Страница:
Он изменил масштаб и теперь уже мог разглядеть разноцветные линии кабелей, пересекающие шоссе и идущие параллельно с ним. Сиверов не сомневался: нужный ему кабель идет из города вдоль шоссе. Да, он именно здесь. Глеб проследил взглядом тоненькую красную ниточку и отметил в памяти километр, на котором она отходит от шоссе. Дальше искать он не мог, так много кабелей сходилось вместе, что еще раз, не укрупнив изображение, невозможно было отыскать нужный.
Но он прекрасно помнил, что ехали после шоссе совсем недолго, минуты две. Значит, и дача находится недалеко от шоссе.
"Все, – приказал себе Сиверов, – хватит. Переходи к другим квадратам.
Постарайся запутать Студийского, а то еще, чего доброго, станет подозревать".
– Мне нужен подробный план здания, – сказал Сиверов, зная, что это желание невыполнимо.
– У нас его нет, – развел руками Студинский.
– Но хотя бы какой-то приблизительный вами набросан?
В бездонном дипломате отыскалось и какое-то подобие строительных чертежей, собственноручно выполненных полковником.
– Вот, три варианта. Но ни один из них не дает исчерпывающего представления.
– На что вы ориентировались, когда составляли планы?
– Мы изучали, в каких окнах горит свет, – не без гордости сообщил полковник. – Я сам распорядился после наступления темноты делать контрольные снимки. Вот эти окна, – он указал на два крайних левых окна, – до последнего времени мы были уверены, что это окна одной комнаты. Но затем заметили, что в одном из них свет погас на десять секунд раньше, чем в другом. Значит, там существует перегородка.
«Дурак, нашел чему радоваться!» – подумал Сиверов, но вместо этого сказал:
– Как я понял, о внутреннем расположении вам известно немного.
– Да, только до коридора, – пожал плечами полковник. – К тому же, насколько я понимаю, внутреннюю стену снесли и возвели новую. Так что там даже могут не совпадать межэтажные перекрытия. И вполне возможно, что вместо двух этажей там существует три.
– Мне это представляется так, – Глеб схватил в руки карандаш и бесцеремонно принялся рисовать прямо по чертежам полковника существующим в единственном экземпляре.
Вскоре возникла вполне стройная картина. Кабинет главного аналитика находился в середине здания, не имел окон.
– Я сделал бы именно так.
– Не уверен. Несколько раз нам удавалось засечь аналитика у этого окна, – Студинский очертил ногтем оконный проем, выходящий на улицу напротив фонарного столба.
– Но тогда они полные идиоты, – рассмеялся Глеб Сиверов, – или же мы с вами идиоты, которые готовы клюнуть на их удочку.
Но тут же он вновь сделался серьезным.
– Вы знаете, когда там меняется охрана? Полковник Студинский вновь вынужден был развести руками.
– Мы никогда не видели, чтобы оттуда выходил кто-нибудь из охраны.
– Тогда это вообще задача для первого класса, – Глеб не удержался от того, чтобы поддеть полковника.
– Почему? – тот готов был обидеться.
– Значит, охрана уезжает вместе с автобусом, на котором увозят служащих.
– И что, вы считаете, дом остается на ночь без охраны?
– Нет, ночную смену привозит тот же автобус.
– Сколько людей вам понадобится для поддержки? – поинтересовался полковник.
– Главное, чтобы мне не мешали. В здание проникну я один. Ваши же люди должны находиться на улице и в случае чего задержать прибывших на подмогу.
– Когда вы собираетесь начать действовать? Времени у нас в обрез.
– Я не могу начинать операцию, пока мне не будет известен подробный план здания.
– Это невозможно! – воскликнул полковник Студинский.
– Невозможного в этом мире не существует, – отшутился Глеб.
– А по-моему, господин Молчанов, вы просто саботируете задание, выставляя заведомо невыполнимые требования.
– Нет, я просто думаю, как выполнить ваше задание и при этом не навредить себе самому.
Мужчины замолчали. Глеб поднялся и вышел за железную дверь. Он остановился посреди своей мастерской, поднял с пола уже успевшие покрыться тонким налетом ржавчины две семикилограммовые гантели и начал делать упражнения.
Студинский с ненавистью смотрел на него. По годам они были почти ровесники, но насколько лучше сохранился Глеб Сиверов!
Вскоре Глебу стало жарко, и он снял рубашку. Теперь полковник мог видеть его шрамы, видеть, как играют мышцы под темной загорелой кожей.
Наконец, отложив гантели, Глеб взял из сейфа легкий лучевой пистолет, повесил на стену мишень и принялся стрелять из бесшумного имитатора оружия.
Маленький, сведенный в точку пучок света ударял в мишень, и каждый раз на табло высвечивались цифры попадания – 9 и 10.
– Вы говорили, вам удалось выследить какую-то девушку, работавшую раньше в этом здании? – небрежно бросил Глеб, нажимая на курок и вновь попадая в десятку.
– Да, – отвечал полковник.
– Вам не удалось выяснить, почему это она вдруг выпала из обоймы до окончания программы?
– Насколько я понимаю, какие-то любовные интриги. Ее просто побоялись оставлять на прежнем месте.
– Влюбленная женщина, – пробормотал Глеб, – это уже любопытно.
– Она еще совсем молода и, наверное, даже под пытками не сможет рассказать вам о том, что происходит в доме. Вряд ли она посвящена в тайны.
– Мне нужен план, – рассмеялся Глеб, – а уж вспомнить, какой коридор куда поворачивает и сколько этажей в дворовой части здания, она сумеет.
– Возле ее дома установлена круглосуточная охрана.
– Да знаю я эти охраны! – Глеб махнул рукой. – Можете мне не рассказывать. Еще первую неделю будут дежурить, а затем, если все спокойно, отправят туда самых нерадивых, ведь и в вашем ведомстве не хватает порядочных людей.
– Не хватает, – кивнул полковник.
– Конечно же, иначе вы не обратились бы ко мне.
Глеб отложил пистолет в сторону и, зайдя в небольшую комнату, где был установлен компьютер, постучал по пластиковой крышке дипломата.
– Наверное, я не ошибусь, если скажу, что фотография этой девицы находится в вашем портфеле.
– Да, она там.
– Покажите-ка.
Вскоре на свет появилась и фотография. Секретаршу Бушлатова Аллу сняли издалека. Крупное зерно пленки немного искажало черты, но общее представление вполне можно было составить.
– Она довольно симпатична.
– Уродин в секретарши не берут, – напомнил Студинский.
