Жак Кристиан. Мистерии Осириса: Огненный путь

   – Хватит ли ей сил? – забеспокоился Икер.
   – Она будет использовать магию, силу света, способную отвести удары судьбы, и бороться с изефет. Ей понадобится использовать интуицию и разум, обдумать созидающие заклинания и победить бесплодие, познав то, что находится за пределами видимых вещей. Человеческое знание ограничено и только вселенское знание излучает свет. И, наконец, Исида будет должна передать вложить в слово то, что узрит там, сложить свои слова в строки и обработать их, как обрабатывает ювелир грани камня-самоцвета. Справедливое слово содержит истинную силу. Когда тебя призовут участвовать в совете, будь сдержан, избегай многословия. Говори только тогда, когда выносишь решение. Потому что нет дела превыше слова. Открой свои уста для истины, замкни негодное слово внутри своего живота. И питайся мудростью Маат.
   – Может быть, в ходе своего посвящения Исида ведет последний бой с Провозвестником?
   – Она полностью осознает важность своей миссии. Провозвестник хочет навязать слепую веру, похожую на погасшее холодное светило, каменную глыбу… Он хочет, чтобы люди оказались замкнутыми в темницу без какой-либо надежды ее покинуть, потому что не увидят даже ее стен. Да, созидание обновляется в каждое мгновение, и каждое утро встает новое солнце – торжество основных ритуалов Маат. И вера остается живой и насыщенной. Познавать веру, утверждать ее собственным опытом, делиться ею с людьми, с поколениями прошлого и будущего, запечатлевать ее в мысли, слове, камне, музыке – вот наследие Египта, хранителем которого является Осирис – вечно возрождающаяся сущность.
   – Не могу ли я помочь Исиде?
   – Разве ты уже этого не сделал там, в Пунте?
   – Это она вела корабль и знала, как раздобыть зеленое золото. Рядом с ней нет страха, и темная дорога становится светлой.
   – Исида не советовала тебе забыть ее?
   – Да, Великий Царь. Именно из-за того ужасного испытания, которое предстоит ей на Абидосе. Теперь я знаю, что это испытание – огненный путь. Она либо исчезнет, либо ее примет Золотой Круг.
   – Ты не ошибаешься.
   – Но и в том, и в другом случае я ее теряю.
   – Почему бы тебе от нее не отказаться?
   – Это невозможно, Великий Царь! На каждом этапе моей жизни, при каждой опасности она появляется! С нашей первой встречи я полюбил ее той роковой любовью, которая не ограничивается страстью и созидает целую жизнь. Вы, без сомнения, считаете, что лишь юность диктует мне эти слова, но…
   – Если бы я так думал, назвал ли бы я тебя Единственным Другом?
   – Почему вы держите меня вдали от Абидоса, Великий Царь?
   – Твое воспитание должно быть завершено и дойти до определенного момента…
   – А этот момент еще далеко?
   – А как ты думаешь?
   – Ваши назидания, а не мое любопытство влекут меня к Абидосу. Там находится самое главное. Удаляясь от него, я не стал бы вашим сыном!
   – Абидос по-прежнему подвергается серьезной опасности, так как неудачи не лишают Провозвестника возможности нести зло. И Древо Жизни остается его целью.
   – Но целительное золото поразит его!
   – Будь благоразумен, Икер. Ты станешь одним из первых, кто вместе с Безволосым и Исидой узнает это. Но при условии, что Исида вернется с огненного пути целой и невредимой.
   – Вы хотите сказать…
   – Скоро я поручу тебе еще одну важную миссию. Она приведет тебя в священную землю Осириса. Как мой Единственный Друг ты будешь меня там представлять.
   От такого счастливого известия у Икера закружилась голова. Но почти тотчас же тоска заставила его настаивать на своем.
   – Я понимаю глубокие причины вашего решения, касающегося Исиды, Великий Царь. И
   – Это не мое решение, Икер. Исида сама приняла его. Безволосый тоже пытался ее отговорить. Но она никогда не откажется. Она с детства во всем идет до конца. И вместо того чтобы жить при дворе и вести здесь спокойную жизнь, достойную ее ранга, она выбрала путь Абидоса с его опасностями и высокими требованиями.
   Безумная мысль пронзила разум Икера.
   – Великий Царь, если вы наблюдаете за Исидой с ее рождения, не значит ли это, что…
   – Я ее отец, она моя дочь.
