Страница:
Икер оценил масштаб предпринятых мер безопасности: большое число лучников на зубцах донжонов, а также наземные отряды в постоянной готовности к бою. Возможность внезапной атаки отпадает. Бастион, взятый приступом, успеет до своего падения предупредить следующий за ним, новость разнесется быстро, подкрепление прибудет немедленно.
Если бы у Икера не было точных сведений, ему не удалось бы проникнуть за Стену фараона. Сехотеп, Хранитель Царской Печати, показал ему подробную карту, на которой была отмечена последняя лазейка – пока еще недостаточно укрепленное место в башне. И когда опустилась ночь, юноша отправился в путь…
Вот и старая башня, стоящая поодаль от остальных. Она на ремонте. Зажженные факелы означают, что сейчас время снятия караула. Икер воспользовался несколькими минутами суматохи и со всех ног бросился в сторону Ханаана…
Коменданту крепости вовсе не нравилось его новое назначение. Он сожалел, что ему пришлось оставить казармы неподалеку от Мемфиса, где было столько развлечений. Да и вообще – столица… А здесь и сравнивать нечего – каждый день и каждая ночь тянутся как целый век.
Завтра он прикажет расчистить и сжечь густой кустарник. И тогда если кто и осмелился ступить ногой на египетскую землю, то непременно будет замечен его солдатами. А если кто-то вздумает бежать, то у лучников есть приказ стрелять на поражение. Кроме того, можно просто тренироваться, потому что ежедневная тренировка не только полезна для поддержания боевой формы, но и позволяет скоротать время. К счастью, генерал Несмонту как опытный военный позволял давать солдатам увольнительные и часто менял небольшой процент гарнизона, чтобы иметь возможность избежать утомления и, вследствие этого, потери бдительности. С таким начальником солдаты быстро войдут во вкус службы.
Вот и наступил час смены караула.
Комендант стал во главе группы из десяти человек лучников и направился к сторожевой башне, где уже зажигали факелы. Обычно это событие не занимало много времени, потому что сменявшиеся солдаты быстро покидали свои посты, охотно уступая их новоприбывшим, и торопились попасть в столовую.
Но в этот вечер всех охватило совершенно необычное возбуждение! Лучники, еще находившиеся на своих постах, громко и раздраженно переругивались, не желали спускаться вниз, их спор готов был перерасти в выяснение отношений.
– Эй, наверху, что там происходит? – крикнул снизу комендант.
– Идите сюда, комендант, они не хотят уходить!
Комендант стал карабкаться по узкой крутой лестнице.
Один из солдат лежал на спине, у него был разбит нос. Вокруг все было забрызгано кровью. Двое других с трудом удерживали нападавшего, который вырывался у них из рук и дышал как разъяренный бык.
– Это что такое! Вас избили?
– Это он, – прошептал раненый, – этот сумасшедший! Он ударил меня без всякой причины!
– А вовсе и не без причины! – заорал виновник. – Ты обокрал меня, подлец!
– Я ничего не желаю больше слушать! – решительно прикрикнул комендант. – Вы оба предстанете перед военным трибуналом, и там ваши действия прояснятся.
Один из лучников, подошедших на смену, рассеянно смотрел на ханаанскую степь.
В лунном свете, ярко заливавшем ровное пространство, все казалось привычным и спокойным. Вдруг что-то привлекло его внимание. Еще секунду… и пораженный солдат вскрикнул:
– Комендант, там человек! Он бежит из Египта!
– Стреляйте! – приказал комендант. – Стреляйте все! Постарайтесь не промахнуться!
Икер был еще недалеко от крепости, когда над его левым ухом пропела свою смертельную песню стрела. Вторая стрела задела его плечо. Но Икер, прошедший жестокую школу в провинции Орикса, порадовался тому, что стал прекрасным бегуном на дальние дистанции, умел правильно дышать и неутомимо стремиться вперед. Перемещаясь зигзагами, он прибавил скорость и сосредоточился на стремлении к горизонту.
Зловещее пение стрел стало звучать реже, интенсивность значительно уменьшилась, а потом он уже слышал только мерный звук собственных ног, соприкасавшихся с иссохшей землей.
Границу удалось пересечь, слава богам!
И все же Икер продолжал двигаться в том же темпе, боясь, как бы за ним в погоню не отправили патруль. Но вот уже наступила ночь, и комендант теперь не станет рассредоточивать силы гарнизона, потому что побоится других попыток прорыва.
Царскому Сыну оставалось лишь выбрать верное направление на Сихем.
Заползший на лицо Икера, огромный муравей разбудил его и тем спас ему жизнь…
К кустарнику, где Икер проспал несколько часов, приближались двое плохо выбритых людей. Думая, что их никто не слышит, они даже не старались вести себя тихо.
– Говорю тебе, там кто-то есть.
– Может быть, это только куча тряпок.
– А что, если под этой кучей человек? Посмотри получше!
– Кажется, действительно это человек… С дорожным мешком.
– Видишь, дело стоящее!
– А он, может, и не согласиться отдать нам свои вещи.
– А ты бы отдал? Сам бы отдал?
– У тебя совсем головы нет, что ли?
– Тогда незачем и его об этом спрашивать! Просто ударим как следует и украдем! Если хорошенько стукнуть, он и сделать ничего не успеет.
В тот момент, когда грабители готовились напасть, Икер неожиданно вскочил на ноги, выставив вперед короткий меч, полученный от Сесостриса.
– Не двигайтесь, – приказал он, – а не то я вам ноги поотрываю!
Один из грабителей упал на колени, а другой лишь отступил на шаг.
– Кажется, ты не шутишь! Ты кто, стражник или солдат?
– Ни то и ни другое, но с оружием обращаться умею. Вы хотели меня ограбить?
– Нет, нет! – воскликнул тот, что стоял на коленях. – Мы хотели вам помочь!
– Разве вам не известно, что воров приговаривают к каторжным работам, а убийц – к смерти?
– Но мы всего лишь бедные крестьяне, которые ищут себе что-нибудь для пропитания! В этих местах не каждый день достается на пропитание.
– Разве генералу Несмонту не удалось сделать эту землю процветающей?
Бродяги беспокойно переглянулись.
– Ты что… египтянин?
– Вот именно.
– И ты… работаешь на генерала?
– Вот это неверно.
– Тогда… Что ты здесь делаешь?
