Вулвертон Дэйв. Рожденная чародейкой (Властители рун - 3)

   Он обнял девушку и пылко прижал к себе. Все-таки пытается проявить внимание, решила она. Разные земли, разные обычаи.
   Внимания с его стороны она видела на самом деле больше, чем достаточно. Любовник он был прекрасный. И Эрин подумала, не поцеловать ли его и не поискать ли в хижине какую-нибудь кровать.
   Но в этот момент на дороге показались две молодые сестры-всадницы из Флидса, направлявшиеся на юг. Они спустились с холма и вспугнули ворон, которые разгуливали по полю.
   Эрин уставилась на них, пытаясь разглядеть. Обе девушки на вид были из бедных семей и рыцарского звания иметь не могли. Кожаные латы их были разрисованы зеленым и желтым - символами кланов. На каждой красовался пояс из конского волоса, крашеный в красный цвет и заплетенный на счастье в косичку. Шлемы тоже были из кожи с нашитыми железными пластинками, с ниспадавшими на спину конскими хвостами. Тяжелых копий у девушек не было, только пики.
   От них так и веяло бодростью, как от людей, которые недавно взяли дары. И Эрин подумала, что, верно, уже пошли в ход форсибли, которые послал Габорн.
   На одежде одной из всадниц виднелись сбоку кровавые пятна. От девушки пахло виски, которым, видимо, промывали рану.
   - Вы на юг или на север? - поравнявшись с нею, спросила раненая.
   - На север, - ответила Эрин.
   - Проехать там нелегко. Это ловикеровское отродье, Констанс, собирается перекрыть все короткие пути. Дороги она усеяла проволочными ежами. А если поскачете поддеревьями, на вас начнут упражняться ее лучники. Мы насилу прорвались.
   Эрин другого и не ждала.
   - Значит, это война? - спросил Селинор.
   - Кто знает? - ответила вторая девушка. - Войск, готовых выступить, мы там не видали, если вы об этом. С Королем Земли она воевать не собирается, просто не желает, чтобы его лошади удобряли ее дороги. Я бы сказала, она не воюет, а вредпичает.
   Селинор громко засмеялся и пожелал девушкам удачи. Смех его, однако, звучал фальшиво. И Эрин поняла, что он встревожен.
   - Может, свернем в горы и объедем Белдинук? - предложил он.
   - А может, поедем напрямик через поля Ловикера? - предложила в ответ Эрин. - Сэкономим время, заодно плюнем им в лицо.
   - Стрела, выпущенная из вредности, убивает так же, как и стрела, выпущенная на войне. У нас есть дела поважнее, чем плевать в лицо воинам Ловикера.
   Эрин такой уверенности не испытывала. Флидс не раз воевал с Белдинуком, и последнее известие привело ее в ярость.
   Но девушка сдержала свой праведный гнев и, когда они приблизились к границе и Селинор повернул на запад, на дорогу, ведущую в Твинхаван, она безропотно последовала за ним.
   Через дюжину миль они достигли остатков городка. Осталось от него немногое. Все было пожрано огнем.
   Не естественным огнем - сразу поняла Эрин. Сначала пламя окружило городок, следуя вдоль городских стен. Потом уже внутри этого круга оно истребило все деревянное - каждую телегу, каждое бревно в каждом доме, каждый куст.
   В тех местах, где стояли дома, кое-где сохранился камень. Торчали трубы, как черные кости, сплошное поле пепла делили на квадраты каменные изгороди. Но в самом центре городка расплавились даже камни.
   Не спасся никто.
   Проезжая по улицам, Эрин и Селинор видели кругом обгорелые трупы. Мать с ребенком на руках. Лошадь. Целая семья среди пепла.
   Эрин с ужасом поняла, что город уничтожили пламяплеты. Ей говорили, что колдуны Радж Ахтена вызвали Темного Победителя где-то в Мистаррии. И сожгли живьем людей в качестве жертвоприношения. Должно быть, это тот самый городок. Твинхаван.
