Страница:
Я достал из письменного стола папку и вытащил лист наугад. Это был мой прошлогодний материал о наркотиках в инфекционной больнице. Олег, одноклассник, загремел туда с желтухой, а с лечения вернулся просто ходячей энциклопедией жизни наркоманов.
Потом мне в руки попалась статья о Белом братстве и над ней я застрял. Веселое было время. Пишешь статью, а потом получаешь живую реакцию читателя. Ко мне тогда приперлись два «белых брата» с требованием разместить на наших страницах обращение Марии Дэви и Юоанна Свами. Настроены они были достаточно терпеливо, но я умудрился довести их до такого состояния, что, прощаясь, братья прокляли меня, судя по всему, соблюдая все формы обряда. А потом, прибыв в редакцию во второй раз, они нарвались на пьяного заместителя главного редактора и были спущены со ступенек. При всей своей неаккуратности, я хранил черновик, тщательно сколотый с брошюрой Юсмалос «Пророчество ветхозаветного пророка Иеремии о конце славянских народов». Книжечку я исчеркал очень тщательно, знакомился с первоисточником подробно, вникая в детали.
Так повелось еще с университетской поры – вначале тщательно к чему-нибудь готовишься, заучиваешь статью наизусть, а сдал – через неделю уже ничего и не помнишь. И напрасно. Волосы на голове у меня слегка зашевелились, когда я открыл страницу пятую бессмертного опуса. Моей рукой красным карандашом было исчерканы две страницы. И какие! Братец Юоанн и Мария Дэви избрали весьма продуктивный и забавный метод написания произведения. Полностью воспроизводится что-либо из пророчеств пророка Иеремии, а в скобках, сразу за нужным предложением следует комментарий. «Иерусалим» – Киев, «Иудея» – Украина. Как я потешался, впервые получив эту брошюру в руки! С какой тщательностью предсказал, и таки, совершенно верно, попытку самоубийства Марии Дэви.
Но как мало тогда, весной девяносто третьего, я обратил внимание на содержание брошюры.
«Бегите, не останавливайтесь (уже нет времени – торопитесь), ибо Я приведу с севера (из России) бедствие и великую гибель. Выходит Лев из своей чащи (самая страшная красно-коричневая чума – тоталитаризм, которая поразит Россию, видимо, в конце 1992 г . или в самом начале 1993 г .). И тогда выступает истребитель народов (Антихрист, который станет после Ельцина лидером в России), он выходит из своего места (его коронуют в Иерусалимском храме и затем он займет, видимо, место Папы римского и получит всемирную власть), чтобы землю твою (славянскую) сделать пустыней города твои (Украина) будут разорены, останутся без жителей. Посему, перепояшитесь (народы Украины) вретищем…»
Можно к этому откровению относиться по-разному. Версия о том, что Юоанн Свами работал в программе зомбирования людей, высказывалась и неоднократно. Откуда только такая уверенность у ребят в белом, что в 1993 году к власти кинутся красно-коричневые? Ошибся автор всего на полгода. Или не ошибся? Может, просто изменились у кого-нибудь планы и передвинули пришествие уничтожителя?
То ли от давления, то ли от прочитанного, но стучать в голове у меня стало сильнее. Откуда такая точность? Уже даже не приходит в голову мысль о том, откуда такие деньги у юсмалиан на типографские работы. Бог с ними, с типографскими работами. Откуда такая осведомленность?
И откуда такая острая необходимость противопоставить Украину России? Первоначально Белые братья развернулись в России и лишь потом перенесли основной упор на Украину.
«Кто останется в этом городе (Киеве) – умрет от меча (оружия), голода и моровой язвы (Дети мои, юсмалиане, как только в России не станет Ельцина, то в ближайшее время уезжайте из Киева до нашего появления…)»
Тогда, весной девяносто третьего, меня просто удивила такая привязанность юсмалиан к Президенту России. Из трех упоминаемых в брошюре вождей два – Ленин и Сталин, были названы как сатанисты, а имя Ельцина дважды упоминалось в связи с приходом Антихриста. Вернее, как помеха его приходу. Если бы тогда события в Москве повернулись чуть-чуть по иному, страшно себе даже представить панику, которая могла бы начаться в Украине. И на вершине этого шквала всем было бы преподнесено пророчество Белого братства.
«Вот, Я приведу на Вас (Антихриста) из дома Израиля (русский народ, который закодируется сатаной), – народ издалека, народ сильный, народ древний, народ, которого языка ты не знаешь (не понимаешь из-за вражды) и не будешь понимать (это не для Белых братьев), что он говорит (только о сатанизме-фашизме).» Вообще-то, все это совершенно спокойно могло быть квалифицировано как разжигание межнациональной вражды, которое, между прочим, преследуется по закону, но среди обвинений, предъявленных Юоанну и Марии Дэви, именно этого и не было. И снова – почему?
Меня просто носило по комнате. Вот так иногда случайно подцепишь мысль и она от тебя не отвяжется, пока не перенесешь ее на бумагу. Но ведь темка-то уже отработанная. Сейчас если кого и заинтересует материал о Юсмалос, так это только в связи с тем, сколько им суд даст лет отсидки.
Это же настоящая бомба, которую я тогда не рассмотрел! Сенсация, мимо которой пробежал, только затронув по верхам. Но вот была ли это утечка информации или спланированная акция? Хочешь – воспринимай как агитку в поддержку действий Ельцина, хочешь – как провокацию международного масштаба, а хочешь – как попытку подорвать авторитет Бориса Николаевича, замарать его возможными связями с Белым братством.
«…Юоанн и Матерь Мира Мария Дэви не рекомендуют сегодня ходить в храмы, церкви, костелы, на сходки и собрания различных конфессий – там вы будете закодированы!» Неужели я единственный, кому это пришло в голову? Умен, правда, задним числом, но тем не менее? На глазах у всех некто загадочный провел операцию почти глобальных масштабов и никто не обратил на это внимание. Если я сейчас попытаюсь, хотя бы для себя, составить список заинтересованных лиц или стоящих за ними сил, то список должен получиться просто гигантский.
Если бы тогда в Москве победил парламент, то возможно было проявление небольшого хаоса в соседнем с Россией государстве. Президент России, в случае своей победы, становится защитником мира от Антихриста, одновременно превращая всех других претендентов на президентский пост в Разрушителя. Причем все это настолько грубо и откровенно связывается, что не может не вызвать раздражения в адрес столь явной попытки купить Ельцина поддержкой Белого братства. А такую глупость, даже в случае большой заинтересованности, аппарат Ельцина не допустил бы. И уж, во всяком случае, это не рука парламента.
