Страница:
аскетизм, чувство встречи лицом к лицу с Создателем, который вершит над нами
Суд, и ощущение быстротечности времени и бренности нашей жизни, которая
ускользает, как песок, стекающий между пальцами с нашей ладони. Закон
гласит, что День Искупления должен вызывать в нас и радость. В этот день
принято облачаться в белые одежды, которые символизируют нашу веру в то, что
мы можем очиститься милостью Б-га. Но с тех пор как пал Иерусалим, в
праздничных обрядах в Йом Кипур нет радости. Наш День Искупления -- это день
грустных, покаянных мелодий, склоненных голов и сокрушенных сердец. Всякий,
кому доводилось слышать на закате, когда начинается этот Святой День,
горестные звуки Кол Нидре, понимает, что молящиеся буквально и скрупулезно
исполняют веления Закона, которому уже много тысяч лет, дабы "смирить свои
души".
"Смирение души" требует воздержания от пяти вещей: от пищи и питья, от
половой близости, от купания, от умащения тела маслами (старый восточный
обычай, имевший важное гигиеническое значение) и от ношения кожаной обуви.
Последние четыре запрета -- траурные, их должен выполнять человек, недавно
потерявший кого-то из своих близких и оплакивающий его. Пост -- это Закон,
установленный Торой. В наши дни почти все евреи, в которых еще сохранились
хоть какие-то остатки религиозного чувства, воздерживаются от еды и питья
все двадцать четыре часа, пока длится Йом Кипур.
Община обычно проводит целый день в синагоге. Литургия в Йом Кипур --
это самая длинная литургия иудаизма. Во всех молитвах говорится о покаянии
перед судом, об исправлении сделанных ошибок и искуплении грехов, -- так же
как в молитвах, возносимых в Рош Гашана, ибо день,
когда раздается звук рога, -- это один из актов трагедии суда и
искупления. В молитвенниках оба дня объединяются как Дни Трепета -- нечто
вроде единой великой метафоры, проходящей красной нитью через несколько
десятков стихотворений в прозе, гимнов, покаянных молитв.
Метафора Дней Трепета
Трубный звук разносится по всей Вселенной. Сонмы ангелов, слетающиеся к
подножию Г-споднего трона, трепещут при этом звуке. Это Рош Гашана -- День
Суда. Пред оком Г-спода разворачиваются свитки судеб. В этих свитках рукою
каждого человека записаны все его деяния за минувший год. Б-г прочитывает
все эти записи и вершит суд, определяя судьбы каждого на грядущий год: кто
умрет и кто будет жить, кто будет богат и кто будет беден, кто возвысится в
мире и кто падет, кто будет жить в мире и кто претерпит лишения и горести.
Однако решение это, объявляемое в этот день при трубных звуках, еще не
окончательное. Есть еще десять дней, в течение которых можно вспомнить все,
что содеяно за минувший год, покаяться в дурных делах, совершить добрые
поступки, дабы уравновесить свои грехи, обещать вести себя праведнее и в
молитве положиться на милость Судьи. Йом Кипур -- последний из десяти дней
покаяния и просьбы о милосердии -- это кульминация исповеди и раскаяния.
Когда солнце скрывается за горизонтом, свитки судеб сворачиваются. Ежегодный
суд заканчивается на закате с последним звуком рога.
Такова одна из центральных молитв Йом Кипура -- Унессана Токеф
(Признаем могущество). Унессана Токеф читается во время богослужения Мусаф,
примерно в полдень, когда синагоги полны людей. Молящиеся поют ее хором. В
синагогах, где есть кантор и хор, этот момент становится как бы символом и
выражением Дней Трепета во всей их мощи и значимости.
В этом образе вся суть Рош Гашана и Йом Кипур. Трубный звук шофара --
трубы, сделанной из рога барана, -- это сигнал тревоги. Таким он был для
племен Израиля в пустыне, когда на горизонте появлялся неприятель. Таким он
был для войск Давида или Соломона в Святой Земле. Теперь же это сигнал
тревоги, пробуждающий душу и призывающий ее приготовиться к суду. Загадочные
слова "День Очищения", которыми Тора определяет первый день месяца Тишрей,
становятся понятны: Б-г обозревает деяния человека за минувший год, человек
вспоминает все, что он совершил, и с трепетом приносит покаяние, чтобы
очиститься.
Такова литургическая метафора. В иудаизме метафизическое рассуждение
отнюдь не формально: существуют разные доктрины, догмы и философские
постулаты. Наша религия исходит из того, что Б-г существует и Тора является
Его Законом -- Законом, который дан нам Б-гом. В Талмуде немало
противоречивых изречений мудрецов по богословским вопросам. Эти изречения
исследуются и комментируются по-разному. Там, где противоречия касаются
каких-то конкретных действий, выносится гахлата -- решение, чтобы мы знали,
как нам поступать. Что касается теологических абстракций, а также
естественных наук, иудаизм не придерживается никаких догм и оставляет
простор для дискуссий. Эта особенность нашей веры не раз приносила ей
пользу.
Существует ли время как закрытый свиток Б-га? На этот вопрос никто не
может ответить. Люди живут по часам и по календарю -- это мы определенно
знаем. У нас есть лишь один способ повлиять на будущее -- это изучить уроки
прошлого. В Талмуде сказано: "Тора глаголет языком людей". Иудаизм с самого
начала понимал описание первых десяти дней месяца Тишрей, содержащееся в
Торе, как установление ежегодного покаяния, суда и искупления, и эти десять
дней до сих пор сохранили такое же значение в нашей религии.
Раскаяние
Само собой разумеется, что откладывать покаяние до Дня Искупления, дабы
в этот день получить прощение за все свои грехи, -- бесполезно и
бессмысленно как с точки зрения Закона, так и с точки зрения здравого
смысла. Если человек спокойно грешит весь год, рассчитывая в Йом Кипур
получить прощение, то он просто дурак.
Искупление грехов в этот день -- это процесс взаимоотношения человека с
Создателем. Искупление зла, которое один человек причинил другому, как
гласит Талмуд, начинается с того, что причинивший зло заглаживает свой грех,
возмещая обиженному его потери. Только после этого он может рассчитывать на
Всепрощение. Сама по себе молитва в День Искупления бессильна и перед Б-гом
и перед людьми. Она не может, например, очистить от греха шофера, который
сбил человека и скрылся, или соблазнителя чужой жены, который после покаяния
намеревается снова отправиться к своей любовнице. Наши предки в течение
десяти Дней Искупления старались отыскать всех, кому они, возможно,
причинили какие-то неприятности, и попросить у них прощения. Они проходили
иной раз большие расстояния, чтобы заплатить неуплаченные долги.