   С тех пор прошло три дня, и за это время лишь один человек отважился войти в него, о чем свидетельствовали следы на пепле. Цепочка их тянулась от одного сгоревшего дома к другому. Должно быть, воришка приходил искать среди руин расплавившееся золото и серебро.
   Впереди на дороге были и другие поселения. Но крестьяне, по-видимому, боялись этого места. Здесь погибли люди, а многие считают опасным топтать прах мертвых.
   Эрин и Селинор ехали молча. "Из-за одного этого следовало бы убить Радж Ахтена, - думала Эрин. - И надо было его убить".
   С благоговейным страхом они разглядывали пепелище, когда Селинор вдруг остановил коня и сказал, вытянув руку:
   - Посмотри-ка туда!
   Эрин не сразу поняла, о чем он. Остановилась, посмотрела в ту сторону, куда он показывал.
   Среди развалин ближайшего от них дома, в тени, которую отбрасывало утреннее солнце, она увидела слабые зеленые отблески. Словно по земле низко стелилось пламя. Будь солнце поярче, их было бы и вовсе не разглядеть.
   Среди остывшего пепла мерцали зеленые туманные огоньки. Они образовывали круг около пятнадцати футов в диаметре, внутри которого горела руна. По следам на пепле можно было понять, где вышел из этого круга пламяплет вместе с Темным Победителем.
   Цепочка следов воришки вела прямехонько к кругу и пропадала в нем - и это было страшнее всего.
   Волосы Эрин встали дыбом, руки покрылись мурашками.
   Она бросила взгляд на Селинора.
   - Это то, о чем я думаю?
   Лицо его было мрачным. Ноздри раздувались.
   - Дверь, - сказал он дрогнувшим голосом, - дверь в ад.
   Открыл эту дверь пламяплет Радж Ахтена. Эрин думала, что, кончив дело, он должен был ее закрыть. Но сама она колдуньей не была и не знала возможно, закрывать такие двери потруднее, чем открывать.
   Во рту у нее пересохло, сердце забилось чаще. Внезапно ее посетила странная мысль.
   - Если Радж Ахтен мог вызвать через эту дверь Темного Победителя, сказала она, - вдруг и мы можем вызвать своего?
   Селинор заставил своего коня попятиться от колдовского круга.
   - Сама попытка была бы безумием!
   - Безумием? - переспросила Эрин. - Ты ведь знаешь не хуже, чем я, что вместе с Эрденом Гебореном сражались Светлые Победители. Кто-то же вызвал их.
   Селинор спросил:
   - С чего ты вообще взяла, что через нее можно пройти?
   - Сейчас узнаем.
   Она слезла с лошади. Остывший пепел под ногами отсырел за ночь. И когда она ступила на него, запах сырости усилился.
   Эрин подошла поближе, вынула из ножен кинжал и бросила его в круг.
   Покрытой пеплом земли кинжал не коснулся. К нему взметнулись зеленые огни, закружили его и поглотили.
   Затем они вновь опустились и замерцали над самой землей. Стоя так близко, Эрин ощущала сухой жар. Довольно сильный, но не обжигающий.
   "Я могу это сделать, - думала она, - могу войти в другой мир". Сердце забилось еще сильней, во рту было сухо. Она придвинулась ближе, встала на край круга.
   Посмотрела через плечо на Селинора.
   - Не делай этого! - сказал он. - Даже если ты пройдешь туда, подумай, сможешь ли вернуться обратно?
   Он, конечно, был прав. Эрин представилось, как она вступает в пламя, а вокруг - саламандры и Темные Победители. По легендам, люди вышли из нижнего мира. Значит, там должны быть земля и пища.
   Она окинула взглядом поля Мистаррии, дальние дубы, горевшие золотом в солнечных лучах, ворон, круживших в небе. Что за дикая мысль - бросить все это!
   Она обещала проводить Селинора к его отцу. Эрин, чувствуя, как колотится не унимаясь сердце, отошла от круга, и они поскакали дальше на север.
   ГЛАВА 17. ВОИНЫ
   В Индопале Властителей Неба представляют как людей с птичьими головами и крыльями. Однажды я ездил туда, чтобы посмотреть на кости Властителя Неба, но это оказался скелет ребенка с прилаженными к нему костями крыльев граака.
