Зан Тимоти. Магические Миры

   Когда путники углубились в болота примерно на полкилометра, Раваджан объявил остановку на небольшом, поросшем деревцами сухом взгорке.
   Спустя четверть часа аромат подожженного фимиама странным образом смешался с болотными запахами — Даная принялась вызывать демогоргона.

* * *

   — И долго нам еще ждать? — тихонько спросил Харт.
   Раваджан перевел взгляд с начинающего светлеть неба на неподвижную фигуру Данаи, которая сидела на земле, поджав ноги по-турецки. Девушка общалась с демогоргоном уже по меньшей мере полчаса.
   — Не имею понятия, — ответил Проводник. — Когда я в первый раз застал ее за этим, я ждал минут двадцать — но мне не ведомо, сколько времени она сидела таким вот образом, пока я не нашел ее.
   — Нужно было настоять, чтобы я это проделал, — пробормотал Харт.
   — Ты давно телохранитель при ней? — поинтересовался Раваджан.
   Харт бросил на него испытующий взгляд, потом посмотрел на Данаю.
   — Начинал, когда ей стукнуло семь. Выходит, пятнадцать лет.
   — Почти столько же, сколько я мотаюсь с клиентами в Тайные Миры и обратно. Так можно и умом тронуться, а?
   Харт криво усмехнулся.
   — Если думаете, что я слишком уж серьезно воспринимаю свою работу, то вы заблуждаетесь. Я выполняю ее добросовестно, да, но не настолько, чтобы совершенно забывать о себе.
   — Понятно. — Раваджан помолчал, подыскивая другую тему для разговора. — Слушай, ты упоминал, что вы с Гартанисом беседовали. Он говорил что-нибудь о том, что произошло с ларвом?
   — Конкретно ничего, но он пыхал дикой яростью из-за того, что Мелента так нагло его атаковала.
   — Значит, он знал, что за этим стоит Мелента?
   — Безусловно. Мне показалось, что он давно уже подозревал ее в связи с демонами. Жалко, мы не можем привлечь его сейчас на нашу сторону.
   — Это точно, расскажи мы уроженцу Карикса о Шамшире и Пороге — и нас в клочки разорвет Служба Безопасности Триплета.
   — Да, я знаю, что правила чрезвычайно строги, — согласился Харт. — Но, если встанет вопрос о жизни или смерти Данаи, я не остановлюсь перед тем, чтобы их нарушить.
   Раваджан подумал о неминуемой каре, которой могут быть подвергнуты нарушители Закона о Неразглашении. Этому даже сам Донован мэл си Тэйгер, скорее всего, не в силах воспрепятствовать…
   — Давай подождем и посмотрим, что получится у Данаи, прежде чем принимать столь крутые меры, хорошо? Кроме того, ты ведь говорил, что Гартанис уже оказал тебе некоторую помощь.
   — Дал мне заклинания, которые несколько «связывают» сторожевых демонов Меленты, — пожал Харт плечами. — В сложившейся ситуации они, считайте, бесполезны. — Он помолчал немного, и на лице его появилось какое-то странное выражение. — Знаете, я придумал кое-что, дабы подстраховаться.
   — Да? И что же?
   Харт снова умолк ненадолго, потом продолжил.
   — Если Данае удастся добыть это заклинание невидимости… можно ли сделать так, чтобы я стал лишь частично невидимым?
   — В этом не будет нужды, — заверил его Раваджан. — Заклинания хватит на всех. Оно прикроет всех одинаково.
   — Понимаю, но я другое имел в виду. Я намерен оставить вас, как только это заклинание на нас подействует, и буду самостоятельно пробираться к Туннелю. Доберусь туда — если все сложится хорошо — через день-другой после того, как вы уже пройдете. Частично невидимый, я буду в относительной безопасности и в то же время отвлеку на себя основные силы Меленты.
   Раваджан раскрыл рот, но ничего не смог сказать. «Крыша у него сдвинулась, что ли?» — подумал он. Только человек, не имеющий никакого представления об опасностях Карикса, мог пуститься в такую авантюру.
