, лучше все-таки вам рассказать. Я думала о миссис Робине. Мне всегда было ее так жаль — я не хотела снова ворошить историю с Мэйбл. Прошу вас, не поймите меня неправильно. То, что мы с Генри обсуждали, не имеет никакого отношения к Робинсам. Но я знала, что если я упомяну о нашем споре, то Робинсы неизбежно окажутся втянутыми в эту историю — так и получилось.
Марч окинул ее тяжелым взглядом:
— Мисс Фрейн, знали ли вы о смерти Мэйбл Робине?
— Да, мистер Пилигрим мне сказал. И сказал, что Робинсы не хотят огласки. Я никогда никому не говорила об этом.
— Но вы знали. Знали ли вы об этом в момент размолвки между вами и мистером Клейтоном?
— Нет, не думаю. По-моему, мистер Пилигрим сказал мне об этом позже.
— Вы не уверены?
— Нет, я уверена, что узнала об этом только потом.
— Знали ли вы, кто был отцом ребенка Мэйбл Робинс?
— Нет.
— Говорил ли вам что-нибудь на этот счет мистер Пилигрим?
После долгой паузы Лесли ответила:
— Да.
— Говорил ли он, что, по его мнению, отцом ребенка был мистер Клейтон?
— Он высказывал опасение, что это так.
— Привел ли он какую-либо причину таких опасений?
Лицо Лесли смертельно побледнело. Она заставила свой голос звучать все так же ровно, но ответ ее прозвучал еле слышно:
— Он сказал, что услышал это от Робинса.
Глава 24
Глава 25
— Ну а для меня ты имеешь значение. Я все для тебя устрою.
— Нет, я не пойду. Я живу рядом с мисс Силвер, и я могу запереть дверь. К тому же зачем кому-то меня убивать? — По ее спине снова пробежал озноб. — Не смотри на меня так. Я не пойду.
Фрэнк рассудительно возразил:
— По-моему, ты просто дурочка. Если у Джерома опять будет приступ, ты проведешь скверную ночь. Я слышал, пару дней назад ему уже было плохо.
— Но вчера не было.
— Может, ему дали что-нибудь успокоительное.
— В ту ночь тоже давали, но приступ все равно случился.
Фрэнк внимательно посмотрел на нее:
— И что сочли причиной его расстройства?
— Встречу с мисс Фрейн. — В голосе Джуди не было никакого выражения.
— У него случился приступ после встречи с Лесли, но после того, как Роджер выпал из окна, у него приступа не было, как и после того, как в доме нашли труп Генри. Тебе это не кажется странным?
— Это очень странно.
Фрэнк снова поцеловал ее, на этот раз быстро, и обернулся к двери.
— Мне нельзя задерживаться. Иногда мне надоедает быть полисменом! Пойди спроси мисс Жанетту, когда она будет готова принять Марча. И ей не стоит жаловаться на плохое самочувствие или что-нибудь в этом роде, потому что он все равно к ней придет, и даже Дэйли ее не защитит.
Фрэнку пришлось подождать некоторое время, прежде чем Джуди вернулась с сообщением, что мисс Жанетта примет старшего офицера Марча через двадцать минут и она надеется, что его визит будет как можно более кратким, так как она чувствует себя совершенно разбитой.
Вернувшись в кабинет, Фрэнк обнаружил там Лесли Фрейн. Она подала ему руку и одарила дружелюбной улыбкой. И Фрэнк уже в который раз подумал о том, какая же она все-таки милая женщина и какая жалость, что она не вышла замуж и не нарожала кучу собственных детей, вместо того чтобы теперь возиться с эвакуированными.
Фрэнк прошел на свое место, взял блокнот и принялся записывать нескончаемую череду вопросов и ответов. От некоторых вопросов он даже вздрагивал, представляя, какую муку причиняют они Лесли. Она же все это время сохраняла полное достоинства спокойствие, ничем не показывая своей боли. Марч старался быть как можно более тактичным, но прежде всего он должен был выполнять свой долг. А в его долг входило установить мотив убийства Генри Клейтона.
— Мисс Фрейн, вы должны понять, что мне придется задавать вам вопросы, на которые вам будет тяжело отвечать. В показаниях, данных вами после исчезновения мистера Клейтона, упоминалась некая размолвка, произошедшая между вами в тот день. Не назовете ли вы причину этой размолвки?
— Боюсь, нет. Это было очень личное дело.
— В ходе расследования убийства приходится раскрывать множество личных секретов. Когда вы давали показания в первый раз, не было причин предполагать, что Клейтон мертв. Теперь же все иначе. Человек, чье тело обнаружили вчера в подвале, был опознан как Генри Клейтон. На пиджаке нашли метку с его именем, а мистер Джером Пилигрим узнал его перстень с печаткой. Нет никакого сомнения в том, что мистера Клейтона убили. Похоже, выйдя из дома, он по какой-то причине возвратился и был заколот в коридоре рядом с лифтом, который ходит в подвал. Оружие, вероятно, взяли из коллекции, хранящейся в столовой, и впоследствии вернули на место. В результате осмотра оружия на одном из кинжалов, у самой рукоятки, обнаружены следы крови. С пола лифта также соскребли засохшую кровь. Вы должны понимать, что в таких обстоятельствах я просто вынужден настоятельно требовать у вас ответа. Причина вашей размолвки с мистером Клейтоном может пролить хоть какой-то свет на мотив этого преступления.
— Я так не думаю.
— Вы можете быть не лучшим судьей в этом вопросе. Так вы не измените своего решения?
Лесли покачала головой.
— Это будет несправедливо. Это может причинить вред невинному человеку.
— Вы хотите сказать, что ссора ваша произошла из-за женщины?
— Это не было настоящей ссорой. Если я расскажу о ней, это вам ничем не поможет. Просто мы не сошлись во мнениях по одному вопросу, вот и все.
— Не могли бы вы немного это уточнить? Необязательно называть имена.