   Во время штормов в глубь материка Инкарры частенько залетают огромные морские гранки, которые, согласно местным легендам, являются потомками Властителей Неба.
   Среди жителей северной Мистаррии бытует поверив, что могущественные чародеи Воздуха могут по желанию превращаться в птиц - чаще всего в ворон, сов и грифов.
   Из "Записок о Властителях Неба" сэра Гариона Ганделла
   К полудню барон Бекхарст был уже далеко к западу от постоялого двора "Красный олень". Он ехал как во сне, не спал, но и не бодрствовал. Под ним была лошадь, но, закрывая глаза, он представлял себе, что летит. Только крыльев и не хватало, ощущения поддающегося под их взмахами воздуха.
   Об умении летать он мечтал с детства, даже спать не мог по ночам. Сейчас ему казалось, что мечта эта вот-вот станет явью.
   Стоило только прислушаться, как он повсюду слышал голос ветра. Ветер шуршал в высохшей луговой траве, шептался с опавшей листвой. И речь его, будь то хлопанье вороньих крыл или шелест вымпела над постоялым двором, была достаточно внятной.
   "Лишь одно осталось, - шептал этот голос. - Убей королеву Сильварреста, и ты взлетишь".
   Барон остановился на распутье в двухстах милях к югу от Карриса, в тени старых серебристых берез, угрожающе кренившихся из-за ненадежности песчаных берегов реки.
   Над рекой пронеслась стая скворцов и расселась по веткам одного из деревьев, так близко от Бекхарста, что он, казалось, мог коснуться их рукой. Только что дерево было нагим и мертвым и вдруг оделось птицами, словно листьями. Скворцы, громко треща, взлетели, сделали круг и вернулись на ветки.
   От стаи отделился один скворец, подлетел и уселся на наконечник копья Бекхарста. Склонил головку набок и уставился на человека. Темные глазки его моргали, и взгляд их был куда разумнее, чем положено птице.
   - Благослови мое копье, Великий Лорд, - прошептал Бекхарст.
   Конь, наклонясь к воде, начал пить. Скворец улетел.
   Засохшие листья на ветвях над головой барона шуршали на ветру, как бумага. В полях с северной стороны разливался ослепительный золотой свет.
   Вскоре с юга прискакали еще два рыцаря и присоединились к нему. С ними прилетел резкий ветер, взметая опавшую листву, унося поднятую конскими копытами пыль, развевая плащи рыцарей и гривы их лошадей.
   Оба были высоки и сильны, как сам Бекхарст. При обоих были щиты и копья. И глаза у них были одинаковые, серые и злые. При встрече никто не промолвил ни слова. Все трое, как будто ожидая какого-то знака, просто сидели на конях, а те торопливо пили из реки. Ветер окружал их невидимой стеной, словно не позволяя тронуться с места.
   Бекхарст вдруг поднял голову и принюхался. До него донесся нежный аромат духов, как будто мимо прошла знатная дама.
   - Королева уже недалеко, - сказал один из рыцарей. - Часа два езды.
   - Приди, ураган, приди, гроза, - прошептал Бекхарст, словно молясь.
   Налетел сильный порыв ветра, взревел, как раненый зверь, сорвал с берез последние листья. Лошади заплясали, закатывая глаза и прижимая уши.
   И рыцари, как один, пришпорив своих скакунов, поскакали вслед за запахом на север.
   ГЛАВА 18. ПАУК РАДЖ АХТЕНА
   Остерегайся купцов Ипдопала. Они скорей продадут тебе свою мать, чем хорошего коня.
   Поговорка учителей из Палаты Золота
   Габорн уезжал из Карриса с тяжелым сердцем. Он чувствовал опасность, угрожавшую десяткам тысяч жителей этого города, и потому приказал Умам своего отца остаться там, чтобы помочь управляющему Палдана, лорду Галлентайну, вывезти всех, кого можно, а заодно проследить за обороной города.
