Житинский Александр. Параллельный мальчик (сборник)

   – Что значит – допустим? Я писатель и есть.
   – А я – пришелец.
   – Чем вы вооружены? – спросил писатель.
   – Не понял.
   – Какое у вас оружие?
   – Зачем нам оружие? – удивился Мананам.
   – Мало ли что может встретиться во Вселенной! Знаете, сколько там опасностей! – воскликнул писатель.
   – Догадываюсь. Но мы на Талинте исходим из убеждения, что разум – самое надежное оружие мыслящего существа. Если нам встретятся разумные существа, мы сумеем убедить их в своем дружелюбии, а неразумных мы просто обхитрим.
   – Смотрите, как бы вам не откинуть присоски с такими убеждениями, – проворчал писатель.
   – Мы совсем и не собираемся кидаться присосками, – серьезно сказал Мананам.
   – Не-ет, дорогой... – Писатель встал и принялся ходить по комнате. – Здесь вы не правы. Другие планеты надо завоевывать. Силой! Если вы стоите на такой высокой ступени развития, что можете передвигаться в космосе без помощи ракет, то все остальные для вас – тьфу! Муравьи. И обращаться с ними нужно, как с муравьями.
   – Ну что вы. Вы – совсем не муравей, – сказал Мананам. – Я же вижу, что вы мыслите.
   – Спасибо, – сказал писатель. – И все же экспедиция в другой мир сопряжена с таким риском, что лучше себя обезопасить. Бронированный корабль, знаете ли... Лазерная пушка. Икс-лучи... Я бы начал рассказ о визите на Землю примерно так: «Рано утром шестого сентября в бронированном космическом корабле, вооруженном лазерной пушкой, на Землю прибыла экспедиция с планеты Талинта...».
   Мананам коротко рассмеялся, представив себя с Пататамом в бронированном корабле. А писатель внезапно сел за машинку, лицо его озарилось, он бросил радостный взгляд на Мананама.
   – А что? Я так и начну! – И он с бешеной быстротой забарабанил по клавишам, забыв о Мананаме.
   Мананам вздохнул и по занавеске перебрался к открытой балконной двери. Качнувшись на ней, он прыгнул на подоконник, оттуда перебрался на перила балкона, уцепился за нитку и быстро пополз вверх. Через минуту он был дома. Подтянул нитку к себе, отвязал стиральную резинку и отнес ее обратно на письменный стол Пашки. На душе у него было грустно...
   Когда он вошел в комнату, то там, к своему удивлению, увидел Лену, хотя Лене еще рано было возвращаться из садика. Лена горько рыдала.
   – Я здесь. Не плачь, – сказал Мананам.
   Лена подняла голову, но слез не вытерла.
   – Мананамчик, миленький! Пататама продали, – сказала она и снова уронила голову на подушку.

Глава 7. Сувенир японский говорящий

   А с Пататамом случилось вот что.
   Когда Котькина мама и Котька принесли его домой, Пататам был вынут из мешочка и поставлен на кухонный стол. Котькина мама внимательно осмотрела космонавта, надеясь найти дырочку, куда вставляется ключик. Дырочка была обнаружена в ухоносе. Котька принес ключик от заводного автомобиля и по совету мамы вставил его в ухонос.
   – Я прошу вас осторожнее, – предупредил Пататам, который не без интереса наблюдал за их действиями.
   – Смотри-ка, Котеночек, он уже заговорил, – сказала Котькина мама. – А ну-ка, поверни ключик!
   Котька повернул. Пататам выдернул ключик из ухоноса и забросил его подальше.
   – Не хочет, – сказала мама. – Может быть, он электрический?
   – Может быть, – сказал Пататам.
   Котькина мама перевернула Пататама вниз головой и стала искать место, куда вставляются батарейки. Пататам вздохнул. Ему это стало порядком надоедать. А Котькина мама, недолго думая, схватила за присоску и принялась ее отвинчивать. Нога Пататама скрутилась как резиновый жгутик.
