– Это верно, – согласилась Светка, – и я тоже.
– Но как так может быть, – с горячностью произнес Тема, – я не могу голосовать, отдать какой-то ничтожный голос, который совсем ничего не решает, а вот Правила Игры создать могу! Могу придумать даже сами выборы! Разве это справедливо?
– Я не знаю, – растерянно призналась Светка.
– Вот и я не знаю, – сказал Тема. – Но зато я чувствую: нельзя ждать, чтобы что-то вышло само собой. И даже, если меня кто-то заманивает этой монеткой, то тем более – я должен пойти и разобраться!
– Но твои папа и мама наверняка беспокоятся, ищут тебя! – с сомнением сказала Светка.
– Ты можешь найти их и сказать, что со мной все в порядке, – твердо сказал Тема.
Светка покачала головой и сказала не менее твердо:
– Нет, я не могу тебя бросить!
– Тогда пошли! – решительно сказал Тема.
Они брели довольно долго. Улицы, казалось, стали еще более запутанными, словно кто-то решительно почеркал карту города, стремясь превратить его центр в непроходимый лабиринт.
Еще задолго до искомой цели Тема почувствовал неладное. Но теперь увиденное совсем сбило его с толку.
– Светка, – сказал он, – скажи, а что Останкинская башня делает в центре?
– Она уже давно в центре, – пожала плечами Светка. – Она перемесилась еще в самом начале Игры. Дядя Архи рассказывал…
– Да помню, что он рассказывал, – нетерпеливо ответил Тема. – И про страшную битву, и про атомную бомбу… Только что эта башня делает в центре Кремля?
– Правда? – Светка без особого удивления посмотрела вперед. – Надо же, действительно…
Конечно, «в центре Кремля» – это было сказано довольно условно. Ведь всем известно, что в Волшебной Москве Кремль растет башнями и всей прочей начинкой вниз, под землю. Только вот у этих «корешков» появился теперь изрядный, изъеденный ржавчиной «вершок», торчащий из земляного холма и уходящий в заоблачную высь.
– А что это там за шар? – указывая вверх, спросила Светка.
Тема задрал голову и удивленно хмыкнул: на длинный железный коготь башни был нанизан здоровенный радужный шар, похожий на мыльный пузырь, в котором отражалось какое-то здание.
– Сдается мне, что это Госдума, – сказал Тема. – Но я не уверен. Да и зачем это было нужно – нанизывать ее, как помидор на шампур?
– Смотрится красиво! – сказала Светка.
– Ну, да… – согласился Тема. – Может, это для красоты и сделали?
Он никогда не мог понять, зачем нужен в центре города этот огромный радужный пузырь, назначения которого ему толком не сумел разъяснить даже мудрый Архивариус.
– И что дальше? – поинтересовалась Светка.
Что дальше, Тема не знал: никаких входов в башню не наблюдалось, так же, как и идей – как в нее проникнуть.
– Может, оставим эту затею? – тихонько спросила Светка.
И тогда Тема решительно достал из кармана монетку-компас.
– Твоя «замануха» должна точно знать, куда идти дальше, – сказал Тема.
Светка лишь пожала плечами и снова стала разглядывать башню.
Монетка на ладони Темы дрогнула и указала направление. Тема посмотрел туда, куда указывал хищный нос и усмехнулся:
– Ну, как же я не догадался сразу! Конечно же – метро!
Они стояли посреди Ивановской площади, вдыхая сырой воздух громадного подземелья. Было очень странно думать о том, что где-то далеко над головой – центр Земли, а под ногами – серое небо Мрачного Будущего.
Тема никогда не видел Кремля. Точнее – видел только на картинках. Сюда, в мрачные подземелья, мало кого пускала бдительная кремлевская охрана. Поговаривали, что охраняют они не столько сам Кремль, сколько жителей Волшебной Москвы от его жутких обитателей.