– Пытаюсь от него убежать.
– Ты дезертир?
– Нечто вроде этого.
– И куда движешься?
– Хочу присоединиться к тем, что сражается с генералом за свободу ханаанеев.
– Странно… Это очень опасно!
– А вы двое не из сторонников Провозвестника?
Тот, что стоял на коленях, поднялся и присоединился к своему товарищу.
– Нет, мы в эти дела не вмешиваемся.
– Если только чуть-чуть, не так ли?
– Только чуть-чуть. Совсем, совсем чуточку. Меньше, чем вот на столько.
– Но это чуть-чуть могло бы дать вам хороший бакшиш.
– А можно поточнее, друг?
– Слиток меди.
Бандиты сглотнули. Это настоящее состояние! Они могли бы напиться вдоволь и даже угостить своих подружек!
– Тебе повезло, друг.
– Отведите меня в лагерь к Провозвестнику, – потребовал Икер, не очень-то веря своим новым знакомым.
– Ты что, бредишь или издеваешься? Никто не знает, где он скрывается!
– Но вы ведь, конечно, знаете кого-нибудь из его сторонников.
– Может быть… Но почем мы знаем, честный ли ты человек?
– Ну, раз слиток меди…
– Это, можно сказать, весомый аргумент…
– Тогда вперед! А я двинусь за вами.
– Нет, сначала слиток меди.
– Не держите меня за дурака. Когда отведете меня к сторонникам Провозвестника, тогда и заплачу. Если не согласны, прощайте. Сам выкручусь.
– Нам нужно посоветоваться.
– Ладно, советуйтесь. Но быстро.
Двое приятелей стали оживленно спорить. Один осторожничал, второй напирал. В конце концов они сошлись на компромиссе.
– Лучше всего, – сказал осторожный, – идти в Сихем. В селениях можно нарваться на неприятности. В городе у нас много знакомых.
– А разве стража и солдаты не стоят в городе?
– Это верно, но не могут же они следить за каждым домом! Там у нас есть люди, которые наверняка могут свести тебя с Провозвестником.
– Ладно, пошли. Только вы идете впереди.
– Держись на приличном расстоянии, друг! Мы умеем обходиться с египтянами. Но только уговор: если они тебя сцапают, мы тебя не знаем.
– Ладно. Но если принять в расчет то, что я вам заплачу, лучше посты обходить, понятно?
– А ты как думал! Мы тоже не дураки. Если они возьмут тебя, плакал наш бакшиш!
Это признание успокоило Икера.
Они стали двигаться окольными путями, таились, пропуская то один, то другой караул, и, когда добрались до города, сначала обошли его, держась от него на приличном расстоянии, чтобы затем войти в бедный квартал с жалкими лачугами.
Они здоровались со стариками, сидевшими на пороге бедняцких хижин, и старики приветливо кивали головами. Было видно, что эти два мародера были здесь не чужие.
Внезапно Икера окружили мальчишки.
– Ты не здешний! Ты не здешний!
– Отойдите!
– Ответь, откуда ты, или забросаем камнями!
Икеру не хотелось драться с детьми, но те вовсе не шутили. Один из его проводников разогнал толпу детишек, поддав кое-кому ногой под зад.
– Идите следить за другими, – приказал он. – Этот с нами. Мальчишки его послушались.
Икер шел за своими проводниками. И вот они оказались перед домом с грязными стенами. Неподалеку от дома, возле очага сидела старуха в лохмотьях с отсутствующим взглядом. На солнцепеке стоял осел, привязанный к колышку. Веревка была так коротка, что животное не могло двинуться.
– Надо хотя бы дать ему воды, – сказал Икер.
– Это всего лишь скотина. Входи.
– Кто здесь живет?
– Люди, которых ты ищешь.
– Мне нужны гарантии.
– Мы же честные люди. Теперь ты должен заплатить.
Ситуация становилась напряженной.
Икер достал из сумки медный слиток. Один из провожатых с жадностью завладел богатством.
– Давай, входи!
В комнате с земляным полом было так смрадно, что Икер заколебался.
В то мгновение, когда Икер, стараясь не дышать, переступал порог, кто-то с силой толкнул его в спину. Дверь захлопнулась.
В полумраке сидело с десяток ханаанеев, вооруженных вилами и кирками. Один из них, чья шевелюра была изъедена вшами, окликнул Икера.
– Как тебя зовут?
– Икер.
– Откуда ты?
– Из Мемфиса.
– Египтянин?
– Да, но я против Сесостриса! После того как я помог своим друзьям-азиатам в Кахуне, я попытался убить тирана. После неудачи я спрятался в надежде снова найти своих друзей, чтобы уйти от стражи, мне оставался только один выход: пройти через Стену фараона и укрыться в Ханаанской земле. Я снова хочу сражаться против угнетателя. Если Провозвестник возьмет меня в свои сторонники, он не разочаруется.
– Кто рассказал тебе о нем?
– Мои друзья-азиаты. Его слава растет. Фараон и его окружение начинают испытывать страх. Вскоре и другие египтяне присоединятся к делу Провозвестника.
– Как ты прошел через Стену фараона?
– Я выбрал отдельно стоящую крепость и прошел ночью. Лучники стреляли, и меня ранило в левое плечо.
Икер показал рану.
– Должно быть, он сам себе нанес эту рану! – воскликнул с ненавистью допрашивавший Икера ханаанин. – Лицо этого египтянина мне не нравится! Это наверняка шпион!
– Если бы это было так, – иронично заметил Икер, – с моей стороны было бы глупо бросаться в пасть к шакалу! Уже несколько раз я рисковал жизнью, чтобы спасти вашу страну, и не откажусь от этого, пока она будет оставаться угнетенной!
В дом вошел один из мальчишек, нападавших на Икера, и шепнул что-то на ухо главарю. Главарь кивнул, и мальчишка выбежал за дверь.
– Ты действительно пришел один, – констатировал ханаанин. – За тобой никто не шел.
– Это ничего не доказывает! – воскликнул один из ханаанеев. – Нужно быть бдительными. Давайте лучше убьем его, так спокойнее.
Атмосфера стала еще более тяжелой.
– Не совершайте того, чего нельзя исправить, – предупредил Икер. – Я – опытный писец и хорошо информирован о том, что происходит в Мемфисе. Я знаю обычаи, царящие во дворце. Я могу оказать вам бесценную помощь.