   – Помилуйте, гражданка! – сказал Пататам.
   – Говорит, говорит... – прошептала Котькина мама, отпуская братца. Пататам присел на краешек тарелки и выправил скрученную ногу.
   – Опять молчит! – с досадой сказала Котькина мама. – Хоть бы инструкция была, как им пользоваться!
   Она опять схватила Пататама и поставила его на ноги, затем неожиданно подтолкнула его в спину. Пататам растянулся на столе. Это окончательно вывело его из себя.
   – Прекратите ваши шутки! – воскликнул он, поднимаясь.
   – Котя, почему он не ходит? Он раньше ходил? – спросила мама.
   – Ходил... – ответил Котька.
   – Они уже успели его испортить, – сказала мама, имея в виду Лену и ее брата.
   Она ухватилась за присоски и стала передвигать их по столу, как бы обучая Пататама ходить. Котька принес из своей комнаты грузовой автомобиль. Видя, что Пататам ходить не желает, мама посадила его в кузов, и Котька повез братца по квартире. «Есть в этом нечто унизительное, – думал Пататам, сидя в кузове игрушечного автомобиля. – Хотя, если быть честным, мне немного приятно. Однако стоило ли преодолевать миллионы километров в космосе, чтобы развлекать дикарей на планете Земля?»
   Он выскочил из кузова и направился к двери.
   – Рад был познакомиться с вами, – поклонился он. – Но меня ждут дела. Откройте мне, пожалуйста, дверь.
   Но тут Котька накрыл его сачком для бабочек. Пататам запутался в розовой марле, а Котька, перекинув сачок через плечо, отправился в свою комнату, где на подоконнике стоял круглый аквариум с зеленой водой и игрушечным гротом.
   Недолго думая, Котька вытащил Пататама из сачка и бросил в аквариум. Естественно, Пататам не утонул, поскольку был растением, но возмутился страшно.
   – Константин, может быть, вы прекратите ваши эксперименты?
   – Мама, он плавает! – заорал Котька.
   – Очень хорошо, Котеночек, – отозвалась из кухни мама.
   Пататам подплыл к стенке бассейна, уцепился за край и подтянулся на руках. Глядя Котьке в глаза, он проговорил раздельно:
   – Немедленно выньте меня и оботрите. Иначе вся планета Земля перестанет вас уважать.
   По правде говоря, особым уважением планеты Котька не пользовался и раньше. Однако такая постановка вопроса озадачила его. Он вытащил Пататама из воды и вытер его носовым платком.
   – Поставьте меня куда-нибудь, – сказал Пататам.
   Котька поставил его на стул, а сам уселся рядом на тахту.
   – Теперь поговорим, – сказал Пататам и убедительнейшим образом объяснил Котьке, что его необходимо тотчас отнести назад к Мананаму, в противном случае программа космических исследований окажется под угрозой.
   Из этой речи Котька не понял ничего – за исключением требования вернуть его Лене. Он нахмурился и засопел. Котькина мама уже стояла в дверях. Услышав длинные объяснения пришельца, она сказала:
   – Как хорошо он говорит. Умеют же делать!
   Пататам еще раз повторил свою просьбу. Но мама будто не слышала его. Она лишь спросила у Котьки, где он намерен держать новую игрушку.
   – У тебя в комнате нельзя. Еще убежит. Давай поставим его в бар. Когда придут гости, он будет с ними разговаривать.
   – Никогда! – вскричал Пататам. – Вы не услышите от меня больше ни одного слова! – И с этими словами как подкошенный рухнул на мягкое сиденье стула.
   Мама потрясла его и, вздохнув, отнесла в бар, где стояли бутылки и рюмки. Она положила его на стеклянную полочку и плотно закрыла дверцу.
   – Может быть, отлежится, – сказала она.
   Но Пататам решительно не подавал признаков жизни. Он лишь презрительно смотрел в глаза Котькиной маме, когда она вынимала его из бара и встряхивала, как термометр. Наконец она не выдержала, снова завернула Пататама в полиэтилен и вышла на улицу.
