Золотько Александр. Почерк дракона

   Выхода нет.
   Шатов скрипнул зубами. Снова нет выхода. На этот раз из-за Васи. Посмотреть бы ему в глаза… Просто глянуть в глаза, а потом… Убить?
   Хорошее предложение, товарищ Шатов. Очень хорошее предложение. Взять Васю за горло и держать так до тех пор, пока он не перестанет дышать. Язык вывалится, глаза… Черт его знает, что произойдет с глазами.
   Правая рука Шатова вспомнила, как мягко подавалось под пальцами горло того мужичонки в метро… Под ложечкой противно засосало.
   Ты уже созрел Шатов. Ты уже созрел для того, чтобы убивать.
   А ведь нужно просто посмотреть в глаза Васи-Некрофила. И задать несколько вопросов. И…
   Ну конечно! Ну как это сразу не пришло в голову Шатову! Вася не захотел передавать Шатову информацию о Башкирове. Значит, за этим стоит какая-то тайна. Что-то, что не согласуется с Васиными принципами. И Вася решил подстраховаться. Выяснить, а зачем Шатову вообще копаться в слоновьей заднице. И Вася приставил к Шатову хвост. А хвост этот…
   Шатова снова замутило.
   Странно, раньше он много писал об убийствах, неоднократно копался в фотографиях убиенных и погибших. Но никогда не воспринимал это как что-то личное. Жмурик и жмурик. И черт с ним. Лишь бы материал вышел крепкий и жесткий. Народ любит читать о покойниках и их убийцах. И чтобы обязательно с подробностями. Сколько раз ударил топором… Насиловал просто так, или в извращенной форме…
   Людям это было нужно, чтобы убедить себя… ну, хотя бы в том, что у них все не так плохо. В сравнении с неработающим тридцати лет, убитым в результате возникшей ссоры в ходе совместного распития спиртных напитков.
   А для Шатова это было еще одним способом заработать.
   Как все выходит логично и замечательно! Если занимать такую позицию и чуть ее расширить, то Вася совершенно прав. Абсолютно. И если прав Вася, если прав Арсений Ильич, то почему не встать на правую сторону и Шатову?
   С Васей нужно просто перетереть эту проблемку. Обсудить и прийти к консенсусу. Нужно только заехать к Васе. Прямо сейчас.
   Шатов осторожно высвободил свою руку. Вита еле слышно застонала. Шатов замер, подождал, пока Вита успокоится. Не нужно ее будить. Не нужно переносить нелепую утреннюю ситуацию на ночь.
   Он просто уйдет. Прямо сейчас. У него есть необходимость уйти. Нужно. От этого зависит его жизнь. И, хоть Шатов и не хотел об этом думать, жизнь Виты.
   Если они будут вместе, то…
   Об этом лучше не думать. Хотя это позволяет ощущать себя чуть ли не благородным рыцарем, даже совершая подлые поступки. Он не оскорбляет ее, уходя среди ночи. Он делает это, чтобы защитить ее. Спасти жизнь. Виту.
   Утром… То, что будет утром, его уже не касается. Будут слезы, или будет отчаяние – его это не волнует. Он будет слишком далеко. И он будет драться за свою жизнь. За Виту?
   К черту! Шатов осторожно встал с дивана, собрал свою одежду, разбросанную по полу, и вышел на кухню. Одевайся быстро, Шатов, и беги подальше. А то вдруг ты, не дай Бог, успеешь задуматься, от чего бежишь. И чего ты боишься больше – умереть или полюбить.
   Ты заговорил о любви, Евгений Шатов? Тебя пора вышвыривать из квартиры. Только не забудь забрать телефон. Иначе как тебе смогут отдавать приказы.
   Беги, Шатов!
   – Стой, Евгений Шатов! – Вита метнулась к нему. – Стой!
   Даже сбежать у тебя толком не получается, идиот, подумал обреченно Шатов. Оттолкнуть ее? Просто отодвинуть? Или начать объяснять, что так нужно, что так будет лучше, что иначе она будет подвергаться опасности… И отвечать глупо на ее отчаянные вопросы.
   Только Вита не спрашивала.
   – Ты уходишь, Евгений Шатов, – сказала Вита неожиданно ровным голосом. Слишком ровным и слишком спокойным.