   — Забудь об этом, — молвил Проводник, вновь обретя дар речи. — Я не оставлю тебя здесь в качестве движущейся мишени.
   — А почему бы и нет? — хладнокровно сказал Харт. — Зато мисс мэл си Тэйгер будет подвергаться гораздо меньшей опасности. Вам же лучше. Какова наипервейшая задача добросовестного Проводника? Заботиться о безопасности клиентов.
   — А если тебя схватят?
   — И что из того? Вы не несете за меня ответственности. Вот за Данаю — да.
   Раваджан заскрежетал зубами.
   — А если тебя станут допрашивать, а может, и пытать? Ты ведь можешь расколоться еще до того, как мы доберемся до Туннеля.
   — Исключено, — спокойно сказал Харт. — Я прошел надлежащую подготовку и способен достаточно долго выдерживать любые допросы с пристрастием. Посмотрите в лицо фактам, Раваджан: такой отвлекающий маневр — единственный шанс, и вы прекрасно это понимаете.
   — Харт… проклятье… — Раваджан вздохнул. — Хорошо, твоя взяла. Но запомни: если позволишь себя убить, на глаза мне не попадайся — изобью до полусмерти.
   Харт чуть улыбнулся, оценив мрачный юморок Проводника.
   — Буду иметь в виду. — Он кивнул в сторону Данаи: — Похоже, что-то тронулось.
   Раваджан взглянул на девушку.
   — Думаю, выходит из транса. У нее снова появилась тень…
   Даная вдруг громко хватанула ртом воздух и завалилась спиной на землю.
   Мужчины подскочили к ней почти одновременно.
   — Даная? — осторожно позвал Раваджан, легонько похлопывая девушку по щекам. — Даная, очнись… скажи что-нибудь.
   — Только после того, как ты прекратишь орать благим матом и хлестать меня по лицу, — хрипло проговорила она, не открывая глаз. — Какое сейчас время суток, кстати? Полдень?
   — Скоро рассвет, — ответил Харт. — Что у вас с глазами?
   — Понятия не имею. Но не думаю, что смогу раскрыть их — здесь слишком ярко.
   Харт бросил на Раваджана удивленный взгляд.
   — Я прикрою их ладонью. Вот так, теперь попытайтесь приоткрыть.
   — Ну… ой, нет, не могу. Все равно слишком ярко. О боже, неужели это надолго…
   — Будем надеяться, что нет. — Раваджан вынул из кармана носовой платок. — Попробуем с завязанными глазами…
   — Да, — медленно сказала девушка минуту спустя. — Да, так немного лучше. А как я… как я выгляжу, по-прежнему?
   — Во всяком случае, не хуже, чем прежде, — успокоил ее Раваджан. — Ну… как прошел контакт?
   — Демогоргон снова доставил меня в четвертый мир. Там так необычно… впрочем, необычно — не то слово. Я не знаю даже, как сказать, это надо видеть… Ну, ладно. Да, заклинание я получила. Но я могу воспроизвести его только один раз.
   — Почему? — спросил Харт.
   — Демогоргон сказал, что потом оно сотрется из моей памяти.
   — Надеюсь, вы не похвастались своей мнемонической подготовкой?
   — Он знал об этом. И сказал, что она мне не поможет. Итак, вы готовы стать невидимыми для духов?
   Харт и Раваджан переглянулись.
   — Если ты готова, то и мы тоже, — сказал Раваджан. — А ты в курсе, как долго будет действовать заклинание?
   — Точно не знаю. Но демогоргон сказал, что достаточно долго. — Даная поморщилась. — Помогите-ка мне сесть.
   Раваджан помог девушке принять сидячее положение и сел рядом, обняв ее рукой за плечи, чтобы она не упала. Краем глаза он заметил, как Харт отодвинулся от них метра на полтора.
   — Готовы? — спросила Даная.
   — Да, — выдохнул Раваджан.