– Она сейчас где-нибудь работает?
– Нет. В администрации Президента ей предоставили отпуск на три недели.
– Так она осталась в городе? – изумился Глеб.
– Я тоже думал, уедет куда-нибудь, но, кажется, покидать Москву она не собирается.
– А сколько человек дежурит возле ее квартиры?
– В самой квартире никого нет, а вот напротив подъезда находится машина. В ней один человек, и еще один обычно дежурит в самом подъезде.
– Красивая обманутая женщина… – задумчиво проговорил Глеб, – это уже кое-что. – И тут же спросил:
– За покупками она ходит сама?
– Да.
– И, конечно же, охранники увязываются за ней?
– Только один.
– Поехали на место, – предложил Глеб Студинскому.
– Вы что, вот прямо так, с места, хотите начать операцию? Без подготовки?
– У меня нет на это времени.
Глеб распахнул шкаф, вытащил новую рубашку, сбросил с нее похрустывающий целлофан. Он оделся со вкусом, но довольно скромно: потертые дорогие джинсы, свежая рубашка, вокруг шеи обмотано кашне, на плечах кожанка.
– Мне понадобятся машина и деньги, – обратился он к полковнику.
– Сколько?
– Одна машина и пять бумажек – пять сотен.
– Вы собираетесь действовать один?
– Нет, мне потребуется ваша помощь, – Глеб присел на спинку кресла и закинул ногу за ногу. – Опишите, пожалуйста, охрану, которая приставлена к бывшей секретарше.
– Людей постоянных нет, они меняются, а вот машина…
Глеб оживился.
– Машина всегда дежурит одна и та же?
– Да, «фольксваген» с кузовом «универсал».
– У вас есть точно такая же?
– Найдем.
– Через сколько?
– Минут пятнадцать, не больше.
– Так вот, сейчас вы отдадите мне свою машину, а сами, переодевшись и прихватив с собой напарника, поедете следом за мной. Я знаю, что делать.
Вот уже около трех часов Глеб Сиверов, полковник Студинский и еще один сотрудник ФСБ, с которым полковник даже не посчитал нужным познакомить Глеба, сидели в темно-синем «фольксвагене» невдалеке от мусорных контейнеров. Это оказалось единственное место во дворе, где их нельзя было рассмотреть из другой, точно такой же машины, где дежурили по очереди охранники из администрации Президента. Глеб смотрел на окна квартиры Аллы. В кухне горел свет, то и дело возле стекла появлялась женская фигура.
«Не может быть, чтобы она не вышла из дому, – думал Глеб. – С самого утра сидит в своей квартире и носа не показывает наружу».
Один из охранников сшивался возле подъезда, второй дремал, положив голову на руль машины. Их явно не беспокоило, что вычислить их не составляет никакого труда. Скорее всего, даже маленькие девочки во дворе знали, кто они такие. Но это и не удивительно. В их задачу не входило прятаться, им нужно было оградить бывшую секретаршу от контактов с посторонними людьми, пока не будет закончена программа, которую спешил завершить Бушлатов.
Свет в кухне погас. Глеб с тоской посмотрел на окно гостиной. Если сейчас свет загорится там, значит, его план не сработал. Свет загорелся.
– Черт! – пробормотал Сиверов, в конце концов, это уже начинало его злить. И тут же он спросил у полковника:
– Когда закрывается вон тот гастроном?
– он указал пальцем на сияющие неоном витрины магазина.
Полковник без лишних слов приложил к глазам бинокль и посмотрел на дверь.
– Сегодня будний день, и он работает до десяти.
«Ладно, я тебе устрою!» – Глеб разозлился не на шутку.
Он вышел из машины, зло хлопнув дверцей, и прошелся вдоль дома.
Наконец ему удалось отыскать дверь с надписью «Бойлерная». Немного поковырявшись отмычкой в несложном замке, он сумел открыть его и спустился в подвал. Тут было жарко, как в преисподней. На бетонном полу растеклись горячие лужи воды. Стрелки манометров застыли, показывая давление. К счастью, все вентили оказались снабженными табличками – маленькими фанерными прямоугольничками с написанными на них чернилами ценными указаниями. Но и без табличек Сиверов вскоре нашел бы то, что ему нужно.
Прямо из стены выходило ответвление магистральной трубы водоснабжения.
Большой вентиль легко повернулся, задвижка перекрыла поступление воды в дом.
– Вот тут и начнется переполох! – заулыбался Глеб, на всякий случай скрутил вентиль и припрятал его под раскаленными трубами бойлера.
Затем он вышел из влажного помещения и оказался перед электрощитом.
«Действовать, так уж наверняка!»
Он взял и сразу отключил половину дома, именно ту, в которой находилась квартира Аллы.
«Ну, теперь скорее, пока меня никто не видел!»
Он выбежал из подвала, отмычкой же закрыл замок, а чтобы никто не мог в ближайшее время проникнуть в подвал, воткнул в узкую скважину несколько спичек и аккуратно обломал их. Затем скользнул в кусты палисадника и вышел из них прямо к темно-синему «фольксвагену». С невинным выражением на лице устроился на заднем сиденье и стал поглядывать на темную половину дома.
– Что вы сделали? – строго спросил полковник.
– Сейчас увидите.
Вскоре от подъезда, где располагалась бойлерная и электрощит, послышались матерные слова. Двое мужчин, светя себе фонариком, пытались вставить ключ в отверстие. Если отбросить мат, то можно было понять: те возмущаются, что диспетчеров домоуправления на месте нет, а какие-то мудаки слесари поменяли замок, не отдав дубликат ключа кому-нибудь из жильцов.
– Что вы сделали? – уже теряя терпение, воскликнул полковник.
– Отключил в половине дома свет.
Студинский с отвращением посмотрел на Глеба.
– Да, забыл сказать, я еще отключил воду.
– Зачем? Какого черта?
– А вы бы долго просидели в квартире, где невозможно ни почитать, ни посмотреть телевизор и даже не из чего сварить кофе?
Студинский хотел что-то возразить, как тут же осекся. Дверь Аллиного подъезда отворилась, и на крыльцо вышла та, которую они поджидали уже битых три часа. Девушка держала в руках сложенный полиэтиленовый пакет. Охранник из администрации Президента тут же сделал вид, что его чрезвычайно заинтересовали цветы на клумбе, и повернулся к Алле спиной.
– Ну вот, я же говорил – идет в магазин.
