— Ну что ж, до встречи, — попрощался Буравин.
* * *
   А в ресторане продолжали происходить неприятные события.
   Алеша торопливо приводил в порядок стол, на который Маша уронила коробку с сапогами. Он поднял вилки и ножи и расставил по местам бокалы. Костя, почуявший неладное, оставил Леву, подбежал к столику и спросил:
   — Что тут у вас произошло? Леша расстроенно отмахнулся:
   — Да Катя наговорила какой-то ерунды…
   — Катя? Что она сказала? — забеспокоился Костя.
   — Да вроде бы ничего особенного. Я так толком и не понял, что случилось. — Алеша порывался уйти, но Костя схватил его за руку:
   — Что сказала Катя? Ответь мне! Я требую!
   — Пусти, мне нужно к Маше. Она расстроена, и я хочу понять, из-за чего, — попросил брат.
   Но Костя не унимался:
   — С ней Катя, она ее успокоит. У них там женский разговор, ты только помешаешь. Скажи честно, о чем вы разговаривали с Катей после ухода Маши? Костя нервно сглотнул. — Обо мне?
   — Да ты-то здесь при чем? Мы о Мате говорили. Катя подарила ей подарок, речь произнесла, а Маша отреагировала как-то странно, — пояснил Леша.
   — И это все? — облегченно вздохнул Костя. — Ничего не понимаю…
   Маша с Катей стояли возле ресторана и вели неприятную для Маши беседу.
   — Маша, тебе так сильно не понравились сапожки? Как раз для такой погоды… — притворно вежливо" говорила Катя.
   Маше было холодно, она вся дрожала:
   — Да. Мне кажется, этот подарок не от души. Эти сапоги подходят тебе, но не мне.
   — А мне кажется, что ты вполне спокойно можешь донашивать то, что принадлежало И мужчину, и сапоги! — прорвало Катю. Тут Маша поняла:
   — Так вот что это значит! Вот как ты хотела помириться? Мы уходим.
   Маша хотела вернуться в ресторан, чтобы позвать Алешу, но Катя ей не дала:
   — Подожди, ты меня не так поняла. Я просто хотела дать тебе совет. Я ведь более опытна в амурных делах, чем ты. Могу стать твоей старшей подругой, советчицей. Я понимаю, тебе будет сложно, но…
   Маша вырвалась:
   — Нет! Мне не надо ни твоей дружбы, ни твоих сапог! Ничего твоего мне не нужно!
   — Ничего моего тебе не надо? А как же мой бывший жених — Леша? Он тебе тоже не нужен?
   Маша молчала, и Катя зло усмехнулась:
   — Так я и думала. Но ты запомни: что бы у вас с ним ни было, я все равно была первой и ею останусь — навсегда! А ты — всего лишь вторая!
   Маша вскинулась:
   — Зачем ты мне это говоришь?
   — А почему нет? Это общеизвестный факт. И не надо воспринимать это в штыки — с этим нужно просто смириться, — заявила Катя.
   Маша смотрела ей в глаза:
   — Катя, я прекрасно помню о вашем романе. Зачем ты снова мне напоминаешь?
   Катя ехидно спросила:
   — А как ты хотела? Когда берешь чужое, нужно понимать, что за этим могут последовать кое-какие неприятности.
   — Леша — не вещь, чтобы его можно было «взять» и «увести». У человека не может быть ни ярлычка, ни штрих-кода, — возмутилась Маша.
   Катя прошипела:
   — Какая ты умная! А знаешь, почему он не выбежал следом за тобой? Потому что я отдала команду «сидеть». Вот он и сидит!
   Машу пробила нервная дрожь:
   — Пусти меня!
   Катя елейным голосом пропела:
   — Машенька, не надо все принимать так близко к сердцу. Ну повздорили, ну наговорили лишнего. Но мы же все равно подруги?
   Маша рванулась к двери:
   — Пусти! Я возьму сумочку, позову Лешу, и мы пойдем.
   Катя кивнула:
   — Да, не забудь взять Лешеньку. А то он ведет себя как сумочка — стоит, пока его не подберут и не понесут. А сам к тебе не выходит!
