Страница:
Эбби перевела взгляд на Реда, на его прекрасно сшитый костюм кремового цвета, удивительно гармонировавший с его короткими светлыми волосами и голубыми глазами. А его грандиозная походка, утонченные манеры! Да! Она вполне может гордиться им. Рядом с Редом Ноэль выглядел — она с трудом нашла подходящие слова — примитивным, деревенским парнем. Почему же она считала его в то время таким привлекательным? Да он Реду и в подметки не годится!
Все эти мысли привели ее в прекрасное расположение духа. Даже ее отношение к Д’Арси стало более великодушным.
— Я понимаю, Д’Арси, что это несколько запоздалое предложение, но я бы была чрезвычайно рада, если бы ты согласилась быть моей подружкой на свадьбе. Дело в том, что моя подруга Лейси Горгон только что сообщила мне, что уезжает в Европу, и ты бы могла ее заменить. Это было бы просто чудесно!
Д’Арси с легкой улыбкой посмотрела на Реда.
— Я бы с удовольствием согласилась быть твоей подружкой. — Она поцеловала Эбби, затем Реда. — Как забавно! — промолвила Д’Арси и добавила уже вполне серьезно: — И все же я не понимаю, почему бы тебе не пригласить для этой цели Джейд. Мне кажется, это был бы более правильный выбор.
— По правде говоря, никогда об этом не думала, — сказала Эбби. — Я не поддерживаю с ней контакт, и она так далеко от меня. Ты знаешь, как это бывает.
— Но я же тебе все объяснила, и ты мне сказала, что все поняла. Джейд была бы просто счастлива встретиться с тобой. Она очень любит тебя. — Д’Арси отметила про себя, что, может быть, впервые за все время этой встречи она была совершенно искренней.
— Да, ты говорила мне. И у меня нет никаких оснований сомневаться в этом. Я действительно собираюсь написать ей о помолвке, как только выберу свободную минуту… А сейчас вы должны извинить меня. Мне необходимо пообщаться с другими гостями. Ты идешь, Ред?
— Через минуту, дорогая. — Он хотел поговорить с Ноэлем и был рад, что Билл увел Эбби к гостям, оставив их одних. — Чем занимаешься, Ноэль?
— Собираюсь преподавать после получения докторской степени. А до этого мы с Д’Арси намерены вступить в Корпус мира. Через несколько недель мы улетаем в Мозамбик.
— В самом деле? Вот это да! Ноэль засмеялся:
— Почему ты так удивлен этим?
— Нет, все нормально. Просто я знаю многих людей, которые часто говорят о Корпусе мира, но никто из них пока еще не решился испробовать это на себе. Думаю, что это прекрасно и очень интересно.
— Да, и к тому же очень полезно. Нам придется не только учить других, но и учиться самим. Я думаю, что мы извлечем для себя немало пользы. Прости меня за высокопарность, но это не только возможность помогать другим, но и в известном смысле привилегия.
— Нет, не считаю это высокопарным. Предполагаю, что жителям Мозамбика крупно повезло.
— Мы с Д’Арси думаем, что это нам повезло. Она действительно хочет работать с этими детьми. Знаешь, она просто без ума от детей.
— Да? Я не знал этого. — Ред бросил взгляд на Д’Арси, весело беседовавшую с кем-то, и вспомнил юную Скарлетт О’Хара, глупо влюбленную грустную девушку. А сейчас эта самая Д’Арси отправляется в третий мир, чтобы трудиться на благо бедных детей. Ему почему-то захотелось плакать.
Ред положил руку на плечо Ноэля Ренкина:
— Полагаю, вы правильно поступаете. Я уверен, что вам крупно повезло.
Это было необъяснимо. У Ноэля не было нормального костюма, и, вероятно, ему было наплевать на это. И все же Ред завидовал ему больше, чем кому-либо на этом свете.
Некоторое время спустя Ред, Эбби и Джудит устало сидели среди оставшегося от вечеринки разгрома, наблюдая за работой прислуги и анализируя прошедший вечер — что было подано, кто пришел, кто что говорил. Ред преимущественно молчал.
— Что вы думаете о муже Д’Арси? — обратилась Эбби к Джудит.
— Довольно симпатичный, но мне показалось, что это странный выбор для Д’Арси. Он кажется таким серьезным, честным. Совсем не таким, как Д’Арси. Я всегда считала ее легкомысленной, но думаю, что люди меняются со временем.
— Да, действительно. — Эбби положила в рот слегка подсоленный миндаль. — Представить только — поездка в Мозамбик! Кому нужно рисковать жизнью в этой жаре, с насекомыми, без водопровода?
— По-моему, у них не все дома, — рассмеялась Джудит, и Эбби ее охотно поддержала.
Ред молча изучал свои ногти. Да, Д’Арси сильно изменилась, чего нельзя сказать о его матери. Да и не только Д’Арси. Прямо на глазах менялась Эбби. Она многое переняла у Джудит, а Джудит знала, как подчинить ее себе.
VIII
IX
Глава десятая
I
Все эти мысли привели ее в прекрасное расположение духа. Даже ее отношение к Д’Арси стало более великодушным.
— Я понимаю, Д’Арси, что это несколько запоздалое предложение, но я бы была чрезвычайно рада, если бы ты согласилась быть моей подружкой на свадьбе. Дело в том, что моя подруга Лейси Горгон только что сообщила мне, что уезжает в Европу, и ты бы могла ее заменить. Это было бы просто чудесно!
Д’Арси с легкой улыбкой посмотрела на Реда.
— Я бы с удовольствием согласилась быть твоей подружкой. — Она поцеловала Эбби, затем Реда. — Как забавно! — промолвила Д’Арси и добавила уже вполне серьезно: — И все же я не понимаю, почему бы тебе не пригласить для этой цели Джейд. Мне кажется, это был бы более правильный выбор.
— По правде говоря, никогда об этом не думала, — сказала Эбби. — Я не поддерживаю с ней контакт, и она так далеко от меня. Ты знаешь, как это бывает.
— Но я же тебе все объяснила, и ты мне сказала, что все поняла. Джейд была бы просто счастлива встретиться с тобой. Она очень любит тебя. — Д’Арси отметила про себя, что, может быть, впервые за все время этой встречи она была совершенно искренней.
— Да, ты говорила мне. И у меня нет никаких оснований сомневаться в этом. Я действительно собираюсь написать ей о помолвке, как только выберу свободную минуту… А сейчас вы должны извинить меня. Мне необходимо пообщаться с другими гостями. Ты идешь, Ред?