   Разведчики Габорна, рассыпавшись веером, осматривали равнину. Пролагатель Путей, которого он искал, вполне мог пасть минувшим вечером вместе со многими своими соплеменниками. И будь он мертв, узнать его было бы нетрудно. Мало кто из опустошителей имел на голове тридцать шесть щупалец. Может быть, один из пятисот. А самцы с большими передними лапами встречались еще реже.
   Но, обшарив все поле битвы, разведчики не нашли ни одного опустошителя, который хоть сколько-нибудь подходил под описание Аверан.
   Габорн же, проехав на юг милю, остановил отряд, заинтересовавшись одним из творений опустошителей. Чудовища нарыли там замысловато переплетавшихся широких рвов. Пустили в них воду из озера Доннестгри, в результате чего образовался рукав, отходивший дугой от берега почти на милю. Глубина рвов на вид была не более четырех футов - по меркам опустошителей, довольно мелко.
   Странным был запах отведенной воды. Ужасное зловоние, какое испускают порой горячие источники. Рыба, заплывшая из озера в этот рукав, вся плавала теперь кверху брюхом.
   Иом вынула из рукава дорожного плаща надушенный платок и прижала к носу.
   - Что это такое? - спросил Габорн, глядя в ров. - Это у них рыбные садки, что ли?
   - Не думаю, - сказал Джеримас. - Серой пахнет. Ответила Аверан, что Габорна ничуть не удивило.
   - Это не садки. Это их питьевая вода.
   Габорн посмотрел на девочку, сидевшую в одном седле с Биннесманом, дабы убедиться, что она не шутит.
   - Опустошители разве пьют? - спросил Джеримас. - В народе издавна считается, что они в воде не нуждаются и, как мыши в пустыне, добывают необходимую жидкость из своей добычи.
   - Конечно, пьют, - Аверан сдвинула брови. - Горная колдунья перед смертью ужасно хотела пить. Посмотрите в воду. Видите вон те большие желтые камни? Опустошители принесли их с собой и бросили в воду, чтобы они растаяли. Там, откуда они пришли, вся вода вроде этой,
   Габорн ничего не знал о том, каковы условия обитания в Подземном Мире, на глубине жилищ опустошителей. Пускаться в столь опасное путешествие до него решались немногие. И сейчас, глядя на желтые камни во рву, он мысленно отметил: "Нужно будет запастись свежей водой".
   - Что еще ты нам можешь рассказать? - спросил Габорн. - Для чего, например, опустошителям эта башня?
   И показал на остатки изогнутой, словно рог нарвала, башни. Но Аверан покачала головой.
   - Думаю, это только часть постройки. Я же не все знаю.
   Тут к ним подъехал Джурим с каким-то незнакомцем, своим соотечественником, явно занимавшим высокое положение. Он был стар, и спина его была согнута, словно он привык постоянно низко кланяться своему господину. Лицо - обветренное и шершавое, как верблюжья шкура, под глазами - мешки. В черных волосах лишь кое-где виднелись серебряные ниточки. Прислушиваясь, старик обращал к собеседнику правое ухо.
   Он гордо восседал на сильной серой лошади. Поперек луки седла держал посох из сандалового дерева, вырезанный в виде кобры. И даже с расстояния в двадцать футов от каифбы крепко пахло чесноком и оливковым маслом.
   - Милорд, - приблизившись, сказал Джурим, - позвольте представить вам каифбу Фейкаалда, верховного советника Радж Ахтена, господина Индопала.
   - Весь к вашим услугам, - промолвил Фейкаалд. Говорил он почти без акцента. Редкозубый, с узловатыми пальцами и пристальным взглядом, он показался Габорну похожим на паука, самим воплощением зла. Зрачки его глаз были расширены, и Габорн учуял горький запах опиумного мака.
   - Почту за честь, - сказал Габорн. - С чем вы пришли ко мне?
   - Что? - Фейкаалд обратил к нему правое ухо. Габорн повторил вопрос.