   Маша опрометью забежала в ресторан, схватила сумочку и снова бросилась на улицу. Алеша побежал следом за ней, в руках у него была коробка с подаренными Катей сапогами.
   — Маша, постой. Подожди меня! — позвал он. Костя наблюдал за происходящим с недоумением.
   Катя стояла в дверях ресторана и с вызовом смотрела на Костю. Когда Алеша пробегал мимо нее, она поймала его за руку, притянула к себе и что-то прошептала ему на ухо. При этом со значением оглянулась на Костю. Костя побледнел, а Леша потерянно посмотрел на Катю, потом отстранился и выбежал из ресторана. У Кати на губах играла удовлетворенная улыбка. Костя со страхом смотрел на нее. Он боялся, что она сказала что-то важное о нем.
   Катя подошла к столику, села на свое прежнее место и невозмутимо принялась тянуть сок через трубочку.
   Костя неуверенно спросил:
   — А куда убежали Алеша и Маша?
   — Не знаю, — беспечно ответила Катя.
   — Ничего не понимаю! Вечер только начался… Мы же планировали отметить наши помолвки, — расстроился Костя.
   Катя мило улыбнулась:
   — Похоже, им не понравились блюда, которые мы заказали.
   — И все? — уточнил Костя растерянно.
   — Ну, не знаю. Возможно, Маша не оценила мой подарок. Но это же не повод портить нашу с тобой вечеринку. — Катя кокетливо подмигнула Косте. — А не заказать ли нам шампанского?
   Костя посмотрел на Катю испуганно:
   — А может, они ушли потому, что ты сказала и Маше, и Леше что-то не то?
   Катя презрительно смотрела на него:
   — Когда?
   — Только что. В дверях ресторана, — решительно сказал Костя.
   Катя поджала губы:
   — Да ничего особенного я ему не говорила. Попросила нести мой подарок поаккуратнее. А то он схватил коробку с дорогущими сапогами так, что у меня сердце оборвалось!
   — Катя, я тебе не верю. Скажи честно: ты… рассказала ему про меня? — прерывающимся голосом произнес Костя.
   — С чего ты взял?
   Костя во все глаза смотрел на нее:
   — Но я же видел, как он на тебя посмотрел! Ты сказала ему, что я был виновником его аварии?
   — Ну, допустим. И что?
   Костя пораженно посмотрел на Катю. Наконец он выдохнул убитым голосом:
   — Катя, как ты могла? Я ведь тебе доверился…
   — Конечно, ты же хотел переложить на меня часть своей вины! — уверенно сказала она.
   — Нет! Я рассказал тебе свою страшную тайну, потому что хотел расстаться со своим темным прошлым! Я хотел сказать тебе, что ни за что больше не пойду на преступление. Ведь из-за любви к тебе я чуть брата родного не погубил! А ты…
   Катя не собиралась терпеть подобные обвинения:
   — А что я? Можно подумать, я заставляла тебя каяться! Я ничего у тебя не выпытывала, ты сам мне все открыл.
   — Да уж, сделал глупость… — с ужасом отшатнулся Костя.
   — А теперь, извини, я могу поделиться этой информацией с Лешей, а могу и смолчать, — намекнула Катя.
   Костя посмотрел на нее с надеждой.
   — Так ты рассказала ему или нет?
   — Нет. В этот раз — нет, — величественно ответила она.
   Костя облегченно вздохнул:
   — Умоляю тебя, не говори ему ничего! Я сам во всем признаюсь… когда придет время. Это, в конце концов, наши с Лешкой дела, и тебе не стоит вмешиваться.
   Катя возмутилась:
   — Да с чего ты взял, что я вмешиваюсь в ваши дела? У меня что, не может быть своих дел с Лешей?
   Костя покачал головой:
   — Нет. Потому что ты моя невеста. Не забывай об этом!
   — Костенька, я все помню. Но как бизнесмен ты должен понимать, что чувства не должны мешать делам, — объяснила Катя.
   Костя удивленно взглянул на нее:
   — И что же у вас с ним за дела?
   — Очень интересно, да? Хорошо, я тебе расскажу. Но не сегодня, а когда придет время. Завтра, например. А сейчас давай лучше выпьем шампанского, — снова предложила Катя.
