Страница:
— Да. Я помню, с чем к тебе пришел, — тихо сказал Буравин.
— По характеру твоей записки я понял, что… — начал Лева, но смотритель прижал палец к губам, показывая, что их прослушивают. — В общем, я понял, что ты по мне не просто соскучился.
— Правильно понял. Я парень не сентиментальный, — согласился смотритель.
— О чем будем толковать? — робко спросил Лева.
— Толковать буду я. Ты будешь слушать, — решительно заявил смотритель.
— Ну что ж, я слушаю, — быстро согласился Лева.
— В оба уха, парень, — предупредил смотритель грозно, — пока ты их оба носишь на голове.
Лева весь превратился во внимание.
— Мне нужна твоя помощь. И срочно.
— В чем?
Смотритель пальцами показал, как по столу бежит человечек.
— Ты должен для меня сделать то, что другим я сейчас поручить не могу, — сказал он, показывая глазами на бегущего человечка.
— Почему я? У тебя же был кто-то, кто меня…
Смотритель вновь сделал Леве знак: широко раскрытые, «страшные» глаза, затем — ребром ладони по шее, затем — палец у губ: мол, молчи, а то убью…
— Лева, люди делятся на тех, кто исполняет мелкие поручения, типа подай-принеси, и тех, кто может сделать что-то более важное, — пояснил он хриплым голосом.
— А я-то здесь при чем? — жалобно протянул Лева.
— Потому что, Левушка, я тебя отношу ко второй категории.
Такое доверие не вызвало у Левы восторга:
— Зря, Михаил Макарович, зря. Я простой работник общепита…
— Хватит мне зубы заговаривать, — оборвал его смотритель. — Раз я решил, что ты, — значит, ты и будешь помогать. И никаких гвоздей. Ну, ты меня понял? Понял, чего я хочу?
— Понял-понял… — уныло закивал Лева. — Только…
— Последний вопрос от тебя, Лева.
— Как скоро тебе нужно?
— Быстро. Быстро, Лева. И даже еще быстрее. Я, Лева, недавно на воле перечитывал книжку. Граф Монте-Кристо называется…
— И… что? — спросил Лева.
— Так вот. Я, Лева, не похож на этого персонажа. У меня не так много времени. Я повторяю, что мою просьбу — нет, не просьбу — мое задание нужно выполнить срочно.
— Михаил Макарович, послушайте вы меня. Такими делами я никогда в жизни не занимался, такие поручения никогда не выполнял.
— Вот, когда-нибудь и нужно начинать, Лев Давидович. Считай это дебютом.
Леву передернуло так, словно по нему прошел слабый электрический разряд.
— Я привык деньги зарабатывать иным способом. Бизнесом. И у меня, между прочим, свое дело неплохо получается.
— Меня не интересуют твои дела. Но раз уж ты заговорил про деньги, то я тоже скажу. В деньгах я тебя не обижу.
— С вашими… ресурсами я бы поискал более профессиональных людей, — прозрачно намекнул Лева.
— Тебе что, деньги не нужны? — спросил в упор смотритель.
— Этот вопрос я сочту за риторический.
— Ну вот. Начал говорить разумно. Итак, Лева, вознаграждение тебя ждет приличное. Можешь второй этаж к своему ресторану пристроить. Или подвал вырыть…
— Да я уж как-нибудь… без подвала.
— Это уж ты сам смотри. Главное, помни: сделаешь — буду благодарен. Не сделаешь — сам знаешь… читал…
— Да уж… Тогда уж и циферки… — в Леве заговорил бизнесмен. Он взял бумажку и что-то на ней написал. Смотритель заглянул в бумажку и кивнул:
— Легко.
— О, я, кажется, недооценил вас, Михаил Макарович, — расстроился Лева.
— Будет еще возможность оценить, — пообещал смотритель.
— Вы ведете себя, как персидский шейх, — усмехнулся Лева.
— Точно! И как шейх, могу казнить, а могу — миловать! — смотритель захохотал.
— И все-таки… — Лева замялся. — И все-таки, у меня есть хотя бы сутки на раздумье? Серьезный вопрос, я обязательно должен…
— Кажется, Левочка, ты так ничего и не понял… — вздохнул смотритель.
— Михаил Макарыч, я ценю ваше доверие… но мне нужно подумать. В конце концов, не каждый день мне ТАКОЕ предлагают…
— Думай — не думай, три рубля — не деньги. Ты должен понимать, что от таких предложений не отказываются, — голосом, не терпящим возражений, сказал смотритель.
— Да, конечно… но мне все-таки хотелось бы взять паузу до завтра.
— Ну что ж, хочешь помучиться лишние сутки — мучайся, — согласился смотритель.
— Ну, я пойду? — натянуто улыбнулся Лева.
— Сиди. У меня к тебе еще одно дело есть, — осадил его смотритель.
— Еще одно? — испуганно воскликнул Лева.
— Да. Ты знаешь, что мои сыновья погибли? Толик и Жора.
— Да, слышал.
— А я у них на могилках ни разу не был. Ты бы сходил, посмотрел, что и как…
— Хорошо, схожу. Они на новом кладбище похоронены?
— На нем. Говорят, с самого края лежат. Рядышком…
В это время дверь комнаты открылась и зашел охранник.
— Подследственный Родь, на выход.
Когда смотрителя увели, Лева обхватил голову руками и тоскливо сказал:
— Вот влип!
Смотритель же, вернувшись в камеру, стал бродить по ней, думая о своих сыновьях. Он вспомнил, как застал их в катакомбах, когда они искали его клад, как он разбил фонарик и оставил сыновей много часов бродить в темноте в поисках выхода.
Потом ему припомнился разговор с Толиком у сундука с сокровищами. Толик тогда напомнил, что в детстве мечтал о заводной машинке, но ему ее так и не купили. Неожиданно вспомнилось, как он сердился на сына: «Ромео недоделанный! Чтоб они все провалились, бабы эти! Тут когти рвать надо, того гляди менты нагрянут, а он пошел любовь крутить!»
Смотритель все ходил по камере, вглядываясь в серые стены, видя на них, как в замедленном кино, падающую с обрыва машину, которую вел Жора, грузовик, под колесами которого гибнет Толик. Потом он увидел Сан Саныча, который говорит ему: «Мишка… раз в жизни…» — и Машу, жалобно просящую: «Дядя Миша, вы меня выведете отсюда? Поможете? Поможете, да?»
Смотритель подошел к стене и ударил по ней кулаком.
— Ну подождите. Выйду отсюда — до всех доберусь! — грозно пообещал он кому-то невидимому.
Костя уже ушел из дома Буравиных, когда на улице его догнала Катя и сказала:
— Стой! Мы с тобой не договорили.
— А мне кажется, наоборот. Ты сказала совершенно четко: твоя семья — это мама. А я… Я тебя интересую во вторую очередь.
— И поэтому ты уходишь? — спросила Катя.
— Катя, извини, у меня настроение испортилось. — Костя был действительно расстроен.