   Царский Сын и Единственный Друг хотел бы сейчас провалиться сквозь землю!
   – Простите мне мое неуважение, Великий Царь! Я… я…
   – Не узнаю тебя, Икер. Что стало с храбрецом, без колебаний рисковавшим своей жизнью ради истины? Любить мою дочь – не преступление. И неважно, крестьянин ли ты, писец, чиновник или знатный человек. Решение за Исидой.
   – Но как я осмелюсь теперь обратиться к ней?
   – Пусть лишь боги позволят ей пройти до конца огненный путь! Когда ты отправишься на Абидос, – если она будет жива! – никто не помешает тебе говорить с ней. Тогда ты и узнаешь ответ.

50

   После гибели своего лучшего связного, водоноса, ливанец был не в состоянии даже думать о еде. Диета – диетой, но худеть хотелось бы все-таки при других обстоятельствах!
   – Вот что значит преданность, – похвалил его Провозвестник. – Умер, не проболтавшись.
   – Иначе стража была бы уже здесь.
   – Наши связи, господин, обнаружены, наши ячейки изолированы друг от друга и вынуждены бездействовать. Я потерял свою правую руку. Я не говорю уже о препонах в нелегальной торговле, которая финансирует наше движение.
   – Разве ты сомневаешься в нашей конечной победе, мой верный друг?
   – Мне бы очень хотелось вам ответить отрицательно!
   – Я ценю эту искренность и понимаю твое смятение. И, тем не менее, все идет по моему плану, и твое беспокойство беспочвенно. Наша единственная цель? Абидос и таинства Осириса. С какой стати печалиться мне о каком-то сборище ханаанеев и нубийцев? Когда-нибудь, сегодня или завтра – какая разница? – они обратятся. Пусть Сесострис их покоряет, это неважно. Он растрачивает себя, поддерживая порядок и каждое мгновение опасаясь, что будет атакован на севере или на юге. Наш диверсионный маневр прекрасно удался и достиг верной цели.
   – Разве у фараона не появилось золото, способное исцелить акацию Осириса?
   – Это действительно успех, я признаю. И все же, если Сесострис надеется на полное исцеление, он ошибается.
   Привратник предупредил хозяина о госте.
   – К вам посетитель. Он представился, как условлено, все в порядке.
   – Пусть войдет.
   Медес вошел и снял клаав. Несмотря на то, что теперь он уже находился на твердой земле, выглядел он не лучше ливанца. Однако встреча с Провозвестником ободрила его.
   – Я всегда верил в вас, я…
   – Знаю, мой храбрый друг, и ты не пожалеешь.
   – Новости отвратительные. Стража прочесывает город, многих вызывают на допросы. Возобновить сообщение с Ливаном невозможно, потому что Защитник реорганизовал всю таможенную службу. Но еще важнее то обстоятельство, что Икер привез зеленое золото из страны Пунт! И он теперь Единственный Друг.
   – Замечательная карьера, – невозмутимо заметил Провозвестник.
   – Этот парень мне кажется очень опасным, – продолжал Медес. – Согласно последнему царскому указу, он вскоре отправится с официальной миссией на Абидос, где будет представлять фараона. А вдруг он раскроет оккультные махинации Бега? Этому жрецу не хватит мужества молчать. И он расскажет о Жергу, Жергу – обо мне…
   – Но ты будешь молчать! – сказал Провозвестник.
   – Да… да, будьте уверены!
   – Питаться иллюзиями означает идти к поражению. Никто не сумеет выдержать допрос Собека. Ты и Жергу под руководством ливанца восстановите связи между нашими верными сподвижниками, спровоцируете точечные волнения в Мемфисе. Так фараону станет ясно, что мы остаемся активными в самом центре столицы.
   – Слишком большой риск, господин!
   – Союзники Сета боятся опасности? Вспомните о знаке, вырезанном на ваших ладонях!
   Стоя у стены, Медес думал, как бы ему узнать больше. Наконец он решился.
   – А где во время этой диверсии будете вы, господин?
   – В месте нашего конечного сражения – на Абидосе.
   – Почему же вам не сосредоточить ваши усилия на этом городе?
   «Неслыханная дерзость Медеса будет сейчас сурово наказана!» – пронеслось в голове у ливанца. Однако Провозвестник отреагировал на удивление мягко.
   – Мне нужно было нанести фатальный удар, но предусмотренная для этого жертва еще не была готова его принять.
   – О ком вы говорите?
