Страница:
– Да, ребята. Мы с Леонаром оговаривали столь важное обстоятельство. И я все сделаю, чтобы ваше путешествие не было особо опасным.
– Спасибо, капитан, спасибо, Леонар! – воскликнул Фернан и полез обниматься с Леонаром и капитаном.
В назначенное время трое друзей уже плыли в Малакку. С ними был и Ю, который немного оправился от ран, но пока еще прихрамывал. Он отправлялся в Джохор, где у него были какие-то дальние родственники. Он мечтал о своем деле и теперь, имея большие деньги, вполне мог это себе позволить.
В Малакке ребята с трудом отыскали в китайском предместье Упех родных Лю. Те сперва никак не могли понять, чего хотят от них богатые белые люди. Узнав же, огласили двор скорбными голосами, и лишь огромное по меркам этих людей богатство, которое на них свалилось так неожиданно, слегка успокоило их, а потом и вовсе привело в хорошее настроение.
Выполнив поручение капитана и свою обязанность, ребята решили проводить до места и Ю. Они небеспочвенно опасались оставлять того одного с такими деньгами. Тот вынужден был согласиться. Это заняло еще три недели, пока Ю смог более-менее устроиться на новом месте. Теперь предстояло лишь забрать сокровища Пьера – и можно смело отправляться в Мартабан.
Чтобы не плыть порожняком, решено было по пути заняться закупкой и продажей товаров. Тут Пьер вспомнил свое купеческое происхождение и с некоторой прибылью завершил путь на север.
В Мартабан друзья прибыли три месяца спустя и приятно удивились, что старик Леонар не сидел сложа руки. В тот же день он потащил ребят осматривать почти готовый корабль.
– Надо признать, судари мои, что мне пришлось порядком потрудиться, чтобы свести к минимуму риск такого большого путешествия, которое мы должны совершить. Вот сами убедитесь, юноши.
Судно стояло на краю верфи – там интенсивно трудилось человек до двадцати плотников и прочих корабельных дел мастеров. Это был довольно длинный корабль с двумя мачтами и косым парусным вооружением, что было ясно по длинным реям, уже прикрепленным к мачтам. Пьер сразу заметил по четыре пушечных порта с каждого борта и спросил:
– Ты решил построить военный корабль, Леонар? Во сколько же это тебе обошлось, старина?
– Не мне, а нам, молодые люди. Однако не тужите. Капитан умудрился большую часть расходов отнести за счет казны наместника. Да и у него самого средств сейчас достаточно для такой безделицы. Он же продолжает исполнять должность адмирала провинции и справляется со своими делами отлично.
– Судно похоже на фусту «Волк», Леонар. Даже весла предусмотрены. Видать, не очень-то охота тебе попасть в лапы пиратов?
– Верно, Пьер. Охоты такой не испытываю, а поскольку сам был пиратом и повидал достаточно, то, поразмыслив, пришел к такому вот решению. Судно будет быстроходное, а главное, маневренное. Может ходить в некрутой бейдевинд, на что не способен ни один корабль европейцев. А от туземных пиратов мы, я надеюсь, отбиться сумеем.
– И как долго будут отделывать судно? – спросил Гардан.
– Оно уже, можно сказать, готово. Я просто слишком требователен и постоянно требую переделок. А готово окончательно оно будет не позже как через неделю. Даже загрузку уже начали. А вы обратили внимание на окраску?
– Да, какая-то она странная, старина. Чего так? – спросил Пьер.
– Я решил, что никак не надо показывать возможным неприятелям, что мы вооружены. Ты же знаешь, что внезапность во многом решает успех в баталиях. Вот я и решил раскрасить фальшборт так, чтобы скрыть пушечные порты. Даже с расстояния в пятьдесят саженей никто не догадается, что у нас восемь пушек по бортам. Да еще по одной на носу и корме.
– Да, старина! Вот уж не ожидал такого от тебя! С чего это ты так разошелся?
– Скажу по секрету. Я, юноши, постоянно мечтал самостоятельно построить корабль по своему разумению. Теперь вот и подвернулся удобный случай. Это судно уже было на четверть построено, и мы с капитаном его купили. Мне пришлось лишь изменить длину, несколько подправить обводы, а остальное вы видите сами. Я так доволен, прямо слов не нахожу. И очень хочется увидеть и почувствовать его в деле. Собственное творение! Я так долго мечтал об этом, что сейчас не могу в это поверить.
– А не перевернется твое судно при хорошем волнении, старик? – недоверчиво и с усмешкой спросил Пьер. – Уж очень оно кажется неустойчивым.
– Это только так кажется, юноша. Будет хороший балласт, низкая кормовая надстройка, низкие мачты. Кстати, я предусмотрел и третью мачту на корме. Ее можно поставить за час, и это даст нам дополнительно скорость в два узла. Ну как?
Пьер видел, как сияют глаза старого моряка. Он никак не хотел омрачить его радужное настроение. Однако в душе Пьер был не так уж и доволен, как показывал. Ему все это не очень нравилось и судно не внушало доверия. Однако приходилось мириться с этим. Сам-то он не мог считать себя знатоком кораблестроения. Приходилось уповать на знания, опыт и умение Леонара.
Прошел еще почти месяц. Судно, которое назвали в честь китаянки «Лю», прошло ходовые испытания в заливе. Пьер пострелял из всех пушек, убедился, что судно вполне пригодно для дальнего перехода. Все шло по намеченному плану, оставалось лишь попрощаться и отдать швартовы.
Капитана подбирал сам Эжен и уверял, что лучшего найти здесь просто невозможно. В уплату за службу он получал судно, когда оно доставит путников в порт назначения в Красном море, на самом севере его.
По пути они будут заниматься торговыми операциями, что несколько их задержит, но таково было условие капитана. Он не хотел, чтобы его друзья теряли деньги, если можно их подбирать по дороге.
На полдень следующего дня был назначен уход судна, а вечером капитан давал прощальный ужин в своем доме, который больше походил на дворец, где царствовала Ло в сиянии своей красоты и обаяния.
– Друзья, – обратился капитан, когда ужин подошел к концу. – Никогда не забывайте, что мой дом всегда открыт для вас. Любые ваши невзгоды я с удовольствием разрешу, если это будет в моих силах.
– Капитан, мы с удовольствием принимаем твое приглашение, – ответил за всех Фернан. – Мы благодарим тебя и желаем счастья в твоей жизни.
– Спасибо, дорогие мои мальчишки! И помните наши старые заповеди, друзья. Ваши средства должны служить не только вам, но и многим другим людям, нуждающимся в них. Пьер, я надеюсь, что ты выполнишь мою просьбу и отправишь деньги в Марсель для семьи нашего товарища, который так много помог мне. Пусть хоть после смерти его родные почувствуют заботу о них. Найди их и вручи деньги с пожеланием во благо использовать этот дар. И гляди, если они не внушают тебе должного уважения, то сделай так, чтобы эти средства не пропали бесполезно.