   Через десять минут Котькина мама была у двери, рядом с которой имелась табличка «Ателье по ремонту бытовых приборов». Неизвестно почему она решила, что Пататам – бытовой прибор. Приемщик ателье, пожилой мужчина в черном халате, устало взглянул на Пататама и спросил:
   – Чего вы хотите?
   – Ровным счетом ничего! – заявил Пататам, думая, что вопрос обращен к нему.
   Приемщик не обратил на его слова никакого внимания.
   – Нужно его починить, – сказала Котькина мама.
   Приемщик лениво покопался в ящике стола, достал лупу, пинцет, отвертку и плоскогубцы. Он расстелил перед собою чистую тряпочку, положил на нее Пататама и принялся рассматривать его в лупу. Пататаму стало весело. Он вдруг показал приемщику язык – нежно-зеленый, как весенний листок.
   Приемщик и на язык не обратил внимания.
   – Чье производство? – спросил он Котькину маму.
   – Я не знаю... Нам из-за рубежа привезли... знакомые, – застеснялась Котькина мама.
   – Японский, должно быть, – предположил приемщик.
   «Интересная у него психология, – думал в это время Пататам, лежа на тряпочке и разглядывая через лупу огромный, наклонившийся над ним глаз приемщика. – Неужели он ничему не удивляется? Не может быть, чтобы он каждый день встречался с представителями иной цивилизации»
   Приемщик сжал Пататама пинцетом и повертел перед носом.
   – Какой у него гарантийный срок? – спросил он.
   – Да он же японский! – воскликнула Котькина мама.
   Приемщик потрогал Пататама отверткой и, не найдя ни одного винтика, снова положил на тряпочку.
   – А что не работает? – спросил он.
   – Не ходит, не разговаривает, – пожаловалась Котькина мама.
   – Контакт, значит, где-то... – пробормотал приемщик. – Но мы их не ремонтируем, таких...
   – А что, вам уже приносили?
   – Приносили, – соврал приемщик. – Не берем. Сложная схема.
   – Что же мне с ним делать?
   – Отнесите в комиссионный, – посоветовал приемщик. – Там возьмут. Кто-нибудь купит, есть любители.
   – А сколько он стоит? – с интересом спросила Котькина мама.
   – Японские, они дорогие...
   Пататам в разговор не вмешивался. Он решил понаблюдать за жителями Земли со стороны. В конце концов можно и таким способом узнать о жизни на планете. Он снова дал завернуть себя в мешочек, и они с Котькиной мамой пошли в комиссионный магазин.
   Вскоре Пататам предстал перед молодым человеком с быстрыми глазами. Он кинул взгляд на Пататама.
   – Что это такое?
   – Японский сувенир, – ответила мама.
   – Семь рублей, – коротко оценил Пататама молодой человек.
   – Он говорящий, – запротестовала мама.
   – Не слышу.
   – «Вы слыхали, как поют дрозды? Нет, не те дрозды, не полевые...» – заорал Пататам. Ему стало вдруг ужасно весело.
   – Вот! Вот! – воскликнула Котькина мама.
   – Семьдесят пять рублей, – изменил свое мнение молодой человек.
   На этом и согласились. К Пататаму прикрепили ярлык с ценой и надписью «Сувенир японский говорящий», Котькина мама получила квитанцию, а Пататама поставили в магазине на полку рядом с магнитофонами, фотоаппаратами и радиоприемниками.
   Весь следующий день, когда Мананам ходил в гости к писателю, его братец провел на полке магазина с ярлыком на шее. Несколько раз его показывали покупателям. Те вертели его в руках, пожимали плечами и возвращали обратно. Цена была слишком высока. Одна девушка подмигнула Пататаму и сказала:
   – Привет, Буратино!
   Пататам ответил: «Здравствуйте, мадемуазель!», чем привел девушку в восторг. Но денег у нее не было.