Этот аргумент смутил ханаанеев. Многие сочли, что это довольно серьезные аргументы, и высказались за то, чтобы принять египтянина. Однако двое мрачного вида мужчин продолжали требовать казни Икера.
– Нам нужно подумать, – решил главарь. – Пока мы примем решение, ты будешь нашим пленником. Если попытаешься бежать, мы тебя убьем.
6
Если бы у Икера не было точных сведений, ему не удалось бы проникнуть за Стену фараона. Сехотеп, Хранитель Царской Печати, показал ему подробную карту, на которой была отмечена последняя лазейка – пока еще недостаточно укрепленное место в башне. И когда опустилась ночь, юноша отправился в путь…
Вот и старая башня, стоящая поодаль от остальных. Она на ремонте. Зажженные факелы означают, что сейчас время снятия караула. Икер воспользовался несколькими минутами суматохи и со всех ног бросился в сторону Ханаана…
Коменданту крепости вовсе не нравилось его новое назначение. Он сожалел, что ему пришлось оставить казармы неподалеку от Мемфиса, где было столько развлечений. Да и вообще – столица… А здесь и сравнивать нечего – каждый день и каждая ночь тянутся как целый век.
Завтра он прикажет расчистить и сжечь густой кустарник. И тогда если кто и осмелился ступить ногой на египетскую землю, то непременно будет замечен его солдатами. А если кто-то вздумает бежать, то у лучников есть приказ стрелять на поражение. Кроме того, можно просто тренироваться, потому что ежедневная тренировка не только полезна для поддержания боевой формы, но и позволяет скоротать время. К счастью, генерал Несмонту как опытный военный позволял давать солдатам увольнительные и часто менял небольшой процент гарнизона, чтобы иметь возможность избежать утомления и, вследствие этого, потери бдительности. С таким начальником солдаты быстро войдут во вкус службы.
Вот и наступил час смены караула.
Комендант стал во главе группы из десяти человек лучников и направился к сторожевой башне, где уже зажигали факелы. Обычно это событие не занимало много времени, потому что сменявшиеся солдаты быстро покидали свои посты, охотно уступая их новоприбывшим, и торопились попасть в столовую.
Но в этот вечер всех охватило совершенно необычное возбуждение! Лучники, еще находившиеся на своих постах, громко и раздраженно переругивались, не желали спускаться вниз, их спор готов был перерасти в выяснение отношений.
– Эй, наверху, что там происходит? – крикнул снизу комендант.
– Идите сюда, комендант, они не хотят уходить!
Комендант стал карабкаться по узкой крутой лестнице.
Один из солдат лежал на спине, у него был разбит нос. Вокруг все было забрызгано кровью. Двое других с трудом удерживали нападавшего, который вырывался у них из рук и дышал как разъяренный бык.
– Это что такое! Вас избили?
– Это он, – прошептал раненый, – этот сумасшедший! Он ударил меня без всякой причины!
– А вовсе и не без причины! – заорал виновник. – Ты обокрал меня, подлец!
– Я ничего не желаю больше слушать! – решительно прикрикнул комендант. – Вы оба предстанете перед военным трибуналом, и там ваши действия прояснятся.
Один из лучников, подошедших на смену, рассеянно смотрел на ханаанскую степь.
В лунном свете, ярко заливавшем ровное пространство, все казалось привычным и спокойным. Вдруг что-то привлекло его внимание. Еще секунду… и пораженный солдат вскрикнул:
– Комендант, там человек! Он бежит из Египта!
– Стреляйте! – приказал комендант. – Стреляйте все! Постарайтесь не промахнуться!
Икер был еще недалеко от крепости, когда над его левым ухом пропела свою смертельную песню стрела. Вторая стрела задела его плечо. Но Икер, прошедший жестокую школу в провинции Орикса, порадовался тому, что стал прекрасным бегуном на дальние дистанции, умел правильно дышать и неутомимо стремиться вперед. Перемещаясь зигзагами, он прибавил скорость и сосредоточился на стремлении к горизонту.
Зловещее пение стрел стало звучать реже, интенсивность значительно уменьшилась, а потом он уже слышал только мерный звук собственных ног, соприкасавшихся с иссохшей землей.
Границу удалось пересечь, слава богам!
И все же Икер продолжал двигаться в том же темпе, боясь, как бы за ним в погоню не отправили патруль. Но вот уже наступила ночь, и комендант теперь не станет рассредоточивать силы гарнизона, потому что побоится других попыток прорыва.
Царскому Сыну оставалось лишь выбрать верное направление на Сихем.
Заползший на лицо Икера, огромный муравей разбудил его и тем спас ему жизнь…
К кустарнику, где Икер проспал несколько часов, приближались двое плохо выбритых людей. Думая, что их никто не слышит, они даже не старались вести себя тихо.
– Говорю тебе, там кто-то есть.
– Может быть, это только куча тряпок.
– А что, если под этой кучей человек? Посмотри получше!
– Кажется, действительно это человек… С дорожным мешком.
– Видишь, дело стоящее!
– А он, может, и не согласиться отдать нам свои вещи.
– А ты бы отдал? Сам бы отдал?
– У тебя совсем головы нет, что ли?
– Тогда незачем и его об этом спрашивать! Просто ударим как следует и украдем! Если хорошенько стукнуть, он и сделать ничего не успеет.
В тот момент, когда грабители готовились напасть, Икер неожиданно вскочил на ноги, выставив вперед короткий меч, полученный от Сесостриса.
– Не двигайтесь, – приказал он, – а не то я вам ноги поотрываю!
Один из грабителей упал на колени, а другой лишь отступил на шаг.
– Кажется, ты не шутишь! Ты кто, стражник или солдат?
– Ни то и ни другое, но с оружием обращаться умею. Вы хотели меня ограбить?
– Нет, нет! – воскликнул тот, что стоял на коленях. – Мы хотели вам помочь!
– Разве вам не известно, что воров приговаривают к каторжным работам, а убийц – к смерти?
– Но мы всего лишь бедные крестьяне, которые ищут себе что-нибудь для пропитания! В этих местах не каждый день достается на пропитание.
– Разве генералу Несмонту не удалось сделать эту землю процветающей?
Бродяги беспокойно переглянулись.
– Ты что… египтянин?
– Вот именно.
– И ты… работаешь на генерала?
– Вот это неверно.