В международном плане в случае изменений тогда, в девяносто третьем, в руководстве России, совершенно реальной была попытка дестабилизировать отношения между Украиной и Россией, а, значит, все потуги восстановления империи были бы парализованы.
Вот бы сейчас посидеть в хорошей библиотеке и порыться в подшивках тогдашних газет.
Правда, кроме всего прочего, совершенно не хочется выглядеть в чужих глазах идиотом.
Но такой изящный «почерк» у неизвестного, стоящего за подобной аферой, если это действительно афера! Сколько разных интересов подключено к одному событию, сколько предохранителей заложено в схему и как просчитаны все варианты и последствия!
Детективы бы писать на таком материале! Прогреметь на весь мир! Причем в прямом смысле. Как Холодов в Москве. «Бах!» – и ты тема первых полос всех газет. После того, как действительный взрыв грянул в Москве, месяца два в редакции любимой шуткой был вопрос, обращенный ко мне как редактору отдела расследований: «А ты сегодня уже свой дипломат открывал?» И сотрудники разбегаются во все стороны от моего стола.
На этой оптимистической ноте и кончился мой праздник. Что-то стало ввинчиваться в правую глазницу, подал о себе голос желудок и я понял, что начался мой любимый приступ. Единственный выход – спать! И уже на самой грани забытья мне вдруг пришла в голову мысль: вся операция со «Скарбом» и «Электроном» чем-то очень напоминает мое построение о Белом братстве. Или эту версию о международном заговоре против России и Украины я придумал под влиянием последнего скандала. Или оба феноменальных материала родились как плод собственной шизофрении. А вообще, при наступлении приступа лучше сразу уснуть.
Глава 9
25 февраля 1995 года, суббота, 11-25 по Киеву, Город.
Малый нервничал. Он успел вовремя отправить своего мальчишку в Запорожье и тот, надо отдать ему должное, сработал хорошо. Все было сделано в лучшем виде. Но потом вышла заминка. Зимний требовал ствол, старый, но чистый, а с этим обычно бывают проблемы. Почти неделю назад, на трассе, Малый уверенно взялся доставить необходимое к сроку, но когда бросился искать пистолет, то тут дело застопорилось. В конце концов удалось найти еще довоенный ТТ у «археолога» из Днепра. Тот его вырыл из могилы еще в прошлом году и за зиму успел довести до ума. Даже патроны, которыми ТТ был заряжен, тоже были из земли. Малый отобрал наиболее сохранившиеся и несколько штук проверил в подвале дома. Все было вроде в ажуре, но срок выдержать не удалось. Успокаивало только то, что Зимний не напоминал о заказе.
Малый оставил «тойоту» возле дома, а сам прошел через калитку. Зимний предпочитал жить в частном секторе и на отшибе. «Не люблю высотки», – говорил он часто. И Малый в этом был с ним согласен. В случае чего уйти из высотного здания достаточно сложно. Не то, что из коттеджа.
Малый кивнул дежурившему возле калитки Палтусу и через двор прошел к дому. Возле двери его приветствовал Колотый:
– А мы тебя уже заждались. САМ сказал, что завтра будет тебя искать. Загулял?
– Работал.
– Слышал, классно ты это сделал, как в кино.
– В кино так не умеют, – не удержался Малый. – Зимний не занят?
– Все нормально, заходи.
Малый вошел в дом, потоптался в сенях, решая, снимать ли ботинки или нет. Решил не разуваться и потянул дверь.
– К тебе Малый, – неожиданно из-за спины крикнул Колотый.
– Мудак, – бросил через плечо Малый и пошел навстречу вышедшему из комнаты Зимнему.
– Наконец-то вы соизволили приехать, красавица, – обнимая Малого сказал Зимний. – Неужто сам волыну на станке строгал?
– Тут такое дело вышло, – начал Малый, но Зимний слушать не стал.
– Ладно, привез?
– Вот, – Малый вытянул из бокового кармана куртки завернутый в бумагу ТТ, – как ты просил. Чистый и старый.
– Ну, тогда совсем молодец, проходи. Жрать, небось, хочешь?
– Можно, – Малый кивнул, крутя в руках пакет с пистолетом. – Волыну куда?
– А ствол у себя оставь. Ты у нас вроде как провинился, будешь отрабатывать. Садись, все объясню.
Зимний сел за стол рядом с Малым и положил на стол фотографию:
– Лицо запомни, адрес выучи. Вот этот мужик не должен дожить до конца месяца. Там особо до срока не крутись – есть шестерка, он подсуетится. Он тебя и по адресу отведет. Фамилию, имя этого хмыря я написал на обороте фотки. Ты сейчас все выучишь и мы эту бумажку сожжем. Вопросы есть?
– Обязательно стрелять? Может, пером? Все ж таки в городе, в доме стрелять – можно и на мусоров нарваться.
– Именно стрелять. Ствол потом отдашь «шестерке», его Шуриком звать. И смотри – мочить только того, что на фотке. Потом сразу же поедешь, отдохнешь. Лады?
– Куда ж я поеду, менты все перекроют после стрельбы.
– На поезде поедешь, домой. Тачку свою потом заберешь, она до тех пор здесь постоит, – Зимний хлопнул ладонью по столу, заканчивая разговор. – Примешь с дороги пять капель на грудь?
– Давай, – кивнул Малый, – сколько той жизни.
25 февраля 1995 года, суббота, 15-30 по Киеву, Город.
Жить нужно так, чтобы не было мучительно больно. С этим я согласен на все сто процентов, или, как говорят наши репортеры, «на сто пудов». Я героически перенес мучительную боль вчерашнего приступа, утром даже смог съесть предложенную тещей картошку и понял, что сил моих хватит на посещение клуба любителей фантастики. Жена эти посещения не одобряет, приятели относятся к этому как к блажи. Я же, человек увлекающийся и практичный одновременно, извлекаю из участия в работе КЛФ несколько выгод сразу. Во-первых, это единственное место, где я могу общаться с людьми, которым совершенно до лампочки род моих занятий и уровень зарплаты. Им совершенно безразлично также, старше я их по возрасту или младше, и что там у меня с образованием. Во-вторых, мне действительно интересно поболтать о фантастике, тем более, что диплом на филфаке университета я умудрился защитить по внеплановой теме «Жанровая специфика творчества Аркадия и Бориса Стругацких». Так что если отбросить не свойственную мне скромность, я один из немногих дипломированных специалистов по научной фантастике. Во всяком случае, других я пока не встречал.