— Через минуту, дорогая. — Он хотел поговорить с Ноэлем и был рад, что Билл увел Эбби к гостям, оставив их одних. — Чем занимаешься, Ноэль?
— Собираюсь преподавать после получения докторской степени. А до этого мы с Д’Арси намерены вступить в Корпус мира. Через несколько недель мы улетаем в Мозамбик.
— В самом деле? Вот это да! Ноэль засмеялся:
— Почему ты так удивлен этим?
— Нет, все нормально. Просто я знаю многих людей, которые часто говорят о Корпусе мира, но никто из них пока еще не решился испробовать это на себе. Думаю, что это прекрасно и очень интересно.
— Да, и к тому же очень полезно. Нам придется не только учить других, но и учиться самим. Я думаю, что мы извлечем для себя немало пользы. Прости меня за высокопарность, но это не только возможность помогать другим, но и в известном смысле привилегия.
— Нет, не считаю это высокопарным. Предполагаю, что жителям Мозамбика крупно повезло.
— Мы с Д’Арси думаем, что это нам повезло. Она действительно хочет работать с этими детьми. Знаешь, она просто без ума от детей.
— Да? Я не знал этого. — Ред бросил взгляд на Д’Арси, весело беседовавшую с кем-то, и вспомнил юную Скарлетт О’Хара, глупо влюбленную грустную девушку. А сейчас эта самая Д’Арси отправляется в третий мир, чтобы трудиться на благо бедных детей. Ему почему-то захотелось плакать.
Ред положил руку на плечо Ноэля Ренкина:
— Полагаю, вы правильно поступаете. Я уверен, что вам крупно повезло.
Это было необъяснимо. У Ноэля не было нормального костюма, и, вероятно, ему было наплевать на это. И все же Ред завидовал ему больше, чем кому-либо на этом свете.
Некоторое время спустя Ред, Эбби и Джудит устало сидели среди оставшегося от вечеринки разгрома, наблюдая за работой прислуги и анализируя прошедший вечер — что было подано, кто пришел, кто что говорил. Ред преимущественно молчал.
— Что вы думаете о муже Д’Арси? — обратилась Эбби к Джудит.
— Довольно симпатичный, но мне показалось, что это странный выбор для Д’Арси. Он кажется таким серьезным, честным. Совсем не таким, как Д’Арси. Я всегда считала ее легкомысленной, но думаю, что люди меняются со временем.
— Да, действительно. — Эбби положила в рот слегка подсоленный миндаль. — Представить только — поездка в Мозамбик! Кому нужно рисковать жизнью в этой жаре, с насекомыми, без водопровода?
— По-моему, у них не все дома, — рассмеялась Джудит, и Эбби ее охотно поддержала.
Ред молча изучал свои ногти. Да, Д’Арси сильно изменилась, чего нельзя сказать о его матери. Да и не только Д’Арси. Прямо на глазах менялась Эбби. Она многое переняла у Джудит, а Джудит знала, как подчинить ее себе.
VIII
В мае насилие в стране не прекратилось, и это заставляло Реда постоянно следить за происходящими событиями. Как-то он спросил Билла о перспективах войны во Вьетнаме сейчас, когда все мирные переговоры зашли в тупик.
— Сейчас тебе не следует беспокоиться о Вьетнаме и даже общенациональных проблемах. Тебе нужно сосредоточиться на более близких делах — Бостон, Массачусетс.
— Очень трудно закрыть глаза на все происходящее. Посмотри на себя — ты объездил всю страну со своей войной против преступности.
— Но я же не собираюсь бороться за кресло в этом штате. Это твоя задача. Поверь мне, когда приезжаю в какой-либо город, то стараюсь говорить о проблемах, которые волнуют жителей именно этого города, готовлюсь к этому разговору.
— Ты не находишь, что это опасно? Местная специфика, имена конкретных людей.
Билл засмеялся:
— Как говорит старина Гарри Трумэн, если боишься огня, не ходи на кухню. Кроме того, все эти так называемые крутые парни это сущий вздор. Их угрозы не мешают мне спать. Если они действительно крутые, то ты должен быть еще круче.
Ред надеялся, что все это так на самом деле. Но Билл был прав — у него есть свои собственные проблемы. Ему понадобятся силы, чтобы выдержать предстоящую свадьбу.
Трагическое убийство Роберта Кеннеди вызвало такую волну насилия в стране, игнорировать которую было просто невозможно. Когда президент Джонсон объявил воскресенье 9 июня днем национального траура, Ред подумал, что им следует отложить свадьбу. Эбби высказала предложение провести церемонию, но ограничить число приглашенных. Билл согласился с ней. Вино, обед, танцы в этот траурный день — все это было бы кощунственным и, вероятно, могло повредить будущей карьере Реда. Ведь ему предстоит работать на команду Кеннеди, как только он вернется из свадебного путешествия. Джудит, как всегда, сказала свое последнее слово.
— Мы пригласили более шести сотен гостей из всех уголков страны. Вероятно, уже невозможно отложить свадьбу сейчас. Нельзя безответственно относиться к нашим гостям, уже составившим свои планы. Вы знаете, что говорят хорошие актеры в таких случаях — представление должно продолжаться.
— Почему? — спросил Ред. — Почему представление должно продолжаться? Я никогда не понимал этого. Это действительно только представление, не затрагивающее основ мироустройства.
— Мой дорогой Ред, разве я тебя не учила, что жизнью управляют маленькие вещи и маленькие события, а вовсе не большие.
— Скажи это Этель, Роуз и детям Бобби… всем людям, которые верили Кеннеди.
Джудит потеряла остатки терпения:
— Разве мы виноваты, что некоторым идиотам приходит в голову убивать людей?
Несмотря на траур, день 9 июня выдался светлым и чистым. На свадьбу не прибыли только около ста выдающихся гостей из всего списка приглашенных. Дом утопал в море цветов и тропических растений. Весь ландшафт украшали огромные горшки с белыми и красными розами, а завезенные по этому случаю тропические растения образовали густую аллею, ведущую к дому. На лужайке были выставлены большие круглые столы, покрытые розовыми скатертями и букетами свадебных цветов. А над столами развевались розово-белые тенты. Неподалеку от бассейна играл струнный квартет, а чуть поодаль располагались рок-группа и обычный духовой оркестр.