Лесли заколебалась. Через несколько секунд она ответила:
— Да, пожалуй, могла бы. В разговоре мы затронули одну тему… Я стояла на одной позиции, а Генри — на другой.
— Что это была за тема?
— Судьба незамужней женщины с ребенком. Я сказала, что ребенку требуется полноценная семья, оба родителя, и это превыше всего остального.
— А Клейтон?
— Он так не думал. Согласился, что, конечно, мужчина обязан выплачивать содержание, но этого довольно. Так считают многие мужчины. Но ссоры между нами не было.
Марч посмотрел на нее:
— Вы обсуждали случай с Мэйбл Робине?
На мгновение щеки ее вспыхнули.
— Нет, конечно же нет!
— Не понимаю, почему вы говорите «конечно». Вы ведь, наверное, знали девушку.
— О да, я ее знала. Она была очень красивой и обаятельной.
— Тогда вам само собой должен был прийти в голову ее случай, разве не так?
— Мы говорили о другом деле, описанном в газетах.
— Вы могли говорить о другом деле, но в голове держать дело Мэйбл Робине. Это было бы естественно, не так ли?
— Мистер Марч, вы и вправду ожидаете, что я вспомню, какие мысли были у меня в голове три года назад?
— Я полагаю, что вы должны помнить, думали ли вы в тот момент о Мэйбл Робине. Хватит, мисс Фрейн, вы не хотели говорить об этой размолвке, боясь затронуть интересы невинного человека. Вы собираетесь настаивать на том, что этот человек не имеет отношения к семье Робинсов?
Лесли ответила, полностью сохраняя самообладание:
— Нет. Пожалуй, лучше все-таки вам рассказать. Я думала о миссис Робине. Мне всегда было ее так жаль — я не хотела снова ворошить историю с Мэйбл. Прошу вас, не поймите меня неправильно. То, что мы с Генри обсуждали, не имеет никакого отношения к Робинсам. Но я знала, что если я упомяну о нашем споре, то Робинсы неизбежно окажутся втянутыми в эту историю — так и получилось.
Марч окинул ее тяжелым взглядом:
— Мисс Фрейн, знали ли вы о смерти Мэйбл Робине?
— Да, мистер Пилигрим мне сказал. И сказал, что Робинсы не хотят огласки. Я никогда никому не говорила об этом.
— Но вы знали. Знали ли вы об этом в момент размолвки между вами и мистером Клейтоном?
— Нет, не думаю. По-моему, мистер Пилигрим сказал мне об этом позже.
— Вы не уверены?
— Нет, я уверена, что узнала об этом только потом.
— Знали ли вы, кто был отцом ребенка Мэйбл Робинс?
— Нет.
— Говорил ли вам что-нибудь на этот счет мистер Пилигрим?
После долгой паузы Лесли ответила:
— Да.
— Говорил ли он, что, по его мнению, отцом ребенка был мистер Клейтон?
— Он высказывал опасение, что это так.
— Привел ли он какую-либо причину таких опасений?
Лицо Лесли смертельно побледнело. Она заставила свой голос звучать все так же ровно, но ответ ее прозвучал еле слышно:
— Он сказал, что услышал это от Робинса.
Глава 24
Марч постучал в дверь мисс Жанетты. Зайдя в комнату и обнаружив там мисс Лону Дэй — в качестве аудитории — он понял, что сцена подготовлена и роли распределены. Он, без всякого сомнения, — жестокий полисмен, ворвавшийся в покои тяжело больной леди. Окна были наполовину прикрыты портьерами в розочках и незабудках. Розовые льняные занавески, тоже наполовину спущенные, превращали холодный свет дня в розоватое мерцание.
В первое мгновение Марч не мог ничего разглядеть в полумраке. Мисс Дэй проводила его извилистым путем среди мебели до кровати, где ему предложили стул. Через минуту глаза его привыкли к освещению, и он различил среди розовых покрывал мисс Жанетту, до пояса накрытую вышитым одеялом. Казалось, чтобы сидеть, ей приходилось прилагать особые усилия. На ней был пеньюар, украшенный сотнями ярдов кружева. Ни один волосок не выбивался из ее тщательно уложенных кудрей. Их венчал чепчик, изваянный из пары дюймов кружева, рядом кокетливо гнездились розовый бутон и букетик незабудок, пальцы ее украшало несколько дорогих перстней.
Из этой розовой дымки мисс Жанетта и вела разговор.
— Вы должны извинить меня, если я заставила вас ждать. Это было такое ужасное потрясение. Я не такая выносливая, как моя сестра. Вы ведь не будете возражать, если моя сиделка останется в комнате.
— Я бы предпочел поговорить с вами наедине, мисс Пилигрим.
Она издала прерывистый вздох.
— Вы знаете… Мне не слишком… Боюсь, мне придется попросить вас позволить ей остаться. Лона, дорогая… Мои нюхательные соли…
Мисс Дэй сочувственно взглянула на Марча.
— Думаю, вам лучше позволить мне остаться, — сказала она.
Рэндал сдался. Если на нее надавить, то она, чего доброго, упадет в обморок, и тогда придется все начинать заново.
Принеся флакон с нюхательной солью, мисс Дэй тактично удалилась к окну. Мисс Жанетта обратилась к Марчу:
— Просто скажите, что вас интересует, и я постараюсь вам ответить. Но мне нужно беречь силы — вы мне в этом поможете?
— Я не задержу вас дольше, чем потребуется. Мне хотелось услышать от вас, каково было общее настроение в семье относительно продажи имения — когда такая мысль была впервые высказана.
Мисс Жанетта, моментально забыв о своем плохом самочувствии, с удивительной живостью ответила:
— Это мой брат придумал. Не представляю, как ему такое даже в голову пришло. Я в жизни не испытывала подобного шока! И он заставил Роджера уничтожить акт о майоратном наследовании! <Акт, закрепляющий порядок наследования земли без права отчуждения> Не понимаю, о чем только они оба думали! Мы все были просто в ужасе.