   — Хорошо. Между прочим, демогоргон предупредил, что может быть немного больно.
   Демогоргон оказался прав.

Глава 28

   — Похоже, собирается гроза, — раздался громкий, слишком громкий для ушей Данаи, голос Раваджана. — Через полчаса, а то и меньше, тучи заволокут все небо, закроют солнце, и тогда тебе, может быть, полегчает.
   Даная не ответила. Она смертельно устала от всего. Устала от ослепительного белого сияния, жгущего глаза даже сквозь закрытые веки и три слоя материи; устала от бьющих по ушам гулких стуков и шорохов лошадиных копыт в высокой траве; устала от того, как невыносимо раскачивается и прыгает под ней животное, от того, как давит ей в спину сидящий сзади Раваджан. Общение с демогоргоном неимоверно обострило все ее чувства, обострило настолько, что девушка боялась вот-вот тронуться рассудком.
   Но и это еще не все. Она рисковала своей жизнью, чтобы предоставить всем троим — себе самой и обоим мужчинам — возможность выпутаться из этой заварухи… а Раваджан с Хартом снова отплатили ей тем, что обращаются с ней, как с несмышленым дитятей.
   Раваджан у нее за спиной выразительно кашлянул.
   — Послушай, Даная, скоро мы прибудем в Финдрал, и я предлагаю помириться. Я понимаю, почему ты так взъярилась, но Харт уперся — как и ты сама насчет контакта с демогоргоном. Я не смог его переубедить.
   — Нет, тебе только кажется, что ты понимаешь. Ты даже не пытаешься вникнуть в то, что я чувствую и думаю.
   — Ну, так объясни мне. Давай, давай — хватит в молчанку играть.
   Даная набрала в легкие воздуха.
   — Ладно. Вам с Хартом, конечно, ведь и в голову не пришло со мной посоветоваться. Вы приняли решение, пока я была в отключке, и даже не посчитали нужным поставить меня в известность. Ну, конечно, зачем… Кто я такая? Просто безмозглая наследница богатенького папаши, о которой нужно заботиться так, будто она все еще восьмилетняя девчонка… Как вам вообще могло такое в голову взбрести! Ну, ладно, Харт — он здесь новичок. А ты? Как ты мог отпустить его?
   Раваджан дождался, пока она замолчит, выдержал паузу, чтобы в ее болезненно чувствительных теперь ушах улеглось эхо от ее же собственных слов, и тихо проговорил:
   — Хорошо, предположим, мы проконсультировались бы с тобой. Что бы ты сказала?
   — Какая теперь разница?
   — Нет уж, ответь, сделай милость. Ты согласилась бы на то, чтобы Харт рискнул своей жизнью и тем самым отвлек от нас преследователей?
   — Ты хочешь сказать, согласилась бы я на его самоубийство? Однозначно — нет.
   — Но ведь это его работа, не так ли? Ему платят за то, чтобы он рисковал собою ради тебя. Верно?
   — Раваджан, как можно быть настолько бесчувственным, чтобы…
   — Нет, уж будь любезна, отвечай на вопрос. Его работа — защищать тебя даже с риском для собственной жизни?
   Даная хотела было опровергнуть логику Раваджана… и не смогла найти ни единого аргумента.
   — Да, — вздохнула она. — Да, именно так Харт и представляет себе свою работу.
   — Ну, вот и договорились. Харт, насколько я понял, классный специалист в своем деле, и эта его идея выставить себя в качестве приманки — оптимальный вариант, с его точки зрения. Мне не удалось его переубедить. Твои усилия тоже наверняка оказались бы тщетными.
   — Но ведь ты и сам не одобряешь его план, верно?
   — Верно. Однако в данный момент именно это лучше всего обеспечит нам обоим относительную безопасность — опять же, если смотреть на это глазами Харта.
   Он умолк, и некоторое время Даная слышала лишь шорох травы, завывание ветра где-то далеко вверху да деловитое жужжание насекомых.