   – Да, мне нужно… Я должен…
   – Ты имеешь право, Евгений Шатов, – голос дрогнул, чуть слышно, еле заметно, но Шатов услышал этот затаенный крик.
   – Хорошая… – Шатов осторожно коснулся ее волос.
   – Ты имеешь право, Евгений Шатов, – повторила Вита, – имеешь право. А я не имею права тебя задерживать.
   – Я…
   – Молчи, Евгений Шатов, не выдумывай ничего и не оправдывайся. Я не буду тебя уговаривать. Не умею. И не требую, чтобы ты мне обещал вернуться. Не имею права. Я вообще не имею на тебя права, – голос дрогнул на этот раз явственно, но Вита справилась с собой, – но я имею право ждать тебя. Сегодня, завтра, всегда. А ты…
   – Я…
   – А ты – имеешь право вернуться. Сегодня, завтра – всегда.
   – Вита! – но она будто не слышала и продолжала говорить тем же ровным безжизненным голосом.
   – Только знай, если ты… Если ты, Евгений Шатов… Я… Если ты вернешься…
   – Вита, я…
   – Да замолчи же ты, Евгений Шатов. Не смей мне отвечать! Оставь меня с моими иллюзиями и моими правами, – Вита отпустила Шатова отошла с сторону, а потом нащупала его руку своей, – вот. Ключ. Если вернешься – откроешь дверь сам. Если нет – оставь себе на память.
   – Хорошо…
   – Можешь прийти когда угодно. Я буду ждать. Если перестану – сменю замок в двери. Тогда – не звони.
   Шатов вышел на улицу. Несколько раз глубоко вздохнул. Лучше бы она плакала. Лучше бы хлестнула его по лицу и потребовала больше никогда не приходить.
   Мир – это холодная пустыня, вспомнил Шатов чьи-то слова. То ли вычитанные когда-то, то ли просто кем-то сказанные. Мир – заледеневшая пустыня, а люди – дикобразы. Они жмутся друг к другу, чтобы согреться, чтобы получить хоть капельку тепла и ранят друг друга длинными ядовитыми иголками.
   Ранят друг друга. Пытаясь согреться.
   Ранят друг друга.
   Шатов достал из кармана телефон. Набрал номер Некрофила.
   – Мне нужна информация.
   – Пошел ты, – ответил Вася, и его голос показался Шатову обычным недовольным голосом Некрофила. Он не испытал, похоже, никаких эмоций по поводу того, что звонит Шатов. Словно он не посылал за Шатовым человека.
   – Я заплачу хорошо.
   – Если ты по поводу вчерашнего…
   – Нет, это не о Башкирове. Он мне не интересен. Мне нужна срочная информация… Я не могу по телефону. С меня – сотня зеленых.
   – Забогател? – поинтересовался Вася.
   – Какая разница?
   – Никакой. Приезжай.
   Приезжай, сказал Некрофил. Приезжай, Шатов. Приходи Женя. А Женя придет и…
   И что же будет, когда придет Шатов? Не будут ли его ждать прямо возле Васиного дома? Или в доме?
   Шатов остановил проезжавшую машину, назвал адрес, но не обратил внимания ни на марку машины, ни на водителя. Что там будет? Или Шатов сошел с ума и прется прямо в ловушку?
   Нет, не должен Вася сдать Шатова прямо сейчас. Он не сделал этого прошлой ночью, не сделает и сейчас. Вася слишком любопытен. Он должен разузнать все подробно, а потом только принимать меры. Потом только решать – продавать Шатова или нет.
   – Здравствуй, Вася, – сказал Шатов Некрофилу.
   – Привет, – неприветливо ответил Вася, закрывая за гостем дверь, – говори, зачем пришел. Хреново, кстати, выглядишь.
   – Спасибо на добром слове, Вася, – Шатов попытался успокоиться.
   – Чего стоишь на пороге, проходи, – Вася повернулся к Шатову спиной и двинулся по коридору.
   Сволочь. Гнида. Некрофил долбанный. Он ведет себя так, будто ничего не случилось, будто…
   – Вася! – окликнул Шатов.
   – Что? – Некрофил оглянулся и глаза его расширились.