И, в-третьих, в клубе бывает много разных людей, всегда удается выловить пару-тройку интересных тем. Чем я регулярно и занимаюсь. Ну и, кроме всего прочего, при возникшей у меня мании преследования и подозрительности, это вполне безопасное место, где я могу спокойно побеседовать с Пашей Ковальчуком, капитаном-оперативником. Очень было бы неплохо узнать мнение профессионала обо всем происходящем. А для встречи с Пашей на заседании клуба даже не нужно предварительно пользоваться столь подозрительной для меня телефонной связью. Паша сам регулярно бывает в клубе.
Посещение заседаний клуба превратилось у нас в целый ритуал. Сбор начинается за пятнадцать минут до назначенного времени у входа. Старожилы, а нас осталось человек семь, неторопливо обмениваются рукопожатиями и мнениями о новинках литературы. Вся молодежь тихонько общается друг с другом либо внимает рассудительному разговору мэтров. Мне повезло. Паша явился без опоздания, и я усадил его подальше от выступающего, в углу. Прелесть общения в клубе любителей фантастики заключается еще и в том, что посторонний сюда просто не может явиться незамеченным, для подслушивания нужно будет специально оборудовать все аудитории университета.
– Паша, – сказал я тихонько, чтобы не привлекать ничьего внимания и не мешать председателю вести заседание. – У меня кажется, начались проблемы, по которым меня может проконсультировать только специалист твоего профиля.
– Все, что угодно, только прости, конфиденциально и не для печати. – Паша выдерживает дистанцию между товарищескими отношениями и служебными обязанностями. Я его понимаю и благодарен хотя бы за то, что он однажды взял меня с фотографом на задержание вымогателя. Я получил тогда массу удовольствия в процессе и неплохой материал для газеты. Пока докладчик излагал свой взгляд на новые фантастические идеи, я излагал Ковальчуку свои отнюдь не фантастические проблемы. Чувствовал при этом я себя не слишком лучшим образом, но обстановка позволяла без предубеждения рассказать о своих самых бредовых измышлениях. Паша слушал терпеливо и не перебивал. Я не стал вдаваться в подробности банковских операций, а основной упор сделал на смерть в Запорожье и свое предположение о подслушивании телефонов, как минимум, в редакции.
– И вот теперь я не знаю, как себя вести и что делать. Меня начинает трясти от подозрительных телефонных звонков, а шаги за спиной, даже среди белого дня, бросают в дрожь.
– По порядку и по степени важности для тебя – если ты попытаешься определить, прослушивают аппарат или нет, то не делай этого по щелчкам в трубке. У нас щелкает не потому, что все на контроле, а потому, что все не ремонтируется. И кроме этого, есть масса способов услышать твои самые сокровенные переговоры, не сажая своего человека на телефонной станции. Да, и запомни, у нас кто угодно может слушать телефонные переговоры – от нашей системы службы безопасности до обыкновенных уголовников. Далее, если то убийство действительно связано с вашей статьей, то скорость и эффективность указывает на неплохую организацию связи и исполнения, – Паша вытащил из кармана ручку и стал чертить какие-то иероглифы на листе бумаги. – Я бы на твоем месте был немного поосторожней в выборе тем и в организации досуга и творческого процесса.
Это я понимал и сам. Я, конечно, не капитан милиции, но детективы, слава Богу, иногда почитываю, хотя и без особого удовольствия. Паша, словно читая мои мысли, продолжил:
– Если ты читал детективы, то запомни раз и навсегда: вести себя так, как ведут главные герои, – верный способ не дотянуть до финала. Тебя грохнут где-нибудь в предисловии или, максимум, в начале первой главы. Тебе совершенно противопоказаны сейчас знакомства с женщинами на улицах и пребывание с малознакомыми дамами в укромных местах. Изнасилование – единственная статья, по которой достаточно свидетельства потерпевшей. Сядешь надолго. Далее, внимательно осмотри свою квартиру и выбрось все, что может подпасть под ту или другую статью.
– Что ты имеешь в виду? Наркотиков у меня нет.
– Я у тебя видел патрон от АК-74. Уголовная ответственность может наступить и при одном патроне. Всю и всяческую порнуху подари кому-нибудь, можно и мне.
– Здрасте! Вот уж чего сейчас полно, так подобного добра, – я не выдержал и еле сдержался от разговора во весь голос.
– Ну, семейному человеку неприлично держать дома такую гадость, – ханжески пробормотал Паша. – И статью о порнографии еще никто не отменил. Как, кстати, статью о валютных операциях. Нас всех держат в режиме перманентного нарушения законов. Понадобится тебя приструнить – и все, что тебе напоминалось, будет предъявлено как обвинение.
– У меня еще есть нож, охотничий, без удостоверения, – пояснил я.
– С собой носишь? Нет? Тогда можешь спать спокойно. – Хранение холодного оружия не является уголовным преступлением. Только ношение.
– Спасибо.
– Пожалуйста. И ни в коем случае ни от кого не принимай на улице пакетиков и коробочек. Там может быть что угодно: от наркотиков до боеприпасов.
Председатель закончил вступительную речь и передал слово новому выступающему. Меня распирала злость на окружающий мир, но выдал я ее только тем, что барабанил по столу пальцами.
– Что еще? – спросил сам себя Паша и ответил тоже сам себе. – Если ты идешь по улице и замечаешь за собой слежку или тебя просто окликнет кто-нибудь незнакомый, даже если это будет одноногий или однорукий слепой, ты начинаешь удаляться в сторону ближайшего милиционера или просто к ближайшей группе людей. Если от тебя не отстанут – беги, не стесняясь и не обращая внимания на свой излишний вес. Попадется на пути река – форсируй вплавь, и ни в коем случае не лезь в уличные ссоры. Даже если на твоих глазах будут избивать женщину. Лучше позови милицию. Не стесняйся кричать в случае опасности.
– И как долго?
– Лучше всего – в течение всей оставшейся жизни. Целее будешь. Ты сейчас должен думать не о своем достоинстве, а о своей жизни, даже если это просто перестраховка.