Б-гобоязненный еврей и до сих пор так поступает.
Согласно установлениям нашей веры раскаяние обращено в будущее. Слово
это на иврите -- тшува -- буквально означает возврат, возвращение. В
иудаизме нет ничего похожего на армейский список замечаний, регистрирующий
ошибки без всякой надежды на то, что они будут когда-либо вычеркнуты.
Прошлое можно зачеркнуть только мольбой, обращенной к Б-гу, и возвращением к
Б-жьему Закону. Это касается не только ежегодного покаяния в Йом Кипур, но и
последнего часа жизни. Так учил меня мой дед.
Он жил в Бронксе и сдавал комнату жильцу, человеку менее образованному,
чем он, но гораздо более суровому и даже яростному в своем благочестии.
Однажды, когда дед учил меня законам покаяния, жилец этот неожиданно
выскочил из своей комнаты.
-- Как! -- закричал он. -- Безбожник пьет виски, ест свинину, всю жизнь
распутничает, а потом перед смертью покается -- и будет чист и невинен? И
это в то время, как я всю жизнь посвятил Б-гу?
-- Так здесь написано, -- мягко ответил мой дед, указывая на книгу.
-- Написано? Мало ли что написано! Есть книги -- и книги!
И он с грохотом захлопнул дверь своей комнаты.
Казалось бы, наш жилец в своем праведном гневе рассуждал абсолютно
логично. Однако впоследствии мой дед мне объяснил, что раскаяние само по
себе еще не делает наше прошлое безгрешным. Такое раскаяние лишь превращает
это прошлое в некое пустое место -- в бесцельно и бессмысленно растраченные
годы. По-настоящему человек лишь тогда достоин спасения, когда у него еще
есть время, чтобы вписать в свою жизнь новые, более достойные страницы. Но
коль скоро никто не знает, когда и где его настигнет смерть, то любой
момент, когда человек осознает свою греховность, пригоден для того, чтобы
покаяться, искупить свои проступки и начать новую жизнь.
Можно бесконечно рассуждать о всех этих загадках суда и искупления.
Однако трагическая мощь и нравственная сила Дней Трепета остаются совершенно
бесспорными. Мороз проходит по коже у людей, собравшихся в синагоге, когда
раздается первый звук шофара. Их продирает дрожь, когда звуки шофара
повторяются: то долгий -- то короткий, то жалобный -- то торжествующий. Этот
звук, этот сигнал тревоги, не изменился за тысячелетия. Горн, сделанный из
рога барана, издает звук, похожий на звук сирены воздушной тревоги, -- и оба
эти звука пробуждают в человеческом сердце сходные чувства.
Этот звук тревоги рождает в нас воспоминания о прошлом и тревогу за
будущее.
Исповедь общины
Иудейская исповедь не предполагает какого-либо посредника. Иудейская
исповедь -- это исповедь всего молитвенного собрания, произносимая шепотом.
Это единообразная исповедь общины, а не индивидуальное перечисление каждым
собственных грехов. Алфавитный список грехов, по два на каждую букву, и
завершающий раздел, перечисляющий религиозные нарушения, -- это главная
молитва литургии Искупления, которая повторяется много раз. Другой исповеди
иудаизм не допускает.
Такая массовая молитва как раз и является исповедью. Все слова в
молитве поставлены во множественном числе: мы, нас, наше и т. д. Такое
использование одной из составных частей литургии в самый разгар Святого дня
-- не просто формальная риторика. Оно что-то означает. Человек сердцем
осознает все свои грехи, когда произносит молитву, но он не свидетельствует
против самого себя, не доверяет свои тайны никому. Его независимость
вытекает из его сознания.
Но как ни парадоксально, эта самая исповедь, которая связывает каждого
отдельного человека одной тайной с Б-гом, незримо связывает его также с
людьми его общины. Все пророчества Израиля тяготеют к одной чрезвычайно
простой и в то же время крайне сложной идее -- а именно, что все
израильтяне, живые и мертвые от синайских времен до наших дней, стоят в
отношении к Б-гу как единый бессмертный человек.
Исповедь всего молитвенного собрания служит как бы олицетворением этой
идеи в кульминационный момент Дня Искупления.
Бессмертный индивидуум
Сама по себе эта концепция не такая уж страшная, какой она кажется на
первый взгляд. Наш мир полон коллективных индивидуумов. Например, один из
таких индивидуумов -- компания "Дженерал моторс", другой --Дания. В принципе
компания "Дженерал моторс" не умирает, она завязывает связи с другими
индивидуумами, она может совершать преступления, ее можно наказать. У Дании
могут быть долги, хотя те датчане, которые одолжили и истратили эти деньги,
уже давно мертвы. Будь это не так, не поступали бы в продажу датские акции и
ценные бумаги. Существуют и другие гипотетические суперличности:
Великобритания, Советская Россия, Франция.
Однако же бессмертный Израиль -- это нечто иное, нечто большее. Законы
Торы утверждают корпоративный Израиль в пространстве и времени. В этом
отношении Законы Торы подобны любому другому национальному законодательству,
которое подчиняет большое количество людей единой системе запретов и
предписаний. Однако еврейская национальная идея уже с самого начала, с
Синая, получает неожиданное продолжение. Параллели рушатся.
Читатель, конечно, помнит, что произошло. Моисей несколько раз
поднимается на гору и спускается с горы, действуя как посредник между Б-гом
и старейшинами своего народа, в результате чего возобновляется древний Б-жий
союз (или договор) с Авраамом. Условия завета (или договора -- так буквально
следовало бы переводить это библейское слово из Танаха) заключаются в
следующем: Б-г решил сделать потомков Авраама вечным народом, светочем
наций, исходя из того, что они будут придерживаться монотеизма, которого
придерживался их праотец Авраам, и следовать Закону Б-га. Теперь, когда
потомки Авраама существуют как небольшая новая нация, Б-г спрашивает, желают
ли они утвердить этот завет. Старейшины говорят от своего имени и от имени
своих потомков. Они торжественно заявляют, что готовы следовать
установлениям Торы. Таким образом, заключается договор, Б-г дает Своему
народу Десять Заповедей и продолжает разъяснять ему остальные части Закона.