   - Я пришел просить вашей помощи, - сказал Фейкаалд. И вручил Габорну позолоченную сумку с посланием. - Эту весть Радж Ахтен получил нынче ночью в горах. На рудники кровяного металла в Картише напали опустошители. К этому времени они уже закрепились там. И ведет их огромная опустошительница - сама Госпожа Подземного Мира.
   У Габорна сильнее забилось сердце. Возможно ли такое? Никто и никогда не видел легендарную Госпожу Подземного мира, и никто не мог сказать, как она выглядит. Неужто против Картиша выступила сама Хозяйка? Он сомневался в этом. Земля велела ему идти в Место Костей, да и Аверан подтвердила, что он найдет повелительницу опустошителей именно там.
   Габорн внимательно следил за жестами Фейкаалда. Тот говорил о своем деле чуть ли не небрежно, словно это были какие-то пустяки. И походил на купца, который вовлекает покупателя в невыгодную сделку. Габорн почуял неладное.
   - Я уже предупреждал об этом Радж Ахтена. Он не поверил. И надеется теперь, что я ему помогу?
   Губы Фейкаалда задрожали, словно он испугался, что Габорн сейчас разрушит его самые заветные надежды.
   - Он... не знает, что я поехал к вам. Положение очень тяжелое. Радж Ахтен скачет в Картиш, но, боюсь, прибудет туда слишком поздно. А еще я опасаюсь, что он не сможет выгнать врага.
   - Вы говорите о том, что вы думаете. А что думает Радж Ахтен?
   Фейкаалд опустил глаза.
   - Он думает... что солнце и луна светят для него одного. Думает, что люди - всего лишь пыль у него под ногами. И считает, что может сам победить опустошителей. Но я-то знаю, это не так. У него нет ваших сил.
   - Без согласия вашего господина, - сказал Габорн, - я не могу помочь вам.
   - Пожалуйста, - сказал Фейкаалд. - Я прошу не ради Радж Ахтена и не ради себя самого. Я прошу ради своего народа.
   Но Габорн не уступал:
   - Я не поведу свое войско в королевство, куда меня не приглашают, и не стану сражаться рядом с лордом, который не гарантирует мне мира. Радж Ахтен раз уже нарушил слово. И сделает это снова.
   - В Индопале тоже есть дети, о Великий, - сказал Фейкаалд, повысив голос. Он наклонил голову и умоляюще сложил руки перед лицом. - У них коричневая кожа, но в остальном это такие же дети, как ваши. Они так же смеются. И так же плачут. Точно так же голодают и истекают кровью. И, совсем как ваши дети, они мечтают, что в час величайшей нужды к ним явится Король Земли. Если вам не жаль наших взрослых мужчин и женщин, так пожалейте хотя наших детей.
   Габорн покачал головой. Он чувствовал, что Фейкаалд - враг, что бы тот ни говорил. Чувство Земли предупреждало об опасности. Но он помнил еще и то, что показали ему два дня назад Камни Видения Биннесмана. Орду опустошителей, спешившую в Картиш. Там будет еще страшнее, чем было в Каррисе.
   Только вот Фейкаалд пытается заманить его в Картиш по каким-то другим причинам. Вряд ли он догадывается, насколько горячо на самом деле Габорн желает помочь.
   Но Земля приказала ему искать Место Костей.
   - Я не могу послать свое войско, - сказал Габорн.
   Фейкаалд посмотрел на Джурима, словно в поисках поддержки. Затем умоляюще произнес салаам, "мир", и низко поклонился.
   Тем, что просил мира, он хотел сказать, что Габорн может счесть его дальнейшие слова оскорблением, и заранее призывал его сохранить спокойствие.
   - Мир, - ответил Габорн.
   - Выслушайте меня - я прошу об одной небольшой милости. Это не должно вас рассердить.
   - Что же это?
   - В вашем войске есть Неодолимые, воины из Индопала. Их осталось в живых три или четыре сотни. И я молю вас - если вы не посылаете своих солдат, пошлите хотя бы этих.
   Габорн прислушался к своим предчувствиям. И Земля предупредила его, что эти люди, если он отправит их в Индопал, погибнут. Но падут ли они в бою с опустошителями или от руки самого Радж Ахтена, Габорн не знал.