Но теперь никакой охраны вокруг не наблюдалось. И в душу Темы закрались весьма неприятные подозрения.
– Тихо-то как… – печально сказала Светка.
В руках она держала голубой цветок, выдернутый из неувядающего венка на ее голове. Она медленно, один за другим, выдергивала и бросала наземь нежные голубые лепестки.
Тема посмотрел на ее босые ноги и хотел было поинтересоваться: не холодно дли ей стоять на этих древних камнях. Но почему-то не стал спрашивать. Вместо этого он пробормотал: «Где-то здесь должен быть вход…»
И сделал несколько шагов в сторону.
Внезапно дух у него перехватило – он опомниться не успел, как понял, что летит в бездонную пропасть в окружении обвалившихся под его ногами камней. Перед глазами мелькали какие-то металлические конструкции и толстые, как удавы, железные тросы.
«Я внутри башни! – мелькнуло в голове у Темы. – Надо же, как тут все хорошо сохранилось! Все промаслено, ухожено. Просто гениальная конструкция!»
Само странное, что эти деловитые мысли прошли на фоне отчаянного вопля, который рвался на волю из его глотки. Удивительно: это был не столько страх, сколько какая-то игра в страх человека, падающего с большой высоты. Он падал – поэтому полагалось кричать. О встрече с поверхностью он почему-то не думал.
И правильно. Его падение стало замедляться самым нелепым образом, и занудливый голос в голове пояснил: «Это потому, что ты уже не в подземелье! Ты летишь вверх, к верхушке башни по инерции».
Через пару секунд Тема познакомился с чувством невесомости, избавленного от неистового встречного ветра, когда на миг завис перед тем, как рухнуть обратно.
Однако рухнуть он себе не дал: ему удалось ухватиться за прутья лестницы, шедшей вдоль стены. И прямо над головой, в каких-то двух метрах он увидел распахнутый люк. Вниз Тема старался не смотреть: что он не видел, в этой округлой темной бездне?
Как ни странно, самым большим сюрпризом для Темы оказался не этот громадный аттракцион, а спокойный голос, донесшийся сверху:
– Давай руку! Ох, и напугал же ты меня!
Голос принадлежал Светке.
– Слушай, никак не могу привыкнуть к этим твоим фокусам, – проворчал Тема, вылезая на круглую площадку.
Помощью Светки он не воспользовался, вместо этого брюзгливо поинтересовался у нее:
– А что, мы не могли сразу вот так скакнуть, не залезая в это полуразвалившееся метро?
– Чего ты кричишь на меня? – обиженно ответила Светка. – Я же не знала, что я так умею! Я просто очень испугалась за тебя – вот и оказалась тут…
Тема пристыжено прикусил язык. Он уже давно убедился, что несдержанность в словах до добра не доводит.
– К тому же я не уверена, что смогла бы перенести сразу двоих, – примирительно сказала Светка. – Да и получилось бы, наверное, только оттуда, снизу…
– Ладно, ладно, – буркнул Тема. – Извини…
На этой площадке не было окон, зато были двери лифта. Не очень уверенный в успехе, Тема нажал на кнопку.
Раздался мягкий приятный сигнал, и двери бесшумно разъехались. Тема и Светка переглянулись и молча вошли вовнутрь. Кнопка в лифте оказалась всего одна, и Тема, не раздумывая, нажал на нее.
Лифт двигался недолго. После стремительного полета внутри башни Теме вообще показалось, что никакого движения не было. Однако, когда двери распахнулись вновь, интерьер заметно изменился.
Но рассмотреть его в деталях не дали.
В дверях стояла пожилая женщина со шваброй, и смотрела она на гостей не слишком доброжелательно
– Ноги! – сварливо сказала она. – Ноги вытираем!
Тема и Светка послушно ступили на мокрую тряпку, распластавшуюся у порога лифта. Вокруг щиколоток немедленно запузырилась грязь. Ощущения чистоты от ритуала вытирания ног не возникло совершенно.