– Я уже обещал тебе это и выполню все твои поручения, капитан.
– Я верю тебе, мой мальчик. По дороге Леонар будет вас учить жизни в нормальном обществе, будьте внимательными и прилежными учениками. Это вам очень пригодится, друзья. А теперь прощайте! Да хранит вас Господь Бог! – Он перекрестил юношей. Они обнялись, расцеловались, Пьер незаметно смахнул набежавшую слезу, и молодые люди ушли на корабль, уже стоящий в готовности у причала.
Пьер, Гардан, Фернан и Леонар стояли и смотрели на берег, который медленно удалялся, теряясь в дымке жаркого дня. Рядом шел корабль адмирала. Выйдя в залив, он окутался дымом пушечного залпа. Борт «Лю» ответил салютом правого борта, и суда разошлись. Впереди расстилалось море, неизвестность и волнение от предстоящей встречи с родиной.
– Теперь наши взгляды постоянно будут тянуться на запад, – молвил Фернан – в голосе его звучала грусть.
– Что нас ждет там, на родине? – отозвался Пьер. – Пять с лишним лет мы ничего не знаем о ней. Я уже забыл многое, а теперь и думать начал по-французски.
– Поступишь на службу своему государю, – сказал Гардан, но было видно, что его мысли были совсем в другом месте. – Твои знания могут сильно пригодиться царю.
– Может, оно и так, но меня постоянно тревожат всякие сомнения. Как примет, встретит меня Русь? Остались ли мои родные в живых? Столько было жестокости и зла от царя-ирода, что я теперь ни во что не верю. Даже церковь православная меня не влечет. Я уже отвык от нее. Словом – страшно мне, друзья.
– Не один ты теперь в сомнениях, Пьер, – ответил Фернан. – У меня положение ничуть не лучше. Я даже до сих пор не решил, куда мне направиться.
– И что тебя гложет, Фернан? Чем тебя тревожит родина?
– Прежде всего, как я докажу, что я делал эти два года? Где я был и на чьей стороне, а спросят об этом обязательно. Инквизиция у нас работает днем и ночью, и пощады от нее ждать не приходится. Так что сам понимаешь, что и мое положение не лучше. Словом, я на распутье. Но и здесь оставаться мне уже невмоготу.
– Капитан говорил, что Португалия терпит упадок, как ты думаешь?
– Чего ж ей не падать! Мы маленькая страна, и сил наших мало для такой империи. Как удержать ее при постоянной угрозе со стороны Голландии, а теперь еще и англичане стали наведываться в наши владения. Англия – молодая нация, горит желанием догнать нас и Испанию по захвату богатейших районов мира. Нам с ними не совладать, Пьер, так что, судя по всему, судьба нашей страны незавидная. Мы не смогли распорядиться своими богатствами и достижениями.
– Так что же, неужели один Леонар спокоен и знает цель своего путешествия?
– А что ему нужно на старости лет? Он уже так насмотрелся на наш бренный мир, что вряд ли имеет другое желание, кроме как жить в тихом, спокойном месте в относительном довольствии, и он это вполне заслужил. Хоть он будет доживать свои годы без тревог и сомнений.
– А мне интересно будет проследовать тем самым путем, который мы уже когда-то проделали по дороге сюда, – заметил Гардан, как бы очнувшись от своих дум.
– Мы должны будем еще пройти много портов, которые нам не доводилось видеть, – ответил Пьер. – Я изучал карты, потому приблизительно знаю наш путь. Удастся ли нам успешно пройти его, и не только по морю? Часть пути проходит по пустыне, а там без верблюдов не обойтись.
– Лишь бы войн и стычек на пути было поменьше. Я уж не мечтаю о том, чтобы их совсем не было, – Фернан криво улыбнулся, поправив эфес своей шпаги.
– Всякое может случиться, ребята, потому будем упражняться, а то, чего доброго, и стрелять и фехтовать разучимся, – с легкой усмешкой заметил Пьер. – На таком длинном пути не может быть всегда спокойно, и еще покачает нас судьба на своих волнах. Дай Бог, чтобы они не оказались слишком крутыми.
– Вот это ты дело говоришь! – Гардан оживился, оглядывая повеселевшими глазами палубу и прикидывая, как тут можно затеять шуточные сражения на шпагах. – А то я уже подумал, что мы за время пути совсем зажиреем, как настоящие купцы. Сколько лет работали в поте лица, а тут едем знатными господами. Негоже это. Я согласен с тобой, Пьер.
– Не пройдет и года, как меня уже никто не будет так называть.
– Ты слишком быстро собираешься добраться до родных мест, Пьер, – сказал Фернан. – Года тебе будет мало. Уж очень далеко твоя родина. Мне года может и хватить, но не тебе. Так что не обольщайся, друг.
– Верно, Фернан. А тут еще поручение капитана в Марселе. Я же ничего не знаю в Европе. Может, ты, Фернан, со мной это дело закончишь? Я так думаю, что этот крюк для тебя не будет слишком длинным. Подумай об этом.
– Хорошо, Пьер, я подумаю, но после, до этого еще слишком далеко, и загадывать не хочется. Времени у нас больше чем достаточно.
– О чем толкуете, молодые люди? – подошел Леонар.
– Да все о будущем говорим, Леонар, – ответил Пьер.
– Похвально, похвально. О будущем всегда надо помнить и стараться его строить. Однако этого не сделаешь, лишь болтая языками. Надо и мозгами шевелить, да и не только ими. Не забывайте наказ капитана. Он ведь велел вам учиться. Вот завтра и начнем осваивать все, что нужно для вхождения в европейское хорошее общество, друзья. Фернану это не особенно понадобится, он с детства уже многое знает, Гардан, я так думаю, не собирается у нас жить, а вот Пьеру это будет необходимо больше всех.
– Да, но я тоже не собираюсь жить в Европе, Леонар.
– Пока ты доберешься до своего Новгорода, пройдет много времени, и это время ты проведешь в Европе. Так что я с тебя не слезу, пока у тебя не появятся навыки, достаточные для приличной жизни. Завтра и начнем светское воспитание.
Глава 32
Глава 33
– Спасибо, капитан, спасибо, Леонар! – воскликнул Фернан и полез обниматься с Леонаром и капитаном.
В назначенное время трое друзей уже плыли в Малакку. С ними был и Ю, который немного оправился от ран, но пока еще прихрамывал. Он отправлялся в Джохор, где у него были какие-то дальние родственники. Он мечтал о своем деле и теперь, имея большие деньги, вполне мог это себе позволить.
