Волошин Юрий. Пиратское братство

   – Ладно, ребята, – молвил наконец Фернан, первым очнувшись от неприятного созерцания. – Теперь мы здесь одни, и надо подумать о жизни. И о наших друзьях. А они могут и вернуться. Месть – занятие заразительное, потому поспешим укрыться подальше от берега.
   – Верно Фернан говорит, – заторопился Пьер. – Надо многое перенести в укромное место. Поторопимся, а то солнце уже село и скоро станет совсем темно. Вон звезды уже высыпали на небе.
   – Погоди торопиться, – остановил друзей Гардан. – Лучше остаться в укрытии недалеко от берега. Надо наблюдать за кораблем и не быть застигнутыми врасплох во время сна.
   – Хорошо, – согласился Фернан. – Пусть будет по-твоему. Укроемся за утесами и деревьями. Они совсем близко отсюда. Пошли туда, – Фернан указал рукой на ближние камни в окружении кустарника, пальм и деревьев. Они были не далее как в пятидесяти шагах от берега.
   За несколько ходок юноши перетащили оружие и провизию к камням, соорудили навес из веток и листьев пальм, насобирали на пляже сухой морской травы для постелей.
   В ночи слабо светились огни «Волка», и ребята с тоской в сердцах нет-нет да поглядывали на них, украдкой вздыхая. Было тоскливо и муторно на душе у каждого, но ведь жизнь продолжалась. Могло быть и хуже, а теперь у них много оружия, припасов, есть даже топор и шпаги с палашом.
   Они не разводили огня, ждали, пока не исчезнут из виду фонари, горящие на судне. Они пропали из виду задолго до полуночи. Тогда ребята разожгли небольшой костер, подогрели воду в котелке и заварили чай. Кусок хлеба, банан и чай оказали на них заметное влияние. Сон сморил парней. Усталость трудного дня оказалась сильнее молодости. Комары уже не могли разбудить их.

Глава 22
На острове, но не одни

   Ее сердце яростно и глухо бухало у самого горла. Сиплое дыхание прерывалось от волнения. Сквозь густую листву кустарника она напряженно и внимательно всматривалась в шлюпку, которая медленно приближалась к берегу, наискосок от того места, где она затаилась.
   Час назад она случайно бросила взгляд на море и замерла. Перед нею была фуста, она явно становилась на якорь. И теперь она с замиранием сердца наблюдала, как шлюпка уверенно приближается к берегу, входя в маленькую бухточку.
   Она не шевелилась, лишь хлопала глазами и судорожно вздыхала, с волнением глядя на людей, которые высадились на берег и что-то обсуждали. Потом она догадалась, что они о чем-то спорят, увидела поединок и спешное отплытие шлюпки. Но трое людей остались на берегу. Она отчетливо видела их. Это были белые. Сомнений быть не могло. Их одежда, снаряжение, да и сам корабль не похожи были на туземные.
   Она проследила, как люди переносили вещи, сами укрывались в листве, следя за кораблем. А он, приняв шлюпку, немедленно снялся с якоря и тут же оделся парусами. Она долго видела его огни, пока они не растворились в ночной темноте.
   Это была молодая девушка. Изможденные черты лица нисколько не красили ее внешность, как и костлявое тело, кстати, совершенно голое. Даже небольшого передника на ней не было.
   Она была китаянкой. Как она оказалась на этом пустынном острове, сколько времени провела в одиночестве? Причем в полном, иначе чем можно объяснить ее обнаженное тело?
   Конечно, китайцев в этом районе мира было уже довольно много. Китайские мореплаватели плавали по этим морям и заходили дальше, до самой Африки, больше ста лет назад, множество китайских семей переселилось в различные места побережья юга и теперь нередко составляли большие поселения или городские районы.
   И все же было странно, что такая молодая девушка, одна, голая, изможденная, стоит тут, в кустах и с трепещущим сердцем смотрит на людей. И когда огни корабля совсем пропали в ночи, она подождала еще несколько часов, поглядывая на звезды.