– Я буду теперь чувствовать себя полным идиотом. Шарахаться от собственной тени. И, между прочим, того парня в Запорожье убили в битком набитом трамвае, не дав ему даже шанса добежать до ближайшего милиционера.
– Тогда слушай вторую часть лекции на тему, как выжить в нечеловеческих условиях. Убивают сейчас не просто так.
– Расскажи это кому-нибудь другому. Я читаю ваши сводки. Убивают где попало и чем попало. Даже палкой от швабры, в ходе возникшей ссоры, на почве острых неприязненных отношений. Могут еще бутылкой или шнурком от куртки. Или пристрелить как собаку.
– Как ты умудряешься писать о преступлениях, оставаясь таким дремучим? Если бы я решил убрать неприятного типа, я бы вспомнил о другой графе сводок – самоубийства и несчастные случаи. Их обычно за сутки происходит больше, чем насильственных смертей или тяжких телесных повреждений. Можно организовать отравление некачественным алкоголем, можно попасть под машину, можно утонуть во время купания, можно поскользнуться и разбить голову о ступеньки, можно что угодно. Это только мелкие урки или добропорядочные граждане действуют так непосредственно и в лоб. Все остальные – нажимают на спусковой крючок только в особых случаях.
– Тебя послушать – мы имеем дело с ЦРУ.
– Мы имеем дело с теми людьми, которые за убийство получают деньги. Ты не станешь для собственного удовольствия писать гневную статью о человеке, наступившем тебе на ногу в трамвае! Они тоже. Если того охранника убили столь явно – это значит, что очень хотели передать тебе послание.
– Ты тоже поверил в мою версию?
– Я следую твоему принципу: «Быть логичным в рамках предложенного бреда». Если ты прав, то логично предположить, что они могут действовать против тебя. Если ты ошибаешься – мы немного поупражнялись в логических построениях и просветили тебя, неграмотного.
– Ты меня очень утешил. Лучше скажи, к кому я могу обратиться? – Я сам люблю легкие беседы, но когда юмор затрагивает такие малоподходящие темы, как моя жизнь и здоровье, лучше оставаться серьезным.
– Можешь обратиться в милицию. Но охрану к тебе не приставят – не надейся. Примут заявление. Если тебя убьют – проверят алиби лиц, которых ты назовешь. Тебе станет от этого намного легче? – Паша был спокоен и, как всегда, немного циничен.
– Это ты называешь оптимизмом?
– Пессимист – это хорошо информированный оптимист, – подвел черту Ковальчук. – А к нам приближается Владимир Александрович. Ты же не хочешь расстраивать нашего председателя подобными подробностями?
Я действительно не собирался расстраивать хорошего человека и впутывать в свою дурацкую историю еще кого-нибудь.
– Как вам выступление, Александр Карлович? – спросил Владимир Александрович.
– Блестяще, – сказал я. – Просто фантастическое.
– У вас неприятности? – спросил Владимир Александрович, человек чуткий и всегда готовый прийти на помощь.
– А как же без них? Надо бежать и голова разболелась. Я вчера провалялся целый день, думал, сегодня уже прошло, но ошибся.
– Обязательно покажитесь врачам и подлечитесь. У нас в следующую субботу доклад о возможности программирования людей. Должно быть интересно.
Разговор на интересующую меня тему затих очень естественно в присутствии Владимира Александровича. Он один из немногих людей, кто совершенно искренне принимает близко к сердцу проблему ближнего своего и даже пытается помочь. Причем это у него получается очень естественно и совершенно не унизительно для нуждающегося. Три года назад он помог мне устроиться охранником в тот момент, когда работы не было не только в прессе, но вообще никакой. Я, конечно, готов с ним поделиться своими проблемами, в смысле рассказать, но лучше быть неразговорчивым и необщительным человеком. Но, во всяком случае, вежливым. Поэтому разговор с Владимиром Александровичем пришлось поддерживать. Он имеет привычку интересоваться мнением собеседника.
– …и он совершенно серьезно говорит об этом. Я ему верю, потому что раньше это был действительно толковый ученый, а сейчас, похоже, толковый предприниматель. Во всяком случае, ко мне он заезжал в чем-то ужасно иностранном. Проездом из Москвы в Киев. Он там занимается компьютерами.
– Торгует? – глубокомысленно поддержал я разговор, как оказалось, мимо темы.
– Он занимается компьютерным диагностированием и лечением, – счастье, что Владимир Александрович много преподает для разных возрастов, так что тупые слушатели для него не новинка. Он готов терпеливо повторять:
– Это мой старый знакомый. Был неплохим ученым, имел публикации. В связи со всеобщим занятием бизнесом ушел из университета. И неожиданно стал зарабатывать.
– И не он один. Сейчас на базаре доктора наук уступают численностью только кандидатам всяческих наук.
– Этот умудрился зарабатывать на научных разработках. Я тоже раньше думал, что все замыкается на торговле. А оказалось, что он со своими ребятами, для начала, взял и разработал пару моделей развития независимой Украины. В очень специфическом контексте. Перспективы высшей школы и образования. Вы знаете, Александр Карлович, мне он показывал выдержки из результатов полтора года назад. Поверьте мне на слово. Сейчас я с каждым днем убеждаюсь, что он был прав.
– Гадание на кофейной гуще с применением компьютеров?
– Угадывание, Александр Карлович, угадывание.
– И этим он зарабатывает?
– Нет, тот состав лаборатории развалился. Начались проблемы. И он перенес основной упор своих работ на Россию. И, как я понял, перестал заниматься предсказаниями. Из разговора я составил представление, что его нынешняя работа так или иначе связана с попытками программирования сознания.
– Владимир Александрович, – устало сказал я, – мы с вами знаем, что фантастика – это не образ жизни, а литературное творчество. Мы его с вами так и рассматриваем. Зомби – это уже далеко не оригинально. Даже фантастика этим уже не увлекается. Простите меня, ради Бога, у меня дико раскалывается голова.
– Вы идите домой, отдохните. А по поводу зомбирования – подлечитесь, и я вам обеспечу встречу с этим человеком или с кем-нибудь из его бывших коллег. – Владимир Александрович проводил меня до выхода из университета.
Я стал совсем плох. Приступ, длящийся два дня кряду, – это что-то особенное. Никогда у меня такого не было. Как говорит один мой знакомый: «Меня пучило, канючило и гагачило». Дикая головная боль и тошнота, волнами подступающая к горлу. В такие минуты нельзя думать ни о чем, кроме этой самой головной боли. Не упасть и постараться, чтобы не стошнило в людном месте. Единственная цель – добраться до квартиры. Или успеть выбежать на улицу.