В Малакке ребята с трудом отыскали в китайском предместье Упех родных Лю. Те сперва никак не могли понять, чего хотят от них богатые белые люди. Узнав же, огласили двор скорбными голосами, и лишь огромное по меркам этих людей богатство, которое на них свалилось так неожиданно, слегка успокоило их, а потом и вовсе привело в хорошее настроение.
Выполнив поручение капитана и свою обязанность, ребята решили проводить до места и Ю. Они небеспочвенно опасались оставлять того одного с такими деньгами. Тот вынужден был согласиться. Это заняло еще три недели, пока Ю смог более-менее устроиться на новом месте. Теперь предстояло лишь забрать сокровища Пьера – и можно смело отправляться в Мартабан.
Чтобы не плыть порожняком, решено было по пути заняться закупкой и продажей товаров. Тут Пьер вспомнил свое купеческое происхождение и с некоторой прибылью завершил путь на север.
В Мартабан друзья прибыли три месяца спустя и приятно удивились, что старик Леонар не сидел сложа руки. В тот же день он потащил ребят осматривать почти готовый корабль.
– Надо признать, судари мои, что мне пришлось порядком потрудиться, чтобы свести к минимуму риск такого большого путешествия, которое мы должны совершить. Вот сами убедитесь, юноши.
Судно стояло на краю верфи – там интенсивно трудилось человек до двадцати плотников и прочих корабельных дел мастеров. Это был довольно длинный корабль с двумя мачтами и косым парусным вооружением, что было ясно по длинным реям, уже прикрепленным к мачтам. Пьер сразу заметил по четыре пушечных порта с каждого борта и спросил:
– Ты решил построить военный корабль, Леонар? Во сколько же это тебе обошлось, старина?
– Не мне, а нам, молодые люди. Однако не тужите. Капитан умудрился большую часть расходов отнести за счет казны наместника. Да и у него самого средств сейчас достаточно для такой безделицы. Он же продолжает исполнять должность адмирала провинции и справляется со своими делами отлично.
– Судно похоже на фусту «Волк», Леонар. Даже весла предусмотрены. Видать, не очень-то охота тебе попасть в лапы пиратов?
– Верно, Пьер. Охоты такой не испытываю, а поскольку сам был пиратом и повидал достаточно, то, поразмыслив, пришел к такому вот решению. Судно будет быстроходное, а главное, маневренное. Может ходить в некрутой бейдевинд, на что не способен ни один корабль европейцев. А от туземных пиратов мы, я надеюсь, отбиться сумеем.
– И как долго будут отделывать судно? – спросил Гардан.
– Оно уже, можно сказать, готово. Я просто слишком требователен и постоянно требую переделок. А готово окончательно оно будет не позже как через неделю. Даже загрузку уже начали. А вы обратили внимание на окраску?
– Да, какая-то она странная, старина. Чего так? – спросил Пьер.
– Я решил, что никак не надо показывать возможным неприятелям, что мы вооружены. Ты же знаешь, что внезапность во многом решает успех в баталиях. Вот я и решил раскрасить фальшборт так, чтобы скрыть пушечные порты. Даже с расстояния в пятьдесят саженей никто не догадается, что у нас восемь пушек по бортам. Да еще по одной на носу и корме.
– Да, старина! Вот уж не ожидал такого от тебя! С чего это ты так разошелся?
– Скажу по секрету. Я, юноши, постоянно мечтал самостоятельно построить корабль по своему разумению. Теперь вот и подвернулся удобный случай. Это судно уже было на четверть построено, и мы с капитаном его купили. Мне пришлось лишь изменить длину, несколько подправить обводы, а остальное вы видите сами. Я так доволен, прямо слов не нахожу. И очень хочется увидеть и почувствовать его в деле. Собственное творение! Я так долго мечтал об этом, что сейчас не могу в это поверить.
– А не перевернется твое судно при хорошем волнении, старик? – недоверчиво и с усмешкой спросил Пьер. – Уж очень оно кажется неустойчивым.
– Это только так кажется, юноша. Будет хороший балласт, низкая кормовая надстройка, низкие мачты. Кстати, я предусмотрел и третью мачту на корме. Ее можно поставить за час, и это даст нам дополнительно скорость в два узла. Ну как?
Пьер видел, как сияют глаза старого моряка. Он никак не хотел омрачить его радужное настроение. Однако в душе Пьер был не так уж и доволен, как показывал. Ему все это не очень нравилось и судно не внушало доверия. Однако приходилось мириться с этим. Сам-то он не мог считать себя знатоком кораблестроения. Приходилось уповать на знания, опыт и умение Леонара.
Прошел еще почти месяц. Судно, которое назвали в честь китаянки «Лю», прошло ходовые испытания в заливе. Пьер пострелял из всех пушек, убедился, что судно вполне пригодно для дальнего перехода. Все шло по намеченному плану, оставалось лишь попрощаться и отдать швартовы.
Капитана подбирал сам Эжен и уверял, что лучшего найти здесь просто невозможно. В уплату за службу он получал судно, когда оно доставит путников в порт назначения в Красном море, на самом севере его.
По пути они будут заниматься торговыми операциями, что несколько их задержит, но таково было условие капитана. Он не хотел, чтобы его друзья теряли деньги, если можно их подбирать по дороге.
На полдень следующего дня был назначен уход судна, а вечером капитан давал прощальный ужин в своем доме, который больше походил на дворец, где царствовала Ло в сиянии своей красоты и обаяния.
– Друзья, – обратился капитан, когда ужин подошел к концу. – Никогда не забывайте, что мой дом всегда открыт для вас. Любые ваши невзгоды я с удовольствием разрешу, если это будет в моих силах.
– Капитан, мы с удовольствием принимаем твое приглашение, – ответил за всех Фернан. – Мы благодарим тебя и желаем счастья в твоей жизни.
– Спасибо, дорогие мои мальчишки! И помните наши старые заповеди, друзья. Ваши средства должны служить не только вам, но и многим другим людям, нуждающимся в них. Пьер, я надеюсь, что ты выполнишь мою просьбу и отправишь деньги в Марсель для семьи нашего товарища, который так много помог мне. Пусть хоть после смерти его родные почувствуют заботу о них. Найди их и вручи деньги с пожеланием во благо использовать этот дар. И гляди, если они не внушают тебе должного уважения, то сделай так, чтобы эти средства не пропали бесполезно.
– Я уже обещал тебе это и выполню все твои поручения, капитан.