— Говоря «мы», кого вы имеете в виду?
Кудряшки слегка встрепенулись.
— Всех нас, всю семью. У моей сестры просто сердце бы разбилось. Сад — смысл ее жизни. И, конечно, трудно ожидать, что вы поймете, но Пилигримы всегда жили в «Приюте пилигрима».
Марч изобразил сочувственную улыбку.
— Да, всегда очень грустно, когда старое поместье уходит в чужие руки. Но, насколько я понимаю, мистер Пилигрим все же намеревался совершить эту сделку.
Мисс Жанетта глубоко вздохнула.
— Он был очень, очень упрям в этом вопросе! У него был такой неуступчивый характер! Если бы он тогда не умер, все мы лишились бы крова.
Мисс Дэй отошла от окна и сказала успокаивающе:
— Вы уверены, что не переутомляете себя разговорами, дорогая?
Но это не принесло ничего, кроме язвительного, резкого замечания:
— Вам лучше пойти взглянуть, не нужно ли чего Джерому. Можете вернуться позже.
Марч ощутил жалость к мисс Дэй. Но она, очевидно, привыкла к таким фокусам. Что за жизнь!
Сиделка незаметно выскользнула из комнаты, и Марч подвел итог:
— Продажа не состоялась в результате смерти вашего брата?
Раздался еще один тяжкий вздох.
— Да. Это было вмешательство провидения. Ужасное несчастье, конечно, но здоровье брата и так уже было подорвано. К тому же он был избавлен от всех этих ужасов — Роджер и бедный Джек, а теперь еще и Генри. — Кружевной платочек на мгновение прижался к ее глазам.
Марч мог бы поспорить на последние шесть пенсов, что жест этот был чисто ритуальным.
— Понятно, — сказал он. — А Роджер вот-вот собирался продать дом, не так ли?
На щеках мисс Жанетты вспыхнул натуральный румянец.
— И посмотрите, что из этого вышло!
— Дорогая мисс Пилигрим…
Кудряшки запрыгали очень энергично.
— Полагаю, вы не верите в такие вещи. Но я верю. Мой брат собрался продавать дом — и умер. И Роджер собрался продавать — и тоже умер. Об этом есть стихотворение, оно вырезано над камином в холле…
Коль пилигрим, оставив свой приют, начнет бесплодные скитанья,
Покой не в силах обрести, в дороге встретит лишь страданья.
Останься дома, пилигрим, не покидай родную твердь!
Лишь горе ты найдешь в пути, а вслед за ним — лишь смерть!
— Да, я его видел, — сухо проговорил Марч. — Но Генри Клейтон не собирался продавать имение, не правда ли? Как вы объясняете его смерть?
Блеск исчез из ее глаз. Они помутнели.
— Мой брат хотел продать дом… Это разбудило зло. Теперь нельзя предсказать, когда оно нанесет следующий удар. Вы можете в такие вещи не верить, но я знаю, что они действительно существуют. Если Джером тоже решит продавать, с ним что-нибудь случится.
— Я так не думаю, — мрачно возразил Марч.
— Пилигримы должны всегда жить в своем «Приюте», — сказала мисс Жанетта.
Ничего более ценного Рэндалу от нее получить не удалось. Да, она помнит вечер, когда исчез ее племянник Генри. Ее очень изнурило большое семейное торжество, и она отправилась к себе в половине десятого. Но не спать — о, боже, нет! Она ужасно страдает от бессонницы.
— Ваши окна выходят на улицу, мисс Пилигрим. Вы слышали, как Клейтон выходил?
Оказалось, что она ничего не слышала.
— Я слишком чувствительна к холоду, чтобы держать окно открытым. Доктор Дэйли этого не рекомендует.
Марч все больше убеждался, что бессонница существует только в ее воображении. Любой бодрствующий человек в этой комнате обязательно услышал бы грохот этой тяжелой парадной двери.
Немного позже Рэндал спустился вниз и продолжил беседовать с другими обитателями «Приюта».
Мисс Коламба спасалась от своих горестей в саду. На сердце у нее и в самом деле было очень тяжело. И засеять еще одну грядку горошком под неодобрительным взглядом Пелла было для нее просто спасением. Сам он засыпал семена в борозду и присыпал сверху землей. Поэтому все худшие эмоции вскипали в его душе, когда он видел, как мисс Коламба проделывает для каждой горошинки отдельную лунку, используя в качестве колышка собственный средний палец. Уже давным-давно его сердце разъедала зависть: несмотря на эти глупости, на ее грядках все растет значительно лучше, чем у него. И это добавило едкую горечь в тон, которым старый садовник вел с Уильямом беседу о «бабах». «От баб в нашем доме одна помеха. Не их это дело командовать, что и когда сажать. Адам должен был возделывать землю, а не эта вертихвостка Ева. Дети и готовка — вот на что только и годятся женщины. А надеть штаны и делать мужскую работу — значит дразнить провидение, так-то».
На душе у мисс Коламбы становилось все легче и легче по мере того, как она расправлялась с горошком. В доме ее все жалеют. Кроме Жанетты, которая ни о ком, кроме себя, никогда не думает. Даже Робине — нет, насчет Робинса она не уверена. Такой темный, скрытный. Как дерево, у которого весь рост идет в корень. Она вспомнила как, когда она была еще девочкой, у них в саду росла яблоня. Никогда не цвела, не плодоносила. И отец приказал ее выкопать. У нее оказался шестифутовый корень. Рос все глубже и глубже в землю, в темноте, в тайне. Яблоню снова посадили, подложив под корни плоский камень. После этого она стала расти нормально.
Из неразборчивого ворчания, которым Пелл сопровождал вскапывание грядок, до мисс Коламбы вдруг донеслись слова:
— Эта моя внучка дома.