Потом мне в руки попалась статья о Белом братстве и над ней я застрял. Веселое было время. Пишешь статью, а потом получаешь живую реакцию читателя. Ко мне тогда приперлись два «белых брата» с требованием разместить на наших страницах обращение Марии Дэви и Юоанна Свами. Настроены они были достаточно терпеливо, но я умудрился довести их до такого состояния, что, прощаясь, братья прокляли меня, судя по всему, соблюдая все формы обряда. А потом, прибыв в редакцию во второй раз, они нарвались на пьяного заместителя главного редактора и были спущены со ступенек. При всей своей неаккуратности, я хранил черновик, тщательно сколотый с брошюрой Юсмалос «Пророчество ветхозаветного пророка Иеремии о конце славянских народов». Книжечку я исчеркал очень тщательно, знакомился с первоисточником подробно, вникая в детали.
Так повелось еще с университетской поры – вначале тщательно к чему-нибудь готовишься, заучиваешь статью наизусть, а сдал – через неделю уже ничего и не помнишь. И напрасно. Волосы на голове у меня слегка зашевелились, когда я открыл страницу пятую бессмертного опуса. Моей рукой красным карандашом было исчерканы две страницы. И какие! Братец Юоанн и Мария Дэви избрали весьма продуктивный и забавный метод написания произведения. Полностью воспроизводится что-либо из пророчеств пророка Иеремии, а в скобках, сразу за нужным предложением следует комментарий. «Иерусалим» – Киев, «Иудея» – Украина. Как я потешался, впервые получив эту брошюру в руки! С какой тщательностью предсказал, и таки, совершенно верно, попытку самоубийства Марии Дэви.
Но как мало тогда, весной девяносто третьего, я обратил внимание на содержание брошюры.
«Бегите, не останавливайтесь (уже нет времени – торопитесь), ибо Я приведу с севера (из России) бедствие и великую гибель. Выходит Лев из своей чащи (самая страшная красно-коричневая чума – тоталитаризм, которая поразит Россию, видимо, в конце 1992 г . или в самом начале 1993 г .). И тогда выступает истребитель народов (Антихрист, который станет после Ельцина лидером в России), он выходит из своего места (его коронуют в Иерусалимском храме и затем он займет, видимо, место Папы римского и получит всемирную власть), чтобы землю твою (славянскую) сделать пустыней города твои (Украина) будут разорены, останутся без жителей. Посему, перепояшитесь (народы Украины) вретищем…»
Можно к этому откровению относиться по-разному. Версия о том, что Юоанн Свами работал в программе зомбирования людей, высказывалась и неоднократно. Откуда только такая уверенность у ребят в белом, что в 1993 году к власти кинутся красно-коричневые? Ошибся автор всего на полгода. Или не ошибся? Может, просто изменились у кого-нибудь планы и передвинули пришествие уничтожителя?
То ли от давления, то ли от прочитанного, но стучать в голове у меня стало сильнее. Откуда такая точность? Уже даже не приходит в голову мысль о том, откуда такие деньги у юсмалиан на типографские работы. Бог с ними, с типографскими работами. Откуда такая осведомленность?
И откуда такая острая необходимость противопоставить Украину России? Первоначально Белые братья развернулись в России и лишь потом перенесли основной упор на Украину.
«Кто останется в этом городе (Киеве) – умрет от меча (оружия), голода и моровой язвы (Дети мои, юсмалиане, как только в России не станет Ельцина, то в ближайшее время уезжайте из Киева до нашего появления…)»
Тогда, весной девяносто третьего, меня просто удивила такая привязанность юсмалиан к Президенту России. Из трех упоминаемых в брошюре вождей два – Ленин и Сталин, были названы как сатанисты, а имя Ельцина дважды упоминалось в связи с приходом Антихриста. Вернее, как помеха его приходу. Если бы тогда события в Москве повернулись чуть-чуть по иному, страшно себе даже представить панику, которая могла бы начаться в Украине. И на вершине этого шквала всем было бы преподнесено пророчество Белого братства.
«Вот, Я приведу на Вас (Антихриста) из дома Израиля (русский народ, который закодируется сатаной), – народ издалека, народ сильный, народ древний, народ, которого языка ты не знаешь (не понимаешь из-за вражды) и не будешь понимать (это не для Белых братьев), что он говорит (только о сатанизме-фашизме).» Вообще-то, все это совершенно спокойно могло быть квалифицировано как разжигание межнациональной вражды, которое, между прочим, преследуется по закону, но среди обвинений, предъявленных Юоанну и Марии Дэви, именно этого и не было. И снова – почему?
Меня просто носило по комнате. Вот так иногда случайно подцепишь мысль и она от тебя не отвяжется, пока не перенесешь ее на бумагу. Но ведь темка-то уже отработанная. Сейчас если кого и заинтересует материал о Юсмалос, так это только в связи с тем, сколько им суд даст лет отсидки.
Это же настоящая бомба, которую я тогда не рассмотрел! Сенсация, мимо которой пробежал, только затронув по верхам. Но вот была ли это утечка информации или спланированная акция? Хочешь – воспринимай как агитку в поддержку действий Ельцина, хочешь – как провокацию международного масштаба, а хочешь – как попытку подорвать авторитет Бориса Николаевича, замарать его возможными связями с Белым братством.
«…Юоанн и Матерь Мира Мария Дэви не рекомендуют сегодня ходить в храмы, церкви, костелы, на сходки и собрания различных конфессий – там вы будете закодированы!» Неужели я единственный, кому это пришло в голову? Умен, правда, задним числом, но тем не менее? На глазах у всех некто загадочный провел операцию почти глобальных масштабов и никто не обратил на это внимание. Если я сейчас попытаюсь, хотя бы для себя, составить список заинтересованных лиц или стоящих за ними сил, то список должен получиться просто гигантский.
Если бы тогда в Москве победил парламент, то возможно было проявление небольшого хаоса в соседнем с Россией государстве. Президент России, в случае своей победы, становится защитником мира от Антихриста, одновременно превращая всех других претендентов на президентский пост в Разрушителя. Причем все это настолько грубо и откровенно связывается, что не может не вызвать раздражения в адрес столь явной попытки купить Ельцина поддержкой Белого братства. А такую глупость, даже в случае большой заинтересованности, аппарат Ельцина не допустил бы. И уж, во всяком случае, это не рука парламента.