– Я верю тебе, мой мальчик. По дороге Леонар будет вас учить жизни в нормальном обществе, будьте внимательными и прилежными учениками. Это вам очень пригодится, друзья. А теперь прощайте! Да хранит вас Господь Бог! – Он перекрестил юношей. Они обнялись, расцеловались, Пьер незаметно смахнул набежавшую слезу, и молодые люди ушли на корабль, уже стоящий в готовности у причала.
Пьер, Гардан, Фернан и Леонар стояли и смотрели на берег, который медленно удалялся, теряясь в дымке жаркого дня. Рядом шел корабль адмирала. Выйдя в залив, он окутался дымом пушечного залпа. Борт «Лю» ответил салютом правого борта, и суда разошлись. Впереди расстилалось море, неизвестность и волнение от предстоящей встречи с родиной.
– Теперь наши взгляды постоянно будут тянуться на запад, – молвил Фернан – в голосе его звучала грусть.
– Что нас ждет там, на родине? – отозвался Пьер. – Пять с лишним лет мы ничего не знаем о ней. Я уже забыл многое, а теперь и думать начал по-французски.
– Поступишь на службу своему государю, – сказал Гардан, но было видно, что его мысли были совсем в другом месте. – Твои знания могут сильно пригодиться царю.
– Может, оно и так, но меня постоянно тревожат всякие сомнения. Как примет, встретит меня Русь? Остались ли мои родные в живых? Столько было жестокости и зла от царя-ирода, что я теперь ни во что не верю. Даже церковь православная меня не влечет. Я уже отвык от нее. Словом – страшно мне, друзья.
– Не один ты теперь в сомнениях, Пьер, – ответил Фернан. – У меня положение ничуть не лучше. Я даже до сих пор не решил, куда мне направиться.
– И что тебя гложет, Фернан? Чем тебя тревожит родина?
– Прежде всего, как я докажу, что я делал эти два года? Где я был и на чьей стороне, а спросят об этом обязательно. Инквизиция у нас работает днем и ночью, и пощады от нее ждать не приходится. Так что сам понимаешь, что и мое положение не лучше. Словом, я на распутье. Но и здесь оставаться мне уже невмоготу.
– Капитан говорил, что Португалия терпит упадок, как ты думаешь?
– Чего ж ей не падать! Мы маленькая страна, и сил наших мало для такой империи. Как удержать ее при постоянной угрозе со стороны Голландии, а теперь еще и англичане стали наведываться в наши владения. Англия – молодая нация, горит желанием догнать нас и Испанию по захвату богатейших районов мира. Нам с ними не совладать, Пьер, так что, судя по всему, судьба нашей страны незавидная. Мы не смогли распорядиться своими богатствами и достижениями.
– Так что же, неужели один Леонар спокоен и знает цель своего путешествия?
– А что ему нужно на старости лет? Он уже так насмотрелся на наш бренный мир, что вряд ли имеет другое желание, кроме как жить в тихом, спокойном месте в относительном довольствии, и он это вполне заслужил. Хоть он будет доживать свои годы без тревог и сомнений.
– А мне интересно будет проследовать тем самым путем, который мы уже когда-то проделали по дороге сюда, – заметил Гардан, как бы очнувшись от своих дум.
– Мы должны будем еще пройти много портов, которые нам не доводилось видеть, – ответил Пьер. – Я изучал карты, потому приблизительно знаю наш путь. Удастся ли нам успешно пройти его, и не только по морю? Часть пути проходит по пустыне, а там без верблюдов не обойтись.
– Лишь бы войн и стычек на пути было поменьше. Я уж не мечтаю о том, чтобы их совсем не было, – Фернан криво улыбнулся, поправив эфес своей шпаги.
– Всякое может случиться, ребята, потому будем упражняться, а то, чего доброго, и стрелять и фехтовать разучимся, – с легкой усмешкой заметил Пьер. – На таком длинном пути не может быть всегда спокойно, и еще покачает нас судьба на своих волнах. Дай Бог, чтобы они не оказались слишком крутыми.
– Вот это ты дело говоришь! – Гардан оживился, оглядывая повеселевшими глазами палубу и прикидывая, как тут можно затеять шуточные сражения на шпагах. – А то я уже подумал, что мы за время пути совсем зажиреем, как настоящие купцы. Сколько лет работали в поте лица, а тут едем знатными господами. Негоже это. Я согласен с тобой, Пьер.
– Не пройдет и года, как меня уже никто не будет так называть.
– Ты слишком быстро собираешься добраться до родных мест, Пьер, – сказал Фернан. – Года тебе будет мало. Уж очень далеко твоя родина. Мне года может и хватить, но не тебе. Так что не обольщайся, друг.
– Верно, Фернан. А тут еще поручение капитана в Марселе. Я же ничего не знаю в Европе. Может, ты, Фернан, со мной это дело закончишь? Я так думаю, что этот крюк для тебя не будет слишком длинным. Подумай об этом.
– Хорошо, Пьер, я подумаю, но после, до этого еще слишком далеко, и загадывать не хочется. Времени у нас больше чем достаточно.
– О чем толкуете, молодые люди? – подошел Леонар.
– Да все о будущем говорим, Леонар, – ответил Пьер.
– Похвально, похвально. О будущем всегда надо помнить и стараться его строить. Однако этого не сделаешь, лишь болтая языками. Надо и мозгами шевелить, да и не только ими. Не забывайте наказ капитана. Он ведь велел вам учиться. Вот завтра и начнем осваивать все, что нужно для вхождения в европейское хорошее общество, друзья. Фернану это не особенно понадобится, он с детства уже многое знает, Гардан, я так думаю, не собирается у нас жить, а вот Пьеру это будет необходимо больше всех.
– Да, но я тоже не собираюсь жить в Европе, Леонар.
– Пока ты доберешься до своего Новгорода, пройдет много времени, и это время ты проведешь в Европе. Так что я с тебя не слезу, пока у тебя не появятся навыки, достаточные для приличной жизни. Завтра и начнем светское воспитание.
Глава 32
Невероятная встреча
На третий день плавания ребята должны были увидеть те места, где недавно вели бой с пиратским флотом. И хоть ничего интересного для них в этом, по сути, и не было, однако они с нетерпением ожидали встречи с Кокосовыми островами.
Пьер умылся после нескольких учебных выстрелов из пушек. Матросы с уважением поглядывали на молодого мастера этого дела, убирали палубу и тихонько обсуждали результаты стрельб. Найдя глазами Гардана, Пьер сказал:
– Надо до островов мушкеты почистить, и дать каждому сделать по несколько выстрелов, Гардан. Мне кажется, что наши матросы не очень-то с ними в ладах. Мало ли что нам может встретиться. Капитан по старой привычке дал нам тройной запас пороха и пуль, и его надо использовать по назначению.