Мисс Коламба проделала в земле очередную лунку и бросила туда горошину.
— Которая?
— Мэгги. Вырядилась в форму! Срам да и только! Война — дело мужское, вот что я скажу.
— Приехала в увольнение?
Пелл прочистил горло:
— Чушь собачья! Называет себя капралом — две полоски на плече! Это плевок в лицо провидению!
Мисс Коламба опустила в землю еще одну горошину.
— Мэгги — хорошая девушка.
— Была. Но сейчас — нет. Красит губы!
— Девушки красят губы.
Пелл разразился каркающим смехом.
— Как Иезавель! <В Библии Иезавель — имя распутной жены Ахава, царя Израиля> И что, я спрашиваю, из нее выйдет?
Мисс Коламба проделала еще две лунки, бросила туда еще две горошины и подытожила:
— Мэгги — хорошая девушка.
Все это ее очень успокаивало. Пелл ее не жалеет. Даже если умрет все ее семейство, он будет таким же упрямым спорщиком, как и всегда. Он помогает почувствовать себя в нормальном, привычном мире, в мире, где так много упрямых, несговорчивых вещей — северо-восточные ветра, майские морозы, град, засуха, тля, жуки-щелкуны… и Пелл. Очень утешительно. А убийство ненормально. Нечто вне всякого контроля. Нечто из мира безумия и ночных кошмаров. Зло вырвалось на свободу. Мечется вокруг. Наносит удары. Убивает. Не думать об этом. Сажать горошины. Они пустят в землю корни, а в воздух — побеги. Зацветут. Дадут плоды. Завянут. Сгниют, уйдут обратно в землю, превратятся в удобрение. Это естественно. Убийство — неестественно. Не думать об этом. Думать о Пелле. Думать о Мэгги.
Мисс Коламба опустила следующую горошину. Сказала:
— Я бы хотела повидать Мэгги. Скажите ей зайти ко мне.
В первое мгновение Марч не мог ничего разглядеть в полумраке. Мисс Дэй проводила его извилистым путем среди мебели до кровати, где ему предложили стул. Через минуту глаза его привыкли к освещению, и он различил среди розовых покрывал мисс Жанетту, до пояса накрытую вышитым одеялом. Казалось, чтобы сидеть, ей приходилось прилагать особые усилия. На ней был пеньюар, украшенный сотнями ярдов кружева. Ни один волосок не выбивался из ее тщательно уложенных кудрей. Их венчал чепчик, изваянный из пары дюймов кружева, рядом кокетливо гнездились розовый бутон и букетик незабудок, пальцы ее украшало несколько дорогих перстней.
Из этой розовой дымки мисс Жанетта и вела разговор.
— Вы должны извинить меня, если я заставила вас ждать. Это было такое ужасное потрясение. Я не такая выносливая, как моя сестра. Вы ведь не будете возражать, если моя сиделка останется в комнате.
— Я бы предпочел поговорить с вами наедине, мисс Пилигрим.
Она издала прерывистый вздох.
— Вы знаете… Мне не слишком… Боюсь, мне придется попросить вас позволить ей остаться. Лона, дорогая… Мои нюхательные соли…
Мисс Дэй сочувственно взглянула на Марча.
— Думаю, вам лучше позволить мне остаться, — сказала она.
Рэндал сдался. Если на нее надавить, то она, чего доброго, упадет в обморок, и тогда придется все начинать заново.
Принеся флакон с нюхательной солью, мисс Дэй тактично удалилась к окну. Мисс Жанетта обратилась к Марчу:
— Просто скажите, что вас интересует, и я постараюсь вам ответить. Но мне нужно беречь силы — вы мне в этом поможете?
— Я не задержу вас дольше, чем потребуется. Мне хотелось услышать от вас, каково было общее настроение в семье относительно продажи имения — когда такая мысль была впервые высказана.
Мисс Жанетта, моментально забыв о своем плохом самочувствии, с удивительной живостью ответила:
— Это мой брат придумал. Не представляю, как ему такое даже в голову пришло. Я в жизни не испытывала подобного шока! И он заставил Роджера уничтожить акт о майоратном наследовании! <Акт, закрепляющий порядок наследования земли без права отчуждения> Не понимаю, о чем только они оба думали! Мы все были просто в ужасе.
— Говоря «мы», кого вы имеете в виду?
Кудряшки слегка встрепенулись.
— Всех нас, всю семью. У моей сестры просто сердце бы разбилось. Сад — смысл ее жизни. И, конечно, трудно ожидать, что вы поймете, но Пилигримы всегда жили в «Приюте пилигрима».
Марч изобразил сочувственную улыбку.
— Да, всегда очень грустно, когда старое поместье уходит в чужие руки. Но, насколько я понимаю, мистер Пилигрим все же намеревался совершить эту сделку.
Мисс Жанетта глубоко вздохнула.
— Он был очень, очень упрям в этом вопросе! У него был такой неуступчивый характер! Если бы он тогда не умер, все мы лишились бы крова.
Мисс Дэй отошла от окна и сказала успокаивающе:
— Вы уверены, что не переутомляете себя разговорами, дорогая?
Но это не принесло ничего, кроме язвительного, резкого замечания:
— Вам лучше пойти взглянуть, не нужно ли чего Джерому. Можете вернуться позже.
Марч ощутил жалость к мисс Дэй. Но она, очевидно, привыкла к таким фокусам. Что за жизнь!
Сиделка незаметно выскользнула из комнаты, и Марч подвел итог:
— Продажа не состоялась в результате смерти вашего брата?
Раздался еще один тяжкий вздох.
— Да. Это было вмешательство провидения. Ужасное несчастье, конечно, но здоровье брата и так уже было подорвано. К тому же он был избавлен от всех этих ужасов — Роджер и бедный Джек, а теперь еще и Генри. — Кружевной платочек на мгновение прижался к ее глазам.
Марч мог бы поспорить на последние шесть пенсов, что жест этот был чисто ритуальным.
