Страница:
Доктор встал с табурета и стукнул ногой в дверь. В проем немедленно сунулись несколько рож зверского вида, а перед ними – веер массивных стволов немалого калибра.
– Мне надоело общаться с тупой стенкой и при этом упорно делать вид, что веду беседу с умными людьми, – жестко сказал Доктор. – Если вы откажете мне в моей маленькой просьбе, вы перестанете быть мне интересны. Более того – станете потенциально опасны. Я бы мог насильно вставить накопители тому, кому захочу, и туда, куда захочу, но, к сожалению, это противоречит условиям их функционирования, которое предполагает исключительную добровольность.
Доктор поставил шкатулку на табурет и встал, картинно сложив на груди руки.
– А посему я предлагаю следующую альтернативу: вы прямо сейчас примените накопители так, как я вас об этом просил, или умрете. А вы прекрасно представляете, что ваша гибель в чужом мире эквивалентна самой банальной смерти в мире собственном.
Доктор замолчал, задумавшись, будто его посетила какая-то свежая мысль. И вдруг улыбнулся – совершенно чуждой ему улыбкой, – будто вспомнил что-то невероятно приятное из своего докторского детства.
– Ба! – сказал он. – Какой антураж! Спасибо, ребятки!
И на глазах изумленных пленников произошло следующее: Доктор ловко выхватил из рук собственных слуг пару ружей и легким движением заставил их удивленные лица встретиться с прикладами. После чего развернулся, и тесное помещение сотрясло два гулких выстрела. Раздались крики боли и проклятия. Воздух немедленно заволокло дымом и гарью. Послышалась какая-то возня, звон металла, после чего голос Доктора произнес со знакомыми насмешливыми интонациями:
– Ну что, господа нейронавты, уж и не знаю, кто из вас кто! Хватит отсиживать задницы в подполье. Нас ждут великие дела!
Такое неожиданное явление Копателя не было ни чудом, ни совпадением. Хотя в первые минуты ощущалось Стасом именно в таком ключе.
Они ехали в сторону побережья в неком подобии кареты, запряженной четверкой лошадей, а их пленитель и освободитель, странным образом явившийся в одном лице, с охотой рассказывал им о своих похождениях.
– Вы уж простите, что я вот так беспардонно отправил вас сюда. – Копатель усмехнулся. – Но во-первых, вы и так направлялись в этот мир, а во-вторых, мне надо было еще кое-что выяснить там, на Отеле. А сам я привык работать в одиночку.
– Знаем мы вашу работу, – буркнул Стас.
– Это приятно, – улыбнулся Копатель. – Люблю, когда меня знают и ценят с профессиональной точки зрения. Так вот, мне сразу стало ясно, что с Ником что-то не так. Ну, его поведение, влияние окружения, общение с этим мясником-Доктором. Ну и кое-какой собственный опыт. Я ведь давно уже понял, что слоистый многомерный пирог из множества миров нельзя рассматривать только в качестве поля для примитивной игры в полицейских и бандитов, которая завязалась между нашими ведомствами. Я всегда считал, что свои возможности я должен по максимуму использовать в интересах… Ну, скажем, человечества. В конце концов, кто я, если не представитель человечества?
Эти все странные штуки со временем были, как нельзя, мне на руку. Я выполнял одно задание за пару наших привычных часов и тратил месяцы местного времени на изучение других миров. И однажды понял одну простую вещь.
Разбросанные по мирам Челноки – это послание. Неизвестно от кого, неизвестно с какой целью сделанное. Но это так. Во многих мирах знают и почитают культ Великих Песочных Часов, в самых разных формах. Во многих мирах явление Челнока сопровождается пророческими видениями, странными снами у местных медиумов. Людям хотят что-то сказать. Более того, им предоставили невиданную возможность знакомиться так близко, как не позволяют друг другу лучшие друзья! Выражение «вывернуть наизнанку душу» – не отсюда ли оно пошло?
С другой стороны – этот дар не такой уж и добрый. Мы с вами уже убедились в этом. Вот и выходит, что это не просто послание – это загадка, которую решают во многих миллиардах миров и никак не могут разрешить… Кстати, мы приехали.
Все пятеро вылезли из кареты. Было уже темно, но улицы были довольно сносно освещены масляными фонарями. Городок был небольшой, но, видимо, довольно зажиточный. Мощенные камнем улицы, двух-трехэтажные домики, чинно прогуливающиеся горожане…
– Типичный колониальный пейзаж, – с видом знатока заявил Батхед.
– Что-то вроде того, – рассмеялся Копатель. – Я бывал здесь довольно часто, когда надоедал гнилой трюм «Катрин». Кстати, этот городок и есть порт ее приписки, если можно так сказать. Он называется Баумвилль…
– Да? – прищурился Стас. – Значит, именно здесь стоит поискать некую особу по имени Катрин?
– Именно, – подмигнул ему Копатель. – Только, я думаю, вам не стоит утруждать себя поисками, тем более что место это довольно специфическое…
Словно в подтверждение специфичности места где-то в соседнем переулке раздались женский визг и отчаянные призывы на помощь. Тут же, на углу, завязалась драка. Какая-то пьяная компания проследовала мимо с громкими, но совершенно невнятными песнями, обдав приятелей отвратительным перегаром.
Стас моментально пересмотрел свое мнение о благочинии местных жителей.
– Что поделаешь! – сказал Копатель. – Портовый город. Работорговля, сбыт награбленного на море и все такое. Поэтому черную работу, как наиболее опытный в подобных вопросах, я взял на себя. Во-первых, я нашел местный Челнок.
– Он здесь, на острове?! – не поверил Стас. – Невозможное совпадение…
– В движении по Великим Песочным Часам никаких совпадений быть не может, – назидательно сказал Копатель. – А в нашем случае все еще проще: раз Алекс нашел в этом мире Челнок, то объект для следующего нырка, соответственно, он нашел неподалеку. Ведь не так уж и просто взять и уплыть с острова. Так зачем утруждаться понапрасну? Короче, Челнок, который почитают здесь драгоценным камнем, носит дочь губернатора в качестве подвески…
– Она, конечно, красотка, а зовут ее Катрин, – понимающе кивнул Стас.
Копатель расхохотался:
– Как бы не так! Вы думаете, ее именем мальчишка назвал захваченный с помощью способностей нейронавта корабль?
– А что, нет? – растерянно спросил Стас. – Чего тут смешного? Да говорите, наконец – кто она, эта Катрин?!
– Портовая шлюха! – заявил Копатель.
– Что? – изумился Стас. Ему казалось, что его дурачат.