В международном плане в случае изменений тогда, в девяносто третьем, в руководстве России, совершенно реальной была попытка дестабилизировать отношения между Украиной и Россией, а, значит, все потуги восстановления империи были бы парализованы.
Вот бы сейчас посидеть в хорошей библиотеке и порыться в подшивках тогдашних газет.
Правда, кроме всего прочего, совершенно не хочется выглядеть в чужих глазах идиотом.
Но такой изящный «почерк» у неизвестного, стоящего за подобной аферой, если это действительно афера! Сколько разных интересов подключено к одному событию, сколько предохранителей заложено в схему и как просчитаны все варианты и последствия!
Детективы бы писать на таком материале! Прогреметь на весь мир! Причем в прямом смысле. Как Холодов в Москве. «Бах!» – и ты тема первых полос всех газет. После того, как действительный взрыв грянул в Москве, месяца два в редакции любимой шуткой был вопрос, обращенный ко мне как редактору отдела расследований: «А ты сегодня уже свой дипломат открывал?» И сотрудники разбегаются во все стороны от моего стола.
На этой оптимистической ноте и кончился мой праздник. Что-то стало ввинчиваться в правую глазницу, подал о себе голос желудок и я понял, что начался мой любимый приступ. Единственный выход – спать! И уже на самой грани забытья мне вдруг пришла в голову мысль: вся операция со «Скарбом» и «Электроном» чем-то очень напоминает мое построение о Белом братстве. Или эту версию о международном заговоре против России и Украины я придумал под влиянием последнего скандала. Или оба феноменальных материала родились как плод собственной шизофрении. А вообще, при наступлении приступа лучше сразу уснуть.
Глава 9
25 февраля 1995 года, суббота, 11-25 по Киеву, Город.
Малый нервничал. Он успел вовремя отправить своего мальчишку в Запорожье и тот, надо отдать ему должное, сработал хорошо. Все было сделано в лучшем виде. Но потом вышла заминка. Зимний требовал ствол, старый, но чистый, а с этим обычно бывают проблемы. Почти неделю назад, на трассе, Малый уверенно взялся доставить необходимое к сроку, но когда бросился искать пистолет, то тут дело застопорилось. В конце концов удалось найти еще довоенный ТТ у «археолога» из Днепра. Тот его вырыл из могилы еще в прошлом году и за зиму успел довести до ума. Даже патроны, которыми ТТ был заряжен, тоже были из земли. Малый отобрал наиболее сохранившиеся и несколько штук проверил в подвале дома. Все было вроде в ажуре, но срок выдержать не удалось. Успокаивало только то, что Зимний не напоминал о заказе.
Малый оставил «тойоту» возле дома, а сам прошел через калитку. Зимний предпочитал жить в частном секторе и на отшибе. «Не люблю высотки», – говорил он часто. И Малый в этом был с ним согласен. В случае чего уйти из высотного здания достаточно сложно. Не то, что из коттеджа.
Малый кивнул дежурившему возле калитки Палтусу и через двор прошел к дому. Возле двери его приветствовал Колотый:
– А мы тебя уже заждались. САМ сказал, что завтра будет тебя искать. Загулял?
– Работал.
– Слышал, классно ты это сделал, как в кино.
– В кино так не умеют, – не удержался Малый. – Зимний не занят?
– Все нормально, заходи.
Малый вошел в дом, потоптался в сенях, решая, снимать ли ботинки или нет. Решил не разуваться и потянул дверь.
– К тебе Малый, – неожиданно из-за спины крикнул Колотый.
– Мудак, – бросил через плечо Малый и пошел навстречу вышедшему из комнаты Зимнему.
– Наконец-то вы соизволили приехать, красавица, – обнимая Малого сказал Зимний. – Неужто сам волыну на станке строгал?
– Тут такое дело вышло, – начал Малый, но Зимний слушать не стал.
– Ладно, привез?
– Вот, – Малый вытянул из бокового кармана куртки завернутый в бумагу ТТ, – как ты просил. Чистый и старый.
– Ну, тогда совсем молодец, проходи. Жрать, небось, хочешь?
– Можно, – Малый кивнул, крутя в руках пакет с пистолетом. – Волыну куда?
– А ствол у себя оставь. Ты у нас вроде как провинился, будешь отрабатывать. Садись, все объясню.
Зимний сел за стол рядом с Малым и положил на стол фотографию:
– Лицо запомни, адрес выучи. Вот этот мужик не должен дожить до конца месяца. Там особо до срока не крутись – есть шестерка, он подсуетится. Он тебя и по адресу отведет. Фамилию, имя этого хмыря я написал на обороте фотки. Ты сейчас все выучишь и мы эту бумажку сожжем. Вопросы есть?
– Обязательно стрелять? Может, пером? Все ж таки в городе, в доме стрелять – можно и на мусоров нарваться.
– Именно стрелять. Ствол потом отдашь «шестерке», его Шуриком звать. И смотри – мочить только того, что на фотке. Потом сразу же поедешь, отдохнешь. Лады?
– Куда ж я поеду, менты все перекроют после стрельбы.
– На поезде поедешь, домой. Тачку свою потом заберешь, она до тех пор здесь постоит, – Зимний хлопнул ладонью по столу, заканчивая разговор. – Примешь с дороги пять капель на грудь?
– Давай, – кивнул Малый, – сколько той жизни.
25 февраля 1995 года, суббота, 15-30 по Киеву, Город.
Жить нужно так, чтобы не было мучительно больно. С этим я согласен на все сто процентов, или, как говорят наши репортеры, «на сто пудов». Я героически перенес мучительную боль вчерашнего приступа, утром даже смог съесть предложенную тещей картошку и понял, что сил моих хватит на посещение клуба любителей фантастики. Жена эти посещения не одобряет, приятели относятся к этому как к блажи. Я же, человек увлекающийся и практичный одновременно, извлекаю из участия в работе КЛФ несколько выгод сразу. Во-первых, это единственное место, где я могу общаться с людьми, которым совершенно до лампочки род моих занятий и уровень зарплаты. Им совершенно безразлично также, старше я их по возрасту или младше, и что там у меня с образованием. Во-вторых, мне действительно интересно поболтать о фантастике, тем более, что диплом на филфаке университета я умудрился защитить по внеплановой теме «Жанровая специфика творчества Аркадия и Бориса Стругацких». Так что если отбросить не свойственную мне скромность, я один из немногих дипломированных специалистов по научной фантастике. Во всяком случае, других я пока не встречал.