– Тогда… Что ты здесь делаешь?
– Пытаюсь от него убежать.
– Ты дезертир?
– Нечто вроде этого.
– И куда движешься?
– Хочу присоединиться к тем, что сражается с генералом за свободу ханаанеев.
– Странно… Это очень опасно!
– А вы двое не из сторонников Провозвестника?
Тот, что стоял на коленях, поднялся и присоединился к своему товарищу.
– Нет, мы в эти дела не вмешиваемся.
– Если только чуть-чуть, не так ли?
– Только чуть-чуть. Совсем, совсем чуточку. Меньше, чем вот на столько.
– Но это чуть-чуть могло бы дать вам хороший бакшиш.
– А можно поточнее, друг?
– Слиток меди.
Бандиты сглотнули. Это настоящее состояние! Они могли бы напиться вдоволь и даже угостить своих подружек!
– Тебе повезло, друг.
– Отведите меня в лагерь к Провозвестнику, – потребовал Икер, не очень-то веря своим новым знакомым.
– Ты что, бредишь или издеваешься? Никто не знает, где он скрывается!
– Но вы ведь, конечно, знаете кого-нибудь из его сторонников.
– Может быть… Но почем мы знаем, честный ли ты человек?
– Ну, раз слиток меди…
– Это, можно сказать, весомый аргумент…
– Тогда вперед! А я двинусь за вами.
– Нет, сначала слиток меди.
– Не держите меня за дурака. Когда отведете меня к сторонникам Провозвестника, тогда и заплачу. Если не согласны, прощайте. Сам выкручусь.
– Нам нужно посоветоваться.
– Ладно, советуйтесь. Но быстро.
Двое приятелей стали оживленно спорить. Один осторожничал, второй напирал. В конце концов они сошлись на компромиссе.
– Лучше всего, – сказал осторожный, – идти в Сихем. В селениях можно нарваться на неприятности. В городе у нас много знакомых.
– А разве стража и солдаты не стоят в городе?
– Это верно, но не могут же они следить за каждым домом! Там у нас есть люди, которые наверняка могут свести тебя с Провозвестником.
– Ладно, пошли. Только вы идете впереди.
– Держись на приличном расстоянии, друг! Мы умеем обходиться с египтянами. Но только уговор: если они тебя сцапают, мы тебя не знаем.
– Ладно. Но если принять в расчет то, что я вам заплачу, лучше посты обходить, понятно?
– А ты как думал! Мы тоже не дураки. Если они возьмут тебя, плакал наш бакшиш!
Это признание успокоило Икера.
Они стали двигаться окольными путями, таились, пропуская то один, то другой караул, и, когда добрались до города, сначала обошли его, держась от него на приличном расстоянии, чтобы затем войти в бедный квартал с жалкими лачугами.
Они здоровались со стариками, сидевшими на пороге бедняцких хижин, и старики приветливо кивали головами. Было видно, что эти два мародера были здесь не чужие.
Внезапно Икера окружили мальчишки.
– Ты не здешний! Ты не здешний!
– Отойдите!
– Ответь, откуда ты, или забросаем камнями!
Икеру не хотелось драться с детьми, но те вовсе не шутили. Один из его проводников разогнал толпу детишек, поддав кое-кому ногой под зад.
– Идите следить за другими, – приказал он. – Этот с нами. Мальчишки его послушались.
Икер шел за своими проводниками. И вот они оказались перед домом с грязными стенами. Неподалеку от дома, возле очага сидела старуха в лохмотьях с отсутствующим взглядом. На солнцепеке стоял осел, привязанный к колышку. Веревка была так коротка, что животное не могло двинуться.
– Надо хотя бы дать ему воды, – сказал Икер.
– Это всего лишь скотина. Входи.
– Кто здесь живет?
– Люди, которых ты ищешь.
– Мне нужны гарантии.
– Мы же честные люди. Теперь ты должен заплатить.
Ситуация становилась напряженной.
Икер достал из сумки медный слиток. Один из провожатых с жадностью завладел богатством.
– Давай, входи!
В комнате с земляным полом было так смрадно, что Икер заколебался.
В то мгновение, когда Икер, стараясь не дышать, переступал порог, кто-то с силой толкнул его в спину. Дверь захлопнулась.
В полумраке сидело с десяток ханаанеев, вооруженных вилами и кирками. Один из них, чья шевелюра была изъедена вшами, окликнул Икера.
– Как тебя зовут?
– Икер.
– Откуда ты?
– Из Мемфиса.
– Египтянин?
– Да, но я против Сесостриса! После того как я помог своим друзьям-азиатам в Кахуне, я попытался убить тирана. После неудачи я спрятался в надежде снова найти своих друзей, чтобы уйти от стражи, мне оставался только один выход: пройти через Стену фараона и укрыться в Ханаанской земле. Я снова хочу сражаться против угнетателя. Если Провозвестник возьмет меня в свои сторонники, он не разочаруется.
– Кто рассказал тебе о нем?
– Мои друзья-азиаты. Его слава растет. Фараон и его окружение начинают испытывать страх. Вскоре и другие египтяне присоединятся к делу Провозвестника.
– Как ты прошел через Стену фараона?
– Я выбрал отдельно стоящую крепость и прошел ночью. Лучники стреляли, и меня ранило в левое плечо.
Икер показал рану.
– Должно быть, он сам себе нанес эту рану! – воскликнул с ненавистью допрашивавший Икера ханаанин. – Лицо этого египтянина мне не нравится! Это наверняка шпион!
– Если бы это было так, – иронично заметил Икер, – с моей стороны было бы глупо бросаться в пасть к шакалу! Уже несколько раз я рисковал жизнью, чтобы спасти вашу страну, и не откажусь от этого, пока она будет оставаться угнетенной!
В дом вошел один из мальчишек, нападавших на Икера, и шепнул что-то на ухо главарю. Главарь кивнул, и мальчишка выбежал за дверь.
– Ты действительно пришел один, – констатировал ханаанин. – За тобой никто не шел.
– Это ничего не доказывает! – воскликнул один из ханаанеев. – Нужно быть бдительными. Давайте лучше убьем его, так спокойнее.
Атмосфера стала еще более тяжелой.
– Не совершайте того, чего нельзя исправить, – предупредил Икер. – Я – опытный писец и хорошо информирован о том, что происходит в Мемфисе. Я знаю обычаи, царящие во дворце. Я могу оказать вам бесценную помощь.