— Понятно, — сказал он. — А Роджер вот-вот собирался продать дом, не так ли?
На щеках мисс Жанетты вспыхнул натуральный румянец.
— И посмотрите, что из этого вышло!
— Дорогая мисс Пилигрим…
Кудряшки запрыгали очень энергично.
— Полагаю, вы не верите в такие вещи. Но я верю. Мой брат собрался продавать дом — и умер. И Роджер собрался продавать — и тоже умер. Об этом есть стихотворение, оно вырезано над камином в холле…
Коль пилигрим, оставив свой приют, начнет бесплодные скитанья,
Покой не в силах обрести, в дороге встретит лишь страданья.
Останься дома, пилигрим, не покидай родную твердь!
Лишь горе ты найдешь в пути, а вслед за ним — лишь смерть!
— Да, я его видел, — сухо проговорил Марч. — Но Генри Клейтон не собирался продавать имение, не правда ли? Как вы объясняете его смерть?
Блеск исчез из ее глаз. Они помутнели.
— Мой брат хотел продать дом… Это разбудило зло. Теперь нельзя предсказать, когда оно нанесет следующий удар. Вы можете в такие вещи не верить, но я знаю, что они действительно существуют. Если Джером тоже решит продавать, с ним что-нибудь случится.
— Я так не думаю, — мрачно возразил Марч.
— Пилигримы должны всегда жить в своем «Приюте», — сказала мисс Жанетта.
Ничего более ценного Рэндалу от нее получить не удалось. Да, она помнит вечер, когда исчез ее племянник Генри. Ее очень изнурило большое семейное торжество, и она отправилась к себе в половине десятого. Но не спать — о, боже, нет! Она ужасно страдает от бессонницы.
— Ваши окна выходят на улицу, мисс Пилигрим. Вы слышали, как Клейтон выходил?
Оказалось, что она ничего не слышала.
— Я слишком чувствительна к холоду, чтобы держать окно открытым. Доктор Дэйли этого не рекомендует.
Марч все больше убеждался, что бессонница существует только в ее воображении. Любой бодрствующий человек в этой комнате обязательно услышал бы грохот этой тяжелой парадной двери.
Немного позже Рэндал спустился вниз и продолжил беседовать с другими обитателями «Приюта».
Мисс Коламба спасалась от своих горестей в саду. На сердце у нее и в самом деле было очень тяжело. И засеять еще одну грядку горошком под неодобрительным взглядом Пелла было для нее просто спасением. Сам он засыпал семена в борозду и присыпал сверху землей. Поэтому все худшие эмоции вскипали в его душе, когда он видел, как мисс Коламба проделывает для каждой горошинки отдельную лунку, используя в качестве колышка собственный средний палец. Уже давным-давно его сердце разъедала зависть: несмотря на эти глупости, на ее грядках все растет значительно лучше, чем у него. И это добавило едкую горечь в тон, которым старый садовник вел с Уильямом беседу о «бабах». «От баб в нашем доме одна помеха. Не их это дело командовать, что и когда сажать. Адам должен был возделывать землю, а не эта вертихвостка Ева. Дети и готовка — вот на что только и годятся женщины. А надеть штаны и делать мужскую работу — значит дразнить провидение, так-то».
На душе у мисс Коламбы становилось все легче и легче по мере того, как она расправлялась с горошком. В доме ее все жалеют. Кроме Жанетты, которая ни о ком, кроме себя, никогда не думает. Даже Робине — нет, насчет Робинса она не уверена. Такой темный, скрытный. Как дерево, у которого весь рост идет в корень. Она вспомнила как, когда она была еще девочкой, у них в саду росла яблоня. Никогда не цвела, не плодоносила. И отец приказал ее выкопать. У нее оказался шестифутовый корень. Рос все глубже и глубже в землю, в темноте, в тайне. Яблоню снова посадили, подложив под корни плоский камень. После этого она стала расти нормально.
Из неразборчивого ворчания, которым Пелл сопровождал вскапывание грядок, до мисс Коламбы вдруг донеслись слова:
— Эта моя внучка дома.
Мисс Коламба проделала в земле очередную лунку и бросила туда горошину.
— Которая?
— Мэгги. Вырядилась в форму! Срам да и только! Война — дело мужское, вот что я скажу.
— Приехала в увольнение?
Пелл прочистил горло:
— Чушь собачья! Называет себя капралом — две полоски на плече! Это плевок в лицо провидению!
Мисс Коламба опустила в землю еще одну горошину.
— Мэгги — хорошая девушка.
— Была. Но сейчас — нет. Красит губы!
— Девушки красят губы.
Пелл разразился каркающим смехом.
— Как Иезавель! <В Библии Иезавель — имя распутной жены Ахава, царя Израиля> И что, я спрашиваю, из нее выйдет?
Мисс Коламба проделала еще две лунки, бросила туда еще две горошины и подытожила:
— Мэгги — хорошая девушка.
Все это ее очень успокаивало. Пелл ее не жалеет. Даже если умрет все ее семейство, он будет таким же упрямым спорщиком, как и всегда. Он помогает почувствовать себя в нормальном, привычном мире, в мире, где так много упрямых, несговорчивых вещей — северо-восточные ветра, майские морозы, град, засуха, тля, жуки-щелкуны… и Пелл. Очень утешительно. А убийство ненормально. Нечто вне всякого контроля. Нечто из мира безумия и ночных кошмаров. Зло вырвалось на свободу. Мечется вокруг. Наносит удары. Убивает. Не думать об этом. Сажать горошины. Они пустят в землю корни, а в воздух — побеги. Зацветут. Дадут плоды. Завянут. Сгниют, уйдут обратно в землю, превратятся в удобрение. Это естественно. Убийство — неестественно. Не думать об этом. Думать о Пелле. Думать о Мэгги.