Евреи, приняв этот завет на Синае, создали бессмертный корпоративный
индивидуум -- новую нацию; эта новая нация не похожа ни на какую другую
нацию. Евреи -- необычный народ, который обязан соблюдать не только
гражданский и уголовный кодекс, но и нравственные законы. Ни один другой
народ не возвел в Закон любовь к Б-гу и соблюдение Его заповедей, не
обязывался любить ближнего как самого себя, защищать вдов и сирот, одаривать
бедняков пищей и одеждой и сохранять символы и обряды своих предков. Во всем
мире эти требования обычно остаются в сфере этики и религии. Но мы приняли
законодательство Б-га, которое все объемлет. Может быть, это нечеловечески
трудная задача, но наших предков она не испугала.
Мы, граждане Соединенных Штатов Америки, платим долги, сделанные давно
умершими членами Конгресса. Мы уважаем и соблюдаем договоры, подписанные
покойными президентами, и иногда отдаем свои жизни за то, чтобы эти договоры
продолжали соблюдаться. Мы подчиняемся конституции, написанной людьми,
которые давно умерли. Таков порядок вещей. Но тем, кто незнаком с характером
еврейского мировоззрения, кажется удивительным, что евреи воспринимают
мораль и поклонение Б-гу как установления, имеющие такую же законную силу.
Мы читаем, что звук горна, сделанного из рога барана, звучал с горы
Синай все время, когда были объявлены Десять Заповедей. Этому нет
объяснения, как нет объяснения многим другим явлениям, сопровождавшим это
событие. Яркая образность мышления еврейских пророков создает здесь единую
ослепительную картину. То, что произошло на Синае, столь необыкновенно, что
не укладывается ни в какое описание. Мир не мог ни постичь, ни забыть этого.
Договор, провозглашенный некогда под звуки шофара, соблюдается по сей день.
Бессмертный индивидуум, подписавший этот договор, до сих пор живет. В дни
ежегодного Суда и Искупления этот индивидуум, согласно договору, обозревает
свою жизнь за минувший год, бросает на весы свои деяния и исповедуется в
своих грехах под звуки шофара. И так контракт между Б-гом и Израилем
возобновляется на следующий год, как он возобновлялся уже несколько тысяч
раз.
Время надежды
"Покаяние, молитва и добрые дела, -- говорится в литургии, -- могут
отклонить тяжкий приговор".
Старик Омар выразил противоположный взгляд:
"Пишет Б-г наши судьбы незримым перстом;
И ни мудростью всей, ни мольбой и постом Ты ни слова в строке изменить
не сумеешь, Морем слез ты ни буквы не смоешь потом"
Пессимизм в наши дни в моде. Однако в самом модном пессимизме есть
что-то, что ослабляет его воздействие на людей: может быть, это его
определенная непоследовательность или же то обстоятельство, что проповедники
пессимизма получают слишком уж много литературных премий и при получении
этих премий, судя по фотографиям, имеют радостный вид. Люди, способные
писать целые тома, полные блистательной безнадежности, на самом деле не так
уж плохо, видимо, думают о мире, как утверждают.
Когда речь идет о повседневной действительности, иудаизм может быть
столь же пессимистичен, как самый радостный лауреат литературной премии.
Иов, Екклесиаст, некоторые отрывки из Талмуда выражают отчаяние и
безнадежность с красноречием и художественной силой, превосходящими по
смелости современную литературу. Однако глубокое убеждение еврея в том, что
незримый Б-г существует, меняет картину в целом. Переживает ли мир плохие
или хорошие дни, еврей всегда действует исходя из своей веры в Б-га. считая,
что события не рождаются в результате слепой случайности, что люди могут
сделать и самих себя и мир счастливее, если только они не станут повторять
прежних ошибок, начнут творить добро и будут обращаться к Б-гуза советом и
справедливым судом. Именно еврейский народ впервые высказал убеждение, что
мир может быть изменен и улучшен, что человек способен управлять своей
судьбой, что в неизменной и вечной Вселенной нет никаких капризных богов. Во
всяком случае, идея положительного прогресса -- чисто еврейская идея. Это
убеждение -- главный дар еврейской цивилизации после идеи Б-га Авраама --
идеи, главным выводом из которой это убеждение и является.
Еврейский народ черпает свой оптимизм из идеи Вселенной. Бедствия,
бедность, массовые убийства никогда не могли заставить евреев забыть о
незримом Б-ге, явленном на Синае. Евреи верят не только в то, что Б-г
существует, но и в то, что Он интересуется судьбой людей. Они верят, что Он
хочет сделать людей лучше, чем они сейчас. Они верят, что Б-г дал им Закон
для того, чтобы они с помощью этого Закона могли преобразовать мир, сделать
его более совершенным. Это -- твердая почва под ногами того, кто эту почву
нашел. Если есть Б-г -- есть надежда. Еврей направляет свои поступки,
руководствуясь верой в Б-га, и поэтому еврея никогда не покидает надежда.
Благодаря идее Б-га он и мог существовать так долго.
Если хотите, называйте это удачей. Но если надежда -- это весна жизни и
залог сохранения на земле, то, возможно, именно древняя мудрость его народа
побуждает американского еврея соблюдать Дни Трепета вне зависимости от того,
насколько скрупулезно он придерживается всех остальных запретов и
предписаний иудаизма. Дух Йом Kunypa -- это спора, из которой может снова
вырасти растение нашей старинной религии. Это росток целого, и он
бессмертен.
Пауза
Некоторые праздники мы называем второстепенными, это праздники, которые
не связаны с Моисеевым законом, но напоминают нам о каких-то событиях,
случившихся на закате библейских времен или даже после них.
Любопытно, что из самого блистательного периода нашей истории,
длившегося семь веков, от завоевания Ханаана до персидского изгнания, -- из
золотой эпохи судей, царей, пророков, эпохи расцвета еврейского народа,
Первого Храма, великих войн и побед, эпохи Самуила, Давида, Ио-эля,
Соломона, эпохи, когда наш народ сложился политически, -- из эпохи, которая
любому другому народу дала бы его главные национальные праздники, -- из этой
эпохи еврейский народ не выбрал ни одного события, которое он счел бы
достойным увековечить. В календаре еврейских знаменательных дат отмечены
скитания в пустыне и далее -- падение Иерусалима. Ни один праздник не
напоминает евреям о долгих и славных веках их истории между этими двумя
событиями.
Есть три святых дня, когда отмечаются события, произошедшие после эпохи
Моисея, -- это девятый день месяца Ав, Пурим и Ханука. Законы их соблюдения
менее строги, чем законы соблюдения главных праздников.