   – О юном писце, который сегодня стал Царским Сыном и Единственным Другом. О юноше, который оказался способным ускользнуть от прожорливого бога моря, добраться до острова КА, избежать тысячу смертей! Отправляя его на Абидос, Сесострис доверяет ему миссию чрезвычайной важности. Пусть фараон сегодня лично недосягаем, это неважно. Мы разрушим его через его духовного наследника, терпеливо воспитывавшегося и готовившегося ему на смену. Царю не удастся его заменить. Икер надеется в священной земле Осириса найти счастье и достичь понимания таинств. Но там ждет его смерть, а вместе с ней – затопление Египта.
   – Каждый может ошибиться, – сказал Икеру Собек. – Я злопамятен и пойму, если ты сохранишь ко мне холодность. Твое недавнее назначение не превратит меня в букет извинений. Будь ты простой рабочий, я вел бы себя точно так же. Только твое поведение и твои действия убедили меня в том, что я ошибался.
   Царский Сын обнял начальника стражи.
   – Твоя строгость была всем нам примером, Собек. И никто не имеет права тебя упрекать. Твоя дружба и твое уважение для меня самые лучшие подарки.
   Суровый воин с трудом сдерживал эмоции. Он не привык к изъявлениям братских чувств и предпочел заговорить о делах.
   – Несмотря на то, что водонос мертв, я не могу найти покоя. Это крупная рыба, конечно. Но есть и покрупнее.
   – Ты арестуешь главные звенья этой сети, я уверен.
   Вошедший писец спросил у Икера совета относительно одного деликатного дела, потом о другом, потом о третьем… Когда Икеру удалось вырваться, он отправился к визирю, которому было поручено объяснить Царскому Сыну его новые обязанности в Доме Царя.
   Но не успел он дойти до его апартаментов, как повстречал восторженного Медеса.
   – Мои самые искренние поздравления! О, это без лести! После стольких подвигов, Икер, ваше назначение выглядит заслуженной наградой. Ну, конечно, вечные завистники будут перешептываться. Экая важность! Я вручаю вам текст указа, которым вам позволяется въезд на священную землю Осириса. Но вот дата… На какой день назначен ваш отъезд?
   – Дата еще не определена.
   – Вот и я думаю, почему ее нет в указе? Ну что ж, когда будет, тогда и будет. В любом случае эта миссия будет, к счастью, менее опасной, чем предыдущие! А я надеюсь, что мне не придется больше возвращаться в Нубию. Ха-ха-ха! Страна не такая уж и красивая, а плавание и вовсе лишило меня всякого удовольствия! Если я вам понадоблюсь, только скажите, я всегда к вашим услугам, если необходимо!
   В самом начале обеда Секари как-то странно взглянул на Икера.
   – Странно… Ты вроде бы такой же, как всегда. Поразительно – для Единственного Друга! Ты позволишь мне с собой говорить?
   Икер решил подыграть и принял высокомерный вид.
   – Может быть, тебе следует лобызать землю в моем присутствии… Я подумаю…
   Оба друга расхохотались.
   – Когда я буду уезжать из Мемфиса, я доверю тебе своих зверей – Кровавого и Северного Ветра.
   – Это отличные помощники! Их повысили в содержании и наградили после блестящей кампании в Нубии, – сказал Секари. – А зачем нам расставаться?
   – На Абидос я должен отправиться один. Но потом, если все сложится счастливо, они ко мне приедут.
   – Абидос… Наконец-то тебе придется увидеть его!
   – Скажи мне правду: ты знаешь, кто такая Исида?
   – Это юная и прекрасная жрица.
   – И ничего больше?
   – Уже сделала много замечательного, да?
   – Ты и в самом деле не знаешь, что она царская дочь?
   – Нет, точно не знаю.
   – Значит, знаешь! Знал и молчал!
   – Этого требовал фараон.
   – А другие осведомлены?
   – Только члены Золотого Круга. Тайна была главным условием ее послушания, и она соблюдалась.
   Икер был поражен.
   – Она никогда не полюбит меня! Вернулась ли она живой с огненного пути? Мне не терпится поехать! Но какое ужасное путешествие, если несчастье…
   Секари попытался утешить своего друга.
   – До сегодняшнего дня Исида проходила испытания, какими бы суровыми они ни были! Ее ясность духа, ум и мужество – вот ее оружие, а это немало.
   – А ты проходил эти жуткие испытания?