   Продавец сердито отобрал Пататама у девушки, сказав:
   – Вы что, какой это Буратино?! Он же без носа!
   – Сами вы без носа! – сказала девушка и ушла.
   Пататам огорчился.
   Наблюдая с полки за людьми, толпящимися у прилавка, Пататам думал о том, как много вещей, оказывается, нужно для счастья обитателям этой планеты. Люди толпятся у прилавка, считают деньги, с завистью смотрят на бездушные предметы со множеством ручек... А с ними ни поговорить, ни посмеяться... Пататам пробовал установить контакт с магнитофонами и убедился, что они совершенно мертвы.
   Под вечер в магазин пришел юноша в очках. Он потолкался у витрины, разглядывая магнитофоны и фотоаппараты, и вдруг увидел Пататама. С минуту он смотрел на него, о чем-то размышляя, потом спросил:
   – Скажите, пожалуйста, вы действительно умеете говорить?
   – Честное слово, – ответил Пататам. Ему понравилось, что юноша обратился к нему вежливо.
   Юноша снял очки и протер их.
   – У него глаза умные, – пробормотал он.
   – Спасибо за комплимент. У вас тоже неглупые глаза, – сказал Пататам.
   Юноша сорвался с места и побежал к кассе, на ходу роясь в карманах. Он бросил на тарелочку кассира семьдесят пять рублей, приготовленных им для покупки фотоаппарата, причем от волнения не мог даже назвать номер отдела. Он только махнул рукой в ту сторону, повторяя:
   – Японский... Говорящий...
   Пряча Пататама в портфель, Он сказал:
   – Меня зовут Юра Громов. Я – аспирант.
   – Пататам, покоритель космоса, – представился пришелец.
   И Юра поехал к себе домой, в общежитие, время от времени раскрывая портфель и заглядывая в него. Увлеченный своей покупкой, он не заметил, что из магазина за ним вышел мальчишка лет двенадцати, с веснушками на носу. Мальчишка сел в тот же автобус, вышел вместе с Юрой на одной остановке и шел за ним до общежития. Внутрь его не пустила вахтерша. Маль-чищка постоял у двери, затем дошел до угла и внимательно прочитал табличку с адресом. Лицо его выражало озабоченность.

Глава 8. Урок труда

   – Его купил очкарик! – доложил Пашка, прибежав домой. – Он живет в общежитии на улице Академика Королева, дом семь.
   – Очкарик – это профессия? – спросил Мананам.
   – Нет. Это значит – он в очках.
   Мананам задумался. Он встал из-за стола и принялся, заложив руки за спину, ходить в ящике по бархатной бумаге. Лена и Пашка молча следили за ним. Мананам остановился.
   – Сколько он стоил?
   – Семьдесят пять рублей, – ответил Пашка.
   – Это много?
   – Очень. Можно купить пять радиоконструкторов.
   Мананам снова принялся ходить. Лицо его выражало озабоченность.
   – Все-таки нас ценят, – наконец сказал он. – Но неизвестно, что за человек очкарик. Можно ли вступить с ним в контакт?
   – Я украду его, – сказал Пашка.
   – Кого? – спросил Мананам.
   – Пататама.
   – Красть нельзя. Это еще хуже, чем врать.
   – Красть нельзя! Врать нельзя! – возмутился Пашка. – А продавать живых людей можно?
   – Мы не люди... – с грустью сказал Мананам. – Мне нужно подумать. Задвиньте, пожалуйста, ящик.
   Лена задвинула ящик, и Мананам остался в темноте. Лампочку он не включил. Ящик пахнул сосной, деревом, лесом... Мананаму стало грустно. Он вдыхал ухоносом запахи сосновой смолы и вспоминал густые леса родной планеты. Там прошла первая жизнь Мананама. Там он вырос на дереве, там узнал о своем Задании, там встретил братца по разуму Пататама. Страшно даже подумать, сколько лет назад это было! Миллиарды и биллиарды лет. А потом, когда кончилась первая жизнь, они с Пататамом летели в космосе в виде Зерна Разума. Как радостно было после этого вновь встретиться с Пататамом на Земле и начать вторую жизнь! И вот Пататама продали...