   Что-то почувствовал, Васенька, что ты увидел на моем лице? Что-то страшное. Шатов шагнул вперед и сгреб левой рукой Васину футболку в пригоршню.
   – Ты чего?
   Удар справа прошел по касательной. Васина голова мотнулась в сторону, Шатов удержал его и ударил снова.
   Футболка с треском разорвалась, оставляя клочья ткани в руках у Шатова. Вася упал.
   Упал, гад! Шатов отбросил тряпки в сторону.
   – Ты чего, охренел совсем? – Вася попытался встать, но Шатов ударил ногой в грудь.
   – Охренел, Вася, я охренел. А ты сейчас подохнешь! – Шатов поднял Некрофила за волосы с пола и снова ударил. Кулаком. В лицо.
   Вася вцепился в руку Шатова, попытался вырваться. По лицу текла кровь. То ли из носа, то ли из рассеченной брови.
   – Ручки убери, козел! – Шатов ударил ладонью, сильно.
   Как ту шлюху в общежитии.
   Вася ударил в ответ. Рукой в лицо. Попытался ударить рукой в лицо, а потом попытался ударить коленом.
   – Ах ты, засранец мелкий! – Шатов швырнул Васю на стену. Тот ударился затылком и спиной, отлетел назад, к Шатову.
   И получил новый удар – в живот. В солнечное сплетение. Согнулся вдвое и упал на колени.
   – Нравится? – поинтересовался Шатов и не выдержал, сорвался на крик, – Нравится? Ты, торговец смертью! Тебе нравится, когда тебя убивают? Нравится?
   Вася попытался ползти. В комнату.
   – Ты хочешь к компьютеру? Тебе помочь? – Шатов снова схватил Некрофила за волосы.
   – За что? – прошептал Вася.
   – За что? – Шатов втащил Некрофила в комнату и бросил его на диван. На тот самый, на котором вчера спал. – Я тебе сейчас объясню – за что.
   Шатов поискал глазами по комнате. Веревочку бы… Ага! Подойдет и телефонный шнур. Его нужно просто вырвать из розетки.
   – Руки назад, – приказал Шатов.
   Вася замешкался и получил оплеуху:
   – Руки.
   Вася сложил руки за спиной.
   – Молодец, хороший мальчик, – Шатов вырвал шнур из телефона, и туго обмотал им запястью Некрофила. – Теперь – ножки.
   Когда Шатов потянул со стола компьютерную «мышку», Вася попытался запротестовать. Ему даже удалось вывернуться из-под руки Шатова и встать на колени.
   – Лежать, – рявкнул Шатов, и новая оплеуха опрокинула Васю на диван, – компьютера жалко? Себя пожалей хотя бы, раз меня не пожалел.
   Связав Васе ноги, Шатов вскочил и прошелся по комнате. Так, шептал себе Шатов, так, теперь поговорим. Теперь ты, Вася, мне расскажешь все. Кто, кому, за что. Не твои принципиальные что, где, когда, а то, что нужно мне. Иначе…
   Что иначе? Что?
   – Что тебе нужно, Шатов? Ты чего взбесился?
   – Что мне нужно? – Шатов схватил Васю за горло.
   – За-х-душишь, козел… – простонал Некрофил.
   – И что, кто-то заплачет? Кто-то пожалеет? Ты кого-нибудь в жизни жалел?
   – Гор-ло… – еле выдавил из себя Вася.
   – Хорошо, горло. Ладно, – Шатов заставил себя разжать руку, – но ты сейчас мне расскажешь все. Все, до капельки.
   Вася закашлялся. По лицу текла кровь. И слезы. И Вася не отводил глаз от лица Шатова.
   – Говорить можешь? – спросил Шатов присаживаясь возле Некрофила.
   – Могу.
   – Замечательно. Говори.
   – О чем? – хрипло спросил Вася, – О Башкирове, что ли?
   – Не строй из себя идиота большего, чем ты есть на самом деле.
   – Тогда что тебе нужно?
   – Ты послал за мной человека…
   – Я? За тобой? – глаза Васи удивленно расширились. – С каких хренов?
   Он это сказал достаточно искренне, даже возмущение мелькнуло в голосе, но Шатову не нужна была искренность, ему нужна была правда.