Д’Арси, подружка невесты, была одета в светло-розовое платье, Джудит — в темно-розовое. Этот же цвет преобладал и в одежде других женщин. Невеста была в белом свадебном платье Джудит, потребовавшем лишь незначительной доработки. Оно состояло из высокого имперского корсажа, длинных суживающихся рукавов и многочисленных украшений из роз и жемчуга. Лицо прикрывала белоснежная вуаль, прикрепленная к шапочке Джульетты.
Эбби хотела надеть свое бриллиантево-изумрудное ожерелье, наследство Карлотты, которое Джейд оставила ей перед тем, как уехать, но в последнюю минуту передумала. Вместо него она попросила у Джудит ее ожерелье из сапфиров и бриллиантов, более старомодное. Д’Арси молча наблюдала за этим обменом ожерельями и, наконец, спросила:
— На тебе есть что-либо новое?
— Мое белье от Диора, — сказала Эбби торжественным голосом. — Оно из белого шелка и совершенно новое.
Когда орган уже начал выводить торжественные звуки свадебного марша, Ред, одетый в бледно-серый, почти белый фрак, подумал, что его ярко-желтые волосы резко выделяются на фоне всего этого бело-розового моря. Однако быстро успокоился, когда священник, прежде чем обвенчать их, произнес слова молитвы за упокой убиенного недавно Роберта Кеннеди.
Когда свадебное торжество уже подходило к концу, на небе появилась темная туча — первое мрачное обстоятельство этого светлого дня. Многим показалось, что скоро пойдет дождь, и они с тревогой посматривали на темное небо, взвешивая, не пора ли уходить домой. Ред подумал, что это похоже на наказание Господне за то, что они устроили танцы на могиле Роберта Кеннеди.
Билл посмотрел в сторону океана, на горизонт, пытаясь определить, откуда появляются эти грозовые тучи, и ему показалось, что на берегу кто-то есть. Черт возьми! Где вся эта охрана, которую они наняли? Почему они не поставили там своих людей? Ведь именно с этого места легче всего пробраться к дому. Он пожалел, что не проинструктировал охрану на этот счет, и хотел было исправить эту ошибку, но, к своему удивлению, не обнаружил поблизости никого из этого отряда. Что за черт! Неужели они все в доме и набивают рты? Ему придется самому спуститься туда и посмотреть.
Было уже довольно темно, поэтому Билл не сразу разглядел винтовку в руках незнакомого человека в черном костюме. Выстрел прозвучал почти одновременно с раскатом грома. Начался шторм…
Возле дома творилось нечто невообразимое. Все бросились под укрытия, громко крича и толкая друг друга. Некоторые пытались добежать до дома. В течение двадцати минут непрерывно грохотал гром, дождь лил как из ведра. Но внезапно все прекратилось. Снова появилось солнце, и только мокрая трава и стулья в саду напоминали о том, что недавно прошел дождь. Билла обнаружили только после того, как все гости уже разошлись. Он лежал без сознания у кромки воды в луже крови, но еще дышал.
— Сейчас тебе не следует беспокоиться о Вьетнаме и даже общенациональных проблемах. Тебе нужно сосредоточиться на более близких делах — Бостон, Массачусетс.
— Очень трудно закрыть глаза на все происходящее. Посмотри на себя — ты объездил всю страну со своей войной против преступности.
— Но я же не собираюсь бороться за кресло в этом штате. Это твоя задача. Поверь мне, когда приезжаю в какой-либо город, то стараюсь говорить о проблемах, которые волнуют жителей именно этого города, готовлюсь к этому разговору.
— Ты не находишь, что это опасно? Местная специфика, имена конкретных людей.
Билл засмеялся:
— Как говорит старина Гарри Трумэн, если боишься огня, не ходи на кухню. Кроме того, все эти так называемые крутые парни это сущий вздор. Их угрозы не мешают мне спать. Если они действительно крутые, то ты должен быть еще круче.
Ред надеялся, что все это так на самом деле. Но Билл был прав — у него есть свои собственные проблемы. Ему понадобятся силы, чтобы выдержать предстоящую свадьбу.
Трагическое убийство Роберта Кеннеди вызвало такую волну насилия в стране, игнорировать которую было просто невозможно. Когда президент Джонсон объявил воскресенье 9 июня днем национального траура, Ред подумал, что им следует отложить свадьбу. Эбби высказала предложение провести церемонию, но ограничить число приглашенных. Билл согласился с ней. Вино, обед, танцы в этот траурный день — все это было бы кощунственным и, вероятно, могло повредить будущей карьере Реда. Ведь ему предстоит работать на команду Кеннеди, как только он вернется из свадебного путешествия. Джудит, как всегда, сказала свое последнее слово.
— Мы пригласили более шести сотен гостей из всех уголков страны. Вероятно, уже невозможно отложить свадьбу сейчас. Нельзя безответственно относиться к нашим гостям, уже составившим свои планы. Вы знаете, что говорят хорошие актеры в таких случаях — представление должно продолжаться.
— Почему? — спросил Ред. — Почему представление должно продолжаться? Я никогда не понимал этого. Это действительно только представление, не затрагивающее основ мироустройства.
— Мой дорогой Ред, разве я тебя не учила, что жизнью управляют маленькие вещи и маленькие события, а вовсе не большие.
— Скажи это Этель, Роуз и детям Бобби… всем людям, которые верили Кеннеди.
Джудит потеряла остатки терпения:
— Разве мы виноваты, что некоторым идиотам приходит в голову убивать людей?
Несмотря на траур, день 9 июня выдался светлым и чистым. На свадьбу не прибыли только около ста выдающихся гостей из всего списка приглашенных. Дом утопал в море цветов и тропических растений. Весь ландшафт украшали огромные горшки с белыми и красными розами, а завезенные по этому случаю тропические растения образовали густую аллею, ведущую к дому. На лужайке были выставлены большие круглые столы, покрытые розовыми скатертями и букетами свадебных цветов. А над столами развевались розово-белые тенты. Неподалеку от бассейна играл струнный квартет, а чуть поодаль располагались рок-группа и обычный духовой оркестр.
Д’Арси, подружка невесты, была одета в светло-розовое платье, Джудит — в темно-розовое. Этот же цвет преобладал и в одежде других женщин. Невеста была в белом свадебном платье Джудит, потребовавшем лишь незначительной доработки. Оно состояло из высокого имперского корсажа, длинных суживающихся рукавов и многочисленных украшений из роз и жемчуга. Лицо прикрывала белоснежная вуаль, прикрепленная к шапочке Джульетты.