   Затем, соблюдая невероятную осторожность, она стала красться в сторону маленького лагеря белых людей. Девушка не знала, где они укрылись, но не сомневалась, что легко сможет их обнаружить.
   Она вышла на берег и побрела по нему, всматриваясь в песок, нашла место высадки и поединка. Опустилась на четвереньки и поползла в сторону кустов и камней, нагроможденных в беспорядке невдалеке.
   Девушка останавливалась, прислушивалась и снова ползла, пока не уловила что-то, что заставило ее замереть. Совсем близко спали люди. Запах еды так дразнил ее, что в животе стали появляться рези, а ноздри расширились от жадно втягиваемого сладостного запаха.
   Прислушавшись, она поползла дальше, пока не оказалась в нескольких футах от трех людей. Те безмятежно стали на травяной подстилке, вокруг лежали вещи, оружие и еда. Еда! Вот что больше всего привлекало девушку. Она торопливо, но осторожно стала рыскать по мешкам и корзинам. Нашла хлеб и жадно вонзила в него свои мелкие зубы. Больше ничего такого, что можно было бы положить в рот и тут же пожевать, ей найти не удалось. Рис надо долго варить, из муки придется испечь лепешки. Однако и того хлеба, что ей удалось найти, оказалось достаточно, чтобы хоть немного утолить жгучий голод, терзавший ее внутренности.
   Схватив нож, лежащий на траве, девушка поспешила отползти и вскоре скрылась в темноте. Лес поглотил ее.
   Проснувшиеся на рассвете друзья сразу же обратили внимание, что исчез хлеб и нож. Они встревожились. Фернан сказал:
   – Что-то тут не так, ребята. Кто-то нас ограбил, и нам необходимо узнать, кто же именно.
   – Точно, Фернан, – отозвался Гардан. – После завтрака надо обследовать окрестности. Может, что и обнаружим. Уже потом примемся за другое.
   – Да, другого нам предстоит сделать много, – протянул Пьер, обеспокоенный не менее друзей. – Прежде всего надо подумать про еду. Как-то рыбу надо начать ловить. У Гардана всегда при себе были снасти для этого.
   – Слава Аллаху, они у меня остались. Значит, не пропадем, братцы.
   Быстро перекусив бананами и остатками хлеба, ребята вооружились, тщательно припрятали имущество и отправились на поиски вора. Они вскоре нашли следы босых ног и по размеру решили, что это или местный мальчишка, или девчонка. Но откуда тут могут быть люди, тем более дети? Неужели капитан ошибся и остров населен? Это было бы большой удачей.
   Гардан хоть и с большим трудом, но отыскал то место, где человек из-за кустов наблюдал за судном и за ними. Сказал:
   – Он долго тут стоял, по следам заметно. Интересно, кто это?
   – Его обязательно надо найти, – забеспокоился Пьер. – Иначе нам не будет покоя.
   – Ясное дело, – кивнул Гардан.
   Долгие часы ребята рыскали по острову, но их поиски оказались напрасными. Ничего не удалось обнаружить кроме неясных следов, прочитать которые не было возможности.
   – Я так устал от этих блужданий по лесу, – с досадой сказал Пьер.
   – Ладно, пойдем на берег. Надо искупаться и поесть. Может, и что другое обнаружим. Не дай бог, кто-нибудь пограбил нас, тогда будем тут сидеть и ждать у моря погоды, – с раздражением ответил Гардан.
   Фернан был озабочен, хмур и молчалив. Ему, как, впрочем, и остальным, было крайне неприятна мысль, что они тут не одни. Однако найти им никого не удалось.
   – Слава Аллаху! Все цело! Теперь хоть одно переживание отошло, и то хорошо. А завтра я буду ловить рыбу, а вы продолжать поиски. Не думаю, чтобы это было очень уж опасно. Справитесь и без меня.