   Костя задумчиво смотрел на Катю. Ему немного полегчало, но он все-таки не до конца верил ей:
   — Но если ты не рассказала Леше про мои преступления, что могло так расстроить ребят? Неужели вправду твой подарок так подействовал? Честно говоря, я тоже не считаю его удачным.
   Катя легкомысленно пожала плечами:
   — А я считаю по-другому. Раз, два, три… Катя дурашливо загибала пальцы на руке. Костя занервничал:
   — Катя, ты издеваешься надо мной? Катя невинно хлопала глазками:
   — Нет. Я просто шучу. Не знала, что у вас, Самойловых, проблемы с чувством юмора. Как жалко, что не все люди понимают шутки.
   Катя пила шампанское, принесенное официантом, Костя с видом побитой собачки сидел напротив. Перед ним стоял нетронутый бокал шампанского.
   Катя хитро смотрела на Костю:
   — Шампанское вполне приличное. Пей, Костя. У нас же сегодня праздник.
   — Что-то не хочется. Настроение совсем не праздничное.
   Катя продолжала издеваться:
   — А где твой боевой дух? Ведь тебя ждут великие дела! Ты должен совершить подвиг во имя прекрасной дамы, прежде чем она выйдет за тебя замуж. Помни об этом!
   Костя устало спросил:
   — Катя, чего ты от меня хочешь?
   — Результата. Способ достижения цели меня мало интересует, — заявила она.
   — Я уже шел ради тебя на преступления. Ты же не позволишь мне снова пойти тем же путем? — заглянул ей в лицо Костя.
   — Если ты про способ зарабатывания денег, то мое мнение на этот счет тебе известно. Мне все равно, как ты будешь доставать с неба звезды, — жестко ответила она.
   — Неужели тебе совсем меня не жалко?
   — Как там у классика — «жалость унижает человека»? Так вот, если хочешь, чтобы я стала твоей женой и молчала о твоих темных делишках — стань таким же крутым, как мой папа! Понимаешь, о чем я?
   Костя пораженно посмотрел на нее, а Катя подытожила:
   — Молчишь? Вот и правильно. Молчание — знак согласия. Сейчас я допью шампанское, ты проводишь меня домой и начнешь действовать. Понятно?
   Костя грустно кивнул.
* * *
   Маша в слезах неслась по улице, растрепанная, в легком платье. Она не видела ничего вокруг, натыкалась на прохожих, не замечала этого и бежала дальше. Алеша бежал за ней. Когда он наконец догнал ее, то попросил:
   — Оденься, а то прохладно! И пожалуйста, Машенька, успокойся.
   — Не могу. Это все из-за Кати, — сквозь слезы выкрикнула Маша.
   — Что такое? Неужели ты ревнуешь меня к ней? Маша не могла успокоиться:
   — Нет. Она наговорила мне всяких гадостей! Как можно быть такой лицемерной? Она ведь вовсе не хотела мириться со мной! Пришла специально, чтобы меня оскорбить!
   Алеша ласково обнял любимую:
   — Милая, Катя, конечно, не сахар, но она тебя не оскорбляла.
   Маша отшатнулась:
   — Ты что, заступаешься за нее? Я чуть не умерла, когда увидела эти сапоги!
   Леша не понял:
   — А сапоги-то здесь при чем?
   Маша заметила в руках Алеши коробку с сапогами и воскликнула:
   — Ты что, взял их?
   Маша вырвала коробку из его рук, достала сапоги и выбросила их в мусорный контейнер. Леша пробормотал:
   — Ничего не понимаю. Маша, запинаясь, сказала:
   — Леша, я не успела тебе рассказать. Тот страшный сон, который мне приснился… Во сне я видела именно такие сапоги!
   — Машенька, ты себя накручиваешь. Сон — это всего лишь сон. Не нужно придавать ему такого значения! — попытался успокоить ее Леша.
   — Но ведь он начал сбываться! — настаивала Маша.
   — Это просто совпадение. Забудь. Я же рядом с тобой — значит, все будет хорошо.