Эбби хотела надеть свое бриллиантево-изумрудное ожерелье, наследство Карлотты, которое Джейд оставила ей перед тем, как уехать, но в последнюю минуту передумала. Вместо него она попросила у Джудит ее ожерелье из сапфиров и бриллиантов, более старомодное. Д’Арси молча наблюдала за этим обменом ожерельями и, наконец, спросила:
— На тебе есть что-либо новое?
— Мое белье от Диора, — сказала Эбби торжественным голосом. — Оно из белого шелка и совершенно новое.
Когда орган уже начал выводить торжественные звуки свадебного марша, Ред, одетый в бледно-серый, почти белый фрак, подумал, что его ярко-желтые волосы резко выделяются на фоне всего этого бело-розового моря. Однако быстро успокоился, когда священник, прежде чем обвенчать их, произнес слова молитвы за упокой убиенного недавно Роберта Кеннеди.
Когда свадебное торжество уже подходило к концу, на небе появилась темная туча — первое мрачное обстоятельство этого светлого дня. Многим показалось, что скоро пойдет дождь, и они с тревогой посматривали на темное небо, взвешивая, не пора ли уходить домой. Ред подумал, что это похоже на наказание Господне за то, что они устроили танцы на могиле Роберта Кеннеди.
Билл посмотрел в сторону океана, на горизонт, пытаясь определить, откуда появляются эти грозовые тучи, и ему показалось, что на берегу кто-то есть. Черт возьми! Где вся эта охрана, которую они наняли? Почему они не поставили там своих людей? Ведь именно с этого места легче всего пробраться к дому. Он пожалел, что не проинструктировал охрану на этот счет, и хотел было исправить эту ошибку, но, к своему удивлению, не обнаружил поблизости никого из этого отряда. Что за черт! Неужели они все в доме и набивают рты? Ему придется самому спуститься туда и посмотреть.
Было уже довольно темно, поэтому Билл не сразу разглядел винтовку в руках незнакомого человека в черном костюме. Выстрел прозвучал почти одновременно с раскатом грома. Начался шторм…
Возле дома творилось нечто невообразимое. Все бросились под укрытия, громко крича и толкая друг друга. Некоторые пытались добежать до дома. В течение двадцати минут непрерывно грохотал гром, дождь лил как из ведра. Но внезапно все прекратилось. Снова появилось солнце, и только мокрая трава и стулья в саду напоминали о том, что недавно прошел дождь. Билла обнаружили только после того, как все гости уже разошлись. Он лежал без сознания у кромки воды в луже крови, но еще дышал.
IX
Джудит, доверяя только своему собственному персоналу, настояла на том, чтобы Билла отправили в «Стэнтон мемориал». Д’Арси, Ноэль и Эбби сопровождали ее и Билла, а Ред остался дома с полицейскими. Приехав в госпиталь рано утром на следующий день, он обнаружил Эбби и Ноэля, тщетно пытавшихся успокоить бившуюся в истерике Д’Арси.
— Пуля прошла мимо сердца, но застряла в позвоночнике, — сообщили они Реду. — Он все еще в коматозном состоянии. С ним там доктора.
Когда появилась Джудит, Ред сообщил ей, что, по мнению полиции, это была попытка покушения, осуществленная профессиональным убийцей.
— Я никогда в этом не сомневалась, — спокойно сказала она, поразив Реда своим самообладанием. И только ее мертвенно-бледное лицо на фоне темно-розового платья свидетельствовало об огромном внутреннем напряжении. — Они знают что-нибудь еще? Никто ничего не заметил? А что же наша собственная охрана, эти олухи?
— Никто ничего не видел, но полиция, конечно же, допросит всех свидетелей, соседей. Настоящий бардак. Думаю, нам следует обратиться в ФБР. Не знаю, относится ли это к их компетенции, но ты должна это сделать, Джудит, — заставить их заняться этим делом.
— Посмотрим. По крайней мере, подождем, пока Билл придет в сознание. Может быть, он сообщит что-либо по этому поводу.
— Значит, они надеются вывести его из комы? Он поправится?
— Несомненно! — сказала Джудит, как будто ничего другого и представить себе не могла.
Но еще в течение нескольких долгих часов Билл не приходил в себя, а доктора были не уверены в том, что ему удастся выкарабкаться. Ред снова стал настаивать на привлечении ФБР.
— Мы теряем драгоценное время, мать. Чем раньше они начнут расследование, тем лучше. Почему ты не хочешь подключить их?
— Я не говорила, что не хочу, просто жду. Возможно, мы обойдемся без них. Иногда все решается естественным ходом событий.
Ред оставил эту тему. Может, Джудит знала нечто такое, чего не знал он. Она всегда знала чуть больше, чем кто-либо другой.
Джудит предложила всем вернуться домой, переодеться и немного отдохнуть, пока она будет с Биллом.
— Нет! — вскричала Д’Арси. — Я останусь. Он мой папа! — Она не могла избавиться от чувства вины перед ним. Даже его проступки по отношению к ней казались сейчас сущим пустяком, плодом ее воображения. Не помогали даже уверения Ноэля в том, что она была хорошей дочерью.
— Брось эту глупость, Д’Арси, — уговаривала ее Джудит.
— Когда твой отец откроет глаза, он должен увидеть тебя отдохнувшей и спокойной. Так будет лучше для него самого.
— А как же ты, Джудит? — спросила Д’Арси. — Разве тебе не нужно переодеться и отдохнуть, чтобы мой отец увидел тебя свежей и совершенно спокойной?
— Хорошо, что ты беспокоишься обо мне, Д’Арси, но я уже послала за одеждой и договорилась о комнате, в которой смогу отдохнуть. — Она произнесла эту фразу так, как будто разговаривала с умственно неполноценным ребенком. — В самом деле, Ноэль, вы должны увезти Д’Арси домой и позаботиться о том, чтобы она хорошо отдохнула.
Но Д’Арси не успокоилась:
— Почему именно я должна уехать? Он мой отец, а что он для тебя? Я никогда не могла этого понять!
— Ну, я его хороший друг, а хорошие друзья часто… ну, скажем так, хорошие друзья близки, как члены одной семьи. — И она отвернулась, чтобы прекратить дальнейший разговор.