   – Двери для всех одни и те же, но для каждого свои.
   – Без нее моя жизнь не будет иметь смысла. Но почему она должна заинтересоваться мною? Кто я для нее такой?
   Секари сделал вид, что раздумывает.
   – Как Единственный Друг и Царский Сын ты неопытен. Но как писец, наоборот, обладаешь определенными познаниями. Может быть, ты можешь быть ей полезен, если, правда… у нее нет аллергии к длинным титулам! Есть чем испугать бедняжку, правда?
   Веселое настроение Секари передалось и Икеру. Несколько кубков прекрасного вина, такого ароматного и вкусного, ослабили тревогу.
   – Как ты думаешь, Провозвестник и его последователи ушли из Египта?
   – Если бы он был обычным человеком, – ответил Секари, – он признал бы свое поражение и укрылся где-нибудь в Сирийской Палестине или в Азии. Но он ни простой бандит, ни обычный завоеватель. Ему нужно разрушить нашу страну. И он продолжает использовать силы тьмы.
   – Значит, ты опасаешься новых волнений.
   – Царь и Собек тоже убеждены, что нас постигнут новые удары, затеваемые сторонниками Провозвестника. Поэтому бдительность является настоятельным условием. Но, по крайней мере, на Абидосе ты будешь в безопасности. Там полным-полно солдат и стражников, которые охраняют остров, поэтому ты ничем не рискуешь.
   Но, произнеся эти слова, Секари почувствовал что-то вроде предчувствия…
   Поездка Икера вдруг показалась ему большой угрозой. Ему стало не по себе, но, не имея возможности объяснить свои страхи, он предпочел умолкнуть и не беспокоить своего друга…
   Ни одного раза во время пребывания Провозвестника ливанцу не было позволено говорить с Биной. Когда она возвращалась домой, выполнив задание, то укутывалась в покрывало и закрывалась в комнате, где иногда ее навещал хозяин.
   Дух подданных Провозвестника постепенно поднимался. Благодаря бродячим торговцам, которым Бина – с виду такая же клиентка, как и другие, – давала указания, контакты между различными группами заговорщиков Мемфиса снова были восстановлены. Провозвестник, живой и здоровый, продолжал проповедовать истинную веру и призывать к продолжению борьбы.
   Медес и Жергу уже предложили несколько схем точечных ударов, способных посеять панику в городе.
   – Тебе выбирать, какие из них удачнее, – сказал Провозвестник ливанцу.
   – Господин, я коммерсант и…
   – Ты хочешь большего. Я за это тебя не ругаю. И не сержусь за некоторые неудачи. Если хочешь стать моей правой рукой – человеком, который будет знать все о каждом жителе этой страны, отделять верных от неверных, тебе нужно идти вперед. Завтра, мой храбрый друг, ты возглавишь стражу нового режима и будешь сурово карать тех, кто его не соблюдает.
   В несколько секунд ливанец представил себе ту власть, которая сосредоточится в его руках… Рядом с ним Собек будет выглядеть игрушкой.
   Эта почти абсолютная власть, о которой он так долго мечтал, была вовсе не миражом. Только Провозвестник мог ему ее дать!
   Голос Провозвестника вернул его с облаков на землю.
   – Мы с Биной уезжаем на Абидос.
   – Сколько людей вам нужно с собой?
   – Нам хватит постоянного жреца Бега.
   – По словам Жергу, это место строго охраняется и…
   – Он все подробно мне рассказал. Займись хорошенько Мемфисом, а я подстерегу Икера. На этот раз никто и ничто его не спасет. Одновременно я разобью сердце Абидоса, а заодно и сердце Сесостриса. Хрупкая Маат разлетится на части, и поток изефет хлынет отовсюду! Никакая плотина его не удержит! Древо Жизни превратится в древо смерти!

51

   Анубис с головой шакала привел Исиду к огненному кругу.
   – Ты все еще хочешь продолжать огненный путь?
   – Я этого хочу.
   – Дай мне руку.
   Исида целиком доверилась глухому голосу.
   Ни одно из чувствующих существ не осмелилось бы приблизиться к этому высокому пламени, от которого исходил нестерпимый жар.
   Но юная жрица, уверенная в своем проводнике, даже не попыталась отступить.
   Когда загорелось ее платье, внезапно наступило неожиданное успокоение.
   Она находилась внутри храма Осириса.