   – Конечно, Гарданка. Чего уж там. Поищем.
   Несколько дней прошло, не принеся никаких новых известий о человеке, скрывавшемся в лесу. Ребята помаленьку устраивались и обживались. Гардан регулярно ловил рыбу – она была основным продуктом питания, так как рис и муку приходилось экономить, пока жизнь у них не наладится.
   – Хорошо бы соорудить хоть какую лодку, – сказал Гардан, выбрасывая на листья кучку небольших рыбешек. – С лодки, пожалуй, будет улов поболее.
   – Погоди с лодкой, – перебил его Пьер. – Тут с человеком никак не управимся, а ты с лодкой уже. Это может хоть как-то подождать.
   – Верно, Пьер, – согласился Фернан. – Лодка может и подождать, а человек ждать не должен. Надо искать.
   Шла вторая неделя, когда Гардан услышал, сидя на камнях с удочкой в руках, отдаленный крик. Он прислушался. Кричал Пьер. В крике слышалась тревога, но слов разобрать было невозможно. Гардан встал, прислушался. Крик затих, но Гардан решил пойти поглядеть и узнать, что же в лесу случилось. Он торопливо смотал удочки и бросился бегом к лесу.
   Вскоре он услышал тяжелое дыхание и увидел Фернана, который продирался сквозь чащу. Гардан крикнул ему:
   – Фернан, что тут произошло? Чего Пьер вопил?
   – Он видел человека! Тот исчез где-то недалеко, здесь, возможно. Давай искать вместе, может, нам улыбнется счастье хоть на этот раз.
   Гардан согласно кивнул и вытащил тесак на случай защиты и для прорубки чащи. Они разделились, и шум их тел в листве вскоре затих.
   Почти час они осторожно рыскали по лесу. Вдруг среди камней, где лианы и ветви образовывали сплошную сеть непролазной чащобы, Гардан уловил движение и едва слышимый шорох. Он замер, затаил дыхание. Пот липкой влагой покрыл его тело. Он постоял малость, потом двинулся в направлении зарослей.
   Через несколько шагов он опять уловил какое-то движение, сделал еще несколько шагов и остолбенел. Перед ним оказался человек, почти полностью прикрытый листвой и ветками. Они стояли, разделенные четырьмя шагами, и смотрели друг на друга расширенными, испуганными глазами.
   В горле у Гардана пересохло, он не смог крикнуть, позвать на помощь. Он только судорожно сжимал в руке рукоять тесака. Немного очухавшись, он сказал:
   – Ты кто? Ты один тут?
   Ответа не последовало. Гардан осмелел. Ему показалось, что человек этот маленького роста и щуплый. Это придало ему смелости, да и оружия у чужака видно не было. Он шагнул вперед, отстраняя ветви. Человек попятился, но уперся спиной в камень и оглянулся. Гардан бросился к нему, и они упали в траву, поцарапавшись о стебли лиан. В чаще было не очень светло, и все же Гардана что-то смутило при виде хрупкого худого тела. Оно оказалось достаточно сильным, но, главное, очень ловким. В мгновение ока он получил чувствительный удар по голени и даже не понял, чем это ему так врезали. Потом в глазах на мгновение помутилось от удара по шее, и он вынужден был выпустить врага, ослабить хватку.
   В сознании промелькнуло, что человек совершенно голый, и опять что-то его смутило. Пока он приходил в себя, его противник отполз, тяжело и трудно дыша. Гардан взялся за тесак, намереваясь нанести удар, и тут заметил, что перед ним девушка.
   Она полулежала, опираясь на камень, и глаза ее, широко раскрытые и испуганные, все же показались Гардану решительными и жесткими. Парень оторопел, и тесак так и остался неиспользованным.
   Тонкая изможденная девчушка была явно не в состоянии продолжать борьбу. Силы ее истощила короткая, но яростная схватка. Она задыхалась, хватала ртом воздух.