Глеб выскользнул из машины и, нагнувшись к окошку, в котором темнел профиль полковника, произнес:
– Значит, действуем, как договорились. Когда я сажусь в машину и отъезжаю, ваши люди должны задержать тех двух ребят.
Глеб, сунув руки в карманы куртки, резво последовал за Аллой. Он проводил ее до самого магазина, а затем задержался на углу. Вскоре девушка появилась на тротуаре. Она держала в руках полиэтиленовый пакет, в котором ясно просматривались две бутылки минеральной воды, пачка сигарет и полбуханки хлеба.
На углу стоял фонарь, ярко освещавший протоптанную нетерпеливыми пешеходами тропинку – никому не хотелось обходить большой газон. Глеб, стоявший в темноте, нервно облизал пересохшие губы и, воспользовавшись тем, что девушка вынула из кармашка маленькое зеркальце и принялась рассматривать в нем свое отражение, бросил на тропинку портмоне, а затем вновь отступил в тень. Не заметить кошелек было просто невозможно. Он лежал на утрамбованной сотнями ног земле и поблескивал медной застежкой.
«Да смотри же под ноги! – приговаривал про себя Глеб, наблюдая за Аллой из темноты. – Смотри под ноги!»
Девушка словно бы услышала его мольбу и глянула на тропинку.
Глеб усмехнулся.
«Заметила!»
Алла осмотрелась, затем нагнулась, подняла кошелек и застыла в нерешительности. Охранник только сейчас показался на крыльце гастронома, держа в руках бутылку пепси-колы и несколько пирожных, завернутых в шелестящую бумагу.
Алла явно колебалась – спрятать кошелек и исследовать его содержимое у себя дома или сделать это прямо здесь.
Наконец, она выбрала последнее и открыла застежку. И в этот же момент, словно из-под земли, перед ней появился Глеб Сиверов. Алла даже охнула от неожиданности.
– Простите, вы не видели здесь… – сказал Глеб и тут же замолк, увидев портмоне.
– Я… – начала Алла.
– Какое счастье, что вы его нашли!
Девушка с подозрением посмотрела на мужчину, прикидывая в уме, не врет ли он, не видел ли он случайно, как она поднимала портмоне, и теперь просто хочет завладеть ее добычей?
– А что, это ваше? – недоверчиво спросила Алла.
– Как я бежал, – Глеб принялся тяжело дышать, изображая уставшего человека. – Я тут стоял с приятелем и рассчитывался с ним, а потом подошел к машине, вижу – нет портмоне. Так и знал, что оно здесь лежит, – Глеб обезоруживающе улыбнулся. – Да не волнуйтесь, это мой бумажник. Я даже могу назвать сумму, которая в нем лежит – пятьсот долларов. А если вы не верите мне, что это я его потерял…
Алла расстегнула одно из отделений и вытащила из него ровно пять стодолларовых банкнот.
– Возможно, – проговорила она, склонив голову и испытующе глядя на Сиверова.
– А в другом отделении лежит паспорт на мое имя.
Девушка выглядела огорченной. Не каждый день доводится найти на хоженой-перехоженной тропинке бумажник с деньгами. А тут нагло возникает его хозяин и ничего не остается делать, как вернуть собственность владельцу. Уже понимая, что находка ускользает от нее, Алла все равно вытащила паспорт и раскрыла его. С фотографии смотрел тот же самый человек, который стоял перед ней.
– Действительно, вы Федор Молчанов, – с сожалением вздохнула Алла, протягивая ему портмоне и уже собираясь идти дальше.
– Погодите, – остановил ее Федор, – как-то глупо все получается.
– Да нет, ничего глупого, – вздохнула девушка.
– Но хоть сотню я должен вам дать за находку, – Глеб принялся рыться в бумажнике.
– Да нет, что вы! – запротестовала Алла. – Это ваши деньги, ваша вещь. В конце концов, какое я имею к этому отношение?
Она с тоской подумала о доме, где нет сейчас света, о том, что у нее не найдется свечи, она вспомнила о том, что у нее в плейере давно сели батарейки, так что теперь придется скучать и жалеть об ускользнувшей полтысяче долларов.
Охранник, стоя на крыльце магазина, внимательно наблюдал за Аллой и Глебом.
– Так вы не хотите взять деньги?
– Нет, – Алла сделала несколько шагов.
Глеб догнал ее и перехватил полиэтиленовый мешок.
– Все-таки я чувствую себя глупо, – рассмеялся он. – Я просто не могу позволить вам уйти вот так, никак вас не отблагодарив.
– Да какая благодарность! – немного злясь на себя, ответила Алла.
Теперь она уже более внимательно посмотрела на Глеба. Красив, силен, наверное, не женат. Во всяком случае, обручального кольца нет ни на правой, ни на левой руке, нет даже следа его. Да, Алла уже научилась распознавать женатых и неженатых мужчин с первого взгляда по маленьким деталям: как говорят, как смотрят, улыбаются. У женатых обычно проскальзывает какой-то испуг в глазах, стоит им очутиться наедине с посторонней женщиной. А вот неженатые относятся к таким случайным встречам куда более спокойно.
– Я не отпущу вас, – заявил Глеб, – и если уж вы отказываетесь брать у меня деньги, то давайте прокутим их сегодня вечером. Только не говорите, пожалуйста, что вы их не заслужили.
Алла с тоской обернулась на охранника, торчавшего на ступенях магазина.
«Пошли они все к черту! – подумала она. – В конце концов, это их проблемы, а не мои. Не стану же я сидеть в полной темноте, тупо глядя в мертвый экран телевизора!»
– Идем-идем, – напомнил ей Глеб, – и не нужно меня бояться.
– Я и не боюсь, – с робкой улыбкой отвечала Алла.
– Если вы еще сомневаетесь во мне, то можете позвонить какой-нибудь из своих подруг, сообщить ей мое имя, адрес, чтобы, если я окажусь маньяком, она знала, кого должна разыскивать милиция.
Алла засмеялась.
– Кстати, – напомнил Глеб, – вы мне еще не представились.
– Алла, – произнесла девушка. Сиверов, наклонившись, поднес ее узкую ладонь к своим губам и поцеловал.
– Я с машиной. Подъедем куда-нибудь поближе к Центру и посидим пару часиков в хорошем ресторане.
– В людном месте, – добавила Алла.
– Почему? Я не могу рассчитывать на большее? – в тоне Глеба не было даже намека на неуважение.
– Вы же маньяк, – улыбнулась девушка, – и не станете на людях совершать злодеяние.
– Идемте, – Глеб предложил ей руку, и они направились к машине.