– Ага, вот в чем дело! – хмыкнул психолог. – Тогда понятно…
– Что вам понятно?! – разозлился Стас. – Хватит делать из меня дурака!
– Ну, что ж тут непонятного, – пояснил Батхед. – Мальчишка, фантазер и мечтатель, получил такие возможности… Ну, если вас лет в десять—двенадцать привели бы в бордель? Я думаю, впечатлений хватило бы не на один год…
– Совершенно верно, – кивнул Копатель, – примерно так все и было. И в окрестных водах появился зловещий корабль, названный в честь той, что оставила серьезный отпечаток душе юного капитана. Тем более что телом он здесь был вполне взрослым.
– Ну да, – пробормотал Стас. – Действительно… Тогда дело ясное: надо захватить Челнок, а следом – мчаться к этой Катрин…
– Точно! – кивнул Копатель. – Завтра, как обычно, к церкви на площади подойдет карета. Дочь губернатора будет в этой подвеске – это почти наверняка. Там мы раскроемся и заберем Челнок. А следом – вот сюда, в эту таверну…
Копатель указал стеком на дверь на противоположной стороне улицы. Аляповатая вывеска над ней изображала пышных форм девицу с двумя пенящимися пивными кружками. Корявые готические буквы лукаво именовали это заведение «Райским уголком».
– Скажите, Копатель, – сказал Стас, – а как так получилось, что вы появились именно в этом теле? Вы каким-то образом умеете выбирать тела?
– Вообще это возможно, – кивнул Копатель. – Но здесь я появился в том теле, в котором обычно здесь и появляюсь. А что?
– То есть вы не знали, что Никита и Доктор тоже были в нем?
– Что? Бр-р… Еще раз, пожалуйста…
Стас вкратце рассказал о том, как их выкупил, а следом шантажировал Док, как пытался пробиться к ним Никита. Копатель только удивленно хмыкал и пожимал плечами.
– То-то, я думаю, странно, – сказал он. – Я ведь почему-то даже не удивился – откуда вы в моем подвале? Как я вообще вас узнал с ходу? Да… Тайны Песочных Часов удивительны…
На том разговор и закончился.
…А на следующее утро ныряльщики стояли на городской площади, слушали звон колоколов и наблюдали, как тянутся на утреннюю молитву горожане. Вскоре показалась и карета. Излишне пацифистски настроенных пилигримов оставили, как говорится, на стреме, хотя и в этом качестве от них было мало толку.
– Начали! – скомандовал Копатель, которому в этом деле Стас спокойно передал всю инициативу.
Они раскрылись и немедленно ускорились. Вот приблизилась дверь кареты, вот среагировали сейверы – ими оказались кучера и пара прохожих. В карете сидел дряхлый старик в пышных одеяниях – очевидно, сам губернатор – и довольно сморщенная дама. Копатель протянул руку и сдернул с груди дамы большую сверкающую подвеску.
И тут случилось неожиданное. Дама завизжала и принялась оказывать нападавшим отчаянное сопротивление. Она видела ускорившихся!
– Отдай, негодяй, отдай! – визжала она.
Старик медленно повернул голову и растянуто, как в замедленном кино, изумленно произнес:
– Элизабет?
Копатель застыл с подвеской в руке.
– Лиза… – произнес он чужим голосом.
Сзади Батхед дрался с сейверами. Сейверы были здесь отчаянные и свое дело знали. Вокруг с реактивным гулом рассекали воздух крутящиеся шарики пуль, оставляя за собой трепещущие инверсионные следы. Раскрывшемуся ныряльщику не стоило особого труда увернуться от пули, если она, конечно, не была пущена в спину. Гораздо труднее было обороняться от сабельных ударов. Металл не выдерживал перегрузок, и клинки разлетались на звенящие обломки. И тогда сейверы кидались на Батхеда врукопашную.
Стас решил вмешаться в ненужную паузу, затянутую Копателем. Он оттолкнул протянутую руку визжащей Элизабет и схватил Челнок.
– Уходим, Копатель! – крикнул он.
– Я не Копатель… – неприятным звенящим голосом произнес тот, кто уже успел побывать и Копателем, и Доктором, и Никитой.
– Док? – произнес Стас и попятился прочь от этой новой загадки.
– Что происходит? – озираясь, произнес новый обладатель этого не самого удобного тела.
Стас не стал вдаваться в объяснения. Он схватил за шиворот Батхеда, который как раз собирался в ярости прыгнуть на поверженных сейверов с целью постановки точки в этой схватке, и потащил его прочь с площади. Прохожие начали уже медленно поворачивать головы в сторону чересчур стремительной для их восприятия схватки.
– Я вас достану, чертовы ныряльщики! – прокричала вслед ограбленная Элизабет, но Стас даже не успел удивиться.
Времени для очередного нырка оставалось совсем мало. Сейчас начнется цепная реакция – и сейверами на время станут десятки, если не сотни горожан. Сработает удивительный механизм гостевого мира, что примется вырабатывать своеобразный иммунитет к пришельцам. И когда его «фагоцитов» станет слишком много, шансы на благополучный нырок приблизятся к нулю.
Пилигримов не пришлось долго уговаривать, и те дали деру намного впереди специалистов. До «Райского уголка» добежали, очевидно, побив все местные рекорды скорости. Распахнули тяжелую дверь, ворвались вовнутрь.
Некоторое время потребовалось, чтобы прийти в соответствие с принятым здесь нормальным состоянием. Иначе просто невозможно общение с резидентами гостевого мира.
Обстановка «Райского уголка» не сильно соответствовала названию. Хотя, конечно, у всех собственные представления о райской жизни. Если они заключались в устойчивом винно-табачном запахе, скупом освещении, грязноватых деревянных столах, лавках и опрокинутых стульях, а также лежащих то там, то здесь бесчувственных телах, то, пожалуй, это действительно был тот самый уголок.
Меж столов прохаживались две девицы с выдающимися декольте и устало-брезгливыми выражениями лиц. Они собирали пустые пивные кружки и бутылки, небрежно смахивая со столов тряпками лужицы разлившегося пива и крошки.
– Чем могу служить, господа? – заспанным голосом произнесла могучего вида дама, немедленно выдвинувшаяся из-за стойки. Ее вид не оставлял сомнения, что она имеет отношение к владению этим милым заведением.
– Мы хотим видеть Катрин, – заявил Стас.
Он мысленно взмолился, чтобы та была на месте, а у хозяйки не возник вполне возможный вопрос: «Какая именно Катрин?». Разбираться в тезках не было бы времени: с улицы уже доносились многочисленные крики и топот башмаков. Их наверняка искали.