   Гардан это понял, немного расслабился и спросил:
   – Откуда ты тут взялась? – Ответа он, конечно, не получил. – Ты не понимаешь меня? Может, ты понимаешь другую речь? – Гардан продолжал делать попытки установить контакт с девушкой. Потом вспомнил, что в этих местах господствуют португальцы, и спросил на этом языке: – Кто ты? Ответь же!
   Неожиданно девушка заговорила, но так невнятно, что Гардан, только внимательно прислушавшись, разобрал несколько исковерканных слов, из чего он заключил, что она немного понимает по-португальски. Он так обрадовался, что стал засыпать ее вопросами, девушка слушала, но по лицу было видно, что понимает она очень мало.
   – Ладно, – уже медленно, с расстановкой заговорил Гардан. – Я Гардан, а ты кто? Ты меня понимаешь?
   – Я хина, Лю, – так, по крайней мере, показалось Гардану.
   – Китай, да?
   – Катай, Хина, Катай! – девушка утвердительно закивала.
   – И как же ты тут оказалась?
   – С корабль, плавал к остров, спасал я.
   – С какого корабля, кого спасала?
   – Спасал себя, португал корабль.
   – А-а. Ты спаслась с португальского корабля, так?
   – Да, да! Большой дней.
   – Много дней, что ли?
   – Да, да, много день. Давно.
   Постепенно они оправились от первого шока. Девушка перестала задыхаться, а Гардан почувствовал некоторую неловкость перед этим созданием. Все же девушка, и притом совершенно голая. Он показал на нее:
   – Одежды нет? Почему?
   – Нет, нет! Я одна, зачем. Нет. Давно нет.
   Гардан торопливо снял с себя рубашку и протянул ей. Она недоверчиво покосилась на него, но взяла и торопливо натянула на тело, прикрывая самые интимные места. В ее глазах мелькнул добрый огонек.
   – Ладно, чего тут сидеть. Пошли к нам. Ты голодна, а у нас есть еда. Мы тебя не обидим. Мы сами тут не по доброй воле. Пошли, – сказал Гардан, поднялся и знаками пригласил следовать за ним. Он протянул ей руку, но Лю встала сама, одернула рубаху. – Ну ты и худая! Что, еды не могла раздобыть, что ли?
   – Да, да! Еды нет. Все нет.
   – Теперь будет. Пошли, я познакомлю тебя с остальными моими товарищами. Не бойся.
   Они вместе стали продираться через чащу и вскоре выбрались на тропу. Вышли к берегу, и там Гардан спросил:
   – Это ты у нас взяла нож и хлеб?
   – Я, я. Да, да! Хлеб!
   – Ничего. И нам хватило.
   Скоро они вышли к месту их лагеря, Гардан стал кричать, призывая друзей к себе. Голос его звучал довольно. Ему ответили издали, и он стал надрываться, торопя ребят к себе.
   Наконец все собрались вместе. Пьер и Фернан с удивлением уставились на девушку, не в силах произнести хоть что-нибудь. Она тоже не отрывала от ребят взгляда, и так они стояли некоторое время, пока Гардан не прервал неловкое молчание:
   – Чего остолбенели? Девка жрать хочет. Видите, как исхудала, а вы вылупились на нее. Пьер, быстро разводи костер, ставь воду, будем рис варить, а ты, Фернан, замеси тесто. Я же пойду долавливать рыбу, а то мы тоже с вами так же отощаем, как и эта девка. Торопись, вы, обормоты!

Глава 23
Рассказ китаянки

   День за днем пролетали незаметно в трудах по добыванию пищи. Как ни странно, но это был самый главный вопрос на острове. Он был не таким уж большим, в длину не превышал трех миль и, как подметил Пьер, изобиловал всякими растениями, но в пищу могло идти лишь незначительное их количество.
   С самого начала юноши не подумали о времени и теперь мучительно вспоминали, сколько же прошло дней после их высадки.