– Ходют тут всякие, – проворчала уборщица, небрежно размазывая шваброй грязь. – Работать нормально не дают…
– А где мы находимся? – робко поинтересовался Тема.
– Где-где! – передразнила его уборщица. – В Госдуме, где же еще! Понатопчут тут, потом мой за ними…
В Теме немедленно взбунтовались дух противоречия и чувство ущемленной справедливости.
– А почему вы ругаетесь? – сказал он. – Можно подумать, тут часто ходят! Ведь Голоса-то в Думе не топчут! У них и ног-то нет!
Теме не раз уже рассказывали о том, что происходит внутри странного здания, что находилось некогда на Охотном ряду, а теперь было удивительным образом вздернуто в заоблачную высь. Его особенно поражало то, что с началом Игры сами депутаты из Думы исчезли в неизвестном направлении, а вот Голоса их остались. Странно это было и загадочно…
– Грамотные все больно стали, – продолжала брюзжать уборщица. – Грамотные – а все равно топчут и топчут…
– Пойдем, – тихо сказала Светка. – Не видишь что ли: это личина у нее такая – чтобы всегда и на всех ворчать…
– Я как-то об этом не подумал, – сказал Тема. – Тоже мне личина…
– Радуйся, что тебя уборщицей Игра не сделала, – возразила Светка. – А сделала не кем-то, а Магистром Правил…
– Лучше бы уборщицей сделала, – хмуро сказал Тема. – Ладно, пойдет, у кого-нибудь дорогу наверх спросим…
По пыльным ковровым дорожкам они добрели до небольшого табло под потолком, которое указывало на три направления: «Большой Зал, Кулуары и БУФЕТ». «БУФЕТ» был обозначен самыми большими буквами. Но Тема на всякий случай заглянул за дверь с надписью «Большой зал».
В Большом зале было пустынно и пыльно. Похоже, здесь давным-давно уже никого не бывало.
– Эй! – негромко крикнул Тема, и эхо принялось издевательски повторять его «эй!» на все лады и со всевозможными акцентами.
– Очень смешно! – сказал Тема и закрыл дверь. – Остается буфет…
Они дошли до двери буфета, и Тема решительно распахнул дверь. И не ошибся.
Внутри буфета действительно бурлила жизнь: в уютном полумраке играла приятная музыка, курились восточные благовония и кальяны, сновали туда-сюда призрачного вида официанты с подносами, полными яств. Не было видно только самих посетителей. Да как вообще можно увидеть бестелесные Голоса?
– Сядем здесь! – решительно сказал Тема, указывая Светке на разбросанные на богатом ковре подушки.
Светка не стала возражать, и они уселись. Перед глазами немедленно возник похожий на мультипликационного джинна официант.
– Рады приветствовать в нашем скромном заведении великого Магистра Правил, – вежливо сказал официант, но слова его потонули в громе аплодисментов и оваций.
– Как Спикер Думы от имени всех Голосов, приветствую вас, мой мальчик и вашу прекрасную спутницу! – произнес солидный, не лишенный приятности голос.
– Спасибо, и я вас приветствую, – вежливо сказал Тема
– Какая милая ведьмочка, – сладко причмокивая, сказал другой, какой-то старческий Голос. – Мне бы ваши годы…
– Вы чего это оживились, старый вы пень? – грубо сказал еще один голос. – Вам что, мало парламентского расследования по факту…
– Факты не доказаны! – взвизгнул старческий голос. – У вас у самого рыльце в пушку!
– У кого рыльце, а у кого и рыло… – неторопливо произнес уверенный бас. – Вы лучше поинтересуйтесь у Магистра, каково настроение современной молодежи…
– Правильно! – оживился Спикер, – Что там наша молодежь?
– Я не знаю ничего про вашу молодежь, – сказал Тема. – Откуда ей вообще взяться, в вашем-то времени? У вас же одни старики остались!