Охранник, стоявший на крыльце магазина, выхватил из внутреннего кармана куртки рацию и зашептал в нее:
– Миша, непредвиденная ситуация. Она вместе с каким-то мужчиной садится в машину. Скорее сюда!
Миша, сидевший за рулем темно-синего «фольксвагена», моментально проснулся, лишь только услышал, что рация ожила. Его не нужно было долго упрашивать. Но лишь рука коснулась ключа зажигания, как вдруг он увидел, что на ветровое стекло его машины легла тень: незнакомый мужчина из-под полы плаща направлял ему прямо в лоб ствол пистолета.
– Ты что, Миша, уснул? Я тебя жду! Госномер машины… – кричал охранник в рацию.
– Скажи ему, что уже едешь, – тихо проговорил мужчина с пистолетом в руке.
– Я уже еду, – крикнул Миша в рацию и медленно отвел руку от ключей зажигания.
– За голову, лучше заложи руки за голову, – посоветовал мужчина с пистолетом.
Из-за мусорных контейнеров выехал темно-синий «фольксваген» и, шелестя шинами по влажному асфальту, заскользил к гастроному. Охранник, стоявший на крыльце, даже не догадался посмотреть на номер машины. Он спешил, на предосторожности не оставалось времени. За стеклом темнел силуэт – точно такая же, как у Миши, кепка.
– Поехали!
Охранник лишь успел сунуть голову в открытую дверцу, как тут же в лицо ему брызнул какой-то едкий раствор. Он даже закричать не успел. Мужчина, стоявший до этого под фонарем, подбежал к нему и, схватив за шиворот, отволок от машины.
Полковник Студинский выпрямился на заднем сиденье.
– Гони за моей машиной, – скомандовал он шоферу.
Глеб Сиверов специально ехал медленно, чтобы не дать заподозрить неладное. Несколько раз Алла торопливо обернулась, и когда заметила следовавший за ними на почтительном расстоянии темно-синий «фольксваген», успокоилась окончательно.
– Так вот, Алла, я хотел бы провести этот вечер в ресторане.
– В хороший ресторан в джинсах не пускают, – рассмеялась девушка, – так что придется ограничиться чем-нибудь поскромнее.
– Тогда выбирайте сами.
Алла прикрыла глаза ладонью. Последние сомнения улетучивались из ее души. Если предлагает сделать выбор самой – значит, это точно не подвох. Она отвела ладонь и обернулась. «Фольксваген» следовал за машиной Глеба Сиверова, словно привязанный. Вечер, так скучно начавшийся отключением света и воды, обещал стать увлекательным приключением.
«Пусть помучаются, – подумала девушка, имея в виду свою охрану, – в конце концов я никому не обещала, что я буду сидеть круглыми днями дома и не заводить новых знакомств».
– Отличное место, – показала она рукой налево, – через квартал поворот и там новый ресторан «Испанский уголок».
– Вы любите танцевать ламбаду? – усмехнулся Глеб;
– Нет, я люблю танго.
– Я тоже.
Сиверов послушно свернул в указанную ему улицу и вскоре остановил машину возле витрины недавно открытого ресторана. Правда, к испанцам он имел мало отношения. Построили и оборудовали его мексиканцы, но он и не был рассчитан на слишком взыскательную публику. Алла справедливо рассудила, что больше сотни она не заслужила, и этих денег ей и парню с простоватыми именем и фамилией на вечер хватит.
Когда Глеб и Алла уже высаживались из машины, бампер в бампер за ними остановился темно-синий «фольксваген». Мужчина и девушка вошли в ресторан.
Следом за ними двинулись полковник с парнем в кепке, как у Миши. Алла даже не придала значения тому, что никогда не видела полковника Студийского, мало ли кого могут прислать охранять ее! Машина та же, кепка та же, значит, все в порядке.
Предупредительный метрдотель тут же провел Глеба и его спутницу в зал.
Около трети столиков оказались свободными, и Алла долго размышляла, на каком остановить свой выбор.
Наконец, ей приглянулся маленький столик на двоих с огромным букетом осенних цветов и маленькой настольной лампой поближе к эстраде. Половину зала занимала площадка для танцев. Устроители ресторана наперед знали, что московскую публику не так-то просто расшевелить, и держали две пары танцующих – здесь подрабатывали эквадорские студенты и студентки – всегда легче выходить на площадку, если кто-то уже танцует и ты не первый.
Как-то в этот ресторан приводил Аллу сам Бушлатов. Это было после первого дня их совместной службы. Вот тогда-то Алла и положила на него глаз.
"Боже, как я ошиблась! – подумала девушка, – Мужчины все-таки сволочи.
Берут то, что им нужно, а затем пытаются выбросить тебя, словно салфетку, которой вытерли пот со лба. А этот, – она покосилась на Глеба, – в общем ничего, только удивительно, почему до сих пор он холост. На слишком крутого он не похож, те по-другому разговаривают с девушками. Нет, конечно же, я не рассчитываю на то, что он влюбится в меня и со временем сделает предложение, но провести интересный вечер, потанцевать, выпить, а потом… Возможно, и отомстить с ним гаду Бушлатову. Он вполне подходит".
Идея отомстить больше всего привлекла Аллу. Главное, мужчина, с которым она собиралась это сделать, куда красивее бывшего ее шефа. И, судя по глазам, не глупее. Правда, в этих глазах были какие-то холодность и отстраненность, но они же и создавали романтический флер вокруг Глеба Сиверова.
Только сейчас Алла сообразила, что полиэтиленовый пакет с минералкой, сигаретами и половиной буханки хлеба она, как дурочка, прихватила с собой в зал, и теперь лихорадочно пыталась убрать его с глаз подальше, вбив себе в голову, что официант может подумать, что они принесли с собой спиртное и собираются его втихаря выпить.
Глеб, мало понимавший в испанской кухне, решил не рисковать.
Они с Аллой остановили свой выбор на бараньем жарком и бутылке красного вина. Глеб, мило улыбнувшись, сообщил Алле, что, к сожалению, пить не будет, что ему все-таки вести машину, а крутых друзей в ГАИ у него нет.
Полковник Студинский со своим подчиненным устроились в другом конце зала, и Аллу, честно говоря, уже раздражали их настороженные взгляды.
Перекусив и выпив бокал красного вина, Алла почувствовала себя немного разомлевшей. Нужно было – встряхнуться. А тут как раз заиграл оркестр.