   Мананам тяжело вздохнул и закрыл глаза.
   Однако на следующее утро он снова был бодр и деятелен. Как бы там ни было, нужно выполнять программу. Потерпев неудачу в контакте с писателем и не дождавшись ответа из газеты, Мананам отправился с Пашкой в школу. С одной стороны, Пашка этому радовался, потому что могло получиться замечательное происшествие, но с другой – он уже догадывался о записи в дневнике, которая после этого происшествия должна была появиться.
   Пашка принес Мананама в школу и посадил в парту, никому не показывая. Так они договорились.
   Раздался первый звонок, и в класс вошла учительница труда Светлана Николаевна. Она была небольшого роста, пухленькая, с круглыми испуганными глазами за толстыми стеклами очков. В руках у нее была большая матерчатая сумка, набитая чем-то мягким. Испуганный вид Светланы Николаевны объяснялся тем, что сегодня впервые на ее уроке присутствовали мальчики, которые обычно занимались столярным делом. Но учитель мальчиков Валентин Федорович заболел, и ей пришлось согласиться, чтобы мальчики остались в классе на уроке шитья. Светлана Николаевна мальчиков побаивалась и ждала от них самого худшего. Но действительность превзошла самые ужасные ее ожидания.
   Учительница поздоровалась с классом и проверила по журналу присутствующих. Пока все шло хорошо.
   Светлана Николаевна вывалила на стол из сумки груду разноцветных лоскутков, ниток, иголок и пуговиц.
   – Тема сегодняшнего урока – пришивание пуговиц, – сказала она. – Дежурные, раздайте учебные пособия.
   Дежурные принялись разносить по партам лоскутки с пуговицами и нитками. Светлана Николаевна взяла в одну руку иголку, а в другую – нитку.
   – Смотрите на меня и повторяйте мои движения. Вденем нитку в игольное ушко...
   И тут она увидела, что на крышку первой парты, за которой сидел лохматый веснушчатый мальчик, вылезло что-то маленькое, зеленое, с округлой блестящей головой и маленьким блюдечком на ней. Эта штука направилась по парте к столу, перепрыгнула на стекло, покрывавшее учительский стол, и деловито направилась по классному журналу к Светлане Николаевне.
   – Ай! – закричала учительница и пулей отлетела от стола к доске. Весь класс, затаив дыхание, смотрел на зеленое существо.
   – Уважаемая Светлана Николаевна, – подчеркнуто официально начал Мананам, остановившись посреди стола. – В вашем лице я хотел бы вступить в контакт с той частью мыслящего человечества...
   – Ой! – еще громче закричала учительница и замахала руками на Мананама. – Прекратить! Прекратить! Мальчик, как твоя фамилия? – Она уставилась на Пашку.
   – Булкин, – нехотя сказал Пашка, вставая.
   Начинается!.. Пашка даже удивлялся, как это Мананам с его умом не догадывался о последствиях своих контактов со взрослыми. Ничего иного нельзя и ожидать. А отдуваться придется Пашке.
   – Меня зовут Мананам. Я прилетел с планеты Талинта, – упорно продолжал гнуть свою линию пришелец.
   – Булкин! Выключи его! – крикнула Светлана Николаевна, прижимаясь к доске.
   – Меня нельзя выключить. Я не торшер, – мягко проговорил Мананам, в то время как Пашка уже теребил в руках дневник, с тоской глядя на непонятливого космонавта.
   – Светлана Николаевна, он хочет вступить с вами в контакт, – жалобно проговорил Пашка.
   – Я тебе покажу контакт! – осмелев, воскликнула учительница.
   Она шагнула к столу, схватила Мананама за ухонос и потрясла им в воздухе.
   – Без родителей в школу не приходи! А вот это я отнесу директору! – И она швырнула Мананама в матерчатую сумку.
