Волошин Юрий. Пиратское братство

   – Пьер, гляди, слева по борту судно пиратов! – Это Гардан кричал, указывая рукой направление. – Отрезай ему путь, капитан!
   Пьер уже и сам понял, что надо делать. Его приказ был выполнен быстро и четко. Его судно бросилось наперерез пирату и, развернувшись бортом, произвело первый залп. Он мало чем повредил противнику, но заставил его подойти ближе к берегу.
   Зайдя с кормы и вроде бы даже увеличивая шанс пирата вырваться в море, Пьер сам навел пушку. Быстро оглядев вторую, он махнул рукой и вогнал запальник в канал с порохом. Жиденький залп на время закрыл пирата, а когда дым отнесло в сторону, пират оказался без мачты.
   – Приготовиться к абордажу! Три залпа мушкетами! Пли!
   Затрещали дружные мушкетные залпы. Пираты истошно орали на палубе, обливая ее кровью. Много тел уже недвижно лежало в лужах крови. Редкие ответные выстрелы почти не причиняли урона.
   После быстрого маневра суда сошлись, и матросы, сделав последний залп уже из пистолетов, ринулись на палубу пиратов.
   Короткая свалка, пистолетные выстрелы, ругань, стоны и вопли – все смешалось и вдруг затихло. Лишь гул пальбы с соседних кораблей продолжал оглашать тихие воды бухты.
   Сражаться было больше не с кем. Несколько раненых пиратов тут же были добиты озверевшими и опьяневшими от крови и ярости матросами. Победа оказалась полной.
   Пьер оглядел бухту. Дым мешал полностью оценить ситуацию, но уже в нескольких местах пираты сами сблизились на пистолетный выстрел и лезли на абордаж, стараясь подороже продать свои жизни.
   – Гарданка! Гляди, как насели пираты на наш корабль! Поднимай паруса! Быстро шевелись, ребята!
   Матросы выполнили приказ, и Пьер сам направил свое судно в строй пиратов, окруживших бирманский корабль. Их было четыре, но бирманцы и не думали сдаваться. Это был большой корабль с тремя мачтами и большими орудиями.
   Мушкетные залпы следовали один за другим, но пиратов ничто не останавливало. Они продолжали лезть на палубу, где уже вспыхнули ожесточенные рукопашные схватки.
   – Правый борт! Приготовиться к залпу! – Пьер командовал уверенно, зло и яростно. – Мушкеты, на изготовку! Залп!
   Нестройный залп обрушился на самый большой пиратский корабль. Было видно, что многие пираты упали, другие ползали, оставляя полосы крови на досках палубы.
   – Приготовить бомбы! Шевелись, канальи! – Пьер вспомнил излюбленное выражение капитана Эжена.
   На палубу противника полетели бомбы. Они рвались, разбрызгивая огненные струи. Языки пламени вспыхнули в разных местах; пираты в ужасе стали прыгать в море, а Пьер уже подбирался к другому неприятельскому судну.
   Опять залпы сменялись бросками бомб. Теперь уже и бирманцы стали перепрыгивать на палубы оставшихся судов пиратов. Отчаянные схватки возникали повсюду. Трескотня пистолетных выстрелов казалась шуткой в сравнении с громом пушечных залпов.
   Пьер оглядел бухту. Ему показалось, что в ходе боя все уже давно перемешалось и каждый сражался сам по себе.
   Поискав глазами стяг адмирала, он едва различил его сквозь дым пожарищ и пушечных залпов. Адмирал сражался с двумя кораблями, но делал это успешно, не давая пиратам взобраться на высокие борта флагмана.
   Пьер уже охрип, выкрикивая команды. Его едва слышали, но каким-то чудом все выполнялось, хотя и не так быстро и четко, как хотелось бы. Он направил свой корабль на помощь адмиралу, хотя вряд ли это было нужно. Но его влекло туда, и он, огрызаясь по пути мушкетными залпами, продолжал продвигаться к намеченной цели.
   Подойдя ближе, всадил в пирата два ядра ниже ватерлинии. Мушкетным огнем его экипаж заметно проредил ряды атакующих. На абордаж идти Пьер не разрешил.