Девятый день месяца Ав: Тиша б'Ав
Этот день можно было бы назвать "еврейский Пирл-Харбор". В девятый день
месяца Ав 586 года до нашей эры вавилоняне ворвались в Храм Соломона и
разграбили его. Шестьсот пятьдесят лет спустя, в тот же самый день, римляне
разрушили Второй Храм. Это связало воедино два величайших несчастья нашего
народа, которые остались незаживающей раной в памяти евреев.
Евреи отмечают девятый день месяца Ав постом и всеми самоограничениями,
как Йом Kunyp, не прекращая работы. Некоторые евреи в течение первых девяти
дней месяца Ав не едят мяса. Очень набожные люди надевают траурные одежды,
перестают бриться, стричь волосы и три недели избегают вечеринок и
празднеств, начиная с семнадцатого дня месяца Тамуз (когда войско
Навуходоносора ворвалось в Иерусалим) и кончая девятым днем месяца Ав. В
еврейском календаре есть еще несколько дней национальной трагедии, которые
отмечаются постами, но ни в один из этих дней пост не длится столь долго и
нет такой продолжительной литургии, как в девятый день месяца Ав.
Во время последней перед постом трапезы одно из блюд посыпается пеплом;
часто этим блюдом бывает яйцо -- символ глубокой печали и изменчивости
судьбы. После заката солнца прихожане собираются в затемненной синагоге,
ступая на цыпочках и разговаривая вполголоса, как разговаривают в доме, где
лежит покойник. Люди не приветствуют друг друга, не пожимают друг другу
руки, не улыбаются. После вечерней молитвы прихожане садятся на низкие
скамеечки или на пол, посыпают головы пеплом и, держа в руках свечи или
карманные фонарики, слушают горестную песнь о Иерусалиме из книги "Плач
Иеремии". Они поют средневековые погребальные песни, так называемые кинот.
Уходят они из синагоги так же бесшумно, как пришли, и не прощаясь расходятся
по домам.
Во время утренней службы мужчины молятся без филактериев и талеса, как
делается тогда, когда мертвый еще не похоронен. Филактерии и талес они
надевают во время послеполуденной службы. Так поступают только в этот день.
Подобно другим второстепенным святым дням, в девятый день месяца Ав на людей
не налагается никаких запретов -- ни на труд, ни на путешествия. Многие
после молитвы продолжают заниматься своими делами, хотя наиболее ревностные
и благочестивые весь день поста предаются размышлениям о Писании, подобно
Иеремии или Иову.
Девятый день месяца Ав падает на июль или на август. Обычно в это время
в городах гораздо меньше людей, чем в другое время года. Некоторые синагоги
из-за отсутствия молящихся закрываются до Дня труда. Поэтому среди
американских евреев до последнего времени этот праздник почти не отмечался.
Сейчас, с ростом пригородных и загородных общин, в которых очень многие и во
время отпуска остаются дома, этот праздник стал отмечаться шире. Литургия
девятого дня месяца Ав много раз переиздавалась.
Существует довольно распространенное мнение, что с появлением на карте
мира государства Израиль плач о падении Сиона сделался анахронизмом. Однако
еврейский народ не страдает провалами в памяти. Маловероятно, что такие
события, как падение Иерусалима и разрушение двух Храмов, можно забыть.
Пурим: праздник в честь Эсфири
Пурим -- это еврейский праздник, который больше всего напоминает
карнавал. Это еще один праздник, отмечаемый в полнолуние; он падает на
четырнадцатый день месяца Адар -- по григорианскому календарю обычно в
феврале или в марте. Праздник посвящен памяти о событии, которое описывается
в Книге Эсфири: знаменитое избавление персидских евреев от своего угнетателя
Амана -- Гитлера древней эпохи.
Лейтмотив праздника Пурим -- обрядовое праздничное веселье. В этот день
Талмуд разрешает правоверному еврею пить до тех пор, пока он не перестанет
отличать фразу "Да здравствует Мордехай!" от фразы "Будь проклят Аман!" Надо
отдать должное многим евреям, которые никаких других заветов еврейской веры
не соблюдают: в этот день они стараются изо всех сил, чтобы выполнить наказ
Талмуда. Даже самые убежденные трезвенники выпивают хотя бы символическую
рюмку виски. В современном Израиле Пурим стал праздником, подобным
карнавалу, при этом веселящиеся кричат: "Ад дло яда!" -- слова из Талмуда,
означающие: "Пока он не перестанет отличать...".
Накануне праздника Пурим начинается пост в честь Эсфири: пост этот
продолжается от восхода солнца до заката. После заката солнца люди идут в
синагогу. В Пурим в синагоге очень много детей. Пурим -- это вечер для детей
в Доме Б-га. Таким этот праздник был задуман, таким он всегда был, и таким
он остался. В этот день дети ощущают свои права, и они этим пользуются. Они
приходят в синагогу с флажками и трещотками, издающими невообразимый шум.
После вечерней молитвы следует чтение Книги Эсфири. Начинается чтение
серьезно и торжественно с благословения к чтению Свитка. Первые стихи
произносятся нараспев, на особый мотив, принятый только в этот праздник.
Дети заинтриговано ждут. Прочитывается первая глава, затем вторая, и наконец
наступает момент, когда произносится долгожданная фраза: "После сего
возвеличил царь Артаксеркс Амана, сына Амадафа...". Однако последних двух
слов уже никто не слышит. Слово "Аман" вызывает свист, топот. Чтец терпеливо
ждет. Шум постепенно стихает. Чтец продолжает читать и вскоре еще раз
доходит до слова "Аман" Свист и топот повторяются снова. Чтение
продолжается. Однако шум возобновляется все чаще. Детей это все более
увлекает. В них говорит обычный инстинкт толпы; напряженная тишина во время
чтения то и дело сменяется шумом при каждом повторении имени Амана. Есть в
Книге Эсфири места, где имя Амана в каком-нибудь коротком абзаце встречается
несколько раз. Крики и проклятия звучат, как пистолетные выстрелы. Наконец,
терпение чтеца истощается: ведь невозможно читать, когда тебя каждую минуту
прерывают. Он потрясает кулаками, обращаясь к детям, и бросает умоляющий
взгляд на раввина. Дети, конечно, только этого и ждут: вызов принят! И до
конца чтения идет безжалостная борьба между чтецом и детьми. Чтец пытается
произносить имя Амана невнятно, скороговоркой, но это не помогает: несмотря
Суд, и ощущение быстротечности времени и бренности нашей жизни, которая
ускользает, как песок, стекающий между пальцами с нашей ладони. Закон
гласит, что День Искупления должен вызывать в нас и радость. В этот день
принято облачаться в белые одежды, которые символизируют нашу веру в то, что
мы можем очиститься милостью Б-га. Но с тех пор как пал Иерусалим, в
праздничных обрядах в Йом Кипур нет радости. Наш День Искупления -- это день
грустных, покаянных мелодий, склоненных голов и сокрушенных сердец. Всякий,
кому доводилось слышать на закате, когда начинается этот Святой День,
горестные звуки Кол Нидре, понимает, что молящиеся буквально и скрупулезно
исполняют веления Закона, которому уже много тысяч лет, дабы "смирить свои
души".