– Вот, говорил я вам, проспали мы нашу молодежь! – заорал новый, сипловатый и несколько пьяный голос. – Однозначно, довели государство до ручки – кто теперь рожать будет? Кого в армию забирать?
– Забота о пенсионерах – тоже важный вопрос! – солидно заявил еще один Голос. – Пенсионеры – это самые надежные и последовательные избиратели…
– Вот пусть и следуют за вами в могилу! – разорялся сиплый. – А я спрашиваю – кто в армии служить будет? Спросите, спросите у этого Магистра – он будет в армии служить?!
– Отстаньте от Магистра! – повысил голос Спикер. – Он наш гость! У нас ведь уже тысячу финансовых лет не было ни одного гостя!
– Как – тысячу лет?! – обмер Тема. – А как же вы общаетесь с этим… С внешним миром?
Голоса дружно захохотали. Раздались жиденькие аплодисменты и звон множества бокалов.
– Вы шутник, однако, магистр! – сказал бас. – На кой ляд нам этот внешний мир? Разве там есть хотя бы один такой буфет?
Тема осмотрелся и сказал:
– Нет, это вряд ли. Там уже вообще буфетов нету… Так вы, что же, даже не знаете, что произошло с вашим миром?
– А что произошло? – удивились Голоса – Разве что-то произошло?!
Голоса подняли невероятный галдеж, сквозь который с трудом пробивался звон вилок и скрежет ножей, разрезающих мясо.
– Ну, как же… – обмер Тема. – Ведь наступило самое страшное… Мрачное Будущие наступило…
Голоса замолкли на секунду и снова зашлись в хохоте.
– Запомни, мой мальчик, – доверительно сказал Спикер, – Все, что происходит за стенами этого Буфета – всего лишь плод нашего с вами воображения! Здесь, и только здесь решаются судьбы мира, составляется меню и рождаются самые аппетитные рецепты… В смысле, рождаются самые смелые замыслы. Мрачное Будущее, говорите? Ну, посмотрите вокруг: музыка, вино, икра – какое же это Мрачное Будущее?
Тема не нашелся, что сказать. Он растерянно посмотрел на Светку. А та совершенно спокойно протянула ему бутерброд, густо намазанный черной икрой. Тема машинально слопал бутерброд. И успокоился.
Черт с ними, с этими Голосами.
– Скажите, Спикер, – произнес Тема. – А нам мне пройти наверх, к Арбитру?
– Мне не нравится ваша формулировка – «наверх»! – небрежно бросил Спикер. – Что может быть над нами? Мы и есть – самый, что ни на есть, верх!
– Все это, конечно, так, – терпеливо сказал Тема. – Но нам нужно к Арбитру.
– А кто вообще назначал этого Арбитра? – запальчиво выкрикнул сиплый Голос. – Эй, лысый, ты голосовал за него?
– Я не лысый, – обиженно сказал другой Голос. – Голос не может быть лысым или волосатым. Но я за такого не голосовал…
– Предлагаю, считать Арбитра недействительным, однозначно! – крикнул сиплый. – Спикер, подсчитайте голоса!
– Но вы же не можете отменить Арбитра! – воскликнул Тема. – Его же придумали Маги!
– А кто нам эти Маги? – расхохотался сиплый. – Если захотим, мы и их отменим!
– Итак, кто за то, чтобы считать Арбитра недействительным? – торжественно спросил Спикер.
Голоса невнятно забубнили.
– Итак, все «за» при одном воздержавшемся! – объявил Спикер.
– Интересно, кто это воздержался? – подозрительно спросил старческий голос.
– А я знаю кто! – заявил бас. – Это вот он!
– Ну, да, это я, – сказал сиплый. – И что тут такого? У нас демократия!
– Позвольте, но ведь вы сами выдвинули законопроект об отмене Арбитра! – возмутился Спикер. – И сами же воздержались!