   Он направил судно дальше, к другому кораблю, который уже занялся желтым едким пламенем, и тут вдруг увидел знакомый профиль «Волка». Сердце запрыгало от волнения в груди. Он поискал глазами Гардана, нашел и крикнул:
   – Гарданка, «Волк» рядом! Гляди, он чуть впереди по левому борту!
   – Вижу, Петька! Молодец! Надо адмиралу передать! – Все это они кричали на русском, и никто их не понял. Некоторые вопросительно смотрели на капитана, но тот пока молчал.
   – Идем к адмиралу, Гарданка! Куонг, всех на снасти! Делаем поворот!
   Среди грохота и огня Пьер осторожно приблизился к адмиральскому кораблю. Тот уже освободился от наседавших на него пиратов и теперь сам выискивал очередную жертву.
   Подойдя сажени на четыре, Пьер закричал в рупор:
   – Адмирал! Где адмирал? Капитан Эжен! «Волк» прямо по курсу!
   Пьер увидел фигуру Эжена. Тот встретился с ним взглядом, понял, о чем кричал Пьер, закивал согласно, потом в рупор ответил:
   – Пьер, по гроб не забуду твоей услуги! Следуй за мной, атакуем «Волка»!
   У Пьера затуманились глаза слезами.
   – Черти косоглазые! Работать на снастях живее! Гарданка, на «Волка» идем! Гони всех на снасти! Фернан, где ты, черт тебя задери?! Работайте!
   Он навалился на румпель и медленно разворачивал судно, стараясь следовать в кильватере флагмана. Тот уже приближался к «Волку», экипаж которого неистово палил из мушкетов, стараясь выбраться из этой безумной свалки в свободное море.
   Пьер же бросился к пушке и стал тщательно, не обращая внимания ни на что, наводить ствол на мачту. Они уже сблизились саженей на двадцать, и Пьер подпалил запальник. Пушка грохнула, Пьер проследил за результатом своего выстрела. Он оказался вполне удачным. Ядро задело мачту, и та медленно завалилась на левый борт, повиснув на вантах.
   Пьер бросился ко второй пушке, оттолкнул пушкаря и застыл, наводя ее под транец. Это было еще проще. Суда уже сблизились достаточно, чтобы не промахнуться. Ядро разнесло руль в щепы, и фуста лишилась управления.
   Гардан повернул Пьера к себе и закричал в лицо:
   – Приказано взять «Волка» на абордаж! Адмирал уже там! Поспешим и мы, Петька! Давай за руль, быстро, капитан!
   Пьер молча бросился к румпелю. Он уже понял, что делать и как лучше подойти к «Волку». А флагман уже бросал на палубу пирата одну волну своих воинов за другой. Пистолетные выстрелы трещали, не умолкая, а вопли и стоны доносились едва слышно.
   Подойдя с другого борта к «Волку», Пьер заорал:
   – На абордаж! Вперед!
   Уже с двух сторон на палубу пирата посыпались матросы с пистолетами и шпагами. Впереди всех рвались Гардан и Фернан, рядом с ними Лю с крисом в руке. Это Пьер мельком увидел со своего места, не выпуская румпель из рук. Он жадно впился глазами в картину жуткой схватки. Горстка пиратов отчаянно отбивалась от толп бирманцев. Те старались захватить пиратов в плен, как и приказывал адмирал, и потому потери их были значительными.
   Клубы дыма от горящего рядом судна заволокли палубу «Волка», а когда он рассеялся, Пьер увидел конец боя.
   Не прошло и минуты, как схватка была закончена. Бирманцы заполнили всю палубу захваченного «Волка», а Пьер никак не мог отыскать глазами своих. Вот мелькнул Фернан, но где же Гардан? Его нигде не было видно. Пьер испугался, передал рулевому румпель и помчался вниз, где уже был перекинут трап на «Волка».
   Первым, кого он встретил, был Куонг, зажимавший окровавленной рукой рану на голове. Он шатался и ничего не мог ответить Пьеру на его вопрос. Потом он отыскал Фернана и спросил, тряся того за плечи:
   – Где Гардан? Ты его видел? Отвечай, Фернан!