Этот аргумент смутил ханаанеев. Многие сочли, что это довольно серьезные аргументы, и высказались за то, чтобы принять египтянина. Однако двое мрачного вида мужчин продолжали требовать казни Икера.
– Нам нужно подумать, – решил главарь. – Пока мы примем решение, ты будешь нашим пленником. Если попытаешься бежать, мы тебя убьем.
6
Исида вошла в часовню храма Сесостриса, где стояла ладья Осириса. Это помещение постоянно находилось под охраной и было самым надежным местом. В святилище имели доступ только царская чета, постоянные жрецы и она, юная жрица Абидоса. Только они могли исполнять здесь ритуал. Пока Великая Царица находилась вне Абидоса, Исида сама ухаживала за ладьей, которая из-за болезни акации страдала из-за недостатка энергии, необходимой для совершения ритуальных таинств. Только призывы, обращенные к каждому из элементов ладьи, удерживали ее в этой жизни.
Юная жрица сосредоточенно помолчала, потом отдернула завесу, скрывавшую бесценную реликвию.
– Твой нос – это грудь повелителя Запада, воскресшего Осириса! Твоя корма – это грудь бога Мина, воссоздающего огонь! Твои глаза – это око духа, способного видеть Великого! Твой руль – это божественная чета города бога! Твоя двойная матча – это единственная звезда, которая рассеивает облака! Твои передние канаты – великий свет, твои задние канаты – жила пантеры Мафдет, сторожащей Дом Жизни! Твои канаты с правого борта – правая рука создателя Атума! Твои канаты с левого борта – его левая рука! Твоя кабина – это богиня Неба с ее силами! Твои весла – руки Хора, когда он плывет! [3]
Через несколько секунд золото ладьи стало гореть значительно ярче. Вся часовня озарилась божественным светом, потолок превратился в звездное небо, и ладья снова поплыла в космосе.
Потом опять наступила темнота, золото померкло и движение замерло.
Пока акация не зазеленеет и на Абидосе не появится целительное золото богов, Исида не сможет добиться большего. Заклинания помогают, по крайней мере, удержать целостность ладьи и не дают ей развалиться.
Завершив таинство, Исида вернулась к себе и проверила, накормлен ли Северный Ветер. Каждый вечер она долго гуляла с ним по дорожке, вьющейся в поле. Ослик, готовый в любой момент подставить свою спину для помощи другим, в конце концов завоевал все, даже самые суровые сердца. Теперь его, животное Сета, все воспринимали как доброго духа, хранителя этих мест. И каждый признавал, что Исида была права, что пошла на этот смелый эксперимент.
– Икер, наверное, уже перешел через Стену фараона, – шепнула она Северному Ветру.
Северный Ветер поднял правое ухо.
– Значит, он теперь в земле Ханаанской! – вздохнула Исида.
Северный Ветер подтвердил это.
– Он жив, правда?
Ослик сразу же радостно поднял правое ухо.
Это был положительный ответ.
– Я не должна бы думать о нем, – прошептала Исида. – По крайней мере, так часто… Он меня попросил ответить ему… Но разумно ли полюбить жрицу? Да и я… Разве я имею право любить Царского Сына? Мое существование проходит здесь, а не где-нибудь. И я должна неукоснительно исполнять свой долг. Ты понимаешь меня, Северный Ветер?
Глаза ослика засветились нежностью.
Бега внимательно смотрел на свою правую ладонь. В самом ее центре навсегда была выжжена крохотная голова Сета с большими ушами и характерным лицом. Эта эмблема соединила союзников бога разрушения и жестокости Сета – Медеса, Жергу и самого Бега. Да, вот тебе и союз: Секретарь Дома Царя, его преданный слуга и постоянный жрец с Абидоса!
Он, Бега, избранный, чтобы всю жизнь служить Осирису, предал его…
Но разве сам фараон не унизил его, назначив высшим жрецом Абидоса не его и не ему доверив ключ от высших таинств? А ведь он заслуживал этого как никто другой: примерная жизнь, всеми ценимые познания, достойные похвалы суровость и строгость… Никто, даже Безволосый, не ровня ему!
Не признать этих качеств означает нанести несмываемое оскорбление. И Сесострис заплатит за все сполна. Бега, поправ свою клятву, надругавшись над тем, чему поклонялся, желал теперь только смерти тирану и краха Египту! Но тиран и Египет неразрывно связаны друг с другом в Абидосе, этом жизненном центре страны, а значит… Крах Абидосу!
Бега, ледяной, как пронизывающий зимний ветер, высокий и величественный, испытывал наслаждение, думая о мести и разрушении духовного центра Осириса. Основы, на которой фараон созидает свой народ и свою страну!
Провозвестник повстречался Бега как раз тогда, когда горечь его достигла предела…
И тогда зло вырвалось из его груди как чудовищная буря, как ураган, опрокинувший все заслоны и безраздельно овладевший его разумом! Даже на вершине отчаяния Бега и представить не мог, как велика сила Сета…
Бега презирал своих новых союзников, Жергу и Медеса, хотя этот последний, пожалуй, был не лишен внутренней мощи и воли, хотя бы и извращенной. Но перед Провозвестником он чувствовал себя неопытным мальчишкой, покорным и обязанным слушаться. У Бега, несмотря на солидный возраст и опыт, не возникало ни малейшего желания сопротивляться.
Когда он перешел на сторону силы тьмы, он почувствовал себя более уверенно. Оказав на акацию злотворное влияние, Провозвестник продемонстрировал свою силу. Только он, по всей вероятности, сможет поразить фараона и лишить Абидос его жизненной субстанции. В этом заговоре сил Зла ему, Бега, принадлежит особая, уникальная роль, потому что только ему известна часть таинств Осириса.
Бега уже завершал свое служение, когда заметил шедшую к библиотеке Дома Жизни Исиду.
– Как Ваши изыскания? Надеюсь, продвигаются?
– Слишком медленно, на мой взгляд, но я не отчаиваюсь. Старинные тексты уже дали мне драгоценные сведения, которые помогут Великому Царю добиться успеха.
– Да, к нашей общей радости акация еще жива. Мы все рады вашим успехам.
– Мои успехи? То, что я делаю, так незначительно, Бега! Восхищения заслуживаю не я, а зеркало богини Хатхор. Это его лучами обеспечивается движение соков акации.