И, в-третьих, в клубе бывает много разных людей, всегда удается выловить пару-тройку интересных тем. Чем я регулярно и занимаюсь. Ну и, кроме всего прочего, при возникшей у меня мании преследования и подозрительности, это вполне безопасное место, где я могу спокойно побеседовать с Пашей Ковальчуком, капитаном-оперативником. Очень было бы неплохо узнать мнение профессионала обо всем происходящем. А для встречи с Пашей на заседании клуба даже не нужно предварительно пользоваться столь подозрительной для меня телефонной связью. Паша сам регулярно бывает в клубе.
Посещение заседаний клуба превратилось у нас в целый ритуал. Сбор начинается за пятнадцать минут до назначенного времени у входа. Старожилы, а нас осталось человек семь, неторопливо обмениваются рукопожатиями и мнениями о новинках литературы. Вся молодежь тихонько общается друг с другом либо внимает рассудительному разговору мэтров. Мне повезло. Паша явился без опоздания, и я усадил его подальше от выступающего, в углу. Прелесть общения в клубе любителей фантастики заключается еще и в том, что посторонний сюда просто не может явиться незамеченным, для подслушивания нужно будет специально оборудовать все аудитории университета.
– Паша, – сказал я тихонько, чтобы не привлекать ничьего внимания и не мешать председателю вести заседание. – У меня кажется, начались проблемы, по которым меня может проконсультировать только специалист твоего профиля.
– Все, что угодно, только прости, конфиденциально и не для печати. – Паша выдерживает дистанцию между товарищескими отношениями и служебными обязанностями. Я его понимаю и благодарен хотя бы за то, что он однажды взял меня с фотографом на задержание вымогателя. Я получил тогда массу удовольствия в процессе и неплохой материал для газеты. Пока докладчик излагал свой взгляд на новые фантастические идеи, я излагал Ковальчуку свои отнюдь не фантастические проблемы. Чувствовал при этом я себя не слишком лучшим образом, но обстановка позволяла без предубеждения рассказать о своих самых бредовых измышлениях. Паша слушал терпеливо и не перебивал. Я не стал вдаваться в подробности банковских операций, а основной упор сделал на смерть в Запорожье и свое предположение о подслушивании телефонов, как минимум, в редакции.
– И вот теперь я не знаю, как себя вести и что делать. Меня начинает трясти от подозрительных телефонных звонков, а шаги за спиной, даже среди белого дня, бросают в дрожь.
– По порядку и по степени важности для тебя – если ты попытаешься определить, прослушивают аппарат или нет, то не делай этого по щелчкам в трубке. У нас щелкает не потому, что все на контроле, а потому, что все не ремонтируется. И кроме этого, есть масса способов услышать твои самые сокровенные переговоры, не сажая своего человека на телефонной станции. Да, и запомни, у нас кто угодно может слушать телефонные переговоры – от нашей системы службы безопасности до обыкновенных уголовников. Далее, если то убийство действительно связано с вашей статьей, то скорость и эффективность указывает на неплохую организацию связи и исполнения, – Паша вытащил из кармана ручку и стал чертить какие-то иероглифы на листе бумаги. – Я бы на твоем месте был немного поосторожней в выборе тем и в организации досуга и творческого процесса.
Это я понимал и сам. Я, конечно, не капитан милиции, но детективы, слава Богу, иногда почитываю, хотя и без особого удовольствия. Паша, словно читая мои мысли, продолжил:
– Если ты читал детективы, то запомни раз и навсегда: вести себя так, как ведут главные герои, – верный способ не дотянуть до финала. Тебя грохнут где-нибудь в предисловии или, максимум, в начале первой главы. Тебе совершенно противопоказаны сейчас знакомства с женщинами на улицах и пребывание с малознакомыми дамами в укромных местах. Изнасилование – единственная статья, по которой достаточно свидетельства потерпевшей. Сядешь надолго. Далее, внимательно осмотри свою квартиру и выбрось все, что может подпасть под ту или другую статью.
– Что ты имеешь в виду? Наркотиков у меня нет.
– Я у тебя видел патрон от АК-74. Уголовная ответственность может наступить и при одном патроне. Всю и всяческую порнуху подари кому-нибудь, можно и мне.
– Здрасте! Вот уж чего сейчас полно, так подобного добра, – я не выдержал и еле сдержался от разговора во весь голос.
– Ну, семейному человеку неприлично держать дома такую гадость, – ханжески пробормотал Паша. – И статью о порнографии еще никто не отменил. Как, кстати, статью о валютных операциях. Нас всех держат в режиме перманентного нарушения законов. Понадобится тебя приструнить – и все, что тебе напоминалось, будет предъявлено как обвинение.
– У меня еще есть нож, охотничий, без удостоверения, – пояснил я.
– С собой носишь? Нет? Тогда можешь спать спокойно. – Хранение холодного оружия не является уголовным преступлением. Только ношение.
– Спасибо.
– Пожалуйста. И ни в коем случае ни от кого не принимай на улице пакетиков и коробочек. Там может быть что угодно: от наркотиков до боеприпасов.
Председатель закончил вступительную речь и передал слово новому выступающему. Меня распирала злость на окружающий мир, но выдал я ее только тем, что барабанил по столу пальцами.
– Что еще? – спросил сам себя Паша и ответил тоже сам себе. – Если ты идешь по улице и замечаешь за собой слежку или тебя просто окликнет кто-нибудь незнакомый, даже если это будет одноногий или однорукий слепой, ты начинаешь удаляться в сторону ближайшего милиционера или просто к ближайшей группе людей. Если от тебя не отстанут – беги, не стесняясь и не обращая внимания на свой излишний вес. Попадется на пути река – форсируй вплавь, и ни в коем случае не лезь в уличные ссоры. Даже если на твоих глазах будут избивать женщину. Лучше позови милицию. Не стесняйся кричать в случае опасности.
– И как долго?
– Лучше всего – в течение всей оставшейся жизни. Целее будешь. Ты сейчас должен думать не о своем достоинстве, а о своей жизни, даже если это просто перестраховка.
– Я буду теперь чувствовать себя полным идиотом. Шарахаться от собственной тени. И, между прочим, того парня в Запорожье убили в битком набитом трамвае, не дав ему даже шанса добежать до ближайшего милиционера.