   Маша грустно улыбнулась:
   — Но ты тоже был в этом сне…
   — Пойдем домой! Ты совсем замерзла! Такой вечер холодный!
   Вскоре они сидели дома, усталые и грустные.
   — Машенька, давай я спущусь в погреб, достану вина, и мы устроим праздник на двоих, — предложил Леша.
   Но Маша отказалась:
   — Не надо. Я устала и очень хочу спать. Все равно сегодня ничего не получится…
   Маша направилась в сторону своей комнаты. Леша тихо попросил:
   — Не уходи… Я люблю тебя. Маша устало ответила:
   — Леша, иди спать.
   Леша взволнованно спросил:
   — Скажи, ты обижаешься только на Катю или на меня тоже? Ведь это я уговорил тебя на встречу с моим братом и его невестой…
   — А как ты думаешь? — посмотрела ему в глаза Маша.
   — Маша, прости меня. Я обещаю — такого больше не повторится, — пообещал Леша.
   — Хорошо бы. Такого действительно больше не надо.
   — Я люблю тебя, — он ждал ответа. Маша вздохнула:
   — Я тоже тебя люблю. Но похоже, что Катя кое в чем была права…
   — Что ты имеешь в виду? — не понял Леша.
   — Она была первой. А я — всего лишь вторая… Поэтому Катя всегда будет стоять между нами.
* * *
   Самойлов сидел за столом, он был сильно пьян. Перед ним стояла почти пустая бутылка водки и тарелка, на которой лежал последний соленый огурчик. Самойлов взял бутылку, встряхнул ее и вылил оставшиеся капли в свою рюмку. Выпив, он поморщился и закусил огурцом. Раздался телефонный звонок. Самойлов снял трубку:
   —Да.
   В трубке раздался голос Буравина:
   — Борис, здравствуй, это Виктор. Я подготовил все необходимые документы для раздела бизнеса.
   Теперь требуется твоя подпись. Давай встретимся и все окончательно уладим. Самойлов даже протрезвел:
   — Хорошо. Встреча должна состояться в офисе. И я требую, чтобы на ней присутствовал вице-мэр города. Как свидетель и как официальное лицо.
   — Зачем? Ты что, не доверяешь мне? — в голосе Буравина звучало презрение.
   — А как можно доверять человеку, который увел у тебя жену? Обманул один раз, сможешь обмануть еще! — Самойлов резко положил трубку.
   В комнату зашел Костя.
   — Пап, привет, — окликнул он отца.
   — Здорово, коли не шутишь. — Самойлов повернулся к сыну, и Костя увидел на столе характерный «натюрморт»: пустая бутылка из-под водки, рюмка, огрызки соленых огурцов. Костя понял, что отец пьян. Самойлов попытался встать, чтобы подойти к сыну, но у него ничего не получилось. Костя смотрел на него презрительно.
   — Отец, что это? Ты опять напился?
   — Со мной все в порядке! Ну выпил чуть-чуть, с кем не бывает?
   Костя подошел к столу и взял пустую бутылку в руки.
   — Я вижу твое «чуть-чуть». Пол-литра как не бывало. Ты что, всю бутылку один уговорил?
   — А что такое? Ты меня учить вздумал? Мал еще. Иди отсюда со своими нотациями, — пьяно отмахнулся Самойлов.
   — Я-то пойду, мне не привыкать. А вот вы все, кто меня посылает, еще будете у меня с рук есть. Хоть пока вы об этом и не подозреваете.
   Самойлов недоуменно посмотрел вслед уходящему сыну.
   Катя лежала в кровати, она только что проснулась. В комнату вошла Таисия и присела на краешек кровати:
   — Доброе утро, дочка. Как спалось?
   — Спасибо, плохо, — капризно отозвалась Катя.
   — Что, дурной сон приснился? — сочувственно спросила мать, но Катя сказала:
   — Если бы… Нет, дело не в сне. Я вчера виделась с Алешей и Машей. А еще узнала, что они живут вместе!
   — А чего ты ожидала? Они же собрались пожениться. И почему тебя это вдруг задело, ты же сама хотела с ними встретиться? — недоуменно посмотрела на дочь Таисия.