   – От твоего прежнего непосвященного существа, – произнес Анубис, – не осталось ничего. Вот ты обнаженная и беззащитная стоишь перед двумя путями. Какой ты избираешь?
   Слева от Исиды простирался водный путь, по сторонам которого располагались часовни, охраняемые гениями с пламенеющими головами. Справа от нее – черный земной путь, нечто вроде плотины, петляющей между водными пространствами. Их разделял непреодолимый канал жидкой лавы.
   – Не нужно ли пройти оба?
   – Водный путь приводит к небытию, земной путь пожирает. Ты все еще настаиваешь?
   – Зачем сомневаться, раз меня ведешь ты и ведешь туда, куда я должна идти?
   – Этой ночью мы пойдем по водному пути. А когда настанет день, пойдем по земному.
   Встала луна, Анубис вручил Исиде нож бога Тота. Она дотрагивалась его лезвием до каждого из гениев, произнося их имена. Она бродила меж духов всю ночь до утра. Потом благодаря свету, рожденному ладьей зари, Исида отправилась по земному пути.
   Оба пути пересекались, но никогда не сливались в один. В конце пути канал с лавой пожирал их на пороге монументального входа, обрамленного двумя колоннами.
   – Это вход в иной мир, – указал Анубис. – Здесь находится соединение Востока и Запада.
   У входа сгорбленные стражи потрясали зажатыми в кулак змеями.
   – Я – повелитель крови. Освободите проход!
   Двери приоткрылись.
   В храме луны неяркий голубой свет осветил тело Исиды. Открылась ладья Маат.
   – Раз она появилась пред тобой, продолжим наш путь.
   Семь дверей, четыре из которых были расположены анфиладой, а три находились за ними, закрывали проход.
   – Четыре факела соответствуют четырем сторонам света. Возьми их один за другим и покажи их!
   Жрица исполнила ритуал.
   – Так живая душа проходит свой путь. Так великое пламя, вышедшее из океана, оживляет твои шаги.
   Двери одна за другой раскрылись, и тьма рассеялась.
   Исида увидела свет раннего утра, глазами которого были солнце и луна. Второй огненный круг делал недостижимым остров Осириса, покоившийся на песчаном холме. Там ждала Исиду запечатанная печатью ваза, в которой хранилась лимфа бога.
   – Вот последняя дорога, Исида, но я больше не могу тебе помогать. Тебе придется самой перебраться через препятствие.
   Юная жрица приблизилась к раскаленным углям.
   Язычок пламени коснулся ее рта. На ее сердце отпечаталась звезда, а на пупке – солнце.
   – Пусть Исида станет последовательницей Осириса, пусть ее сердце не отходит от него, пусть ее поступь будет свободной ночью и днем, пусть этот свет будет внутри ее глаз и пусть она пройдет сквозь огонь…
   – Дорога начертается для Исиды, свет сопровождает ее шаги.
   На какое-то мгновение девушка остановилась посредине круга словно пленница. Потом она дошла до острова Осириса – невредимая и сосредоточенная.
   Исида преклонила колени перед запечатанной вазой, источником всех энергий.
   Когда крышка ее приподнялась, жрица увидела жизнь у ее истоков.
   Весь храм осветился светом.
   – Твой запах смешивается с ароматом Пунта, – произнесла голова шакала. – Твое тело покрывается золотом, ты блестишь среди звезд, озаряющих зал таинств, ты – имеющая справедливость.
   Анубис одел юную жрицу в длинную желтую тунику, уложил волосы, увенчав их золотой диадемой с сердоликовыми цветами лотоса и розетками из ляпис-лазури. Он украсил ее широким золотым ожерельем с бирюзой и застежками в форме соколов. Он перехватил ее запястья и лодыжки браслетами из красного сердолика, который убыстряет бег жизненных соков. И, наконец, обул ее в белые сандалии.
   Вокруг ни одного следа от путей – водного, земного и огненного.
   В святилище храма Осириса появились Великий Царь и Великая Царица.
   Вокруг Исиды расположились визирь Кхнум-Хотеп, Секари, Верховный Казначей Сенанкх, Безволосый, генерал Несмонту и Хранитель Царской Печати Сехотеп.
   На средний палец правой руки своей дочери Сесострис надел кольцо из голубого фаянса, овальная оправа которого была украшена изящным орнаментом с изображением священного знака анкх – «жизнь».
   – Отныне ты принадлежишь к Золотому Кругу Абидоса. Пусть будет скреплен печатью наш союз с Осирисом и предками.