   — А теперь насчет того, что мы относимся к тебе, как к ребенку, — продолжил Проводник. — Видишь ли, порой возникают определенные ситуации, когда человек должен принять одно-единственное решение, насколько бы бесчувственным, как ты выразилась, он при этом ни казался. Так вот, когда ты переживешь достаточно таких ситуаций — как мы с Хартом, — ты поймешь, что даже разделенная с другими вина все равно не меньшей тяжестью ложится на твою совесть.
   Он опять замолчал… и на какое-то мгновение затаенная боль, прозвучавшая в его голосе, затмила даже невыносимое свечение в глазах Данаи. Протянув руку назад, она положила ладонь на кулак Раваджана, крепко сжимавший поводья.
   — Извини, — прошептала девушка.
   Он не ответил, но мгновение спустя его свободная рука осторожно обняла Данаю за талию. Осторожное это объятие показалось девушке очень крепким, почти болезненным… но она не возражала. Если уж она не могла разделить его вины, она попыталась хотя бы облегчить его боль.
   Солнце зашло, и белый слепящий свет в глазах Данаи сменился сероватым мерцанием. Раваджан решил сделать привал.
   — Как ты себя чувствуешь? — спросил он, помогая девушке слезть с лошади.
   — Так, будто я часа четыре ехала на машине с квадратными колесами, — проворчала она, поморщившись. Боль в ногах и ягодицах была почти невыносимой. — Никогда не думала, что лошади при ходьбе так сильно подскакивают. Где мы?
   — Приблизительно в километре от деревни Финдрал.
   — Остановимся там на ночлег?
   — Это я сейчас и пытаюсь решить.
   — У нас есть другой выбор? Может, заночуем здесь?
   — При сложившихся обстоятельствах это исключено.
   — Опасаешься бандитов?
   — И бандитов тоже. Но прежде всего, нам необходимы отдых и пища. Нет, единственно разумный выбор — чуть вернуться по дороге на Бесак и найти неприметную гостиницу, которая имеет собственного ларва. К несчастью, куда бы мы ни ткнулись, у нас есть одна проблема…
   — Я?
   — Да. Твой вид может привлечь нежелательное внимание — мол, почему это у нее глаза завязаны? За незрячую ты вряд ли сойдешь.
   — А если мы скажем, что у меня серьезная травма головы или что-то в этом роде? — предположила Даная. — Этим можно объяснить, зачем у меня повязки на глазах и на ушах и почему я не выхожу из номера.
   — И что мы направляемся в Цитадель, дабы проконсультироваться с одним из известных целителей? Да, такое объяснение вполне сгодится.
   — Значит, едем в гостиницу?
   — Придется, — сказал Раваджан без особого энтузиазма, — Там у нас будет другая проблема: остановись мы, к примеру, в Финдрале, мы смогли бы затеряться в толпе, а в придорожной гостинице каждый новый человек на виду. Если Мелента уже подняла по тревоге своих людей, кто-нибудь из них может нас засечь — невидимыми-то мы стали только для духов… Ну что же, если кто встанет на нашем пути, придется с ним разобраться, вот и все.
   Даная поежилась. Теперь ее сверхчувствительный слух уловил в голосе Раваджана обещание смерти любому, кто попытается им помешать.
   — Ну что, размяла немного ноги?.. Хорошо. Давай я тебе помогу взобраться на лошадь, и поехали.
   Не имея возможности разглядеть окружающий ландшафт, Даная представила себе, что они едут по обширной пустыне и что ближайшая гостиница попадется километров через десять. Однако не прошло и нескольких минут, как она с удивлением ощутила совсем неподалеку присутствие жизни.
   Лошадь повернула направо.
   — Запомни, — зашептал Раваджан на ухо Данае, — ты очень больна. Никаких быстрых, уверенных движений… Знаешь, я лучше возьму тебя на руки и понесу, ладно?
   — Хорошо, — пробормотала она в ответ.
   Спустя пару секунд они остановились у гостиницы.