Но Д’Арси успела крикнуть ей вслед:
— Моя мать едет сюда. Она уже в пути. Я позвала ее. Это она должна быть здесь, а не ты! — При этом она обратилась к присутствующим: — Заставьте ее уехать отсюда! Когда приедет моя мать, ее не должно быть здесь!
Ред беспомощно покачал головой, а Эбби тихо сказала:
— Д’Арси, не надо! Джудит лучше знает, что делать.
Ноэль, в свою очередь, попытался увести жену прочь. Что он мог? Джудит была здесь хозяйкой, она за все отвечала, это была ее больница. Как он смог бы заставить ее уехать?
Когда Франческа добралась наконец до больницы, ее встретила бледная, убитая горем Джудит.
— Я сожалею, Фрэнки, что Д’Арси вызвала тебя. Я собиралась сама позвонить тебе, когда будут хорошие новости.
— Ну что ты в самом деле, Джудит. Я же не ребенок.
— Конечно же, нет, — утешила ее Джудит. — Ты губернатор штата, и по должности тебе приходится иметь дело со многими печальными проблемами. Именно поэтому я и не хотела беспокоить тебя. — На ее лице появилась легкая, грустная улыбка.
Но Франческа не захотела играть ту роль, которую Джудит ей пыталась навязать. Она была на ногах с пяти утра, преодолела расстояние в тысячу миль, чтобы быть рядом с человеком, которого она любила и который был ни грани смерти. А Джудит, которая купила ее мужа и родила от него ребенка, пытается вовлечь ее в свою собственную игру. Это уже слишком!
— Брось, Джудит! Оставь эту чушь! Д’Арси не могла не сообщить мне. Я жена Билла! Мое место здесь!
— Но вы же разведены, — пробормотала Джудит.
— Это еще не окончательно. Но даже если бы это было так, что это меняет? Это всего лишь клочок бумаги, которым нельзя перечеркнуть двадцать пять лет совместной жизни.
— Да, конечно. Есть вещи, которые нельзя забыть. Для этого понадобилось бы прожить еще одну жизнь. — Речь Джудит была полна намеков.
— Каково состояние Билла сейчас?
— Врачи настроены более оптимистично. Они говорят, что появились первые признаки выхода из комы, и это значит, что все будет хорошо.
— Я хочу видеть Билла.
— Разумеется, ты увидишь его. Я поговорю с врачами. — Затем Джудит отправилась домой на какое-то время, заявив Реду, что не хочет им мешать. Он был приятно удивлен ее чуткостью.
Через некоторое время Джудит вернулась в больницу в своем ярко-красном платье, означавшем, что она ожидает хороших новостей. Надежды ее не обманули. Билл уже вышел из коматозного состояния, и доктора были уверены, что теперь он поправится. Правда, в теле еще оставалась пуля и ему предстояло выдержать операцию, может, даже и не одну. К тому же было еще неизвестно, какой вред причинило это ранение его нервной системе, то есть ожидает ли его частичный паралич. Но как бы то ни было, он был жив, и это было самое главное. По этому поводу Джудит предложила выпить немного шампанского.
Франческа деликатно отклонила предложение Джудит остановиться у нее на время пребывания в Бостоне, сказав, что ей бы хотелось побыть с Д’Арси и Ноэлем, а через пару дней вернуться во Флориду, если с Биллом будет все хорошо.
— Понимаю, — кивнула Джудит. — У тебя много неотложных дел во Флориде. Я много слышала о твоих реформах — все эти программы для женщин. Ты добилась грандиозного успеха. А твои меры против оскорбления жен! Читала, как эта негритянская певица…
— Чернокожая певица, Джудит. Мы так их сейчас называем…
— Да, конечно. Так вот, я читала, как ты пригласила ее в резиденцию губернатора, так как ей не позволили петь на приеме в Майами. Это было просто чудесно!
— Не совсем так, — пробормотала Франческа, вспомнив этот случай. Но какой смысл спорить с Джудит спустя столько лет.
— Нет, это действительно было замечательно. Но дело не в этом. Мне кажется, сейчас все должны вести свою обычную жизнь, поскольку Билл будет находиться в больнице довольно продолжительное время. Я уже сказала Реду, что нет никаких оснований для отмены их свадебного путешествия, и думаю, что Д’Арси и Ноэль не должны отказываться от своей поездки в Мозамбик.
— Да, я тоже говорила Д’Арси, что она сейчас ничем не может помочь Биллу, что врачи сделают все возможное, а ей с Ноэлем нужно с честью выполнить свой долг.
После этого разговора Франческа пошла к Биллу, а Джудит снова отправилась домой, где ее ждали неоконченные дела.
Росс Скотт был приятно удивлен тем, что Джудит ему позвонила.
— Очень сожалею о том, что произошло с твоим другом, бывшим губернатором Флориды. Он был так искренен в своих убеждениях. Да, иногда очень опасно открывать свой рот.
— Совершенно с тобой согласна, но я бы хотела поговорить с тобой не о своем друге, а о твоем…
Когда она закончила говорить, Росс Скотт сказал:
— Не знаю, как тебя благодарить, Джудит. Я подумаю об этом.
Ей стало интересно, сколько времени он будет думать. День? Два? Наибольшее — три. Единственное, что можно сказать о всей этой компании — их наказание более быстрое, чем карающая сила закона. Она вложила досье на своего старого друга Скотта в конверт и написала на нем адрес Комиссии Соединенных Штатов по борьбе с преступностью. Да, подумала она, их возмездие отнимет намного больше времени — месяцы, если не годы. Правда, возмездие и справедливость — не всегда одно и то же.
Три дня спустя, когда Ред и Эбби готовились к отъезду в свое свадебное путешествие по странам Центральной и Южной Америки, что, по мнению Билла, дало бы Реду массу полезных сведений о соседях США, газеты сообщили об убийстве в Лас-Вегасе Трейса Боудина, предполагаемого владельца городской гостиницы и казино. Боудин был застрелен на окраине города, в доме Дебби Галахер, которой недавно было предъявлено обвинение в незаконном содержании публичного дома. Начав следствие, власти выразили уверенность в том, что он стал жертвой преступной группировки, так как они уже получали сведения о том, что Боудин воровал деньги из кассы казино.
Прочитав это сообщение, Ред больше не удивлялся, почему его мать не вызвала ФБР, но он был крайне поражен тем, насколько далеко распространялось влияние Джудит. Он знал, что во многих отношениях она была замечательной женщиной, но сейчас у него просто перехватило дыхание! Это отнюдь не делало ее более привлекательной, но он не мог не восхищаться ее способностями и чрезвычайной эффективностью ее действий.