Несколько пар вышли на площадку, и она с недвусмысленной просьбой во взгляде посмотрела на Глеба. Тот промокнул губы салфеткой, встал, обошел столик и произнес:
– Может, потанцуем, Алла?
В этом обращении было что-то странное. Он не называл ее ни на «вы», ни на «ты», словно бы предлагая самой сделать выбор.
Но он прекрасно помнил, что ехали после шоссе совсем недолго, минуты две. Значит, и дача находится недалеко от шоссе.
"Все, – приказал себе Сиверов, – хватит. Переходи к другим квадратам.
Постарайся запутать Студийского, а то еще, чего доброго, станет подозревать".
– Мне нужен подробный план здания, – сказал Сиверов, зная, что это желание невыполнимо.
– У нас его нет, – развел руками Студинский.
– Но хотя бы какой-то приблизительный вами набросан?
В бездонном дипломате отыскалось и какое-то подобие строительных чертежей, собственноручно выполненных полковником.
– Вот, три варианта. Но ни один из них не дает исчерпывающего представления.
– На что вы ориентировались, когда составляли планы?
– Мы изучали, в каких окнах горит свет, – не без гордости сообщил полковник. – Я сам распорядился после наступления темноты делать контрольные снимки. Вот эти окна, – он указал на два крайних левых окна, – до последнего времени мы были уверены, что это окна одной комнаты. Но затем заметили, что в одном из них свет погас на десять секунд раньше, чем в другом. Значит, там существует перегородка.
«Дурак, нашел чему радоваться!» – подумал Сиверов, но вместо этого сказал:
– Как я понял, о внутреннем расположении вам известно немного.
– Да, только до коридора, – пожал плечами полковник. – К тому же, насколько я понимаю, внутреннюю стену снесли и возвели новую. Так что там даже могут не совпадать межэтажные перекрытия. И вполне возможно, что вместо двух этажей там существует три.
– Мне это представляется так, – Глеб схватил в руки карандаш и бесцеремонно принялся рисовать прямо по чертежам полковника существующим в единственном экземпляре.
Вскоре возникла вполне стройная картина. Кабинет главного аналитика находился в середине здания, не имел окон.
– Я сделал бы именно так.
– Не уверен. Несколько раз нам удавалось засечь аналитика у этого окна, – Студинский очертил ногтем оконный проем, выходящий на улицу напротив фонарного столба.
– Но тогда они полные идиоты, – рассмеялся Глеб Сиверов, – или же мы с вами идиоты, которые готовы клюнуть на их удочку.
Но тут же он вновь сделался серьезным.
– Вы знаете, когда там меняется охрана? Полковник Студинский вновь вынужден был развести руками.
– Мы никогда не видели, чтобы оттуда выходил кто-нибудь из охраны.
– Тогда это вообще задача для первого класса, – Глеб не удержался от того, чтобы поддеть полковника.
– Почему? – тот готов был обидеться.
– Значит, охрана уезжает вместе с автобусом, на котором увозят служащих.
– И что, вы считаете, дом остается на ночь без охраны?
– Нет, ночную смену привозит тот же автобус.
– Сколько людей вам понадобится для поддержки? – поинтересовался полковник.
– Главное, чтобы мне не мешали. В здание проникну я один. Ваши же люди должны находиться на улице и в случае чего задержать прибывших на подмогу.
– Когда вы собираетесь начать действовать? Времени у нас в обрез.
– Я не могу начинать операцию, пока мне не будет известен подробный план здания.
– Это невозможно! – воскликнул полковник Студинский.
– Невозможного в этом мире не существует, – отшутился Глеб.
– А по-моему, господин Молчанов, вы просто саботируете задание, выставляя заведомо невыполнимые требования.
– Нет, я просто думаю, как выполнить ваше задание и при этом не навредить себе самому.
Мужчины замолчали. Глеб поднялся и вышел за железную дверь. Он остановился посреди своей мастерской, поднял с пола уже успевшие покрыться тонким налетом ржавчины две семикилограммовые гантели и начал делать упражнения.
Студинский с ненавистью смотрел на него. По годам они были почти ровесники, но насколько лучше сохранился Глеб Сиверов!
Вскоре Глебу стало жарко, и он снял рубашку. Теперь полковник мог видеть его шрамы, видеть, как играют мышцы под темной загорелой кожей.
Наконец, отложив гантели, Глеб взял из сейфа легкий лучевой пистолет, повесил на стену мишень и принялся стрелять из бесшумного имитатора оружия.
Маленький, сведенный в точку пучок света ударял в мишень, и каждый раз на табло высвечивались цифры попадания – 9 и 10.
– Вы говорили, вам удалось выследить какую-то девушку, работавшую раньше в этом здании? – небрежно бросил Глеб, нажимая на курок и вновь попадая в десятку.
– Да, – отвечал полковник.
– Вам не удалось выяснить, почему это она вдруг выпала из обоймы до окончания программы?
– Насколько я понимаю, какие-то любовные интриги. Ее просто побоялись оставлять на прежнем месте.
– Влюбленная женщина, – пробормотал Глеб, – это уже любопытно.
– Она еще совсем молода и, наверное, даже под пытками не сможет рассказать вам о том, что происходит в доме. Вряд ли она посвящена в тайны.
– Мне нужен план, – рассмеялся Глеб, – а уж вспомнить, какой коридор куда поворачивает и сколько этажей в дворовой части здания, она сумеет.
– Возле ее дома установлена круглосуточная охрана.
– Да знаю я эти охраны! – Глеб махнул рукой. – Можете мне не рассказывать. Еще первую неделю будут дежурить, а затем, если все спокойно, отправят туда самых нерадивых, ведь и в вашем ведомстве не хватает порядочных людей.
– Не хватает, – кивнул полковник.
– Конечно же, иначе вы не обратились бы ко мне.
Глеб отложил пистолет в сторону и, зайдя в небольшую комнату, где был установлен компьютер, постучал по пластиковой крышке дипломата.
– Наверное, я не ошибусь, если скажу, что фотография этой девицы находится в вашем портфеле.
– Да, она там.
– Покажите-ка.
Вскоре на свет появилась и фотография. Секретаршу Бушлатова Аллу сняли издалека. Крупное зерно пленки немного искажало черты, но общее представление вполне можно было составить.
– Она довольно симпатична.
– Уродин в секретарши не берут, – напомнил Студинский.
– Она сейчас где-нибудь работает?
– Нет. В администрации Президента ей предоставили отпуск на три недели.
– Так она осталась в городе? – изумился Глеб.
– Я тоже думал, уедет куда-нибудь, но, кажется, покидать Москву она не собирается.