– А я не был уверен, – как ни в чем ни бывало, заявил сиплый. – Мало ли – вдруг этот Арбитр не отменится, да еще и Магам настучит?…
Тема решительно поднялся и подал руку Свете.
– Пойдем отсюда, – сказал он. – Здесь нам не помогут…
– Ну, почему же! – обиделся Спикер. – Для Магистра Правил мы всегда можем выделить специальный депутатский мандат. Даже несмотря на несовершеннолетие…
– Спасибо, не надо! – выкрикнул Тема, вытащил Светку в коридор и в сердцах захлопнул дверь в буфет.
– Ну, и как мы теперь будем искать этот путь наверх? – поинтересовалась Светка. – Может, вернемся, пока не поздно?
– Понатоптали! – донеслось из-за угла. – Ходют и ходют…
Тема подошел к уборщице и безо всякой надежды на успех поинтересовался:
– Простите, а вы случайно не знаете, как отсюда пройти наверх, в башню?
– Как же не знать, – продолжая возить тряпкой по ковровым дорожкам, сварливо сказала уборщица. – Это эти бездельники ни черта не знают, а нам все подсобки облазь, все ступеньки вымой. Ноги!
Тема и Света послушно отступили под натиском швабры.
– Идите во-он туда. Там дверь в служебку, – не поднимая головы, сказала уборщица. Там и лестница пожарная…
– Ну, вот, – сказал Тема, подмигнув Светке. – И не надо никакого колдовства.
– Какое там колдовство! – проворчала уборщица. – Были бы только ноги крепкие… Да чистые!!! Ноги, я сказала!
2
– Ну, что же, – довольным голосом произнес Богдан. – Сегодня у вас первое очное появление перед избирателями! Волнуетесь?
– О, да, конечно! – с некоторой ленцой в голосе произнес Независимый Кандидат. – Я всегда волнуюсь перед лицом большой аудитории.
Он продолжал стоять перед зеркалом, любуясь своей неотразимой внешностью. Казалось, что это было для него просто какой-то навязчивой мыслью – постоянно любоваться собою, приглаживая и без того идеальную прическу, что-то поправляя в костюме, репетируя решительность взгляда, обаяние улыбки и властность жестов рук.
– М-да… – сказал Эрик, который в предвыборном штабе «Партии любителей магии» неизменно исполнял роль штатного скептика. – Может, все-таки, текст своей речи почитаете? Мы, как-никак старались.
Криста протянула Кандидату стопку листов.
– О, да, конечно! – улыбаясь своему отражению, сказал Кандидат и, взяв листки, небрежно сунул их в карман пиджака. – Нет, так как-то не очень. Хм… Потом почитаю!
И листки полетели на пол аудитории.
– Волнуется… – не очень уверенно сказал Богдан и поднял листки с речью. – Ладно, пора!
– Как я выгляжу? – разворачиваясь к любителям, спросил Кандидат в Маги.
– А-бал-деть! – подняв большие пальцы обоих кулаков, сказал Богдан. – Ну, что – вперед?!
Перед зданием Университета разбойники соорудили сцену для выступления Независимого Кандидата.
Неизвестно, в чем тут было дело – то ли в чрезмерной спешке, то ли в разбойничьем менталитете, только вышла сцена уж больно похожей на эшафот. Особенно зловеще она смотрелась под опаленными сражениями крепостными стенами.
Все повидала в Игре цитадель вольных разбойников, только вот политические сражения до них еще не докатывались. Да и не очень-то интересовала лихих студиозусов вся эта предвыборная суета и скука! Им бы шуму побольше, удалых набегов на все, что плохо лежит, да бесконечного хмельного веселья!
Надо сказать, что штаб «Партии любителей магии» прекрасно понимал все эти щекотливые обстоятельства, тем более, что находился в разбойничьих владениях, да под покровительством их атаманши Марины. А потому теперь, перед выходом на эшафот, то есть, на сцену, Игрока номер ноль, любители немного волновались. Сами представьте – чего можно ожидать от слепленного из теста, пусть даже очень удачно слепленного и хорошо пропеченного, существа!