Мисс Коламба опустила следующую горошину. Сказала:
— Я бы хотела повидать Мэгги. Скажите ей зайти ко мне.
Глава 25
После ленча Марч приступил к подведению итогов своих бесед. Мисс Силвер сидела в маленьком удобном кресле без подлокотников — во время вязания руки должны быть свободны. Фрэнк Эбботт небрежно пристроился на подлокотнике большого обитого кожей кресла. Он выглядел так, будто всю свою жизнь просидел в красивой позе без всякого дела. Но стопка аккуратных машинописных листов в правой руке Марча свидетельствовала об ошибочности этого впечатления.
— Что же, Эбботт, я просмотрел эти ваши записи. Не знаю, что думаете вы, но мне кажется, что виновен Робине.
Фрэнк кивнул.
— Еще бы парочку улик — и мы смогли бы это доказать.
— О да. Только где их взять. Как бы то ни было, я бы хотел обсудить и все остальные версии. Может быть, мы натолкнемся на что-нибудь, работая в другом направлении. Может быть, вам или мисс Силвер что-то пришло в голову?
Мисс Силвер заканчивала правый рукав джемпера для Этель Бэркетт и, похоже, была сосредоточена исключительно на резинке для запястья. Марча охватило легкое раздражение. Он оказывает ей полное доверие, безо всяких возражений позволяет ей участвовать в расследовании, — могла бы проявить хоть какой-то интерес. Но ничего подобного! Она с таким же успехом могла бы сидеть в другой комнате. Как будто она только что услышала о Генри Клейтоне. Как будто все это время была не здесь, а в каком-нибудь Тимбукту. Рэндал, конечно, не решился бы пожелать ей там оказаться, но искушение было велико. Взяв лист бумаги, целиком им исписанный, он сказал:
— Начну с Робинса — краткое резюме. Думаю, можно не сомневаться: он подозревал Клейтона в том, что тот соблазнил его дочь. Возможно, она сказала ему об этом перед смертью, возможно, это была просто догадка… В этом отношении важны показания мисс Фрейн. По ее словам, мистер Пилигрим опасался, что Генри действительно виновен, а сказал ему об этом Робине. Вот и мотив. По всем отзывам, Робине был совершенно убит, запретил даже упоминать имя дочери, не позволил похоронить ее и ребенка здесь, в деревне — миссис Робине, похоже, страшно из-за этого переживала. Мало того, он скрыл ото всех, что дочь умерла. Все это свидетельствует о том, как глубоко он был потрясен, что все его нервы были перенапряжены. И вот всего месяц спустя после гибели его дочери и внука Генри Клейтон возвращается сюда, чтобы жениться на другой женщине. Это значительно усиливает его решимость, я полагаю, и соответственно, мотив. Что же до возможности… Если у кого она и была, так это у Робинса. Его рассказ о событиях, произошедших после половины одиннадцатого, подтверждается только в одном пункте. Генри Клейтон действительно вышел из дома. Мисс Фрейн увидела в окно, как он направился к ее дому. По ее словам, она отошла от окна, когда мистер Клейтон находился на полпути между стеклянной галереей и воротами конюшенного двора. Это расстояние равняется десяти-пятнадцати ярдам — я допускаю эту неточность в рассказе мисс Фрейн, потому что улица подходит к дому перпендикулярно, и ее освещала лишь луна — оба эти фактора могли помешать составить верное впечатление. В любом случае, расстояние было таково, что Робине мог либо позвать Генри, либо догнать его. Итак, я думаю, не вызывает никаких сомнений, что Клейтон вернулся. Нам неизвестно, каким предлогом воспользовался Робине, но Клейтон снова зашел в дом. Весьма вероятно, Робине держал наготове кинжал. Он мог ударить Генри прямо в галерее или в холле, а мог каким-то образом заманить его в столовую или в коридор рядом с лифтом. Нам никогда этого не выяснить, если только сам Робине не признается. Если он заранее все спланировал, то, конечно, мог заманить Клейтона куда угодно. Но все могло произойти и спонтанно, без обдумывания. Возможно, Робине просто не выдержал и заговорил с ним о дочери. Если он внезапно обвинил Генри в том, что тот погубил его дочь, тот уж наверное должен был вернуться — из страха, что кто-то услышит их разговор. А тут прямо рукой подать — столовая, и совсем в другой стороне от комнат мистера Пилигрима и его теток. А когда они попали в столовую, тут уж под рукой оказались и кинжалы. Я думаю, все происходило именно так.
Ладонь Фрэнка машинально пригладила и без того безукоризненно зачесанные волосы.
— Насчет расположения комнаты — это хорошая идея. Но ее могли использовать и другие люди, помимо Робинса. Я не хочу сказать, что не согласен с вами. Если убийство планировалось заранее, то столовую выбрали бы в любом случае, так как дверь ее выходит в коридор прямо напротив лифта. А если и не было никакого плана, что ж, все равно выяснять отношения удобнее всего в этой комнате. Видите ли, комната, над которой живет Джуди Эллиот, пустует. Генри жил в комнате, которую теперь занимает мисс Силвер. За ней следует еще одна пустая спальня, а за ней — комната Лоны Дэй. Спальня Джерома выходит в другую сторону и вообще расположена не над столовой. Лона — единственный человек, который мог что-то слышать, да и это вряд ли, потому что стены и потолки здесь очень массивные.
Марч кивнул.
— Ну вот, мы все выяснили. Итак, в случае с Генри Клейтоном подозрение определенно падает на Робинса. Переходим к смерти мистера Пилигрима… Я виделся с грумом Уильямом. Он говорит, что под седлом обнаружил колючку, и это был длинный черный шип с дерева, ветви которого нависают над конюшенным двором. Но доказательств того, что смерть эта не была случайной, нет и им неоткуда взяться. А если это действительно не просто несчастный случай, то подстроить ее мог как Робине, так и любой другой обитатель дома. Мотив — мистер Пилигрим вот-вот собирался продать дом. Если бы он был продан, то подвалы бы вычистили и обнаружили тело Клейтона. Убийца не мог этого допустить.