– Тем не менее ваша репутация все укрепляется, и мне это приятно.
– Меня занимает только будущее Абидоса.
– Это правильно. Но, знаете, вы ведь становитесь центральным звеном той беспощадной борьбы, которую навязывают нам силы зла.
– Я – всего лишь воплощаю в жизнь повеления Великого Царя. Если уйду я, на мое место встанет другая жрица богини Хатхор.
– Нас всех беспокоит состояние ладьи Осириса. Если она станет неподвижной, то сможет ли она давать энергию воскрешения?
– Самое главное – не дать ей разрушиться. Нужно спешить, Бега!
– Мы делаем все, от нас зависящее, но пока, должен признать, безрезультатно!
– Что ж. По крайней мере, душа ладьи Осириса еще с нами. Чего же еще желать на данный момент?
– Но, согласитесь, трудно не потерять надежды. Хотя – только благодаря вам, Исида! – постоянные жрецы все еще хотят верить, что не все потеряно.
– Мы все должны уповать на то, что Великий Царь обладает непоколебимой решимостью. Пока он на троне, никто не сможет победить Египет.
– Да хранит нас Осирис!
Бега проводил Исиду взглядом… Вот она вошла в библиотеку и исчезла. Теперь она останется там до конца дня и большую часть ночи. А у него будут развязаны руки, и он сможет спокойно заняться своими делами.
Ведь сегодня приедет Жергу, отчаянная голова и преданный слуга Медеса!
Чтобы как-то бороться с тоской долгого путешествия, Жергу залил глаза крепким пивом. Перед отъездом сирийская блудница несколько успокоила его нервозность, но он все равно уже не мог сдерживаться и наградил ее тумаками. Ему нравилось бить женщин. Правда, это не всегда сходило ему с рук. Он помнил, что однажды только вмешательство Медеса помогло ему избежать тюрьмы. Тогда три его бывшие жены пожаловались на него властям… С тех патрон запретил Жергу жениться, и ему приходилось пользоваться услугами проституток, к тому же самых непривередливых и потому не слишком разборчивых.
Сначала он был сборщиком податей, а потом – опять же благодаря Медесу! – его назначили главным инспектором амбаров. И все потому, что он был Медесу верным и преданным слугой! Это назначение помогало Жергу брать на крючок честных исполнителей и, угрожая им санкциями, понемногу, шаг за шагом, строить свою воровскую сеть, предназначенную для снятия нелегальных доходов с зерновых хранилищ. Жергу, любитель обильно и вкусно поесть и выпить, так бы и довольствовался этим несложным существованием, если бы у его патрона не было бы слишком больших амбиций!
С момента встречи с Провозвестником Медес не только мечтал о низвержении Сесостриса, но жаждал захватить в свои руки богатства страны и, пользуясь всемогуществом нового бога, использовать его силу для водворения этих низких тварей – женщин – на их исконное место.
Вот эта-то рискованная программа и сводила с ума Жергу. Речи, однако, не могло идти о том, чтобы ослушаться Медеса, а тем более Провозвестника, который самым зверским способом расправлялся с непокорными. Стало быть, ему придется следовать за ними, но так осторожно, чтобы самому не попасться.
Жергу регулярно плавал на Абидос, где получил звание временного жреца. Это упрощало возможность сношений с другим заговорщиком – постоянным жрецом Бега. Главный инспектор амбаров и не подозревал, что жрец, посвященный в таинства Осириса, может быть таким злыднем. Но, коли уж речь шла о самым выгодном в его карьере деле, разбираться в средствах не приходилось!
На пристани Жергу поздоровался со стражниками. Они обменялись приветствиями, поздравили друг друга с тем, что пока на Абидосе все спокойно. Действительно, меры безопасности, предпринятые по приказу фараона на Абидосе, позволяли ни о чем не беспокоиться.
Жергу привез, как и обычно, продукты высшего качества: ткани, притирания, сандалии и другие товары, которые Бега официально заказывал для обеспечения живущих на острове. Жергу и Медес подолгу обсуждали дела, проверяли по списку привезенные товары и готовили новые заказы. Это делалось на виду, и об этом все знали.
На самом же деле, обсуждая поставки, они, конечно, имели в виду и свои тайные планы, которые занимали их не меньше, чем барыши…
Урегулировав по ходу дела административные проблемы, Бега повел Жергу на террасу Великого бога. Они шли по дороге Процессий, которая пустовала в период между празднествами, которые состоятся не скоро, если вообще предположить, что они когда-нибудь будут…
По обеим сторонам дороги, ведущей к лестнице Осириса, стояли многочисленные часовни со статуями и стелами, призванными соединять душу их владельца с вечностью в момент воскрешения Осириса. Только избранные, да и то после специального чина посвящения, могли надеяться таким способом продлить свою жизнь, войдя в дом Осириса в этом мире и в жизни вечной.
Безмятежная тишина разливалась над памятниками, кинувшими якорь в невидимом вечном мире. Ни один непосвященный, даже если бы это потребовалось для осуществления мер правопорядка, не имел права нарушить благословенный покой этого места. Когда-то Бега пришла в голову дьявольская мысль: вывозить с Абидоса маленькие стелы. Они были посвящены богу, а стало быть, обладали неизмеримой ценностью. Их можно было продавать на вес золота самым избранным покупателям. И те еще будут почитать себя счастливыми, потому что приобрели часть бессмертия! Но планы постоянного жреца этим не ограничивались: он даст своим союзникам печать и откроет им заклинание, которое нужно выгравировать на стелах, а это позволит изготавливать фальшивые стелы, сбыт которых принесет еще большую прибыль.
Бега больше не мучили угрызения совести. С одной стороны, он, наконец, разбогатеет – это после стольких лет аскезы на службе Осирису! А с другой стороны, изъяв несколько священных камней, какими бы скромными по размеру они ни были, он тем самым ослабит магическую силу Абидоса! И это было главное…
– Это кладбище навевает на меня тоску, – признался Жергу. – Мне все время кажется, что на меня смотрят мертвецы.
– Даже если это и так, им тебя не сцапать! – весело откликнулся Бега. – Никто ничего не предпринимает именно потому, что боится мертвецов. Но я разрушил это табу! Посмотри на меня, Жергу, и поверь: эти инертные существа, низведенные до уровня камня, не имеют никакой реальной силы! А мы с тобой живы!