— Ах так! Ну, тогда больше не приходи! — завелась Катя.
— Нет! Катя! Ты не так меня поняла, — испугался Костя.
— Ты что, капризничаешь? — поинтересовалась Катя.
— Я хочу привести мысли в порядок.
— Не думала, Костя, что ты будешь обижаться, как какая-то нервная барышня!
— Катя, я думал, что ты в меня веришь. Конечно, я буду стараться, буду работать, постараюсь обеспечить тебя… Но нельзя меня превращать в подкаблучника!
— Ах так! Постараюсь… буду… Это все неопределенно, Костя. Мне надо, чтобы ты уже в ближайшем будущем нашел деньги на свадьбу и решил, как ты будешь пополнять семейный бюджет. Иди, приводи свои мысли в порядок! — командным тоном сказала Катя.
— Здравствуйте, Алексей! Вы снова к нам?
— Да! Добрый день!
— Не ожидала вас здесь увидеть еще раз, — призналась регистраторша.
— Вот и напрасно. Я, как видите, пришел. Вот, жду невесту.
— Катю? — вспомнила регистраторша.
— Нет. Мою невесту зовут Маша.
В это время Маша зашла в ЗАГС и направилась к Алеше. Он поспешил навстречу:
— Как я рад тебя видеть! Я уже начал бояться, что ты не придешь!
— Ну что ты, я же обещала.
— Я тоже обещал поехать с тобой в институт, а теперь не могу этого сделать.
— Почему? Что же случилось, Леша?
— Понимаешь, отцу сейчас очень нужна моя помощь. У него трудный период в жизни. Я просто не смогу его оставить. Так что езжай без меня.
Маша минуту раздумывала, а потом решительно заявила:
— Нет! Без тебя я никуда не поеду!
— Машенька, я никогда себе не прощу, если из-за меня ты откажешься от своей мечты. Ты должна поехать!
— А я и не собираюсь ни от чего отказываться. Я обязательно буду учиться в институте. Не в этом году, так в следующем.
— Может, все-таки поедешь сейчас?
— Ни за что! Если рядом не будет тебя, мне никакой институт не нужен.
— Ну что, вы будете подавать заявление? — прервала их разговор регистраторша.
— Конечно, — подтвердил Алеша.
— Пойдемте, я выдам вам бланки. Алексей, вам же не надо объяснять, как заполнять заявление? Вы должны помнить…
Молодые стали заниматься бумагами. Алеша спросил:
— Маша, скажи мне честно. Ты не пожалеешь, что из-за меня отказалась от учебы в институте?
— Нет, конечно. Мы же обо всем договорились. Так что хватит об этом. Лучше объясни мне, как правильно заполнять заявление.
— Советую начать с графы «Какую фамилию вы возьмете в браке?». Так какую?
— Конечно, твою. Ведь я подкидыш и своей настоящей фамилии не знаю. А теперь у меня будет своя, родная, семейная фамилия!
— Машенька, я дам тебе не только свою фамилию, но и настоящую семью. Я всю жизнь буду твоей опорой и поддержкой. Ты никогда не будешь из-за меня огорчаться. Я постараюсь стать идеальным мужем. Мы построим большой дом у моря, нарожаем кучу ребятишек и будем жить долго и счастливо.
— Когда же это все будет, Лешенька? — у Маши на глаза набежали слезы.
— Уже скоро. И чем раньше, тем лучше.
— Ну что, вы заполнили заявление? — поинтересовалась регистраторша.
— Почти, — ответил Алеша.
— Скажите, а на какое число вы назначите нашу свадьбу? — спросила Маша.
— Минуточку, посмотрю календарь. Ваша регистрация состоится ровно через три месяца.
— Но почему так долго? — изумилась Маша.
— А вы знаете, сколько у нас желающих? — поинтересовалась регистраторша.
— Что, на целых 90 дней вперед? — не верил Алеша.
— Представьте себе. Все хотят жениться, и всем надо срочно. Правда, некоторые до дня бракосочетания успевают передумать… Но это уже от нас не зависит.
Молодые смирились. Бумаги были оформлены и оставлены, а Маша с Алешей пошли гулять по улице, где было уже довольно прохладно. Алеша бережно застегнул на Маше куртку.
— Как жалко, что свадьбы придется ждать целых три месяца. Мне кажется, я до нее просто не доживу… — пожаловалась Маша.
— О чем ты говоришь? Или ты думаешь, я позволю тебе грустить и чахнуть? Да ни за что! — Алеша поднял Машу на руки и закружился с ней.
— Перестань, Леша. Я тяжелая, уронишь, — счастливо улыбалась Маша.
— Да ни за что на свете! Ты — моя самая дорогая ноша. Я готов нести тебя на руках хоть до края света.
— Ой, не надо так далеко! — попросила Маша.
— Почему же? Я слышал, что всех горячо любимых девушек туда уносят.
— Ага, а возвращаются они оттуда пешком! — заметила знающая жизнь Маша.
— Ну а если серьезно, куда мы пойдем? — спросил Алеша.
— Не знаю… К вам, наверное, неудобно. Ведь ты говорил, что твой папа сейчас не в настроении…
— Тогда пойдем к тебе!
— Давай, — согласилась Маша. — Обрадуем бабушку и Сан Саныча, устроим небольшую вечеринку.
— Маша, на самом деле я хотел бы остаться с тобой не только на этот вечер. Замерзла, Машенька? Ничего, пройдет всего пара недель, и все зазеленеет. А через месяц уже и поплавать можно будет.
— Скорей бы. Так лета хочется, — поежилась Маша.
— А помнишь, как ты меня купаться на море возила, на коляске еще?
— Конечно, помню.
— Я тогда понял кое-что очень важное.
— И что?
— То, что тебе очень идет купальник! — шепотом сообщил Алеша.
Он снова подхватил Машу на руки:
— Я так рад, что мы наконец-то вместе. И я очень хочу, чтобы ты побыстрее стала моей — в полном смысле этого слова…
Маша покраснела и опустила глаза.
— Свадьба — это красивая церемония, но, по сути, она ничего не меняет. Если люди по-настоящему любят друг друга, формальности им не нужны. Согласна? — спросил Алеша, заглядывая Маше в глаза.
—Да.
— Я не хочу ждать целых три месяца, чтобы назвать тебя своей женой. Мне хочется получить это право прямо сегодня.
— Я тоже очень этого хочу, — тихо сказала Маша.
— Как приятно, что моя любимая мыслит в унисон со мной! — обрадовался Алеша.
— Осталось узнать, что по этому поводу думает моя бабушка, — вздохнула Маша.
— Ты боишься, что она будет против нашей совместной жизни? — удивился Алеша.
— Скорее всего. Вряд ли она согласится с тем, что свадьба — всего лишь формальность.
— Не переживай, Зинаиду Степановну я возьму на себя! — пообещал будущий муж.
— Что это с Костей случилось? Убежал так стремительно, дверью хлопнул, почему? — спросила она.