   Насколько Даная могла судить по эху, конюшня при заведении была очень скромная — а скромная конюшня указывала на то, что и сама гостиница невелика. «Что же, вполне разумно, — подумала девушка, — к чему держать большую гостиницу в такой близости от Финдрала. Останавливаются здесь, видимо, только те путешественники, что не успели добраться до деревни засветло».
   Окружающие запахи сообщили Данае, что хозяева содержат гостиницу в относительной чистоте; и когда Раваджан начал договариваться с женой владельца о цене за постой, девушка услышала легкое жужжание вызванного на ночь защитного ларва. «В общем и целом, — решила она, — приличное место для ночевки двух беглецов»…
   — Ну вот, теперь попробуй их снять. Только не торопись.
   Даная начала неохотно развязывать повязки. Чернота, которая наконец-то установилась перед ее глазами, была подобна глотку холодной воды в знойный день, и девушке не хотелось так быстро отказаться от едва наступившего облегчения. Но Раваджан был прав — следовало проверить, что у нее с глазами.
   Освещение в комнате показалось ей чересчур ярким — щели между ставнями пропускали режущий глаза свет, — но видела Даная хорошо. Даже слишком хорошо.
   — Ну, как? — озабоченно спросил Раваджан. — Какие впечатления?
   — Ну… будто сейчас ясный солнечный день, причем в самом разгаре. Свет, я полагаю, только снаружи?
   — Да, и его не так уж и много. Там, за углом дома, вроде бы кто-то вызвал саламандру. Ну, ладно. Не возражаешь, если я оставлю тебя на несколько минут одну, а сам спущусь вниз? Принесу чего-нибудь съестного.
   — Конечно, сходи. Я умираю от голода.
   — Ладно. — Он нащупал в темноте ее руку, положил ей на ладонь рукоятку оставленного Хартом короткого меча и взял свой. — Запомни, если кто войдет, у тебя будет преимущество перед ним лишь до тех пор, пока он не зажжет свет. Войти должен или я, или хозяин гостиницы с подносом; если кто-либо другой — убивай не раздумывая.
   — Понятно.
   Лицо его было крайне напряженным. Раваджан встал и, не говоря больше ни слова, вышел из комнаты. Когда он открывал дверь, Даная предусмотрительно заслонила рукой глаза. К счастью, освещение в коридоре было довольно тусклым — по меркам людей с нормальным зрением, — и оранжево-пурпурный шар пульсировал перед глазами девушки всего несколько секунд.
   Вздохнув, Даная положила меч на кровать, рядом с собой, вытянулась на постели и закрыла глаза. «Итак, позвольте представиться, — устало подумала она. — Перед вами те, кто вознамерился разрушить планы демонов Карикса: стареющий Проводник и надменная девчонка, которую он наверняка считает навязанным мертвым грузом. Мертвым грузом…»
   Слова болезненным эхом отозвались в мозгу. «Мертвый груз». Даже хуже, чем бесполезный. С такими искалеченными глазами и прочими проблемами она не может ни бегать, ни сражаться… ничем не может помочь Раваджану в борьбе с Мелентой. Проводник превратился для нее в Поводыря и будет нянчиться с ней до тех пор, пока она полностью не оправится от контакта с демогоргоном. Если вообще когда-нибудь оправится. Гартанису это не удалось.
   На глаза навернулись непрошеные слезы. «Ну что, дорогуша, ты, помнится, страстно желала возможности самостоятельно принимать важные решения? — горько вопросила себя Даная. — Прекрасно, сейчас у тебя как раз появилась такая возможность».
   У нее больше не оставалось сомнений, каким оно должно быть, это решение. Раваджан знает о замыслах духов столько же, сколько и она сама. И у Раваджана гораздо больше шансов, чем у нее, добраться до Туннеля в одиночку. Харт уже принес себя в жертву ради общего дела. Теперь ее очередь.
   И если она собирается покинуть Раваджана, то лучшего шанса, чем сейчас, немедленно, может больше не представиться.