Реакция Джудит на это сообщение была просто потрясающей.
— Я никогда не понимала, почему полиция тратит свое время на расследование подобных дел. Они должны радоваться, что эти люди убивают друг друга, не доставляя горя другим и экономя деньги налогоплательщиков. Преступники, так сказать, сами выносят сор из избы.
«Действительно, так сказать», — подумал Ред.
Эбби с ужасом уставилась на сопровождавшие это сообщение фотографии. На одной из них был изображен мужчина в расцвете сил с женой-актрисой, повисшей на его руке. На другой — занавешенное окно дома мадам Галахер. На третьей — распростертое на диване тело Трейса Боудина с прикрытым лицом.
— Как это ужасно. Думаю, что Джейл была права. Он был страшным человеком, — сказала она тихо Реду и принялась быстро просматривать сообщение, чтобы убедиться в том, что в ней не упомянуто имя Джейд. Такого рода известность никому не сулила ничего хорошего, тем более ей — жене Редьярда Стэнтона. Пробежав глазами статью, она успокоилась.
Франческа в своем Таллахасси была с головой погружена в заботы и никогда бы не заметила в газете сообщения о смерти Боудина, если бы один из ее сотрудников не показал ей его. Она была потрясена и несколько часов не могла приступить к работе. Из головы не выходили те дни в Бостоне, когда они все впятером были вместе. А сейчас Карлотта была мертва, Трейс убит, а Билл ожидал приговора судьбы в больнице. Сама же она находилась в губернаторском кресле Билла, в то время как Джудит сидела у его больничной койки.
Джудит хотела, чтобы Джейд знала, что она не остается в долгу. Поэтому она, вырезав из газеты фотографии и сообщение об убийстве, отправила все это по почте Джейд, вместе с бессмертными словами покойного Мартина Лютера Кинга — СВОБОДЕН, НАКОНЕЦ, СВОБОДЕН! Кроме того, вложила в конверт сообщения местных газет о бракосочетании Реда и Эбби.
Затем, несколько недель спустя, она отправила Джейд газетные репортажи о ходе расследования преступной деятельности Росса Скотта, который, как сообщалось, был главарем преступного синдиката на Западном побережье Соединенных Штатов.
— Пуля прошла мимо сердца, но застряла в позвоночнике, — сообщили они Реду. — Он все еще в коматозном состоянии. С ним там доктора.
Когда появилась Джудит, Ред сообщил ей, что, по мнению полиции, это была попытка покушения, осуществленная профессиональным убийцей.
— Я никогда в этом не сомневалась, — спокойно сказала она, поразив Реда своим самообладанием. И только ее мертвенно-бледное лицо на фоне темно-розового платья свидетельствовало об огромном внутреннем напряжении. — Они знают что-нибудь еще? Никто ничего не заметил? А что же наша собственная охрана, эти олухи?
— Никто ничего не видел, но полиция, конечно же, допросит всех свидетелей, соседей. Настоящий бардак. Думаю, нам следует обратиться в ФБР. Не знаю, относится ли это к их компетенции, но ты должна это сделать, Джудит, — заставить их заняться этим делом.
— Посмотрим. По крайней мере, подождем, пока Билл придет в сознание. Может быть, он сообщит что-либо по этому поводу.
— Значит, они надеются вывести его из комы? Он поправится?
— Несомненно! — сказала Джудит, как будто ничего другого и представить себе не могла.
Но еще в течение нескольких долгих часов Билл не приходил в себя, а доктора были не уверены в том, что ему удастся выкарабкаться. Ред снова стал настаивать на привлечении ФБР.
— Мы теряем драгоценное время, мать. Чем раньше они начнут расследование, тем лучше. Почему ты не хочешь подключить их?
— Я не говорила, что не хочу, просто жду. Возможно, мы обойдемся без них. Иногда все решается естественным ходом событий.
Ред оставил эту тему. Может, Джудит знала нечто такое, чего не знал он. Она всегда знала чуть больше, чем кто-либо другой.
Джудит предложила всем вернуться домой, переодеться и немного отдохнуть, пока она будет с Биллом.
— Нет! — вскричала Д’Арси. — Я останусь. Он мой папа! — Она не могла избавиться от чувства вины перед ним. Даже его проступки по отношению к ней казались сейчас сущим пустяком, плодом ее воображения. Не помогали даже уверения Ноэля в том, что она была хорошей дочерью.
— Брось эту глупость, Д’Арси, — уговаривала ее Джудит.
— Когда твой отец откроет глаза, он должен увидеть тебя отдохнувшей и спокойной. Так будет лучше для него самого.
— А как же ты, Джудит? — спросила Д’Арси. — Разве тебе не нужно переодеться и отдохнуть, чтобы мой отец увидел тебя свежей и совершенно спокойной?
— Хорошо, что ты беспокоишься обо мне, Д’Арси, но я уже послала за одеждой и договорилась о комнате, в которой смогу отдохнуть. — Она произнесла эту фразу так, как будто разговаривала с умственно неполноценным ребенком. — В самом деле, Ноэль, вы должны увезти Д’Арси домой и позаботиться о том, чтобы она хорошо отдохнула.
Но Д’Арси не успокоилась:
— Почему именно я должна уехать? Он мой отец, а что он для тебя? Я никогда не могла этого понять!
— Ну, я его хороший друг, а хорошие друзья часто… ну, скажем так, хорошие друзья близки, как члены одной семьи. — И она отвернулась, чтобы прекратить дальнейший разговор.
Но Д’Арси успела крикнуть ей вслед:
— Моя мать едет сюда. Она уже в пути. Я позвала ее. Это она должна быть здесь, а не ты! — При этом она обратилась к присутствующим: — Заставьте ее уехать отсюда! Когда приедет моя мать, ее не должно быть здесь!
Ред беспомощно покачал головой, а Эбби тихо сказала:
— Д’Арси, не надо! Джудит лучше знает, что делать.
Ноэль, в свою очередь, попытался увести жену прочь. Что он мог? Джудит была здесь хозяйкой, она за все отвечала, это была ее больница. Как он смог бы заставить ее уехать?
Когда Франческа добралась наконец до больницы, ее встретила бледная, убитая горем Джудит.
— Я сожалею, Фрэнки, что Д’Арси вызвала тебя. Я собиралась сама позвонить тебе, когда будут хорошие новости.