— Ой, и не говори. Как только с ним заговорили о деньгах, об обязательствах, он сразу же отступил, — пожаловалась Катя.
— Ничего, перевоспитаешь. Только палку не перегибай. Мы на Костю сегодня, наверное, слишком надавили. А с мужиками нужно по-другому.
— И как же? — поинтересовалась Катя.
— Не так прямолинейно. Хочешь сесть ему на шею — садись. Только так, чтобы он этого не заметил. Эта тактика — самая верная, уж я-то знаю.
— Да-а, ты знаешь. Только папа от тебя почему-то все равно ушел… — жестоко напомнила Катя.
— Катерина! Ты опять! — возмутилась Таисия.
— Извини…
— А отрицательный результат — тоже, между прочим, результат. Так что учись на моих ошибках! — улыбнулась Таисия. — Да, я дала промашку в браке. Но только в смысле чувств, а не в материальном плане. С этой стороны у нас все благополучно. Твой отец даже после развода будет мне помогать.
— Ну да, ты же не забываешь ему об этом напоминать.
— И тем не менее! А твой Костя со своей великой любовью еще до свадьбы избегает разговора о деньгах. Не странно ли это?
— Мама, с этим я разберусь, — пообещала Катя.
— Вот и разберись. Только не лезь напролом, будь .хитрее. Ты привыкла все брать нахрапом. Придется изменить тактику.
— А может, проще будет изменить Костю? — иронично спросила дочь.
— Не думаю, — покачала головой Таисия.
— Ну посоветуй мне что-нибудь, ты же мудрая женщина. — Катя прижалась к маме, заглядывая ей в глаза.
— Если нет любви, доченька, должен быть тонкий расчет.
— А с чего ты взяла, что любви нет? — удивилась Катя.
— Ну, это я так, к слову… — махнула рукой Таисия и вдруг спросила: — Скажи мне, Катя, ты с Костей спишь?
— Пока нет, — гордо ответила Катя.
— Вот пока и не надо. Должен быть хороший стимул, чтобы начать зарабатывать деньги!
— А если он будет настаивать? Или даже приставать? — засмеялась Катя.
— Ой, можно подумать, ты не знаешь, что нужно делать в таких случаях! — заулыбалась Таисия.
— Теперь знаю. Я скажу ему, что мне мама не велит! — Катя поцеловала мать в щеку.
— Катя, скажи честно. Ты ведь выходишь за Костю назло Алеше?
— Мама, что за ерунду ты несешь? При чем тут Алеша? — У Кати сразу испортилось настроение.
Таисия пристально посмотрела на дочь:
— Да так…
— Мама, больше никогда не говори мне об этом, — попросила Катя. — Я выйду за Костю, потому что я так решила! А Леша меня совершенно не интересует!
— Да?..
Да! Как может интересовать меня человек, который предпочел мне эту безликую Машу — блеклую, как моль! Да она никто, и звать ее никак! — в голосе у Кати появилось нескрываемое презрение.
— Ты сейчас говоришь о ее внешности? — уточнила Таисия.
— Конечно, о чем же еще?
— Нет, ничего. Продолжай.
— Меня не может интересовать человек, который предал мать своего ребенка. Скажите, пожалуйста, малыша он признает, а жить со мной не будет! Значит, стирать грязные пеленки и не спать по ночам должна я одна?
— Катя, но ведь ты не была беременна, — напомнила Таисия.
— Но он-то этого не знал! — резонно заметила Катя. — И после всего этого ты намекаешь, что я все еще не могу его забыть? Как ты можешь, мама!
— Катя, ты сейчас кого хотела убедить — меня или все-таки саму себя? — тихо спросила Таисия.
Римма встретила его как всегда спокойно.
— Левушка, привет, — кивнула она ему, раскладывая карты. — Что соколик мой не весел? Что головушку повесил?
Римма чувствовала Левино настроение моментально. Она подошла к нему, села на колени и нежно погладила по волосам.
— Хорошо уже то, что моя голова вообще пока держится на плечах, — мрачно произнес Лева.
— Вот это новости! Я тебя не узнаю. Лев, что случилось?
— Да так… Сон плохой приснился.
— Ой, с каких это пор ты стал верить «в эти глупости»? Всякие там вещие сны, гадания, предсказания? — иронично осведомилась Римма.
— Твое дурное влияние, — объяснил Лева.
— Ну что ж, все не так плохо. Хоть и дурное, но зато мое. — Римма нежно прижалась к Леве. Тот хмыкнул от удовольствия.
— Знаешь что? Клин клином вышибают! Давай-ка я тебе погадаю, — предложила Римма.
— Ну все, попал в оборот. Убери ты свои карты, — замахал руками Лева.
— Сдвинь левой рукой на себя, — потребовала Римма тоном, не терпящим возражений. — Так, ну что здесь у нас… Хлопоты разные, разговоры… Ага, на Сердце крестовый король — это уже интересно! А под сердцем — дальняя дорога и казенный дом. Странно…
Лева помрачнел:
— А кого обозначает крестовый король?
— Солидного и влиятельного мужчину. Не очень приятного, судя по всему. То, что он у тебя на сердце, говорит о твоих сильных чувствах к нему.. тут же — казенный дом. Ну, это я еще понимаю. Мы ведь с тобой собираемся снова официально зарегистрироваться. Но почему дорога-то дальняя? ЗАГС — за углом. Лева нервно вскочил:
— Что ты каркаешь, глупая женщина! Какая дальняя дорога, какой казенный дом! Типун тебе на язык!
Лева ринулся к двери, а Римма с удивлением посмотрела ему вслед.
— Ребята, я вас поздравляю! — искренне сказал Буравин. — Надеюсь, теперь не преждевременно?
— Нет, как раз вовремя! — улыбнулась Маша.
— Спасибо, — сухо поблагодарил Алеша.
— Я смотрю, ты, Маша, просто светишься. Значит, заявление вы подали. И когда свадьба? — поинтересовался Сан Саныч.
Зинаида обмерла. Ее не предупредили о том, что молодые собрались подавать заявление! Маша хотела было все объяснять, но Алеша дернул ее за рукав и показал глазами на Буравина. Тот засобирался уходить.
— Ну, засиделся я у вас. А меня ведь дела ждут. Так что не буду больше злоупотреблять вашим гостеприимством.
— Ты куда заторопился? Тут такое дело — его отметить нужно! — остановил его Сан Саныч.
— С этим вы и без меня прекрасно справитесь. До свиданья, — Буравин быстро собрался и вышел, он не любил быть нежеланным и лишним.
Дождавшись, пока за Буравиным закроется дверь, Алеша сообщил:
— Наша свадьба состоится ровно через три месяца. Зинаида сразу успокоилась:
— То, что до свадьбы три месяца, — это хорошо. И к торжеству успеем подготовиться, и вы друг друга получше узнаете.
— Но отметить можно уже сейчас. Да, Зин? — заискивающе спросил Сан Саныч.