   Даная встала с кровати и подошла к окну, прищурившись от слишком яркого для нее света, струящегося сквозь трещины в старых ставнях. Теоретически, гостиничный ларв не должен ее выпустить… Но может быть, он не задерживает то, что не может обнаружить? Она ведь для него невидима. «Во всяком случае, — рассуждала Даная, — я ничего не теряю. Кроме, возможно, единственного оружия против духов-ищеек».
   Даная выругалась. Как это она сразу об этом не подумала? Едва ли не основным преимуществом беглецов было то, что розыскные духи пока еще о ней не знали. Даже если ларв не способен обнаружить невидимого для него человека, он непременно заметит, что нечто проникло сквозь его защитное кольцо… И когда он сообщит об этом своим собратьям, Мелента или кто другой могут сделать соответствующие выводы.
   «Нет, я не могу рисковать… И мне не придется жертвовать собой, — саркастически усмехнулась Даная. — Как все прекрасно складывается! Немного логики — и нет больше нужды в столь кардинальном решении!» Даная раскрыла рот, отыскивая в своем словарном запасе самое что ни на есть бранное слово… и застыла. Откуда-то донеслось слабое шипение.
   «Ларв!» — пришла на ум первая, самоуспокоительная мысль. Но дух по-прежнему тихонько жужжал где-то снаружи, а новый звук был громче и ближе. Громче и ближе…
   Даная медленно обернулась, и шипение явно усилилось. Во рту мгновенно пересохло, кровь в висках бешено запульсировала…
   Через толстую деревянную дверь просочилась призрачная красная фигура.
   Даная затаила дыхание. «Джинн, — успокоил ее внутренний голос — Это всего лишь джинн».
   Но… она никогда не видела ни джинна, ни любого другого духа так ясно, в таких ужасающих подробностях. Веретенообразное тело — словно злобная пародия на изможденного человека; гротескно-уродливая голова с острой нижней челюстью и ввалившимися щеками; глаза…
   Напоминавшие багрово-красные уголья, эти глаза искрились разумом и полыхали лютой ненавистью, когда мерзкое существо обшаривало цепким взглядом комнату. Даная, боясь перевести дыхание, наблюдала, как Дух медленно плывет под потолком. Он не мог ее увидеть, в этом она — несмотря на надвигающуюся волну паники — не усомнилась ни на мгновение. Но джинн явно что-то выискивал. Если он случайно прикоснется к ней… или услышит… Даная до боли прикусила язык…
   Когда джинн подплыл к кровати, взгляд девушки привлекла вспышка отраженного красного света. Короткий меч, оставленный ей Раваджаном.
   Не спуская с джинна глаз, Даная осторожно двинулась к кровати. Если бы удалось посредством заклинания заключить жуткое создание в меч, джинн не смог бы причинить им с Раваджаном никакого вреда.
   А вдруг он все равно сумеет связаться с другими духами? Кто знает!
   Джинн повисел несколько секунд над кроватью, потом сместился к окну…
   Сконцентрировав все внимание на джинне, Даная услышала приближающиеся шаги слишком поздно, чтобы подготовиться к обороне.
   Дверь распахнулась. Даная вскинула руку, дабы прикрыть глаза, и успела заметить лишь темный силуэт человека на фоне ярко освещенного дверного проема.

Глава 29

   Человек вошел в комнату, и девушка вся напряглась. Одним большим шагом Даная могла бы достичь кровати, чтобы схватить лежащий там меч, но свет из коридора ослеплял ее, и она все равно не сумела бы как надо воспользоваться оружием. Но если неизвестный пока не заметил ее…
   Дверь закрылась с пронзительным скрипом. Еще пара томительных секунд…
   — Даная? — тихо позвал Раваджан. — Ты где?
   Волна облегчения, окатившая было ее, тут же сменилась еще большим напряжением.
   — Тшшш! — прошипела девушка. — Джинн.
   — Что? — спросил он громким шепотом. — Где?