   — Мама, ты не понимаешь. Одно дело знать, а совсем другое — видеть… Мне так сейчас тяжело.
   — Катюша, успокойся. Леша — пройденный этап. У тебя есть Костя, он тебя любит, ради тебя готов на все. Он вполне может сделать тебя счастливой.
   Катя недовольно вздохнула:
   — Ну, над Костей еще нужно работать и работать. Дрессировке он хоть и поддается, но медленно… Но ты права — я обязательно буду с ним счастлива, назло всем — буду!
   Таисия удивленно посмотрела на нее:
   — Интересная позиция…
   — А Маше этой я все равно спокойно жить не дам! — продолжала Катя.
   — По-моему, ты хочешь усидеть сразу на двух стульях. А это мало у кого получалось. — Катя нервно повела плечиком, но Таисия продолжала: — Нельзя одновременно устроить свою жизнь с Костей и испортить отношения между Алешей и Машей. Разберись, что тебе на самом деле нужно, иначе можешь остаться ни с чем.
   — А мне нужно все и сразу. Я по-другому не умею, — заявила Катя.
   — Ну да. Вчера ты хотела и приятно время провести, и Маше заодно отомстить. Получилось?
   — Да, Машке я насолила, — хмыкнула Катя.
   — И что, тебе полегчало? — заглянула ей в лицо Таисия.
   — Нет, — нехотя призналась Катя.
   — Вот именно. Месть — это, прежде всего, наказание для того, кто мстит, — многозначительно подняла палец Таисия.
   Катя изумилась:
   — И это говоришь ты? Ты, которая учила меня всегда идти до конца, брать от жизни все! Мама, это ты сделала меня такой, а теперь еще и попрекаешь этим? Ну, спасибо тебе! — И она пулей вылетела из комнаты, захватив с собой одежду.
* * *
   Утро вечера мудренее. Алеша это ощутил на себе.
   — Я так рад, что ты меня простила за вчерашнее. Конечно, идея примирить тебя с Катей была не слишком хороша. Да и преждевременна, — сказал он Маше за завтраком.
   Она кивнула:
   — Не зря же говорят, что утро вечера мудренее. Не только ты понял кое-что важное, но и я. Сегодня мои вчерашние обиды уже не кажутся мне такими значительными. Но одно меня все-таки беспокоит…
   — Что? — взволновался Алеша.
   — Вроде бы все препятствия позади, и мы с тобой наконец-то можем быть счастливы. А все как будто бы против нас, — упавшим голосом сказала Маша.
   Леша взмолился:
   — Ну что ты говоришь! Мы с тобой столько всего пережили — и аварию, и похищение. Теперь все нынешние неприятности должны казаться нам комариным писком.
   — И тем не менее. Катя мне гадостей наговорила, бабушка против того, чтобы мы жили вместе. Ну почему? Почему все никак не могут смириться с тем, что ты любишь меня? — Машин голос стал жалобным.
   — Машенька, перестань. Все не так. И Зинаида Степановна с Сан Санычем уехали специально, чтобы оставить нас одних. Видишь, твоя бабушка уже не против нас, — уговаривал ее Леша.
   Маша возразила:
   — Ну да. Сама бы она ни за что не уехала. Это ее Сан Саныч уговорил.
   — Но несмотря на это, у нас с тобой все хорошо! Я люблю тебя, ты любишь меня. Что может быть важнее? Скоро мы поженимся, и уже никто не скажет нам слово против! — Алеша взял Машину руку в свою и поцеловал ее. — А самое главное, что никто меня не понимает так, как ты.
   — Ага, я даже чувствую тебя лучше, чем себя, — улыбнулась Маша.
   — О, раз к тебе вернулось чувство юмора — значит, все не так уж и плохо. Милая, да мы же созданы друг для друга! Мы прошли через череду испытаний, и теперь все у нас будет просто замечательно.
   Маша мечтательно сказала:
   — Мы будем жить долго и счастливо и умрем в один день…
   Леша поспешил добавить:
   — Но только через сто лет! А еще лучше — через тысячу!