   Удар. Ладонью по лицу. Наотмашь. Брызги крови пунктиром пропечатали покрывало на диване. Вася всхлипнул, пытаясь остановить кровь из носу.
   – Ты послал за мной человека. Сегодня утром. Зачем?
   – Я никого не посылал. Слышишь, козел? Не посылал. На хрена мне это?
   – Вот именно, – сказал Шатов. – На хрена? Тебя еще раз ударить?
   – Что хочешь делай, урод! – выкрикнул Вася. – Никого я за тобой не посылал. Нету у меня таких людей! Нету.
   – Посылал, Вася. К сожалению, я это знаю точно. Очень точно. Ты послал за мной хвост.
   – Ты не слишком много о себе возомнил? – Вася сплюнул кровь, прямо на диван.
   – Ты, возможно, решил все выяснить, чтобы потом кому-нибудь стукануть по поводу моего интереса к смерти… к естественной смерти господина Башкирова. Ты ведь о нем отказался со мной разговаривать? О нем? Почему?
   – Да никого я не посылал. Никто не интересуется теми, кто спрашивает о Башкирове. Просто эта информация из того перечня, который я не могу разглашать. Я ведь тоже под людьми работаю! Нельзя мне…
   – Под людьми? – скептически переспросил Шатов, – Хочешь сказать, что у тебя есть крыша, которая снимает с тебя процент и регламентирует ассортимент твоих услуг?
   – А то нет! – Вася шмыгнул носом.
   – Звучит не слишком убедительно, Вася. Не слишком.
   – Как есть, так и звучит.
   – Ладно. На время я тебе поверю. Только на время. Есть у тебя крыша. Тогда, судя по всему, ты просто решил на мне заработать…
   – На тебе, – губы Васи искривились, и лицо стало похоже на маску веселящегося ужаса. – Кто за тебя заплатит?
   – Тебе виднее. Назову цифру – десять тысяч долларов. За мою голову.
   – С ума сошел? Кто может за тебя заплатить такие бабки? И почему я должен за ними бросаться? Крышей поехал? Я не лезу в ваши разборки. Не лезу, слышишь?
   – Я так тоже раньше думал, – сказал Шатов, с разочарованием ощущая, как уходит из него злость и ярость. – Но теперь…
   – Что теперь? Что? Что изменилось? Мне наплевать на то, с кем ты зацепился. Насрать.
   – Как тому слону, – подсказал Шатов.
   – Какому?… А, да, как тому самому слону. Тому самому. Объясни толком.
   – Толком? Меня захотели грохнуть. С первого раза не получилось, и теперь на меня открыт контракт. Десять штук зеленью. И выходит так, что ты решил на меня навести. За бабки. Нанял человека, пока я у тебя в отключке валялся, и когда я вышел, он двинулся за мной.
   – Это ты двинулся. Головой. На хрена мне за тобой посылать человека, если я и так знаю, где ты живешь и где работаешь? И даже если на тебя и вправду открыли охоту, на фига мне за тобой следить. Нужно было просто тебя сдать, пока ты действительно валялся в отключке. Я Некрофил, но я не идиот, Шатов. Понимаешь? Не идиот. Читай по губам, блин, если оглох!
   Шатов потер лоб.
   Все так. Все действительно имеет смысл. Именно так все выглядит, как говорит Вася. Черт. Черт-черт-черт-черт… Голова идет кругом.
   – А Башкиров твой любимый – это Костя Шкир. Слышал о таком? Веселый авторитетный парень Костя Шкир. Умер он двадцать восьмого мая в клинике «Гиппократ». Все, больше я ничего не знаю. Вскрытие производили в клинике. Там же готовили к похоронам. И все.
   – Чего же ты играл в страшилки?
   – Потому, что это страшилки и есть! Да развяжи мне руки, козел здоровый, я уже пальцев не чувствую.
   – Потерпишь. В чем страшилки? – Шатов лихорадочно перебирал в голове информацию.
   Костя Шкир. Как это он сам не сообразил? Точно, кто же не слышал в Городе о Косте Шкире? Костя внезапно умер в больнице. То есть, не в больнице, а в клинике…
   На лице Васи явственно читалось изумление. Он явно не мог себе представить, что кто-то не знает всей подноготной истории Кости Шкира. Самого Кости!