   – Хватит спорить, – сказал Фернан, когда эти споры ни к чему не привели. – Все наши подсчеты вертятся вокруг приблизительно тридцати дней, потому давайте считать сегодняшний день первым в новом месяце.
   – Да и то верно, – согласился Гардан, которому уже надоели эти споры. – Чего лясы точить из-за каких-то трех-четырех дней? Лучше решить, каким образом считать последующие дни. Кто что скажет?
   – Недалеко лежит ствол дерева, – предложил Пьер, указывая в сторону, где он его видел. – Вытащим – будем каждый день делать отметины топором. Потом считать и отмечать месяцы.
   – Тогда нечего топтаться на месте и айда за стволом, – решительно рубанул рукой Гардан.
   Вскоре бревно кокосовой пальмы, выброшенное приливом, лежало на двух камнях. Его слегка очистили от шелухи и коры.
   – Готово, – отдуваясь, пропыхтел Пьер. – А кто будет вести счет и делать зарубки? А то у нас окажется больше месяцев, чем на самом деле.
   – Пусть это делает Фернан. Он у нас самый грамотный – все-таки дворянин.
   Фернан тут же согласился, ибо и ему уже изрядно надоели споры.
   Лю в это время сидела у костра и подбрасывала ветки в огонь. Она уже довольно сносно говорила по-португальски, а юноши тоже были вынуждены так общаться с нею. Один Пьер ворчал. Он плохо знал этот язык и не хотел его совершенствовать. Однако его мало кто слушал.
   Теперь, когда девушка немного оправилась и вспомнила язык, ее стали донимать вопросами о ее судьбе, о прошлом. Она отмалчивалась, неохотно отмахивалась, но продолжала упорно не отвечать на главные вопросы.
   – Слушай, Лю! – не раз говорил Гардан, плотоядно поглядывая на тоненькую фигурку девушки. – Сколько мы будем терпеть твое молчание? Уже все бы рассказала. Чего тебе скрывать от нас? Мы люди простые и не побежим трепать соседям. Ты слышишь? Ну так что с тобой случилось?
   Наконец Лю оттаяла и стала понемногу рассказывать. Ребята с интересом слушали ее по вечерам в свете костра, отмахиваясь от туч комаров. И вот что приключилось в жизни молодой девушки.
   – Я жила в Малакке с родителями. Мы сильно бедствовали, и мой отец никак не мог найти для меня жениха. Приданого у нас почти не было, а ему страшно хотелось поправить свои дела. Вот и откладывались поиски, да и где найти такого жениха, чтобы взял меня без денег, да еще помог бы отцу в его делах? Таких не находилось. А мне уже было шестнадцать лет.
   И тут я встретилась с одним юношей. Он был из богатой семьи, но заметил меня, Мы стали тайком встречаться. Я, конечно, тут же в него влюбилась, но мечтать о нем как о муже даже и помыслить не могла. Однако вскоре он заявил, что любит меня, но тоже не надеется склонить свою семью к согласию на наш брак. Вряд ли кто захочет иметь такую нищую родственницу.
   Так мы и встречались, пока он не поговорил со своим отцом. Тот и слышать его не стал и настрого запретил со мной встречаться. Это было для меня большим ударом, хотя я и ожидала именно этого. И он не мог найти себе места и смириться с судьбой. И мы сговорились уйти вместе на север, где у него были родственники, и там начать жить самостоятельно. Для этого он стал копить деньги – это ему легко удавалось.
   Потом мы договорились, что при такой нашей жизни нам необходимо научиться стоять за себя. Мало ли что могло нас ожидать. Мы поступили к одному учителю для изучения борьбы без оружия. Мой возлюбленный заплатил за нас обоих, и мы начали мучительные занятия. Но нам вместе было хорошо, а его родители не возражали против этого.