   Алеша и Маша счастливо рассмеялись и потянулись друг к другу с поцелуем. Но тут дверь в кухню открылась, и вошли Зинаида с Сан Санычем. Маша и Алеша удивленно уставились на них. Маша обеспокоенно спросила:
   — Бабушка, Сан Саныч, что случилось? Вы же должны быть в санатории. Почему вернулись?
   Зинаида отмахнулась:
   — Ой, да там санаторий такой — одно название. Ни тебе лечения, ни развлекательной программы. Да и шумно — всю ночь не спала. Так что отдохнуть не получилось.
   — Ну, это кому как. По мне, так все было вполне прилично, — начал было Сан Саныч, но Зинаида суровым взглядом прервала его тираду. Потом перевела взгляд на Алешу с Машей:
   — Ну, а вы тут без нас как?
   — Замечательно! У нас как раз все в порядке, — сияла Маша.
   — Вот как… А если поподробнее? — сурово спросила Зинаида.
   Алеша и Маша переглянулись, а Зинаида жестами предложила Сан Санычу выйти из кухни. Тот сделал вид, что не понимает, зачем его выпроваживают:
   — Зин, ты чего меня выгоняешь? Я устал с дороги, чайку хочу попить. А ты меня — за порог. Я ведь и обидеться могу.
   — Бабуль, в самом деле. Напои Сан Саныча чаем. А мы с тобой поговорить всегда успеем, — с этими словами Маша взяла Алешу за руку и потянула в сторону своей комнаты. Зинаида смотрела им вслед с досадой, а Сан Саныч — с довольной улыбкой.
   В комнате Маши Леша огляделся и заметил:
   — Что-то, я смотрю, комната у тебя тесновата. Вот поженимся, куда двуспальную кровать поставим?
   Маша покраснела:
   — Что-нибудь придумаем.
   — Надо нам поскорее свое собственное гнездо вить. А то присутствие Зинаиды Степановны за стенкой медовый месяц вряд ли украсит, — продолжал рассуждать Леша.
   Маша смутилась еще больше:
   — Леша, перестань.
   — А что я? Я — ничего! Пойми, я не хочу ни с кем делить свою любимую, свою единственную! — Алеша нежно поцеловал ее. — Ты у меня самая лучшая! Самая замечательная. И я хочу сделать тебе сюрприз — достойный тебя. Такой же необыкновенный и восхитительный!
   — И что это будет? — глаза Маши вспыхнули живым интересом.
   — Узнаешь вечером! Я жду тебя в семь вечера у себя дома, — таинственно объявил Леша.
   — А почему у тебя? — удивилась Маша.
   — Раз Зинаида Степановна вернулась из санатория, глаз она с нас не спустит. А своих из дома я куда-нибудь выпровожу! — объяснил Алеша. — До встречи, любимая.
   Алеша поцеловал Машу и убежал готовить сюрприз.
* * *
   Вице-мэр и Буравин сидели в офисе и ждали Самойлова.
   — Может быть, кофе? Или чай? — предложил Буравин, но Кирилл Леонидович отказался.
   — У меня и коньячок есть. Может, по чуть-чуть? — уточнил Виктор.
   — Нет-нет, это лишнее. Я ведь здесь присутствую как официальное лицо. Хотя мне было бы удобнее провести встречу в своем кабинете, — вице-мэр был немного недоволен.
   Буравин, извиняясь, пояснил:
   — Ну, так захотел мой партнер. Без пяти минут бывший…
   Открылась дверь, и в кабинет вошел Самойлов — как ни в чем не бывало:
   — Утро доброе.
   Он пожал руку Кириллу, а Буравину только сухо кивнул, не глядя в глаза.
   — Ну что, приступим? Борис, твой партнер приготовил предложения по разделу компании… — приступил к деловой части вице-мэр.
   Буравин добавил:
   — Но я все-таки еще раз хочу предложить оставить все как есть. Разделение бизнеса в данный момент невыгодно никому.
   Самойлов смотрел мимо Буравина. Тот продолжал:
   — Мы только что вышли на тот объем производства, к которому долго стремились. Успех нужно закреплять, а не разрушать.
   — Своего решения я не изменю, — сухо ответил Самойлов.