   – Не пялься на меня, говори, – приказал Шатов.
   – Говори… – передразнил его Некрофил, – у меня руки затекли, ноги и горло пересохло.
   Шатов бесцеремонно перевернул Васю лицом вниз, поддел узел, завязанный на шнуре, выругался в полголоса, сломав ноготь:
   – Ноги сам развяжешь, потом.
   – И на том спасибо, – буркнул Некрофил, растирая запястья.
   – Так в чем там дело? В клинике?
   – Ты серьезно не знаешь, что такое клиника «Гиппократ»?
   – Слышал что-то…
   – Это нейтральная зона. Там не убивают. И там менты не трогают пацанов.
   – Просто рай.
   – Просто нейтральная зона, понял?
   – Это кто ж так приказал?
   – Хозяин. Слышал о Хозяине?
   Шатов поморщился. Конечно, он слышал о Хозяине. И даже приобщился к слухам, что прошлогодние новогодние разборки… Твою мать! Есть такая болезнь – склероз. Ничего не болит и каждый день новости.
   Новый год, Хозяин… Жуткая перестрелка со взрывами на территории клиники… Именно клиники «Гиппократ».
   – Вспомнил? Как, оцениваешь информацию? Полагаешь, что сейчас можно спокойно разговаривать о Шкире? И я об авторитетах информации не даю. Никогда.
   – Не давал, – автоматически поправил Шатов.
   – Не даю, ты ее у меня выбил.
   – И что, ты теперь меня сдашь? – спокойно поинтересовался Шатов.
   – Я не сдаю даже таких уродов, как ты. Усек? Я над всеми вашими разборками. Рожу мне всю разбил, идиот! Я ноги развяжу?
   – Развязывай, – махнул рукой Шатов, – так что там по Шкиру?
   – Его подстрелили двадцатого мая. Перед домом. Тяжело, но он выжил и был доставлен в «Гиппократ». Но через неделю вдруг скоропостижно отъехал в мир иной. В охраняемой зоне. Все очень удивились, но… – Вася развязал ноги, внимательно рассмотрел «мышку», швырнул ее в угол. – Козел!
   – Кто?
   – Ты, блин, своротил мне порт на машине.
   – Я могу тебе еще своротить что-нибудь…
   – Ладно, – поднял руки Вася, – проехали. Ты, смотрю, конкретно попал.
   Шатов кивнул.
   – Поделишься?
   – С тобой, самым информированным человеком? Кстати, ты часом не знаешь некоего Арсения Ильича?
   Вася потрогал свое лицо:
   – Больно.
   – Не знаешь?
   – А фамилия как?
   – Не знаю. Я и в имени-отчестве его не особо уверен, но он говорил, что это именно он самый информированный лягух в нашем болоте, – упомянув болото, Шатов осекся.
   – Не знаю. А что говорит… Ты тоже говори. Еще ко мне вопросы есть? Только без побоев.
   – Ты действительно не слышал, что на меня объявили…
   – Не слышал. Да и не объявляют такого во весь голос. Не объявляют. Тихонько находят человека, платят аванс, а потом остаток суммы. По выполнению. Или всю сумму после выполнения. Сам, что ли, не знаешь?
   Выходит, не знаю, мелькнуло у Шатова. Просто не подумал. Слишком много всего произошло. Слишком высокий темп. Он просто не успевает всего обдумать.
   – Так кто мог тебя заказать? – Вася уже встал с дивана и, повернув к себе компьютер тылом, задумчиво рассматривал, почесывая в затылке.
   – Рожу помой, – посоветовал Шатов.
   – Таки порт волной накрылся.
   – Я пошел.
   – Ты мне торчишь бабки, – зло сказал Вася.
   – Что? – переспросил Шатов.
   – Бабки торчишь, за майку и за мышь. И за порт. Больше ни хрена информации не получишь, пока не расплатишься.
   – А я ведь тебя грохнуть хотел, милый Некрофильчик. Может, ты мне должок за жизнь спишешь?
   – За жизнь я тебе сотню баксов списал, которые мне пообещал за информацию. Свободен.
   Только сейчас до Шатова дошла нелепость ситуации. Он пришел убивать, избил человека, неповинного, похоже, человека, а сейчас стоит и торгуется с ним, словно речь идет о чем-то отвлеченном, маловажном. Бред.