   Руки соединились, образовался круг, и мощное мгновенное общение отметило этот последний этап посвящения.
   Исида положила семь кошелей с зеленым золотом Пунта в семь ямок, выкопанных Безволосым у подножия акации Осириса.
   Под взглядом царя она подождала, пока появится луч восходящего солнца. Этим утром солнце прорезало тьму особенно мощно.
   В короткое время все поселение Абидоса – от гробниц первых фараонов до пристани – было залито ярким светом.
   Лишь только фараон произнес старинное заклинание: «Проснись в мире», как золотые лучи брызнули из семи кошелей и проникли в ствол огромного дерева.
   Ветви зазеленели и зацвели.
   Когда дневное светило достигло зенита, Древо Жизни, все в трепетании юной зелени, обрело все свое могущество.
   Впервые за всю свою жизнь Безволосый плакал…
   Нетерпение и волнение захватили Икера полностью. Фараон и царица в отъезде, визирь – тоже, Сенанкх на инспекции, Сехотеп присматривает за работами по ирригации, генерал Несмонту на маневрах… Царский Сын остался один во всех лицах. Но не это умножение работы его смущало. Его терзал вопрос: когда он получит приказ отправиться на Абидос?
   Секари было не сыскать. Он, без сомнения, был на очередном секретном задании. Стало быть, покой был лишь внешним и обманчивым.
   Каждый день Собек-Защитник, ставший доверчивым и откровенным, говорил с Икером о делах. Несмотря на его непрерывные усилия и усилия его людей, стража ничего не могла найти. Начальник все нажимал, уверенный в том, что следы законспирированных людей Провозвестника обнаружатся, если сильно ударить.
   Ну наконец-то! Возвратился Сесострис.
   Он отвел свою первую аудиенцию Икеру. Уже сейчас значительная часть придворных рассматривала его как преемника фараона. Приближая Икера к трону, Сесострис обучал его всему, что делал сам, чтобы обеспечить стабильность стране Обеих Земель.
   Икер склонился перед гигантом.
   – Исида прошла огненный путь, – поведал фараон, и Древо Жизни воскресает!
   Юноша едва сдержал свою радость.
   – Она действительно в полном здравии, Великий Царь?
   – Действительно.
   – Значит, на Абидосе снова царит счастье!
   – Нет, потому что спасение акации Осириса было лишь одним из этапов. Ее болезнь и умаление символов, лишенных энергии в течение такого долгого периода, оставили глубокий след. Твоя миссия заключается в том, чтобы их стереть.
   Икер был поражен.
   – Ваше Величество, но я не знаю Абидоса!
   – Исида тебе покажет. Ты для нас – свежий взгляд. Это важно.
   – А она согласится?
   – Какими бы ни были ее чувства, какова бы ни была трудность задачи, ты должен это исполнить. Указом ты назначен Принцем, Хранителем Царской Печати и главой Двойного Дома – золотого и серебряного. Сехотеп и Сенанкх будут отныне работать под твоим руководством. На Абидосе ты будешь моим представителем, и в твоем распоряжении будут все ремесленники, которые тебе понадобятся. Нужно создать новую статую Осириса и новую священную ладью. Кроме своих целительных качеств, золото, привезенное из Нубии, послужит созданию этих произведений. Со времени болезни акации иерархия жрецов была нарушена. Но, несмотря на внешнее благополучие, все не так справедливо и гладко. Поэтому наша победа может оказаться иллюзорной. У тебя будет вся полнота власти, чтобы расспрашивать, отзывать некомпетентных и назначать тех, кого ты сочтешь достойными этой задачи.
   – Вы считаете, что я на это способен?
   – Пока Исида проходила этапы посвящения, приведшего ее к огненному пути, ты проходил собственный путь. И он вел тебя на Абидос, в духовный центр нашей страны. Возможно, Провозвестник угрожает ему. Даже верные служители Осириса могут оказаться ослепленными. Но ты, наоборот, не будешь рабом прежних привычек и прежних предрассудков.
   – Но я рискую со всеми перессориться!
   – Если твои изыскания сведутся к мирным разговорам, ты потерпишь неудачу. Придай земле Осириса ее прежнюю ясность и гармонию, успокой акацию и откажись от слабости и компромисса.
   Икер предчувствовал, что его титул Единственного Друга потребует от него тяжких забот, но не знал, что они будут настолько тяжелыми.