— Ну что ты в самом деле, Джудит. Я же не ребенок.
— Конечно же, нет, — утешила ее Джудит. — Ты губернатор штата, и по должности тебе приходится иметь дело со многими печальными проблемами. Именно поэтому я и не хотела беспокоить тебя. — На ее лице появилась легкая, грустная улыбка.
Но Франческа не захотела играть ту роль, которую Джудит ей пыталась навязать. Она была на ногах с пяти утра, преодолела расстояние в тысячу миль, чтобы быть рядом с человеком, которого она любила и который был ни грани смерти. А Джудит, которая купила ее мужа и родила от него ребенка, пытается вовлечь ее в свою собственную игру. Это уже слишком!
— Брось, Джудит! Оставь эту чушь! Д’Арси не могла не сообщить мне. Я жена Билла! Мое место здесь!
— Но вы же разведены, — пробормотала Джудит.
— Это еще не окончательно. Но даже если бы это было так, что это меняет? Это всего лишь клочок бумаги, которым нельзя перечеркнуть двадцать пять лет совместной жизни.
— Да, конечно. Есть вещи, которые нельзя забыть. Для этого понадобилось бы прожить еще одну жизнь. — Речь Джудит была полна намеков.
— Каково состояние Билла сейчас?
— Врачи настроены более оптимистично. Они говорят, что появились первые признаки выхода из комы, и это значит, что все будет хорошо.
— Я хочу видеть Билла.
— Разумеется, ты увидишь его. Я поговорю с врачами. — Затем Джудит отправилась домой на какое-то время, заявив Реду, что не хочет им мешать. Он был приятно удивлен ее чуткостью.
Через некоторое время Джудит вернулась в больницу в своем ярко-красном платье, означавшем, что она ожидает хороших новостей. Надежды ее не обманули. Билл уже вышел из коматозного состояния, и доктора были уверены, что теперь он поправится. Правда, в теле еще оставалась пуля и ему предстояло выдержать операцию, может, даже и не одну. К тому же было еще неизвестно, какой вред причинило это ранение его нервной системе, то есть ожидает ли его частичный паралич. Но как бы то ни было, он был жив, и это было самое главное. По этому поводу Джудит предложила выпить немного шампанского.
Франческа деликатно отклонила предложение Джудит остановиться у нее на время пребывания в Бостоне, сказав, что ей бы хотелось побыть с Д’Арси и Ноэлем, а через пару дней вернуться во Флориду, если с Биллом будет все хорошо.
— Понимаю, — кивнула Джудит. — У тебя много неотложных дел во Флориде. Я много слышала о твоих реформах — все эти программы для женщин. Ты добилась грандиозного успеха. А твои меры против оскорбления жен! Читала, как эта негритянская певица…
— Чернокожая певица, Джудит. Мы так их сейчас называем…
— Да, конечно. Так вот, я читала, как ты пригласила ее в резиденцию губернатора, так как ей не позволили петь на приеме в Майами. Это было просто чудесно!
— Не совсем так, — пробормотала Франческа, вспомнив этот случай. Но какой смысл спорить с Джудит спустя столько лет.
— Нет, это действительно было замечательно. Но дело не в этом. Мне кажется, сейчас все должны вести свою обычную жизнь, поскольку Билл будет находиться в больнице довольно продолжительное время. Я уже сказала Реду, что нет никаких оснований для отмены их свадебного путешествия, и думаю, что Д’Арси и Ноэль не должны отказываться от своей поездки в Мозамбик.
— Да, я тоже говорила Д’Арси, что она сейчас ничем не может помочь Биллу, что врачи сделают все возможное, а ей с Ноэлем нужно с честью выполнить свой долг.
После этого разговора Франческа пошла к Биллу, а Джудит снова отправилась домой, где ее ждали неоконченные дела.
Росс Скотт был приятно удивлен тем, что Джудит ему позвонила.
— Очень сожалею о том, что произошло с твоим другом, бывшим губернатором Флориды. Он был так искренен в своих убеждениях. Да, иногда очень опасно открывать свой рот.
— Совершенно с тобой согласна, но я бы хотела поговорить с тобой не о своем друге, а о твоем…
Когда она закончила говорить, Росс Скотт сказал:
— Не знаю, как тебя благодарить, Джудит. Я подумаю об этом.
Ей стало интересно, сколько времени он будет думать. День? Два? Наибольшее — три. Единственное, что можно сказать о всей этой компании — их наказание более быстрое, чем карающая сила закона. Она вложила досье на своего старого друга Скотта в конверт и написала на нем адрес Комиссии Соединенных Штатов по борьбе с преступностью. Да, подумала она, их возмездие отнимет намного больше времени — месяцы, если не годы. Правда, возмездие и справедливость — не всегда одно и то же.
Три дня спустя, когда Ред и Эбби готовились к отъезду в свое свадебное путешествие по странам Центральной и Южной Америки, что, по мнению Билла, дало бы Реду массу полезных сведений о соседях США, газеты сообщили об убийстве в Лас-Вегасе Трейса Боудина, предполагаемого владельца городской гостиницы и казино. Боудин был застрелен на окраине города, в доме Дебби Галахер, которой недавно было предъявлено обвинение в незаконном содержании публичного дома. Начав следствие, власти выразили уверенность в том, что он стал жертвой преступной группировки, так как они уже получали сведения о том, что Боудин воровал деньги из кассы казино.
Прочитав это сообщение, Ред больше не удивлялся, почему его мать не вызвала ФБР, но он был крайне поражен тем, насколько далеко распространялось влияние Джудит. Он знал, что во многих отношениях она была замечательной женщиной, но сейчас у него просто перехватило дыхание! Это отнюдь не делало ее более привлекательной, но он не мог не восхищаться ее способностями и чрезвычайной эффективностью ее действий.
Реакция Джудит на это сообщение была просто потрясающей.
— Я никогда не понимала, почему полиция тратит свое время на расследование подобных дел. Они должны радоваться, что эти люди убивают друг друга, не доставляя горя другим и экономя деньги налогоплательщиков. Преступники, так сказать, сами выносят сор из избы.
«Действительно, так сказать», — подумал Ред.
Эбби с ужасом уставилась на сопровождавшие это сообщение фотографии. На одной из них был изображен мужчина в расцвете сил с женой-актрисой, повисшей на его руке. На другой — занавешенное окно дома мадам Галахер. На третьей — распростертое на диване тело Трейса Боудина с прикрытым лицом.