   – Да где-то здесь. Чего ты так бесишься? Я его сейчас поищу.
   Они вместе бросились в разные стороны. Вскоре Фернан отыскал Пьера.
   – Пьер, несчастье.
   – Что с Гарданом? Убили?
   – С ним все хорошо, Пьер. Но вот Лю… Она сильно поранена. Пошли, я проведу.
   Они помчались на корму, где увидели Гардана, сидящего на палубе, а у него головой на коленях лежала Лю. Лицо белое, глаза полузакрыты. Рот судорожно хватал воздух.
   Пьер оглядел ее. Увидел живот, весь разодранный страшным ударом сабли или криса. Внутренности синели в страшной ране. Пьер отвернулся, его тут же стало рвать. Он содрогался в конвульсиях и не заметил, как кто-то отвел его к борту. Там его окатили забортной водой. Он немного очнулся, и вдруг слезы ручьем полились из его глаз.
   Он охватил голову руками и рыдал, как давно, в детстве, и не мог остановиться. Его тело так сильно сотрясалось, что матросы с изумлением поглядывали на него и удивлялись.
   Кто-то положил ему руку на плечо. Он не оглянулся, но узнал голос:
   – Пьер, успокойся хоть немного. Ей ничем помочь нельзя. Она умрет, а тебе надо жить. Ты же мужчина, Пьер, – это говорил адмирал, и Пьер вдруг бросился к нему на грудь, и рыдания с новой силой обрушились на юношу. Он никак не мог успокоить свои слезы. А капитан сказал:
   – Плачь, Пьер, плачь. Это поможет.
   Адмирал успокаивал друга, укачивал, как ребенка, и никто не смеялся и не осуждал ни Пьера, ни адмирала. Они так и сидели, обнявшись, не в силах разнять свои объятия.
   А сражение уже затихало. Гром пушек почти полностью прекратился. Лишь жар от пылающих судов пиратов опалял лица, да вопли раненых раздавались со всех сторон. Победа была полной. Как потом выяснилось, лишь одному кораблю пиратов удалось вырваться в море, но за ним уже бросились вдогонку два быстроходных судна флотилии. Была надежда, что и этот пират найдет свою могилу на дне моря.

Глава 30
Конец волков

   Бухта представляла печальное зрелище. Два десятка судов пылали и медленно тонули в водах, которые почти полностью были заполнены обломками рангоута, обрывками снастей, плавающими людьми.
   Гнездо пиратов было полностью уничтожено. Еще около десятка судов были пленены и теперь очищались от трупов и крови. Обломки летели за борт, а голоса победителей оглашали бухту победными воплями.
   Пьер наконец успокоился. Адмирал оставил его, уйдя заниматься своими делами. Кругом сновали матросы, но бирманцы уже покинули борт «Волка» – адмирал отдал его нашим друзьям.
   Гардан баюкал мертвое тело Лю, но глаза его были сухи. Пьер с опаской подошел и сел рядом. Они долго молчали, не обращая внимания на окружающее. Каждый был погружен в свои невеселые мысли.
   – Гарданка, как мне тяжело, – наконец молвил Пьер, обнимая друга. – Я едва заставил себя успокоиться. Спасибо капитану. Он облегчил мою душу. – Он помолчал малость, потом спросил: – Лю сказала тебе что-нибудь?
   – Сказала, Петя. Она просила обеспечить ее семью, найти ее в Малакке.
   – И все?
   – Сказала, что любит меня… Сказала, и душа ее отлетела. Теперь она на пути в рай. Это она заслужила.
   Пьер тяжело вздохнул. Друзья молчали, к ним подошел Фернан и осторожно разнял руки Гардана, потом сказал тихо, душевно:
   – Гардан, дорогой! Дай приготовить ее к погребению. Она того заслужила своей отвагой и преданностью.
   – Да, конечно, Фернан, – ответил Гардан, но было видно, что он слабо понимает происхдящее.