– Сделаем, Пьер! – с готовностью ответил Гардан.
Так они проводили время, отводя большую часть его на упражнения в стрельбе из пушек, мушкетов и пистолетов. Команда немного ворчала, но протестовать осмелиться не могла. Платили им хорошо, а против этого не возразишь.
– Скоро выйдем в океан, и перед нами будет Индия! – говорил Пьер уже после обеда, когда острова ожидались каждый час.
– Слева по борту парус! – это был голос марсового, который постоянно сидел в бочке и оглядывал горизонт.
– Курс какой? – спросил Пьер, хотя это было делом капитана.
– Вроде бы как и наш, но далеко и еще плохо видно, господин!
Пьер направился к капитану. Тот знал, что в случае опасности Пьер будет командовать сам, и не возражал, зная, какой опыт у этого совсем молодого еще господина в битвах на море. Да и в договоре с ним этот момент учитывался.
– Капитан, позволь мне воспользоваться твоей зрительной трубой. Хочу влезть повыше и глянуть, что за парус.
– Берите, господин. Но что вас так взволновало? Обычный парус, таких в море много.
– Просто размяться захотелось, капитан.
Пьер ловко вкарабкался по вантам до бочки, пристроился там поудобнее и приставил к глазу окуляр.
– Идет нашим курсом, но помаленьку приближается, – говорил он, ни к кому не обращаясь. – Корабль не местный. Скорее португальский. Поглядим еще немного.
Не прошло и получаса, как было уже ясно, что судно идет на сближение, а это уже становилось неприятно. Такое опасно во всех случаях. Пьер разглядел, что судно двухмачтовое, чуть больше их корабля, и вооружено почти так же, как и «Лю». Четыре пушечные порта отчетливо выделялись по правому борту. Паруса прямые, и ход узла на два больше, чем у «Лю». Не слезая с мачты, Пьер крикнул вниз:
– Приготовить на всякий случай мушкеты и пушки. Не суетиться, спокойно, пусть думают, что мы простые купцы!
– Что, Пьер, пираты? – спросил Гардан, вглядываясь вдаль.
– Не знаю, но по повадкам очень похожи. Видимо, португальцы.
Сблизившись на милю, португалец выстрелил, требуя остановки.
– Вот теперь все сомнения исчезли! – рявкнул Пьер. – По местам, но без суеты! Оружие приготовить к бою. Пушки зарядить картечью! Половина команды в трюм! Не высовываться!
Матросы не спеша готовились к бою, выполняя команды юного командира.
Корабли сближались, Пьер внимательно наблюдал за действиями противника, прикидывая наилучший маневр. Пират шел слегка наперерез, он находился прямо в струе хорошего ветра, тогда как «Лю» не мог полностью использовать его.
Подойдя на четверть мили и видя, что добыча и не собирается спускать паруса, пират дал залп из пушек, но ядра чуточку не долетели. Пьер заорал:
– Всем на весла! Остальные на снасти! Приготовиться! Загребай, навались, ребята! Не жалей сил! Вперед!
Пьер стал у румпеля, он с откровенно злой усмешкой глядел на пирата, рассчитывая все варианты его и своих действий.
Как только заработали весла, судно заметно увеличило ход и постепенно стало обгонять пирата. Там матросы забегали по палубе, видно было, как пушкари торопливо заканчивали зарядку орудий. Пьер крикнул:
– Ребята на веслах, навались сильнее! Вот так, хорошо! Пушки и мушкеты, к бою! Ждать команду!
«Лю», оставляя за кормой заметный след, неслась наперерез пирату, и было видно, что это ей удается. Пьер решил, что этот маневр очень опасен, но риск оправдан. Суда должны пройти друг от друга в двадцати саженях, и если пират прямо сейчас не даст залп, то уже через минуту для него это будет слишком поздно.
Расчет Пьера оказался верным. Пираты не успели перезарядить пушки и дали залп, когда угол этого не позволял. Все ядра пролетели за кормой. Злорадно ухмыльнувшись, Пьер крикнул:
– По палубе, картечью, мушкетеры, по палубе! Огонь!
Корабль вздрогнул от залпа. Картечь с визгом унеслась вперед, кося людей на палубе противника и кроша фальшборт и снасти. Трескотня мушкетов нарастала. Из трюма выскочили по команде остальные матросы, торопливо стали перезаряжать мушкеты и орудия.
Нос пирата прошел в десяти саженях от кормы «Лю», и Пьер дал команду пальнуть кормовой пушке. Одинокий выстрел заглушил на мгновение мушкетную трескотню. Картечь пронеслась через всю палубу, и несколько пиратов упали.
Пьер навалился на руль. Корабль нехотя развернулся и в одном кабельтове от пирата стал на параллельный курс, но несколько впереди. Петька развернул борт судна так, чтобы можно было сделать залп другим, левым бортом, и тот окутался клубами дыма. Полетели щепки, брызнула кровь на палубе пирата. Ответом был отчаянный рев оставшихся в живых.
В затихшей немного трескотне вдруг раздался дружный отборный мат на почти чистом русском языке. Пьер опешил, он не мог в это поверить и крикнул Гардану:
– Гардан, ты слышал крик у пиратов? Кричали на русском и матерились знатно! Слышал?!
– Вроде слышал, но не мог поверить! Давай ответим!
– Эге-гей! На судне! Кто там русский? Отвечайте!
– А ты кто, мать твою! – отозвался голос не просто по-русски, но еще и с чистейшим новгородским выговором. – Откуда ты здесь, собачий сын?
– Я из Новгорода! – закричал в ответ Пьер. – И друг у меня со мной!
– Надо же! Я тоже оттуда! Ты с какого конца-то?
– Я с Плотницкого, а ты с какого?
– Так я с того же! Я там всех знал, кто ты такой? По голосу никак не признаю!
– Да Петька я, Калуфьев! А ты кто такой будешь?
– Господи праведный! Петька! Я ж Фомка, дружок твой, мать твою!
– Неужто ты, Фомка? Откуда ты тут взялся?
Суда расходились, и Петька должен был скомандовать работать на снастях. Мушкетная трескотня смолкла. На обоих кораблях с интересом вслушивались в переговоры, но никто не мог понять ни слова. «Лю» на веслах проходила опять под самым носом у пирата, паруса которого изрядно были изорваны и висели клочьями, трепыхаясь на ветру.
Голоса встретившихся друзей уже едва можно было слышать. Пьер приставил ко рту рупор и крикнул:
– Фомка, давай к нам, а то сей же час разнесем ваше корыто в щепки! Сигай в море, мы тебя подберем! А пока укройся, мы шарахнем сейчас левым бортом! Не подставься под картечь!