Впрочем, едва только грянула торжественная музыка, и на сцене появился Кандидат, по рядам разбойников пронеслось изумленное «ах!» А через мгновение тишина была погребена под истошным визгом впечатлительных разбойниц.
Что же, творение бабы Яны произвело подобающее впечатление!
А тем временем независимый Кандидат, похоже, наслаждался произведенным эффектом. Он стоял на сцене, приветливо маша руками публике и, казалось, просто впитывал потоки эмоций, несущихся ему в лицо.
Наконец, предупреждающе пискнул микрофон, и Кандидат в Маги заговорил:
– Дорогие мои, драгоценные мои избиратели! Как долго я шел к этой встрече, как мучительно пытался представить ее – и не мог! Ведь никакое воображение не может передать тех чувств, что переполняют меня, тех красок, что заполняют эту площадь, тех восторженных и мудрых глаз, что смотрят сейчас на меня!
Толпа издала рев потревоженного стада. Кандидат продолжал:
– Счастье мое неописуемо, но это – только начало нашего с вами трудного, но светлого пути! Пути к общей для нас цели – счастью и благополучию всех обитателей нашего волшебного города, к торжеству мудрости и справедливости над холодной стихией магии…
Голос оратора заглушили отчаянные визги вновь обретенных им фанаток. Возникла пауза, в течение которой крепкие разбойники, назначенные для наблюдения за порядком, выволакивали из плотных рядов брыкающихся невменяемых барышень.
Игрок номер ноль наблюдал за происходящим с нескрываемым удовольствием. И это не осталось незамеченным для Кристы.
– О, боже! – пробормотала она. – Смотрите, да наш Кандидат, оказывается, эмоциональный вампир!
– Я давно подозревал что-то подобное, – кивнул Эрик. – Элементы нарциссизма – явный призрак…
– Но ведь это не так важно для дела? – не очень уверенно сказал Богдан, с тревогой поглядывая на Кандидата. – В какой-то степени даже полезно – для воздействия на избирателей.
– Ох, не знаю, – с тревогой в голосе сказала Криста. – Вы же знаете, что является главной направляющей любого вампира…
– Эгоизм… – пробормотал Богдан. – Но, может, обойдется? Мало ли эмоциональных вампиров и среди добропорядочных граждан?…
А Кандидат тем временем о чем-то договаривался со звукооператором. Это не входило в планы штаба. Но любители решили пока не вмешиваться. Тем более, что все, что происходило, вроде бы вполне отвечало главной цели этого выступления – повышения рейтинга Независимого Кандидата.
Грянула музыка. Была она не слишком торжественная, но и не печальная, не слишком медленная, но и не чересчур ритмичная. И только, когда Кандидат взял в руки микрофон, стал ясен его замысел.
Кандидат в Маги запел. Точнее – принялся декламировать под музыку, словно какой-нибудь пастор в баптистской церкви. Казалось, он чувствует настроение толпы, ловит ее ритм и ловко подыгрывает чувствам собравшихся.
– Братья и сестры! – звонко выводил Кандидат, совершая руками завораживающие пассы. – Наконец-то я с вами! Нет, что я говорю? Мы, мы с вами! Мы вместе идем по одной дороге, счастливой дороге, вымощенной радостной цветной плиткой, той дороге, которая приведет нас к светлому и радостному завтра! Мы идем с вами, взявшись за руки, мы поем песни и улыбаемся солнцу! А почему? А потому, что мы знаем правду! Мы знаем, что нужно нам с вами, а значит – и всем остальным людям на свете! И мы не можем скрывать наше знание, мы должны поделиться им со всеми окружающими! Все должны знать этот единственный, самый короткий путь к счастью! Хей!
– Хей! Хей! – проревела толпа, пуская живую волну.