   - Нет, этого я не могу позволить.
   - Я прошу так немного, - настаивал Фейкаалд. - Эти люди имеют для вас мало ценности. У них есть дары - пока, но надолго ли? Четыреста Неодолимых в глазах Радж Ахтена - это сила. И чтобы они не стали сражаться против него, он прикажет убить их Посвященных. Умрут невинные Посвященные мужчины, женщины, дети. Умрут - и почему? Потому что вам хочется сохранить при себе нескольких Неодолимых, как военный трофей?
   Габорн смотрел на Фейкаалда со все возрастающей неприязнью.
   - Вы просите милости или вымогаете ее у меня?
   - Вымогаю? Никогда! - сказал Фейкаалд. - Я говорю не о том, что сделал бы я. Но намерения моего господина мне хорошо известны.
   Габорн и не сомневался, что Радж Ахтен поступит именно так, как говорит Фейкаалд.
   - Вы правы, - сказал он. - Индопал - их родина, и я разрешаю всем Неодолимым, которые хотят защищать свой народ, вернуться в Картиш.
   Джурим весь просиял, словно не ожидал такого подарка.
   - Благодарю вас, о Король всей Земли, - сказал с поклоном Фейкаалд.
   - Но, - добавил Габорн, - Силы Земли говорят мне, что Индопалу угрожает великая опасность, и никто из тех, кто отправится туда, не останется в живых. И я должен их об этом предупредить.
   Взгляд Фейкаалда сделался жестким. Он согласно кивнул, но лицо его при этом ничего не выразило.
   - Прошу вас о небольшой милости.
   - Еще об одной? - спросил Габорн.
   - Форсибли. Если вы уделите мне хотя бы несколько сотен, это может оказаться бесценной помощью. Сейчас он просил слишком многого.
   - Я вам ничего не должен. Фейкаалд вновь согласно кивнул.
   - Хорошо. В таком случае я попрошу вас еще об одном.
   Габорн почувствовал себя на рынке, торгующимся с соотечественником Фейкаалда. Каифба просил много, не давая ничего взамен. Габорн предупредил его:
   - Это будет последнее, ибо я устал от ваших просьб.
   - Мир. Я молю вас: поезжайте в Картиш сами. Если вы боитесь Радж Ахтена, вы можете избрать его войска и будете уверены, что они вас защитят.
   - Не могу.
   - Заклинаю вас всем, что для вас дорого, вашей родиной, вашей честью и добродетелью, - взмолился Фейкаалд. - Без Короля Земли наш народ - что сухая щепка в огне. Вы могли бы избрать нас всех, как избрали жителей Карриса.
   Габорн покачал головой. Никакими словами было не выразить, как хотелось ему исполнить эту последнюю просьбу, но сила избирать была у него отнята. И его ждала другая дорога.
   - Мне предстоит свое сражение, в другом месте. Ваш господин пусть справляется без меня.
   Фейкаалд опустил глаза. И тоже покачал головой.
   - Простите меня. Я пришел сюда, чтобы просить вас о помощи, без позволения. И не могу сейчас вернуться в Индопал. Радж Ахтен расценит мой поступок как предательство. Но пусть, пусть меня назовут предателем, если я смогу хоть чем-то помочь своей стране. Я отдаю себя на вашу милость и прошу убежища. Я буду служить вам, как Джурим. Служить верно, если только вы не попросите меня предать мой народ.
   Он казался искренним. Руки его дрожали, глаза молили о милосердии. Но Габорн не верил ему. И опасности для этого человека никакой не ощущал.
   - Возвращайтесь к Радж Ахтену, - сказал он. - Вам ничего не грозит с его стороны.
   - Умоляю вас, во имя Сил, во имя Земли! - заскулил Фейкаалд. Сжальтесь! Сжальтесь над стариком! Вы даже представить себе не можете, что он со мной сделает.
   Габорн задумался. Возможно, самому Фейкаалду угроза кажется вполне реальной. А возможно, что он, преследуя свои тайные цели, просто разыгрывает страх.