— Совершенно верно, — согласился Фрэнк Эбботт. Мисс Силвер все не поднимала глаз от вязанья.
Нахмурившись, Марч продолжил:
— Теперь переходим к смерти Роджера Пилигрима. Если его убили, то мотив мог быть тем же. Не будь обнаружено тело Клейтона, любой состав присяжных вынес бы вердикт «несчастный случай», причем, отнюдь не исключая при этом возможность самоубийства, просто из жалости к семье этого лучше было не говорить.
Фрэнк коротко усмехнулся.
— А еще говорят, что мы, англичане, не сентиментальны…
Мисс Силвер укоризненно кашлянула.
— Нежелание причинить ненужную боль едва ли достойно осуждения.
Марч продолжал:
— Но тело Клейтона обнаружено, поэтому вероятность того, что смерть Роджера есть следствие убийства, конечно, возрастает. Ведь помимо мистера Пилигрима, у которого явно не могло быть причин убивать племянника, состав обитателей дома с момента исчезновения Генри не изменился. А это означает, что среди них, вероятно, есть человек, уже совершивший одно убийство, и у этого человека было очень сильное желание скрыть первое преступление даже ценой второго. Теперь посмотрим, насколько эта версия убедительна в деле о смерти Роджера. Мисс Эллиот видела, как Робине поднимался по задней лестнице между шестью и шестью сорока пятью. Ей кажется, что это произошло до половины седьмого, но она не уверена. Мисс Эллиот видела, как Робине поднялся, но как он спускался, она не видела. Робине утверждает, что поднимался к себе сразу после шести, не пробыл в своей комнате и пяти минут и спустился обратно по лестнице в другом крыле, что кажется странным — эта лестница находится в другом конце дома и совершенно ему не по пути. Он говорит, что, когда он спускался, мисс Фрейн и Роджер все еще разговаривали в чердачной комнате. Мисс Фрейн утверждает, что ушла в четверть седьмого. Вот и получается — Робине легко мог дождаться ее ухода, а потом войти и запросто вытолкнуть Роджера, учитывая, что подоконник очень низкий. Он ведь как раз перед этим видел его из окна собственной комнаты. Если Робине хотел устранить Роджера, это был великолепный шанс. В адрес Робинса набралась целая куча подозрений, знаете ли. Та же история с потолком. Уж чего проще налить воды под половицу, когда живешь этажом выше. Они с женой живут там совершенно одни. И этот пожар. А кто принес поднос с напитками в комнату, которая сгорела? Опять же он, Робине. Роджер был уверен, что в напиток подмешали снотворное. Насколько я понимаю, в доме повсюду разбросаны таблетки снотворного из-за Джерома. Робинсу было нетрудно раздобыть парочку: выждав какое-то время, он мог вернуться в комнату, поджечь бумаги и запереть дверь. По тому поперечному коридору между сгоревшей комнатой и лифтом он проходит по нескольку раз за день — из кухни в столовую. Так сказать, на вполне законном и объяснимом основании. — Рэндал отложил один листок и взялся за другой.
Мисс Силвер начала закреплять петли. Фрэнк Эбботт сказал:
— Что же, Эбботт, я просмотрел эти ваши записи. Не знаю, что думаете вы, но мне кажется, что виновен Робине.
Фрэнк кивнул.
— Еще бы парочку улик — и мы смогли бы это доказать.
— О да. Только где их взять. Как бы то ни было, я бы хотел обсудить и все остальные версии. Может быть, мы натолкнемся на что-нибудь, работая в другом направлении. Может быть, вам или мисс Силвер что-то пришло в голову?
Мисс Силвер заканчивала правый рукав джемпера для Этель Бэркетт и, похоже, была сосредоточена исключительно на резинке для запястья. Марча охватило легкое раздражение. Он оказывает ей полное доверие, безо всяких возражений позволяет ей участвовать в расследовании, — могла бы проявить хоть какой-то интерес. Но ничего подобного! Она с таким же успехом могла бы сидеть в другой комнате. Как будто она только что услышала о Генри Клейтоне. Как будто все это время была не здесь, а в каком-нибудь Тимбукту. Рэндал, конечно, не решился бы пожелать ей там оказаться, но искушение было велико. Взяв лист бумаги, целиком им исписанный, он сказал:
— Начну с Робинса — краткое резюме. Думаю, можно не сомневаться: он подозревал Клейтона в том, что тот соблазнил его дочь. Возможно, она сказала ему об этом перед смертью, возможно, это была просто догадка… В этом отношении важны показания мисс Фрейн. По ее словам, мистер Пилигрим опасался, что Генри действительно виновен, а сказал ему об этом Робине. Вот и мотив. По всем отзывам, Робине был совершенно убит, запретил даже упоминать имя дочери, не позволил похоронить ее и ребенка здесь, в деревне — миссис Робине, похоже, страшно из-за этого переживала. Мало того, он скрыл ото всех, что дочь умерла. Все это свидетельствует о том, как глубоко он был потрясен, что все его нервы были перенапряжены. И вот всего месяц спустя после гибели его дочери и внука Генри Клейтон возвращается сюда, чтобы жениться на другой женщине. Это значительно усиливает его решимость, я полагаю, и соответственно, мотив. Что же до возможности… Если у кого она и была, так это у Робинса. Его рассказ о событиях, произошедших после половины одиннадцатого, подтверждается только в одном пункте. Генри Клейтон действительно вышел из дома. Мисс Фрейн увидела в окно, как он направился к ее дому. По ее словам, она отошла от окна, когда мистер Клейтон находился на полпути между стеклянной галереей и воротами конюшенного двора. Это расстояние равняется десяти-пятнадцати ярдам — я допускаю эту неточность в рассказе мисс Фрейн, потому что улица подходит к дому перпендикулярно, и ее освещала лишь луна — оба эти фактора могли помешать составить верное впечатление. В любом случае, расстояние было таково, что Робине мог либо позвать Генри, либо догнать его. Итак, я думаю, не вызывает никаких сомнений, что Клейтон вернулся. Нам неизвестно, каким предлогом воспользовался Робине, но Клейтон снова зашел в дом. Весьма вероятно, Робине держал наготове кинжал. Он мог ударить Генри прямо в галерее или в холле, а мог каким-то образом заманить его в столовую или в коридор рядом с лифтом. Нам никогда этого не выяснить, если только сам Робине не признается. Если он заранее все спланировал, то, конечно, мог заманить Клейтона куда угодно. Но все могло произойти и спонтанно, без обдумывания. Возможно, Робине просто не выдержал и заговорил с ним о дочери. Если он внезапно обвинил Генри в том, что тот погубил его дочь, тот уж наверное должен был вернуться — из страха, что кто-то услышит их разговор. А тут прямо рукой подать — столовая, и совсем в другой стороне от комнат мистера Пилигрима и его теток. А когда они попали в столовую, тут уж под рукой оказались и кинжалы. Я думаю, все происходило именно так.