   Фернан отнес легкое тело девушки на корму. Там ее обмыли, нарядили в праздничные одежды, привязали к широкой доске с ядром в ногах и, под мушкетный салют всех собравшихся матросов, осторожно опустили в море.
   Гардан же безучастно продолжал сидеть еще с полчаса. Потом, вдруг очнувшись от забытья, он поднялся, горящими глазами оглядел палубу, у мачты увидел группку пленных пиратов и направился прямо к ним. Те издали заметили его решительные шаги и втянули головы в плечи. Все они были ранены, многие не могли стоять.
   Гардан остановился перед ними и внимательно стал всматриваться в забрызганные кровью и грязью лица. Их было шесть человек, смотрящих с ужасом в спокойное решительное лицо. Оно уже не выглядело юношеским. Это было лицо воина, мужа, мстителя.
   – Да тут Ю с ними вместе! – воскликнул Гардан, увидев китайца, лежащего на палубе с ранами на голове и бедре. Он был без памяти и не мог видеть Гардана. – Ха! Ив, дружище, привет! Вот кого мне все это время недоставало! А ты, дорогой, ранен? Бедный мой Ив!
   Подошли Пьер с Фернаном. Пьер спросил:
   – Что ты собираешься с ними делать, Гардан? – Не дождавшись ответа, продолжал, увидев лежащего Ю: – Гляди-ка, Фернан, Ю здесь. Надо его привести в чувства и сообщить адмиралу.
   – Ты прав, Пьер. Займись им, а я побегу к адмиралу, а то его корабль может отойти.
   – Зачем ты трогаешь этого косоглазого ублюдка? – спросил мало что понимающий Гардан. – Я сам им займусь чуть погодя.
   – Не дури, Гардан, Ю наш лучший друг, и я не позволю издеваться над ним. Надо его выходить, обмыть раны и лекаря позвать. Так что на него не рассчитывай. Займись другими.
   Гардан скривился недовольно, но возражать не стал. Пьер с Фернаном отнесли Ю на корму, там им занялся лекарь. Фернан сказал:
   – Адмирал очень обрадовался известию, что Ю жив. Обещал скоро прийти. Это все-таки здорово, когда возвращаются друзья, правда, Пьер?
   – Еще бы, Фернан! Особенно в нашем положении. Я тоже рад.
   Гардан же продолжал осматривать пленных, наслаждаясь их ужасом. Но он был несколько недоволен. Из старых волков он видел лишь Ива. Тот был ранен в руку и бок, не считая мелких травм, на которые сейчас нечего было обращать внимание. Ив был в сознании и мог сидеть. Гардан подозвал двух малайцев и распорядился:
   – Всех, кроме этого, – он указал на Ива, – повесить за ноги, и пусть висят, пока не подохнут. Этого же оставить мне, я сам с ним поиграю.
   Оставшись наедине с Ивом, который в ужасе выкатывал глаза и молил прибить поскорее, Гардан ответил:
   – Ив, ты же знаешь, что это тебе не пройдет. Неужели ты надеешься, что я прощу тебе твои злодеяния? И не надейся, дорогой. Куда, ты говоришь, тебя ранили? Ах, в руку и бок! Отлично, сейчас мы поглядим, как опасны и тяжелы твои раны. – С этими словами Гардан поднял кинжал и стал ковыряться им в ране на руке Ива.
   Тот закричал, стал извиваться, кровь опять заструилась из подсохшей немного раны, а Гардан продолжал делать вид, что исследует рану, вороша в кровавых сгустках острие кинжала. Наконец Ив потерял сознание, и Гардан прекратил пытку. Он стер рукой пот с лица и привалился на минуту к мачте.
   Потом, облив Ива водой, приведя его в чувство, Гардан спросил:
   – Как твои дела, Ив? Тебе понравилось? А теперь скажи мне, дорогой, где наш друг Луис? Он еще жив или уже подох? Кстати, я слышал, что он болен, и довольно серьезно? Да и ты неважно себя чувствовал последнее время. Я правильно говорю, Ив?
   – Да, это так. Я болен, а Луис совсем плох. Он в каюте лежит.