"Смирение души" требует воздержания от пяти вещей: от пищи и питья, от
половой близости, от купания, от умащения тела маслами (старый восточный
обычай, имевший важное гигиеническое значение) и от ношения кожаной обуви.
Последние четыре запрета -- траурные, их должен выполнять человек, недавно
потерявший кого-то из своих близких и оплакивающий его. Пост -- это Закон,
установленный Торой. В наши дни почти все евреи, в которых еще сохранились
хоть какие-то остатки религиозного чувства, воздерживаются от еды и питья
все двадцать четыре часа, пока длится Йом Кипур.
Община обычно проводит целый день в синагоге. Литургия в Йом Кипур --
это самая длинная литургия иудаизма. Во всех молитвах говорится о покаянии
перед судом, об исправлении сделанных ошибок и искуплении грехов, -- так же
как в молитвах, возносимых в Рош Гашана, ибо день,
когда раздается звук рога, -- это один из актов трагедии суда и
искупления. В молитвенниках оба дня объединяются как Дни Трепета -- нечто
вроде единой великой метафоры, проходящей красной нитью через несколько
десятков стихотворений в прозе, гимнов, покаянных молитв.
Метафора Дней Трепета
Трубный звук разносится по всей Вселенной. Сонмы ангелов, слетающиеся к
подножию Г-споднего трона, трепещут при этом звуке. Это Рош Гашана -- День
Суда. Пред оком Г-спода разворачиваются свитки судеб. В этих свитках рукою
каждого человека записаны все его деяния за минувший год. Б-г прочитывает
все эти записи и вершит суд, определяя судьбы каждого на грядущий год: кто
умрет и кто будет жить, кто будет богат и кто будет беден, кто возвысится в
мире и кто падет, кто будет жить в мире и кто претерпит лишения и горести.
Однако решение это, объявляемое в этот день при трубных звуках, еще не
окончательное. Есть еще десять дней, в течение которых можно вспомнить все,
что содеяно за минувший год, покаяться в дурных делах, совершить добрые
поступки, дабы уравновесить свои грехи, обещать вести себя праведнее и в
молитве положиться на милость Судьи. Йом Кипур -- последний из десяти дней
покаяния и просьбы о милосердии -- это кульминация исповеди и раскаяния.
Когда солнце скрывается за горизонтом, свитки судеб сворачиваются. Ежегодный
суд заканчивается на закате с последним звуком рога.
Такова одна из центральных молитв Йом Кипура -- Унессана Токеф
(Признаем могущество). Унессана Токеф читается во время богослужения Мусаф,
примерно в полдень, когда синагоги полны людей. Молящиеся поют ее хором. В
синагогах, где есть кантор и хор, этот момент становится как бы символом и
выражением Дней Трепета во всей их мощи и значимости.
В этом образе вся суть Рош Гашана и Йом Кипур. Трубный звук шофара --
трубы, сделанной из рога барана, -- это сигнал тревоги. Таким он был для
племен Израиля в пустыне, когда на горизонте появлялся неприятель. Таким он
был для войск Давида или Соломона в Святой Земле. Теперь же это сигнал
тревоги, пробуждающий душу и призывающий ее приготовиться к суду. Загадочные
слова "День Очищения", которыми Тора определяет первый день месяца Тишрей,
становятся понятны: Б-г обозревает деяния человека за минувший год, человек
вспоминает все, что он совершил, и с трепетом приносит покаяние, чтобы
очиститься.
Такова литургическая метафора. В иудаизме метафизическое рассуждение
отнюдь не формально: существуют разные доктрины, догмы и философские
постулаты. Наша религия исходит из того, что Б-г существует и Тора является
Его Законом -- Законом, который дан нам Б-гом. В Талмуде немало
противоречивых изречений мудрецов по богословским вопросам. Эти изречения
исследуются и комментируются по-разному. Там, где противоречия касаются
каких-то конкретных действий, выносится гахлата -- решение, чтобы мы знали,
как нам поступать. Что касается теологических абстракций, а также
естественных наук, иудаизм не придерживается никаких догм и оставляет
простор для дискуссий. Эта особенность нашей веры не раз приносила ей
пользу.
Существует ли время как закрытый свиток Б-га? На этот вопрос никто не
может ответить. Люди живут по часам и по календарю -- это мы определенно
знаем. У нас есть лишь один способ повлиять на будущее -- это изучить уроки
прошлого. В Талмуде сказано: "Тора глаголет языком людей". Иудаизм с самого
начала понимал описание первых десяти дней месяца Тишрей, содержащееся в
Торе, как установление ежегодного покаяния, суда и искупления, и эти десять
дней до сих пор сохранили такое же значение в нашей религии.
Раскаяние
Само собой разумеется, что откладывать покаяние до Дня Искупления, дабы
в этот день получить прощение за все свои грехи, -- бесполезно и
бессмысленно как с точки зрения Закона, так и с точки зрения здравого
смысла. Если человек спокойно грешит весь год, рассчитывая в Йом Кипур
получить прощение, то он просто дурак.
Искупление грехов в этот день -- это процесс взаимоотношения человека с
Создателем. Искупление зла, которое один человек причинил другому, как
гласит Талмуд, начинается с того, что причинивший зло заглаживает свой грех,
возмещая обиженному его потери. Только после этого он может рассчитывать на
Всепрощение. Сама по себе молитва в День Искупления бессильна и перед Б-гом
и перед людьми. Она не может, например, очистить от греха шофера, который
сбил человека и скрылся, или соблазнителя чужой жены, который после покаяния
намеревается снова отправиться к своей любовнице. Наши предки в течение
десяти Дней Искупления старались отыскать всех, кому они, возможно,
причинили какие-то неприятности, и попросить у них прощения. Они проходили
иной раз большие расстояния, чтобы заплатить неуплаченные долги.