   – Ладно, разберемся.
   – Разберемся, – раздраженно бросил Некрофил, вытирая лицо остатками своей футболки. – Сваливай отсюда.
   – Пока! – сказал Шатов.
   – На хрен! – ответил Вася. – Глаза б мои тебя не видели!
   – Ну извини!
   – Пошел ты…
   – Уже иду.
   Шатов подождал возле двери, пока Вася откроет замки.
   В подъезде было темно.
   – Блин, соплячье снова лампу разбило, – выругался Некрофил, – придется вкручивать. Ладно, я подержу открытой свою дверь, пока ты нашаришь входную.
   – Спасибо.
   Дурацкий разговор, словно и не бил один из них другого. Какими нелепыми и банальными выглядят любые слова после сильных эмоциональных вспышек. Он не знал, что сказать женщине после первой близости, он не знает, что сказать человеку, которого хотел, действительно хотел убить…
   – Ты скоро там? – окликнул Вася, темный силуэт на фоне желтого прямоугольника.
   – А тут открыто, – сказал Шатов.
   Дверь была распахнута. Но когда Шатов шел к Васе, дверь была закрыта. Она не могла не быть закрыта с такой-то пружиной. Странно…
   Шатов шагнул на крыльцо. Мысль о неестественности такого положения двери как-то неуверенно проникла в его мозг…
   Грохот оглушил его. Грохот оглушил, а вспышка полыхнула перед самыми глазами. Он ослеп. Это выстрел!
   Шатов метнулся в сторону, слетел с крыльца, перевернулся, сшибая какие-то коробки. Второй выстрел. Пуля звонко врезалась в кирпичную стену над головой Шатова.
   Еще выстрел – зазвенело стекло первого этажа.
   Шатов вскочил и побежал, пригибаясь и благословляя тех, кто разбил все фонари в округе.
   Выстрел, только теперь намного глуше. Будто в подъезде. Ни черта не видно, перед глазами плавают огненные пятна. Сердце… Удар в лицо бросил Шатова на землю. Нет! Шатов не вскрикнул, а как-то по-звериному взвизгнул, перекатился, прижимая руки к лицу… Это дерево. Он врезался в это чертово дерево и упал. Идиот.
   Нужно уходить. Нужно бежать.
   Вася, мелькнула мысль. Сам виноват, одернул себя Шатов, все-таки он хотел его подставить. Ждали Шатова. И стреляли в Шатова. Но не попали.
   Шатов остановился, чтобы сориентироваться. Он пришел через сквер оттуда. Там, чуть в стороне, киоски. К ним тоже идти не стоит. Нужно идти в обход. И не наскочить бы на ментов. Их наверняка уже вызвали.
   Вася… Все-таки обманул. Все-таки подготовил встречу Шатову возле дома. Гад. Как он теперь будет выкручиваться, раз все сорвалось? Его проблемы. Он хитрый, выкрутится…
   …Вася услышал лишь первый выстрел. Что-то словно молотом ударило Васю в грудь, отшвырнуло к стене. Он даже не успел испугаться. И то, что это пуля, Вася тоже понял не сразу. Просто стало горячо и больно. И в ушах словно взревела тысяча водопадов.
   Вася посмотрел на себя. Дырка. Нелепая кровавая дырка на груди. Аккуратная… Дышать больно. И просто нечем дышать.
   Кто-то вошел в коридор. Вася увидел силуэт, но не смог рассмотреть, кто именно вошел. Может быть, кто-то знакомый. Или тот, кто хотел убить Шатова?
   По дурацки все получилось. Хотели убить Шатова, а попали в него…
   Из раны текла кровь. Тонкой струйкой. Тонкой пульсирующей струйкой. В такт ударам сердца. Или это все дрожит в его глазах?
   Вася оторвал взгляд от раны, посмотрел вслед пришельцу. Он что-то ищет? Он думает, что Шатов спрятался здесь? Шатова здесь нет. Он ушел…
   В комнате что-то грохнуло, потянуло дымом.
   Там компьютер, вся база данных… Все равно. Васе уже все равно. Глупо получилось.