Зинаида кивнула без особого энтузиазма. Сан Саныч достал из шкафа бутылку домашнего вина и бокалы. Когда вино было разлито по бокалам, Алеша сказал:
— Зинаида Степановна, Сан Саныч! Я очень люблю вашу внучку. А для влюбленного три месяца — ужасно длинный срок. Поэтому мы решили, что начнем совместную жизнь не после свадьбы, а прямо сегодня.
Сан Саныч застыл с бокалом в руках.
— Как это вы договорились? Где? — поинтересовалась Зинаида.
— Да прямо по дороге из ЗАГСа, — сказала Маша.
— А как же учеба? — строго спросила Зинаида.
— Ничего, поеду на следующий год, — беспечно отмахнулась Маша.
Зинаида становилась все мрачнее и мрачнее.
— И где вы собираетесь жить?
— Здесь. В моей комнате, — объяснила Маша.
— Ну уж нет! Этого я вам не позволю! — повысила голос Зинаида. — Вы собрались жить в этом доме, а у хозяйки разрешения не спросили! Или мое мнение вас не интересует?
— Бабушка, мы надеялись, что ты за нас порадуешься… — расстроилась Маша.
— Порадуюсь, конечно. Вот выдам тебя замуж как положено — и порадуюсь. А до этого — и думать не смей ни о какой совместной жизни! — голос Зинаиды гремел на всю кухню.
— Зинаида Степановна, но ведь это предрассудки, — робко заметил Алеша.
— Это кто так решил, ты? Смелый ты парень, как я посмотрю! В чужом доме без спросу жить собрался, семейные устои взял и отменил. Герой!
Обиженный Алеша собрался уже уходить, но Маша его остановила.
— Бабушка, ну пойми, у Леши дома сейчас не очень хорошая обстановка. Я не могу уйти жить к нему. Поэтому настаиваю, чтобы он жил здесь.
— Куда это ты собралась? Я тебя не отпущу! Ты пока еще не его жена, и до свадьбы будешь жить со мной, в этом доме. А он может идти куда хочет.
— Бабушка, ну какая разница — до свадьбы или после? — в отчаянии спросила Маша.
— Большая. Иначе бы люди не женились, а все жили просто так! Это только кажется, что штамп в паспорте — ерунда. На самом деле он имеет огромное психологическое значение!
Сан Саныч неожиданно прыснул со смеху. Все удивленно посмотрели в его сторону.
— Зин, тебе только указки сейчас не хватает. Ну перестань, ты же химию преподавала, а не этику и психологию семейной жизни, — сказал он улыбаясь.
— Саныч, помолчи, а? — попросила Зинаида.
— А что, я лишен права голоса? Почему я не могу высказаться? — стал настаивать на своем Сан Саныч.
— Ну высказывайся, — нехотя разрешила Зинаида.
— Насколько я знаю, в этом доме существует традиция. Всех женихов поселять на чердак… Леша, тебя в качестве временного жилья чердак устроит? Чердак у нас очень даже ничего, уютный. Сам жил, знаю, о чем говорю. Теперь твоя вахта.
— Спасибо, Сан Саныч, — неуверенно сказал Алеша. — Только, наверное, не надо…
— Как это не надо? — остановила его Маша. — Я хочу, чтобы ты был рядом со мной!
— Хорошо, поживу на чердаке, — быстро согласился Алексей.
— Ну вот и отлично, — хитро подмигнул Маше Сан Саныч.
— Нет, вы только посмотрите на них! Сговорились! А мое мнение вы в расчет не принимаете? — всплеснула руками Зинаида.
— Так, Зина, успокойся. Ты не хотела, чтобы Маша и Алеша жили вместе до свадьбы. Так они и не будут, — уверенно сказал Сан Саныч.
— Но ты только что поселил Лешку на чердак! — возмутилась Зинаида.
— Вот именно — на чердак! А Маша так и будет жить в своей комнате. Все как ты хотела.
Зинаида только развела руками.
— Так я пойду за вещами? — спросил Алеша.
— Иди-иди, — разрешил Сан Саныч.
Я быстро, — сказал Алеша Маше. — Только чемодан соберу и к Женьке загляну. Обрадую их с Ксюхой — пусть готовятся быть свидетелями на нашей свадьбе.
Алеша ушел, и Сан Саныч тоже засобирался куда-то.
— А ты куда? — сурово спросила его Зинаида, собиравшаяся устроить любимому разнос.
— Надо кое-что сделать. Срочно, — сказал Сан Саныч, пытаясь проскользнуть мимо Зинаиды.
— Видали? Как мне нужно поговорить с тобой, так ты о делах вспоминаешь.
— Извини, больше ни минуты не могу…
— А кто чердак жениху отдал, а? Не знаешь?
— Потом, потом поговорим… — суетливо ответил Сан Саныч и выбежал из кухни.
Весь гнев Зинаиды обрушился на Машу.
— Ну? И что ты решила? «Не хочу учиться, хочу „жениться“? Опять жертвуешь собой, да? Почему ты не едешь учиться?
т— Мы с Лешей хотим поехать вместе, но у него сейчас не получается.
— Опять ты подстраиваешься под Лешу! Так же нельзя! Пусть он хоть один раз под тебя подстроится! Хоть чем-нибудь пожертвует!
— Нет, ты не права! Нельзя требовать жертвы от любимого человека!
— Да что ты говоришь?! — возмутилась Зинаида.
— Любовь — это когда ты готов пожертвовать для любимого всем чем угодно и ничего не ждешь взамен, — тихо объяснила Маша.
— Знаешь, у мужчин и женщин абсолютно разные мысли на этот счет. Мы, женщины, готовы отдать все, только бы быть рядом с любимым! А они, паразиты, все делают для того, чтобы уехать от нас за тридевять земель! — гремела Зинаида.
— Ну вот и неправда! Неправда! — защищалась Маша.
— Да? Ты же хочешь быть, как я, — невестой моряка. Вот и будешь всю жизнь сидеть и ждать, когда же твоего суженого попутным ветром к берегу прибьет!
— А я считаю, что это большое счастье! Сидеть и ждать, когда твой любимый человек вернется из плавания.
— Да, я понимаю, для тебя сейчас весь мир в розовом свете. И ты готова всю себя отдать первому встречному! — возмущалась Зинаида.
— Неправда. Не первому встречному!
— Хорошо. Второму. А он-то готов? Ты уверена, что он так же относится к любви?
— Конечно, уверена. Я сердцем чувствую, что он — мой единственный.
* * *
Лева был человеком хитрым, осторожным и… трусоватым. Он долго маялся, но на встречу со смотрителем все же пошел. Когда смотритель зашел в комнату для свиданий, у Левы даже мурашки по спине побежали. Он еле сдержал дрожь.— По характеру твоей записки я понял, что… — начал Лева, но смотритель прижал палец к губам, показывая, что их прослушивают. — В общем, я понял, что ты по мне не просто соскучился.