Дама хохотнула. Барышни отвлеклись от своих тряпок и, переглянувшись, фыркнули.
– Однако… – произнесла хозяйка. – Столько народу хотят видеть Катрин, да еще в такую рань… Не мне рассуждать о морали… Но вы-то хоть по очереди собираетесь?..
Девицы дружно захохотали. Их видимую усталость как рукой сняло. Один из спящих на столе проснулся и, заорав, швырнул в стену бутылкой. После чего отключился снова.
– Пойдем со мной, – поманила рукой хозяйка, и ныряльщики поспешили за ней по скрипучей лестнице, ведущей на второй этаж.
Девицы с любопытством смотрели вслед, то и дело срываясь на громкий, отнюдь не девичий хохот.
Они проследовали по длинному коридору, вдоль которого были развешаны цветастые портьеры. Из-за портьер раздавались редкие голоса вперемешку с зычным храпом.
День вступал в свои права.
Портьера, за которой, по словам хозяйки, их ждала Катрин, была самой последней и, пожалуй, самой грязной. Когда Стас и Батхед осторожно просунули туда головы, то чуть не шарахнулись назад, удержанные любопытными пилигримами.
На скомканной грязной постели сидела в обвисшей рубашке и подслеповато щурилась на них старуха.
Глава вторая
– Мне надоело общаться с тупой стенкой и при этом упорно делать вид, что веду беседу с умными людьми, – жестко сказал Доктор. – Если вы откажете мне в моей маленькой просьбе, вы перестанете быть мне интересны. Более того – станете потенциально опасны. Я бы мог насильно вставить накопители тому, кому захочу, и туда, куда захочу, но, к сожалению, это противоречит условиям их функционирования, которое предполагает исключительную добровольность.
Доктор поставил шкатулку на табурет и встал, картинно сложив на груди руки.
– А посему я предлагаю следующую альтернативу: вы прямо сейчас примените накопители так, как я вас об этом просил, или умрете. А вы прекрасно представляете, что ваша гибель в чужом мире эквивалентна самой банальной смерти в мире собственном.
Доктор замолчал, задумавшись, будто его посетила какая-то свежая мысль. И вдруг улыбнулся – совершенно чуждой ему улыбкой, – будто вспомнил что-то невероятно приятное из своего докторского детства.
– Ба! – сказал он. – Какой антураж! Спасибо, ребятки!
И на глазах изумленных пленников произошло следующее: Доктор ловко выхватил из рук собственных слуг пару ружей и легким движением заставил их удивленные лица встретиться с прикладами. После чего развернулся, и тесное помещение сотрясло два гулких выстрела. Раздались крики боли и проклятия. Воздух немедленно заволокло дымом и гарью. Послышалась какая-то возня, звон металла, после чего голос Доктора произнес со знакомыми насмешливыми интонациями:
– Ну что, господа нейронавты, уж и не знаю, кто из вас кто! Хватит отсиживать задницы в подполье. Нас ждут великие дела!
Такое неожиданное явление Копателя не было ни чудом, ни совпадением. Хотя в первые минуты ощущалось Стасом именно в таком ключе.
Они ехали в сторону побережья в неком подобии кареты, запряженной четверкой лошадей, а их пленитель и освободитель, странным образом явившийся в одном лице, с охотой рассказывал им о своих похождениях.
– Вы уж простите, что я вот так беспардонно отправил вас сюда. – Копатель усмехнулся. – Но во-первых, вы и так направлялись в этот мир, а во-вторых, мне надо было еще кое-что выяснить там, на Отеле. А сам я привык работать в одиночку.
– Знаем мы вашу работу, – буркнул Стас.
– Это приятно, – улыбнулся Копатель. – Люблю, когда меня знают и ценят с профессиональной точки зрения. Так вот, мне сразу стало ясно, что с Ником что-то не так. Ну, его поведение, влияние окружения, общение с этим мясником-Доктором. Ну и кое-какой собственный опыт. Я ведь давно уже понял, что слоистый многомерный пирог из множества миров нельзя рассматривать только в качестве поля для примитивной игры в полицейских и бандитов, которая завязалась между нашими ведомствами. Я всегда считал, что свои возможности я должен по максимуму использовать в интересах… Ну, скажем, человечества. В конце концов, кто я, если не представитель человечества?
Эти все странные штуки со временем были, как нельзя, мне на руку. Я выполнял одно задание за пару наших привычных часов и тратил месяцы местного времени на изучение других миров. И однажды понял одну простую вещь.
Разбросанные по мирам Челноки – это послание. Неизвестно от кого, неизвестно с какой целью сделанное. Но это так. Во многих мирах знают и почитают культ Великих Песочных Часов, в самых разных формах. Во многих мирах явление Челнока сопровождается пророческими видениями, странными снами у местных медиумов. Людям хотят что-то сказать. Более того, им предоставили невиданную возможность знакомиться так близко, как не позволяют друг другу лучшие друзья! Выражение «вывернуть наизнанку душу» – не отсюда ли оно пошло?
С другой стороны – этот дар не такой уж и добрый. Мы с вами уже убедились в этом. Вот и выходит, что это не просто послание – это загадка, которую решают во многих миллиардах миров и никак не могут разрешить… Кстати, мы приехали.
Все пятеро вылезли из кареты. Было уже темно, но улицы были довольно сносно освещены масляными фонарями. Городок был небольшой, но, видимо, довольно зажиточный. Мощенные камнем улицы, двух-трехэтажные домики, чинно прогуливающиеся горожане…
– Типичный колониальный пейзаж, – с видом знатока заявил Батхед.
– Что-то вроде того, – рассмеялся Копатель. – Я бывал здесь довольно часто, когда надоедал гнилой трюм «Катрин». Кстати, этот городок и есть порт ее приписки, если можно так сказать. Он называется Баумвилль…
– Да? – прищурился Стас. – Значит, именно здесь стоит поискать некую особу по имени Катрин?
– Именно, – подмигнул ему Копатель. – Только, я думаю, вам не стоит утруждать себя поисками, тем более что место это довольно специфическое…
Словно в подтверждение специфичности места где-то в соседнем переулке раздались женский визг и отчаянные призывы на помощь. Тут же, на углу, завязалась драка. Какая-то пьяная компания проследовала мимо с громкими, но совершенно невнятными песнями, обдав приятелей отвратительным перегаром.
Стас моментально пересмотрел свое мнение о благочинии местных жителей.
– Что поделаешь! – сказал Копатель. – Портовый город. Работорговля, сбыт награбленного на море и все такое. Поэтому черную работу, как наиболее опытный в подобных вопросах, я взял на себя. Во-первых, я нашел местный Челнок.
– Он здесь, на острове?! – не поверил Стас. – Невозможное совпадение…
– В движении по Великим Песочным Часам никаких совпадений быть не может, – назидательно сказал Копатель. – А в нашем случае все еще проще: раз Алекс нашел в этом мире Челнок, то объект для следующего нырка, соответственно, он нашел неподалеку. Ведь не так уж и просто взять и уплыть с острова. Так зачем утруждаться понапрасну? Короче, Челнок, который почитают здесь драгоценным камнем, носит дочь губернатора в качестве подвески…
– Она, конечно, красотка, а зовут ее Катрин, – понимающе кивнул Стас.
Копатель расхохотался:
– Как бы не так! Вы думаете, ее именем мальчишка назвал захваченный с помощью способностей нейронавта корабль?
– А что, нет? – растерянно спросил Стас. – Чего тут смешного? Да говорите, наконец – кто она, эта Катрин?!
– Портовая шлюха! – заявил Копатель.
– Что? – изумился Стас. Ему казалось, что его дурачат.
– Ага, вот в чем дело! – хмыкнул психолог. – Тогда понятно…
– Что вам понятно?! – разозлился Стас. – Хватит делать из меня дурака!
– Ну, что ж тут непонятного, – пояснил Батхед. – Мальчишка, фантазер и мечтатель, получил такие возможности… Ну, если вас лет в десять—двенадцать привели бы в бордель? Я думаю, впечатлений хватило бы не на один год…
– Совершенно верно, – кивнул Копатель, – примерно так все и было. И в окрестных водах появился зловещий корабль, названный в честь той, что оставила серьезный отпечаток душе юного капитана. Тем более что телом он здесь был вполне взрослым.
– Ну да, – пробормотал Стас. – Действительно… Тогда дело ясное: надо захватить Челнок, а следом – мчаться к этой Катрин…
– Точно! – кивнул Копатель. – Завтра, как обычно, к церкви на площади подойдет карета. Дочь губернатора будет в этой подвеске – это почти наверняка. Там мы раскроемся и заберем Челнок. А следом – вот сюда, в эту таверну…
Копатель указал стеком на дверь на противоположной стороне улицы. Аляповатая вывеска над ней изображала пышных форм девицу с двумя пенящимися пивными кружками. Корявые готические буквы лукаво именовали это заведение «Райским уголком».
– Скажите, Копатель, – сказал Стас, – а как так получилось, что вы появились именно в этом теле? Вы каким-то образом умеете выбирать тела?
– Вообще это возможно, – кивнул Копатель. – Но здесь я появился в том теле, в котором обычно здесь и появляюсь. А что?
– То есть вы не знали, что Никита и Доктор тоже были в нем?
– Что? Бр-р… Еще раз, пожалуйста…
Стас вкратце рассказал о том, как их выкупил, а следом шантажировал Док, как пытался пробиться к ним Никита. Копатель только удивленно хмыкал и пожимал плечами.
– То-то, я думаю, странно, – сказал он. – Я ведь почему-то даже не удивился – откуда вы в моем подвале? Как я вообще вас узнал с ходу? Да… Тайны Песочных Часов удивительны…
На том разговор и закончился.
…А на следующее утро ныряльщики стояли на городской площади, слушали звон колоколов и наблюдали, как тянутся на утреннюю молитву горожане. Вскоре показалась и карета. Излишне пацифистски настроенных пилигримов оставили, как говорится, на стреме, хотя и в этом качестве от них было мало толку.
– Начали! – скомандовал Копатель, которому в этом деле Стас спокойно передал всю инициативу.
Они раскрылись и немедленно ускорились. Вот приблизилась дверь кареты, вот среагировали сейверы – ими оказались кучера и пара прохожих. В карете сидел дряхлый старик в пышных одеяниях – очевидно, сам губернатор – и довольно сморщенная дама. Копатель протянул руку и сдернул с груди дамы большую сверкающую подвеску.
И тут случилось неожиданное. Дама завизжала и принялась оказывать нападавшим отчаянное сопротивление. Она видела ускорившихся!
– Отдай, негодяй, отдай! – визжала она.
Старик медленно повернул голову и растянуто, как в замедленном кино, изумленно произнес:
– Элизабет?
Копатель застыл с подвеской в руке.
– Лиза… – произнес он чужим голосом.
Сзади Батхед дрался с сейверами. Сейверы были здесь отчаянные и свое дело знали. Вокруг с реактивным гулом рассекали воздух крутящиеся шарики пуль, оставляя за собой трепещущие инверсионные следы. Раскрывшемуся ныряльщику не стоило особого труда увернуться от пули, если она, конечно, не была пущена в спину. Гораздо труднее было обороняться от сабельных ударов. Металл не выдерживал перегрузок, и клинки разлетались на звенящие обломки. И тогда сейверы кидались на Батхеда врукопашную.
Стас решил вмешаться в ненужную паузу, затянутую Копателем. Он оттолкнул протянутую руку визжащей Элизабет и схватил Челнок.
– Уходим, Копатель! – крикнул он.
– Я не Копатель… – неприятным звенящим голосом произнес тот, кто уже успел побывать и Копателем, и Доктором, и Никитой.
– Док? – произнес Стас и попятился прочь от этой новой загадки.
– Что происходит? – озираясь, произнес новый обладатель этого не самого удобного тела.
Стас не стал вдаваться в объяснения. Он схватил за шиворот Батхеда, который как раз собирался в ярости прыгнуть на поверженных сейверов с целью постановки точки в этой схватке, и потащил его прочь с площади. Прохожие начали уже медленно поворачивать головы в сторону чересчур стремительной для их восприятия схватки.
– Я вас достану, чертовы ныряльщики! – прокричала вслед ограбленная Элизабет, но Стас даже не успел удивиться.
Времени для очередного нырка оставалось совсем мало. Сейчас начнется цепная реакция – и сейверами на время станут десятки, если не сотни горожан. Сработает удивительный механизм гостевого мира, что примется вырабатывать своеобразный иммунитет к пришельцам. И когда его «фагоцитов» станет слишком много, шансы на благополучный нырок приблизятся к нулю.
Пилигримов не пришлось долго уговаривать, и те дали деру намного впереди специалистов. До «Райского уголка» добежали, очевидно, побив все местные рекорды скорости. Распахнули тяжелую дверь, ворвались вовнутрь.
Некоторое время потребовалось, чтобы прийти в соответствие с принятым здесь нормальным состоянием. Иначе просто невозможно общение с резидентами гостевого мира.
Обстановка «Райского уголка» не сильно соответствовала названию. Хотя, конечно, у всех собственные представления о райской жизни. Если они заключались в устойчивом винно-табачном запахе, скупом освещении, грязноватых деревянных столах, лавках и опрокинутых стульях, а также лежащих то там, то здесь бесчувственных телах, то, пожалуй, это действительно был тот самый уголок.
Меж столов прохаживались две девицы с выдающимися декольте и устало-брезгливыми выражениями лиц. Они собирали пустые пивные кружки и бутылки, небрежно смахивая со столов тряпками лужицы разлившегося пива и крошки.
– Чем могу служить, господа? – заспанным голосом произнесла могучего вида дама, немедленно выдвинувшаяся из-за стойки. Ее вид не оставлял сомнения, что она имеет отношение к владению этим милым заведением.
– Мы хотим видеть Катрин, – заявил Стас.
Он мысленно взмолился, чтобы та была на месте, а у хозяйки не возник вполне возможный вопрос: «Какая именно Катрин?». Разбираться в тезках не было бы времени: с улицы уже доносились многочисленные крики и топот башмаков. Их наверняка искали.
Дама хохотнула. Барышни отвлеклись от своих тряпок и, переглянувшись, фыркнули.
– Однако… – произнесла хозяйка. – Столько народу хотят видеть Катрин, да еще в такую рань… Не мне рассуждать о морали… Но вы-то хоть по очереди собираетесь?..
Девицы дружно захохотали. Их видимую усталость как рукой сняло. Один из спящих на столе проснулся и, заорав, швырнул в стену бутылкой. После чего отключился снова.
– Пойдем со мной, – поманила рукой хозяйка, и ныряльщики поспешили за ней по скрипучей лестнице, ведущей на второй этаж.
Девицы с любопытством смотрели вслед, то и дело срываясь на громкий, отнюдь не девичий хохот.
Они проследовали по длинному коридору, вдоль которого были развешаны цветастые портьеры. Из-за портьер раздавались редкие голоса вперемешку с зычным храпом.
День вступал в свои права.
Портьера, за которой, по словам хозяйки, их ждала Катрин, была самой последней и, пожалуй, самой грязной. Когда Стас и Батхед осторожно просунули туда головы, то чуть не шарахнулись назад, удержанные любопытными пилигримами.
На скомканной грязной постели сидела в обвисшей рубашке и подслеповато щурилась на них старуха.
Глава вторая
Стас глубоко вздохнул и медленно обвел взглядом новую обстановку. Честно говоря, все выглядело довольно неожиданно.
Изысканный интерьер в викторианском стиле. Мягкий свет из матовых плафонов. Высокие застекленные шкафы стремились к потолку. На уровне головы эту большую комнату опоясывала галерея с лакированными перилами.
Библиотека, надо полагать…
За инкрустированным шахматным столиком, заставленным замысловатыми фигурами, сидел полный усатый джентльмен, отдаленно похожий на Эркюля Пуаро из известного сериала.
– Оп-ля, – сказал он. – Неожиданно…
– Вам тоже так показалось, Батхед? – поинтересовался Стас.
– Еще бы, – отозвался тот. – Как-то это не слишком похоже на внутренний мир портовой шлюхи…
– Ну, кто ее знает – каковы ее внутренние переживания, мечты… Может, в душе она – королева… Хотя, знаете, по-моему, одного внутреннего мира недостаточно, чтобы понравиться озабоченному мальчишке… Я, как ее увидел, чуть сознание не потерял…
– Вы забыли о причудах времени в Песочных Часах, друг мой. Возможно, молодому пирату она явилась в свое время юной и нежной нимфой…
– Возможно. Честно говоря, этот вопрос меня волнует гораздо меньше, чем последние слова ограбленной нами губернаторской дочки.
– М-да? А чего такого особенного она сказала? Я ничего не помню…
– Вы были увлечены поединком с сейверами, друг мой. Она крикнула что-то вроде «я еще покажу вам, проклятые ныряльщики!». Примерно так.
Батхед удивленно посмотрел на Стаса, после чего задумчиво поднял с доски черного ферзя.
– Ее звали Элизабет… А Никита рассказывал о странном поведении нашей Лизы. А ее кэп Хантер как раз так и называл – Элизабет. И она из этого мира…
– Что ты хочешь этим сказать?
– А что мы знаем про Лизу? Особо секретный агент… Откуда она взялась в Конторе? Кто ее отбирал?
– Вообще-то… Ее нам порекомендовали из разведки. И она действительно неоднократно хорошо себя проявила. Между прочим, в одном классе с Никитой училась… она же нам его и порекомендовала… Упс! Это что же получается?..
– Вот-вот. И я о том же. Не верю я в такие совпадения…
Из угла донесся грохот чего-то тяжелого и звук разбившегося стекла. Стас и Батхед устремили туда свои взгляды.
В углу стояли двое юношей в нелепых клетчатых костюмах. Взгляды у них были виноватые, а под ногами крутились осколки большого стеклянного глобуса.
– Это, надо полагать, наши пилигримы, – заметил психолог.
– Молодцы, – восхитился Стас. – Ни минуты даром не теряют.
– Мы только хотели посмотреть – он пустой внутри или там мини-бар есть… – виновато сказал один.
– Ну, Егорис, ты как всегда, – покачал головой второй. – Это он нечаянно…
– Будем надеяться, что мы как раз хозяева всего этого богатства, – произнес Стас.
– Я чувствую, что так оно и есть, – кивнул Батхед. – По-моему, я даже какой-то барон… Да, точно, барон. И надо сказать, это приятно. Хоть и несколько утомительно…
– Надеюсь, статус родовитой особы поможет нам в поисках следующего персонажа списка, а заодно и Челнока, – предположил Стас.
– Безусловно, – кивнул Батхед, похлопывая себя по карманам. – Черт… Где же моя любимая трубка? Никогда не думал, что столкнусь со столь сильной привычкой к табаку… Это тело явно ведет чрезмерно нездоровый образ жизни. Надеюсь, вовремя убраться отсюда, пока оно не решило отдать концы…
– Не беспокойтесь, если мы сумели выбраться с пиратского острова, то из вашего родового поместья уж как-нибудь найдем дорогу, – заверил Стас.
Вновь раздался грохот. На этот раз со стороны полок. Из-под груды толстых томов торчали вяло подергивающиеся ноги Ромиса в бежевых штиблетах.
– Я только книжку взять хотел, – виновато произнес Егорис, демонстрируя небольшую брошюру. – Вот…
На этом приеме царило тщеславие. Лоск дорогих тканей, блеск драгоценных металлов, удерживающих в цепких объятиях еще более драгоценные камни. Титулы и состояния, томные улыбки, манерные жесты и невероятно благовоспитанная сдержанность…
Кто бы мог подумать, что в первый же вечер своего пребывания в этом мире придется попасть в такую переделку? Батхед буквально изнемогал от светскости. Благо, арендованное тело помнило необходимые манеры и нужные фразы.
Лишь пилигримы чувствовали себя как рыбы в воде. Казалось, все им было нипочем, и привыкнуть они могут к любой обстановке. Они улыбались всем присутствующим и что-то жевали, потихоньку таская деликатесы с подносов, что разносили меж гостей напыщенные лакеи.
Стасу же казалось, что он задыхается в этой непривычной атмосфере, будто его впихнули в жесткий корсет для поддержания правильной осанки. Он тоскливо озирался по сторонам в поиске укромного местечка, где можно было бы присесть и спрятаться за толстой книгой.
Спрятаться ему не удалось. Сбоку тихо, словно подкравшаяся барракуда, подплыла незнакомая дама. Была она довольно хороша собой. Или такой эффект производили с безупречным вкусом подобранные платье, прическа и драгоценности.
– Добрый вечер, граф! – пропела она бархатистым голосом. – Мы так и не обменялись приветствиями, а этот чудный вечер уже в разгаре…
– Да, это я дал маху, Шерли. – Стас склонился и поцеловал даме руку, при этом как-то привычно и ловко шаркнув ногой. – Вы даже представить себе не можете, насколько нормальная человеческая нога лучше деревянной…
Дама удивленно вскинула брови и рассмеялась:
– Уж не думала, граф, что вы умеете шутить. Вы мне всегда казались суровым рыцарем, вырубленным из камня…
Стас с тоской закатил глаза. Пора было прекращать это издевательство над собственной натурой.
– Все меняется, Шерли. Давай выпьем, а? – просто сказал он, отбросив надоевшую светскость.
Стас ожидал, что дама наградит его презрительным «фи!» и высокомерно удалится, однако та, воровато оглянувшись, ответила таинственным шепотом:
– Отличная мысль, Билл! От пары стаканчиков виски я бы не отказалась. У меня скоро расстройство желудка случится от этого шампанского…
Стас внутренне усмехнулся, с каким-то злым удовлетворением в душе схватил Шерли за руку и потащил прочь из зала, где происходило все это утомительное светское общение.
В курительной комнате он без труда нашел бар, в котором тесно сгрудились десятки пузатых бутылок весьма достойного вида. Недолго думая, он взял початую бутылку виски и плеснул с два пальца в пару низких тяжелых бокалов.
Шерли пила жадно, что выдавало в ней явную слабость к алкоголю. Стас с удивлением сделал для себя это маленькое открытие. И будто гора свалилась с его плеч.
Вся эта манерность, нагромождение ритуалов и традиций были не чем иным, как ширмой. Ширмой, за которой пряталась старая портовая шлюха Катрин.
Что мы знаем о собственном внутреннем мире? Что в нас настоящее, а что – всего лишь ширма, за которую мы стыдливо прячем свою сущность – ту, что не всегда бывает приятна нам самим?
Что странного в том, что несчастная девка, выросшая на пиратском острове, мечтает о богатстве, роскоши и высшем свете? Это нормально и, может даже, в некотором смысле похвально – поскольку такие мечты все-таки указывают на стремление вырваться из порочного круга привычного уклада.
Но чем оборачиваются эти мечты? Только тем, что представляет собой человек на самом деле. Не больше и не меньше. В этом смысле куда больше поражает сложный внутренний мир дельфина…
Хорошо ли это, плохо? Кто его знает… В россыпях песчинок Великих Песочных Часов рано или поздно все станет на свои места. И зло обернется добром, и добро покажет свою оборотную сторону…
– Билл, что же вы замолчали? Это невежливо заставлять даму скучать.
Голос Шерли уже предательски выдавал опьянение. Хотя сама она по-прежнему держалась сверкающей и холодной светской львицей. Или как это у них называется?
– Простите, Шерли, – отозвался Стас, с трудом примеривая себе имя хозяина тела.
Билл… Снова что-то пиратское. Или президентское? «Где карта, Билли?» Не мог ничего себе получше придумать! Хотя он наверняка не сам давал себе имя… Или это все игры воображения Катрин? Ведь не доказана прямая связь между внутренним миром и воображением…
– Я просто задумался, глядя на вас, – соврал Стас. – Вы прелесть!
– Спасибо, граф, – томно сказала Шерли. – Идите же сядьте рядом со мной. Расскажите что-нибудь интересное. Вы такой чудный рассказчик. Помнится, на прошлой неделе вы рассказывали что-то новенькое об этом жутком маньяке…
– Всегда поражался, почему столь милые особы так любят подобные непристойные рассказы… – пробормотал Стас, пытаясь сообразить, что же имеет в виду эта великосветская идиотка.
Шерли захихикала и потянулась с претензией на изящество. Снова отхлебнула виски из своего стакана. Надо же, она пьет такими глотками и даже не морщится. Бр-р…
– Ну, расскажите, как у вас, в Секретной службе, охотятся на маньяков… – пропела Шерли. – Это так романтично!
– У нас – в Секретной службе? – переспросил Стас, допил виски и плеснул себе еще. В голове уже изрядно шумело.
Однако, это забавно! На этот раз Челнок занес их в какие-то далеко не второсортные тела, чего не скажешь о предыдущем варианте. Хотя если смотреть строго – Челнок вообще ничего не делает случайно. Послание… Послание? Возможно. Почему бы и нет?
…– У нас в Секретной службе допрос женщин проводят в легкой и непринужденной обстановке, – скабрезно цедил Стас на ухо хохочущей Шерли. – Дама расслабляется и дает показания… А если еще приобнять ее вот так…
– О-о, Билл!
– …то преступление, считайте, раскрыто! Главное, чтобы в это время не зашел ревнивый начальник…
– Постойте, Билл, вы ж и есть начальник Секретной службы!
– Да? Вот я и говорю – не приведи боже, зайду я: придется забирать дело в личное разбирательство. Ах, Шерли, давно хотел предложить вам: давайте-ка поиграем в допрос. Я буду суровый агент, а вы – коварная преступница…
– Нет, я так не хочу… Давайте лучше так: вы будете совершенно безжалостный маньяк, а я – несчастная жертва. Ах, что вы со мной делаете, вы, маньяк, вы, преступник!
– О, что я сейчас с вами сделаю, я – маньяк и преступник…
Стаса накрыла сладкая волна полубесчувственного состояния, когда реальность с трудом можно отличить от пьяных фантазий, когда немеют щеки и в голове шумит приятный звон.
Они были в какой-то небольшой полутемной комнате, где на мягком диване ничего не осталось от холодной и недоступной леди, где пылало жаром живое женское тело и голова кружилась от забытых было эмоций.
– Маньяк… Жестокий убийца… Демон…
– Да, я такой!
– Демон, Гасящий Миры…
– Что?
Стасу показалось, что в процессе этой зажигательной любовной игры кто-то окатил его ушатом холодной воды. Он на миг протрезвел и уставился на растрепанную Шерли.
– Какой-какой демон?
– Гасящий Миры… Билл, что с вами? Это же ваш собственный подследственный. Вы же сами мне о нем рассказывали…
– А-а… А я и забыл… Так на чем мы с вами остановились?
Стас проснулся с тяжелой головой. Со стоном он слез с огромной кровати и принялся искать одежду. На себе он с удивлением обнаружил какое-то подобие пижамы, хотя как надевал ее, не помнил.
В дверь деликатно постучали, и в спальню вошел лакей – гордый и холеный, в котором одном аристократизма было больше, чем в целом Букингемском дворце. В руках его была вешалка с идеально поглаженной «тройкой».
Изысканный интерьер в викторианском стиле. Мягкий свет из матовых плафонов. Высокие застекленные шкафы стремились к потолку. На уровне головы эту большую комнату опоясывала галерея с лакированными перилами.
Библиотека, надо полагать…
За инкрустированным шахматным столиком, заставленным замысловатыми фигурами, сидел полный усатый джентльмен, отдаленно похожий на Эркюля Пуаро из известного сериала.
– Оп-ля, – сказал он. – Неожиданно…
– Вам тоже так показалось, Батхед? – поинтересовался Стас.
– Еще бы, – отозвался тот. – Как-то это не слишком похоже на внутренний мир портовой шлюхи…
– Ну, кто ее знает – каковы ее внутренние переживания, мечты… Может, в душе она – королева… Хотя, знаете, по-моему, одного внутреннего мира недостаточно, чтобы понравиться озабоченному мальчишке… Я, как ее увидел, чуть сознание не потерял…
– Вы забыли о причудах времени в Песочных Часах, друг мой. Возможно, молодому пирату она явилась в свое время юной и нежной нимфой…
– Возможно. Честно говоря, этот вопрос меня волнует гораздо меньше, чем последние слова ограбленной нами губернаторской дочки.
– М-да? А чего такого особенного она сказала? Я ничего не помню…
– Вы были увлечены поединком с сейверами, друг мой. Она крикнула что-то вроде «я еще покажу вам, проклятые ныряльщики!». Примерно так.
Батхед удивленно посмотрел на Стаса, после чего задумчиво поднял с доски черного ферзя.
– Ее звали Элизабет… А Никита рассказывал о странном поведении нашей Лизы. А ее кэп Хантер как раз так и называл – Элизабет. И она из этого мира…
– Что ты хочешь этим сказать?
– А что мы знаем про Лизу? Особо секретный агент… Откуда она взялась в Конторе? Кто ее отбирал?
– Вообще-то… Ее нам порекомендовали из разведки. И она действительно неоднократно хорошо себя проявила. Между прочим, в одном классе с Никитой училась… она же нам его и порекомендовала… Упс! Это что же получается?..
– Вот-вот. И я о том же. Не верю я в такие совпадения…
Из угла донесся грохот чего-то тяжелого и звук разбившегося стекла. Стас и Батхед устремили туда свои взгляды.
В углу стояли двое юношей в нелепых клетчатых костюмах. Взгляды у них были виноватые, а под ногами крутились осколки большого стеклянного глобуса.
– Это, надо полагать, наши пилигримы, – заметил психолог.
– Молодцы, – восхитился Стас. – Ни минуты даром не теряют.
– Мы только хотели посмотреть – он пустой внутри или там мини-бар есть… – виновато сказал один.
– Ну, Егорис, ты как всегда, – покачал головой второй. – Это он нечаянно…
– Будем надеяться, что мы как раз хозяева всего этого богатства, – произнес Стас.
– Я чувствую, что так оно и есть, – кивнул Батхед. – По-моему, я даже какой-то барон… Да, точно, барон. И надо сказать, это приятно. Хоть и несколько утомительно…
– Надеюсь, статус родовитой особы поможет нам в поисках следующего персонажа списка, а заодно и Челнока, – предположил Стас.
– Безусловно, – кивнул Батхед, похлопывая себя по карманам. – Черт… Где же моя любимая трубка? Никогда не думал, что столкнусь со столь сильной привычкой к табаку… Это тело явно ведет чрезмерно нездоровый образ жизни. Надеюсь, вовремя убраться отсюда, пока оно не решило отдать концы…
– Не беспокойтесь, если мы сумели выбраться с пиратского острова, то из вашего родового поместья уж как-нибудь найдем дорогу, – заверил Стас.
Вновь раздался грохот. На этот раз со стороны полок. Из-под груды толстых томов торчали вяло подергивающиеся ноги Ромиса в бежевых штиблетах.
– Я только книжку взять хотел, – виновато произнес Егорис, демонстрируя небольшую брошюру. – Вот…
На этом приеме царило тщеславие. Лоск дорогих тканей, блеск драгоценных металлов, удерживающих в цепких объятиях еще более драгоценные камни. Титулы и состояния, томные улыбки, манерные жесты и невероятно благовоспитанная сдержанность…
Кто бы мог подумать, что в первый же вечер своего пребывания в этом мире придется попасть в такую переделку? Батхед буквально изнемогал от светскости. Благо, арендованное тело помнило необходимые манеры и нужные фразы.
Лишь пилигримы чувствовали себя как рыбы в воде. Казалось, все им было нипочем, и привыкнуть они могут к любой обстановке. Они улыбались всем присутствующим и что-то жевали, потихоньку таская деликатесы с подносов, что разносили меж гостей напыщенные лакеи.
Стасу же казалось, что он задыхается в этой непривычной атмосфере, будто его впихнули в жесткий корсет для поддержания правильной осанки. Он тоскливо озирался по сторонам в поиске укромного местечка, где можно было бы присесть и спрятаться за толстой книгой.
Спрятаться ему не удалось. Сбоку тихо, словно подкравшаяся барракуда, подплыла незнакомая дама. Была она довольно хороша собой. Или такой эффект производили с безупречным вкусом подобранные платье, прическа и драгоценности.
– Добрый вечер, граф! – пропела она бархатистым голосом. – Мы так и не обменялись приветствиями, а этот чудный вечер уже в разгаре…
– Да, это я дал маху, Шерли. – Стас склонился и поцеловал даме руку, при этом как-то привычно и ловко шаркнув ногой. – Вы даже представить себе не можете, насколько нормальная человеческая нога лучше деревянной…
Дама удивленно вскинула брови и рассмеялась:
– Уж не думала, граф, что вы умеете шутить. Вы мне всегда казались суровым рыцарем, вырубленным из камня…
Стас с тоской закатил глаза. Пора было прекращать это издевательство над собственной натурой.
– Все меняется, Шерли. Давай выпьем, а? – просто сказал он, отбросив надоевшую светскость.
Стас ожидал, что дама наградит его презрительным «фи!» и высокомерно удалится, однако та, воровато оглянувшись, ответила таинственным шепотом:
– Отличная мысль, Билл! От пары стаканчиков виски я бы не отказалась. У меня скоро расстройство желудка случится от этого шампанского…
Стас внутренне усмехнулся, с каким-то злым удовлетворением в душе схватил Шерли за руку и потащил прочь из зала, где происходило все это утомительное светское общение.
В курительной комнате он без труда нашел бар, в котором тесно сгрудились десятки пузатых бутылок весьма достойного вида. Недолго думая, он взял початую бутылку виски и плеснул с два пальца в пару низких тяжелых бокалов.
Шерли пила жадно, что выдавало в ней явную слабость к алкоголю. Стас с удивлением сделал для себя это маленькое открытие. И будто гора свалилась с его плеч.
Вся эта манерность, нагромождение ритуалов и традиций были не чем иным, как ширмой. Ширмой, за которой пряталась старая портовая шлюха Катрин.
Что мы знаем о собственном внутреннем мире? Что в нас настоящее, а что – всего лишь ширма, за которую мы стыдливо прячем свою сущность – ту, что не всегда бывает приятна нам самим?
Что странного в том, что несчастная девка, выросшая на пиратском острове, мечтает о богатстве, роскоши и высшем свете? Это нормально и, может даже, в некотором смысле похвально – поскольку такие мечты все-таки указывают на стремление вырваться из порочного круга привычного уклада.
Но чем оборачиваются эти мечты? Только тем, что представляет собой человек на самом деле. Не больше и не меньше. В этом смысле куда больше поражает сложный внутренний мир дельфина…
Хорошо ли это, плохо? Кто его знает… В россыпях песчинок Великих Песочных Часов рано или поздно все станет на свои места. И зло обернется добром, и добро покажет свою оборотную сторону…
– Билл, что же вы замолчали? Это невежливо заставлять даму скучать.
Голос Шерли уже предательски выдавал опьянение. Хотя сама она по-прежнему держалась сверкающей и холодной светской львицей. Или как это у них называется?
– Простите, Шерли, – отозвался Стас, с трудом примеривая себе имя хозяина тела.
Билл… Снова что-то пиратское. Или президентское? «Где карта, Билли?» Не мог ничего себе получше придумать! Хотя он наверняка не сам давал себе имя… Или это все игры воображения Катрин? Ведь не доказана прямая связь между внутренним миром и воображением…
– Я просто задумался, глядя на вас, – соврал Стас. – Вы прелесть!
– Спасибо, граф, – томно сказала Шерли. – Идите же сядьте рядом со мной. Расскажите что-нибудь интересное. Вы такой чудный рассказчик. Помнится, на прошлой неделе вы рассказывали что-то новенькое об этом жутком маньяке…
– Всегда поражался, почему столь милые особы так любят подобные непристойные рассказы… – пробормотал Стас, пытаясь сообразить, что же имеет в виду эта великосветская идиотка.
Шерли захихикала и потянулась с претензией на изящество. Снова отхлебнула виски из своего стакана. Надо же, она пьет такими глотками и даже не морщится. Бр-р…
– Ну, расскажите, как у вас, в Секретной службе, охотятся на маньяков… – пропела Шерли. – Это так романтично!
– У нас – в Секретной службе? – переспросил Стас, допил виски и плеснул себе еще. В голове уже изрядно шумело.
Однако, это забавно! На этот раз Челнок занес их в какие-то далеко не второсортные тела, чего не скажешь о предыдущем варианте. Хотя если смотреть строго – Челнок вообще ничего не делает случайно. Послание… Послание? Возможно. Почему бы и нет?
…– У нас в Секретной службе допрос женщин проводят в легкой и непринужденной обстановке, – скабрезно цедил Стас на ухо хохочущей Шерли. – Дама расслабляется и дает показания… А если еще приобнять ее вот так…
– О-о, Билл!
– …то преступление, считайте, раскрыто! Главное, чтобы в это время не зашел ревнивый начальник…
– Постойте, Билл, вы ж и есть начальник Секретной службы!
– Да? Вот я и говорю – не приведи боже, зайду я: придется забирать дело в личное разбирательство. Ах, Шерли, давно хотел предложить вам: давайте-ка поиграем в допрос. Я буду суровый агент, а вы – коварная преступница…
– Нет, я так не хочу… Давайте лучше так: вы будете совершенно безжалостный маньяк, а я – несчастная жертва. Ах, что вы со мной делаете, вы, маньяк, вы, преступник!
– О, что я сейчас с вами сделаю, я – маньяк и преступник…
Стаса накрыла сладкая волна полубесчувственного состояния, когда реальность с трудом можно отличить от пьяных фантазий, когда немеют щеки и в голове шумит приятный звон.
Они были в какой-то небольшой полутемной комнате, где на мягком диване ничего не осталось от холодной и недоступной леди, где пылало жаром живое женское тело и голова кружилась от забытых было эмоций.
– Маньяк… Жестокий убийца… Демон…
– Да, я такой!
– Демон, Гасящий Миры…
– Что?
Стасу показалось, что в процессе этой зажигательной любовной игры кто-то окатил его ушатом холодной воды. Он на миг протрезвел и уставился на растрепанную Шерли.
– Какой-какой демон?
– Гасящий Миры… Билл, что с вами? Это же ваш собственный подследственный. Вы же сами мне о нем рассказывали…
– А-а… А я и забыл… Так на чем мы с вами остановились?
Стас проснулся с тяжелой головой. Со стоном он слез с огромной кровати и принялся искать одежду. На себе он с удивлением обнаружил какое-то подобие пижамы, хотя как надевал ее, не помнил.
В дверь деликатно постучали, и в спальню вошел лакей – гордый и холеный, в котором одном аристократизма было больше, чем в целом Букингемском дворце. В руках его была вешалка с идеально поглаженной «тройкой».