   — Тогда ознакомься с этим документом, — Кирилл протянул бумагу. Самойлов взял листок с предложением по разделу компании. Бегло проглядел его и разорвал:
   — Ничего не получится. Я же говорил, что мне нужны только деньги.
   Буравин перешел на официальный тон:
   — Борис Алексеевич, вы не первый год в нашем деле и должны понимать, что вынимать деньги из бизнеса — глупо. А живой наличности в таком количестве у нас нет.
   — Значит, будем продавать суда, — пожал плечами Самойлов.
   Буравин пытался его вразумить:
   — Борис, подумай хорошенько. Конкуренты, узнав о нашем дележе, будут покупать суда за бесценок, и мы просто выбросим свое имущество на ветер!
   — Конкуренты, говоришь? Конкуренция — это хорошо! Очень стимулирует, — заявил Борис.
   Буравин тяжело вздохнул:
   — У меня есть последнее пожелание. Я хочу, чтобы «Верещагине» осталось за мной.
   — Я тоже хочу, — поджал губы Самойлов.
   Буравин взвился:
   — Но ты сказал, что тебе нужны только деньги.
   — А теперь передумал! Это судно значит для меня не меньше, чем для тебя. Я тоже ходил на нем в свое первое плавание! — задрал подбородок Самойлов.
   — Я предлагаю тебе выгодную сделку. За «Верещагино» ты получишь два сухогруза, — предложил Виктор.
   Борис пожал плечами:
   — По-твоему, он того стоит?
   — А по-твоему, нет? Тогда предлагай свои условия. В любом случае, нам нужно его поделить!
   Самойлов сухо сказал:
   — Знаете что, Виктор Гаврилович. Не все в этом мире делится. Можно поделить деньги, жен, детей… Но «Верещагино» разделить невозможно. Его должен получить кто-то из нас.
   — Согласен, «Верещагино» достанется только одному из нас. И это буду я! — громко воскликнул Буравин. — Я держатель контрольного пакета акций нашей компании. И могу предложить тебе за «Верещагино» гораздо больше, чем ты мне.
   Самойлов спросил:
   — Ты так уверен? Хочешь сказать, что есть предложения, от которых я не смогу отказаться?
   — Именно. И вообще, зачем тебе это судно? Ты хочешь сделать из него плавучий музей или заставить работать на себя? Если второе — то есть варианты получше, — Буравин взял листок и написал на нем что-то. Он протянул Самойлову листок, и тот прочитал. На его лице отразилась работа мысли: биться ему за «Верещагино» или согласиться на выгодное предложение. А Буравин дожимал:
   — Если ты всерьез намерен развивать бизнес, ты должен подумать о конкуренции. Чтобы быть конкурентоспособным, тебе необходимо не «Верещагино», а суда помощнее!
   Самойлов наконец принял решение:
   — Я согласен на твое предложение. Подготовь новый контракт.
   Кирилл предупредил:
   — Виктор, но тогда твоя компания будет стоить дешевле. Приблизительно на пятнадцать процентов.
   Самойлов довольно кивнул:
   — А моя — соответственно на пятнадцать процентов дороже. Сорок процентов моих против шестидесяти твоих. Я только теперь окончательно понял, кто мы с тобой. Мы — конкуренты.
   Костя в аптеке по заказу Левы искал лекарство, которое должно было помочь смотрителю сбежать из тюрьмы. Он нервно рылся в шкафах, вытряхивая из ящиков коробки с ампулами, таблетками.
   —» Ну где же этот чертов препарат? Да и был ли он вообще у меня? — бормотал он.
   Достав толстенный фармацевтический справочник, он наконец нашел нужное название:
   — Так, состав… Угу. Показание к применению… Способ применения и дозы… Передозировка: может вызвать нарушение в работе сердца, тахикардию. Что-то такое точно было.
   Костя подошел к дальнему ящику, выдвинул его и на дне нашел баночку. Он вытряхнул на ладонь таблетки, пересчитывая:
   — Раз, два, три…
   Неожиданный стук в дверь заставил его вздрогнуть. Костя быстро спрятал таблетки в карман куртки, подскочил к окну и выглянул в щелочку штор. Возле аптеки никого не было. Костя облегченно вздохнул — показалось.