Даже любители заметили, что стали пританцовывать в такт этой странной речи своего собственного Кандидата. И стало им вдруг понятно: их Игрок оказался вовсе не так прост, каким хотел казаться вначале.
– И путь этот понятен всем и каждому: надо всего лишь сделать маленькое усилие – и отдать свой голос за одного-единственного, Независимого Кандидата, за того, кто, став Магом, осыплет чудесными дарами землю и сделает всех людей счастливыми! Хей!
– Хей! Хей!
– Просто скажите людям: «Эй, брат, сестра! Голосуй с нами за Независимого Кандидата, и жизнь твоя наполнится светом и счастьем!» Это так просто! Голосуйте за меня!
– А-а-а!!!
– За кого надо голосовать?
– За тебя-а-а-а!
– Верно! Видите, как все просто! А если встретится вам на пути тот, кто не желает счастья и мира всем людям на земле, кто не хочет светлого и радостного завтра, кто вздумал подло, тайком проголосовать за кого-то другого – да будет он проклят на веки вечные!
– Проклят!!!
– Хей!
– Хей! Хей!
Любители пребывали в некотором оцепенении. Лицо Богдана неестественно вытянулось, словно на сцене-эшафоте он видел не светловолосого красавчика-Кандидата, а казненного преступника, жонглирующего свою, только что отрубленной головой.
– Кто-то объяснит мне, что происходит? – спросил Эрик.
– Вряд ли это буду я, – пробормотал Богдан. – Что, что мы сделали не так?
– Я пока не знаю, – медленно произнесла Криста. – Но разобраться в этом не мешало бы…
Выступление закончилось запланированным фейерверком и дискотекой, которая в свете неожиданного поворота в речи Кандидата, весьма напоминала шабаш. Особенно бесновалась молодежная ячейка «Партии любителей магии» – оставшиеся без Грызуна Крысы. Их танцы переходили в какие-то совершенно животные конвульсии, сопровождаемые мерзким крысиным визгом.
Любители выскочили на сцену, схватили Игрока номер ноль под руки и спешно утащили в штаб. Предстоял разбор полетов.
– А что вам не нравится? – довольно равнодушно говорил Независимый Кандидат, вальяжно рассевшись в большом кожаном кресле.
Предвыборный штаб по его настоянию перебрался в приемную: у Кандидата неожиданно возникла болезненная тяга к роскоши и комфорту.
– Поставленные задачи я выполнил, – Кандидат принялся загибать пальцы. – Лояльность избирателей я обеспечил, активность нашего электората в привлечение новых сторонников тоже. Развлекательная часть также прошла успешна. Ну и о себе я тоже заявил: телевидение вовсю снимало, если вы заметили…
– Боюсь, что так оно и было, – мрачно сказала Криста. – Теперь наши оппоненты будут обвинять нас в зомбировании избирателей, и будут недалеки от истины.
– Кроме того, мне не очень нравится, что вы скрыли от нас свои колдовские навыки, – сказал Эрик. – Так не делается между партнерами…
– Какие там навыки? – небрежно отмахнулся Кандидат. – Я даже не думал, что все пройдет так замечательно. Все это для меня большой сюрприз…
– Что-то сомнительно, – пробубнил Богдан. – Когда эта техника Вуду была простой случайностью?
– Ну, что было, то было! – примирительно развел руками Игрок номер ноль. – Хотите, я извинюсь перед вами? Итак, я извиняюсь!
– Да, причем тут… – отмахнулась Криста, смягчаясь. – Разве в этом дело?
– Обещаю в дальнейшем все свои действия всегда согласовывать с вами! – торжественно заявил Кандидат и поднял правую руку.
Его голубые глаза светились чистотой и искренностью.
– Ладно, ладно, с кем не бывает, – сказал Богдан.
И осторожно нащупал в кармане маленькую пряничную куколку.
В один прекрасный момент в предвыборный штаб завалился таксист Гриша с охапкой свежих газет в руках.