– А сколько человек дежурит возле ее квартиры?
– В самой квартире никого нет, а вот напротив подъезда находится машина. В ней один человек, и еще один обычно дежурит в самом подъезде.
– Красивая обманутая женщина… – задумчиво проговорил Глеб, – это уже кое-что. – И тут же спросил:
– За покупками она ходит сама?
– Да.
– И, конечно же, охранники увязываются за ней?
– Только один.
– Поехали на место, – предложил Глеб Студинскому.
– Вы что, вот прямо так, с места, хотите начать операцию? Без подготовки?
– У меня нет на это времени.
Глеб распахнул шкаф, вытащил новую рубашку, сбросил с нее похрустывающий целлофан. Он оделся со вкусом, но довольно скромно: потертые дорогие джинсы, свежая рубашка, вокруг шеи обмотано кашне, на плечах кожанка.
– Мне понадобятся машина и деньги, – обратился он к полковнику.
– Сколько?
– Одна машина и пять бумажек – пять сотен.
– Вы собираетесь действовать один?
– Нет, мне потребуется ваша помощь, – Глеб присел на спинку кресла и закинул ногу за ногу. – Опишите, пожалуйста, охрану, которая приставлена к бывшей секретарше.
– Людей постоянных нет, они меняются, а вот машина…
Глеб оживился.
– Машина всегда дежурит одна и та же?
– Да, «фольксваген» с кузовом «универсал».
– У вас есть точно такая же?
– Найдем.
– Через сколько?
– Минут пятнадцать, не больше.
– Так вот, сейчас вы отдадите мне свою машину, а сами, переодевшись и прихватив с собой напарника, поедете следом за мной. Я знаю, что делать.
Вот уже около трех часов Глеб Сиверов, полковник Студинский и еще один сотрудник ФСБ, с которым полковник даже не посчитал нужным познакомить Глеба, сидели в темно-синем «фольксвагене» невдалеке от мусорных контейнеров. Это оказалось единственное место во дворе, где их нельзя было рассмотреть из другой, точно такой же машины, где дежурили по очереди охранники из администрации Президента. Глеб смотрел на окна квартиры Аллы. В кухне горел свет, то и дело возле стекла появлялась женская фигура.
«Не может быть, чтобы она не вышла из дому, – думал Глеб. – С самого утра сидит в своей квартире и носа не показывает наружу».
Один из охранников сшивался возле подъезда, второй дремал, положив голову на руль машины. Их явно не беспокоило, что вычислить их не составляет никакого труда. Скорее всего, даже маленькие девочки во дворе знали, кто они такие. Но это и не удивительно. В их задачу не входило прятаться, им нужно было оградить бывшую секретаршу от контактов с посторонними людьми, пока не будет закончена программа, которую спешил завершить Бушлатов.
Свет в кухне погас. Глеб с тоской посмотрел на окно гостиной. Если сейчас свет загорится там, значит, его план не сработал. Свет загорелся.
– Черт! – пробормотал Сиверов, в конце концов, это уже начинало его злить. И тут же он спросил у полковника:
– Когда закрывается вон тот гастроном?
– он указал пальцем на сияющие неоном витрины магазина.
Полковник без лишних слов приложил к глазам бинокль и посмотрел на дверь.
– Сегодня будний день, и он работает до десяти.
«Ладно, я тебе устрою!» – Глеб разозлился не на шутку.
Он вышел из машины, зло хлопнув дверцей, и прошелся вдоль дома.
Наконец ему удалось отыскать дверь с надписью «Бойлерная». Немного поковырявшись отмычкой в несложном замке, он сумел открыть его и спустился в подвал. Тут было жарко, как в преисподней. На бетонном полу растеклись горячие лужи воды. Стрелки манометров застыли, показывая давление. К счастью, все вентили оказались снабженными табличками – маленькими фанерными прямоугольничками с написанными на них чернилами ценными указаниями. Но и без табличек Сиверов вскоре нашел бы то, что ему нужно.
Прямо из стены выходило ответвление магистральной трубы водоснабжения.
Большой вентиль легко повернулся, задвижка перекрыла поступление воды в дом.
– Вот тут и начнется переполох! – заулыбался Глеб, на всякий случай скрутил вентиль и припрятал его под раскаленными трубами бойлера.
Затем он вышел из влажного помещения и оказался перед электрощитом.
«Действовать, так уж наверняка!»
Он взял и сразу отключил половину дома, именно ту, в которой находилась квартира Аллы.
«Ну, теперь скорее, пока меня никто не видел!»
Он выбежал из подвала, отмычкой же закрыл замок, а чтобы никто не мог в ближайшее время проникнуть в подвал, воткнул в узкую скважину несколько спичек и аккуратно обломал их. Затем скользнул в кусты палисадника и вышел из них прямо к темно-синему «фольксвагену». С невинным выражением на лице устроился на заднем сиденье и стал поглядывать на темную половину дома.
– Что вы сделали? – строго спросил полковник.
– Сейчас увидите.
Вскоре от подъезда, где располагалась бойлерная и электрощит, послышались матерные слова. Двое мужчин, светя себе фонариком, пытались вставить ключ в отверстие. Если отбросить мат, то можно было понять: те возмущаются, что диспетчеров домоуправления на месте нет, а какие-то мудаки слесари поменяли замок, не отдав дубликат ключа кому-нибудь из жильцов.
– Что вы сделали? – уже теряя терпение, воскликнул полковник.
– Отключил в половине дома свет.
Студинский с отвращением посмотрел на Глеба.
– Да, забыл сказать, я еще отключил воду.
– Зачем? Какого черта?
– А вы бы долго просидели в квартире, где невозможно ни почитать, ни посмотреть телевизор и даже не из чего сварить кофе?
Студинский хотел что-то возразить, как тут же осекся. Дверь Аллиного подъезда отворилась, и на крыльцо вышла та, которую они поджидали уже битых три часа. Девушка держала в руках сложенный полиэтиленовый пакет. Охранник из администрации Президента тут же сделал вид, что его чрезвычайно заинтересовали цветы на клумбе, и повернулся к Алле спиной.
– Ну вот, я же говорил – идет в магазин.
Глеб выскользнул из машины и, нагнувшись к окошку, в котором темнел профиль полковника, произнес:
– Значит, действуем, как договорились. Когда я сажусь в машину и отъезжаю, ваши люди должны задержать тех двух ребят.