— Правильно понял. Я парень не сентиментальный, — согласился смотритель.
— О чем будем толковать? — робко спросил Лева.
— Толковать буду я. Ты будешь слушать, — решительно заявил смотритель.
— Ну что ж, я слушаю, — быстро согласился Лева.
— В оба уха, парень, — предупредил смотритель грозно, — пока ты их оба носишь на голове.
Лева весь превратился во внимание.
— Мне нужна твоя помощь. И срочно.
— В чем?
Смотритель пальцами показал, как по столу бежит человечек.
— Ты должен для меня сделать то, что другим я сейчас поручить не могу, — сказал он, показывая глазами на бегущего человечка.
— Почему я? У тебя же был кто-то, кто меня…
Смотритель вновь сделал Леве знак: широко раскрытые, «страшные» глаза, затем — ребром ладони по шее, затем — палец у губ: мол, молчи, а то убью…
— Лева, люди делятся на тех, кто исполняет мелкие поручения, типа подай-принеси, и тех, кто может сделать что-то более важное, — пояснил он хриплым голосом.
— А я-то здесь при чем? — жалобно протянул Лева.
— Потому что, Левушка, я тебя отношу ко второй категории.
Такое доверие не вызвало у Левы восторга:
— Зря, Михаил Макарович, зря. Я простой работник общепита…
— Хватит мне зубы заговаривать, — оборвал его смотритель. — Раз я решил, что ты, — значит, ты и будешь помогать. И никаких гвоздей. Ну, ты меня понял? Понял, чего я хочу?
— Понял-понял… — уныло закивал Лева. — Только…
— Последний вопрос от тебя, Лева.
— Как скоро тебе нужно?
— Быстро. Быстро, Лева. И даже еще быстрее. Я, Лева, недавно на воле перечитывал книжку. Граф Монте-Кристо называется…
— И… что? — спросил Лева.
— Так вот. Я, Лева, не похож на этого персонажа. У меня не так много времени. Я повторяю, что мою просьбу — нет, не просьбу — мое задание нужно выполнить срочно.
— Михаил Макарович, послушайте вы меня. Такими делами я никогда в жизни не занимался, такие поручения никогда не выполнял.
— Вот, когда-нибудь и нужно начинать, Лев Давидович. Считай это дебютом.
Леву передернуло так, словно по нему прошел слабый электрический разряд.
— Я привык деньги зарабатывать иным способом. Бизнесом. И у меня, между прочим, свое дело неплохо получается.
— Меня не интересуют твои дела. Но раз уж ты заговорил про деньги, то я тоже скажу. В деньгах я тебя не обижу.
— С вашими… ресурсами я бы поискал более профессиональных людей, — прозрачно намекнул Лева.
— Тебе что, деньги не нужны? — спросил в упор смотритель.
— Этот вопрос я сочту за риторический.
— Ну вот. Начал говорить разумно. Итак, Лева, вознаграждение тебя ждет приличное. Можешь второй этаж к своему ресторану пристроить. Или подвал вырыть…
— Да я уж как-нибудь… без подвала.
— Это уж ты сам смотри. Главное, помни: сделаешь — буду благодарен. Не сделаешь — сам знаешь… читал…
— Да уж… Тогда уж и циферки… — в Леве заговорил бизнесмен. Он взял бумажку и что-то на ней написал. Смотритель заглянул в бумажку и кивнул:
— Легко.
— О, я, кажется, недооценил вас, Михаил Макарович, — расстроился Лева.
— Будет еще возможность оценить, — пообещал смотритель.
— Вы ведете себя, как персидский шейх, — усмехнулся Лева.
— Точно! И как шейх, могу казнить, а могу — миловать! — смотритель захохотал.
— И все-таки… — Лева замялся. — И все-таки, у меня есть хотя бы сутки на раздумье? Серьезный вопрос, я обязательно должен…
— Кажется, Левочка, ты так ничего и не понял… — вздохнул смотритель.
— Михаил Макарыч, я ценю ваше доверие… но мне нужно подумать. В конце концов, не каждый день мне ТАКОЕ предлагают…
— Думай — не думай, три рубля — не деньги. Ты должен понимать, что от таких предложений не отказываются, — голосом, не терпящим возражений, сказал смотритель.
— Да, конечно… но мне все-таки хотелось бы взять паузу до завтра.
— Ну что ж, хочешь помучиться лишние сутки — мучайся, — согласился смотритель.
— Ну, я пойду? — натянуто улыбнулся Лева.
— Сиди. У меня к тебе еще одно дело есть, — осадил его смотритель.
— Еще одно? — испуганно воскликнул Лева.
— Да. Ты знаешь, что мои сыновья погибли? Толик и Жора.
— Да, слышал.
— А я у них на могилках ни разу не был. Ты бы сходил, посмотрел, что и как…
— Хорошо, схожу. Они на новом кладбище похоронены?
— На нем. Говорят, с самого края лежат. Рядышком…
В это время дверь комнаты открылась и зашел охранник.
— Подследственный Родь, на выход.
Когда смотрителя увели, Лева обхватил голову руками и тоскливо сказал:
— Вот влип!
Смотритель же, вернувшись в камеру, стал бродить по ней, думая о своих сыновьях. Он вспомнил, как застал их в катакомбах, когда они искали его клад, как он разбил фонарик и оставил сыновей много часов бродить в темноте в поисках выхода.
Потом ему припомнился разговор с Толиком у сундука с сокровищами. Толик тогда напомнил, что в детстве мечтал о заводной машинке, но ему ее так и не купили. Неожиданно вспомнилось, как он сердился на сына: «Ромео недоделанный! Чтоб они все провалились, бабы эти! Тут когти рвать надо, того гляди менты нагрянут, а он пошел любовь крутить!»
Смотритель все ходил по камере, вглядываясь в серые стены, видя на них, как в замедленном кино, падающую с обрыва машину, которую вел Жора, грузовик, под колесами которого гибнет Толик. Потом он увидел Сан Саныча, который говорит ему: «Мишка… раз в жизни…» — и Машу, жалобно просящую: «Дядя Миша, вы меня выведете отсюда? Поможете? Поможете, да?»
Смотритель подошел к стене и ударил по ней кулаком.
— Ну подождите. Выйду отсюда — до всех доберусь! — грозно пообещал он кому-то невидимому.
Костя уже ушел из дома Буравиных, когда на улице его догнала Катя и сказала:
— Стой! Мы с тобой не договорили.
— А мне кажется, наоборот. Ты сказала совершенно четко: твоя семья — это мама. А я… Я тебя интересую во вторую очередь.
— И поэтому ты уходишь? — спросила Катя.
— Катя, извини, у меня настроение испортилось. — Костя был действительно расстроен.
— Ах так! Ну, тогда больше не приходи! — завелась Катя.
— Нет! Катя! Ты не так меня поняла, — испугался Костя.
— Ты что, капризничаешь? — поинтересовалась Катя.
— Я хочу привести мысли в порядок.