   Было что-то не то в этом человеке... какая-то тьма в сердцевине. В данный момент он не представлял для Габорна опасности. Не собирался бросаться на него с ножом. Но Габорн не сомневался, что при первом же удобном случае Фейкаалд может причинить большое зло.
   "А может, это говорит во мне мой собственный страх", - подумал он,
   В Доме Разумения, в Палате Обличий Габорна учили определять, когда человек лжет. Но насчет Фейкаалда он ничего не мог сказать. Тот, кто лжет, обычно отводит глаза или же усиленно моргает. У него могут сузиться зрачки. Но каифба Фейкаалд смотрел спокойно, не мигая. Размер зрачков его невозможно было определить из-за выкуренного им опиума.
   Лжец порой дрожит, но Фейкаалд не вздрогнул ни разу. Лжец частенько напрягает мускулы шеи и потому вскидывает голову, пытаясь выглядеть надменно.
   Ни одного из этих признаков в поведении Фейкаалда не было. Только язык тела говорил кое о чем. Старик слегка наклонялся вперед, возможно из-за сутулой спины. Габорн, однако, подозревал другое. Так наклоняется не лжец, но торговец, которому очень хочется заключить сделку.
   Фейкаалд пытался продать свой рассказ. Но Габорн не покупал.
   Что же двигало Фейкаалдом? Возможно, ему действительно нужна была помощь Габорна. Возможно также, что его больше устроила бы бездеятельность Габорна или разделение его сил.
   А еще возможно... это Радж Ахтен хотел, чтобы Фейкаалд находился при Габорне.
   И подумав так, он ощутил холодную уверенность. Конечно же, Фейкаалд был шпионом. Вот почему присутствие его было неприятно Габорну и внушало предчувствие отдаленной опасности.
   "Можно отослать его прочь", - подумал Габорн.
   Он посмотрел на своих советников, вспоминая, что Умы говорили ему минувшей ночью. "Перессорить врагов". Пожалуй, он сможет это сделать, если снабдит Фейкаалда ложными сведениями.
   Существовал и еще один довод в пользу того, чтобы оставить индопальца при себе. Тот долго и верно служил Радж Ахтену. И если Габорн задержит старика, тем самым он лишит Радж Ахтена ценного советника.
   Поступить так казалось вполне разумным. Отправить Фейкаалда куда-нибудь, где тот не сможет навредить, и присматривать за ним. В Морском Подворье нашлось бы для него подходящее местечко.
   Однако все эти планы вдруг перечеркнула другая мысль: "А вдруг я смогу на самом деле сделать его своим союзником?"
   - Благодарю, каифба Фейкаалд, - сказал Габорн. - После разговора с вами мне появилось о чем подумать.
   Подумаю я также и о том, чтобы взять вас на службу, когда буду свободен от дел. Вы поедете со мною сейчас? - Только скажите мне, и я все сделаю для вас, - ответил Фейкаалд и поклонился так низко, что Габорн испугался, как бы он не упал с лошади.
   ГЛАВА 19. БАРОН КИРКА
   За то, что пожалованы ему многие высокие права, барон в свою очередь обязан:
   1. Заботливо блюсти вверенные ему земли,
   2. Соблюдать королевский закон, исправно платить королю налог и содержать в порядке дороги и иные сооружения для общественной пользы.
   3. Во время войны предлагать королю свою жизнь, либо жизнь своего сына, либо пригодного к службе арендатора.
   Из Книги Общественного Закона
   - Слыхали, парни? Кирка теперь барон! - Скаллон рассмеялся. Этот здоровенный детина хлопнул Кирку по спине и сунул ему в руки еще одну кружку рома. Все собравшиеся в трактире улыбались Кирке и поздравляли его.
   Кирка помнил, как ехал на королевской лошади. Кирка помнил, что его посвятили в рыцари. Такое ни в каком сне не приснится.
   Он закрыл глаза и пообещал себе, что запомнит это. Но помнить было трудно. Он всегда все забывал. Прошлой ночью он тоже обещал себе, что запомнит, как убивал опустошителей, но воспоминания о бое уже тускнели.