   Даная опустила руку и огляделась. Джинн словно испарился.
   — Но… секунду назад он был здесь, — прошептала она. — Искал нас… я уверена.
   — Отлично. Только этого нам не хватало. — Раваджан ощупью прошел к кровати, поставил на нее поднос и взял меч. — Джинн двигался так же быстро, как эльфы? — спросил он, пристегивая меч к поясу.
   — Нет, как-то медленно. Точно пчела, которая летает над клеверным лугом, выбирая лучший цветок.
   — Хмм. Могло быть и хуже. Не слышала — в коридоре кто-нибудь был, пока джинн здесь находился?
   — Э-э… нет, не слышала.
   — Значит, скоро услышишь. Появление джинна — верный признак того, что где-то поблизости шныряет один из шпионов Меленты.
   — Здесь? В гостинице?
   — Угу. Если бы кто-то послал джинна снаружи, через защитного ларва, мы бы узнали об этом. Такие вещи трудно не заметить.
   — Паршиво… Но как, черт побери, Мелента напала на наш след?
   — Не думаю, что она напала. Скорее всего, когда Мелента поняла, что мы не помчались сразу же к Туннелю, она разбросала всех своих людей по окрестностям в надежде, что кто-то из них нас обнаружит.
   — Значит, кто-то из постояльцев гостиницы засек нас и вызвал джинна, чтобы проверить, те ли мы люди, на кого Мелента объявила розыск?
   Раваджан помолчал.
   — Думаю, агент Меленты пока еще не обнаружил нас. В противном случае джинн явился бы сюда более целенаправленно и, не заметив тебя, сразу бы удалился.
   — И что теперь?
   — А теперь нам нужно вычислить шпиона прежде, чем он опознает нас — Раваджан вынул короткий меч, потрогал лезвие пальцем и снова вложил оружие в ножны. — И ликвидировать его.
   У Данаи екнуло сердце.
   — Ты хочешь сказать… убить? Но если он еще не засек нас…
   Она вдруг осеклась, увидев выражение лица своего спутника.
   — Послушай, Даная, если бы я мог быть уверен, что он не опознает нас, я с радостью оставил бы его в покое. Но у нас нет такой гарантии. И я предпочитаю нанести упреждающий удар, а не ждать, когда он нападет на меня первым. Поняла?
   — Да, — ответила она, слегка покривив душой. — Хорошо, я могу тебе чем-то помочь?
   — Оставайся здесь, — торопливо сказал он, направляясь к двери. — Подопри дверь вон тем стулом и не открывай никому, пока я не назову пароль — фамилию, которая у тебя была, когда нас представили друг другу. Понятно?
   Панья. Данае вдруг показалось, что этот псевдоним она носила в далеком-далеком прошлом или вообще он принадлежал кому-то другому.
   — Понятно. Пожалуйста, будь осторожен, Раваджан.
   — Непременно, — буркнул он. — Прикрой глаза…
   Она заслонила глаза ладонью. Дверной проем вспыхнул ярким светом, и Раваджан ушел.
   У Данаи ушло минуты две на то, чтобы пододвинуть тяжелый деревянный стул к двери — гораздо больше времени, мрачно подумала она, чем потребуется более или менее здоровому мужику для того, чтобы эту дверь выломать. Она оглядела комнату, прикидывая, чем бы еще укрепить дверь, но меблировка номера состояла — кроме стула — из потертого кресла, кровати с двумя одеялами да камина. Потолок был обшит грубо обструганными деревянными панелями, достаточно толстыми для того, чтобы послужить неплохими подпорками, — но каждая была намертво прибита гвоздями, и без инструментов Даная не смогла бы отодрать от потолка и одной доски.
   Даная села на кровать и взглянула на поднос, принесенный снизу Раваджаном. При виде еды у нее заурчало в желудке — это напомнило ей, что организм нуждается в пище, хотя новая угроза напрочь отбила аппетит. Вздохнув, девушка откусила немного мяса и начала лениво его жевать.