— Как это ужасно. Думаю, что Джейл была права. Он был страшным человеком, — сказала она тихо Реду и принялась быстро просматривать сообщение, чтобы убедиться в том, что в ней не упомянуто имя Джейд. Такого рода известность никому не сулила ничего хорошего, тем более ей — жене Редьярда Стэнтона. Пробежав глазами статью, она успокоилась.
Франческа в своем Таллахасси была с головой погружена в заботы и никогда бы не заметила в газете сообщения о смерти Боудина, если бы один из ее сотрудников не показал ей его. Она была потрясена и несколько часов не могла приступить к работе. Из головы не выходили те дни в Бостоне, когда они все впятером были вместе. А сейчас Карлотта была мертва, Трейс убит, а Билл ожидал приговора судьбы в больнице. Сама же она находилась в губернаторском кресле Билла, в то время как Джудит сидела у его больничной койки.
Джудит хотела, чтобы Джейд знала, что она не остается в долгу. Поэтому она, вырезав из газеты фотографии и сообщение об убийстве, отправила все это по почте Джейд, вместе с бессмертными словами покойного Мартина Лютера Кинга — СВОБОДЕН, НАКОНЕЦ, СВОБОДЕН! Кроме того, вложила в конверт сообщения местных газет о бракосочетании Реда и Эбби.
Затем, несколько недель спустя, она отправила Джейд газетные репортажи о ходе расследования преступной деятельности Росса Скотта, который, как сообщалось, был главарем преступного синдиката на Западном побережье Соединенных Штатов.
Глава десятая
1968
I
Джейд неохотно позволила Бруно уговорить себя поехать в Брайтон для съемок последнего эпизода его художественного фильма «Смерть на берегу» и теперь сожалела об этом. Их сопровождала совсем небольшая группа киношников и какая-то неряшливая рок-группа под названием «Мосс». Было совсем нетрудно догадаться, что они заимствовали это название у «Роллинг Стоунз». Конечно, Бруно предпочел бы отправиться на Ривьеру, но у него было слишком мало денег. Соглашаясь на эту поездку, Джейд не предполагала, что ей придется изображать, жертву этих стервятников из группы «Мосс» и сниматься совершенно обнаженной, лежащей на песке.
— Послушай, Бруно, я не собираюсь раздеваться лишь для того, чтобы эта дерьмовая группа нерях портила мое нетронутое тело.
Бруно ответил, что его картина представляет собой Произведение искусства, а он сделает ее великой звездой. У него был его обычный довод, когда она отказывалась исполнять его замысел.
Пока они спорили, появился Джо Гудмен со своей неизменной «Лейкой».
— Что вы здесь делаете? — возмутилась Джейд. — И что вы тут собираетесь снимать? Уж не хотите ли вы пользоваться съемкой фильма для поиска клубнички? Дня порнографического журнала или для какого-нибудь скандала?
Джо засмеялся. Он вообще много смеялся, что было ему очень к лицу. Бруно никогда не смеялся, так как считал себя очень серьезным человеком. Но Бруно был когда-то ее любовником, а Джо нет.
— Поверьте мне, мое единственное желание — снять вас в чем мать родила в качестве жертвы насилия со стороны группы кретинов, как в фильме Бунуэля. Я просто хочу запечатлеть один день из жизни многообещающей актрисы, и мне пришла в голову мысль, что, может быть, вы сами напишете текст.
— Хотите, чтобы сама написала текст к фотографиям?
— Превосходно! Эта девушка не только может говорить, ходить и прекрасно выглядеть, но и читать мысли. Итак, каков будет ответ?
Она согласилась с этим предложением и нашла удобный компромисс с Бруно — снялась в этой сцене в изрядно изорванном мини.
Впервые она встретила Джо после годичного пребывания в Лондоне. Она к тому времени уже была известной моделью и вовсю наслаждалась лондонской жизнью — клубами, вечеринками, рок-звездами. Да и сама она уже была звездочкой. Ей об этом говорили все, даже журналисты, знавшие в этом толк. Твигги была воплощением красоты своего времени, Джейд Боудин — классической женской красоты, а это непреходяще.
Даже Джо Гудмен признался в том, что она прекрасна. Это произвело на нее сильное впечатление, так как он был первоклассным фотографом и много повидал красивых женщин. Джо делал так называемые «социально значимые» снимки, несущие на себе печать времени.
— Послушай, Бруно, я не собираюсь раздеваться лишь для того, чтобы эта дерьмовая группа нерях портила мое нетронутое тело.
Бруно ответил, что его картина представляет собой Произведение искусства, а он сделает ее великой звездой. У него был его обычный довод, когда она отказывалась исполнять его замысел.
Пока они спорили, появился Джо Гудмен со своей неизменной «Лейкой».
— Что вы здесь делаете? — возмутилась Джейд. — И что вы тут собираетесь снимать? Уж не хотите ли вы пользоваться съемкой фильма для поиска клубнички? Дня порнографического журнала или для какого-нибудь скандала?
Джо засмеялся. Он вообще много смеялся, что было ему очень к лицу. Бруно никогда не смеялся, так как считал себя очень серьезным человеком. Но Бруно был когда-то ее любовником, а Джо нет.
— Поверьте мне, мое единственное желание — снять вас в чем мать родила в качестве жертвы насилия со стороны группы кретинов, как в фильме Бунуэля. Я просто хочу запечатлеть один день из жизни многообещающей актрисы, и мне пришла в голову мысль, что, может быть, вы сами напишете текст.
— Хотите, чтобы сама написала текст к фотографиям?
— Превосходно! Эта девушка не только может говорить, ходить и прекрасно выглядеть, но и читать мысли. Итак, каков будет ответ?
Она согласилась с этим предложением и нашла удобный компромисс с Бруно — снялась в этой сцене в изрядно изорванном мини.
Впервые она встретила Джо после годичного пребывания в Лондоне. Она к тому времени уже была известной моделью и вовсю наслаждалась лондонской жизнью — клубами, вечеринками, рок-звездами. Да и сама она уже была звездочкой. Ей об этом говорили все, даже журналисты, знавшие в этом толк. Твигги была воплощением красоты своего времени, Джейд Боудин — классической женской красоты, а это непреходяще.
Даже Джо Гудмен признался в том, что она прекрасна. Это произвело на нее сильное впечатление, так как он был первоклассным фотографом и много повидал красивых женщин. Джо делал так называемые «социально значимые» снимки, несущие на себе печать времени.