— Не думала, Костя, что ты будешь обижаться, как какая-то нервная барышня!
— Катя, я думал, что ты в меня веришь. Конечно, я буду стараться, буду работать, постараюсь обеспечить тебя… Но нельзя меня превращать в подкаблучника!
— Ах так! Постараюсь… буду… Это все неопределенно, Костя. Мне надо, чтобы ты уже в ближайшем будущем нашел деньги на свадьбу и решил, как ты будешь пополнять семейный бюджет. Иди, приводи свои мысли в порядок! — командным тоном сказала Катя.
* * *
Алеша шел к ЗАГСу счастливый и довольный. Он купил по дороге букет белых роз и спешил на встречу к Маше. К ЗАГСу он пришел раньше нее. Регистраторша его узнала:— Здравствуйте, Алексей! Вы снова к нам?
— Да! Добрый день!
— Не ожидала вас здесь увидеть еще раз, — призналась регистраторша.
— Вот и напрасно. Я, как видите, пришел. Вот, жду невесту.
— Катю? — вспомнила регистраторша.
— Нет. Мою невесту зовут Маша.
В это время Маша зашла в ЗАГС и направилась к Алеше. Он поспешил навстречу:
— Как я рад тебя видеть! Я уже начал бояться, что ты не придешь!
— Ну что ты, я же обещала.
— Я тоже обещал поехать с тобой в институт, а теперь не могу этого сделать.
— Почему? Что же случилось, Леша?
— Понимаешь, отцу сейчас очень нужна моя помощь. У него трудный период в жизни. Я просто не смогу его оставить. Так что езжай без меня.
Маша минуту раздумывала, а потом решительно заявила:
— Нет! Без тебя я никуда не поеду!
— Машенька, я никогда себе не прощу, если из-за меня ты откажешься от своей мечты. Ты должна поехать!
— А я и не собираюсь ни от чего отказываться. Я обязательно буду учиться в институте. Не в этом году, так в следующем.
— Может, все-таки поедешь сейчас?
— Ни за что! Если рядом не будет тебя, мне никакой институт не нужен.
— Ну что, вы будете подавать заявление? — прервала их разговор регистраторша.
— Конечно, — подтвердил Алеша.
— Пойдемте, я выдам вам бланки. Алексей, вам же не надо объяснять, как заполнять заявление? Вы должны помнить…
Молодые стали заниматься бумагами. Алеша спросил:
— Маша, скажи мне честно. Ты не пожалеешь, что из-за меня отказалась от учебы в институте?
— Нет, конечно. Мы же обо всем договорились. Так что хватит об этом. Лучше объясни мне, как правильно заполнять заявление.
— Советую начать с графы «Какую фамилию вы возьмете в браке?». Так какую?
— Конечно, твою. Ведь я подкидыш и своей настоящей фамилии не знаю. А теперь у меня будет своя, родная, семейная фамилия!
— Машенька, я дам тебе не только свою фамилию, но и настоящую семью. Я всю жизнь буду твоей опорой и поддержкой. Ты никогда не будешь из-за меня огорчаться. Я постараюсь стать идеальным мужем. Мы построим большой дом у моря, нарожаем кучу ребятишек и будем жить долго и счастливо.
— Когда же это все будет, Лешенька? — у Маши на глаза набежали слезы.
— Уже скоро. И чем раньше, тем лучше.
— Ну что, вы заполнили заявление? — поинтересовалась регистраторша.
— Почти, — ответил Алеша.
— Скажите, а на какое число вы назначите нашу свадьбу? — спросила Маша.
— Минуточку, посмотрю календарь. Ваша регистрация состоится ровно через три месяца.
— Но почему так долго? — изумилась Маша.
— А вы знаете, сколько у нас желающих? — поинтересовалась регистраторша.
— Что, на целых 90 дней вперед? — не верил Алеша.
— Представьте себе. Все хотят жениться, и всем надо срочно. Правда, некоторые до дня бракосочетания успевают передумать… Но это уже от нас не зависит.
Молодые смирились. Бумаги были оформлены и оставлены, а Маша с Алешей пошли гулять по улице, где было уже довольно прохладно. Алеша бережно застегнул на Маше куртку.
— Как жалко, что свадьбы придется ждать целых три месяца. Мне кажется, я до нее просто не доживу… — пожаловалась Маша.
— О чем ты говоришь? Или ты думаешь, я позволю тебе грустить и чахнуть? Да ни за что! — Алеша поднял Машу на руки и закружился с ней.
— Перестань, Леша. Я тяжелая, уронишь, — счастливо улыбалась Маша.
— Да ни за что на свете! Ты — моя самая дорогая ноша. Я готов нести тебя на руках хоть до края света.
— Ой, не надо так далеко! — попросила Маша.
— Почему же? Я слышал, что всех горячо любимых девушек туда уносят.
— Ага, а возвращаются они оттуда пешком! — заметила знающая жизнь Маша.
— Ну а если серьезно, куда мы пойдем? — спросил Алеша.
— Не знаю… К вам, наверное, неудобно. Ведь ты говорил, что твой папа сейчас не в настроении…
— Тогда пойдем к тебе!
— Давай, — согласилась Маша. — Обрадуем бабушку и Сан Саныча, устроим небольшую вечеринку.
— Маша, на самом деле я хотел бы остаться с тобой не только на этот вечер. Замерзла, Машенька? Ничего, пройдет всего пара недель, и все зазеленеет. А через месяц уже и поплавать можно будет.
— Скорей бы. Так лета хочется, — поежилась Маша.
— А помнишь, как ты меня купаться на море возила, на коляске еще?
— Конечно, помню.
— Я тогда понял кое-что очень важное.
— И что?
— То, что тебе очень идет купальник! — шепотом сообщил Алеша.
Он снова подхватил Машу на руки:
— Я так рад, что мы наконец-то вместе. И я очень хочу, чтобы ты побыстрее стала моей — в полном смысле этого слова…
Маша покраснела и опустила глаза.
— Свадьба — это красивая церемония, но, по сути, она ничего не меняет. Если люди по-настоящему любят друг друга, формальности им не нужны. Согласна? — спросил Алеша, заглядывая Маше в глаза.
—Да.
— Я не хочу ждать целых три месяца, чтобы назвать тебя своей женой. Мне хочется получить это право прямо сегодня.
— Я тоже очень этого хочу, — тихо сказала Маша.
— Как приятно, что моя любимая мыслит в унисон со мной! — обрадовался Алеша.
— Осталось узнать, что по этому поводу думает моя бабушка, — вздохнула Маша.
— Ты боишься, что она будет против нашей совместной жизни? — удивился Алеша.
— Скорее всего. Вряд ли она согласится с тем, что свадьба — всего лишь формальность.
— Не переживай, Зинаиду Степановну я возьму на себя! — пообещал будущий муж.
* * *
Катя вернулась домой расстроенная, а Таисия еще и подлила масла в огонь.— Что это с Костей случилось? Убежал так стремительно, дверью хлопнул, почему? — спросила она.