   – Опять двадцать пять, – с досадой сказал Мананам, влетая в сумку.
   Учительница выбежала из класса. В коридоре застучали ее каблуки.
   Светлана Николаевна ворвалась в кабинет директора. Сидевший в темноте Мананам почувствовал, как сумка с размаху шлепнулась на что-то твердое.
   – Как хотите, Афанасий Петрович, я в этот класс больше не пойду! – услышал он взволнованный голос учительницы.
   – В чем дело, Светлана Николаевна? – спросил другой голос. Спокойный.
   – Булкин! – выпалила учительница.
   – Что Булкин?
   – Посмотрите, что у меня в сумке!
   Мананам ощутил движение. В сумку влезла пятерня с короткими пальцами и плоскими, коротко остриженными ногтями. Мананам вздохнул и обхватил указательный палец руками.
   – Ой! – крикнул директор, выдергивая руку из сумки.
   На его пальце висел Мананам. Директор в ужасе затряс рукой, и Мананам упал на стол, но тут же вскочил на ноги и учтиво поклонился директору.
   – Добрый день!
   – Здрасьте... – оторопел директор.
   – Я – Мананам, покоритель космоса. Наш дом – Вселенная. Наш мир – един, – с достоинством продолжал Мананам.
   – Ну, теперь вы видите? – проговорила учительница. – Булкин принес этого говорящего таракана и напустил на меня!
   Хорошо, что Мананам не совсем ясно представлял себе тараканов. Иначе бы он сильно обиделся. Однако по тону учительницы он понял, что она не испытывает к тараканам никакой приязни, и поспешил рассеять недоразумение:
   – Я думаю, вы ошибаетесь, называя меня тараканом. Я не имею чести знать братцев по разуму, именуемых тараканами, но уверяю вас, что не принадлежу к их числу.
   Взор учительницы помутился, и она рухнула на кожаный диван у стены. Директор кинулся к ней со стаканом воды. Светлана Николаевна проглотила какую-то таблетку. Директор погладил учительницу по голове.
   – Светлана Николаевна, миленькая! Ну зачем же так? Давайте посмотрим на вещи с другой стороны. Булкин сконструировал любопытную модель, ему захотелось вас удивить... Нет, в самом деле, очень занятный человечек! – воскликнул директор, оглядываясь на Мананама. – Вам следовало похвалить Булкина. Может быть, он будущий академик Королев?... А эту вещицу мы выставим в музее. Скажите, ведь я прав?
   Светлана Николаевна кивнула, всхлипывая.
   Директор вернулся к столу, взял Мананама за туловище и поднес к носу, внимательно разглядывая. Он ощупал его ноги и руки, попытался отвинтить ухонос, дернул за пальчик, бормоча:
   – Очень, очень тонкая работа... Интересно, как он управляет его речью?
   – Кто управляет речью? – спросил Мананам..
   – Ну, Пашка этот! – рассмеялся директор. – Постреленок!
   – В таком случае я вынужден предположить, что кто-то управляет вашей речью, – сказал Мананам.
   – Ах, негодяй! Ах, поросенок! – обрадованно вскричал директор, имея в виду Пашку. – Это ведь не автомат, Светлана Николаевна, а робот, управляемый по радио. Большая разница! – обратился он к учительнице.
   Учительнице было все равно – что автомат, что робот. Говорящий таракан по-прежнему пугал ее.
   – Ладно, отнесем его в музей и пойдем разбираться с вашим пятым «б», – сказал директор.
   Он вырезал из плотной бумаги прямоугольник, написал на нем: «Радиоуправляемая модель робота. Изготовлена учеником пятого класса „б“ Павлом Булкиным», положил этикетку с Мананамом в футляр очков и пошел в школьный музей.
   Когда директор воздрузил Мананама среди приборов и моделей, изготовленных учениками школы, Мананам умоляюще простер к директору руки и быстро-быстро заговорил:
   – Я ничего не понимаю, извините меня! Вы – мыслящее существо?