   Так мы прозанимались весь период дождей, и наступили времена, когда предстояло сделать окончательный выбор. Мы решили уйти из дома. Для этого нам пришлось найти судно, которое шло на север. Большой сампан вскоре отходил на остров Пинанг. Туда нам и надо было. Мой воздыхатель уверял, что его родственники, живущие там, не станут чинить нам препятствий. К тому же у нас уже были кое-какие средства для начала самостоятельной жизни.
   И вот мы на судне, которое ушло на север. Я остриглась под юношу, оделась соответственно. Мы не хотели, чтобы меня знали как девушку, а так было проще и безопаснее. Вещей у нас почти не было. Мы сошли за братьев, а остальное никого не интересовало.
   Однако нам сильно не повезло. Боги нас покинули, и мы оказались в плену у португальцев. Пираты, или кто уж там они были, нас захватили, все разграбили, несколько человек поубивали, а остальных заперли в трюм. Мы были уверены, что на севере нас продадут в рабство, сильно горевали, думали, как нам избежать такой участи, но ничего не могли придумать. Стерегли нас крепко, так же как и били. Мы терпели, молчали и ждали.
   Но дождались лишь одного – меня кто-то выдал. Меня выволокли на палубу, сильно избили моего возлюбленного, и он остался лежать в трюме весь в крови без сознания. Он не смог отбиться от толпы сильных и озверевших матросов.
   Меня волокли в укромное место, а я озиралась по сторонам в надежде на спасение и заметила слева по борту далекий остров, мимо которого мы проходили. За кормой виднелся второй, он был ближе. А крепкие руки держали меня и волокли по палубе. Я отбивалась как могла, но без особого успеха. Руки и ноги были крепко схвачены матросами. Меня бросили за шлюпкой, я приготовилась расстаться с жизнью. С меня сорвали всю одежду и теперь издевались, готовясь попользоваться мною. Тут я так озверела, что сумела вырвать руку и пальцами выколола глаз одному матросу. Второму удалось нанести в пах такой удар, что тот согнулся, и это мне дало немного свободы, пока остальные слегка оторопели.
   Я сумела вскочить на ноги, прежде чем меня опять схватили, и, отбиваясь, прыгнула на фальшборт и оттолкнулась от него ногами. Я уже ничего не боялась и старалась только подольше пробыть под водой. Но после драки, со сбитым дыханием это сделать было невозможно. Я вынырнула и оказалась всего шагах в десяти от борта судна. Матросы бесновались, я видела, как они готовятся стрелять в меня из мушкетов. Я снова нырнула, моля богов о спасении, и надеялась, что солнце скоро закатится и мне удастся избежать вторичного плена. Вынырнула я опять скоро. Судно уже прошло мимо, и я быстро поплыла под прикрытие кормы. Несколько пуль попали в воду недалеко от меня. Но солнце уже заходило, и вот-вот должна была наступить ночь.
   Я опять нырнула и слышала, как в воду вонзаются пули. А когда вынырнула, то корабль был уже шагах в тридцати от меня. Матросы ругались, грозились кулаками, но стрелять им было уже неудобно, и они оставили меня.
   Я была уверена, что шлюпку, чтобы меня ловить, никто не спустит. Судну ведь не остановиться сразу, а темнота вскоре наступит и поиски будут бесполезны. Потому я осмотрелась, но никаких островов не увидела. Однако я запомнила, что чуть впереди по курсу был остров, и решила плыть к нему. Плыть к другому, хотя он и казался мне ближе, было труднее из-за противного ветра. На небе уже показались первые звезды, и я выбрала одну яркую, чтобы постараться не сбиться с пути.
   Я с детства отлично плавала, ныряла, могла продержаться на воде несколько часов, и мне казалось, что я смогу добраться до острова. Погода была достаточно тихая. Я поглядывала на звезду и неспешно работала руками и ногами. Огни корабля еще долго маячили на горизонте.