Глеб, сунув руки в карманы куртки, резво последовал за Аллой. Он проводил ее до самого магазина, а затем задержался на углу. Вскоре девушка появилась на тротуаре. Она держала в руках полиэтиленовый пакет, в котором ясно просматривались две бутылки минеральной воды, пачка сигарет и полбуханки хлеба.
На углу стоял фонарь, ярко освещавший протоптанную нетерпеливыми пешеходами тропинку – никому не хотелось обходить большой газон. Глеб, стоявший в темноте, нервно облизал пересохшие губы и, воспользовавшись тем, что девушка вынула из кармашка маленькое зеркальце и принялась рассматривать в нем свое отражение, бросил на тропинку портмоне, а затем вновь отступил в тень. Не заметить кошелек было просто невозможно. Он лежал на утрамбованной сотнями ног земле и поблескивал медной застежкой.
«Да смотри же под ноги! – приговаривал про себя Глеб, наблюдая за Аллой из темноты. – Смотри под ноги!»
Девушка словно бы услышала его мольбу и глянула на тропинку.
Глеб усмехнулся.
«Заметила!»
Алла осмотрелась, затем нагнулась, подняла кошелек и застыла в нерешительности. Охранник только сейчас показался на крыльце гастронома, держа в руках бутылку пепси-колы и несколько пирожных, завернутых в шелестящую бумагу.
Алла явно колебалась – спрятать кошелек и исследовать его содержимое у себя дома или сделать это прямо здесь.
Наконец, она выбрала последнее и открыла застежку. И в этот же момент, словно из-под земли, перед ней появился Глеб Сиверов. Алла даже охнула от неожиданности.
– Простите, вы не видели здесь… – сказал Глеб и тут же замолк, увидев портмоне.
– Я… – начала Алла.
– Какое счастье, что вы его нашли!
Девушка с подозрением посмотрела на мужчину, прикидывая в уме, не врет ли он, не видел ли он случайно, как она поднимала портмоне, и теперь просто хочет завладеть ее добычей?
– А что, это ваше? – недоверчиво спросила Алла.
– Как я бежал, – Глеб принялся тяжело дышать, изображая уставшего человека. – Я тут стоял с приятелем и рассчитывался с ним, а потом подошел к машине, вижу – нет портмоне. Так и знал, что оно здесь лежит, – Глеб обезоруживающе улыбнулся. – Да не волнуйтесь, это мой бумажник. Я даже могу назвать сумму, которая в нем лежит – пятьсот долларов. А если вы не верите мне, что это я его потерял…
Алла расстегнула одно из отделений и вытащила из него ровно пять стодолларовых банкнот.
– Возможно, – проговорила она, склонив голову и испытующе глядя на Сиверова.
– А в другом отделении лежит паспорт на мое имя.
Девушка выглядела огорченной. Не каждый день доводится найти на хоженой-перехоженной тропинке бумажник с деньгами. А тут нагло возникает его хозяин и ничего не остается делать, как вернуть собственность владельцу. Уже понимая, что находка ускользает от нее, Алла все равно вытащила паспорт и раскрыла его. С фотографии смотрел тот же самый человек, который стоял перед ней.
– Действительно, вы Федор Молчанов, – с сожалением вздохнула Алла, протягивая ему портмоне и уже собираясь идти дальше.
– Погодите, – остановил ее Федор, – как-то глупо все получается.
– Да нет, ничего глупого, – вздохнула девушка.
– Но хоть сотню я должен вам дать за находку, – Глеб принялся рыться в бумажнике.
– Да нет, что вы! – запротестовала Алла. – Это ваши деньги, ваша вещь. В конце концов, какое я имею к этому отношение?
Она с тоской подумала о доме, где нет сейчас света, о том, что у нее не найдется свечи, она вспомнила о том, что у нее в плейере давно сели батарейки, так что теперь придется скучать и жалеть об ускользнувшей полтысяче долларов.
Охранник, стоя на крыльце магазина, внимательно наблюдал за Аллой и Глебом.
– Так вы не хотите взять деньги?
– Нет, – Алла сделала несколько шагов.
Глеб догнал ее и перехватил полиэтиленовый мешок.
– Все-таки я чувствую себя глупо, – рассмеялся он. – Я просто не могу позволить вам уйти вот так, никак вас не отблагодарив.
– Да какая благодарность! – немного злясь на себя, ответила Алла.
Теперь она уже более внимательно посмотрела на Глеба. Красив, силен, наверное, не женат. Во всяком случае, обручального кольца нет ни на правой, ни на левой руке, нет даже следа его. Да, Алла уже научилась распознавать женатых и неженатых мужчин с первого взгляда по маленьким деталям: как говорят, как смотрят, улыбаются. У женатых обычно проскальзывает какой-то испуг в глазах, стоит им очутиться наедине с посторонней женщиной. А вот неженатые относятся к таким случайным встречам куда более спокойно.
– Я не отпущу вас, – заявил Глеб, – и если уж вы отказываетесь брать у меня деньги, то давайте прокутим их сегодня вечером. Только не говорите, пожалуйста, что вы их не заслужили.
Алла с тоской обернулась на охранника, торчавшего на ступенях магазина.
«Пошли они все к черту! – подумала она. – В конце концов, это их проблемы, а не мои. Не стану же я сидеть в полной темноте, тупо глядя в мертвый экран телевизора!»
– Идем-идем, – напомнил ей Глеб, – и не нужно меня бояться.
– Я и не боюсь, – с робкой улыбкой отвечала Алла.
– Если вы еще сомневаетесь во мне, то можете позвонить какой-нибудь из своих подруг, сообщить ей мое имя, адрес, чтобы, если я окажусь маньяком, она знала, кого должна разыскивать милиция.
Алла засмеялась.
– Кстати, – напомнил Глеб, – вы мне еще не представились.
– Алла, – произнесла девушка. Сиверов, наклонившись, поднес ее узкую ладонь к своим губам и поцеловал.
– Я с машиной. Подъедем куда-нибудь поближе к Центру и посидим пару часиков в хорошем ресторане.
– В людном месте, – добавила Алла.
– Почему? Я не могу рассчитывать на большее? – в тоне Глеба не было даже намека на неуважение.
– Вы же маньяк, – улыбнулась девушка, – и не станете на людях совершать злодеяние.
– Идемте, – Глеб предложил ей руку, и они направились к машине.
Охранник, стоявший на крыльце магазина, выхватил из внутреннего кармана куртки рацию и зашептал в нее:
– Миша, непредвиденная ситуация. Она вместе с каким-то мужчиной садится в машину. Скорее сюда!