– А ты куда прешь, Петька? – приставив ладони к губам, ответил Фомка.
– Я домой, в Новгород! Сигай, не зевай! И прячься, Фомка!
Пьер оглядел пирата, который медленно продвигался вперед, тогда как «Лю» заканчивала плавный разворот левым бортом к противнику. Там опять опаздывали с пушками. Людей, видимо, оставалось у них мало – картечь сделала свое дело, а мушкеты добавили.
– Левый борт! – голос Пьера срывался от волнения и страха за Фомку, но делать было нечего. Дело прежде всего, и его надо закончить. – По палубе, огонь! – И когда дым отнесло в сторону, пират имел еще более жалкий вид. Палуба была залита кровью и завалена телами, фальшборт разбит в щепки, а ответные выстрелы мушкетов едва доносились редкими и жидкими залпами.
Матросы «Лю» продолжали палить из мушкетов, а пираты пытались побыстрее закончить зарядку пушек. Это им плохо удавалось, ибо от всей команды осталась едва половина.
Проходя саженях в пятидесяти от борта противника, Пьер крикнул в рупор:
– Фомка, ты жив?! Отзовись!
– Живой я, Петька. Погоди, я подумаю!
– Чего думать, сигай быстрее с кормы! И быстрее, а то мы уйдем! Сигай, говорю я тебе!
Минуту спустя, когда пальба стихла и корма пирата стала удаляться, там показалась фигура. Человек этот помедлил и прыгнул, скрывшись в волнах. Петька крикнул:
– Шлюпку приготовить немедленно! Вытащить его!
Матросы подвели к спущенному трапу шлюпку, которая плыла за кормой. Гребцы быстро заняли места, развернули лодку и понеслись среди волн к пловцу, маячившему сзади. Голова его то появлялась, то исчезала в волнах, но шлюпка быстро приближалась, а Пьер оглядывал море. Акул, к счастью, нигде заметно не было.
– Неужто это ты, Фомка?! – встретил Пьер друга, поднимавшегося по трапу на борт. – Как ты тут очутился, паршивец?
Они обнялись, слезы выступали на глазах Петьки. С Фомки текла вода, но это никого не волновало. Пьер отстранил друга от себя, внимательно оглядел его и сказал:
– Трудно узнать. Ты сильно изменился, Фомка.
– Думаешь, ты все тот же? Встретил бы тебя случайно, так и не узнал бы. Совсем мужиком стал. Да и я такой же, видимо, да?
– Конечно, Фомка! Вот так встреча! Действительно, пути Господни неисповедимы. Это же надо так случиться, что в такой дали – и встретить друга закадычного. Ну, здрав будь, Фомка!
– Здорово, Петька! Вот будет нам что порассказать друг дружке! За месяц не уложиться, верно?
– Еще бы! Сколько пережито! Сколько же лет прошло, а?
– Да уж, наверное, немало. Время бежит. А что это у тебя за корабль такой, Петька? Туземцев полно. Странно.
– Потом расскажу, Фомка, а теперь дай я тебя познакомлю со своими друзьями. Это Гардан, я его в Новгороде еще встретил и сдружился. Это Фернан, тут подружились, а вот старина Леонар. Он француз. А ты на каком судне плавал?
– На португальском. Мы совсем недавно перебрались в эти воды. Решили попытать счастья тут.
– Так это ты научил своих материться по-нашенски?
– А кто же! Всем понравилось – теперь не хуже коренных русаков матерятся!
– Ну ты и даешь, Фомка. Но погоди малость, я расскажу про тебя своим, – остановил его Петька и стал рассказывать Гардану, Фернану и Леонару про своего друга детства.
Тем временем португальский пират больше не предпринимал попыток захвата «Лю» и медленно удалялся, залечивая серьезные раны.
– Так рассказывай, Фомка! – просил Пьер, когда всякая опасность миновала и судно опять стало на свой прежний курс. Впереди показались Кокосовые острова, но теперь они никого не интересовали.
– Ты меня не торопи, Петька! Я старше тебя, и ты должен первым мне поведать о своих странствиях. Ясно тебе? Так что начинай с себя.
Пьер умылся после нескольких учебных выстрелов из пушек. Матросы с уважением поглядывали на молодого мастера этого дела, убирали палубу и тихонько обсуждали результаты стрельб. Найдя глазами Гардана, Пьер сказал:
– Надо до островов мушкеты почистить, и дать каждому сделать по несколько выстрелов, Гардан. Мне кажется, что наши матросы не очень-то с ними в ладах. Мало ли что нам может встретиться. Капитан по старой привычке дал нам тройной запас пороха и пуль, и его надо использовать по назначению.
– Сделаем, Пьер! – с готовностью ответил Гардан.
Так они проводили время, отводя большую часть его на упражнения в стрельбе из пушек, мушкетов и пистолетов. Команда немного ворчала, но протестовать осмелиться не могла. Платили им хорошо, а против этого не возразишь.
– Скоро выйдем в океан, и перед нами будет Индия! – говорил Пьер уже после обеда, когда острова ожидались каждый час.
– Слева по борту парус! – это был голос марсового, который постоянно сидел в бочке и оглядывал горизонт.
– Курс какой? – спросил Пьер, хотя это было делом капитана.
– Вроде бы как и наш, но далеко и еще плохо видно, господин!
Пьер направился к капитану. Тот знал, что в случае опасности Пьер будет командовать сам, и не возражал, зная, какой опыт у этого совсем молодого еще господина в битвах на море. Да и в договоре с ним этот момент учитывался.
– Капитан, позволь мне воспользоваться твоей зрительной трубой. Хочу влезть повыше и глянуть, что за парус.
– Берите, господин. Но что вас так взволновало? Обычный парус, таких в море много.
– Просто размяться захотелось, капитан.
Пьер ловко вкарабкался по вантам до бочки, пристроился там поудобнее и приставил к глазу окуляр.
– Идет нашим курсом, но помаленьку приближается, – говорил он, ни к кому не обращаясь. – Корабль не местный. Скорее португальский. Поглядим еще немного.
Не прошло и получаса, как было уже ясно, что судно идет на сближение, а это уже становилось неприятно. Такое опасно во всех случаях. Пьер разглядел, что судно двухмачтовое, чуть больше их корабля, и вооружено почти так же, как и «Лю». Четыре пушечные порта отчетливо выделялись по правому борту. Паруса прямые, и ход узла на два больше, чем у «Лю». Не слезая с мачты, Пьер крикнул вниз:
– Приготовить на всякий случай мушкеты и пушки. Не суетиться, спокойно, пусть думают, что мы простые купцы!
– Что, Пьер, пираты? – спросил Гардан, вглядываясь вдаль.