Б-гобоязненный еврей и до сих пор так поступает.
Согласно установлениям нашей веры раскаяние обращено в будущее. Слово
это на иврите -- тшува -- буквально означает возврат, возвращение. В
иудаизме нет ничего похожего на армейский список замечаний, регистрирующий
ошибки без всякой надежды на то, что они будут когда-либо вычеркнуты.
Прошлое можно зачеркнуть только мольбой, обращенной к Б-гу, и возвращением к
Б-жьему Закону. Это касается не только ежегодного покаяния в Йом Кипур, но и
последнего часа жизни. Так учил меня мой дед.
Он жил в Бронксе и сдавал комнату жильцу, человеку менее образованному,
чем он, но гораздо более суровому и даже яростному в своем благочестии.
Однажды, когда дед учил меня законам покаяния, жилец этот неожиданно
выскочил из своей комнаты.
-- Как! -- закричал он. -- Безбожник пьет виски, ест свинину, всю жизнь
распутничает, а потом перед смертью покается -- и будет чист и невинен? И
это в то время, как я всю жизнь посвятил Б-гу?
-- Так здесь написано, -- мягко ответил мой дед, указывая на книгу.
-- Написано? Мало ли что написано! Есть книги -- и книги!
И он с грохотом захлопнул дверь своей комнаты.
Казалось бы, наш жилец в своем праведном гневе рассуждал абсолютно
логично. Однако впоследствии мой дед мне объяснил, что раскаяние само по
себе еще не делает наше прошлое безгрешным. Такое раскаяние лишь превращает
это прошлое в некое пустое место -- в бесцельно и бессмысленно растраченные
годы. По-настоящему человек лишь тогда достоин спасения, когда у него еще
есть время, чтобы вписать в свою жизнь новые, более достойные страницы. Но
коль скоро никто не знает, когда и где его настигнет смерть, то любой
момент, когда человек осознает свою греховность, пригоден для того, чтобы
покаяться, искупить свои проступки и начать новую жизнь.
Можно бесконечно рассуждать о всех этих загадках суда и искупления.
Однако трагическая мощь и нравственная сила Дней Трепета остаются совершенно
бесспорными. Мороз проходит по коже у людей, собравшихся в синагоге, когда
раздается первый звук шофара. Их продирает дрожь, когда звуки шофара
повторяются: то долгий -- то короткий, то жалобный -- то торжествующий. Этот
звук, этот сигнал тревоги, не изменился за тысячелетия. Горн, сделанный из
рога барана, издает звук, похожий на звук сирены воздушной тревоги, -- и оба
эти звука пробуждают в человеческом сердце сходные чувства.
Этот звук тревоги рождает в нас воспоминания о прошлом и тревогу за
будущее.
Исповедь общины
Иудейская исповедь не предполагает какого-либо посредника. Иудейская
исповедь -- это исповедь всего молитвенного собрания, произносимая шепотом.
Это единообразная исповедь общины, а не индивидуальное перечисление каждым
собственных грехов. Алфавитный список грехов, по два на каждую букву, и
завершающий раздел, перечисляющий религиозные нарушения, -- это главная
молитва литургии Искупления, которая повторяется много раз. Другой исповеди
иудаизм не допускает.
Такая массовая молитва как раз и является исповедью. Все слова в
молитве поставлены во множественном числе: мы, нас, наше и т. д. Такое
использование одной из составных частей литургии в самый разгар Святого дня
-- не просто формальная риторика. Оно что-то означает. Человек сердцем
осознает все свои грехи, когда произносит молитву, но он не свидетельствует
против самого себя, не доверяет свои тайны никому. Его независимость
вытекает из его сознания.
Но как ни парадоксально, эта самая исповедь, которая связывает каждого
отдельного человека одной тайной с Б-гом, незримо связывает его также с
людьми его общины. Все пророчества Израиля тяготеют к одной чрезвычайно
простой и в то же время крайне сложной идее -- а именно, что все
израильтяне, живые и мертвые от синайских времен до наших дней, стоят в
отношении к Б-гу как единый бессмертный человек.
Исповедь всего молитвенного собрания служит как бы олицетворением этой
идеи в кульминационный момент Дня Искупления.
Бессмертный индивидуум
Сама по себе эта концепция не такая уж страшная, какой она кажется на
первый взгляд. Наш мир полон коллективных индивидуумов. Например, один из
таких индивидуумов -- компания "Дженерал моторс", другой --Дания. В принципе
компания "Дженерал моторс" не умирает, она завязывает связи с другими
индивидуумами, она может совершать преступления, ее можно наказать. У Дании
могут быть долги, хотя те датчане, которые одолжили и истратили эти деньги,
уже давно мертвы. Будь это не так, не поступали бы в продажу датские акции и
ценные бумаги. Существуют и другие гипотетические суперличности:
Великобритания, Советская Россия, Франция.
Однако же бессмертный Израиль -- это нечто иное, нечто большее. Законы
Торы утверждают корпоративный Израиль в пространстве и времени. В этом
отношении Законы Торы подобны любому другому национальному законодательству,
которое подчиняет большое количество людей единой системе запретов и
предписаний. Однако еврейская национальная идея уже с самого начала, с
Синая, получает неожиданное продолжение. Параллели рушатся.
Читатель, конечно, помнит, что произошло. Моисей несколько раз
поднимается на гору и спускается с горы, действуя как посредник между Б-гом
и старейшинами своего народа, в результате чего возобновляется древний Б-жий
союз (или договор) с Авраамом. Условия завета (или договора -- так буквально
следовало бы переводить это библейское слово из Танаха) заключаются в
следующем: Б-г решил сделать потомков Авраама вечным народом, светочем
наций, исходя из того, что они будут придерживаться монотеизма, которого
придерживался их праотец Авраам, и следовать Закону Б-га. Теперь, когда
потомки Авраама существуют как небольшая новая нация, Б-г спрашивает, желают
ли они утвердить этот завет. Старейшины говорят от своего имени и от имени
своих потомков. Они торжественно заявляют, что готовы следовать
установлениям Торы. Таким образом, заключается договор, Б-г дает Своему
народу Десять Заповедей и продолжает разъяснять ему остальные части Закона.