— Ой, и не говори. Как только с ним заговорили о деньгах, об обязательствах, он сразу же отступил, — пожаловалась Катя.
— Ничего, перевоспитаешь. Только палку не перегибай. Мы на Костю сегодня, наверное, слишком надавили. А с мужиками нужно по-другому.
— И как же? — поинтересовалась Катя.
— Не так прямолинейно. Хочешь сесть ему на шею — садись. Только так, чтобы он этого не заметил. Эта тактика — самая верная, уж я-то знаю.
— Да-а, ты знаешь. Только папа от тебя почему-то все равно ушел… — жестоко напомнила Катя.
— Катерина! Ты опять! — возмутилась Таисия.
— Извини…
— А отрицательный результат — тоже, между прочим, результат. Так что учись на моих ошибках! — улыбнулась Таисия. — Да, я дала промашку в браке. Но только в смысле чувств, а не в материальном плане. С этой стороны у нас все благополучно. Твой отец даже после развода будет мне помогать.
— Ну да, ты же не забываешь ему об этом напоминать.
— И тем не менее! А твой Костя со своей великой любовью еще до свадьбы избегает разговора о деньгах. Не странно ли это?
— Мама, с этим я разберусь, — пообещала Катя.
— Вот и разберись. Только не лезь напролом, будь .хитрее. Ты привыкла все брать нахрапом. Придется изменить тактику.
— А может, проще будет изменить Костю? — иронично спросила дочь.
— Не думаю, — покачала головой Таисия.
— Ну посоветуй мне что-нибудь, ты же мудрая женщина. — Катя прижалась к маме, заглядывая ей в глаза.
— Если нет любви, доченька, должен быть тонкий расчет.
— А с чего ты взяла, что любви нет? — удивилась Катя.
— Ну, это я так, к слову… — махнула рукой Таисия и вдруг спросила: — Скажи мне, Катя, ты с Костей спишь?
— Пока нет, — гордо ответила Катя.
— Вот пока и не надо. Должен быть хороший стимул, чтобы начать зарабатывать деньги!
— А если он будет настаивать? Или даже приставать? — засмеялась Катя.
— Ой, можно подумать, ты не знаешь, что нужно делать в таких случаях! — заулыбалась Таисия.
— Теперь знаю. Я скажу ему, что мне мама не велит! — Катя поцеловала мать в щеку.
— Катя, скажи честно. Ты ведь выходишь за Костю назло Алеше?
— Мама, что за ерунду ты несешь? При чем тут Алеша? — У Кати сразу испортилось настроение.
Таисия пристально посмотрела на дочь:
— Да так…
— Мама, больше никогда не говори мне об этом, — попросила Катя. — Я выйду за Костю, потому что я так решила! А Леша меня совершенно не интересует!
— Да?..
Да! Как может интересовать меня человек, который предпочел мне эту безликую Машу — блеклую, как моль! Да она никто, и звать ее никак! — в голосе у Кати появилось нескрываемое презрение.
— Ты сейчас говоришь о ее внешности? — уточнила Таисия.
— Конечно, о чем же еще?
— Нет, ничего. Продолжай.
— Меня не может интересовать человек, который предал мать своего ребенка. Скажите, пожалуйста, малыша он признает, а жить со мной не будет! Значит, стирать грязные пеленки и не спать по ночам должна я одна?
— Катя, но ведь ты не была беременна, — напомнила Таисия.
— Но он-то этого не знал! — резонно заметила Катя. — И после всего этого ты намекаешь, что я все еще не могу его забыть? Как ты можешь, мама!
— Катя, ты сейчас кого хотела убедить — меня или все-таки саму себя? — тихо спросила Таисия.
* * *
Как всегда в тяжелых ситуациях, Леву потянуло к Римме. Он направился в салон к любимой женщине, снедаемый дурными предчувствиями.Римма встретила его как всегда спокойно.
— Левушка, привет, — кивнула она ему, раскладывая карты. — Что соколик мой не весел? Что головушку повесил?
Римма чувствовала Левино настроение моментально. Она подошла к нему, села на колени и нежно погладила по волосам.
— Хорошо уже то, что моя голова вообще пока держится на плечах, — мрачно произнес Лева.
— Вот это новости! Я тебя не узнаю. Лев, что случилось?
— Да так… Сон плохой приснился.
— Ой, с каких это пор ты стал верить «в эти глупости»? Всякие там вещие сны, гадания, предсказания? — иронично осведомилась Римма.
— Твое дурное влияние, — объяснил Лева.
— Ну что ж, все не так плохо. Хоть и дурное, но зато мое. — Римма нежно прижалась к Леве. Тот хмыкнул от удовольствия.
— Знаешь что? Клин клином вышибают! Давай-ка я тебе погадаю, — предложила Римма.
— Ну все, попал в оборот. Убери ты свои карты, — замахал руками Лева.
— Сдвинь левой рукой на себя, — потребовала Римма тоном, не терпящим возражений. — Так, ну что здесь у нас… Хлопоты разные, разговоры… Ага, на Сердце крестовый король — это уже интересно! А под сердцем — дальняя дорога и казенный дом. Странно…
Лева помрачнел:
— А кого обозначает крестовый король?
— Солидного и влиятельного мужчину. Не очень приятного, судя по всему. То, что он у тебя на сердце, говорит о твоих сильных чувствах к нему.. тут же — казенный дом. Ну, это я еще понимаю. Мы ведь с тобой собираемся снова официально зарегистрироваться. Но почему дорога-то дальняя? ЗАГС — за углом. Лева нервно вскочил:
— Что ты каркаешь, глупая женщина! Какая дальняя дорога, какой казенный дом! Типун тебе на язык!
Лева ринулся к двери, а Римма с удивлением посмотрела ему вслед.
* * *
Маша и Алеша, уставшие и немного замерзшие, пришли домой, где Зинаида, Сан Саныч и Буравин чаевничали на теплой и светлой кухне. Алеше не очень-то хотелось общаться с Буравиным, но деваться было некуда.— Ребята, я вас поздравляю! — искренне сказал Буравин. — Надеюсь, теперь не преждевременно?
— Нет, как раз вовремя! — улыбнулась Маша.
— Спасибо, — сухо поблагодарил Алеша.
— Я смотрю, ты, Маша, просто светишься. Значит, заявление вы подали. И когда свадьба? — поинтересовался Сан Саныч.
Зинаида обмерла. Ее не предупредили о том, что молодые собрались подавать заявление! Маша хотела было все объяснять, но Алеша дернул ее за рукав и показал глазами на Буравина. Тот засобирался уходить.
— Ну, засиделся я у вас. А меня ведь дела ждут. Так что не буду больше злоупотреблять вашим гостеприимством.
— Ты куда заторопился? Тут такое дело — его отметить нужно! — остановил его Сан Саныч.
— С этим вы и без меня прекрасно справитесь. До свиданья, — Буравин быстро собрался и вышел, он не любил быть нежеланным и лишним.