– Не знаю, но по повадкам очень похожи. Видимо, португальцы.
Сблизившись на милю, португалец выстрелил, требуя остановки.
– Вот теперь все сомнения исчезли! – рявкнул Пьер. – По местам, но без суеты! Оружие приготовить к бою. Пушки зарядить картечью! Половина команды в трюм! Не высовываться!
Матросы не спеша готовились к бою, выполняя команды юного командира.
Корабли сближались, Пьер внимательно наблюдал за действиями противника, прикидывая наилучший маневр. Пират шел слегка наперерез, он находился прямо в струе хорошего ветра, тогда как «Лю» не мог полностью использовать его.
Подойдя на четверть мили и видя, что добыча и не собирается спускать паруса, пират дал залп из пушек, но ядра чуточку не долетели. Пьер заорал:
– Всем на весла! Остальные на снасти! Приготовиться! Загребай, навались, ребята! Не жалей сил! Вперед!
Пьер стал у румпеля, он с откровенно злой усмешкой глядел на пирата, рассчитывая все варианты его и своих действий.
Как только заработали весла, судно заметно увеличило ход и постепенно стало обгонять пирата. Там матросы забегали по палубе, видно было, как пушкари торопливо заканчивали зарядку орудий. Пьер крикнул:
– Ребята на веслах, навались сильнее! Вот так, хорошо! Пушки и мушкеты, к бою! Ждать команду!
«Лю», оставляя за кормой заметный след, неслась наперерез пирату, и было видно, что это ей удается. Пьер решил, что этот маневр очень опасен, но риск оправдан. Суда должны пройти друг от друга в двадцати саженях, и если пират прямо сейчас не даст залп, то уже через минуту для него это будет слишком поздно.
Расчет Пьера оказался верным. Пираты не успели перезарядить пушки и дали залп, когда угол этого не позволял. Все ядра пролетели за кормой. Злорадно ухмыльнувшись, Пьер крикнул:
– По палубе, картечью, мушкетеры, по палубе! Огонь!
Корабль вздрогнул от залпа. Картечь с визгом унеслась вперед, кося людей на палубе противника и кроша фальшборт и снасти. Трескотня мушкетов нарастала. Из трюма выскочили по команде остальные матросы, торопливо стали перезаряжать мушкеты и орудия.
Нос пирата прошел в десяти саженях от кормы «Лю», и Пьер дал команду пальнуть кормовой пушке. Одинокий выстрел заглушил на мгновение мушкетную трескотню. Картечь пронеслась через всю палубу, и несколько пиратов упали.
Пьер навалился на руль. Корабль нехотя развернулся и в одном кабельтове от пирата стал на параллельный курс, но несколько впереди. Петька развернул борт судна так, чтобы можно было сделать залп другим, левым бортом, и тот окутался клубами дыма. Полетели щепки, брызнула кровь на палубе пирата. Ответом был отчаянный рев оставшихся в живых.
В затихшей немного трескотне вдруг раздался дружный отборный мат на почти чистом русском языке. Пьер опешил, он не мог в это поверить и крикнул Гардану:
– Гардан, ты слышал крик у пиратов? Кричали на русском и матерились знатно! Слышал?!
– Вроде слышал, но не мог поверить! Давай ответим!
– Эге-гей! На судне! Кто там русский? Отвечайте!
– А ты кто, мать твою! – отозвался голос не просто по-русски, но еще и с чистейшим новгородским выговором. – Откуда ты здесь, собачий сын?
– Я из Новгорода! – закричал в ответ Пьер. – И друг у меня со мной!
– Надо же! Я тоже оттуда! Ты с какого конца-то?
– Я с Плотницкого, а ты с какого?
– Так я с того же! Я там всех знал, кто ты такой? По голосу никак не признаю!
– Да Петька я, Калуфьев! А ты кто такой будешь?
– Господи праведный! Петька! Я ж Фомка, дружок твой, мать твою!
– Неужто ты, Фомка? Откуда ты тут взялся?
Суда расходились, и Петька должен был скомандовать работать на снастях. Мушкетная трескотня смолкла. На обоих кораблях с интересом вслушивались в переговоры, но никто не мог понять ни слова. «Лю» на веслах проходила опять под самым носом у пирата, паруса которого изрядно были изорваны и висели клочьями, трепыхаясь на ветру.
Голоса встретившихся друзей уже едва можно было слышать. Пьер приставил ко рту рупор и крикнул:
– Фомка, давай к нам, а то сей же час разнесем ваше корыто в щепки! Сигай в море, мы тебя подберем! А пока укройся, мы шарахнем сейчас левым бортом! Не подставься под картечь!
– А ты куда прешь, Петька? – приставив ладони к губам, ответил Фомка.
– Я домой, в Новгород! Сигай, не зевай! И прячься, Фомка!
Пьер оглядел пирата, который медленно продвигался вперед, тогда как «Лю» заканчивала плавный разворот левым бортом к противнику. Там опять опаздывали с пушками. Людей, видимо, оставалось у них мало – картечь сделала свое дело, а мушкеты добавили.
– Левый борт! – голос Пьера срывался от волнения и страха за Фомку, но делать было нечего. Дело прежде всего, и его надо закончить. – По палубе, огонь! – И когда дым отнесло в сторону, пират имел еще более жалкий вид. Палуба была залита кровью и завалена телами, фальшборт разбит в щепки, а ответные выстрелы мушкетов едва доносились редкими и жидкими залпами.
Матросы «Лю» продолжали палить из мушкетов, а пираты пытались побыстрее закончить зарядку пушек. Это им плохо удавалось, ибо от всей команды осталась едва половина.
Проходя саженях в пятидесяти от борта противника, Пьер крикнул в рупор:
– Фомка, ты жив?! Отзовись!
– Живой я, Петька. Погоди, я подумаю!
– Чего думать, сигай быстрее с кормы! И быстрее, а то мы уйдем! Сигай, говорю я тебе!
Минуту спустя, когда пальба стихла и корма пирата стала удаляться, там показалась фигура. Человек этот помедлил и прыгнул, скрывшись в волнах. Петька крикнул:
– Шлюпку приготовить немедленно! Вытащить его!
Матросы подвели к спущенному трапу шлюпку, которая плыла за кормой. Гребцы быстро заняли места, развернули лодку и понеслись среди волн к пловцу, маячившему сзади. Голова его то появлялась, то исчезала в волнах, но шлюпка быстро приближалась, а Пьер оглядывал море. Акул, к счастью, нигде заметно не было.
– Неужто это ты, Фомка?! – встретил Пьер друга, поднимавшегося по трапу на борт. – Как ты тут очутился, паршивец?