   Кто-то потащил Васю за ногу. Голова больно ударилась об пол. Больно же…
   Вася попытался сказать это, но не смог, язык не слушался.
   Комната горела. Диван, пол, стулья уже были охвачены огнем. Быстро, подумал Вася. Наверное, что-то вылили. Сволочи. Где же я теперь жить буду, подумал Вася.
   Кто-то приподнял его, почти поставил на ноги, а потом толкнул. В огонь.
   Вася не смог даже закричать.
   Он упал уже мертвым – тот, кто его толкнул, выстрелил из пистолета. «Во многом знании – многая печаль,» – сказал убийца.
   Милиция и пожарные прибыли почти одновременно.
   Шатов услышал сирены и замедлил шаг. Не нужно бежать. Раз его не настигли возле дома, теперь уже не найдут. Пока.
   Это «пока» подкосило Шатова. Пока. Теперь все у него пока. Пока жив, пока идет, пока дышит. Пока любит.
   Куда теперь идти? Куда?
   Шатов сел на лавочку возле дома.
   В милицию? Это он уже обдумывал. И с тех пор его положение не улучшилось. Его хотят убить. Его уже пытались убить. Его уже дважды пытались убить. А если считать попытку сержанта Слащева, то уже трижды. Рассказать об этом?
   Что дальше? Он напал на сержанта. А зачем приходил к Некрофилу? Что, убить? И побои ему нанес. И Некрофил ведь не скажет, что устроил Шатову засаду за десять тысяч долларов перед входом в свои апартаменты. А еще есть труп, который лежит где-то возле дома Виты… Нет, не Виты, а Лилии. Фамилия? Не знаю фамилии… А в каких вы с ней отношениях? Серьезно? Любите? И она может подтвердить, что к вам звонил приятель? Тот самый, который спас вам жизнь? А зачем?
   Бред. Бред. Полный бред.
   Просто сбежать?
   Все бросить и бежать? Куда-нибудь… Куда? Черт.
   А Вита останется здесь. Ну и что? Она останется живой. Это тоже хорошо. Шатов достал из кармана ключ, который ему дала Вита. Размахнулся, но потом остановился. Нельзя. Никак нельзя. Он не сможет себя заставить. Не сможет…
   Нужно идти. Как все перемешалось! Арсений Ильич, Вася, публичный дом, Костя Шкир…
   «Гиппократ» – это круто. Это слишком круто для него. И даже Арсений Ильич не сможет его заставить пойти туда, на верную смерть.
   Или не на верную смерть?
   Завтра ему снова позвонит Арсений. Он узнает о случае с Васей и поинтересуется, зачем туда бросился Шатов. Зачем? Шатов вначале действует, а только потом думает. Как позавчера, в редакции. И чуть не попался так же, как и тогда.
   Думать нужно. Если хочешь выжить – думай.
   В милицию придется идти все равно. Нужно будет с самого утра попасть к Грише Пащенко. Может быть, хоть он прояснит некоторые моменты.
   Восемь покойников. Мать вашу так. Восемь. А кто сказал, что Арсения Ильича интересуют все восемь? Может быть, его интересует только один? Тогда это вряд ли Фроленков, о нем уже информация более-менее получена. Более-менее. Скорее менее, чем более.
   Может, все-таки Башкиров?
   Или кто-то из тех, о ком Шатов еще ничего не узнал? Шпигели? Или химик, Чупин? Кто из них? Или все-таки все восемь.
   Шатов остановился, недоуменно огляделся по сторонам. Куда это он забрел?
   Смешно. Уходя от Виты, он специально не смотрел ни на дома, ни на названия улицы. В машине был погружен в свои мысли. И все же пришел к ней.
   Судьба.
   Его судьба или ее? Или обоих?
   Прежде чем заходить в дом, нужно решить, что делать дальше. Или все-таки не заходить?
   Завтра нужно будет пойти… Так, стоп. Не нужно тыкаться вслепую. Попытаемся быть логичными.
   Сегодня они его проворонили. Спасибо Арсению Ильичу, информация о сегодняшних его контактах ни к Васе, ни к кому другому не попала. Вася мог или еще сможет сдать им список интересующих его лиц.
   После нынешнего разговора с Васей тот должен был проникнуться мыслью, что Шатов в «Гиппократ» не полезет. А это значит, что…