Евреи, приняв этот завет на Синае, создали бессмертный корпоративный
индивидуум -- новую нацию; эта новая нация не похожа ни на какую другую
нацию. Евреи -- необычный народ, который обязан соблюдать не только
гражданский и уголовный кодекс, но и нравственные законы. Ни один другой
народ не возвел в Закон любовь к Б-гу и соблюдение Его заповедей, не
обязывался любить ближнего как самого себя, защищать вдов и сирот, одаривать
бедняков пищей и одеждой и сохранять символы и обряды своих предков. Во всем
мире эти требования обычно остаются в сфере этики и религии. Но мы приняли
законодательство Б-га, которое все объемлет. Может быть, это нечеловечески
трудная задача, но наших предков она не испугала.
Мы, граждане Соединенных Штатов Америки, платим долги, сделанные давно
умершими членами Конгресса. Мы уважаем и соблюдаем договоры, подписанные
покойными президентами, и иногда отдаем свои жизни за то, чтобы эти договоры
продолжали соблюдаться. Мы подчиняемся конституции, написанной людьми,
которые давно умерли. Таков порядок вещей. Но тем, кто незнаком с характером
еврейского мировоззрения, кажется удивительным, что евреи воспринимают
мораль и поклонение Б-гу как установления, имеющие такую же законную силу.
Мы читаем, что звук горна, сделанного из рога барана, звучал с горы
Синай все время, когда были объявлены Десять Заповедей. Этому нет
объяснения, как нет объяснения многим другим явлениям, сопровождавшим это
событие. Яркая образность мышления еврейских пророков создает здесь единую
ослепительную картину. То, что произошло на Синае, столь необыкновенно, что
не укладывается ни в какое описание. Мир не мог ни постичь, ни забыть этого.
Договор, провозглашенный некогда под звуки шофара, соблюдается по сей день.
Бессмертный индивидуум, подписавший этот договор, до сих пор живет. В дни
ежегодного Суда и Искупления этот индивидуум, согласно договору, обозревает
свою жизнь за минувший год, бросает на весы свои деяния и исповедуется в
своих грехах под звуки шофара. И так контракт между Б-гом и Израилем
возобновляется на следующий год, как он возобновлялся уже несколько тысяч
раз.
Время надежды
"Покаяние, молитва и добрые дела, -- говорится в литургии, -- могут
отклонить тяжкий приговор".
Старик Омар выразил противоположный взгляд:
"Пишет Б-г наши судьбы незримым перстом;
И ни мудростью всей, ни мольбой и постом Ты ни слова в строке изменить
не сумеешь, Морем слез ты ни буквы не смоешь потом"
Пессимизм в наши дни в моде. Однако в самом модном пессимизме есть
что-то, что ослабляет его воздействие на людей: может быть, это его
определенная непоследовательность или же то обстоятельство, что проповедники
пессимизма получают слишком уж много литературных премий и при получении
этих премий, судя по фотографиям, имеют радостный вид. Люди, способные
писать целые тома, полные блистательной безнадежности, на самом деле не так
уж плохо, видимо, думают о мире, как утверждают.
Когда речь идет о повседневной действительности, иудаизм может быть
столь же пессимистичен, как самый радостный лауреат литературной премии.
Иов, Екклесиаст, некоторые отрывки из Талмуда выражают отчаяние и
безнадежность с красноречием и художественной силой, превосходящими по
смелости современную литературу. Однако глубокое убеждение еврея в том, что
незримый Б-г существует, меняет картину в целом. Переживает ли мир плохие
или хорошие дни, еврей всегда действует исходя из своей веры в Б-га. считая,
что события не рождаются в результате слепой случайности, что люди могут
сделать и самих себя и мир счастливее, если только они не станут повторять
прежних ошибок, начнут творить добро и будут обращаться к Б-гуза советом и
справедливым судом. Именно еврейский народ впервые высказал убеждение, что
мир может быть изменен и улучшен, что человек способен управлять своей
судьбой, что в неизменной и вечной Вселенной нет никаких капризных богов. Во
всяком случае, идея положительного прогресса -- чисто еврейская идея. Это
убеждение -- главный дар еврейской цивилизации после идеи Б-га Авраама --
идеи, главным выводом из которой это убеждение и является.
Еврейский народ черпает свой оптимизм из идеи Вселенной. Бедствия,
бедность, массовые убийства никогда не могли заставить евреев забыть о
незримом Б-ге, явленном на Синае. Евреи верят не только в то, что Б-г
существует, но и в то, что Он интересуется судьбой людей. Они верят, что Он
хочет сделать людей лучше, чем они сейчас. Они верят, что Б-г дал им Закон
для того, чтобы они с помощью этого Закона могли преобразовать мир, сделать
его более совершенным. Это -- твердая почва под ногами того, кто эту почву
нашел. Если есть Б-г -- есть надежда. Еврей направляет свои поступки,
руководствуясь верой в Б-га, и поэтому еврея никогда не покидает надежда.
Благодаря идее Б-га он и мог существовать так долго.
Если хотите, называйте это удачей. Но если надежда -- это весна жизни и
залог сохранения на земле, то, возможно, именно древняя мудрость его народа
побуждает американского еврея соблюдать Дни Трепета вне зависимости от того,
насколько скрупулезно он придерживается всех остальных запретов и
предписаний иудаизма. Дух Йом Kunypa -- это спора, из которой может снова
вырасти растение нашей старинной религии. Это росток целого, и он
бессмертен.
Пауза
Некоторые праздники мы называем второстепенными, это праздники, которые
не связаны с Моисеевым законом, но напоминают нам о каких-то событиях,
случившихся на закате библейских времен или даже после них.
Любопытно, что из самого блистательного периода нашей истории,
длившегося семь веков, от завоевания Ханаана до персидского изгнания, -- из
золотой эпохи судей, царей, пророков, эпохи расцвета еврейского народа,
Первого Храма, великих войн и побед, эпохи Самуила, Давида, Ио-эля,
Соломона, эпохи, когда наш народ сложился политически, -- из эпохи, которая
любому другому народу дала бы его главные национальные праздники, -- из этой
эпохи еврейский народ не выбрал ни одного события, которое он счел бы
достойным увековечить. В календаре еврейских знаменательных дат отмечены
скитания в пустыне и далее -- падение Иерусалима. Ни один праздник не
напоминает евреям о долгих и славных веках их истории между этими двумя
событиями.
Есть три святых дня, когда отмечаются события, произошедшие после эпохи
Моисея, -- это девятый день месяца Ав, Пурим и Ханука. Законы их соблюдения
менее строги, чем законы соблюдения главных праздников.