Они обнялись, слезы выступали на глазах Петьки. С Фомки текла вода, но это никого не волновало. Пьер отстранил друга от себя, внимательно оглядел его и сказал:
– Трудно узнать. Ты сильно изменился, Фомка.
– Думаешь, ты все тот же? Встретил бы тебя случайно, так и не узнал бы. Совсем мужиком стал. Да и я такой же, видимо, да?
– Конечно, Фомка! Вот так встреча! Действительно, пути Господни неисповедимы. Это же надо так случиться, что в такой дали – и встретить друга закадычного. Ну, здрав будь, Фомка!
– Здорово, Петька! Вот будет нам что порассказать друг дружке! За месяц не уложиться, верно?
– Еще бы! Сколько пережито! Сколько же лет прошло, а?
– Да уж, наверное, немало. Время бежит. А что это у тебя за корабль такой, Петька? Туземцев полно. Странно.
– Потом расскажу, Фомка, а теперь дай я тебя познакомлю со своими друзьями. Это Гардан, я его в Новгороде еще встретил и сдружился. Это Фернан, тут подружились, а вот старина Леонар. Он француз. А ты на каком судне плавал?
– На португальском. Мы совсем недавно перебрались в эти воды. Решили попытать счастья тут.
– Так это ты научил своих материться по-нашенски?
– А кто же! Всем понравилось – теперь не хуже коренных русаков матерятся!
– Ну ты и даешь, Фомка. Но погоди малость, я расскажу про тебя своим, – остановил его Петька и стал рассказывать Гардану, Фернану и Леонару про своего друга детства.
Тем временем португальский пират больше не предпринимал попыток захвата «Лю» и медленно удалялся, залечивая серьезные раны.
– Так рассказывай, Фомка! – просил Пьер, когда всякая опасность миновала и судно опять стало на свой прежний курс. Впереди показались Кокосовые острова, но теперь они никого не интересовали.
– Ты меня не торопи, Петька! Я старше тебя, и ты должен первым мне поведать о своих странствиях. Ясно тебе? Так что начинай с себя.
Глава 33
Марсель
Плавание продолжалось своим чередом, а друзья никак не могли наговориться, поведать всего, что с ними происходило за эти шесть неполных лет. Пьер почти каждый день рассказывал со всевозможными подробностями о своих с Гарданом похождениях и приключениях, мало замечая, что миновали уже Индию, где капитан провел несколько торговых сделок.
Почти незамеченной прошла встреча с Каликутом. Это наших друзей уже не интересовало. Но впереди лежали земли арабского востока, которые пройти будет совсем не так уж и просто.
Гардан стал подходить со своими предложениями по преодолению арабского мира. Однажды он сказал:
– Ребята, нам так просто через Египет не пробраться. Я уже собрал некоторые сведения. Он захвачен турками, а нам предстоит идти через него или через Аравию, что еще сложнее. Вам, европейцам, это будет не так-то просто.
– И что ты, Гардан, надумал? – спросил Фернан.
– А надумал я следующее, ребятки. Вы будете у меня рабами, а я – богатый купец из Крыма. Так что никаких сомнений не должно возникнуть. Наймем верблюдов, погрузим свой товар – и в путь с рабами и охраной. Путь не длинный, но опасный. До Каира пустыня, потом по Нилу до моря, а там уж легче. Я наметил путь через Александрию. Это оживленный торговый город, и там затеряться будет нетрудно.
– А затем что делать станем? – спросил Пьер заинтересованно.
– Об этом пока даже и не думал, рассчитываю на месте разузнать. Никто из нас в тех местах не был, и потому трудно что-либо предполагать.
– Да, Пьер, – сказал Фернан. – Это Гардан неплохо придумал. Работать нам не привыкать, а три недели или месяц можно и в рабах походить. Зато никто нами не заинтересуется.
– Молодец, Гарданка! Придумал неплохо. Нам надо будет лишь вести себя как рабы, чтоб не вызвать подозрений.
– Это несложно, Петька. Поменьше слов, побольше работы и поклонов. Несколько арабских слов вы знаете, подучитесь малость. А в пустыне будете охранять наш караван, что тоже совершенно естественно.
– А Леонар? – спросил Фернан. – С ним-то как быть?
– Да, Леонар на раба мало смахивает, но что-нибудь придумаем.
Путешественники миновали уже остров Сокотра, впереди их встретил страшный мыс Гвардафуй – восточная оконечность Африки, Баб-эль-Мандебский пролив – и вот уже судно оказалось в Красном море.
– Да, такую жару трудно себе представить, – вздыхал Фернан, утираясь шейным платком.
Почти незамеченной прошла встреча с Каликутом. Это наших друзей уже не интересовало. Но впереди лежали земли арабского востока, которые пройти будет совсем не так уж и просто.
Гардан стал подходить со своими предложениями по преодолению арабского мира. Однажды он сказал:
– Ребята, нам так просто через Египет не пробраться. Я уже собрал некоторые сведения. Он захвачен турками, а нам предстоит идти через него или через Аравию, что еще сложнее. Вам, европейцам, это будет не так-то просто.
– И что ты, Гардан, надумал? – спросил Фернан.
– А надумал я следующее, ребятки. Вы будете у меня рабами, а я – богатый купец из Крыма. Так что никаких сомнений не должно возникнуть. Наймем верблюдов, погрузим свой товар – и в путь с рабами и охраной. Путь не длинный, но опасный. До Каира пустыня, потом по Нилу до моря, а там уж легче. Я наметил путь через Александрию. Это оживленный торговый город, и там затеряться будет нетрудно.
– А затем что делать станем? – спросил Пьер заинтересованно.
– Об этом пока даже и не думал, рассчитываю на месте разузнать. Никто из нас в тех местах не был, и потому трудно что-либо предполагать.
– Да, Пьер, – сказал Фернан. – Это Гардан неплохо придумал. Работать нам не привыкать, а три недели или месяц можно и в рабах походить. Зато никто нами не заинтересуется.
– Молодец, Гарданка! Придумал неплохо. Нам надо будет лишь вести себя как рабы, чтоб не вызвать подозрений.
– Это несложно, Петька. Поменьше слов, побольше работы и поклонов. Несколько арабских слов вы знаете, подучитесь малость. А в пустыне будете охранять наш караван, что тоже совершенно естественно.
– А Леонар? – спросил Фернан. – С ним-то как быть?
– Да, Леонар на раба мало смахивает, но что-нибудь придумаем.
Путешественники миновали уже остров Сокотра, впереди их встретил страшный мыс Гвардафуй – восточная оконечность Африки, Баб-эль-Мандебский пролив – и вот уже судно оказалось в Красном море.
– Да, такую жару трудно себе представить, – вздыхал Фернан, утираясь шейным платком.