   – Это я знаю, займусь им после. А ты знаешь, кто виновен в ваших болезнях? От них нет спасения. Это повар Ю вас травил, но так, чтобы вы умирали медленной и страшной смертью. А ты так этого и не понял? Молодец Ю, а я еще хотел и с ним посчитаться. Хорошо, что меня Пьер остановил.
   Ив молча скрипел зубами, обливаясь потом.
   – Как ты себя чувствуешь, Ив? Можно продолжать, как ты считаешь?
   – Будь ты проклят, свинья поганая! – прошипел Ив побелевшими губами.
   – Сначала ты, мой дорогой! Итак, начнем лечение твоих ран, – Гардан снова принялся, но уже за рану в боку. Она была не очень глубокой. Клинок, видимо, проник по касательной, скользнул по ребрам, пропахав борозду в мышцах. Ив снова заорал, сжался на палубе, катаясь лицом в блевотине, и снова потерял сознание.
   – Окатите его водой! – крикнул Гардан собравшимся посмотреть на происходящее малайцам и бирманцам. – Пусть отдохнет, я потом снова займусь им. Мы были с ним хорошими друзьями, – злорадная улыбка исказила лицо Гардана.
   Подошли Пьер с Фернаном, поглядели на Ива – тот все еще не приходил в сознание, хотя пару ведер забортной воды уже вылили на него.
   – Может, хватит его мучить, Гардан? – серьезно спросил Пьер. – Меня уже тошнит от вида всего этого.
   – Иди и не мешай мне, Петя, – сурово ответил Гардан, и в голосе его слышались отчужденные нотки. – Я доведу дело до конца. Мне надо отомстить всем этим подонкам за все их черные дела. Потом у меня еще Луис впереди, он в каюте умирает, и мне бы хотелось поспешить к нему, но он подождет. Идите, не мешайте.
   Вздохнув, Пьер отошел. Он занялся приведением в порядок изрядно захламленной палубы «Волка». Весь фальшборт был искорежен картечью и мушкетными пулями. Матросы спешно бросали в море груды щепок, канатов, обрывков одежды, поломанного оружия. Обломок сбитой ядром мачты тоже рухнул в воду, и «Волк» сразу стал похож на бесформенное корыто.
   – Пора нам заняться и своими сокровищами, Фернан, – заметил Пьер. – А то и глазом не успеем моргнуть, как их растащат наши же доблестные матросы.
   – Думаешь, они этого еще не сделали? Поглядим. Пошли.
   Они прошли в капитанскую каюту, выгнали матросов, которые уже нагрузились добычей.
   – Все вон отсюда! – рявкнул Пьер, вынимая пистолет. – Добычу сложить на место! Вы свое получите в должное время! Вон, иначе я пристрелю кого-нибудь! Фернан, закрой дверь!
   – Мы явились как раз вовремя, Пьер. Еще пара минут, и от нашего достояния ничего бы не осталось.
   – Моего тут и было-то самую малость, а вот вашего достаточно. Однако поглядим, сколько тут всего.
   Они рылись в ворохах драгоценностей, которые были так перемешаны, что определить принадлежность было совершенно невозможно. Фернан заметил:
   – Видимо, половины всего добра уже нет, как ты считаешь, Пьер?
   – А как ты думал! Что они будут копить, как наш капитан копил для нас, дураков? Как бы не так! Они себе ни в чем не отказывали. Но ничего. Зато теперь и претендентов почти не осталось. Все наше будет.
   – Капитан еще существует, Пьер.
   – Конечно, но у капитана, как и у меня, тут мало что оставалось. Мы с ним свое припрятали на острове, куда мы вместе плавали. Так что основными собственниками остались трое: ты, Гардан и Ю. Верно я говорю?
   – Почти, Пьер. Но ты забываешь, что ты капитан и имеешь долю во всем этом. И адмирал в доле, тем более что он был капитаном этого судна.
   – Согласен, но это потом, а теперь надо сохранить все это. Да, и не забыть выделить часть для команды.
   А Гардан в это время закончил разговор с Ивом. Тот умер в страшных мучениях, и его выбросили за борт, где акулы уже водили свой страшный хоровод.