   – Мыслящее, – подтвердил директор.
   – Почему же вы отказываете в этом мне? Я проделал огромный путь в миллионы световых лет. Я прилетел с другой планеты. Мы должны вместе решать проблемы Вселенной...
   – Ох, у меня своих проблем хватает, – вздохнул директор.
   – Я – пришелец, клянусь вам!
   – Пришельцев нет, – директор погрозил пальцем Мананаму. – Наукой доказано.

Глава 9. Маша

   Отдохнувший и окрепший Пататам проснулся в кастрюле с землей, которую Юра с вечера принес в комнату общежития. Настроение у Пататама было превосходное. Он резко выдернул присоски из земли, сделал несколько энергичных движений руками и спрыгнул вниз. «Миллион, миллион, миллион алых роз...» – мурлыкал он песенку, услышанную вчера по радио. Песенка чрезвычайно понравилась космонавту. Она напоминала ему о родной планете, о миллионах цветов, которые остались на ней миллионы лет назад.
   Постель Юры была аккуратно заправлена, но хозяин отсутствовал. Пататам осмотрелся. Неподалеку на тарелке лежали три апельсина. Пататам подошел к ним и на всякий случай произнес космическое приветствие.
   Апельсины молчали. «Ишь, какие важные! Не хотят разговаривать», – подумал Пататам.
   – Вы здесь в гостях или по делу? – спросил он.
   Апельсины не отвечали.
   Дверь комнаты отворилась, и на пороге появилась девушка со спортивной сумкой через плечо. Пататам вздрогнул. Он узнал девушку – это она приходила в комиссионный магазин, улыбалась ему и назвала странным именем Буратино. Девушка подошла к столу и заметила маленького пришельца.
   – Какая встреча! – удивилась она. – Ты меня помнишь?
   – Помню... – Пататам почему-то смутился.
   – Как ты здесь оказался?
   – Юра меня купил. – Пататам опустил глаза.
   – Вот молодец! Как тебя зовут?
   – Пататам – покоритель космоса.
   – А я – Маша. Оператор вычислительной машины. Где Юра?
   – Не знаю. Я проснулся, а его нет.
   – Наверное, пошел в магазин, – догадалась Маша. – Сейчас будем завтракать.
   Она достала из сумки бутылку молока, булку и сыр, поставила на стол тарелки и стаканы.
   – Мы будем с тобой дружить? – спросила Маша.
   – Если вы этого хотите, то я – с удовольствием, – отвечал Пататам.
   – Ой, как ты странно говоришь! Как старичок. Зови меня на «ты».
   – Я постараюсь, – обещал Пататам.
   Маша сняла с тарелки апельсин и катнула его по столу к Пататаму.
   – Хочешь? – спросила она.
   – Откуда он? – задал вопрос Пататам, останавливая апельсин.
   Для этого ему пришлось упереться в него обеими руками – апельсин был тяжелый и неповоротливый.
   – Он из Марокко.
   – Это такая планета?
   – Нет. Это государство в Африке.
   – Африка – это планета?
   – Почему ты все считаешь планетами? – засмеялась Маша.
   – Я привык иметь дело с планетами, – гордо сказал Пататам. – Я – покоритель космоса.
   – Ах, ну да! – кивнула Маша.
   – Почему апельсины такие неразговорчивые? – спросил Пататам.
   – Они не умеют говорить. Это же растения, – опять улыбнулась Маша.
   – Я тоже растение. И не вижу в этом ничего плохого. – Пататам обиженно засопел.
   – Конечно, конечно! – воскликнула Маша, нежно дотрагиваясь до ухоноса. – Но ты – умное растение. Ты умеешь говорить. А наши растения – глупые. Мы их едим.
   – Вы едите растения? – в ужасе вскричал Пататам.
   – Да... А что!? – удивилась Маша.
   – Интересно! А что вы еще едите?
   – Колбасу, сыр, мясо... – принялась перечислять она.
   – Это – не растения?