   Времени я, конечно, не ощущала. Мне только казалось, что ночь не кончится никогда, постоянно хотелось плакать, но я понимала, что толку от этого не будет. Меня больше беспокоило то, что я совершенно голая. Как я покажусь людям на острове?
   Я совсем выбивалась из сил, когда небо на востоке посветлело. Острова я по-прежнему не видела и плыла наугад, посматривая на звезду. А когда солнце поднялось из воды, то остров оказался совсем рядом. Я от радости разрыдалась и чуть не утонула. Пришлось взять себя в руки. Я подумала, что моему другу теперь куда хуже, и немного успокоилась. Ноги и руки едва уже двигались, в голове туманилось от усталости. Я замерзла, хотя вода и была теплая.
   Но я боролась, стараясь изо всех сил продолжать двигаться к острову. И когда я уже почти теряла сознание от усталости, ноги вдруг коснулись песчаного дна. Это была длинная коса, которая тянулась в море узким языком.
   Я с трудом могла стоять, и меня часто окатывало волной. На цыпочках я неторопливо продвигалась вперед, пока не оказалась в воде по грудь. Силы покидали меня, я боялась, что потеряю сознание и утону, и это придало мне сил. Когда я наконец-то выбралась на берег, то тут же упала и едва сумела отползти от воды, как заснула.
   Меня разбудила волна прилива. Я едва сумела отползти подальше и опять заснула. Лишь вечером, продрогнув, я проснулась и смогла оглядеться.
   Я находилась на песчаном берегу длинной косы, которая упиралась в нагромождение камней и высоких скал. Прошли сутки, как я спрыгнула с судна. Теперь мне ужасно хотелось пить, и я поднялась, чтобы поискать воду. Это оказалось трудным делом. Коса была бесконечна. Теперь я знаю, что это не так, но тогда была уверена, что ни за что не дойду до острова.
   Наступила ночь, а я все плелась по песку, перелезая через камни и кустарник. Остров сплошь покрыт лесом, как вы и сами видите. В темноте я ничего не могла найти кроме дикого банана. Он был очень терпким и невкусным, но делать было нечего. Хоть чуточку, но я пополнила себя влагой. Стало немного легче. Но до утра я так больше ничего и не нашла. Уже утром мне удалось найти лужу пресной воды, и я наконец-то напилась. Зато теперь стал мучить голод. Пришлось бродить по лесу в поисках плодов. Они, конечно, нашлись, но этого было мало. Я так устала, что едва могла двигаться. Все во мне болело.
   А вечером я ходила на берег собирать крабов и другую живность. Я ела их сырыми – огня добыть не могла. Потом я стала лазать на кокосовые пальмы и питаться кокосами. Однако силы мои постепенно уходили, и однажды я свалилась со ствола и сильно ушиблась. После этого залезть на пальму мне не удавалось. К тому же я боялась, что снова могу упасть. Так я постепенно чахла от голода. Хорошо хоть вода была. Дожди шли часто, и мне легко было найти воду. Я ловила мальков, креветок, но всего этого было так мало, что силы не восстанавливались.
   И тут я увидела ваш корабль. Что я только не передумала и не прочувствовала! Мне и страшно было, и радостно, но страх переборол, и я не смогла выйти сама, но постоянно наблюдала за вами. Я не могла оторвать взгляда от вашего лагеря. И хорошо, что вы нашли меня так скоро.
   – Да-а! – протянул Пьер, выслушав этот рассказ. – И сколько ж ты тут времени провела?
   – Я не считала. К чему мне это было? Все мысли вертелись вокруг еды. Это заполняло меня целиком все дни.
   – Ну хоть приблизительно, сколько месяцев ты провела тут? – не унимался Пьер. – Подумай хорошенько.
   – Наверное, месяца два или три. Но не больше трех.
   – И что, за все это время ты никого не видела поблизости? Ни людей, ни лодок?
   – Видела лодки туземцев. Кричала, звала, но они, услышав меня, тут же быстро уплывали куда-то. Такое впечатление, что они боялись меня.