   – А теперь к Луису, – сказал Гардан, ни к кому не обращаясь. Несколько матросов последовали за ним. Их разбирало любопытство и жажда зрелищ. Это щекотало нервы, возбуждало кровожадность.
   В капитанской каюте орудовали Пьер и Фернан, но рядом была небольшая каморка, где и лежал Луис. Вся она уже была перевернута, но Луис продолжал лежать, вращая запавшими, лихорадочно блестящими глазами.
   Он увидел вошедшего Гардана. Дрожащая рука подняла пистолет, припрятанный до этого где-то в тряпках, но ствол его ходил ходуном в ослабевшей руке. Гардан успел ударить кинжалом снизу, и пуля, отщепив изрядный кусок от притолоки, вылетела наружу.
   – Привет, Луис! Я так рад встрече, что слов не могу подобрать для выражения своей радости. Но что ты так недоволен? И негоже так встречать старых друзей. Ты ведь мог и убить меня, а это большой грех. Ты же христианин, а ваша заповедь, которую ты нарушаешь, гласит: не убий! Стало быть, придется тебе в аду потерпеть за твои прегрешения.
   – Я не боюсь тебя, грязная собака! – прошептали бледные губы. – Мне и так осталось жить совсем мало, так что я тебе не доставлю удовольствия, хвост свиньи!
   – Уже одно то, что ты, собака, умираешь, доставляет мне удовольствие, а впереди может быть и не такое. Между прочим, ты знаешь, какая у тебя болезнь, Луис?
   – Это тебя не касается, гаденыш. Уйди с глаз моих и не мельтеши.
   – Так вот – я тебе скажу это, сеньор Луис. Иву я уже об этом поведал, гореть ему в аду, крысиному сыну! – Гардан передохнул, наслаждаясь впечатлением, которое произвели его слова на Луиса. – Наш друг Ю медленно травил вас с Ивом. Теперь Ив уже в аду, а ты скоро с ним там встретишься!
   Гардан поднял ногу и наступил грязным башмаком Луису на лицо. Надавил и сбросил на пол. Тело глухо ударилось о доски. Удар в живот ногой вызвал у Луиса бурную рвоту, но, видимо, желудок его был пуст, и лишь противная слизь вырвалась из открытого рта, хватающего жадно воздух.
   – Это только малая толика того, что ты заслужил, падаль! Пожри свою блевотину, паскуда! – и Гардан стал возить ногой голову Луиса по полу.
   Борода пирата, и так довольно грязная, теперь превратилась во что-то гадостное, отвратительное. Гардан схватил Луиса за длинные волосы и стал остервенело бить головой об пол. Луис хрипел, задыхался, едва шевеля ослабевшими конечностями. Кровь капала и размазывалась по грязным доскам.
   – Ну как, сеньор Луис? Прекрасно, не правда ли? Отдохни немного, или хочешь побыстрее? Я знаю, ты этого хочешь. Но погоди, я отдохну.
   Лишь полчаса спустя Гардан вышел из каморки. Его глаза горели неестественным горячечным огнем. Они блуждали по палубе, не в силах остановиться на чем-нибудь. Постояв немного, он быстро пошел в камбуз, и вскоре в руках у него появилась бутылка пальмового вина. Он жадно пил прямо из горлышка, запрокинув голову.
   Матросы смотрели на него со смешанным чувством страха и уважения.
   Прошло около часа, Гардан уже был сильно пьян, но не прекращал пить. Его мутило, шатало, и в конце концов он свалился на баке, где вскоре его стало бурно рвать, потом мертвецки уснул. Пришлось не раз окатывать его водой, но он не просыпался. Его оставили в покое.
   На борт «Волка» поднялся адмирал. Он глянул на Гардана, поискал глазами Пьера.
   – Как дела, Пьер? – спросил он сочувственно.
   – Плохо, адмирал. Гардан напился и спит, я никак не могу прийти в себя, и на душе ужасно муторно. Особенно когда вспоминаю, как Гардан пытал Ива и Луиса. Просто жуть берет. Откуда у человека может быть столько жестокости и злобы? Ужас!