Дождавшись, пока за Буравиным закроется дверь, Алеша сообщил:
— Наша свадьба состоится ровно через три месяца. Зинаида сразу успокоилась:
— То, что до свадьбы три месяца, — это хорошо. И к торжеству успеем подготовиться, и вы друг друга получше узнаете.
— Но отметить можно уже сейчас. Да, Зин? — заискивающе спросил Сан Саныч.
Зинаида кивнула без особого энтузиазма. Сан Саныч достал из шкафа бутылку домашнего вина и бокалы. Когда вино было разлито по бокалам, Алеша сказал:
— Зинаида Степановна, Сан Саныч! Я очень люблю вашу внучку. А для влюбленного три месяца — ужасно длинный срок. Поэтому мы решили, что начнем совместную жизнь не после свадьбы, а прямо сегодня.
Сан Саныч застыл с бокалом в руках.
— Как это вы договорились? Где? — поинтересовалась Зинаида.
— Да прямо по дороге из ЗАГСа, — сказала Маша.
— А как же учеба? — строго спросила Зинаида.
— Ничего, поеду на следующий год, — беспечно отмахнулась Маша.
Зинаида становилась все мрачнее и мрачнее.
— И где вы собираетесь жить?
— Здесь. В моей комнате, — объяснила Маша.
— Ну уж нет! Этого я вам не позволю! — повысила голос Зинаида. — Вы собрались жить в этом доме, а у хозяйки разрешения не спросили! Или мое мнение вас не интересует?
— Бабушка, мы надеялись, что ты за нас порадуешься… — расстроилась Маша.
— Порадуюсь, конечно. Вот выдам тебя замуж как положено — и порадуюсь. А до этого — и думать не смей ни о какой совместной жизни! — голос Зинаиды гремел на всю кухню.
— Зинаида Степановна, но ведь это предрассудки, — робко заметил Алеша.
— Это кто так решил, ты? Смелый ты парень, как я посмотрю! В чужом доме без спросу жить собрался, семейные устои взял и отменил. Герой!
Обиженный Алеша собрался уже уходить, но Маша его остановила.
— Бабушка, ну пойми, у Леши дома сейчас не очень хорошая обстановка. Я не могу уйти жить к нему. Поэтому настаиваю, чтобы он жил здесь.
— Куда это ты собралась? Я тебя не отпущу! Ты пока еще не его жена, и до свадьбы будешь жить со мной, в этом доме. А он может идти куда хочет.
— Бабушка, ну какая разница — до свадьбы или после? — в отчаянии спросила Маша.
— Большая. Иначе бы люди не женились, а все жили просто так! Это только кажется, что штамп в паспорте — ерунда. На самом деле он имеет огромное психологическое значение!
Сан Саныч неожиданно прыснул со смеху. Все удивленно посмотрели в его сторону.
— Зин, тебе только указки сейчас не хватает. Ну перестань, ты же химию преподавала, а не этику и психологию семейной жизни, — сказал он улыбаясь.
— Саныч, помолчи, а? — попросила Зинаида.
— А что, я лишен права голоса? Почему я не могу высказаться? — стал настаивать на своем Сан Саныч.
— Ну высказывайся, — нехотя разрешила Зинаида.
— Насколько я знаю, в этом доме существует традиция. Всех женихов поселять на чердак… Леша, тебя в качестве временного жилья чердак устроит? Чердак у нас очень даже ничего, уютный. Сам жил, знаю, о чем говорю. Теперь твоя вахта.
— Спасибо, Сан Саныч, — неуверенно сказал Алеша. — Только, наверное, не надо…
— Как это не надо? — остановила его Маша. — Я хочу, чтобы ты был рядом со мной!
— Хорошо, поживу на чердаке, — быстро согласился Алексей.
— Ну вот и отлично, — хитро подмигнул Маше Сан Саныч.
— Нет, вы только посмотрите на них! Сговорились! А мое мнение вы в расчет не принимаете? — всплеснула руками Зинаида.
— Так, Зина, успокойся. Ты не хотела, чтобы Маша и Алеша жили вместе до свадьбы. Так они и не будут, — уверенно сказал Сан Саныч.
— Но ты только что поселил Лешку на чердак! — возмутилась Зинаида.
— Вот именно — на чердак! А Маша так и будет жить в своей комнате. Все как ты хотела.
Зинаида только развела руками.
— Так я пойду за вещами? — спросил Алеша.
— Иди-иди, — разрешил Сан Саныч.
Я быстро, — сказал Алеша Маше. — Только чемодан соберу и к Женьке загляну. Обрадую их с Ксюхой — пусть готовятся быть свидетелями на нашей свадьбе.
Алеша ушел, и Сан Саныч тоже засобирался куда-то.
— А ты куда? — сурово спросила его Зинаида, собиравшаяся устроить любимому разнос.
— Надо кое-что сделать. Срочно, — сказал Сан Саныч, пытаясь проскользнуть мимо Зинаиды.
— Видали? Как мне нужно поговорить с тобой, так ты о делах вспоминаешь.
— Извини, больше ни минуты не могу…
— А кто чердак жениху отдал, а? Не знаешь?
— Потом, потом поговорим… — суетливо ответил Сан Саныч и выбежал из кухни.
Весь гнев Зинаиды обрушился на Машу.
— Ну? И что ты решила? «Не хочу учиться, хочу „жениться“? Опять жертвуешь собой, да? Почему ты не едешь учиться?
т— Мы с Лешей хотим поехать вместе, но у него сейчас не получается.
— Опять ты подстраиваешься под Лешу! Так же нельзя! Пусть он хоть один раз под тебя подстроится! Хоть чем-нибудь пожертвует!
— Нет, ты не права! Нельзя требовать жертвы от любимого человека!
— Да что ты говоришь?! — возмутилась Зинаида.
— Любовь — это когда ты готов пожертвовать для любимого всем чем угодно и ничего не ждешь взамен, — тихо объяснила Маша.
— Знаешь, у мужчин и женщин абсолютно разные мысли на этот счет. Мы, женщины, готовы отдать все, только бы быть рядом с любимым! А они, паразиты, все делают для того, чтобы уехать от нас за тридевять земель! — гремела Зинаида.
— Ну вот и неправда! Неправда! — защищалась Маша.
— Да? Ты же хочешь быть, как я, — невестой моряка. Вот и будешь всю жизнь сидеть и ждать, когда же твоего суженого попутным ветром к берегу прибьет!
— А я считаю, что это большое счастье! Сидеть и ждать, когда твой любимый человек вернется из плавания.
— Да, я понимаю, для тебя сейчас весь мир в розовом свете. И ты готова всю себя отдать первому встречному! — возмущалась Зинаида.
— Неправда. Не первому встречному!
— Хорошо. Второму. А он-то готов? Ты уверена, что он так же относится к любви?
— Конечно, уверена. Я сердцем чувствую, что он — мой единственный.