Но вопреки увещаниям Бега главный инспектор амбаров торопился покинуть террасу Великого бога. Разве Осирис не покровительствует своим подопечным и не гневается на воров?!
– Как же мы поступим?
– Как обычно, – ответил Бега. – Я подобрал великолепную маленькую стелу, которая стоит в группе из двадцати себе подобных. О них давно все позабыли, потому что они стоят в самой глубине часовни. Идем со мной. Мы сейчас ее вытащим.
Юная жрица сосредоточенно помолчала, потом отдернула завесу, скрывавшую бесценную реликвию.
– Твой нос – это грудь повелителя Запада, воскресшего Осириса! Твоя корма – это грудь бога Мина, воссоздающего огонь! Твои глаза – это око духа, способного видеть Великого! Твой руль – это божественная чета города бога! Твоя двойная матча – это единственная звезда, которая рассеивает облака! Твои передние канаты – великий свет, твои задние канаты – жила пантеры Мафдет, сторожащей Дом Жизни! Твои канаты с правого борта – правая рука создателя Атума! Твои канаты с левого борта – его левая рука! Твоя кабина – это богиня Неба с ее силами! Твои весла – руки Хора, когда он плывет! [3]
Через несколько секунд золото ладьи стало гореть значительно ярче. Вся часовня озарилась божественным светом, потолок превратился в звездное небо, и ладья снова поплыла в космосе.
Потом опять наступила темнота, золото померкло и движение замерло.
Пока акация не зазеленеет и на Абидосе не появится целительное золото богов, Исида не сможет добиться большего. Заклинания помогают, по крайней мере, удержать целостность ладьи и не дают ей развалиться.
Завершив таинство, Исида вернулась к себе и проверила, накормлен ли Северный Ветер. Каждый вечер она долго гуляла с ним по дорожке, вьющейся в поле. Ослик, готовый в любой момент подставить свою спину для помощи другим, в конце концов завоевал все, даже самые суровые сердца. Теперь его, животное Сета, все воспринимали как доброго духа, хранителя этих мест. И каждый признавал, что Исида была права, что пошла на этот смелый эксперимент.
– Икер, наверное, уже перешел через Стену фараона, – шепнула она Северному Ветру.
Северный Ветер поднял правое ухо.
– Значит, он теперь в земле Ханаанской! – вздохнула Исида.
Северный Ветер подтвердил это.
– Он жив, правда?
Ослик сразу же радостно поднял правое ухо.
Это был положительный ответ.
– Я не должна бы думать о нем, – прошептала Исида. – По крайней мере, так часто… Он меня попросил ответить ему… Но разумно ли полюбить жрицу? Да и я… Разве я имею право любить Царского Сына? Мое существование проходит здесь, а не где-нибудь. И я должна неукоснительно исполнять свой долг. Ты понимаешь меня, Северный Ветер?
Глаза ослика засветились нежностью.
Бега внимательно смотрел на свою правую ладонь. В самом ее центре навсегда была выжжена крохотная голова Сета с большими ушами и характерным лицом. Эта эмблема соединила союзников бога разрушения и жестокости Сета – Медеса, Жергу и самого Бега. Да, вот тебе и союз: Секретарь Дома Царя, его преданный слуга и постоянный жрец с Абидоса!
Он, Бега, избранный, чтобы всю жизнь служить Осирису, предал его…
Но разве сам фараон не унизил его, назначив высшим жрецом Абидоса не его и не ему доверив ключ от высших таинств? А ведь он заслуживал этого как никто другой: примерная жизнь, всеми ценимые познания, достойные похвалы суровость и строгость… Никто, даже Безволосый, не ровня ему!
Не признать этих качеств означает нанести несмываемое оскорбление. И Сесострис заплатит за все сполна. Бега, поправ свою клятву, надругавшись над тем, чему поклонялся, желал теперь только смерти тирану и краха Египту! Но тиран и Египет неразрывно связаны друг с другом в Абидосе, этом жизненном центре страны, а значит… Крах Абидосу!
Бега, ледяной, как пронизывающий зимний ветер, высокий и величественный, испытывал наслаждение, думая о мести и разрушении духовного центра Осириса. Основы, на которой фараон созидает свой народ и свою страну!
Провозвестник повстречался Бега как раз тогда, когда горечь его достигла предела…
И тогда зло вырвалось из его груди как чудовищная буря, как ураган, опрокинувший все заслоны и безраздельно овладевший его разумом! Даже на вершине отчаяния Бега и представить не мог, как велика сила Сета…
Бега презирал своих новых союзников, Жергу и Медеса, хотя этот последний, пожалуй, был не лишен внутренней мощи и воли, хотя бы и извращенной. Но перед Провозвестником он чувствовал себя неопытным мальчишкой, покорным и обязанным слушаться. У Бега, несмотря на солидный возраст и опыт, не возникало ни малейшего желания сопротивляться.
Когда он перешел на сторону силы тьмы, он почувствовал себя более уверенно. Оказав на акацию злотворное влияние, Провозвестник продемонстрировал свою силу. Только он, по всей вероятности, сможет поразить фараона и лишить Абидос его жизненной субстанции. В этом заговоре сил Зла ему, Бега, принадлежит особая, уникальная роль, потому что только ему известна часть таинств Осириса.
Бега уже завершал свое служение, когда заметил шедшую к библиотеке Дома Жизни Исиду.
– Как Ваши изыскания? Надеюсь, продвигаются?
– Слишком медленно, на мой взгляд, но я не отчаиваюсь. Старинные тексты уже дали мне драгоценные сведения, которые помогут Великому Царю добиться успеха.
– Да, к нашей общей радости акация еще жива. Мы все рады вашим успехам.
– Мои успехи? То, что я делаю, так незначительно, Бега! Восхищения заслуживаю не я, а зеркало богини Хатхор. Это его лучами обеспечивается движение соков акации.
– Тем не менее ваша репутация все укрепляется, и мне это приятно.
– Меня занимает только будущее Абидоса.
– Это правильно. Но, знаете, вы ведь становитесь центральным звеном той беспощадной борьбы, которую навязывают нам силы зла.
– Я – всего лишь воплощаю в жизнь повеления Великого Царя. Если уйду я, на мое место встанет другая жрица богини Хатхор.
– Нас всех беспокоит состояние ладьи Осириса. Если она станет неподвижной, то сможет ли она давать энергию воскрешения?
– Самое главное – не дать ей разрушиться. Нужно спешить, Бега!
– Мы делаем все, от нас зависящее, но пока, должен признать, безрезультатно!
– Что ж. По крайней мере, душа ладьи Осириса еще с нами. Чего же еще желать на данный момент?
– Но, согласитесь, трудно не потерять надежды. Хотя – только благодаря вам, Исида! – постоянные жрецы все еще хотят верить, что не все потеряно.
– Мы все должны уповать на то, что Великий Царь обладает непоколебимой решимостью. Пока он на троне, никто не сможет победить Египет.
– Да хранит нас Осирис!
Бега проводил Исиду взглядом… Вот она вошла в библиотеку и исчезла. Теперь она останется там до конца дня и большую часть ночи. А у него будут развязаны руки, и он сможет спокойно заняться своими делами.
Ведь сегодня приедет Жергу, отчаянная голова и преданный слуга Медеса!
Чтобы как-то бороться с тоской долгого путешествия, Жергу залил глаза крепким пивом. Перед отъездом сирийская блудница несколько успокоила его нервозность, но он все равно уже не мог сдерживаться и наградил ее тумаками. Ему нравилось бить женщин. Правда, это не всегда сходило ему с рук. Он помнил, что однажды только вмешательство Медеса помогло ему избежать тюрьмы. Тогда три его бывшие жены пожаловались на него властям… С тех патрон запретил Жергу жениться, и ему приходилось пользоваться услугами проституток, к тому же самых непривередливых и потому не слишком разборчивых.
Сначала он был сборщиком податей, а потом – опять же благодаря Медесу! – его назначили главным инспектором амбаров. И все потому, что он был Медесу верным и преданным слугой! Это назначение помогало Жергу брать на крючок честных исполнителей и, угрожая им санкциями, понемногу, шаг за шагом, строить свою воровскую сеть, предназначенную для снятия нелегальных доходов с зерновых хранилищ. Жергу, любитель обильно и вкусно поесть и выпить, так бы и довольствовался этим несложным существованием, если бы у его патрона не было бы слишком больших амбиций!
С момента встречи с Провозвестником Медес не только мечтал о низвержении Сесостриса, но жаждал захватить в свои руки богатства страны и, пользуясь всемогуществом нового бога, использовать его силу для водворения этих низких тварей – женщин – на их исконное место.
Вот эта-то рискованная программа и сводила с ума Жергу. Речи, однако, не могло идти о том, чтобы ослушаться Медеса, а тем более Провозвестника, который самым зверским способом расправлялся с непокорными. Стало быть, ему придется следовать за ними, но так осторожно, чтобы самому не попасться.
Жергу регулярно плавал на Абидос, где получил звание временного жреца. Это упрощало возможность сношений с другим заговорщиком – постоянным жрецом Бега. Главный инспектор амбаров и не подозревал, что жрец, посвященный в таинства Осириса, может быть таким злыднем. Но, коли уж речь шла о самым выгодном в его карьере деле, разбираться в средствах не приходилось!
На пристани Жергу поздоровался со стражниками. Они обменялись приветствиями, поздравили друг друга с тем, что пока на Абидосе все спокойно. Действительно, меры безопасности, предпринятые по приказу фараона на Абидосе, позволяли ни о чем не беспокоиться.
Жергу привез, как и обычно, продукты высшего качества: ткани, притирания, сандалии и другие товары, которые Бега официально заказывал для обеспечения живущих на острове. Жергу и Медес подолгу обсуждали дела, проверяли по списку привезенные товары и готовили новые заказы. Это делалось на виду, и об этом все знали.
На самом же деле, обсуждая поставки, они, конечно, имели в виду и свои тайные планы, которые занимали их не меньше, чем барыши…
Урегулировав по ходу дела административные проблемы, Бега повел Жергу на террасу Великого бога. Они шли по дороге Процессий, которая пустовала в период между празднествами, которые состоятся не скоро, если вообще предположить, что они когда-нибудь будут…
По обеим сторонам дороги, ведущей к лестнице Осириса, стояли многочисленные часовни со статуями и стелами, призванными соединять душу их владельца с вечностью в момент воскрешения Осириса. Только избранные, да и то после специального чина посвящения, могли надеяться таким способом продлить свою жизнь, войдя в дом Осириса в этом мире и в жизни вечной.
Безмятежная тишина разливалась над памятниками, кинувшими якорь в невидимом вечном мире. Ни один непосвященный, даже если бы это потребовалось для осуществления мер правопорядка, не имел права нарушить благословенный покой этого места. Когда-то Бега пришла в голову дьявольская мысль: вывозить с Абидоса маленькие стелы. Они были посвящены богу, а стало быть, обладали неизмеримой ценностью. Их можно было продавать на вес золота самым избранным покупателям. И те еще будут почитать себя счастливыми, потому что приобрели часть бессмертия! Но планы постоянного жреца этим не ограничивались: он даст своим союзникам печать и откроет им заклинание, которое нужно выгравировать на стелах, а это позволит изготавливать фальшивые стелы, сбыт которых принесет еще большую прибыль.
Бега больше не мучили угрызения совести. С одной стороны, он, наконец, разбогатеет – это после стольких лет аскезы на службе Осирису! А с другой стороны, изъяв несколько священных камней, какими бы скромными по размеру они ни были, он тем самым ослабит магическую силу Абидоса! И это было главное…
– Это кладбище навевает на меня тоску, – признался Жергу. – Мне все время кажется, что на меня смотрят мертвецы.
– Даже если это и так, им тебя не сцапать! – весело откликнулся Бега. – Никто ничего не предпринимает именно потому, что боится мертвецов. Но я разрушил это табу! Посмотри на меня, Жергу, и поверь: эти инертные существа, низведенные до уровня камня, не имеют никакой реальной силы! А мы с тобой живы!
Но вопреки увещаниям Бега главный инспектор амбаров торопился покинуть террасу Великого бога. Разве Осирис не покровительствует своим подопечным и не гневается на воров?!
– Как же мы поступим?
– Как обычно, – ответил Бега. – Я подобрал великолепную маленькую стелу, которая стоит в группе из двадцати себе подобных. О них давно все позабыли, потому что они стоят в самой глубине часовни. Идем со мной. Мы сейчас ее вытащим.