   – У человека все есть, Пьер. Что собираешься делать теперь?
   – Пока не знаю, но твердо уверен, что пиратом больше не стану. Мне надоело все это до тошноты! Хватит, хочу домой, хочу завести тихую спокойную семью, хочу жить нормальной жизнью. Хватит крови, резни и грохота!
   – Я тебя прекрасно понимаю, Пьер. Мне знакомо это чувство. Я сам испытываю нечто похожее. Однако все надо обдумать и уж тогда решить. Мы возвращаемся в Мартабан, и я советую тебе быть рядом. Как ты?
   – Я согласен, капитан.
   – Вот это обращение мне больше нравится, чем «адмирал». Это мне напоминает о наших делах, о нашей молодости. Однако все это уже в прошлом. Я рассчитываю на милость наместника. Во Францию я не намерен возвращаться, если ничего особенного не заставит меня переменить это решение.
   – Что делать с той добычей, что досталась нам на «Волке»? Там и твоя доля, капитан.
   – Пустое, Пьер. Разделите ее, как сочтешь нужным. Однако собирайся. Я намерен вывести отсюда флотилию завтра утром. Пусть немного подлатают суда и отдохнут команды. И ты отдохни, а то на тебе лица нет. До свидания, Пьер, да хранит тебя Бог! Встретимся в Мартабане.
   С этими словами адмирал перешел на свой корабль, повернулся, махнул рукой и скрылся в каюте.

Глава 31
Взгляд на запад

   Отшумели тайфуны и дожди. Снова чаще стало выглядывать из-за туч горячее солнце.
   Месяцы, проведенные в Мартабане, оказались столь значительными, так захватили наших юных друзей, что время для них бежало быстро и незаметно.
   Было сразу договорено с адмиралом, что ребята покидают южные моря. Он нисколько не возражал, хотя и высказывал сожаление, что рядом не будет таких надежных и верных друзей.
   – Мне, ребята, будет недоставать вас, – говорил Эжен, оглядывая юношей и стоящего поодаль Леонара, который тоже решил уехать. – Сколько всего пережито с вами вместе, а главное – все мы доказали друг другу, что наши отношения достаточно серьезны и крепки.
   – Ой, капитан! – Пьер не смог выдержать и, чтобы скрыть волнение, стал бравировать. – Мы же все понимаем, но ничего не можем поделать с собой. Уж слишком надоело нам всем это горячее солнце, душные ночи и разноязычная толпа. Так охота окунуться в прошлое, в родное! Так что не обессудь, капитан.
   – Ни в коем случае, мой мальчик. Я только говорю, что буду скучать и часто вспоминать о вас. А ведь, кажется, совсем недавно вы, испуганные и раздавленные обстоятельствами, появились на борту «Волка» и приняли все наши предложения, не думая о них всерьез. А теперь вы зрелые мужчины, можете постоять за себя. И прошу вас, не растрачивайте всего того, что вы получили здесь. Это будет вас питать и радовать на протяжении многих лет, если не всю жизнь.
   – Как складно он говорит, Пьер! – воскликнул, немного ерничая, Фернан, тоже пытаясь скрыть волнение души. – Наш капитан вполне может стать священником в любом храме.
   – Однако вам предстоит еще много дел до вашего отъезда, – перешел на деловой тон капитан. – Пьеру необходимо забрать свои капиталы с острова. И потом, вы же не забыли просьбу Лю позаботиться о ее семье? Уверен, что нет, так что вам предстоит дальняя дорога на юг.
   – Да, капитан, это наше священное дело и обязанность, – отозвался Гардан. – Мы лишь ждали конца сезона штормов. Теперь мы готовы закончить здесь дела.
   – Вот и хорошо, Гардан. Через недельку на юг идет отличное судно с вооруженной охраной, и вы отправитесь на нем в Малакку.
   – Ребятки, – подал голос Леонар, сделав шаг к ним. – А я тем временем подберу подходящий корабль для возвращения на родину. Уж я не подведу. Мы с Эженом уже обсуждали это, и он со мной полностью согласен. Езжайте, а к вашему возвращению я все устрою с Божьей и капитана помощью.