Девятый день месяца Ав: Тиша б'Ав
Этот день можно было бы назвать "еврейский Пирл-Харбор". В девятый день
месяца Ав 586 года до нашей эры вавилоняне ворвались в Храм Соломона и
разграбили его. Шестьсот пятьдесят лет спустя, в тот же самый день, римляне
разрушили Второй Храм. Это связало воедино два величайших несчастья нашего
народа, которые остались незаживающей раной в памяти евреев.
Евреи отмечают девятый день месяца Ав постом и всеми самоограничениями,
как Йом Kunyp, не прекращая работы. Некоторые евреи в течение первых девяти
дней месяца Ав не едят мяса. Очень набожные люди надевают траурные одежды,
перестают бриться, стричь волосы и три недели избегают вечеринок и
празднеств, начиная с семнадцатого дня месяца Тамуз (когда войско
Навуходоносора ворвалось в Иерусалим) и кончая девятым днем месяца Ав. В
еврейском календаре есть еще несколько дней национальной трагедии, которые
отмечаются постами, но ни в один из этих дней пост не длится столь долго и
нет такой продолжительной литургии, как в девятый день месяца Ав.
Во время последней перед постом трапезы одно из блюд посыпается пеплом;
часто этим блюдом бывает яйцо -- символ глубокой печали и изменчивости
судьбы. После заката солнца прихожане собираются в затемненной синагоге,
ступая на цыпочках и разговаривая вполголоса, как разговаривают в доме, где
лежит покойник. Люди не приветствуют друг друга, не пожимают друг другу
руки, не улыбаются. После вечерней молитвы прихожане садятся на низкие
скамеечки или на пол, посыпают головы пеплом и, держа в руках свечи или
карманные фонарики, слушают горестную песнь о Иерусалиме из книги "Плач
Иеремии". Они поют средневековые погребальные песни, так называемые кинот.
Уходят они из синагоги так же бесшумно, как пришли, и не прощаясь расходятся
по домам.
Во время утренней службы мужчины молятся без филактериев и талеса, как
делается тогда, когда мертвый еще не похоронен. Филактерии и талес они
надевают во время послеполуденной службы. Так поступают только в этот день.
Подобно другим второстепенным святым дням, в девятый день месяца Ав на людей
не налагается никаких запретов -- ни на труд, ни на путешествия. Многие
после молитвы продолжают заниматься своими делами, хотя наиболее ревностные
и благочестивые весь день поста предаются размышлениям о Писании, подобно
Иеремии или Иову.
Девятый день месяца Ав падает на июль или на август. Обычно в это время
в городах гораздо меньше людей, чем в другое время года. Некоторые синагоги
из-за отсутствия молящихся закрываются до Дня труда. Поэтому среди
американских евреев до последнего времени этот праздник почти не отмечался.
Сейчас, с ростом пригородных и загородных общин, в которых очень многие и во
время отпуска остаются дома, этот праздник стал отмечаться шире. Литургия
девятого дня месяца Ав много раз переиздавалась.
Существует довольно распространенное мнение, что с появлением на карте
мира государства Израиль плач о падении Сиона сделался анахронизмом. Однако
еврейский народ не страдает провалами в памяти. Маловероятно, что такие
события, как падение Иерусалима и разрушение двух Храмов, можно забыть.
Пурим: праздник в честь Эсфири
Пурим -- это еврейский праздник, который больше всего напоминает
карнавал. Это еще один праздник, отмечаемый в полнолуние; он падает на
четырнадцатый день месяца Адар -- по григорианскому календарю обычно в
феврале или в марте. Праздник посвящен памяти о событии, которое описывается
в Книге Эсфири: знаменитое избавление персидских евреев от своего угнетателя
Амана -- Гитлера древней эпохи.
Лейтмотив праздника Пурим -- обрядовое праздничное веселье. В этот день
Талмуд разрешает правоверному еврею пить до тех пор, пока он не перестанет
отличать фразу "Да здравствует Мордехай!" от фразы "Будь проклят Аман!" Надо
отдать должное многим евреям, которые никаких других заветов еврейской веры
не соблюдают: в этот день они стараются изо всех сил, чтобы выполнить наказ
Талмуда. Даже самые убежденные трезвенники выпивают хотя бы символическую
рюмку виски. В современном Израиле Пурим стал праздником, подобным
карнавалу, при этом веселящиеся кричат: "Ад дло яда!" -- слова из Талмуда,
означающие: "Пока он не перестанет отличать...".
Накануне праздника Пурим начинается пост в честь Эсфири: пост этот
продолжается от восхода солнца до заката. После заката солнца люди идут в
синагогу. В Пурим в синагоге очень много детей. Пурим -- это вечер для детей
в Доме Б-га. Таким этот праздник был задуман, таким он всегда был, и таким
он остался. В этот день дети ощущают свои права, и они этим пользуются. Они
приходят в синагогу с флажками и трещотками, издающими невообразимый шум.
После вечерней молитвы следует чтение Книги Эсфири. Начинается чтение
серьезно и торжественно с благословения к чтению Свитка. Первые стихи
произносятся нараспев, на особый мотив, принятый только в этот праздник.
Дети заинтриговано ждут. Прочитывается первая глава, затем вторая, и наконец
наступает момент, когда произносится долгожданная фраза: "После сего
возвеличил царь Артаксеркс Амана, сына Амадафа...". Однако последних двух
слов уже никто не слышит. Слово "Аман" вызывает свист, топот. Чтец терпеливо
ждет. Шум постепенно стихает. Чтец продолжает читать и вскоре еще раз
доходит до слова "Аман" Свист и топот повторяются снова. Чтение
продолжается. Однако шум возобновляется все чаще. Детей это все более
увлекает. В них говорит обычный инстинкт толпы; напряженная тишина во время
чтения то и дело сменяется шумом при каждом повторении имени Амана. Есть в
Книге Эсфири места, где имя Амана в каком-нибудь коротком абзаце встречается
несколько раз. Крики и проклятия звучат, как пистолетные выстрелы. Наконец,
терпение чтеца истощается: ведь невозможно читать, когда тебя каждую минуту
прерывают. Он потрясает кулаками, обращаясь к детям, и бросает умоляющий
взгляд на раввина. Дети, конечно, только этого и ждут: вызов принят! И до
конца чтения идет безжалостная борьба между чтецом и детьми. Чтец пытается
произносить имя Амана невнятно, скороговоркой, но это не помогает: несмотря