Миша, сидевший за рулем темно-синего «фольксвагена», моментально проснулся, лишь только услышал, что рация ожила. Его не нужно было долго упрашивать. Но лишь рука коснулась ключа зажигания, как вдруг он увидел, что на ветровое стекло его машины легла тень: незнакомый мужчина из-под полы плаща направлял ему прямо в лоб ствол пистолета.
– Ты что, Миша, уснул? Я тебя жду! Госномер машины… – кричал охранник в рацию.
– Скажи ему, что уже едешь, – тихо проговорил мужчина с пистолетом в руке.
– Я уже еду, – крикнул Миша в рацию и медленно отвел руку от ключей зажигания.
– За голову, лучше заложи руки за голову, – посоветовал мужчина с пистолетом.
Из-за мусорных контейнеров выехал темно-синий «фольксваген» и, шелестя шинами по влажному асфальту, заскользил к гастроному. Охранник, стоявший на крыльце, даже не догадался посмотреть на номер машины. Он спешил, на предосторожности не оставалось времени. За стеклом темнел силуэт – точно такая же, как у Миши, кепка.
– Поехали!
Охранник лишь успел сунуть голову в открытую дверцу, как тут же в лицо ему брызнул какой-то едкий раствор. Он даже закричать не успел. Мужчина, стоявший до этого под фонарем, подбежал к нему и, схватив за шиворот, отволок от машины.
Полковник Студинский выпрямился на заднем сиденье.
– Гони за моей машиной, – скомандовал он шоферу.
Глеб Сиверов специально ехал медленно, чтобы не дать заподозрить неладное. Несколько раз Алла торопливо обернулась, и когда заметила следовавший за ними на почтительном расстоянии темно-синий «фольксваген», успокоилась окончательно.
– Так вот, Алла, я хотел бы провести этот вечер в ресторане.
– В хороший ресторан в джинсах не пускают, – рассмеялась девушка, – так что придется ограничиться чем-нибудь поскромнее.
– Тогда выбирайте сами.
Алла прикрыла глаза ладонью. Последние сомнения улетучивались из ее души. Если предлагает сделать выбор самой – значит, это точно не подвох. Она отвела ладонь и обернулась. «Фольксваген» следовал за машиной Глеба Сиверова, словно привязанный. Вечер, так скучно начавшийся отключением света и воды, обещал стать увлекательным приключением.
«Пусть помучаются, – подумала девушка, имея в виду свою охрану, – в конце концов я никому не обещала, что я буду сидеть круглыми днями дома и не заводить новых знакомств».
– Отличное место, – показала она рукой налево, – через квартал поворот и там новый ресторан «Испанский уголок».
– Вы любите танцевать ламбаду? – усмехнулся Глеб;
– Нет, я люблю танго.
– Я тоже.
Сиверов послушно свернул в указанную ему улицу и вскоре остановил машину возле витрины недавно открытого ресторана. Правда, к испанцам он имел мало отношения. Построили и оборудовали его мексиканцы, но он и не был рассчитан на слишком взыскательную публику. Алла справедливо рассудила, что больше сотни она не заслужила, и этих денег ей и парню с простоватыми именем и фамилией на вечер хватит.
Когда Глеб и Алла уже высаживались из машины, бампер в бампер за ними остановился темно-синий «фольксваген». Мужчина и девушка вошли в ресторан.
Следом за ними двинулись полковник с парнем в кепке, как у Миши. Алла даже не придала значения тому, что никогда не видела полковника Студийского, мало ли кого могут прислать охранять ее! Машина та же, кепка та же, значит, все в порядке.
Предупредительный метрдотель тут же провел Глеба и его спутницу в зал.
Около трети столиков оказались свободными, и Алла долго размышляла, на каком остановить свой выбор.
Наконец, ей приглянулся маленький столик на двоих с огромным букетом осенних цветов и маленькой настольной лампой поближе к эстраде. Половину зала занимала площадка для танцев. Устроители ресторана наперед знали, что московскую публику не так-то просто расшевелить, и держали две пары танцующих – здесь подрабатывали эквадорские студенты и студентки – всегда легче выходить на площадку, если кто-то уже танцует и ты не первый.
Как-то в этот ресторан приводил Аллу сам Бушлатов. Это было после первого дня их совместной службы. Вот тогда-то Алла и положила на него глаз.
"Боже, как я ошиблась! – подумала девушка, – Мужчины все-таки сволочи.
Берут то, что им нужно, а затем пытаются выбросить тебя, словно салфетку, которой вытерли пот со лба. А этот, – она покосилась на Глеба, – в общем ничего, только удивительно, почему до сих пор он холост. На слишком крутого он не похож, те по-другому разговаривают с девушками. Нет, конечно же, я не рассчитываю на то, что он влюбится в меня и со временем сделает предложение, но провести интересный вечер, потанцевать, выпить, а потом… Возможно, и отомстить с ним гаду Бушлатову. Он вполне подходит".
Идея отомстить больше всего привлекла Аллу. Главное, мужчина, с которым она собиралась это сделать, куда красивее бывшего ее шефа. И, судя по глазам, не глупее. Правда, в этих глазах были какие-то холодность и отстраненность, но они же и создавали романтический флер вокруг Глеба Сиверова.
Только сейчас Алла сообразила, что полиэтиленовый пакет с минералкой, сигаретами и половиной буханки хлеба она, как дурочка, прихватила с собой в зал, и теперь лихорадочно пыталась убрать его с глаз подальше, вбив себе в голову, что официант может подумать, что они принесли с собой спиртное и собираются его втихаря выпить.
Глеб, мало понимавший в испанской кухне, решил не рисковать.
Они с Аллой остановили свой выбор на бараньем жарком и бутылке красного вина. Глеб, мило улыбнувшись, сообщил Алле, что, к сожалению, пить не будет, что ему все-таки вести машину, а крутых друзей в ГАИ у него нет.
Полковник Студинский со своим подчиненным устроились в другом конце зала, и Аллу, честно говоря, уже раздражали их настороженные взгляды.
Перекусив и выпив бокал красного вина, Алла почувствовала себя немного разомлевшей. Нужно было – встряхнуться. А тут как раз заиграл оркестр.
Несколько пар вышли на площадку, и она с недвусмысленной просьбой во взгляде посмотрела на Глеба. Тот промокнул губы салфеткой, встал, обошел столик и произнес:
– Может, потанцуем, Алла?
В этом обращении было что-то странное. Он не называл ее ни на «вы», ни на «ты», словно бы предлагая самой сделать выбор.