– Тогда слушай вторую часть лекции на тему, как выжить в нечеловеческих условиях. Убивают сейчас не просто так.
– Расскажи это кому-нибудь другому. Я читаю ваши сводки. Убивают где попало и чем попало. Даже палкой от швабры, в ходе возникшей ссоры, на почве острых неприязненных отношений. Могут еще бутылкой или шнурком от куртки. Или пристрелить как собаку.
– Как ты умудряешься писать о преступлениях, оставаясь таким дремучим? Если бы я решил убрать неприятного типа, я бы вспомнил о другой графе сводок – самоубийства и несчастные случаи. Их обычно за сутки происходит больше, чем насильственных смертей или тяжких телесных повреждений. Можно организовать отравление некачественным алкоголем, можно попасть под машину, можно утонуть во время купания, можно поскользнуться и разбить голову о ступеньки, можно что угодно. Это только мелкие урки или добропорядочные граждане действуют так непосредственно и в лоб. Все остальные – нажимают на спусковой крючок только в особых случаях.
– Тебя послушать – мы имеем дело с ЦРУ.
– Мы имеем дело с теми людьми, которые за убийство получают деньги. Ты не станешь для собственного удовольствия писать гневную статью о человеке, наступившем тебе на ногу в трамвае! Они тоже. Если того охранника убили столь явно – это значит, что очень хотели передать тебе послание.
– Ты тоже поверил в мою версию?
– Я следую твоему принципу: «Быть логичным в рамках предложенного бреда». Если ты прав, то логично предположить, что они могут действовать против тебя. Если ты ошибаешься – мы немного поупражнялись в логических построениях и просветили тебя, неграмотного.
– Ты меня очень утешил. Лучше скажи, к кому я могу обратиться? – Я сам люблю легкие беседы, но когда юмор затрагивает такие малоподходящие темы, как моя жизнь и здоровье, лучше оставаться серьезным.
– Можешь обратиться в милицию. Но охрану к тебе не приставят – не надейся. Примут заявление. Если тебя убьют – проверят алиби лиц, которых ты назовешь. Тебе станет от этого намного легче? – Паша был спокоен и, как всегда, немного циничен.
– Это ты называешь оптимизмом?
– Пессимист – это хорошо информированный оптимист, – подвел черту Ковальчук. – А к нам приближается Владимир Александрович. Ты же не хочешь расстраивать нашего председателя подобными подробностями?
Я действительно не собирался расстраивать хорошего человека и впутывать в свою дурацкую историю еще кого-нибудь.
– Как вам выступление, Александр Карлович? – спросил Владимир Александрович.
– Блестяще, – сказал я. – Просто фантастическое.
– У вас неприятности? – спросил Владимир Александрович, человек чуткий и всегда готовый прийти на помощь.
– А как же без них? Надо бежать и голова разболелась. Я вчера провалялся целый день, думал, сегодня уже прошло, но ошибся.
– Обязательно покажитесь врачам и подлечитесь. У нас в следующую субботу доклад о возможности программирования людей. Должно быть интересно.
Разговор на интересующую меня тему затих очень естественно в присутствии Владимира Александровича. Он один из немногих людей, кто совершенно искренне принимает близко к сердцу проблему ближнего своего и даже пытается помочь. Причем это у него получается очень естественно и совершенно не унизительно для нуждающегося. Три года назад он помог мне устроиться охранником в тот момент, когда работы не было не только в прессе, но вообще никакой. Я, конечно, готов с ним поделиться своими проблемами, в смысле рассказать, но лучше быть неразговорчивым и необщительным человеком. Но, во всяком случае, вежливым. Поэтому разговор с Владимиром Александровичем пришлось поддерживать. Он имеет привычку интересоваться мнением собеседника.
– …и он совершенно серьезно говорит об этом. Я ему верю, потому что раньше это был действительно толковый ученый, а сейчас, похоже, толковый предприниматель. Во всяком случае, ко мне он заезжал в чем-то ужасно иностранном. Проездом из Москвы в Киев. Он там занимается компьютерами.
– Торгует? – глубокомысленно поддержал я разговор, как оказалось, мимо темы.
– Он занимается компьютерным диагностированием и лечением, – счастье, что Владимир Александрович много преподает для разных возрастов, так что тупые слушатели для него не новинка. Он готов терпеливо повторять:
– Это мой старый знакомый. Был неплохим ученым, имел публикации. В связи со всеобщим занятием бизнесом ушел из университета. И неожиданно стал зарабатывать.
– И не он один. Сейчас на базаре доктора наук уступают численностью только кандидатам всяческих наук.
– Этот умудрился зарабатывать на научных разработках. Я тоже раньше думал, что все замыкается на торговле. А оказалось, что он со своими ребятами, для начала, взял и разработал пару моделей развития независимой Украины. В очень специфическом контексте. Перспективы высшей школы и образования. Вы знаете, Александр Карлович, мне он показывал выдержки из результатов полтора года назад. Поверьте мне на слово. Сейчас я с каждым днем убеждаюсь, что он был прав.
– Гадание на кофейной гуще с применением компьютеров?
– Угадывание, Александр Карлович, угадывание.
– И этим он зарабатывает?
– Нет, тот состав лаборатории развалился. Начались проблемы. И он перенес основной упор своих работ на Россию. И, как я понял, перестал заниматься предсказаниями. Из разговора я составил представление, что его нынешняя работа так или иначе связана с попытками программирования сознания.
– Владимир Александрович, – устало сказал я, – мы с вами знаем, что фантастика – это не образ жизни, а литературное творчество. Мы его с вами так и рассматриваем. Зомби – это уже далеко не оригинально. Даже фантастика этим уже не увлекается. Простите меня, ради Бога, у меня дико раскалывается голова.
– Вы идите домой, отдохните. А по поводу зомбирования – подлечитесь, и я вам обеспечу встречу с этим человеком или с кем-нибудь из его бывших коллег. – Владимир Александрович проводил меня до выхода из университета.
Я стал совсем плох. Приступ, длящийся два дня кряду, – это что-то особенное. Никогда у меня такого не было. Как говорит один мой знакомый: «Меня пучило, канючило и гагачило». Дикая головная боль и тошнота, волнами подступающая к горлу. В такие минуты нельзя думать ни о чем, кроме этой самой головной боли. Не упасть и постараться, чтобы не стошнило в людном месте. Единственная цель – добраться до квартиры. Или успеть выбежать на улицу.