Ладонь Фрэнка машинально пригладила и без того безукоризненно зачесанные волосы.
— Насчет расположения комнаты — это хорошая идея. Но ее могли использовать и другие люди, помимо Робинса. Я не хочу сказать, что не согласен с вами. Если убийство планировалось заранее, то столовую выбрали бы в любом случае, так как дверь ее выходит в коридор прямо напротив лифта. А если и не было никакого плана, что ж, все равно выяснять отношения удобнее всего в этой комнате. Видите ли, комната, над которой живет Джуди Эллиот, пустует. Генри жил в комнате, которую теперь занимает мисс Силвер. За ней следует еще одна пустая спальня, а за ней — комната Лоны Дэй. Спальня Джерома выходит в другую сторону и вообще расположена не над столовой. Лона — единственный человек, который мог что-то слышать, да и это вряд ли, потому что стены и потолки здесь очень массивные.
Марч кивнул.
— Ну вот, мы все выяснили. Итак, в случае с Генри Клейтоном подозрение определенно падает на Робинса. Переходим к смерти мистера Пилигрима… Я виделся с грумом Уильямом. Он говорит, что под седлом обнаружил колючку, и это был длинный черный шип с дерева, ветви которого нависают над конюшенным двором. Но доказательств того, что смерть эта не была случайной, нет и им неоткуда взяться. А если это действительно не просто несчастный случай, то подстроить ее мог как Робине, так и любой другой обитатель дома. Мотив — мистер Пилигрим вот-вот собирался продать дом. Если бы он был продан, то подвалы бы вычистили и обнаружили тело Клейтона. Убийца не мог этого допустить.
— Совершенно верно, — согласился Фрэнк Эбботт. Мисс Силвер все не поднимала глаз от вязанья.
Нахмурившись, Марч продолжил:
— Теперь переходим к смерти Роджера Пилигрима. Если его убили, то мотив мог быть тем же. Не будь обнаружено тело Клейтона, любой состав присяжных вынес бы вердикт «несчастный случай», причем, отнюдь не исключая при этом возможность самоубийства, просто из жалости к семье этого лучше было не говорить.
Фрэнк коротко усмехнулся.
— А еще говорят, что мы, англичане, не сентиментальны…
Мисс Силвер укоризненно кашлянула.
— Нежелание причинить ненужную боль едва ли достойно осуждения.
Марч продолжал:
— Но тело Клейтона обнаружено, поэтому вероятность того, что смерть Роджера есть следствие убийства, конечно, возрастает. Ведь помимо мистера Пилигрима, у которого явно не могло быть причин убивать племянника, состав обитателей дома с момента исчезновения Генри не изменился. А это означает, что среди них, вероятно, есть человек, уже совершивший одно убийство, и у этого человека было очень сильное желание скрыть первое преступление даже ценой второго. Теперь посмотрим, насколько эта версия убедительна в деле о смерти Роджера. Мисс Эллиот видела, как Робине поднимался по задней лестнице между шестью и шестью сорока пятью. Ей кажется, что это произошло до половины седьмого, но она не уверена. Мисс Эллиот видела, как Робине поднялся, но как он спускался, она не видела. Робине утверждает, что поднимался к себе сразу после шести, не пробыл в своей комнате и пяти минут и спустился обратно по лестнице в другом крыле, что кажется странным — эта лестница находится в другом конце дома и совершенно ему не по пути. Он говорит, что, когда он спускался, мисс Фрейн и Роджер все еще разговаривали в чердачной комнате. Мисс Фрейн утверждает, что ушла в четверть седьмого. Вот и получается — Робине легко мог дождаться ее ухода, а потом войти и запросто вытолкнуть Роджера, учитывая, что подоконник очень низкий. Он ведь как раз перед этим видел его из окна собственной комнаты. Если Робине хотел устранить Роджера, это был великолепный шанс. В адрес Робинса набралась целая куча подозрений, знаете ли. Та же история с потолком. Уж чего проще налить воды под половицу, когда живешь этажом выше. Они с женой живут там совершенно одни. И этот пожар. А кто принес поднос с напитками в комнату, которая сгорела? Опять же он, Робине. Роджер был уверен, что в напиток подмешали снотворное. Насколько я понимаю, в доме повсюду разбросаны таблетки снотворного из-за Джерома. Робинсу было нетрудно раздобыть парочку: выждав какое-то время, он мог вернуться в комнату, поджечь бумаги и запереть дверь. По тому поперечному коридору между сгоревшей комнатой и лифтом он проходит по нескольку раз за день — из кухни в столовую. Так сказать, на вполне законном и объяснимом основании. — Рэндал отложил один листок и взялся за другой.
Мисс Силвер начала закреплять петли. Фрэнк Эбботт сказал: