Страница:
Ярослав задумался и довольно долго молчал. Стас разглядывал этого человека, жителя таинственного и легендарного мира – не менее таинственного и легендарного, чем его собственный, Срединный Мир.
Странный это мир. Такой чудесный и замечательный, красивый, населенный умными и добрыми людьми… Но невероятно печальный.
Мир-ловушка. Чернильница-непроливайка. Твердое дно мироздания…
Словно прочитав его мысли, Ярослав произнес:
– М-да… Приход Алекса заставил нас задуматься. Надолго. После визитов других пришельцев из чужих миров, когда уже прошло неверие и скептицизм, наши мыслители задумались: а почему? Почему цепочка, связывающая через таинственные кристаллы множество человеческих вселенных, так неожиданно обрывается на нас? Что это – явление природы? Или чья-то воля? Если последнее – то как это воспринимать? Как благо или как наказание?
Ярослав снова исчез за облаками дыма. Егорис аллергически чихнул. Видимо, дым из трубки если и был безвреден, то и пользы нес немного…
– Так, постепенно, по мере того, как от редких визитеров мы узнавали подробности «Эпоса Великих Песочных Часов», у многих из нас сложилось мнение об особом предназначении нашего мира. Сразу оговорюсь: далеко не у всех. Эта специфическая религия вообще у нас довольно непопулярна. Но важным принципом нашего общества давно стала взаимная терпимость. Каких только религий и верований у нас нет! Впрочем, речь не о них. Речь о тех людях, интересы которых я представляю…
– Это какая-то тайная организация? – заинтересовался Копатель.
– Это секта? – спросил Батхед.
– Это Продолжатели? – с надеждой спросил Ромис.
Ярослав с любопытством встретил этот поток вопросов и отрицательно покачал головой. Он грустно улыбнулся:
– Вы ищете совсем не там, друзья. Это умершие.
Стасу показалось, что он ослышался. Батхед крякнул от неожиданности. Впечатлительный Егорис тихо вскрикнул.
– Э… Простите… Что вы имеете в виду? – ледяным голосом поинтересовался Стас.
Ярослав непонимающим взглядом оглядел друзей. И протестующе поднял руки.
– Вы снова не о том думаете! Это никак не связано с какими-нибудь зомби, воскресшими мертвецами и прочими ужасами. Это связано с волей многих из наших людей, чей срок жизни подошел к концу.
Ярослав сделал неуловимый жест рукой, и трубка исчезла. И тут же мгновенно исчез дым. Не так, словно его высосала незримая вытяжка, а сразу – будто в кинопленке просто вырезали сцену растворения дыма.
– Воплощение зла, Демон, Гасящий Миры, как его называют во многих Вселенных, черпает свою небывалую силу из энергии поглощенных им душ, энергии погубленных вселенных. Сражаться с ним обычными силами бесполезно. Тело его будет гибнуть, а сам он – осваивать новые тела и продолжать опустошать души… Только равный ему по силе, тот, кто впитает в себя энергию множества миров, сможет его одолеть…
– Но мы ведь не можем поступать, как он, – возразил Стас. – Ведь мы не убийцы. Где же взять еще одного такого монстра?
– Самому стать им, – спокойно сказал Ярослав. – Именно потому мы и здесь.
Он протянул руку в центр круга из кресел.
На раскрытой ладони лежал маленький прозрачный кубик.
– Что это? – спросил Стас, хотя понимал, что услышит в ответ.
– Это последняя воля наших ушедших, – тихо сказал Ярослав. – Собранная энергия тысяч угасающих вселенных…
– Экстракт… – потрясенно прошептал Копатель.
Нет ничего приятнее разрушения…
Разрушения в каком угодно виде. В разрушении знают толк те, кто взрывает жилые дома и самолеты. Только наивные люди могут поверить в то, что выдвигаемые при этом политические требования имеют хоть какой-то смысл!
Ложь и ханжество! Имеет смысл только тот сладкий миг, когда что-то цельное, гармоничное и полезное вдруг по твоей воле превращается в кучу бесполезного хлама! Вот ты коснулся пальцем кнопки – и воздух наполняют запах паленого мяса и полные боли стоны. Вот чем действительно наслаждаются сторонники террора! Почему же они стесняются этого? Что за секрет, что за лицемерие?
В чем смысл – взрывать себя в толпе людей? Неужто и вправду во имя великих идеалов, в интересах своего народа и религии? Чушь! Весь смысл только в сознании того, что через мгновения ты разлетишься на грязные ошметки! Вот ты есть – и вот вместо тебя лишь куски грязного мяса, мозги вперемешку с костями черепа. Такое удовольствие грех доставлять себе одному – и ты тащишь с собой за компанию еще с десяток-другой людей – тех, кто просто не понимает этого утонченного наслаждения саморазрушением.
Но если такие радикальные шаги вам пока не под силу – можно действовать медленно и постепенно, благо, так велик выбор средств развалить себя, подтолкнуть к разложению и гниению заживо. Алкоголь и наркотики – та же бомба, только взрыв ее чудесным образом растянут во времени и в сумме имеет куда более мучительный, сладостный эффект…
Демон, Гасящий Миры испытывал двойное, ни с чем не сравнимое удовольствие: вначале – когда разрушал хрупкую человеческую душу, грубо извлекая ее из скорлупы тела. А затем – когда выжимал эту душу, словно губку, жадно подставив разинутую пасть.
У Демона не может быть собственной свободной воли. Им движет только страсть. Страсть к разрушению. По сути – само разрушение, хаос, как закон природы, неизбежно вторгающийся в любую щель, где дает слабину высокоорганизованная материя. Чем сложнее устроена материя, тем с большим наслаждением будет вгрызаться в нее хаос.
О, эти души были невероятно тонко организованы! В этом мире люди жили долго, их сознание было полно полезной информации и сложных переживаний, их внутренние вселенные огромны и невероятно энергоемки!
Никогда еще Демон не испытывал такого удовольствия, как превращая в жмых людей этого мира, прозванного почему-то Финальным! Если это и был финал – то, несомненно, в его пользу!
Однако же и в любом приятном деле стоило сделать паузу и заняться текущими вопросами. Сюда, в этот мир, его старые друзья принесли некий ключ. Предмет, обладание которым было важным составляющим его страсти.
Он уже не помнил, что это за ключ, зачем он – но страсть жила в нем, она диктовала его поступки, служила единственной мотивацией к действию.
Демон нехотя оставил на время в покое людей этого мира.
Они никуда не денутся. Чего нельзя сказать наверняка про гостей, принесших сюда вторую половину ключа – ту, что недостает ему для целостности этого маленького кристалла.
Что ж, он заберет ключ, а потом попробует на вкус экстракт из надоевших ему ныряльщиков… или нейронавтов? Трудно вспомнить…
Как же это было давно…
Он станет опасен для жителей этого мира. Так же, как и для своих собственных друзей.
Потому что он прикоснется к запретному.
Неизвестно кем и для чего создан человек. Неизвестно его смутное прошлое и уж совсем темно и неясно будущее. Устройство его тела и сознания – вечная загадка, лишь дразнящая отдельными открытиями на пути познания.
Человек не знает толком, что он должен делать в этой жизни, на что прилагать усилия и чего избегать. Он бредет, словно слепой, натыкаясь на стены, падая в бурные воды и обжигаясь о раскаленные камни.
Таков его путь.
Но одну вещь человек знает твердо, с самых ранних дней своего существования: он не должен причинять вред другому человеку.
Это табу было всегда. Как и тысячи поводов и способов нарушить его.
Сколько бы ни оправдывались творцы добра – для всех и каждого в отдельности, сколько бы ни взрывали себя самоубийцы в доказательство собственной правоты, ясно одно: только человеческая жизнь имеет ценность в этом мире.
Потому что это – Вселенная.
И сейчас Стас чувствовал невероятную тяжесть своей ноши – маленького сверкающего кубика с последними секундами жизни тысяч коллапсирующих миров. Во имя жизни и безопасности своего родного мира эти люди прервали собственную жизни чуть раньше. На мгновения. С тем, чтобы влить оставшуюся энергию своих умирающих вселенных в общий котел – маленький и невероятно емкий накопитель.
Люди не знают, откуда взялись в их мирах эти устройства, и вообще – устройства ли это или что-то другое. Люди не знают сути действующих в мире законов. Они всего лишь изучают их и умело пользуются. Поэтому никто не мог бы с уверенностью сказать, что в эти последние секунды, когда угасающее сознание добровольно превращалось в экстракт, миры не были все еще населены живыми людьми.
Это были всего лишь догадки, разговоры с самим собой. Но от этого на душе не становилось легче.
Одно Стасу было ясно стопроцентно и безо всяких сомнений: все, что он делает, направлено только во благо одного-единственного мира – его собственного, того, в котором живет он и близкие ему люди.
Так уж повелось, что, несмотря на генетически сидящую в нас заповедь, запрещающую причинять зло себе подобным, мы готовы на куски рвать тех, кто посягнет на то, что нам дорого. Ни на секунду не дрогнет рука мужчины, чтобы убить того, кто угрожает жизни его детей. Никто не назовет убийцами тех, кто уничтожит сотни людей «по ту сторону» линии фронта.
Как это понять? Как преодолеть в сознании это противоречие?
Очень просто: принять как данность. Как еще один непознаваемый и неизменяемый закон природы. Может, когда-нибудь в будущем… Может быть.
А сейчас он, Стас, стиснув зубы, примет в свой мозг поток энергии чужих миров и перестанет быть человеком. Хочется верить, что на время…
…Стас забрался очень высоко. Здесь еще была трава и какие-то мелкие кустарники. Но буквально в двух шагах начинали свое замысловатое движение наверх тонкие прожилки льда. Далеко внизу была видна тонкая ниточка реки, зелень леса, над которой ползли рваные облака. Где-то там остались его друзья.
Копатель, что рвался в бой и твердил о том, что более опытен в таких делах, что пойти должен он, и только он.
Батхед, что обещал держать кулаки.
Пилигримы, что теперь, наверное, молились за него своему вечно юному богу.
Ярослав и Дмитрий, что больше, чем его победы, желали, видимо, очищения своего прекрасного мира от чужаков с их грязными проблемами…
Все они были внизу.
Стас наконец остался наедине со своими мыслями. Человек должен иногда оставаться один. Чтобы подвести итоги очередного отрезка жизненного пути, оценить себя и свое окружение, взглянуть на мир со стороны.
Но одиночество не должно длиться долго. Ведь оно только для того и существует, чтобы ярче и острее была радость новой встречи…
Стас достал из кармана приманку.
Вот она, наживка для Демона. Маленький обломок ключа. Ключа «от того – не знаю что». Интересно, а сам Демон знает, куда открывает дорогу этот маленький ключик? Или каждый из них, как Буратино, представляет за маленькой дверцей что-то свое, вожделенное лишь им одним? Свою собственную выстраданную мечту…
Стас любовался сверканием граней кристалла. Тот, кто создавал все эти прозрачные вещицы, не очень обременял себя мыслями о дизайне. Видимо, это и впрямь не столько приборы, сколько символы, ключи от той или иной функции…
…Внезапно игра света в гранях ключа прекратилась. Близкая тень заслонила солнце.
– Спасибо, что принес мне ключ, Стас, – сказал Демон.
– Нет, это тебе спасибо, Никита, – ответил Стас. – Или все-таки Доктор?
Стас повернулся лицом к собеседнику.
Теперь Демон был молодым человеком. Совсем, как те, что встретили их возле озера. Ничто не выдавало в нем монстра.
Кроме того, что он все-таки пришел сюда, на запах предмета своего вожделения.
Демон протянул руку:
– Отдай ключ, и я отпущу тебя.
– Погоди, – ответил Стас. – Я как раз сам хотел попросить тебя о том же. Отдай мне свою половину ключа!
– Ты забываешься, жмых! – В глазах Демона вспыхнули недобрые огоньки. – Только моя память о прошлом мешает мне вытряхнуть из тебя душу, как пыль из тряпки!
Стас сделал вид, что призадумался над этими угрозами, и решил почесать за ухом. Сам же прижал к коже маленький холодный кубик.
– Знаешь, что, – начал было Стас…
…и тут его пронзило.
Насквозь, словно сладкая молния пробила его тело, заставив каждую клеточку, каждый нерв испытать чудовищное, просто невыносимое наслаждение!
Он оторвался от земли и в мгновение дотянулся левой рукой до одного, а правой – до другого края Вселенной! Он мог все! Еще мгновение – и он поймет суть и смысл ВСЕГО! Но…
Волна этого немыслимого чувства схлынула, оставив лишь пронзительное сожаление о том, что не хватило совсем немного для понимания…
Остался только холодный разум и острота восприятия.
Теперь Стас смотрел на своего врага и ощущал его недоумение. Демон видел, что с этим человечишкой, жмыхом, происходят странные вещи. Уже где-то виденные им.
И когда Демон понял, в чем дело, он почувствовал себя подло обманутым. Неконтролируемая ярость нахлынула на него, и Демон бросился на человека, возомнившего, что тот сможет вот так, легко и просто, подняться до его уровня.
Это были две армии. Армии людей, которых уже не было.
С одной стороны стояли тысячи несчастных, обманутых, насильственно лишенных собственных душ во имя науки и просто так, ради ублажения желаний Демона.
С другой стороны ждали исхода толпы уставших от жизни людей, почти угасших, но в последние мгновения жизни решивших сделать еще одно маленькое усилие – во имя тех, кто будет жить дальше.
И те и другие не хотели мериться силами с кем бы то ни было. Им были чужды интересы собственных полководцев. Но те были безжалостны и неумолимы. И армии двинулись навстречу друг другу.
Они шли устало, глядя друг на друга беззлобно и даже с сочувствием.
Странные армии, плетущиеся в атаку с чувством безразличия, даже без страха.
Они все ближе и ближе друг к другу. Они уже могут разглядеть лица тех, кого назначили им во враги. И некоторые грустно улыбаются противникам, другие разводят руками: «Да, брат, видишь, как получилось…» И вот они уже чувствуют холодное дыхание друг друга. Некоторые закрывают глаза…
Там, где соприкоснулись две армии, вспыхивает яркое сияние. Аннигиляция. Враги взаимоуничтожаются, соприкоснувшись. Синее пламя все бьет и слепит тех, кто продолжает, согласно приказу, двигаться туда, чтобы сгореть во взаимном уничтожении…
Странная война. В ней победит тот, у кого еще останется войско после этого холодного пожара.
Стариков гораздо больше, но и горят они куда быстрее, чем их несчастные враги. И вот становится ясно, что дряхлая армия исчезнет в пламени гораздо раньше.
Демон может праздновать победу!
Но что это?!
Туда, в самое пекло сражения, бросается сам вражеский полководец!
Постойте, как это может быть? Ведь он, Демон, еще не расправился с ним, еще не выжал того, как тряпку, не отправил его душу туда, в свою молчаливую армию?..
Впрочем, все это не имеет значения. Вот его враг пошатнулся и сейчас выронит ключ!
Все – победа!
Демон расхохотался. Теперь все! Теперь он найдет наконец то, что так давно искал! Это так здорово – иметь ключ от Изначального Мира. Это означает иметь ключ от всего, ключ от самого Мироздания!
Демон вскочил на камень и во всю силу легких этого слишком маленького для него тела закричал. И крик этот разнесся по горам и долинам прекрасного покоренного мира.
Демон подошел к поверженному врагу. К тому, у которого не осталось ни капли из неположенной простому смертному энергии. К обыкновенному человеку. Пока еще человеку.
– Ну что, – почти весело сказал Демон, – закончились игры? Давай сюда ключ…
Враг молча разжал пальцы и его часть ключа упала на землю. Демон уже не обратил внимание на подобное проявление неуважения. Слишком велико было торжество. Он просто поднял обломок с каменистой земли и достал собственную половину ключа.
– Вот и все, – произнес Демон, медленно сближая половинки Кристалла.
Сейчас ему откроется сокровенное… И он сможет теперь разрушить самое сердце мироздания… Вот оно – настоящее счастье…
Половинки Кристалла вспыхнули и передали тепло пальцам. Все! Только дюйм разделяет их…
Демон победно глянул на врага.
И блаженная улыбка на его лице начала таять.
Враг смотрел на него странным и таким знакомым взглядом. Совершенно пустым и бессмысленным.
Бездушным.
Демон уже начал осознавать подвох. Он уже почувствовал проникшую в него постороннюю силу. Он мог бы справиться с тысячью таких мелких врагов.
Ему просто не хватило времени…
Стас пошатнулся, едва не потеряв равновесие. Напротив него стоял молодой человек – прямой, неподвижный, с бессмысленным выражением лица. Неужто получилось?
Мозг разрывало на тысячи частей. Было страшно представить себе, какие силы бросились теперь на него, чтобы уничтожить, сжечь, превратить в ничто…
Надо было ставить точку.
– Твоя школа, Копатель, – сказал Стас и сомкнул половинки ключа.
Глава пятая
Странный это мир. Такой чудесный и замечательный, красивый, населенный умными и добрыми людьми… Но невероятно печальный.
Мир-ловушка. Чернильница-непроливайка. Твердое дно мироздания…
Словно прочитав его мысли, Ярослав произнес:
– М-да… Приход Алекса заставил нас задуматься. Надолго. После визитов других пришельцев из чужих миров, когда уже прошло неверие и скептицизм, наши мыслители задумались: а почему? Почему цепочка, связывающая через таинственные кристаллы множество человеческих вселенных, так неожиданно обрывается на нас? Что это – явление природы? Или чья-то воля? Если последнее – то как это воспринимать? Как благо или как наказание?
Ярослав снова исчез за облаками дыма. Егорис аллергически чихнул. Видимо, дым из трубки если и был безвреден, то и пользы нес немного…
– Так, постепенно, по мере того, как от редких визитеров мы узнавали подробности «Эпоса Великих Песочных Часов», у многих из нас сложилось мнение об особом предназначении нашего мира. Сразу оговорюсь: далеко не у всех. Эта специфическая религия вообще у нас довольно непопулярна. Но важным принципом нашего общества давно стала взаимная терпимость. Каких только религий и верований у нас нет! Впрочем, речь не о них. Речь о тех людях, интересы которых я представляю…
– Это какая-то тайная организация? – заинтересовался Копатель.
– Это секта? – спросил Батхед.
– Это Продолжатели? – с надеждой спросил Ромис.
Ярослав с любопытством встретил этот поток вопросов и отрицательно покачал головой. Он грустно улыбнулся:
– Вы ищете совсем не там, друзья. Это умершие.
Стасу показалось, что он ослышался. Батхед крякнул от неожиданности. Впечатлительный Егорис тихо вскрикнул.
– Э… Простите… Что вы имеете в виду? – ледяным голосом поинтересовался Стас.
Ярослав непонимающим взглядом оглядел друзей. И протестующе поднял руки.
– Вы снова не о том думаете! Это никак не связано с какими-нибудь зомби, воскресшими мертвецами и прочими ужасами. Это связано с волей многих из наших людей, чей срок жизни подошел к концу.
Ярослав сделал неуловимый жест рукой, и трубка исчезла. И тут же мгновенно исчез дым. Не так, словно его высосала незримая вытяжка, а сразу – будто в кинопленке просто вырезали сцену растворения дыма.
– Воплощение зла, Демон, Гасящий Миры, как его называют во многих Вселенных, черпает свою небывалую силу из энергии поглощенных им душ, энергии погубленных вселенных. Сражаться с ним обычными силами бесполезно. Тело его будет гибнуть, а сам он – осваивать новые тела и продолжать опустошать души… Только равный ему по силе, тот, кто впитает в себя энергию множества миров, сможет его одолеть…
– Но мы ведь не можем поступать, как он, – возразил Стас. – Ведь мы не убийцы. Где же взять еще одного такого монстра?
– Самому стать им, – спокойно сказал Ярослав. – Именно потому мы и здесь.
Он протянул руку в центр круга из кресел.
На раскрытой ладони лежал маленький прозрачный кубик.
– Что это? – спросил Стас, хотя понимал, что услышит в ответ.
– Это последняя воля наших ушедших, – тихо сказал Ярослав. – Собранная энергия тысяч угасающих вселенных…
– Экстракт… – потрясенно прошептал Копатель.
Нет ничего приятнее разрушения…
Разрушения в каком угодно виде. В разрушении знают толк те, кто взрывает жилые дома и самолеты. Только наивные люди могут поверить в то, что выдвигаемые при этом политические требования имеют хоть какой-то смысл!
Ложь и ханжество! Имеет смысл только тот сладкий миг, когда что-то цельное, гармоничное и полезное вдруг по твоей воле превращается в кучу бесполезного хлама! Вот ты коснулся пальцем кнопки – и воздух наполняют запах паленого мяса и полные боли стоны. Вот чем действительно наслаждаются сторонники террора! Почему же они стесняются этого? Что за секрет, что за лицемерие?
В чем смысл – взрывать себя в толпе людей? Неужто и вправду во имя великих идеалов, в интересах своего народа и религии? Чушь! Весь смысл только в сознании того, что через мгновения ты разлетишься на грязные ошметки! Вот ты есть – и вот вместо тебя лишь куски грязного мяса, мозги вперемешку с костями черепа. Такое удовольствие грех доставлять себе одному – и ты тащишь с собой за компанию еще с десяток-другой людей – тех, кто просто не понимает этого утонченного наслаждения саморазрушением.
Но если такие радикальные шаги вам пока не под силу – можно действовать медленно и постепенно, благо, так велик выбор средств развалить себя, подтолкнуть к разложению и гниению заживо. Алкоголь и наркотики – та же бомба, только взрыв ее чудесным образом растянут во времени и в сумме имеет куда более мучительный, сладостный эффект…
Демон, Гасящий Миры испытывал двойное, ни с чем не сравнимое удовольствие: вначале – когда разрушал хрупкую человеческую душу, грубо извлекая ее из скорлупы тела. А затем – когда выжимал эту душу, словно губку, жадно подставив разинутую пасть.
У Демона не может быть собственной свободной воли. Им движет только страсть. Страсть к разрушению. По сути – само разрушение, хаос, как закон природы, неизбежно вторгающийся в любую щель, где дает слабину высокоорганизованная материя. Чем сложнее устроена материя, тем с большим наслаждением будет вгрызаться в нее хаос.
О, эти души были невероятно тонко организованы! В этом мире люди жили долго, их сознание было полно полезной информации и сложных переживаний, их внутренние вселенные огромны и невероятно энергоемки!
Никогда еще Демон не испытывал такого удовольствия, как превращая в жмых людей этого мира, прозванного почему-то Финальным! Если это и был финал – то, несомненно, в его пользу!
Однако же и в любом приятном деле стоило сделать паузу и заняться текущими вопросами. Сюда, в этот мир, его старые друзья принесли некий ключ. Предмет, обладание которым было важным составляющим его страсти.
Он уже не помнил, что это за ключ, зачем он – но страсть жила в нем, она диктовала его поступки, служила единственной мотивацией к действию.
Демон нехотя оставил на время в покое людей этого мира.
Они никуда не денутся. Чего нельзя сказать наверняка про гостей, принесших сюда вторую половину ключа – ту, что недостает ему для целостности этого маленького кристалла.
Что ж, он заберет ключ, а потом попробует на вкус экстракт из надоевших ему ныряльщиков… или нейронавтов? Трудно вспомнить…
Как же это было давно…
* * *
Стас уходил в горы. Подальше от населенных мест. Потому что с того момента, как он приложит к бугорку за ухом маленький прозрачный кубик, он перестанет быть человеком.Он станет опасен для жителей этого мира. Так же, как и для своих собственных друзей.
Потому что он прикоснется к запретному.
Неизвестно кем и для чего создан человек. Неизвестно его смутное прошлое и уж совсем темно и неясно будущее. Устройство его тела и сознания – вечная загадка, лишь дразнящая отдельными открытиями на пути познания.
Человек не знает толком, что он должен делать в этой жизни, на что прилагать усилия и чего избегать. Он бредет, словно слепой, натыкаясь на стены, падая в бурные воды и обжигаясь о раскаленные камни.
Таков его путь.
Но одну вещь человек знает твердо, с самых ранних дней своего существования: он не должен причинять вред другому человеку.
Это табу было всегда. Как и тысячи поводов и способов нарушить его.
Сколько бы ни оправдывались творцы добра – для всех и каждого в отдельности, сколько бы ни взрывали себя самоубийцы в доказательство собственной правоты, ясно одно: только человеческая жизнь имеет ценность в этом мире.
Потому что это – Вселенная.
И сейчас Стас чувствовал невероятную тяжесть своей ноши – маленького сверкающего кубика с последними секундами жизни тысяч коллапсирующих миров. Во имя жизни и безопасности своего родного мира эти люди прервали собственную жизни чуть раньше. На мгновения. С тем, чтобы влить оставшуюся энергию своих умирающих вселенных в общий котел – маленький и невероятно емкий накопитель.
Люди не знают, откуда взялись в их мирах эти устройства, и вообще – устройства ли это или что-то другое. Люди не знают сути действующих в мире законов. Они всего лишь изучают их и умело пользуются. Поэтому никто не мог бы с уверенностью сказать, что в эти последние секунды, когда угасающее сознание добровольно превращалось в экстракт, миры не были все еще населены живыми людьми.
Это были всего лишь догадки, разговоры с самим собой. Но от этого на душе не становилось легче.
Одно Стасу было ясно стопроцентно и безо всяких сомнений: все, что он делает, направлено только во благо одного-единственного мира – его собственного, того, в котором живет он и близкие ему люди.
Так уж повелось, что, несмотря на генетически сидящую в нас заповедь, запрещающую причинять зло себе подобным, мы готовы на куски рвать тех, кто посягнет на то, что нам дорого. Ни на секунду не дрогнет рука мужчины, чтобы убить того, кто угрожает жизни его детей. Никто не назовет убийцами тех, кто уничтожит сотни людей «по ту сторону» линии фронта.
Как это понять? Как преодолеть в сознании это противоречие?
Очень просто: принять как данность. Как еще один непознаваемый и неизменяемый закон природы. Может, когда-нибудь в будущем… Может быть.
А сейчас он, Стас, стиснув зубы, примет в свой мозг поток энергии чужих миров и перестанет быть человеком. Хочется верить, что на время…
…Стас забрался очень высоко. Здесь еще была трава и какие-то мелкие кустарники. Но буквально в двух шагах начинали свое замысловатое движение наверх тонкие прожилки льда. Далеко внизу была видна тонкая ниточка реки, зелень леса, над которой ползли рваные облака. Где-то там остались его друзья.
Копатель, что рвался в бой и твердил о том, что более опытен в таких делах, что пойти должен он, и только он.
Батхед, что обещал держать кулаки.
Пилигримы, что теперь, наверное, молились за него своему вечно юному богу.
Ярослав и Дмитрий, что больше, чем его победы, желали, видимо, очищения своего прекрасного мира от чужаков с их грязными проблемами…
Все они были внизу.
Стас наконец остался наедине со своими мыслями. Человек должен иногда оставаться один. Чтобы подвести итоги очередного отрезка жизненного пути, оценить себя и свое окружение, взглянуть на мир со стороны.
Но одиночество не должно длиться долго. Ведь оно только для того и существует, чтобы ярче и острее была радость новой встречи…
Стас достал из кармана приманку.
Вот она, наживка для Демона. Маленький обломок ключа. Ключа «от того – не знаю что». Интересно, а сам Демон знает, куда открывает дорогу этот маленький ключик? Или каждый из них, как Буратино, представляет за маленькой дверцей что-то свое, вожделенное лишь им одним? Свою собственную выстраданную мечту…
Стас любовался сверканием граней кристалла. Тот, кто создавал все эти прозрачные вещицы, не очень обременял себя мыслями о дизайне. Видимо, это и впрямь не столько приборы, сколько символы, ключи от той или иной функции…
…Внезапно игра света в гранях ключа прекратилась. Близкая тень заслонила солнце.
– Спасибо, что принес мне ключ, Стас, – сказал Демон.
– Нет, это тебе спасибо, Никита, – ответил Стас. – Или все-таки Доктор?
Стас повернулся лицом к собеседнику.
Теперь Демон был молодым человеком. Совсем, как те, что встретили их возле озера. Ничто не выдавало в нем монстра.
Кроме того, что он все-таки пришел сюда, на запах предмета своего вожделения.
Демон протянул руку:
– Отдай ключ, и я отпущу тебя.
– Погоди, – ответил Стас. – Я как раз сам хотел попросить тебя о том же. Отдай мне свою половину ключа!
– Ты забываешься, жмых! – В глазах Демона вспыхнули недобрые огоньки. – Только моя память о прошлом мешает мне вытряхнуть из тебя душу, как пыль из тряпки!
Стас сделал вид, что призадумался над этими угрозами, и решил почесать за ухом. Сам же прижал к коже маленький холодный кубик.
– Знаешь, что, – начал было Стас…
…и тут его пронзило.
Насквозь, словно сладкая молния пробила его тело, заставив каждую клеточку, каждый нерв испытать чудовищное, просто невыносимое наслаждение!
Он оторвался от земли и в мгновение дотянулся левой рукой до одного, а правой – до другого края Вселенной! Он мог все! Еще мгновение – и он поймет суть и смысл ВСЕГО! Но…
Волна этого немыслимого чувства схлынула, оставив лишь пронзительное сожаление о том, что не хватило совсем немного для понимания…
Остался только холодный разум и острота восприятия.
Теперь Стас смотрел на своего врага и ощущал его недоумение. Демон видел, что с этим человечишкой, жмыхом, происходят странные вещи. Уже где-то виденные им.
И когда Демон понял, в чем дело, он почувствовал себя подло обманутым. Неконтролируемая ярость нахлынула на него, и Демон бросился на человека, возомнившего, что тот сможет вот так, легко и просто, подняться до его уровня.
Это были две армии. Армии людей, которых уже не было.
С одной стороны стояли тысячи несчастных, обманутых, насильственно лишенных собственных душ во имя науки и просто так, ради ублажения желаний Демона.
С другой стороны ждали исхода толпы уставших от жизни людей, почти угасших, но в последние мгновения жизни решивших сделать еще одно маленькое усилие – во имя тех, кто будет жить дальше.
И те и другие не хотели мериться силами с кем бы то ни было. Им были чужды интересы собственных полководцев. Но те были безжалостны и неумолимы. И армии двинулись навстречу друг другу.
Они шли устало, глядя друг на друга беззлобно и даже с сочувствием.
Странные армии, плетущиеся в атаку с чувством безразличия, даже без страха.
Они все ближе и ближе друг к другу. Они уже могут разглядеть лица тех, кого назначили им во враги. И некоторые грустно улыбаются противникам, другие разводят руками: «Да, брат, видишь, как получилось…» И вот они уже чувствуют холодное дыхание друг друга. Некоторые закрывают глаза…
Там, где соприкоснулись две армии, вспыхивает яркое сияние. Аннигиляция. Враги взаимоуничтожаются, соприкоснувшись. Синее пламя все бьет и слепит тех, кто продолжает, согласно приказу, двигаться туда, чтобы сгореть во взаимном уничтожении…
Странная война. В ней победит тот, у кого еще останется войско после этого холодного пожара.
Стариков гораздо больше, но и горят они куда быстрее, чем их несчастные враги. И вот становится ясно, что дряхлая армия исчезнет в пламени гораздо раньше.
Демон может праздновать победу!
Но что это?!
Туда, в самое пекло сражения, бросается сам вражеский полководец!
Постойте, как это может быть? Ведь он, Демон, еще не расправился с ним, еще не выжал того, как тряпку, не отправил его душу туда, в свою молчаливую армию?..
Впрочем, все это не имеет значения. Вот его враг пошатнулся и сейчас выронит ключ!
Все – победа!
Демон расхохотался. Теперь все! Теперь он найдет наконец то, что так давно искал! Это так здорово – иметь ключ от Изначального Мира. Это означает иметь ключ от всего, ключ от самого Мироздания!
Демон вскочил на камень и во всю силу легких этого слишком маленького для него тела закричал. И крик этот разнесся по горам и долинам прекрасного покоренного мира.
Демон подошел к поверженному врагу. К тому, у которого не осталось ни капли из неположенной простому смертному энергии. К обыкновенному человеку. Пока еще человеку.
– Ну что, – почти весело сказал Демон, – закончились игры? Давай сюда ключ…
Враг молча разжал пальцы и его часть ключа упала на землю. Демон уже не обратил внимание на подобное проявление неуважения. Слишком велико было торжество. Он просто поднял обломок с каменистой земли и достал собственную половину ключа.
– Вот и все, – произнес Демон, медленно сближая половинки Кристалла.
Сейчас ему откроется сокровенное… И он сможет теперь разрушить самое сердце мироздания… Вот оно – настоящее счастье…
Половинки Кристалла вспыхнули и передали тепло пальцам. Все! Только дюйм разделяет их…
Демон победно глянул на врага.
И блаженная улыбка на его лице начала таять.
Враг смотрел на него странным и таким знакомым взглядом. Совершенно пустым и бессмысленным.
Бездушным.
Демон уже начал осознавать подвох. Он уже почувствовал проникшую в него постороннюю силу. Он мог бы справиться с тысячью таких мелких врагов.
Ему просто не хватило времени…
Стас пошатнулся, едва не потеряв равновесие. Напротив него стоял молодой человек – прямой, неподвижный, с бессмысленным выражением лица. Неужто получилось?
Мозг разрывало на тысячи частей. Было страшно представить себе, какие силы бросились теперь на него, чтобы уничтожить, сжечь, превратить в ничто…
Надо было ставить точку.
– Твоя школа, Копатель, – сказал Стас и сомкнул половинки ключа.
Глава пятая
Стасик пнул сандалией в Никиткину башню. Ту немедленно пересекла грубая трещина. Башня разъехалась на две половинки и рассыпалась.
Никитка обиженно надул губы.
– Так нечестно, – сказал он.
– Почему это «нечестно»? – возразил Стасик. – Это был таран. Он подъехал к башне и ка-ак треснул!
– Никакой это не таран был! – возмутился Никитка. – Это твоя сандалета!
Двое мальчишек сердито сопели, глядя друг другу в глаза. Пальцы сжимались в маленькие кулаки. Дело пахло дракой.
В этот момент роскошная крепость, возведенная Стасиком, его гордость и основа песочной империи, пошатнулась и осела вовнутрь, моментально превратившись из величественного сооружения в бесформенную груду песка.
Никитка не смог сдержать злорадства и захохотал страшным голосом, указывая пальцем на руины.
А чуть в отдалении стоял еще один мальчишка и держал в руках длинную бечевку, уходящую под обломки крепости.
– Это он подкоп сделал, – поябедничал сидевший по соседству Егорка. – Тоже мне, копатель нашелся…
– Да я тебя… – аж задохнулся Стасик. – Да я не знаю, что сейчас с тобой сделаю!
И бросился вслед звонко хохочущему обидчику.
Настроение у Никитки сразу улучшилось. Он стал хозяином на этой необъятной куче песка. Но строить из песка уже надоело. Пора было придумать новое занятие.
Подошел запыхавшийся Стасик.
– Ну что, догнал копателя? – спросил Никитка.
– Как бы не так, – сплюнул Стасик. – Быстро бегает, трус… Вот догнал бы – ему бы мало не показалось…
– Ладно, ерунда все это, – зевнул Стасик. – Пойдем, что ли, погуляем?
– А куда пойдем? – пожал плечами Никитка. – Уже излазили все…
– А пойдем на карьер, – неожиданно предложил Егорка. – Там после дождя настоящее озеро разлилось – ну просто огромное!
– Где – в карьере? – недоверчиво произнес Стасик. – Откуда там озеро?..
Озеро и впрямь оказалось большое и удивительное. Оно разлеглось меж песчаных берегов, круто уходивших в его пучину, и огромных булыжников, что торчали из мутноватой воды, словно острова.
– Море! – восхищенно воскликнул Никитка. – Настоящее море…
…Пиратские корабли, тихо подталкиваемые ветром, бороздили просторы карьера. Корабли были умело выструганы перочинным ножиком Стасика из кусков еловой коры и обладали сложной оснасткой из спичек и конфетных фантиков. Огромные волны бросали их из стороны в сторону, но храбрые моряки знали свое дело.
– А сейчас будет цунами! – пообещал Егорка и швырнул в воду самый здоровенный булыжник. Столб воды ударил в небо, окатив грязной жижей недоумевающих кораблестроителей.
– Эй, у тебя мозги есть?! – недовольно крикнул Стасик, отряхивая с одежды и с волос грязные капли. – Лучше уж тогда сам туда прыгни! Хоть посмеемся!
– Ну и прыгну, – запальчиво пообещал Егорка.
– Смотрите! – воскликнул Никитка. – А мой-то кораблик плывет! Плевать он хотел на твое цунами! Фрегат! Настоящий, пиратский!
– А вот сейчас мы его из береговой батареи… – мстительно прищурился Стасик, чье судно только что бесславно сгинуло в пучине.
Он набрал пригоршню плоских камней и принялся запускать в сторону «фрегата» весело скачущих по воде «лягушек». Камни скакали вокруг и даже через сам храбрый кораблик, но не могли причинить тому никакого вреда.
Никитка гордо сложил на груди руки.
– Как бы не так! – заявил он. – Никто еще не смог одолеть корабль и команду храброго кэпа Хантера!
– Кого? – засмеялся Егорка.
– Ну, моего капитана, – пояснил Никитка.
Они еще побродили по берегу, покидали в воду камни и найденные на берегу палки. Ярко светило солнце, легкий ветерок трепал волосы. Так можно было бродить часами – ничего не делая, болтая всякую ерунду. И от этого никогда не становилось скучно.
– А давайте играть в пиратов! – неожиданно предложил Никитка.
– Так мы ведь уже потопили все свои корабли, – возразил Егорка.
– Это все детские забавы! – отмахнулся Никитка. – Настоящие пираты должны искать и закапывать клады!
– Клады? – заинтересовался Стасик. – Это интересно! Только что мы будем делать – искать их или закапывать?
Никитка задумался. После чего поднял указательный палец и авторитетно заявил:
– Вначале – искать. Ведь для того чтобы что-то закопать, надо это что-то найти!
– Точно! – воскликнул Егорка. – Давайте искать!
– А где искать-то будем? – поинтересовался Стасик, едва поспевая за быстро идущим Никиткой.
– Где-где! – передразнил Стасика Никитка. – Конечно, на свалке! Где же еще?
…Гигантское кладбище старых автомобилей было интереснее и опаснее африканских джунглей. Каждый поворот здесь таил сюрпризы. Конечно, здесь не было львов и жирафов, зато бродили стаи озверевших бродячих собак, что забегали сюда с соседней мусорки, и кружили над головами тучи воронья. Так что особо расслабляться здесь не приходилось.
Набрав всевозможных железок, болтов и деталей непонятного назначения, друзья шли вдоль грустных рядов некогда мощных и стремительных машин. Их век прошел, и это было очень странно – ведь друзья только начинали жить! А эти ржавые кабины, отвалившиеся колеса, погнутые рамы – все это было когда-то сделано на заводах, долго-долго трудилось на дорогах и даже было привезено сюда – и все задолго до рождения каждого из приятелей.
Стасик только мельком подумал об этом – и мысль эта просто не уместилась у него в голове, легко выпрыгнув и оставив только ощущение какой-то далекой и непостижимой тайны.
Ведь ничего не могло быть до них! До того, как они увидели этот мир своими светлыми удивленными глазами. Не было потому, что не могло быть в таком мире никакого смысла. Потому что этот мир, этот карьер с его озером и даже эта свалка имеют значение только тогда, когда они нужны им!
Егорка, шедший где-то впереди, удивленно вскрикнул. Стасик и Никита немедленно среагировали и подскочили к приятелю.
Тот стоял в пыли на коленях, руками сгребая землю с верхушки кучи непонятных предметов.
– Ты чего это делаешь? – спросил Стасик.
– Смотри! – ответил Егорка и протянул ему маленький блестящий предмет.
Предмет этот оказался сделанным из стекла или другого прозрачного материала. Ничего особенного, просто граненое стеклышко. Как подвеска на люстре.
Но почему-то это стеклышко притягивало взгляд, с ним не хотелось расставаться. Хотелось только, вглядываясь в землю, искать еще больше таких же удивительных предметов.
– Смотрите, ребята, тут много такого! – восторженно воскликнул Никитка. – О, а это другие – как будто кубики… А это шарики какие-то…
– Вот это – настоящий клад! – воскликнул Стасик. – Вот мы и нашли то, что искали! Настоящие сокровища!
Действительно, под тонким слоем земли куча оказалась целиком состоящей из подобных прозрачных предметов. И теперь, извлеченные на солнце, они сверкали гранями, переливались и напоминали самые настоящие драгоценности.
– Интересно, что это может быть? – произнес вдруг Стасик.
Егорка и Никитка переглянулись и пожали плечами.
– А мы откуда знаем, – сказал Никитка. – Главное – это клад. Не зря ведь его здесь зарыли…
– Или выкинули, – возразил Стасик. – Свалка ведь все-таки…
– Если выкинули – это даже лучше, – решил Егорка. – Значит, эти штуки никому не нужны. И мы можем их спокойно забрать себе…
…Из прозрачных кубиков можно было строить удивительные сооружения. Это вам не песок! Это было красиво, просто здорово! Стасик представлял себе такие вот светлые, воздушные, почти прозрачные города с домами до неба. Как бы он хотел однажды оказаться в таком городе!..
Кубиков было так много, что из них и получались целые города. И они соревновались с Ромкой, Батоном и Никиткой, у кого город выйдет более грандиозным. Они соединяли свои города прозрачными дорогами. А жителями были маленькие граненые кристаллы…
Эти стекляшки излучали тепло и радость. Играть с ними было куда интереснее, чем с обыкновенными игрушками.
Потому что они будили воображение. Один и тот же кубик мог быть и кораблем, и самолетом, и роботом, и вообще любым предметом, какой только можно себе представить! И у друзей такая условность немедленно встречала понимание, потому что у тех тоже были свои танки и вертолеты, а также целые армии верных солдат – и все из маленьких блестящих кристаллов…
Никитка обиженно надул губы.
– Так нечестно, – сказал он.
– Почему это «нечестно»? – возразил Стасик. – Это был таран. Он подъехал к башне и ка-ак треснул!
– Никакой это не таран был! – возмутился Никитка. – Это твоя сандалета!
Двое мальчишек сердито сопели, глядя друг другу в глаза. Пальцы сжимались в маленькие кулаки. Дело пахло дракой.
В этот момент роскошная крепость, возведенная Стасиком, его гордость и основа песочной империи, пошатнулась и осела вовнутрь, моментально превратившись из величественного сооружения в бесформенную груду песка.
Никитка не смог сдержать злорадства и захохотал страшным голосом, указывая пальцем на руины.
А чуть в отдалении стоял еще один мальчишка и держал в руках длинную бечевку, уходящую под обломки крепости.
– Это он подкоп сделал, – поябедничал сидевший по соседству Егорка. – Тоже мне, копатель нашелся…
– Да я тебя… – аж задохнулся Стасик. – Да я не знаю, что сейчас с тобой сделаю!
И бросился вслед звонко хохочущему обидчику.
Настроение у Никитки сразу улучшилось. Он стал хозяином на этой необъятной куче песка. Но строить из песка уже надоело. Пора было придумать новое занятие.
Подошел запыхавшийся Стасик.
– Ну что, догнал копателя? – спросил Никитка.
– Как бы не так, – сплюнул Стасик. – Быстро бегает, трус… Вот догнал бы – ему бы мало не показалось…
– Ладно, ерунда все это, – зевнул Стасик. – Пойдем, что ли, погуляем?
– А куда пойдем? – пожал плечами Никитка. – Уже излазили все…
– А пойдем на карьер, – неожиданно предложил Егорка. – Там после дождя настоящее озеро разлилось – ну просто огромное!
– Где – в карьере? – недоверчиво произнес Стасик. – Откуда там озеро?..
Озеро и впрямь оказалось большое и удивительное. Оно разлеглось меж песчаных берегов, круто уходивших в его пучину, и огромных булыжников, что торчали из мутноватой воды, словно острова.
– Море! – восхищенно воскликнул Никитка. – Настоящее море…
…Пиратские корабли, тихо подталкиваемые ветром, бороздили просторы карьера. Корабли были умело выструганы перочинным ножиком Стасика из кусков еловой коры и обладали сложной оснасткой из спичек и конфетных фантиков. Огромные волны бросали их из стороны в сторону, но храбрые моряки знали свое дело.
– А сейчас будет цунами! – пообещал Егорка и швырнул в воду самый здоровенный булыжник. Столб воды ударил в небо, окатив грязной жижей недоумевающих кораблестроителей.
– Эй, у тебя мозги есть?! – недовольно крикнул Стасик, отряхивая с одежды и с волос грязные капли. – Лучше уж тогда сам туда прыгни! Хоть посмеемся!
– Ну и прыгну, – запальчиво пообещал Егорка.
– Смотрите! – воскликнул Никитка. – А мой-то кораблик плывет! Плевать он хотел на твое цунами! Фрегат! Настоящий, пиратский!
– А вот сейчас мы его из береговой батареи… – мстительно прищурился Стасик, чье судно только что бесславно сгинуло в пучине.
Он набрал пригоршню плоских камней и принялся запускать в сторону «фрегата» весело скачущих по воде «лягушек». Камни скакали вокруг и даже через сам храбрый кораблик, но не могли причинить тому никакого вреда.
Никитка гордо сложил на груди руки.
– Как бы не так! – заявил он. – Никто еще не смог одолеть корабль и команду храброго кэпа Хантера!
– Кого? – засмеялся Егорка.
– Ну, моего капитана, – пояснил Никитка.
Они еще побродили по берегу, покидали в воду камни и найденные на берегу палки. Ярко светило солнце, легкий ветерок трепал волосы. Так можно было бродить часами – ничего не делая, болтая всякую ерунду. И от этого никогда не становилось скучно.
– А давайте играть в пиратов! – неожиданно предложил Никитка.
– Так мы ведь уже потопили все свои корабли, – возразил Егорка.
– Это все детские забавы! – отмахнулся Никитка. – Настоящие пираты должны искать и закапывать клады!
– Клады? – заинтересовался Стасик. – Это интересно! Только что мы будем делать – искать их или закапывать?
Никитка задумался. После чего поднял указательный палец и авторитетно заявил:
– Вначале – искать. Ведь для того чтобы что-то закопать, надо это что-то найти!
– Точно! – воскликнул Егорка. – Давайте искать!
– А где искать-то будем? – поинтересовался Стасик, едва поспевая за быстро идущим Никиткой.
– Где-где! – передразнил Стасика Никитка. – Конечно, на свалке! Где же еще?
…Гигантское кладбище старых автомобилей было интереснее и опаснее африканских джунглей. Каждый поворот здесь таил сюрпризы. Конечно, здесь не было львов и жирафов, зато бродили стаи озверевших бродячих собак, что забегали сюда с соседней мусорки, и кружили над головами тучи воронья. Так что особо расслабляться здесь не приходилось.
Набрав всевозможных железок, болтов и деталей непонятного назначения, друзья шли вдоль грустных рядов некогда мощных и стремительных машин. Их век прошел, и это было очень странно – ведь друзья только начинали жить! А эти ржавые кабины, отвалившиеся колеса, погнутые рамы – все это было когда-то сделано на заводах, долго-долго трудилось на дорогах и даже было привезено сюда – и все задолго до рождения каждого из приятелей.
Стасик только мельком подумал об этом – и мысль эта просто не уместилась у него в голове, легко выпрыгнув и оставив только ощущение какой-то далекой и непостижимой тайны.
Ведь ничего не могло быть до них! До того, как они увидели этот мир своими светлыми удивленными глазами. Не было потому, что не могло быть в таком мире никакого смысла. Потому что этот мир, этот карьер с его озером и даже эта свалка имеют значение только тогда, когда они нужны им!
Егорка, шедший где-то впереди, удивленно вскрикнул. Стасик и Никита немедленно среагировали и подскочили к приятелю.
Тот стоял в пыли на коленях, руками сгребая землю с верхушки кучи непонятных предметов.
– Ты чего это делаешь? – спросил Стасик.
– Смотри! – ответил Егорка и протянул ему маленький блестящий предмет.
Предмет этот оказался сделанным из стекла или другого прозрачного материала. Ничего особенного, просто граненое стеклышко. Как подвеска на люстре.
Но почему-то это стеклышко притягивало взгляд, с ним не хотелось расставаться. Хотелось только, вглядываясь в землю, искать еще больше таких же удивительных предметов.
– Смотрите, ребята, тут много такого! – восторженно воскликнул Никитка. – О, а это другие – как будто кубики… А это шарики какие-то…
– Вот это – настоящий клад! – воскликнул Стасик. – Вот мы и нашли то, что искали! Настоящие сокровища!
Действительно, под тонким слоем земли куча оказалась целиком состоящей из подобных прозрачных предметов. И теперь, извлеченные на солнце, они сверкали гранями, переливались и напоминали самые настоящие драгоценности.
– Интересно, что это может быть? – произнес вдруг Стасик.
Егорка и Никитка переглянулись и пожали плечами.
– А мы откуда знаем, – сказал Никитка. – Главное – это клад. Не зря ведь его здесь зарыли…
– Или выкинули, – возразил Стасик. – Свалка ведь все-таки…
– Если выкинули – это даже лучше, – решил Егорка. – Значит, эти штуки никому не нужны. И мы можем их спокойно забрать себе…
…Из прозрачных кубиков можно было строить удивительные сооружения. Это вам не песок! Это было красиво, просто здорово! Стасик представлял себе такие вот светлые, воздушные, почти прозрачные города с домами до неба. Как бы он хотел однажды оказаться в таком городе!..
Кубиков было так много, что из них и получались целые города. И они соревновались с Ромкой, Батоном и Никиткой, у кого город выйдет более грандиозным. Они соединяли свои города прозрачными дорогами. А жителями были маленькие граненые кристаллы…
Эти стекляшки излучали тепло и радость. Играть с ними было куда интереснее, чем с обыкновенными игрушками.
Потому что они будили воображение. Один и тот же кубик мог быть и кораблем, и самолетом, и роботом, и вообще любым предметом, какой только можно себе представить! И у друзей такая условность немедленно встречала понимание, потому что у тех тоже были свои танки и вертолеты, а также целые армии верных солдат – и все из маленьких блестящих кристаллов…